|
Хроника событий 1937 года
http://www.kommersant.ru/doc/2059895
К 75-летию великого террора 05.11.2012, 00:00 Рубрику ведет Евгений Жирнов 5.11-11.11. По далеко не полным сведениям, которые удалось собрать создателям базы данных "Жертвы политического террора в СССР", из арестованных с 5.11 по 11.11 осуждено 11 503 человека, из них расстреляно 5145 человек (в их числе 928 колхозников и 181 священнослужитель). 5.11. Арестован замначальника Политуправления РККА армейский комиссар 2-го ранга А. С. Булин. Расстрелян 29 июля 1938 года. Реабилитирован в 1955 году. 5.11. Арестован председатель Совнаркома Якутской АССР Х. П. Шараборин. Расстрелян 16 января 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. 5.11. Арестован председатель Тамбовского облисполкома Д. А. Ермолаев. Расстрелян 22 октября 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. 6.11. Арестован председатель Экспортхлеба Наркомвнешторга СССР Э. Г. Айрапетян. Расстрелян 20 января 1938 года. Реабилитирован в 1955 году. 6.11. Арестован начальник Управления животноводства Наркомата земледелия СССР Г. Е. Ермаков. Расстрелян 15 марта 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. 6.11. Арестован директор Всесоюзного НИИ экспериментальной ветеринарии К. Г. Мартин. Расстрелян 25 августа 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. 7.11. Арестован нарком земледелия СССР М. А. Чернов. Расстрелян 15 марта 1938 года. Реабилитирован в 1988 году. 7.11. Арестован бывший обновленческий архиепископ Троицкий Симеон (в миру С. И. Канарский). Расстрелян 10 декабря 1937 года. Реабилитирован в 1958 году. 9.11. Арестован начальник Центрального аэрогидродинамического института Н. М. Харламов. Расстрелян 29 июля 1938 года. Реабилитирован в 1955 году. 9.11. Арестован заместитель наркома пищевой промышленности М. Н. Беленький. Расстрелян 8 февраля 1938 года. Реабилитирован в 1955 году. 9.11. Арестован начальник Главрыбы Наркомпищепрома СССР Ф. И. Андрианов. Расстрелян 8 февраля 1938 года. Реабилитирован в 1955 году. 10.11. Арестован начальник Главкондитера Наркомпищепрома СССР М. Ф. Левитин. Расстрелян 8 февраля 1938 года. Реабилитирован в 1954 году. 10.11. Арестован 1-й секретарь Воронежского обкома ВКП(б) М. Е. Михайлов. Расстрелян 1 августа 1938 года. Реабилитирован в 1954 году. 11.11. Арестован 1-й секретарь Саратовского обкома ВКП(б) К. В. Аболяев. Расстрелян 10 февраля 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. 11.11. Арестован секретарь Челябинского обкома ВКП(б) Р. М. Хитаров. Расстрелян 28 июля 1938 года. Реабилитирован в 1955 году. Из доклада председателя Совнаркома СССР В. М. Молотова на торжественном заседании в честь двадцатилетия Октябрьской революции, 6 ноября 1937 года Вы знаете о том, что в связи с двадцатой годовщиной Октябрьской революции опубликован декрет правительства о повышении заработной платы низкооплачиваемых рабочих, для чего специально ассигновано 100 миллионов рублей на последние 2 месяца этого года и 600 миллионов рублей на 1938 год. (Аплодисменты)... Все это красноречиво говорит о том, что успехи роста промышленности Советского Союза, как и другие успехи социализма, ведут к коренному улучшению положения рабочих масс... Наш народ живет по-новому, так как социализм проник во все поры нашего строя. Из молодежи, из наших детей, растет то поколение, которое с успехом справится с гигантскими и все растущими задачами социалистического общества... Каждый может видеть, что трудящиеся массы нашей страны воспринимают как антинародное, как чуждое народу, все антикоммунистическое, будь то в практических делах или в научно-творческой области. У нас стало привычным, что врагов коммунистической партии и советской власти считают врагами народа... Из телеграммы начальника УНКВД Ростовской области Я. А. Дейча в НКВД СССР, 5 ноября 1937 года 1. Сегодня утром в гор. Ростове по-прежнему отмечались большие очереди, преимущественно за мануфактурой и готовым платьем. Утром в очередях было до 12 000 человек. Причина очередей: товары выпущены для продажи в последние 2-3 дня несмотря на то, что была полная возможность выпустить их в продажу значительно раньше. Об этом мы ставили вопрос перед руководящими организациями. Другая причина — плохая организация торговли и, наконец, большой наплыв колхозников из прилегающих к Ростову районов... 3. На Тихорецком, Армавирском, Таганрогском и Кавказском железнодорожных узлах имеет место задержка выдачи зарплаты. Задолженность исчисляется до 2 000 000 рублей. Приняты соответствующие меры. 4. Дополнительно арестован 81 человек... 6. В Ростове на проходившие 3 и 4 ноября в Мединституте, Пединституте и других ВУЗах собрания, посвященные XX годовщине, половина студентов не явилась. Из телеграммы начальника УНКВД Ростовской области Я. А. Дейча в НКВД СССР, 6 ноября 1937 года 1. В результате задержки выдачи зарплаты отдельным предприятиям в гор. Ростове имели место недовольства рабочих и служащих. 4 ноября с. г. на ДГТФ во время митинга группа рабочих кричала: "Не дадите денег, не пойдем на демонстрацию". Принятыми мерами зарплата выдана днем сегодня. Четырем цехам Ростсельмаша по вине администрации зарплата не выдана. В связи с этим сорвано торжественное заседание 5 ноября в колесном цеху. На заводе "Госэмальпосуда" 4 ноября половина рабочих не присутствовала на собрании в связи с невыдачей зарплаты. 4 ноября в ремонтно-механическом цехе Лензавода г. Ростова было сорвано собрание, на котором присутствовали 700 человек, в связи с невыплатой зарплаты. 5 ноября группа рабочих на этом же заводе под руководством работницы Родиной пыталась избить коммерческого директора завода. 2. Произведенной дополнительной проверкой в городах Новочеркасске и Шахтах, в торгующих организациях и столовых обнаружено значительное количество недоброкачественных продуктов, главным образом рыбных консервов. 1-го ноября с. г. в Новочеркасске отмечено 6 случаев легких отравлений от употребления бисквитов, изготовленных хлебокомбинатом. Ведется расследование. Недоброкачественные продукты изъяты. На Ростовский хлебозавод участились случаи поступления недоброкачественной муки с наличием в ней червей, гвоздей, запахом кислоты и т. д. Выявляются виновные. 3. Дополнительно арестован 41 человек. Евгений Жирнов |
Хроника событий 1937 года
http://www.kommersant.ru/doc/2062893
К 75-летию великого террора 12.11.2012, 00:00 12.11-18.11. По далеко не полным сведениям, которые удалось собрать создателям базы данных "Жертвы политического террора в СССР", из арестованных с 12 по 18 ноября осуждено 14 192 человека, из них расстреляно 6190 человек (в их числе 2334 колхозников и крестьян-единоличников и 383 священнослужителя). 13.11. По всей стране прошли заседания окружных избирательных комиссий, зарегистрировавших кандидатов в депутаты Верховного совета СССР. 13.11. Арестован председатель ревизионной комиссии Воронежского обкома ВКП(б) Ф. И. Темников. Расстрелян 13 апреля 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. 13.11. Арестован 2-й секретарь Воронежского горкома ВКП(б) И. И. Язиков. Расстрелян 13 апреля 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. 14.11. Арестован начальник Военно-хозяйственной академии РККА армейский комиссар 2-го ранга А. Л. Шифрес. Расстрелян 25 сентября 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. 14.11. Арестован замнаркома финансов РСФСР В. Г. Долгов. Расстрелян 8 февраля 1938 года. Реабилитирован в 1957 году. 14.11. Арестован начальник Центрального врачебно-санитарного управления Наркомата путей сообщения СССР В. М. Мухин. Расстрелян 8 февраля 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. 15.11. Арестован бывший редактор "Литературной газеты" А. П. Селивановский. Расстрелян 21 апреля 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. 16.11. В Москве открылась выставка произведений мастеров карикатуры. 16.11. Арестован 1-й секретарь ЦК КП(б) Киргизии М. К. Аммосов. Расстрелян 28 июля 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. 16.11. Арестован 2-й секретарь обкома ВКП(б) Еврейской автономной области Ш. С. Аншин. Расстрелян 13 апреля 1938 года. Реабилитирован в 1957 году. 16.11. Арестован секретарь Вологодского обкома ВКП(б) Г. А. Рябов. Расстрелян 25 апреля 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. 16.11. Арестован начальник Главного таможенного управления Наркомата внешней торговли СССР А. Я. Охтин-Юров. Расстрелян 20 января 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. 18.11. Арестован нарком внутренних дел Киргизской ССР капитан госбезопасности В. Н. Четвертаков. Расстрелян 26 февраля 1939 года. Реабилитирован в 1957 году. Из дневника полпреда СССР в Великобритании И. М. Майского, 16 ноября 1937 года Сегодня мы с Агнией (супруга И. М. Майского.— "Власть") были на "государственном банкете", устроенном Георгом VI в честь приехавшего на четыре дня бельгийского короля Леопольда. Банкет был как банкет. 180 человек гостей, вся королевская семья, члены правительства, послы (но не посланники) и разные именитые британские нотабли. Ели на золотых тарелках золотыми вилками и ножами. Обед, не в пример прочим английским обедам, был изготовлен вкусно (кажется, у короля повар — француз)... После двух речей — Георга VI и Леопольда,— провозглашавших нерушимую дружбу между обоими государствами, все гости перешли в соседние залы, а нас, послов, собрали в так наз. "поклонной зале" дворца, где находились оба короля, министры и некоторые высшие придворные... Опять-таки и здесь все было, как обычно бывает на "государственных банкетах": сначала короли беседовали между собой, а послы подпирали стены в качестве дорогой "дипломатической мебели". Потом лорд Кромер и другие царедворцы забегали между гостями и стали подводить то к одному, то к другому королю "счастливцев", удостоившихся "высочайшего внимания"... Я чести, конечно, не удостоился: СССР сейчас не в моде, особенно в верхах консервативной партии. Не был приглашен пред "ясные очи" также японский посол Иосида, как-то сиротливо жавшийся по углам. Но ведь японские пушки сейчас расстреливают британский капитал и британский престиж в Китае!.. Дальше произошло следующее: на глазах у всех собравшихся, в присутствии двух королей, Черчилль круто перешел зал и, подойдя ко мне, стал крепко пожимать руку. Потом мы вступили в оживленную и длительную беседу. В середине нашего разговора к Черчиллю подошел король Георг и обратился к нему с каким-то замечанием. Впечатление было такое, что Георг, обеспокоенный непонятной близостью Черчилля к "большевистскому послу", решил "спасти" его от "московского дьявола". Я отступил несколько в сторону и ждал, что будет дальше. Черчилль закончил свою беседу с Георгом, затем вновь подошел ко мне и продолжил начатый ранее разговор со мной. Раззолоченная знать кругом была почти потрясена. О чем же говорил Черчилль? Черчилль сразу мне заявил, что считает "антикоммунистический пакт" (антикоминтерновский пакт Германии и Японии, подписанный 25 ноября 1936 года, к которому 6 ноября 1937 года присоединилась Италия.— "Власть") направленным в первую очередь против Британской империи и лишь во вторую очередь против СССР. Этому соглашению агрессоров он придает очень большое значение — не столько в отношении настоящего момента, сколько в отношении будущего. Германия — главный враг. "Основная задача,— продолжал Черчилль,— для всех нас, стоящих на страже мира, это держаться вместе. Иначе мы погибли. Слабая Россия — величайшая опасность для дела мира и для неприкосновенности нашей Империи. Нам нужна сильная, очень сильная Россия..." — и тут Черчилль вполголоса и как бы по секрету стал спрашивать меня, что сейчас происходит в СССР? Не ослабили ли последние события нашей армии? Не поколебали ли нашей способности противостоять напору Японии и Германии? "Позвольте мне ответить вопросом на вопрос,— начал я, и затем продолжал: — Если генерал-изменник, стоявший во главе корпуса или армии, заменяется генералом честным и надежным, что это, ослабление или усиление армии? Если директор крупного оружейного завода, занимавшийся вредительством, заменяется директором честным и надежным, что это, ослабление или усиление нашей военной индустрии?.." И далее шаг за шагом я стал разбирать столь обычные здесь в настоящее время россказни об эффекте "чистки" на общее состояние СССР. Черчилль слушал с величайшим вниманием, впрочем, от времени до времени недоверчиво качая головой. Тем не менее, когда я кончил, он сказал: "Все это очень утешительно. Если Россия не слабеет, а наоборот, укрепляется, тогда все в порядке. Еще раз: нам всем нужна, очень нужна сильная Россия!" И затем, спустя мгновение, Черчилль прибавил: "А Троцкий — это настоящий дьявол. Сила разрушительная, не сила созидательная. Я целиком за Сталина"... Черчилль на прощанье пожал мне руку и пригласил почаще встречаться. Евгений Жирнов |
Хроника событий 1937 года
http://www.kommersant.ru/doc/2067749
К 75-летию великого террора 19.11.2012, 00:00 Рубрику ведет Евгений Жирнов 19-25.11. По далеко не полным сведениям, которые удалось собрать создателям базы данных "Жертвы политического террора в СССР", из арестованных с 19 по 25 ноября осуждено 15 123 человека, из них расстреляно 6419 человек. 19.11. В Москве началась декада советской музыки. Первый концерт открылся "Песней о Сталине" Исаака Дунаевского. 20.11. Советские газеты сообщили, что суммарный тираж романа Алексея Толстого "Петр I", выпущенного во многих издательствах страны, достиг 1,5 млн экземпляров. Одновременно в прессе началась публикация отрывков из новой повести Толстого о Сталине "Хлеб". Арестован начальник Центрального управления движения НКПС СССР Н. П. Некрытый. Расстрелян 8 апреля 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. Арестован начальник Управления сигнализации и связи НКПС СССР В. И. Подчепаев. Расстрелян 8 января 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. 21.11. Арестован первый секретарь Камчатского обкома ВКП(б) Д. И. Никонов. Расстрелян 14 апреля 1938 года. Реабилитирован в 1957 году. Арестован второй секретарь Архангельского обкома ВКП(б) С. П. Некрасов. Расстрелян 22 апреля 1938 года. Реабилитирован в 1957 году. Арестован полпред СССР в Венгрии А. А. Бекзадян. Расстрелян 1 августа 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. Арестован полпред СССР в Польше Я. Х. Давтян. Расстрелян 28 июля 1938 года. Реабилитирован в 1957 году. Арестован зампредседателя правления Госбанка СССР Н. С. Березин. Расстрелян 29 июля 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. 22.11. Арестован начальник НИИ ВВС РККА комдив Н. Н. Бажанов. Расстрелян 15 сентября 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. 23.11. Арестован начальник ВВС РККА Я. И. Алкснис. Расстрелян 29 июля 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. Арестован начальник Автобронетанкового управления РККА комдив Г. Г. Бокис. Расстрелян 19 марта 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. Арестован председатель Приморского облисполкома Я. А. Данилов. Расстрелян 13 марта 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. 24.11. В шести избирательных округах Москвы прошли предвыборные митинги. На двух митингах в Сталинском избирательном округе присутствовало более 150 тыс. человек. Арестован второй секретарь Уссурийского обкома ВКП(б) С. Я. Рохлин. Расстрелян 16 сентября 1938 года. Реабилитирован в 1957 году. Арестован председатель горсовета Комсомольска-на-Амуре М. Н. Корнилов. Расстрелян 14 апреля 1938 года. Реабилитирован в 1957 году. 25.11. Все радиостанции Советского Союза передали запись речи Сталина "О проекте Конституции СССР", произнесенной в тот же день в 1936 году на VIII Всесоюзном съезде советов. Арестован секретарь ЦИК Татарской АССР В. Н. Филиппов. Расстрелян 9 мая 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. Из письма бывшего лидера партии левых эсеров Марии Спиридоновой в НКВД СССР, 13 ноября 1937 года Если бы вопрос заключался в моей личной судьбе исключительно, то я бы и теперь, по истечении 9-ти месяцев подследственного заключения со всеми вытекающими из него последствиями, предпочла бы ничего не говорить и не писать, предоставив самотеку или своей на редкость несчастливой звезде окончательные ликвидационные выводы и концы. Но, как мне сказал в Уфе нарком (внутренних дел.— "Власть") БАССР Бак, от моей позиции продолжали зависеть мои бывшие товарищи, и поэтому в Москве я чрезвычайно ждала возможности ускорить следствие, и не по моей вине оно и в Москве затянулось еще на три месяца. В Уфе следствие сразу после ареста приняло такие формы, а позднее, в процессе неутомимого допрашивания, окрасилось таким колоритом, что для меня почти исключалась возможность какого-либо участия в этом следствии... К числу средств усугубления относится очень колоритная и сочная ругань... искаженное лицо, грубый голос, стук кулаком по столу — "гадина, говнюха, мерзавка, сволочь, ну у меня смотри", руки судорожно быстро машут совсем рядом с лицом, сейчас заденет за пенсне и лицо. "Ты у меня вылижешь... вылижешь, будьте ласковы, и не один раз вылижешь, дрянь паршивая". В ночь под 3 и 4 августа, в эти дни у меня были сплошные допросы четырьмя следователями, в течение 4-х суток слишком... Я была арестовываемой Соввластью 5 раз. В 1918 г. 8/VII, в феврале 1919 года, в сентябре 1920 года, в сентябре 1930 года и в феврале (8/II) 1932 г. В заключении у Соввласти я в общем итоге находилась 6 лет, в ссылке около 12 лет. С 1920 г. меня уже ГПУ не выпускало из своих рук никогда. При каждом аресте я отвечала на допросах на все вопросы с полной откровенностью. Я даже не понимала и не понимаю до сих пор, зачем нужно от чего-либо отпираться. Ведь если я что делала, то делала я это по своему убеждению, дорогому мне убеждению, как же под страхом репрессии от него отрекусь. Позор какой... Вся я такая и в жизни и в политике, такой была и такой ухожу сейчас в могилу. И, если бы сейчас я за собой знала подпольную борьбу против Соввласти, я бы говорила о ней с былой дерзостью. Ведь я вела бы ее в согласии со своими взглядами, со своими убеждениями и верой, так почему мне отпираться было бы от этой борьбы? Раз я ее вела, я не считала ее позорным и грязным делом, я бы встретила последнюю расплату за нее, не каясь и не ползая. Зачем? Сделанное мною оплачиваю твердо. Поэтому сейчас-то я так унижена и смертельно оскорблена предъявляемыми обвинениями, что я давно разоружилась и борьбы не вела... Все годы моей ссылки надзор за мной был весьма тщательный. В Самарканде и Ташкенте, особенно в Самарканде, он велся на улице настолько демонстративно, что я стала в городе популярным человеком. За мной ходило четверо молодцов в галифе, сидели на пороге банка и окружали дом чуть не полвзводом. В доме был специальный надзор, на службе тоже... Основным условием существования какой-либо партии или группировки и ее работы является связь с массами. Этой связи у осколков партии лев. с. р. не имеется с 1922 года. С 1922 года я считаю партию лев. с. р. умершей. В 1923-24 гг. это уже агония. И без надежд на воскресение, ибо рабочие и крестьянские массы сейчас ни на какие лозунги самого обольстительного свойства не поддадутся... Надо залечить старые раны и синяки, восстановиться, нарожать детей, уравновесить жизнь годами — потрясенную, будто землетрясением. Массы сейчас очень мудро этим и занимаются. Евгений Жирнов |
Хроника событий 1937 года
http://www.kommersant.ru/doc/2073310
К 75-летию великого террора 26.11.2012, 00:00 Рубрику ведет Евгений Жирнов 26.11-2.12. По далеко не полным сведениям, которые удалось собрать создателям базы данных "Жертвы политического террора в СССР", из арестованных с 26.11 по 2.12 осуждено 11 969 человек, из них расстреляно 5405 человек. Среди арестованных насчитывалось 447 латышей, осужденных впоследствии, из которых казнены 378 (из них 17 — высокопоставленные руководители военной разведки). 26.11. Домохозяйки Петроградского избирательного округа Ленинграда обратились с коллективным письмом к жителям округа с призывом поддержать на выборах в Верховный совет СССР наркома иностранных дел М. М. Литвинова, поскольку в мире "нет дипломата равного тов. Литвинову". Арестован зампредседателя Совнаркома Киргизской ССР Т. Р. Ворошилов. Расстрелян 29 августа 1938 года. Реабилитирован в 1955 году. Арестован член Военного совета Белорусского ВО армейский комиссар 2-го ранга А. И. Мезис. Расстрелян 21 апреля 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. Арестован член комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б) Я. Х. Петерс. Расстрелян 25 апреля 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. 27.11. Опубликовано постановление Совнаркома СССР о порядке ликвидации жилищных кооперативов и союзов и порядке передачи государству домов, построенных на деньги их пайщиков. 28.11. Народный комиссариат связи СССР сообщил, что все 569 окружных избирательных комиссий по выборам в Совет Союза и 574 — по выборам в Совет национальностей Верховного совета СССР обеспечены связью с Москвой. Арестован начальник Разведывательного управления РККА армейский комиссар 2-го ранга Я. К. Берзин. Расстрелян 29 июля 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. 29.11. Арестован ректор Института народного хозяйства имени Плеханова М. И. Лацис-Судрабс. Расстрелян 20 марта 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. Арестован член Военного совета Харьковского ВО бригадный комиссар К. И. Озолин. Расстрелян 1 августа 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. 30.11. Арестован замнаркома путей сообщения СССР Н. И. Левченко. Расстрелян 25 апреля 1938 года. Реабилитирован в 1955 году. Арестован митрополит Ленинградский и Новгородский Серафим (в миру Л. М. Чичагов). Расстрелян 11 декабря 1937 года. Реабилитирован в 1956 году. 1.12. По всей стране траурными митингами отмечена третья годовщина со дня убийства С. М. Кирова. Арестован представитель компартии Латвии при исполкоме Коминтерна Я. М. Крумин. Расстрелян 15 марта 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. 2.12. Газеты сообщили, что в СССР установлен мировой рекорд урожайности сахарной свеклы — 1800 центнеров с гектара. Арестован председатель Госплана СССР В. И. Межлаук. Расстрелян 29 июля 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. Арестован епископ Ачинский Сергий (в миру А. С. Куминский). Расстрелян 11 декабря 1937 года. Реабилитирован в 1957 году. Арестован начальник Лечебно-санитарного управления Кремля И. И. Ходоровский. Расстрелян 7 мая 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. Арестован консультант Лечебно-санитарного управления Кремля профессор Л. Г. Левин. Расстрелян 15 марта 1938 года. Реабилитирован в 1988 году. Арестован начальник управления ПВО РККА командарм 2-го ранга А. И. Седякин. Расстрелян 29 июля 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. Из протокола заседания пленума Днепродзержинского горкома КП(б)У, 28 ноября 1937 г. Г. И. Жупинас, член бюро горкома. Вам всем, товарищи, известно, что пару дней назад арестован бывший исполняющий обязанности секретаря горкома Стеблев, оказавшийся врагом народа. Городской партийный комитет исключил Стеблева из партии. Нам нужно решить вопрос о первом секретаре городского комитета партии... П. Н. Алферов, работник Днепропетровского обкома КП(б)У. На заводе имени Дзержинского врагов очень много. Сейчас мы на заводе Дзержинского исключили 60 человек из партии. Я уверен, что большое количество еще будет разоблачено... Л. И. Брежнев, зампред горсовета, член бюро горкома. Я, товарищи, самый молодой член бюро нашего городского Комитета Партии, был избран на последнем пленуме горкома партии. Я ни в какой мере себя не оправдываю, а со всей глубиной чувствую ту большую ответственность, которую я несу вместе с партийной организацией за то, что не мог разоблачить врагов... Во всяком случае были члены бюро постарше и, если бы делились опытом, этот вопрос можно было бы поставить организованно. Товарищи говорили о результатах этого вредительства. Я должен сказать, что город поврежден не меньше. В чем вредительство. Три раза отпускались деньги на театр, а театра нет, на канализацию. Целый ряд объектов не введен в эксплуатацию. Сколько домов у нас не достроены, воды нет в городе. На изыскание воды строилась станция, и ни проектов, ни смет нет, ничего нет. Так что на ряд объектов у нас миллион денег вложено, а нельзя ввести в эксплуатацию. Что от нас требуется? Выкорчевывать все буквально корни, с одной стороны, и это должно быть увязано с нашей производственной программой, со строительством жилых домов, с пуском трамвая, с расширением сети по воде — это колоссальная программа, товарищи. Нам нужно посмотреть на наши городские организации: Гортоп, где у нас сидят белые офицеры, исключенные из партии. Я вам должен прямо сказать, что у нас столько (таких) людей в городе. Я, например, считал одного, что он член партии, а оказалось, что он исключен из партии и белый офицер. В Водоканале нужно людей посмотреть, в Архитектурно-планировочном управлении города надо проверить людей. Дальше, товарищи. Сейчас задача, чтобы новый состав бюро взялся крепко и правильно за работу. Товарищи, за это время мы ни одного пленума горкома не провели, бюро замкнулось... На этих ошибках надо было учиться разоблачать врагов. Я считаю, что на этом пленуме должен каждый коммунист, даже рядовой, сказать о себе. Я человек доморощенный, я родился здесь. Ни с кем, ни с кем (имеются в виду арестованные.— "Власть") никаких отношений не имел. Мое приглашение на работу в горсовет показалось мне подозрительным. Я отказывался работать в горсовете. Я инженер и не хотел идти на эту работу... Я должен сказать, что не ходил я сюда, кроме бюро, никогда. С 1923 года я член комсомола, с 1929 года — кандидат в члены партии, с 1931 года — член партии. Я грамотный человек и не думаю, чтобы меня легко было сбить с правильного пути (Брежнева избрали в новый состав бюро горкома.— "Власть"). Евгений Жирнов |
Хроника событий 1937 года
http://www.kommersant.ru/doc/2078970
К 75-летию великого террора 03.12.2012, 00:00 3-9.12. По далеко не полным сведениям, которые удалось собрать создателям базы данных "Жертвы политического террора в СССР", из арестованных с 3 по 9 декабря осуждено 13 222 человека (из них в рамках "латышской операции" 2686 латышей). Из числа осужденных расстреляно 7399 человек (из них 2597 латышей). 4.12. Арестован инспектор артиллерии РККА комбриг В. Н. Козловский. Расстрелян 23 августа 1938 года. Реабилитирован в 1957 году. 5.12. По всей стране прошли праздничные мероприятия, посвященные первой годовщине принятия Конституции СССР. Газеты сообщали, что общий тираж выпущенных отдельными изданиями докладов руководителей страны и других книг об Основном законе превысил 120 млн экземпляров. В ходе продолжающейся войны в Китае японские войска после массированных бомбардировок с воздуха захватили столицу страны Нанкин. Арестован военный комиссар 1-го тяжелого авиакорпуса бригадный комиссар Л. А. Краузе. Расстрелян 2 апреля 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. 6.12. Арестован начальник политотдела 25-й Чапаевской стрелковой дивизии полковой комиссар А. В. Круль. Расстрелян 6 января 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. ЦК ВКП(б) выпустил обращение к гражданам СССР в связи с предстоящими выборами, призвав голосовать за выдвинутых кандидатов. 7.12. На предвыборном митинге в Минске, на котором присутствовало 120 тыс. человек, выступил кандидат в депутаты нарком обороны К. Е. Ворошилов. Арестован начальник Главсельмаша Наркомата машиностроения СССР П. С. Борисов. Расстрелян 8 апреля 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. 8.12. Арестован начальник Главхиммаша Наркомата машиностроения СССР Э. О. Болдвин-Тыверовский. Расстрелян 19 марта 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. Арестован член правления Госбанка СССР Р. Я. Карклин. Расстрелян 15 февраля 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. 9.12. Арестован председатель правления Московского народного банка в Лондоне М. Д. Вуль. Расстрелян 8 февраля 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. Из речи председателя Совнаркома СССР В. М. Молотова на предвыборном собрании в Молотовском избирательном округе 8 декабря 1937 года В нашей партии два миллиона коммунистов и полмиллиона сочувствующих. Избирателей же на выборах в Верховный Совет будет свыше 90 миллионов. Коммунисты, как видим, составляют лишь небольшую часть всей массы избирателей, но их сила в том, что это — авангард народа. Что может быть лучше с точки зрения интересов всего народа, что может быть лучше в наших условиях, как дружный избирательный союз коммунистов и беспартийных во имя дальнейших побед социализма в нашей стране? Вот мы и хотим, чтобы 2 миллиона коммунистов вместе, дружно, в ногу с этими 90 миллионами избирателей пошли на выборы в Верховный Совет. (Аплодисменты.)... Всем гражданам советской страны — любому из наших граждан! — есть место в нашем избирательном блоке... В этих выборах будут участвовать и враги советской власти. Мы осуществляем всеобщее, равное, прямое и тайное голосование без каких-либо ограничений. При выборах в Верховный Совет наша задача заключается в том, чтобы этих господ оставить одинокими, в жалкой изоляции от всего советского народа. (Аплодисменты.)... "Правда" 3 декабря 1937 года На страже прав советского избирателя ...Многие партийные и профсоюзные организации, городские и районные советы забывают об организационно-технической подготовке к выборам. Причем нередко понятию "технической" работы совершенно в данном случае неосновательно придается смысл второстепенной, "не ответственной". Пренебрежение организационной работой — не большевистское качество. Там, где районные организации отмахиваются от организации подготовки выборов или передоверяют ее малопригодным для этого людям,— именно в этих районах налицо уйма недопустимых промахов, по сути дела ущемляющих права советского избирателя. Это ущемление прав в первую очередь допускается в процессе составления списков избирателей, затем опубликования их с безобразными искажениями и пропусками и волоките при исправлении ошибок. Например, в городе Ворошиловске Орджоникидзевского края (ныне Ставрополь Ставропольского края.— "Власть") на избирательном участке N2 обнародовали списки избирателей (составленные, к слову сказать, школьниками), в которые не внесены 150 рабочих-строителей. В Гавриловском сельсовете Харьковского района в списки почему-то не внесены учителя. В Федоровском стансовете Ростовской области пропущены все избиратели, фамилии которых начинаются на букву "Н". Случаи невнесения советских граждан в списки избирателей, искажения фамилий, имен и отчеств, возраста, случаи незаконного исключения из списков инвалидов, стариков, единоличников не единичны. В "Правду" поступают сигналы и об искажениях другого рода — о том, что некоторые советы вносят в списки людей давно умерших и даже... новорожденных (Ворошиловск Орджоникидзевского края). Эти факты говорят о безответственной работе многих советов, прямой обязанностью которых было совершенно точно составить списки избирателей по каждому избирательному участку... Из разъяснения Центральной избирательной комиссии по выборам в Верховный совет СССР 4 декабря 1937 года В газете "Комсомольская правда" от 3 декабря N277 в статье "Избирательный бюллетень" написано: "Не следует подписываться под бюллетенем, проставлять свою фамилию на конверте, так как голосование тайное и такие надписи нарушают тайну голосования". Это разъяснение может быть неправильно истолковано в том смысле, что бюллетени, подписанные фамилией избирателя или вложенные в конверты, на которых проставлены фамилии избирателей, должны признаваться недействительными. Центральная избирательная комиссия разъясняет, что такое толкование является ошибочным. Бюллетени и конверты подписывать не рекомендуется, однако, согласно Положения о выборах, такие бюллетени будут считаться действительными. |
Хроника событий 1937 года
http://www.kommersant.ru/doc/2083779
К 75-летию великого террора 10.12.2012, 00:00 Рубрику ведет Евгений Жирнов 10.12-16.12. По далеко не полным сведениям, которые удалось собрать создателям базы данных "Жертвы политического террора в СССР", из арестованных с 10.12 по 16.12 осуждено 14 118 человек. Из числа осужденных расстреляно 7875 человек. 10.12. В Москве в Третьяковской галерее открыта художественная выставка, где показаны произведения, демонстрирующие достижения советской власти. Арестован директор авиазавода N125 военинженер 1-го ранга А. Г. Горелиц. Расстрелян 28 июля 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. Арестована секретарь ВЦСПС Е. Н. Егорова-Лепинь. Расстреляна 8 апреля 1938 года. Реабилитирована в 1956 году. Арестован член Военной коллегии Верховного суда СССР Я. Я. Рутман. Расстрелян 28 августа 1938 года. Реабилитирован в 1955 году. 11.12. Италия вышла из Лиги Наций. Арестован директор НИИ по изучению национальных и колониальных проблем П. А. Миф. Расстрелян 28 июля 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. 12.12. В СССР прошли выборы в Верховный совет СССР. Вышедший в этот день на экраны расширенный вариант фильма "Ленин в Октябре" установил рекорд посещаемости. В Москве за один день его посмотрело более 60 тыс. зрителей. Билеты раскуплены на восемь дней вперед. 13.12. Арестован бывший начальник штаба армии батьки Махно В. Ф. Белаш. Расстрелян 24 января 1938 года. Реабилитирован в 1976 году. Арестован бывший епископ Александровский Рафаил (в миру Г. П. Гумилевский). Расстрелян 6 января 1938 года. Реабилитирован в 1989 году. 14.12. Арестован 2-й секретарь Алтайского крайкома ВКП(б) Н. В. Савичев. Расстрелян 14 июня 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. 15.12. Арестован секретарь Нижне-Амурского обкома ВКП(б) Н. С. Понурко. Расстрелян 30 мая 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. 16.12. Арестован епископ Демянский Сергий (в миру П. В. Васильев). Расстрелян 9 января 1938 года. Реабилитирован в 1959 году. Из стенограммы выступления И. В. Сталина на предвыборном собрании избирателей Сталинского избирательного округа Москвы, 11 декабря 1937 года ...Прежде всего, я хотел бы принести благодарность (аплодисменты) избирателям за доверие, которое они оказали (аплодисменты). Меня выставили кандидатом в депутаты и избирательная комиссия Сталинского округа советской столицы зарегистрировала меня как кандидата в депутаты. Это, товарищи, большое доверие. Разрешите принести вам глубокую большевистскую благодарность за то доверие, которое вы оказали партии большевиков, членом которой я состою, и лично мне, как представителю этой партии (шумные аплодисменты). Я знаю, что значит доверие. Оно, естественно, возлагает на меня новые, дополнительные обязанности и, стало быть, новую, дополнительную ответственность. Что же, у нас, у большевиков, не принято отказываться от ответственности. Я ее принимаю с охотой (бурные продолжительные аплодисменты). Со своей стороны я хотел бы заверить вас, товарищи, что вы можете смело положиться на товарища Сталина (бурная, долго несмолкающая овация. Возглас из зала: "А мы все за товарищем Сталиным!"). Можете рассчитывать на то, что товарищ Сталин сумеет выполнить свой долг перед народом (аплодисменты), перед рабочим классом (аплодисменты), перед крестьянством (аплодисменты), перед интеллигенцией (аплодисменты)... Дальше я хотел бы, товарищи, дать вам совет, совет кандидата в депутаты своим избирателям. Если взять капиталистические страны, то там между депутатами и избирателями существуют некоторые своеобразные, я бы сказал, довольно странные отношения. Пока идут выборы, депутаты заигрывают с избирателями, лебезят перед ними, клянутся в верности, дают кучу всяких обещаний. Выходит, что зависимость депутатов от избирателей полная. Как только выборы состоялись и кандидаты превратились в депутатов, отношения меняются в корне. Вместо зависимости депутатов от избирателей, получается полная их независимость. На протяжении четырех или пяти лет, т. е. вплоть до новых выборов, депутат чувствует себя совершенно свободным, независимым от народа, от своих избирателей. Он может перейти из одного лагеря в другой, он может свернуть с правильной дороги на неправильную, он может даже запутаться в некоторых махинациях не совсем потребного характера... Это обстоятельство учла наша Конституция, и она провела закон, в силу которого избиратели имеют право досрочно отозвать своих депутатов, если они начинают финтить, если они свертывают с дороги, если они забывают о своей зависимости от народа, от избирателей... Депутат должен знать, что он слуга народа, его посланец в Верховный Совет и он должен вести себя по линии, по которой ему дан наказ народом. Свернул с дороги, избиратели имеют право потребовать назначения новых выборов, и депутата, свернувшего с дороги, они имеют право прокатать на вороных (смех, аплодисменты)... Мой совет — помнить об этом законе и использовать его при случае. Из сообщения Центральной избирательной комиссии об общих итогах выборов в Верховный совет СССР, 15 декабря 1937 года По сведениям избирательных округов на 12 часов ночи 14-го декабря 1937 года зарегистрировано избрание всех 1143-х депутатов Верховного Совета СССР. Все избранные депутаты являются кандидатами блока коммунистов и беспартийных. Подсчет количества избирателей, принимавших участие в голосовании, в основном закончен, если не считать нескольких наиболее отдаленных и небольших избирательных участков, сведения которых могут несколько увеличить количество голосовавших. По СССР зарегистрировано 93 639 478 человек, имеющих право голоса на выборах в Верховный Совет СССР. По данным избирательных округов, из этого количества избирателей приняло участие в голосовании 90 319 346 человек, что составляет 96,5% от общего количества граждан, пользующихся правом голоса... Из 1143-х избранных депутатов — 855 коммунистов и 288 беспартийных. Женщин среди депутатов — 184, мужчин — 959. Евгений Жирнов |
Хроника событий 1937 года
http://www.kommersant.ru/doc/2091396
К 75-летию великого террора 17.12.2012, 00:00 Рубрику ведет Евгений Жирнов 17.12-23.12. По далеко не полным сведениям, которые удалось собрать создателям базы данных "Жертвы политического террора в СССР", из арестованных с 17 по 23 декабря осуждено 17 848 человек. Из числа осужденных расстреляно 9409 человек. 17.12. В Москве открылось совещание стахановцев столицы и Московской области, участники которого обратились к стране с призывом сделать январь 1938 года месяцем сталинских трудовых рекордов. Арестован начальник Главлита С. Б. Ингулов. Расстрелян 3 сентября 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. Арестован заместитель командующего Харьковским ВО комдив К. Ф. Квятек. Расстрелян 25 августа 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. 18.12. Арестован архиепископ Сарапульский Алексий (в миру Н. Н. Кузнецов). Расстрелян 18 ноября 1938 года. Реабилитирован в 1989 году. 19.12. Арестован командующий бригадой эсминцев флагман 2-го ранга Г. Г. Виноградский. Расстрелян 25 января 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. 20.12. В Москве в Большом театре прошло торжественное собрание, посвященное 20-летию ВЧК-ОГПУ-НКВД, на котором с докладом выступил А. И. Микоян (подробности в материале "НКВД и товарищ Ежов являются любимцами советского народа"). По всему СССР начались праздничные мероприятия, посвященные 750-летию со дня рождения грузинского поэта Шота Руставели. Большая делегация советских литераторов выехала в Тбилиси. Арестован член Военного совета Военно-морских сил РККА корпусной комиссар Н. И. Ильин. Расстрелян 3 апреля 1938 года. Реабилитирован в 1957 году. Арестован помощник начальника Военно-морских сил РККА по авиации комдив В. К. Бергстрем. Расстрелян 28 июля 1938 года. Реабилитирован в 1957 году. 21.12. В Соединенных Штатах состоялась премьера первого полнометражного мультфильма "Белоснежка и семь гномов". Арестован руководитель группы финансов и учета Комитета советского контроля при Совнаркоме СССР Э. И. Вейнбаум. Расстрелян 29 июля 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. Арестован начальник штаба Сибирского ВО комдив И. З. Зиновьев. Расстрелян 17 июля 1938 года. Реабилитирован в 1957 году. Арестован директор авиазавода N24 И. Э. Марьямов. Расстрелян 29 июля 1938 года. Реабилитирован в 1955 году. 22.12. Арестован председатель Камчатского облисполкома М. П. Мельников. Расстрелян 10 сентября 1938 года. Реабилитирован в 1958 году. Арестован председатель Всесоюзного объединения "Техпромимпорт" Наркомвнешторга СССР Ф. Г. Киселев. Расстрелян 10 февраля 1938 года. Реабилитирован в 1957 году. "Правда" 21 декабря 1937 года "Днем и ночью — мы на страже" (Песня бойцов НКВД) Вас. Лебедев-Кумач. Нам республика велела Не смыкать орлиных глаз. Мы — бойцы Наркомвнудела, Помним родины приказ. Мы от черной силы вражьей Бережем страну свою. Днем и ночью — мы на страже, Днем и ночью — мы в бою. Враг — умен, мы — умней, Враг — силен, мы — сильней, Весь советский народ нам поможет Вражьи когти срубить, Вражьи зубы спилить, Вражьи гнезда огнем уничтожить! Будут славою светиться Буквы твердые Чека. Знамя гордое чекистов Держит крепкая рука. Мы Дзержинского заветы В сердце пламенном храним, Мы свою страну Советов По-ежовски сторожим. Эй, враги! В личинах новых Вам не спрятать злобных лиц, Не уйти вам от суровых От ежовых рукавиц! Не пролезть ползучим гадам К сердцу родины тайком,— Всех откроет зорким взглядом Наш недремлющий нарком. Мы — защита миллионов, Мы — защита всей страны От предателей, шпионов, Поджигателей войны. Диверсантам — нет пощады! Наш отряд — непобедим, Кровь по капле, если надо, Мы народу отдадим! "Пионерская правда" 20 декабря 1937 года "Нарком Ежов" (Из стихотворения Джамбула, народного поэта Казахстана) В сверкании молний ты стал нам знаком, Ежов, зоркоглазый и умный нарком. Великого Ленина мудрое слово Растило для битвы героя Ежова. Великого Сталина пламенный зов Услышал всем сердцем, всей кровью Ежов. Когда засияли октябрьские зори, Дворец штурмовал он с отвагой во взоре. Когда же войной запылал горизонт, Он сел на коня и поехал на фронт. Шел класс против класса. Земля полыхала, И родина кровью в те дни истекала. Сжимали враги нас зловещим кольцом — Железом и сталью, огнем и свинцом. Я прошлое помню. В закатах багровых Я вижу сквозь дым комиссара Ежова. Сверкая булатом, он смело ведет В атаки одетый в шинели народ. Он бьется, учась у великих батыров, Таких, как Серго, Ворошилов и Киров. С бойцами он ласков, с врагами суров, В боях закаленный, отважный Ежов. Когда над степями поднялся восход И плечи расправил казахский народ, Когда чабаны против баев восстали, Прислали Ежова нам Ленин и Сталин. Приехал Ежов и, развеяв туман, На битву за счастье поднял Казахстан, Народ за Ежовым пошел в наступленье. Сбылись наяву золотые виденья. Ежов мироедов прогнал за хребты, Отбил табуны, их стада и гурты. Расстались навеки мы с байским обманом, Весна расцвела по степям Казахстана Пышнее и краше былых наших снов. Здесь все тебя любят, товарищ Ежов! И вторит народ, собираясь вокруг: — Привет тебе, Сталина преданный друг! А враг насторожен, озлоблен и лют. Прислушайся: ночью злодеи ползут, Ползут по оврагам, несут изуверы Наганы и бомбы, бациллы холеры... Но ты их встречаешь, силен и суров, Испытанный в пламени битвы Ежов. Враги нашей жизни, враги миллионов, Ползли к нам троцкистские банды шпионов, Бухаринцы, хитрые змеи болот, Националистов озлобленный сброд... Они ликовали, неся нам оковы, Но звери попались в капканы Ежова. Великого Сталина преданный друг, Ежов разорвал их предательский круг. Раскрыта змеиная вражья порода Глазами Ежова — глазами народа. Всех змей ядовитых Ежов подстерег И выкурил гадов из нор и берлог. Разгромлена вся скорпионья порода Руками Ежова — руками народа. И Ленина орден, горящий огнем, Был дан тебе, сталинский верный нарком. Ты — меч, обнаженный спокойно и грозно, Огонь, опаливший змеиные гнезда, Ты — пуля для всех скорпионов и змей, Ты — око страны, что алмаза ясней. Седой летописец, свидетель эпохи, Вбирающий все ликованья и вздохи, Сто лет доживающий, древний Джамбул Услышал в степи нарастающий гул. Мильонноголосое звонкое слово Летит от народов к батыру Ежову: — Спасибо, Ежов, что, тревогу будя, Стоишь ты на страже страны и вождя! Евгений Жирнов |
Хроника событий 1937 года
http://www.kommersant.ru/doc/2094814
