Окончание
 

Таблица 5

[81]

Вид преступления

Число дел к 01.01.1922 г.

Окончено к 01.07.1922 г.

Подследственных (осталось)

1. Преступления против Советской республики

100

23

103

2. Преступления установленного порядка управления

303

116

195 из 626

Эта сводка означает, что к 1922 г. большевики завершили разгром восстания и на протяжении этого года добивали активных сопротивленцев. Также видно, что рассмотрение дел в карательных органах шло медленно, и сотни подследственных продолжали находиться в концлагерях и тюрьмах. Касались советские статистики и выполнения отдельных видов продналога, например яичного: "На выполнение яичного налога оказал влияние и бандитизм, т.к. в бандитских уездах население оказалось лишенным кур и предпочитало сдавать яичный налог даже хлебом. Масляный налог, путем решительного нажима, удалось добрать уже зимой… Сбор картофеля происходил с чрезвычайной трудностью – почти исключительно под нажимом продсессий Ревтрибунала"…[82] Даже красными статистиками отмечалось, что на местах при взимании этих налогов представители советской власти допускали преступления. В ряде мест часть налога или полностью присваивалась местными коммунистическими властями так, "что даже баланс нельзя подвести…"[83]. Приводится конкретный пример, как в Спасском уезде местные коммунисты открыли самовольно новый ссыпной пункт, где вдобавок обвешивали и так несколько раз ограбленных крестьян, например в Пашкове![84] Советские статистики говорят, что такие действия были обыденными, а центральные коммунистические власти с этим явлением были якобы не в силах бороться[85].

При таком подходе был облегчен налог для южной части губернии, за последнее время сильно пострадавшей от двухгодичного недорода, бандитизма и разверстки, которая опиралась всей тяжестью на них, мало затрагивая север губернии[86]. Отмечалось, что особенно пострадали Борисоглебский, Кирсановский и Усманский уезды. Сложность для выработки четких норм налога, по мнению советских статистиков, представляло то, что "почти во всех волостях Тамбовского уезда все документы были уничтожены бандитами…"[87].

Для того чтобы собрать налоги, советская власть не скупилась на репрессии и после подавления восстания. Так, советские статистики указывают "Методы работы" по сбору налогов: "В самом деле, из сводок репрессий к неплательщикам единого налога видно, что: 1) за всю кампанию (1922 г.) подвергнуто взысканиям 3.848 неисправимых неплательщиков, что составляет только 0,6 % от всех плательщиков.

2) главную массу репрессий составляют административные взыскания (семидневный арест), каковой применен к 3.639, на долю же более тяжелых судебных взысканий падают только 200 случаев, т.е. 0,03% всех плательщиков"[88].

Результаты такой политики не могли не сказаться. "Тамбовская губерния в целом не признана была центром голода, но в большинстве уездов сильное недоедание, граничащее с голодом, было налицо"…[89]

Ниже дана "Сводка по применению административных и судебных мер воздействия, примененных к неплательщикам продналога"[90]:

В этой сводке более полно отражены репрессии против крестьян за невыполнение продналога. Только за первые 3 месяца 1922 г. репрессиям подверглись 4.952 человека.

Кампания по сбору единого налога в 1922 г.

Советские статистики отмечали, что "Тамбовский, Кирсановский, Козловский, Усманский, Моршанский, Борисоглебский уезды оказались менее производительными в отношении трудгужналога, в связи с последствиями бандитизма…"[91] Особо они отмечали условия проведения натурального налога: "К моменту проведения натурального налога Тамбовская губерния находилась в особенно тяжелых для продработы условиях. Борисоглебский, Тамбовский и Кирсановский узды целиком, а Усманский, Козловский и Моршанский в значительной степени были охвачены бандитским движением, продолжавшимся уже 2 года… Наконец, и разверсткой Тамбовская губерния была истощена более многих других, как производящая губерния у линии фронта… Работа агентуры Губпродкома протекала в чрезвычайно тяжелых условиях упорной борьбы с населением, отчасти кулацким, оказавшим упорное сопротивление при сдаче продуктов… Гибель продовольственников во время работы, как в одиночку, так и при налетах банд, целыми группами, была весьма нередким явлением"…[92]

Интересно взглянуть и на посевную площадь губернии. Если в 1917 г. она составляла 2060342 десятины, то на конец 1921 г. – 1.457.352 десятины, сократившись на 28%. Весной 1922 г. она составила 1.607.890 десятин, или на 22% меньше 1917 г. На конец 1922 г. в губернии не были возделаны 10,13% прежней посевной площади[93]. Предполагалось, что в 1923 г. не будет возделано еще 5% пахотной земли, "относящейся, преимущественно, на счет южных районов, особенно пострадавших от бандитизма, в данный момент ослабленных в смысле наличия инвентаря и семян"[94]. Это было прямым следствием погрома Тамбовской губернии, учиненного большевиками.

По числу хозяйств, которые частично или полностью имели не вспаханной землю, лидерство держит Борисоглебский уезд, один из главных очагов восстания – 43,6%; в Темниковском уезде – 34%, в Кирсановском – 32,2%, в Усманском – 27,6%. Стоит отметить, что во многих хозяйствах не было возможности вспахать землю, поэтому сеяли по невспаханному. Особенно это проявилось в принимавших активное участие в восстании Борисоглебском и Усманском уездах. Одна из причин этого – отсутствие лошадей и инвентаря. Особенно сильное уменьшение рабочего скота отмечалось в Лебедянском, Кирсановском и Усманском уездах. Наряду с этим отмечалось резкое падение уровня сельскохозяйственного производства. Во многих случаях в этих и других уездах отмечались не только случаи вспашки полей на коровах, но и на людях.

Вспашка на коровах, говорящая о крайней бедности хозяйств, вскоре после подавления восстания на Тамбовщине имела довольно широкое применение[95]. Раньше коров берегли, поскольку использование их для вспашки полей, особенно с тяжелыми почвами, влекло за собой снижение удоя. Однако ситуация в 1921-1922 гг. резко изменилась в худшую сторону, что отразилось в ниже расположенной сводке:

Уезды

Борисоглебский 8%

Усманский 5%

Козловский 2%

Лебедянский 2%

Кирсановский 0,8%

Тамбовский единичные случаи

Вспашка на людях говорила о просто отчаянном положении ряда хозяйств[96]. Некоторые хозяйства после подавления восстания были лишены не только лошадей, но и крупного рогатого скота.

Уезды

Кирсановский 0,3%

Борисоглебский 0,01%

Лебедянский единичные случаи

Согласно отчету статистиков, "Вспашка на зябь, несмотря на солидный процент прошлого года, в этом году проходит неудовлетворительно. Так, в прошлом 1921 г. вспашка на зябь дала следующие результаты (от 1917 г.) по уездам"[97]:

Борисоглебский 50% Моршанский 26%

Козловский 60% Тамбовский 40%

Кирсановский 50% Усманский 30%

Лебедянский 32% Шацкий 60%

"В текущем году результаты вспашки на зябь еще не подведены, но они будут значительно ниже прошлого года. Уезды говорят о вспашке на зябь следующее:

Борисоглебский уезд. Неделя зяблевой вспашки объявлена с 1 октября 3-м съездом селькомов. Вспахано до настоящего времени 12%. Причина слабого исполнения – отсутствие живого инвентаря у крестьян.

Елатомский уезд – 20%. Кирсановский уезд – 10%. Такое слабое выполнение объясняется не отсутствием интереса у населения, который определенно есть, а отсутствием рабочих лошадей.

Козловский уезд… В период, совпавший с уборкой проса, озимого посева и наступившей дождливой погоды, зяблевая вспашка затормозилась. Сведений о результатах нет.

Лебедянский уезд. Неделя зяблевой вспашки объявлена с 1 октября ввиду запоздания с посевом озимых. В совхозах вспашка выполнена на 65%.

Липецкий уезд – количество вспаханного достигает 3% общей площади ярового клина…

Моршанский уезд говорит о задержке в проведении зяблевой вспашки. Сведений о вспаханной площади пока нет.

Спасский район – вспашка не начата.

Тамбовский уезд. Неделя зяблевой вспашки начата. О количестве вспаханного сведений пока нет, тормозом служит недостаток лошадей.

Усманский уезд. Зяблевые вспашки из-за большого недостатка лошадей до сего времени не приняли массового размера. Сведений о вспаханном пока нет.

Шацкий уезд. Результатов вспашки нет".

