477. Мемория. Евгений Ясин
 

http://polit.ru/news/2017/05/07/yasin/
07 мая 2017, 00:01 Мемория

http://polit.ru/media/photolib/2016/...00x450_q85.jpg
Евгений Григорьевич Ясин

7 мая 1934 года родился Евгений Ясин, российский экономист, научный руководитель Высшей школы экономики.

Личное дело

Евгений Григорьевич Ясин (83 года) родился в Одессе. В 1957 году окончил Одесский гидротехнический институт по специальности «инженер-мостостроитель», после чего непродолжительное время работал мастером в тресте Мостострой №3 на мостопоезде №478 (специализированный поезд, перевозящий строителей мостов и путепроводов). В 1958 году Ясин пришел на работу в Проектный институт №3 Госстроя УССР, где два года проработал инженером.

В экономику Ясин пришел в 1960 году, поступив на экономический факультет МГУ. Окончил университет в 1963 году и через пять лет защитил кандидатскую диссертацию на тему «Методологические вопросы изучения и совершенствования системы экономической информации в промышленности». В 1971 году начал преподавать на том же факультете. В 1973 занял должность заведующего лабораторией Центрального экономико-математического института Академии наук СССР. Докторскую диссертацию по теме «Методологические проблемы исследования системы экономической информации» Ясин защитил в 1976 году, а в 1979 стал профессором.

В 1989 году Ясин был назначен заведующим отделом Государственной комиссии по экономической реформе при Совете министров СССР, получившей известность как «Комиссия Абалкина» (по некоторым данным, на госслужбу Ясина позвал сам академик Леонид Абалкин). В 1990 году Ясин участвовал в разработке программы «500 дней» вместе с Григорием Явлинским, возглавлявшим экономический отдел Совета министров СССР, и академиком Станиславом Шаталиным.

В 1991 году Ясин стал главой дирекции по экономической политике Научно-промышленного союза СССР, позже ставшего Российским союзом промышленников и предпринимателей (РСПП). Здесь академик создал и возглавил экспертный институт; параллельно с января 1992 года он был представителем правительства и президента Бориса Ельцина в Верховном совете РФ.

Очередной виток в карьере пришелся на ноябрь 1994 года, когда ученый был назначен министром экономики РФ в правительстве Виктора Черномырдина. Некоторое время он работал в правительстве и при следующем премьер-министре Сергее Кириенко.

Ушел из правительства в июле 1998 года. В том же году стал научным руководителем Высшей школы экономики и занимает этот пост по настоящее время. В феврале 2000 года возглавил фонд «Либеральная миссия», главная задача которого – распространение либеральных ценностей в российском обществе.

При этом Ясин продолжал работать в качестве эксперта для государственных институций, в частности, в 2004 году он был включен в состав рабочей группы по подготовке проекта программы социально-экономического развития страны с 2005 по 2008 год. В 2005 году Ясин занял должность независимого директора компании «Северсталь-авто», в 2006-м стал членом совета директоров группы «Альфа-Страхование», а с июля 2007 по март 2012 года входил в совет директоров ЗАО «Эхо Москвы».

Чем знаменит

Евгений Ясин – соратник Егора Гайдара и Анатолия Чубайса, один из самых известных и авторитетных российских экономистов либеральных взглядов. С этих позиций он во многих выступлениях регулярно критикует недостатки в работе правительства и президента. В частности, после ареста Михаила Ходорковского Ясин заявил о том, что Владимир Путин потерпел поражение в той миссии, с которой он был призван на свой пост – добиться построения правового государства.

О чем надо знать

Разработанная при участии Ясина программа «500 дней» была свернута под влиянием Леонида Абалкина и премьер-министра Николая Рыжкова. Они считали проект слишком радикальным и предлагали свой вариант экономической реформы.

Ясин не отрицал своей ответственности за участие в создании в качестве временной вынужденной меры системы государственных краткосрочных облигаций (ГКО). Кризис этой системы стал одной из составляющих экономического кризиса августа 1998 года.

Прямая речь
http://polit.ru/media/photolib/2016/01/19/yasin2.jpg
Евгений Ясин

О новой модели российской экономики: «Придется вложиться в то, чтобы "переселить" нашу деревню в большие города. Почему надо переселять? Да потому что мы уже перешли к новой экономике, это не аграрная и не индустриальная экономика, это постиндустриальная, инновационная экономика, и в ней сельское население будет просто нищенствовать. У нас ведь львиная доля валового продукта создается в сфере услуг. А наша деревня как таковая просто не способна производить ни какие-либо услуги, ни конкурентоспособные продукты; а значит, будущего у нее нет».

О мировом экономическом кризисе: «Утверждение, что именно рынок привел к кризису, могу назвать глупостью. К кризису привела безответственная финансовая политика США. Но даже если бы её не было, то риски перехода к инновационной стадии развития никто не отменял. А Америка – первопроходец в этой сфере. Значит, им первым и досталось. Потому что они сталкиваются с теми явлениями, с которыми другие ещё не сталкиваются».

О достижениях на посту главы Минэкономики: «Полагаю своей главной заслугой то, что мешал неразумно тратить деньги. Тогда толклись около Ельцина разные люди и говорили: дайте мне деньги на то, на это. Была памятная история с Красноярским комбайновым заводом, когда я отказал в выдаче средств и меня Ельцин обозвал саботажником. Затем я боролся против строительства храма Христа Спасителя. Мы с Юрием Михайловичем Лужковым грызлись довольно основательно, потому что у него было стремление к грандиозным проектам. Так же, кстати, как и у Бородина, который приходил ко мне за триллионами на реконструкцию Кремля. Я же считал и считаю, что мы в тот период не могли себе позволить таких трат».

О правлении Дмитрия Медведева: «Те предложения, которые были внесены Медведевым, я имею в виду его политическую реформу и некоторые другие законопроекты, – могли бы стать первым шагом на пути к демократизации, и все, кто ещё проявляет какую-то гражданскую активность, должны всерьез отнестись к этому вопросу. Особенно это касается нашей оппозиции: она должна поднять на щит медведевские инициативы, которые создают, я бы сказал, предмостное сооружение для демократизации в России. Если мы пойдем по такому пути и добьемся успеха, это многократно облегчит наши дальнейшие действия».

О приватизации: «Мы передали собственность в частные руки и произвели эту операцию в условиях мира, и это, я считаю, наше главное достижение»

4 факта о Евгении Ясине

Должность министра без портфеля в 1997 году была учреждена специально для Ясина.
С 2001 по 2007 год состоял в политсовете СПС, который покинул после включения его Владимиром Путиным в Общественную палату.
Награжден орденом Почета, двумя орденами «За заслуги перед Отечеством» – IV и III степени, Премией Егора Гайдара.
Дочь Евгения Ясина Ирина тоже экономист; кроме того, она известна правозащитной и публицистической деятельностью.

Материалы о Евгении Ясине

Евгений Ясин – свой среди своих

Евгений Ясин. Приживется ли у нас демократия?

Евгений Ясин: Нищий и больной народ не создаст инновации

Евгений Ясин: «Не сильная рука, а сильные мозги»

Евгений Ясин: 12 лет в поисках модернизации

Статья о Евгении Ясине в Википедии

Россия больше не Хивинское ханство
 

16.03.2012, 20:31
*486.
http://www.svpressa.ru/economy/article/53523/
14 марта 2012 года 16:54 | Николай Чеховский

Субъекты Федерации должны получить право самостоятельно устанавливать налоги

Пока националисты грозно машут лозунгом «Хватит кормить Кавказ!» множество вполне «славянских» областей и краев России из года в год нетерпеливо ждут финансовой помощи от Москвы. Более того - они не способны без этой помощи выжить. Такой вывод следует из опубликованного агентством «РИА-Аналитика» рейтинга регионов по уровню долговой нагрузки по итогам 2011 года.

Авторы доклада оценивают прошедший год как довольно успешный для регионов – в целом по стране положительные темпы экономического роста сопровождались увеличением бюджетных доходов. Кроме того, «в отличие от прошлых лет, капитальные расходы бюджетов в большей степени финансировались за счет собственных доходов, в то время как ранее заемные средства играли в этом процессе более заметную роль». В целом потребность регионов во внешнем финансировании была ниже, чем в 2010 году. В результате объем государственного долга субъектов РФ в 2011 году вырос лишь на 7% против 23% в 2010 году. Суммарный государственный долг субъектов РФ на начало 2012 года составил 1172,2 млрд руб., а долг муниципальных образований – 215,5 млрд руб. Среднее по стране отношение регионального госдолга к доходам бюджета составляет около 40%.

Лидерами по росту абсолютного объема госдолга в 2011 году стали Еврейская АО, государственный долг которой вырос в 2011 году более чем в 20 раз, а также Сахалинская область (571%), Псковская область (322%), Республика Тыва (283%).

Особо настораживают следующие цифры. Государственный долг превышает объем собственных доходов бюджета (без учета федеральных перечислений) у Республики Мордовия (175,2%) и у Республики Северная Осетия – Алания (118,4%). более 90% долга к собственным доходам по итогам 2011 года отмечена у Костромской и Астраханской областей (96.9% и 98.7% соответственно). При этом Бюджетный кодекс четко запрещает превышение долга над собственными доходами субъекта РФ. Поскольку долговая пирамида в ряде регионов, в том числе довольно близко расположенных к Москве продолжает разрастаться, какой-то выход из этой ситуации искать придется. «Каковы возможные пути выхода?» - с этим вопросом «СП» обратилась к экспертам.

Старший аналитик по долговым инструментам ФК «Уралсиб» Антон Табах считает, что в конечном итоге все неразрешимые силами региональных властей проблемы будут оплачены из федерального бюджета, и поэтому до настоящей катастрофы не дойдет.

«СП»: - 25 субъектов Российской Федерации – подавляющее их большинство находится на европейской части страны – имеют долги на сумму свыше 50% собственных региональных бюджетов. У группы «лидеров» долги достигают 90-175% их годового дохода. У некоторых из них только за последний год общая сумма долгов выросла в несколько раз. Насколько критичной для российской экономики в целом можно считать эту ситуацию?

- Дело не столько в долге как таковом, сколько в структуре долга. Например, Татарстан имеет отношение госдолга к собственным доходам на уровне 83%. Однако более 60% этого долга составляют различные госгарантии под масштабные экономические проекты, с которыми у региона нет практически никаких проблем. Висят абстрактно эти долги, на исполнение бюджета не влияют, да и есть не просят. Так что в Татарстане при формально большой цифре нет никакой проблемы.

Вообще есть три аспекта долговой проблемы. Первый – это упомянутое отношение размера госдолга к собственным доходам. Второй аспект – стоимость обслуживания долга. В приведенном примере с Татарстаном – это сущие копейки. И третий, может быть, наиболее важный аспект – это срочность выплат. Потому что регионы с равным долгом находятся в принципиально разных ситуациях. Если одному постоянно приходится рефинансировать банковские кредиты – это настоящая кабала, - а другой, скажем, как Москва в свои лучшие времена, может привлекать средства под свои 15-летние облигации. В этом отношении, конечно, ситуация в стране не очень благополучна. Сравните с Германией, в которой даже муниципальные долги обслуживаются из расчета не более 4-5% годовых, и это при самых дорогих «длинных» займах, при этом они еще имеют реальную возможность размещать собственные 50-летние облигации. В России самую дешевую стоимость обслуживания долгов имеет Самарская область – 7,5% годовых, а самую большую – Костромская область, в конце 2011 года она привлекла средства под 11,5% годовых. Учтите, что ни один российский регион не может привлечь займ денег больше, чем на 3 года.

В целом я нахожу ситуацию в стране не критичной, поскольку Минфин жестко держит руку на пульсе этих проблем. К тому же, надо сказать, что ряд субъектов самостоятельно вводят ряд законодательных ограничений на заимствования, которые гораздо жестче федеральных нормативов. Например, Самарская область имеет норматив отношения госдолга к собственным доходам не более 45%, а не 100%, как в Бюджетном кодексе.

Хотя, действительно, в стране есть ряд бывших «покойников», - например, Московская область – и сегодняшних «покойников». Но у нас регионы - это не штат Калифорния, который полностью будет решать проблемы самостоятельно.

«СП»: - Грозит ли дефолт в ближайшее время каким-либо из субъектов РФ? Каковы могут быть последствия дефолтов?

- Критичной можно было назвать ситуацию Московской области в период 2008-09 годов, когда дефолт представлялся неизбежным, что было связано с различными криминальными сюжетами. Однако федеральный центр полностью погасил проблему за свой счет, и фактически область перешла под федеральное управление. Сама область снизила за 3 года долговую нагрузку с более 100% от собственных доходов до 60%. Так что теперь она вышла из зоны риска.