К 75-летию великого террора 24.12.2012, 00:00 Рубрику ведет Евгений Жирнов 24.12-31.12. По далеко не полным сведениям, которые удалось собрать создателям базы данных "Жертвы политического террора в СССР", из арестованных с 24.12 по 31.12 осуждено 10 835 человек. Из числа осужденных расстреляно 4864 человека. 24.12. Арестован секретарь Курского обкома ВКП(б) К. Е. Банин. Расстрелян 25 октября 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. 25.12. В московском театре имени Мейерхольда завершилось трехдневное собрание, посвященное обсуждению критических выступлений прессы о театре. Собравшиеся критиковали директора и главного режиссера театра В. Э. Мейерхольда и говорили о том, что в театре царит хаос, семейственность и подхалимство, в результате сего произошла дезорганизация коллектива. Арестован директор завода "Электросигнал" А. И. Щеголь. Расстрелян 14 апреля 1938 года. Реабилитирован в 1957 году. 26.12. Арестован начальник управления канала Москва-Волга А. В. Вольский-Прецкис. Расстрелян 15 сентября 1938 года. Реабилитирован в 1957 году. Арестован секретарь Хабаровского обкома ВКП(б) В. И. Янберг. Расстрелян 8 сентября 1938 года. Реабилитирован в 1957 году. 27.12. Арестован управляющий Болшевской трудовой колонией С. П. Богословский. Расстрелян 10 февраля 1938 года. Реабилитирован в 1957 году. Арестован директор Центрального еврейского клуба Москвы З. Л. Медведенко. Расстрелян 14 марта 1938 года. Реабилитирован в 1989 году. 28.12. Арестован председатель Верховного суда РСФСР И. Л. Булат. Расстрелян 20 июня 1938 года. Реабилитирован в 1955 году. Арестован секретарь Пензенского горкома ВКП(б) К. Ф. Старостин. Расстрелян 28 июля 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. 29.12. В Тбилиси завершил работу пленум Союза советских писателей, посвященный 750-летию Шота Руставели. Арестован комиссар Военно-воздушной академии РККА дивизионный комиссар Я. Л. Смоленский. Расстрелян 29 августа 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. 30.12. Арестован видный военный теоретик, руководитель кафедры Военной академии РККА имени Фрунзе комбриг М. В. Свечников. Расстрелян 26 августа 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. 31.12. Арестован председатель "Амторга" И. В. Боев. Расстрелян 8 апреля 1938 года. Реабилитирован в 1956 году. Из доклада помощника военного атташе Японии в Москве капитана Коотани на заседании Японской дипломатической ассоциации ...Неправильно рассматривать расстрел Тухачевского и нескольких других руководителей Красной Армии как результат вспыхнувшего в армии антисталинского движения. Правильно будет видеть в этом явление, вытекающее из проводимой Сталиным в течение некоторого времени работы по чистке, пронизывающей всю страну. Подобного рода процессы, надо полагать, будут иметь место и в дальнейшем. Эта чистка началась еще с позапрошлого года. В основе ее лежит желание Сталина, в связи с растущей напряженностью международного положения, достигнуть политического укрепления внутри страны и обеспечить себе свободу действий для проведения в жизнь своих планов. Первым шагом была чистка коммунистической партии... Чистки неоднократно проводились и в прошлом, но чистка, начатая в позапрошлом году, была первым шагом в задуманной Сталиным общей чистке внутри государства... Говорят, что за период до середины прошлого года было, таким образом, исключено несколько сот тысяч человек. Вслед за этой большой чисткой в августе прошлого года имел место процесс так называемого объединенного центра, с Зиновьевым и Каменевым во главе. 16 подсудимых было расстреляно... Человеческая жизнь ценится в России дешево, и если мне скажут — не смешно ли, чтобы за такую оппозицию людей расстреливали, я скажу, что ничего смешного нет. А для России это вполне возможно... Здесь возникает два момента, непонятные для нас, японцев, не варившихся по настоящему в котле русской жизни. Первый — насколько сильное давление оказывает сталинская власть на народ, второй — насколько обладает терпением народ и насколько он бессилен перед сильной властью. Даже и до сих пор 165-миллионный советский народ шел на поводу у диктатуры Сталина, подчиняясь силе угнетения. Проводниками этого угнетения являются: само ГПУ, сеть шпионов ГПУ и руководимая ГПУ сеть взаимного наблюдения в среде самого народа. Это превосходит всякие представления. Еще до возникновения инцидентов последнего времени народ в состоянии полного смятения и паники взирал на политику репрессий. Я хотел бы заметить в скобках, что в позапрошлом году или года три тому назад, то есть с момента начала 2-й пятилетки, условия жизни народа постепенно улучшились и смягчились. Население постепенно стало забывать о смятении и страхе, стало появляться все больше людей, которые пели дифирамбы сталинской политике. Это верно, но сталинская политика репрессий настолько сильна, что нельзя себе представить. Второе — это терпение народа, то есть его способность подчиняться силе, которой он не способен противостоять. Эта черта национального характера воспитана столетиями тирании царского строя и вместе с тем коренится в природных условиях страны — ее обширности и резких климатических изменениях, перед которыми человек бессилен. Поразительно, насколько сильна эта способность к терпению у русского народа... Благодаря дальнейшим репрессиям усилится атмосфера взаимного недоверия и беспокойства в руководящей прослойке центральных органов. Все это наносит вред духовной спаянности народа, и не подлежит никакому сомнению, что с точки зрения синтетической оборонной мощи или государственной обороны в широком понимании, моральная слабость СССР будет все больше сказываться и что нынешний инцидент послужит источником бедствий в будущем. Нужно, однако, иметь в виду, что диктатура Сталина необычайно сильна и что нынешний процесс проведен для усиления диктатуры Сталина, то есть что процесс как таковой является успехом. Поэтому навряд ли кто-нибудь сможет возражать против того тезиса, что в результате этого процесса диктатура Сталина еще более укрепится. При этом народу свойственна покорность, молчаливое повиновение перед силой. Народ беспокоится только — а что если следующая очередь моя, но на противодействие он пока еще не способен. Я всегда утверждаю, что если бы этот страх перешел в ненависть, то тогда можно было бы говорить о потрясении сталинского режима, но при нынешнем положении народ скорее забыл о прежней ненависти и находится во власти одного только страха. Сталинская политика репрессий, вероятно, будет продолжаться и далее... Евгений Жирнов |
Пограничники – жертвы сталинских репрессий
http://www.istpravda.ru/research/8423/
На протяжении 1937-1938 гг. из командного состава РККА и ВМФ были расстреляны или погибли в тюрьмах: из 887 комбригов и равных им – 478; из 352 комдивов и равных им – 293; комкоров и равных им – 115; маршалов и командармов – 46. Всего было расстреляно 729 человек командного состава, умерли под стражей – 63, покончили жизнь самоубийством – 10. Были среди репрессированных советских командиров и «стражи границы». http://www.istpravda.ru/upload/ibloc...aa78728eb3.jpg После назначения в ноябре 1938 г. наркомом внутренних дел СССР Л.П.Берия начался процесс реабилитации – было освобождено около 30% осужденных в 1937-1938 гг. при наркоме Н.И. Ежове (26.09.1936 г. – 25.11.1938 г.). В результате репрессий в каждом военном округе (флоте) сменилось по 2-3 и более командующих, главным образом – ввиду арестов; вдвое больше было репрессировано их заместителей и помощников, политработников окружного (флотского) звена, на¬чальников штабов военных округов и флотов. Были расстреляны и отправлены в лагеря 30 командиров корпусов, 26 командиров дивизий, а также комендантов укрепленных районов, имевших воинское звание «комдив». Потери в высших военно-учебных заведениях РККА в указанные годы соста¬вили: начальники академий, их заместители и помощники – 25 человек, профессорско-преподавательский состав в воинском звании от комдива и выше – 25 человек. Серьез¬ные потери понесли и другие категории высшего командно-начальствующего состава армии и флота. В среднем 75% командиров и 70% политра¬ботников высшего войскового звена имели весьма незначительный (до одного года) опыт работы в занимаемых должностях, из 17 командующих войсками округов только два имели стаж более двух лет, из 198 командиров дивизий 120 командиров дивизий были в должности менее года. Эти цифры иллюстрирует дискуссия, состоявшаяся на заседании Военного совета при Наркомате обороны в ноябре 1937 г.: «Командующий Дальневосточным военным округом Дыбенко: Частью дивизий командуют бывшие майоры, на танковых бригадах сидят капитаны. Командующий Закавказским военным округом Куйбышев: У нас округ обескровлен очень сильно! Ворошилов: Не больше, чем у других! Куйбышев: Дивизией командует капитан, который до этого не командовал не только ни полком, ни батальоном и в течение последних шести лет являлся преподавателем училища. Ворошилов: Зачем же вы его поставили? Куйбышев: Почему мы его назначили? Я заверяю вас, товарищ Народный комиссар, что лучшего мы не нашли. Голос с места: Куда же девались командиры? Куйбышев: Все остальные переведены в ведомство Наркомвнудела». Командарм 2-го ранга Павел Ефимович Дыбенко был арестован 26 февраля 1938 г. и 29 июля 1938 г. расстрелян. Комкор Николай Владимирович Куйбышев был арестован 29 января 1938 г. и 1 августа 1938 г. расстрелян. http://www.istpravda.ru/upload/media...f008c8e192.jpg Шпионов-расстрелять О последствиях репрессий против командования РККА военный атташе при посольстве Германии в СССР генерал Э. Кестринг 22 августа 1938 г. докладывал в Берлин: «Благодаря ликвидации большого числа высших офицеров, которые совершенствовали свое искусство десятилетиями практических и теоретических занятий, Красная армия парализована в своих опе¬ративных возможностях. Отсутствие старших и вообще опытных командиров будет отрицательно влиять на обучение войск в течение длительного времени. Уже теперь существует боязнь принятия на себя ответственных решений, что оказывает негативный эффект. Лучшие командиры отсутствуют. Армия не представляет собой существенный фактор обороны». Не миновали репрессии и органы и войска НКВД. Еще 15 марта 1935 г. в органы и войска НКВД был направлен циркуляр, который потребовал в месячный срок проверить личный состав с целью выявить бывших троцкистов и зиновьевцев, а также сторонников других антипартийных организаций и групп, представить выявленные компрометирующие данные в НКВД СССР. 26 сентября 1936 г. Наркомом внутренних дел был назначен Н.И. Ежов и вскоре началась чистка органов внутренних дел от «врагов, предателей и изменников». В результате этих чисток в пограничной и внутренней охране только в январе-июле 1937 г. было арестовано 153 человека, из них 138 – за ведение «контрреволюционной троцкистской работы», 15 – «за шпионаж». В 1937-1938 гг. только из аппарата Главного управления пограничной и внутренней охраны (ГУПВО) было уволено и арестовано более 30 человек, что составило около 10% от списочного состава ГУПВО. Одновременно были репрессированы многие начальники войск и политотделов УПВО округов и их работники. Так, только в 1939 г., по данным отдела по начсоставу ГУПВО, были либо уволены, либо арестованы 11 начальников УПВО округов и их заместителей, 54 начальника отдела и отделения округа, четыре начальника отряда и 12 начальников штабов отрядов. В этой ситуации первый заместитель наркома внутренних дел СССР и одновременно начальник Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР комкор М.П. Фриновский, бывший ранее начальником ГУПОВ ОГПУ и начальником ГУПВО НКВД, попытался воспрепятствовать арестам пограничников. Так, в октябре 1937 г. в ГУГБ НКВД поступил запрос о необходимости ареста начальника УНКВД Сахалинской области комбрига В.М. Дрекова, который одновременно с 1931 г. был и начальником 52-го Сахалинского погранотряда. М.П. Фриновский дал указание доставить в Москву арестованного заместителя В.М. Дрекова, передопросил его и тот отказался от своих показаний. После этого М.П. Фриновский добился, чтобы аресты пограничников не сопровождались обвинениями в создании ими организованного контрреволюционного заговора. Однако вскоре Н.И. Ежов преподнес И.В. Сталину «заговор в пограничных и внутренних войсках» как составную часть «военно-фашистского» заговора в СССР и в апреле 1938 г. был арестован начальник УПВО НКВД УССР комдив Н.К. Кручинкин, бывший начальник ГУПВО НКВД СССР. Одновременно был арестован практически весь руководящий состав пограничной охраны. Н.К. Кручинкин был обвинен, что он вошел в состав Центральной аттестационной комиссии при штабе войск ВЧК, чтобы убрать комсостав, тесно связанный с оперативным аппаратом ВЧК, и оставить надежных командиров, лично преданных штабу войск. На допросах 6-7 апреля 1938 г. Н.К.Кручинкин «сознался» следователям Когану и Герзону, что является участником антисоветского военного заговора, в который был вовлечен Егоровым в 1931 г. в период их совместного пребывания в Германии, тогда же им была установлена «изменническая связь с немецким генеральным штабом через капитана фон-Шпальке». Кроме того, Н.К.Кручинкин «сознался», что по антисоветской работе он связан «с участниками военного заговора Беловым, Лепиным и Ефимовым» и «по указанию» Егорова «вел подрывную работу в войсках пограничной охраны». Однако обвинение Н.К.Кручинкина в руководстве «контрреволюционной деятельностью группы заговорщиков в войсках НКВД», направленной на ослабление боеспособности частей погранохраны», не соответствовало реальному состоянию дел. В 1950-е гг. специальная комиссия МВД в ходе проведенной проверки установила, что за период с 1 января 1933 г. по 1 апреля 1938 г., когда Н.К.Кручинкин был начальником ГУПВО НКВД СССР, численность погранохраны возросла с 70 882 человек до 117 462, в погранвойсках были разработаны и приняты к руководству новые наставление по оперативно-боевому использованию войск и Временный устав службы пограничной охраны, а трудности с проводной связью оказались не результатом вредительства, а объективным следствием общего уровня развития технической оснащенности всех Вооруженных сил. http://www.istpravda.ru/upload/media...64409bddab.jpg Клемент Ворошилов В апреле 1938 г. был арестован заместитель начальника УПВО Казахской ССР полковник В.О. Банга. На допросах, которые с 13 апреля 1938 г. вели следователь Абакумов и Денау, В.О.Банга «сознался», что является участником военного заговора и шпионом германско-японской разведок: в течение трех с половиной лет служил в царской полиции; в партию никогда не вступал, а партбилет получил в 1917 г. по записке секретаря Минского окружкома партии Кнорина; в 1918 г., оставшись в Минске после его оккупации немецкими войсками, был завербован немецкой полицией под кличкой «Брудер»; в 1923-1924 гг., будучи начальником 14-го особотделения и 14-го пограничного отряда в Тимковичах, через польского старосту передал германской разведке сведения о дислокации, численности, вооружении частей пограничной охраны и мероприятиях по охране границе; в 1927 г., будучи начальником отделения оперативного отдела УПВО Дальневосточного края, установил связь с японской разведкой, которой передавал сведения о состоянии пограничной охраны края; в 1931 г. способствовал японцам в уводе ими советского катера, в 1932 г. при аварии парохода «Сталинград» спровоцировал конфликт между советскими и японскими властями. На допросах 22-23 апреля 1938 г., которые проводили следователь Абакумов и Ленау, В.О. Банга «сознался», что будучи вовлеченным в 1935 г. Г.Г. Гаем в антисоветский военный заговор, «получил от последнего директиву повести в пограничных войсках работу по сколачиванию контрреволюционных кадров из числа бывших офицеров и скомпрометированных лиц». «Осуществляя антисоветские установки» Г.Г. Гая, В.О. Банга установил «контрреволюционные связи» с начальником УПВО НКВД Казахской ССР комбригом А.А. Ротэрмелем, начальником организационно-мобилизационного отдела ГУПВО комбригом А.Д. Зариным и заместителем начальника 1-го (оперативного) отдела ГУПВО П.В. Барканом, являющимися «участниками антисоветского заговора». По версии следствия, В.О Банг вместе с А.А. Ротэрмелем «в аппарате УПВО Казахстана сколотил антисоветскую группу из бывших офицеров: Шутов – быв. нач. Оперативного Отдела УПВО, троцкист, исключен в 1937 году из партии и демобилизован, Добротин – нач. отделения внутренних войск оперативного отдела УПВО, и Фролов – нач. командного отделения УПВО. Эта антисоветская группа … вела практическую контрреволюционную деятельность, ослабляя боеспособность пограничной охраны». «В результате предательской деятельности» руководства УПВО «в пограничной полосе Казахстана осело большое количество шпионов и диверсантов. Таким образом, «участниками антисоветского заговора» подручными Н.И. Ежова были «определены» начальник УПВО НКВД Казахской ССР комбриг А.А. Ротэрмель и бывший начальник УПВО НКВД УССР комдив А.Г.Лепин, а «руководителем» был «назначен» начальник УПВО НКВД Украинской ССР комдив Н.К. Кручинкин. Начальник УПВО НКВД Казахской ССР комбриг А.А. Ротэрмель на допросах 25 апреля 1937 г., которые проводили следователи Владзимирский и Купер, «показал», что «в 1931 г. во время оперативной командировки на Усть-Урте Кручинкин вовлек его в антисоветскую военно-заговорческую организацию. При этом Кручинкин сообщил ему о существовании военного заговора, возглавляемого Егоровым и Ягодой, ставящего своей целью свержение советской власти и установление в стране военно-фашистской диктатуры». Далее А.А. Ротэрмель «показал», что в ноябре 1931 г. Кручинкин назвал ему «как участников организации в ГУПВО Зарина А.Д., Крафта Э.Э., Лепина А.Г., Правдина В.А. и дал указания по вредительской работе, направленной к срыву снабжения войск боевой техникой». Также А.А.Ротэрмель дал показания, что в 1931 г. он по указанию Кручинкина «связался по шпионской работе в пользу германской разведки с участником организации Келлерманом». Арестованный начальник учебного отдела Высшей пограничной школы полковник Г.Н.Корнеев, «признался» следователям Абакумову и Денау, что является «участником антисоветского заговора в войсках НКВД», в который был «вовлечен в 1935 году бывшим начальником стрелковой подготовки ВПШ Беликовым. Участниками этого заговора, согласно протокола допроса, являлись также комдив Н.К. Кручинкин и начальник школьного отделения ГУПВО Креньков: «Практическая контрреволюционная деятельность участников антисоветского заговора была направлена к подрыву боеспособности пограничных и внутренних войск НКВД, сознательно затягивались сроки переподготовки начальствующего состава, снижалось качество выпускаемого контингента и свертывалась научно-исследовательская работа». Начальник «отдела боевой техники» ГУПВО интендант 1-го ранга А.Н.Дакшин, на допросах «сознался» следователям Абакумову и Денау, что в «контрреволюционную заговорщическую группу в войсках НКВД» был вовлечен в 1935 г. комдивом Н.К.Кручинкиним. «Контрреволюционная деятельность» этой группы, в состав которой входили также заместитель начальника Оперативного отдела ГУПВО П.В.Баркан, начальник морского отреда Г.Г.Келлерман, начальник 2-го отдела И.А. Буров и бывший начальник 2-го отдела А.Д.Зарин, «была направлена на подрыв охраны границ СССР». А.Н. Дакшин «показал», что он «неоднократно получал от Кручинкина вредительские установки по подрыву арттехнического снабжения пограничных и внутренних войск НКВД», а также, что «ему было известно, что Кручинкин был организационно связан с руководителями заговора Егоровым и Беловым». Начальник отдела боевой подготовки ГУПВО полковник А.С.Десятов на допросах, которые проводили следователи Владзимирский и Купер, «сознался в том, что он является участником антисоветской заговорщической организации в войсках НКВД», в которую также был «завербован в 1935 г. Кручинкиным». Кроме того, он «сознался», что с 1935 г. также является «агентом германской разведки, будучи завербованным начальником Морского отдела ГУПВО Келлерманом». По «показаниям» арестованного, целью этой организации, в состав которой входили помощник начальника ГУПВО комдив Э.Э.Крафт, начальник отдела боевой техники Дакшин, начальник Оперативного отдела Баркан и начальник отделения Оперативного отдела Райхенштейн, было «свержение советской власти и реставрация капитализма», кроме того «организация проводила подрывную вредительскую деятельность, направленную на снижение боевой готовности пограничной и внутренней охраны НКВД». http://www.istpravda.ru/upload/media...6a30ca8afd.jpg Солдаты РККА Начальник школьного отделения ГУПВО Н.И.Кореньков на допросах, которые проводили следователи Владзимирский и Купер, «сознался», что «является участником заговорщической антисоветской организации, ставящей целью свержение советской власти и реставрацию капитализма на основе установления военно-фашистской диктатуры». Он также «сознался», что в «организацию был завербован в 1936 г. начальником командного отдела ГУПВО Аугулом, который, имея против него компрометирующий материал, от имени Кручинкина предложил ему войти в организацию». По «показаниям» Н.И.Коренькова, «основными средствами антисоветской работы» этой организации, в состав которой входили Кручинкин, Аугул, Баркан, Келлерман, Десятов и Райхенштейн, «было засорение чуждыми элементами командных кадров войск НКВД, снижение качества подготовки войск, ослабление их мощи». Начальник 2-го отдела ГУПВО полковник И.А.Буров, бывший поручик царской армии, следователям Илюшину и Павловскому «показал», что «является участником антисоветской заговорщической организации в войсках НКВД, в которую завербован в 1934 г. Кручинкиным». Также он «показал», что «Кручинкина ему было известно, что организация связана с Егоровым и Беловым и подготавливала арест членов Политбюро и правительства и открытие границ в момент начала войны». В числе участников организации он назвал сотрудников ГУПВО Дакшина, Левина, Зарина, Матвеева, Войнова и Милова. После этих показаний был арестован начальник моботделения ГУПВО майор К.Н.Милов, который не только «служил прапорщиком в царской армии», но и «в 1920 г. служил в армии Колчака». На допросах, которые проводили следователи Илюшин и Павловский, К.Н.Милов «показал», «что в 1935 г. он был завербован работником генштаба РККА Бамбулевичем (арестован) для работы в пользу польской разведки, которой передавал шпионские сведения о мобпланах ГУПВО», «что в 1936 г. он был завербован Кручинкиным в заговорщическую группу ГУПВО и по его заданиям осуществлял вредительство в разработке мобпланов войск НКВД». На допросах 22-23 апреля 1937 г., которые проводили следователи Илюшин и Павловский, К.Н.Милов «дополнительно дал показания, что начиная с конца 1936 г. группа заговорщиков в аппарате ГУПВО по заданию и под непосредственным руководством бывшего в то время нач. ГУПВО Кручинкина (руководителя заговорщической группы) развернули подрывную и вредительскую работу в деле мобподготовки войск НКВД» и эта «вредительская деятельность шла по линии снабжения погранчастей неполноценным вооружением, срыва снабжения частей противогазами, разбронирование мобилизационных запасов продфуража и т.д.». Особенно «результативными» были допросы бывшего с 16 октября 1936 г. по 15 апреля 1937 г. начальником ГУПВО НКВД СССР, а с 15 апреля 1937 г. – помощником начальника ГУПВО и начальником отдела боевой подготовки ГУПВО комдива Э.Э.Крафта. На допросах, которые проводили следователи Коган и Герзон, комдив «сознался в том, что он является участником антисоветской латышской военной организации, в которую вовлечен Я.И.Алкснисом и А.Г.Лепиным», по предложению которого еще в 1922 г. «перешел на работу в штаб войск ОГПУ. Уже тогда Лепин, по заданию Алксниса, ставил вопрос о том, что участников организации необходимо распределять по основным воинским единицам частей РККА. Лепин говорил о необходимости создания антисоветской группы латышей в частях войск ОГПУ». Согласно «показаний» Э.Э.Крафта, в 1932 г. «ему стало известно от Лепина, о том, что в армии образовался военно-фашистский заговор и что в ГУПВО во главе военной заговорщицкой группы стоит Кручинкин», с которым он в 1933 г. «по предложению Лепина установил связь». Крафту Кручинкин якобы сообщил, что он ведет «энергичную работу по вербовке участников заговора среди работников аппарата ГУПВО, пограничных и внутренних войск», а также, «что дивизия особого назначения целиком подготовлена к совершению переворота». Э.Э.Крафт также «показал», что «им лично вовлечены в антисоветскую латышскую организацию следующие лица: Дэрбут – врид. нач. УПВО Грузии, и Лепсис Р.К. – бывш. нач. ВПШ. Кроме того, как участники антисоветской латышской организации ему известны следующие лица, с которыми он поддерживал личную связь: Коцинь А.А. – бывш. зам. секретаря парткома Станкостроительного завода в Москве, и Штейнгард – инженер одного из текстильных объединений». Также «участниками антисоветского военного заговора» Э.Э. Крафтом были названы: начальник штаба дивизии особого назначения полковник И.К.Барков, врид начальника отдела боевой подготовки ГУПВО полковник А.С. Десятов и старший инспектор отдела боевой подготовки ГУПВО Гусельников. Арестованный начальник штаба отдельной мотострелковой дивизии особого назначения НКВД СССР (ОМДОН) полковник И.К.Барков, которого допрашивали следователи Владзимирский, Купер и Михеев, «признал себя виновным в том, что являлся активным участником к.р. военной заговорщицкой организации, возглавляемой Ягодой и бывш. нач. генерального Штаба РККА Егоровым», в которую он был «вовлечен бывш. зам. Нач. ГУПВО НКВД Кручинкиным в 1934 г.». Также И.К.Барков «показал», что участниками данной контрреволюционной организации являются 5 человек командного состава ОМДОН и 7 – командно-начальствующего ГУПВО. Кроме того, И.К.Барков «признал», что, «будучи пом. нач. 2-го отдела ГУПВО, он проводил подрывную и вредительскую работу по линии организационного строительства войск НКВД, а за время нахождения на работе в качестве начальника Штаба Отдельной мотострелковой дивизии НКВД совместно с командиром дивизии Торощиным вел практическую работу по подготовке к антисоветскому мятежу в Москве», в общем плане мятежа, «разработкой которого руководил лично Ерогов, на группу заговорщиков в Отдельной мотострелковой дивизии войск НКВД возлагался захват Кремля, для чего предполагалось обманным путем использовать часть этой дивизии». http://www.istpravda.ru/upload/media...efe02e0cce.jpg Помощник начальника штаба внутренних войск УНКВД Московского округа Н.И.Миронов на допросах, которые проводили следователи Куприн и Павловский, «сознался», что в «антисоветскую заговорщическую организацию в войсках НКВД» он был завербован в 1934 г. бывшим командиром ОМДОН С.И. Кондратьевым, который информировал его, «что эта организация связана с заговорщической организацией в РККА и готовит к моменту начала войны совместное выступление с целью захвата власти. Захват власти намечалось осуществить путем ареста членов Политбюро и правительства. Основную задачу в этом деле, в частности по линии производства арестов партийных и советских работников гор. Москвы, намечалось осуществить силами дивизии Особого назначения». По показаниям Н.И. Миронова в состав участников «антисоветской заговорщической организации в войсках НКВД» также входили С.Г. Шустов, «на которого организацией была возложена задача разработки конкретного плана расстановки людей в момент осуществления заговора» и начальник политотдела дивизии Н.С. Гольховый, «совместно с которым он обсуждал план заговорщической организации», а со слов С.И. Кондратьева Н.И.Миронову «известно, что участниками заговора также являются»: командир полка войск НКВД в Ростове М.Ф. Дмитриев – бывший офицер, сотрудник ГУПВО А.Н.Дакшин и И.А.Лебедев. Арестованного на основании показаний И.К.Баркова врид начальника Организационного отделения 2-го отдела ГУПВО полковника А.А.Ведерникова – бывшего прапорщик царской армии, допрашивали следователи Илюшин, Куприн и Павловский. На допросах он «показал», «был вовлечен в антисоветский заговор Кручинкиным» в 1934 г. и совместно с другим «участником заговора» – начальником орготдела ГУПВО И.А. Буровым «проводил подрывную деятельность, которая в основном заключалась в следующем: составлялись вредительские расчеты штатов внутренних войск по охране объектов железной дороги; урезались штаты тыловых частей; исключены подразделения связи из состава частей и сохранена старая система штатов дивизионная – вместо батальонной и ротной; охранные части распределялись по объектам без учета важности объектов, т.е. на железной дороге первой категории штат давался меньше, чем на ж.д. второй категории; срывалось решение правительства о развертывании воздушных частей». На основании таких «показаний» были арестованы и затем расстреляны: заместитель начальника ГУПВО комбриг В.А. Ульмер, заместитель начальника ГУПВО – начальник политуправления Л.Б.Рошаль, заместитель начальника политуправления дивизионный комиссар С.Я. Мейсак, помощник начальника политуправления бригадный комиссар А.И. Аугул, начальник 1-го отдела дивизионный комиссар И.Ф. Тубала, помощник начальника ГУПВО – начальник отдела боевой подготовки комдив Э.Э. Крафт, начальник организационно-мобилизационного отдела И.А. Буров, начальник авиационного отдела комбриг М.В.Бойцов, старший инспектор политотдела Э.П. Рекстин, заместитель начальника 1-го отдела П.В..Баркан, начальник отделения 1-го отдела К.Н.Милов, начальник отделения отдела снабжения бригадный комиссар А.И..Кочетков, старший инструктор 4-го отделения 1-го отдела Райхинштейн, старший инструктор отделения отдела боевой подготовки П.И..Василевский, инспектор политотдела Н.А. Бобарико, начальник пограничных войск НКВД Восточно-Сибирского округа комбриг С.Д..Барановский, врид начальника штаба и начальника 3-го отдела Западно-Сибирского округа НКВД комбриг С.И. Абрамович, начальник 53-го погранотряда и начальник УНКВД Сахалинской области комбриг В.М.Дреков, начальник организационно-мобилизационного отдела ГУПВО комбриг А.Д.Зарин, прокурор пограничной и внутренней охраны войск НКВД УССР диввоенюрист Николай Николаевич Гомеров, председатель военного трибунала пограничной и внутренней охраны НКВД Дальневосточного края диввоенюрист Лазарь Израилевич Малер, начальник Управления ГУПВО НКВД СССР дивинтендант Борис Николаевич Иванов, начальник санотдела ГУПВО НКВД СССР дивизвоенврач Александр Николаевич Барков, сотрудники ГУПВО комбриг Г.Г..Келлерман, полковники А.С. Десятов, Н.И. Буш, Н.И. Кореньков (начальник школьного отделения), А.А..Разоренов и П.Е. Бугуччи, бригвоенврач И.И. Шеплетто, интендант 1-го ранга А.Н..Дакшин, начальник УПВО НКВД УССР комдив Н.К. Кручинкин, начальник УПВО НКВД Туркменской ССР комбриг В.А. Леонов, начальник УПВО НКВД Казахской ССР комбриг А.А. Ротэрмель, начальник УПВО Северо-Кавказского округа НКВД комбриг Ф.Г. Радин, заместитель начальника УПВО НКВД Казахской ССР В.О. Банга, заместитель начальника пограничных и внутренних войск НКВД Восточно-Сибирского округа НКВД Я.Я.Бушман, врид начальника УПВО НКВД Грузинской ССР Ж.А. Дербут, начальник политотдела УПВО УНКВД Дальневосточного края бригадный комиссар Н.Г..Богданов, начальник политотдела УПВО Ленинградского округа НКВД дивизионный комиссар Н.Ф. Севостьянов, начальник политотдела УПВО УНКВД Восточно-Сибирского края бригадный комиссар Ю.М.Грушко, начальник УНКВД Казахской ССР по Южно-Казахской области С.Ф. Пинталь, бывший за штатом комдив В.Г. Горев, начальник Высшей школы усовершенствования командного состава пограничных войск (Высшей пограничной школы усовершенствования комсостава) НКВД СССР – бывший начальник ВПШ комбриг Р.К.Лепсис, начальник учебного отдела ВШУКС полковник Г.Н. Корнеев, преподаватели цикла спецдисциплин, работавшие в школе по совместительству: Я.С.Агранов, Г.И.Благонравов, Г.И.Бокий, К.В.Паукер, Г.Е.Прокофьев, В.Д.Фельдман, А.М. Шанин. Также были репрессированы почти все действующие начальники пограничных школ и все бывшие начальники 1-й пограничной школы, в том числе полковник Карклин и комбриг А.А. Масловский, начальник учебного отдела этой школы Лусс, помощник начальника учебного отдела А.Н. Чернин, начальник стрелковой подготовки ВПШ Великанов и десятки других пограничников-командиров, в том числе начальник 16-го Дзержинского пограничного отряда И.И.Мартыненко, который был арестован 27 июля 1937 г. и по обвинению в членстве в контрреволюционной организации и организации нелегальных переправ был приговорен 28 октября 1939 г. по статье 63-2 УК БССР к высшей мере наказания и конфискация имущества и расстрелял 22 июня 1940 г. http://www.istpravda.ru/upload/media...faeec9e432.jpg Расстрел НКВД Таким образом, из 17 руководителей пограничного ведомства, возглавлявшего его в 1920-1939 гг. (В.С.Корнев (апрель 1920-февраль 1921), М.И.Розен (март 1921), С.С.Филиппов, П.К.Студеникин (июль 1921-февраль 1922), Ф.В.Патаки (21.12.1921-17.07.1922), Э.С.Кадомцев (17.07.1922-01.12.1922), А.Х..Артузов (13.10.1922-июнь 1923), Я.К.Ольский (28.07.1923-15.12.1925), З.Б.Кацнельсон (15.12.1925-27.04.1929), С.Г.Вележев (27.04.1929-06.11.1929), И.А.Воронцов (06.11.1929-26.06.1931), Н.М.Быстрых (30.07.1931-08.04.1933), М.П.Фриновский (08.04.1933-16.10.1936), Э.Э.Крафт (16.10.1936-15.04.1937), П.К.Кручинкин (15.04.1937-15.01.1938), А.А.Ковалев (29.01.1938-03.02.1939), Г.Г.Соколов (08.03.1939-26.08.1941), одиннадцать в 1937-1940 гг. были арестованы и расстреляны: в 1937 г. – М.И.Розен, С.С..Филиппов, А.Х..Артузов, Я.К.Ольский, И.А. Воронцов; в 1938 г. – В.С. Корнев, З.Б. Кацнельсон, Н.М..Быстрых, Н.К. Кручинкин; в 1940 г. – М.П..Фриновский, Э.Э. Крафт. Комдив А.А. Ковалев 15 мая 1939 г. был освобожден от должности и уволен в запас по пункту «а» – «за невозможностью использования в связи с сокращением штатов или реорганизацией». Среди репрессированных в этот период пограничников-военачальников было немало белорусов и уроженцев Беларуси, в том числе: начальники пограничной охраны и командующие войсками З.Б.Кацнельсон, Ф.Д. Медведь, Я.К.Ольский, М.И. Розен; комбриги С.И..Абрамович, С.Д.Барановский, А.А. Масловский; комдивы А.А. Ковалев и В.М. Дреков, дивизионный комиссар С.Я. Мейсак, корпуской комиссар Л.Б.Рошаль. Также в 1938 г. был арестован и расстрелян бывший в 1922-1924 гг. начальником Западного пограничного округа и одновременно начальником особого отдела – полномочным представителем ГПУ по Западному краю И.А. Апетер. Однако точных сведений о том, сколько было репрессировано в тот период пограничников командно-начальствующего и политического состава, очевидно не будет известно никогда. В первую очередь из-за того, что репрессии проводились, как правило, скрытно. В частности, аресту предшествовало освобождение от должности с зачислением в резерв главного управления или кадров, что создавало иллюзию возможного перемещения на другую должность. Затем, через некоторое время, производилось увольнение в запас, вслед за которым, также через какое-то время, следовал арест. Таким образом, в учетных документах и личных делах многих из репрессированных пограничников-командиров нет сведений об арестах и вынесенных им приговорах. Порядок увольнения из кадров и действующего резерва пограничной и внутренней охраны НКВД СССР был установлен Положением о прохождении службы командным и начальствующим составом пограничной и внутренней охраны НКВД СССР, утвержденном Постановлением ЦИК и СНК СССР от 16 октября 1935 г. Положение было объявлено приказом Наркома внутренних дел СССР от 23 октября 1935 г. № 331, а его новая редакция – приказом Наркома внутренних дел СССР от 21 июля 1936 г. № 227. Согласно данному Положению, увольнение из кадров и действующего резерва пограничной и внутренней охраны производилось по двум статьям (в редакции, объявленной приказом № 227 – статьи 46 и 47). Увольнения по статье 46 производилось: п. а) за невозможностью использования в связи с сокращением штатов или реорганизацией; п. б) в аттестационном порядке по служебному несоответствии; а также по выслуге сроков действительной военной службы и по болезни. Основаниями увольнения по статье 47 являлось: п. а) приговор суда; п. б) арест судебными или следственными органами; п. в) невозможность использования в пограничной и внутренней охране НКВД. Эта формулировка по п. в) фактически означала политическое недоверие и увольняемым по этому основанию в учетные документы делались записи: «в запас войск НКВД», «в запас РККА», «с исключением с учета». Последние две означали, что исключена возможность впоследствии призвать уволенного в войска НКВД. Таким образом, все репрессированные должны были быть уволены по основаниям, указанным в п. а) и п. б) статьи 47, однако по этим основаниям за 1937 г. – июнь 1941 г. из пограничной охраны и пограничных войск было уволено, соответственно, 149 и 173 человека. Значительно больше за этот период было уволено по другим основаниям: ст. 46 п. а) – 1197, ст. 46 п. б) – 674, по выслуге сроков действительной военной службы, по болезни и собственному желанию – 506, ст. 47 п. в) – 835. Т.е. по ст.47 п. в) Ее формулировка давала возможность изъять из войск наиболее талантливых, опытных, авторитетных командиров. Фактически п. В означал политическое недоверие. При увольнении в приказах обычно указывались такие добавления: «в запас войск НКВД», «в запас РККА», а то и вовсе «с исключением с учета». http://www.istpravda.ru/upload/media...b9cc2d4853.jpg В частности комдив А.А. Ковалев 15 мая 1939 г. был освобожден от должности начальника внутренних войск НКВД СССР и уволен в запас по пункту «а» – «за невозможностью использования в связи с сокращением штатов или реорганизацией». После увольнения был направлен в распоряжение Управления кадров ЦК ВКП(б), но никакого назначения не получил и в 1940-1941 гг. числился как временно неработающий по болезни. Массовость репрессий в период 1937-1939 гг. косвенно подтверждают и данные о командном составе пограничных войск. Так, по состоянию на 1 января 1940 г., от 60 % до 80% командного состава различных уровней были в занимаемой должности менее одного года. К началу Великой Отечественной войны лишь 1,6%, командно-начальствующего состава пограничных войск НКВД СССР имели высшее военное образование, 49,9% – среднее военное, а более 30% не имели даже начального военного образования, хотя за предвоенные годы только 11 военно-учебными заведения ОГПУ-НКВД для пограничных войск было подготовлено более 20 000 командиров, политработников и технических специалистов. Возможно, что не будь предвоенных репрессий против военачальников РККА и НКВД, в том числе и пограничников, то и Великая Отечественная война сложилась бы по-другому: не было бы такого трагического начального ее периода, попавших в плен миллионов красноармейцев и командиров, оккупации немецкими войсками обширной тер¬ритории. Возможно, что и сама война окончилась бы не в мае 1945 г., а значительно раньше. А может быть, и не началась бы вообще… 222 |
«За ним ушли эти вежливые и холодные люди»
http://www.istpravda.ru/digest/14738/
http://www.istpravda.ru/upload/ibloc...3c0e5d0709.jpg Ко Дню памяти жертв политических репрессий Мария Бессмертная составила коллективный дневник 1937 года, из которого видно, как жертвами развернувшегося террора становились не только те, кто был арестован, но и те, кто избежал ареста/ «За ним ушли эти вежливые и холодные люди» ЯНВАРЬ 4 января Меня очень беспокоит психическое состояние моей жены. В течение последних 6-7 лет ее характер резко изменился. Она стала очень раздражительной, дома постоянно кричит и на детей, и на меня, и на домашнюю работницу. Кроме этого, у нее начинает развиваться нечто вроде мании преследования. Во всех окружающих она видит шпионов ГПУ, ей кажется, что даже близкие ее знакомые являются секретными агентами. Лев Николаев, антрополог, анатом, 39 лет / Дневник 25 января Кратко об январе: двенадцать дней каникул прошли хорошо, но в дом отдыха я не ездила. <...> Сейчас идет второй процесс троцкистов. Вскрываются жуткие вещи. Всех, наверное, расстреляют. Нина Костерина, школьница, 16 лет / Дневник 26 января Почему они так легко во всем признаются и ведут себя как пойманные за руку мелкие воришки? Ведь это же старые политики, видавшие виды. Так уж сразу в камерах Лубянки все раскаялись, т. е. поняли свою неправоту? Александр Гладков, драматург, киносценарист, 25 лет / Дневник http://www.istpravda.ru/upload/media...1c8d90585f.jpg * * * ФЕВРАЛЬ 9 февраля Я уже отвык от того, чтобы кто-нибудь о другом сказал хорошее или просто неплохое. Когда один говорит о ком-нибудь, кажется, что он его кусает и жует истерзанное тело. Даже движения рта при таких разговорах отвратительны, они грызущие. Все друг с другом борются. Александр Аросев, дипломат, 47 лет / Дневник http://www.istpravda.ru/upload/media...01872c9498.jpg 16 февраля Процесс троцкистского параллельного центра со всеми параллельными ему явлениями. Какой удобный предмет для размышлений! Великое драматическое действие, достойное строк Шекспира, звуков Вагнера, кисти Давида. Кисельному сердцу интеллигента — несравненный повод уйти в пятки. Политический ум обретает, напортив, благодарнейшую среду для самопроверки и консолидации. Историку — головокружительное раздолье: история — вот она, на блюде, со всеми приправами. Остается только жевать. Николай Устрялов, философ, 47 лет / Дневник 17 февраля Ведь все, поголовно все знают, что творится в России что-то кошмарное, жуткое, и все это исключительно от того, что Россией управляют люди — враги России и русского народа, не имеющие никакого понятия о государственном устройстве, придумавшие утопическую, бессмысленную систему какой-то "колхозной" жизни народа, и которая проводится исключительно одним только принуждением и террором. Евдоким Николаев, старший механик телеграфа, 65 лет / Дневник 26(?) февраля 22 февраля получилось мое несчастье, когда я делал сообщение о 19-й годовщине РККА на собрании рабочих МТС и меня обвинили в протягивании контрабанды. Я как честный гражданин нашей прекрасной Родины такое клеветническое пятно перенести не мог. Прошу расследовать. Прощай, дорогой, любимый вождь, учитель, отец и друг, родной т. Сталин. Всю свою жизнь я ненавидел врагов народа, трижды проклятых Троцкого и его приспешников, а сейчас меня обвиняют в их защите и клевете на В. И. Ленина. Дмитрий Иванов, заведующий парткабинетом Пермской МТС, 34 года / Предсмертная записка http://www.istpravda.ru/upload/media...571f2b121d.jpg * * * МАРТ 3 марта Кирова убили — за одного ублюдка сколько пролито крови и разорено семейств, а кричите, что гнев народа, народ требует смерти. Врете, бандиты, кровопийцы, это ваши слова, а не народа. Народу этого не надо, народу нужна здоровая, сытая жизнь и культурная, а это твои слова, чтобы удержаться у власти. Анна Павлова, швея, 43 года / Письмо к товарищу Сталину 5 марта Был процесс троцкистов. Душа пылает гневом и ненавистью, их казнь не удовлетворяет меня. Хотелось бы их пытать, колесовать, сжигать за все мерзости, содеянные ими. Торговцы родиной, присосавшийся к партии сброд. Мария Сванидзе, певица, 48 лет / Дневник 27 марта В "Литературной газете" отчет об общем собрании ленинградских писателей. Атмосфера доносов и проработок. Александр Гладков, драматург, киносценарист, 25 лет / Дневник http://www.istpravda.ru/upload/media...90fac7b842.jpg * * * АПРЕЛЬ 17 апреля Я — тень. Меня нет. У меня есть одно только право — умереть. Меня и жену толкают на самоубийство. В Союз Писателей не обращайтесь, бесполезно. Они умоют руки. Есть один только человек в мире, к которому по этому делу можно и должно обратиться. <...> Если вы хотите спасти меня от неотвратимой гибели — спасти двух человек,— пишите. Уговорите других написать. Осип Мандельштам, поэт, 46 лет / Письмо Корнею Чуковскому 17 апреля Расстроили меня, обозлили два звонка М<андельштама>, даже три. Это непроходимый, капризный эгоизм. Требование у всех, буквально, безграничного внимания к себе, к своим бедам и болям. В их воздухе всегда делается "мировая история" — не меньше,— и "мировая история" — это их личная судьба, это их биография. Еликонида Попова, режиссер, 34 года / Дневник 20 апреля Партком Союза писателей исключил "троцкистку" С. Виноградскую, старую "правдистку", автора книги о Женни Маркс и воспоминаний об Есенине, б. секретаря парткома Марченко, Дмитриевского и еще кого-то. "Литературная газета" назвала Авербаха "пресловутым". Его самого недавно видели ходящим по Москве, но, кажется, он уже арестован. Слух об аресте директора Малого театра Лядова. Слух об опале Крестинского. Александр Гладков, драматург, киносценарист, 25 лет / Дневник 24 апреля С утра — конференция. Секретарь райкома Персиц не преминул продолжать клевету на меня. Мне трудно на конференции: большинство смотрит на меня, как на врага или прокаженного, при встречах отводят глаза и стараются скрыться. Александр Аросев, дипломат, 47 лет / Дневник 23(?) апреля Мне и присниться не могло, что такую почти неграмотную женщину, как мама, сочтут троцкисткой... В своих худших кошмарах я не мог представить, что ее арестуют за эти старые грехи [кулацкое прошлое] теперь, когда ее нынешняя жизнь совершенно безгрешна. Степан Подлубный, крестьянин, 21 год / Дневник http://www.istpravda.ru/upload/media...72c37b2ae6.jpg * * * МАЙ 24 мая На днях в нашем доме на Б. Знаменском арестовали инженера К.— скромного, неяркого человека, члена партии, но без каких бы то ни было высоких связей. Он казался мне всегда человеком ортодоксальным и даже трусливым. Трудно заподозрить этого чистейшего обывателя в какой-либо крамоле. Александр Гладков, драматург, киносценарист, 25 лет / Дневник 25 мая В ночь с 25-го по 26-е мая к нам постучали. Вошли 9 сотрудников НКВД и директор дома отдыха. Они сделали тщательный обыск, велели Владеку одеваться. Я, совершенно окаменевшая, смотрела на Владека, но не могла двинуться. Владек заметил мое состояние, подошел ко мне, взял мои руки в свои теплые, хорошие и сказал спокойно: "Ты не волнуйся, моя любимая, родная моя. Береги себя и детей. Это какая-то страшная провокация со стороны польской дефензивы. Я все выясню и скоро вернусь". Поцеловал меня, погладил спящего Олесика по головке, еще раз вернулся ко мне, обнял, поцеловал и вышел. Марыля Краевская (жена Владека Краевского), преподаватель, год рождения неизвестен / Воспоминания 30 мая Накануне мы с отцом были на даче в Святошине, под Киевом. Зазвонил телефон; попросили отца. Разговаривал с ним Ворошилов: "Выезжайте немедленно в Москву, на заседание Военного совета". Была вторая половина дня. Отец ответил, что поезда на Москву сегодня больше не будет. Спросил разрешения вылететь. "Не нужно. Завтра выезжайте первым поездом". На следующий день в три часа пятнадцать минут дня отходил поезд на Москву. Я провожал отца. Настроение у него было тревожное: он знал, что в течение прошедших недель арестован ряд военачальников, в том числе и Михаил Николаевич Тухачевский. На прощанье он мне сказал: "Будь настоящим, сын!" Когда поезд тронулся, я увидел, как несколько людей в форме НКВД вскочили в предыдущий вагон (вагон-салон, в котором ехал отец, был последним). Петр Якир, школьник, 14 лет / "Детство в тюрьме. Мемуары Петра Якира" http://www.istpravda.ru/upload/media...dbd04e64ba.jpg * * * ИЮНЬ 1 июня Пришло время еще более ужасное для меня. В Детиздате придрались к каким-то моим стихам и начали меня травить. Меня прекратили печатать. Мне не выплачивают деньги, мотивируя какими-то случайными задержками. Я чувствую, что там происходит что-то тайное, злое. Нам нечего есть. Мы страшно голодаем. Я знаю, что мне пришел конец. Даниил Хармс, поэт, 32 года / Дневник 8 июня Какая-то чудовищная история с профессором Плетневым. В "Правде" статья без подписи: "Профессор — насильник-садист". Будто бы в 1934-м году принял пациентку, укусил ее за грудь, развилась какая-то неизлечимая болезнь. Пациентка его преследует. Бред. Елена Булгакова (жена Михаила Булгакова), переводчик, литературный секретарь, 44 года / Дневник 14 июня "Мне никто не давал права распоряжаться жизнью и смертью других людей,— вскипел Пастернак, когда к нему пришли за подписью.— Это вам, наконец, не контрамарки в театр подписывать". Зинаида Нейгауз, 41 год / Дневник 19 июня Снились горы, река и движение. Едем. Остановка. Направо прекраснейшая церковь. Не тюрьма ли? Боюсь я ее. Андрей Аржиловский, крестьянин, 52 года / Дневник 21 июня Секретно. В шпионаж расстрелянных не верят ни иностранцы, ни широкие массы местного населения... Подозрительность Сталина и всех против всех была достаточной для их приговора... Наблюдаемая повсеместно неуверенность, недоверие каждого к каждому воздействуют на дееспособность армии вредоносно. Эрнст Кестринг, военный атташе Германии в Москве, 61 год / Телеграмма в Берлин 22 июня Сегодня меня будила мама и сказала: — Юра! Вставай, я должна тебе что-то сказать. Я протер глаза. Таня привстала с постели. — Вчера ночью,— начала мама дрогнувшим голосом,— у нас было большое несчастье, папу арестовали,— и чуть не заплакала. Мы были в отупении... Сегодня у меня самый ужасный день... Юрий Трифонов, школьник, 12 лет / Дневник http://www.istpravda.ru/upload/media...bb01da6faf.jpg * * * ИЮЛЬ 16 июля Когда приехали за ним [дедушкой] из НКВД, никого из взрослых дома не было — работали в колхозе на сенокосе. Катя сбегала в поле. Пришла с сенокоса наша мама, начали обыск. Перерыли все, даже за иконы заглядывали, протыкали землю в подполье, в конюшне, во дворе. Искали оружие, антисоветскую литературу... Ну откуда она у малограмотного деда? Конечно, ничего не нашли, но дедушку все равно посадили, даже не посмотрели на то, что инвалид: он с гражданской войны вернулся без ноги. Валентина Пушина, школьница, 10 лет / Воспоминания 24 июля Еще она [соседка] мне сказала: "Самое страшное для меня то (для нее то есть), что я уже не переживаю, как в процессе Каменева, Зиновьева, я уже привыкла. Меня это не трогает, как прежде — ведь 0,5 ЦК нет, так что к этому можно привыкнуть". Юлия Соколова-Пятницкая, инженер, 39 лет / Дневник 28 июля К нам на квартиру пришли двое мужчин. В это время я собиралась кормить грудью свою крошку. Они сказали, что меня вызывают в органы минут на десять и велели поторопиться. Я передала дочку племяннице и пошла с ними, надеясь скоро вернуться...