Как видим, крестьянские хозяйства были разорены до такой степени и потеряли столько людей и инвентаря, что во многих случаях были просто не в состоянии обрабатывать собственную землю.

Резко сократилась и площадь удобренной земли. В Елатомском уезде лишь 31,8% земли было удобрено, что было самой высокой цифрой по губернии, в других северных и центральных уездах она была еще меньше, а в южных уездах удобренная земля составляла проценты или доли процента.

"Положение животноводства в данное время характеризуется сильным сокращением его… Четыре северных уезда и Моршанский резко выделяются в смысле меньшего сокращения животноводства всех видов[98]. Наиболее стойким оказался по всей губернии крупный рогатый скот, особенно коровы. Коневодство уменьшилось в своем размере гораздо больше, чем крупный рогатый скот, и особенно сильно сократилось количество молодняка, опустившись до такого размера, что в ближайшие годы его оказывается недостаточно для покрытия необходимого ремонта рабочих лошадей, что дает веские основания предполагать, что в течение 2-3 лет количество рабочих лошадей будет продолжать уменьшаться. Больше всего уменьшилось количество лошадей в 2 южных уездах: Усманском и Борисоглебском, а также в Липецком уезде. В наиболее благоприятных условиях находятся 5 северных уездов".

Больше всего пострадало свиноводство. Оно сохранило лишь 26,8% своего состава от 1917 г. Особенно сильно пострадал в этом отношении Борисоглебский уезд, где осталось лишь 1.151 свинья, что составляет 2,1% от данных 1917 г. Также при учете поголовья свиней оказывается, что меньше всего пострадали 5 северных уездов, где их процент не опускается ниже 43,6 по Моршанскому уезду.

Птицеводство губернии испытало сильный удар уже с началом 1 мировой войны, когда закрылись заграничные рынки, и оно постепенно потеряло свой промышленный характер. Другие виды животноводства к 1922 г. превратились в отрасль хозяйства натурального. Насколько важно было это уменьшение в характере хозяйства Тамбовской губернии, можно судить по тому, что в общем бюджете до 1916 г. животноводство давало 44,6% всех денежных доходов губернского сельского хозяйства, оставляя на долю полеводства 55,4%[99].

По словам советских статистиков, "в довоенное время Тамбовская губерния по числу конских заводов занимала одно из первых мест в России. В ней насчитывалось в 1904 г. 345 конских заводов с 6 тыс. маток; в 1917 г. осталось уже 122 завода и в данное время насчитывается всего только 3 завода". Происходит исчезновение славившегося на весь мир тамбовского битюга – мощного и неприхотливого тяжеловоза.

Тамбовская губерния также славилась своим пчеловодством. "К 1915 г. число пчеловодческих хозяйств возрастает до 5.361 и у них 94.699 ульев (из них 28303 – рамочных[100])"[101]. На осень 1921 г. по подворному обследованию пчеловодческих хозяйств, произведенному Губстатбюро осенью 1921 г., их число упало до 4.666 с 44.065 ульями, из которых рамочных было 7.429. К осени 1922 г. число ульев возрастает до 62.813, из которых 14.762 были рамочными.

При этом в 1921 г. меда было собрано 2.450 пудов, причем по собранным данным, в этом году многие хозяйства показали полное отсутствие полезного продукта. Показания о количестве меда относятся только к 20.392 ульям из 44.065, вошедших в учет. Как делали вывод советские статистики, "следовательно, в среднем на 1 улей приходится 4,8 фунта (менее 2 кг), цифра чрезвычайно низкая".

Другим мрачным показателем служит посев по "пожару". Он свойственен хозяйствам, имеющим крайне отсталый уровень развития. Так, посев по "пожару", то есть после сжигания леса и без вспашки, в золу, производился в основном в период медного, бронзового и железного века, а также – в раннее средневековье. Его применяли также дикари Экваториальной Африки и Южной Америки. То, что такой "способ" возродился в советской России, а именно на Тамбовщине, говорит о крайней степени разорения крестьянского хозяйства.

Посев по "пожару", без вспашки, производился:

Уезды

Борисоглебский 14%

Лебедянский 10%

Усманский 10%

Тамбовский единичные случаи

Садоводство также находилось в крайнем упадке. По признанию советских статистиков, "национализированные сады до 1922 г. переходили из рук в руки и благодаря этому пришли в окончательный упадок"[102].

Не лучшим образом обстояло и со сбором огородных культур с десятины земли. В 1922 г. уровень их сбора продолжал неуклонно падать даже по сравнению с показателями 1919-1921 гг., который составлял от сборов 1917 г. две трети и меньше[103]:

Культура

1919-21 гг., пудов

1922 г.

Картофель

500

500

Капуста

1000

867

Томаты

700

500

Лук

250

–

Огурцы

600

423

Интересно рассмотреть здесь и промышленность. Советские статистики раскрывают ее действительное состояние: "Пищевая и вкусовая промышленность сокращаются. С одной стороны, потому, что за годы революции немало заведений, особенно винокуренных, уничтожено, а с другой – вследствие отсутствия продуктов, сельского хозяйства (хлебные злаки, картофель, сахарная свекла, табак), многие заведения принуждены бездействовать"[104]. Цифры помогут создать более четкое представление:

1912-13 гг.

1921-22 гг.

Винокуренное производство

555.829 ведер

19.904 ведер

1910-11 гг.

1920-21 гг.

1921-22 гг.

Сахар

1.859.022 пудов

66.033 пудов

65.189 пудов

Плантации сахарной свеклы

12.549 десятин

6.154 десятин

1913 г.

1921 г.

Табачное производство

519.940 пудов

116.087 пудов

1912-13 гг.

1921-22 гг.

Крахмал

172.504 пудов

48.991 пудов

1908 г.

1921-22 гг.

Маслобойная промышленность

17 заводов, 418.900 пудов подсолнечного масла

1 завод, 30.694 пудов подсолнечного масла

Все отрасли промышленности в губернии, несмотря на начавшийся нэп, работали с большими перебоями[105]. Наряду с этим отмечалось невероятное удорожание продовольствия за 1921-1922 гг.[106]

В кожевенной промышленности губернии в 1920-21 гг. "замочка" сырья по крупным кожам составляла – 20%, по мелким – 62% от задания, а за то же полугодие 1921-22 гг. по крупному сырью – 65% и мелкому – 67%.

В глубоком упадке находилось канатное и пеньковое производство. Так, Сасовский пенькоканатный завод имел задание изготовить 30.220 пудов каната, но изготовил 19.024, или 62,15% от нормы при том, что за то же время до 1917 г. он изготовлял 60 тыс. пудов каната.

Параллельно этому менялось и количество рабочих на заводе. Если в октябре 1921 г. здесь было 429 рабочих, то на 1 сентября 1922 г. – только 69.

Предприятиями по производству черепицы задание выполнялось не более 27,57% от нормы, а в некоторых случаях – 16,11%. По кирпичному производству были получены еще более удручающие результаты: если Козловский кирпичный завод смог дать 35% задания, то Тамбовский завод гжельного кирпича выполнил лишь 11,71%, а простого – 14,68%. Лавровский завод гжельного кирпича выполнил 16,5% задания. Жидиловский кирпичный завод выполнил только 10% нормы, а Липецкий – лишь 9% задания. В то же время, другой Липецкий и Грязновский кирпичные заводы выполнили… 0% задания![107]

К началу 1922 г. на территории губернии было 5 концентрационных лагерей, состоявших в ведении Губернского подотдела принудработ: 1) Тамбовский N 1; 2) Трегуляевская сельскохозяйственная колония заключенных N 2; 3) Борисоглебский N 3; 4) Борисоглебский полевой N 4 (временный, ликвидированный в марте 1922 г.); 5) Моршанский N 5. По данным советских статистиков, в них к началу 1922 г. содержалось 1.884 человека. По тем же данным, за 9 месяцев 1922 г. сюда дополнительно поступило 5.588 человек, а из концлагерей выбыли (освобождены, бежали, умерли, переведены в другие концлагеря за пределами губернии 6.819 человек). Поэтому к 1 октября 1922 г. в них содержалось 653 человека, из них 30 женщин. Несмотря на скупость официальных документов, советские статистики упоминают, что здесь были "случаи голода и заразных заболеваний"[108]. Это было следствием нечеловеческих условий содержания, среди которых они отмечали "скученность содержания". Так, при осмотре Тамбовского концентрационного лагеря N 1 выяснилось, что первоначально он был предназначен только на 300 человек, но в нем на начало января 1922 г. находилось около 1 тысячи человек[109].