Однако повторения этой истории можно ожидать в отношении любого из нынешних проблемных регионов. Поэтому в рассуждениях о каких-либо последствиях дефолтов я практического смысла не вижу.

«СП»: - Есть ли экономический смысл в изменении конфигурации административных границ регионов, новых объединениях краев и областей? Может ли федеральная власть пойти на подобные объединения в нынешней политической ситуации?

- Я не знаю примеров, когда регионы объединяли ради решения долговых проблем. Ради стабилизации бюджетов, стимулирования экономического развития территорий – были случаи присоединения маленьких регионов к успешным гигантам. Умозрительно сегодня можно придумать такие сценарии. Но географически должников-рекордсменов объединять не с кем, да и смысла нет. Насколько я знаю, политическими властями такие проекты сегодня не рассматриваются.

Лучше начать развивать проблемные субъекты. Например, Калужская область тоже полезла в долги, но ради развития – она хорошо вложилась в развитие необходимой для подъема своей экономики инфраструктуры. Но теперь она снижает долговую нагрузку.

«СП»: - В чем причина большой задолженности ряда регионов: исторический фактор, плохое управление, неумение привлекать инвестиции, налоговая политика центра, урезание самостоятельных функций субъектов Федерации?

- Если взять группу самых неблагополучных регионов, то у Северной Осетии – Алании причина кризисной ситуации кроется в исторически очень слабой доходной базе, и туда традиционно направляется очень много денег из федерального бюджета. Астраханская область вкладывала очень много средств в начале 2000-х в развитие изношенной инфраструктуры, фактически это были расходы на развитие. В последние годы она успешно замещает короткие займы более длинными и дешевыми. Лидер неудачников - Мордовия, имеет адекватный ее положению рейтинг, но поскольку она фактически не присутствует на рынке заимствований, то у нее нет и проблем с этим рейтингом. Ситуация в Мордовии представляется вполне предсказуемой, посмотрим, что из этого выйдет.

«СП»: - Какие вы видите пути выхода из этой ситуации? Понятно, что административных и финансовых ресурсов наиболее неблагополучных краев и областей для стратегического решения проблемы недостаточно. А что по силам центру?

- А зачем что-то решать? Действительно, есть Мордовия и не только, которые совершенно не в состоянии выплыть самостоятельно. Но эти проблемы фактически законсервированы – никто не лезет ломать сложившуюся систему. Над ситуацией очень плотно наблюдает центр, и все четко понимают, что придет день, и федеральная власть неизбежно вмешается, внесет деньги, и не будет ни катастроф, ни потрясений. Во всяком случае, жителей регионов эта ситуация нисколько не коснется. Центр за регионы заплатить сможет.

Впрочем, не всех устраивает подобный подход. Так, научный руководитель Государственного университета - Высшей школы экономики Евгений Ясин, соглашаясь с тем, что федеральный центр заплатит за всех самых злостных должников, чтобы не допустить больших потрясений, считает, что эту систему надо трансформировать в принципе.

- Надо понимать, что подобные долговые проблемы неизбежно возникают в условиях высокой степени централизации власти, и закономерно возникающей вследствие этого финансовой зависимости регионов от столицы, - говорит он - Как следствие, эта система предполагает большой объем трансфертов из федерального бюджета провинциям, которые не могут в рамках этой системы иметь собственную прочную доходную базу. Поэтому я говорю, что неправильно, когда в нашем государстве работает такая система. Чрезмерно регулируя власти на местах, мы не даем им возможность мобилизовать собственные источники доходов. Я считаю необходимым предоставить властям субъектов самостоятельно устанавливать налоги, чтобы более полно формировать бюджетные доходы.

«СП»: - А вы не боитесь разгула этакой финансовой вольницы на местах? Губернские власти по русской привычке ведь от души размахнуться…

- У вас трогательное единство взглядов с Владимиром Владимировичем Путиным. Давайте исходить из того, что у нас федеративное государство, и поэтому надо дать регионам больше свободы.

Да, такие вещи чреваты. Чреваты увеличением налогов безо всякой ответственности губернатора и других чиновников за финансовое состояние субъекта федерации. Надо прописать в законе отдельно судьбу губернаторов после того, как он утопит свой регион в долгах. В этой ситуации федеральная власть должна получить право объявлять режим чрезвычайной ситуации, когда губернатор автоматически следует в отставку, а на место прибывает федеральный чиновник, представитель президента России и начинает наводить порядок. Практически во всех странах такие меры прописаны в законодательстве, поэтому в реальности такие дефолтные ситуации возникают крайне редко. Потому что ответственность чиновника такого ранга – это не ответственность частного лица или компании за свои долги. Здесь другой порядок ответственности.

А у нас сегодня такой ответственности не предусмотрено, и любой губернатор, который неподъемные долги делает, прекрасно понимает, что в этом нет ничего страшного: из центра приедут и помогут. И правда – помогают.

«СП»: - По сути, вы предлагаете замахнуться на радикальные перемены.

- Не надо этого бояться. Просто один раз надо решить: мы, Россия, государство унитарное или федеративное. Исторически всегда были унитарным. Разве что некоторую автономию имели Хивинское и Кокандское ханства. Потом мы решили, что мы – большая страна, и поэтому должно быть у нас федеративное устройство. Но, раз мы выбрали эту непривычную для нас организацию, давайте уже к ней привыкать, а не менять наше государственное устройство каждые несколько лет.

Потому что пока в центре беспокоятся, какая там гречиха уродилась в провинции, будут издалека тянуться в московские приемные люди : «Дмитрий Анатольевич, проблемы с гречихой – помогите!». А разве нам это надо?

Сценарий “противостояние” – реакция наступает
 

http://www.liberal.ru/articles/cat/5795
06.07.2012

Евгений Ясин: "В своё время я писал об альтернативе между сценариями противостояния и поисков национального согласия для демократического развития, указывая на то, что противостояние удовлетворяет эмоции и даёт эффект, кажущийся желательным, но не более чем на шаг вперед. Последствия же, бóльшей частью негативные, распространяются много дальше. Даже если смотреть только с позиций правящей элиты..."

Анонс передачи «Тектонический сдвиг»
на понедельник, 9 июля 2012 г.

Общая картина развития политических процессов в нашей стране за последний месяц (после 12 июня) была легко предсказуемой и крайне деструктивной.

Напомню, отсчёт новой эпохи в России теперь ведётся от 4 декабря 2011 года, от фактического поражения партия власти на парламентских выборах и утраты его легитимности. Три месяца от парламентских до президентских выборов прошли под знаком наступления оппозиции: массовые шествия и митинги вновь вернулись в практику российской гражданской жизни. Они были выражением недовольства избирателей неприкрытой фальсификацией итогов выборов, их желанием перемен и в то же время отсутствием в сложившейся обстановке тех инструментов, которые позволили бы эти перемены произвести. Только митинги и новые выборы, которые по Закону должны быть проведены через 5 лет. Другие методы, в том числе силовые, давали власти возможность самой применить силу, включая легитимное насилие как функцию государства. Тем более, что она трактовала итоги выборов как легитимные и принудить её к смене позиции не представлялось возможным.

Власть поначалу сделала шаги навстречу новой реальности: я имею в виду последнее президентское послание Медведева 22 декабря с предложением политической реформы. Но, как и следовало ожидать, контроль за её проведением полностью оставался в её руках и принимались только такие изменения, которые позволяли полностью сохранить его в тех же руках. Приближались президентские выборы и было ясно, что обстановка, сложившаяся за многие годы, сулит победу В. Путину. А уж он постарается использовать её, чтобы вернуть себе позиции не то что 2011 года, но года 2007, когда он, не желая своими руками менять Конституцию, на время уступил высший пост Медведеву и полагал необходимым до своего возвращения на высший пост считаться с его персональными особенностями. Конечно, в пределах допустимого. Вернуть позиции 2007 года значить полностью восстановить единовластие, обезопасить оппозицию, лишив её всех инструментов воздействия на общественное мнение.

Ожидаемая победа была одержана. Но всё же ситуация отличалась от той, какой она была в 2000, 2004 или 2008 годах. Тогда лично Путина и его политику поддерживало большинство избирателей, примерно ¾. А теперь большинство было против. Даже 64% «за», собранные на президентских выборах, с учётом как минимум 7–8 % фальсификаций и иных манипуляций, уже не убеждали. Путин, кроме того, собрал голоса тех, кто был за стабильность, предпочитая её любым переменам, даже необходимым. Но перемены были нужны, это и элита понимала. А значит далее их сторонников будет прибавляться, а почитателей стабильности – убывать.

Поэтому первое время после вторых выборов власть медлила с выбором политики – либерализация или закручивание гаек. Их оппоненты особого выбора не имели. Единственное оружие – массовые митинги, имело тенденцию к притуплению. Надо было как-то поддерживать протестные настроения, ибо власть ни на какие уступки больше не шла.

6 мая, накануне инаугурации, обе стороны решили устроить пробу сил. Оппозиция – чтобы подогреть своих сторонников, дать им новые побуждения для активности. Власть – чтобы переломить протестные настроения, подавить оппозицию и вернуть президенту все силы контроля надо обществом.

Итог, на мой взгляд, был таков: 6 мая выиграла оппозиция. Во всяком случае массовые выступления 12 июня свидетельствовали, что протест оживился, в том числе и с помощью власти, репрессивные действия которой пока не пугали, а раззадоривали.

Это всё прелюдия, чтобы восстановить в памяти предыдущие события. А теперь последний месяц. В своё время я писал об альтернативе между сценариями противостояния и поисков национального согласия для демократического развития, указывая на то, что противостояние удовлетворяет эмоции и даёт эффект, кажущийся желательным, но не более чем на шаг вперед. Последствия же, бóльшей частью негативные, распространяются много дальше. Даже если смотреть только с позиций правящей элиты.

Последний месяц (от 12 июня до начала июля) даёт ясную картину того, что события развиваются по сценарию противостояния, причем в худшем виде, в форме наступления реакции, проявлений откровенного мракобесия, попыток опорочить сторонников демократических перемен.

Напомню только несколько позиций:

1. Закон о новом порядке, точнее о запрете митингов и демонстраций, т.е. о прямой угрозе ограничения конституционной свободы собраний.

2. Обыски и аресты участников митинга 6 мая, производимые Следственным комитетом, так что кажется по новому ясным, зачем он был учрежден несколько лет назад: не как аналог Федерального бюро расследований США, не как противовес Генеральной прокуратуре России, которая якобы слишком много себе позволяет, но как инструмент запугивания неугодных правящему режиму, их дискредитации в глазах общественного мнения, в том числе с явными нарушениями закона.

Хотел бы особо выразить возмущение издевательствами над Ксенией Собчак, которые позорят Следственный комитет и российское государство много больше чем жертву.

3. Судебное преследование Pussy Riot, также предпринимаемое с целью запугивания.

4. Подготовка закона против неправительственных организаций, привлекающих для финансирования средства из зарубежных источников, посредством регистрации их в качестве иностранных агентов.

Хочу заметить, что в 90-е годы такие источники как Фонд Сороса содействовали спасению в период кризиса российской науки. Иной раз поддержка зарубежных фондов становилась последней надеждой для гуманитарных учреждений в России. Чаще всего от имени государства этим учреждениям никто не сказал даже спасибо. Но бог с ним, с прошлым. Сейчас такого рода действия преследуют цель перекрыть едва ли не последний источник финансовой поддержки независимой общественной деятельности. А перекрыть каналы жертвователей из среды российского бизнеса власти, в этом они уверены, – смогут быстро и без больших забот. Опыт уже накоплен, как, впрочем, и в гонениях на НПО.

Этот список антидемократических и противозаконных акций неполон и пока не закрыт. Есть угроза и новых «изобретений» властей, если перечисленные средства не принесут ожидаемых результатов.

Ещё раз хочу подчеркнуть: противостояние непродуктивно, в том числе для правящей элиты. После мероприятий подобных перечисленным рассчитывать на приток иностранных и даже российских инвестиций не следует. Напротив, страна, несмотря на примирительное отношение многих зарубежных партнеров к правителям великой Росси, может во многих отношениях стать страной-изгоем. Тем более если реакционные акции будут продолжаться или усиливаться.

К тому же людей можно ещё запугивать, но уже нельзя будет добиться их уважения и доверия.

Напротив, путь поиска национального согласия, либерализации экономики, последовательной, шаг за шагом, демократизации открыт.

Сейчас слово за властями. Проявим разум и доверие к своим согражданам.