В отделении милиции я просидела более часа. Я знала, что моя малышка голодная, кричит, и попросила милиционеров отпустить меня ненадолго, чтобы покормить ребенка. Но меня не стали даже слушать. В милиции меня продержали допоздна, а ночью увезли в тюрьму. Вера Лазуткина, обойщица, 25 лет / Воспоминания http://www.istpravda.ru/upload/media...cb3bdd2c7e.jpg * * * АВГУСТ 7 августа Я часто, идя по улице и всматриваясь в типы и лица, думала — куда делись, как замаскировались те миллионы людей, которые по своему социальному положению, воспитанию и психике не могли принять сов. строя, не могли идти в ногу с рабочими и бедняцким крестьянством, в ногу к социализму и коммунизму? И вот эти хамельоны на 20-м году революции обнаружились во всем своем лживом облачении. Мария Сванидзе, певица, 48 лет / Дневник 22 августа С нашими хозяевами приключилась ужасная беда. Сегодня часов в 12 неожиданно приходит с работы хозяин. Вслед за ним зашли еще два человека и стали делать обыск. Они обыскали хозяйскую половину, а потом двинулись к нам. Люди эти были полны какой-то ледяной вежливости. Я совсем онемела и не могла сделать ни одного движения. <...> Потом мы слышали, как хозяин громко, с надрывом, будто удерживая слезы, сказал: "Ну, прощайте..." <...> Маруся вцепилась в него с таким отчаянием, что и у меня брызнули слезы. Хозяин наконец с трудом оторвал от себя дочь и быстро вышел. Вслед за ним ушли эти вежливые и холодные люди. Нина Костерина, школьница, 16 лет / Дневник 25 августа Отец выходил на работу в ночную смену. Днем я с ним пилила дрова. Уходя, он грустно попрощался, обнял детей. Арестовали его на работе. Я проснулась той ночью от звука шагов. Шли несколько человек в сапогах по нашему длинному коридору. Постучали в нашу дверь. Охрана ввела отца. Начали обыск. Отца посадили поодаль, не разрешили разговаривать. Мама сидела с младшей сестренкой на коленях. Ничего не нашли. Сказали отцу: "Собирайся". В дверях отец обернулся и сказал: "Дети, я ни в чем не виноват". Сестренка плакала, а мама словно окаменела. Ольга Буровая, школьница, 14 лет / Воспоминания http://www.istpravda.ru/upload/media...f085b67800.jpg * * * СЕНТЯБРЬ 1 сентября Эта атмосфера арестов, в которой мы живем, гнетет. То и дело слышишь: арестован такой-то, такой-то... Кажется, целому слою или поколению людей ломают сейчас хребты. Ощущение такое, что вокруг разрываются снаряды, которые кучками вырывают людей из рядов. И ждешь — не ударит ли в тебя. Александр Бек, писатель, 35 лет / Дневник 5 сентября Сидели они во дворе под деревьями, когда в калитку зашел военный. Мама сказала: "Это за мной". И пошла встречать в дом "гостя". <...> Мама поцеловала меня напоследок, еще раз спросила, что будет с дочерью, и ее увезли на маленькой легковой машине. Через короткое время эта машина вернулась и повезла меня. Я не помню, плакала ли я. Кажется, нет. Уже в 10-м часу меня подвезли к высокому забору. На калитке было написано "Детприемник". Владимира Уборевич, школьница, 13 лет / Письмо Елене Булгаковой 21 сентября Все понятно, если это есть начало мировой катастрофы и в ожидании светопреставления можно ложиться в гроб. Но если это вот уже и есть война и так вот будет без катастрофы. Михаил Пришвин, писатель, 64 года / Дневник http://www.istpravda.ru/upload/media...ef1dc4f0cb.jpg * * * ОКТЯБРЬ 1 октября Время тревожно не одними семейными происшествиями и его напряженность создает такую подозрительность кругом, что самый факт невиннейшей переписки с родными за границей ведет иногда к недоразуменьям и заставляет воздерживаться от нее. Борис Пастернак, поэт, 47 лет / Письмо к родителям 7 октября После потрясений, идущих крещендо, очевидно до окончательной катастрофы, работа падает из рук. Василий Алексеев, филолог-китаист, 56 лет / Дневник 9 октября Народ, плененный своим собственным правительством,— возможно ли это? Люди перестают совсем доверять друг другу, работают и больше не шепчутся даже. Михаил Пришвин, писатель, 64 года / Дневник 10 октября А жизнь все не дает мне успокоиться. Сегодня пережил одно из самых горьких огорчений за последние месяцы. Я узнал, что Всеволод Иванов не только голосовал за мое исключение из союза, это уж пусть, за счет его слабости и желания жить в мире со Ставским. Но он даже выступал против Сейфуллиной, он настаивал на моем исключении и подписал письмо партгруппы с требованием исключения. <...> Зачем ему понадобилось быть со мной в хороших отношениях, считать и называть меня своим другом, а потом — ударить в спину? Александр Афиногенов, драматург, 33 года / Дневник 13 октября Отец послал меня в магазин купить продукты. Когда я вернулась — у нас производят обыск. Ничего не нашли, потому что нечего было искать. Взяли книгу Ленина, вложили туда паспорт отца и повели в город. Он сказал нам последние слова: "Дети, не плачьте, я скоро вернусь. Я ни в чем не виноват. Это какая-то ошибка..." Наталья Савельева, школьница, 13 лет / Воспоминания 22 октября И сознание в нас так притуплено, что впечатления скользят, как по лакированной поверхности. Слушать целую ночь расстрел каких-то живых и, вероятно, неповинных людей — и не сойти с ума. Заснуть после этого, продолжать жить как ни в чем не бывало. Какой ужас. Любовь Шапорина, художница, 58 лет / Дневник http://www.istpravda.ru/upload/media...f8feadc279.jpg * * * НОЯБРЬ 4 ноября Здравствуйте, дорогие папа, мама, Костя и Вовочка... Вы знаете, что хоть не виновен, но сейчас такое положение, что рассчитывать на оправдание нет надежды, но знайте, что врагом народа я никогда не был и никогда не вредил. И я хочу, чтобы вы знали это. Для меня будет легче, что мои родные не считают меня преступником. <...> Про меня ни с кем не говорите, в особенности прошу папу, лучше говорите, что меня нет и про меня вы ничего не знаете, а то я боюсь, чтоб не придрались к вам. Николай Заворотнюк / Письмо родителям 7 ноября Здравствуй, дорогой папочка! Я тебе (через Лялю) обещала написать свои впечатления о дне тринадцатой годовщины Октябрьской революции, 7 ноября. Совсем другую картину представляет этот праздник в сравнении с прежними годами. Нет былого энтузиазма и веселья в рядах демонстрантов. Многие из последних идут не по собственному желанию, а по принуждению (во избежание черной доски или позорного столба). Женя Луговская, студентка, 20 лет / Письмо отцу 11 ноября Отец переживал и знал, что его посадят, так как появлялись статьи в газете, обвиняющие его как "врага народа". Поздно вечером, когда уже все легли, раздался настойчивый стук в дверь. Я спала на раскладушке и была ближе к двери. В одной рубашонке, босиком встала и открыла. Резко рванув дверь, вошли двое в черных пальто и спросили отца. <...> Перерыли все вещи в квартире, по листку пересмотрели все книги в шкафу отца. Забрали его дневники и оружие, на которое у него было разрешение. Мы с мамой стояли потрясенные. Когда отца уводили, он сказал нам: "Не беспокойтесь, я вернусь, разберутся,— и, обращаясь ко мне,— больше никому и никогда сама дверь не открывай". Клара Кызласова, школьница, 10 лет / Воспоминания 16 ноября В два часа ночи будят. В квартире обыск. Ужас. Кончился обыск в 1 час дня, забрали папу. Ужасно. Попрощался по-хорошему. Последние его слова ко мне: "Будь хорошим комсомольцем, береги маму". В школе получил два "отлично". За немецкий и геометрию. Не могу писать. Жутко. Из школы знает только Паша. Лег в 8. Олег Черневский, школьник, 16 лет / Дневник http://www.istpravda.ru/upload/media...6fbcdd667d.jpg * * * ДЕКАБРЬ 20 декабря С Дальнего Востока приехала знакомая папы Эсфирь Павловна, позвонила нам. Мамы не было, и говорила я. Она спросила, как наши дела. Я сказала, что дядя Миша и тетя Аня арестованы и никаких сведений о них нет, а Ирма, моя сестра, в детдоме. Слыхала также, что исключен из партии дядя Вася, брат отца. Он якобы сказал, что любит больше Ленина, чем Сталина. <...> Когда я кончила разговор, бабка накинулась на меня, зачем я все рассказываю другим. Я сказала, что Эсфирь Павловна знает папу и его дела, да и вообще я скрывать ничего не буду и в школе все расскажу. Тогда она с криком набрасывается на меня и требует, чтобы я не смела этого делать и что все это меня не касается. <...> Ясно, они все боятся — и тетки и бабка... А на меня после такой перепалки напало отчаяние. Нина Костерина, школьница, 16 лет / Дневник 28 декабря Вечером (не помню, откуда я вернулась) меня уже поджидали. Привезли в Кресты. Камера битком набита. Стояли, прикасаясь друг к другу, всю ночь. Многие плакали. Утром вызывали по одной, снимали все украшения: у кого что было — серьги, брошки, кулоны, кольца,— и заводили в камеры. В нашей камере было уже человек тридцать. Ни коек, ни нар, ни скамеек. Мне показалось, что я попала к умалишенным, и невольно попятилась — почти все махали какими-то тряпками. Было очень душно. Людмила Грановская (жена Юзефа Лось-Лосева), студентка, 22 года / Воспоминания 31 декабря Кончается этот год. Горький вкус у меня от него. Михаил Булгаков, писатель, 46 лет / Дневник Мария Бессмертная ("Коммерсантъ - Weekend") 03:00 30/10/2015 |
09 Ноября 1938 - в застенках НКВД погиб маршал СССР Василий Блюхер
http://www.istpravda.ru/chronograph/582/
http://www.istpravda.ru/upload/media...d9380a2bd3.jpg Василий Константинович Блюхер родился (19 ноября) 1 декабря 1890 года в деревне Барщинка Ярославской губернии, в крестьянской семье. В 1909 году Василий поступил слесарем на завод, и уже через год за призыв к забастовке он был арестован и приговорен к тюремному заключению, которое отбывал в течении трех лет. С началом Первой мировой войны Блюхера направили на фронт рядовым. За боевые отличия и проявленную храбрость он был награжден двумя Георгиевскими крестами и медалью, произведен в младшие унтер-офицеры. В 1916 году после тяжелого ранения Блюхера демобилизовали, и он устроился работать на завод, вступил в партию большевиков. После Февральской революции по решению парторганизации Блюхер вернулся в армию для революционной работы, вступив добровольцем в 102-й запасный пехотный полк в Самаре. Уже в начале 1918 года он руководил взятием Оренбурга, занятого белогвардейскими казаками. Блюхер был активным участником гражданской войны. В должностях начальника дивизий и помощника командующего 3-й армией, он проявил себя как мыслящий и талантливый полководец, особо отличившись в боях за Каховский плацдарм, в Перекопско-Чонгарской операции и разгроме белогвардейцев под Волочаевкой. Отмечая заслуги Блюхера, ВЦИК наградил его только что учрежденным орденом Красного Знамени. В 1924-1938 годах Василий Константинович был главным военным советником при китайском революционном правительстве в Гуанчжоу (Кантоне), участвовал в проведении Великого Северного похода, командовал дальневосточной армией, руководил разгромом войск китайских милитаристов во время советско-китайского конфликта (1929) и созданием мощной обороны на Дальнем Востоке. Он активно участвовал в общественной жизни и развитии экономики края. Летом 1938 года во время военных действий против японской армии в районе озера Хасан, где общее руководство войсками осуществлял Блюхер, красноармейские части потерпели поражение и понесли большие потери. Эта неудача стала одной из причин отстранения Блюхера от командования Дальневосточной армией. Среди прочего его обвинили в измене Родине. 22 октября 1938 года с санкции Сталина Блюхер был арестован по сфальсифицированному обвинению в принадлежности к антисоветской организации и военно-фашистскому заговору. Во время следствия, не выдержав пыток и истязаний, 9 ноября 1938 года Блюхер скончался в Лефортовской тюрьме. Реабилитирован он был только в 1956 году после XX съезда КПСС. |
Жертвы политического террора в СССР
http://lists.memo.ru/
Поиск по алфавиту: А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Ы Э Ю Я Дополнения (версия от 20.07.2015) Предисловие Базой для публикуемых списков стало 4-е издание диска «Жертвы политического террора в СССР». Публикуемые списки несколько расширены по сравнению с диском, включавшим более 2 600 000 имен – добавлены биографические справки из Книги памяти Сахалинской области, а также 3-го тома Книги памяти Автономной Республики Крым, подготовительных материалов к очередным томам Книги памяти Краснодарского края, 3-го тома Книги памяти Республики Северная Осетия-Алания, 5-го тома Книги памяти Красноярского края, 2-го тома Книги памяти Новосибирской области, 5-го тома Книги памяти Свердловской области. Общее число добавленных имен – около 30 тысяч. Четвертое издание базы данных «Жертвы политического террора в СССР» было осуществлено в год 70-летия Большого террора – кампании самых жестоких и массовых убийств в отечественной истории. Тогда в течение двух лет (1937–1938) по политическим обвинениям было арестовано более 1 миллиона 700 тысяч человек и не менее 725 тысяч из них были расстреляны – в среднем государство ежедневно убивало тысячу своих граждан. Но Большой террор – это лишь одна, хоть и наиболее кровавая террористическая кампания советской власти. В несколько меньших масштабах, с меньшей жестокостью подобные преступления совершались на протяжении всех семидесяти лет – с самого октябрьского переворота, 90-летие которого падает на те самые дни, когда выходит в свет наш диск. Казалось бы после избавления от коммунистического режима у наших народов нет более важной задачи, чем разобраться в причинах и осознать масштабы постигшей нас катастрофы – не чумы, не морового поветрия, а гуманитарного бедствия, сотворенного собственными руками. Необходимым условием выполнения этой задачи является восстановление в полном объеме памяти о терроре, подробности которого десятилетиями скрывались и замалчивались. И, в частности, – увековечение памяти жертв. Такая работа действительно ведется в течение уже почти двух десятилетий. Результаты, однако, не слишком утешительны. Вместо памятников жертвам политических репрессий, которые предполагалось воздвигнуть, в большинстве случаев по-прежнему стоят закладные камни, установленные еще на рубеже 1980–1990-х годов. Не создан в России общенациональный Музей политических репрессий. А в экспозициях региональных историко-краеведческих музеев теме репрессий если и уделено какое-то место, то, как правило, самое незначительное. На мемориальных досках, установленных в честь тех наших выдающихся сограждан, которые были расстреляны или погибли в лагерях, отсутствуют любые упоминания об их трагической смерти. Выявлена и отмечена памятными знаками лишь малая часть мест массовых захоронений казненных. А тысячи кладбищ возле когдатошних лагерей и трудпоселков утрачены безвозвратно: они превратились в пустыри, распаханы, заросли лесом, на их месте выстроены новые жилые массивы или промышленные комплексы. До сих пор миллионы людей не знают, где зарыты их родители, деды и прадеды. Но, пожалуй, самый важный из не отданных нами долгов – это имена жертв. Нам было завещано «всех поименно назвать». Задача эта и сегодня далека от исполнения. В разных регионах бывшего Советского Союза готовят и издают Книги памяти жертв политических репрессий. Основное содержание этих книг – краткие биографические справки о расстрелянных, отправленных в лагеря, насильственно депортированных в трудпоселки, мобилизованных в трудармии. Эти справки нужны сотням тысячам людей и в нашей стране, и в других странах мира, где живут наши соотечественники, для того, чтоб найти хоть какие-то сведения о судьбах родственников. Они нужны историкам, краеведам, учителям, журналистам. Но даже если биография человека включена в какую-то из Книг памяти, об этом очень трудно узнать: такие книги издаются обычно маленьким тиражом ( от 100 до 1000 экземпляров) и в продажу почти не поступают. Даже в главных библиотеках России нет полного комплекта изданных мартирологов. Для того чтобы сохранить память о жертвах и помочь людям восстановить историю их семей, Общество «Мемориал» в 1998 г. приступило к созданию единой базы данных, сводя вместе информацию из региональных Книг памяти, уже вышедших в свет или только подготовленных к изданию. Результаты этой работы, дополненные информацией из ряда других источников, и составляют основное содержание настоящего ресурса. Чтобы было понятно, чьи имена могут встретиться в этих списках, напомним об основных, наиболее массовых категориях жертв политических репрессий в СССР. I. Первая массовая категория – люди, арестованные по политическим обвинениям органами государственной безопасности (ВЧК–ОГПУ–НКВД–МГБ–КГБ) и приговоренные судебными или квазисудебными (ОСО, «тройки», «двойки» и т.п.) инстанциями к смертной казни, к разным срокам заключения в лагерях и тюрьмах или к ссылке. По различным предварительным оценкам, за период с 1921 по 1985 г. в эту категорию попадает от 5 до 5,5 миллиона человек. На нашем диске данная категория репрессированных представлена наиболее широко – их здесь около полутора миллионов. Чаще всего в Книги памяти, а значит, и в нашу базу данных включались сведения о людях, пострадавших в период 1930–1953 гг. Это объясняется не только тем, что в данный период осуществлялись наиболее массовые репрессивные операции, но и тем, что процесс реабилитации, начатый в хрущевскую эпоху и возобновившийся во время перестройки, в первую очередь коснулся жертв именно сталинского террора, и прежде всего – жертв террора 1937-1938 гг. Менее полно в базе данных отражены жертвы репрессий более раннего, до 1929 г., периода: . Самые же ранние репрессии советской власти, относящиеся к 1917–1918 гг. и эпохе Гражданской войны, документированы настолько фрагментарно и разноречиво, что даже их масштабы пока не установлены. Да и вряд ли вообще могут быть сделаны корректные оценки статистики «красного террора»: в этот период нередко имели место массовые бессудные расправы с «классовыми врагами», что, естественно, никак не фиксировалось в документах. Цифры, называемые в литературе, колеблются от 50–100 тысяч до более миллиона человек. Политзаключенные, получившие свои сроки после смерти Сталина и окончания массового террора, если и представлены в некоторых Книгах памяти, то лишь фрагментарно. К сожалению, по техническим причинам нам удалось подготовить к настоящему изданию лишь около половины собранных НИПЦ «Мемориал» (Москва) сведений о политических репрессиях 1953–1985 гг. – это около пяти тысяч справок о политзаключенных новейшего периода. II. Другая массовая категория репрессированных по политическим мотивам – крестьяне, административно высланные с места жительства в ходе кампании «уничтожения кулачества как класса». Всего за 1930–1933 гг., по разным оценкам, вынужденно покинули родные деревни от 3 до 4,5 миллиона человек. Меньшая часть из них были арестованы и приговорены к расстрелу или к заключению в лагерь. 1,8 миллиона стали «спецпоселенцами» в необжитых районах Европейского Севера, Урала, Сибири и Казахстана. Остальных лишили имущества и расселили в пределах своих же областей. Кроме того, множество крестьян бежали из деревень в большие города и на индустриальные стройки, спасаясь от репрессий, коллективизации и массового голода, ставшего последствием сталинской аграрной политики и унесшего, по разным оценкам, жизни от 6 до 9 миллионов человек. III. Третья массовая категория жертв политических репрессий – народы, целиком депортированные с мест традиционного расселения в Сибирь, Среднюю Азию и Казахстан. Наиболее масштабными эти административные депортации были во время войны, в 1941–1945 гг. Одних выселяли превентивно, как потенциальных пособников врага (корейцы, немцы, греки, венгры, итальянцы, румыны), других обвиняли в сотрудничестве с немцами во время оккупации (крымские татары, калмыки, народы Кавказа). Общее число высланных и мобилизованных в «трудовую армию» составило до 2,5 миллиона человек (см. таблицу). На сегодняшний день почти нет Книг памяти, посвященных депортированным национальным группам. В качестве редких примеров можно назвать Книгу памяти калмыцкого народа, составленную не только по документам, но и по устным опросам, и Книгу памяти, выпущенную в Кабардино-Балкарской Республике. Национальность Год депортации Количество высланных (средняя оценка) Корейцы 1937–1938 172 000 Немцы 1941–1942 905 000 Финны, румыны, другие национальности союзных с Германией государств 1941–1942 400 000 Калмыки 1943–1944 101 000 Карачаевцы 1943 70 000 Чеченцы и ингуши 1944 485 000 Балкарцы 1944 37 000 Крымские татары 1944 191 000 Турки-месхетинцы и другие народности Закавказья 1944 100 000 Итого: 2 461 000 Кроме этих крупных консолидированных потоков в разное время имели место многочисленные политически мотивированные депортации отдельных национальных и социальных групп, в основном из пограничных регионов, крупных городов и «режимных местностей». Представители этих групп, общее число которых установить крайне сложно (по предварительной оценке с начала 1920-х по начало 1950-х годов – более 450 тысяч человек), довольно редко попадают в Книги памяти. То же можно сказать о приблизительно 400 тысячах депортированных в 1939–1941 гг. с «новых территорий» – из Эстонии, Латвии, Литвы, Западной Украины, Западной Белоруссии, Молдавии. В нашем издании около 100 тысяч имен этих людей – в основном эти имена выявлены в результате работы Польской программы Общества «Мемориал». Если же говорить о послевоенных депортациях с этих территорий, то, к сожалению, в публикуемых списках имен этих людей совсем мало. Общее число лиц, подвергшихся репрессиям не в судебном (или квазисудебном), а в административном порядке, составляет 6,5–7 миллионов человек. В публикуемые списки включены справки приблизительно на миллион из них – в основном на «спецпоселенцев» из числа раскулаченных крестьян и представителей народов, подвергшихся тотальной депортации. Конечно, это небольшая часть от общего числа тех, кто прошел через ад трудпоселков, спецпоселений, трудармий, высылок – всего того, что скромно именуется «административными репрессиями». Говоря об иных категориях населения, подвергшихся политическим преследованиям и дискриминации, нельзя забывать и о сотнях тысяч людей, лишенных гражданских прав за «неправильные» профессию или социальное происхождение (лишь в Новгородской области в Книгу памяти включена такая категория репрессированных, как «лишенцы»), и о бессудно расстрелянных при подавлении крестьянских восстаний в 1920-е, о расстрелянных без приговоров в тюрьмах в 1941-м, и о расстрелянных на фронте в годы войны по приговорам Особых отделов, о репатриантах (в основном бывших «остарбайтерах» и военнопленных), принудительно работавших в фильтрационных лагерях, и о многих, многих других. Все они лишь в самой малой степени представлены в списках. Сравнивая 2,6 миллиона справок, собранных нами сегодня, с осторожными и умеренными общими статистическими оценками, мы приходим к печальному выводу: по самым оптимистическим расчетам получается, что нам удалось объединить имена примерно 20 процентов от общего числа жертв государственного террора в СССР. (Говоря об общем числе жертв, мы исходим из трактовки этого термина, вытекающей из Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18.10.1991.) Так выглядит итог многолетней работы по собиранию имен, результат работы многих людей во многих регионах. Таков разрыв между статистикой террора и персональной памятью о его жертвах. А ведь кроме бесспорных жертв политического террора, чьи имена уже оказались или, несомненно, рано или поздно окажутся на страницах Книг памяти, были еще миллионы людей, осужденных за разные незначительные «уголовные» преступления и дисциплинарные проступки. Традиционно их не считают жертвами политических репрессий, хотя многие репрессивные кампании, которые проводились силами милиции, имели явно политическую подоплеку. Судили за нарушение паспортного режима, за бродяжничество, за «самовольный уход» с места работы (перемену места работы); за опоздание, прогул или самовольную отлучку с работы; за нарушение дисциплины и самовольный уход учащихся из фабричных и железнодорожных училищ; за «дезертирство» с военных предприятий; за уклонение от мобилизации для работы на производстве, на строительстве или в сельском хозяйстве, и т.д., и т.п. Наказания при этом, как правило, были не слишком тяжелыми – зачастую осужденных даже не лишали свободы. Трудно подсчитать число людей, которых постигли эти «мягкие» наказания: только с 1941 по 1956 г. осуждено не менее 36,2 миллиона человек, из них 11 миллионов – за «прогулы»! Очевидно, что главная цель всех этих карательных мер – не наказать конкретное преступление, а распространить систему принудительного труда и жесткого дисциплинарного контроля далеко за границы лагерей и спецпоселений (в терминологии самой власти это и значило «установить твердый государственный порядок»). Из сказанного ясно, что в деле восстановления памяти о людях, о каждом в отдельности, мы все еще в начале пути. Главная работа по-прежнему впереди. В публикуемые списки включены сведения почти из всех вышедших на русском языке Книг памяти, а также большой объем сведений, не опубликованных до сих пор. Тем не менее представленные данные настолько неполны, что уместно говорить даже не о неполноте, а о фрагментарности. Причин тому несколько. Во-первых, в списках отражены в основном репрессии, осуществлявшиеся на территории России (около 90% справок). Данные, полученные нами из Казахстана, содержат в общей сложности около 100 тысяч имен, из Белоруссии – примерно 80 тысяч. Это весьма заметная часть от общего числа репрессированных в судебном или квазисудебном порядке в этих республиках. Украина представлена очень фрагментарно: нам удалось получить оттуда всего около 40 тысяч справок (в основном из Одесской области и в очень небольшой степени из Харькова и Мариуполя) – цифра, конечно, совершенно несопоставимая с общим масштабом репрессий на территории Украины. Фрагментарны и сведения по еще двум республикам: Киргизия – около 12 тысяч справок, Узбекистан – около 8 тысяч. К сожалению, в обоих случаях справки эти не слишком информативны. Данные по остальным бывшим союзным республикам не представлены вовсе. Мы не имели возможности включить в единую базу данных целый ряд Книг памяти, изданных за пределами России. В частности в Литве, Латвии, Эстонии, на Украине, в Молдове тщательно подготовленные издания, содержащие перечни имен репрессированных (в общей сложности несколько сотен тысяч) выпускаются на государственных языках этих стран, что вполне естественно. Однако, к сожалению, русское написание имен не приводится, несмотря даже на то, что имена и биографические данные, как правило, взяты из делопроизводства репрессивных ведомств, которое велось преимущественно на русском языке. Включение же в общую базу неизбежно неточного обратного перевода имени и фамилии, не совпадающего с тем, что зафиксировано в официальных документах, сводит поисковую ценность этих справок к нулю. К сожалению, в деле увековечения памяти жертв репрессий отсутствует какая бы то ни было межгосударственная координация. При этом мы знаем, что в странах Балтии, на Украине, в Казахстане существуют серьезные государственные программы по сохранению памяти о жертвах политического террора, и в некоторых из них (Латвия, Литва, Эстония) составление перечней имен жертв террора уже завершено или близится к завершению. С другой стороны, нам ничего не известно о какой-либо работе по восстановлению имен репрессированных в Грузии, Армении, Азербайджане, Таджикистане и Туркмении. Полагаем, что до тех пор, пока во всех странах, некогда входивших в Советский Союз, не будет разработана на межгосударственном уровне совместная международная программа исследований истории политического террора и увековечения памяти жертв, невозможно будет говорить и о составлении сколько-нибудь полного поименного перечня. Во-вторых, и в России, и в некоторых других странах бывшего Советского Союза создание Книг памяти тесно связано с процессом юридической реабилитации пострадавших от политических репрессий. А в этом процессе возникали и возникают свои трудности. Огромный объем работы подталкивал сотрудников различных отделов реабилитации к тому, чтобы заниматься вначале «несомненными» случаями, подлежащими реабилитации по формальным признакам, независимо от содержательной стороны обвинения, то есть реабилитацией лиц, осужденных по ст.58–10 («контрреволюционная пропаганда и агитация»). Все остальные случаи нередко откладывались в сторону, становясь делами «второй очереди», если, конечно, не было проявлено какой-то инициативы со стороны заинтересованных лиц. Делами «второй очереди» становились также те, где фигурировали обвинения по нескольким статьям Уголовного кодекса – по 58-й в сочетании с другими, например, служебно-должностными, воинскими и т.п. статьями. К тому моменту, когда по этим делам, во всяком случае по значительной их части, процедура реабилитации была произведена (2002–2005 гг.), Книги памяти во многих регионах уже были изданы и результаты реабилитационного процесса 2000-х годов в эти Книги не попали. Соответственно нет их и в публикуемых списках. Но дело даже не только в этом. Мы с уверенностью утверждаем, что процесс реабилитации, который в России недавно поспешили объявить практически завершенным, еще далеко не завершен. Лакуны в деле реабилитации возникают в связи с политическими репрессиями Гражданской войны, с делами участников крестьянских волнений, периодом Отечественной войны, лагерным сопротивлением. Значительные лакуны предопределены и недостатками самого российского закона о реабилитации, в том числе нечеткостью, размытостью некоторых его формулировок. Однако едва ли не самым существенным является то, что сам факт реабилитации совершенно не означает автоматического попадания имени реабилитированного ни в Книгу памяти, ни в какую-либо общедоступную базу данных, ни в публикуемые в некоторых газетах перечни имен жертв репрессий. Реабилитационное определение подшивается к следственному делу, сведения о том, что реабилитация состоялась, если кому-то и сообщаются, то только родственникам реабилитированного (если реабилитация была предпринята по их заявлению), имя реабилитированного остается в архивах, по большей части недоступных. В-третьих, в России процесс подготовки и издания региональных Книг памяти остается делом самих регионов. В стране не существует государственной программы увековечения памяти жертв политических репрессий. Нет никакого федерального нормативного акта, предписывающего готовить и издавать Книги памяти, не разработана единая методика и общие критерии отбора. Поэтому в деле подготовки этих книг царит полный разнобой. Где-то такие книги готовят и издают местные администрации или отдельные ведомства, так или иначе связанные с проблемой реабилитации (региональные комиссии по восстановлению прав жертв, региональные органы ФСБ, прокуратуры и т.д.), где-то – научные и культурно-просветительные организации, где-то издание осуществляется исключительно силами общественности, при минимальной поддержке региональной власти или вовсе без таковой. Все это создает огромные «географические» лакуны в деле увековечения имен. В Коми, например, работа по выпуску Книг памяти приобрела характер серьезной республиканской государственной программы; здесь выпущено уже восемь фундаментальных томов серии «Покаяние», охватывающих не только тех, кто был репрессирован на территории Коми АССР, но и тех, кто отбывал здесь (в Воркутинском, Ухто-Печорском и других ИТЛ) свои лагерные сроки, и тех, кто был отправлен сюда на спецпоселение. В то же время в 9 регионах РФ, – в Приморье, Вологодской, Саратовской, Тамбовской, Воронежской, Пензенской, Камчатской областях, в Чувашии, Кабардино-Балкарии – материалы по крайней мере для первых томов Книг памяти давно подготовлены, но не издаются из-за отсутствия финансирования. Кое-где – в Бурятии, Калининградской, Челябинской областях – эти книги находятся в процессе подготовки. А в Брянской и Волгоградской областях, Дагестане, Карачаево-Черкесии к подготовке Книг памяти пока и не приступали. Если говорить об уже вышедших изданиях, то в каждом регионе вопрос о том, кого включать в Книгу памяти, решают по-своему. Одни Книги памяти охватывают только репрессии 1930–1940-х и начала 1950-х годов, в других в списки включены и люди, пострадавшие в 1920-е годы, и отдельные жертвы «красного террора» эпохи Гражданской войны, и некоторые политзаключенные послесталинского периода. В каких-то региональных изданиях единственной основой для включения в перечень является состоявшаяся реабилитация в соответствии с Законом от 18.10.1991 и предшествовавших ему государственно-правовых актов; в других достаточным основанием считается принципиальное соответствие рассматриваемой репрессии формальным условиям реабилитации, установленным Законом; где-то составители исходят из собственных политико-правовых представлений. В изданные на сегодняшний день Книги памяти Москвы, Санкт-Петербурга, Тюменской области вошли пока только те жертвы репрессий, которые были казнены; в Книгу памяти калмыцкого народа включены лишь те, кто скончался на спецпоселении. Эти решения, как правило, легко объяснимы. Так, гигантские абсолютные цифры репрессий в обеих столицах вынуждают составителей установить хоть какую-то «очередность» в своих рабочих планах, по необходимости многолетних. В Калмыкии же тотальность выселения привела к тому, что если бы в Книгу памяти были включены все депортированные, то это было бы равносильно публикации материалов персональной переписи населения, включая всех калмыков, родившихся в период между 1943 и 1956 гг. Особенно слабо представлены в совокупности региональных изданий те, кто подвергался политическим преследованиям не в судебном или квазисудебном, а в административном порядке. «Административные репрессии» отражены в разной степени всего в двух десятках изданий. А ведь эти репрессии – ссылки, высылки, спецпереселения, трудмобилизации – охватывали, как мы уже говорили, миллионы людей. Главной причиной малой представленности административных репрессий в Книгах памяти является то, что запуск процесса реабилитации по этим делам носит заявительный характер: он не проводится государственными органами в обязательном порядке, а инициируется самими пострадавшими или теми, кто представляет их интересы. Соответственно и реабилитация здесь заведомо неполна. Кроме того, если в случае судебной или квазисудебной репрессии основным источником сведений является уголовное дело пострадавшего, то ситуация с теми, кто подвергся административным репрессиям, гораздо сложней. Свести воедино разнообразные, как правило скудные, находящиеся в разных ведомственных и государственных архивах, разбросанных по разным регионам, документы, содержащие сведения, например, о высланном крестьянине – задача титаническая и почти невыполнимая. Наиболее успешно эта задача, на наш взгляд, решена в Книгах памяти Читинской области и Хабаровского края. В целом же, подобно тому, как полноты перечня имен в масштабах СССР невозможно достичь без межгосударственной программы увековечения памяти жертв советского террора, так и в отношении репрессий, происходивших на территории Российской Федерации, нельзя добиться сколько-нибудь заметной полноты перечня без создания широкой государственной или, лучше, государственно-общественной программы увековечения памяти жертв, включающей в себя скоординированную подготовку и выпуск региональных Книг памяти. Отсутствием общей координации объясняется и отсутствие единых стандартов при составлении справок для Книг памяти. В наших базовых источниках – региональных Книгах памяти – характер записи сильно варьирует: от минимальных, «установочных» данных репрессированных (фамилия, имя, отчество, год и место рождения, место проживания, без указаний даже, какая именно репрессия была применена) до биографического очерка, носящего порой почти энциклопедический характер. Это, в свою очередь, зависит от многих вещей: какие источники были доступны составителям, какими из этих источников они предпочитали пользоваться, какие сведения о человеке и о том, что с ним сделали, считали первостепенными. Дело, конечно, не только в том, что очень часто наличествующие биографические данные оказываются всего лишь «отходами» процесса реабилитации, но и в неполноте и до некоторой степени неточности самих архивных источников. Даже когда речь идет о судебной репрессии и сведения восходят к архивно-следственному делу, содержащему, как правило, все нужные данные, мы рискуем получить не вполне точную картину. Например, в архивно-следственном деле чаще всего указывается последнее место работы перед арестом, но человека часто увольняли с его основной работы еще до ареста, и он вынужден был зарабатывать чем придется. В результате профессор русской словесности может быть представлен в деле как помощник библиотекаря в районном Доме культуры, или учетчик на складе и т.п. Неточности и несовпадения с семейной памятью возможны в дате ареста, часто оформлявшегося задним числом, в исковерканном написании в архивно-следственном деле места рождения или домашнего адреса арестованного, в других данных. В случае административных репрессий получить информацию даже анкетного характера еще труднее. Достаточно сказать, что во многих документах, связанных с раскулачиванием и депортацией, основной единицей учета является не отдельный человек, а семья в целом. И последнее. Иногда в различных Книгах памяти повторяются одни и те же имена. Такое дублирование может возникнуть, например, из-за того, что в одном регионе человек попал в список потому, что он здесь жил и здесь его репрессировали, а в другом – потому, что сюда он был сослан на спецпоселение. Кроме того, в последние годы в целый ряд Книг памяти стали включать имена земляков – людей, родившихся в данном регионе, а репрессированных в другом. При этом в качестве источника используются не архивно-следственные дела, а данные из Книг памяти тех регионов, где человек был подвергнут репрессии, иногда информация берется из предыдущих изданий нашего диска «Жертвы политического террора в СССР». Этот подход несомненно оправдан с краеведческой точки зрения, но приводит к дублированию информации в нашем издании. Когда мы сводили воедино справки из различных региональных Книг памяти, то лишь частично смогли исключить повторяющиеся имена – сделать это полностью у нас просто не было физической возможности. Эта работа не поддается полной автоматизации, так как иногда в «дубликатных» записях содержится дополнительная информация. Заметим, впрочем, что разные записи, в которых речь идет об одном и том же человеке, далеко не всегда являются «дубликатами»: довольно часто это записи о разных репрессиях, которым этот человек подвергался в разные годы. Некоторые Книги памяти, вышедшие в последние годы, к сожалению, вообще не удалось включить в нашу альбом из-за неунифицированного формата статей. Приведение таких статей к общему формату, вычленение необходимых сведений и поиск недостающих данных потребовали бы в каждом случае индивидуальных исследований, проведение которых требует длительного времени. Мы просим прощения у всех тех, чьи материалы по вышеуказанным причинам мы не сумели интегрировать в общую базу. В то же время при подготовке 4-го издания диска «Жертвы политического террора в СССР», которое послужило основой публикуемых списков, мы включили в него не только материалы вновь вышедших в разных регионах Книги памяти, но и данные из целого ряда дополнительных источников. Особенно хотелось бы отметить здесь: – сведения о жертвах административных репрессий, полученные от информационных центров Управлений внутренних дел по всей России через отдел реабилитации ГИАЦ МВД РФ – более 750 тысяч новых имен из 60 субъектов Федерации; – данные о разных категориях жертв репрессий из регионов, где Книг памяти еще нет: Бурятии, Дагестана, Ингушетии, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Чувашии, из Приморского края, Вологодской, Воронежской, Калининградской, Камчатской, Пензенской, Саратовской, Тамбовской, Челябинской областей; – материалы еще не вышедших очередных томов Книг памяти из Белгородской, Астраханской, Тверской областей и из Санкт-Петербурга, – материалы реабилитационного производства Прокуратуры Москвы за последние десять лет (около 20 тыс. имен); – данные о репрессированных москвичах, переданную нам газетой «Московская правда» (около 15 тыс. имен): – сведения о жертвах репрессий, предоставленные Белорусским «Мемориалом» (около 80 тысяч справок); – 6,5 тысяч справок о немцах-трудармейцах от проекта «Возвращенные имена» (Нижний Тагил); – более 25 тысяч имен спецпоселенцев от Одесского Академического центра Кроме того, включены сведения из собственных баз данных нескольких региональных организаций Международного общества «Мемориал»: прежде всего, Томской, Красноярской, Санкт-Петербургской, Пензенской, Пермской, Московской. Общее число справок, восходящих к базам данных «Мемориала», составляет, конечно, небольшую долю от массива имен, аккумулированных на диске. Однако, благодаря наличию у «Мемориала» ряда целенаправленных исследовательских проектов, в этих справках достаточно репрезентативно отражены некоторые категории репрессированных, обычно слабо представленные в региональных изданиях (например, российские социалисты и анархисты, которых власть упорно и непрерывно преследовала в течение десятилетий, а также осужденные по «идеологическим» статьям Уголовного кодекса после 5 марта 1953 г.). Форматы, количество и качество информации в предоставленных нам материалах существенно разнились, что ставило перед нами серьезные технические проблемы. К сожалению далеко не во всех случаях в нашем распоряжении была электронная версия Книг памяти или соответствующая база данных. Значительную часть материала (20–25%) нам пришлось сканировать. И хотя мы старались максимально исправить погрешности распознавания, часть ошибок наверняка ускользнула от нашего внимания. Всю собранную информацию, весьма разнородную как по составу биографических сведений, так и по форме подачи, необходимо было свести к единой табличной форме, чтобы сделать возможной хотя бы минимальную поисковую работу. Не всегда нам это в полной мере удалось. Мы заранее приносим глубокие извинения за все ошибки и несообразности, которые могут встретиться в нашем издании. Надеемся, что в будущем нам удастся их устранить. Без усилий сотен людей и многих организаций, собиравших персональную информацию о жертвах политических репрессий в СССР, данная работа не могла бы быть выполнена. Мы признательны нашим зарубежным коллегам: в Казахстане списки нам предоставили Комитет национальной безопасности РК (М.Жакеев), общество «Адилет» (С.Р.Айтмамбетова, О.Б.Харламова), Ассоциация жертв незаконных репрессий г. Астаны и Акмолинской области (В.М.Гринев); благодарим также В.В.Горецкого и Г.Н.Карсакову (Караганда); в Белоруссии – базу данных предоставил Белорусский «Мемориал» (И.Кузнецов, …), в подготовке участвовало также общество «Диариуш» на Украине – фрагмент базы данных о жертвах репрессий Одесской области и списки спецпоселенцев предоставил Одесский академический центр (Л.В.Ковальчук, Г.А.Разумов); в Харькове списки были подготовлены Г.Ф.Коротаевой, нам они предоставлены Харьковской правозащитной группой (Е.Е.Захаров); электронную версию Книги памяти г. Мариуполя предоставила Г.М.Захарова («Мемориал»). в Узбекистане списки подготовили сотрудники Фонда и Музея «Шахидлар Хотирасы» («Памяти жертв репрессий»), руководитель проф. Н.Ф.Каримов. Мы выражаем самую искреннюю признательность многим людям и организациям в России, всем тем, кто по долгу службы или по велению души занимается подготовкой Книг памяти, или иной работой, связанной с увековечением памяти жертв политических репрессий. Без их труда этот диск не был бы создан. Нам помогали и предоставляли материалы: П.И.Чепкин (Республика Алтай), М.Х.Куркиева (Ингушетия), Н.И.Лафишева, А.А.Хашева, Э.П.Хапова, С.В.Турчина (Кабардино-Балкария), Л.Б.Шалданова, А.С.Романов (Калмыкия), Ю.А.Дмитриев (Карелия), М.Б.Рогачев, И.В.Сажин (Коми), Ф.П.Сараев (Мордовия), М.В.Черепанов (Татарстан), Н.С.Абдин (Хакасия) Е.П.Дроздовская, Г.В.Ертмакова, А.Е.Краснова, В.Г.Ткаченко (Чувашия), Г.Д.Жданова (Алтайский край), Э.П.Черняк, С.А.Кропачев (Краснодарский край), А.А.Бабий (Красноярский край), Н.А.Шабельникова (Приморский край), М.А.Устинова (Ставропольский край), В.Д.Куликов, А.П.Лавренцов, М.М.Таран (Хабаровский край), Л.М.Журавлев (Амурская область), О.И.Корытова (Архангельск), Ю.С.Смирнов (Астрахань), Ю.Ю.Вейнгольд (Белгород), А.И.Семенов (Владимир), С.Н.Цветков (Вологда), В.И.Битюцкий, К.Б.Николаев (Воронеж), А.Л.Александров (Иркутск), Е.И.Смирнова (Калининград), Н.П.Мониковская, Ю.И.Калиниченко (Калуга), В.И.Шарипова (Тверь), К.Е.Казанцев (Кострома), А.Ф.Васенёв (Курган), А.А.Медведева, В.А.Харламов (Нижний Новгород), Н.А.Ольшанский, Н.Н.Трабер (Великий Новгород), С.А.Красильников, С.А.Папков (Новосибирск), М.А.Сбитнева (Омск), Т.Я.Алфертьева (Пенза), А.М.Калих, А.Б.Суслов (Пермь), И.В.Бельтюкова (Псков), А.Ю.Блинушов, Е.Макаренко (Рязань), А.Г.Косякин, Л.С.Дельцов, А.Д.Никитин, В.М.Селезнев (Саратов), Т.П.Трофимова (Свердловск), В.М.Кириллов (Нижний Тагил), А.А.Забелин, Е.В.Кодин (Смоленск), Н.М.Бородулин, Т.А.Кротова, Г.И.Ходякова (Тамбов), Е.И.Кравцова, И.Г.Дядькин (Тверь), Б.П.Тренин, В.А.Ханевич, Ю.В.Яковлев (Томск), С.Л.Щеглов (Тула), С.А.Хрулев (Ульяновск), С.В.Костина (Миасс Челябинской области), Г.А.Жохова (Ярославль), Б.И.Беленкин, Г.О.Бувина, Н.С.Васильева, Е.М.Великанова, А.Г.Гладышева, Л.А.Головкова, М.В.Грант, В.А.Гринчук, М.И.Губина, А.Э.Гурьянов, Н.Н.Данилова, Л.А.Должанская, Л.С.Еремина, Й.Зигерт, И.В.Ильичев, Г.В.Иорданская, К.Г.Каледа, А.Г.Козлова, В.М.Корендюхина, Г.В.Кузовкин, А.Г.Лурье, Т.В.Львович, А.А.Макаров, В.Г.Макаров, Н.А.Малыхина, Т.В.Мельникова, С.В.Мироненко, К.Н.Морозов, А.П.Ненароков, Л.Г.Новак, И.И.Осипова, И.С.Островская, А.Г. Паповян, Н.М.Перемышленникова, Н.В.Петров, А.З.Рачинский, Г.Н.Селезнева, Т.А.Семенова, Т.Сергеева, А.В.Соколов, А.К.Сорокин, А.С.Степанов, В.А.Тиханова, Н.А.Ушацкая, В.С.Христофоров, С.Н.Цибульская, С.А.Чарный, Е.Л.Чуракова, Г.С.Шведов, В.А.Шенталинский, Л.А.Щербакова (Москва), Н.М.Балацкая, А.В.Кобак, Т.В.Моргачева, А.Я.Разумов, И.А.Флиге (Санкт-Петербург), А.В.Дубовик (Днепропетровск, Украина). Мы особенно признательны поддержавшим проект министру внутренних дел России Р.Г.Нургалиеву и заместителю министра А.А.Чекалину. Мы искренне признательны руководству отдела реабилитации ГИАЦ МВД РФ (В.В.Козин, А.И.Белюкова), которые организовали взаимодействие проекта с региональными информационными центрами МВД РФ. Благодарим всех архивистов ФСБ России, участвовавших в работе над региональными Книгами памяти, и руководителя архивной службы ФСБ РФ В.С.Христофорова. Выражаем благодарность администрациям многих регионов России, откликнувшимся на нашу просьбу о присылке материалов: республик Бурятия, Дагестан, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия; Астраханской, Белгородской, Иркутской, Кировской, Костромской, Псковской, Ростовской, Челябинской, Читинской областей. Пользуемся случаем искренне поблагодарить организации, материалы которых включены в наше издание: газету «Московская правда», многие годы уделяющую постоянное внимание теме репрессий и публикующей списки жертв, Государственный архив РФ, архивную службу Республики Ингушетия, государственные архивы Республики Чувашия, Алтайского края, Курганской, Нижегородской, Свердловской и Тамбовской областей, прокуратуры города Москвы, Республики Мордовия, Архангельской и Ульяновской областей, архивы и информационные центры управлений внутренних дел, комиссии по восстановлению прав реабилитированных г.Москвы, Астраханской, Владимирской, Самарской, Ярославской и многих других областей; редакции Книг памяти республик Карелия, Коми, Татарстан, Белгородской, Омской, Псковской, Тверской областей, отделения Общества «Мемориал» в Хакасии, Воронеже, Краснодаре, Красноярске, Миассе, Омске, Пензе, Перми, Рязани, Санкт-Петербурге, Саратове, Сыктывкаре, Тамбове, Томске, Туле, Чебоксарах. Руководитель проекта – Я.З.Рачинский. Научный руководитель– А.Б.Рогинский. Программное обеспечение – В.А. Крахотин. Консультирование – А.Ю.Даниэль, Н.Г.Охотин. Координация – Е.Б.Жемкова, Н.Б.Мирза. |