[1] Антоновщина. Сборник статей, очерков, воспоминаний и других материалов к истории эсеро-бандитизма в Тамбовской губернии. – Тамбов, 1923; Баранов В.П. Крестьянское восстание в Тамбовской губернии. – Тамбов, 1991; Донков И.П. Антоновщина: замыслы и действительность. – М., 1977. 127 с.; Известия Тамбовского губисполкома. 1920-1922; Есиков С.А., Протасов Л.Г. "Антоновщина": новые подходы // Вопросы истории. 1992. N 6-7. С. 47-57; Какурин Н.Е. Организация борьбы с бандитизмом по опыту Тамбовского и Витебского командований // Военная наука и революция. – М., 1922. N 1; Красноармеец. Газета политотдела армии по подавлению мятежа в Тамбовской губернии. 1921. Май-октябрь; Михалев Г. Разгром кулацко-эсеровского мятежа в Тамбовской губернии. Кандидатская диссертация. – Тамбов, 1941; Самошкин В.В. Александр Степанович Антонов // Вопросы истории. 1994. N 2; Самошкин В. Мятеж. Антоновщина // Литературная Россия. 1990. NN 23, 43, 48; Трифонов И. Из истории разгрома антоновщины в 1920-1921 гг. // Военно-исторический журнал. 1968. N 9. С. 27-35; Трифонов И.Я. Классы и классовая борьба в СССР в начале нэпа. Ч. 1 (1921-1923 гг.). Борьба с вооруженной кулацкой контрреволюцией. – Л.: изд-во ун-та, 1964. 311 с.; Тухачевский М.Н. Борьба с контрреволюционными восстаниями. Искоренение типичного бандитизма (Тамбовское восстание) // Война и революция. 1926. NN 7 (С. 3-17), 8 (С. 3-15), 9 (С. 3-16) и др.

[2] Донков И.П. Антоновщина: замыслы и действительность. – М., 1977. С. 23.

[3] Крестьянское восстание в Тамбовской губернии в 1919-1921 гг. ("Антоновщина"): Документы и материалы / Интерцентр, ГА Тамбовской обл. и др. – Тамбов, 1994. С. 17.

[4] Крестьянское восстание в Тамбовской губернии в 1919-1921 гг. ("Антоновщина"): Документы и материалы / Интерцентр, ГА Тамбовской обл. и др. – Тамбов, 1994. 334 с.

[5] Вирта Н.Е. Одиночество. – М., 1962.

[6] Автобиография С.И. Сажина хранится в Тамбовском краеведческом музее.

[7] В упомянутом сборнике "Антоновщина" помещено сразу несколько документов касательно П.И. Сторожева. Крестьянское восстание в Тамбовской губернии в 1919-1921 гг. ("Антоновщина"): Документы и материалы / Интерцентр, ГАТО и др. – Тамбов, 1994. С. 283-292.

[8] Джон Рид. 10 дней, которые потрясли мир. – М., 1957. С. 5.

[9] Там же. С. 126.

[10] Большая советская энциклопедия. Т. 6. – М., 1971. С. 588.

[11] См. Волков Е.В. Образ каппелевцев в фильме братьев Васильевых "Чапаев" // Каппель и каппелевцы. – М., 2003. С. 529-544.

[12] Газарян С. Это не должно повториться // Звезда. 1989. N 2. С. 12.

[13] Чайкин В. К истории российской революции. Вып. 1. Казнь 26 бакинских комиссаров. – М., изд-во З.И. Гражбина, 1922. 195 с.

[14] Города России. Энциклопедия / Г.М. Лаппо. – М., 1994. С. 457.

[15] Гиляровский В.А. Люди театра. – М., 1941.

[16] Архив автора.

[17] Малая советская энциклопедия. Т. 6. – М., 1930. С. 332.

[18] Архив автора.

[19] За права человека. – М., 1999. N 4-5. С. 8.

[20] Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти. 1917-1943 гг. / Сост. М.Е. Губонин. – М., 1994. С. 82-85.

[21] Донские ведомости. – Новочеркасск. 24 октября 1919. N 26.

[22] Сахаров К.В. Белая Сибирь. – Мюнхен, 1923. С. 77.

[23] Там же. С. 72-73.

[24] Архив автора.

[25] Октябрьская революция перед судом американских сенаторов: Официальный отчет "Оверменской комиссии" сената. М., 1990 (репринт издания: Октябрьская революция… М.-Л., 1927).

[26] Архив автора.

[27] Архив автора.

[28] Латышев А.Г. Рассекреченный Ленин. – М, 1996. С. 57-58.

[29] Там же. С. 66.

[30] Там же. С. 69-70.

[31] Там же. С. 70.

[32] Архив автора.

[33] Архив автора.

[34] Тухачевский М.Н. Борьба с контрреволюционными восстаниями // Война и революция. – М., 1926. N 7. С. 9; N 8. С. 7.

[35] Архив автора.

[36] Архив автора.

[37] Архив автора.

[38] Архив автора.

[39] Архив автора.

[40] Архив автора.

[41] Архив автора.

[42] Архив автора.

[43] Архив автора.

[44] Архив автора.

[45] См.: Елецких А. Урожай Земляничной поляны // Посев. 2003. N 11. С. 39-42.

[46] Мельгунов С.П. Красный террор в России. 1918-1923. – М., 1990. С. 97-98.

[47] Там же. С. 98.

[48] Там же. С. 98.

[49] Там же. С. 98-99.

[50] Архив автора.

[51] Архив автора.

[52] Мельгунов С.П. Указ. соч. С. 15.

[53] Путь революции. – Берлин, 1922. С. 338.

[54] Революционное время. – Петроград, 1922. Февраль. N 2.

[55] Архив автора.

[56] Архив автора.

[57] Архив автора.

[58] Архив автора.

[59] Архив автора.

[60] Архив автора.

[61] Андрюнкин П.М. Люди мерли как мухи… // Станица. 2001. N 1. С. 29.

[62] Дейневич А. Преступлениям нет прощения!.. // Станица. 2001. N 1. С. 29.

[63] Карпов В. Жизнь казачки // Станица. 1993. N 4. С. 6.

[64] Письмо А. Ошерова в адрес президента Международной федерации и Общероссийской ассоциации жертв политических репрессий Н.В. Нумерова.

[65] Таратухин М.А. Прошлое для будущего // Станица. 1997. N 2. С. 12.

[66] Сост. по: Обзор народного хозяйства Тамбовской губернии. Октябрь 1921-1922 гг. – Тамбов, 1922. С. 106-112.

[67] Краткий статистический справочник по Тамбовской губернии. – Тамбов, 1927. С. 22.

[68] Сост. по: Поуездные итоги сельскохозяйственной переписи Тамбовской губернии в 1917 г. – Тамбов, 1917.

[69] Обзор народного хозяйства Тамбовской губернии. Октябрь 1921-1922 гг. – Тамбов, 1922. С. 513.

[70] Сост. по: Обзор народного хозяйства Тамбовской губернии. Октябрь 1921-1922 гг. – Тамбов, 1922. С. 307.

[71] Тамбовская губерния в новых границах на 1 февраля 1923 г. Статистический обзор с картой и списком волостей. – Тамбов, 1923. С. 1.

[72] Статистический справочник по Тамбовской губернии. – Тамбов, 1926. С. 8.

[73] Тамбовская губерния, в новых границах на 1 февраля 1923 г. Статистический обзор с картой и списком волостей. – Тамбов, 1923. С. 1.

[74] Сост. по: Краткий статистический справочник по Тамбовской губернии. – Тамбов, 1927. С. 8.

[75] Статистический справочник по Рязанской губернии. – Рязань, 1923. С. 2.

[76] Сост. по: Всесоюзная перепись населения 1926 г. – М., 1928. Т. 2. С. 28.

[77] Там же.

[78] Там же. С. 22.

[79] Там же. С. 38.

[80] Обзор народного хозяйства Тамбовской губернии. Октябрь 1921-1922 гг. – Тамбов, 1922. С. 62.

[81] Там же. С. 63-64.

[82] Там же. С. 326-328.

[83] Там же.

[84] Там же. С. 333-334.

[85] Там же. С. 378.

[86] Там же. С. 331.

[87] Там же. С. 330.

[88] Там же. С. 337.

[89] Там же. С. 371.

[90] Там же. С. 370.

[91] Там же. С. 306.

[92] Там же. С. 323.

[93] Там же. С. 67.

[94] Там же. С. 101

[95] Там же. С. 79.