До встречи,

Вызвать самодеятельность в порабощенном обществе
 

http://www.echo.msk.ru/blog/yasin/909264-echo/
15 июля 2012, 11:23
«Вызвать самодеятельность в порабощенном обществе» – эти слова о деятельности Петра Великого я взял из сочинений Василия Осиповича Ключевского, работая с ними по моим научным делам.
Приведу более пространную выдержку, чтобы дать возможность слушателям вникнуть.

А потом мы потолкуем, сравнивая ситуацию в стране того времени и нынешнюю.

«Реформа Петра, – пишет В.О. Ключевский, – была борьбой деспотизма с народом, с его косностью. Он надеялся грозою власти вызвать самодеятельность в порабощенном обществе и через рабовладельческое дворянство водворить в России европейскую науку, народное просвещение, как необходимое условие общественной самодеятельности, хотел, чтобы раб, оставаясь рабом, действовал сознательно и свободно. Совместное действие деспотизма и свободы, просвещения и рабства – это политическая квадратура круга, загадка, разрешавшаяся у нас со времени Петра два века и доселе неразрешенная» (В.О. Ключевский. 1958 г. Соч. Том 4, с. 221).

Эта часть «Курса русской истории» издана впервые в 1909-ом году, примерно 100 лет назад.

Имеет ли она какие-то аналогии с нашим временем? Можно сказать «нет». Кто-то скажет: вот если сравнивать время Петра и время Сталина, то, возможно, удастся найти параллели: оба проводили над страной мучительные эксперименты с высокими целями. Только у Петра кое-что всё же получилось. Но я думаю, что связь есть и с нашим временем.

Драма новой русской истории состоит в трудном противостоянии современных (для своего времени) институтов и традиционных. Традиционные институты тогда были представлены уже изжившей себя строгой феодальной иерархией: царь – служилые люди (бояре и дворяне), вознаграждаемые за службу землей и крепостными, которые эту землю обрабатывали и составляли податное сословие. Современные тогда институты, показывавшие более высокую производительность и культуру, находились в Европе. Там уже серьёзно продвинулись рыночные отношения, конкуренция. Там же всё больше утверждалось право. Ещё Иван Грозный удивлялся, что королева Елизавета в Англии должна считаться со своими баронами и лордами, с их правами. Сам он этого не понимал, ему не приходилось. А Петра как раз более всего интересовали Англия и Голландия, страны с наиболее развитыми буржуазными отношениями.

Он много чего успел сделать, но традиционную иерархию и не думал ломать. Он на неё опирался. Поэтому Ключевский и пишет, что вызвать самодеятельность, т.е. процессы, наблюдавшиеся Петром в Европе, в порабощенном обществе нельзя. Нужно шаг за шагом менять институты: от иерархии аграрного феодального общества идти к сетевой рыночной структуре с равноправными отношениями продавцов и покупателей.

Петр положил начало этому пути. Потом Екатерина II в 1785-ом году издала Жалованную грамоту, по которой дворяне были освобождены от обязанности служить, и в России появился институт частной собственности вместо феодального условного держания. Потом Александр II в 1861-ом году освободил крестьян. Отмена крепостного права была половинчатой. И к I Мировой войне значительная их часть не была свободна от помещиков, от общины. Но всё же этими шагами феодальная иерархия была сломана, страна всё более энергично развивала рыночную экономику.

Потом пришли большевики. У них были красивые идеи о свободе рабочих и крестьян, о плановой экономике, которая должна быть согласно марксизму намного эффективней рыночного хаоса. Но в итоге снова получилась иерархия, самодеятельность, свойственная рынку, а в плановом хозяйстве присутствовавшая в основном на плакатах в виде призывов, не получилось. На Западе снова на зависть всё получалось, а у нас нет.

Стало ясно, что Маркс ошибся: предсказал конец капитализму и рынку, а они только взялись развиваться, принося благосостояние народам стран, выбравших этот путь.

Наконец, события повернулись таким образом, что мы смогли выйти из тупика, осуществить рыночные реформы и открыть путь к развитию свободного предпринимательства, самодеятельности граждан, демократическому обществу. Давалось это развитие нелегко, трансформационный кризис с 1990-го по 1998-ой годы был очень тяжёл, надо было приспосабливаться к новым условиям. И тут мы вспомнили о достоинствах косности и том порядке, который обеспечивает иерархия. И она в очередной раз была восстановлена. Вы слышали такое понятие «вертикаль власти»? Это как раз она. А ей противопоказаны честные свободные выборы, самодеятельность граждан, она предпочитает силовые методы.

Теперь, когда настроения граждан стали меняться, всё большая их доля хочет поменять косность на самодеятельность, оказывается, это не так просто сделать. Снова перед нами задача, которая стояла перед Петром. Только деспотизм как инструмент совсем уж устарел.

Но когда я слышу о восстановлении в Уголовном кодексе статьи о клевете, когда Госдума в одно касание принимает закон, позволяющий сотни тысяч организаций преследовать как иностранных агентов, когда обыскивают людей, пытавшихся реализовать своё право на свободу собраний, и когда Сергей Марков шельмует их как заговорщиков, действующих по команде из-за рубежа, я вспоминаю о том, что задачи, возникшие перед Петром, ещё не разрешены.

Евгений Ясин: власть сделает Россию голой и безлюдной
 

http://newsland.com/news/detail/id/1279576/
http://static.newsland.com/news_imag...ig_1279576.jpg

В эту среду правительство во главе с премьером Медведевым провело выездное заседание по проблеме моногородов в одном из таких поселений – Тутаеве. Совершенно очевидно, что давно пора ломать систему чрезвычайной централизации, давать возможность проявить себя местным инициативам. И когда это приведет к успехам, увидите: многие люди из больших городов потянутся в маленькие.

Власть упорно склоняется к мысли поощрять отток граждан из моногородов. Причем не только идеологически, но и финансово. Предполагается, что федеральный бюджет возьмет на себя часть расходов бизнеса при увольнениях и будет выплачивать уволенным подъемные при переезде на новое место жительства (от 400 тыс. руб.). Видимо, считают, что это выйдет дешевле, чем развивать сами города. К слову, их в России 342. И как правило, в этих городах, кроме градообразующих предприятий, людям действительно негде найти работу. Но все же...

Хотя мировая тенденция сегодня такова, что молодежь тянется в мегаполисы, для России поддерживать это недальновидно. Мы – огромная страна, и если все жители сконцентрируются в мегаполисах, она станет голой и безлюдной.

Универсального совета, что делать, тут нет, но есть один важный нюанс. Вот, например, тутаевцы вышли к премьеру не за подъемными, а с предложениями о поддержке другого рода. Кто-то просил поддержать его малый швейный бизнес, кто-то – начинание в сфере туризма (что в условиях исторического прошлого древнего Тутаева, входящего в Золотое кольцо России, можно только приветствовать) и т.д.

Что должны были бы увидеть чиновники в этих просьбах? Что люди не готовы просто так уезжать с насиженных мест. Что они хотят развиваться тут. И вот это-то как раз и стоит поддерживать.

На мой взгляд, самое лучшее – ввести полностью самостоятельное местное самоуправление. Чтобы люди сами устанавливали налоги, сами решали, на что их потратить... Муниципалитетам в этих вопросах нужна полная свобода, чтобы не тянулись они к федеральным трансфертам, а сами изыскивали возможности для развития.

Конечно, это не значит, что у них совсем не должно быть госфинансирования. Но власти уже давно пора начать равномерно развивать ресурсы. Кроме того, в моногородах можно создать новые предприятия, опирающиеся на инновации. Это обязательно надо поддерживать, в том числе и из федерального бюджета.

Начало национального диалога?
 

http://www.echo.msk.ru/blog/yasin/1204218-echo/
24 ноября 2013, 05:54
20 ноября состоялась встреча президента Владимира Путина с представителями партий, которые относятся к оппозиции и не имеют мест в Госдуме: М. Прохоров от «Гражданской платформы», С. Митрохин от «Яблока», В.Рыжков от РПР-Парнаса и другие. По поводу участия во встрече В.Рыжкова, – это, по крайней мере, как следствие наличия в Парнасе ряда лидеров, дискуссия прошла до 20 ноября, а после встречи она разгорелась в разных СМИ, причём весьма острая. Рыжков участвовал в личном качестве, другие лидеры либо были против, либо сами пойти не хотели, но не возражали против похода Рыжкова. Короче, многие, пожалуй, большинство из либералов, были против этих контактов; другие – за. Замечу также, что кое-кто из непарламентской оппозиции был на Валдае, где состоялся первый диалог с Путиным.

Сегодня я хочу напомнить, что сразу после выборов 4 декабря 2011-го года высказался за контакты и переговоры с властями. Тогда Путин был против, не видя, с кем разговаривать. И оппозиция, которая в то время была поглощена многочисленными протестными выступлениями, также была против. Разве что допускался разговор об условиях сдачи власти.

Мои размышления того времени я разделяю и сейчас. Ясно, что страна находится в трудном положении. Не столько в экономическом, сколько в политическом смысле. Политический кризис, если он будет обостряться, будет давить на экономику, стоящую перед долгосрочными проблемами. Это во-первых.

Во-вторых, прежний курс, который власть проводила до 2011-го года, – я его называю «сценарий модернизации сверху», не сулит каких-либо успехов. Напротив, он чреват, с большой вероятностью, серьёзными поражениями.

В-третьих, даже если допустить, что могут сложиться условия для устранения нынешнего режима, что образуется группа радикальных реформаторов, которая сможет получить власть и осуществить требуемые реформы, она столкнётся с большими трудностями. Второго сценария – «решительного рывка» я, честно говоря, боюсь и вижу при попытках его осуществления не меньшие риски, чем при первом сценарии. А, возможно, и длительное поражение демократических сил.

Поэтому я за ещё один сценарий – «постепенного развития», нравится ли он мне или не нравится. Скажу так: не нравится. Но это единственная, на мой взгляд, надежда добиться успеха, пусть не сразу, с компромиссами и уступками, но всё же с возведением основных институтов демократии, к адаптации людей к жизни с ними.

У меня есть надежда, что пусть разговоры летом на Валдае, и вот сейчас в Кремле, не сразу, но всё же дадут определённый эффект. Ясно, что обе стороны, по крайней мере, видные течения с обеих сторон, понимают их необходимость для проведения политических и правовых реформ. Каждая видит и опасности для себя. Власть думает: если не удастся вести дело по-нашему, будем усиливать репрессии. Оппозиция понимает, что в этом случае придётся идти на жертвы.

Но было бы лучше, если бы дело получило бы развитие. Чтобы национальный диалог состоялся и имел успех.

Почему пути России и Европы разминулись
 

http://www.echo.msk.ru/blog/yasin/1213673-echo/
08 декабря 2013, 09:13
В этот раз я хочу отвлечься от злободневности и обратиться к глубинам отечественной истории.

Этот вопрос неизбежно возникает, когда мы сталкиваемся с отставанием России и ищем пути его преодоления. Конечно, мы не можем сбрасывать со счетов то обстоятельство, что наша страна изначально формировалась на периферии Европы, вдалеке от важнейших центров европейской цивилизации. Тем не менее, если речь идёт о первом государстве восточнославянских племён, Киевской Руси, то специалисты в большинстве констатируют, что это государство развивалось полностью на основе европейской культуры.

В. Ключевский называл эту страну городовой, торговой. Её стержнем был путь «из варяг в греки». Значит, Россия отклонилась от родственной, более развитой цивилизации позднее.

Второй период нашей истории (XIII в. — 1-ая половина XV века) — удельный период, период политической раздробленности, свойственной феодальному строю на определенном этапе его развития. Население в значительной мере сосредоточилось в районе Верхней Волги, это была Русь удельно-княжеская, вытеснение прежнего очередного порядка наследования, принятого ранее в варяжском роду Рюриковичей, с заменой его на право завещания престола или его перехода от отца к сыну, привело к усилению нравов патриархальной семьи, с всевластием отца-патриарха. Р. Пайпс, американский исследователь, назвал этот порядок «вотчинным режимом». Суть его в том, что подданные или граждане государства это не члены семьи, которых отец может наказать, даже убить. Но при этом режиме правитель, князь, обладал такими правами. Небольшой росток того будущего порядка, института, который нас интересует.

Почему интересует? Потому что мы до сих пор не можем от него избавиться. И поэтому, как думают многие наши соотечественники, живём беднее западных соседей и каждый раз в тревоге за своё будущее.

Но удельный период, хотя и заложил ростки отклонений, всё же имел ясные аналогии в Европе и эти аналогии не привели её к тем последствиям, которые мы видели у нас.

Положение изменилось, во-первых, с ордынским нашествием и заимствованием у ордынцев их порядков, это, во-вторых.