«За ним ушли эти вежливые и холодные люди»
http://www.kommersant.ru/doc/2837296
Коллективный дневник 1937 года 30.10.2015 http://im0.kommersant.ru/Issues.phot...218_163528.jpg Ко Дню памяти жертв политических репрессий Мария Бессмертная составила коллективный дневник 1937 года, из которого видно, как жертвами развернувшегося террора становились не только те, кто был арестован, но и те, кто избежал ареста ЯНВАРЬ 4 января Меня очень беспокоит психическое состояние моей жены. В течение последних 6-7 лет ее характер резко изменился. Она стала очень раздражительной, дома постоянно кричит и на детей, и на меня, и на домашнюю работницу. Кроме этого, у нее начинает развиваться нечто вроде мании преследования. Во всех окружающих она видит шпионов ГПУ, ей кажется, что даже близкие ее знакомые являются секретными агентами. Лев Николаев, антрополог, анатом, 39 лет / Дневник 25 января Кратко об январе: двенадцать дней каникул прошли хорошо, но в дом отдыха я не ездила. <...> Сейчас идет второй процесс троцкистов. Вскрываются жуткие вещи. Всех, наверное, расстреляют. Нина Костерина, школьница, 16 лет / Дневник http://im7.kommersant.ru/Issues.phot...218_163651.jpg Митинг на Красной площади, посвященный приговору Верховного Суда над троцкистами Фото: фотоархив "Огонек" 26 января Почему они так легко во всем признаются и ведут себя как пойманные за руку мелкие воришки? Ведь это же старые политики, видавшие виды. Так уж сразу в камерах Лубянки все раскаялись, т. е. поняли свою неправоту? Александр Гладков, драматург, киносценарист, 25 лет / Дневник ФЕВРАЛЬ 9 февраля Я уже отвык от того, чтобы кто-нибудь о другом сказал хорошее или просто неплохое. Когда один говорит о ком-нибудь, кажется, что он его кусает и жует истерзанное тело. Даже движения рта при таких разговорах отвратительны, они грызущие. Все друг с другом борются. Александр Аросев, дипломат, 47 лет / Дневник 16 февраля Процесс троцкистского параллельного центра со всеми параллельными ему явлениями. Какой удобный предмет для размышлений! Великое драматическое действие, достойное строк Шекспира, звуков Вагнера, кисти Давида. Кисельному сердцу интеллигента — несравненный повод уйти в пятки. Политический ум обретает, напортив, благодарнейшую среду для самопроверки и консолидации. Историку — головокружительное раздолье: история — вот она, на блюде, со всеми приправами. Остается только жевать. Николай Устрялов, философ, 47 лет / Дневник http://im7.kommersant.ru/Issues.phot...218_163732.jpg Плакат «Да здравствует Сталинская Конституция», 1937 год Фото: DIOMEDIA / SuperStock FineArt 17 февраля Ведь все, поголовно все знают, что творится в России что-то кошмарное, жуткое, и все это исключительно от того, что Россией управляют люди — враги России и русского народа, не имеющие никакого понятия о государственном устройстве, придумавшие утопическую, бессмысленную систему какой-то "колхозной" жизни народа, и которая проводится исключительно одним только принуждением и террором. Евдоким Николаев, старший механик телеграфа, 65 лет / Дневник 26(?) февраля 22 февраля получилось мое несчастье, когда я делал сообщение о 19-й годовщине РККА на собрании рабочих МТС и меня обвинили в протягивании контрабанды. Я как честный гражданин нашей прекрасной Родины такое клеветническое пятно перенести не мог. Прошу расследовать. Прощай, дорогой, любимый вождь, учитель, отец и друг, родной т. Сталин. Всю свою жизнь я ненавидел врагов народа, трижды проклятых Троцкого и его приспешников, а сейчас меня обвиняют в их защите и клевете на В. И. Ленина. Дмитрий Иванов, заведующий парткабинетом Пермской МТС, 34 года / Предсмертная записка МАРТ 3 марта Кирова убили — за одного ублюдка сколько пролито крови и разорено семейств, а кричите, что гнев народа, народ требует смерти. Врете, бандиты, кровопийцы, это ваши слова, а не народа. Народу этого не надо, народу нужна здоровая, сытая жизнь и культурная, а это твои слова, чтобы удержаться у власти. Анна Павлова, швея, 43 года / Письмо к товарищу Сталину 5 марта Был процесс троцкистов. Душа пылает гневом и ненавистью, их казнь не удовлетворяет меня. Хотелось бы их пытать, колесовать, сжигать за все мерзости, содеянные ими. Торговцы родиной, присосавшийся к партии сброд. Мария Сванидзе, певица, 48 лет / Дневник 27 марта В "Литературной газете" отчет об общем собрании ленинградских писателей. Атмосфера доносов и проработок. Александр Гладков, драматург, киносценарист, 25 лет / Дневник АПРЕЛЬ 17 апреля Я — тень. Меня нет. У меня есть одно только право — умереть. Меня и жену толкают на самоубийство. В Союз Писателей не обращайтесь, бесполезно. Они умоют руки. Есть один только человек в мире, к которому по этому делу можно и должно обратиться. <...> Если вы хотите спасти меня от неотвратимой гибели — спасти двух человек,— пишите. Уговорите других написать. Осип Мандельштам, поэт, 46 лет / Письмо Корнею Чуковскому 17 апреля Расстроили меня, обозлили два звонка М<андельштама>, даже три. Это непроходимый, капризный эгоизм. Требование у всех, буквально, безграничного внимания к себе, к своим бедам и болям. В их воздухе всегда делается "мировая история" — не меньше,— и "мировая история" — это их личная судьба, это их биография. Еликонида Попова, режиссер, 34 года / Дневник 20 апреля Партком Союза писателей исключил "троцкистку" С. Виноградскую, старую "правдистку", автора книги о Женни Маркс и воспоминаний об Есенине, б. секретаря парткома Марченко, Дмитриевского и еще кого-то. "Литературная газета" назвала Авербаха "пресловутым". Его самого недавно видели ходящим по Москве, но, кажется, он уже арестован. Слух об аресте директора Малого театра Лядова. Слух об опале Крестинского. Александр Гладков, драматург, киносценарист, 25 лет / Дневник http://im2.kommersant.ru/Issues.phot...218_170144.jpg Плакат к 20-летию Октябрьской революции, 1937 год. Художник Ираклий Тоидзе Фото: DIOMEDIA / Fine Art Images 24 апреля С утра — конференция. Секретарь райкома Персиц не преминул продолжать клевету на меня. Мне трудно на конференции: большинство смотрит на меня, как на врага или прокаженного, при встречах отводят глаза и стараются скрыться. Александр Аросев, дипломат, 47 лет / Дневник 23(?) апреля Мне и присниться не могло, что такую почти неграмотную женщину, как мама, сочтут троцкисткой... В своих худших кошмарах я не мог представить, что ее арестуют за эти старые грехи [кулацкое прошлое] теперь, когда ее нынешняя жизнь совершенно безгрешна. Степан Подлубный, крестьянин, 21 год / Дневник МАЙ 24 мая На днях в нашем доме на Б. Знаменском арестовали инженера К.— скромного, неяркого человека, члена партии, но без каких бы то ни было высоких связей. Он казался мне всегда человеком ортодоксальным и даже трусливым. Трудно заподозрить этого чистейшего обывателя в какой-либо крамоле. Александр Гладков, драматург, киносценарист, 25 лет / Дневник 25 мая В ночь с 25-го по 26-е мая к нам постучали. Вошли 9 сотрудников НКВД и директор дома отдыха. Они сделали тщательный обыск, велели Владеку одеваться. Я, совершенно окаменевшая, смотрела на Владека, но не могла двинуться. Владек заметил мое состояние, подошел ко мне, взял мои руки в свои теплые, хорошие и сказал спокойно: "Ты не волнуйся, моя любимая, родная моя. Береги себя и детей. Это какая-то страшная провокация со стороны польской дефензивы. Я все выясню и скоро вернусь". Поцеловал меня, погладил спящего Олесика по головке, еще раз вернулся ко мне, обнял, поцеловал и вышел. Марыля Краевская (жена Владека Краевского), преподаватель, год рождения неизвестен / Воспоминания 30 мая Накануне мы с отцом были на даче в Святошине, под Киевом. Зазвонил телефон; попросили отца. Разговаривал с ним Ворошилов: "Выезжайте немедленно в Москву, на заседание Военного совета". Была вторая половина дня. Отец ответил, что поезда на Москву сегодня больше не будет. Спросил разрешения вылететь. "Не нужно. Завтра выезжайте первым поездом". На следующий день в три часа пятнадцать минут дня отходил поезд на Москву. Я провожал отца. Настроение у него было тревожное: он знал, что в течение прошедших недель арестован ряд военачальников, в том числе и Михаил Николаевич Тухачевский. На прощанье он мне сказал: "Будь настоящим, сын!" Когда поезд тронулся, я увидел, как несколько людей в форме НКВД вскочили в предыдущий вагон (вагон-салон, в котором ехал отец, был последним). Петр Якир, школьник, 14 лет / "Детство в тюрьме. Мемуары Петра Якира" ИЮНЬ 1 июня Пришло время еще более ужасное для меня. В Детиздате придрались к каким-то моим стихам и начали меня травить. Меня прекратили печатать. Мне не выплачивают деньги, мотивируя какими-то случайными задержками. Я чувствую, что там происходит что-то тайное, злое. Нам нечего есть. Мы страшно голодаем. Я знаю, что мне пришел конец. Даниил Хармс, поэт, 32 года / Дневник 8 июня Какая-то чудовищная история с профессором Плетневым. В "Правде" статья без подписи: "Профессор — насильник-садист". Будто бы в 1934-м году принял пациентку, укусил ее за грудь, развилась какая-то неизлечимая болезнь. Пациентка его преследует. Бред. Елена Булгакова (жена Михаила Булгакова), переводчик, литературный секретарь, 44 года / Дневник http://im3.kommersant.ru/Issues.phot...218_170244.jpg Плакат к 100-летию смерти А. С. Пушкина, 1937 год 14 июня "Мне никто не давал права распоряжаться жизнью и смертью других людей,— вскипел Пастернак, когда к нему пришли за подписью.— Это вам, наконец, не контрамарки в театр подписывать". Зинаида Нейгауз, 41 год / Воспоминания 19 июня Снились горы, река и движение. Едем. Остановка. Направо прекраснейшая церковь. Не тюрьма ли? Боюсь я ее. Андрей Аржиловский, крестьянин, 52 года / Дневник 21 июня Секретно. В шпионаж расстрелянных не верят ни иностранцы, ни широкие массы местного населения... Подозрительность Сталина и всех против всех была достаточной для их приговора... Наблюдаемая повсеместно неуверенность, недоверие каждого к каждому воздействуют на дееспособность армии вредоносно. Эрнст Кестринг, военный атташе Германии в Москве, 61 год / Телеграмма в Берлин 22 июня Сегодня меня будила мама и сказала: — Юра! Вставай, я должна тебе что-то сказать. Я протер глаза. Таня привстала с постели. — Вчера ночью,— начала мама дрогнувшим голосом,— у нас было большое несчастье, папу арестовали,— и чуть не заплакала. Мы были в отупении... Сегодня у меня самый ужасный день... Юрий Трифонов, школьник, 12 лет / Дневник ИЮЛЬ 16 июля Когда приехали за ним [дедушкой] из НКВД, никого из взрослых дома не было — работали в колхозе на сенокосе. Катя сбегала в поле. Пришла с сенокоса наша мама, начали обыск. Перерыли все, даже за иконы заглядывали, протыкали землю в подполье, в конюшне, во дворе. Искали оружие, антисоветскую литературу... Ну откуда она у малограмотного деда? Конечно, ничего не нашли, но дедушку все равно посадили, даже не посмотрели на то, что инвалид: он с гражданской войны вернулся без ноги. Валентина Пушина, школьница, 10 лет / Воспоминания 24 июля Еще она [соседка] мне сказала: "Самое страшное для меня то (для нее то есть), что я уже не переживаю, как в процессе Каменева, Зиновьева, я уже привыкла. Меня это не трогает, как прежде — ведь 0,5 ЦК нет, так что к этому можно привыкнуть". Юлия Соколова-Пятницкая, инженер, 39 лет / Дневник 28 июля К нам на квартиру пришли двое мужчин. В это время я собиралась кормить грудью свою крошку. Они сказали, что меня вызывают в органы минут на десять и велели поторопиться. Я передала дочку племяннице и пошла с ними, надеясь скоро вернуться...В отделении милиции я просидела более часа. Я знала, что моя малышка голодная, кричит, и попросила милиционеров отпустить меня ненадолго, чтобы покормить ребенка. Но меня не стали даже слушать. В милиции меня продержали допоздна, а ночью увезли в тюрьму. Вера Лазуткина, обойщица, 25 лет / Воспоминания АВГУСТ 7 августа Я часто, идя по улице и всматриваясь в типы и лица, думала — куда делись, как замаскировались те миллионы людей, которые по своему социальному положению, воспитанию и психике не могли принять сов. строя, не могли идти в ногу с рабочими и бедняцким крестьянством, в ногу к социализму и коммунизму? И вот эти хамельоны на 20-м году революции обнаружились во всем своем лживом облачении. Мария Сванидзе, певица, 48 лет / Дневник 22 августа С нашими хозяевами приключилась ужасная беда. Сегодня часов в 12 неожиданно приходит с работы хозяин. Вслед за ним зашли еще два человека и стали делать обыск. Они обыскали хозяйскую половину, а потом двинулись к нам. Люди эти были полны какой-то ледяной вежливости. Я совсем онемела и не могла сделать ни одного движения. <...> Потом мы слышали, как хозяин громко, с надрывом, будто удерживая слезы, сказал: "Ну, прощайте..." <...> Маруся вцепилась в него с таким отчаянием, что и у меня брызнули слезы. Хозяин наконец с трудом оторвал от себя дочь и быстро вышел. Вслед за ним ушли эти вежливые и холодные люди. Нина Костерина, школьница, 16 лет / Дневник http://im2.kommersant.ru/Issues.phot...218_170243.jpg Плакат к открытию канала Москва — Волга, 1937 год 25 августа Отец выходил на работу в ночную смену. Днем я с ним пилила дрова. Уходя, он грустно попрощался, обнял детей. Арестовали его на работе. Я проснулась той ночью от звука шагов. Шли несколько человек в сапогах по нашему длинному коридору. Постучали в нашу дверь. Охрана ввела отца. Начали обыск. Отца посадили поодаль, не разрешили разговаривать. Мама сидела с младшей сестренкой на коленях. Ничего не нашли. Сказали отцу: "Собирайся". В дверях отец обернулся и сказал: "Дети, я ни в чем не виноват". Сестренка плакала, а мама словно окаменела. Ольга Буровая, школьница, 14 лет / Воспоминания СЕНТЯБРЬ 1 сентября Эта атмосфера арестов, в которой мы живем, гнетет. То и дело слышишь: арестован такой-то, такой-то... Кажется, целому слою или поколению людей ломают сейчас хребты. Ощущение такое, что вокруг разрываются снаряды, которые кучками вырывают людей из рядов. И ждешь — не ударит ли в тебя. Александр Бек, писатель, 35 лет / Дневник 5 сентября Сидели они во дворе под деревьями, когда в калитку зашел военный. Мама сказала: "Это за мной". И пошла встречать в дом "гостя". <...> Мама поцеловала меня напоследок, еще раз спросила, что будет с дочерью, и ее увезли на маленькой легковой машине. Через короткое время эта машина вернулась и повезла меня. Я не помню, плакала ли я. Кажется, нет. Уже в 10-м часу меня подвезли к высокому забору. На калитке было написано "Детприемник". Владимира Уборевич, школьница, 13 лет / Письмо Елене Булгаковой 21 сентября Все понятно, если это есть начало мировой катастрофы и в ожидании светопреставления можно ложиться в гроб. Но если это вот уже и есть война и так вот будет без катастрофы. Михаил Пришвин, писатель, 64 года / Дневник ОКТЯБРЬ 1 октября Время тревожно не одними семейными происшествиями и его напряженность создает такую подозрительность кругом, что самый факт невиннейшей переписки с родными за границей ведет иногда к недоразуменьям и заставляет воздерживаться от нее. Борис Пастернак, поэт, 47 лет / Письмо к родителям 7 октября После потрясений, идущих крещендо, очевидно до окончательной катастрофы, работа падает из рук. Василий Алексеев, филолог-китаист, 56 лет / Дневник http://im3.kommersant.ru/Issues.phot...218_170244.jpg Плакат «Стереть с лица земли врага народа Троцкого и его кровавую фашистскую шайку!», 1937 год. Художник Виктор Денни Фото: DIOMEDIA / Fine Art Images 9 октября Народ, плененный своим собственным правительством,— возможно ли это? Люди перестают совсем доверять друг другу, работают и больше не шепчутся даже. Михаил Пришвин, писатель, 64 года / Дневник 10 октября А жизнь все не дает мне успокоиться. Сегодня пережил одно из самых горьких огорчений за последние месяцы. Я узнал, что Всеволод Иванов не только голосовал за мое исключение из союза, это уж пусть, за счет его слабости и желания жить в мире со Ставским. Но он даже выступал против Сейфуллиной, он настаивал на моем исключении и подписал письмо партгруппы с требованием исключения. <...> Зачем ему понадобилось быть со мной в хороших отношениях, считать и называть меня своим другом, а потом — ударить в спину? Александр Афиногенов, драматург, 33 года / Дневник 13 октября Отец послал меня в магазин купить продукты. Когда я вернулась — у нас производят обыск. Ничего не нашли, потому что нечего было искать. Взяли книгу Ленина, вложили туда паспорт отца и повели в город. Он сказал нам последние слова: "Дети, не плачьте, я скоро вернусь. Я ни в чем не виноват. Это какая-то ошибка..." Наталья Савельева, школьница, 13 лет / Воспоминания 22 октября И сознание в нас так притуплено, что впечатления скользят, как по лакированной поверхности. Слушать целую ночь расстрел каких-то живых и, вероятно, неповинных людей — и не сойти с ума. Заснуть после этого, продолжать жить как ни в чем не бывало. Какой ужас. Любовь Шапорина, художница, 58 лет / Дневник НОЯБРЬ 4 ноября Здравствуйте, дорогие папа, мама, Костя и Вовочка... Вы знаете, что хоть не виновен, но сейчас такое положение, что рассчитывать на оправдание нет надежды, но знайте, что врагом народа я никогда не был и никогда не вредил. И я хочу, чтобы вы знали это. Для меня будет легче, что мои родные не считают меня преступником. <...> Про меня ни с кем не говорите, в особенности прошу папу, лучше говорите, что меня нет и про меня вы ничего не знаете, а то я боюсь, чтоб не придрались к вам. Николай Задорожнюк / Письмо родителям 7 ноября Здравствуй, дорогой папочка! Я тебе (через Лялю) обещала написать свои впечатления о дне тринадцатой годовщины Октябрьской революции, 7 ноября. Совсем другую картину представляет этот праздник в сравнении с прежними годами. Нет былого энтузиазма и веселья в рядах демонстрантов. Многие из последних идут не по собственному желанию, а по принуждению (во избежание черной доски или позорного столба). Женя Луговская, студентка, 20 лет / Письмо отцу 11 ноября Отец переживал и знал, что его посадят, так как появлялись статьи в газете, обвиняющие его как "врага народа". Поздно вечером, когда уже все легли, раздался настойчивый стук в дверь. Я спала на раскладушке и была ближе к двери. В одной рубашонке, босиком встала и открыла. Резко рванув дверь, вошли двое в черных пальто и спросили отца. <...> Перерыли все вещи в квартире, по листку пересмотрели все книги в шкафу отца. Забрали его дневники и оружие, на которое у него было разрешение. Мы с мамой стояли потрясенные. Когда отца уводили, он сказал нам: "Не беспокойтесь, я вернусь, разберутся,— и, обращаясь ко мне,— больше никому и никогда сама дверь не открывай". Клара Кызласова, школьница, 10 лет / Воспоминания 16 ноября В два часа ночи будят. В квартире обыск. Ужас. Кончился обыск в 1 час дня, забрали папу. Ужасно. Попрощался по-хорошему. Последние его слова ко мне: "Будь хорошим комсомольцем, береги маму". В школе получил два "отлично". За немецкий и геометрию. Не могу писать. Жутко. Из школы знает только Паша. Лег в 8. Олег Черневский, школьник, 16 лет / Дневник ДЕКАБРЬ 20 декабря С Дальнего Востока приехала знакомая папы Эсфирь Павловна, позвонила нам. Мамы не было, и говорила я. Она спросила, как наши дела. Я сказала, что дядя Миша и тетя Аня арестованы и никаких сведений о них нет, а Ирма, моя сестра, в детдоме. Слыхала также, что исключен из партии дядя Вася, брат отца. Он якобы сказал, что любит больше Ленина, чем Сталина. <...> Когда я кончила разговор, бабка накинулась на меня, зачем я все рассказываю другим. Я сказала, что Эсфирь Павловна знает папу и его дела, да и вообще я скрывать ничего не буду и в школе все расскажу. Тогда она с криком набрасывается на меня и требует, чтобы я не смела этого делать и что все это меня не касается. <...> Ясно, они все боятся — и тетки и бабка... А на меня после такой перепалки напало отчаяние. Нина Костерина, школьница, 16 лет / Дневник http://im2.kommersant.ru/Issues.phot...218_170243.jpg Плакат ко Дню выборов в Верховный совет, 1937 год 28 декабря Вечером (не помню, откуда я вернулась) меня уже поджидали. Привезли в Кресты. Камера битком набита. Стояли, прикасаясь друг к другу, всю ночь. Многие плакали. Утром вызывали по одной, снимали все украшения: у кого что было — серьги, брошки, кулоны, кольца,— и заводили в камеры. В нашей камере было уже человек тридцать. Ни коек, ни нар, ни скамеек. Мне показалось, что я попала к умалишенным, и невольно попятилась — почти все махали какими-то тряпками. Было очень душно. Людмила Грановская (жена Юзефа Лось-Лосева), студентка, 22 года / Воспоминания 31 декабря Кончается этот год. Горький вкус у меня от него. Елена Булгакова, переводчик, 44 года / Дневник [IMG][/IMG] Журнал "Коммерсантъ Weekend" №37 от 30.10.2015, стр. 7 |
Глава 10. Большой террор (1936-1938)
http://goldentime.ru/nbk_10.htm
Очень много уже написано о Большом терроре, о том, что советские люди называли ежовщиной. За период с сентября 1936 по ноябрь 1938 года, когда органы НКВД возглавлял Николай Ежов, разразились беспрецедентные репрессии, затронувшие все слои населения: от руководителей Политбюро до простых советских граждан, которых арестовывали на улицах только для того, чтобы обеспечить «квоту подлежащих подавлению контрреволюционных элементов». В течение последующих десятилетий трагедия Большого террора замалчивалась. На Западе вспоминают только три показательных процесса, которые состоялись в Москве в августе 1936 года, в январе 1937 года и марте 1938 года. В их ходе наиболее выдающиеся соратники Ленина (Зиновьев, Каменев, Крестинский, Рыков, Пятаков, Радек, Бухарин и др.) признались в своих злодеяниях: в организации террористических центров, повинующихся троцкистам-зиновьевцам или правотроцкистам, имеющим целью свержение советской власти, убийство руководителей, реставрацию капитализма, осуществление актов вредительства, разрушение военной мощи СССР, расчленение Советского Союза в пользу иностранных государств и отделение от России Украины, Белоруссии, Грузии, Армении, советского Дальнего Востока. Потрясающим событием были московские процессы; именно они стали той сценой, на которую было направлено внимание приглашенных иностранных наблюдателей, и они не заметили того, что было за кулисами: массовых репрессий людей любых социальных категорий. Для этих наблюдателей уже прошло почти не замеченным раскулачивание, голод, развитие системы лагерей, и годы 1936–1938 стали только последним действием в политической борьбе, избавившей Сталина от его главных соперников; это годы последних столкновений между бюрократией сталинского термидора и «старой ленинской гвардией», хранившей верность ленинским революционным начинаниям. Освещая основные темы работы Троцкого Преданная революция, появившейся в 1936 году, обозреватель французской ежедневной газеты «Le Temps» писал 27 июля 1936 года: «Русская революция переживает свой термидор. Сталин познал всю бессодержательность чистой марксистской идеологии и мифа о мировой революции. Хороший социалист, он, прежде всего, патриот и понимает всю опасность, которой избегла страна, отойдя от идеологии этого мифа. Он, вероятно, мечтает о просвещенном деспотизме, о своего рода патернализме, конечно, далеко отошедшем от капитализма, но также весьма далеком от химер коммунизма». «L'Echo de Paris» попыталась выразить ту же мысль более образно и менее уважительно к этой персоне (30 января 1937 года): «Низколобый грузин стал, сам того не желая, прямым наследником Ивана Грозного, Петра Великого и Екатерины II. Он уничтожает своих противников – революционеров, верных своей дьявольской вере, снедаемых постоянной невротической жаждой разрушения»1. Следовало дождаться доклада Хрущева на XX съезде партии 25 февраля 1956 года, чтобы поднялась завеса над «многочисленными актами нарушения социалистической законности», совершенными в 1936–1938 годах по отношению к руководителям и членам партии. В последующие годы некоторое число ответственных работников, в частности военных, было реабилитировано. Но власти по-прежнему хранили молчание по поводу жертв среди «простых людей». Правда, на XXII съезде КПСС в октябре 1961 года Хрущев публично признал массовые репрессии, постигшие простых советских граждан, но он ничего не сказал о масштабах этих репрессий, за которые наряду с прочими руководителями непосредственно отвечал и он сам. В конце 60-х годов историк Роберт Конквест, опираясь на свидетельства попавших на Запад советских людей, на советские публикации периода «хрущевской оттепели», на эмигрантскую печать, смог восстановить в общих чертах политическую интригу Большого террора; при этом он прибег к смелым и порой рискованным экстраполяциям по поводу механизмов принятия решений и сильно переоценил количество жертв2. Работа Роберта Конквеста положила начало множеству дискуссий, в частности, о централизации террора, о роли Сталина и Ежова, о числе жертв. Некоторые историки из американской ревизионистской школы оспаривают идею, согласно которой Сталин планировал развитие событий в период с 1936 по 1938 год. Настаивая на усилившемся напряжении между центральной властью и местным аппаратом, все более и более мощным, так же, как на бесконтрольном расширении репрессий, они объяснили их исключительный размах в 1936–1938 годах тем фактом, что, желая предотвратить удар, который был предназначен ему самому, местный аппарат направлял террор против многочисленных «козлов отпущения», демонстрируя тем самым Центру свою бдительность и непримиримость в борьбе против разнообразных «врагов»3. Другой точкой разногласий является число жертв. Для Конквеста и его учеников Большой террор – это, по крайней мере, 6 миллионов арестованных, 3 миллиона казненных и 2 миллиона похороненных в лагерях. Историкам ревизионистской школы эти цифры кажутся чересчур завышенными. Открытие, пока частичное, советских архивов позволяет сегодня расставить точки над i при исследовании Большого террора. Речь идет не о том, чтобы переписать на нескольких страницах необычайно сложную и трагическую историю двух самых кровавых лет советского режима, но о том, чтобы прояснить вопросы, возникшие в течение последних лет, поспорить, в частности, о степени централизации террора, о затронутых им социальных категориях и числе жертв. Что касается хода террора, то все доступные сегодня документы Политбюро4 утверждают, что массовые репрессии явились результатом решений высоких партийных инстанций, в частности Политбюро и самого Сталина. Исторический анализ организации, а затем и кровавого развития репрессивных операций, «ликвидации бывших кулаков, преступных и других антисоветских элементов»5, которые имели место в период с августа 1937 по май 1938 года, позволяет проследить роль Центра и местных парторганизаций, а также логику этих операций, призванных полностью решить проблему, которая не была до конца решена в предшествующие годы. В течение 1935–1936 годов на повестке дня стоял вопрос о дальнейшей судьбе насильно выселенных раскулаченных. Несмотря на запрет покидать место, к которому они были приписаны, о чем им постоянно напоминали, спецпоселенцы все чаще и чаще появлялись среди свободных трудящихся. В докладе, датируемом августом 1936 года, Рудольф Берман, начальник ГУЛАГа, писал: «Многие спецпереселенцы, работавшие на протяжении нескольких лет в смешанных бригадах с вольнонаемными рабочими, пользуются «довольно свободным режимом». <...> Становится все сложнее их вернуть на место жительства. Они приобрели специальность, администрация предприятия не намерена их отпустить, они ухитрились добыть паспорт, женились на вольнонаемных, имеют свое хозяйство...»6 Многочисленные спецпоселенцы, приписанные к месту жительства возле больших промышленных предприятий, имели тенденцию растворяться в местном рабочем классе; были и такие, кто старался убежать подальше. Большое число беглецов без документов присоединялось к бандам «социальных отщепенцев» и хулиганов, все чаще встречавшихся вблизи городов. Проверка, произведенная осенью 1936 года в некоторых комендатурах, обнаружила нетерпимую, с точки зрения властей, ситуацию: так, в районе Архангельска на месте осталось только 37 000 поселенцев из 89 700, которым следовало бы здесь жить. Навязчивая идея о «кулаке-саботажнике, просочившемся на предприятие», и «кулаке-бандите, бродящем вокруг города», поясняет, почему именно эта категория в первую очередь должна была стать искупительной жертвой в большой операции, проведенной Сталиным с начала июля 1937 года. 2 июля 1937 года Политбюро направило местным властям телеграмму с приказом «немедленно арестовать всех бывших кулаков и уголовников <...>, расстрелять наиболее враждебно настроенных из них после рассмотрения их дела тройкой [комиссией, состоящей из трех членов: первого секретаря районного комитета партии, прокурора и регионального руководителя НКВД] и выслать менее активные, но от этого не менее враждебные элементы. <...> Центральный комитет предлагает представить ему в пятидневный срок состав троек, а также число тех, кто подлежит расстрелу и выселению». В последующие недели Центр получил собранные местными властями данные, на базе которых Ежов подготовил приказ № 00447 от 30 июля 1937 года и представил его в тот же день на Политбюро. В рамках предполагаемой операции 259 450 человек должны были быть арестованы, из них 72 950 человек расстреляны7. Эти цифры были не окончательными, так как ряд регионов еще не прислал свои «соображения». Как и при раскулачивании, во всех районах были получены из Центра квоты для каждой из двух категорий (1-я категория – расстрел; 2-я категория – заключение на срок от 8 до 10 лет). Заметим также, что элементы, на которые была направлена эта операция, относились к разнообразным социальным и общественно-политическим группам: рядом с раскулаченными и уголовными элементами фигурировали «элементы социально опасные», члены антисоветских партий, бывшие «царские чиновники», «белогвардейцы» и т.д. Эти ярлыки навешивали на любого подозрительного, принадлежал ли он к партии, был ли выходцем из интеллигенции или из народа. Что касается списков подозрительных, компетентные службы ОГПУ, потом НКВД имели достаточно времени, чтобы подготовить их и при необходимости пускать в ход. Приказ от 30 июля 1937 года давал местным руководителям право запросить в Москве разрешение на составление дополнительных списков. Семьи приговоренных к лагерным работам или расстрелянных также могли быть арестованы сверх положенной квоты. С конца августа Политбюро было буквально завалено просьбами о повышении квот. С 28 августа по 15 декабря 1937 года оно утвердило различные предложения по дополнительному увеличению квот в общем до 22 500 человек на расстрел, 1б 800 – на заключение в лагеря. 31 января 1938 года оно приняло по предложению НКВД квоту на 57 200 человек, из которых следовало казнить 48 000. Все операции должны были быть закончены к 15 марта 1938 года. Но на и этот раз местные власти, которые были с предыдущего года несколько раз подвергнуты чистке и обновлены, сочли уместным продемонстрировать свое рвение. С 1 февраля по 29 августа 1938 года Политбюро утвердило дополнительные цифры на 90 000 человек. Таким образом, операция, которая должна была длиться четыре месяца, растянулась более чем на год и коснулась 200 000 человек сверх тех квот, которые были оговорены вначале8. Всякий подозреваемый в «плохом» социальном происхождении был потенциальной жертвой. Уязвимы были также все те, кто жил в приграничной зоне или в той или иной степени имел контакты с иностранцами, были ли они военнопленными или родом из семей, эмигрировавших из СССР. Такие люди, а также радиолюбители, филателисты, эсперантисты имели шанс попасть под обвинение в шпионаже. С 6 августа по 21 декабря 1937 года по крайней мере 10 операций того же типа, что проводились по приказу НКВД № 00447, были запущены Политбюро и исполнителем его воли НКВД с целью «ликвидировать» национальность за национальностью как «шпионские и диверсионные группы»: немцев, поляков, японцев, румын, финнов, литовцев, эстонцев, латышей, греков, турок. За 15 месяцев с августа 1937 по ноябрь 1938 года в ходе операций, направленных против «шпионов», многие сотни тысяч были арестованы. Среди прочих операций, о которых мы располагаем далеко не полной информацией (архивы бывшего КГБ и Архив президента РФ, где хранятся самые конфиденциальные документы, были недоступны для исследователей), перечислим: «польскую операцию» (приказ НКВД № 00485, одобренный Политбюро 9 августа 1937 года); в результате этой операции в период с 25 августа 1937 по 15 ноября 1938 года было осуждено 139 085 человек, из них приговорен к смерти 111 0919; операцию по «ликвидации немецких контингентов, работающих на оборонных предприятиях», 20 июля 1937 года; операцию по «ликвидации террористической деятельности, диверсий и шпионажа японской сети репатриированных из Харбина», начатую 19 сентября 1937 года; операцию по «ликвидации правой военно-японской организации казаков», начатую с 4 августа 1937 года (с сентября по декабрь 1937 года более 19 000 человек были репрессированы в ходе этой операции); операцию по репрессиям в отношении семей арестованных врагов народа (№ 00486 от 15 августа 1937 года). Этого краткого и очень неполного перечня операций, запущенных НКВД по решению Политбюро, достаточно, чтобы подчеркнуть централизованный характер репрессий, которые велись по приказу Центра местными чиновниками; было ли это раскулачивание, чистка городов, охота на специалистов, они шли планомерно, без резких поворотов и отступлений. После Большого террора только одна комиссия была послана на места в Туркменистан, чтобы провести проверку злоупотреблений в период «ежовщины». В этой маленькой республике (1 300 000 жителей, 0,7% от населения СССР), 13 259 человек были приговорены «тройками» с августа 1937 по сентябрь 1938 года в рамках одной только операции по «ликвидации раскулаченных, преступных и других антисоветских элементов». Из них 4037 человек были расстреляны. Зафиксированные Москвой квоты составляли: 6277 (общее число осужденных) и 3225 (общее число расстрелов)10. Можно предположить, что подобные перегибы и злоупотребления имели место и в других регионах страны. Они происходили из указаний о квотах, из запланированных Центром указов, а также из административно-бюрократических методов исполнения, насаждавшихся в течение многих лет, так что на местах как бы старались предвосхитить желания Центра и угадать директивы из Москвы. Другая серия документов подтверждает централизованный характер утвержденных Сталиным и Политбюро массовых убийств. Речь идет о списках тех, кто приговорен комиссией по судебным делам при Политбюро. Казни обсуждались Военной Коллегией Верховного Суда СССР, военным судом или Особым совещанием. Эта комиссия, в состав которой входил Ежов, представила на подпись Сталину и членам Политбюро, по крайней мере, 383 списка, включающих 44 000 имен руководителей, партийных работников, армейских чинов и экономистов. Более 39 000 из них были приговорены к смертной казни. Подпись Сталина стоит на 362 списках, Молотова – на 373, Ворошилова – на 195, Кагановича – на 191 списке, Жданова – на 177 списках, Микояна – на 6211. Все эти руководители лично отправлялись на места, чтобы вести, начиная с лета 1937 года, чистки местных партийных организаций: так, Каганович был послан «вычищать» Донбасс, районы Челябинска, Ярославля, Иванова, Смоленска. Жданов, «вычистив» свой район, т.е. Ленинград, поехал заниматься тем же самым в Оренбурге, Башкирии, Татарстане. Андреев отправился на Северный Кавказ, в Узбекистан и Таджикистан, Микоян – в Армению, Хрущев – на Украину. Хотя большинство инструкций о массовых репрессиях были подтверждены решениями Политбюро в полном составе, сегодня становятся доступными новые документы, автором и инициатором проведения в жизнь которых на всех уровнях является лично Сталин. Возьмем только один пример: когда 27 августа 1937 года в 17 часов секретариат Центрального комитета получил сообщение Михаила Коротченко, секретаря районного комитета партии из Восточной Сибири, о том, как проходил процесс над агрономами, «виновными во вредительстве», Сталин лично телеграфировал в 17 часов 10 минут: «Я вам советую приговорить вредителей Андреевского округа к смертной казни и опубликовать сообщение об их расстреле в печати»12. Все эти документы (протоколы Политбюро, распорядок рабочего дня Сталина, список принятых им в Кремле лиц) стали сегодня доступны и смогли подтвердить, что Сталин давал Ежову подробнейшие инструкции и контролировал его действия. Для инструктажа по делу о «военном заговоре» маршала Тухачевского и других высших военачальников Сталин принимал Ежова ежедневно13. На всех этапах «ежовщины» Сталин не ослаблял политического контроля над событиями. Именно он решил назначить Ежова на пост народного комиссара внутренних дел, послав 25 сентября 1936 года в Политбюро из Сочи знаменитую телеграмму: «Считаю абсолютно необходимым и срочным делом назначение тов. Ежова на пост народного комиссара внутренних дел. Ягода явно оказывается не на высоте задачи в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского блока. ОГПУ опоздал в этом деле на 4 года». Именно Сталин решил приостановить перегибы НКВД. 17 ноября 1938 года по указу Центрального комитета партии был положен конец, впрочем, на весьма недолгое время, массовым арестам и депортациям. Неделю спустя Ежов был смещен с поста народного комиссара внутренних дел и заменен Берией. Большой террор закончился точно так же, как начался – по приказу Сталина. Можно ли подвести документированный итог числу и категориям жертв периода «ежовщины»? Мы располагаем сегодня несколькими сверхконфиденциальными документами, подготовленными для Никиты Хрущева и главных партийных руководителей в период десталинизации, в частности, длинным «списком репрессий, осуществленных в эпоху культа личности», составленным комиссией, созданной по окончании XXII съезда партии под руководством Николая Шверника14. Исследователи могут сопоставить эти данные со ставшими сегодня доступными данными из многих других источников, в которых приводится статистика администрации ГУЛАГа, Народного комиссариата юстиции, прокуратуры15. Сегодня стало ясно, что только за 1937 и 1938 годы были арестованы НКВД 1 575 000 человек; осуждены за тот же период 1 345 000 (85,4%); а 681 692 (51% от общего числа приговоренных за 19371938 годы) были расстреляны. Процедуры осуждения арестованных были различными для разных групп. Так, дела крупных политиков, военных, экономистов, представителей интеллигенции, т.е. лиц, находящихся на виду и всем известных, обсуждались военными судами и специальными сессиями НКВД. Ввиду обширности проводимых на местах операций правительство в конце 1937 года предписало организовать на региональном уровне так называемые тройки, состоящие из прокурора, руководителя НКВД и начальника милиции. Эти тройки действовали необычайно быстро, т.к. должны были соответствовать установленным Центром квотам. Для этого достаточно было пустить в ход старые списки подозреваемых ОГПУ. Следствие носило весьма упрощенный характер; «тройки» (а также двойки, состоявшие из руководителя местного НКВД и прокурора) пропускали через свои руки сотни дел в день, в «альбомном порядке»16, как это подтверждает, например, недавняя публикация Ленинградского мартиролога», ежегодника, в котором месяц за месяцем, начиная с августа 1937 года, перечислены репрессированные ленинградцы, арестованные и приговоренные к смерти на основе 58 статьи Уголовного кодекса. Срок между арестом и смертным приговором составлял от нескольких дней до нескольких недель. Смертный приговор без апелляции исполнялся в течение нескольких дней. В большинстве репрессивных операций, таких, например, как «ликвидация кулаков», начатая 30 июля 1937 года в рамках специальной операции по «ликвидации шпионов и диверсантов»; «ликвидация преступных элементов», начатая 12 сентября 1937 года; «депортация семей врагов народа» и т.д., шансы отдельных обывателей быть арестованными только потому, что органам надо было выполнить квоту, часто зависели от случая. Случайности могли носить «географический» характер (например, у лиц, живущих в приграничной полосе, шансов на арест было гораздо больше). Многое зависело также от особенностей биографии: в опасности находились те, кто был в той или иной степени связан с заграницей или имел иностранное происхождение; опасности подвергались и однофамильцы намеченных к аресту. В случае, если в списке число лиц было недостаточным, местные власти всегда умели найти выход и выполнить «норму». Дадим только один пример того, как пополнялась категория «вредителей»: НКВД Туркмении использовал пожар на одном предприятии как предлог, для того чтобы арестовать всех лиц, проживающих в этой местности, все они были названы «соучастниками»17. Запрограммированный сверху, произвольно выбирающий категории политических врагов, террор самой своей природой порождал перегибы и эксцессы, которые могут многое сказать о «культивировании насилия» в низовом репрессивном аппарате. Данные, из которых становится ясно, что коммунисты составляют лишь малую часть из 681 692 расстрелянных, не являются полными. В них не вошло общее число депортированных в эти годы (например, высланные с Дальнего Востока 172 000 корейцев, отправленные между маем и октябрем 1937 года в Казахстан и Узбекистан). В них не входят те, кто умер под пытками во время допросов или те, кто скончался в лагерях в эти годы (около 25 000 в 1937, более 90 000 в 1938 году)18. Даже если скорректировать в сторону уменьшения те примерные цифры потерь, которые обычно называют выжившие свидетели репрессий, картина получается все равно чудовищной: сотни тысяч погибших в результате террора, направленного против всего общества. Можно ли сегодня как-то продвинуться в анализе категорий этих массовых убийств? Мы располагаем лишь некоторыми статистическими данными о заключенных ГУЛАГа в конце 30-х годов, они будут приведены ниже. Но эта информация касается всех заключенных (а не только тех, кто был арестован во время Большого террора), она содержит только самые общие сведения о количестве жертв, приговоренных к заключению в лагере в период «ежовщины». В этот период заметно увеличилось число заключенных, имеющих высшее образование (+70% между 1936 и 1939 годами), это подтверждает, что террор в конце 30-х годов был направлен, в частности, против образованной части общества, независимо от того, принадлежала ли она к партии или нет. Тем не менее и в этот период большинство жертв Большого террора составляли самые обычные граждане, люди «из народа». Более всего известны преступления в отношении партийных кадров, именно эти преступления были разоблачены первыми на XX съезде партии. В своем докладе Хрущев подробно осветил этот вид репрессий, направленных в первую очередь против пяти верных сталинистов, членов Политбюро – Постышева, Рудзутака, Косиора, Чубаря и Эйхе; уничтожены были также 98 из 139 членов Центрального комитета, 1108 из 1966 делегатов XVII съезда партии (1934 год). Репрессии коснулись и руководства комсомола: 72 из 93 членов и кандидатов в члены Центрального комитета ВЛКСМ были арестованы и расстреляны, также как 319 из 385 его областных секретарей и 2210 из 2750 районных секретарей. В общем, все обкомы и райкомы партии и комсомола «на местах» подозревались Центром в саботаже «безусловно правильных» решений, исходящих из Москвы; они якобы создавали препятствия эффективному контролю властей над тем, что происходит в стране, и потому были полностью обновлены. Во всегда находящемся под подозрением Ленинграде, где ранее партией руководил Зиновьев, а после убийства Кирова – Жданов и начальник местного НКВД Заковский, арестовали более 90% всех партийных кадров. Но они составили лишь малую часть от тех ленинградцев, которые были арестованы в 1936–1939 годах19. Для стимуляции чисток эмиссары из Центра в сопровождении войск НКВД были направлены в провинцию со специальной миссией, образно определенной газетой «Правда» как «выкуривание и уничтожение троцкистско-фашистских клоповников». Из отрывочных статистических данных, которыми мы располагаем, известно, что некоторые регионы были «вычищены» особо тщательно: в первую очередь, удар снова пал на Украину. За один только 1938 год после назначения Хрущева главой коммунистической партии Украины более 106 000 человек были арестованы на Украине (и большинство из них расстреляны). Из 200 членов Центрального комитета компартии Украины выжили только трое. По аналогичному сценарию прошли чистки во всех районных и местных комитетах партии, где были организованы десятки открытых процессов над коммунистическими вожаками. В отличие от процессов при закрытых дверях или тайных заседаний троек, где судьба обвиняемого решалась за несколько минут, открытые процессы над коммунистическими руководителями республик, краев и областей имели популистскую окраску, выполняли важную пропагандистскую функцию. Они были направлены на создание более тесной связи между «представителями народа, честными простыми борцами, носителями справедливых решений», и главой партии и разоблачали местных партработников, «новых феодалов, всегда довольных собой <...>, которые своим бесчеловечным отношением нарочно плодят недовольных и озабоченных, создавая резерв для троцкистов» (Сталин, речь 3 марта 1937 года). Как большие процессы в Москве, так и публичные процессы на местах, запись заседаний которых подробно воспроизводилась местной прессой, сумели – с позиций популизма – сплотить массы. Процессы разоблачали заговорщика, главную фигуру идеологии того времени, и выполняли некую карнавальную функцию (поскольку власть имущие превращались в их ходе в негодяев, а «простые люди» выступали как «носители справедливости»). Эти общественные процессы стали, по меткому выражению Анни Кригель, «чудовищным механизмом социальной профилактики». Репрессии, направленные против местных партийных руководителей, естественно, представляли только надводную часть айсберга. Приведем в пример Оренбургскую область, о которой мы знаем из материалов местного управления НКВД, озаглавленных: «Операции по ликвидации подпольных троцкистско-бухаринских групп, а также других контрреволюционных объединений, проведенные в период с 1 апреля по 18 сентября 1937 года» (т.е. до вступления в дело Жданова, чья миссия имела целью ускорение «чисток»)20. В этой местности были арестованы на протяжении пяти месяцев: 420 троцкистов, все кадры, имеющие отношение к политике и экономике и занимающие руководящие должности; 120 правых, все значительные местные руководители; Эти 560 партийных руководителей составляли около 45% местной номенклатуры. Следствием миссии Жданова в Оренбурге стало еще 598 арестованных и расстрелянных. В этой области, как и в других областях, с осени 1937 года большинство политических и экономических руководителей были удалены и заменены новым поколением, так называемыми выдвиженцами: Брежневым, Косыгиным, Устиновым, Громыко, словом, будущим Политбюро 70-х годов. Тем не менее наряду с тысячами арестованных коммунистических руководителей под удар попали рядовые члены партии, «вычищенные» коммунисты, не имеющие ни титулов, ни наград, а также обыкновенные граждане, внесенные ранее в списки неблагонадежных, – именно они стали основными жертвами террора. Возьмем один из рапортов Оренбургского НКВД: «...– арестованы более двух тысяч членов правой военно-японской организации казаков (из них около 1500 расстреляны); – арестованы более 1500 офицеров и царских чиновников, сосланных в 1935 г. из Ленинграда в Оренбург [речь идет только «о социально чуждых элементах», сосланных после убийства Кирова в разные регионы страны]; – около 250 человек арестованы по так называемому польскому делу; – приблизительно 95 человек были арестованы по делу об уроженцах Харбина; – 3290 человек [арестованы] в процессе операции по ликвидации бывших кулаков; – 1399 человек <...> при ликвидации преступных элементов». Таким образом, если прибавить сюда еще 30 комсомольских работников и 50 курсантов из местного военного училища, всего было репрессировано НКВД за пять месяцев около 7 500 человек, и все это еще до усиленных репрессий, протекавших в период командировки сюда Андрея Жданова. Каким бы впечатляющим ни казался арест 90% кадров местной номенклатуры, он представляет собой лишь незначительный процент от общего числа не разделяемых на категории граждан, репрессированных в ходе специальных операций, одобренных Политбюро и, в частности, Сталиным. Среди жертв Большого террора подавляющее большинство анонимны. Вот отрывки из «обычного» дела 1938 года: Дело № 24260 1. Сидоров 2. Василий Клементьевич 3. 1893 г. Московск[ая] обл[асть] Коломенского р[айо]на с[ело] Сычево 4. с[ело] Сычево, Коломенского р[айо]на 5. Торгово-служащий 6. Член профсоюза торговли и кооперации 7. 1 дом деревянный 8x8, крыт железом, двор тесово-рубленый 20x7 полукрыт тесом, 1 корова, овец 4, поросенка 2, дом[ашняя] птица. 8. В 1929 г. имущество, т[о] же самое, имел 1 лошадь. 9. В 1917 г. 1 дом деревянный 8x8 крыт тесом, двор 30x20, амбар 2, сарай 2, 2 лошади, 2 коровы, овец 7. 10. Служащий. 11. В 1915–16 г[одах] рядовой 6-го строительного] Туркестанского полка. 12. Нет. 13. Нет. 14. Считаю себя выходцем из середняцкой семьи. 15. Беспартийный. 16. Русский., гр[ажданин] СССР 17. Беспартийный. 18. Образование низшее 19. На учете не состоит. 20. Не судим. 21. Болен грыжей. 22. жена – Анастасия Федоровна, 43 года, колхозница; дочь Нина 24 г. Арестован Коломенским РО УНКВД 13 февраля 1936 г. |