[96] Там же. С. 86.

[97] Там же.

[98] Как принимавшие наименьшее из всех уездов участие в восстании.

[99] Там же.

[100] Т.е. наиболее современных и продвинутых.

[101] Там же. С. 74.

[102] Там же. С. 88.

[103] Там же. С. 91.

[104] Там же. С. 262.

[105] Там же. С. 260.

[106] Там же. С. 265.

[107] Там же. С. 267.

[108] Там же. С. 513-514.

[109] Там же. С. 514.

ТАМБОВСКОЕ ВОССТАНИЕ: ВЫМЫСЛЫ И ФАКТЫ ОБ ИСПОЛЬЗОВАНИИ УДУШАЮЩИХ ГАЗОВ
 

http://history.milportal.ru/2011/06/...yushhix-gazov/
«Военно-исторический журнал»- №1 2017 г

Опубликовано: 20/06/2011. Автор: Дежурный по Редакции

БОБКОВ Александр Сергеевич — научный сотрудник Института

физической химии и электрохимии имени А.Н. Фрумкина (г. Москва),

кандидат химических наук

ТАМБОВСКОЕ ВОССТАНИЕ: ВЫМЫСЛЫ И ФАКТЫ ОБ ИСПОЛЬЗОВАНИИ УДУШАЮЩИХ ГАЗОВ
Summary. The article, based on documents kept at the Russian State Military Archives and other reliable sources, highlights the use by the Red Army of chemical weapons during the suppression in 1921 of the Tambov rebellion. It shows a very limited scale of the use of asphyxiating gases. Each specific case of its application is considered in detail.

Keywords: Tambov rebellion in 1921, chemical weapons, Antonov robbery, A.S. Antonov, M.I. Tukhachevsky.

О Тамбовском крестьянском восстании 1921 года в последние два десятилетия написано немало, при этом особо активно муссируется вопрос об использовании при его подавлении войсками М.И. Тухачевского удушающих газов. Однако, несмотря на большое количество таких публикаций, до сих пор фактически не проводилось специального анализа данного вопроса по достоверным источникам. Постараемся восполнить этот пробел, чтобы выяснить, не слишком ли много словесного дыма сегодня окутало знаменитые тамбовские леса.
http://upload.wikimedia.org/wikipedi...khachevsky.jpg
Напомним о развязке Тамбовского восстания, руководимого А.С. Антоновым. В конце мая 1921 года начались решительные действия по его ликвидации. 25 мая кавалерийской бригадой Г.И. Котовского были разбиты и рассеяны два повстанческих полка под общей командой В.Ф. Селянского, который получил смертельное ранение. 2—7 июня сводная манёвренная группа И.П. Уборевича уничтожила основные силы «повстанческой армии». Сам Антонов с небольшим отрядом скрылся в неизвестном направлении, едва избежав гибели.

Разбитые остатки повстанцев заполнили тамбовские леса, ища отдыха и возможности перегруппироваться. Леса эти, простирающиеся севернее Тамбова и по берегам реки Вороны, южнее Кирсанова, собственно стали настоящей занозой для командования советских войск. «Все эти леса были сильно заболочены, густы, имели массу мелкой поросли понизу и трудно, вследствие этого, проходимы. …Указанные леса служили постоянным и надёжным убежищем банд, являясь подлинными «островками спасения» для разбитых и вынужденных спасаться бегством банд из своих районов»1.

Борьба с повстанцами в лесах, где они всё время перемещались, ускользая от советских частей, грозила затянуться надолго, и тогда в поиске методов решения проблемы Полномочная комиссия ВЦИК во главе с В.А. Антоновым-Овсеенко на своём заседании в Тамбове 9 июня обратилась к вопросу о возможном использовании газов. «Для выкурирования бандитов из лесов, — говорилось в решении комиссии, — прибегнуть к газам, в каждом случае оповещая об этом мирное население…»2. Через день, 11 июня, было опубликовано и отпечатано в большом количестве для распространения обращение к повстанцам. В нём говорилось: «Участники белобандитских шаек, партизаны, бандиты, сдавайтесь. Или будете беспощадно истреблены… Всякий, кто окажет вам помощь, рискует жизнью. Если укроетесь в лесу — выкурим»3. На следующий день, 12 июня, был издан и распространён приказ командующего «войсками Тамбовской губернии» М.И. Тухачевского № 0116. В нём содержались те же призывы и предупреждения и предписывалось «инспектору артиллерии немедленно подать на места потребное количество баллонов с ядовитыми газами и нужных специалистов»4.

Приступая к выполнению приказа, инспектор артиллерии С.М. Касинов понимал чрезвычайную сложность задачи. Дело в том, что баллонов с ядовитыми газами в распоряжении Тамбовского командования просто не было, a специалисты в лице отдельной химической роты и взвода курсантов Высшей военно-химической школы, хоть и прибыли в губернию незадолго до описываемых событий, были по своей подготовке мало на что пригодны. Поэтому ничего другого, кроме как просить баллоны и специалистов-химиков у Москвы, Касинову не оставалось делать. С 13 по 15 июня он от имени комвойсками отправил несколько телеграмм в Москву Главнокомандующему Вооружёнными Силами Республики С.С. Каменеву с просьбой о срочной высылке в Тамбов нескольких химических команд с газовыми баллонами и снарядами. Телеграммы аналогичного содержания он посылал и своему непосредственному начальнику — инспектору артиллерии Реввоенсовета Республики (РВСР) Г.М. Шейдеману.

Телеграммы из Тамбова Каменев обсудил в Москве 19 июня на заседании Комиссии по борьбе с бандитизмом при РВСР (председатель — Э.М. Склянский). Решение о применении для очистки лесов от повстанцев удушливых газов комиссией было встречено неоднозначно, поскольку было общеизвестно, что распространение облака газа при проведении газобаллонных атак зависит от множества случайных факторов, в частности от силы и направления движения ветра до особенностей ландшафта местности, a потому мало предсказуемо по последствиям. Использовать такой метод действий в густо населённой местности, какой являлась Тамбовская губерния, было довольно опасно.

В конечном счёте комиссия постановила: «Предложить тамбовскому командованию к газовым атакам прибегать с величайшей осторожностью, с достаточной технической подготовкой и только в случаях полной обеспеченности успеха…»5. Это решение было доведено до сведения тамбовского командования.

При этом нельзя сказать, что в штабе тамбовских войск не осознавали всей сложности проведения газовых атак. Так, ещё 17 июня начальникам боеучастков и частей был разослан циркуляр штаба тамбовских войск, в котором предписывалось: «При всех операциях с применением удушливого газа надлежит принять исчерпывающие мероприятия к спасению находящегося в сфере действия газов скота»6. Учитывая огромную ценность скота в крестьянском хозяйстве, это указание было совсем не лишним. Инспектор артиллерии Касинов подготовил и разослал в боеучастки инструкцию. В ней говорилось: «При применении газовых волн необходимо заботиться, чтобы не пострадали люди и скот. Для чего начальнику, производящему атаку, через местные органы власти оповестить заблаговременно население с указанием опасных в газовом отношении районов. Скот не должен быть ближе 5 вёрст от места выпуска газов с подветренной стороны…»7.

Как мы видим, тамбовскому командованию было над чем ломать голову. Решение о применении газов, ещё недавно, на заседании Полномочной комиссии ВЦИК, казавшееся таким простым и эффективным, стало понемногу терять свою привлекательность. К тому же было очевидно, что невозможно оповестить «заблаговременно население» о проведении газовой атаки так, чтобы точный адрес её вскоре не стал бы известен антоновцам. Те сразу покинут опасный район, и всё окончится безрезультатно.

Тем временем затягивалось и решение вопроса о материально-техническом обеспечении приказа № 0116. Здесь сделаем небольшое отступление и напомним, что до революции снабжение русской армии специальным химическим имуществом для применения в Первой мировой войне получило развитие лишь в 1916 году. Баллоны для производства газовых атак (малые Е30 и большие Е70) снаряжались хлором или его смесью с фосгеном. Для производства химических снарядов для артиллерии в основном использовались корпуса 3-дюймовых гранат и, в незначительном количестве, 6-дюймовых бомб. Отдельные попытки применения химического оружия против немецких войск (как правило, ответные) имели место, но в боевой практике русской армии они фактически не получили развития.