Московский князь получил от монголов ярлык на великое княжение и на сбор дани со всех русских княжеств в междуречье Волги и Оки с доставкой её в Орду. Москва стала центром объединения этих княжеств и удержала власть над ними, когда ордынское иго закончилось, а порядки, заимствованные у кочевников, сохранились.

Московское государство в Великороссии — третий период нашей истории. Особенность его формирования — заимствования методов властвования у великого хана. Здесь мы по-настоящему сталкиваемся с тем, что потом стало традицией авторитарного, не признающего правовых норм, игнорирующего законность правления, с которой наша страна никак не может расстаться. Московское государство, однако, в то время получило с этим порядком и определенные преимущества, которые оно смогло использовать для обширной экспансии.

Наши учёные Ю. Пивоваров и А. Фурсов выступили в 1994-ом году с весьма интересной работой о Русской системе как специфическом устройстве государства, методах осуществления «Русской власти», которые, как они считают, придали специфику России. Они обратили особое внимание на слой знати, названный ими «князебоярством». Пожалуй, особенность князебоярства состояла в том, что преданность великому князю, а потом царю, готовность выполнять любые его поручения, в том числе не всегда высоконравственные. Но также и покорность. Не очень ясно, все эти свойства касаются всей элиты или какой-то её части. Так или иначе, появление такого слоя означало существенную перемену структуры общества: от рыхлости Киевской Руси к монолитности Руси Московской. Одновременно это важная часть картины российского самодержавия. А оно, как я понимаю, составляет суть Русской власти и основу Русской системы.

Пивоваров и Фурсов добавляют ещё одну его черту: метафизичность Русской власти и Русской системы, их недоступность рациональному, логическому пониманию. Во всяком случае для тех, кто оказывается под ними. Авторы считают, что если не учесть этого фактора в их понимании, то Россию невозможно понять.

Но я не соглашусь. Хотя история этой системы весьма продолжительна, да и ещё с такими продолжениями как советская власть, всё же избавиться от её негативных последствий можно только при логичном её объяснении интересами правящей элиты, сначала строившей единое государство из удельных кусков под иноземным гнётом, а затем стремившейся сохранить и упрочить своё положение теми приёмами, которые эта система предоставляла.

После третьего был ещё четвертый период — имперский. При нём, я считаю, Русская система сохранялась в цельном виде до 1861-го года, когда вместе с крепостным правом, а также формированием земской системы и независимого суда, началась новая эпоха нашей истории, а точнее трудное расставание страны со своим князебоярским прошлым. Империя это было прежде всего колоссальное территориальное расширение государства в силу мощной экспансии, опиравшейся на самодержавие.

Но к тому времени, когда Пётр I открыл окно в Европу, и особенно ещё спустя 100 лет внутренние механизмы имперского могущества стали ослабевать.

На Западе развивались рыночная экономика, конкуренция, торговля и промышленность, укреплялся капитализм, а со всем этим ценности свободы. Россия снова отставала. Но каждый раз, когда предпринимались попытки смены ордынско-самодержавных порядков, они сталкивались с сопротивлением и корыстных интересов, и воспитанного за 500 лет консерватизма надо и сегодня это иметь в виду.

До встречи.

Последний понедельник в году
 

http://www.echo.msk.ru/blog/yasin/1227858-echo/
29 декабря 2013, 11:50
После понедельника остаётся только вторник, и я надеюсь, что за это время уже ничего приметного в нашей общественной жизни не случится. Да и оглядываясь назад, на завершающийся год я ничего особо приметного не вижу, кроме двух событий, во-первых, успеха Алексея Навального на выборах московского мэра, когда он показал, что демократы, если им не мешать, могут набирать много голосов; во-вторых, освобождение (на прошлой неделе) Михаила Ходорковского после 10-летнего заключения. Может быть, это мой специфический взгляд, и другие люди найдут иные акценты. Но мне кажется наиболее важной линия политических реформ, демократизации современной России. На этой линии указанные события образуют два ярких пятна.

Обратимся на 20 лет назад: осенью 1993-го года президента Борис Ельцин распустил парламент, и 4 октября танки стреляли по Белому дому.

Ещё 5 лет назад: I съезд народных депутатов подводит итоги демократических выборов.

В России и в СССР начинается новая жизнь, воздух свободы перемешивается с назревающим экономическим кризисом, порождаемым крахом плановой экономики. После падения цен на нефть в 1986-ом году отсрочка для провозглашенного у нас социализма кончилась, с 1973-го года в мире уже начался отсчёт новой экономики с более дорогой нефтью и более инновационной, рассчитанной на производительность и экономию. В 1986-ом году спрос на топливо упал, чтобы повыситься уже только в 1999-ом году.

1991-ый год. У нас происходят решающие события: августовский путч, приход к власти демократических сил, распад СССР. Революция. С начала 1992-го года начинаются рыночные реформы. К концу года лидера реформ, Егора Гайдара отправляют в отставку, но основные реформы уже либо сделаны, либо запущены. Россия становится страной с рыночной экономикой. Её становление сопровождается трансформационным кризисом, в ходе которого Чубайс завершает массовую приватизацию и финансовую стабилизацию: в 1997-ом инфляция падает со 131% в 1995-ом году до 11% в 1997-ом году.

Упомянутые события 1993-го года означали поражение демократии в борьбе со становлением рыночной экономики. Поражение – я не оговорился. Принятая в декабре 1993-его года Конституция, во многом прогрессивная, содержала в то же время статьи, открывавшие возможности чрезмерной концентрации власти в руках президента. В дальнейшем эти возможности использовались всё больше.

У нас в конце 80-х – начале 90-х годов сложилась не полноценная демократия, а протодемократия, полупродукт, отражавший степень готовности страны к желаемым политическим переменам, слишком сложным, чтобы получиться сразу, как вышло с рыночной экономикой. Хотя и с ней вышло, конечно, не сразу.

1996-ый год. Выборы президента. Б.Н. Ельцин победил, хотя между его сторонниками образовались группы за выборы и за государственный переворот. За выборы выступали реформаторы и группа крупных бизнесменов, успевших воспользоваться первыми итогами рыночных реформ. Им было не до демократии.

Недостаток демократии чреват усилением бюрократии. Вскоре между олигархами, как назвали группу крупного бизнеса и бюрократами, в том числе реформаторами в правительстве, разгорается конфликт. Поначалу он был незаметен для публики, но, потом, когда преемником Ельцина стал В.В. Путин, конфликт вышел наружу. Открыто он проявился в 2003-ем году, когда началось судебное преследование М. Ходорковского и П. Лебедева.

Он вышел, на самом деле, раньше, когда объектом преследования стали В. Гусинский и Б. Березовский, но тогда ещё можно было думать, что борьба идёт за контроль над СМИ, а не бюрократии с бизнесом. Процесс над Ходорковским всё поставил на свои места. Проиграли не только олигархи, но и реформаторы. Победу одержала бюрократия, прежде всего силовая.

В сущности, с прихода нового президента в 2000-ом году, а в полной мере – с 2003-2004 гг. начался второй этап в развитии страны после революции 1989-93 гг. Я бы сказал, его главной целью была поставлена политическая стабилизация, включавшая и удержание власти в руках команды, которая получила её в 2000-ом году. Я называю этот режим «дефектной демократией», используя термин, предложенный западными политологами. В данном случае дефектность означает не только фальсификацию выборов, но применение гаммы приёмов, позволяющих правящей партии удерживать власть.

Режим, установившийся на втором этапе, контролировал развитие политических институтов примерно 11 лет. При этом многое говорило о возрождении методов, хорошо известных в России, особенно с советского периода, но также и с дореволюционных времен, включая даже период до отмены крепостного права. Можно понять, эти методы и приёмы были известны из прошлого и прежде всего приходили на память, когда властями ставились соответствующие задачи. Главным образом речь идёт о задачах, требовавших нарушения принципов верховенства права.

В 2011-ом году на парламентских выборах произошел первый качественный перелом. Фальсификации, допущенные на выборах, вызвали массовое протестное движение. Это была первая точка на вновь открывающемся пути к демократизации.

Победа на президентских выборах в марте 2012-го года дала В.Путину надежду вернуть общество в те рамки, в которое оно было втиснуто на втором этапе. Отсюда подходящая обстановка, подготовленная для проведения манифестации оппозиции 6 мая, которая позволила провести известные «болотные дела». Законы об «иностранных агентах», «Димы Яковлева» и др., спешно одобренные Федеральным Собранием и т.д.
Но, на мой взгляд, эта кампания не принесла желанных результатов. Это показали суд над А. Навальным и манифестация перед Госдумой в июле 2013-го года.

Теперь попытаемся уловить логику событий и роль в ней уходящего года.

Выборы 2011-го года позволили предположить, что второй этап политического развития России после демократической революции заканчивается. Начинается третий этап, суть которого – постепенное развитие современной политической системы в направлении демократизации. Эти выборы – первая точка. Вторая и третьи точки приходятся на 2013 год. Это успех Навального на выборах московского мэра. И, наконец, третья точка – освобождение Ходорковского. Обе точки пройдены при противостоянии и всё же при содействии нынешней власти.
Я ничего не хочу сказать, как говорили у меня на родине, в Одессе. Просто мы выходим в полуфинал. Кажется!?

Желаю всем счастья в Новом году!

С Новым Годом! Ожидания и пожелания
 

http://www.echo.msk.ru/blog/yasin/1232232-echo/
05 января 2014, 12:45
Первая передача в наступившем году обязывает быть доброжелательным и позитивным. Я постараюсь.

Ожидания, что касаются экономики. Говорят, что в США уже подъем, ожидают рост на 3%. Возможно, это окончание мирового кризиса, который начался в 2008 году. Не стал бы ориентироваться на подобные прогнозы. Я думаю, что заряд неблагоприятных тенденций, связанный с подорожанием природных ресурсов еще в 1973 году (переход от индустриальной к экономике), а также с решением председателя ФРС Алана Гринспена 2001 года улучшить настроение в деловом мире и в Америке после нападения террористов на Всемирный торговый центр и оживить американскую экономику (снижение учетной ставки ФРС с 6 до 1%), еще не исчерпали свою силу. Но более или менее равновесное состояние, видимо, уже достигнуто.

В России тоже. Прошлый год у нас кажется плохим, потому что наблюдалось значительное снижение темпов роста экономики. Но началось оно раньше, во второй половине 2012 года. А сейчас скорее дело подошло тоже к равновесию: стагнация с перспективой роста в нынешнем году на 1,5-2,0%. Мало, но дальнейшего падения ожидать не стоит. Нужен более интенсивный рост, но он, кажется, нам в этом году не светит. Но и спада не будет, рыночная экономика работает и минимальный уровень деловой активности обеспечит. Для роста же требуется заметное увеличение производительности, чтобы перекрыть снижение численности работников. Если даже производительность вырастет на 5%, как она росла до 2008 года, то все равно повышение объема ВВП не превысит 4%. Добиться же подъема производительности на 6% - это трудная задача, требующая серьезных реформ и улучшения настроения бизнеса и всего общества. Пока такое развитие событий не укладывается. Хотя, возможно, изменение в 2014 году политической ситуации в направлении, подсказываемом освобождением Ходорковского, создало бы задел на 2015 и последующие годы.

Теперь о политике. И здесь заметных изменений я не ожидаю. Президент Путин обеспечил себе устойчивое положение, а его предпочтение консервативно-патриотическому направлению в политике не сулит сигналов о сдвигах, способных оживить деловую активность и общественную жизнь.

Но выскажу пожелания. Хотелось бы, чтобы выросла активность либеральных и демократических сил. Оживление других направлений политической идеологии, левых или националистов всех мастей, чревато весьма негативными последствиями. Говоря о либералах и демократах, я, кончено, не имею в виду Жириновского, ибо его партия, заняв в своё время многообещающие понятия, сейчас окончательно определилась как сила националистическая. Но суть дела в том, что необходимые для успешного развития политические изменения в стране возможны только на путях демократии и либерализма. Причем, предпочтительно в умеренных формах.

Я также всем нам желаю, чтобы политические силы этих направлений укреплялись и добивались единства действий, хотя бы по конкретным вопросам.

На этом остановлюсь с твердым обещанием обсуждать отмеченные вопросы в течение всего 2014 года.

Либералы и государственники у нас сегодня
 

http://www.echo.msk.ru/blog/yasin/1236372-echo/
12 января 2014, 12:00
Впереди год, от которого многое зависит. В том числе от расстановки сил между либералами и государственниками. Я преднамеренно упрощаю и сокращаю список до предела. Позже расскажу об усложнениях.

Сначала о либералах – сторонниках свободы.