2. Выписки из протоколов допросов
Вопрос: Дайте правдивые показания в отношении вашего соц[иального] происхождения, соц[иального] положения и имущественного положения до 1917 и после. Ответ: Я, Сидоров, происхожу из семьи торговца. Примерно до 1904 г[ода] отец мой имел в Москве на Золоторожской ул[ице] железную лавку, в которой, как мне известно с его слов, торговлю производил сам лично. После 1904 г[ода] отец торговлю прекратил, т.к. его торговлю заглушили крупные купцы, с которыми он конкурировать не мог. Он вернулся в д[еревню] Сычево, где у отца имелось хозяйство, арендованной земли до 6 десятин, лугов арендованных до 2 га, косилка одна и другой с/х [сельскохозяйственный] инвентарь. В хозяйстве применялся один постоянный работник – Горячев, который работал много лет до 1916 г[ода]. После 1917 г[ода] имущественное положение отца осталось то же самое за исключением лошадей и рабочей силы. В хозяйстве отца я жил вместе до 1925 г[ода], затем я с братом хозяйство разделил. Виновным себя не признаю. 3. Выдержки из обвинительного заключения ...Сидоров, будучи враждебно настроен к политике ВКП(б) и сов[етской] власти, систематически проводил активную антисов[етскую] и к/р [контрреволюционную] агитацию, говоря: «Сталин со своей сворой никак не хочет уступать место, убил массу людей и всетаки власть не отдает... Большевики укрепляют себе власть, сажая честных невинных людей в тюрьмы, а сказать нельзя – в тюрьму попадешь на 25 лет». Допрошенный в качестве обвиняемого, Сидоров виновным себя не признал, но полностью изобличается показаниями свидетелей. Постановил: дело передать на рассмотрение Тройки. Мл[адший] лейтенант милиции Коломенского Р.О.УНКВД, Салахаев Согласен: Нач[альник] Коломенского Р.О.УНКВД, лейтенант Г.Б. Галкин. 4. Выписка из протокола заседания Тройки при УНКВД СССР от 16 июля 1938 г[ода] Дело Сидорова В.К. <...> В прошлом торговец, имел совместно с отцом лавку. Обвиняется в том, что среди колхозников вел к/р [контрреволюционную] агитацию, высказывал пораженческие настроения с угрозами расправы над коммунистами, выступал против мероприятий партии и правительства, вел антиколхозную агитацию. Постановили: Сидорова, Василия Клементьевича – расстрелять, лично принадлежащее имущество конфисковать. Дата расстрела: 3 августа 1938 г[ода]. Реабилитирован посмертно – 24 января 1989 г.21 Однако некоторые категории были «прорежены» с пристрастием: это дипломаты и сотрудники Народного комиссариата по иностранным делам, попавшие под обвинение в шпионаже, а также чиновники из хозяйственников, директора заводов, подозреваемые во вредительстве. Среди дипломатов высокого ранга арестованы (и в большинстве своем расстреляны) Крестинский, Сокольников, Богомолов, Юренев, Островский, Антонов-Овсеенко, занимавшие посты в Берлине, Лондоне, Пекине, Токио, Бухаресте и Мадриде22. В некоторых комиссариатах почти все без исключения чиновники стали жертвами репрессий. Так, в Народном комиссариате станкостроения была обновлена вся администрация; были арестованы все директора заводов (кроме двух), связанных с этой отраслью. То же самое было сделано в других промышленных секторах, в частности в авиастроении, в кораблестроении, в металлургии, на транспорте, о чем мы располагаем лишь отрывочными сведениями. По окончании Большого террора Каганович объявил на XVIII съезде партии (март 1939 года), что «в 1937 и 1938 годах руководители тяжелой индустрии были полностью обновлены, тысячи новых выдвиженцев были назначены на руководящие посты вместо разоблаченных вредителей и шпионов. Теперь у нас есть такие кадры, с которыми нам по плечу будет любая задача, которую нам даст товарищ Сталин». Среди партийных кадров, наиболее жестоко пострадавших во времена «ежовщины», оказались также руководители зарубежных коммунистических партий и члены Коммунистического Интернационала, проживавшие в роскошном отеле в Москве23. Среди арестованных коммунистических руководителей были Хайнц Нойманн, Герман Реммеле, Фриц Шульц, Герман Шуберт, все бывшие члены Политбюро немецкой компартии; Лео Флиг, секретарь ее Центрального комитета; Генрих Зускинд и Вернер Хирш, оба главных редактора «Роте Фане», Гуго Эберлейн, делегат немецкой Компартии на учредительной конференции Коммунистического Интернационала. В феврале 1940 года, через несколько месяцев после заключения германо-советского договора, 570 немецких коммунистов были заключены в московские тюрьмы или переданы в руки гестапо на пограничном мосту в Бресте. Большой террор настиг и венгерских коммунистов. Бела Кун, застрельщик венгерской революции 1919 года, был арестован и казнен, как и 12 других народных комиссаров, членов эфемерного коммунистического правительства в Будапеште, нашедшего «убежище» в Москве. Около 200 итальянских коммунистов были арестованы (среди них Паоло Роботти, родственник Тольятти), так же, как 100 югославских коммунистов (среди них генеральный секретарь партии Горкич и Влада Чопич – секретарь-организатор и руководитель Интернациональных бригад, а вместе с ними три четверти членов Центрального комитета). Но дороже всего заплатили поляки. Положение польских коммунистов было особенным: Коммунистическая партия Польши отпочковалась от партии польской социал-демократии Королевства Польского и Литвы, в 1906 году она стала автономной организацией внутри социал-демократической партии России. Связи между русской и польской партиями, одним из руководителей которой до 1917 года был не кто иной как Дзержинский, были очень тесными. Из многочисленных польских социал-демократов карьеру в партии большевиков сделали тот же Дзержинский, Менжинский, Уншлихт (все руководители ВЧКГПУ), Радек... и это только самые известные имена. В 1937-1938 годах Коммунистическая партия Польши была фактически полностью ликвидирована. Двенадцать членов ее Центрального комитета, находившегося в России, были казнены, так же, как и все польские представители в высших инстанциях Коммунистического Интернационала. 28 ноября 1937 года Сталин подписал документ, предполагающий «чистку» Коммунистической партии Польши. Обычно, когда вся партия была вычищена, Сталин подбирал новый руководящий состав, который принадлежал к одной из враждующих группировок, появившихся в ходе чисток В случае Польской коммунистической партии все фракции были обвинены в том, что они «следовали инструкциям секретных служб польских контрреволюционеров». 1б августа 1938 года Исполнительный комитет Коммунистического Интернационала проголосовал за роспуск Коммунистической партии Польши. Как объяснил Мануильский, «агентам польского фашизма удалось занять все ключевые посты в Польской коммунистической партии». Следующими жертвами «чисток» стали советские руководители Коммунистического Интернационала, обвиненные в недостаточной бдительности: Кнорин, член Исполнительного комитета, Миров-Абрамов, начальник отдела по связям с зарубежными странами, Алиханов, начальник отдела кадров, а также сотни других. Все они были ликвидированы. Только очень редкие руководители, прямо не связанные со Сталиным, такие как Мануильский и Куусинен, пережили «чистку» Интернационала. Еще одна категория, затронутая репрессиями в 1937–1938 годах, о которых мы располагаем точными данными, – военные24.11 июня 1937 года пресса объявила, что специальный военный суд, заседавший при закрытых дверях, приговорил к смерти за предательство и шпионаж маршала Тухачевского, бывшего заместителя наркома обороны и главного организатора реформ в армии, которого часто со времен Польской военной кампании 20-х годов противопоставляли Сталину и Ворошилову; к смерти приговорили еще семерых военачальников: Якира (командующего войсками Киевского военного округа), Уборевича (командующего Белорусским военным округом), Эйдемана, Корка, Пугну, Фельдмана, Примакова. За десять последующих дней было арестовано 980 человек, из них 21 комкор и 37 комдивов. Дело о «военном заговоре», приписываемом Тухачевскому и его «сообщникам», было подготовлено за несколько месяцев. В мае 1937 года главные участники заговора были арестованы На «энергичных» допросах (во время реабилитации, двадцать лет спустя, когда изучалось дело Тухачевского, было отмечено, что страницы показаний маршала запачканы кровью, а это значит, что он был подвергнут пыткам), в которых принимал участие сам Ежов, обвиняемые признались в своих «преступлениях» незадолго до приговора суда. Сталин лично следил за всем ходом следствия. 15 мая через посла в Праге он получил фальсифицированное досье, изготовленное нацистскими секретными службами, в котором были многочисленные письма, которыми Тухачевский якобы обменивался с немецким командованием НКВД умело манипулировал даже немецкими спецслужбами. За два года Красная Армия лишилась: 3 маршалов из 5 (Тухачевский, Егоров, Блюхер, два последних были устранены один за другим в феврале и октябре 1938 года); 13 командармов из 15; 8 флагманов* флота из 9; 50 комкоров из 57; 154 комдивов из 186; 16 армейских комиссаров из 16; 25 корпусных комиссаров из 28. _______________ * Флагман – воинское звание лиц высшего начальствующего состава в ВМФ СССР в 1935– 1940 годах. (Прим. ред.) С мая 1937 года по сентябрь 1938 года 35 020 офицеров были арестованы или уволены из армии. Неизвестно, сколько еще их было казнено. Приблизительно 11 000 (среди них генералы Рокоссовский и Горбатов) были снова призваны на службу в армию между 1939 и 1941 годами. Но новые «чистки» начались после сентября 1938 года, и шли они так «успешно», что общее число арестов среди кадровых офицеров достигло в период Большого террора, по самым серьезным оценкам, 30 000 из общего числа 178 00025. Получается, что «чистка» в Красной Армии коснулась несколько меньшего числа лиц, чем обычно считают, но при этом значительно пострадал командный состав. Результаты же подобной политики сказались во время советско-финляндской войны 1940 года и в начале Великой Отечественной войны. Несмотря на гитлеровскую угрозу, к которой Сталин, по правде говоря, относился значительно менее серьезно, чем такие руководители, как Бухарин или Литвинов (нарком по иностранным делам до апреля 1939 года), он, не колеблясь, пожертвовал большей частью лучших офицеров Красной Армии ради полного её обновления, заполнения такими кадрами, которые ничего не могли помнить из военных эпизодов времен гражданской войны. Они не могли изобличить Сталина как слабого военного руководителя, им не могло прийти в голову что-либо оспаривать, как это мог бы сделать, например, Тухачевский. Они ничего не знали о политических и военных решениях Сталина конца 30-х годов, в особенности, о его поисках путей сближения с нацистской Германией. Интеллигенция – еще одна социальная группа, ставшая жертвой Большого террора, о которой мы располагаем относительно полной информацией26. Сложившись как вполне определенная социальная группа, русская интеллигенция с середины XIX столетия всегда была в центре сопротивления деспотизму и насилию. Естественно, она подверглась «чистке» в первую очередь и в особенности жестоко. Следует различать несколько волн репрессивных действий: репрессии 1922 и 1928–1931 годов, которые были относительно умеренными, а также репрессии марта-апреля 1937 года, когда кампания в прессе обличала «уклонизм» в области экономики, истории, литературы. На самом же деле под прицелом оказались все области знания и творчества, соперничество и борьбу амбиций выдавали за антисоветские доктрины и враждебные политические установки. Так, в области исторической науки все ученики Покровского, умершего в 1932 году, были арестованы. Профессора, читающие общие лекции и выходящие таким образом на большие студенческие аудитории, были особенно подвержены ударам, о малейшем их критическом высказывании тут же сообщали прилежные стукачи. Университеты, институты и академии были основательно «вычищены», в особенности в Белоруссии (где 87 из 105 академиков были арестованы как «польские шпионы») и на Украине. В этой республике первая «чистка» «буржуазных националистов» была проведена в 1933 году: тысячи представителей украинской интеллигенции были арестованы за «превращение украинской Академии наук, Института Шевченко, Сельскохозяйственной академии, Украинского института марксизма-ленинизма, так же, как Народных комиссариатов просвещения, земледелия и юстиции, в оплот национализма и контрреволюции» (речь Постышева 22 июня 1933 года). Большой террор 1937–1938 годов завершил операцию, начавшуюся четырьмя годами раньше. Под волну репрессий попали в эти годы также научные круги, не имеющие прямого отношения к политике, идеологии, экономике или обороне. Самые большие авторитеты в аэронавтике, такие, как авиаконструктор Туполев или стоявший у истоков первой советской программы по освоению космического пространства Королев, были арестованы и сосланы в одну из спецчастей НКВД, описанную Солженицыным в романе В круге первом. Также почти полностью (27 из 29) были арестованы астрономы Пулковской обсерватории, почти все ученые, занимающиеся статистикой в Центральном статистическом управлении, так как они осмелились отказаться от публикации сфальсифицированных результатов Всесоюзной переписи населения и тем самым осуществили к январю 1937 года «глубокое нарушение элементарных основ статистической науки и правил управления»; под прицелом оказались также многочисленные лингвисты, которые выступили против официально одобряемой Сталиным теории лингвиста-марксиста Марра**; сотни биологов, которые противились шарлатанству «официального биолога» Лысенко***. Среди наиболее известных жертв – директор Института генетики профессор Левит, директор Института зерна Тулайков, ботаник Яната и президент Сельскохозяйственной академии им. Ленина, крупный ученый, академик Вавилов, арестованный б августа 1940 года и умерший в тюрьме 26 января 1943 года. Обвиненные в защите буржуазной или враждебной точки зрения, в уходе от «норм социалистического реализма», писатели, публицисты, театральные деятели, журналисты заплатили тяжелую дань в годы «ежовщины». Около двух тысяч членов Союза писателей были арестованы, сосланы в лагеря или расстреляны. Среди них – автор Одесских рассказов и Конармии Исаак Бабель (расстрелянный 27 января 1940 года), писатели Борис Пильняк, Иван Катаев, поэты Николай Клюев, Николай Заболоцкий, Осип Мандельштам****, Гурген Маари, Тициан Табидзе. Арестованы были также музыканты (композитор Джелаев, дирижер Миколадзе), из театральных деятелей среди первых необходимо назвать великого режиссера Всеволода Мейерхольда. В начале 1938 года театр Мейерхольда был закрыт как «враждебный советскому искусству». Отказавшись от публичного признания своих ошибок, В. Мейерхольд был арестован в июне 1939 года, его пытали и казнили 2 февраля 1940 года. _______________ ** Н.Я. Марр (1864–1934)– востоковед и лингвист. Выдвинул научно не обоснованную «яфетическую теорию» («Новое учение о языке»). (Прим. ред.) *** Т.Д. Лысенко (1898–1976) – агроном. Создатель псевдонаучного «мичуринского учения» в биологии. Отрицал классическую генетику как «идеалистическую» и «буржуазную». В результате «монополизма» Лысенко и его сторонников были разгромлены научные школы в генетике. (Прим. ред.) **** О.Э. Мандельштам умер 27 декабря 1938 года в 12 часов 30 минут в стационаре пересыльного лагеря близ станции Вторая Речка под Владивостоком. См.: П. Нерлер , Н. Поболь. Поезд шел на Урал..., «Русская мысль», 1998, № 4245,12–18 ноября, с. 15. (Прим. ред.) За эти годы власти попытались «окончательно ликвидировать» (выражение эпохи) «последние остатки духовенства». Скрытые от народа результаты Всесоюзной переписи января 1937 года показали, что очень большое число населения, приблизительно 70%, несмотря на различное давление, положительно ответили на вопрос: «Считаете ли вы себя верующим?». Тогда советские руководители решили начать третье и последнее наступление на церковь. В апреле 1937 года Маленков направил Сталину служебную записку, в которой предложил считать пройденным этапом все законы по делам религий, принятые до сих пор, и отменить закон от 8 апреля 1929 года. «Этот закон, – пояснял он, – легализировал активность некоторой части духовенства и членов сект, которые могут создать враждебную советской власти разветвленную организацию. <...> Пришло время с этим покончить, одновременно расправившись с клерикальными организациями и церковной иерархией»27. Тысячи священников и подавляющее большинство архиереев снова были отправлены в лагеря, но на этот раз очень большое их число было расстреляно. Двадцать тысяч церквей и мечетей, еще действовавших в 1936 году, были закрыты, в начале 1941 года их оставалось менее тысячи. Что касается официально зарегистрированных в начале 1941 года служителей культа, их число составило 5665 (больше половины от этого числа появились за счет присоединенных к СССР в 1939–1941 годах прибалтийских государств, областей Польши, Западной Украины и Молдавии), тогда как в 1936 году их было в России свыше 24 00028. Большой террор – внутренняя политика, проводимая высокими партийными инстанциями, т.е. Сталиным, который имел неограниченную полноту власти над своими коллегами из Политбюро, – преследовал две цели. Первая заключалась в том, чтобы подчинить себе гражданскую и военную бюрократию, состоящую из молодых, воспитанных в сталинском духе кадров. Как сказал Каганович на XVIII съезде: «Этим молодым кадрам по плечу будет любая задача, которую <...> даст товарищ Сталин». До этого момента группы руководящих кадров на местах представляли собой смешение разнородных «буржуазных специалистов», сформированных бывшим режимом, и большевистскими кадрами, часто мало компетентными, но воспитанными в духе коллективизма времен гражданской войны. Зачастую административные работники пытались защитить свой профессионализм, свою административную логику или, проще говоря, автономию, свои сети клиентуры, чтобы не подчиняться слепо идеологическому волюнтаризму и приказам из Центра. Кампания по «обмену партбилетов» 1935 года столкнулась с трудностями – пассивным сопротивлением местных коммунистических руководителей, а также с отказом большинства служащих статистического управления «приукрашивать» результаты переписи в январе 1937 года, приводя их в соответствие с пожеланиями Сталина. Это заставило сталинских руководителей задуматься о качестве тех административных кадров страны, которые были у них в распоряжении. Стало очевидно, что значительная часть кадров, были ли они коммунистами или нет, совсем не готова следовать любому приказу, исходящему из Центра. Самым срочным делом для Сталина теперь стала замена этих людей более «действенными», т.е. более послушными. Второй целью Большого террора стало окончательное устранение всех «социально опасных элементов», что звучало весьма расплывчато. Как было сказано в Уголовном кодексе, «социально опасным» признается тот, кто совершил хотя бы одно антиобщественное действие, кто имеет отношения с криминальной средой или в прошлом был уличен в чем-либо подобном. Согласно такому определению, «социально опасной» считалась вся обширная группа «бывших»: именно она становились чаще всего объектом репрессий в прошлом – бывшие меньшевики, бывшие эсеры, бывшие преступники, бывшие царские чиновники и т.д. Все эти «бывшие» были уничтожены Большим террором в соответствии со сталинской идеей, прозвучавшей на пленуме Центрального комитета в феврале – марте 1937 года: «С приближением социализма нарастает классовая борьба, загнивающий класс ожесточается». Во время речи на пленуме Центрального комитета в феврале-марте 1937 года Сталин настоял на принятии положения об «окружении СССР, единственной страны, строящей социализм, вражескими державами», Сталин утверждал, что пограничные государства, в частности Финляндия, страны Прибалтики, а также Польша, Румыния, Турция и Япония с помощью Франции и Великобритании заслали в СССР армии шпионов и диверсантов, задача которых – помешать строительству социализма в СССР. «Уникальное государство становится «священным» со «священными границами», которые также стали линиями фронта против постоянно существующей угрозы со стороны внешнего врага». Неудивительно, что в этом контексте началась охота за шпионами, т.е. за теми, кто имел хотя бы какой-нибудь, пусть небольшой, контакт с «другим миром»; ликвидация мифической «пятой колонны» стала сутью Большого террора. Рассматривая основные категории жертв: руководящие кадры и специалисты, социально чуждые элементы («бывшие»), шпионы, – мы можем понять как, собственно, работал этот жуткий механизм, пожравший за два года почти семьсот тысяч человек. Примечания 1. N. Werth, LesProces deMoscou, 1936–1938, Bruxelles, Complexe, 1987, p. 61. 2. R. Conquest, La Grande Terreur, Paris, Stock, 1968; reed. R Laffont, 1995. 3. J.A. Getty, Origins of the Great Purges, G. Rittersporn, Simplifications staliniennes et complications sovietiques, 1933–1953, Paris, EAC, 1988; J.A.. Getty, R.T. Manning (ed.), Stalinist Terror. New Perspectives, Cambridge UP, 1993. 4. Сталинское политбюро в 30-е годы (сборник документов, подготовленных О.В. Хлевнюк, А.В. Квашонкиным, Л.П. Кошелевой, Л.А. Роговой), М., 1995; O.V. Khlevniouk, LP. Kocheleva, J. Hewlett, L. Rogovai'a, Les Sources archivistiques des organes dirigeants du PC(b)R, «Communisme», № 42–43–44, 1995, p. 1534. 5. «Труд», 4 июня 1992 г. 6. ГАРФ, 9479/1/978/32. 7. «Труд», 4 июня 1992 г. 8. О. Khlevniouk, Le Cercle du Kremlin, p. 208–210. 9. H.B. Петров, А.Б. Рогинский, Польская операция НКВД 1937–1938 гг., в кн.: Репрессии против поляков и польских граждан, под ред. Л.Э. Гурьянова, М., 1997, с. 22–43. 10. О. Khlevniouk, op. cit, p. 212. 11. Реабилитация. Политические процессы 30–50 годов, М, 1991, с. 39; «Источник», № 1, 1995, с. 117–130. 12. «Известия», 10 июня 1992 г., с. 2. 13. Режим работы Сталина и перечень посетителей, принятых им в Кремле, см.: «Исторический архив», № 4, 1995, с. 15–73 (1936–1937). 14. «Источник», № 1,1.995, с. 117–132; В. Попов, цит. соч., с. 20–31. 15. J.A. Getty, G. Rittersporn, V. Zemskov, art. cit, p. 631–663. 16. H.B. Петров и А.Б. Рогинский так характеризуют «альбомный порядок»: «После окончания следствия на обвиняемого составлялась справка с «кратким изложением следственных и агентурных материалов, характеризующих степень виновности арестованного». Отдельные справки каждые десять дней надлежало собирать и перепечатывать в виде списка, который представлялся на рассмотрение комиссии из двух человек («двойка»). В задачу «двойки» входило отнесение обвиняемого к одной из двух категорий: первой (расстрел) или второй (заключение на срок от 5 до 10 лет). Затем список отсылался в Москву, где его должны были окончательно рассматривать и утверждать нарком внутренних дел и Генеральный прокурор, т.е. Ежов и Вышинский. После этого список возвращался в регион для исполнения приговоров. Этот порядок осуждения в переписке НКВД вскоре стали называть «альбомным», вероятно, потому, что машинописные списки печатались на листах, расположенных горизонтально, сшивались по узкой стороне и внешне напоминали альбом» (Репрессии против поляков и польских граждан, с. 28). 17. J.A. Getty, G.T. Rittersporn, V. Zemskov, art. cit., p. 655. 18. В. Н. Земсков, ГУЛАГ, «Социологические исследования», №6,1991,с. 14–15. 19. Ленинградский мартиролог, 1937–1938, СПб., 1995 – о статистике казненных в Ленинграде, с. 3–50. 20. РЦХИДНИ, 17/120/285/24–37. 21. «Воля», 1994, № 2–3, с. 45–46. 22. R. Conquest, op. cit., p. 918–921. 23. Ibid, p. 886–912. 24. A. Cristiani, V. Michaleva (ed.), Le Repressions degli anni trenta nell'Armata rossa, Обзор документов, Неаполь, ШО, 1996. 25. Le Repressions., p. 20, sq.; Мелътюкоъ, Репрессии в Красной Армии. Итоги новейших исследований, «Отечественная история», № 5,1997, с. 109–126. 26. R. Conquest, op. cit., p. 749–772; V. Chentalinski, La Parole ressuscitee. Dans les archives litterairesdu KGB, Paris, R. Laffont, 1993. 27. М.И. Одинцов, На пути к свободе совести, М., 1990, с. 53–54. 28. ГАРФ, 3316/2/1615/116–149. |
Тоталитаризм: «37-й год — это наша ценность»
Диалог Александра Сокурова и Кирилла Серебренникова |
Советское правосудие, 1937 год
Один герой из произведения М.А. Булгакова как то советовал своему коллеге не читать советских газет. На возражение, что "других газет нет", добавил: "никаких не читайте".
Ниже представлена статья одной из газет Белоруссии. Время: пик массового террора, который Советская власть развернула против своего народа, 1937 год. Репортаж с суда над так называемыми "врагами народа", которых оказалось аж девять человек. Причем подсудимые это бывшие управленцы районного звена. "Враги народа" ("Советская Белоруссия" 15 октября 1937 года) Они вошли в зал суда с опущенными головами, пряча свой взор, боясь сотен гневных глаз. Девять бандитов, девять участников троцкистской диверсионно-шпионской, террористической организации предстали перед судом, держа ответ за свои кровавые дела. Их преступления чудовищны. Они из кожи лезли вон, лишь бы напакостить белорусскому народу. Издеваясь и грабя трудящихся крестьян, они мечтали восстановить их против Советской власти. Они, эти продажные душонки, агенты и лизоблюды польской разведки, готовили повстанческие кадры для фашистской Польши на случай ее войны с Советским Союзом. И вот они стоят перед судом – мерзкие убийцы, шпионы и диверсанты. Припертые к стенке неопровержимостью улик и фактов, они вынуждены признаться в своей чудовищной вине, в черном предательстве. Все девять участников контрреволюционной троцкистской, шпионско-диверсионной, террористической организации не случайно пошли позорным путем разбойников с большой дороги. Главарь этой шайки – бандит Лехерзак (секретарь райкома) сам заявил на суде, что он никогда не был коммунистом, что он был троцкистом. Об обстоятельствах его вербовки в контрреволюционную организацию матерым польским шпионом, орудовавшим в ЦК КП(б)Б (прим.- Центральный комитет Компартии Белоруссии), Лехерзак показал: - Зная меня как антисоветского человека, он предложил мне вступить в контрреволюционную объединенную организацию и создать такую же организацию в Жлобинском районе. Лехерзак подбирал людей по тем же признакам. Ему нетрудно было сговориться с бандитами Лютько, Думсом, Лейновым, Царевым, которые ненавидели советский народ. - Я поручал Семенову бандитские дела,- показывает Лехерзак,- зная о его антисоветских настроениях. Когда у Лехерзака спросили, почему он издевался над трудящимися района, этот прожженный подлец и негодяй ответил: - Для того, чтобы вызвать у них недовольство Советской властью. - Значит, вы имели задание с крестьянами не церемониться?- спросил судья. Лехерзак: Да, я имел такое задание. Председатель суда: Вы были террористом? Лехерзак: Да, я был террористом. Председатель суда: Вы брали курс на интервенцию? Лехерзак: Выходит, так. Он кончает свои показания – этот фашистский ублюдок – и, окинув оком сидящую рядом с ним свору, садится. Подсудимый Лютько, как и его предшественники, цинично и нагло повествовал суду о тех бесчеловечных издевательствах, которые устраивались над крестьянами по его указаниям. Лютько, будучи председателем райисполкома, налагал на крестьян непосильные платежи, лишал единоличников земли, грабил и разрушал их хозяйства. Председатель суда спросил: - Такой работой вы добивались разорения хозяйств? Лютько: Правильно. Председатель суда: Вы можете назвать число разоренных таким образом хозяйств? Лютько: Цифра эта большая. Председатель суда: Какие задания давались директору хлебзавода Максимову? Лютько: Он получал и выполнял задания по срыву выпечки хлеба, по засорению хлеба гвоздями, проволокой и другими предметами. Председатель суда: Значит очереди вами создавались искусственно? Лютько: Конечно. У нас оставались большие запасы неиспользованной муки. Сознательно мы срывали наряды на муку для рабочих железнодорожного транспорта. Кроме того, мы умышленно создавали хлебные распределители, чтобы совершенно прекратить свободную продажу хлеба. Бандит Лютько без всякого труда завербовал в контрреволюционную организацию заведующего финансовым отделом Думса. Председатель суда: Лютько завербовал вас в организацию, учитывая ваши контрреволюционные настроения? Думс: По видимому, он это учитывал. Председатель суда: Что вы сделали как член контрреволюционной организации? Думс: Я переоблагал налогами крестьянские хозяйства. А делалось это для того, чтобы вызвать у крестьян недовольство Советской властью. Фашистские бандиты, неслыханно издеваясь над трудовым населением района, принимали меры к тому, чтобы выгораживать и обелять преступные элементы, которые они затем вербовали в свою шайку. Непосредственное исполнение этой задачи проводил бывший райпрокурор Лейнов. Вот он стоит перед судом. Гнусавеньким и визжащим голосом он говорит о том, как он судил и сажал в тюрьму ни в чем не повинных крестьян. На вопрос же о том, как он вел борьбу с преступниками, Лейнов отвечает: - С ними я борьбы никакой не вел, ибо в мою задачу входило сохранение в районе контрреволюционных кадров. Со скамьи подсудимых встал очередной негодяй – директор Жлобинского хлебозавода Максимов: - Передо мной была поставлена задача срывать обеспечение трудящихся хлебом. Это делалось мною с успехом, и я озлоблял население против Советской власти. Умышленно я выпекал недоброкачественный хлеб, нарочно тормозил ремонт завода. Председатель суда: Что вас толкнуло на контрреволюционный путь? Максимов: То, что я убежденный троцкист. Председатель суда: Какой метод вредительства вы избрали? Максимов: Искусственное создание тяжелых экономических условий для трудящихся. Один за другим давали свои показания обвиняемые, равнодушно рассказывая суду о своих гнусных, чудовищно мерзких делах. Подсудимые Мельников, Евтухов, Семенов предстали перед судом не менее лютыми врагами, нежели их предшественники. От их показаний об издевательствах над крестьянами несло холодом и жутью. Грозен и беспощаден народный гнев! Надо было видеть, с какой ненавистью и презрением смотрели присутствующие в зале трудящиеся на этих изуверов, сидящих на скамье подсудимых. Великим и благородным гневом закипали сердца трудящихся, славших проклятия врагам народа. Долго несмолкаемой бурей оваций встретили трудящиеся приговор о расстреле девяти бандитов. Приговор суда – это приговор народа. - После этого приговора как-то особенно легко стало дышать, - сказал колхозник Осиповский. – Мы каждому снесем голову, кто попробует замахнуться на наше счастье. Теперь население Жлобинского района, терпевшее от наглых врагов народа, знает, что эти фашистские бандиты омрачали его свободную и светлую жизнь, что подлые враги народа, на головы которых опустился карающий меч диктатуры пролетариата, готовили ему мрак и ужас фашистского господства. Не вышло! Славные чекисты сорвали маску с врагов. Трудовое население Жлобинского района еще крепче полюбило свою Коммунистическую партию, свое Советское правительство и вождя народов товарища Сталина. В. Полесский, М. Козлов. г. Жлобин http://ic.pics.livejournal.com/andre...152559_900.jpg …Ужасным в двухминутке ненависти было не то, что ты должен разыгрывать роль, а то, что ты просто не мог остаться в стороне. Какие-нибудь тридцать секунд – и притворяться тебе уже не надо. Словно от электрического разряда, нападали на все собрание гнусные корчи страха и мстительности, исступленное желание убивать, терзать, крушить лица молотом: люди гримасничали и вопили, превращались в сумасшедших. При этом ярость была абстрактной и ненацеленной, ее можно было повернуть в любую сторону, как пламя паяльной лампы… Дж. Оруэлл "1984". http://ic.pics.livejournal.com/andre...152738_900.jpg |
Начало Большого террора
http://newtimes.ru/stati/syuzhetyi/n...o-terrora.html
29.08.2016 | | №26-27 (415) от 29.08.16 80 лет назад в Москве состоялся судебный спектакль по делу «троцкистско-зиновьевского центра» http://fanstudio.ru/archive/20170916/rhHOwG5A.jpg За обвинительный приговор правотроцкистскому блоку — единогласно, Москва, 1938 год. Фото: upload.wikimedia.org 20 декабря 1936 года Сталин устроил прием по случаю очередной годовщины органов госбезопасности. В разгар званого вечера развеселившийся начальник отдела охраны ГУГБ НКВД комиссар госбезопасности 2-го ранга Карл Паукер устроил для вождя спектакль в лицах. Пьяный Паукер повис между двумя чекистами, изображая перепуганного Григория Зиновьева, которого волочили из камеры на расстрел. В какой-то момент Паукер упал на колени и, обхватив руками сапог одного из конвоиров, завопил под хохот собравшихся: «Пожалуйста… ради бога, товарищ… вызовите Иосифа Виссарионовича!» Сталин смеялся до колик. Затем по просьбе аудитории главный охранник НКВД повторил сцену «на бис». Возбужденные зрители ревели и стонали. Кульминация наступила, когда Паукер простер руки к потолку и закричал: «Услышь меня, Израиль, наш Бог есть Бог единый!», после чего ухохотавшийся Сталин замахал рукой, показав, что выступление можно прекратить. Довольные гости бросились выпивать и закусывать за талантливых сотрудников. Праздничный вечер удался. Спустя четыре месяца Паукера сняли с должности и арестовали. Еще через четыре месяца его расстреляли как «врага народа». У Сталина было специфическое чувство юмора. Прелюдия 1937 года На протяжении первой половины 1930-х годов в недрах сталинской юстиции фабриковались большие и малые судебные дела — «вредителей рабочего снабжения» и «Промпартии» (1930), ученых-микробиологов и ветеринаров (1930–1931), меньшевиков (1931), «Ленинградского центра», «Московского центра» (1934–1935), «Кремля» (1935) и прочие. Они служили пробными мероприятиями перед масштабными судебными спектаклями, предварявшими и сопровождавшими Большой террор 1937–1938 годов. http://fanstudio.ru/archive/20170916/O3Tpf5Ng.jpg Плакат 1937 года «Уничтожить гадину! Стереть с лица земли врага Троцкого и его кровавую фашистскую шайку!», художник Виктор Дени Сталинское государство контролировало цены, зарплаты, местожительство и перемещение, потребление и занятость советских людей. Оно распределяло материальные ресурсы и продовольствие — в зависимости от категории снабжения, полезности и стратификации трудящихся, устанавливало образовательный и культурный ценз, придавало догматам официальной идеологии черты веро-образности, побуждая население к вере в марксистско-ленинскую утопию. «Революция, которая проводилась во имя уничтожения классов, — резюмировал югославский коммунист Милован Джилас, — привела к неограниченной власти одного, нового класса. Все остальное — маскировка и иллюзия». Важную роль играло принуждение людей к выражению фиктивного энтузиазма и единомыслия при помощи ритуализированных церемоний, в том числе демонстраций, митингов, публичных покаяний, разоблачений и осуждений «врагов народа» и т.д. С помощью страха, лжи и лицемерия происходило невиданное в истории духовное растление огромного народа. После поражения в драке на партийном Олимпе трусоватый Зиновьев капитулировал перед Сталиным задолго до своего ареста Первый Московский процесс стал инструментом для организации всесоюзной мобилизационной кампании накануне «ежовщины», нуждавшейся в пропагандистской подготовке. Психология осажденной крепости и поиска замаскированных врагов должна была стать массовой. Кроме того, политические обвинения против «зиновьевцев» позволяли дискредитировать Льва Троцкого, обличавшего в эмиграции социализм сталинского типа. Летом 1936 года на Пиренейском полуострове вспыхнула гражданская война между «красными» и «белыми» испанцами. В борьбе с националистами троцкисты играли заметную роль, и компрометация Троцкого позволила бы уменьшить их влияние среди республиканцев в пользу коммунистов, ориентировавшихся на Москву. Режиссеры: опасения и расчеты Нарком внутренних дел СССР и генеральный комиссар госбезопасности Генрих Ягода не был в восторге от подготовки Московского процесса. Следы «зиновьевского подполья» по указанию Сталина рьяно искал Николай Ежов, не имевший тогда отношения к кадрам госбезопасности: он заведовал отделом руководящих партийных органов ЦК. Тот факт, что зимой 1936 года Ежов раскрыл «заговор» Троцкого, Каменева и Зиновьева, поразил сотрудников центрального аппарата НКВД, так как они не имели отношения к этому делу. Ведь в итоге следовал неизбежный вывод о непрофессионализме руководителей НКВД, прохлопавших существование законспирированного троцкистского центра. Недоумение усиливал тот факт, что Григорий Зиновьев и Лев Каменев долгое время находились под постоянным оперативным наблюдением, а после убийства Кирова содержались под стражей. Очевидно, что Ягода предчувствовал закат своей карьеры в связи с «троцкистско-зиновьевским» процессом, но противиться энергичному Ежову не мог, и чекисты включились в следственные мероприятия. Главную роль среди них играл начальник Секретно-политического отдела ГУГБ НКВД комиссар госбезопасности 2-го ранга Георгий Молчанов. http://fanstudio.ru/archive/20170916/Yl34c1gF.jpg Лидеры левой оппозиции СССР (сверху вниз, слева направо): Лев Троцкий, Лев Каменев, Григорий Зиновьев, Христиан Раковский, Николай Крестинский, Николай Муралов и Евгений Преображенский, 1925 год. Фото: © collection roger-viollet/afp/east news В основу сценария легли признательные показания трех арестантов: агента НКВД Валентина Ольберга (см. NT № 3 от 1 февраля 2016 года), преподававшего в Горьковском пединституте, и двух бывших участников внутрипартийной оппозиции — работника Наркомата земледелия Исаака Рейнгольда и Ричарда Пикеля, заведовавшего секретариатом Зиновьева в середине 1920-х годов. При этом Рейнгольд свято верил, что, участвуя в фабрикации дела о мифическом заговоре, он выполняет задание партии. В содержательном отношении показания выглядели стандартно: заговорщическая деятельность, убийство Кирова, подготовка покушений на руководителей ВКП(б), захват власти в СССР с целью «реставрации капитализма». Часть показаний чекисты сочиняли за подследственных, частью они были плодами совместного творчества. Теперь возникли основания для «изобличения» двух главных персонажей. Сотрудничество с Ежовым Молчанову не помогло — Ежов им остался недоволен. В феврале 1937 года Молчанова арестовали и спустя восемь месяцев расстреляли. Актеры: мотивы поведения Близкий соратник Владимира Ленина и «легкомысленный женолюб» Зиновьев снискал известность в качестве партийного диктатора Петрограда-Ленинграда и руководителя Коминтерна в первые годы советской власти. Вместе с Каменевым он высказался против Октябрьского переворота, но затем попал в перечень революционных вождей, во многом благодаря своей кровожадности. В сентябре 1918 года Зиновьев заявил: «Мы должны увлечь за собой девяносто миллионов из ста, населяющих Советскую Россию. С остальными нельзя говорить — их надо уничтожить». Террор в красном Петрограде современники считали одним из самых жестоких, а социолог Питирим Сорокин назвал Зиновьева виновником истребления петроградской интеллигенции. После поражения в драке на партийном олимпе трусоватый Зиновьев капитулировал перед Сталиным задолго до своего ареста. «Лучшие люди передового колхозного крестьянства стремятся в Москву, в Кремль, стремятся повидать товарища Сталина, пощупать его глазами, а может быть, и руками», — сказал зимой 1934 года в своей покаянной речи бывший руководитель ленинградской оппозиции на XVII съезде партии. Первый глава советского государства Лев Каменев выглядел более симпатичной фигурой. Из него бы мог получиться неплохой министр-социалист в демократическом государстве. Не порывая с Лениным, Каменев протестовал против однопартийного правительства и считался умеренным, «правым» революционером. По одной из версий, даже перед расстрелом он пытался сохранить достоинство, призывая Зиновьева прекратить истерику и вести себя прилично. На протяжении весны и лета 1936 года следователи требовали от арестованных «разоружиться перед партией», оказывая на них непрерывное давление. По одному свидетельству, с началом лета в камерах Зиновьева и Каменева включили центральное отопление. Зиновьев, страдавший астмой, особенно плохо переносил жару. Наконец измученные заключенные пошли на сделку со Сталиным, пообещавшим им от имени Политбюро жизнь в обмен на участие в антитроцкистском спектакле. Гарантировались безопасность семьям и снисхождение к старым соратникам. Затем будущих подсудимых подлечили и подкормили. На процесс чекисты вывели 16 человек: 11 бывших оппозиционеров и 5 немецких коммунистов, эмигрировавших в СССР в восторге от успехов социалистического строительства. Первым вменялись в вину организация и руководство террористическим подпольем, вторым — участие в подготовке терактов. Единственным подсудимым, пытавшимся сопротивляться судебному фарсу, стал Иван Смирнов — старый большевик, считавшийся одним из организаторов расстрела адмирала Александра Колчака зимой 1920 года. Конец вождей Процесс Военной коллегии Верховного суда СССР по делу «антисоветского объединенного троцкистско-зиновьевского центра» состоялся с 19 по 24 августа 1936 года в Октябрьском зале Дома Союзов. Председательствовал армвоенюрист Василий Ульрих — один из главных исполнителей сталинской репрессивной политики. Роль прокурора исполнял Андрей Вышинский. Руководители II Интернационала и Международной федерации профсоюзов робко обратились в Москву с просьбой обеспечить права подсудимых, которые в ответ дружно отказались от адвокатов Пропаганда вовсю использовала судебный спектакль и сфабрикованные «показания» подсудимых. Однако многие зарубежные газеты и наблюдатели все-таки выразили сомнения в существовании «террористического заговора» Троцкого, Каменева и Зиновьева. Наивные руководители II Интернационала и Международной федерации профсоюзов робко обратились в Москву с просьбой обеспечить права подсудимых, которые в ответ дружно отказались от адвокатов. Сенсационно прозвучали из уст подсудимых имена «правых» оппозиционеров во главе с главным редактором «Известий» Николаем Бухариным, якобы связанных с троцкистами. Один из них, Михаил Томский, заведовавший Госиздатом, узнав о показаниях подсудимых из газет, застрелился еще до конца процесса. 24 августа всех подсудимых приговорили к расстрелу. Вероятно, они рассчитывали, что у них есть 72 часа для подачи прошения о помиловании, но чекисты расстреляли осужденных ночью 25 августа. Затем пришел черед жен, детей и родственников. Страна погружалась в пучину истерики и сумасшествия. Бывший троцкист и заместитель наркома тяжелой промышленности Юрий Пятаков в знак доказательства своей лояльности предложил Сталину и Ежову собственноручно расстрелять не только всех осужденных по процессу, но и свою бывшую жену Людмилу Дитятеву, арестованную летом 1936 года в качестве «заговорщицы». Бухарин, вернувшийся из отпуска, судорожно писал маршалу Климу Ворошилову 1 сентября: «Что расстреляли собак — страшно рад». Пятакова расстреляли в НКВД через пять месяцев, Бухарина — через восемнадцать. С моральным и физическим концом вождей Октября наступала эпоха Большого террора. |
Расстрел Красной армии
https://www.vedomosti.ru/opinion/art...-krasnoi-armii