В Красной армии Главное артиллерийское управление (ГАУ) столкнулось с вопросом применения химических снарядов и баллонов в октябре 1920 года, когда возникла идея использовать их против войск Врангеля на Южном фронте — в Северной Таврии и при штурме Перекопских укреплений8. Была сформирована химрота, ГАУ начало сбор баллонов и снарядов, оставшихся от русской армии, и отправку их на Южный фронт. Пока шла долгая подготовка, войска Врангеля были разбиты, вагоны же с химическими боеприпасами, отправленные на базы Южного фронта, были возвращены назад под опеку ГАУ.

Помощь ГАУ стала необходимой и при подавлении Тамбовского восстания в 1921 году. Из хим- и огнескладов ГАУ до конца июня в распоряжение Тамбовского командования было отправлено свыше 2000 газобаллонов и химснарядов, которые были приняты тамбовским артскладом9. Командование велело выделить «начарту 2 боеучастка снарядов 1000 и баллонов 200, начарту 6 боеучастка снарядов 1000 и баллонов 50»10. Ранее (26 июня) начальник артиллерийского снабжения А.Я. Лифшиц запросил в ГАУ 1500 противогазов конструкции Куманта-Зелинского, каковые и были высланы 8 июля Московским складом артиллерийского и противогазового имущества11. Ещё один запрос, на 1000 противогазов, отправил в Москву инспектор артиллерии Касинов. Кроме того, химрота имела 6000 противогазов. Таким образом, проблем с противогазами не было.

Подводя итог проделанной работы, Касинов 13 июля доложил Тухачевскому: «Согласно данных Вами указаний баллоны с газами распределены и уже доставлены: 50 в 6 боеучасток и 200 во второй. Химснаряды также доставлены по 1000 во 2 и 6 боеучасток. Пока их нигде не применяли. В распоряжение начарта 2 боеучастка из Инжавино выслан взвод курсантов химроты… Для осмотра химроты мною в Инжавино был командирован газотехник тов. Пуськов. Рапорт его о плачевном состоянии роты представляю на распоряжение…»12.

Этот документ подтверждает, что никакие газы в борьбе с антоновцами по крайней мере до 13 июля не использовались. Одновременно обращает на себя внимание поднятый в рапорте Касинова вопрос о состоянии химроты, на которую возлагались особые надежды. Об этом подразделении, часто фигурирующем в рассказах о «тамбовских газах», следует сказать подробнее.

Весной 1921 года в Красной армии существовали всего три химические части, способные провести газовые атаки. Во-первых, Высшая военно-химическая школа в Москве, организованная в 1920 году. Взвод курсантов этой школы в конце мая 1921 года прибыл под Тамбов для участия в лагерном сборе курсантов различных училищ и курсов (место сбора, конечно, было выбрано не случайно). Во-вторых, 1-я Отдельная химическая рота, сформированная в середине октября 1920 года для проведения газовых операций на Южном фронте. Ввиду того что необходимость в таковых отпала, рота была отправлена в Кострому. В конце мая 1921 года она в поредевшем составе была переброшена в Тамбовскую губернию участвовать в лагерном сборе курсантов. В-третьих, сформированный в марте 1921 года Украинский отдельный химический отряд, дислоцировавшийся в Харькове13. Ему было поручено заниматься обучением местных войск противогазному делу, а на запрос Москвы в июне о возможности отправки отряда в Тамбов пришёл ответ из Харькова, что данный отряд представляет собой «недееспособную единицу»14.

Прибывшую из Костромы в Тамбовскую губернию химическую роту разместили в селе Инжавино и стали пополнять молодыми призывниками из малограмотных тамбовских крестьян. Когда понадобилось привлечь подразделение к делам по его назначению, инспектор артиллерии Касинов 5 июля направил в Инжавино с проверкой газотехника В. Пуськова, который и доложил о её «плачевном состоянии»:

«Имеется комсостава по списку 6 человек, лиц административно-хозяйственных — 3; из них: командир роты находится в госпитале на излечении в г. Костроме, комиссар роты — в командировке в г. Москве, помощник ком. роты — в командировке в г. Краснодаре, заведующий хозяйством и делопроизводитель по хозяйственной части — в госпитале на излечении в г. Костроме.

Всего имеются налицо 3 командира взводов и 1 метеоролог.

Имеется красноармейцев по списку 214 человек; из них 25 откомандированы в г. Краснодар, 13 остались в г. Костроме, 16 — в госпитале, 6 — в отпуску, 3 — в командировке в г. Москве, 10 — в бегах.

Всего имеется налицо 131 человек.

Вещевое снабжение неудовлетворительное… Люди выглядят болезненными и утомлёнными. Почти все заражены вшами…

Из учебных пособий имеется: учебные (пустые) баллоны, 2 ящика коллекторного набора.

Боевых химических средств рота не имеет, химразведка и метеонаблюдения не ведутся…»15.

Отчёт заканчивался неизбежным выводом: «Благодаря вышеизложенному, a именно: постоянные наряды и отсутствие комсостава и обмундирования, учебные занятия не ведутся, люди совершенно не обучены, и химрота в отношении газоборьбы является абсолютно не подготовленной и не боеспособной»16.

Таким образом, проводить газобаллонные атаки для очистки лесов от повстанцев в Тамбовской губернии было некому.

Впрочем, одна такая «атака» всё же была проведена. По инициативе Касинова 26 июля командой курсантов Московской Высшей военно-химической школы (М. Хожанков, В. Кукин, В. Гаврилов) под руководством начальника техчасти этого учебного заведения Н. Ивонина курсантам учебной артиллерийской команды 16-х Тамбовских пехотных курсов были прочтены лекции по военно-химическому делу. A 27 июля в манеже тамбовских кавалерийских казарм произведено «примерное окуривание», для чего было израсходовано два баллона с хлором17. Это была единственная известная «газобалонная атака» за период подавления Тамбовского восстания.

Рапорт Пуськова имел и другие последствия. Попав в Москву к начальнику артиллерии особого назначения (АОН), которому рота подчинялась в административном отношении, он побудил озаботиться её судьбой, чему до этого уделялось явно недостаточное внимание. Результатом было письмо начальника АОН тамбовскому командованию от 8 сентября: «Сообщаю, что… недочёты, обнаруженные газотехником В. Пуськовым в химроте, расположенной в с. Инжавино Тамбовской губернии, в настоящее время в отношении условий помещения и снабжения красноармейцев роты устранены. Приношу сердечную благодарность за наблюдение и прошу впредь не оставлять её без надзора»18.

Одновременно начальник артиллерии АОН просил «при первой же возможности, как только позволит оперативная обстановка, освободить химроту от того назначения, которое она в данное время выполняет, и командировать в г. Москву, так как химрота, как единственная в своем роде часть в Республике, являющаяся двигателем и проводником новых идей в области химической борьбы, должна находиться в центре научной мысли в Москве и использование её как стрелковой единицы неминуемо отражается на успехе подготовки роты и на постановке дела газовой борьбы в Республике»19.

Тамбовское командование согласилось, и 24 сентября химрота была отправлена в Москву, на станцию Пушкино, в распоряжение начальника штаба Московского военного округа. На этом ее «тамбовская одиссея» закончилась.

Таким образом, в результате выявившихся организационных трудностей в проведении газобаллонных атак и, главным образом, кадрового дефицита тамбовское командование было вынуждено полностью отказаться от газобаллонного оружия. Однако оставались ещё химические снаряды, являвшиеся более удобным и эффективным в применении средством газовой борьбы. Как уже упоминалось выше, полученные химические боеприпасы были распределены между 2-м и 6-м боеучастками. Настало время их использовать.

В российской печати последних лет некоторые сведения об использовании газовых снарядов уже публиковались. В частности, Б.В. Сенников в своей книге20 привёл некоторые документы, которые широко цитировались во многих более поздних работах, посвящённых Тамбовскому восстанию. Однако достоверность приведенных текстов вызывает серьёзные сомнения. И дело даже не в том, что ознакомиться с подлинниками не представляется возможным, ибо Сенников ссылается на некий «архив», якобы найденный им под полом Зимней церкви Казанского монастыря в Тамбове, сколько в том, что сами тексты не выдерживают никакой критики. Например, на с. 88 своей книги автор цитирует несколько рапортов. Цитируем их.

Документ первый

«Начальнику артиллерии войск Тамбовской губернии

тов. Косинову

Р А П О Р Т

20 августа 1921 года

Дивизион Заволжских артиллерийских курсов при операции в районе озера Рамза израсходовал 130 шрапнельных, 69 фугасных и 79 химических снарядов.

Начальник отдела Заволжского дивизиона артиллерийских курсов Михайлов».

Второй документ

«Начальнику артиллерии группы войск Тамбовской губернии

22 августа 1921 г., с. Инжавино

Д О Н Е С Е Н И Е

Августа 22 числа 1921 года артиллерийская бригада Заволжского военного округа в бою с бандитами израсходовала 160 шрапнельных, 75 фугасных и 85 химических снарядов.

Начальник артиллерийской бригады» (подпись неразборчива)

По поводу этих документов укажем на следующее:

1) должности «начальника артиллерии» в войсках Тамбовской губернии не существовало. Была должность инспектора артиллерии войск Тамбовской губернии. Причем он не командовал артиллерией, а курировал её, обеспечивал в техническом отношении, а сами артиллерийские батареи подчинялись начальникам частей, которым они были приданы;

2) не «Косинову», a Касинову (должность тамбовского инспектора артиллерии занимал Сергей Михайлович Касинов), и это хорошо знали все командиры, с ним общавшиеся;

3) ни 20, ни 22 августа, как свидетельствуют архивные служебно-боевые документы, никакой «операции в районе озера Рамза» не проводилось, «боёв с бандитами» с применением артиллерии в эти дни тоже не было, поэтому никаких снарядов выпущено быть не могло;

4) никаких «Заволжских артиллерийских курсов» не существовало. В составе 2-го боеучастка Тамбовских войск действовала стрелковая бригада (комбриг — Д.С. Гаевский) Заволжского военного округа (ЗВО) со своим лёгким артиллерийским дивизионом, обычно в документах именовавшимся «лёгартдив ЗВО» (командир — Х.К. Смок). Больше ничего «Заволжского» в Тамбовской губернии не было (можно добавить, что лёгартдив входил во 2-й боуечасток, а район озера Рамза являлся зоной ответственности 6-го боеучастка, имевшего свою артиллерию);

5) термин «фугасных» в подлинных документах тех лет не встречается (ни в тамбовских документах, ни в документах фондов ГАУ, Штаба РККА, войсковых командований и т. д. он ни разу не упоминается и упоминаться не мог, так как фугасные снаряды в то время именовались «гранатами» для 3-дюймовой артиллерии и «бомбами» для орудий более крупных калибров, словом «фугасный» ни один командир, тем более артиллерист, не пользовался;

6) человека по фамилии «Михайлов» среди личных дел комсостава лёгартдива ЗВО, да и во всей тамбовской артиллерии, равно как и в управлении инспектора артиллерии, нет;

7) никакой «артиллерийской бригады» в Тамбовской губернии, да и в Красной армии в то время не было;

8 ) неясно, почему начальник мифической артиллерийской бригады пишет своё донесение из Инжавино, где располагался штаб 6-го боеучастка, a не из Рассказово (или со станции Сампур), из штаба 2-го боеучастка, которому и подчинялась выделенная артиллерия ЗВО.

Всё вышесказанное не позволяет признать приведённые тексты подлинными.

Однако стрельба химснарядами всё же велась. Правда, в реальности это выглядело вовсе не в том масштабе и не так эффектно, как описывается во многих публикациях. Известны всего два оперативных случая, когда заранее планировалось применение газовых снарядов, причём в одном из них они так и не были использованы. Кроме того, выявлено два разрозненных эпизода артиллерийской стрельбы химическими боеприпасами. Этим и исчерпывается история «тамбовских газов». Начнём с того, что мы назвали эпизодами.

Первый произошёл в зоне 2-го боеучастка северо-восточнее Тамбова. Получив присланные химснаряды, командир лёгартдива ЗВО Х. Смок (исполнявший, кроме того, и обязанности начальника артиллерии этого боеучастка) своим очередным донесением о движении боеприпасов сообщал инспектору артиллерии Касинову, что «за период 13—20 июля израсходовано 15 химических снарядов»21. Ни обстоятельств их расходования, ни результатов этой стрельбы в донесении не указано. Представляется наиболее вероятным, что эти боеприпасы были выпущены в бою у деревни Смольная Вершина в ночь на 13 июля, других столкновений с применением артиллерии в период с 13 по 20 июля выявить не удалось. Оперативная сводка так описывает этот бой: «В 24 часа 12.07 банда до 200 сабель окружила и повела наступление на д. Смольная Вершина… После часового боя отбитая гарнизоном д. Смольная Вершина и подошедшим артвзводом и пулемётной командой из д. Пахотный Угол банда скрылась в западном и юго-западном направлениях. С нашей стороны ранены 2 красноармейца, председатель сельсовета. Ранено несколько лошадей… По сведениям агентразведки, банда… понесла потери 20 убитых и 45 раненых»22.

Остаётся только гадать, что же заставило красноармейцев выпустить целых 15 химических снарядов. Видимо, ничем, кроме чистого любопытства и желания узнать насколько эффективны новые боеприпасы, объяснить это невозможно. Вероятно, разочаровавшись в действенности химснарядов, артиллеристы 2-го боеучастка больше нигде их не применяли, и указанные 15 снарядов исчерпали весь использованный ими газовый арсенал.

Несколько масштабнее выглядела артиллерийская стрельба в зоне 6-го боеучастка юго-восточнее Тамбова, в районе озера Ильмень. 16 июля начальник артиллерии этого участка Родов докладывал Касинову: «14 июля [в] 22 часа белгородская конная батарея обстреляла лес, что южнее озера Ильмень. Выпущено 7 шрапнелей и 50 химических снарядов»23. Следует заметить, что, несмотря на то, что в этом донесении упоминается батарея, речь, видимо, шла лишь о её 2-м взводе. Дело в том, что 1-я Белгородская конная батарея постоянно дислоцировалась в селе Карай-Салтыково и 14 июля в боевых действиях не участвовала24. Чего нельзя сказать о её 2-м взводе, который в начале июля был откомандирован в село Троицкое-Караул для усиления частей, проводивших прочёсывание25. Возможно, орудиями этого взвода и были выпущены упомянутые химические боеприпасы.

Целенаправленные поиски причин, целей и результатов этой стрельбы не принесли никаких результатов. Остаётся только предполагать, что упомянутый обстрел мог являться составной частью боевых действий, которые в те дни вели войска 6-го боеучастка в районе озера Ильмень, юго-восточнее Тамбова. Скажем о них подробнее.

Во-первых, в середине июля проводилась операция по очистке Семёновского леса силами рот красных коммунаров и Рязанских пехотных курсов. Крупных сил антоновцев выявлено не было, но места стоянок, землянки были обнаружены. Возможно, применялся артобстрел с целью спугнуть бандитов с «насиженных мест». Во-вторых, в эти же дни силами «батальона Калужских курсов и автовзвода при одном орудии Белгородской батареи производилось обследование леса по берегам р. Вороны до оз. Рамза26. В-третьих, 13 июля в районе деревень Верхний Шибряй, Сергиевское, Выселки Гусевские произошёл бой с повстанцами Чернавского полка и отряда Ворожищева. Вполне вероятно, что применялся артогонь. Разбитые в результате этого боя антоновцы отступили в разных направлениях.

Однако в оперативных сводках о боевых действиях 6-го боеучастка в середине июля не содержится никаких конкретных сообщений о результатах обычного артиллерийского огня, а тем более с применениям химических боеприпасов. Единственным документом, упоминающим обстрел с применением 50 химических снарядов, остаётся процитированное выше донесение Радова. Очевидно, что выпуск данных боеприпасов был похож не на спланированную заранее операцию, а скорее на импровизацию артиллерийского командира Родова.

Единственной операцией с заранее спланированным и подготовленным газовым обстрелом стали боевые действия по очистке Паревского леса, проводившиеся силами 6-го боеучастка в период с 1-го по 10-е августа. Прежде чем обратиться к документам, освещающим эту операцию, представляется целесообразным подробнее сказать о роли артиллерии в борьбе с повстанцами. Обстрел засевших и рассеявшихся в лесах и болотах повстанцев артиллерийским огнём являлся подобием артиллерийской подготовки. Поскольку расположение повстанцев редко когда было известно в точности, огонь вёлся приблизительно, по разным участкам леса, по площадям, в расчёте, главным образом, не на физическое, a на моральное воздействие. Так, при описании одного из артналётов против антоновцев источник сообщает: «Этот огонь, не нанеся больших потерь рассеянным в лесах бандам, произвёл на них потрясающее моральное впечатление. Многие бандиты в одиночку и мелкими группами в результате артиллерийского воздействия стали выходить на опушки лесов и сдаваться»27. Это сказано об обычном артиллерийском огне. Безусловно, артиллерийский газовый, химический налёт в случае его применения тоже обладал в первую очередь сильным моральным эффектом.

Вполне можно полагать, что в операции по очистке Паревского леса расчёт делался прежде всего на моральное воздействие химического оружия на повстанцев. Кроме того, красные командиры, наконец, могли бы узнать, действительно ли применение газов так эффективно, как они надеялись.

В рамках подготовки к использованию газовых боеприпасов инспектор Касинов 22 июля разработал и разослал инструкцию «Краткие указания о защите от удушливых газов и способы применения их», в которой о стрельбе химснарядами говорилось следующее28.

«Химические снаряды могут применяться в тех случаях, когда газо-баллонный выпуск невозможен по метеорологическим или топографическим условиям, например: при полном отсутствии или чрезвычайно слабом ветре, если противник засел в лесах или за возвышением, в местах трудно доступных для газов, но имеющих то преимущество, что если туда попал газ, то он держится там упорно.

Виды и действия снарядов:

Химические снаряды разделяются на два типа:

1) Синие, начинённые удушливыми газами и сильно ядовитыми веществами (циановые соединения), действия чрезвычайно сильного, но кратковременного.

2) Красные, начинённые ядовитыми жидкостями, вызывающими слезотечение и воспаление слизистых оболочек глаз и носа, более продолжительны (более суток, в зависимости от температуры воздуха). Сильный ветер (более 3 м/с), обильный дождь, ниже 15 градусов делают стрельбу недействительной.

Стрельба.

Каждый снаряд отравляет площадь 400—500 квадратных саженей, что служит основанием для расчёта количества подлежащих выпуску химических снарядов…».

Несмотря на то что С.М. Касинов был очень грамотным артиллеристом и командиром, следует признать, что при написании этой инструкции он не блеснул специальными познаниями. Разумеется, длительность действия красных (отравляющего действия) снарядов «более суток» сильно завышена. Столь же сильно преувеличена и площадь («400—500 квадратных саженей»), отравляемая каждым снарядом. Однако среди артиллерийских командиров 6-го боеучастка имелись не менее грамотные люди. Достаточно сказать, что некоторые из них являлись бывшими офицерами, окончившими такие солидные учебные заведения, как Михайловское и Сергиевское артиллерийские училища. Начальником артиллерии 6-го боеучастка Родовым был составлен рапорт, вошедший в приказ по войскам боеучастка № 43 от 28 июля29:

«Для сведения и руководства объявляю краткие указания о применении химснарядов:

1. Химические снаряды применяются в тех случаях, когда газобаллонный выпуск невозможен по метеорологическим или топографическим условиям. Например: при полном отсутствии или слабом ветре, если противник засел в лесах, в местах труднодоступных для газов.

2. Химические снаряды разделяются на два типа: первые — удушающие, вторые — отравляющие.

3. Быстродействующие химснаряды употребляются для немедленного действия на противника; испаряются через 3—5 минут.

Медленно действующие — употребляются для создания непроходимой зоны, — для устранения возможности отступления противника: испаряются через 15 минут.

4. Для действительной стрельбы необходим твёрдый грунт (т.к. снаряды, попадая в мягкую почву, не разрываются и никакого действия не производят); местность — лучше закрытая и поросшая негустым лесом. При сильном ветре, и также в жаркую погоду стрельба делается недействительной.

5. Стрельбу желательно вести ночью. Одиночных выстрелов делать не стоит, т.к. не создаётся газовой атмосферы. Стрельба должна вестись настойчиво и большим количеством снарядов (всей батареей) для большего действия и создания эффекта. Общая скорость стрельбы не менее 3-х выстрелов в минуту на орудие. Сфера действия снарядов 20—25 кв. шагов. Стрельбу нельзя вести при частом дожде.

Стрельба невозможна, если до противника 300—400 шагов и ветер в нашу сторону. Весь личный состав батарей должен быть снабжён противогазами…».

Об этой инструкции можно сказать, что её писал хорошо сведущий в химическом деле человек.

Оснащённые инструкциями артиллерийские подразделения получили от штаба Тамбовского командования задачу по практическому использованию химических боеприпасов при очистке Паревского леса. В отличие от описанных выше двух эпизодов стрельбы химическими снарядами весь ход этой операции хорошо известен. Имеется значительное число источников, её освещающих, в частности очень подробное описание операции её руководителем — начальником 6-го боеучастка Н.Н. Доможировым30.

Поводом для проведения этой операции послужили оперативные сведения особого отдела 1-го боеучастка о том, что близ озера Змеиное, в районе Паревка — Рамза — Карай-Салтыково, скрывается часть повстанцев, среди которых находятся видные антоновские командиры и сам Антонов со своим братом Дмитрием. 30 июля частям 6-го боеучастка была поставлена задача уничтожить их.

Район предстоящего проведения операции представлял из себя низкую котловину, шириной в 4—6 вёрст, длиной около 12 вёрст, ограниченную с запада овражисто-лесистым бере*гом реки Вороны, с востока — широкой открытой равниной и рядом деревень. Вдоль деревень — озёра, соединённые рукавами как между собой, так и с рекой Вороной. Внутри — болотистая местность, поросшая камышами, и ряд небольших островков, среди которых выделялся своим размером и лесистостью остров Сухие Дубки.

С учётом конфигурации района для непосредственного его прочёсывания были выделены три курсантские роты — красных коммунаров, курских и рязанских пехотных курсов и спешенный эскадрон Борисоглебских кавкурсов. В то же время для наружного оцепления выделялось значительное количество войск. Район был взят в плотное блокирующее кольцо.

1 августа в окрестности озера Змеиное была выслана разведка, которая, не найдя антоновцев тем не менее обнаружила оборудованный лагерь предположительно на 180—200 человек. К вечеру 1 августа цепь рот, назначенных для прочёсывания, остановилась на сухом месте, примерно на линии деревни Кипец — северная окраина Паревки; стоявшее сзади оцепление бригады ВЧК придвинулось вплотную к це*пям. В ночь на 2-e августа вдоль озёр и по реке Вороне были высланы разведывательные лодки, которые показали, что антоновцы вновь находятся в лагере вблизи озера Змеиное. Таким образом, подготовительные мероприятия были закончены.

Штабом Тамбовских войск был отдан секретный оперативный приказ, выделяющий артвзвод с химснарядами для обстрела Паревского леса. 1 августа начальник оперотдела 6-го боеучастка по прямому проводу сообщал в штаб армии: «Взвод выступил и стоит на позиции, но ещё в действие не применялся»; при этом уточнялось, что для «приведения в действие, очевидно, будет дана целая батарея»31. Речь шла о 1-й Белгородской конной батарее, дислоцировавшейся в Карай-Салтыково и оказавшейся в центре событий. Второй взвод этой батареи был срочно возвращён из села Караул. 2 августа начальник артиллерии 6-го боеучастка Родов докладывал инспектору Касинову: «Взвод Белгородской батареи 2 августа из Троицкое-Караул перешёл в дер. Карай-Салтыково. Белгородская конная батарея в 8 часов 2 августа выступила на село Кипец, где и заняла позицию. В 16 часов по острову, что с.-з. села Кипец, был открыт огонь. Выпущено 65 шрапнелей, 49 гранат и 59 химических. В 20 часов батарея вернулась в Карай-Салтыково»32.

Оперсводка № 519 сообщала: «Взводом Белгородской батареи был произведён обстрел леса, что 4 версты западнее Козьмодемянское — Рамза, 8 вёрст с.-в ст. Инжавино, после чего отрядом в составе: роты краскомов, роты Рязанского батальона, роты Костромского батальона и роты Владимирского батальона было приступлено к осмотру леса»33. Как и ранее, вновь был использован испытанный и хорошо себя показавший метод предварительной артиллерийской подготовки перед прочёсыванием лесных зарослей. Однако на сей раз уже с применением химснарядов, от которых всё ещё ждали больших результатов. Увы, надежды не оправдались. 2 августа курсантские роты, выделенные для прочёсывания, продвинулись с исходной линии Кипец — северная окраина Паревки до линии Кипец — северная окраина озера Змеиное, просмотрев по пути передвижения лесистый остров Сухие Дубки, по которому в основном и вёлся огонь. Там были найдены привязанные к деревьям три лошади; серая лошадь, по всем приметам, принадлежала Антонову. В камышах было задержано несколько повстанцев, давших путаные показания о местопребывании и состоянии их основных сил во главе с Антоновым. То ли антоновцы успели выйти из-под обстрела, то ли их вообще не было на Сухих Дубках, но ни о каких понесённых ими потерях ни оперсводки, ни Доможиров не сообщали.