Я сам либерал. И воспринял смысл этого понятия из моих экономических занятий. В экономике либеральная концепция означает, что надо дать достаточную свободу рыночным силам, чтобы рынок создавал достаточные стимулы для насыщения спроса, повышая цены, и тем самым снижая эффект от роста предложения. Таким образом для каждого товара на рынке находится точка равновесия, баланс спроса и предложения. Дефицита не бывает.

Кроме того, вам нужно, чтобы данный товар на рынок предлагало достаточное количество продавцов. Тогда между ними будет конкуренция, повышающая качество и разнообразие видов данного товара, а также снижающая цену. Цена будет снижаться, пока не будет достигнуто новое равновесие спроса и предложения. Это касается самых разных сторон рынка.

Но рынок подвержен многочисленным недостаткам. Например, порождаемые им мотивации среди агентов вызывают массу злоупотреблений, мошенничества, случаи насилия. Рынок неизбежно порождает богатых и бедных, богатые хотят реализовать свои преимущества, бедные хотят защиты. На всё это обращают внимание государственники и требуют принятия мер, которые устранили бы эти недостатки или, по крайней мере, ввели бы их в какие-то рамки. И они тоже правы. Вопрос в мере.

Дело в том, что если государство действует по каждому случаю негативных проявлений рыночных механизмов, тогда рыночные механизмы утрачивают свои позитивные свойства. Их заменяют бюрократические регуляторы или административные команды. Поток случаев, когда кажется необходимым государственное регулирование, быстро переполняет грань, когда рынок представляется худшим вариантом. Тогда бюрократия его разрушает, лишает свойств, которые, – что доказано в экономической науке, – оптимизируют удовлетворение потребностей и использование ресурсов. Во всяком случае, приближают экономику к состоянию оптимума.

Поэтому, признавая доводы государственников, я остаюсь либералом, прежде всего в экономике, в указанном смысле. Но при этом глупо отрицать пользу от системы законов и объективных судебных решений, которые вводят рынки в определенные рамки. Они должны быть таковы, чтобы предприниматель знал, что может добиться прибыли, роста выпуска и своего признания только одним путём – повышением производительности. Если же наблюдаются случаи извлечения ренты, других доходов, носящих антиобщественный характер, значит, лучшие рамки для функционирования рыночных механизмов не найдены.

Если они найдены, и только они ограничивают деятельность рыночных механизмов, то старые либералы говорят: государство выполняет роль «ночного сторожа», его экономические функции минимальны.

Есть другое понимание либерализма, политическое. Его придерживаются американцы, например, Нобелевский лауреат Пол Кругман, которого регулярно перепечатывает «Независимая газета». Либерализм в американском понимании означает, с одной стороны, выполнение всех требований в отношении прав и свобод человека, независимо от того, как на это реагирует рынок как экономический институт. Во-вторых, американский либерализм исходит из того, что бедные должны получать поддержку государства, чтобы минимальные (?) требования потребления прав и услуг были удовлетворены. Тогда возникают другие проблемы: рынок успешно работает в том случае, когда у его агентов есть необходимые стимулы для работы, для образования, для охраны здоровья, причем за счёт собственных усилий. Иначе экономика начинает замирать. Поэтому чрезмерное предоставление бесплатных благ и услуг становится вредным. Такие мысли в США высказывают консерваторы, многие из них являются республиканцами. Тогда как либералами считают демократов.

Но на мой, европейский, взгляд, именно позиция этих консерваторов является либеральной. Такого же мнения придерживается большинство европейских либералов: свобода важнее, чем справедливость, которую видят в высоких налогах и максимальных социальных выплатах.
Надо, однако, иметь в виду, что в разных странах развитие государства и общественных институтов шло разными путями. Американские консерваторы вооружены своими традициями, которые изначально предполагали полную ответственность личности за свою жизнь, полное самообеспечение. А у нас в России преобладает иная традиция: самодержавие, высокая степень централизации, власть государства, подавляющая граждан, требующая превосходства его нужд над личными правами. А заодно и патернализм, забота о бедных и убогих.

Различие позиций очевидно.

Могу сказать, что российские либералы не могут согласиться с этой позицией. Им ближе взгляды американских консерваторов, которые близки и европейским либералам.

Мои сегодняшние размышления могут показать абстрактными и мало злободневными. Но это не так. Они, возможно, такими кажутся в начале разговора. А я считаю важным начать такой разговор в новом, 2014-ом году. И мы увидим, они очень актуальны.

Истинное содержание эпохи Ельцина
 

http://www.echo.msk.ru/blog/yasin/1259848-echo/
16 февраля 2014, 11:42
Первого февраля был день рождения Бориса Ельцина. А 4 февраля в Высшей школе экономики Фонд имени Б.Н. Ельцина и Фонд «Либеральная миссия» отмечали эту дату.

На встрече не было лидеров высокого ранга. Правда, из эпохи 90-х и сподвижников Ельцина были государственный секретарь того времени Геннадий Бурбулис, а также два вице-премьера – Борис Салтыков и Яков Уринсон, ну и я – министр экономики и без портфеля в 1994–1998 гг.

Но что более важно, собрались люди, для кого содержание и значение событий того времени были интересны, по-настоящему. Во всяком случае для меня, непосредственного участника событий тех лет, этот вечер стал поводом, чтобы ещё раз задуматься о роли тех лет в нашей истории и, что особенно существенно, в её будущем.

Два момента я хочу сегодня обсудить. Во-первых, значение событий начала 90-х, включая роль в них Бориса Николаевича. Во-вторых, как мы сегодня откликаемся на эти события, можно ли ожидать их ощутимого влияния на наше будущее, на перспективы России.

По первому моменту. Я уже пожилой человек. В начале 90-х мне уже было около 60 лет. И то, что тогда происходило, мне представлялось не просто важным, а историческим переломным моментом в истории страны. Горбачёв, как я думаю, начинал перестройку, имея в виду прежде всего демократические цели. Он непосредственно их не достиг. Но они способствовали рыночным реформам, распаду СССР и формированию на его месте ряда национальных государств, ныне наиболее современного типа государственной устройства. Что же касается демократии как политической системы, то она не получилась тогда, её нет и сегодня. В лучшем случае, в терминах политологов В. Меркеля и А. Круассана – есть «дефектная демократия». Я полагаю, стараясь трезво смотреть на прошлое – Ельцин не был настоящим демократом. По своему характеру он был бойцом, настроенным на победу, в том числе на победу лично свою. Такую победу он одержал. Зато в новой Конституции, 20-летие которой мы недавно отмечали, президент получил полномочия, равные полномочиям Съезда народных депутатов, определённым в терминах государства, где нет разделения властей.

Но реформатором он был, причём очень масштабным. До него мы имели страну, построенную в виде феодально-бюрократической иерархии. Идеал коммунистического правления! После Бориса Ельцина мы получили рыночную экономику, систему с несравненно более гибкой сетевой структурой, с ячейкой в виде торговой сделки, в которой каждая сторона несёт всю полноту ответственности, но может рассчитывать на доверие и ответственность партнёров. История показала, что такая система несравненно эффективней и долговечней, чем иерархия, основанная на насилии.

Ельцин поверил Гайдару, и важнейший комплекс реформ был осуществлен буквально в 500 дней. Вы можете сомневаться. Да и реально реформы в части приватизации и финансовой стабилизации проводились дольше. Но всё же сегодня мы – страна с рыночной экономикой, где более или менее свободные цены, благодаря чему не бывает дефицита, мучившего нас 70 лет. И ещё есть относительная свобода предпринимательства, играющего всё более важную роль. Можете сомневаться в том, что у нас хороший, эффективный рынок. Но он есть. Это заслуга Ельцина и Гайдара. Заслуга столь важная, что я даже не буду стараться удлинять список.

Второй момент: наш отклик на события того времени сегодня и что можно ожидать в перспективе?

В том-то и дело, что, создав, рыночную экономику, эпоха Ельцина предопределила развитие в стране трёх крайне важных вещей: верховенство права, свободу конкуренции и демократию. По списку этих вещей уверен, у вас тоже есть сомнения и недоверия. Понимаю, сам испытываю подобные чувства. Но всё же я воспитан в традициях марксизма, включая представление о закономерностях исторического процесса. Сравнительно недавно я узнал, что в других терминах примерно о том же пишут приверженцы институциональной теории: Институты – правила игры, усвоенные большим числом людей образцы поведения, опирающиеся на устойчивые взаимосвязи в экономике.

Так вот, если вы восстановили рыночную экономику, вам придется ввести жёсткие стандарты права, регулирующие отношения между людьми, скажем, в торговле или при смене правителей. Иначе рынок будет неэффективным, и все будут страдать, пока массовое движение или разумность парламентариев не заставит принять на сей счёт строгие законы. А главное – их выполнять, всем ревностно следить, чтобы они выполнялись. На рынке нет (не должно быть) хозяина. Поэтому там должен быть жёсткий порядок, построенный на учёте интересов, прав и ответственности участников. Право становится условием свободы и эффективности. Право выше начальства. Или начальство с необъятными полномочиями, или свободный рынок со строгим порядком.
Право создаёт условия для свободы и конкуренции. Конкуренция создаёт стимулы к энергичной деятельности, к инновациям. В политической сфере это демократия.

Может быть, я ошибаюсь. Но наверняка это относится главным образом к срокам: предвидимые мною изменения, следующие за реформами, проведенными при Борисе Ельцине, могут произойти раньше или позже. Но движущие силы для них уже созданы. Они могут не произойти вообще, поскольку есть могущественные силы, им противодействующие. Однако в последнем случае судьба нашей страны может оказаться печальной, ей будет грозить упадок.

В таких случаях в обществе зреют мотивы, толкающие людей на борьбу за прогресс. Мы уже видели людей в такой борьбе после выборов 2011-го года. Это влияние Ельцина и Горбачёва.

Институты меняются медленно
 

http://www.echo.msk.ru/blog/yasin/1289832-echo/
30 марта 2014, 06:41
Я выбрал эту тему, чтобы в нынешний период быстротекущих событий и их чрезмерно эмоциональных оценок напомнить известное высказывание: «В России за 20 лет меняется всё, а за 200 лет — ничего».

На самом деле это касается не только России, но всех, просто у нас преувеличенное представление о том, что и как происходит у нас. А, во-вторых, за 200 лет всё же происходят важные изменения, просто они требуют больше времени, и люди определенного положения обычно не видят либо начала этих изменений, либо их конца. Среди того, что происходит при их жизни, они вдруг узнают, если читают исторические сочинения, — нечто похожее на то, что было 200 лет назад. Например, в 90-е годы ХХ века находили много общего с реформами Александра II 60-х годов XIX века.

Но в этом нет ничего удивительного. И здесь вернусь к заголовку сегодняшнего анонса: «Институты меняются медленно». Но я только сейчас, через 25 лет после начала нынешних реформ и развития последовавших за ними событий, стал улавливать глубинную логику переживаемых нами изменений.

Обращусь к авторитету Дугласа Норта, одного из видных теоретиков институциональной школы. В одном из своих трудов, опубликованном у нас в 1993-ем году, он пишет о том, как формировались рыночные отношения, в том числе — отношения обмена (Норт Д. Институты и экономический рост: историческое введение / Thesis, вып. 2, 1993, М; цит. по «Экономическая история, хрестоматия», М., 2008, ГУ ВШЭ, 85–86).

Отвлекитесь от злобы дня, подумайте, Норт пишет о давних временах формирования рынков, размышляет о протекавших тогда процессах.

Сначала простая модель персонализированного обмена: небольшое число участников многократно совершают однотипные сделки друг с другом, хорошо зная всех участников. Обман, злоупотребления невозможны, транзакционные издержки весьма низки, несравнимы с издержками производственными. Но обмен втиснут в очень узкие рамки и пользы от него немного.

Второй шаг. Расширение обмена ведёт к увеличению числа участников и худшему знакомству их друг с другом. Они вступают в «мир специализированной взаимозависимости», где можно получать продукты более высокого качества, изготовленные с меньшими производственными издержками. Но это уже неперсонифицированный мир, где не все хорошо знакомы, где появляются возможности обмана и злоупотреблений, транзакционные издержки резко возрастают.

Третий шаг. Чтобы сохранить выгоды увеличения масштабов обмена и свести к приемлемым величинам, транзакционные издержки, стали создаваться сложные институциональные структуры, снижавшие размеры потерь. «В результате, — пишет Норт, — в современных западных обществах сложились системы договорного права, взаимных обязательств, гарантий, торговых марок, сложные системы мониторинга и эффективные механизмы проведения законов в жизнь. Короче говоря, мы имеем хорошо специализированные и надежно охраняемые права собственности.

...Обслуживание сделок поглощает огромные ресурсы (хотя в расчете на одну сделку эти издержки невелики), но производительность, связанная с выигрышем от торговли, возрастает ещё больше... За вышеперечисленными институтами стоит куда более сложная институциональная структура, которая позволяет специфицировать и защищать права собственности...

Институциональная надёжность имеет принципиальное значение, поскольку она означает, что, несмотря на постоянное расширение сети взаимозависимости, ... мы можем быть уверенными в результатах» (там же, стр. 87)

Извините за длинную цитату, я её сокращал, как мог. Но мне было очень важно дать читателями и слушателям представление об институциональной основе рыночной экономики. Это касается и политической системы. Исключительно важно понять, какую огромную роль играет эта институциональная сеть для современного общества. Не знаю, привлек ли я ваше внимание.

Рыночная экономика вновь появилась в России 25 лет назад. Необходимые для её работы институты были разрушены большевиками почти до основания. Их нужно было создавать заново. И надо признать, многое уже сделано. Но, увы, далеко не всё. Снова мы наблюдаем столкновение нововведений, важных для развития рыночных механизмов, для повышения эффективности экономики и, с другой стороны, традиций, идущих от советского и даже гораздо более далекого прошлого; от противостояния иерархии и сети, приказа и договора.

Институциональные структуры рынка и демократии формируются медленно, иногда в них пробиваются традиционные формы, снижающие эффективность, но облегчающие приживаемость новых институтов. А иногда и затрудняющих. Жизнь полна противоречий, но такова жизнь. Важно, чтобы необходимые для рыночной экономики свободы и конкуренции, верховенство права приживались и шаг за шагом усиливали своё влияние.

До встречи.

Россия и Запад. Через Украину
 

http://www.echo.msk.ru/blog/yasin/1317646-echo/
11 мая 2014, 06:42
Тектонические сдвиги в современном мировом сообществе в нашей части мира происходят в основном между нашей страной, недавней Великой империей, и странами европейской цивилизации Запада, ныне наиболее развитыми технологически и институционально.

После II Мировой войны в течение 40 лет положение в мире определялось противостоянием двух сверхдержав – США и СССР, и двух коалиций стран: западных, капиталистических, к которым затем добавилась Япония, и восточных, социалистических. В связи с перестройкой и реформами, распадом СССР, обстановка радикально изменилась. Главное изменение – крушение коммунистического режима, переход России и большинства других бывших союзных республик к рыночной экономике.

В течение последующих 10–12 лет мы стремились приобщиться к этой цивилизации, чтобы пожать её плоды, а её ведущие носители показывали готовность помочь нам в этом деле. Тогда я сам активно участвовал в нашем сотрудничестве и, – можете считать меня наивным простаком, – не видел никаких свидетельств хитрых манёвров и тайных замыслов. Желание воспользоваться новыми возможностями было искренним и сильным с обеих сторон. Конечно, сложности жизни вскоре проявились, но был период, наверное, между 1992-ым и 1998-ым годами, когда чувства дружбы и солидарности преобладали.

Потом, на переломе столетий, началось некоторое охлаждение. Администрацию Клинтона остро критиковали республиканцы в преддверии выборов. Русские каждый раз создавали предлоги: то кризис 1998-го года, то какие-то «махинации» российских ловкачей. Мне казалось, что Моника Левински и мы стали важнейшим фактором поражения демократов в США. Вряд ли это было так, но в общественном мнении развитых стран витало какое-то пресыщение Россией и рыночными реформами.

Сейчас говорят, что Путин с начала своего первого президентского срока был весьма ориентирован на Запад, ставил вопрос о вступлении России в НАТО, но встретился с прохладным отношением партнёров. Видимо, демонстрируя дружбу, они все в своём круг склонны были приписывать себе победу в холодной войне и проводить в России в какой-то мере политику победителей.

Вспоминаю события в Югославии, саммит в Стамбуле: нотки пренебрежительного отношения к нам проскальзывали.
Но более заметно отношения между Россией и Западом стали меняться с конца первого президентского срока Путина, когда в 2003–2004 годах в российской внутренней политике стали проявляться тенденции к ограничению демократии, особенно к положению в СМИ, к выборам, к бизнесу. Можно сделать выводы об отходе России от политики, которая позволяла причислять её к новым членам сообщества демократических стран.

При этом экономическое положение страны улучшалось, нефть дорожала, Россия могла позволить себе бóльшую независимость. Последний момент тесной дружбы, как я помню, это звонок Путина новому Президенту США с выражением солидарности после нападения террористов на Всемирный Торговый Центр и готовность совместно бороться с терроризмом. Конечно, это было полезно для приравнения к терроризму борьбы с сепаратистами в Чечне, но всё же единство интересов России и западных стран было подчеркнуто.

Всё же после этого в отношениях между Россией и странами Запада пролегла грань обособления, особенно из-за ограничений демократии. У нас принято зубоскалить относительно пренебрежительного или даже неприязненного отношения западных политиков или бизнесменов к различным ценностям демократии, которые порой мешают конструктивной работе, применяются формально. И в этом мы ищем оправдание для себя: дескать, отживающие символы. Но если посмотреть серьёзно, то обычно мы должны увидеть глубинный слой взаимосвязанных норм, ценностей, институтов, которые заставляют людей в большинстве развитых стран, пусть со смешком, но очень серьёзно относиться к свободе и демократии, к своим и чужим правам. Это не шутки, это пласты культуры, сложившейся за последние 150–200 лет. Культуры, которую и мы должны ныне создать и усвоить у себя. Повышение благосостояния зависит от культуры много больше, чем от цен на нефть.

Следует также отметить, что, осуществив в 90-е годы важные реформы, мы всё же оказались последней распавшейся империей, поданные которой в своё время привыкли пользоваться привилегированным положением, а сейчас многие чувствовали его утрату, ощущая ко всему враждебное отношение вчерашних своих сограждан или соседей.
Новая волна обострения отношений возникла в 2008-ом году в связи с событиями вокруг Южной Осетии и Абхазии. Очевидно, они были связаны с переплетением узлов напряжения внутри распавшейся империи. Тяготение России к восстановлению, хотя бы отчасти, своего прошлого положения было заметно. Но в то же время проявилась и осторожность в преступании границ.

Крым стал следующим шагом. Соблазняло то обстоятельство, что русское большинство готово было высказаться за присоединение к России. Шаг был сделан, а последствия его пока не вполне ясны. Однако наши имперские амбиции ещё раз проявились, в том числе в эйфории, охватившей большинство россиян в связи с этим поводом.
Открывалась ещё одна возможность присоединение к России юго-восточных регионов Украины, скажем Донецкой и Луганской областей. Вновь сработала осторожность, Россия предпочла какое-то правовое решение, чем ещё один акт проявления имперских амбиций.

К тому же ситуация здесь не то, что в Крыму.

Согласно исследованию Киевского международного института социологии, в областях Юго-Востока (Днепропетровская, Донецкая, Запорожская, Луганская, Николаевская, Одесская, Харьковская, Херсонская) за отделение от Украины и последующее присоединение к России в середине апреля 2014 года высказалось не более 15% опрошенных, против – 70%. В Луганской и Донецкой областях, наиболее радикальных, приветствовали бы присоединение к России 30 и 27% (Максим Вихров). Но ситуация и сейчас, после Одесского кровопролития 2 мая, ещё далека от разрешения. Я сейчас говорю только о российском выборе, который ещё не определен до конца и окончательно будет зависеть от расстановки сил в Украине.

Всё же в последнем развитии событий в российских верхах можно говорить, видимо, о противостоянии двух основных сценариев.

Один из них – авторитарно-консервативный, набирающий силу с 2003–2004 гг., повышение цен на нефть – источник ресурсов, не зависящий от энергии и настроений населения, – питал его усиление. Его черты – 1) ограничение демократии, развитие иерархии господства-подчинения, сходной с советской структурой; 2) опора на национальные традиции, величие империи. Возможны колебания курсов – от «оттепели» до тоталитарного режима, признаки которого проявились в последние месяцы. На мой взгляд, этот сценарий представляется лишенным перспективы.
Другой сценарий – либеральный. Демократическим его называть не буду, чтобы избежать сравнений с Жириновским. Хотя речь идёт именно о либеральной демократии. Мало кто считает этот путь перспективным. Но соответствующих ему взглядов, согласно социологическим исследованиям, придерживается 15–20 % российского населения. Но именно этот сценарий определяет путь к преодолению кризисных явлений и росту экономики.

Именно его я имел в виду, когда писал о России накануне подъёма. Думаю, у нас ещё будет возможность поговорить о нём в скором времени. В том числе в связи с украинскими проблемами. Этот путь ведёт к возможно более тесному экономическому и политическому сотрудничеству с Западом.

Выбор ясен. Первое слово
 

http://echo.msk.ru/blog/yasin/1359488-echo/
14 июля 2014, 11:42
Так получилось, что я имею прекрасную возможность встретиться в эфире с радиослушателями в новой передаче – «Выбор ясен». Я воспользуюсь этой возможностью.

26 июня с.г. в Высшей школе экономики состоялся научный семинар, на котором как основной докладчик выступил Фёдор Лукьянов, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике». Я просил его изложить свои суждения о нынешней внешней политике России и он назвал свой доклад так: «Россия на фоне распадающегося мира: ревизионист поневоле».

Суть этого доклада близко подходит к тем тектоническим сдвигам, которые в последние годы связаны с Россией.

Прошлый раз я писал в анонсе к заключительной передаче «Тектонический сдвиг», что СССР накануне своего распада играл роль второй сверхдержавы и полюса, притягивающего страны, стремившегося противостоять глобальной политике развитых капиталистических стран. С распадом сверхдержавы и крахом коммунизма обозначился важный структурный сдвиг, поистине тектонический, в мировой расстановке сил.

Одни, главным образом на Западе, назвали его нашим поражением в «холодной войне». Лукьянов в своём докладе отметил, что Россия, принявшая роль преемника СССР, поначалу присоединилась, как казалось, к группе рыночных и демократических стран, в большинстве развитых. Но она не была той страной, которая понесла поражения в холодной войне.

Она эту войну выиграла как страна, ибо смогла освободиться от бремени коммунизма. Именно он потерпел поражение в холодной войне.

Но то, что многие деятели на Западе рассматривали Россию как проигравшую сторону, а себя – как победителей, толкало их к выводу, что Запад не должен оглядываться на своего вчерашнего противника, которому не пристало проявлять какие-то амбиции в его новом положении. Россия с таким отношением, когда оно проявлялось, была не согласна. Это стало ясно после поворота самолёта с Примаковым после бомбардировок Белграда, а затем – с рейдом на Приштину во время событий в Косово.

Выражение Лукьянова «ревизионист поневоле» означает на деле, что и в событиях в Украине с февраля 2014-го года Россия подчеркивала в своей политике, что не она как бы поменяла курс, оказывая силовое давление на новое украинское руководство, а то, что она уже давно придерживается политики защиты своих интересов как региональной державы, т.е. державы, имеющей свою сферу влияния и предупреждающей, чтобы другие в эту сферу не лезли. Тем самым она проявила в своей политике характер былой Империи, которую многие наши соотечественники считают чертой национального характера, от которого мы не можем избавиться.

Я был модератором на семинаре, где выступал Лукьянов, и здесь я хотел бы передать точку зрения, которую я там изложил.

Мы не потерпели поражения в холодной войне. Мы как нация её выиграли, избавившись от коммунизма. Реально мы были заинтересованы в том, чтобы примкнуть к группе развитых стран и, сотрудничая с ними, добиться важных для нас институциональных изменений, а именно – создать эффективную рыночную экономику с достаточно сильной конкуренцией, пробудить свободу и энергию предпринимательства, обеспечить верховенство права, в том числе среди предпринимателей и чиновников, вырастить демократическую политическую систему прежде всего как институт общественного контроля.

Но это была одна точка зрения, свойственная, скорее, группе реформаторов. Была и другая точка зрения. Она, скорее, думала, об ущемлении достоинства России. О том, что теперь нужно доказать непреклонность русского характера и восстановить силу и величие державы. Империи, которую как символ величия следует восстановить.

Моё мнение таково: эта вторая точка зрения одержала у нас верх в период около 2003-го года. Она рождалась в ходе конфликта между бизнесом и бюрократией, представляла интересы бюрократии и победила как раз тогда, когда цены на нефть после 15-летнего перерыва снова пошли вверх. Падение деловой активности вследствие угроз бизнесу, когда верховенство права в стране было к тому же опущено до предела, отчасти компенсировалось ростом нефтяных цен. За счёт этого фактора в основном был осуществлен восстановительный рост. В 2008-ом году объем ВВП превысил уровень 1990-го года. Уровень конечного потребления вырос, с учётом повышения платности жилья, здравоохранения, образования повысился против 1990 г. на 30–35%. А против нижней точки 1998-го года он повысился на порядок. Это факты, с которыми всем придётся считаться. Самое главное, что не только цены на нефть, но и преимущества стимулов рыночной экономики также сыграли свою роль. А на поверхности всё выглядело так, будто успехи новой Россией достигнуты благодаря восстановлению порядка и Империи. Точнее, власти, вдохновляемой имперскими идеалами. На самом же деле реальное восстановление произошло в основном по иным причинам, но они лежали в глубине, хотя создавали впечатление, что они были главными. Россия встала с колен и теперь её уже не вернёшь в ущербное состояние.

Но потом начался новый кризис. Он должен напомнить нам, что выбор пока не сделан и мы находимся перед вызовом, может быть, самым сложным за весь период между Крымской войной 1854–56 гг. и нынешними событиями в Украине. Только ответить на него уже нельзя силовыми методами. Систематическая, постоянная и продуманная работа, ориентированная на созидание, на реформы институтов, распространение новых ценностей и норм. По иному сценарию, чем тот, по которому события развиваются сейчас.

До встречи.

Время распада?
 

http://echo.msk.ru/blog/yasin/1368496-echo/
28 июля 2014, 13:05
Вести с Украины говорят о том, что власти намерены запретить Компартию Украины.
Начнут с роспуска фракции в Верховной Раде, которую возглавляет Пётр Симоненко.

Предлог – позиция Компартии по оценке смены власти в Киеве в результате действий Майдана.

Говорят, что запрет компартии или, вероятней, выход «Удара» Клячко и «Свободы» Тягнибока из правящей коалиции, делают неизбежными парламентские выборы.
Надо уже подождать с запретом. Иначе всё выглядит, чтобы лишить оппозицию права голоса в Верховной Раде. К тому же Партия Регионов, т.е. партия власти при президенте Януковиче, дезорганизована. Население Юго-Востока, от которого теперь выступают Донецкая и Луганская республики, представительства в украинском парламенте оказывается, по сути, лишено. Что-то наступление демократии в Украине походит на её разгром.

Как при этом стабилизировать власть в республике?
Войной, что ли?

«Демократы» останутся, демократии не будет.

В России в это время суд выносит приговор деятелям оппозиции 2012-го года – Удальцову и Развозжаеву.
Прокурор требовал 8 лет тюрьмы. Судья Александр Замашнюк принял решение по 4,5 года каждому.

Вспоминаю начало 2012-го года.
Удальцов волновался тогда, что протестные настроения спадают, на президентских выборах победил Владимир Путин, надо бы как-то подогреть протесты, сохранить недовольство. Мне говорили, что перед 6 мая Удальцов и его сторонники считали нужным подогреть массы. А власти думали над тем, чтобы провести встречную операцию и показать смутьянам, кто в стране хозяин. Теперь мы знаем, как кончились эти события: обвиняемые по «болотному делу» осуждены или ещё судятся. Теперь к ним присоединятся Удальцов и Развозжаев.

Мне чужды взгляды Удальцова, но он был как-то терпим к иным взглядам.
Да и память не даёт мне забыть, что я живу в Москве на улице Удальцова, имени его предка и основателя моей alma mater – экономического факультета МГУ.

Хотелось бы, чтобы и у нас были какие-то мирные и конструктивные отношения правящей партии и оппозиции.

Ещё раз упомяну судью А.Замашнюка.

Мы знаем, что, услышав приговор и считая его несправедливым, Удальцов объявил бессрочную голодовку.
Я же думаю, что для своей среды Замашнюк совершил подвиг: как-то сложилось мнение, что у нас действует правило: судья может снизить предложение прокураторы на 1 год. В данном случае – 7 лет вместо 8. А он снизил на 3,5 года. Нарушил правило. Не значит ли это, что правило нарушено в пользу нового гражданского равновесия? И судья сделал шаг в сторону либерализации правосудия? Да, как это всё по нашему!

Не хочу обострений.
Но мне кажется, что нынешний этап нашей истории, – я имею в виду и Украину, и Россию, – даёт повод задуматься и публично обсудить сходные политические проблемы. Куда идём?

До встречи.

Суд идет: «Шаг вперед, два шага назад»
 

http://www.echo.msk.ru/blog/yasin/1381366-echo/
17 августа 2014, 07:19
Теперь я хочу поговорить о третьей по очереди, но не по важности из великих реформ Александра II – о судебной реформе. Современники выражали мнение, что эта реформа оказалась самой успешной. В конце концов, никаких «контрреформ» за ней не последовало. Если только уже при большевиках.

Но эта реформа сегодня представляется самой важной, во всяком случае, в ключе перехода от феодальной, традиционной иерархической системы к системе современной, рыночно-сетевой. Напомню, что рыночно-сетевая система не так уж нова, ее впервые реализовали древние греки, а суть ее состояла в том, что основной ячейкой в обществе была торговая сделка, авторитет ее участников базировался на частной собственности и верховенстве права. Право, закон были важнее любого начальника. Это принципы, заимствованные у Афин древним Римом. И успехи античной цивилизации обусловлены были применением этих принципов. Когда авторитет права был отодвинут идеей более эффективной военной организации, позволявшей развивать границы империи, республику в Риме сменили императоры.

Возможно, эта тема заслуживает более обстоятельного внимания, но, боюсь, не по радио: каждому каналу общения соответствует свой жанр. Здесь важно подчеркнуть то, что развитие рыночных отношений, в том числе капитализма, а также политической демократии, которые ныне характерны для наиболее передовых стран, нуждаются в принципах частной собственности и верховенстве права.

На Руси, во всяком случае, начиная с монголов, власть опиралась на право феодальное, на концентрацию власти и ее распределение по уровням иерархии. С освобождением крестьян должен был решиться хоть в какой-то форме и вопрос о правах человека, о независимом суде. Первые шаги по осмыслению задачи принадлежали (после Сперанского) графу Д.Н. Блудову (1857-1860 гг.). В составе собранной им группы юристов, готовивших закон, был, в частности, К. Победоносцев, еще молодой и весьма либеральный.

Судебные уставы, воплотившие содержание реформы, были обнародованы 20 ноября 1864 г. и положили начало новому суду в России. Поворот в образе жизни, который должен был произойти в итоге судебной реформы, был равносилен переходу к иной культуре.

А.Д. Попова (Общественные науки и современность, 2002, №3:90) пишет о времени накануне реформы: «Как существующие правовые нормы и общественная мораль практически не допускали неповиновения или простого несогласия с барской, начальственной или родительской волей. Это создавало благоприятные условия для произвола и самого настоящего деспотизма. Там же она цитирует Победоносцева («Голоса из России, 1859): «Начальник мог повелевать беспрекословно; самым способным к начальству, по системе Николая I, считался не тот, кто привык рассуждать, а привык повиноваться слепо и беспрекословно не закону, не совести (и закон, и совесть слишком близко касались опасной области идей), а воле Начальника».

Знание закона становилось для российского обывателя делом необязательным и даже нежелательным. Правовая безграмотность способствовала установлению самовластия и произвола.

Телесные наказания применялись повсюду, жестокие нравы поддерживало и государство. По уголовному уложению 1845 г. телесные наказания применялись как дополнительная кара (розги, плети, бичи, кнуты). Отменены в 1863 г. с оставлением на время розог.

Основные особенности нового суда:
1) Судебная власть была отделена от административной и законодательной: независимость суда.
2) Разделение суда и обвинения: введен прокурорский надзор.
3) Гласность суда: суд проходит при открытых дверях в присутствии обвиняемого. Прежде суд мог проходить заочно, обходясь письменными показаниями.
4) Состязательность процесса.
5) Введен суд присяжных (присяжные заседатели). Они судили. Судьи, согласно приговору, определяли применение закона.
6) Присяжные поверенные (защита, официальная адвокатура).
7) Отстранение полиции от расследования уголовных дел. Введен институт судебных следователей.
8) Введение мирового суда как низшей инстанции (для всех сословий, поначалу для крестьян был волостной суд). Рассмотрение мелких дел.

Судебная практика после реформы была серией актов самопознания общества. «Мы продолжаем еще открывать себя, как какую-то неведомую Америку» (Вестник Европы, 1879:70). Резко повысилось количество оправдательных приговоров. Новые суды завоевывали авторитет. Важную роль играли мировые судьи, защищавшие справедливость для простых людей. Они стали требовать расширения своей юрисдикции.

Но были и проблемы. В. Берви-Флеровский писал о генеральном прокуроре, который посмел сделать замечание губернатору. В итоге его перевели в Вятку, что было равносильно ссылке.

Самый известный случай пореформенной судебной практики – оправдание присяжными Веры Засулич, стрелявшей в градоначальника Петербурга Ф. Трепова, который велел избить студента А. Боголюбова, не снявшего перед ним шапку. Присяжные действовали эмоционально, но противозаконно. На первых шагах развития нового правосудия это возможно, но все же важно усвоение обществом нормы «Закон превыше всего!». В данном случае, как и многих других, законность оказывалась под угрозой.

Между тем переживаемый тогда период характеризовался также подъёмом революционного терроризма. Надо было искать противоядия. Их нашли в том, чтобы дела, реакция обычных судов на которые была сомнительна, передавать в военные суды. Все чаще власти стали избегать консультаций с прокурорами и общения с обычными судами. Стала расти тайная полиция, жандармерия.

Р. Пайпс, известный специалист по российской истории, трактовал эти события как начало развития в России полицейского государства. Она первой в новое время стала строить двухъярусную полицию для защиты граждан и для защиты государства. С 1881 года, - писал он, - там, где речь шла о политических преступлениях, жандармский корпус не подлежал судебному надзору, контроль за его деятельностью носил бюрократический внутриведомственный характер. Полицейские учреждения позднего периода царской России стали предтечами и, через посредство соответствующих коммунистических институтов, прототипами всех органов политической полиции XX века. (Р. Пайпс, Россия при старом режиме, 2004: 417-418).

Можно по-разному относиться к взглядам профессора Пайпса. Но подобные его суждения, по меньшей мере, интересны, особенно для тех, кто задумывается о следующих этапах нашего развития.

До встречи.

23-я годовщина августовской революции
 

http://www.echo.msk.ru/blog/yasin/1386086-echo/
11:27 , 24 августа 2014

Пришла 23-я годовщина «путча ГКЧП», как у нас долгое время называли эту дату, а для меня 21 августа это самый значительный праздник российской истории II половины XX века, ее важнейший поворотный пункт.

В общественном мнении России восприятие этих дней иное. Вот данные Левада-центра, опубликованные в Независимой газете 20 августа 2014 г. 10% россиян сегодня считают августовские события победой демократии. Сегодня ее (российскую демократию) нельзя, увы, признать победившей или процветающей. 41 % опрошенных считают эти события скорее трагедией. 36% воспринимают их как эпизод борьбы за власть, не имевшей особого позитивного значения для страны. Высока доля тех, кто полагает, что после августа- 91 Россия стала развиваться в неправильном направлении.

Я хочу сегодня обосновать свою позицию. Во-первых, самое важное последствие августовских событий это, на мой взгляд, рыночные реформы, к которым мы до этого никак не могли приступить в должном масштабе. В итоге этих реформ, начатых с 1992 года, мы сегодня являемся страной с рыночной экономикой и опираемся в своем развитии на ее закономерности. Поэтому мы расстались с дефицитом и добились повышения уровня жизни, по меньшей мере на 30-35% (2008-2010 гг. по сравнению с 1990г.). Более того, у страны с рыночной экономикой, если мы не будем нарушать законов ее развития, после нынешнего международного кризиса перспективы развития весьма благоприятны, в то время как коммунистическая плановая экономика свои возможности исчерпала уже к 1990 году. Это основной вывод, который следует сделать о значении августа-91. Только не надо мешать развитию нашей новой экономики.

Во-вторых, конечно, следует признать, что следствием августа-91 был и распад СССР. Можно сожалеть об этом событии, но, тем не менее, надо видеть и то, что это была последняя империя в истории человечества и ее распад был предопределен. Теперь мы говорим о живучести имперских амбиций, о восстановлении величия российского государства, но хотелось бы общего понимания. Россия стала современным национальным государством и теперь именно оно является фактом жизни, причем и необратимым, нравится нам это или не нравится. Я понимаю, что для многих это выглядит как трагедия и я испытываю по этому поводу отнюдь не позитивные эмоции, но понимаю, что рано или поздно это все равно должно было произойти. Так что отрицательная оценка августа-91 с этой точки зрения вряд ли оправдана. Напротив, если мы будем ставить как перспективные задачи восстановления империи, т.е. господства России над какими-либо странами, мы будем только проигрывать. И в этом плане итоги августа-91 представляются просто неизбежностью, событиями, отделяющими имперский этап нашей истории от нового этапа – новой демократической России, страны с рыночной экономикой и верховенством права.

Вы скажете, что как раз эти определения сегодня не связываются с нынешним обликом нашей страны. Ну вот, это и надо воспринимать как задачи нынешней фазы развития, как бы сомнительно не выглядели возможности их решения.

Вот поэтому я очень высоко ценю события августа-91, не только как итог достигнутого, но и как перспективу нашей страны, заманчивую и вполне достижимую. Хотя, быть может и не сразу.

Рыночная экономика и гражданское общество
 

http://echo.msk.ru/blog/yasin/1635014-echo/
18:49 , 05 октября 2015

автор
бывший министр экономики, научный руководитель ВШЭ

Тезисы доклада на Совете гражданского общества и прав человека 1 октября 2015 г.

Российская экономика – молодое рыночное хозяйство, всего 24 года. Это обусловливает его определенную неустойчивость и возникновение явлений, требующих дальнейшего развития.

В 90-х годах были проведены рыночные реформы и достигнуто серьезное продвижение гражданского права. В противовес коммунистическим представлениям об обществе.

В течение 1991-1998 гг был проведен комплекс ключевых комплементарных реформ, мы пережили трансформационный кризис. К его концу в основном произошла смена планово-распределительной системы на рыночную, а затем в течение 2000-2008 гг была пройдена фаза восстановительного роста. К ее концу экономика вышла на уровень 1990 г., в т.ч. благодаря быстрому росту цен на нефть и газ.

Институциональные и структурные изменения в этот период происходили с учетом сложившихся обстоятельств, в т.ч. роста доходов в связи с повышением мировых цен на углеводороды. В 2008-2009 гг цены на нефть стали снижаться, глобальная экономика вошла в иную стадию развития, перехода от индустриальной к инновационной модели. Кратко поясню свою мысль: индустриальная модель опирается на инновации, прежде всего, за счет привлечения дешевых природных ресурсов: каменный уголь вместо древесного, нефть взамен каменного угля. Инновационная модель – преобладание инноваций в эффективность и производительность при том, что дешевых природных ресурсов нет. Для России это также означает необходимость усвоения новых преобразований, которые уже опирались бы не на повышение цен основных сырых продуктов, а на дальнейшие институциональные и структурные изменения, ведущие к повышению эффективности и производительности труда.

Еще одна наша особенность – мы богаты природными ресурсами, и поэтому распространение инновационной модели начиналось ни у нас. Рыночные реформы 90-х позволяют преодолеть отставание. Но после трансформационного кризиса в эти годы и восстановительного роста 2000 – 2008 гг. мы уже прошли индустриальную фазу и теперь должны найти свой путь к новым изменениям, новому качеству.

Что важно, эти изменения лежат, на мой взгляд, в первую очередь не в экономике, а за ее пределами, но влияют на развитие экономики, прежде всего, на инвестиционный климат за счет новых для нас достижений в верховенстве права и политической конкуренции.

Предположим, мы, прежде всего, зададим вопрос: нельзя ли добиться роста производительности и эффективности без институциональных изменений, которые так или иначе ведут к либерализации экономики, к демократизации политической системы? Такие предложения выдвигаются, но они противостоят упомянутым, поскольку те вызывают настороженность в связи с опасениями угроз для государства и установившегося порядка управления.

Это, например, вариант, предполагающий ужесточение властного режима и осуществление модернизации сверху. В сущности, этот вариант уже давно опробуется и, скорее, является инерционным, поскольку реализуется с 2003-2004 гг. Можно представить себе его продолжение. Но оценка его возможной успешности выглядит, скорее, отрицательно. Это обусловлено тем, что этот порядок в общественной жизни предполагает существенный контроль государства за средствами массовой информации, за выборами, за расстановкой кадров и принимаемыми решениями в интересах правящей элиты. Этот порядок, видимо, вполне возможен и разумен, пока в качестве материальной базы развития лежит возможность использования богатых природных ресурсов, без расчета на высокую предпринимательскую и гражданскую активность населения. Кроме того, он соответствует многим российским и советским традициям.

Но сейчас, со снижением продуктивности этой опоры на использование в целях роста экономики сравнительно дешевых материальных ресурсов, нужен иной вариант, опирающийся в основном на институциональные изменения, которые повысили бы активность предпринимательства и гражданского общества, способствовали бы экономической модернизации.

Это предполагает, по моему мнению, во-первых, обеспечение верховенства права, в том числе реальной независимости суда.
Во-вторых, для поддержания верховенства права нужна политическая конкуренция, реальный контроль различных общественно-политических групп за соблюдением требований к независимости и действенности работы законодательных и судебных органов. Это было отмечено выше.

Если бы эти основные условия обеспечения работоспособности нынешних сил бизнеса и государства были бы созданы, открылись бы масштабные возможности для повышения эффективности экономических и других государственных институтов, имея в виду более высокую активность гражданского общества, различных его групп и ассоциаций, более тесное и плодотворное взаимодействие между ними.

В сущности это основная предпосылка для создания благоприятных условий для подъема российской экономики, повышения ее эффективности и производительности труда. Для ее создания считаю необходимым ряд первоочередных мер.

Во-первых, налаживание нового типа взаимоотношений между предпринимательством с одной стороны, и с другой – правоохранительными и другими силовыми и судебными органами. Сейчас предприниматели подвергаются различным проверкам и преследованиям в 6 раз чаще представителей других социальных слоев. Низкий уровень подобного взаимодействия – один из главных тормозов развития. Известно «дело экспертов» во главе с Еленой Новиковой, которое в 2013 году осуществлялось силовыми структурами. Оно фактически не закрыто до сих пор, Новикова и Сергей Гуриев, сотрудничавший с ней, предпочли покинуть Россию. Важные работы по улучшению взаимоотношений между бизнесом и властью, в которых участвовали и законодательные органы, были прекращены.

Вопрос не в самом «деле экспертов», но в целом в продвижении верховенства права.

Второе направление – для повышения активности гражданского общества большое значение имеет местное самоуправление. Ныне возможности его развития весьма ограничены, в том числе преувеличенными масштабами перераспределения доходов, выделения федеральных и региональных трансфертов. Ныне проводятся мероприятия по объединению постов мэров и глав местных представительных органов, концентрации исполнительной власти в руках сити-менеджеров. Эти шаги представляются весьма спорными, и хотелось бы видеть их предметом широкой публичной дискуссии. Во всяком случае, совсем недавно я потерял друга – мэра г. Чебаркуль Челябинской области – перед тем, как мы собирались начать интереснейший проект по благоустройству города.
Это особенно важно потому, что повышение гражданской и предпринимательской активности, без которых трудно представить себе подъем экономики в сложившихся условиях, невозможно без укрепления доверия гражданского общества к деятельности органов государственной и муниципальной власти.

Особо хочу сказать относительно науки. Складывается ситуация, опасная для гуманитарных наук. Казалось бы, обстановка сложная, сокращение расходов оказывается неизбежным. Наиболее важны естественные и технические науки, открывающие путь к расцвету инновационной экономики. Но мы должны учесть, что для этого нужны институциональные преобразования, которые опираются в значительной мере на достижения, на уровень российских гуманитарных наук и чрезвычайную важность повышения уровня культуры. Понимаю всю сложность выбора, но есть вещи абсолютно необходимые.

Здесь упомянуты только три примера дел, которыми мы могли бы заняться.

Я вижу важную роль Совета при Президенте РФ по гражданскому обществу и правам человека (СПЧ), также как и его Комиссии по экономической модернизации, которую мне поручено возглавить, в подготовке и осуществлении тех институциональных и структурных преобразований, о которых шла речь выше. В обществе уже созревают силы, стремящиеся к этим переменам. Я полагаю весьма полезной и необходимой работу СПЧ в качестве своего рода моста между гражданским обществом и государственной властью в деле организации постепенного, последовательного развития российской экономики на новых, более конструктивных началах.

Традиции и право в России: почему закрыли «Агору» и «Голос»?
 

http://echo.msk.ru/blog/yasin/1713122-echo/
18:33 , 15 февраля 2016

автор
бывший министр экономики, научный руководитель ВШЭ

10 февраля в Администрации Президента Российской Федерации состоялось специальное заседание Совета при Президенте по гражданскому обществу и правам человека (СПЧ). Я только недавно стал его членом и выражаю благодарность всем, кто содействовал этому.
На этом заседании обсуждался вопрос о внесении изменений в ФЗ «О некоммерческих организациях» (НКО) в части уточнения понятия политической деятельности. Доклад делал представитель Минюста, который дал такую трактовку политической деятельности, что практически любой вид деятельности НКО, например, оказание юридической помощи тем или иным лицам или организациям можно отнести к политической деятельности. Если обвиняемая организация, по крайней мере, попавшая под внимание Минюста или других государственных органов, выразит несогласие с подобными подозрениями, будет искать способы уклониться, скажем, от квалификации его как иностранного агента, то такая организация может быть закрыта по решению Минюста или суда.

Собственно, доклад Минюста призван был показать необходимость подобных решений и их юридическую обоснованность. А квалификация политической деятельности построена так, что она даёт суду при желании обвиняющего госоргана всегда принять решение, предложенное госорганом.

Среди присутствующих на Совете, особенно его членов, возникло много вопросов и возражений, которые остались неудовлетворены полученными ответами и разъяснениями.

В то же время, для меня, ещё неопытного в подобных дискуссиях, казалось ясным, что приближаются выборы и нужно предупредить деятельность правозащитных организаций, которые способны помешать победе на выборах партии от власти. Речь шла о том, чтобы «законно» убрать уже известные организации такого рода и предупредить появление новых. При этом достичь того, чтобы подобные акции выглядели законными. Поэтому для меня закрытие «Агоры» и «Голоса» не стало неожиданностью. Но сам вопрос применения таких методов вызывает большие сомнения, хотя в России они не удивляют большинство граждан. Традиция?

Наш известный юрист А.Н. Медушевский пишет о правовом дуализме нашей правовой системы («Российская правовая традиция – опора или преграда?»). Суть правого дуализма – параллельное существование двух правовых систем. С одной стороны, рациональная система позитивных правовых норм, соответствующих целям гражданского общества и рыночной экономики. Последняя для своего расцвета просто нуждается в таких нормах и в независимости суда. С другой стороны, – неписаное крестьянское право, охватывающее по традиции большинство населения известными испокон веку архаичными представлениями о справедливости, приоритетах коллективного начала над личным, отрицанием частной собственности (с. 36).

Особенности нынешней ситуации состоят в том, что для формирования эффективной рыночной экономики, роста производительности труда, соответствия критериям «высшей лиги» современной экономики, страна нуждается в рациональной правовой системе, в её позитивных юридических нормах. У нас переход к такой системе начался в 1861-ом году, после отмены крепостного права, и был сильно подорван в советское время, когда отрицание рынка под видом борьбы за коммунистические идеалы, на деле вело к погружению в весьма реакционные традиции.

А эти традиции, в частности, предполагали, сохранение жесткой иерархии господства-подчинения, были выгодные правящим элитам и, главное, натыкались на примирительное отношение большинства населения, испокон веку более всего ценившее мир и спокойствие.
Рыночные реформы 90-х годов, отвечая требованиям современного развития российского общества, возобновили движение страны к прогрессу. Но остаются сильны и противостоящие им традиции. Поэтому закрыли «Агору» и «Голос». Но нормы закона, дающие этому основания, никак нельзя считать позитивными. Это негативная сторона нашего ещё очень живого правового дуализма.

1,092

65 лет Евгению Ясину - одному из идеологов русского либералреформаторства
 

07 мая 1999, 10:58

Сегодня исполняется 65 лет Евгению Ясину, ныне - директору Экспертного института и научному руководителю Высшей школы экономики. Евгений Ясин с конца 1980-х являлся одним из главных идеологов и разработчиков практических всех экономических программ правительства и являет собой редчайший тип экономиста, начавшего научную карьеру в мире совэкономики (в 1968 окончил аспирантуру экономфака МГУ, в 1973-89гг. заведовал лабораторией ЦЭМИ), но в начале 90-х решительно вырвавшегося за рамки шестидесятнического советского экономлиберализма. На протяжении десятилетия, то становясь министром, то переставая им быть, при разных правительствах прописывал и просчитывал механизмы внедрения рыночных институций в русскую жизнь. Убежденный антикоммунист.

«Полит.Ру» присоединяет свои поздравления.