Статья опубликована в № 4339 от 09.06.2017 под заголовком: 37-й год: Расстрел армии Историк об одном из знаковых дел 1937 года 08 июня 23:46 Ведомости https://cdn.vdmsti.ru/image/2017/4g/...le_high-mk.jpg Первые пять маршалов Советского Союза: Семен Буденный, Василий Блюхер, Михаил Тухачевский, Климент Ворошилов, Александр Егоров. Трое из пяти репрессированы и погибли РИА Новости Двенадцатого июня 1937 г. советские центральные газеты сообщили о смертном приговоре участникам заговора военных. Известные военачальники, герои Гражданской войны маршал Михаил Тухачевский, командармы Иероним Уборевич, Иона Якир, Август Корк и другие командиры были названы шпионами и заговорщиками и расстреляны. «Дело Тухачевского» стало началом массовых репрессий в Красной армии в 1936–1938 гг., в ходе которых были арестованы десятки тысяч командиров, большинство были уничтожены или провели многие годы в заключении. Предпринятая ради борьбы с мифической «пятой колонной» чистка Красной армии обернулась ее деморализацией и падением боеготовности. Чистки командного состава Красной армии были и до 1937 г. Первый председатель Реввоенсовета Лев Троцкий говорил, что армию невозможно строить без репрессий. В мае 1920 г. по обвинению в заговоре против советской власти и убийстве комиссара был расстрелян командир сводного кавалерийского корпуса Борис Думенко. В феврале 1921 г. был арестован бывший командующий 2-й конной армией, красный казак Филипп Миронов, в апреле его застрелил на прогулке тюремный часовой. Число бывших царских офицеров, арестованных в ходе операции ОГПУ «Весна» (1930–1931 гг.), большинство которых служили в годы Гражданской войны в РККА, составило, по разным данным, от 5000 до 10 000 человек. Они стали жертвами классовой подозрительности и развернутой в конце 1920-х гг. кампании «спецеедства». «Дело Тухачевского» имело иную природу. В отличие от «Весны», жертвами которой были преимущественно выходцы из высших сословий, теперь аресты и пытки ударили по всем командирам вне зависимости от социального происхождения, подвигов на поле боя (среди репрессированных были и герои гражданской войны в Испании), в том числе по армейской молодежи, выросшей при советской власти. Волна репрессий после убийства Сергея Кирова в декабре 1934 г. до начала 1937 г. мало затронула Красную армию. Нарком обороны Климент Ворошилов, выступая на февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б), отмечал: «В армии к настоящему моменту, к счастью, вскрыто пока не так много врагов. Говорю «к счастью», надеясь, что в Красной армии врагов вообще немного». К тому времени были арестованы бывший командир кавалерийского корпуса и участник спецопераций в Китае и Афганистане Виталий Примаков, военный атташе в Англии Витовт Путна, несколько преподавателей академий – их подозревали в симпатиях к бывшему председателю Реввоенсовета Троцкому и троцкизму. Выпытанные у них «показания» стали основой для новых дел. Сталину была невыгодна ситуация, при которой армия осталась бы «чистой» и оказалась вне подозрений во враждебной деятельности. В конце 1936 – начале 1937 г. под следствие попало немало высокопоставленных чекистов. В конце апреля 1937 г. арестованные бывший замнаркома НКВД Георгий Прокофьев и начальник особого отдела Марк Гай, ответственный за борьбу со шпионажем в армии, дали показания о связях Тухачевского, Уборевича, Якира, Корка и других военных с Ягодой, главным «заговорщиком» в НКВД. По версии следователей, Тухачевский руководил заговором военных, готовивших военный переворот. Арестованные чекисты надеялись, что им сохранят жизнь. НКВД сфабриковал материалы об участии военных в «дворцовом перевороте»; за заговор, направленный против Сталина, выдавали профессиональное недовольство части военных взглядами Ворошилова и его окружения на военное строительство. Впрочем, чекисты вряд ли проявили бы инициативу, если бы не чувствовали запрос на дело военных сверху. Историк Олег Хлевнюк отмечает, что автором ключевых решений по чисткам был именно Сталин, рассылавший телеграммы о проведении новых арестов и угрожавший наказаниями за «отсутствие бдительности». 15 мая 1937 г. был арестован замкомандующего Московским военным округом, бывший начальник управления по комсоставу Борис Фельдман. 19 мая после пыток он дал показания на маршала Тухачевского: «Тухачевский мне говорил, что основной задачей является создание в армии крепкой организации, которая должна в нужный момент служить вооруженной силой для свержения существующей власти и прихода на смену этой власти Троцкого». 22 мая Тухачевского сняли с должности замнаркома обороны и отправили командовать второстепенным Приволжским округом. Командарма 1-го ранга Якира перевели с должности командующего Киевским округом на аналогичный пост в Ленинград, чтобы арестовать по дороге. 25 мая арестовали и доставили в Москву Тухачевского. Он и другие военачальники оговорили себя под пытками. Фигурантами первого «дела военных» кроме Тухачевского, Якира и Фельдмана стали командующий Белорусским округом Уборевич, начальник Военной академии имени Фрунзе Корк, председатель Центрального совета Осоавиахима комкор Роберт Эйдеман, Путна и Примаков. Вскоре, 2 июня, Сталин собрал заседание Военного совета при наркоме обороны. Ворошилов, который, по свидетельству очевидцев, выглядел постаревшим и подавленным, прочитал доклад о раскрытии контрреволюционной организации в рядах РККА. Процитировав показания Тухачевского и его соратников о «вражеской деятельности», «железный нарком» подытожил: «Нужно немедленно сейчас очистить окончательно, железной метлой вымести не только всю эту сволочь... Нужно вычистить армию буквально до самых последних щелочек, армия должна быть чистая, армия должна быть здоровая». Ворошилов дал полную свободу рук чекистам, демонстрируя командирам всех рангов, что не намерен защищать их от доносов и арестов и не рекомендует делать это другим. Вслед за наркомом выступали высокопоставленные военные, клеймившие «врагов народа», признававшие собственные ошибки и служебные связи с ними. «Мне думается, что эта излишняя политическая доверчивость и привела нас к политической слепоте», – сетовал командующий Приморской группой Отдельной Дальневосточной армии Михаил Левандовский. Комиссар Академии имени Фрунзе Иван Неронов заявил: «Мы знаем, что возмущение есть этими гадами, но никакого колебания и волнения о том, что десятки этих сволочей расстреляют, нет». Неронова арестовали через два месяца, Левандовского – в феврале 1938 г., расстреляли – в декабре 1937 г. и июле 1938 г. соответственно. Из 108 постоянных членов Военного совета, состоявших в нем в начале 1937 г., до следующего заседания в ноябре 1938 г. дожили 10. Насладившись самобичеванием и склоками военных, в дело вступил главный режиссер спектакля. «Несомненно, здесь имеет место военно-политический заговор против советской власти, стимулировавшийся и финансировавшийся германскими фашистами», – заявил Сталин. Он назвал Тухачевского и других обвиняемых шпионами. Как утверждал в 1960-е гг. в интервью писателю Константину Симонову маршал Иван Конев, вождь прекрасно знал цену выбитым пытками «признаниям» вины. Одновременно Сталин указал, что пролетарское происхождение и боевые заслуги не означают непричастности командира к шпионажу или иной враждебной деятельности. Чтобы придать процессу над военачальниками видимость объективности, было создано специальное судебное присутствие Верховного суда под председательством главы его Военной коллегии Василия Ульриха. В его состав включили маршалов Василия Блюхера и Семена Буденного, командармов Якова Алксниса, Ивана Белова, Бориса Шапошникова, Павла Дыбенко, Николая Каширина и комкора Елисея Горячева. Во время судебного заседания военные, за исключением Шапошникова и отчасти Алксниса, стремились продемонстрировать свою неприязнь к обвиняемым и поддерживали обвинение. Без особого эффекта: из восьми членов присутствия уцелели только Буденный и Шапошников, четверо расстреляны, Блюхер умер от пыток, Горячев покончил жизнь самоубийством. 10 июня главред «Правды» Лев Мехлис направил Сталину проект написанной по указаниям вождя передовицы, посвященной суду: «Лазутчикам капиталистического мира нет и не будет у нас никакой пощады. Эти лазутчики не уйдут от все более бдительного глаза диктатуры рабочего класса...» Вождь подчеркнул два последних абзаца и отредактировал некоторые формулировки. Бывшие командиры, сломленные во время следствия, полностью признали свою вину. Все были приговорены к расстрелу. Якир пытался сохранить себе жизнь покаянным письмом: «Родной, близкий тов. Сталин. Я смею так к Вам обращаться, ибо я все сказал, все отдал, и мне кажется, что я снова честный, преданный партии, государству, народу боец, каким я был многие годы... я признал свою вину, я полностью раскаялся. Я верю безгранично в правоту и целесообразность решения суда и правительства <...> я умру со словами любви к Вам, партии и стране, с безграничной верой в победу коммунизма». Сталин оставил на письме резолюцию: «подлец и проститутка». «Совершенно точное определение», – добавили Ворошилов и Молотов. «Мерзавцу, сволочи и б...и одна кара», – написал Лазарь Каганович. В ночь на 12 июня все обвиняемые были расстреляны. Утром 12 июня был опубликован написанный по следам процесса приказ наркома обороны. Маховик арестов, при котором показания обвиняемых становились основой для новых дел, раскручивался с чрезвычайной быстротой. К 23 июня арестовали уже около 1000 военных. Дело о военном заговоре, начавшись с высших командиров, раковой опухолью пожирало армию. Репрессии не ограничились элитой. В докладе Управления по командному и начальствующему составу, подготовленном в ноябре 1937 г., указывалось, что с января по октябрь из армии было уволено 14 665 командиров в званиях от лейтенанта до капитана и им соответствующих. Общая численность уволенных и репрессированных военных колеблется в сочинениях разных авторов от 11 000 до 50 000. Историк Олег Сувениров указывал, что в 1937–1938 гг. было арестовано около 500 высших командиров в звании от комбрига до маршала, 412 из них были казнены, еще 29 умерли под следствием. Для сравнения: в годы Великой Отечественной войны Красная армия потеряла 180 генералов. Сталин управлял ходом репрессий и решал, кого из числа высших военачальников следует отдать на растерзание НКВД, а кого оставить в живых. Сталин и Ворошилов не дали хода доносам на Буденного, а также на генералов Владимира Качалова и Семена Кондрусева (оба погибли в начале Великой Отечественной войны). К концу 1938 г. стало ясно, что продолжение репрессий грозит дезорганизацией армии и госаппарата в целом. Количество катастроф в ВВС выросло с 43 в 1936 г. до 148 в 1938-м, аварий – с 237 до 423, число погибших – с 94 до 273. Увеличилось количество нарушений дисциплины, командиры пили. «В большинстве частей корпуса в связи с арестами <...> ослабла дисциплина и вся служба личного состава <...> демагоги подняли голову и пытались терроризировать требовательных командиров», – писал впоследствии маршал Георгий Жуков. Армия теряла управляемость и боеспособность. От ГУЛАГа до рейхстага После смещения Ежова с поста наркома внутренних дел в ноябре 1938 г. репрессии резко ослабели, тысячи командиров были освобождены из лагерей и из-под следствия и возвратились в ряды Красной армии, доказав верность Родине на полях сражений Великой Отечественной. Среди них были будущий маршал Константин Рокоссовский, генерал-полковники Александр Горбатов и Василий Юшкевич. Арестованные и освобожденные перед войной командир Московской пролетарской дивизии Леонид Петровский и командир танковой бригады Александр Лизюков получили генеральские звания и погибли в боях. Но их освобождение, а также процессы против следователей, чье изуверство оказалось наиболее вопиющим, не изменили системы. Репрессии ослабли, но не прекратились. В «бериевскую оттепель», в мае 1939 г. на 15 лет осудили бывшего командира полка Чапаевской дивизии, командира мехкорпуса Михаила Букштыновича. После освобождения в конце 1942 г. Букштынович прошел от Великих Лук до Берлина, под его руководством был разработан план штурма рейхстага. Двое освобожденных в 1940 г. – комкоры Максим Магер и Яков Покус – были снова арестованы. Магера расстреляли в октябре 1941 г., а Покус умер в лагере в 1942 г. Накануне Великой Отечественной войны чекисты организовали еще одно крупное дело военных: были арестованы начальник управления ВВС Красной армии генерал Павел Рычагов, начальник управления ПВО генерал-полковник Григорий Штерн, замнаркома обороны Кирилл Мерецков, бывший начальник разведуправления Красной армии Иван Проскуров. Большинство обвиняемых по этому делу были расстреляны осенью 1941 г. и зимой 1942 г. Тысячи командиров Красной армии продолжали опасаться слежки и арестов, понимали, что боевые подвиги не защитят их от произвола, если этого потребуют абстрактные интересы государства или политическая необходимость. Автор – историк |
По закону кармы
http://www.kasparov.ru/material.php?id=5952B67072C1E
http://www.kasparov.ru/content/mater...1E6B94FADB.jpg Значок "ВЧК - КГБ - Ф.Дзержинский". Источник - pravoslavnye.ru 27-06-2017 (23:05) Ни один из авторов Великого Террора его не пережил ! Орфография и стилистика автора сохранены http://shipilov.com/images/1922-ogpu.jpg Эта фотография сделана в 1922 году. На ней — коллегия ГПУ (бывшая ЧК) в полном составе.На этой фотографии люди, развязавшие в стране красный террор и сделавшие нормой жизни внесудебные расправы, беззаконие и превратившие суд в издевательский фарс. Их великие заслуги перед диктатурой пролетариата не прошли даром и были оценены их кармой. Созданная ими система беззакония постепенно расправила крылья, погналась за своими создателями и в конце концов настигла их всех. Изо всех людей на этой фотографии только двое умерло своей смертью "от сердечного приступа", которые, впрочем, вряд ли были сердечными приступами. Ни один из них не пережил Великий Террор, который сам же и развязал. Слева направо на фотографии изображены: Генрих Ягода, расстрелян по приговору суда по сфабрикованному делу в 1938 году. Станислав Мессинг, расстрелян в 1937 году по решению "тройки НКВД" в упрощенном порядке. Яков Петерс, расстрелян в 1938 году по решению "тройки НКВД" в упрощенном порядке. Иосиф Уншлихт, расстрелян в 1938 году по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР по сфабрикованному делу. Абрам Беленький, расстрелян во внесудебном порядке 1941 году по решение "Особого совещание НКВД ССССР". Феликс Дзержинский, скоропостижно скончался в 1926 году, по официальной версии — от сердечного приступа. Вячеслав Менжинский, умер в 1934 году от сердечного приступа. В 1938 версия официальная версия смерти была изменена на "Убит по приказу Генриха Ягоды". Глеб Бокий, расстрелян в 1937 году по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР по сфабрикованному делу. Артур Артузов, расстрелян в 1937 году "в особом порядке", без решения суда и даже без рассмотрения его дела тройкой. Кто и при каких обстоятельствах отдал приказ о ликвидации до сих пор неизвестно. Документы засекречены. Георгий Благонравов, расстрелян в 1937 году по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР по сфабрикованному делу. |
Феномен «большого террора»
https://www.vedomosti.ru/opinion/art...enomen-terrora
Статья опубликована в № 4353 от 30.06.2017 под заголовком: 37-й год: Феномен «большого террора» Историк о том, как были организованы массовые репрессии 1937–1938 годов 29 июня 17:05 Ведомости https://cdn.vdmsti.ru/image/2017/50/..._high-1bda.jpg Затёртое изображение Бухарина, Рыкова и Каменева на фотографии 1925 года (похороны Фрунзе) Russland und die Sowjetunion Если представить данные о массовых арестах и расстрелах в сталинском СССР в виде графика, то получится кривая линия, которая в отдельные периоды образовывала высокую волну. Иначе говоря, если в целом государственный террор был огромным во все годы правления Сталина, то в отдельные периоды он был чрезвычайно огромным и чрезвычайно жестоким. К числу таких периодов относится «большой террор» 1937-1938 гг., печальный юбилей которого, 80 лет, пришелся на этот год. Трудно представить себе нашего соотечественника, который бы не слышал чего-либо о 1937-м. Другое дело, что каждый вкладывает в это понятие собственное содержание. Многое зависит от политических пристрастий и уровня информированности. Долгое время по поводу «большого террора» 1937-1938 гг. спорили также историки. Однако теперь профессиональная историография достигла высокого уровня согласия, основанного на глубоком исследовании архивов. Разгоревшийся на прошлой неделе скандал вокруг установки памятной доски Сталину в здании МГЮА продолжает набирать обороты Для понимания новых качеств, которые приобрели наши знания, полезно сопоставить концепцию 1937 г., сформулированную при Хрущеве, и нынешнюю. «Разоблачение культа личности Сталина» при Хрущеве было политической кампанией, которая оставила глубокий след в историческом сознании нашего общества. Вслед за Хрущевым многие до сих пор рассматривают «большой террор» как уничтожение элит – партийных работников, инженеров, военных, писателей и т. д. На самом деле все было совсем не так. Как показали современные исследования, в 1937-1938 гг. были арестованы по крайней мере 1,6 млн человек, из них более 680 000 расстреляны. Руководящих работников разных уровней среди них было несколько десятков тысяч. Жертвами террора были простые советские люди, не занимавшие должностей и не состоявшие в партии. Выяснение реальной численности жертв – принципиально важный исходный момент для понимания сути «большого террора». Прежде всего, поражают его масштабы. С учетом того, что наиболее интенсивно репрессии применялись чуть больше года (август 1937 – ноябрь 1938 г.), получается, что каждый месяц арестовывались около 100 000 человек, из них расстреливались – более 40 000. До открытия архивов эта невероятная концентрация насилия и жестокости казалась хаотичной, а ее механизмы необъяснимыми. Однако в 1992 г. стали доступны документы, которые показали, что террор 1937-1938 гг. планировался так же, как все остальное в советской системе. На убийство людей составлялись и утверждались такие же государственные планы, как на производство стали или детских игрушек. Дальнейшие исследования в архивах позволили детально изучить всю цепочку террора, сверху донизу. https://cdn.vdmsti.ru/image/2017/50/..._high-1cjf.jpg Приговор по делу Бухарина - Рыкова - Ягоды, март 1938 г. Газета «Правда» № 72 (7397) от 14 марта 1938 г. Коротко говоря, документы фиксируют в «большом терроре» две неравномерные части. Первую, сравнительно незначительную, составляло уничтожение элит. Оно проводилось через обычные судебные инстанции, которые получали прямые указания от высшего руководства страны о приговоре – расстрел или заключение в лагерь. Известны, например, 383 списка на аресты и расстрелы 40 000 советских руководящих работников, утвержденные Сталиным и его соратниками. На основании этих списков суд выносил свои формальные приговоры. Вершиной системы уничтожения «номенклатуры» и старых большевиков были известные московские открытые процессы против Зиновьева, Каменева, Бухарина, Рыкова и других видных партийцев. Вторую часть «большого террора» составляли так называемые «массовые операции». Именно они, охватив более миллиона человек, сделали террор 1937-1938 гг. «большим». Исследованию массовых операций историки за последние годы уделили значительную часть своих усилий. В результате было доказано, что решения о проведении массовых операций, несомненно, принимались руководством страны (точнее, Сталиным). Самая крупная из массовых операций, против так называемых «антисоветских элементов», готовилась в июне-июле 1937 г., а началась в августе. Основная идея операции состояла в том, чтобы ликвидировать физически или изолировать в лагерях те группы населения, которые сталинский режим считал потенциально опасными – бывших «кулаков», бывших офицеров царской и белой армий, священнослужителей, бывших членов враждебных большевикам партий – эсеров, меньшевиков и многих других «подозрительных». На протяжении многих лет в советских органах госбезопасности вели учет таких «враждебных» категорий. Летом 1937 г. было решено не просто учитывать и периодически арестовывать «подозрительных», как это делось раньше, но полностью избавиться от них. С этой целью 30 июля 1937 г. Политбюро утвердило оперативный приказ наркома внутренних дел № 00447. Все репрессируемые «антисоветские элементы», согласно приказу, разбивались на две категории: первая - подлежащие немедленному аресту и расстрелу, вторая – подлежащие заключению в лагерь или в тюрьму на срок от 8 до 10 лет. Каждой области, краю и республике в приказе доводились планы на репрессии по каждой из двух категорий. Всего на этом первом этапе было предписано арестовать около 270 000 человек, из них более 70 000 – расстрелять (в том числе 10 000 заключенных в лагерях). Кроме того, заключению в лагеря или высылке могли подвергаться семьи «врагов народа». Для решения судьбы арестованных в республиках, краях и областях создавались внесудебные органы – «тройки». Как правило, в их число входили нарком или начальник управления НКВД, секретарь соответствующей партийной организации и прокурор республики, области или края. «Тройки» получили чрезвычайные права. В пределах планов-лимитов, утвержденных в Москве для данной области или республики, «тройки» выносили приговоры и отдавали приказы о немедленном приведении их в исполнение, включая расстрел, без обжалования. Важно подчеркнуть, что приказ № 00447, на основе которого в последующие полтора года проводилась значительная часть репрессий, содержал в себе положения, которые фактически нацеливали местных руководителей и чекистов на эскалацию террора. Он давал им право запрашивать у Москвы дополнительные лимиты на аресты и расстрелы. По законам сталинской системы такое «право» фактически означало обязанность. Действительно, уже в первый период реализации приказа № 00447 заложенный в нем механизм дополнительных лимитов привел к радикализации террора. На практике это происходило так. После проведения первых арестов на основании картотек учета «антисоветских элементов», которые были во всех отделениях НКВД, проводилось «следствие». При помощи жестоких пыток, описание которых может составить предмет специальной работы, у арестованных выбивали показания об их участии в «антисоветских организациях». Эти «признания» давали адреса для очередных арестов. Новые арестованные под пытками называли новые фамилии. Такой механизм мог действовать бесконечно. Это, однако, не означало, что местные исполнители террора вышли из-под контроля центра. Они должны были запрашивать – и запрашивали – разрешение Москвы на дополнительные лимиты на аресты и расстрелы. Без согласия Москвы массовая операция неизбежно прекратилась бы. Однако Москва почти всегда санкционировала новые цифры и планы. Как свидетельствуют архивы, этим занимался лично Сталин. Сохранилось значительное количество телеграмм Сталина, подписанных им решений Политбюро, а также его указаний Ежову о выделении дополнительных лимитов на репрессии и об активизации чистки. Материалы, сохранившиеся в личном фонде Сталина, показывают, что руководство репрессиями в 1937-1938 гг. занимало значительную часть времени диктатора. Например, он самым внимательным образом прочитывал многостраничные протоколы допросов, регулярно доставлявшиеся ему из НКВД. О состоянии Сталина в этот период свидетельствуют многочисленные пометы и резолюции, которые он оставлял на протоколах допросов, а также на различных докладных записках НКВД и телеграммах. По мере прочтения документов Сталин давал указания об аресте тех или иных людей и рассылал красноречивые уточняющие распоряжения: «Красноярск. Крайком. Поджог мелькомбината должно быть организован врагами. Примите все меры к раскрытию поджигателей. Виновных судить ускоренно. Приговор – расстрел»; «Избить Уншлихта за то, что он не выдал агентов Польши по областям»; «Т. Ежову. Дмитриев (начальник управления НКВД по Свердловской области – О. Х.) действует, кажется, вяловато. Надо немедля арестовать всех (и малых и больших) участников «повстанческих групп» на Урале»; «Т. Ежову. Очень важно. Нужно пройтись по Удмуртской, Марийской, Чувашской, Мордовской республикам, пройтись метлой»; «Т. Ежову. Очень хорошо! Копайте и вычищайте и впредь эту польско-шпионскую грязь»; «Т. Ежову. Линия эсеров (левых и правых вместе) не размотана <...> Нужно иметь в виду, что эсеров в нашей армии и вне армии сохранилось у нас немало. Есть у НКВД учет эсеров («бывших») в армии? Я бы хотел его получить и поскорее <...> Что сделано по выявлению и аресту всех иранцев в Баку и Азербайджане?». Подобные примеры можно приводить долго. В завершение этого короткого обзора уместно отметить, что в 1937-1938 гг. Сталин впервые перестал выезжать из Москвы в отпуск, хотя в предшествующие 14 лет ежегодно проводил на юге несколько месяцев летом и в начале осени. Организация террора занимала все мысли и силы. В результате давления центра и встречной инициативы на местах масштабы террора нарастали. Результат арестов и расстрелов по операции против «антисоветских элементов» по приказу № 00447 в несколько раз превысил первоначально намеченные планы. По похожему сценарию проводились другие массовые операции – против «национальных контрреволюционных контингентов» или «национальные операции». Их также планировали и контролировали из центра. Сводные списки осужденных «национальных контрреволюционеров», так называемые «альбомы», составлялись на местах и посылались на утверждение в Москву. Более десятка таких операций обрушились на советских граждан разных национальностей – поляков, немцев, румын, латышей, эстонцев, финнов, греков, афганцев, иранцев, китайцев, болгар, македонцев. Особая операция проводилась против так называемых «харбинцев», бывших работников Китайско-Восточной железной дороги, вернувшихся в СССР после вынужденной продажи КВЖД Японии в 1935 г. Все эти категории населения рассматривались сталинским руководством как питательная среда для шпионажа и коллаборационизма. Под этим же предлогом было осуществлено сплошное выселение корейского населения Дальнего Востока. Депортации в Казахстан подверглись 170 000 советских корейцев. В совокупности операции против «антисоветских элементов» и «национальные операции» составляли суть «большого террора». Именно эти операции придали репрессиям в 1937-1938 гг. особенно жестокий и массовый характер. Открыв этот факт, историки задались естественным вопросом: в чем же была причина массовых операций, иначе говоря, в чем причины «большого террора»? Подчеркну еще раз: причины не сталинских репрессий вообще, а именно их всплеска в 1937-1938 гг., причины массовых операций, ареста более чем миллиона человек и расстрела более 680 000. Вокруг этого вопроса идут споры. О них, некоторых мифах и последствиях «большого террора» – в продолжении статьи. Автор – ведущий научный сотрудник Международного центра истории и социологии Второй мировой войны и ее последствий, профессор школы исторических наук НИУ ВШЭ. |
Большой террор
|
Большой террор: 80 лет постановлению «Об антисоветских элементах»
https://russian.rt.com/science/artic...skih-elementah
2 июля 2017, 18:41 2 июля 1937 года было подписано постановление ЦК ВКП(б) «Об антисоветских элементах». Этот документ запустил маховик Большого террора — самой кровавой чистки сталинского режима 1937—1938 годов. Первым секретарям всех областей, республик и краёв СССР был отправлен приказ народного комиссара внутренних дел Николая Ежова — начать на своей территории массовые репрессии в отношении лиц, заподозренных в антисоветской деятельности. https://cdn.rt.com/russian/images/20...f4238b4567.jpg Плакат с фотографиями жертв Большого террора, расстрелянных на Бутовском полигоне около Москвы © Wikimedia Commons «ЦК ВКП(б) предлагает всем секретарям областных и краевых организаций и всем областным, краевым и республиканским представителям НКВД взять на учёт всех возвратившихся на родину кулаков и уголовников с тем, чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и были расстреляны в порядке административного проведения их дел через тройки, а остальные — менее активные, но всё же враждебные — элементы были бы переписаны и высланы в районы по указанию НКВД». Постановление политбюро ЦК ВКП(б) №П51/94 от 2 июля 1937 года было подписано секретарём ЦК Сталиным. https://cdn.rt.com/russian/images/20...f35c8b4567.jpg Решение политбюро ЦК ВКП(б) №П51/94 © Wikimedia Commons Для каждой области и республики, для каждого края Советского Союза устанавливался карательный лимит — таблица, в которой указывалось, сколько людей партия разрешает убить или отправить в лагерь. Помимо уголовников и кулаков, в группу риска попадали лица, когда-либо замеченные в антиреволюционной деятельности, контактирующие с иностранцами люди, а также священнослужители и семьи подозреваемых — итого более миллиона человек. Так после чисток партийных рядов террор «пошёл в народ». Маховик репрессий Согласно приказу народного комиссара внутренних дел Николая Ежова, с 5 августа 1937 года во всех республиках, краях и областях предписывалось начать репрессии в отношении бывших кулаков, активных антисоветских элементов и уголовников. За несколько месяцев до этого, 8 апреля 1937 года, народный комиссар отправил Сталину записку, в которой отметил, что самые дерзкие уголовные преступления на данный момент совершаются лицами, уже бывавшими в заключении. Ежов предлагал увеличить их занятость или продлить сроки заключения, но товарищ Сталин решил иначе. 80 лет постановлению «Об антисоветских элементах» https://cdn.rt.com/russian/images/20...6c388b4567.jpg Нарком Н.И. Ежов и И.В. Сталин © Wikimedia Commons Ежов несколько уменьшил первоначальные карательные лимиты, запретил их повышать и наказывать семьи репрессированных. Но именно его приказ запустил смертоносную машину репрессий. На местах, видимо, приказ читали не очень внимательно, потому что лимиты превышались, а семьи наказывались. Следствие проводилось «ускоренно и в упрощённом порядке». Три представителя власти — «тройки» — быстро выносили решения, которые не подлежали пересмотру. Ни о каких адвокатах речи не шло. https://cdn.rt.com/russian/images/20...a3638b4569.jpg Прокурор СССР А.Я. Вышинский, гособвинитель на показательных московских процессах © Wikimedia Commons Операцию следовало «закончить в четырёхмесячный срок». В сентябре 1937 года чистка набрала обороты по всей стране. Примечательно, что на Украине всплеск репрессионной активности был отмечен в момент прихода к власти нового первого секретаря компартии Украины Никиты Сергеевича Хрущёва. Почти через 20 лет этот ударник репрессивного труда станет яростно развенчивать культ личности Сталина. Чистки пошли на спад только в 1938 году. По оценкам ряда историков, которые ссылаются на итоговую справку «О нарушениях законности в период культа», составленную в 1963 году для Президиума ЦК, за 1937—1938 годы были арестованы 1 372 392 человека, из них расстреляны 681 692. Враждебные элементы Защитники сталинского режима, как правило, отмечают, что в ежовском приказе №00447, созданном для внутреннего пользования НКВД, ни слова не говорится о расстреле невинных людей. В группу риска попадали только лица, замеченные в активной антисоветской деятельности: бывшие кулаки, члены антисоветских партий, бывшие белые, жандармы, чиновники, каратели, бандиты, сектантские активисты, а также уголовники. Кроме того, в перечень были внесены церковники. Все они причислялись к «первой категории» и подлежали «немедленному аресту и — по рассмотрении их дел на тройках — расстрелу». https://cdn.rt.com/russian/images/20...a3598b4567.jpg © Wikimedia Commons Остальные, менее активные, граждане относились к так называемой второй категории враждебных элементов. Они подлежали «аресту и заключению в лагеря на срок от 8 до 10 лет, а наиболее злостные и социально опасные из них — заключению на те же сроки в тюрьмы по определению тройки». Также апологеты сталинизма утверждают, что лимиты для репрессий — это не цифры с потолка, а предварительные данные по деятельности общественно опасных элементов. Превысить лимит было нельзя, наказать меньше — можно. К тому же исполнители на местах обязаны были отчитываться о каждом шаге, и это якобы удерживало их от самоуправства. Виноват не Сталин? Существует точка зрения, что Сталин лишь косвенно повинен в Большом терроре. Так, историк Юрий Жуков, изучив документы сталинского периода, пришёл к выводу, что массовые репрессии 30-х — это происки оппозиции. В 1930-х годах генсек задумал провести демократическую реформу партии, по которой власть передавалась из рук оголтелых, но зачастую довольно безграмотных коммунистов в руки профессионалов. Причиной столь радикальных перемен стало катастрофическое положение дел в области экономики СССР. Без поддержки Запада, который сам в конце 20-х годов оказался в глубоком кризисе, страна просто не могла функционировать. По этой причине Сталин решил отложить мечты о мировой революции до лучших времён и провести необходимые стране реформы. Места в высших органах власти должны были стать выборными, чтобы заменить ветеранов Гражданской войны талантливыми и способными управленцами. https://cdn.rt.com/russian/images/20...9f388b4567.jpg Сводная карта лагерей системы ГУЛАГА, существовавших с 1923 по 1967 год © Wikimedia Commons Ветеранам Гражданской войны это не понравилось, поэтому в 1937-м, через год после принятия сталинской Конституции, они перешли в наступление. Ряд первых секретарей пришли в кабинет лично к Сталину и в ультимативной форме заявили, что им нужно разрешение на зачистку антисоветских элементов. Сталин, у которого не было большинства в ЦК, вынужденно согласился. В противном случае Пленум партии мог зачистить и его. Первые секретари решили, что единственный способ сохранить свои места в условиях всеобщих выборов — уничтожить недовольных. И «всемогущий» Сталин, по версии Жукова, не смог их остановить. |
Причины «большого террора»
https://www.vedomosti.ru/opinion/art...lshogo-terrora
Статья опубликована в № 4358 от 07.07.2017 под заголовком: Причины Большого террора Историк о мотивах, мифах и последствиях репрессий 1937–1938 гг. 06 июля 17:32 для Ведомостей https://cdn.vdmsti.ru/image/2017/57/..._high-1c18.jpg Террор 1937–1938 гг. был серией централизованных и управляемых из Кремля акций, главным инициатором и двигателем которых являлся Сталин Андрей Гордеев / Ведомости В чем причины «большого террора»? Не сталинских репрессий вообще, а именно их всплеска в 1937–1938 гг.? Вокруг этого вопроса идут споры. Некоторые историки обращают внимание на прошедшие в конце 1937 г. первые выборы в советы на основе тайного голосования. Они предполагают, что сталинское руководство стремилось обезопасить себя от всяких неожиданностей на выборах со стороны враждебных элементов. Такие предположения вызывают сомнения, потому что процесс голосования и подсчета голосов полностью контролировался. Кроме того, массовые операции продолжались и после выборов, в течение почти всего 1938 года. Некоторые специалисты усматривают в массовых операциях орудие социальной инженерии, насильственной унификации общества. Такие мотивы, несомненно, характерны для любого диктатора. Однако, полагаясь только на них, мы не сможем понять, почему Сталин решил в ударном порядке «унифицировать» общество именно в 1937 г. Много пишут о стремлении кремлевской власти найти козлов отпущения среди чиновников, объявить их ответственными за огромные тяготы жизни народа, выпустить пар социального напряжения. И этот мотив, несомненно, присутствовал во всех сталинских репрессиях, в том числе в чистках номенклатуры в 1937–1938 гг. Однако он не объясняет массовые операции, которые обрушились в основном на рядовых граждан страны. Обращается внимание на необходимость обеспечения рабочей силой растущей экономики ГУЛАГа. Однако применительно к 1937–1938 гг. и это объяснение не работает. Среди 700 000 расстрелянных и замученных в ходе следствия подавляющее большинство составляли люди в трудоспособном возрасте. Их просто уничтожили, а не послали на хозяйственные объекты ГУЛАГа. https://cdn.vdmsti.ru/image/2017/50/...evel2-1bda.jpg Затёртое изображение Бухарина, Рыкова и Каменева на фотографии 1925 года (похороны Фрунзе) Историк о том, как были организованы массовые репрессии 1937–1938 годов Более убедительными кажутся те историки, которые связывают массовые операции с обозначившейся угрозой войны. Действительно, можно отметить синхронное развитие репрессий в СССР и обострение международной обстановки – ремилитаризация Рейнской зоны, война в Испании, нарастание агрессивности Гитлера. Об угрозе со стороны внутренних врагов в случае войны много говорили в 1937–1938 гг. советские лидеры, прежде всего Сталин. Содержание приказов, регулирующих массовые операции, также демонстрировало стремление сталинского руководства ликвидировать воображаемую «пятую колонну». Уместно напомнить, что и само понятие «пятая колонна» появилось накануне, в 1936 г., в охваченной гражданской войной Испании. Подготовкой к войне объясняли массовые операции сами сотрудники НКВД в своей среде. Так, один из руководителей региональных управлений НКВД следующим образом объяснял своим подчиненным причины всплеска террора: «СССР воюет с Японией, скоро начнется война с Германией <...> На НКВД правительство возлагает надежду в смысле очистки страны от чуждого элемента <...> Поэтому необходимо по Союзу расстрелять до 5 млн человек». Цифра, конечно, была названа мифическая (всего в 1937–1938 гг. было расстреляно около 700 000 «врагов»), однако суть умонастроений чекистов это разъяснение передает. С разной степенью искренности они подчинились директивам Сталина, который был охвачен манией выявления и уничтожения врагов. Были ли миллионные жертвы террора действительными врагами? Ответ на этот вопрос дали проверки дел осужденных, которые начались уже при Сталине и достигли значительных масштабов после его смерти. Подавляющее большинство арестованных в 1937–1938 гг. (как и в другие периоды) были признаны невиновными. Заговоры и «пятая колонна» существовали в представлениях Сталина и его соратников, но никак не в реальности. Подводя итоги этого кратчайшего обзора дискуссий о причинах «большого террора», можно отметить, что на самом деле между сторонниками различных точек зрения не так много разногласий. Главное – все они полагают, что террор 1937–1938 гг. был серией централизованных и управляемых из Кремля акций, главным инициатором и двигателем которых являлся Сталин. О мотивах же Сталина и его специфическом восприятии действительности можно строить разные предположения. Миф «Сталин ни при чем» На первый взгляд тезис о сугубой централизации террора и ведущей роли в нем Сталина может показаться банальным и не достойным специального упоминания. Действительно, в течение многих десятилетий никто, начиная с современников «большого террора», не сомневался в этом тезисе. Вызов этим основам был брошен в начале 1980-х гг. западными историками-ревизионистами. Молодые и амбициозные, явно дразня отцов-основателей советологии, они делали провокационные заявления: о стихийности террора, о слабой причастности к террору Сталина, об ответственности за террор советской бюрократии, манипулировавшей центральной властью и т. д. Никаких серьезных доказательств в пользу новых версий не приводилось, да и не могло быть приведено. Эффект новизны достигался за счет эпатирующих утверждений и слишком свободных трактовок известных фактов. Появившись как очередная историографическая мода, это направление неизбежно сошло на нет после открытия архивов. Документы доказали его полную несостоятельность. Однако прошло совсем немного времени, и знамя западных ревизионистов было подхвачено в России. Первым это сделал Ю. Н. Жуков, автор ряда публикаций об «ином Сталине». В своих работах он широко заимствовал основные идеи и положения ревизионистов, уже отвергнутые научной историографией. Жуков довел концепцию непричастности Сталина к террору до логического конца. Его «иной Сталин» предстает демократом, который мечтал о том, чтобы дать стране свободу и реальную конституцию, но был вынужден подчиниться региональным партийным секретарям. Именно они в своих корыстных интересах навязали беспомощному Сталину политику «большого террора». Правда, как конкретно могли эти запуганные и вскоре полностью уничтоженные чиновники давить на Сталина, Жуков и его единомышленники не объясняют. Они ограничиваются намеками и сомнительными интерпретациями случайных документов, которые не относятся к делу. Тот факт, что региональные секретари, якобы давившие на Сталина, были расстреляны еще до того, как массовые операции вступили в свою решающую фазу, изобретателей мифов не волнует. В общем, получается так, что террор организовали мертвые чиновники-коррупционеры, но не здравствующий Сталин и его помощники. В причудливой политической обстановке современной России такие нелепые схемы оказались востребованными. Различными их перепевами и модификациями заполнены полки российских книжных магазинов и интернет. И только по этой причине, чтобы предостеречь действительно думающих читателей от обмана, мне пришлось уделить так много места этим вовсе не заслуживающим внимания публикациям и заявлениям. Нужно сказать, что сам Сталин никогда не обвинял уничтоженных им партийных секретарей в эксцессах массовых операций. Это было бы слишком даже для сталинской пропагандистской машины. В отличие от нынешних писателей Сталин хорошо знал, что руководители большинства регионов страны, которым ревизионисты приписывают авторство террора, были арестованы еще до начала массовых операций. Ответственность за террор сталинским руководством была возложена на «врагов народа, пробравшихся в органы НКВД». В середине ноября 1938 г. массовые операции завершились так же централизованно, как и начались, специальными постановлениями политбюро. 24 ноября от должности наркома внутренних дел был освобожден Николай Ежов. Вскоре его арестовали и расстреляли. Новым главой НКВД стал очередной сталинский выдвиженец – Лаврентий Берия. Начался этап выхода из террора, который также внимательно исследуется в последнее время историками. Рассказывает Татьяна Никонорова, историк, автор исследований по экономическим преступлениям партийной номенклатуры 6 Этот новый поворот, как тогда говорили, «восстановление социалистической законности», требовал определенного организационно-идеологического сопровождения. Задача властей состояла в том, чтобы отвести от истинных виновников трагедии, от руководства страны, социальное недовольство, копившееся в период террора. Важным элементом кампании выхода из террора было демонстративное освобождение незначительной части арестованных. Больше шансов выйти на свободу было у тех, кто в конце 1938 г. еще находился под следствием. Практически не пересматривались дела расстрелянных. Более того, от родственников скрывался сам факт расстрела. Важной частью кампании выхода из террора было расширение списка козлов отпущения, виновников произвола. Помимо «врагов, пробравшихся в ряды НКВД» сталинский режим возложил ответственность за массовые репрессии на рядовых граждан, объявив о наличии в их среде клеветников, писавших заявления на честных людей. Некоторые из «клеветников» были показательно осуждены, а информация о таких судах помещена в центральной прессе. Миф о доносах Именно тогда в массовом сознании закрепилось два мифа. Первый – о том, что массовые репрессии были ежовщиной, т. е. инициативой и виной Ежова и его прислужников. Второй – о том, что важной причиной террора были доносчики, раскручивавшие маховик арестов. Если первый миф в значительной мере постепенно был преодолен, то второму оказалась уготована долгая судьба. Можно сказать, что он широко распространен до сих пор, хотя почти не был предметом глубоких исследований. Историки, долгое время работавшие с доступными официальными материалами, находились под влиянием сообщений о митингах и собраниях, клеймивших врагов народа и требовавших крепить бдительность. Логика таких рассуждений была слишком простой: раз люди миллионами поднимали руки на митингах, значит, миллионы действительно участвовали в разоблачении врагов, писали доносы друг на друга. Концепция «террора снизу» отчасти подтверждалась мемуарными свидетельствами о наличии доносов, которые, несомненно, существовали, и в немалом числе. Первые серьезные сомнения по поводу доносов у историков появились в начале 1990-х гг., когда ненадолго открылся доступ к материалам следственных дел 1937–1938 гг. Выяснилось, что основой обвинительных материалов в следственных делах были признания, полученные во время следствия. При этом заявления и доносы как доказательство вины арестованного в следственных делах встречаются крайне редко. Глубокое исследование механизмов «большого террора» вполне разъяснило причины такого положения. Организация массовых операций 1937–1938 гг. не предусматривала широкого использования доносов как основы для арестов. Изъятия антисоветских элементов проводились первоначально на основе картотек НКВД, а затем на основе показаний, выбитых на следствии. Запустив конвейер допросов с применением пыток, чекисты в избытке были обеспечены «врагами» и не нуждались в подсказках доносчиков. В конце 1937 г. Ежов разослал в УНКВД краев и областей указание с требованием сообщить о заговорах, которые были вскрыты с помощью рабочих и колхозников. Результаты были разочаровывающими. Типичная шифровка пришла 12 декабря 1937 г. от начальника Омского УНКВД: «Случаев разоблачения по инициативе колхозников и рабочих шпионско-диверсионных троцкистско-бухаринских и иных организаций не было». Итак, сталинский террор и массовые доносы были явлениями связанными, но в значительной степени автономными. Активизируясь по мере нарастания террора, доносы, несомненно, служили основанием для определенного количества арестов. Однако истинные причины эскалации террора, его цели и направления определялись вовсе не общественной активностью, а планами и приказами высшего руководства страны и деятельностью карательных органов, запрограммированных на фабрикацию дел о массовых и разветвленных контрреволюционных организациях. Устойчивость мифа о всеобщем доносительстве как движущей силе террора может служить одним из показателей относительной эффективности сталинской пропаганды. Однако внушить ложные идеи было гораздо проще, чем преодолеть глубинные последствия «большого террора». Наиболее известное из таких последствий – ослабление Красной армии накануне войны. Многие историки убедительно доказывают, что массовые аресты и увольнения командного состава не просто лишили армию некоторой части опытных кадров. Они вселили в уцелевших командиров чувство неуверенности, боязнь инициативы, подрывали армейскую дисциплину. Еще одним свидетельством разрушительности террора многие историки считают массовый коллаборационизм военного периода. Это явление, как и вообще моральное состояние советского общества, деформированное репрессиями, все чаще становится темой исторических исследований. Историки экономики зафиксировали, что в 1937 г. в СССР начался серьезный экономический кризис, спад промышленного производства. Одной из его причин считают массовые аресты инженерно-технических работников, падение качества руководства и трудовой дисциплины. В серьезном кризисе в 1937–1938 гг. оказался даже гулаговский сектор советской экономики, который, казалось бы, должен был выиграть от массовых репрессий. Как показали исследования архивов, лагерная система не смогла «освоить» огромные потоки заключенных. Результатом были дезорганизация лагерей, массовая смертность заключенных, заметное падение показателей экономики принудительного труда. Этот короткий перечень составляет лишь вершину огромного айсберга. Проблема последствий террора имеет всеобъемлющий характер, потому что не существовало ни одной области социально-экономической жизни, которую не затронули бы массовые аресты и расстрелы. Изучение этих вопросов – одна из перспективных задач для историков советского общества. Задача научная, но, как кажется все чаще, не только. Автор – ведущий научный сотрудник Международного центра истории и социологии Второй мировой войны и ее последствий, профессор Школы исторических наук НИУ ВШЭ. |
Помня о тех, чью жизнь он забрал
http://www.kasparov.ru/material.php?id=595CC2A87ED65