Единственными трофеями оказались вышеупомянутые три лошади, кстати, вполне благополучно пережившие газовый обстрел. И это было не случайно: выпущенных 59 химических снарядов было явно недостаточно, чтобы создать газовое облако необходимой концентрации.

В дальнейшем описании Доможировым событий говорится о продолжении боёв в районе озера Змеиного, в частности о том, что 4 апреля против повстанцев вела огонь конная батарея Белгородского взвода, вызванная из Инжавино. 10 бомб сбросили аэропланы, они также вели корректировку огня артиллерии. 5 апреля эпизодически также применялся артиллерийский обстрел. Сообщается много различных подробностей, но нет никаких упоминаний о химических боеприпасах. Возможно, что они всё же были использованы, но это представляется маловероятным. Во-первых, огонь вёлся по заболоченным местам, где повстанцы имели кое-как устроенные лёжки и шалаши. Проинструктированные Родовым артиллеристы помнили, что «снаряды, попадая в мягкую почву, не разрываются и никакого действия не производят», поэтому вряд ли стали бы вести огонь химбоеприпасами в этих условиях. Во-вторых, по воспоминаниям Доможирова, пехота сузила кольцо окружения настолько, что осколки от гранат почти достигали своих. Как же в таком случае применять огонь химическими снарядами, если даже по инструкции «стрельба невозможна, если до противника 300—400 шагов»? Таким образом, газовые снаряды могли использоваться только в полном противоречии со здравым смыслом, с прямой угрозой для собственных войск, и очень трудно предположить, что это так и было.

С 6 августа красноармейцы продолжали прочёсывать кочки вокруг Змеиного озера, затем перешли к полной чистке района, вылавливая рассеявшихся повстанцев в камышах. 10 августа операция была завершена.

Ещё раз подведём итоги артиллерийской стрельбы химическими снарядами. 2 августа по Сухим Дубкам выпущено 59 снарядов, эффект их применения ни в каких документах не обнаружен, остаётся говорить только об их морально-психологическом эффекте; 4—5 августа газовые снаряды вряд ли использовались; по мере перехода к плотному прочёсыванию местности не только химические, но и обыкновенные снаряды становились опасными для своих же бойцов.

После проведения операции по очистке Паревского леса о химических снарядах забыли, да и боевые действия артиллерии велись всё реже. Крупные отряды антоновцев были разбиты, а для вылавливания мелких было достаточно кавалерийских отрядов. Однако в начале сентября о химических снарядах вспомнили вновь в связи с операцией, проводимой частями 3-го боеучастка под командованием Дмитриенко. Преследуемый ими объединённый отряд Кузнецова и есаула Матарыгина в количестве 40—60 человек был окружён в Теллермановой роще в 3 верстах западнее Борисоглебска. 3 сентября, докладывая по прямому проводу о действиях своих частей Тамбовскому командованию, Дмитриенко сообщал, что прочёсывание леса «не даёт должных результатов ввиду его непроходимости во многих местах» и просил выделить аэропланы, чтобы «в условленное время забросать удушливыми гранатами все овраги Теллермановой рощи, чем выкурить их из леса»34.

Решив, что Дмитриенко предлагает сбросить на антоновцев с аэропланов химические снаряды, штаб Тамбовского командования несколько опешил от столь оригинального предложения. Начальник штаба М.В. Молкочанов благоразумно отвечал, что «количество удушливых снарядов, могущих быть поднятыми аэропланами, абсолютно никакого действия не окажут», и рекомендовал прибегнуть к «артиллерийскому обстрелу удушливыми снарядами, каковых у меня имеется достаточное количество»35.

4 сентября из артскладов 2-го боеучастка, со станции Рассказово в Борисоглебск, бронелетучкой были отправлены 2 сотни химических снарядов, каковые были выданы конной батарее 14-й кавалерийской бригады. «Лесная операция» в Теллермановой роще была назначена на 8 сентября. Из-за проливного дождя её проведение пришлось перенести на следующий день, причём, поскольку погода была сырой, удушливые газы применять не планировалось36. Опасаясь подвергнуться атаке, отряд антоновцев успел покинуть лес и отступил в направлении Есипово — Русаново, отбиваясь от преследователей и постепенно рассеиваясь. Обстрел химическими снарядами не применялся, и 25 сентября они были возвращены на склады.

Описанный случай был последним в истории с удушливыми газами в качестве средства борьбы с повстанцами на Тамбовщине. Можно добавить в завершение, что остававшиеся на хранении химические снаряды и баллоны в дальнейшем были возвращены из Тулы в распоряжение ГАУ.

Таким образом, роль химического оружия в подавлении Красной армией Тамбовского восстания вопреки пропагандистской шумихе последних лет в реальности была весьма скромной. Можно добавить: по крайней мере не большей в сравнении с теми армиями, которые прибегали к использованию химических боеприпасов на полях сражений Первой мировой войны. Безусловно, нельзя не возмущаться отдельными фактами применения удушающих газов против тамбовских повстанцев — русских соплеменников. В то же время, как показано выше, ни о каком масштабном применении этого зловещего оружия говорить не приходится. Другой вопрос — моральное воздействие на восставших крестьян самóй угрозы его применения. Психологическое запугивание им восставшего крестьянского населения и страх повстанцев перед возможной травлей газами, безусловно, подрывали моральный дух восставших.

___________________

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Мокеров В. Курсантский сбор на борьбе с антоновщиной // Война и революция. 1932. Кн. 1. С. 63.

2 «Антоновщина». Крестьянское восстание в Тамбовской области в 1920—1921 гг.: Документы, материалы, воспоминания. Тамбов, 2007. С 401.

3 Там же. С. 402, 403.

4 Там же. С. 406.

5 Там же. С. 418.

6 Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 235. Оп. 3. Д. 56. Л. 4.

7 Там же. Д. 59. Л.13.

8 Там же. Ф. 20. Оп.11. Д.140. Л. 9.

9 Там же. Ф. 235. Оп. 4. Д. 101. Л. 104.

10 Там же. Оп. 3. Д. 34. Л. 17.

11 Там же. Оп. 4. Д. 101. Л. 117.

12 Там же. Оп. 3. Д. 34. Л. 17.

13 Там же. Ф. 7. Оп. 6. Д. 1199. Л. 23; Д. 1199. Л. 18, 26.

14 Там же. Оп. 2. Д. 511. Л. 146.

15 Там же. Ф. 235. Оп. 3. Д. 35. Л. 9.

16 Там же.

17 Там же. Д. 59. Л. 36.

18 Там же. Оп. 2. Д. 82 Л. 99.

19 Там же. Оп. 3. Д. 59. Л. 43.

20 Сенников Б.В. Тамбовское восстание 1918—1921 гг. и раскрестьянивание России 1929—1933 гг. М., 2004.

21 РГВА. Ф. 235. Оп. 3. Д. 42. Л. 55.

22 Там же. Ф. 451. Оп.1. Д. 78. Л. 41, 42.

23 Там же. Ф. 235. Оп. 3. Д. 42. Л. 56.

24 Там же. Ф. 34228. Оп. 1. Д. 147. Л. 11, 55, 107, 150, 170, 183, 250, 276, 287.

25 Там же. Л. 53, 69, 82, 94, 171.

26 Там же. Д. 126. Л. 211—222, 224.

27 Мокеров В. Указ. соч. С. 79.

28 РГВА. Ф. 235. Оп. 3. Д. 59. Л. 13.

29 Там же. Ф. 34228. Оп. 1. Д. 208. Л. 70.

30 Доможиров Н.Н. Эпизоды партизанской войны // Воен. вестник. 1922. № 5—6. С. 39—43; № 12. С. 45—48.

31 РГВА. Ф. 235. Оп. 2. Д. 90. Л. 26, 26 об.

32 Там же. Оп. 3. Д. 37. Л. 7.

33 Там же. Д. 65. Л. 40, 41.

34 Там же. Оп. 2 Д. 86. Л. 91.

35 Там же.

36 Там же. Л. 93.
Опубликовано в ИСТОРИЯ: ПРОТИВ ЛЖИ | Метки: Antonov robbery, chemical weapons, M.I. Tukhachevsky, Tambov rebellion in 1921, А.С. Антонов, антоновщина, М.И. Тухачевский, Тамбовское восстание 1921 г., химическое оружие | 2 комментария
Отправить в закладки.