http://www.kasparov.ru/content/mater...CC39E005B4.jpg Портреты Сталина из вагона метро. Публикуется в www.facebook.com/victoria.ivlevayorke 05-07-2017 (16:55) Шестерых человек вывели на расстрел из дома, в котором я сейчас живу ! Орфография и стилистика автора сохранены 3 июля, в 80 годовщину начала БОЛЬШОГО ТЕРРОРА В СССР (сталинских чисток 1937-38 годов), я соскребла в вагоне московского метро два этих изображения. Одно было намертво приклеено в рекламу ЕВРОСЕТИ, а второе - в рекламу Lockobankа. Для вас, НАСЛЕДНИКИ СТАЛИНА, развешивающие его портреты, ставящие ему памятники, реставрирующие мемориальные доски в его честь и мечтающие о возврате в СССР, я расскажу, что это было такое - БОЛЬШОЙ ТЕРРОР. Так вот. 3 июля 1937 года Иосиф Сталин подписал телеграмму секретарям обкомов, крайкомов, ЦК компартий союзных республик, в которой были такие строки: "Замечено, что большая часть бывших кулаков и уголовников/.../ являются главными зачинщиками всякого рода антисоветских и диверсионных преступлений /.../. ЦК ВКП(б) предлагает /.../ чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и были расстреляны в порядке административного проведения их дел через тройки, а остальные враждебные элементы были бы высланы в районы по указанию НКВД. ЦК ВКП(б) предлагает в пятидневный срок представить в ЦК состав троек, а также количество подлежащих расстрелу, равно как и количество подлежащих высылке". Далее в ЦК товарищу Сталину начинают приходить предложения со всей страны о том, сколько местные власти рекомендуют расстрелять, а сколько выслать. И товарищ Сталин любимыми красным или синим карандашом пишет ЗА на всех этих жутких предложениях по плановым расстрелам граждан своей страны, нигде - ни разу! - не снизив предложенные цифры. 5 июля выходит новое решение Политбюро, опять подписанное Сталиным, о заключении в лагеря на 5-8 лет всех жён осуждённых изменников родины, членов право-троцкистской шпионско-диверсионной организации. Дети же из арестованных семей изымались и направлялись в детские дома. где им меняли фамилии. Двадцать пять тысяч детей были за один только год направлены в детские дома, то есть шло методичное уничтожение ячейки общества - семьи. За год с небольшим БОЛЬШОГО ТЕРРОРА было расстреляно 681 692, пишу буквами: ШЕСТЬСОТ ВОСЕМЬДЕСЯТ ОДНА ТЫСЯЧА ШЕСТЬСОТ ДЕВЯНОСТО ДВА человека. То есть примерно по ТЫСЯЧЕ ЧЕТЫРЕСТА ДВАДЦАТЬ человек в день. Шестерых человек вывели на расстрел из дома, в котором я сейчас живу, одного из них - начальника технического отдела Управления производства художественных фильмов Гл. управления кинематографии Владимира Леонидовича Степанова - из квартиры напротив. Я очень часто представляю, как к нам во двор въезжает почти бесшумно черная Маруся, как из нее выскакивают ладные лихие убийцы, забегают к нам в подъезд, как выводят этого Степанова, как замирает двор и бесшумно рыдает его жена или мать в разоренной квартире... Степанов был расстрелян 21 апреля 1938 года. Почему и за что - неизвестно. Расстреливались крестьяне и рабочие, служащие и ученые, писатели и поэты, инженеры и архитекторы, врачи и экономисты, бывшие члены Государственной Думы и активисты небольшевистских партий. Спасения не было никому. В адском пламени БОЛЬШОГО ТЕРРОРА погиб в лагере в Второй речке во Владивостоке Осип Мандельштам. Очнитесь, расклейщики портретов усатого тирана и убийцы! Не надо рассказывать про его подвиги - их не было. Это не он выиграл войну - это мучимый им народ ее выиграл ценой неимоверных страданий, героизма и миллионов жизней. И индустриализация - это тоже народ. И послевоенное восстановление - опять народ. Он же только мучил и убивал. Мучил и убивал. Мучил и убивал. Убивал людей, убивал совесть, убивал право, убивал закон, убивал порядочность, убивал достоинство, убивал честность, убивал, убивал, убивал. Я буду срывать его портреты отовсюду. В память о тех, чью жизнь он забрал. PS. Все приведенные здесь факты взяты мной из открытых источников, которые доступны любому человеку, владеющему грамотой. |
«Осужденным к расстрелу рубили головы топором»
00:00, 5 августа 2017
Зачем Сталин устроил Большой террор и утопил страну в крови https://icdn.lenta.ru/images/2017/08...f98123df32.jpg Плакат Бориса Ефимова «Стальные ежовы рукавицы» В 2017 году исполняется 80 лет одному из самых трагических событий в истории XX века — массовым репрессиям 1937-1938 годов. В народной памяти они остались под названием ежовщина (по фамилии сталинского наркома госбезопасности Николая Ежова); современные историки чаще употребляют термин «Большой террор». О его причинах и последствиях «Ленте.ру» рассказал петербургский историк, кандидат исторических наук Кирилл Александров. Расстрельная статистика В чем была исключительность Большого террора 1937-1938 годов? Ведь советская власть применяла насилие практически все годы своего существования. Исключительность «Большого террора» заключалась в беспрецедентности и масштабности массовых убийств, организованных руководящими органами Коммунистической партии в мирное время. Предвоенное десятилетие было катастрофой для населения СССР. За период с 1930-го по 1940-й год жертвами сталинской социальной политики стали более 8,5 миллионов человек: более 760 тысяч расстреляны за «контрреволюционные преступления», около миллиона раскулаченных умерли на этапах раскулачивания и в спецпоселках, около полумиллиона заключенных погибли в ГУЛАГе. Наконец, 6,5 миллионов человек умерли в результате Голодомора 1933 года, который, по оценке Государственной Думы России, стал следствием «насильственной коллективизации сельского хозяйства». Основные жертвы приходятся на 1930-й, 1931-й, 1932-й и 1933-й годы — примерно 7 миллионов человек. Для сравнения: общее количество погибших на оккупированных территориях СССР в 1941–1944 годах специалисты-демографы оценивают в пределах 4–4,5 миллионов человек. При этом «ежовщина» 1937–1938 годов стала прямым и неизбежным следствием коллективизации Есть точные данные о числе жертв репрессий 1937-1938 годов? По справочным данным МВД СССР 1953 года, в 1937-1938 годах органы НКВД арестовали 1 миллион 575 тысяч 259 человек, из них за «контрреволюционные преступления» — 1 миллион 372 тысячи 382 (87,1 процента). Было осуждено 1 миллион 344 тысячи 923 человека (в том числе расстреляны — 681 692 человек). https://icdn.lenta.ru/images/2017/08...cfda4d429f.jpg Климент Ворошилов, Вячеслав Молотов, Иосиф Сталин и Николай Ежов на канале Москва — Волга, 1937 год Фото: Public Domain / Wikimedia Приговоренных к высшей мере наказания не только расстреливали. Например, в Вологодском УНКВД исполнители — с ведома начальника-орденоносца, майора госбезопасности Сергея Жупахина — осужденным к расстрелу рубили головы топором. В Куйбышевском УНКВД из почти двух тысяч казненных в 1937-1938 годах удушили веревками примерно 600 человек. В Барнауле осужденных убивали ломами. На Алтае и в Новосибирской области женщины перед расстрелом подвергались сексуальному насилию. В Новосибирской тюрьме НКВД сотрудники состязались, кто убьет заключенного с одного удара в пах. Всего за период с 1930-го по 1940-й годы по политическим мотивам в СССР были осуждены и расстреляны более 760 тысяч человек (из них более 680 тысяч — во время ежовщины). Для сравнения: в Российской империи за 37 лет (1875-1912) по всем составам, включая тяжкие уголовные преступления, а также по приговорам военно-полевых и военно-окружных судов периода первой русской революции были казнены не более шести тысяч человек. В 1937-1939 годах в Германии народный трибунал (Volksgericht) — чрезвычайный судебный орган рейха по делам о государственной измене, шпионаже и других политических преступлениях — осудил 1709 человек и вынес 85 смертных приговоров. Причины Большого террора Как вы думаете, почему пик государственного террора в СССР пришелся именно на 1937 год? Ваш коллега Олег Хлевнюк считает, что главным мотивом Сталина было устранение потенциально недовольных и классово чуждых людей в преддверии грядущей войны. Вы с ним согласны? Если да, то достиг ли Сталин своей цели? Мне бы хотелось дополнить точку зрения уважаемого Олега Витальевича. В результате Октябрьского переворота и победы большевиков в гражданской войне в нашей стране возникла диктатура Центрального комитета Коммунистической партии. Главная задача Ленина, Сталина и их соратников заключалась в удержании захваченной власти любой ценой — ее потеря грозила не только политическими, но и личными рисками десяткам тысяч большевиков. https://icdn.lenta.ru/images/2017/08...138a7ab050.jpg Строительство Беломорканала, 1933 год Фото: РИА Новости Основную массу населения СССР составляли крестьяне: по переписи 1926 года доля сельского населения превышала 80 процентов. За сытые годы нэпа (1923-1925) деревня разбогатела, вырос спрос на промышленные товары. Но промтоваров на советском рынке не хватало, так как большевики искусственно ограничивали частную инициативу, опасаясь роста и влияния «капиталистических элементов». В итоге цены на дефицитные промтовары стали расти, а крестьяне, в свою очередь, стали поднимать отпускные цены на продовольствие. Но большевики не хотели закупать хлеб по рыночным ценам. Так возникли кризисы 1927-1928 годов, в ходе которых коммунисты вернулись к практике насильственных хлебозаготовок. При помощи жестких мер им удалось, как говорил Молотов, «подкачать хлеб», но угроза массовых волнений в городах — на почве проблем со снабжением — сохранялась. Сталину стало понятно, что пока на земле сохраняется свободный и независимый крестьянин-производитель, он всегда будет представлять опасность для Коммунистической партии. И в 1928 году Сталин открыто назвал крестьянство «классом, который выделяет из своей среды, порождает и питает капиталистов, кулаков и вообще разного рода эксплуататоров». Требовалось уничтожить наиболее трудолюбивую часть крестьян, экспроприировать их ресурсы, а остальных прикрепить к земле в качестве государственных бесправных батраков — для работы за символическую плату. Только такая колхозная система, несмотря на ее низкую рентабельность, позволяла партии удержать власть. То есть без великого перелома 1929 года был бы невозможен Большой террор 1937 года? Да, коллективизация была неизбежна: Сталин и его соратники объясняли ее необходимость интересами индустриализации, но на самом деле они в первую очередь боролись за свое политическое выживание в крестьянской стране. Большевики раскулачили примерно один миллион крестьянских хозяйств (5-6 миллионов человек), высылке и депортации из родных мест подверглись около четырех миллионов человек. Деревня отчаянно сопротивлялась: по данным органов ОГПУ, в 1930 году в СССР состоялось 13 453 массовых крестьянских выступления (в том числе 176 повстанческих) и 55 вооруженных восстаний. В совокупности в них участвовали почти 2,5 миллиона человек — в три раза больше, чем в Белом движении во время гражданской войны. https://icdn.lenta.ru/images/2017/08...4089eda345.jpg Крестьяне отправляются из деревни на заработки в город, 1901 год Фото: РИА Новости Несмотря на то что в 1930-1933 годах властям удалось сломить крестьянское сопротивление, потаенный протест против «счастливой колхозной жизни» сохранялся и представлял большую опасность. Кроме того, в 1935-1936 годах из мест заключения и ссылок стали возвращаться крестьяне, осужденные в начале 1930-х годов. И основную долю расстрелянных во время ежовщины (примерно 60 процентов) составили именно селяне — колхозники и единоличники, бывшие раскулаченные, состоявшие на учете в органах госбезопасности. Первоочередная цель «ежовщины» накануне большой войны заключалась в том, чтобы подавить протестные настроения против коллективизации и колхозной системы. Бериевская «либерализация» Кто еще, помимо крестьян, страдал от сталинских репрессий? Попутно уничтожались и другие «враги народа». Например, полная катастрофа постигла Православную Российскую Церковь. К 1917 году в России насчитывались 146 тысяч православных священнослужителей и монашествующих, действовали почти 56 тысяч приходов, более 67 тысяч церквей и часовен. В 1917–1939 годах из 146 тысяч священнослужителей и монашествующих большевики уничтожили более 120 тысяч, в абсолютном большинстве — в 1930-е годы при Сталине, особенно в 1937–1938 годах. К осени 1939 года в СССР оставались действующими лишь от ста пятидесяти до трёхсот православных приходов и не более трёхсот пятидесяти храмов. Большевикам — при равнодушии огромного большинства православного по крещению населения — удалось почти полностью уничтожить самую крупную поместную Православную Церковь в мире. Почему многие исполнители террора впоследствии сами стали жертвами? Сталин боялся стать заложником своих спецслужб? Его действия определяли криминальные наклонности, стремление управлять Коммунистической партией как мафиозной организацией, в которой все ее руководители повязаны соучастием в убийствах; наконец, готовность уничтожать не только подлинных и мнимых врагов, но и членов их семей. Как писал чеченец Абдурахман Авторханов, в 1937 году входивший в номенклатуру ЦК ВКП(б), «Сталин был гениальный уголовник от политики, государственные преступления которого узаконивало само государство. Из амальгамы уголовщины с политикой и родился уникум: сталинизм». В сталинской системе исполнители массовых преступлений были обречены: организаторы их ликвидировали как ненужных соучастников. Поэтому, например, был расстрелян не только вышеупомянутый майор госбезопасности Сергей Жупахин, но и генеральный комиссар госбезопасности Николай Ежов. Однако не стоит преувеличивать масштабы репрессий среди чекистов. Из 25 тысяч сотрудников НКВД, работавших в системе госбезопасности на март 1937 года, за все преступления, включая уголовщину и бытовое разложение, до середины августа 1938 года было арестовано 2 273 человека. В 1939 году уволены 7 372 сотрудника, из них арестованы лишь 937 чекистов, служивших при Ежове. https://icdn.lenta.ru/images/2017/08...470fa84eac.jpg Регулировщик на пересечении Петровки и Кузнецкого моста в Москве, 1934 год Фото: Иван Шагин / РИА Новости Известно, что когда во главе НКВД вместо Ежова встал Берия, массовые аресты прекратились, а некоторых подследственных даже выпустили на свободу. Как вы думаете, почему в конце 1938 года произошло такое подобие оттепели? Во-первых, стране требовалась передышка после двухгодичного кровавого кошмара — от ежовщины устали все, включая чекистов. Во-вторых, осенью 1938 года изменилась международная обстановка. Амбиции Гитлера могли спровоцировать войну между Германией и западными демократиями, а Сталин хотел извлечь из этого столкновения максимальную выгоду. Поэтому теперь все внимание следовало сосредоточить на международных отношениях. «Бериевская либерализация» наступила, но это не значит, что большевики отказались от террора. В 1939-1940 годах за «контрреволюционные преступления» в СССР были осуждены 135 695 человек, в том числе 4 201 — к расстрелу. Откуда власти черпали кадры для формирования гигантского репрессивного аппарата? С конца 1917 года большевики вели в России непрерывную социальную войну. Врагами объявлялись дворяне, купцы, представители духовенства, казаки, бывшие офицеры, члены других политических партий, белогвардейцы и белоэмигранты, затем кулаки и подкулачники, «буржуазные спецы», вредители, снова священнослужители, участники оппозиционных группировок. Общество держалось в постоянном напряжении. Массовые пропагандистские кампании позволяли проводить мобилизацию в карательные органы представителей социальных низов, для которых преследование мнимых, явных и потенциальных врагов открывало возможности в карьере. Типичный пример — будущий министр госбезопасности и генерал-полковник Виктор Абакумов, родившийся, по официальной версии, в семье прачки и рабочего и выдвинувшийся во время ежовщины. Печальные итоги К каким последствиям для страны и общества привели события 1937-1938 годов? Сталин и его подчиненные уничтожили сотни тысяч невинных людей. Миллионам людей, если учитывать и членов семей репрессированных, они сломали судьбы. В обстановке террора происходило невероятное духовное растление многомиллионного народа — ложью, страхом, двуличием, приспособленчеством. Убивали не только человеческие тела, но и души оставшихся в живых. Тяжелые потери понесли научные, хозяйственные, военные кадры, деятели культуры и искусства, был уничтожен огромный человеческий капитал — все это ослабило общество и страну. Какой мерой, например, можно измерить последствия гибели комдива Александра Свечина, ученого Георгия Лангемака, поэта Осипа Мандельштама, физика Льва Шубникова, мужественного митрополита Кирилла (Смирнова)? Ежовщина не подавила в обществе протестных настроений, она сделала их лишь более острыми и злобными. Сталинская власть сама множила число своих противников. В 1924 году на оперативном учете в органах госбезопасности состояли примерно 300 тысяч потенциальных «врагов», а в марте 1941 года (после коллективизации и ежовщины) — более 1,2 миллиона. 3,5 миллиона военнопленных и примерно 200 тысяч перебежчиков летом-осенью 1941 года, сотрудничество части населения с противником в годы войны — это закономерный результат коллективизации, колхозного строя, системы принудительного труда и ежовщины. Можно ли сказать, что массовые репрессии в отсутствие нормальных механизмов вертикальной мобильности стали своеобразным социальным лифтом для нового поколения большевистской партийной номенклатуры? Да, можно. Но при этом вплоть до 1953 года Сталин так и остался заложником ленинской «вертикали» — диктатуры ЦК партии. Сталин мог манипулировать съездами, уничтожить любого партийца, инициировать кадровые чистки и перестановки. Но он не мог игнорировать солидарные интересы партийной номенклатуры, тем более избавиться от нее. Номенклатура превратилась в новую элиту. «Революция, которая проводилась во имя уничтожения классов, — писал член ЦК Коммунистической партии Югославии Милован Джилас, — привела к неограниченной власти одного нового класса. Все остальное — маскировка и иллюзия». Зимой 1952-1953 годов сумасбродные планы Сталина, задумавшего новую ежовщину, вызвали законное беспокойство руководителей ЦК КПСС: Берии, Хрущева, Маленкова, Булганина и других. Я думаю, именно это и стало настоящей причиной его смерти — скорее всего, Сталин пал жертвой своего окружения. Убили ли его путем медикаментозного воздействия или вовремя не оказали ему медицинской помощи — это не так важно. Все же в перспективе Сталин оказался политическим банкротом. Ленин создал советское государство, Сталин придал ему всеобъемлющие формы, но это государство не просуществовало и сорока лет после смерти Сталина. По историческим меркам — ничтожный срок. Беседовал Андрей Мозжухин |
Вторая гражданская
https://um.plus/2017/08/02/civil/
02.08.2017 https://um.plus/wp-content/uploads/2...gorov_0802.jpg 30 июля 1937 года Нарком внутренних дел СССР Николай Ежов подписал оперативный приказ народного комиссара внутренних дел СССР № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов». Именно с этого приказа, в котором указывались основные категории подлежащие репрессии, «квоты» на расстрелы и лагеря по республикам, краям и областям СССР и персональный состав ответственных за репрессии троек, ведется отсчет того кровавого потока, который мы сегодня называем «Большим террором», или, в просторечии «37-м годом». «37-й год» подвергся двойной мифологизации в нашем общественном сознании. Сначала – в докладе Хрущева, а также в произведениях пострадавших партийцев и их родственников, особенно прочувствованно пописывавших свои страдания и представлявших дело как расправу Сталина над «ленинской гвардией кристально честных большевиков» Несмотря на усилия Александра Солженицына, в «Архипелаге ГУЛАГ-е», в главе «История нашей канализации» давшего объемную картину большевистского террора с 1918 года, в которой 1937-й был только одной из составных частей, представление о 37-м как о расправе преимущественно с партийными и военными бонзами и как о самопоедании чекистов, въелось в массовое сознание чрезвычайно глубоко. Поскольку перестроечные нападки сперва на Сталина и сталинизм, а потом на весь советский строй, включая народ, якобы написавший «три миллиона доносов», были своеобразным моральным обоснованием необходимости и справедливости территориального распада СССР, либеральных реформ, шоковой терапии и не менее шоковой, с криминальным душком, «демократии», то отношение к 37-му ко второй половине 90-х развернулось на 180 градусов. Нацболы скандировали на демонстрациях «Завершим реформы так: Сталин! Берия! ГУЛАГ!». Выходили многоумные исследования в которых доказывалось реальное существование «Заговора Тухачевского». Писались красноречивые статьи о том, что этот маршал расплатился за свои грехи – расправу над тамбовским восстанием с применением химических снарядов (помню в сериале НТВ, посвященном «заговору Тухачевского», дело дошло до прямого разговора маршала и бьющего его конвоира-тамбовца). Исследователи от довольно серьезных, до чрезвычайно писучих и маркетингово агрессивных, как перебежчик Резун-«Суворов» строчили книги об «Очищении», где подводили «базу» под то, что жертвы были расстреляны справедливо если не юридически, а прагматически. В конечном счете апология «37-го» выковалась в цельную систему, которая отлилась в формулу Молотова из его бесед с Феликсом Чуевым: «Благодаря 37-му у нас не было «пятой колонны» во время войны» А пересмотревший свои взгляды антисоветчик философ Александр Зиновьев и вовсе утверждал, что «если бы не 37-й, то в 41-м нас бы не стало». Короче мудрость и справедливость решений товарища Сталина была зафиксирована как нечто несомненное и заверена феноменом «Гайдарочубайса». Мол, Сталина на них нет. Призывания «нового 37-го года», как эры справедливого и беспощадного суда над элитами стали нормой патриотического дискурса. Даже автор этих строк, году в 2003-м выдал трель про «нам нужен новый 37-й год», в чем может сегодня только раскаиваться. Основные составляющие мифа о «37-м годе» таковы: репрессии были расправой над разложившейся коммунистической элитой, которая сама повинна в преступлениях перед народом – чистка элиты вообще есть вещь необходимая; репрессии были необходимы для того, чтобы укрепить тыл СССР накануне большой войны и раз СССР одержал победу – достигли своей цели; масштабы репрессий преувеличены, а на деле были не столь уж значительны; ошибки в персональном составе репрессированных были результатом множества доносов, которые написали граждане, а также злокозненности Ежова, но никак не злой волей лично Сталина. То, что перед нами ложь, хотя и довольно старательно внедрявшаяся в наше общественное сознание, явствует хотя бы из того самого приказа НКВД, с которого и начался Большой Террор. Этот приказ с его «квотированием» никак не ориентирован на репрессии против коммунистической элиты, против ненадежных военных и т.д. Большой Террор мыслился как продолжение Гражданской Войны 1918-1922 годов и раскрестьянивания 1929-1933 годов и массовое уничтожение должно было коснуться именно тех, кто рассматривался большевиками как противники в этой войне. Приказом устанавливались следующие категории репрессируемых в обязательном порядке: Бывшие кулаки, вернувшиеся после отбытия наказания… Бывшие кулаки, бежавшие из лагерей или трудпоселков, а также кулаки, скрывшиеся от раскулачивания… Бывшие кулаки и социально опасные элементы, состоявшие в повстанческих, фашистских, террористических и бандитских формированиях, отбывшие наказание, скрывшиеся от репрессий… Члены антисоветских партий… бывшие белые, жандармы, чиновники, каратели, бандиты, бандпособники, переправщики, реэмигранты… Изобличенные следственными и проверенными агентурными материалами наиболее враждебные и активные участники ликвидируемых сейчас казачье-белогвардейских повстанческих организаций… Наиболее активные антисоветские элементы из бывших кулаков, карателей, бандитов, белых, сектантских активистов, церковников… Как видим, ни о каком суде над большевиками, ни о какой «народной мести» руками НКВД палачам тамбовского восстания и организаторам коллективизации, речи не шла. Напротив – содержанием Большого Террора было окончание систематического уничтожения старой России – духовенства, дворянства, чиновничества, офицерства, казачества, наиболее активных и трудоспособных крестьян (т.н. «кулаков»). Речь шла не об изменении, а о продолжении и торжестве курса на социальный геноцид старой России. Миф, что 37-й год был своеобразной контрреволюцией по отношению к 17-му ни на чем не основан. Приказ устанавливал лимит на расстрел 59 тысяч представителей этих категорий репрессируемых и 174 тысячи должны были отправиться в ГУЛАГ. Показатели эти многократно были превышены, управления НКВД устраивали соцсоревнования за перевыполнение планов по расстрелам и посадкам. 15 октября 1937, удовлетворенное результатами первой волны расправы, Политбюро во главе со Сталиным увеличило лимиты по приказу – 63 тысячи на расстрелы и 57 тысяч на посадки. Для шутников про «миллионы расстрелянных лично Сталиным» (миллионы не миллионы, но Сталин лично подписал 357 расстрельных списков) это может показаться сравнительно небольшим числом, но достаточно для сравнения указать на то, что репрессии в армии затронули 11 тысяч человек, однако их эффект сами военные считали катастрофическим и опустынивающим. Общее же число партийцев и комсомольцев пострадавших в результате репрессий не превышало 100 тысяч человек, то есть было меньше, чем лимиты по антисоветчикам только на расстрел, принятые в два приема. 37-й год был, таким, образом, продолжением социального геноцида (стратоцида), планомерно проводившегося большевистским режимом против русского народа и других народов России с момента его установления. И то, что в поток жертв впервые попали в значительном количестве деятели самого этого режима, включая репрессии против репрессирующих, никак не изменило природы этого процесса Виновники массовых расправ с непокорными русскими, будь то палач Крыма Бела Кун или палач тамбовских мужиков Тухачевский осуждались и приговаривались к смерти не за свои действительные злодеяния, а за вымышленный шпионаж. А рядом, в десятикратно большем количестве, уничтожались за тот же мнимый «шпионаж» и «контрреволюционную деятельность» недобитые их жертвы – офицеры из Крыма и мужики из под Тамбова. Расстрел Ягоды как участника «троцкистски-бухаринского заговора» вряд ли может принести моральное удовлетворение, если знать, что одновременно были убиты жертвы Ягоды – великие экономисты Чаянов и Кондратьев, военный теоретик Свечин, все они были сперва посажены Ягодой в рамках волны расправ над интеллигенцией в 1930 году, а затем уничтожены в 1937-38 гг. в логике приказа 00447. Так что даже репрессированные убийцы из НКВД продолжали убивать своими прежними решениями. Итак, повторимся: репрессии 1937 года не были «чисткой коррумпированной большевистской элиты», не были «воздаянием за грехи ленинской гвардии», не зависели от доносов, а определялись «лимитами» местным органам НКВД, утверждавшимися лично Сталиным. Но как обстоит дело с «пятой колонной», которую следовало «зачистить» накануне войны? Понятие «пятой колонны» само по себе очень лживое, лукавое и подлое. И по этой причине я противник его использования в нашем современном патриотическом дискурсе. Оно возникло в ходе гражданской войны в Испании, когда «директор» франкистского восстания генерал Эмилио Мола заявил, что у него четыре военных колонны против республиканцев в Мадриде на фронте, а пятая – в самом Мадриде. Мола имел в виду те буржуазные и мелкобуржуазные, националистические, монархические, прокатолические группы населения, которые симпатизировали скорее восстанию националистов во главе с Франко, нежели социалистически-коммунистической республике. Это не были национальные изменники, враги Испании, они вообще куда больше были похожи на современного среднестатистического гражданина любой европейской страны, включая Россию, нежели левацкая шпана со всего мира, собравшаяся в интербригады. Эти люди не хотели коммунистической Испании и, с учетом того зверского террора, который был развязан в тылу республики коммунистами с помощью НКВД (и который оттолкнул от республики даже многих интербригадовцев), были со своей точки зрения безусловно правы. Среди тех, кого уничтожили в 1937 году в России был, несомненно, известный процент тех, кто не любил советскую власть, желал ей падения, возможно даже был готов ему способствовать личными действиями. Процент этот был в числе убитых в 37-м явно невелик Ну а логика «ненавидишь политический режим своей страны – непременно изменишь и пойдешь на сговор с её внешним врагом» она, конечно, очень ленинская – именно так и рассуждал Ильич в Цюрихе и потому так же оценивал ситуацию и его «верный ученик». Между тем, тех, кто готов был бы в случае войны поддержать агрессию Германии против России даже среди убежденных противников красной власти было ничтожно мало, а среди жертв террора – еще меньше. Напротив, среди убитых, как и среди репрессированных, было множество тех, кто открыто призывал готовиться к нападению внешнего врага и считал своим патриотическим долгом бороться с ним. Приведем в пример того же Свечина, который систематически и упорно говорил и писал о подготовке СССР к войне с Германией. Судьбы репрессированных, но выживших так же показывают справедливость их отнесения к «пятой колонне». Репрессированный в 1937 маршал Рокоссовский командовал советскими войсками в Германии. Репрессированный в 1938 году инженер Королев все военные годы в закорытых шарашках разрабатывал реактивные установки и реактивные двигатели для авиации. Репрессированный тогда же святитель-хирург Лука (Войно-Ясенецкий) без сна и отдыха оперировал советских раненых в госпиталях, числясь формально в заключении. Рассмотрев поведение в годы войны позицию русской эмиграции, то есть той части старой России, которая была гораздо свободней в выражении своих политических симпатий, мы обнаружим, что даже обостренно антисоветская её часть в большинстве своем не приветствовала германское вторжение, да и среди приветствовавших германского «хирурга» в июне 1941 всякий энтузиазм очень быстро остыл Обращает на себя внимание позиция такого кристалльного антисоветчика, как философ Иван Ильин, который, однако, с самого начала войны был убежден как в необходимости одержать победу над Германией под руководством любой власти, так и глубоко верил в силу русского народа, который отразит агрессора. Коллаборационистские структуры, которые Германия формировала на территории СССР, заполнялись, как правило, коммунистами, а во главе самого известного коллаборационистского формирования, РОА, оказался генерал Власов – красноармеец гражданской войны, коммунист, человек с «безупречной» пролетарской биографией. Нет абсолютно никаких оснований полагать, что «операция» 37-го года хоть как-то «укрепила тыл» Советского Союза на случай германского нападения. Перед нами очередной апологетический сталинистский вымысел. Напротив, атмосфера террора, жестокости, недоверия, очевидное обозначение государства как врага против простого человека, которого могут арестовать и расстрелять ни за что, заметно способствовала деморализации предвоенного советского общества, подавлению инициативы, убеждала, что при немцах не может быть хуже – просто некуда. Зато совершенно несомненно влияние 37-го на события на фронте. Крупнейшие советские военачальники единодушно оценивали массовый террор в армии как один из факторов поражений в 1941 году. И это несмотря на то, что лично для их карьеры репрессии означали взлет. Наиболее характерно суждение маршала Василевского, начальника Генштаба в годы войны и ведущего стратега: «Без тридцать седьмого года, возможно, не было бы вообще войны в сорок первом году. В том, что Гитлер решился начать войну в сорок первом году, большую роль сыграла оценка той степени разгрома военных кадров, который у нас произошёл». Можно вести схоластические споры о том, был ли маршал Тухачевский красным Бонапартом, но несомненно то, что подавляющее большинство сложивших голову на сталиноежовской плахе комдивов (131 из 201) были скорее «рокоссовскими» и в 1941 их очень не хватало на своем месте Такой «пятой колонной» которой оказались для страны товарищи Сталин, Ежов, Берия и их палачи, ни кулаки, ни бывшие тамбовские повстанцы, ни отставные офицеры и чиновники, ни, тем более, духовенство, быть не могли. Расточенное и парализованное террором внутреннего врага русское общество и перед лицом врага внешнего было ослаблено. 37-й год был расправой Сталин прежде всего над русским народом. Из 700 тысяч итоговых жертв приказа №00447, великороссов было 407 тысяч, малороссов 113 тысяч, белорусов – 28 тысяч. Это без преувеличения был антирусский приказ. Его цель была – добить традиционную Россию. О чем неопровержимо свидетельствуюет яростный накал расправ над духовенством. На 1937 год, по современным подсчетам, приходится 162 500 арестов и 89 600 расстрелов лиц духовного звания. Брали епископов и псаломщиков, протоиереев и монахов, убеленных старцев и парализованных неходячих подвижников. Желание «пальнуть пулей» в Святую Русь было, наконец, исполнено. Автор – обозреватель телеканала “Царьград” специально для “Ум+” |
О мифе "Сталин не знал".
https://uctopuockon-pyc.livejournal.com/1836669.html
“Особая” папка НКВД и прямое участие Джугашвили в репрессиях takoe_nebo wrote in uctopuockon_pyc November 8th, 15:42 Оригинал взят у takoe_nebo в о мифе "Сталин не знал". “Особая” папка НКВД и прямое участие Джугашвили в репрессиях Оригинал взят у storm100 в “Особая” папка НКВД — Начало Большого террора "Не надо демонизировать Сталина".Плановые лимиты на расстрелы и высылку https://pp.userapi.com/c837323/v8373...2TUc_TSSLY.jpg 5 августа 1937 года Приказ №00447 наркома внутренних дел Ежова Операция по репрессированию бывших кулаков, активных антисоветских элементов и уголовников. Приказ № 00447 устанавливал для каждой местности лимиты по первой и второй категориям. Первая категория означала расстрел; вторая — высылку. И то и другое люмпены проводили без суда и следствия по решению внесудебных органов, так называемых “троек”, состоявших из председателя областного или республиканского комитета коммунистической партии, начальника местного НКВД и главного прокурора. Так работал конвеер смерти под названием “Советская власть”. Такими методами активно шла “выбраковка” коренного населения царской России оголтелой чернью. https://imgprx.livejournal.net/80998...U7_m5TrDH-J8Nc Сталин и Ко. в кругу чекистов. Эти отбросы общества, возомнившие себя вершителями судеб, стояли у истоков Большого террора. Перед вами фотокопии телеграмм-ответов “с мест” в ЦК ВКП(б) И. Сталину на шифровку №863 из Кремля. В телеграмме давалось указание местным партруководителям составить количественные списки, сколько народу у себя они готовы расстрелять и выслать. В соответствии с их ответами приказ №00447, изданный спустя месяц, установил лимиты на первую и вторую категории. То есть, на растрел и высылку в концентрационные зоны и лагеря смерти. На каждой телеграмме стоит подпись Сталина – синим карандашом “Утвердить И.Ст”. Ниже ставили свои фамилии все остальные преступники, кому телеграмма была роздана для ознакомления, – Каганович, Молотов, Калинин, Микоян, Жданов, Косиор, Андреев… Непосредственным исполнителем приказов был нарком внутренних дел Ежов, его подпись стоит на этих документах. Некоторая часть сверсекретных бумаг относится к 1938-му году. В них речь идет уже об увеличении уже утвержденных лимитов. Краснопузая мерзость выслуживалась перед рябым паханом. Эти пожелтевшие страницы говорят об истории страны уголовников захвативших власть и удерживающих ее по сей день больше, чем может рассказать любой свидетель. Все документы периода “Большого террора”, несмотря на якобы “открытый” их статус в архивах, до сих пор находятся за семью замками. Нынче их охраняют детишки и внуки нажимавших на курки родственников, с твердыми мускулами и крепкой черепной костью. https://imgprx.livejournal.net/db85c...6VZGUXtSqKmMhU Шифровка из Иркутска вх.№ 472/ш отпр. 15-54 26.4.1938 Запрос Филиппова и Малышева на лимит в 4 тысячи расстрелов в области. Подписи: Сталин, Молотов, Ворошилов, Каганович, Ежов, Микоян, Чубарь. https://imgprx.livejournal.net/3f781...GaStLzq71srhuM Шифровка из Омска вх.№ 2662/Ш отпр. 13-30 19.11.1937 Запрос Наумова дополнительных лимитов по Омской обл. на расстрелы (1 тыс. к уже расстрелянным 10 тыс.) и для отправки в концлагеря (1.5 тыс. к уже репрессированным 4.5 тыс.). Подписи: Сталин, Молотов, Каганович, Жданов, Ежов. https://imgprx.livejournal.net/bd853...mlgxFh4Puyh4DQ Постановление ЦК ВКП(б) 1157/49 от 31.1.1938г. Подписи: Сталин, Молотов, Каганович, Ворошилов, Микоян, Чубарь https://imgprx.livejournal.net/5e264...q_usJq9GcMffdc Шифровка из Свердловска вх.№ 1179/ш отпр. 23-23 8.7.1937г. Запрос Столяра лимитов по расстрелам, ссылкам и концлагерям по Свердловской области. 5 тыс. расстрелять; 7 тыс — отправить в ссылку и концлагеря. Подписи: Сталин, (Молотов?), Каганович, Ворошилов, Чубарь, Микоян. https://imgprx.livejournal.net/9020e...-QyKRLnJ9qMhhE Шифровка 1157/Ш из Новосибирска вх.№ 1157/Ш отпр. 11-56 8.7.1937г. Запрос Эйхе на лимит по расстрелам 11 тыс. человек по Западно-Сибирскому краю. Подписи: Сталин, (Молотов?), Каганович, Ворошилов, Чубарь, Калинин, Микоян. В тексте шифровки прямо указано, что она является ответом на шифровку № 863/ш https://imgprx.livejournal.net/5fd8b...eXKyGJTeT5_kXk Хрущёв запрашивает лимиты по расстрелам и отправку в концлагеря для жителей Москвы и Московской области. 6500 + 2000 на расстрел; 23936 + 5869 человек в концлагеря. Подписи: Сталин, Ежов, Каганович, Микоян, Чубарь, Молотов, Ворошилов, Калинин. https://imgprx.livejournal.net/bca3f...8FLSKZkWTA_oE4 Шифровка из Читы вх.№ 393/Ш отпр. 17-15 13.4.1938г. Запрос Муруговым нового лимита по области на репрессии (без уточнения категории) — 3 тыс. Подписи: Сталин, Ворошилов, Каганович, (Молотов?), Камышин, Косиор, Чубарь, Микоян, Андреев. https://imgprx.livejournal.net/511a3...Ieqxf5GiDyNpi8 Шифровка из Алма-Аты вх.№ 2748/Ш отпр. 18-30 1.12.1937г. Запрос на увеличение выбранных лимитов по Казахстану по расстрелам (было 8 тыс, просят ещё 600 чел. для покрытия перебора) и концлагерям (было 8 тыс, просят ещё на 1 тысячу для покрытия перебора). Подписи: Сталин, Молотов, Каганович. https://imgprx.livejournal.net/fb68c...MgFQlYhe0Cr0P8 Шифровка из Грозного вх.№ 1213/ш отпр. 23-20 10.7.1937г. Запрос Егорова на лимиты по ЧИ АССР на расстрелы (1,417 человек) и высылку (1,256 человек). Кулаками явно названы русские казаки. Подписи: Сталин, Молотов, Каганович, Жданов, Ворошилов, Калинин, Чубарь, Микоян. https://imgprx.livejournal.net/326e9...weVZP5l3jZOGg0 Шифровка из Тбилиси вх.№ 1165/ш, отпр.14-55 8.7.1937г. Запрос Берии на лимиты по Грузии на расстрелы (1,419 человек) и высылку/концлагеря (1,562 + 2,000 человек). Подписи: Сталин, Молотов, Каганович, Ворошилов, Чубарь, Микоян. Прямое указание в тексте шифровки на то, что она является ответом на шифровку № 863/ш https://imgprx.livejournal.net/f682f...5lGtSKD-_Ptbuw Минск, Шарангович (Сталину — «На вашу телеграмму…») вх.№1186/ш отпр.7-15 9.7.37г. Подписи: Сталин, Ворошилов, Каганович, Микоян, Чубарь, Молотов, Калинин (два раза). https://imgprx.livejournal.net/d1ff6...K00PNAe8AMUOH0 Сохранились в русских архивах и расстрельные списки, завизированные Сталиным и его уголовной компанией, где они уже не лимиты выписывали, а прямо указывали, кого расстрелять, кого отправить в тюрьму/концлагерь. Упрощённый способ визирования этих списков начался без Сталина (вождь пролетариата отдыхал в Сочи 4.10.1936г.) и без оформлении выписки из протокола заседания Политбюро. Решение принимали уже прямо о мерах расправы — о расстреле, о расстреле списком, а не как до того — об упрощённой процедуре рассмотрения. Расстреляв лучшую часть народа, палачи уже не скрывались. Текст записки-постановления: «Вопрос т. Ежова. Согласиться с предложением т.т. Ежова и Вышинского о мерах судебной расправы с активными участниками троцкистско-зиновьевской контрреволюционной террористической организации по первому списку в количестве 585 человек. За. Каганович, Молотов, Постышев, Андреев, Ворошилов, Ежов.» https://imgprx.livejournal.net/65555...njFA_pau2rlK9E С февраля 1937 года подобные решения — о расстреле по спискам поставили на поток, и Сталин принимал в их одобрении самое активное участие. Больше расстрельных списков подписал только Молотов. В подписи этих списков и в дальнейшем принимали участие члены Политбюро, и даже кандидат в Политбюро — Жданов. Наиболее активными подписантами расстрельных списков собственного народа были Сталин и Молотов, причем по частоте подписей лидировал последний — им завизировано 372 списка. Собственноручные резолюции «за» и подписи Сталина сохранились на 357 списках, Л.Каганович подписал 188, К.Ворошилов — 185, А.Жданов — 176, А.Микоян — 8, а впоследствии расстрелянный С.Косиор — 5 списков. На 8 списках стоит подпись Ежова. Георгий Жуков. Стенограмма октябрьского (1957 г.) пленума ЦК КПСС № 8 ВЫСТУПЛЕНИЕ Г.К. ЖУКОВА НА ИЮНЬСКОМ (1957 г.) ПЛЕНУМЕ ЦК КПСС 22 июня 1957 г. «Списки арестованных, которые посылались в ЦК для получения санкции на их осуждение, составлялись НКВД небрежно, с искажениями фамилий, имен и отчеств, а некоторые фамилии повторялись в этих списках дважды и трижды. Препроводительные к этим спискам составлялись Ежовым на клочках грязной бумаги. Так, например, в томе № 9, стр. 210, хранится письмо Ежова к Сталину, написанное на клочке бумаги, такого содержания: «Товарищу Сталину. Посылаю списки арестованных, подлежащих суду Военной коллегии по первой категории. Ежов». Резолюция: «За расстрел всех 138 человек. И. Ст., В. Молотов». В числе этих людей, обреченных на смерть, с Алкснис, Антонов, Бубнов, Дыбенко, Межлаук, Рудзутак, Чубарь, Уншлихт и другие. Следующая записка Ежова. Секретно. «Посылаю на утверждение 4 списка на лиц, подлежащих суду: на 313, на 208, на 5 жен врагов народа, на военных работников — 200 человек. Прошу санкции осудить всех к расстрелу. 20.VIII.38 г. Ежов». Резолюция Сталина: «За. И. Ст., В. Молотов 20.VIII». В тот же день, 20-го, прибыл список, и 20-го же судьбу решили: «за» — и пуля в лоб». РГАНИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 225. Лл. 29~55. Подлинник. Машинопись; д. 259. Лл. 5–7. Типографский экземпляр. Опубликовано: Молотов, Маленков, Каганович. 1957. М., 1998, с. 33–41. https://imgprx.livejournal.net/67a0a...2rtTv5R5wQPV6c За расстрел всех 138 человек. Сталин, Молотов. 138 АП РФ, оп.24, дело 417, лист 211 https://imgprx.livejournal.net/92052...2Q0T6nQkGYjIcY В этой шифровке Сталин собственноручно повышает план по расстрелам с запрошенных 300 до 500 человек. Какая мелочь! Опубликовано letopicez, Февраль 12 2012 This entry was originally posted at http://personalviewsite.dreamwidth.org/3720600.html. Please comment there using OpenID. |
Большевицкая пропаганда
https://byacs.livejournal.com/670561.html
Газета "Красный Крым", год 1938-й. Имел не так давно удовольствие поработать с подшивкой главной крымской газеты за 1938 год. Что происходило в это время, объяснять не нужно. Шла жуткая мясорубка "Большого террора" или "ежовщины". Сталин, о котором у нас так любят последнее время воздыхать, запилил очередную кровавую баню по всей стране. Но вот листая советскую прессу того периода, Вы ни за что не догадаетесь, что в стране шли аресты, неистовство НКВД и расстрелы, и общество парализовано страхом. Нет, советская пресса преуспела в рисовании парадного портрета, в лакировке реальности. Поэтому газеты тех лет мало отличаются от газет предшествующих, и в чем-то даже похожи на послесталинскую прессу. Вообще, все советские газеты имели определенный набор тем, которые тасовали в разных пропорциях: 1. Прославить очередного вождя, партию и правительство 2. Рапортовать о том, какие у нас успехи во всем 3. Попугать советского человека рассказами про ужасы в капиталистическом мире 4. Побичевать отдельные недостатки. Вот четыре темы, которые всегда были присущи советской прессе. До самой "перестройки". Но тем, не менее, перечень этот не исчерпывающий. Ведь время от времени совдепию захлестывали всевозможные кампании: то борьба с Церковью, то коллективизация, то очередные "чистки", то борьба с культом личности. И эти кампании разбавляли общий фон. Так и здесь. В газете за 1938 год очень много упоминаний про вскрытые недостатки в работе партийных организаций, уволенных, исключенных из партии коммунистах. Ну и еще сказывался дух шпиономании. Но вот реальная истерика в прессе, наконец, позволяющая понять, что в СССР идет страшный террор, поднимается в связи с процессом антисоветского троцкистского центра в Москве. Сверху спустили методичку, редакции газет и трудовые коллективы сказали: "одобрямс", и там на целую серию номеров идут такие вот полосы: На самом деле фото значительно больше, просто не все это обработано. Коллективы торжественно собирались, принимали резолюции, голосуя за расстрел "врагов народа". Т.е. реальный такой кровавый спектакль, имитация всенародного требования и одобрения террора. И вот в этих условиях, когда в стране шли массовые убийства, тысячи и тысячи истязали на допросах, отправляли в тюрьмы и лагеря, советский народ...пугали рассказами о терроре в нацистской Германии. Мол, Гитлер либералов и коммунистов репрессирует - какой ужас: В общем, сталинский агитпроп умел наводить тень на плетень и лакировать реальность. Тем не менее, пресса тех лет - ценный источник по самой эпохе. Даже в официозном варианте, далеком от реальности. Можно какие-то фото найти, какие-то заметки интересные. Но если писать книгу по террору 1937-1938 гг. в Крыму - то здесь пресса только как третьестепенный источник, и реально нужны архивы. Скажу также, что пресса за 1937-й год и 1938-й сохранилась фрагментарно. Моему изумлению, что за 38-й год сохранилась целая подшивка газеты "Красный Крым" - не было предела. А вот севастопольская газета "Маяк коммуны" за тот период просто изъята. Но вообще, работая с прессой того периода, даже в сохранившихся выпусках видишь, что кто-то уже потом поработал с ними. Например, из газеты аккуратно вырезаны бритвой фото Ежова, Берии, удалены тексты их выступлений (правда, не во всех случаях). https://d-v-sokolov.livejournal.com/1907752.html __________________________________________________ _______________________________ Это да, товарищ правильно пишет. Газеты большевики именно поэтому массово уничтожали - не стоит в массовом количестве на себя компромат сохранять. За первую половину ХХ века газет сохранилось довольно мало. Причем по всей стране. У нас в городе все сваливают на "немецко-фашистских захватчиков", которые пришли за тыщу верст, чтобы пожечь советские газеты, так как они ненавидели Россию! Но в других городах, библиотеках и архивах в которых приходилось бывать,скромно говорят, что они просто "не сохранились". И это в советской стране, где "каждый кусок ткани был поставлен на строжайший учет"? Так себе представляешь - директор библиотеки говорит - че-то у нас газет много, давайте их выкинем нах... подотрем себе жопы. А ему отвечают - правильно! Нечего всяким хламом засорять! Это, конечно, вздор. В реальности были распоряжения об уничтожении газет, чтоб лишний раз не смущать граждан... Кстати, если кто помнит, в романе Оруэлла "1984" главный герой тем и занимался, что исправлял газеты с учетом текущей политической линии. Партия-то всегда права и все знает наперед! ___________________________ Конкретно по теме репрессий: мне думается, что у нас до сих пор не улавливают их сути. Все дело в том, что они проходили ПРИ АКТИВНОМ ОДОБРЕНИИ БОЛЬШИНСТВА НАСЕЛЕНИЯ. Проводились собрания, выбиралась жертва, она клеймилась позором, потом "материал" передавался органам и пошло ДЕЛО. Или наоборот выбиралась жертва сверху - дальше тоже самое... Вот, я себя ставлю на место человека того времени. Читаю - Бухарин и Зиновьев - немецкие шпионы. И это говорит тов. Вышинский, будучи меньшевиком, ведший дело Ленина и большевиков о шпионаже в пользу Германии. Я буду с ним спорить, возражать? Не буду. Я активно поддержу тов. Вышинского, чтоб эту большевицкую мразь расстреляли, а перед тем подольше помучили. Или карателей Тухачевского, Какурина из этой шоблы "Красной армии"- палачей, марадеров и военных преступников. Короче, тов. Сталин воплотил в жизнь народные представления о справедливости - одни ненавидели буржуев - попов, дворян, кулаков, торгашей, интеллиХенцию, другие ненавидели партийцев, красных командиров, чиновников, а все вместе палачей из ЧК - всех этих Ягод, Фриновских, Ежовых... И все они оказались вместе в расстрельных ямах... |
3 октября. День в истории
В этот день в 1937 году по делу «Трудовой крестьянской партии» в СССР расстрелян русский экономист, автор проектов реформирования сельского хозяйства Александр Чаянов.
В этот день в 1938 году в СССР был расстрелян бывший лидер левых эсеров, нарком первого советского Совнаркома Владимир Алгасов и бывший лидер правых эсеров России Михаил Гендельман. |
5 октября. День в истории
http://www.nmosktoday.ru/u_images/Pl...itrievitch.jpg
5 октября 1938 года по обвинению в отравлении Максима Горького арестован доктор Плетнёв.Дмитрий Дмитриевич Плетнёв - российский и советский научный деятель и публицист. Профессиональный врач-терапевт. В декабре 1937 года Д.Д. Плетнёв был арестован по обвинению в причастности к троцкистскому заговору. В 1938 году выступал в качестве обвиняемого на Третьем Московском процессе. Плетнев был подвергнут пыткам и сознался в причастности к убийству Максима Горького. Дмитрий Плетнёв стал одним из трёх подсудимых на процессе, которым удалось избежать расстрела. Он был осуждён на 25 лет с конфискацией имущества и поражением в политических правах на 5 лет. Расстрелян 11 сентября 1941 года в Медведевском лесу неподалёку от города Орла накануне вступления в город частей Вермахта. |
Исторический календарь-08 октября
8 октября 1937 – приказом Прокурора СССР Вышинского предложено ужесточить наказание за «разговоры» и квалифицировать «контрреволюционные выступления, содержащие одобрение террористических актов, а также высказывание террористических намерений в отношении вождей партии и советского правительства» как пособничество террору.
|
Исторический календарь-22 октября
22 октября 1937 – Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление о проведении трех показательных процессов по делу о «вредительстве» в животноводстве в Николаевской области.
Смотрите оригинал материала на сайте "Совершенно секретно" : https://www.sovsekretno.ru/articles/id/5770/ |
Исторический календарь-28 октября
28 октября 1937 – Приказом НКВД СССР № 00698 предписано немедленно арестовать всех советских граждан, имеющих постоянные связи с иностранными консульствами и посольствами.
|
Кровавая ночь 1937-го
https://foto-history.livejournal.com/11716661.html
8th-Jun-2018 07:34 pm Я думала, Ягоду просто расстреляли после долгих пыток. Но нет, так легко он не отделался. Интересно, креатив чей: Сталина или Ежова? Я склонна думать, что Ежова, но кто его знает, осмелился бы он на самовольство? В 21 час 25 минут, выслушав последнее слово Ягоды, суд удалился для вынесения приговора. В 4 часа утра началось его оглашение. Ягоду и еще 17 подсудимых осудили к смертной казни и отправили во Внутреннюю тюрьму ждать исполнения приговора. По прибытии в тюрьму, получив клочок бумаги, он написал на нем: ... «В Президиум Верховного совета от приговоренного к в. м. Г. Г. Ягоды ПРОШЕНИЕ О ПОМИЛОВАНИИ Вина моя перед родиной велика. Не искупив ее в какой-либо мере, тяжело умереть. Перед всем народом и партией стою на коленях и прошу помиловать меня, сохранив мне жизнь. Г. Ягода 13.03.1938 года» . Следующую ночь им дали провести в бессоннице, в ожидании смерти. Ягода ждал, когда откроется дверь камеры и его подземными коридорами проведут в подвал Автобазы НКВД № 1 в Варсонофьевском переулке, где при нем исполнялись смертные приговоры. Но наступил день 14 марта, а осужденные оставались еще живы... Поздним вечером 14 марта, в промозглые сумерки, осужденных вывели во двор перед Внутренней тюрьмой и поместили в черные грузовики. Взревели моторы. Словно чрево людоеда, внутренности кузова оказались забиты сливками коммунистической знати, вместив в себя трех бывших членов Политбюро, из которых Бухарин к тому же возглавлял Коминтерн, а Рыков Совнарком, двух бывших партийных вождей союзных республик, двух глав республиканских правительств, бывшего секретаря ЦК, шестерых союзных наркомов. Их засыпали, будто гниющие отходы в мусоровоз, и неспешно отправили на свалку истории. Ежов Чекисты не приучены были церемониться с бывшими коллегами, осужденными на смерть. Вспоминается рассказ Агабекова о том, как он вел на казнь бывшего начальника одной из советских тюрем Махлина: «Мы направились к одиночной камере Махлина. Узкая квадратная комнатка без всякой мебели. Под потолком маленькое окошечко с густой железной решеткой. Махлин сидел на асфальтовом полу с разутыми ногами. Сапоги его стояли тут же рядом. Увидев нас, он, не вставая, выжидательно смотрел. Видно, еще до сих пор не верил, что будет расстрелян. Он надеялся на отмену приговора и сейчас ждал, что мы ему сообщим. – Гражданин Махлин, ЦИК СССР отказал вам в помиловании, поэтому сегодня приговор суда должен быть приведен в исполнение. Имеете ли вы что-либо передать вашим родным и друзьям? – сказал я. Еще минуту он смотрел на меня, точно воспринимая произнесенные мною слова. Затем глаза его потухли, и вместе с потерей надежды он как-то весь опустился, точно проткнутая шина. Он молча сидел и не шевелился. – Итак, передавать нечего? – переспросил я. – Ну, в таком случае, одевайтесь... Я вышел из камеры и ушел ждать в канцелярию тюрьмы. С завязанными назад руками красноармейцы бросили Махлина на дно грузовика. Вероятно, ему было больно и неудобно лежать на досках. Но до этого ли ему сейчас? Он ведь теперь всего лишь груда мяса. Что ему ушибы? Через час он будет ничто» . Вероятно, с такими же удобствами везли на казнь и Ягоду. Если бы он мог видеть сквозь стены, его ожидало удивление: кавалькада автомобилей отправилась по хорошо знакомой Ягоде дороге, вслед заходящему солнцу, навстречу багрово-кровавому закату, навстречу смерти – на его дачу «Лоза» по Калужскому шоссе. Грузовик подбрасывало на ухабах, из тьмы его чрева не видно было неба с хмурыми рваными тучами, подкрашенными багряными лепестками заката. Смертники, конечно, понимали, что их ждет. Ягода вполне мог вспомнить в эти минуты свои слова в одном из писем Максиму Горькому: «Как мы быстро-быстро живем, и как ярко-ярко горим» Тьма ранней мартовской ночи встретила их в лесу, огороженном забором и колючей проволокой. Когда-то этот лес являлся частью ягодинского поместья, теперь же ему предстояло навсегда укрыть под своей сенью ночного властелина советской империи. Осужденных вывели из грузовиков и по липовой аллее подвели к зданию бани, в предбаннике которой Ягода когда-то устроил тир. Теперь ему предстояло стать в этом тире мишенью. Бухарин когда-то требовал расстрелов, а вот оно, как повернулось Его и Бухарина усадили возле стены на двух стульях; им предстояло в ожидании казни смотреть, как убивают остальных осужденных. Почему рядом с бывшим хозяином дачи усадили Бухарина, нетрудно догадаться: Ежову наверняка было хорошо известно содержание предсмертного письма бывшего «любимца партии» Сталину: «Если вы предрешили меня ждет смертный приговор, то я заранее тебя прошу, заклинаю прямо всем, что тебе дорого, заменить расстрел тем, что я сам выпью в камере яд (дать мне морфию, чтоб я заснул и не просыпался). Для меня этот пункт крайне важен, я не знаю, какие слова я должен найти, чтобы умолить об этом, как о милости: ведь политически это ничему не помешает, да никто этого и знать не будет. Но дайте мне провести последние секунды так, как я хочу. Сжальтесь!.. Молю об этом...» . Бывший глава мирового коммунистического движения, «любимец партии», еще недавно бредивший массовыми расстрелами, Бухарин панически боялся сам подвергнуться расстрелу. Поэтому его решили не просто расстрелять, но растянуть процедуру, чтобы он своими глазами увидел, что его ожидает. Мрачной церемонией командовали пьяный Ежов, Фриновский, Дагин и Литвин. Фриновский По приказу Ежова первым втащили и пристрелили его бывшего секретаря Буланова. Буланов Потом настал черед остальных: их до двух часов ночи заводили в помещение и убивали одного за другим. Ввели и расстреляли Григория Гринько, в прошлом украинского эсера, который в 1920 г. примкнул к большевикам и в качестве замнаркомзема стал одним из главных организаторов голодомора; за это его сделали наркомом финансов СССР, ввели кандидатом в ЦК. Гринько, как и другие представители коммунистической верхушки, жил барином, ни в чем себе не отказывая. Вот описание одного из его салон-вагонов: «Двери купе, спальни и ванной с внутренней стороны зеркальные, внутренняя отделка – из дуба под красное дерево с полировкой под лак, обивка потолка салона клеенкой, стен – линкрустом по сукну, мебель особой конструкции под красное дерево, обитая шагреневой тканью» Гринько Много хорошего получил от Советской власти товарищ Гринько. Осталось ему получить только пулю в затылок. Ввели и расстреляли Исаака Зеленского. В прошлом он являлся видной фигурой, первым секретарем Московской парторганизации, секретарем ЦК и членом Оргбюро. Осенью 1923 г. он «проглядел» троцкистскую оппозицию, которая завладела голосами большинства московских парторганизаций, и за это Зиновьев и Каменев перевели его в Среднюю Азию. Там он благополучно пережил этих двух своих гонителей. Теперь же настало время его расстрелять как троцкиста. Зеленский Ввели и расстреляли Прокопия Зубарева. Ничем не примечательный работник Наркомзема РСФСР, он вряд ли попал бы в столь избранное общество. Но в протоколе его допроса, где он обвинялся в том, что «собирал секретные сведения о посевных площадях», имелось упоминание, будто в 1908 г. он завербован неким приставом Васильевым в качестве агента царской охранки. Этот протокол попал в очередной сводке на глаза Сталину и тот сделал пометку: «Зубарев – охранник. Включить в список» , чем и решил судьбу этого человека. Он требовался для колоритности, чтобы показать всему миру, как бывшие главари Страны Советов Бухарин и Рыков оказались связаны со старым агентом охранки. Ввели и расстреляли Владимира Иванова. Это был крупный партийный чиновник, член ЦК. Последняя его должность – нарком лесной промышленности СССР. Он являлся верховным правителем лесоповалов, на которых погибали десятки тысяч заключенных. Именно он, по версии Ежова, завербовал в заговорщицкую организацию вышеупомянутого Зубарева, став тем самым связующей нитью между царской охранкой и Бухариным. Ввели и расстреляли Акмаля Икрамова и Файзуллу Ходжаева, 1-го секретаря ЦК и председателя Совнаркома Узбекистана. . Икрамов В июне Икрамов «разоблачил» Ходжаева как буржуазного националиста, и тот был арестован. Через три месяца Икрамова арестовали как сообщника Ходжаева. Ходжаев Сам себя Икрамов назвал «человекоподобным зверем» Ввели и расстреляли доктора Игнатия Казакова. Казаков Это один из прототипов профессора Преображенского в «Собачьем сердце» М. Булгакова. В 20-е гг. он выдвинул смелую доктрину из области экспериментальной медицины – искусственное омоложение организма с помощью экстрактов из эмбриональных клеток человека. Его опыты, разумеется, носили секретный характер, это приближало его к ведомству Ягоды. В 30-е гг. ему поручили возглавить Институт обмена веществ и эндокринных расстройств. Возможность омоложения организма вызывала живейший интерес кремлевских вождей. Вскоре выяснилось, что методика доктора Казакова дает лишь кратковременный эффект: организм пациентов постоянно требовал новой дозы омолаживающих экстрактов, а иммунная система не выдерживала такого вмешательства и давала сбои [455] . Несчастного доктора объявили шарлатаном и обвинили в том, что по приказу Ягоды он принимал участие в «медицинском» убийстве Менжинского. В те же мартовские дни 1938 г. арестовали его сына в Саратове и на 10 лет отправили в лагеря по обвинению в том, что он якобы готовил убийство Ежова. Ввели и расстреляли Николая Крестинского, видного троцкиста, одного из первых членов Политбюро, впоследствии замнаркоминдел. Предшественник Сталина на посту Ответственного секретаря ЦК (при назначении Сталина должность переименовали в Генерального секретаря). У него был брат-близнец, Сергей Крестинский, участник русско-японской войны, который впоследствии служил в МВД, затем в контрразведке царской России. Н. Крестинский из идейных соображений отрекся от брата; тот был растерзан разъяренной толпой революционно настроенных дезертиров. Ввели и расстреляли Петра Петровича Крючкова, известного в литературных и чекистских кругах Москвы под прозвищем «ПеПеКрю». Будучи литературным секретарем М. Горького, он являлся агентом Ягоды при нем. Он понадобился для того, чтобы обвинить Ягоду в убийстве Горького, якобы на личной почве (Ягода на самом деле состоял в любовной связи с невесткою писателя). Ввели и расстреляли доктора Льва Левина ( Ушер-Лейб Гершевич Левин) К числу его пациентов принадлежали В.И. Ленин и Н.И. Ежов, которому он пытался позвонить по телефону, когда пришли его арестовывать. С бывшим пациентом ему пришлось теперь встретиться здесь – в полутемном и тесном помещении ягодовской бани, пропахшей сырым деревом и свежей кровью. Ежов смотрел, как расстреливают лечившего его врача, а Ягода, вероятно, вспоминал очную ставку с Левиным, которую ему устроили зимою, незадолго до суда. По ее результатам Ягоду обвинили в том, что он через своего агента «ПеПеКрю» (Крючкова) поручил Левину устроить медицинское убийство М. Горького и председателя Госплана СССР, члена Политбюро В. Куйбышева. Должно быть, Ягоде все это показалось приветом из преисподней, который передавали ему Фрунзе и Дзержинский. После ареста Левина его сын, работавший в Наркоминделе, написал письмо Молотову с просьбой заступиться за отца; Молотов не оставил письмо без внимания, поставив на письме резолюцию: «т. Ежову. Почему этот Левин до сих пор в НКИДе, а не в НКВД?» – и Левин-младший в тот же день был арестован, а затем расстрелян . Ввели и расстреляли Вениамина Максимова-Диковского. Он возглавлял секретариат Куйбышева. По версии обвинения, именно через него Ягода организовал «медицинское» убийство последнего. Подробности, видимо, обсуждались на закрытом заседании 9 марта: возможно, не хотелось афишировать, что канцелярией члена Политбюро руководил агент НКВД. Ввели и расстреляли Аркадия Розенгольца, в прошлом члена Реввоенсовета, советского полпреда в Англии, из-за шпионско-подрывной работы которого в 1927 г. были расторгнуты дипломатические отношения между двумя странами, затем наркомвнешторг СССР. Работников себе в аппарат он подбирал, задавая на собеседовании единственный вопрос: «Сколько контрреволюционеров вы расстреляли собственноручно?» . Бывшего главу советского правительства Рыкова, до ареста страдавшего алкоголизмом (ходил даже анекдот, будто Троцкий в эмиграции составил завещание – в случае его смерти заспиртовать его мозг и отправить в Москву: мозг отдать Сталину, а спирт Рыкову) , Фриновский ради потехи заставил его выпить стакан чистого спирта и пристрелил. Рыков Ввели и расстреляли Михаила Чернова. Один из организаторов голода , после его успешного проведения стал наркомом земледелия СССР, членом ЦК. Организатор Всесоюзной сельскохозяйственной выставки (впоследствии ВДНХ, ныне ВВЦ). Во время судебного процесса советские газеты называли его «злой двуногой крысой». Его 23-летнюю дочь Марию расстреляют там же, в «Коммунарке», через месяц, 21 апреля. Его сын умрет в 1942 г. в магаданском лагере Остатки бани. Здесь были расстреляны Бухарин, Рыков, Ягода и остальные Ввели и расстреляли Василия Шаранговича. Ежов хорошо знал его по многолетней совместной работе в Комиссии партийного контроля. Видимо, Шарангович до последнего момента надеялся, что уж его-то Ежов не бросит в беде. На вечернем судебном заседании 12 марта Бухарин заявил: «Гражданин Прокурор утверждает, что я наравне с Рыковым был одним из крупнейших организаторов шпионажа. Какие доказательства? Показания Шаранговича, о существовании которого я и не слыхал до обвинительного заключения». Шарангович выкрикнул с места: «Бросьте врать, хоть один раз в жизни! Врете вы и сейчас на суде». В последнем слове он заявил: «Каждый такой, как я, безусловно будет раздавлен всей мощью Советской власти...» Наконец, никого больше не осталось. Бывшего члена Политбюро и главу Коминтерна Николая Бухарина подняли со стула, подвели к стене и расстреляли. Остался один Ягода. Ежов приказал Дагину хорошенько избить его перед казнью: «А ну-ка, дай ему за всех нас!» Пока Ягоду, бессильного, как кукла, били, Ежов и Фриновский наблюдали за происходящим, наслаждаясь моментом. Наконец, обмякшее под ударами, почти бесчувственное тело бывшего наркома бессильно упало на пол... Ягоду поставили на ноги, подтащили к стене и застрелили. Тела казненных крючьями выволокли из бани, швырнули в выкопанную неподалеку траншею. Так закончил свой земной путь один нарком страха, а другой отправился по своему обыкновению пьянствовать... Здесь их трупы тащили железными крючьями от бани к траншее. Эта земля пропитана кровью Ягоды и других казненных палачей. А теперь вернемся чуть назад, к середине лета 1937 г. Малый контрпереворот, задуманный Сталиным и выполненный Ежовым, был завершен. Мощный тайный орден НКВД, возглавляемый Ягодой, который находился в полушаге от взятия власти над огромной страной, разгромлен. Цыркун "Кровавые ночи 1937-го" |
Кремлевское дело: репетиция Ежова перед массовым террором
https://von-hoffmann.livejournal.com/557025.html
Пишет Россия — Родина моя! (von_hoffmann) 2020-05-23 10:51:00 108 «Кремлевское дело» в первую очередь известно тем, что оно стало основанием для падения Авеля Енукидзе – секретаря Президиума ЦИК СССР. В том время это был ключевой пост, в подчинении которого помимо аппарата высшего органа власти Союза ССР находилась комендатура Кремля, обеспечивавшая безопасность правительственных учреждений Советского Союза и РСФСР. Другая важная фигура кадрового перемещения – Рудольф Петерсон, который был снят с должности коменданта Кремля. Спустя два года Петерсон и Енукидзе будут проходить обвиняемыми по другому делу, тесно связанному с громким процессом «О заговоре высших офицеров в Красной Армии». По мнению современных историков, уже этого достаточно, чтобы обратить на «кремлевское дело» пристальное внимание. Однако вплоть до 1989 года советская историография его упорно не замечала. Исключение составляет разве что упоминание это дела перебежчиком, бывшим резидентом советской разведки Александром Орловым в книге «Тайная история сталинских преступлений». Всю суть «кремлевского дела» Орлов объяснял банально просто – личным конфликтом между Сталиным и Енукидзе, который вырос из их разногласий по вопросам истории большевистских организаций Закавказья. Но в действительности все оказалось гораздо сложнее и запутаннее. В июне 1935 года на пленуме ЦК ВКП(б) был заслушан доклад «О служебном аппарате Секретариата ЦИК Союза ССР и товарище А. Енукидзе», с которым выступил секретарь ЦК ВКП(б) Николай Ежов. Докладчик сообщал, что при преступном попустительстве товарища Енукидзе на территории Кремля была создана террористическая группа с целью покушения на правительство и лично на Сталина. В дело были приплетены Каменев, Зиновьев, Троцкий, а также, меньшевики и белогвардейцы. Материалы по ходу следствия стали доступны сравнительно недавно. Даже при беглом его изучении у историков складывается впечатление противоречивости и желания скрыть не стыкующиеся факты. Следствие дважды прерывалось и дважды возобновлялось. Но самым таинственным остается повод, по которому было заведено это дело. Все началось с обычного для того времени доноса. Некий «доброжелатель» подслушал разговор трех уборщиц Московского Кремля, которые в коридорах святая святых правительства откровенно сплетничали. В частности, были зафиксированы такие слова: «Товарищ Сталин хорошо ест, а работает мало. За него люди работают, потому он такой и толстый. Имеет себе всякую прислугу и всякие удовольствия». По данным секретно-политического отдела НКВД эти разговоры велись незадолго до ноября 1934 года. Конечно, если бы спецорганы ограничились только допросами уборщиц, то никакого масштабного дела не возникло бы. Но НКВД в начале 1935 года арестовало племянника Каменева Николая Розенфельда, работавшего простым инженером московского ТЭЦ, за ним взяли Алексея Синелобова, порученца коменданта Кремля. Хотя видимых оснований подозревать в чем-либо того и другого не было. Историки утверждают, что по доступным сегодня документам и Розенфельд, и Синелобов были обречены, их заведомо избрали в жертвы. Видимо, НКВД действовало по заранее избранному плану, они прекрасно знали, как связать искомую контрреволюционную организацию с бывшим лидером партийной оппозиции Львом Каменевым. Нужен был только повод. «Чистосердечные» рассказы Синелобова только ускорили реализацию плана и послужили основанием для новых арестов. К февралю 1935 года следствию удалось собрать достаточно показаний, чтобы выявить среди сотрудников управления коменданта Московского Кремля троцкистскую группу, которую обвиняли в «создании террористических намерений». В марте допросили Зиновьева, осужденного незадолго до этого по делу «Московского центра». Он в частности сообщил, что Каменеву принадлежит крылатая формулировка: «марксизм есть теперь то, что угодно Сталину», не забыл упомянуть о разговорах между ним и Каменевым о замене Сталина на посту Генерального секретаря ЦК, однако добавил, что «о необходимости применения теракта как средства борьбы с руководством ВКП(б) не слышал». Впрочем, этого было более чем достаточно. В конечном итоге, привлеченные по «кремлевскому делу» были признаны виновными в создании террористической группы среди служащих правительственной библиотеки и комендатуры Кремля, в подготовке «террористических актов против руководителей ВКП(б) и Советского правительства и в первую очередь против Сталина». Одним из исполнителей теракта, согласно следствию, намечался Синелобов, оружие должен был поставить Розенфельд. Помимо этого была выявлена контрреволюционная троцкистская террористическая группа среди военных работников. Здесь руководящая роль принадлежала ответственному работнику НКО Михаилу Чернявскому, который якобы установил во время заграничной служебной командировки связь с зарубежной троцкистской организацией и получил задание подготовить теракт против Сталина. Следствие установило, что контрреволюционные террористические группы стимулировались одним из организаторов и руководителей бывшей зиновьевской подпольной контрреволюционной группы Каменевым, который «систематически допускал злобные клеветнические выпады против руководства ВКП(б) и особенно против Сталина». Непосредственная связь Каменева с террористами поддерживалась через его брата Розенфельда. 27 июля 1935 года Военной коллегией Верховного суда СССР под председательством Василия Ульриха были вынесены обвинительные приговоры. Все это происходило за закрытыми дверями без участия государственного обвинителя и защиты, что будет характерно для приговоров «троек». Всего по обвинению в подстрекательстве к совершению террористического акта в отношении Сталина были осуждены 110 человек. Синелобов и Чернявский были приговорены к высшей мере наказания – расстрелу. Енукидзе исключили из партии и отправили директором харьковского автомобильного треста, в 1937-м он был расстрелян. Каменева уже отбывавшего наказание приговорили к 10 годам тюремного заключения с поглощением пятилетнего срока заключения по предыдущему приговору. Остальные осуждены на различные сроки от 2 до 10 лет. Некоторые были приговорены к ссылке, другим было запрещено проживание в течение определенного времени в Москве и Ленинграде. Среди понесших наказание были уборщицы, швейцары, сотрудники библиотеки, представители комендатуры, военнослужащие и работники различных учреждений и предприятий. Историк Олег Хлевнюк считает, что «кремлевское дело» послужило среди прочего разрушению остатков коллективного руководства. «В деле Енукидзе проявились взаимоотношения между Сталиным и его соратниками на исходе периода «коллективного руководства», а само это дело было очередным ударом, разрушавшим остатки влияния Политбюро. Существуют весомые документальные свидетельства того, что Сталин проявлял особый интерес к «кремлёвскому делу». Он регулярно получал и читал протоколы допросов арестованных по этому делу, делал на них пометы и давал указания НКВД», – пишет Хлевнюк. Для историка Юрия Жукова принципиальным моментом этого процесса были множественные противоречия, странности и даже несуразности на которые не обращали или не хотели обратить внимание следователи. К примеру, работницы библиотеки никак не годились на роль исполнительниц теракта. «Зачем «разветвлённой контрреволюционной организации» поручать убийство Сталина двум женщинам, не умевшим пользоваться оружием, даже не представлявшим, как конкретно они будут осуществлять задуманное преступление? И это при том, что среди арестованных «заговорщиков» находились высшие чины ЧК, люди прошедшие гражданскую войну и потому отменно владевшие оружием? – задается вопросом Жуков. Так же, по мнению Жукова, «кремлевское дело» было хорошей стартовой площадкой для возвышения Ежова. «Его собственные выводы из данного следствия послужили не только серьёзным подспорьем для создания «теоретической» работы «От фракционности к открытой контрреволюции», отмечает историк, но и своеобразным трамплином для стремительного восхождения по ступеням иерархической лестницы, приведших его во власть». В 1939 году уже Ежов станет жертвой предвзятого процесса, он будет обвинен в подготовке антисоветского госпереворота и расстрелян. В 1956-1957 годах Главная военная прокуратура провела расследование этого дела по вновь открывшимся обстоятельствам, в ходе которого было установлено, что процесс инициировало НКВД. При этом никаких реальных доказательств виновности привлеченных к ответственности лиц не было. Бывшие сотрудники НКВД, занимавшиеся этим делом, были преданы суду. Русская Семерка Источник: Кремлевское дело: репетиция Ежова перед массовым террором © Русская Семерка russian7.ru |
Рассекреченные документы по чекистской "операции №00447"
https://von-hoffmann.livejournal.com/561938.html
Пишет Россия — Родина моя! (von_hoffmann) 2020-05-27 13:35:00 130 13 августа 1937 года. Первое оперативное совещание чекистов Одессы, которое состоялось после начала операции 00447. На нем обсуждаются недочеты в «работе» по репрессированию. Есть весьма любопытный момент. В сериале «Ликвидация», одним из главных сюжетов был отстрел уголовного элемента Одессы по предложению Жукова и контрразведки. В представленном документе ликвидация уголовного элемента прописана прямо: «...Отмечая неудовлетворительный разворот дел по уголовщине немедленно проделать следующее: а/ Все дела на арестованных уголовников по 1-категории из всех опергрупп по г.Одессе немедленно сконцентрировать у ВРИД Нач.Милиции тов.КУЗЬМЕНКО, которому все эти дела просмотреть и отобрать 300 уголовников для 1-й категории. Тройка должна расстрелять наиболее злостные уголовные элементы с тем, чтобы коренным образом очистить от них область. б/ Установленный ориентировочный лимит уголовников по 1-й категории /300/ пропустить на специальных заседаниях тройки, в конце работы тройки, с тем, чтобы дать возможность тов.КУЗЬМЕНКО тщательно провести отбор этих 300 уголовников. в/ Нач.Облмилиции и нач.Опергрупп организовать работу по дополнительному выявлению бандитских и уголовных элементов подпадающих под 1-ую и 2-ую категории, обращая особое внимание на города: Одесса, Николаев, Кирово, Первомайск и Вознесенск Арест этих элементов произвести одновременно по приказу Нач. УНКВД...» Протокол оперативного совещания подписан начальником УНКВД Одесской области полковником Федоровым ( расстрелян 4 февраля 1940 года). ОГА СБУ, ф.16, оп.1, д.166, л.9-13 Найдено здесь: https://vk.com/histvoendok?w=wall- |
Мейер Александр Александрович
http://1937god.info/taxonomy/term/1270
Мейер Александр Александрович [10(22) октября 1875, Одесса – 19 июля 1939, Ленинград] – русский философ и историк культуры. Поступил на историко-филологический факультет Новороссийского университета, но был в 1895 арестован и за организацию рабочих кружков сослан в Среднюю Азию. Сотрудничал в газете «Русский Туркестан». Вернувшись из ссылки, участвовал в деятельности С.-Петербургского Философского общества. Переводчик работ Э.Маха, Ф.Йодля, П.Барта, Р.Штаммлера и др. Читал лекции по истории философии и религии в Обществе народных университетов. Участник Всероссийского Церковного Поместного Собора (август 1917). После революции профессор Высших научных курсов П.Ф.Лесгафта (1918–28). Осенью 1917 организует кружок петербургской интеллигенции «Воскресение». В этот кружок входили (в разные годы) Г.П.Федотов, А.С.Аскольдов-Алексеев, А.В.Карташев, Л.Пумпянский, M.M.Бахтин, Н.П.Анциферов и др. Это была, как вспоминает Д.С.Лихачев, «одна из наиболее значительных философских и религиозных организаций в Петербурге» («Об Александре Александровиче Мейере». – «ВФ», 1992, № 7, с. 92). В декабре 1928 за участие в деятельности «Воскресения» был арестован, а весной 1929 приговорен к расстрелу, который потом заменили десятью годами заключения на Соловках, а затем в Бел-балтлаге. После освобождения живет в Калягине, где занимается переводческой деятельностью и философией. Мейер строит вариант диалогического персонализма, созвучный идеям М.Бубера и М.Бахтина и ориентированный на реальное действие. Именно этим объясняется значительность организационной деятельности в жизни Мейера. Идею личности он пытается обрести в новом религиозном сознании, которое определяло умонастроение его кружка. По мнению Мейера, идея может получить свое существование лишь в диалоге и благодаря ему. «Верховное Я» своей любовью рождает в нас личность, когда мы ему открыты. Поэтому возможен подлинный диалог между людьми. Создание подлинного диалога – главная цель «Воскресения». Философия, развитая Мейером, является попыткой создания практической нравственной философии, основанной на ряде христианских идей: личности, диалога, тайны. Встреча человека и Бога осуществляется благодаря жертве, символу и мифу, объединяемых в теоретической материи и в опыте «единомножественности» общины. Ф.И. Гиренок, И.А. Дмитриева Новая философская энциклопедия. В четырех томах. / Ин-т философии РАН. Научно-ред. совет: В.С. Степин, А.А. Гусейнов, Г.Ю. Семигин. М., Мысль, 2010, т. II, Е – М, с. 520. Мейер Александр Александрович (Грицанов, 1998) Мейер Александр Александрович (1875-1939) - русский философ и культуролог. Родился в лютеранской семье, где домашним языком был немецкий, но в зрелые годы считал себя православным. Учился на историко-филологическом факультете Новороссийского университета. Увлекся революционной деятельностью, был арестован и выслан в Архангельскую губернию. В последующем еще не раз арестовывался и ссылался. В 1904 выслан из Баку в Среднюю Азию. Сотрудничал в газете "Русский Туркестан". Tags: Выжил |
Суд над Александровым, Андреевым и др.". Известия. 1937. 4 июля
https://picturehistory.livejournal.com/4922081.html
praporyga (praporyga) написал в picturehistory 2019-11-11 14:51:00 42 Назад Избранное Поделиться Отслеживать Пожаловаться Вперёд Категории: Общество История Суд над Александровым, Андреевым и др.". Известия. 1937. 4 июля МЕТКИ: закон и правосудие 2 |
Кто исполнял решения по "расстрельным спискам" 1937 года
https://von-hoffmann.livejournal.com/570423.html
Пишет Россия — Родина моя! (von_hoffmann) 2020-06-03 21:57:00 364 Назад Избранное Поделиться Отслеживать Пожаловаться Вперёд Категории: История СССР Кто исполнял решения по "расстрельным спискам" 1937 года Большой террор, запущенный в 1937 году, имел свой механизм. Начиная от задержания и ареста, этапирования с тюрьму, следствия и логического завершения - "суда", то есть выбора упрощенных мер наказания подсудимого сборной судебной бригадой - "тройкой" или "двойкой". Сталинские расстрельные списки — списки людей, осужденных по решению И.В.Сталина и других членов Политбюро ЦК ВКП(б) к различным мерам наказания — в большинстве к ВМН-расстрелу, относящиеся к 1936–1938 гг., когда «списочный» механизм осуждения применялся наиболее часто. Всего сохранилось 390 списков (на 46 255 имен), приговоренных за эти годы членами Политбюро. Оригиналы списков хранятся в Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ) и составляют 11 томов, подшиты в хронологической последовательности — с первого списка от 27 февраля 1937 года, до последнего, датированного 29 сентября 1938 года. Фонд 17, опись 171, дела 409-419. «Списочный порядок осуждения» — упрощенная процедурах судопроизводства, которые были введены Постановлением ЦИК и СНК СССР от 1 декабря 1934 г. Практическое применение данного постановления имело эпизодический характер и связано в основе своей с громкими делами, такими как «Кремлевское дело», закрытое слушание которого прошло в Военной Коллегии Верховного Суда СССР 27 июля 1935 года. В широких масштабах закон был использован осенью 1936 года, сразу после вступления в должность наркома НКВД Ежова. 4 октября решением Политбюро была рассмотрена записка Ежова и Вышинского на осуждение 585 человек. На подлиннике решения стояли подписи: «За. Каганович, Молотов, Постышев, Андреев, Ворошилов, Ежов». От этого первого списка сохранились лишь два фрагмента, которые были подшиты к спискам от 1937 г. и включены в опись как единый недатированный список. С февраля 1937 года составление и утверждение в Политбюро списков лиц к осуждению стало носить регулярный характер. Утверждение пофамильных списков с указанной мерой наказания осуществлял сам Сталин и другие члены Политбюро, оставляя свои резолюции «за» на листах списков и подписи. Первый список был утвержден 27 февраля 1937 года — в день открытия весеннего Пленума ЦК ВКП(б). В нем были фамилии 479 человек, мерой наказания для которых был определен расстрел. Формировал и представлял списки Ежов, утверждали члены Политбюро, оформлял расстрелы Ульрих. Эта процедура безотказно проработала до сентября 1938 года. Оформление списков было одинаковым. На обложке ставился заголовок «Список лиц, подлежащих суду Военной Коллегии Верховного Суда СССР» (реже — «Список»), на второй странице — справка о числе людей и разбивка по регионам. Первые два списка 1937 года (27 февраля и 19 марта) — никем из руководства НКВД не подписаны. В дальнейшем каждый список перед визированием в Политбюро подписывали чиновники наркомата: в с марта по июль 1937 года — начальник четвертого (секретно-политического) отделения ГУГБ НКВД, с августа 1937 года — начальник учетно-регистрационного отделения (восьмой отдел ГУГБ, с июня 1938 года — Первый специальный отдел НКВД). Итого на списках можно найти подписи В.М.Курского, С.Г.Гендина, Я.С.Агранова, М.И.Литвина, Л.Н.Бельского, В.Е.Цесарского и И.И.Шапиро. Списки от 14 августа 1937 года и 10 июня 1938 года подписаны лично заместителем наркома НКВД Ежова М.П.Фриновским. Все документы поступали к Сталину с сопроводительными записками от Ежова. Внутренняя процедура рассмотрения и утверждения списков членами Политбюро была неформальной и секретной. Утверждение списков не фиксировалось в протоколах заседаний Политбюро, а сами списки не попадали в делопроизводство — их возвращали в НКВД. В рассмотрении списков принимало участие не все Политбюро, а только некоторые его члены. Наиболее активно принимали участие в подписании списков сам Сталин и Молотов, причем лидировал последний — его подпись стоит на 372 списках. Утверждение «за» и подпись Сталина сохранились на 357 списках, Каганович подписал 188, Ворошилов — 185, Жданов — 176, Микоян — 8, а расстрелянный Косиор — 5 списков. На 8 списках есть резолюция Ежова (как секретаря ЦК). Достоверно известно о 51 дне утверждений списков в 1937–1938 гг. Сталин первым оставлял свою подпись, вслед за ним подписывали остальные. Среди резолюций «за» и подписей, есть две полноценные сталинские фразы: «За с тем, чтобы приговоры и исполнения в отношении железнодорожников были опубликованы в местной печати» и «За расстрел всех 138 человек. Сталин». На одном из списков также есть: «Приветствую! Каганович», оставленное Сталиным в 1936 году. 3 февраля 1954 года министр внутренних дел СССР Круглов направил Никите Хрущеву записку: «Докладываю Вам, что в архивах МВД СССР обнаружено 383 списка “лиц, подлежащих суду Военной Коллегии Верховного Суда СССР”. Эти списки были составлены в 1937 и 1938 годах НКВД СССР и тогда же представлены в ЦК ВКП(б) на рассмотрение. На всех списках имеются собственноручные резолюции И.В.Сталина и других членов Политбюро. Представляю при этом подлинники всех указанных списков. Для необходимой справочной работы в МВД имеются вторые экземпляры (копии) списков. ПРИЛОЖЕНИЕ: в 11 томах». Вопрос был доложен Хрущеву сразу же, 4 февраля 1954 г. Впервые о существовании списков Хрущев упомянул только на закрытом докладе ХХ съезду в феврале 1956 года. 27 июля 1956 года решено хранить эти тома в архиве Президиума ЦК КПСС. Материалы хранились в необработанном виде до ноября 1974 года. Потом их включили в опись № 24 фонда № 3. Все дела были помечены как «Особая папка», с особым режимом доступа к этим материалам. В 1998 году списки, хранящиеся на тот момент в Архиве Президента РФ, были рассекречены. В 2011 году после упразднения Архива Президента РФ все 11 томов списков «лиц, подлежащих суду Военной коллегии Верховного Суда» были переданы на хранение в РГАСПИ. Принято считать, что в рамках приказа 00447, Нарком НКВД Ежов и Прокурор СССР Вышинский (так называемая "двойка") разбирались с делом каждого арестованного и утверждали "расстрельные списки", а потом передавали их на окончательное визирование И.Сталину, В.Молотову и другим членам Политбюро ЦК. Если в списках находились фамилии арестованных военнослужащих РККА - то список поочередно попадал к Ворошилову (как Наркому Обороны СССР) и Сталину с Молотовым. Прерогатива "Двойки", то есть тандема Ежова-Вышинского, заключалась в осуждении граждан, арестованных в рамках "национальных операций" (польской, немецкой, харбинской и т.д.). На местах, то есть в республиках и областях, на всех обвиняемых составляли краткие справки, которые подшивались в специальные альбомы (один обвиняемый - одна страница). В специальной графе "тройки НКВД" цифрами ставили свои рекомендации. Цифра "1" - расстрел, цифра "2" - лагерь. Альбомы вместе со списками спецкурьерами доставлялись в Москву, на рассмотрение комиссии "двойки". По идее Ежов и Вышинский должны были хотя бы прочитать справки и вынести от имени органов НКВД и Прокуратуры окончательное решение. На самом деле, ни Ежов ни Вышинский этих справок никогда не читали (им хватало дел московских партийцев, сотрудников НКВД и командиров и военачальников РККА). Поэтому альбомы и списки, поступившие из регионов в Москву, Ежов просто сплавлял по команде вниз, на рассмотрение своим сотрудникам. Утвердительное решение по альбомным людям принадлежало троим сотрудникам: начальнику 8-го отдела ГУГБ НКВД СССР Владимиру Цесарскому, начальнику 3-го отдела ГУГБ НКВД СССР Александру Минаеву-Цикановскому и начальнику секретариата наркома Ежова — Исаак Шапиро. После работы с каждым альбомом секретари ответственных лиц печатали уже свои списки, которые и шли на подпись Ежову и Вышинскому. Завышение лимита поощрялось, а занижение наказывалось. Фактически Цесарский, Минаев-Цикановский и Шапиро являлись настоящей утверждающей инстанцией в Москве. Сталин уничтожил исполнителей Владимир Ефимович Цесарский, начальник 8-го отдела ГУГБ НКВД СССР ( Учётно-регистрационного отдела), старший майор госбезопасности, Особоуполномоченный при Народном комиссаре НКВД СССР. Был замечен в подтасовках и махинациях с делами осужденных, в сентябре 1938 года из состава НКВД выведен, назначен начальником Ухто-Ижемского лагеря. Арестован в декабре 1938 года, 21 января 1940 года приговорен к ВМН. Реабилитации не подлежит. Александр Матвеевич Минаев-Цикановский, начальник 3-го отдела (Контрразведывательного отдела) ГУГБ НКВД СССР, комиссар госбезопасности 3 ранга. В ноябре 1938 года от работы освобожден, арестован, в феврале 1939 года Военной коллегией приговорен к ВМН. Реабилитации не подлежит. Исаак Ильич Шапиро, начальник 1-го спецотдела (отдела оперативного учета, регистрации и статистики) НКВД СССР, старший майор госбезопасности, ответственный секретарь Особого совещания при наркоме внутренних дел СССР. Арестован в ноябре 1938 года. Военной коллегией приговорен к ВМН в феврале 1940 года. Реабилитирован за отсутствием состава преступления в 1956 году. Все ответственные лица, исполнявшие решения относительно судеб осужденных, разделили их участь. Взято здесь: https://vk.com/historydoc?w=wall-27569095_1558710 |
| Текущее время: 02:22. Часовой пояс GMT +4. |
Powered by vBulletin® Version 3.8.4
Copyright ©2000 - 2025, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot