*164. Владимир Ленин
 

Владимир Ильич Ленин
Содержание темы:
01 страница
#01. Геродот.Владимир Ленин
#02. Эксперт online. Ленин и ленинизм сегодня и послезавтра
#03. Частный корреспондент. Неузнанный Ленин
#04. Частный корреспондент. Непредсказуемый Ленин
#05. Тоталитарная пресса. Ленин принадлежит истории
#06. Newsland. Россияне с недоверием узнают о еврейских корнях Ленина
#07. "Коммерсантъ". Ленин боролся с дефицитом времени изо всех сил"
#08. Геродот. Ленин приказал расстреливать попов
#09. "Коммерсантъ". "Только теперь, когда в голодных местностях едят людей"
#10. "Коммерсантъ". "Владимиру Ильичу уже успели впрыснуть морфий"
02 страница
#11. "Коммерсантъ". "Это они меня за дурака считают"
#12 Анатолий Баранов. В день смерти Ленина происходит ритуальное кощунство
#13. Наталья Федорук. Что нам оставил Ленин 90 лет назад?
#14. Борис Соколов. Государственник и революционер
#15. Леонид Млечин. Если бы Ленин еще пожил
#16. Максим Кононенко. Повторенье мать ученья
#17. Александр Майсурян. Что завещал Ленин своим политическим "завещанием"?
#18. Xan-13. САМЫЙ РУССКИЙ ЧЕЛОВЕК
#19. Красная линия. Мифы о Ленине
#20. Историческая правда. "Владимир Ильич умел брать от жизни ее радости"
03 страница
#21. ООО "Новое время". История России. XX век. 59. Ленин. Политическая биография
#22. Россия 1. Исторические Хроники:1924 - Владимир Ленин
#23. "Коммерсантъ Власть". "Владимир Ильич умел брать от жизни ее радости"
#24. InteresMedia. Советские биографии - Ленин
#25. Газета.Ru. «Был один коммунист, который не воровал, и тот умер»
#26. Историческая правда. Ленин и ленинизм сегодня и послезавтра
#27. 24_DOC. Живой Ленин (1969) раритетная кинохроника
#28. Око Планеты. Запись голоса Владимира Ильича Ленина
#29. Рosmotriterutuberu's channel. Ленин - Обращение к Красной Армии.wmv
#30. Рosmotriterutuberu's channel. Ленин - Что такое Советская власть.wmv
04 страница
#31. Александр Моисеев. Такой человек — и без охраны... Часть I
#32. Александр Моисеев. Такой человек — и без охраны... Часть II
#33. Ефим Шуман. Ленин за границей
#34. Иван Бунин. О вожде мирового пролетариата В.И.Ленине
#35. Msalexandr17. Партийный билет
#36. Xan-13. "Живой Ленин". Производство ЦСДФ, 1969г, 0 - 27мин.,хроникально-документальный
#37. В.И.Ленин. Повесить
#38. Историческая правда. 21 Января 1924 - на 54 году жизни умер Владимир Ленин
#39. Фукидид. Похороны Ленина
#40. Russian Newss. Редкие кадры с похорон Владимира Ленина / Уникальная Кинохроника 1924 г
05 страница
#41. Народный интерес. Елена Съянова о В.И.Ленине в программе «Народный интерес»
#42. Иосиф джугашвили. О Ленине
#43. В.И.Ленин. Мои цитаты
#44. Павел Святенков. Атомная бомба под Россией
#45. Foto_history. Похороны Ленина, 27 января 1924 года
#46. Forum.msk.ru. Еще раз к вопросу о «преступлениях» Ленина и большевиков
#47. В.И.Ленин. «Строго секретно».
#48. В.И.Ленин. «Правда», 15 сентября 1911 года (Еврейская газета, издающаяся в Нью-Йорке)
#49. В.И.Ленин. Опубликовано: Известия ЦК КПСС, 1990г.,№4.
#50. В.И.Ленин.
06 страница
#51. В.И.Ленин. Социализм и религия
#52. Толкователь. Обломов, Чернышевский, шахматы, либералы – из чего выросла мораль Ленина
#53. Толкователь. "Red"]Владимир Ленин: человек – германский монастырь
#54. Open Library.Лев Шлосберг — Максим Шевченко «Ленин»
#55. В.И.Ленин. ГДЕ ВЛАСТЬ И ГДЕ КОНТРРЕВОЛЮЦИЯ?
#56. Н.К. Крупская.
#57. Чистый исторический интернет. Распломбированный вагон. К 99-летию выезда Ленина в Россию
#58. Толкователь. Евреи и Троцкий: как простой народ воспринял смерть Ленина
#59. История. РФ. Владимир Ильич Ленин
#60. Историческая правда. 22 Апреля 1870 - родился Владимир Ильич Ленин (Ульянов), вождь мирового пролетариата.
07 страница
#61. "Коммерсантъ". «Нас помнят, пока мы мешаем другим»
#62. Сергей Гупало. Проживи Ленин дольше...
#63. Александр Владленович Шубин. Ленин и деньги: бухгалтерия Октябрьской революции
#64. Visualhistory. Ленин о русских и неграх
#65. Foto_history. Ильич в Горках, 1922 г.
#66. Игорь Буккер. Жена вождя: Крупская в окружении соперниц
#67. Игорь Буккер. Портрет Ленина дорисуют века
#68. Евгений Ихлов. Величайшая тайна России
#69. Дневник ФЛОРА*. Верить или не верить?
#70. Игорь Чубайс. Нужно убрать Мавзолей, чтобы не осквернял Россию
08 страница
#71. Foto_history. Умер Ленин...
#72 Иван Зацарин. 21 января 1924 года умер Владимир Ульянов-Ленин, оставив открытым вопрос о новом лидере государства
#73. Чистый исторический интернет. Ленин (Ульянов)
#74. Foto_history. Журнал «Советское фото»: Как мы снимали Ленина
#75. Foto_history. Похороны Ленина, 27 января 1924 года
#76. Kolybanov. Самые дерзкие попытки покушения на тело Ленина
#77. Foto_history. Живой Ленин (1969)
#78. Vagant
#79. Om TV. Ленин без цензуры
#80. Foto_history. Товарищ Ленин
09 страница
#81. В.И.Ленин. Апрельские тезисы
#82 Лев Шлосберг. Тезисы грядущей катастрофы
#83. Евгений Ихлов. В несвойственной роли
#84. Александр Скобов. Моему первому учителю
#85. Александр Скобов. Ответ Андрею Шипилову
#86. Humus. Мимоходом
#87. ПРАВМИР. Экстремизм в работах Ленина – обращение историка Владимира Лаврова в Следственный комитет
#88. Ukhudshanskiy. Вот эти цитаты "Сифилитика всея Руси" Ульянова-Ленина должны изучать в школах
#89. Богомил. В.И. Ленин — детоубийца №1
#90. Патріотъ Руси. Труп коллаборациониста
10 страница
#91. Клим Жуков, Дмитрий Пучков. Об отношении Ленина к столыпинским реформам
#92. Лжиискатель77. Ленин и завистливые карлики. Юрий жЮков на проводе.
#93. Богомил. Недоумение русофоба
#94. Александр Колесниченко, Александр Мельников. Тайны последних дней. Как и от чего умер Владимир Ленин
#95. В.И.Ленин. О погромной травле евреев
#96. Новомосковск. 22 августа. День в истории
#97. Рicturehistory. Университетский диплом Владимира Ульянова
#98. Русский Дом. Полина Дашкова: В Ленина никто не стрелял?
#99. Anatoligreen. Чем болел Ленин и почему это скрывают: ответы врача
#100. Евгений Сухарников. Краткий курс истории. Бунт юного Ленина
11 страница
#101. Историческая правда. 21 Января 1924 - на 54 году жизни умер Владимир Ленин
#102. Ганнибал.
#103. Юрий Котенок. МИНА ЛЕНИНА ЕЩЕ ДЕЙСТВУЕТ
#104. Ганнибал.
#105. Николай Стариков. Ленин не был ничьим шпионом
#106. "Коммерсантъ". День в истории: 27 января
#107. Петр Спивак. День в истории. 27 января
#108. Патриот Руси. Ленин и пиво
#109. Полит. ру. 101 год назад состоялась свадьба Ленина и Крупской
#110. And-ekb. ОПУБЛИКОВАНА СТАТЬЯ ЛЕНИНА «О ПОРАЖЕНИИ СВОЕГО ПРАВИТЕЛЬСТВА В ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКОЙ ВОЙНЕ
12 страница
#111. Алексей Крекотнев. Ленин и религия: правда и вымыслы
#112. "Коммерсантъ". День в истории: 19 марта
#113. Foto_history. Ленин и джугашвили в Горках 1922г.
#114. Nickol1975. На 95 годовщину смерти В. И. Ленина
#115. Humus. 1924. Главное событие года
#116. Андрей Сидорчик. Верная дорога Ленина. История путешествия в «пломбированном вагоне»
#117.
#118.
#119.
#120.

13 страница
#121. Телеканал "Дождь". Эдуард Лимонов в пр. СОБЧАК ЖИВЬЁМ (ч.2). 25.08.2014, 07:54
#122.
#123.
#124.
#125.
#126.
#127.
#128.
#129.
#130.

14 страница
#131.
#132.
#133.
#134.
#135.
#136.
#137.
#138.
#139.
#140.
[/COLOR][/B]
#102.
#103.
#104.
#105.
#106.
#107.
#108.
#109.
#110.
12 страница
#111. 16.08.2014, 19:51
#112.
#113.
#114.
#115.
#116.
#117.
#118.
#119.
#120.

13 страница
#121. Телеканал "Дождь". Эдуард Лимонов в пр. СОБЧАК ЖИВЬЁМ (ч.2). 25.08.2014, 07:54
#122.
#123.
#124.
#125.
#126.
#127.
#128.
#129.
#130.

14 страница
#131.
#132.
#133.
#134.
#135.
#136.
#137.
#138.
#139.
#140.

Ленин и ленинизм сегодня и послезавтра
 

http://www.expert.ru/expert/2011/01/...i-poslezavtra/

* Валлерстайн Иммануил, Социолог, Йельский университет (США)..

С течением времени в России весьма вероятна политическая реабилитация Ленина. Где-то к 2050 году он вполне может стать главным национальным героем
http://www.expert.ru/data/public/282...0_crop_q85.jpg
East News

Марксизм-ленинизм умер, и ничто его не воскресит. Однако при этом не умерли ни марксизм, ни ленинизм. Более того, и сам Ленин находится на пути к исторической реабилитации, по крайней мере в России. Но, увы, сегодня повсеместно чувствуется неспособность уловить аналитические различия между этими концепциями, что мешает ясности политических рассуждений как в России, так и в остальном мире.

Марксизм-ленинизм изобрела в 1923 году советская партийная верхушка. Эта догма была навязана коммунистическим партиям остального мира наподобие смирительной рубашки. Шаг вправо или влево — и из Москвы их клеймили как ревизионистов и отступников. То, что стало называться марксизмом-ленинизмом, стало бесконечно повторяемым и зазубриваемым катехизисом, хотя частности и целые разделы при этом могли меняться в соответствии с изменениями геополитической тактики советского руководства. Это учение казалось монолитным, хотя на самом деле постоянно лепилось и перелепливалось — однако право перелепливать принадлежало исключительно московскому Центру. Марксизм-ленинизм никогда не имел постоянной и логически связной формулировки. Придерживаться устаревшей и отмененной версии марксизма-ленинизма считалось ересью не меньшей, чем серьезное логическое обсуждение новейшей официальной версии.

Марксизм-ленинизм оставался действенным учением, покуда был жив Сталин. Вождь проводил идеологическую линию с помощью периодических партчисток и репрессий внутри СССР и жесткой опеки над единомышленниками и союзниками за его пределами. После смерти Сталина немедленно встал главный политический вопрос: кто сможет взять на себя управление сталинской системой надзора и контроля? Как оказалось, не смог никто.

Хрущевское выступление на закрытой сессии ХХ партсъезда в 1956 году представляло собой восстание советской номенклатуры против сталинской системы террористического надзора. Однако Хрущеву, вопреки его очевидным намерениям, так и не удалось сформулировать какую-то другую действенную версию марксизма-ленинизма, которая обеспечивала бы стабильное поддержание режима. Вместо этого Хрущев своим выступлением просто обрушил легитимность учения. После таких разоблачений оно уже не подлежало восстановлению, и теперь это в открытую признавали многие люди как внутри, так и за пределами коммунистического движения. К тому времени, когда власть в СССР принял Горбачев, уже практически никто и нигде в мире не придерживался марксизма-ленинизма в сколько-нибудь глубоком доктринальном смысле.

Но отмирание марксизма-ленинизма, произошедшее где-то между Хрущевым и Горбачевым, вовсе не привело к исчезновению ни марксизма, ни ленинизма по отдельности. Скорее напротив, обе идейно-политические конструкции получили новый импульс.

Сбросив оковы

Отмирание марксизма-ленинизма высвободило из догматических рамок марксизм как аналитический подход и источник вдохновения для различных левых политических течений по всему миру. Прежде всего, вновь обрели смысл дебаты об идеях самого Маркса. Написанное Марксом стали внимательно перечитывать — а не зубрить по конспектам и цитатникам, одобренным марксистско-ленинской цензурой. Притом Маркса заново открывали для себя не только левые политические мыслители и активисты.

Мировые экономические потрясения недавних десятилетий, особенно последних нескольких лет, побудили некоторых консервативных публицистов перечитать Маркса и обнаружить там кое-что неожиданно полезное и даже несомненно убедительное. В 1999 году «Би-би-си» по результатам интернет-опроса своей британской аудитории поместила Карла Маркса в верхних строках списка самых влиятельных мыслителей минувшего тысячелетия.

Но куда любопытнее и показательнее возрождения интереса к идеям Маркса стало сохранение ленинизма как политической доктрины. Как такое вообще оказалось возможным, если марксизм-ленинизм явно был мертв? Чтобы разгадать эту головоломку, надо четко определить, что представляет собой ленинизм.
http://www.expert.ru/data/public/282...0_crop_q85.jpg
East News

Карл Маркс, как многим известно, под конец своей жизни громко заявлял, что он вовсе не марксист. Точно так же и Владимир Ильич Ленин имел немало оснований к концу жизни сказать, что он никогда не был верным ленинцем. Ленинизм на деле не является простой суммой ленинских идей, изложенных в многочисленных работах. И это касается не только его, основателя коммунистической партии и государства, вошедшего в историю под названием СССР.

Ленинизм — это стратегия захвата, укрепления и удержания власти в отдельно взятой стране. В таком толковании ленинизм на деле обнаруживается во многих странах под самыми разными названиями, а иногда и без всякого названия.

Шесть черт ленинизма

Ленинизм представляется мне сложносоставной стратегией, характеризующейся как минимум шестью непременными чертами.

Первая. Практическая деятельность партии/движения, убежденных в необходимости прихода к государственной власти, и затем, оказавшись во власти, убежденных в необходимости там оставаться. Без государственной власти, полагает такая партия/движение, ей ничего не удастся добиться. Ленинизм, таким образом, отвергает любые и всяческие варианты анархизма (который тоже, надо сказать, повсеместно возродился после смерти марксизма-ленинизма).

Вторая. Как только партия/движение приходят к власти, их первейшей задачей становится резкое усиление государственного аппарата. Для этого госаппарат изолируется с двух сторон. Отсекаются от воздействия на власть группы с противоположными интересами, инакомыслящие и сторонники каких бы то ни было центробежных тенденций на местах, и не менее решительно пресекается доступ внешним силам, желающим и способным воздействовать на политический курс страны. Это можно назвать усилением суверенитета не в теории, а на практике.

Третья. Партия/движение имеют строго иерархическое строение с четкой командной структурой и безусловным подчинением. Тем самым пресекаются или выводятся в неофициальную сферу горизонтальные связи местного и среднего уровней, даже между местными органами самой партии. Это важнейшая черта ленинизма, из-за которой многие аналитики осуждают его за подавление демократии или, по меньшей мере, за отсутствие стандартных политических механизмов, ведущих к периодическому чередованию правящих партий в многопартийной избирательной системе.

Четвертая. Главной политической целью является не удержание власти ради самой власти, как обычно утверждают противники и критики. Главная политическая цель — догоняющий рост экономики по мировой шкале измерений. Все прочие цели и проблемы подчиняются первенству экономического догоняющего роста. То есть, конечно, у государства и партии есть и другие заботы вроде развития национальных культур или охраны природы, но они всегда оказываются не главными приоритетами.

Пятая. Идеологически партия/движение считают себя бастионом борьбы против империализма. Это язык, на котором власть говорит с народом, говорит в оборонительно-наступательном ключе. Во взаимоотношениях с остальным миром язык борьбы против империализма используется, только когда в этом видится политическая польза и это не мешает дипломатии. Тем не менее риторика антиимпериализма заложена в саму основу идейно-политической конструкции ленинизма, следовательно, подобная конструкция не годится для стран, находящихся на вершинах мировой геополитической и властной иерархии. Ленинизм есть мобилизующий ответ на ситуацию отсталости и стыда за свою отстающую страну.

Шестая. Практика партии/движения во власти неизменно и последовательно прагматична, а не догматична. Партия/движение быстро реагируют на меняющуюся ситуацию и соответственно изменяют свой курс, если это будет сочтено необходимым для удержания власти. Сам вопрос, признавать или не признавать публично свой прагматизм, решается чисто прагматически в зависимости от текущего момента.

Я бы называл такую партию/движение ленинистскими, только если они обладают всеми шестью признаками. Именно сочетание всех названных характеристик делает ленинизм столь эффективным способом поддержания политического режима.

Бывает, конечно, что после военного переворота новый режим выдает себя за партию/движение каких-нибудь молодых офицеров. Более того, как правило, такой режим начинает создавать — сверху и под себя — партию/движение. Но подобная форма редко способна достигнуть легитимности и авторитета настоящей ленинской партии, пробившийся к власти трудной и долгой борьбой. Хотя, конечно, внутри самих таких партий/движений военные нередко достигают автономного высокого статуса и начинают играть заметную роль в экономической политике.

Ленин жив

Глядя на сегодняшний мир, по-прежнему находишь немало государств, где властвующие группы играют по этим правилам и демонстрируют наличие всех шести характеристик ленинизма. Большинство из них не называют себя ленинистами. Конечно, и нас ничто не заставляет называть данную формулу государственной власти ленинистской.

Что касается самого Советского Союза, нельзя с уверенностью сказать, во что бы превратился его правящий режим, если бы Ленин прожил лет на десять дольше. Здесь следует лишь подчеркнуть, что ленинизм, каким я его здесь описываю, очевидно, не имел прямого и необходимого отношения ни к марксизму, ни к идеям самого Маркса.

Когда исчез Советский Союз, а с ним и КПСС, новый режим Российской Федерации столкнулся с проблемой Ленина как человека, политического символа и олицетворения исторической памяти. Похоже, легкого решения найти так и не удалось.
http://www.expert.ru/data/public/282...0_crop_q85.jpg
East News

С одной стороны, марксизм-ленинизм в основном своем качестве идеологического катехизиса не просто испустил дух, а настолько осточертел громадному большинству населения России, что народ был откровенно рад от него избавиться. Использование обеих частей термина — и марксизма, и ленинизма — сделалось почти неприличным, несмотря на сохранение партии, утверждающей, что она все еще коммунистическая. Но, с другой стороны, новый российский режим так и не смог решиться на полное уничтожение любых напоминаний о Ленине. Большинство портретов и памятников убрали, однако многие остались. Мавзолей Ленина все так же стоит на Красной площади. Его постоянно закрывают на какой-нибудь ремонт, но, похоже, мавзолей еще откроется. Подозреваю даже, что мы еще увидим и очередь к мавзолею.

Во время недавней поездки в Москву я был поражен: там и сегодня продается множество ленинских сувениров, от бюстиков и наклеек до футболок с двусмысленными озорными надписями. Мне трудно судить, рассчитано ли все это исключительно на западных туристов: у меня создалось впечатление, что и русская молодежь не прочь пощеголять в чем-то ленинском. Мне еще труднее судить со стороны, каковы в этом доли ностальгии и китча. Одно я знаю точно: существует общий принцип сохранения крупнейших исторических фигур в национальной памяти, какой бы противоречивой ни была та или иная историческая фигура.

Главное тут не оценочные плюс или минус, которые регулярно меняются местами, а именно общий отпечаток в истории. Это едва ли не закон современной миросистемы — знаковые события и фигуры неустранимы из национальной памяти.

Французам потребовалось два столетия, чтобы наконец более или менее договориться о положительном отношении к своей революции 1789 года как части национального наследия. Одним из основных способов достижения консенсуса во французском обществе стало допущение разных, порой противоречащих одна другой интерпретаций того, что происходило во время Французской революции и кем считать Наполеона. В результате различные группы французского общества празднуют, в сущности, разные революции, в зависимости от своих политических предпочтений. Но сегодня только крохотное маргинальное меньшинство осуждает революцию в целом и как таковую, а память о Наполеоне стала общенациональной.

В наши дни Ленин в России является, по меньшей мере, крайне неоднозначной политической фигурой. Убеждения настолько сильны, а мнения так глубоко разделены, что ни о каком национальном единении вокруг Ленина пока говорить не приходится. Однако остается непреложным тот факт, что национальному самосознанию требуются сильные объединяющие личности, историческая память всегда ищет героев. И тут, осмелюсь предположить, у Ленина на родине найдется мало реальных соперников. Так что сегодняшнее общественное мнение едва ли что-то говорит о завтрашней оценке.

Ленин будет жить

Попробуем просчитать, как российские учебники будут представлять Ленина детям лет, скажем, через сорок. Мне думается, что Ленин для России неизбежно окажется центральной фигурой ХХ столетия. Тому я вижу как минимум четыре причины.

Во-первых, национализм. Ленин будет представляться великим национальным деятелем и патриотом, который спас Россию от полного распада, вызванного хронической некомпетентностью старого режима по всем направлениям — военной, социальной, политической некомпетентностью. О Ленине будут говорить, что он удержал единство страны перед лицом иностранных интервентов и местных сепаратистов, что именно он сделал возможным восстановление вооруженной мощи государства.

То, что сам Ленин будет переворачиваться в своем саркофаге от чудовищности подобных националистических восхвалений, не имеет ровным счетом никакого значения. В 2050 году никому дела уже не будет до того, что на самом деле думал Ленин о себе и своей исторической роли. За него к тому времени решат, какова была его историческая роль.

Во-вторых, думаю, что Ленина будут почитать как великого продолжателя реформ графа С. Ю. Витте, которые тому не удалось завершить из-за политических препятствий. Напомню самый ленинский из лозунгов: «Коммунизм есть советская власть плюс электрификация всей страны!» К 2050 году внимание будет на той части лозунга, где говорится об электрификации, то есть великой модернизации.

Реформы Витте и Ленина, напишут будущие историки, положили начало российской индустриализации и тем самым послужили отправной точкой как серьезного подъема обороноспособности и науки, так и роста ВВП на душу населения.

Такая оценка задним числом будет вполне в духе Алексиса де Токвиля. Напомню, что проницательный аристократ Токвиль еще в 1850-х годах считал Французскую революцию необходимым и вынужденно драматическим продолжением реформ Кольбера, знаменитого финансового министра короля Людовика XIV. Модернизация, развернутая Кольбером в 1660–1680 годах, вызвала такое сопротивление элит старого режима, что для завершения дела потребовались еще целое столетие и мощная революция, которая смела старорежимные коррупционные порядки. С Россией здесь, конечно, просматриваются прямые аналогии.

В-третьих, мне кажется, Ленина будут считать не только модернизатором и западником (из-за его мечтаний об электрификации и призывов «догнать и перегнать»), но и предтечей пробуждения Азии и всего третьего мира. Бакинскую конференцию Коминтерна 1920 года можно считать моментом ленинского прагматического поворота лицом к народам Востока, или, как сказали бы сегодня, глобального Юга. Вполне допускаю, что в 2050 году народы Востока/Юга, окрыленные своими экономическими успехами, будут не слишком склонны приписывать русскому Ленину особенно большое значение в создании условий для своего исторического рывка. Тем более что России в 2050 году, вероятно, будет уместно настаивать на первенстве Ленина и напоминать Индии и Китаю о былых достижениях в борьбе с колонизаторами и истоках политического вдохновения их собственных национальных героев.

В-четвертых, более тонкие наблюдатели, возможно, также заметят, что Ленин оказался первым деятелем в истории России, который на практике разрешил затяжной спор между западниками и почвенниками (антизападниками), став одновременно и тем и другим. Вечные споры в области культуры именно тем, как правило, и разрешаются. Возможно, будет отмечено и то, что Ленин перенес на мировой уровень свое решение коллизии западничества и антизападничества, незаметно, но эффективно сместив акцент с поддержки безнадежных пролетарских революций в странах Запада на поддержку национальных революций в незападных странах. Только тогда и начинается реальная борьба за национальное возрождение Турции, Китая, Персии, за прогресс в Латинской Америке, за деколонизацию Индии, Вьетнама и Африки.

В школьных учебниках, быть может, всего этого и не напишут, но университетские историки наверняка будут писать книги примерно такого содержания. И когда ученые начнут переоценку национальной и всемирно-исторической роли Ленина, что-то обязательно просочится в массовое сознание. Народ испытает чувство гордости, и это будет иметь политические последствия, потому что, мне кажется, русским и многим из их соседей сейчас очень не хватает этого чувства, а ведь Ленин дает вполне реальный повод.

И наконец, в-пятых, в Ленине увидят решительного и дальновидного политического лидера. Он сел в поезд, взвесив как издержки подобного решения, так и открывающиеся долгосрочные возможности. Он поднялся на броневик и произнес неожиданно решительную речь. Он убедил руководство большевиков в том, что пора поднимать власть, которая «упала и валяется на улицах». Даже нэп свидетельствует о его решительности и дальновидности. Ленин знал, когда надо резко переключить передачи и выводить страну на другой курс. Национальные герои — непременно решительные люди. Ленин порою ошибался, чаще оказывался прав, но нерешительным он не был никогда.

Вот вам мой прогноз. Где-то к 2050 году Ленин вполне может стать основным национальным героем России. Это, заметим, абсолютно ничего не говорит нам о будущем как социальной теории марксизма, так и политической практики ленинизма в 2050 году, будь то в России или где угодно в мире. Ясно, повторяю, одно: марксизм-ленинизм исчезнет уже не только с политической арены, но и из памяти людей. Это, собственно, и сделает возможной и вероятной историческую реабилитацию Ленина.

Неузнанный Ленин
 

http://www.chaskor.ru/article/neuznannyj_lenin_21896

Олег Давыдов пятница, 21 января 2011 года, 09.00

Неузнанный Ленин
Вождь в зеркале фольклора и в представлении поколений. Ко дню смерти Ленина
http://www.chaskor.ru/posts_images_2...896_lelebi.jpg
В.И. Ленин выступает на X съезде РКПб, март 1921 г.

Почему именно около Ленина возникает такая густая атмосфера недоумений, сомнений, неясностей? Вокруг других политиков не возникает, а вот вокруг Ленина — да? Не потому ли, что Ильич так органично вписался в народную сказку, что в самой жизни, в быту вёл себя совершенно как оборотень?

Случай с Ильичом на охоте

В одном из уездов Московской губернии в 1920 году была записана очень забавная сказочка «Случай с Ильичом на охоте». Интрига её в том, что, увлёкшись погоней за зайцем, председатель Совнаркома потерял свою охрану с машиной и заблудился в лесу. Пришлось ему пешком добираться до ближайшей деревни и просить у председателя сельсовета лошадей. Дальше для лучшего уяснения дела я позволю себе подлинную цитату. Председатель начинает:

— Вы кто такой будете? Ваш документ!

— Вот то-то и беда, что документов-то у меня при себе никаких нету. Да только вы мне, пожалуйста, и так поверьте, я по хорошему делу.

— На слово теперь никому верить нельзя. Откуда мне знать, с кем говорю, может быть, и вредный какой? Слышь, завёлся у нас всякий там народец: шпионы, бандиты, меньшевики и как они ещё там прозываются. Документы надо, а не то, пожалуй, придётся и посидеть…

Плохо тут пришлось Ильичу. Вот положеньице-то какое! Чем чёрт не шутит, посадит тебя мужик до выяснения личности в холодную и будешь сидеть. Что тут делать? Не растерялся наш Ильич и говорит:

— Да ведь я того, Ленин. Не узнаёшь, чай?

Мужик на него посмотрел внимательно, покачал головой и сердито пригрозил:

— Ты, брат, со мной не шути, а не то, видишь, кулак у меня крепкий…

— Да я правду говорю. Ей-ей, не шучу. Я самый, стало быть, доподлинный Ленин, Владимир, значит, Ильич.

Председатель посмотрел на висевший тут же портрет Ленина и опять покачал головой:

— Врёшь, — говорит, — не похож.

А Ленин упирается:

— Не я не похож на портрет, а портрет не похож на меня. Что ж, вольно вам рисовать какую-то образину, совсем непохожую на меня, а потом за самозванца принимать.

— А вольно вам без документов по охотам всяким шляться, а нам здесь голову ломать: шпион или взаправду Ленин? Ну, да уж так и быть, что поделаешь. Поедем, там на станции виднее будет. Посмотрим.

Поехали, по дороге разговорились. Стал Ленин рассказывать про Совнарком, где он за председателя, про съезды Советов, где он всегда отчёты о своей работе даёт рабочим и крестьянам. Недоверие и опасение председателя понемногу улеглись. В конце концов, ещё не доезжая до станции, поверил Ленину, что он действительно Ленин.

— Больно по-ильичовски говоришь ты о крестьянстве: наверное, ты и есть Ленин…

Дальше я уже не буду цитировать эту сказочку. Скажу только, что, приехав на станцию, конспиратор Ильич всё-таки скрывается от незадачливого председателя и совершенно по-гарун-аль-рашидовски затёсывается в толпу крестьян, чтобы «поучиться уму-разуму и послушать про тёмные делишки своих комиссаров». Хеппи-энд заключается в том, что Ильич вызывает депешей к себе председателя и в Москве они ведут беседы о «власти на местах», распивая чай вместе со своими «бабами» — «председателя и Ильича».

Вождь под кепкой-невидимкой

Эта забавная сказочка была опубликована в мае 1924 года, в газете «Рабочая Москва». Впоследствии появилось очень много произведений, использующих ситуацию неузнанности вождя. Вот, скажем, хрестоматийное стихотворение Твардовского «Ленин и печник» (есть, кстати, и у Зощенко рассказ на ту же тему). Не узнавший Ленина печник распекает вождя, а «потом, припугнуть ещё желая, «Как фамилия?» — кричит…» Да и верно ведь: как узнаешь мессию в таком человеке?! «Лысый, ростом невелик…» Но: «Ленин», — просто отвечает. «Ленин?» — тут и сел старик». Вот ведь какой магической силой обладает одно только имя Ленин. Едва человек его только услышал, как уж и «сел». Или, во всяком случае, стал ожидать ареста. Когда за ним приходят товарищи в форме (о нет, не пугайтесь, вспомните, что его берут лишь затем, чтобы он починил товарищу Ленину печку), жена печника не находит иных слов, кроме: «За дело, за свои идёшь слова». Нам остаётся лишь умилённо добавить: такое уж время было.

Но сцена ещё умилительней есть у Погодина в «Человеке с ружьём». Там солдат тоже разговаривает с неузнанным Лениным, а когда узнаёт, кто перед ним только что был, восклицает: «Что же мне никто раньше не сказал… Ведь я бы ему…» В одноимённом фильме эта сцена вообще гениальна — со словами «ведь я бы ему…» солдат берёт винтовку наперевес и начинает оглядываться: где он? Такое впечатление, что он с наслаждением бы сейчас пристрелил Ильича…

Нет, всё же у эти наших старых ленинианщиков весьма амбивалентное, так сказать, отношение к своему предмету. Тот же Погодин в «Кремлёвских курантах» даёт совершенно провокационную для его времени сцену разговора Ленина (опять-таки неузнанного) с детьми. На вопрос, почему эти дети залезли на печку, Ильич получает удивительно двусмысленный ответ: «Нас от Ленина спрятали». Да что же он — серый волк, что ли, дедушка Ленин? Как же можно вот эдак?

Можно, ибо ведь это тоже волшебная сказочка. И в ней тоже Ленин — тот, кто изображён на портрете (вспомним-ка сказку, которую я цитировал выше). Ильич возражает: «Этот важный, надутый господин ни капли на Ленина не похож». Но устами младенца глаголет фольклорная истина: «Ты ни капли не похож, а там настоящий, раз его машиной напечатали». Эта «печатная машина» как-то разрушает сказочную атмосферу произведения. Но вообще-то спор между младенцем и Лениным разрешается совершенно по-фольклорному, в мифическом духе: Ленин снимает шапку и — оказывается похож на портрет (ребёнок испуганно пятится). «А теперь?» (надел шапку). Теперь опять не похож. Эту свою шапку-невидимку Ильич надевает-снимает несколько раз. Эффект потрясающий: ребёнок убегает на колокольню, дабы возвестить народу богоявление.

Ильич, Одиссей, Серый волк…

Само собой разумеется, что «неузнанный Ленин» не с потолка взялся. Ведь этот сказочный антураж ленинианы явился из фольклора. Известное дело, фольклор изобилует мотивами, в которых так или иначе присутствует эта «неузнанность». Тут заранее выбранный и помеченный суженый, который потом приходит переодетый (ряженый) на свадьбу и в какой-то момент открывает знаки избранничества — например, под снятой шапкой на лбу у него оказывается сияющая печать (как у Горбачёва). Тут и солдат, возвращающийся домой, где его сначала не узнают ни жена, ни мать, а потом — ах! — ритуальное узнавание. Тут и история Ивана — крестьянского сына, который способен превращаться в различных животных и таким образом разведывать, сам оставаясь неузнанным, какие козни враги готовят против него. Подобного рода маскировка с последующим «срыванием всех и всяческих масок» может быть представлена отдельными чертами в разных произведениях, а может достаточно полно совпасть в едином отрывке, как, например, у Гомера, когда переодетый Одиссей возвращается на Итаку и расправляется с женихами Пенелопы. Это, кстати, очень похоже на то, как волк, сбросивший овечью шкуру, расправляется с семью козлятами. Или как тот же волк, прикинувшись бабушкой, готовится закусить Красной Шапочкой. Вернувшись из эмиграции, Ленин тоже хитро овладевает Россией. Но довольно примеров. Хоть фольклор и переполнен всякого рода оборотничеством, в мои планы вовсе не входит перечислять все сюжеты, где какое-нибудь чудище или, скажем, лягушка, сбросив шкуру, вдруг воссияет знаком избранничества. Ленинской «лысиной, как поднос» (Есенин).

Вообще говоря, именно в знаках, отметинах как раз всё и дело. Не стоит, наверное, объяснять, что сюжеты неузнанности и узнавания отражают одну из самых важных проблем человеческого существования. Проблему познания. Собственно, этой проблемой занимается философская теория познания. И рассматривает она эту проблему весьма тонко и рафинированно. Но каких бы геркулесовых столпов чистоты ни достигала эпистемология, главный её вопрос (что есть истина?) сводится к практическому интересу: «Можно ли этому верить?» Иными словами: «Чем, каким знаком удостоверяется какая-то информация?» Или, как говорится в сказочке, с которой я начал и к которой давно уже пора вернуться: «Вы кто такой будете, ваш документ?»

То есть что несёт с собой вот такой-то человек? Какую власть? Каким документом она удостоверяется? От кого она — от Бога или от дьявола? Или конкретно: что он такое, этот Ленин? Ведь в сказке «Случай с Ильичом на охоте» рассказывается не просто случай. В сказке ставится фундаментальный вопрос: что это за пришелец и как к нему относиться? Это животрепещущий вопрос, ибо то, что стоит за этим человеком, может оказаться просто убийственным. И председатель правильно спрашивает: «Шпион или взаправду Ленин?» Потому что пришельцы далеко не всегда приносят добро.

Ульянов-Ленин как оборотень

Надо заметить, что Ленин часто остаётся неузнанным не только в произведениях изящной словесности, но и в жизни. Например, засвидетельствован случай, когда часовой, поставленный охранять Ленина, не пустил вождя в его собственный кабинет. Рассказывают также, что крестьяне, с которыми пытался заговаривать глава советского правительства, не узнавали в нём своего Ильича. Или вот ещё замечательная история об ограблении Ленина. Бандиты даже заглянули в его документы, но почему-то прочитали фамилию Ленин как «Левин». И отпустили вождя на все четыре стороны — отобрав, впрочем, у него автомобиль.

Возникает вопрос: почему именно около Ленина возникает такая густая атмосфера недоумений, сомнений, неясностей? Вокруг других политиков не возникает, а вот вокруг Ленина — да? Не потому ли, что Ильич так органично вписался в народную сказку, что в самой жизни, в быту вёл себя совершенно как оборотень? Никому другому так не пристало переодевание — чужая одежда, нелепый парик, шалаш в Разливе. Или вот ещё — сбритая борода и подвязанная щека (имидж вождя, пробирающегося в Смольный). Мы по привычке считаем Ленина, руководящего восстанием, бородатым, а ведь у него тогда было босое лицо, что отражено лишь на одном малоизвестном рисунке. Или эта вот частая смена фамилий. Понятное дело, что тут конспирация, но мне до сих пор непонятно: зачем надо было живущему за границей Ленину публиковать свои философские труды под псевдонимом (Ильин, например)? Неужели Владимир Ильич стеснялся товарищей по эмиграции?

Думаю, это не оттого, что Ильич наш был не уверен в своих «философских мышцах» или кого-то боялся. Это он скорей от страсти к переодеваниям, от оборотнического задора. Позволю себе даже сделать предположение, что его и в революцию-то занесло только потому, что именно там ему было удобней всего реализовать свою глубинную предрасположенность к диалектическому травестизму, оборотнической неуловимости. На поверхности жизни, во внешности, это странное свойство души выражается в сходстве со многими (хотя и неясно, с кем именно), а также в непохожести на себя, свои изображения. «Не я не похож на портрет, а портрет не похож на меня», — с гениальной диалектичностью говорит Ленин в сказке. А Герберт Уэллс, повидавший его приблизительно в тот же период, когда сложилась сказка, утверждает, что Ленин казался ему на кого-то похожим, но только не мог всё понять: на кого? Ниже Уэллс говорит: «Он не похож на свои фотографии, потому что он один из тех людей, у которых смена выражения гораздо существеннее, чем самые черты лица».

Подобного рода свидетельства, пожалуй, указывают на то, что в душе основателя Советского государства не было той твёрдой подосновы, которая, собственно, и определяет физиономию этого вот человека, которая позволяет существу быть (оставаться) собой, несмотря на все перемены, не расползаться во все стороны ленивой амёбой. Ленину не хватает субстанциональности. Конечно, такое предположение противоречит известному из курса истории партии мифу о ленинской принципиальности, твёрдому отстаиванию какой-то там жёсткой линии, которую он гнул, невзирая ни на какие лица. Вздор! Если уж присмотреться, то эта линия вовсе и не была ни прямой, ни жёсткой. Это был прихотливый зигзаг, за скачками которого даже ближайшие соратники Ленина подчас не могли уследить, тем более к этим скачкам приспособиться. Отсюда и постоянные партийные склоки, и знаменитые «размежевания». Читая работы Ленина, можно вполне убедиться, что он одинаково легко меняет не только личины, но и — что гораздо существенней — взгляды. Позднее это стало называться диалектикой.

Феномен ильичовства

Какая-то нелепость получается, не правда ли? Какой-то ни на что не похожий Ленин. Я, пожалуй, сейчас себя чувствую приблизительно так, как чувствовал себя сказочный председатель, у которого лысый мужик попросил лошадей. Документов мне не показали — так что, может, он вправду какой-нибудь (немецкий?) «шпион, бандит, меньшевик или как они там их ещё прозываются». «Образина» ленинианы ничего общего с тем, что я вижу перед собой, не имеет. Да и вообще, был ли Ленин-то этот? Судя по тому, что случилось с этой страной, что-то такое ужасное было. Но как же это могло произойти, если Ленин — бесплотная фикция, просто миф?

А может, в том-то и дело, что Ильич изначально был именно мифом? Может, страна потому и полетела в тартарары, что Ильич был сказочной фикцией? Объяснюсь. Ведь смотрите-ка: наш председатель из сказки уже заранее имеет какое-то представление о том, каким должен быть Ленин. И притом это вовсе не то представление, которое впоследствии создала у нас лениниана. Это скорей «предрассудок» в духе герменевтики Гадамера. Нечто идущее от глубокой традиции. Замечательно то, что в конце концов «предварительное суждение» председателя совпадает с тем впечатлением, которое произвёл на него лысый человек, заговоривший про Совнарком, где он за председателя, и про съезды Советов, где он всегда отчёты о работе своей даёт рабочим и крестьянам.

Можно, конечно, сказать, что Ильич повёл себя как сирена, что он просто загипнотизировал председателя, как загипнотизировал бандитов, прочитавших фамилию Ленин как Левин. Гипнотизёрская версия очень даже похожа на правду. Лев Троцкий, оставивший нам чёткое описание говорящего вождя, кажется, её подтверждает: «Первые фразы обычно общи, тон нащупывающий, вся фигура как бы ещё не нашла своего равновесия, жест не оформлен, взгляд ушёл в себя, в лице скорее угрюмость и как бы даже досада — мысль ищет подхода к аудитории». Но вот оратор «осветился изнутри, разгадав хитрость противника или с успехом заманив его в ловушку. Тогда из-под могучего лобно-черепного навеса выступают ленинские глаза, которые чуть-чуть переданы на одной счастливой фотографии 1919 года. Даже безразличный слушатель настраивался, поймав впервые этот взор, настораживался и ждал, что будет дальше». В конце концов эта игра глазами заканчивается повальной истерикой: «И откуда-то из самых глубоких и трепетных глубин солидарности, любви, энтузиазма поднимается в ответ уже грозным циклоном общий безраздельный, потрясающий своды вопль-клич: «Да здравствует Ленин!»

Ни Гельману, ни Плуцеру-Сарно, ни Тёме Лебедеву не сравняться со злободневностью и неистовостью Ильича. Все 55 томов его сочинений — это большой ЖЖ: мобильный, хлёсткий, умело манипулирующий общественным мнением (возможно, не случайно Первая Московская биеннале проходила именно в Музее Ленина).
Читать дальше

И всё же мне кажется, что, какой бы нечеловеческой гипнотической силищей ни обладал наш Ильич, это ещё не объяснение того, что он сделал. Тут должно ещё быть что-то другое, а иначе б любой Кашпировский мог заклясть всю Россию к чёртовой бабушке. Мне сдаётся, что «говорить по-ильичовски» — это значит будить «предрассудки». И не просто будить бесов нашей традиции, но и «найти к ним подход», говорить им именно то, что они только в данный момент и ожидают услышать. Совпасть с их представлением о благе. Представлением, которое может и не осознаваться человеком, в котором бесы сидят. Это как у Тарковского в «Сталкере» — есть комната, где исполняются все желания. Все самые сокровенные — даже бессознательные, даже такие, которые лучше бы не исполнялись.

И пожалуй, улавливать эти желания и вести к исполнению их может только такой человек, как выше описано, — никогда не тождественный себе, без ясно очерченной физиономии, бессубстанциональный. Как раз это вот без/бес… и есть его основная характеристика. И как раз потому, что он именно таков, он может оказаться всем чем угодно, может говорить именно то, что требуется именно сегодня, что хотят от него услышать. В условиях неразберихи и хаоса это значит потакать дурным склонностям, плыть по течению к водопаду, вести к гибели всех, вняв голосу самоубийственных бесов. Платон называл людей такого разбора софистами («льстецами толпы»).

Итак, Ленин был «льстецом толпы». И не просто льстецом, а кривым её зеркалом. Он как Ильич выражал (отражал) волю народа. В этом смысле мифографы ленинианы правы.

«Он был их звуковым лицом»

В Ленине узнаётся вовсе не Ленин, но некий Ильич — избавитель, неистребимый и вечный прообраз всех русских самозванцев. Мы как бы знаем: он должен прийти. И поэтому он неизбежно приходит, этот пустой подражатель Христа, пародия на Бога. Мы также заранее знаем, предчувствуем, как он будет говорить о таких-то вещах. И человек, говорящий так, автоматически наделяется соответствующими мифологическими характеристиками, воспринимается нами (даже без нашего на то согласия) как некий знакомый нам образ. И, соответственно, устанавливается нами на давно приготовленный нашей культурной традицией пьедестал. То есть не в Ленине дело, а в нас.

Самое интересное то, что не только тёмный председатель из сказки, но и рафинированный эстет Пастернак, побывавший на IX съезде Советов, воспринимает Ленина как существо из потустороннего мира. В поэме «Высокая болезнь» дано не только феноменологическое описание Ленина на трибуне (как у Троцкого), но и схвачена самая суть ильичовства. Появление Ленина показано как богоявление. Публика заранее чувствует его приближение. «Все встали с мест, глазами втуне / Обшаривая крайний стол, / Как вдруг он вырос на трибуне, / И вырос раньше, чем вошёл». То есть непонятно, как оказался там, «проскользнул неуследимо», как таинственная шаровая молния, как «в эту комнату без дыма грозы влетающий комок». И тут уж понятно, почему «говорок его» пронзил поэту «искрами загривок».

Даже если это описание лишь поэтическая вольность (то есть поэту только показалось, что вождь вдруг материализовался на трибуне из воздуха), всё равно эта вольность родилась из общей религиозной атмосферы поклонения Ленину. Овация фанатов описывается «как облегченье, как разряд / Ядра, не властного не рваться / В кольце поддержек и преград». Люди ждут божества, и оно появляется. Именно они наделяют смертного качествами божества, ожидают от него поведения шаровой молнии. И Ильич не обманывает их ожиданий. Он, может, даже выходит на трибуну обычным путём, но мы видим лишь то, что хотим видеть. И получается чёрт знает что. Даже не галлюцинация, а некое коллективное безумище соборного действа — взрыв и богоявление в нём.

«И эта голая картавость / Отчитывалась вслух во всём, / Что кровью былей начерталось: / Он был их звуковым лицом». Лицом и былей, и людей, взорвавшихся этой овацией. Он был лицом тех, кто делает эти кровавые были, и, таким образом, он был проводником их сокровенных чаяний. «Столетий завистью завистлив, / Ревнив их ревностью одной, / Он управлял теченьем мыслей / И только потому — страной».

Размышляя «об авторстве и праве» Ленина «дерзать от первого лица», Пастернак делает в общем верный, но несколько поверхностный вывод: «Предвестьем льгот приходит гений и гнётом мстит за свой уход». Месть, конечно, здесь ни при чём. Но вот что действительно важно: тот, кто вышел «из ряда многих поколений», должен буквально выражать общее чаяние этих многих поколений. Должен способствовать выходу наружу того, что поколениями вынашивалось в недрах народа. Что же это такое? Тяга под гнёт. Теперь мы можем сформулировать тему «Неузнанный Ленин» и шире, и определённей. Неузнанным оказывается не только Ленин. Неузнанным оказался и весь тот порядок, который он с собою принёс. Мечталось о царстве свободы и рае земном. И вдруг нам предлагают узнать этот рай в продразвёрстке, расстрелах, заложничестве… Что-то здесь не так. Не узнаётся…

Россияне с недоверием узнают о еврейских корнях Ленина
 

http://www.newsland.ru/news/detail/id/717872/cat/42/


Сегодня в 19:21Strannik 2012164429382
http://static.newsland.ru/news_image...big_717872.jpg
Новость на Newsland: Россияне с недоверием узнают о еврейских корнях Ленина

В Историческом музее в Москве впервые представлены документы из архива КГБ, содержащие информацию об этнических корнях Ленина, из которых следует, что его дед по материнской линии был евреем, принявшим христианство. Как отмечает Le Temps, "в этой информации нет ничего смешного для страны, где государственный антисемитизм на протяжении многих десятилетий был в порядке вещей
".

Один из главных экспонатов выставки разрушает миф о том, что среди предков Ленина были только русские, немцы и шведы. Речь идет о письме его старшей сестры Анны Ульяновой Сталину, в котором она сообщает, что их дед по матери был выходцем из бедной еврейской семьи, сыном Моисея Бланка, уроженца Житомира. Она подчеркивает, что ее брат "всегда был высокого мнения о евреях", и осуждает недавний всплеск антисемитизма, призывая Сталина рассказать о еврейских корнях Ленина. В своем ответе Сталин приказал Анне Ульяновой держать язык за зубами, а спустя несколько лет физически уничтожил всех евреев из числа вождей революции; он также готовил депортацию всех советских евреев в Сибирь, не состоявшуюся из-за его смерти в 1953 году.

Как отмечает издание, "Ленина чтит наиболее жестко настроенная прослойка российских коммунистов, испытывающих ностальгию по советскому режиму и исповедующих не интернационализм, а сталинизм, пронизанный антисемитизмом". В настоящий момент споры вокруг личности Ленина сфокусированы на его мумии, все еще выставленной для обозрения в мавзолее на Красной площади: коммунистам, желающим увековечить культ вождя, противостоят православные, ненавидящие ниспровергателя царизма, превратившего атеизм в официальную идеологию, и, как и большинство россиян, желающие, чтобы его похоронили. По мнению политолога Бориса Кагарлицкого, "споры вокруг еврейства и похорон Ленина используются властью, чтобы отвлечь умы от истинных проблем и задач нашего общества".

"Таким образом, выставка пришлась как нельзя кстати, хотя латентный антисемитизм уже и не играет определяющей роли в большой российской политике, - резюмирует издание. - Возможно, она сослужит дурную службу коммунистическому лидеру, лишив его части ярых сторонников. Возможно, еврейские корни Ленина приблизят момент его похорон или заставят украсить звездами Давида бесчисленное количество памятников, на которые никто уже не обращает внимания".
Эммануэль Гриншпан
Источник: inopressa.ru

Ленин боролся с дефицитом времени изо всех сил"
 

http://www.kommersant.ru/doc/1752477
Еженедельник "Коммерсантъ", №33 (937), 22.08.2011
http://www.kommersant.ru/content/pics/logo/vlast.gif
http://www.kommersant.ru/Issues.phot...103_1_t206.jpg
"Ленин был сильным организатором и справедливо считал, что чем меньше аппарат, тем легче его контролировать"
Фото: РГАКФД/Росинформ / Коммерсантъ
Вся галерея 4
На рубеже 1920-1930-х годов в Совнаркоме СССР царил своеобразный культ Ленина. Соратники Ильича, работавшие в правительстве, сохраняли заведенные при его первом главе порядки. О начале своей работы в Кремле и ленинском стиле работы государственного аппарата обозревателю "Власти" Евгению Жирнову рассказал бывший управляющий делами Совмина СССР Михаил Смиртюков.

Михаил Сергеевич, вы получили назначение в аппарат Совнаркома СССР, когда советское правительство возглавлял Рыков?

Формально да. Но, когда я в октябре 1930 года пришел на работу в Кремль, у Алексея Ивановича испортились отношения со Сталиным, и готовилось его освобождение от работы. Поэтому на службе он не появлялся, и в Совнаркоме я его ни разу не видел. Только позднее, когда его назначили наркомом почт и телеграфов, я слушал его речь. Он выступал с лекцией в здании на Мясницкой, в котором позднее находилось Министерство торговли. Оратор он, прямо скажем, был так себе. Говорил часа два, немного заикаясь. Все выступление я уже не помню, но в памяти отложилось, что он главным образом говорил о своих ошибках в работе, о неправильных политических взглядах и каялся.

И чем занимались молодые специалисты в правительстве?

Меня назначили референтом 7-й группы. Тогда в аппарате правительства было всего три отдела: юридический, где работали старые, очень опытные юристы, к мнению которых руководство Совнаркома внимательно прислушивалось, группа союзных республик — это был большой отдел, где на каждую республику приходилось минимум два человека, не считая секретарей, и приемная председателя Совнаркома для граждан. Весь остальной аппарат делился на группы по определенным направлениям, состоявшие из референтов и старших референтов. Тогда в аппарате были еще и консультанты. На эти должности, как правило, назначали видных специалистов или выпускников Института красной профессуры, где готовили преподавателей для вузов. Но после начала репрессий нескольких консультантов арестовали, и эту категорию работников как-то незаметно упразднили. Наша 7-я группа занималась вопросами культуры, труда и быта. Заведовал ею Ефим Павлович Воронов, член партии с 1919 года. Это был внимательный и чуткий человек и очень опытный аппаратный работник. Он делал все, чтобы я как можно быстрее овладел всеми навыками работы в аппарате Совнаркома. Воронов рассказывал мне о порядках в правительстве, о том, как готовить документы и как это делали в то время, когда Совнарком возглавлял Ленин.

При советской власти, помнится, было принято считать Ленина гениальным организатором.

У нас словом "гениальный" часто злоупотребляли и злоупотребляют. Человек и написать-то толком ничего не успеет, а тут же все: гениальный писатель, совесть нации. Слова о гениальности Ленина появились в политическом обиходе позднее. А тогда нам, молодым сотрудникам, просто и без пафоса рассказывали, как Ленин все организовал, как решал вопросы. Причем рассказывали это люди, которые хорошо знали Владимира Ильича, работали под его руководством. Например, одной из групп в Совнаркоме руководила секретарь Ленина Лидия Фотиева. Часто вспоминали о Ленине заместитель управляющего делами Совнаркома Иван Иванович Мирошников (потом он стал управляющим делами), зампред Совнаркома Ян Эрнестович Рудзутак и многие другие сотрудники и руководители правительства. Они говорили об особом, ленинском способе ведения дел, об особом, товарищеском стиле отношений. Насколько я мог судить по их рассказам и документам (позднее я специально изучал всю историю преобразований аппарата советского правительства), вначале, при Ленине, штат Совнаркома был небольшим и состоял главным образом из технических секретарей, стенографисток, машинисток и роты курьеров — фельдъегерей-самокатчиков, которые развозили почту на велосипедах. После переезда в 1918 году из Петрограда в Москву практически все высшие органы управления республикой (Совнарком РСФСР и ВЦИК) располагались в одном здании — Казаковском корпусе Кремля. После образования СССР в нем хватило места и для союзного Совнаркома. Ленин был сильным организатором и справедливо считал, что чем меньше аппарат, тем легче его контролировать.
http://www.kommersant.ru/Issues.phot...001_1_t207.jpg
"У Алексея Ивановича Рыкова испортились отношения со Сталиным, и готовилось его освобождение от работы. Поэтому на службе он не появлялся"
Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ
Как он сумел так быстро все организовать? Ведь никакого опыта государственной службы у него не было.

Я полагаю, он просто скопировал структуру царского правительства, переименовав министерства в народные комиссариаты. К наркоматам, доставшимся в наследство от старого строя, были добавлены новые — Наркомнац, например. А талант Ленина заключался в том, что он постоянно совершенствовал структуру правительства с учетом сложившейся ситуации. Большевики испытывали страшный кадровый голод. Ведь профессиональный революционер и профессиональный управленец — две разные специальности. Готовить сотрудников Совнаркома и наркоматов было негде и некогда, и Ленину, как мне рассказывали, приходилось тратить колоссальное количество времени, чтобы разъяснить большинству членов правительства и сотрудников аппарата их задачи. Взгляните на его опубликованные записки товарищам по руководству: он же по пунктам расписывает им, что и как нужно делать. И очень строго Ленин спрашивал за неисполнение своих точных и подробных указаний. Управляющий делами Совнаркома Иван Иванович Мирошников рассказывал нам, как ему, тогда еще заместителю управделами, Ленин вкатил строгий выговор. Причем не за то, что лифт в Казаковском корпусе Кремля, где находился Совнарком, по мнению Ленина, ремонтировался очень долго — три дня. А за то, что не было выполнено его указание: следить, чтобы лифт не ломался.

Но если Ленин следил за всеми мелочами, у него не оставалось времени для серьезной работы.

Насколько я могу судить, Ленин боролся с дефицитом времени изо всех сил. Когда я начал работать, помещения в Кремле, где жил и работал Ленин, оставались в неприкосновенности. Они все шли сплошной анфиладой. Из библиотеки дверь вела в его квартиру, из квартиры — в кабинет, из кабинета — в приемную, из приемной — в зал заседаний. Он не тратил ни одной лишней минуты на хождение по Кремлю. По той же причине он совершенствовал структуру аппарата и систему принятия решений. Если вопрос, скажем, одного ведомства не требовал согласований с другими наркоматами, он подписывал решение Совнаркома о нем сам, ни с кем не советуясь. Для согласования мелких, но требующих быстрого решения вопросов был создан Малый Совнарком, или вермишельная комиссия, как его называл сам Ленин. Крупные вопросы, которые не могли ждать, отправлялись на голосование вкруговую. Особый человек с пачкой проектов решений Совнаркома объезжал всех его членов, которые писали на проектах — за или против. Товарищ, который занимался этим при Ленине, рассказывал мне, что, когда он приезжал к Троцкому, тот спрашивал: "А как голосовал Ленин?" И если Ленин был за, Троцкий, чаще всего писал "против".

И как поступал в таких случаях Ленин?

Он, как мне рассказывали, поручал управляющему делами Совнаркома Бонч-Бруевичу позвонить всем голосовавшим и еще раз спросить их мнение. Или делал это сам, перетягивая на свою сторону колеблющихся. Если Троцкий после такого опроса оказывался в одиночестве, Ленин подписывал это решение. Если единства добиться не удавалось, Ленин говорил: "Ну что ж, давайте поспорим!", и вопрос выносили на заседание Совнаркома. Но он всегда старался добиться единогласного решения.

http://www.kommersant.ru/Issues.phot...005_1_t207.jpg
"Из библиотеки дверь вела в квартиру Ленина, из квартиры — в кабинет, из кабинета — в приемную, из приемной — в зал заседаний. Он не тратил ни одной лишней минуты на хождение по Кремлю"
Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ
Получается, что Брежнев, который тоже очень любил единогласное принятие решений на Политбюро, был политиком ленинского типа?

У них были разные методы достижения цели. Брежнев хитрил, стравливал приближенных, убирал самых непокорных из Политбюро. А Ленин давил на окружение своим авторитетом. Вкруговую он голосовал обязательно первым, чтобы члены Совнаркома поняли, чего он хочет. А если вопрос выносили на Совнарком и ему не удавалось убедить товарищей, а спор заходил слишком далеко, Ленин просто грозил выйти из ЦК и правительства. И добивался своего.

Ленин действительно не сталкивал лбами соратников?

Насколько я могу судить, ему приходилось принимать меры, чтобы каждое заседание не превращалось в арену для сведения счетов. Например, не в последнюю очередь поэтому был создан в 1920 году Совет труда и обороны (СТО). Он занимался вопросами согласования между гражданской и военной промышленностью. Но у него было, по-видимому, и другое назначение. Нарком по военным и морским делам Троцкий входил в него, а нарком госконтроля Сталин, которого Троцкий не любил больше, чем Ленина, кажется, нет. В результате вопросы, которые требовали согласования только с Троцким, Ленин выносил на СТО.

Но обилие заседающих органов должно было породить еще более жестокий дефицит времени.

Как нам, молодым сотрудникам, рассказывал зампред Совнаркома Ян Эрнестович Рудзутак, Ленин во время заседаний не сидел сложа руки. Он слушал выступающих и одновременно обменивался записками с другими членами Совнаркома как по обсуждавшемуся, так и по другим вопросам. И он был очень строг в вопросах регламента. Все выступающие были обязаны укладываться в отведенное для них время. Рудзутак говорил, что Ленин был абсолютно нетерпим к тем, кто опаздывал на заседания. И предлагал их строго наказывать.

Каким образом? Отлучать от кремлевской столовой?

В вопросе о столовой многое поставлено с ног на голову. Я специально изучал этот вопрос. В начале существования советской власти столовая Совнаркома на Воздвиженке не слишком отличалась от обычных. Разница была лишь в том, что там без ограничения давали квашенную капусту и квас. А с собой на ужин — булку, кусок колбасы и маленький кубик сливочного масла. Рядом с первым залом потом оборудовали второй, чайный. Там после обеда можно было бесплатно попить чайку со свежими булочками. Мне-то всегда было некогда. Пообедал, взял сверток — и обратно в Кремль. А в чайном зале стали подолгу засиживаться старые большевики. Они сидели, обсуждали текущий момент, высказывали свои соображения, спорили, критиковали ЦК. Ну понятное дело, такой клуб не мог понравиться высшему руководящему составу. Так что чайный зал скоро закрыли, а для старых большевиков открыли отдельную от действующих работников столовую. Распределителем продуктов столовая Совнаркома стала гораздо позже. Когда я в 1930 году пришел работать в Кремль, в ней обедало всего около сотни человек.
http://www.kommersant.ru/Issues.phot...008_1_t207.jpg
Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ
А сколько было, когда вы уходили?

В 1990 году прикрепленных было больше четырех тысяч. Настолько разросся аппарат. При Ленине все органы управления страной (СНК РСФСР, СНК СССР и ВЦИК) размещались в одном здании — Казаковском корпусе. Ленин справедливо считал, что чем меньше аппарат, тем легче его контролировать. А контролю он уделял самое большое значение и написал об этом письмо заместителям и управляющему делами. Ленин считал, что они не меньше двух третей рабочего времени должны уделять контролю над исполнением решений. По его заданию была разработана контрольная карточка. В ней печатался текст решения Совнаркома, ответственные за его исполнение и сроки исполнения. Один экземпляр карточки оставался у ответственного за исполнение лица, а второй находился в контрольной группе, которая следила за сроками и докладывала руководству обо всех случаях их несоблюдения. Эта созданная Лениным система контроля существовала все время моей работы в Кремле. И полагаю, существует и сейчас.

Были и другие ленинские аппаратные разработки-долгожители?

"Вермишельная комиссия" много раз меняла свои названия, но продолжала существовать. Голосование вкруговую в Политбюро практиковалось до последнего дня его существования.

А ленинский стиль отношений? Как долго сохранялся он?

Он исчез после 1937 года вместе с исчезновением из Кремля последних ленинцев. Они старались быть похожими на Владимира Ильича. Быть для нас сначала товарищами, а только потом руководителями. Те, кто пришел им на смену, оказались сначала руководителями и лишь затем товарищами.

Ленин приказал расстреливать попов
 

http://wiki.redrat.ru/%D0%BC%D0%B8%D...B0%D1%82%D1%8C
Краткое содержание мифа

Ленин подписал указание ВЧК, в котором приказывал расстреливать всех попов. Миф используется чтобы «доказать» патологическую ненависть Ленина не только к религии, но и к любым ее проявлениям и служителям.
Примеры использования

«В 1919 г. Ленин приказал расстреливать попов, именно православных попов, поскольку Ленин видел в них угрозу своему хоть и людоедскому, но вполне «реформаторскому» учению».1)
Действительность

А. Латышев, автор книги «Рассекреченный Ленин» и статей типа этой: «О рассекречивании трудов Ленина. К 132-летию со дня рождения»2), рассказывает о своей работе в архивах: «…после августовских событий 1991 года. Мне выдали спецпропуск для ознакомления с секретными документами о Ленине. Власти думали найти причину переворота в прошлом. Я с утра до вечера сидел в архивах, и у меня волосы вставали дыбом. Ведь я всегда верил в Ленина, но после первых же тридцати прочитанных документов был просто потрясен».3)

Какие же документы так потрясли веру г-на Латышева? Например, вот этот:
http://wiki.redrat.ru/_media/%D0%BC%...1%84:lenin.jpg
«…Приведем полностью страшный документ, который неоднократно публиковался в факсимильном варианте:

«1 мая 1919 г. № 13666/2.

Председателю ВЧК тов. Дзержинскому Ф.Э.

УКАЗАНИЕ

В соответствии с решением ВЦИК и Сов. Нар. Комиссаров необходимо как можно быстрее покончить с попами и религией. Попов надлежит арестовывать как контрреволюционеров и саботажников, расстреливать беспощадно и повсеместно. И как можно больше. Церкви подлежат закрытию. Помещения храмов опечатать и превращать в склады. Председатель ВЦИК Калинин, Председатель Сов. Нар. Комиссаров Ульянов (Ленин)».

В исходящем номере - число дьявола!

Вот так: беспощадно расстрелять всех православных священников, превратить в склады все православные храмы.

(Характерна публикация в коммунистической «Правде» постановления политбюро ЦК ВКП(Б) от 11 ноября 1939 за подписью И. Сталина: «Указание тов. Ленина от 1 мая 1919 г. за № 13666/2 «О борьбе с попами и религией», адресованное Предс. ВЧК Дзержинскому Ф.Э., и все соответствующие инструкции ОГПУ-НКВД, касающиеся преследования служителей Церкви и православных верующих, - ОТМЕНИТЬ».)»

Ничего не скажешь – страшный документ. От него волосы встают дыбом и пахнет серой…

Однако, справившись с первым приступом страха, замечаем что:

ВЦИК и Совнарком за все время своей деятельности не издали ни одного документа с названием «Указание», только постановления и декреты за подписями глав этих органов. Любой человек может убедиться в этом лично, заглянув в сборники «Декреты советской власти». Более того, в практике советского партийно-государственного делопроизводства вообще никогда не существовало документов с названием «Указание».
1 мая 1919 года М. И. Калинин физически не мог подписать никакое «Указание», так как совершал в это время поездку на Восточный фронт.4)
Порядковых номеров таким документам не присваивалось. Однако, порядковый номер 13666/2 подразумевает наличие многих тысяч таких «указаний» в государственном делопроизводстве. Где они?
«Указание Ленина от 1 мая 1919 г.» в РГАСПИ отсутствует, хотя все документы сегодня (кроме истории его болезни) рассекречены.
Отсутствует «Указание Ленина от 1 мая 1919 г.» и в Государственном архиве РФ, где хранятся фонды СНК и ВЦИК.
Среди бумаг Ленина, относящихся к 1 мая 1919 г., нет антирелигиозных – только несколько подписанных им постановлений Малого СНК, и все они касаются мелких хозяйственных вопросов.
Отрицательный отзыв о наличии этого «документа» дали в своих официальных письмах Центральный архив ФСБ России и Архив президента РФ.5)
Не существовало никакого секретного «решения ВЦИК и СНК 1917–1919 гг. о необходимости «как можно быстрее покончить с попами и религией», во исполнение которого «Указание Ленина от 1 мая 1919 г.» будто бы было выпущено. Кстати, Латышев позабыл «маленькую» деталь – он не указал ни номера, ни даты, ни названия этого «решения».
Не существует никаких «инструкций ВЧК–ОГПУ–НКВД» со ссылками на это «указание», нет никаких документов о его исполнении.
Никакой публикации в «Правде» не было.6)
За 11 ноября 1939 г. решения Политбюро действительно были. Однако церковных вопросов они не касались.

Как видите, данное Указание Ленина – фальшивка чистой воды.

Кому это было нужно?

Судите сами:

Выписка из бюджета ельцинского предвыборного штаба, 1996 год:7)

«…Книга “Рассекреченный Ленин”. 95 млн. р. Утверждено. Оплачено.»
1) О причинах нелюбви Запада к России
2) Латышев А. "О рассекречивании трудов Ленина. К 132-летию со дня рождения"
3) Латышев А. "Русские - "говнюки" (Ленин)"
4) Собрание сочинений М. И. Калинина. Т. 1, стр. 763:
5) Политический журнал № 32 (175), "К истории мнимого поворота Сталина к религии и Православной Церкви в 1930-е годы"
6) Подшивка газеты «Правда» за ноябрь 1939 г.
7) Крокодилы сожрали бюджет. Законно ли избран Ельцин?

"Только теперь, когда в голодных местностях едят людей"
 

http://www.kommersant.ru/doc/1882515
http://bl.kommersant.ru/content/pics/logo/vlast.gif
Журнал "Коммерсантъ Власть", №11 (965), 19.03.2012

http://www.kommersant.ru/Issues.phot...006_1_t206.jpg
"Когда на дорогах валяются сотни, если не тысячи, трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией"
Фото: РГАКФД/Росинформ / Коммерсантъ

90 лет назад, 19 марта 1922 года, Ленин написал соратникам письмо о том, как, используя охвативший страну голод, создать крайне необходимый для укрепления большевистской диктатуры золотой запас. Обозреватель "Власти" Евгений Жирнов восстановил историю проведения ленинского плана в жизнь.

"Трижды гнусная интеллигенция"

Чем больше масштабы бедствия, тем больше находится желающих нагреть на нем руки. Голод, охвативший советскую Россию в 1921-1922 годах, не стал исключением. Нажиться на страданиях десятков миллионов людей пытались не только мелкие и крупные торговцы и распоряжавшиеся распределением продовольствия чиновники. Снять ответственность с себя и нажить политический капитал на голоде и страхе перед его наступлением пыталось немалое число руководителей страны самого высокого уровня. И это несмотря на то, что причиной голода стала налоговая и реквизиционная политика самого большевистского руководства, которое отбирало у крестьян все выращенное подчистую (см. материал "Взял труп мальчика 7 лет, разрубил топором на мелкие части и сварил" в N3 "Власти" за этот год).

К примеру, нарком здравоохранения РСФСР Николай Александрович Семашко, на котором лежала немалая доля ответственности за то, что в голодных губерниях и уездах возникали и ширились эпидемии, пытался обвинить в этом несознательных врачей. 26 января 1922 года он писал в главной газете страны "Правда":

"Как ни больно, скажем прямо: хуже всего ведет себя медперсонал, и в особенности врачи... Сейчас в голодающих губерниях медперсонал, и прежде всего врачи, уже свалились от усталости, там смертность среди медперсонала втрое и вчетверо выше, чем среди остального населения. Призыв Наркомздрава о помощи медперсоналу голодающих губерний услышали даже белогвардейские врачи за границей, но остались глухи российские коллеги, хвастающиеся традициями профессиональной солидарности: нам известны случаи посылки не больше десятка врачей в порядке добровольной профессиональной мобилизации в голодающие губернии. Петроград и Москва, города, пересыщенные врачами, куда мы должны были послать "вышибательные комиссии", чтобы как-нибудь выдрать врачей для обездоленных губерний, города, где с особенным пафосом любят говорить о "врачебной этике" и врачебной солидарности, не дали еще ни одного отряда для помощи умирающим от чрезмерной работы собратьям!"

Истина, правда, заключалась в том, что при почти полном отсутствии медикаментов любые врачи были бессильны против эпидемий. Но Семашко уже не первый год никак не удавалось взять под контроль врачебное сообщество, остававшееся в большинстве своем враждебным советской власти. А потому он пытался использовать ситуацию в стране для оказания морального давления на оппонентов.

Еще дальше пошел глава высшей законодательной власти Украины, Всеукраинского центрального исполнительного комитета, Григорий Иванович Петровский. В его статье, опубликованной 1 февраля 1922 года в "Правде", в наступлении голода обвинялись противники в недавней войне и те, кто так и не принял советскую власть:

"Украина подверглась такому неслыханному разорению, что говорить о прежней тучности и красоте южных губерний не приходится. Нужно только вспомнить, сколько было погромщиков на Украине:1) немцы, 2) австрийцы, 3) румыны, 4) поляки, 5) деникинцы, 6) врангелевцы, 7) махновцы, 8) бесчисленное множество петлюровских банд. У нас есть проклятое кулачество, трижды гнусная интеллигенция. Все они помогали разорять страну, ту страну, которая вывозила около полумиллиарда пудов хлеба, а теперь имеет валовой доход меньше этого количества. В этой цифре заключается весь ужас".

Кроме интеллигенции в наступлении голода обвиняли еще и зарубежную буржуазию, которая, как тогда писали, пыталась задушить республику Советов костлявой рукой голода. На фоне той помощи, которую оказывали зарубежные благотворительные организации, это звучало несколько кощунственно. К примеру, Американская администрация помощи (АРА) к 9 февраля 1922 года потратила на помощь голодающим в России $42 млн, или 84 млн золотых рублей,— на тот момент колоссальные средства. А в мае 1922 года только АРА, не считая других иностранных благотворительных организаций, снабжала продовольствием шесть с лишним миллионов голодающих.
http://c2.kommersant.ru/Issues.photo...101_1_t207.jpg
"Всякий, берущий деньги от Коммунистического Интернационала, предупреждается, что он обязан пунктуально выполнять все правила и условия, необходимые для полной, быстрой и правдивой информации ЦК РКП насчет каждой копейки" (на фото — делегаты конгресса Коминтерна)
Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ

"Всякое злоупотребление деньгами"

Ситуация действительно могла бы быть намного лучше, если бы советское правительство имело возможность свободно получать зарубежные кредиты. Ведь собственных средств не хватало даже на цели, которые считались куда более важными, чем благополучие населения страны,— на всемирную революцию и ее главный орган, Коммунистический интернационал (Коминтерн).

21 июня 1921 года, например, Политбюро ЦК РКП(б) приняло решение о скорейшем свертывании работы проходившего в Москве III Конгресса Коминтерна, поскольку иссякли средства, отпущенные для обслуживания его многочисленных делегатов.

Вскоре, в августе, возник вопрос о создании комиссии по распределению ограниченных средств между зарубежными компартиями. А 9 сентября 1921 года Владимир Ильич Ленин подготовил проект секретного письма ЦК РКП(б), в котором говорилось о строгом контроле за средствами, выделяемыми Коминтерну и его исполнительному комитету (ИККИ):

"ЦК заявляет, что признает величайшим преступлением, за которое будет безоговорочно исключать из партии (не говоря об уголовном преследовании и об ошельмовании в прессе при малейшей к тому возможности),

— не только всякое злоупотребление полученными от Коммунистического Интернационала деньгами (в смысле поддержки направления, желающего отличиться "левизной" или "революционностью"; в смысле обеспечения себе или другим лучших, чем средние для партработников, условий жизни и т. п.);

— но и малейшее сокрытие от ЦК подробностей насчет расходования этих денег, понимая под сокрытием всякое прямое или косвенное уклонение от аккуратнейшей и безусловно правдивой информации ЦК насчет каждой копейки расходуемых за границей и получаемых от Коммунистического Интернационала денег".

В начале следующего, 1922 года возникли сложности при утверждении годовой сметы Коминтерна, которую никак не удавалось согласовать все из-за того же отсутствия средств. В ходе работы даже решили сократить аппарат ИККИ, и в итоге на продвижение мировой революции было выделено гораздо меньше того, что запрашивали руководители Коминтерна,— 2,5 млн золотых рублей.

Из-за отсутствия золота и валюты не менее суровому сокращению подверглась и смета карающего меча партии — ГПУ. Для его зарубежных операций чекисты запросили 400 тыс. рублей золотом. Но Совнарком на заседании 6 марта 1922 года решил дать только сравнительно небольшой аванс:

"Отпустить по смете Народного Комиссариата Внутренних дел на 1922 г. в виде аванса 10 000 рублей золотом на расходы иностранного отдела Главного Политического Управления, обязав последнее в недельный срок представить отчет о расходах своих в золоте и валюте за 1921 г.".

Мало того, как свидетельствовали документы, из-за финансовых проблем большевистским руководителям пришлось несколько урезать расходы даже на собственное содержание и обслуживание. К примеру, 22 февраля 1922 года Политбюро утвердило несколько решений Комиссии по расходованию золотого фонда. Одним из них для зубоврачебной лаборатории, где обслуживались руководящие работники, вместо 2,5 фунта, или 1 кг, золота для коронок и прочих нужд выделили только полфунта, или 200 г. Комиссия отклонила ходатайство автобазы Совнаркома об отпуске 115 834 золотых рублей на покупку восьми представительских автомобилей и запасных частей к ним. Однако, чтобы руководители страны не остались без средств передвижения, тут же выделила 1 фунт платины и 3 фунта серебра, необходимые для ремонта автомобилей Всероссийского центрального исполнительного комитета (ВЦИК).
http://c2.kommersant.ru/Issues.photo...101_1_t207.jpg
"Мы можем обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (надо вспомнить гигантские богатства некоторых монастырей и лавр)"
Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ

"Национальный доход должен возрасти в 9 раз"

Ничего другого ожидать и не приходилось. Ведь главного экспортного товара, зерна, остро недоставало. А рассчитывать на зарубежные кредиты после того, как большевики отказались платить по дореволюционным долгам и конфисковали собственность иностранных компаний и частных лиц, естественно, не приходилось.

Ситуация казалась неразрешимой. Большевики не считали себя ответственными за долги канувших в Лету правительств. А иностранные финансисты и предприниматели не собирались мириться с огромными потерями. Однако в конце 1921-го — начале 1922 года зарубежные кредиторы все же предложили крайне тяжелые и неприятные для России условия реструктуризации долгов, которые предлагалось обсудить на конференции в Генуе, открывавшейся 10 апреля 1922 года. Член ИККИ Карл Радек писал:

"Конференция была посвящена экономическому возрождению Европы. Она взялась за кусок этого вопроса, за вопрос хозяйственного сближения Советской России, за вопрос о хозяйственном возрождении громадной страны, которая перед войной поглощала с каждым годом все больше товаров и которая являлась все растущим источником сырья. Союзники явились на конференцию с так называемым предварительным отчетом экспертов, которые собрались в конце марта в Лондоне для разработки предложений, долженствующих способствовать компромиссу между Советской Россией и капиталистическими державами... Экономическое возрождение России должно было начаться с признания долгов, возмещений за все причиненные иностранному капиталу революцией убытки".

Согласно западным предложениям, выплаты должны были начаться с 1927 года. Но советская делегация резко возражала против суммы долга и порядка выплат. В ее меморандуме говорилось:

"Согласно подсчетам, делавшимся в иностранной экономической печати, сумма долгов... должна равняться приблизительно 18,5 миллиардов золотых рублей. За вычетом военных долгов получается сумма довоенных долгов и частных претензий с процентами по 1-е декабря 1921 года в цифре около 11 миллиардов, а с процентами по 1-е ноября 1927 года около 13 миллиардов. Если допустить на минуту, что Советское правительство согласилось бы платить по этим долгам полностью и в положенный срок, то первый взнос с процентами и с погашением 1/25 долга потребовал бы суммы около 1,2 миллиарда. Царское правительство с огромным напряжением платежных сил населения в состоянии было на основе довоенной продукции в хозяйстве и довоенных размеров внешней торговли, имевшей превышение вывоза над ввозом, в последние 5 лет перед войной в среднем 366 миллионов в год выплачивать процентов и погашения около 400 миллионов рублей в год. Чтобы иметь возможность выплачивать указанную сумму в 1,2 миллиарда в год, Россия должна не только достигнуть довоенной продукции к 1927 году, но и превысить таковую в 3 раза. Так как ежегодный чистый национальный доход России равнялся перед войной 101 руб. на душу населения, а в настоящее время составляет около 30 рублей на душу, т. е. уменьшился более чем в 3 раза, то... за 5 лет наш национальный доход должен возрасти в 9 раз. Насколько неосуществимо это предположение, видно из того, что национальный доход Англии, Франции, Германии и России на душу населения с 1894 по 1913 год возрос в среднем на 60%, или увеличивался на 3% ежегодно".

Среди большевистских руководителей существовали различные мнения по поводу этих предложений. Те, кто считал продолжение переговоров необходимым, сходились во мнении, что надо торговаться о сумме долга и уменьшать ежегодные выплаты. Но кто бы и что ни предлагал, в любом случае требовались деньги на выплату первых компенсаций. А их не было.
http://c2.kommersant.ru/Issues.photo...001_1_t207.jpg
"Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать" (на фото — процесс над священнослужителями, сопротивлявшимися изъятию ценностей (Петроград, 1922 год))
Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ

"Вызвал на помощь 2 грузовика с пулеметчиками"

К тому времени по стране уже прокатилось несколько волн конфискаций ценностей, и устраивать новую кампанию по изъятию индивидуальных золотых запасов советских граждан не имело никакого смысла. Ценности оставались лишь у религиозных организаций, тронуть которые всерьез большевики во избежание конфликтов с населением прежде опасались.

В том, что изъятие богослужебных предметов и ценного убранства из храмов самой крупной конфессии, Русской православной церкви, пройдет успешно, пусть и с некоторым сопротивлением, член Политбюро и нарком по военным и морским делам Лев Давидович Троцкий не сомневался:

"Октябрьская Революция,— писал он членам Политбюро,— докатилась до церкви только теперь. Причины: идейная слабость церкви и ее сервилизм... При переходе к советской власти отделение церкви от государства помогло бесхребетной церковной иерархии приспособляться и отмалчиваться. Но несомненно, что за время советской власти церковная иерархия, чувствуя себя "гонимой" (потому что непривилегированной), готовилась и готовится воспользоваться благоприятным моментом. Вокруг нее определенные контрреволюционные кадры и политическое влияние через посредство религиозного влияния".

Троцкий не учел только одного. Для многих православных людей в России церковь после революции оставалась островком прежней жизни, напоминавшим о счастливых дореволюционных временах. И в храмы потянулись даже те, кто не заглядывал в них в прежнюю эпоху. Именно поэтому с самого начала претворение в жизнь декретов ВЦИКа, объявлявших об изъятии церковных ценностей в пользу голодающих, встретило сопротивление верующих.

15 марта 1922 года, например, произошло столкновение войск и защищавших храм людей в городе Шуе. Командующий Московским военным округом Николай Иванович Муралов докладывал Троцкому:

"Вызванная уездвоенкомом тов. Тюленевым полурота 146 стрелкового полка под командой помощника командира роты тов. Зайцева, встретив на пути своем (вокруг собора) 3-х тысячную толпу, остановилась в 40 шагах от последней и после того, когда толпа не исполнила приказания разойтись, рассыпалась в цепь и залегла. Из толпы начались раздаваться крики "переходите на нашу сторону, защищайте храм", затем забросали в солдат камнями, палками и надвигались на полуроту. Тов. Зайцев, желая напугать толпу (она состояла главным образом из женщин, детей, а среди нее суетились, бегая и крича, несколько мужчин), приказал стрелять в воздух. Толпа побежала быстро на солдат, забивая их камнями и кольями. Из толпы в момент приближения вплотную к солдатам, раздалось несколько револьверных выстрелов. Толпа смяла солдат. Тогда Уездвоенком вызвал на помощь 2 грузовика с пулеметчиками, которые обстреляли колокольню собора, откуда раздавался все время перезвон. После обстрела колокольни трезвон прекратился, толпа стала расходиться. В этот момент пулеметчики заметили человека, засевшего за водопроводным столбиком с винтовкой в руках, целившегося в шофера грузовика. Пулеметчики выстрелили и убили наповал этого человека. Фамилия убитого неизвестна. Винтовка принадлежала тяжело избитому, потерявшему сознание от побоев отделенному командиру тов. Алабьеву".

Иваново-Вознесенский губком сообщал, что в результате инцидента 5 человек убиты и 15 ранены. В итоге изъятие ценностей временно приостановили. Но Ленин не согласился с этой мерой. 19 марта 1922 года он писал членам Политбюро:

"По поводу происшествия в Шуе, которое уже поставлено на обсуждение Политбюро, мне кажется, необходимо принять сейчас же твердое решение в связи с общим планом борьбы в данном направлении. Так как я сомневаюсь, чтобы мне удалось лично присутствовать на заседании Политбюро 20 марта, то поэтому изложу свои соображения письменно... Совершенно ясно, что черносотенное духовенство во главе со своим вождем совершенно обдуманно проводит план дать нам решающее сражение именно в данный момент. Очевидно, что на секретных совещаниях влиятельнейшей группы черносотенного духовенства этот план обдуман и принят достаточно твердо. События в Шуе лишь одно из проявлений и применений этого общего плана".
http://c2.kommersant.ru/Issues.photo...108_1_t207.jpg
"В центре и в губерниях создать секретные руководящие комиссии по изъятию ценностей по типу московской комиссии Сапронова—Уншлихта" (на фото крайний справа — Иосиф Уншлихт)
Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ

"Взять во что бы то ни стало"

Ленин изложил в своем письме план действий, который приведет к полному успеху мероприятия:

"Я думаю, что здесь наш противник делает громадную стратегическую ошибку, пытаясь втянуть нас в решительную борьбу тогда, когда она для него особенно безнадежна и особенно невыгодна. Наоборот, для нас именно данный момент представляет из себя не только исключительно благоприятный, но и вообще единственный момент, когда мы можем 99-ю из 100 шансов на полный успех разбить неприятеля наголову и обеспечить за собой необходимые для нас позиции на много десятилетий. Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи, трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией и не останавливаясь подавлением какого угодно сопротивления. Именно теперь и только теперь громадное большинство крестьянской массы будет либо за нас, либо во всяком случае будет не в состоянии поддержать сколько-нибудь решительно ту горстку черносотенного духовенства и реакционного городского мещанства, которые могут и хотят испытать политику насильственного сопротивления советскому декрету".

Вождь мирового пролетариата подчеркивал, что изъятие церковных ценностей имеет важнейшее значение:

"Нам во что бы то ни стало необходимо провести изъятие церковных ценностей самым решительным и самым быстрым образом, чем мы можем обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (надо вспомнить гигантские богатства некоторых монастырей и лавр). Без этого фонда никакая государственная работа вообще, никакое хозяйственное строительство в частности и никакое отстаивание своей позиции, в Генуе в особенности, совершенно немыслимы. Взять в свои руки этот фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (а может быть, и в несколько миллиардов) мы должны во что бы то ни стало. А сделать это с успехом можно только теперь. Все соображения указывают на то, что позже сделать нам этого не удастся, ибо никакой иной момент, кроме отчаянного голода, не даст нам такого настроения широких крестьянских масс, который бы либо обеспечивал нам сочувствие этой массы, либо по крайней мере обеспечил бы нам нейтрализирование этих масс в том смысле, что победа в борьбе с изъятием ценностей останется безусловно и полностью на нашей стороне".

Ленин настаивал на быстрейшем проведении акции:

Ответственным за проведение изъятий Ленин предложил назначить Троцкого и председателя ВЦИКа Михаила Ивановича Калинина, которым поручил создать специальную комиссию:

"Назначить... специальную комиссию при обязательном участии т. Троцкого и т. Калинина без всякой публикации об этой комиссии с тем, чтобы подчинение ей всех операций было обеспечено и проводилось не от имени комиссии, а в общесоветском и общепартийном порядке. Назначить особо ответственных наилучших работников для проведения этой меры в наиболее богатых лаврах, монастырях и церквах".

Кроме того, Ленин, настаивая на особой секретности дела, специально подчеркивал, что снимать копии с его письма ни в коем случае нельзя. Вот только народ, как оказалось, обмануть не удалось. В Госинфсводке ГПУ за 27 марта 1922 года о положении в Вятской губернии говорилось:

"Отношение крестьян к изъятию церковных ценностей отрицательное. Распространяются слухи о том, что ценности пойдут на уплату царских долгов".
http://c2.kommersant.ru/Issues.photo...108_1_t207.jpg
"В настоящее время изъято значительное количество золота, серебра и драгоценных камней, которые составляют внушительный фонд" (на фото — мастерская Гохрана)
Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ

"Провести фактически и очень демонстративно"

Троцкий всеми силами пытался скрыть, что ценности изымаются отнюдь не для голодающих. 23 марта 1922 года он в числе прочего предложил членам Политбюро:

"Ассигновать немедленно миллион рублей в счет изъятых церковных ценностей для получения хлеба для голодающих. Широко оповестить об этом как о первом ассигновании".

Соответствующее решение члены Политбюро приняли, но исполнять его не торопились. 30 марта Троцкий вновь напомнил о нем Калинину:

"Решено было отпустить миллион золотых рублей на голодающих в счет будущей реализации уже собранных церковных ценностей и распространить об этом как можно шире. Между тем это не выполнено почему-то до сих пор. Считаю, что эту меру нужно провести фактически и очень демонстративно. Следовало бы даже послать на Волгу один-два поезда с хлебом, купленным на ассигнованный миллион рублей".

В конце концов, судя по некоторым данным, требуемый Троцким миллион на продовольствие потратили. Но, как утверждают исследователи, тем дело и ограничилось. Для всех остальных средств, полученных от изъятия и реализации церковных ценностей, нашлось другое применение. К примеру, партийное руководство пересмотрело бюджет Коминтерна и вместо 2 500 000 золотых рублей выделило 2 950 600.

Тем временем процесс изъятия шел своим чередом. Под влиянием агитации и запугивания голодом сопротивление изъятию ценностей уменьшалось. Но Троцкий считал, что местные товарищи действуют слишком медленно и добывают слишком мало ценностей. Он настаивал на том, чтобы у католиков и иудеев ценные предметы отбирались с той же настойчивостью, что и у православных. Кроме того, он настаивал на суровых допросах иерархов Русской православной церкви. 25 апреля 1922 года Троцкий писал заместителю председателя ГПУ Иосифу Станиславовичу Уншлихту, входившему в специальную комиссию по изъятию ценностей:

"Из всех обстоятельств дела вытекает, что главные церковные ценности уплыли за годы революции. Осталось только громоздкое серебро. Вся эта операция не могла быть совершена в розницу, по инициативе отдельных представителей церковников. Совершенно очевидно, что тут работала влиятельная организация, более или менее совпадающая с верхушкой церковной иерархии. Я думаю, что дело нужно поставить именно таким образом. Нужно официально допросить главных руководителей церкви относительно того, какие ценности (золото, драгоценные камни) имелись в церкви до революции. Какие велись описи этим ценностям? Где эти описи находятся? И по установлении несоответствия между описями и наличностью в 2-3 наиболее важных случаях предъявить ответственным руководителям прямое обвинение в организации вывоза церковных ценностей за границу".

Полностью выполнить план Ленина и быстро собрать ценности на сотни миллионов не удавалось и еще по одной причине. Направленные для изъятия ценностей товарищи не понимали, что имеют дело с ценнейшими образцами древнего искусства. Руководитель Главмузея и жена Троцкого Наталья Ивановна писала в бюро Центральной комиссии по изъятию церковных ценностей:

"Главмузей считает своим долгом обратить внимание на совершенно ненормальное положение дела с изъятием церковных ценностей, имеющих музейное значение, попадающих в местные Финотделы и вслед за тем в Гохран в разрушенном или испорченном виде... В Кирилло-Белозерском монастыре изъяты и вывезены в Уфинотдел все музейные вещи, среди которых имеются уники и редчайшие произведения 15-17 веков, и таким образом Главмузей потерял их из вида. В Боровском монастыре, где с 1920 г. организован в специальном здании гражданской архитектуры (не в храме) Музей древнерусского искусства... было произведено вторичное изъятие с целым рядом ужасающих вандализмов. Кроме того, были изъяты и вывезены в Уфинотдел вещи из Музея и среди них рукописное с миниатюрами Евангелие 1533 г. в окладе того же времени, неоднократно описанное в специальных трудах. То же повторилось и в Москве, Петрограде, Костроме, Смоленске, Нижнем Новгороде, Калуге, Рязани, Казани и Ярославле. Само собой разумеется, что изъятие церковных ценностей никоим образом не должно касаться музеев. Если бы когда-нибудь жизненные интересы государства привели к неизбежности пожертвовать частью и музейных ценностей, то, получив соответствующее предложение, Главмузей во всяком случае смог бы ликвидировать эти ценности с неизмеримо большей пользой ко благу трудящихся РСФСР, с сохранением наиболее нужных предметов для музеев и, главное, с той степенью бережливости и внимания, к которым обязывает высокая историко-художественная ценность означенных предметов. В качестве примера того отношения к ним, которое не должно бы, казалось, иметь место, можно привести следующие случаи, являющиеся, к сожалению, скорее типичными, нежели исключительными: при изъятии ценностей из Боровского монастыря и организованного при нем музея снятые с икон ризы 17 века и скульптурно-чеканные украшения раки годуновского времени — единственный уцелевший до нас памятник этого века — были переломаны и набиты в хаотическом беспорядке в мешки, в которых их и перевезли в Боровский финотдел. Совершенно очевидно, что не только художественная, но и чисто материальная ценность всех этих предметов пострадала в чрезвычайной степени, ибо, если серебро в ломе даст сотни рублей, то ценность неразрушенных памятников превышает десятки тысяч рублей".

Собранные ценности, как писала Троцкая, очень велики. И так оно в действительности и было. А главное, на помощь голодающим эти ценности не тратились. Пока иностранные благотворители не поняли, что их элементарно обманывают, они продолжали кормить миллионы голодающих. Зерно для посевов в пострадавших районах привозили из Сибири. Да и без признания царских долгов и без выплат бывшим иностранным собственникам тоже удалось обойтись. 16 апреля 1922 года во время Генуэзской конференции РСФСР удалось заключить договор с Германией о взаимном отказе от претензий и, таким образом, прорваться к кредитам. А что еще важнее, к возможности заказывать современную военную технику, в которой крайне нуждалось большевистское руководство для защиты своей власти.

16 октября 1922 года Политбюро приняло решение о выделении 35 млн золотых рублей "на поднятие нашей авиации". Естественно, на эти деньги можно было накормить огромное количество голодающих, и общее число погибших от голода в 1921-1922 годах оказалось бы меньше 5 млн человек. Вот только подобное мероприятие не входило в число целей ленинского плана изъятия церковных ценностей. Его история показала, что использование народных страхов в политических целях, конечно, аморально. Зато крайне эффективно.

"Владимиру Ильичу уже успели впрыснуть морфий"
 

http://www.kommersant.ru/doc/1961892
http://www.kommersant.ru/content/pics/logo/vlast.gif
Журнал "Коммерсантъ Власть", №27 (981), 09.07.2012
http://www.kommersant.ru/Issues.phot...102_1_t206.jpg
"В советский период Владимир Ильич утомлялся от работы невероятно. Приходил вечером, вернее, ночью, часа в 2, совершенно измотанный, бледный, иногда не мог даже говорить, есть" (на фото — Ленин в Москве, 1918 год)
Фото: РГАКФД/Росинформ / Коммерсантъ

12 июня 1937 года скончалась Мария Ильинична Ульянова, сестра Ленина, так и не успевшая закончить работу над воспоминаниями о жизни и болезнях брата, которые затем на долгие годы засекретили. Обозреватель "Власти" Евгений Жирнов представляет наиболее интересные фрагменты ее мемуаров.

"Не могла пережить тяжелых условий"

Кончина и похороны сестры основателя Советского государства оставили у современников двойственное впечатление. С одной стороны, газеты писали о Марии Ильиничне Ульяновой в превосходных степенях: старейший член большевистской партии, ближайший соратник Владимира Ильича Ленина, ответственейший работник Комитета советского контроля при Совнаркоме СССР. С другой — прощание с ней проходило в Клубе управления делами Совнаркома. Как будто речь шла лишь о каком-то не слишком значительном сотруднике аппарата правительства.

Однако ничего странного в этом не было. Руководство страны всего лишь демонстрировало свое отношение к близким вождя мирового пролетариата. Ведь за годы, прошедшие после смерти Ленина, они доставили Сталину и его окружению немало хлопот.

Брат Владимира Ильича Дмитрий Ильич Ульянов, как свидетельствуют документы секретного отдела ЦК ВКП(б), попадал в неприятные истории, не красившие ни его самого, ни всю семью Ульяновых. Сестра Ленина Анна Ильинична Ульянова-Елизарова, до самой смерти в 1935 году трудившаяся над созданием истории семьи в качестве научного сотрудника Института Маркса—Энгельса—Ленина, обнаружила, что ее дед Александр Дмитриевич Бланк был крещеным евреем, и собиралась обнародовать этот факт. А когда ЦК ей это категорически запретил, безуспешно добивалась отмены запрета.

Настоящей головной болью для Сталина стала вдова Ленина Надежда Константиновна Крупская. По разным принципиальным вопросам она поддерживала оппозицию и даже после полного и окончательного разгрома внутрипартийного инакомыслия продолжала, хотя и в гораздо меньшей степени, высказывать свое мнение, идущее вразрез с генеральной линией партии. Не сдержалась она и во время прощания с Марией Ильиничной — высказалась о разворачивающихся в стране репрессиях. Сотрудник Наркомата оборонной промышленности Александр Григорьевич Соловьев записал в своем дневнике:

"У гроба, сгорбившись, сидела Крупская. Я высказал ей свое сочувствие и печаль. Она поблагодарила. Я поинтересовался, отчего так рано умерла. Крупская тяжело вздохнула и сказала, что не могла пережить тяжелых условий, творящихся вокруг нас. Присмотритесь, говорит, повнимательнее: неужели не замечаете нашей совершенно ненормальной обстановки, отравляющей жизнь".

Мария Ильинична, как могло показаться, была единственная в семье, кто безропотно подчинялся указаниям ЦК: она сдерживала порывы Крупской и вместе с Дмитрием Ильичом написала воспоминания о великом брате, соответствующие генеральной линии на создание светлого образа Ленина. Однако в последние годы жизни она собирала различные свидетельства о болезнях и смерти Ленина и записывала собственные воспоминания об этом. Однако написанный ею рассказ о недугах стал лишь фоном, на котором читатель мог увидеть реального Ленина, пусть и глазами безгранично любящей его младшей сестры.

"Он называл тюрьму "санаторией""

"Владимир Ильич,— писала Мария Ильинична,— был от природы крепким, жизнерадостным человеком. До переезда в Петербург, осенью 1893 года, он редко хворал и из серьезных болезней перенес в 1892 году в Самаре только брюшной тиф... и в 1893 году малярию. Весь этот период своей жизни он провел в семье, пользовался хорошим домашним столом, не был перегружен нервной работой, имел возможность проводить лето за городом... Большое влияние на здоровье Владимира Ильича в положительном смысле оказывал и правильный образ жизни. Он не любил нарушения его (например, обеда не вовремя и т. п.), и в дальнейшем, особенно в заграничный период его жизни, распорядок во времени питания был введен самый строгий. Обедать и ужинать садились в точно назначенный час, не допуская в этом никакой оттяжки. На эту точность влияло и то обстоятельство, что за границей все учреждения, в том числе и библиотеки, закрываются в определенные часы дня на обед и ужин, а также и то, что все время у Владимира Ильича было точно рассчитано, уложено в определенные рамки.

Переехав в Петербург, Владимир Ильич был впервые лишен семейных удобств: пришлось жить в комнатах, питаться в столовках. Сказалась на его здоровье и нервная работа революционера. Он нажил себе скоро катар желудка, небольшие приступы которого у него бывали, впрочем, и раньше, и не скоро смог избавиться от него. Эта болезнь особенно обострилась у Владимира Ильича в 1895 году, и, поехав на несколько месяцев за границу, он принужден был несколько раз обращаться к докторам и провести определенный курс лечения... Но окончательно от своей желудочной болезни Владимир Ильич не излечился, она давала чувствовать себя и позднее, и ему не раз приходилось прибегать к минеральной воде, которую прописал ему заграничный врач... Непорядки с желудком обострялись у Владимира Ильича всегда от неправильного образа жизни, а также от всяких нервных волнений, которых у него в жизни было так много. Но лишь удавалось наладить более правильный образ жизни с меньшим количеством нервной трепки — он чувствовал себя лучше.

В доме предварительного заключения Владимир Ильич пробыл при первом своем аресте более года. В шутку он называл тюрьму "санаторией", и действительно, в одном отношении она являлась для него санаторией. Хотя недостаток воздуха и сказался на Владимире Ильиче — он сильно побледнел и пожелтел за время заключения, но благодаря правильному образу жизни и сравнительно удовлетворительному питанию (за все время своего сидения Владимир Ильич получал передачи из дома) желудочная болезнь меньше давала себя знать, чем на воле; в большем порядке были и нервы. А недостаток в движении Владимир Ильич восполнял всякого рода гимнастикой.

Жизнь в ссылке оказала хорошее действие на здоровье Владимира Ильича — он вел там правильный образ жизни, много гулял и в результате значительно окреп и поправился. Но чем больше приближался конец "шушенского сидения", тем Владимир Ильич становился нервнее: с одной стороны, он обеспокоился, что срок ссылки будет ему продлен, с другой — волновали мысли и планы о дальнейшей работе. Владимир Ильич похудел, стал страдать бессонницей и, помню, поразил и мать, и всех нас своим видом, когда наконец выбрался из Сибири и приехал к нам в Москву.
http://c2.kommersant.ru/Issues.photo...005_1_t206.jpg
"Присмотритесь, говорит, повнимательнее, неужели не замечаете нашей совершенно ненормальной обстановки, отравляющей жизнь" (на фото — Н. К. Крупская и М. И. Ульянова смотрят парад на Красной площади с Кремлевской стены)
Фото: РГАСПИ/Росинформ, Коммерсантъ
Неоднократно приходилось Владимиру Ильичу обращаться к врачам и во время эмиграции. При этом на его желудочное заболевание влияло опять-таки всегда состояние его нервов, а также слишком напряженная работа. Владимир Ильич рассказывал мне, что, обратившись раз к одному крупному специалисту-врачу в Швейцарии, он был удивлен его словами: "C`est le cervean" ("Это мозг".— "Власть"). Не знаю, какое лекарство прописал Владимиру Ильичу этот специалист — он забыл название и потерял рецепт,— но говорил, что оно оказывало на него хорошее действие.

Жизнь в эмиграции с ее сутолокой, дрязгами, нервностью и далеко не обеспеченным материальным положением не могла не сказаться на здоровье Владимира Ильича. Временами у него бывала бессонница и головные боли; нервы приходили в плохое состояние, и порой он чувствовал себя из-за этого совершенно неработоспособным...

Особенно плохо чувствовал себя Владимир Ильич после II съезда партии (17 июля—10 августа 1903 года.— "Власть") с его расколом, который он переживал очень тягостно. На почве нервного расстройства у него обнаружилось в это время какое-то нервное заболевание, заболевание кончиков нервов, выражавшееся в сыпи, которая очень беспокоила Владимира Ильича. К врачу в Лондоне Владимир Ильич не обратился, так как это стоило довольно дорого, а средства у Ильичей (Владимира Ильича и Надежды Константиновны) были в обрез, и по совету К. Тахтарева, медика не то 4, не то 5 курса, Владимиру Ильичу смазали больные места йодом. Но это лишь усилило его страдания, и по приезде в Женеву пришлось все же обратиться к врачу. Эта болезнь скоро прошла, но нервное равновесие установилось не скоро... Но отдых и здесь помог — прогулка пешком по Швейцарии восстановила его силы... Но и позднее, особенно в периоды обострявшейся склоки и дрязг, нервы Владимира Ильича приходили нередко в плохое состояние, бессонницы усиливались и он чувствовал себя больным. Однако бодрость и кипучая энергия не изменяли Владимиру Ильичу никогда".

"Это была порядочная дрянь"

Мария Ильинична подробно описала быт Ленина в эмиграции:

"Если только бывала возможность, он устраивал себе после усиленной работы ежегодно в заграничный период хотя бы небольшой отдых, уезжая куда-нибудь за город, на лоно природы на несколько недель или на месяц. Обыкновенно для этого выбирался дешевый пансион, чтобы дать возможность отдохнуть от хозяйства Надежде Константиновне и ее матери, на которой лежали хлопоты по хозяйству. Раза два во время своих заграничных поездок в летнем отдыхе Владимира Ильича принимала участие и я. Пансион выбирался обычно самый простой, недорогой и нелюдный. Чтобы хорошо отдохнуть, Владимиру Ильичу нужна была спокойная обстановка, безлюдье.

Свою работу Владимир Ильич не оставлял и за городом, после 1-2 дней полного отдыха, когда он нередко устраивался где-нибудь под стогом сена, чтобы отлежаться. Но работал меньше и много гулял, стараясь взять от отдыха возможно больше. Казалось, что и ел-то он в пансионах лучше, чем дома, как ни упрощен бывал стол в пансионах, где мы селились. "Надо доедать все,— говорил он нам, бывало,— а то хозяева решат, что дают слишком много, и будут давать меньше". Это предположение не было лишено основания, так как цена за пансион бывала так низка (2-2,5 франка в день с человека на всем готовом), что содержатели пансионов, порой не имевшие даже собственного помещения и снимавшие комнаты для жильцов у крестьян, едва ли много на них зарабатывали. Однажды Владимир Ильич и Надежда Константиновна пробыли месяца полтора в пансионе, где было, правда, очень дешево, но и слишком уж упрощенно: их держали почти исключительно на молочной диете и не давали даже сахара к кофе, и они возмещали недостаток его ягодами, которые собирали в горах...

При усиленной мозговой и нервной работе, которую он вел, нужно было и усиленное питание. Между тем в этом отношении условия в заграничный период жизни Владимира Ильича были не вполне благоприятны. Правда, он пользовался там почти всегда домашним столом, но ввиду плохого материального положения и строгой экономии все было самое упрощенное и всего было в обрез. Суп варился нередко из кубиков Магги (сухой спрессованный вегетарианский суп), на второе бывали или мясные котлеты, или жареное мясо с овощами. Третьего не полагалось, вместо него пили чай. Все бывали сыты и питались, несомненно, лучше, чем многие и многие из эмигрантов, однако мне кажется, что для Владимира Ильича при той громадной затрате сил и нервов, которых стоила его работа, необходим был более разнообразный и легкий стол. Но в то время он и сам бы не допустил никаких лишних трат, и окружавшие его великолепно это сознавали. Помню, однако, с какой жадностью набросился Владимир Ильич на курицу, которую ему подали как-то в Петербурге, когда он вернулся туда в 1917 году. За границей он их не ел и на нас с сестрой произвел впечатление человека, питавшегося за границей далеко не удовлетворительно...
http://c2.kommersant.ru/Issues.photo...106_1_t206.jpg

"Эта болезнь скоро прошла, но нервное равновесие установилось не скоро. Но отдых и здесь помог — прогулка пешком по Швейцарии восстановила его силы"
Фото: РГАСПИ/Росинформ, Коммерсантъ
Живя в Цюрихе перед революцией, Владимир Ильич, впрочем, обедал не дома, а в студенческой столовой — за 60 сантимов обед! Он находил его вполне удовлетворительным, рассказывал товарищ Корнблюм. По существу же это была порядочная дрянь.

Обстановка жизни Владимира Ильича и Надежды Константиновны соответствовала их питанию. Они жили за границей до минимума скромно. В Мюнхене, Женеве, Лондоне, Париже они занимали обычно квартирку из двух комнат (в одной помещались Владимир Ильич и Надежда Константиновна, в другой — Елизавета Васильевна, мать Надежды Константиновны) и кухни, которая служила в то же время и столовой. Меблировка состояла из кроватей, простых столов, стульев и полок для книг. Когда Владимир Ильич в 1909 году снял в Париже более просторную квартиру, имея в виду, что с ним поселюсь и я, а также мать, которую он звал пожить с собой, квартирные хозяева были так поражены и шокированы нашей меблировкой (Ни одного дивана! Ни одного кресла или ковра!), что чуть не отказали Владимиру Ильичу от квартиры и согласились оставить ее за ним лишь при условии, что он заплатит вперед за четверть года... Скромность квартиры и обстановки Владимира Ильича поразила и товарища А. Догадова, приехавшего из Баку и жившего в Балаханах в рабочих казармах. После смерти матери Надежды Константиновны Ильичи жили уже в одной комнате и без кухни...

О том, каково было материальное положение Владимира Ильича в последние годы его эмиграции, видно, между прочим, из следующих его слов в письме к товарищу Шляпникову. "О себе лично скажу,— писал Владимир Ильич в сентябре 1916 года,— что заработок нужен. Иначе прямо поколевать, ей-ей!! Дороговизна дьявольская, а жить нечем". И прося далее снестись с Горьким относительно посылки денег за посланные работы, переговорить о том же с Бонч-Бруевичем, устроить переводы (Ильичу приходилось думать о переводах накануне Февральской революции!), он прибавляет: "Если не наладить этого, то я, ей-ей, не продержусь, это вполне серьезно, вполне, вполне"".

"Быстро ходил с куском во рту"

О послереволюционном времени Мария Ильинична писала:

"В советский период Владимир Ильич утомлялся от работы невероятно. Время его было заполнено до отказа: заседания (их бывало иногда по несколько в день), приемы, доклады, публичные выступления, телефонные переговоры и проч. и т. д. В то же время Владимир Ильич находил время просматривать русские и иностранные газеты и следить за книжными новинками. Читал он уже вечером или поздно ночью. На стульях около его кровати лежала обычно кипа книг, которые ему надо было просмотреть. С заседания Совнаркома Владимир Ильич приходил вечером, вернее, ночью, часа в 2, совершенно измотанный, бледный, иногда не мог даже говорить, есть, а наливал себе только чашку горячего молока и пил его, расхаживая по кухне, где мы обычно ужинали.

Вообще, когда Владимир Ильич бывал очень переутомлен и нервен, он не мог есть, сидя за столом, а быстро ходил с куском во рту из угла в угол и иногда бормотал что-то себе под нос. Так было, например, в начале 1918 года, когда в результате отказа советской делегации подписать мир с Германией и одновременного заявления ее о прекращении войны с державами Четверного союза, германское верховное командование, заявив 16 февраля о прекращении перемирия с Советской республикой, в 12 часов дня 18 февраля начало наступление, заняв один за другим: Минск, Луцк, Ровно, Полоцк, Оршу и т. д. Мы редко видели Владимира Ильича более взволнованным, разъяренным, чем в эти дни, когда "левые коммунисты", составлявшие большинство ЦК, упорствовали на формуле Троцкого "мира не подписывать, но и войну не продолжать" и Владимир Ильич метался, как раненый, предвидя гибель Советской республики.

Перед тем как лечь спать, Владимир Ильич уходил обычно пройтись по Кремлю (мы мечтали тогда, шутя, что, когда будет разбит Деникин, мы разведем на кремлевском дворе садик) — это было его излюбленное средство против бессонницы, но и оно далеко не всегда помогало. Или, если бывал кусочек свободного времени, ехал на автомобиле за город".

Поворотным моментом в состоянии Ленина, как писала Мария Ильинична, стало ранение:
http://c2.kommersant.ru/Issues.photo...001_1_t206.jpg
"Нередко бывало "сугубое безденежье". Тогда Надежда Константиновна искала уроков или хотя бы даже переписки, соглашаясь надписывать конверты для рассылки объявлений"
Фото: РГАСПИ/Росинформ, Коммерсантъ
"30 августа 1918 г. Владимир Ильич был ранен на заводе бывш. Михельсона, где он выступал на митинге... Несмотря на тяжелое ранение, Владимир Ильич, которого привезли с завода в Кремль, сам поднялся на третий этаж в свою квартиру, отклонив предложение товарищей внести его. Он шел по лестнице, куда я выбежала встречать его, довольно бодро и на мой вопрос "Что случилось?" ответил спокойно: "Ничего, ничего, совсем легкая рана". На деле было, однако, не так. Первую помощь оказал Владимиру Ильичу А. Н. Винокуров (нарком социального обеспечения РСФСР.— "Власть"), которого я вызвала с заседания Совнаркома (ждали только Владимира Ильича, чтобы открыть его). Владимир Ильич имел еще силы пошутить: "Подкузьмили мне руку"... Вслед за Винокуровым прибыли врачи-коммунисты: В. М. Величкина-Бруевич, Обух, Вейсброд, а затем и Семашко. Владимиру Ильичу уже успели впрыснуть морфий, раздеть и уложить его более удобно. Первый осмотр произвел на врачей самое гнетущее впечатление: благодаря слабости пульса, который временами совсем пропадал, и характеру ранений положение казалось им на первый взгляд безнадежным... Ранение верхушки левого легкого вызвало сильное кровоизлияние в полость левой плевры... На этой почве можно было опасаться воспаления легкого и заражения. Очень слаба была и деятельность сердца. Прогноз, по мнению профессора Минца и других врачей, был "весьма серьезный"... Владимир Ильич лежал с мертвенной бледностью на лице, с холодным потом на лбу и с совершенным похолоданием конечностей. Нарастающее кровоизлияние и упадок сил вселяли во всех окружающих Владимира Ильича большую тревогу.

В первые дни ранения Владимира Ильича в 1918 году кое у кого из врачей было подозрение, не отравлены ли пули, подозрение, подтвердившееся следствием по делу правых эсеров в 1922 году. При этом не было, однако, учтено, что отравленная, хотя бы и ядом кураре, пуля не то, что отравленная стрела у дикарей. Если в последнем случае поражение такой отравленной стрелой бывает смертельным, то при отравлении пули не может получиться такого же действия. Этот яд легко разлагается под влиянием высокой температуры, при выстреле разлагается и теряет свои ядовитые свойства.

Утром 31-го Владимир Ильич чувствовал себя уже несколько лучше, улыбался нам и пытался говорить, а вечером уже шутил с лечившими его врачами... Уже 1 сентября утром он потребовал, чтобы ему дали газеты. Но, так как это было категорически запрещено, он просил по крайней мере хоть вкратце рассказывать ему все новости... Каждый следующий день приносил улучшение в состоянии здоровья Владимира Ильича!"

"Никакого улучшения не наступило"

Спустя три года наступило резкое ухудшение:

"В конце лета 1921 года Ф. А. Гетье, который лечил Надежду Константиновну и Владимира Ильича, нашел у него небольшое расширение сердца и посоветовал ему поехать на две недели в Горки. Этого было, конечно, недостаточно, так как отдыха полного опять-таки не получилось — Владимир Ильич продолжал и там, хотя в меньшей степени, работать. По нашей просьбе Гетье, который приехал в Горки через две недели, чтобы проведать Владимира Ильича, посоветовал ему остаться там еще на одну неделю. Но и эта неделя мало ему дала. Однако о более продолжительном отпуске нечего было и думать — Владимир Ильич рвался к работе. Никто не подозревал тогда всей серьезности его положения. А между тем с этого времени приблизительно начался, уже по заключению (в дальнейшем) профессора Крамера, продромальный период болезни Владимира Ильича, болезни сосудов головного мозга, которая через два с половиной года свела его в могилу.

Вернувшись к работе, Владимир Ильич скоро стал страдать сильными головными болями, не говоря уже об обычной для него в это время бессоннице, и ослаблением работоспособности. В начале зимы он снова уехал за город, но это не дало ему облегчения. В декабре он должен был выступить на Всероссийском съезде Советов и очень беспокоился, как сойдет у него доклад. Такой он был мрачный, утомленный перед ним, так плохо чувствовал себя, что было страшно за него. Однако против его ожидания доклад прошел очень хорошо, и это сразу подняло его настроение.

Владимир Ильич заявил после окончания заседания съезда, что надо куда-нибудь поехать отпраздновать этот успех, и мы отправились вместе с находившимся в Большом театре Н. И. Бухариным в Метрополь, где он жил тогда. Владимир Ильич был очень весел и оживлен. Он с большим юмором принялся рассказывать нам о своей недолгой юридической практике в Самаре, о том, что из всех дел, которые ему приходилось вести по назначению (а он только по назначению их и вел), он не выиграл ни одного и только один его клиент получил более мягкий приговор, чем тот, на котором настаивал прокурор.

Затем был вытребован т. Мануильский, который славился своим умением рассказывать анекдоты и "изображать" товарищей. Мануильский был в этот вечер в ударе, и его слушатели хохотали до упада. Домой мы вернулись чуть не в 4 часа ночи.

Головные боли не оставляли Владимира Ильича, и он жаловался все время на ослабление работоспособности. Врачи посоветовали ему поехать опять за город, больше быть на воздухе, больше отдыхать — ничего, кроме переутомления, они тогда у него не находили. Владимир Ильич так и сделал и одно время (в январе) приезжал в Москву только на Политбюро и на особо важные заседания. Но улучшения в состоянии его здоровья не наступало. Мало того: за это время у Владимира Ильича было два обморока, или, как он их называл, головокружения... Кроме Ф. А. Гетье об этих головокружениях знал только товарищ П. П. Пакалн (старший группы охраны Ленина.— "Власть"), которому Владимир Ильич строго-настрого запретил кому бы то ни было говорить о них. Лишь в мае, когда Владимир Ильич слег, Петр Петрович решился нарушить это запрещение Владимира Ильича и рассказал об обмороках мне, а затем Кожевникову и Крамеру...

http://c2.kommersant.ru/Issues.photo...101_1_t206.jpg
"Дал денег (несколько сот рублей) и Горький, к которому я специально для переговоров об этом и об издании некоторых вещей Ильича ходила в Петербурге" (на фото слева направо — Богданов, Горький, Ленин на Капри)
Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ
Профессор Даркшевич не нашел у Владимира Ильича ничего, кроме "простого переутомления мозга". Он дал ему ряд предписаний, касающихся ограничения его работы, выступлений и проч., посоветовал жить вне Москвы и выразил уверенность в том, что трудоспособность восстановится после отдыха... Даркшевич вызвал после своей беседы с Владимиром Ильичем меня (Надежды Константиновны не было дома), расспросил об образе жизни брата и указал на необходимость развлекать его, создавать ему какие-либо интересы помимо политики, чтобы он мог отвлекаться от мрачных мыслей, от постоянных мыслей о работе.

Как ни скептически склонен был Владимир Ильич относиться вообще к словам врачей, особенно в том состоянии, в котором он находился весной 1922 года, он все же, видимо, успокоился несколько и повеселел после беседы с Даркшевичем.

По совету Даркшевича Владимир Ильич поехал опять за город, где ему предписано было проводить много времени на воздухе. Закутавшись в шубу, Владимир Ильич часами просиживал на террасе или в парке, делал и обтирания по совету Даркшевича, но никакого улучшения в состоянии его здоровья не наступило.

Вызванные вскоре из-за границы профессора Ферстер и Клемперер не нашли, как и русские врачи, у Владимира Ильича ничего, кроме сильного переутомления. Они констатировали "возбудимость и слабость нервной системы, проявляющуюся в головных болях, бессоннице, легкой физической и умственной утомляемости и склонности к ипохондрическому настроению". Согласно их диагнозу, "никаких признаков органической болезни центральной нервной системы, в особенности мозга, налицо не имеется". Об обмороках им, по-видимому, сообщено не было, так как позднее, узнав о них, Ферстер говорил, что это дало бы им сразу ключ к правильному диагнозу болезни Владимира Ильича, органической болезни сосудов головного мозга.

Итак, все врачи были убеждены, что ничего, кроме переутомления, у Владимира Ильича нет, но он и тогда, по-видимому, плохо верил в правильность их диагноза. Если во время ранения он рвался к работе и плохо слушал врачей, которые старались удержать его от нее, потому что чувствовал себя хорошо ("перемудрят" — было любимое его выражение в то время), то теперь Владимир Ильич был склонен расценивать свое состояние более пессимистически, чем это делали врачи. Так, по поводу обмороков, бывших с ним зимой 1922 года, он сказал как-то позднее Н. А. Семашко: "Это первый звонок"".

"Стал бросать камешки в соловья"

Удивительно, но, по сути, врачи рекомендовали Ленину только отдых:

"Ферстер и Клемперер предписали Владимиру Ильичу длительный отдых (месяца три) вне Москвы, временное удаление от всяких дел. Владимир Ильич согласился на отпуск (на два месяца), прося лишь отсрочить его на некоторое время ввиду необходимости его присутствия в Москве в связи с Гаагской конференцией.

В состоянии здоровья Владимира Ильича в это время замечалось некоторое улучшение: головные боли меньше давали себя знать, он стал лучше спать, настроение его было более ровным. Позднее В. В. Крамер говорил, что такие временные улучшения бывают при артериосклерозе, показательны для него, но являются предвестниками еще большего обострения болезни.

Действительно, это улучшение было очень кратковременным, и скоро обычные для болезни Владимира Ильича симптомы — головные боли, нервность, бессонницы — сказались с новой силой. Вследствие этого он не ходил даже на последние заседания партийного съезда, выступив лишь с короткой заключительной речью да по вопросу об объявлениях в "Правде".
http://c2.kommersant.ru/Issues.photo...109_1_t206.jpg
"В конце лета 1921 года Ф. А. Гетье, который лечил Надежду Константиновну и Владимира Ильича, нашел у него небольшое расширение сердца и посоветовал ему поехать на две недели в Горки"
Фото: РГАСПИ/Росинформ, Коммерсантъ
По совету немецких профессоров до поездки Владимира Ильича на отдых ему должны были произвести операцию по удалению пули, так как профессор Клемперер признал возможность хронического отравления пулевым свинцом... Русские врачи, в частности В. Н. Розанов, были против этой операции и склонны были видеть от нее больше вреда, чем пользы. Ее производил немецкий хирург Борхардт, приехавший для этой цели специально из-за границы. Розанов ему ассистировал...

Стали готовиться к отъезду. Немецкие профессора посоветовали Владимиру Ильичу уехать подальше от Москвы, в горы, но не выше 700-1000 метров. Перед тем как решить вопрос о месте отдыха, Владимир Ильич всесторонне выяснил у Гетье вопрос и об условиях, нужных для Надежды Константиновны по состоянию ее здоровья (базедова болезнь)...

Я уехала в Москву делать приготовления к отъезду и, чтобы ускорить их, решила остаться в городе и на праздничный день 25 мая. 24-го вечером Владимир Ильич позвонил мне в редакцию и спросил, почему я не приезжаю. Я объяснила ему причину, но он стал усиленно звать меня, указывая, что отъезд откладывается на несколько дней и собраться можно будет еще успеть. Что-то в его голосе поразило меня, и я поколебалась, не поехать ли тотчас же, но было уже поздно, да и работа в редакции не была еще закончена. Легла я поздно, а рано утром меня разбудил телефонный звонок. Мне передали с дачи, чтобы я приезжала немедленно и привезла с собой врача...

Выяснилось, что накануне Владимир Ильич чувствовал себя как обычно за последнее время, но, поужинав (за ужином была рыба), почувствовал отрыжку и изжогу, что, впрочем, бывало у него нередко. Владимир Ильич лег спать в обычное время, но заснуть не мог и решил прогуляться немного, как он обычно делал во время бессонницы. Гуляя около дома, он стал бросать камешки в соловья, который своим громким пением мешал ему спать, и заметил при этом некоторую слабость в правой руке. Вернувшись домой, Владимир Ильич снова лег в постель, но часа в 4 с ним случилась рвота, которая сопровождалась довольно сильной головной болью. Но тем не менее Владимир Ильич заснул. Однако, проснувшись утром, он заметил, что не может высказать свои мысли теми словами, какими он хотел; взял газету, и "буквы поплыли", хотел писать и смог написать только букву "м". В то же время он почувствовал слабость в правой руке и ноге. Но такое ощущение продолжалось не более часа и прошло.

Исследовав Владимира Ильича, Гетье нашел у него только желудочное заболевание и отрицал какую-либо связь бывших у Владимира Ильича явлений с мозговым заболеванием на предположение доктора Левина (который, впрочем, не заходил к Владимиру Ильичу, чтобы его не беспокоить), не мозговое ли это что-либо...

В субботу поздно вечером раздался опять звонок из Горок. Петр Петрович просил меня приехать тотчас же, не откладывая до утра. Он не сказал мне по телефону, в чем действительно было дело, но и так было ясно, что с Владимиром Ильичем опять нехорошо, хотя, по словам Петра Петровича, Ильич в это время уже спал. Я принялась отыскивать врачей, но на грех не могла никого найти — все были за городом. Передав семейным Семашко просьбу прислать врачей с утра, я отправилась в Горки. Все в доме уже спали. Меня встретил Петр Петрович, который рассказал, что с Владимиром Ильичем творится что-то неладное. Желудочное заболевание прошло, он на ногах, но не всегда может найти нужное слово. Странным показалось Петру Петровичу и то, что Владимир Ильич, отправляясь в Большой дом, не надел, по своему обыкновению, на голову фуражку и что вообще, мол, в поведении Владимира Ильича заметно что-то необычное".

Окончание в следующем номере.

"Это они меня за дурака считают"
 

http://www.kommersant.ru/doc/1967455
http://www.kommersant.ru/content/pics/logo/vlast.gif
Журнал "Коммерсантъ Власть", №28 (982), 16.07.2012

http://www.kommersant.ru/Issues.phot...101_1_t206.jpg
"Пока Владимиру Ильичу не разрешали ни чтения, ни свиданий, он поневоле должен был искать себе занятие вне политики. Из Берлина был прислан даже целый чемодан различных игр"
Фото: РГАСПИ/Росинформ / Коммерсантъ 7
90 лет назад, 28 мая 1922 года, после резкого ухудшения состояния Ленина врачи приступили к более тщательному выяснению причин его болезни. Обозреватель "Власти" Евгений Жирнов представляет самые интересные фрагменты из воспоминаний сестры основателя советского государства М. И. Ульяновой о последних годах его жизни.*

*Окончание. Начало — статью "Владимиру Ильичу уже успели впрыснуть морфий" — читайте в предыдущем номере "Власти".

"А ты, Ильич, помрешь от кондрашки"

Наверное, одной из самых поразительных деталей, описанных Марией Ильиничной Ульяновой, было то, что после резкого ухудшения состояния Ленина для помощи ему не смогли найти врачей. По случаю выходного дня все они были на дачах вне Москвы. Так что медики прибыли к главе советского правительства лишь на следующий день.

"На другое утро (28 мая 1922 года.— "Власть"),— вспоминала она,— около 10 часов утра приехали Ф. А. Гетье и профессор Крамер. Выяснилось, что накануне Владимир Ильич чувствовал себя с утра довольно хорошо, но к вечеру появилась головная боль, глубокое расстройство речи и слабость правых конечностей. Эти явления были налицо и 28 утром, когда Владимира Ильича исследовал Крамер. Тут в первый раз был установлен диагноз мозгового заболевания. Ни об отравлении свинцом, ни об отравлении рыбой уже не было речи. Для невропатолога, подробно исследовавшего Владимира Ильича, все эти предположения отпали, вопрос шел только о том, на какой почве развилось это мозговое заболевание, какие сосуды затронуты и т. п. Диагноз Крамера гласил: "Явление транскортикальной моторной афазии на почве тромбоза". Ставя такой диагноз, "я подчеркнул,— пишет в своих воспоминаниях профессор Крамер,— что... лично считаю все заболевание Владимира Ильича за артериосклеротическое страдание головного мозга"... Но болезнь Владимира Ильича имела совсем необычное течение, что ставило нередко врачей в тупик...

Владимир Ильич был очень взволнован и возбужден. Он, вероятно, лучше врачей понимал свое заболевание... Однажды в мае, после одного короткого спазма сосудов, Владимир Ильич сказал Кожевникову: "Вот история, так будет кондрашка". И позднее, в начале зимы 1923 года, опять-таки после короткого спазма, который продолжался несколько минут, Владимир Ильич сказал Крамеру и Кожевникову, присутствовавшим при этом: "Так когда-нибудь будет у меня кондрашка. Мне уже много лет назад один крестьянин сказал: "А ты, Ильич, помрешь от кондрашки", и на мой вопрос, почему он так думает, он ответил: "Да шея у тебя уж больно короткая"". "При этом рассказе,— пишет Кожевников в своих воспоминаниях,— хотя Владимир Ильич смеялся и придал ему характер шутки, стало неимоверно грустно, так как по интонации Владимира Ильича чувствовалось, что он и сам придерживается мнения этого крестьянина"...

Когда приехали немецкие профессора, Владимира Ильича очень тяготило их присутствие, то, что из-за него поднято столько шума и такая суетня. Он считал, что присутствие их в Москве дает только пищу сплетням о состоянии его здоровья, которых (сплетен) было, как он знал, немало. При этом, чувствуя улучшение в состоянии своего здоровья, он был против "лишних трат".

Очень болезненно реагировал Владимир Ильич и на посещение врачей, присутствие которых не вызывалось необходимостью и которые к тому же не всегда достаточно тактично себя держали. Когда, например, на консультации врачей 24 июня, при обсуждении вопроса, чем Владимиру Ильичу можно заниматься, один из них предложил ему играть в шашки и при этом с плохими игроками, что было прямо-таки оскорбительно, Владимир Ильич очень расстроился и не спал всю ночь. "Это они меня за дурака считают",— говорил он. И Владимир Ильич потребовал, чтобы лишние врачи, которые не нужны были для дела, к нему больше не приезжали...

Настроение у Владимира Ильича в первые дни его болезни было очень удрученное и подавленное. 29 мая он целый день ничего не ел и только вечером выпил стакан молока".
http://c2.kommersant.ru/Issues.photo...009_1_t206.jpg
"Объектом для шуток бывали между прочим нередко костюмы Надежды Константиновны, которая вообще крайне мало обращала внимания на свою внешность"
Фото: РГАСПИ/Росинформ, Коммерсантъ
"Для русского человека немецкие врачи невыносимы"

Несмотря на визиты к Ленину светил медицины и многочисленные консилиумы, поставить диагноз так и не удавалось:

"Все врачи признавали, что заболевание Владимира Ильича очень серьезное, хотя одни высказывались более оптимистически, другие — наоборот. Профессор Россолимо, например, в разговоре с Анной Ильиничной на другой день консилиума заявил, "что положение крайне серьезно и надежда на выздоровление явилась бы лишь в том случае, если в основе мозгового процесса оказались бы сифилитические изменения сосудов". Но этого не было. Очень мрачный прогноз ставил и Ф. А. Гетье, хотя, по словам Троцкого, он "откровенно признавался, что не понимает болезни Владимира Ильича". Но с нами он не говорил об этом или говорил не так определенно... Но сам Владимир Ильич смотрел на свое состояние очень мрачно. Он считал, что не поправится, он был уверен, что с ним паралич...

Улучшение, хотя и медленное, безусловно, отмечалось в следующие за первым припадком дни. Речь его стала значительно лучше, Владимир Ильич легко вспоминал названия предметов, запас этих названий у него становился все больше. Отмечалось улучшение и в чтении, а также в усвоении прочитанного. Постепенно возвращалась к Владимиру Ильичу и возможность писать, и 31 мая, например, он смог уже написать свое имя и фамилию.

Хуже обстояло со счетом. Восстановление возможности его производить шло гораздо медленнее, чем восстановление других утраченных или ослабленных припадком функций. То обстоятельство, что счет, даже в области самых простых операций, не удавался Владимиру Ильичу, очень волновало и расстраивало его. Когда, например, 30 мая врачи предложили ему помножить 12 на 7, и он не смог этого сделать, то был этим очень подавлен. Но и тут сказалось его обычное упорство. По уходе врачей он в течение трех часов бился над задачей и решил ее путем сложения (12 + 12 = 24; 24 + 12 = 36 и т. д.)...

И в эти тяжелые дни своей болезни Владимир Ильич не переставал думать о делах. Особенно волновал его какой-то конфликт в НКПС, и первое время Владимир Ильич не мог иногда спать ночью, все снова и снова возвращаясь мыслью к этому конфликту, который, по его мнению, надо было уладить. Об этом конфликте Владимир Ильич вспоминал и позднее. Так, 24 июня он сказал (по рассказу Кожевникова, бывшему у него вместе с другими врачами на консультации) Н. А. Семашко: "Пусть в НКПС уладят тот конфликт, о котором я узнал перед болезнью и о котором у меня даже в начале болезни был кошмар, а врачи думали, что это галлюцинации"...

Медленное улучшение в состоянии здоровья Владимира Ильича сказывалось в том, что головная боль была меньше и не держалась постоянно, сон, в общем, был хороший, настроение более ровное, хотя и довольно апатичное. Но всякое ухудшение, хотя бы и кратковременное: усиление головной боли, ухудшение речи (бывали дни, когда речь становилась менее отчетливой, ему чаще приходилось подыскивать слова, она была как бы смазанной), ослабление в движениях правой ноги или руки и проч., заставляли Владимира Ильича снова и снова возвращаться мыслью о неизлечимости своей болезни...
http://c2.kommersant.ru/Issues.photo...103_1_t206.jpg
"В это время, когда тревоги за его здоровье были менее остры, мы целиком наслаждались обществом Ильича"
Фото: РГАСПИ/Росинформ, Коммерсантъ
На общее состояние Владимира Ильича в этот период, как и в дальнейшем, немало влияло состояние его желудка, которое нередко его беспокоило и из-за которого он подчас очень плохо ел. Лекарства, которые ему давали для лучшего действия кишечника, были в большинстве случаев недостаточны, мало или, вернее, совсем не было толка и от морковного сока, который Владимир Ильич пил в июне. Раз как-то, когда Владимиру Ильичу принесли стакан с этим соком, он сказал: "Стоит ли его пить, от него никакого толка". И на просьбу сестры милосердия все же выпить "хотя бы для очистки совести", Владимир Ильич ответил: "Ну, все равно, давайте выпью, хотя он, кроме совести, ничего не очищает".

В этом отношении некоторую помощь оказал Владимиру Ильичу крупный немецкий терапевт профессор Клемперер, консультация с которым состоялась 11 июня. Сначала Владимир Ильич был недоволен посещением Клемперера. В отличие от профессора Ферстера, Клемперер обладал меньшим тактом и умением подходить к больному. Его болтовня и шуточки раздражали Владимира Ильича, хотя он встретил его очень любезно и наружно был с ним очень вежлив... Но совет Клемперера относительно диеты пришелся кстати. Выполнив его предписание попостничать денек и только вечером поесть простокваши, а также другие его предписания, Владимир Ильич был очень доволен и сказал: "Немец — хитрый, хорошо придумал, так я чувствую себя гораздо лучше. А то давали масло и сало — это не годится"... В то же время Владимир Ильич сказал как-то Кожевникову: "Для русского человека немецкие врачи невыносимы".

13 июня Владимира Ильича перенесли на носилках в Большой дом. Такой способ передвижения был ему не особенно приятен, но пришлось покориться. На носилках он сидел, одетый в свою обычную серую тужурку и кепи и приветливо отвечал на поклоны попадавшихся на пути часовых. Но вид у него был несколько смущенный".

"Занять Владимира Ильича играми"

Как писала Мария Ильинична, Ленин категорически не соглашался соблюдать постельный режим:

"16 июня Владимиру Ильичу было разрешено в первый раз встать с постели. Он ждал этого момента с нетерпением и еще накануне обсуждал вопрос о том, когда ему можно будет встать, куда пойти и т. д. Рано утром 16 сестра Петрашева, ухаживавшая за Владимиром Ильичем, сказала мне, что Владимир Ильич уже вставал с кровати, ходил, завернувшись в одеяло, в уборную, умывался стоя и проч., а теперь требует, чтобы ему дали его платье — он хочет одеться. Так как за хозяйством и вообще за домашностью присматривала я, то платье Владимира Ильича с переезда из флигеля оставалось у меня. Я зашла к Владимиру Ильичу и попробовала указать на то, что, мол, еще рано, не подождать ли вставать. Но он встретил меня хохотом и слышать не хотел ни о какой отсрочке — давай, мол, сейчас штаны, не то я так встану. И он действительно стал уже завертываться в простыню и приподыматься с кровати. Оставалось только подчиниться. Брюки были принесены, и Владимир Ильич, находившийся в очень веселом и возбужденном настроении, сейчас же встал и пустился даже со мной в пляс...

Помню, что Кожевников сожалел, что в доме так много балконов: умывшись утром, Владимир Ильич шел на один из них и вытирал дорогой лицо, на другом — шею и т. д. Очень подвижной по натуре, Владимир Ильич считал, кроме того, что, если он будет больше двигаться, это улучшит его сон и отправление кишечника. А однажды принялся даже делать гимнастику в кровати, но вскоре вслед за этим у него был спазм сосудов и он пенял потом врачам, что они не предупредили его, что гимнастики делать нельзя. Так же, как и в физическом отношении, переутомлялся Владимир Ильич позднее и в своих занятиях письмом, чтением и проч...

23 июня Владимир Ильич опять спустился вниз по лестнице, чтобы пойти в сад, но в проходной комнате, внизу, от спазма сосудов и вызванного им паралича правых конечностей, упал... Происшествие это неприятно подействовало на Владимира Ильича.

http://c2.kommersant.ru/Issues.photo...105_1_t206.jpg
"То обстоятельство, что счет даже в области самых простых операций не удавался Владимиру Ильичу, очень волновало и расстраивало его"
Фото: РГАСПИ/Росинформ, Коммерсантъ
Как только Владимир Ильич стал чувствовать себя лучше, безделье, вынужденное отстранение от дел начало очень томить его. Найти для него, проведшего всю жизнь в революционной работе и политической борьбе, какое-либо занятие, которое могло бы заинтересовать его, было крайне трудно.

Но первое время, пока Владимиру Ильичу не разрешали ни чтения, ни свиданий, он поневоле должен был искать себе занятие вне политики. Искали его и окружающие Владимира Ильича, но довольно безуспешно. Ему приносили книги с картинками (в большом количестве доставлял их нам Н. П. Горбунов), и Владимир Ильич перелистывал их от нечего делать, приводили довольно часто молодого ирландского сеттера — "Аиду", которого Владимир Ильич очень любил. Владимир Ильич учил его носить поноску и строил планы, как он будет с ним охотиться, когда поправится.

Кому-то пришла в голову мысль занять Владимира Ильича играми. Из Берлина был прислан даже целый чемодан различных игр, но они, как и надо было ожидать, не произвели на Владимира Ильича никакого впечатления. Он иронически говорил о них, а когда мы присаживались около него и играли в домино или гальму, пытаясь и его вовлечь в игру, он добродушно улыбался, но отказывался присоединиться к нам и принять участие в игре.

Был поднят вопрос и о том, чтобы подыскать для Владимира Ильича какой-нибудь ручной труд. Но таковой было трудно найти, потому что почти каждый из них требовал физического напряжения, которое было вредно Владимиру Ильичу. В конце концов остановились на плетении корзин из ивовых прутьев. Несколько дней Владимир Ильич занимался плетением, не проявляя, однако, к этому занятию особого интереса, но и оно стало утомлять его. Он сплел, правда, все же с помощью обучавшей его работницы, одну корзину, которую потом подарил мне, но на этом с плетением корзин было и покончено.

Больше чего-либо другого занимало Владимира Ильича в этот период сельское хозяйство. "Если нельзя заниматься политикой,— говорил он мне как-то,— надо заняться сельским хозяйством" и неоднократно возвращался потом к этому вопросу. Уже в середине июня, когда Владимир Ильич только что начал вставать, он завел речь о том, что в Горках следовало бы завести кроликов, использовав для них место, обнесенное сеткой, которое прежним владельцам Горок служило для игры в лаун-теннис. Кролики скоро были привезены, их приносили показать и Владимиру Ильичу, но в этот период своей болезни он в общем мало обращал на них внимания, хотя просил выписать из-за границы книги по кролиководству, а также по рыбоводству, куроводству и т. п. и поощрял Надежду Константиновну, которая одно время взялась следить за ними...

В то же время Владимира Ильича очень интересовал вопрос о культуре белых грибов. О культуре шампиньонов мы знали. Первая книга, которую Владимир Ильич стал читать, когда это было ему разрешено (в конце июня), была книга об искусственном разведении шампиньонов, и садовнику было поручено, ознакомившись с этой книгой, завести культуру шампиньонов и в Горках. Но данных о разведении белых грибов мы найти не могли. Однажды в старом журнале "Семья и усадьба", который оказался в библиотеке Рейнбота и в котором Владимир Ильич просматривал картинки, он нашел заметку о разведении белых грибов в парке Кшесинской, где-то около Петербурга, на островах. Способ разведения состоял в том, что у белого гриба обрезалась земля вместе с мицелиями и разбрасывалась под тонким слоем земли на том месте, где гриб был найден. Решено было испробовать этот способ и в Горках. Отправляясь гулять в парк, Владимир Ильич требовал, чтобы на том месте, где находили белый гриб и разбрасывали обрезки, ставилась отметка с записью какого числа и месяца там был найден белый гриб. Как и во всем, за что он брался, Ильич требовал и здесь аккуратности и пунктуальности и нередко выговаривал мне, когда у меня для этих записей не хватало терпения. Затем он поручил мне разыскать специалиста по разведению белых грибов. Запрошен был Наркомзем, который ответил, что они могут указать и специалиста-теоретика и специалиста-практика. Первый был действительно разыскан и прислал нам свою книгу, в которой, однако, ничего не было о культуре белых грибов. Практика же, который по сведению Наркомзема жил где-то в Воронежской губернии, так и не удалось разыскать".

"Первая оборванка"

Во время вынужденного безделья Ленина, как писала его сестра, особенно отчетливо проявлялись многие черты его характера:

"Улучшение, хотя и медленное, безусловно отмечалось во все последующее время. Скоро Владимир Ильич сам стал составлять себе арифметические примеры, а кроме того занялся переложением небольших рассказов, чтобы упражнять запоминание прочитанного. Иногда он кроме того переписывал с книги, упражняя почерк, который первое время отличался от его обычного почерка, был неровный и довольно мелкий, а порой и "сумасшедший", как называл его сам Владимир Ильич.

Какая трагедия! С одной стороны подготовлять доклад для съезда Советов, который Владимир Ильич должен был делать в декабре 1922 года, с другой — практиковаться в примитивных упражнениях по русскому языку и арифметике. Такова была злая ирония, которую сыграла с ним болезнь. Интеллект сохранил всю свою силу и мощь, а какие-то мелкие сосуды головного мозга благодаря тромбозу отнимали у него возможность правильно писать и считать. Но он с упорством старался превозмочь эти недочеты и неуклонно прогрессировал в этом.

Одно время Владимир Ильич делал, на всякий случай, так сказать, попытки писать левой рукой, зеркальным почерком. Когда я рассказала ему, что видела в одном магазине писца, у которого совсем не было правой руки и он писал левой и при этом очень отчетливо и быстро, Владимир Ильич заинтересовался этим и просил меня хорошенько разузнать, как он пишет. А вместе с Владимиром Ильичем заинтересовались писанием левой рукой и мы, и на все лады практиковались в нем...
http://c2.kommersant.ru/Issues.photo...106_1_t206.jpg
"Очень болезненно реагировал Владимир Ильич и на посещение врачей, присутствие которых не вызывалось необходимостью и которые к тому же не всегда достаточно тактично себя держали"
Фото: РГАСПИ/Росинформ, Коммерсантъ
В это время, когда тревоги за его здоровье были менее остры, мы целиком наслаждались обществом Ильича, который и к нам проявлял очень много внимания и заботливости. Он бывал весел, шутил. Объектом для шуток бывали между прочим нередко костюмы Надежды Константиновны, которая вообще крайне мало обращала внимания на свою внешность. Она никак не решалась, например, надеть шелковое платье, которое ей преподнесли ее сослуживицы по Главполитпросвету, считавшие, что она одевается недостаточно хорошо. Кажется, только один раз решилась она обновить его, и то на какой-то вечер на заводе, где можно было не снимать шубу, а потом отдала его в числе других вещей на фронт во время сбора их в период гражданской войны. Кроме того, Надежда Константиновна, как и Владимир Ильич, очень не любила ездить по магазинам за покупками, стеснялась этого и не привыкла тратить время на заботы лично о себе. Обыкновенно о ее платьях и других принадлежностях ее костюма заботились другие. Но и тут дело обходилось не всегда гладко. Особенно трудно бывало поладить с ней во времена военного коммунизма.

"Купи Наде валенки,— скажет, бывало, Владимир Ильич,— у нее зябнут ноги". Валенки давали по ордерам. Достанешь, доложив об этом Ильичу. Проходит день — валенок нет. Что такое? Где же они? Начинаются поиски, и, наконец, выясняется, что Надежда Константиновна отдала их кому-то, кто, по ее мнению, больше в них нуждался.

"Надо достать другие",— резюмирует Ильич, но меня это мало устраивает.

"Володя, скажи Наде, чтобы не отдавала валенок, а то и с другими та же история будет, ведь неудобно же так часто ордера брать". И дело, благодаря его вмешательству, улаживается.

Однако надо быть все время начеку. Вдруг начинает исчезать куда-то белье Владимира Ильича. Что за история? Что же он носить-то будет?

"Надя, ты не брала ли из шкафа Володино белье?" — спрашиваю я Надежду, догадавшись, что это дело ее рук.

"Да, знаешь ли, пришел ко мне один парень, ничего-то у него нет, вот я и дала Володины штаны и рубашку".

"Да ты бы ему,— говорю я,— денег дала".

"Да что же он на деньги теперь достанет",— вполне резонно возражает Надежда Константиновна, так как во времена военного коммунизма деньги действительно мало могли помочь. Но и меня мало соблазняет перспектива снова хлопотать об ордерах. Мое недовольство на такой образ действий недолго, однако, действовало на Надежду Константиновну, и через некоторое время приходилось опять констатировать какую-либо пропажу.

Иногда какую-либо часть своего костюма, привыкнув к ней, Надежда Константиновна носила так долго, что та приобретала совершенно прозрачный из-за дыр и потому малоприличный вид. В таких случаях вставал вопрос о том, чтобы спрятать у нее эту вещь и заменить ее другой, новой. Но это было не так-то просто. Надежда Константиновна могла быть недовольна на такое узурпирование ее права носить то, что ей хотелось. Для улаживания дела приходилось прибегать к помощи Владимира Ильича. Вытащив и продемонстрировав ему какую-нибудь часть костюма Надежды Константиновны, пришедшую в полную негодность, в такое состояние, что оставалось только "приделать ручку", чтобы легче забросить ее или отдать в музей древностей, как мы говорили шутя, и выслушав мнение Ильича о том, что действительно ее давно пора изъять из употребления, я обращалась к нему с просьбой поддержать меня в случае недовольства Надежды Константиновны за мое самоуправство. Ильич весело соглашался. План похищения выполнялся благодаря этому прекрасно.

Какой-то английский корреспондент, побывавший у Надежды Константиновны в Наркомпросе, описал затем эту встречу, упомянув и о наружности и костюме Надежды Константиновны. Заметка эта была озаглавлена "The first lady" (буквально — "Первая дама", как называют жену премьер-министра в Англии). Но Владимир Ильич, который, как и мы, немало потешался, читая это описание, заявил, что правильнее было бы озаглавить заметку иначе, а именно: "Первая оборванка". Так это название и оставалось на некоторое время за Надеждой Константиновной".
http://c2.kommersant.ru/Issues.photo...107_1_t206.jpg
"Ильич очень любит детей (в противность утверждению товарища Лепешинского), и с крестьянскими ребятами у него всегда длинные и веселые разговоры. Часто бывало, мы дорогой забирали целый автомобиль белокурых головенок и катали их".
Фото: РГАСПИ/Росинформ, Коммерсантъ
"Калинин много говорил и утомил Ильича"

По мере улучшения состояния Ленина окружающим казалось, что болезнь скоро пройдет. Ведь председатель Совнаркома становился все более работоспособным и требовательным:

"Однажды, это было как-то в конце июня или в июле 1922 года, к Надежде Константиновне приехал в Горки кто-то из ее сослуживцев по Главполитпросвету, кажется, товарищ В. Н. Мещеряков. Они уединились в комнату Надежды Константиновны и проговорили там довольно долго, а потом Мещеряков уехал. Владимир Ильич был у себя в комнате. Вдруг меня вызвали к нему. Когда я вошла, Владимир Ильич лежал на кровати.

"Не знаешь ли, Мещеряков еще здесь или уже уехал?" — спросил меня Ильич.

"Только что уехал",— ответила я.

"А накормили его, дали ему чаю?" — задал мне опять вопрос Ильич.

Предчувствуя недовольство Ильича, я со смущением ответила: "Кажется, нет".

Но я не могла себе представить, хотя и знала хорошо его внимание к товарищам, что недовольство его будет так сильно, что этот, казалось бы, незначительный случай произведет на него такое сильное волнение.

"Как,— воскликнул Владимир Ильич с большим волнением,— человек приехал в такой дом, и его не подумали даже накормить, дать ему чая!".

"Я думала, что Надя сама сделает это,— оправдывалась я.— Я чем-то занялась и упустила это из вида".

"Надя — известная...",— сказал Ильич, продолжая волноваться и употребляя слово, показывающее, что он не очень высокого мнения о хозяйственных способностях Надежды Константиновны, особенно когда она увлечена деловыми разговорами.— "А ты-то что думала?". Мне оставалось только признать свою вину...

5 сентября я писала в своих записях: "Все эти дни Володя чувствует себя хорошо: видно, дело серьезно идет к полной поправке... Каждый день теперь бывает кто-нибудь из визитеров, сегодня был Калинин. Обедали все вместе и Енукидзе тоже, или "министр двора", как называет его в шутку Сталин. Калинин много говорил и несколько утомил Ильича, но к вечеру он был опять весел и мил. Я сообщила ему, что завтра меня зовут в гости, и он советовал поехать развлечься. Может быть, и поеду, так как давно уже не слышала музыки. Только как-то странно уехать, не уложив Ильича. Этого не было за все время его болезни".

"Здоровье Ильича все улучшается,— значится в моих записях от 17 сентября.— Завтра Ферстер будет в последний раз перед отъездом в Германию, и с 1 октября Ильич берется уже за работу. Как это выйдет, не знаю, но факт, что и сиденье без дела его нервирует. За последние дни много гуляем. На днях ездили довольно далеко в лес за брусникой. Ильич очень любит детей (в противность утверждению товарища Лепешинского), и с крестьянскими ребятами у него всегда длинные и веселые разговоры. Часто бывало, мы дорогой забирали целый автомобиль белокурых головенок и катали их. На этот раз тоже был забран один мальчуган, который вызвался указать нам дорогу. Ильич всю дорогу весело разговаривал с ним"...

3 октября Владимир Ильич первый раз после перерыва по болезни председательствовал на заседании Совнаркома, особенно многолюдном в этот вечер. Товарищи всячески старались сделать это заседание возможно менее продолжительным, и оно длилось недолго. В то же время они постарались разгрузить Владимира Ильича от чтения и ответов на записки, которыми Ильич обменивался обычно с присутствовавшими на заседании Совнаркома товарищами. Этот обычай был заведен самим Ильичем, который не допускал на заседаниях никакого шума, хождения или разговоров,— это мешало ему работать. "Если что нужно — пишите записки, а не болтайте",— говорил он обыкновенно...

Один раз (это было 29 октября), чтобы отвлечь Владимира Ильича немного от дел, ему предложили поехать в студию Художественного театра, но "Сверчок на печи", который ставился в этот день, не понравился Владимиру Ильичу, а кроме того, он скоро устал и уехал из театра после первой картины второго действия...

Во время ремонта нашей квартиры была сделана и застекленная терраса на крыше, на которую из коридора вел лифт. Это давало Владимиру Ильичу возможность пользоваться воздухом, не выходя на двор Кремля, что было для него довольно утомительно. И в течение короткого времени, осенью 1922 года, пока Владимира Ильича не поразил снова удар, он довольно много пользовался этой террасой, обычно вытаскивая на нее подышать свежим воздухом Надежду Константиновну и меня...

http://c2.kommersant.ru/Issues.photo...111_1_t206.jpg
"Мне уже много лет назад один крестьянин сказал: "А ты, Ильич, помрешь от кондрашки", и на мой вопрос, почему он так думает, он ответил: "Да шея у тебя уж больно короткая"".
Фото: РГАСПИ/Росинформ, Коммерсантъ
31 октября Владимир Ильич выступил на сессии ВЦИКа. Это было его первое публичное выступление после болезни. Но оно ничем не отличалось от его прежних выступлений. Это была такая же прекрасная по содержанию и по форме речь. Первого публичного выступления Владимира Ильича после перенесенной им тяжелой болезни все ждали с большим волнением. Сам он тоже, видимо, был озабочен и волновался. Удастся ли? Как выйдет? Докладом остались довольны не только все, кто слушал его, но и сам Владимир Ильич...

5 ноября у Владимира Ильича был спазм сосудов, клонические судороги и паралич правой ноги... Как только Владимир Ильич несколько поправился, он начал готовиться к докладу на конгрессе Коминтерна, где надо было выступать на немецком языке, что было, конечно, труднее, хотя Ильич и владел немецким языком... На докладе Владимира Ильича, который состоялся 13 ноября, присутствовали Крамер и Кожевников. Последний рассказывает об этом выступлении следующее: говорил Владимир Ильич "свободно, без запинок, не сбивался. Речь имела огромный успех. Во время речи не волновался"...

Короткий паралич правой ноги был 11 ноября, такой же паралич был и 18. Был у Владимира Ильича спазм и на охоте, куда он отправился с Дмитрием Ильичом 19 ноября, проходив в общей сложности 5-6 часов...

Тем не менее Кожевников, исследовавший Владимира Ильича 20 ноября, нашел, что "рефлексы в полном порядке. Патологических рефлексов нет. Сила очень хорошая". Но желудок действовал по-прежнему плохо, и Владимиру Ильичу приходилось почти ежедневно прибегать к слабительному. Он принимал обычно на ночь лакричный порошок и, если я бывала вечером в "Правде", звонил мне в редакцию, что хочет уже лечь спать и чтобы я приехала. Давать Ильичу это лекарство по вечерам было моей обязанностью.

20 ноября Владимир Ильич выступал на пленуме Московского Совета. Этого выступления москвичи, в частности Каменев, который был в то время председателем Московского Совета, добивались давно. Ильич обещал выступить и нарушить своего обещания не мог. Говорил он прекрасно, с большим подъемом и очень громко, видно было, что он сильно при этом напрягался и вследствие этого взмок до нитки. Московские рабочие и работницы встретили и проводили Владимира Ильича бурной овацией. Своим выступлением он произвел на слушателей, вероятно, впечатление совсем здорового человека, и радости их не было предела. Но это было последнее публичное выступление Владимира Ильича".

"Не мог сдержать горьких рыданий"

Как писала Мария Ильинична, Ленин не хотел верить, что его жизнь в политике завершена:

"25 ноября, когда Владимир Ильич шел по коридору своей квартиры, с ним случился сильный спазм, и он упал на пол. В это время мужчин в квартире не было, а нам было не под силу поднять его. Однако Владимир Ильич не хотел, чтобы кого-нибудь звали, и сказал, что встанет сам. Действительно, минуты через 1,5-2 он встал, дошел до своей комнаты и лег в постель. Приехавшие через два часа врачи не нашли и на этот раз, как и раньше, никаких отклонений от нормы со стороны нервной системы...

13 декабря у Владимира Ильича было с утра два паралича, причем второй захватил и руку и держался несколько минут... Врачам стоило большого труда настоять, чтобы Владимир Ильич совсем отказался от работы и уехал за город. А пока Владимиру Ильичу предложили не гулять и возможно больше лежать. В конце концов, Владимир Ильич согласился на отъезд и сказал, что "сегодня же начнет ликвидировать свои дела"...

Дальнейшее ухудшение в состоянии здоровья (16 декабря наступил более стойкий паралич, и Владимир Ильич слег в постель) отняло у него и эту надежду, и он просил передать Сталину, что выступать на съезде не будет. Невозможность выступить на съезде очень тяжело повлияла на Владимира Ильича, и он, несмотря на свою исключительную выдержку, не мог сдержать горьких рыданий...

В ночь на 23 декабря нога перестала действовать... Вечером в тот же день врачи констатировали "возможность движения в кисти всех пальцев. В ноге подергиваний нет, вполне возможны движения пальцев и стопы, а также сгибание колен. В остальном без перемен". Произведенная реакция Вассермана дала безусловно отрицательные результаты. Не было и лейкоцитоза...

23 декабря Владимир Ильич попросил у врачей разрешения вызвать стенографистку, чтобы продиктовать ей в течение 5 минут по одному вопросу, который его очень волновал, и он боялся, что не заснет. Получив разрешение, Владимир Ильич вызвал Володичеву и сказал ей: "Я хочу продиктовать Вам письмо к съезду". Диктовал в течение 4 минут...

А в феврале, когда в здоровье Владимира Ильича наступило некоторое улучшение и Ферстер разрешил ему заниматься диктовкой более продолжительное время, занятия его длились иногда 2-2 1/2 часа в день...

Надо принять еще во внимание, что Владимир Ильич "не умел", как он выражался, не привык диктовать свои статьи, почти не пользовался услугами стенографиста, когда был здоров. Он привык, чтобы рукопись была у него перед глазами, вследствие чего он мог остановиться, перечитывать написанное, обдумывать лучше ту часть статьи, которая у него не сразу клеилась, в которой он "увязал", как он выражался. В таких случаях Владимир Ильич ходил обычно по комнате, обдумывая статью, или уходил гулять. Помню, мы с Надеждой Константиновной еще за границей узнавали по виду Владимира Ильича, что он обдумывает какую-нибудь работу, находится в "писучем" настроении. Он бывал в такие моменты погружен в себя, неразговорчив, имел какой-то отсутствующий вид. Даже когда мы собирались вместе за столом во время обеда или ужина, Владимир Ильич, любивший обычно поговорить и пошутить с нами в свободное время, едва-едва подавал реплики, когда находился в процессе творчества. А иногда даже бормотал себе что-то под нос или "шипел", как выражалась Надежда Константиновна".

Воспоминания Марии Ильиничны Ульяновой обрывались на том времени, когда Ленин надиктовал письма и статьи, известные как его политическое завещание. Возможно, о ее работе над откровенными мемуарами стало известно Политбюро, и ей посоветовали прекратить это политически вредное занятие. Ведь эпизоды о нищете Ленина в эмиграции придавали весомости рассказам о том, что Ленин взял немецкие деньги на революцию. Подробное описание болезни основателя советского государства выставляло учреждение, ответственное за здоровье советских вождей,— Лечсанупр Кремля в самом неприглядном виде. А то, как она отрицала, что у Ленина был сифилис, только привлекало внимание к этой теме. Мало того, описание болезни в 1922 году, в период, когда страдавший от болезни Ленин вернулся к работе, давало врагам советской власти документальную почву для того, чтобы именовать политику большевиков больной.

Однако, скорее всего, ей было невероятно горько и тяжело писать о последних месяцах жизни любимого брата. Ведь на ее глазах человек, который смог изменить в России абсолютно все, менялся до неузнаваемости.

В день смерти Ленина происходит ритуальное кощунство
 

http://forum-msk.org/material/news/10205895.html
21.01.2014

Каждый год в этот день начинается шабаш вокруг захоронения Ленина.

Основной бенефициар ЛДПР Владимир Жириновский вновь призвал вынести тело Владимира Ленина из Мавзолея, а также освободить Красную площадь от других захоронений. "Сегодня годовщина со дня смерти Ленина. Мы всегда настаивали на ликвидации всего кладбища - не только Ленина, а все захоронения, которые за Мавзолеем и в стене", - сказал В. Жириновский журналистам во вторник. По его мнению, все эти могилы можно было бы переместить на Мытищинское мемориальное кладбище.

Уполномоченный по отсутствующим в РФ правам человека, член КПСС с 1960 по 1991 годы Владимир Лукин, в свою очередь, заявил, что вопрос о переносе тела Владимира Ленина из Мавзолея и ликвидации некрополя на Красной площади может быть решен в обозримом будущем: «Красная площадь не место для кладбища. И этот вопрос рано или поздно будет решен. Это оздоровит ситуацию в стране. История была искривлена. Ленинские и большевистские мемориалы в России не адекватны их роли в истории. Роль большая, но очень тяжелая и противоречивая. Дошло ли это до точки, когда это можно сделать безболезненно для социального спокойствия? Возможно, что да. Но я бы не возражал против того, чтобы мы лет пять-десять повременили, когда обстановка станет еще более здоровой и людям будет не очень существенно, где покоятся герои XIX и первой половины XX веков. Вопрос в том, настал такой ли момент или нет. На мой взгляд, дело идет в этом направлении. Сейчас уже не тот ажиотаж по поводу всех этих проблем — не только по поводу Мавзолея, но и всех захоронений у кремлевской стены».

В общем, как обычно, даже по сравнению с прошлыми годами как-то вяло Может быть, неловко одними и теми же губами... нет не подумайте чего, произносить упреки в адрес вандалов на Украине, разрушающих памятники Ленину, и предлагать провести аналогичный вандализм у себя дома.

А может хватит оборонять Ленина и нашу историческую память от вандалов в дорогих костюмах? Может, пора уже обвинять, в том числе с участием прокуратуры?

В прошлом году я уже напоминал, что покушение на некрополь основателя государства и видных деятелей этого государства, включая сюда его руководителей - это покушение на основы конституционного строя.

Сегодня напомним об оскорблении чувств верующих. Причем верующих не в учение Карла Маркса, а самых что ни на есть стороников традиционных конфессий - православия (и шире христианства), мусульманства и иудаизма. И хватит прикрываться иммунитетом - надо заводить дела.

Все любители покопаться в ленинском прахе напоминают о каком-то "нехристианском" способе захоронения вождя мирового пролеариата. Полноте - прежде чем нести околесицу, неплохо было бы прочесть хотя бы Библию. И где там сказано о "христианском" захоронении на деревенском кладбище, в деревянном гробу с крестом на могильном холмике? А нигде!

Сам основатель христианства говорил прямо: "Предоставьте мертвым хоронить своих мертвецов". Это как раз, когда кто-то из учеников собрался похоронить своего отца.

Но есть в Евангелии наглядный пример того, что могло считаться христианским погребением - это погребение самого Иисуса Христа, из которого он по Писанию поднялся на третий день. Что же это было? Это был вырубленный в скале склеп, в котором на специальном месте, плотно обернутый в погребальные пелены лежал труп. По сути это был распространенный на Востоке упрощенный вариант древнеегипетского захоронения - только у египтян тело бальзамировалось длительное время, а в более поздние периоды его просто плотно оборачивали пропитанными благовониями лентами ткани, без удаления внутренностей, пропитывания тела раствором соды и высушивания. Но по сути это было тоже бальзамирование (от слова "бальзам", которым и пропитывались погребальные пелены).

По существу, эзотерический смысл такой процедуры и был приготовлением к "воскресению мертвых и жизни будущего века", чего в позднеантичный период придерживались и иудеи, и ранние христиане.

А теперь сравним захоронение Ленина с захоронением Иисуса - тот же принцип, бальзамирование, сохранение тела в склепе. Разница только в технологиях. С той разницей, что эзотерика сменилась верой в торжество науки, которая в будущем должна позволить оживить если не все тело вождя, то хотя бы его мозг, тщательно сохранявшийся в Институте мозга. Наивно? Не более наивно, чем вера христиан, телесное воскресение мертвых в которой является основой основ Символа веры.

Вот на эту веру, существовавшую как минимум с 1 века новой эры, и покушаются господа "ленинские гробокопатели".

Кстати, эта вера заставляла погребать таким же образом и учеников Христа - в Абхазии и сегодня можно наблюдать гробницу апостола Андрея Первозванного. Само тело пропало давно, но гробница не оставляет сомнений - ничего общего с "православным" захоронением на кладбище в Мытищах.

Позже нетленные мощи святых также хранились не в земле, а положенными в специальные раки, выставлялись на обозрение в храмах - таково захоронение апостола Марка в Венеции, мощи монахов в Киево-Печерской лавре, мощи Сергия Радонежского в Троице-Сергиевой и так далее, список очень длинный.

Можно еще вспомнить легендарную гробницу пророка Магомета, где стеклянный гроб с его телом парил в воздухе, поддерживаемый силой магнитов. Легенда или нет, но никто не подвергал сомнению правоверность такого захоронения.

Почему же лица, облеченные государственными полномочиями, требуют совершить кощунство, надругательство над захоронением Ленина? При этом приводят какие-то абсурдные обоснования, вдаваясь в какое-то мракобесие - вот, разгромим некрополь на Красной площади, и все у нас будет хорошо. Заживем!

Может им, как папуасам, призвать еще сожрать тело Ленина, чтобы обрести частичку его ума и силы?

Мне кажется, это уже повод для Генеральной прокуратуры РФ сильно возбудиться по данному поводу. Но обязательно с участием Института судебной психиатрии имени Сербского.

главный редактор ФОРУМа.мск

Что нам оставил Ленин 90 лет назад?
 

http://forum-msk.org/material/economic/10204742.html
21.01.2014
Источник: МОК

Классиков марксизма-ленинизма опровергали всегда. Это и понятно – капиталистам идеи Маркса, Энгельса, Ленина - как нож к горлу. Больше всего достаётся, конечно, Владимиру Ильичу – ведь у него за спиной не только коммунистическая наука, но и её практическое приложение. Но как опровергатели ни стараются, а марксизм-ленинизм по-прежнему находит учеников и последователей.

Опровергатели Ленина были и в левой среде. Есть они и сегодня. По мнению некоторых из них, Владимир Ильич совершенно неверно оценил капитализм в начале 20 века, который тогда далеко ещё не исчерпал свой потенциал. Империализм, как считают эти авторы, не был загнивающим, умирающим капитализмом, переходом к социализму, то есть Ленин в своих оценках ошибался. Вот сегодня, в 21 веке, другой этап капитализма – глобализм… Из всего этого делают очень простой вывод: не надо было силы рабочего класса и его союзников во главе с партией большевиков направлять на социалистическую революцию. Некоторые даже считают, что революции и не было как таковой, а был временный (на несколько десятилетий) захват власти, который якобы закономерно завершился новым приходом капиталистов к власти.

Ищу ответы на эти вопросы, конечно же, у В.И.Ленина. Открываю том 27 его полного собрания сочинений, в котором напечатана работа «Империализм, как высшая стадия капитализма» (с 299-426).

На основе анализа большого фактического материала В.И.Ленин, если так можно выразиться, обнаружил новыеэкономические черты капитализма, которые и получили название империализма:

1.Концентрация производства и капитала, дошедшая до такой высокой ступени развития, что она создала монополии;

2.Слияние банковского капитала с промышленным и создание, на базе этого «финансового капитала», финансовой олигархии;

3.Вывоз капитала;

4.Образуются международные монополистические союзы капиталистов, делящие мир;

5.Закончен территориальный раздел земли крупнейшими капиталистическими державами.

Политическими особенностями империализма, по мнению В.И.Ленина, являются реакция по всей линии и усиление национального гнёта.

Посмотрим на признаки империализма, данные В.И.Лениным в 1916 году, глазами человека 21 века. Всё написано ну просто про наш 2014 год! Вот вам и «глобализм» - будто бы современное явление! Ведь явно это словечко идеологи капитализма придумали, чтобы прикрыть ненавистное народам слово «империализм».

В.И.Ленин определил империализм как паразитический или загнивающий. Сколько насмешек многие из нас слышали по поводу этих определений: вот-де, загнивает и никак загнить не может! И я специально привожу здесь для невежд, что же Ленин имел в виду под паразитизмом и загниваем.

Ленин обращал внимание на то, что при империализме:

- исчезают до известной степени побудительные причины к техническому прогрессу;

- появляется горстка государств-рантье и гигантское большинство государств-должников;

- растут стремления к господству вместо стремлений к свободе;

- происходит подкуп отдельных прослоек рабочих с целью привлечения их на сторону буржуазии, даже привлечение в страну иммигрантов, которые занимают наихудше оплачиваемые места, - всё для того, чтобы расколоть пролетариат.

Ну точно написано про капитализм 21 века! Про Россию в том числе.

«Было бы ошибкой думать, - писал В.И.Ленин, - что эта тенденция к загниванию исключает быстрый рост капитализма… В целом капитализм неизмеримо быстрее, чем прежде, растёт, но этот рост не только становится вообще более неравномерным, но неравномерность проявляется также в частности в загнивании самых сильных капиталом стран…».

Печатаю эти строки и просто слышу, как хихикают мои оппоненты: вот, взялась доказывать, что Ленин был прав в 1917, а пока что доказала, что капитализму сегодня присущи те же черты, что и сто лет назад, а следовательно, 100 лет назад социализмом и не пахло…

Отвечаю не я - отвечает В.И.Ленин («Грозящая катастрофа и как с ней бороться», т.34, с.151-199, сентябрь 1917): «Империалистская война есть канун социалистической революции. И не только потому, что война своими ужасами порождает пролетарское восстание, - никакое восстание не создаст социализма, если он не созрел экономически, - а потому, что государственно-монополистический капитализм есть полнейшая м а т е р и а л ь н а я подготовка социализма, есть п р е д д в е р и е его, есть та ступенька исторической лестницы, между которой (ступенькой) и ступенькой, называемой социализмом, никаких промежуточных ступеней нет».

Ленин писал: «… социализм есть не что иное, как государственно-капиталистическая монополия, обращённая на пользу всего народа и постольку переставшая быть капиталистической монополией».

Убедительнее не скажешь!

А далее Владимир Ильич ставил вопрос ребром: «Либо быть революционным демократом на деле. Тогда нельзя бояться шагов к социализму. Либо бояться шагов к социализму, осуждать их по-плехановски, по-дановски, по-черновски доводами, что наша революция буржуазная, что нельзя «вводить» социализма и т.п. – и тогда неминуемо скатиться к Керенскому, Милюкову и Корнилову, то есть реакционно-бюрократически подавлять «революционно-демократические» стремления рабочих и крестьянских масс».

Таким образом, экономические предпосылки социализма сложились в большинстве стран ещё сто лет назад. Но именно в России социалистическая революция победила. Почему она не победила в Германии, Австро-Венгрии, Италии, Великобритании, др., где материальная основа социализма была более развита, а в 10-20-х годах прошлого века также имела место быть революционная ситуация? Да потому что при наличии объективных предпосылок революционной ситуации в этих странах отсутствовало субъективное условие: не было революционной партии, способной повести за собой пролетариат и его союзников.

Социал-демократия же западно-европейских стран, как отмечал В.И.Ленин в книге «Детская болезнь левизны в коммунизме» (т.41, с.1-104, апрель-май 1920 г.), ещё в 1914 году предала интересы рабочего класса, перешла на сторону буржуазии, и при том под соусом «защиты» идеи «всемирной революции». Не случайно, анализируя историю становления партии большевиков, Ленин подчёркивал, что она крепла в постоянной борьбе с оппортунизмом.

Как это невероятно актуально для сегодняшних коммунистов!

А эти слова В.И.Ленина истинные коммунисты 21 века должны записать себе в сердце как программу деятельности современной коммунистической партии: «… большевики не продержались бы у власти не то что 2 ½ года, но и 2 ½ месяца без строжайшей, поистине железной дисциплины в нашей партии, без самой полной и беззаветной поддержки её всей массой рабочего класса…». И далее: «…чем держится дисциплина революционной партии пролетариата? чем она проверяется? чем подкрепляется? Во-первых, сознательностью пролетарского авангарда и его преданностью революции, его выдержкой, самопожертвованием, героизмом. Во-вторых, его умением связаться, сблизиться, до известной степени, если хотите, слиться с самой широкой массой трудящихся, в первую голову, пролетарской, но также и с непролетарской трудящейся массой. В-третьих, правильностью политического руководства, осуществляемого этим авангардом, правильностью его политической стратегии и тактики, при условии, чтобы самые широкие массы собственным опытом убедились в этой правильности».

Владимир Ильич Ленин возглавил Советское правительство в октябре 1917 в стране, когда её экономика – в результате участия России в первой мировой войне - находилась в состоянии развала. Гражданская война и интервенция 14 государств, которые были войной международного капитала против социалистической власти, довели Россию до полного краха.

История отвела Ленину ещё шесть с небольшим лет. Он ушёл из жизни, оставив Россию с невероятным по размаху (для того времени) планом ГОЭЛРО, строящимися электростанциями, восстающей из краха экономикой, твёрдой валютой, объединёнными в Союз Советских Социалистических Республик народами, большими социальными гарантиями для трудящихся.

Нет вины Ленина в том, что мы, наследники его дела, свернули с правильной социалистической дороги.

Долг истинных коммунистов – объединиться в такую партию, которая поведёт трудящихся по ленинскому пути.

Государственник и революционер
 

http://grani.ru/opinion/sokolov/m.223601.html
21.01.2014

Документальный фильм Владимира Чернышева "Ленин. Красный император", показанный на НТВ к 90-летию со дня смерти большевистского вождя, явно сделан с пропагандистским подтекстом. Основная идея сводится к тому, что Ленин плох как "красный" и революционер, но зато хорош как государственник, который сначала разрушил Российскую империю, однако тут же собрал на ее месте новую державу в виде Союза Советских Социалистических Республик.

В подтверждение того, что фигура Ленина до сих пор актуальна, говорится о том, что на Украине только что снесли несколько ленинских памятников. Но почему это происходит, зрителям не объясняют. Между тем в Восточной Европе памятники Ленину сносят прежде всего не как символы коммунизма, а как символы прежнего советского господства, то есть империи. Чернышев пытается совместить старые советские штампы с современными реалиями, чтобы заклеймить сегодняшних революционеров. Но при этом историю ленинского времени автор фильма знает плохо и приблизительно. Отсюда и многочисленные ляпы.

Так, привычно сравнивая Россию и США (только почему-то не в традиционном 1913-м, а в военном 1915 году) и отмечая, что по душевому национальному доходу Америка имела превосходство в несколько раз, автор замечает, что США в то время были далеко не самой развитой страной в мире. Между тем, согласно всем существующим оценкам, Америка тогда занимала первое место в мире как по величине национального дохода, так и по душевому показателю. Так, по данным Пола Кеннеди, в 1914 году душевой национальный доход США составлял 377 долларов, а России - 41 доллар, что дает разницу в 9,2 раза (замечу, что за 70 лет коммунистического правления эта разница почти не сократилась: в 1984 году, по моим расчетам, США превосходили СССР по душевому национальному доходу примерно в семь раз).

Когда заходит речь о Брестском мире, в фильме утверждается, что после подписания мира в марте 1918 года германские войска внезапно начали наступление и легко разбили как остатки старой армии, так и новые красногвардейские отряды, что и заставило Ленина перенести столицу в Москву. Столицу-то перенесли действительно в марте, а вот австро-германское наступление началось не в марте, а в феврале, не после подписания мира, а до. Как раз это наступление и вынудило большевиков подписать "похабный" Брестский мир.

Автор фильма и его консультант, историк Валерий Соловей относятся к Брестскому миру сугубо отрицательно: мол, Ленин отдал Германии Украину, Прибалтику и вообще треть Европейской России – а все затем, чтобы удержать свою власть. Они пытаются внушить зрителям, что Ленин никак не предполагал, что Брестский мир продержится всего восемь месяцев, и быстрый крах Германии стал для вождя большевиков счастливой случайностью. Но на самом деле Ленин и Троцкий ожидали, что в скором времени в Германии произойдет революция. Так что ничего надолго и всерьез вожди большевиков отдавать не собирались. Тем не менее в заслугу Ленину ставится то, что он все потерянное в Бресте потом вернул. Ну, положим, большую часть все-таки пришлось отдать – Польшу, Финляндию, Западную Украину, Западную Белоруссию, Бессарабию, Прибалтику и пограничные с Турцией области Армении и Грузии.

Вообще из фильма никак нельзя понять, в чем именно состояла политика Ленина после прихода власти, с кем ему приходилось бороться, между кем и кем шла Гражданская война. Зато есть красивые формулы. Например, объясняется, что Ленина и большевиков нельзя винить за разгон Учредительного собрания, поскольку у них никогда не было почтения к парламентаризму и в программе значилась диктатура. Но тогда, наверно, и Гитлера нельзя винить в том, что он запретил все оппозиционные партии, бросил их лидеров в концлагеря, а рейхстаг превратил в декорацию.

Точно так же объясняется провозглашенный Лениным "красный террор". Дескать, в действительности террор воцарился в стране сразу же после Февральской революции и большевикам ничего не оставалось, кроме как возглавить его, чтобы предохранить государство от анархии. Главную же заслугу Ленина Чернышев видит в том, что ему удалось обуздать крестьянские бунты, вспыхнувшие после окончания Гражданской войны, и, введя нэп, предотвратить новую пугачевщину. При этом остается непонятным, почему вдруг крестьяне восстали против большевиков. Это как будто хотят объяснить природным анархизмом русского народа, поскольку ничего не говорится ни о продразверстке, ни о запрете торговли, ни о других прелестях военного коммунизма, приведших к страшному голоду в Поволжье и ряде других регионов.

Автор фильма солидаризуется с мнением основоположника национал-большевизма Николая Устрялова (которого ошибочно считает высланным из России вместе с другими пассажирами "философского парохода"), утверждавшего, что Ленин и большевики выражали национальные интересы русского народа. В связи с этим второй главной заслугой Ленина в фильме называется создание СССР - и в особенности то, что он применил принцип права наций на самоопределение таким образом, что сумел сохранить единое государство. Здесь Ленин как бы противопоставляется тем, кто в 1991-м развалил Союз. Правда, как явствует из фильма, тогда, когда был подписан Союзный договор, Ленин был почти недееспособен из-за болезни. Поэтому приходится предположить, что более заметную роль в формировании СССР сыграли Сталин, Зиновьев, Троцкий и другие лидеры большевиков.

В связи с ленинской болезнью повторяется байка о том, что Брежнев распорядился исследовать мозг Ленина, чтобы опровергнуть распространяемые врагами слухи, будто вождь мирового пролетариата умер от сифилиса. Но вообще-то сифилис определяется с помощью реакции Вассермана, а Ленину этого анализа не делали ни во время болезни, ни сразу после кончины - как раз из опасения, что реакция может оказаться положительной.

Одним из немногих правдивых моментов в фильме является утверждение, что расстрел царской семьи вряд ли мог произойти без санкции Ленина. И тут же отмечается, что Ильич воспринял известие о гибели императора и его близких удивительно равнодушно. Лейтмотив "Красного императора" - тезис о том, что Ленин вообще был равнодушен ко всему кроме власти. Прямо утверждается, что секса для Ильича не существовало, поскольку власть была гораздо более сильным удовольствием. Наверное, здесь что-то от советских времен, когда подавляющее большинство граждан просто не могли представить себе Ленина, занимающегося сексом. Между тем, хотя Казановой Ильич и не был, но отношениями с Крупской не ограничивался. Судя по всему, с Инессой Арманд, вопреки тому, что утверждается в фильме, дружба у Ленина была отнюдь не платоническая. Была и еще одна любовница, некая Елизавета К., чью переписку с Ильичом в середине 30-х безуспешно пытался выкупить Бухарин.

Фильм заканчивается сказанными после смерти Ленина словами патриарха Тихона о том, что вождь большевиков никогда не отлучался от церкви и что это был человек христианский и добрый. Интересно, а сколько минут прожил бы находившийся под арестом и следствием патриарх, если бы рискнул проклясть почившего в бозе красного вождя? Похоже, сейчас власти наиболее подходит Ленин-государственник в национально-большевистской интерпретации. Вот только стоит вспомнить, что Николай Устрялов не пережил Большого террора.

Если бы Ленин еще пожил
 

http://www.mk.ru/specprojects/free-t...he-pozhil.html
21 января 1924 года умер вождь, обещавший народу легкое счастье
http://www.mk.ru/upload/iblock_mk/55...__45102617.jpg
Молодого Ленина окрестили «змей-искуситель». Точнее не придумаешь! Ленин, без сомнения, — самый выдающийся соблазнитель России.

Американский радикально настроенный журналист Джозеф Линкольн Стеффенс, вернувшись из революционной России, произнес слова, ставшие знаменитыми: «Я видел будущее, и оно работает». Возмущенные всеми несправедливостями мира, многие люди видели в ленинских идеях выход из тупика.

«Я вступил в компартию, — вспоминал один немецкий писатель, — потому что искал убежище, приют и нашел его в этой всемирной общности единомышленников, в универсальной идеологии, обещавшей решить все мировые проблемы. Казалось, что уже виден край земли обетованной. Однако это был лишь мираж, оптический обман».

Но мираж развеялся не скоро. И не для всех. Коммунистическая идея вдохновляла миллионы людей во всем мире. Что же удивляться, если столько людей в самой России поверили Ленину?

Он был наделен способностью уговаривать. Обещал именно то, о чем мечтало большинство населения. Одним мир — немедленно. Другим землю — бесплатно. Третьим — порядок и твердую власть. И всем вместе — устройство жизни на началах справедливости. Владимир Ильич обращался не к уму, а к сердцу. А левая идея — всем поровну! — находила отклик; сердце у человека бьется слева.

«Народные массы совсем не социалистичны, — заметил русский философ, свидетель революции. — Наши рабочие стремятся совсем не к социализму, а просто к привольной жизни, к безмерному увеличению своих доходов и возможному сокращению труда».

Люди желали получить всё сразу. Никто не хотел ждать! Нетерпение буквально сжигало души.

Ленин утолил эту жажду. Обещал то, на что никто не решался: немедленное решение всех проблем! Те, кто пошел за ним, не задумывались: осуществимо ли все это? Важно было другое: режим, установленный большевиками, создал новую систему кадровых лифтов. Партийно-классовый подход изменил принципы выдвижения. Две революции, Гражданская война и массовая эмиграция открыли массу вакансий. Право на успех и карьеру получили те, кто в конкурентной среде едва ли пробился бы. Стало ясно: если ты часть системы, то живешь лучше других.

На самом деле в глазах народа большевистские начальники ничем не отличались от царских. Те же привилегии, то же барское отношение к людям. Партбилет гарантировал то, что было недоступно для остальных. Вот стихи из тогдашнего сатирического журнала:

Партбилетик, партбилет,

Оставайся с нами.

Ты добудешь нам конфет,

Чая с сухарями.

Словно раки на мели,

Без тебя мы будем.

Без билета мы нули,

А с билетом люди.

В начальники хлынули ни на что не способные карьеристы. Наступало торжество непрофессионализма. Государство еще и развращало. Сам Ленин довольно быстро понял, что за систему он создал.

Летом в его загородном доме в Горках настелили новые полы. Вероятно, из сырого материала. Пол, высыхая, трещал. В тишине ночи этот треск был вроде ружейной пальбы, вспоминала ухаживавшая за вождем медсестра. Страдавший от бессонницы Владимир Ильич жаловался жене:

— Как пол трещит! Клей-то советский!

А в кремлевской квартире вождь тем временем распорядился сделать ремонт: «Я абсолютно требую полного окончания к 1 октября. Непременно полного. Нарушения этой просьбы не потерплю».

Ремонтом квартиры председателя правительства занимались полтора десятка рабочих. Получив указание вождя, согнали 160–170 человек! Работы вели круглосуточно. 2 октября Ленин вернулся в Кремль. Несмотря на рапорт об окончании ремонта, жить в квартире оказалось невозможным.

Владимир Ильич возмущался: «По-моему, надо не только проповедовать: «учись у немцев, паршивая российская коммунистическая обломовщина!», но и брать в учителя немцев. Иначе — одни слова».

А что еще он мог предложить? Признать, что утрата трудовой морали — его рук дело? Что после революции экономика страны развалилась под его управлением?

Принято говорить, что история не знает сослагательного наклонения. Не согласен. Диктатура изъявительного наклонения не должна мешать разбираться в собственной истории, понимать, что страна могла пойти иным путем.

Представим себе, что в 1917-м Ленин не смог бы вернуться в Россию из эмиграции.

«Если бы большевики не взяли власть в октябре–ноябре, — со знанием дела писал Лев Троцкий, — они, по всей видимости, не взяли бы ее совсем». Иначе говоря, если бы в ту пору в Петрограде не было бы ни Ленина, ни Троцкого, история России пошла бы иным путем.

А проживи Ленин дольше, какой была бы судьба России?

Марксистская доктрина требовала искоренения частной собственности и административного управления всеми сторонами жизни общества. Попытка воплотить эту идею в жизнь разрушила экономику и привела к голоду. После безумной попытки одним махом ввести коммунизм, после Гражданской войны и напугавшего большевиков восстания военных моряков в Кронштадте пришлось отступить. Вернуться к нормальной экономике.

Нэп дал фантастические результаты. В стране еще оставались миллионы людей, которые хотели и умели работать. Даже частичное снятие оков с экономики, возвращение к рынку позволило им развернуться. Россия не только полностью обеспечивала свои потребности, но и вновь экспортировала зерно. Через два года после смерти Ленина, к 1926 году, промышленное производство достигнет довоенного уровня. Сельское хозяйство, которое за годы военного коммунизма сократилось почти вдвое, тоже полностью восстановится.

Но эти успехи мало радовали советских руководителей. Расцвет страны в период нэпа они воспринимали с плохо скрытым раздражением и возмущением, поскольку понимали: Россия нэповская могла прекрасно развиваться и без них. Жесткий политический режим только мешал экономике. Партаппарат и госбезопасность оказывались лишними. А они хотели оставаться хозяевами страны.

Ленин все равно считал политику строительства коммунизма правильной. Надо было только немного изменить методы. Отказаться от планово-административной экономики было равносильно признанию в провале коммунистического эксперимента, бессмысленности октябрьского переворота и многолетней Гражданской войны.

Смог бы Владимир Ильич пойти на это?

Разумеется, «плохой» Сталин и «хороший» Ленин — это устаревшая схема.

Владимир Ильич был фанатиком власти. Ради власти был готов на все — отдать пол-России. Он оседлал идею строительства счастливого общества. Хотите быть счастливыми? Значит, надо идти на жертвы. Ленин сказал своему заместителю в правительстве Льву Каменеву: «Величайшая ошибка думать, что нэп положил конец террору. Мы еще вернемся к террору, и к террору экономическому».

Ленин заложил основы системы, которая при Сталине превратилась в кровавую диктатуру. Возглавлять такую систему мог только человек, сам внушающий страх. Ленин и должен был стать полновластным сатрапом, который регулярно рубит головы своим подданным. Но не захотел принять эту роль. Все-таки Владимир Ильич оставался человеком ХIХ века. С легкостью рассуждал о необходимости расстреливать тех, кого считал врагами советской власти, но споры и разногласия не считал поводом для репрессий. Менял гнев на милость, если недавний оппонент превращался в политического союзника.

Как бы повел себя Ленин, не будь он столь слаб здоровьем?

Очевидный здравый смысл и отсутствие в нем природной жестокости и коварства (чем щедро был одарен Сталин), возможно, уберегли бы Россию от того физического и нравственного террора, которым ознаменуется сталинская эпоха. Потери страны были бы неизмеримо меньшими, легче было бы возвращаться на естественную историческую колею. После принятия новой экономической политики мог сложиться жесткий, даже авторитарный режим. Но без массовых репрессий и уничтожения крестьянства. И, как многие другие европейские государства, которые в двадцатые годы ХХ столетия прошли через авторитарное правление, Россия постепенно двигалась бы к многопартийному демократическому устройству.

Пока еще в начале двадцатых годов была возможна какая-то дискуссия, образованное, думающее меньшинство партии пыталось предложить более мягкую модель развития. Если бы исполнилась воля Ленина, убрали бы Сталина с поста генерального секретаря, то главой партии и государства оказался бы вовсе не Троцкий, как принято считать, а скорее всего, Алексей Иванович Рыков, вполне разумный хозяйственник. Во всяком случае, без внутреннего презрения к людям, без комплексов и тяги к иезуитским интригам.

И что тогда?

Не было бы массовых расстрелов, голода, близорукой внешней политики. Гитлер или не решился бы напасть на Советский Союз, или Красная Армия, в которой не уничтожались бы годами командные кадры, не пустила бы вермахт дальше Днепра, не погибли бы в Великой Отечественной почти тридцать миллионов…

Повторенье мать ученья
 

http://www.vesti.ru/doc.html?id=1204179
http://cdnmg.static4.rtr-vesti.ru/p/m_775063.jpg
Девяносто лет назад, 21 января 1924 года, умер Владимир Ильич Ленин. И, как и каждый раз в этот день на протяжении уже многих лет, политики делают заявления относительно судьбы его захоронения. Вот, скажем, Владимир Жириновский предлагает перенести Ленина на новое мемориальное кладбище в Мытищах. «Мы всегда настаивали на ликвидации всего кладбища — не только Ленина, а все захоронения которые за Мавзолеем и в стене», — заявил депутат. С ним солидаризируется Владимир Лукин: «Красная площадь — не место для кладбища, — говорит омбудсмен, — И этот вопрос рано или поздно будет решен».

Но раз так, то придется решать вопрос и с погостом Покровского собора. В том числе с могилой Василия Блаженного, например. На Красной площади хоронили веками, на ней было полтора десятка погостов. А, страшно сказать, могила неизвестного солдата?

Из года в год нам говорят, что Ленина надо похоронить по-христиански. Но он, во-первых, не был христианином, а во-вторых, несмотря на это, он таки похоронен по христианским обычаям. То есть — в гробу, ниже уровня земли. Точно так же, как Иван Грозный, например, в подполе Архангельского собора Кремля.

- Туристы же на него смотрят! — ужасаются политики. Ну так и на Ивана Грозного тоже смотрят туристы. И на Ивана Калиту смотрят. И на Дмитрия Донского.

Но Грозный-то с Дмитрием Донским в каменных ящиках, а Ленин — в стеклянном! А в Египетском зале Пушкинского музея, в километре от Кремля, мумия лежит в стеклянном ящике. И на нее школьники смотрят.

- Но мы не в Египте! — отвечают политики. Ну так и в современном Египте живут вовсе не те египтяне, которые делали мумии. Там живут арабы, которые, тем не менее, не перезахоранивают фараонов по законам ислама.

- Ленин хотел быть похороненным рядом с матерью! — заявляют политики. Но не существует ни одного документа, доказывающего это желание.

- Крупская была против Мавзолея, — говорят политики. Ну так покажите документ, где Крупская так говорила. Решение о сохранении тела Ленина принималось _два_ месяца. За это время Надежда Константиновна нигде ничего такого не заявляла.

- Родственники Ленина не хотят, чтобы всё это продолжалось, — продолжают политики. Это неправда. Племянница Ленина, Ольга Дмитриевна, например, говорила, цитирую: «Я неоднократно заявляла и повторю еще раз, что категорически против перезахоронения Владимира Ильича Ленина. Попытки доказать, что существует завещание о том, чтобы его похоронили на Волковом кладбище, несостоятельны. Такого документа нет и быть не могло, в нашей семье также никогда не было разговоров на эту тему.»

- Но Ленин же был злодей! — не унимаются заявители. Ну так и Иван Грозный тоже злодей был. Еще какой! А вон — лежит себе, причем даже не на площади, а в Кремле!

Какие еще аргументы? Мавзолей уродует Красную площадь? Но Красная площадь внесена в список всемирного наследия ЮНЕСКО целиком, вместе с Мавзолеем. На содержание Ленина тратятся бюджетные деньги? Это неправда. Деньги тратятся из специального фонда, который пополняется из пожертвований. А здание Мавзолея, как памятник архитектуры, находится на балансе у ФСО.

- Все равно, — говорят нам политики, — Решение о перезахоронении Ленина будет принимать политическое руководство страны.

Но мы же с вами живем в правовом государстве, не правда ли? В правовом государстве у политического руководства страны нет права принимать такое решение, поскольку это противоречит федеральному закону «О погребении и похоронном деле». Там, в пункте 3 статьи 5 сказано, что в случае отсутствия волеизъявления умершего право на решение подобных вопросов имеют родственники или законные представители, и только в отсутствие таковых – лица, взявшие на себя обязанность осуществить погребение. Родственники у Ленина есть. Кстати, один из них, живущий в Иваново внучатый племянник вождя мирового пролетариата — православный священник. Было бы довольно интересно спросить у него, что он думает по-поводу всего этого.

Есть, конечно, и последний аргумент. Самый важный. Мол, пока Ленин будет лежать на Красной площади — всё у нас будет не так.
Но вдруг мы его перезахороним, а ничего не изменится?

А так хоть все знают — кто именно во всём виноват.

Что завещал Ленин своим политическим "завещанием"?
 

http://forum-msk.org/material/society/10205733.html
22.01.2014
http://young.rzd.ru/dbmm/images/41/4080/6358867
Исполнилось 90 лет со дня смерти В. И. Ульянова-Ленина. Не однажды в течение ХХ века - сначала в 20-е годы, в пору борьбы с "левой оппозицией", потом в период развенчания "культа личности", наконец, в эпоху "перестройки" - в центре политической борьбы оказывалось т. н. "политическое завещание Ленина" - его последние статьи, главным образом - "Письмо к съезду".

И каждый раз оно истолковывалось заново. Троцкий, Сталин, Хрущёв... каждый трактовал его по-своему: то как осуждение Сталина за "грубость и нелояльность", то как поддержку его политической линии, невзирая на "грубость", то как равное осуждение и Сталина, и Троцкого... Так что же всё-таки главное хотел сказать Владимир Ильич своим "Письмом к съезду"? Ответ, в общем, лежит на поверхности: автор нисколько и не собирался его скрывать. Более того, прямо указывал на это, открытым текстом. Но, по странной привычке не замечать очевидного, а искать во всём скрытый подтекст и тайную подоплёку, читая не строки, а между строк, именно на это меньше всего обращали внимание.

Но начнём немного издалека. Для российских революционеров столетней давности очень важным уроком послужила предыдущая великая революция - Французская. Некоторые большевики буквально носили с собой издания карманного формата истории ВФР и постоянно их перечитывали. И, конечно, одним из главных печальных уроков, который они из неё вынесли - была опасность внутренней борьбы среди радикальных революционеров. Та кровавая баня, которую устроили сами себе французские якобинцы, и которая привела к их падению, термидору, ясно указывала революционерам 1917 года: повторять такое нельзя, недопустимо, и смертельно опасно для судеб революции.

Возможно, именно поэтому казни "пролетарских якобинцев", т.е. даже оппонентов в собственных рядах (типа "левых коммунистов" 1918 года, например, или "рабочей оппозиции" 1921-го), были для большевиков абсолютным табу, запретом. Не только "якобинцы", но и часть "жирондистов" пользовались этой "личной неприкосновенностью" - ведь историки нередко отмечали, что за всё время гражданской войны красными не был расстрелян ни один меньшевик. Так ли это было точно - сказать сложно, но к этому, безусловно, стремились. Эсеров, правда, в отличие от меньшевиков, не особенно щадили, но ведь и сами эсеры не больно-то церемонились с большевиками, - и правые эсеры (выстрелы в Ульянова, Урицкого...), и левые эсеры (взрыв в Леонтьевском переулке 1919 года).

Во Французской революции якобинцы принялись отправлять друг друга на гильотину уже через считанные месяцы после своей победы. А в СССР табу на применение смертной казни к большевикам-оппозиционерам сохранялось, как минимум, до 1929 года (если считать первым казнённым большевиком Якова Блюмкина, бывшего левого эсера, а на тот момент - троцкиста), или даже до августа 1936-го (расстрела Каменева и Зиновьева).

Но Владимир Ильич очень скоро понял, что для сохранения власти в руках революционеров опасна любая серьёзная борьба среди них, приводящая к расколу, даже самая бескровная, цивилизованная и "парламентская".

Одна из главных мыслей, настойчиво звучащих в сочинениях Ленина последнего года работы, - мысль о малости горстки революционеров в безбрежном народном море. "В народной массе мы всё же капля в море, - говорил он, - и мы можем управлять только тогда, когда правильно выражаем то, что народ сознаёт. Без этого... вся машина развалится". "Такие вещи, о которых говорит Устрялов (белогвардеец-колчаковец, а позднее сталинист - идеолог буржуазного перерождения советской власти. - Прим. автора) возможны, надо сказать прямо. История знает превращения всяких сортов; полагаться на убежденность, преданность и прочие превосходные душевные качества — это вещь в политике совсем не серьёзная. Превосходные душевные качества бывают у небольшого числа людей, решают же исторический исход гигантские массы, которые, если небольшое число людей не подходит к ним, иногда с этим небольшим числом людей обращаются не слишком вежливо". "Есть маленькая, ничтожная кучка людей, называющая себя партией, - повторял Ленин в ноябре 1922 года. - Это ничтожное зёрнышко поставило себе задачей, а именно переделать всё, и оно переделало".

"Помню, - писал Горький о Ленине, - как весело и долго хохотал он, прочитав где-то слова Мартова: "В России только два коммуниста: Ленин и Коллонтай".

А посмеявшись, сказал, со вздохом:

- Какая умница! Эх...".

В сущности, это была та же ленинская мысль, только в более заострённом выражении. "Соблазн вступления в правительственную партию, - с тревогой писал Ленин в 1922 году, - в настоящее время гигантский. Достаточно вспомнить все литературные произведения сменовеховцев, чтобы убедиться, какая... публика увлечена теперь политическими успехами большевиков". "Если не закрывать себе глаза на действительность, то надо признать, что в настоящее время... политика партии определяется не её составом, а громадным, безраздельным авторитетом того тончайшего слоя, который можно назвать старой партийной гвардией. Достаточно небольшой внутренней борьбы в этом слое, и авторитет его будет если не подорван, то во всяком случае ослаблен настолько, что решение будет уже зависеть не от него".

Именно о том, как предотвратить такое развитие событий, Ульянов и размышлял напряжённо в "Письме к съезду". "Под устойчивостью Центрального Комитета, о которой я говорил выше, я разумею меры против раскола, поскольку такие меры вообще могут быть приняты. Ибо, конечно, белогвардеец в "Русской Мысли" (кажется, это был С. С. Ольденбург) был прав, когда, во-первых, ставил ставку по отношению к их игре против Советской России на раскол нашей партии и когда, во-вторых, ставил ставку для этого раскола на серьезнейшие разногласия в партии... Я имею в виду устойчивость, как гарантию от раскола на ближайшее время..."

Вот это и есть главная мысль, которую Ленин пытался донести до соратников своим "Завещанием", а вовсе не нелепые выяснения того, кто же самый лучший ленинец и подходящий "преемник" - "грубый" Сталин, "небольшевик" Троцкий или же "схоласт" Бухарин.

Есть любопытное свидетельство, что Владимир Ильич в конце 1923 года, уже почти лишенный речи, очень разозлился на прочитанную им статью Троцкого (вероятно, это была одна из серии статей "Новый курс", которая открыла борьбу среди старых революционеров). Георгий Лозгачёв-Елизаров: "Мне пришлось наблюдать небольшой эпизод, из которого стало ясно, что Владимир Ильич глубоко переживает свой вынужденный отрыв от государственной и партийной жизни... Просматривая однажды газеты, Владимир Ильич остановил своё внимание на одной из статей, помещённых на странице "Дискуссионного листка". Не дочитав её до конца, он досадливо сморщился и, слегка смяв газету, отбросил её от себя. Газета упала со столика на пол. Немного удивлённый, я поднял газету и с любопытством взглянул на статью, вызвавшую досаду Ильича. Это была статья Троцкого". Статью Бухарина, в которой тот спорил с Троцким, Ленин попросил прочитать ему три раза...

Вполне можно понять эмоции Владимира Ильича, учитывая его вышеприведённые цитаты, - он-то изо всех сил старался предотвратить раскол в среде старых революционеров, а Троцкий зачем-то его подтолкнул, противопоставив старикам "молодёжь - вернейший барометр партии", который "резче всего реагирует на партийный бюрократизм". Как известно, эта фраза Льва Давидовича настолько хорошо подлила воду на мельницу его оппонентов, что даже вошла в сталинский "Краткий курс истории ВКП(б)". "Чтобы завоевать учащуюся молодёжь, - говорилось там, - Троцкий льстил ей, называя её "вернейшим барометром партии", и в то же время заявлял о перерождении старой ленинской гвардии".

Как ни удивительно, но смерть Ленина тоже была связана с борьбой вокруг этого вопроса - сохранения единства "старой гвардии", который он считал важнейшим. Что же произошло в январе 1924 года? Произошло именно то, чего боялся Владимир Ильич - оформился раскол. "Старая гвардия" раскололась на оппозицию и большинство. Позднее, в 30-е годы, Троцкий именно этим временем датировал советский "термидор".

Правда, в отличие от французского термидора, ничьи головы пока не полетели, и печать писала о происходящем в самых шутливых тонах. Кажется, этими нарочито бодряческими шутками пытались смягчить потрясение и шок от произошедшего. Скажем, журнал "Смехач" высмеивал сообщения английской печати о случившемся расколе, доводя происшедшее до абсурда: "Россия охвачена пламенем восстаний. Первыми взбунтовались ударные отряды негров, вследствие уменьшения пайка (вместо мяса младенцев им предложили по фунту соли и по десять золотников нюхательного табака). К неграм вскоре присоединились китайские, самоедские, испанские и санитарные полки. Верными правительству остаются только отряды по борьбе с неграмотностью и дивизион сибирских медведей. Троцкий возглавляет повстанцев. Троцкий находится в трёх верстах от Москвы, в местечке Ножницы (тема экономических "ножниц цен" - одна из основных в спорах большинства и оппозиции. - Прим. автора), откуда руководит операциями. Для большей популярности, он переименовался в великого князя Николая Николаевича. Живая церковь поднесла ему звание красного патриарха и Царь-колокол, украшающий отныне стол его походной канцелярии"...

Карикатура Бориса Ефимова, опубликованная в январе 1924 года, продолжала эти весёлые шутки, изображая новоявленных противников как дуэлянтов на пистолетах. Художник сопровождал свой рисунок стихами Пушкина:

Враги! Давно ли друг от друга

Их жажда крови отвела?

Давно ль они часы досуга,

Трапезу, мысли и дела

Делили дружно? Ныне злобно

Врагам наследственным подобно...

Кто бы поверил в те дни, что изображённые на картинке старые революционеры и впрямь получат в этой борьбе по свинцовой пуле? Между тем, от реальных пуль спустя десятилетие пали все - и изображённые Ефимовым дуэлянты (Бухарин и Преображенский), и даже секунданты (Зиновьев и Пятаков)...

19-20 января 1924 года Крупская читала Ленину решения XIII партконференции, в которых Троцкий резко осуждался. Правда, пока он ещё оставался признанным вождём Красной армии - гигантом, на которого ополчились какие-то лилипуты. Многие противники Троцкого видели в нём того самого грядущего "Бонапарта", от которого они желали спасти революцию. В рядах большинства явного "Бонапарта" как будто не прослеживалось...

Оставалось неясным, кто победит в этой схватке. Но это означало тот самый раскол, которого Ленин больше всего опасался. "Очень я боялась партдискуссии, - признавалась Крупская. - Когда в субботу Владимир Ильич стал, видимо, волноваться, я сказала ему, что резолюции приняты единогласно". Но это была неправда: на самом деле их приняли большинством голосов... В воскресенье, 20 января, Надежда Константиновна продолжала чтение. "Чувствовалось, что содержание материалов очень его огорчило. Наблюдавшие его в эти последние часы отметили, что он перестал смеяться, шутить, погрузился в какие-то думы".

Нетрудно понять, что это были за думы. То, чего он больше всего опасался, что всеми силами стремился предотвратить - раскол в "старой партийной гвардии" - стало совершившимся фактом. Теперь решающий голос переходил к партийному "болоту" - новичкам, пришедшим не в борющуюся оппозиционную РСДРП(б), а в победившую правительственную РКП(б), поддавшись "соблазну вступления в правительственную партию". Людям с совсем иной психологией и жизненными устремлениями. Насколько далеко это заведёт - можно было только догадываться, вспоминая историю Французской революции. Термидор... брюмер... империя... реставрация... Рискнём предположить, что Владимир Ильич как раз догадывался. Его завещание - во что бы то ни стало избегать "внутренней борьбы в слое старой партийной гвардии" - оказалось неисполненным. Да, собственно говоря, о "Письме к съезду" в тот момент мало кто и знал, потому что, хотя Ленин, очевидно, обращался в нём к XII съезду партии (апрель 1923 года), зачитано оно было лишь на XIII съезде (май 1924 года), да и то лишь по секциям. Если принять оценку Троцкого, что рубеж 1923-1924 годов был советским "термидором", то выходит, что сам Ленин оказался первой физической жертвой этого термидора.

Вечером того же дня, 20 января, его состояние здоровья стало ухудшаться. На следующий день, 21 января, ухудшение приняло катастрофический характер. "Хворал он недолго последний раз, - писала позже Крупская. - Доктора совсем не ожидали смерти, и ещё не верили, когда началась уже агония... Теперь я твёрдо знаю, что доктора ничего не понимают". Без четверти семь часов вечера больному измерили температуру - ртутный столбик подскочил до 42,3 градуса! Дальше в термометре не было места. Врачи сказали, что тут какая-то ошибка. Однако это не было ошибкой... В 18 часов 50 минут Владимир Ильич Ульянов-Ленин скончался.

САМЫЙ РУССКИЙ ЧЕЛОВЕК
 

http://upload.wikimedia.org/wikipedi...b/b9/Lenin.jpg
Ленин — гениальный провидец. Человек непревзойденного интеллекта. Партия и ее последующие вожди — мастера тактики, но стратегически Ленин был и остается единственным. Гордостью большевиков, гордостью русского народа и всех других народов СССР и мира. Добиться свержения капиталистической, компрадорской власти и при этом не позволить стране провалиться в небытие, отбить интервенцию 18 иностранных армий — все это русский и советский революционный народ смог сделать только с ним. Он был ПРАВ, хотя и являлся левым. Все остальные оказались в канаве истории.

Мифы о Ленине
 

"Владимир Ильич умел брать от жизни ее радости"
 

http://www.istpravda.ru/digest/545/
45 лет назад, в 1967 году, в канун полувекового юбилея Октябрьской революции ЦК КПСС категорически запретил издание книги, составленной из автобиографических заметок Ленина о себе. Руководитель историко-архивной службы ИД "Коммерсантъ" Евгений Жирнов выяснял, какие откровения Ленина разрушали созданный профессиональными ленинистами образ вождя.

"Не такой он был"
http://www.istpravda.ru/upload/ibloc...65e1cd79ab.jpg
За все время существования СССР вряд ли найдется год, который мог бы сравниться с пятидесятым годом существования советской власти. Год оказался особенным не только и не столько потому, что 7 ноября 1967 года в стране широко и пышно праздновался полувековой юбилей Октябрьской революции. Он стал самым ярким в коротком периоде, который потом именовали эпохой культпросвета,— просвета между культами первых лиц страны.

Культ Сталина остался где-то позади, и воспоминания о нем начали тускнеть. Культ Хрущева, как и его сумбурный способ управления страной, казалось, навсегда канул в Лету. А новый правящий триумвират руководителей — председатель президиума Верховного совета СССР Подгорный, председатель Совета министров Косыгин и генеральный секретарь ЦК КПСС Брежнев вели себя так, будто никакого культа никогда больше не будет.
http://www.istpravda.ru/upload/media...26ef72d48b.jpg
Судя по документам, в преддверии юбилея руководство страны вполне по-деловому принимало решения, способствовавшие наполнению магазинов товарами. Так что количество писем граждан о недостатках в снабжении впервые за полвека не росло, а уменьшалось. Улучшению жизни советских людей способствовала и косыгинская реформа экономики, начавшаяся в 1965 году. На предприятиях, получивших, пусть и ограниченную, хозяйственную самостоятельность, заметно выросли зарплаты. При этом цены еще не скакнули вверх, а потому многие граждане страны впервые узнали, что покупательная способность не только понятие из курса экономики.

Но главное, наверное, было в другом. Ослабла напряженность в отношениях между людьми, исчезла атмосфера подозрительности и страха. Ведь в хрущевские времена, несмотря на все разговоры об оттепели, за письмо в газету или ЦК с критикой "дорогого Никиты Сергеевича" и существующих порядков могли и посадить. А в эпоху культпросвета откровенно говорили практически обо всем. Причем высшее руководство, еще не испуганное чехословацкой попыткой построить социализм с человеческим лицом и еще не начавшее закручивать идеологические гайки, вполне лояльно относилось к попыткам говорить правду о непростом прошлом страны.

Именно в 1967 году по советскому телевидению показали документальный 50-серийный фильм "Летопись полувека", равного которому по силе и откровенности рассказа о революции, репрессиях, войне не появлялось на экранах вплоть до перестроечных лет. Нужно было видеть, как в час, когда показывали очередную серию, пустели улицы. Что-то подобное происходило потом только раз — при первом показе "Семнадцати мгновений весны".

Во время "культпросвета" издали и довольно большое количество отечественных и переводных книг, описывающих события советского прошлого, остававшиеся неизвестными для большинства людей. Конечно, вокруг таких изданий случались споры и столкновения мнений. Ведь тех, кто считал, что в стране в сталинские времена все делалось правильно, хватало в любую эпоху. Они, пользуясь приобретенными в прежние десятилетия умениями, при поддержке немалого числа своих сторонников в ЦК, умудрялись добиться запрещения выпуска тех или иных книг.

Но документы, обнаруженные мною в архиве, выглядели просто поразительно. В 1967 году группа партийных историков смогла остановить публикацию биографии Ленина, написанную на основе его же писем и заметок о самом себе.

В своем письме в ЦК КПСС они, естественно, критиковали не Ленина, а автора этой своеобразной автобиографии вождя мирового пролетариата — Бориса Яковлева. Объясняли, что он является не историком, а литературоведом, иногда пишущим о Ленине. А потому профессионалы из Института марксизма-ленинизма (ИМЛ) при ЦК КПСС должны досконально изучить книгу, которую в юбилейный год подготовило к печати издательство "Молодая гвардия", и выяснить, с какой целью она написана.

Собственно, цель написания книги ни для кого не составляла тайны. Яковлев пытался показать читателю реального Ленина, не такого, каким изображала его партийная пропаганда. Но именно это и вызвало жесткую реакцию авторов канонического образа. Книгу Яковлева изучали в ИМЛ до тех пор, пока не прошел повод для ее публикации — юбилей Октября. В 1968 году произошли чехословацкие события, "культпросвет" закончился, и книга осталась в архиве ИМЛ. В последние годы на рукопись с указанием места ее хранения в архиве ссылались исследователи биографии Ленина. Но вот что интересно: дела с таким номером в архиве больше нет.

Потом выяснилась еще одна крайне интересная деталь: до выхода книги был опубликован ее журнальный вариант. И это было еще более странным. Что же в автобиографии Ленина, собранной Яковлевым, содержалось такого, что потребовалось запрещать и прятать то, о чем все и так уже узнали?

Как оказалось, только то, о чем Надежда Константиновна Крупская писала многими годами ранее, вспоминая о муже:

"Владимира Ильича часто изображают каким-то аскетом, добродетельным филистером-семьянином... Не такой он был. Он был человеком, которому ничто человеческое не чуждо. Любил он жизнь во всей ее многогранности, жадно впитывал ее в себя... Владимир Ильич умел брать от жизни ее радости".

"Распивали бутылку жигулевского пива"

О том, что Ленин был не только самым человечным, но и самым обычным человеком, в книге говорилось с первых же страниц. К примеру, любой советский школьник знал из учебников, что Ленин самостоятельно выучил три иностранных языка. Но Яковлев приводил ответы главы советского правительства из анкеты, которую он заполнил при перерегистрации московских коммунистов в 1920 году. В частности, на вопрос "На каких языках, кроме русского, говорите, читаете, пишете?" Ленин ответил: "французский, немецкий, английский; плохо все 3". И это отнюдь не было проявлением скромности.

"Николай Алексеев,— писал Яковлев,— еще в 1924 году разыскал в "Атенеуме" — еженедельном лондонском "журнале английской и иностранной литературы, науки, изящных искусств, музыки и драмы" — за 27 апреля 1902 года такое объявление: "Русский доктор права (и его жена) желали бы в обмен на уроки русского языка брать уроки английского у английского джентльмена или леди. Письмо адресуйте мистеру Якобу Рихтеру. 30, Холфорд-сквер, Пентонвилл. Западный берег".

Но леди и джентльмены не заинтересовались объявлением Ленина:

"Алексеев вспоминает, что после этого объявления у Владимира Ильича и Надежды Константиновны появилось три учителя-ученика: мистер Реймент, "почтенный старик, внешним обликом напоминавший Дарвина", служащий издательской фирмы "Джордж Белл и сыновья"; клерк Вильямс и рабочий Ионг".

Вряд ли почтенный старик, клерк и рабочий оказались блестящими преподавателями языка.

Похожая история наблюдалась и с немецким. Яковлев приводил свидетельства того, что Ленин, выучивший самостоятельно язык, в Германии довольно долго не понимал разговорную речь.

Однако все эти факты трудно было назвать страшной крамолой. Как не подходили под эту категорию и приводившиеся в книге рассказы о первых годах революционной деятельности Ленина, когда он начал участвовать в подпольных кружках.

Правда, приводившаяся цитата из предисловия к сборнику его работ "За 12 лет" выглядела как руководство к действию для противников советского и любых других режимов:

"В свое время кружки были необходимы и сыграли положительную роль. В самодержавной стране вообще, в тех условиях, которые созданы были всей историей русского революционного движения в особенности, социалистическая рабочая партия не могла развиться иначе, как из кружков. Кружки, т. е. тесные, замкнутые, почти всегда на личной дружбе основанные, сплочения очень малого числа лиц, были необходимым этапом развития социализма и рабочего движения в России".

А высказывания Ленина о голоде 1891 года поневоле заставляли читателя вспомнить о голодных годах советских времен — 1921 и 1932-1933. А также о коллективизации и нещадной эксплуатации колхозного крестьянства.

"Хищническое хозяйство самодержавия,— писал Ленин,— покоилось на чудовищной эксплуатации крестьянства. Это хозяйство предполагало, как неизбежное последствие, повторяющиеся от времени до времени голодовки крестьян той или иной местности. В эти моменты хищник-государство пробовало парадировать перед населением в светлой роли кормильца им же обобранного народа. С 1891 года голодовки стали гигантскими по количеству жертв".

И еще:

"До массовых жертв голода... хозяевам капиталистического государства так же мало дела, как мало дела паровозу до тех, кого он давит на своем ходу. Мертвые тела тормозят колеса, поезд останавливается, он может даже (при чересчур энергичных машинистах) сойти при этом с рельсов, но он, во всяком случае, продолжает после тех или иных задержек свой путь".

Не оставлял Яковлев и главной темы — описания того, каким же на самом деле был Владимир Ульянов. Сведения о жизни Ленина в Самаре нашлись в воспоминаниях его товарищей того периода. Один из них, Михаил Семенов, рассказывал об одном из самых близких друзей Ленина в то время — Алексее Скляренко:

"В Самаре он нередко затаскивал с собой Владимира Ильича на Жигулевский пивной завод, на берегу Волги, где в беседке над рекой они распивали бутылку жигулевского пива. Владимир Ильич звал его иногда в шутку "доктором пивоведения"".

Другой мемуарист, Беляков, добавлял к картине существенные детали:

"Владимир Ильич очень любил посещать этот павильон, но не ради пива, а, несомненно, ради того многообразного проявления жизни торгово-промышленного города, которое удавалось там наблюдать. А посетители там были необычайно разнообразные, и было что посмотреть: и купец, и хлебный маклер, и крючник, и масленщик, и матрос с парохода, и мелкий торговец, и какой-нибудь служащий земской управы, и ломовой извозчик, и компания чиновников, и разночинец-интеллигент, и самарский хулиган — "горчишник" — бесконечный калейдоскоп разнообразных по своему положению людей, объединившихся под одной кровлей павильона для общей цели — утолить жажду или поразвлечься".

Но увлечение пивом и разговорами завсегдатаев пивных оказалось не единственным, что бросало тень на светлый ленинский образ. Как говорилось в книге, ближайший соратник юных лет Ленина, "доктор пивоведения" Скляренко отошел не только от революционных дел, но и от марксизма и умер от алкоголизма еще до революции.

"Надо просить надзирателя"

В книге Яковлева рассказывалось и об отношениях будущего вождя мирового пролетариата с представителями царской власти. Советские люди свято верили, что после смерти старшего брата Александра, казненного за участие в покушении на императора Александра III, Владимир Ульянов ненавидел и презирал власти и не унижался до каких-либо просьб. Но в книге приводилось его прошение о сдаче экзаменов за курс университета, где совсем не ощущалось боевого настроя:

"В течение двух лет, прошедших по окончании мною курса гимназии, я имел полную возможность убедиться в громадной трудности, если не в невозможности найти занятие человеку, не получившему специального образования. Ввиду этого я, крайне нуждаясь в каком-либо занятии, которое дало бы мне возможность поддерживать своим трудом семью, состоящую из престарелой матери и малолетних брата и сестры, имею честь... просить... разрешить мне держать экзамен на кандидата юридических наук экстерном при каком-либо высшем учебном заведении".

Не укладывались в каноны и свидетельства о том, как Владимир Ульянов сидел под следствием за антиправительственную деятельность. В книге приводилось письмо, которое 12 января 1896 года Ленин написал старшей сестре Анне Ильиничне:

"Получил вчера припасы от тебя, и как раз перед тобой еще кто-то принес мне всяких снедей, так что у меня собираются целые запасы: чаем, например, с успехом мог бы открыть торговлю, но думаю, что не разрешили бы, потому что при конкуренции с здешней лавочкой победа осталась бы несомненно за мной. Хлеба я ем очень мало, стараясь соблюдать некоторую диету, а ты принесла такое необъятное количество, что его хватит, я думаю, чуть не на неделю... Все необходимое у меня теперь имеется, и даже сверх необходимого (Например, кто-то принес сюртук, жилет и платок. Все это, как лишнее, прямо "проследовало" в цейхгауз.). Здоровье вполне удовлетворительно. Свою минеральную воду я получаю и здесь: мне приносят ее из аптеки в тот же день, как закажу. Сплю я часов по девять в сутки и вижу во сне различные главы будущей книги... Если случится быть еще как-нибудь здесь, принеси мне, пожалуйста, карандаш с графитом, вставляемым в жестяную ручку. Обыкновенные карандаши, обделанные в дерево, здесь неудобны: ножа не полагается. Надо просить надзирателя починить, а они исполняют такие поручения не очень охотно и не без проволочек".

Яковлев приводил свидетельство Анны Ильиничны и товарищей Ленина о том, как ловко он избегал встреч с полицией и уходил от слежки:

"Зрение у него было хорошее, ноги проворные и рассказы его, которые он передавал очень живо, с веселым хохотом были очень забавны... Шпион настойчиво преследовал Владимира Ильича, который никак не хотел привести его на квартиру, куда отправлялся, а отделаться тоже никак не мог. Выслеживая этого нежеланного спутника, Ильич обнаружил его в глубоких воротах питерского дома. Тогда, быстро миновав ворота, он вбежал в подъезд того же дома и наблюдал оттуда с удовольствием, как заметался выскочивший из своей засады и потерявший его преследователь. "Я уселся,— передавал он,— на кресло швейцара, откуда меня не было видно, а через стекло я мог все наблюдать, и потешался, глядя на его затруднительное положение; а какой-то спускавшийся с лестницы человек с удивлением посмотрел на сидящего в кресле швейцара и покатывавшегося со смеха субъекта..." Об этом же пишет и Сильвин, которому Владимир Ильич однажды весело рассказал, как он только что "провел" шпика, быстро завернув за угол и войдя в ближайший подъезд. Он просидел в этом месте с полчаса на стуле для швейцара, пользуясь отсутствием последнего, и видел сквозь стекла двери, как мечется плюгавая фигура, бегая взад и вперед, но, убедившись, что след не отыскать, бросила слежку... Владимир Ильич "настойчиво и непрерывно" предостерегал друзей "от обывательских повадок", от переписки с намеками в ней на подпольную деятельность, аресты товарищей, их выдающиеся черты и личные особенности... Он настаивал на необходимости — заметать следы при посещении рабочих квартир, чаще менять вагоны конок при переездах по городу, пользоваться проходными дворами, остерегаться громких разговоров у себя дома из-за возможности ненадежного соседства, не оставлять нелегальщины на виду у домашней прислуги и квартирных хозяев".

Ленин, как писал Яковлев, потом вспоминал:

"Я по опыту и своему и массы товарищей знаю, что едва ли не самая трудная вещь для революционера — это именно вовремя оставить опасное место. Всегда как раз к тому времени, когда необходимо оставить работу в данном месте, она становится особенно интересной и особенно нужной: всегда, решительно всегда кажется работающему именно так".

"Там мы за каждым кустиком следим"

Но самому Ленину удавалось следовать собственным инструкциям далеко не всегда. Его младшая сестра Мария Ильинична писала с его слов:

"Во время одного своего приезда в Москву (по-видимому, это было до его ссылки) Владимир Ильич попросил одну свою старую знакомую (М. П. Голубеву) дать ему квартиру для свидания с двумя товарищами. Попробовав достать такую квартиру в одной знакомой радикальной семье и потерпев неудачу, Мария Петровна решила устроить свидание для Владимира Ильича на квартире своей сестры, которая была замужем за частным приставом. Узнав от сестры, что муж ее в определенный день будет в каком-то наряде, она дала ее адрес Владимиру Ильичу для него и его знакомых, указав время, когда надо прийти. Владимир Ильич пришел раньше, и они с Марией Петровной уединились в маленьком кабинетике и беседовали там в ожидании прихода других. Вдруг неожиданно возвращается пристав, выяснивший, что дело, которое ему было поручено, откладывается и он имеет время, прежде чем идти в наряд, пообедать дома... Пристав с большим гостеприимством пригласил обедать и Марию Петровну. Жена его сказала, что Мария Петровна не одна, а у нее сидит ее знакомый. Но пристав настоял, чтобы к обеду был приглашен и тот. И вот Владимир Ильич пошел с Марией Петровной обедать вместе с приставом. Хозяин, не зная, конечно, с кем он имеет дело, был воплощенной любезностью и, чтобы занять своих гостей, стал рассказывать о том, что он пишет мемуары, которые представляют большой интерес. Владимир Ильич поддакивал ему: "Да, это должно быть очень интересно" — несколько раз в течение обеда. Сказал то же самое и на приглашение пристава прийти как-нибудь к нему вечерком, чтобы послушать чтение этих мемуаров. Во время этой беседы пристав рассказал между прочим, что он сидел в тюрьме месяца три (он сидел за какую-то недостачу денег) и чуть ли не там занимался своими мемуарами. К счастью, два товарища, с которыми Владимир Ильич должен был иметь свидание, пришли позже, когда обед был уже окончен и пристав ушел к исполнению своих обязанностей".

А временами происходило такое, что заставляло читателей задуматься, так ли прозорлив был Ленин, как об этом писали его официальные биографы. В 1900 году, как писал Яковлев, Владимира Ульянова арестовали, причем вина за это лежала на нем самом. Вместе со своим товарищем, а в будущем непримиримым оппонентом Мартовым они с корзиной нелегальной литературы, заграничными паспортами и деньгами, собранными на издание нелегальной газеты, отправились в столицу империи самым неподходящим путем. Анна Ильинична писала:

"Поехали вдвоем с корзиной литературы в Питер и доехали бы, может быть, благополучно, если бы не переконспирировали. А именно... решили для того, чтобы замести следы, пересесть по пути на другую железнодорожную линию, но упустили из виду, что пересели на дорогу, идущую через Царское Село, где жил царь, и слежка была поэтому много строже. В охранке... подтрунили за эту конспирацию. Но все же сразу... не арестовали. Корзину удалось сбыть по приезде, и навестить кое-кого... успели, не приведя хвостов. На ночлег... устроились где-то в Казачьем переулке... Но только что вышли... утром, как были схвачены на улице шпиками... Прямо за оба локтя ухватили, так что не было никакой возможности выбросить что-либо из кармана. И на извозчике двое весь путь за оба локтя держали... Владимир Ильич беспокоился главным образом за химическое письмо Плеханову, написанное на почтовом листке с каким-то счетом.

В этом письме сообщалось о плане общерусской газеты, и оно выдало бы... с головой. Все три недели... не знал, проявлено ли письмо. Всего больше беспокоило... что химические чернила иногда со временем выступают самостоятельно. Но оказалось, с этой стороны благополучно: на листок не обратили внимания и он был в этом же виде возвращен".

Рассказ дополняли воспоминания брата Ленина Дмитрия Ильича:

"Отвели тут же в камеру. Вызывают на допрос: "Зачем приехали? Вам ведь известно, что в столицу вам запрещен въезд... И выбрали путь, нечего сказать! Через Царское Село! Да разве не знаете, что там мы за каждым кустиком следим?" При градоначальстве сидеть было очень скверно, не сравнить с предварилкой. "Инсекты не дают покою ни днем, ни ночью,— рассказывал Владимир Ильич,— и вообще грязь невозможная, а кроме того, ночью шум, ругань; как раз около камеры усаживаются каждую ночь в карты играть городовые, шпики и прочие"".

"Окружено село навозом"

В книге Яковлева содержалось и множество других характеризующих Ленина историй. К примеру, о том, что представляло собой сибирское село Шушенское, куда сослали будущего основателя советского государства и которое в пастельных тонах рисовалось в его официальных биографиях.

"О жизни в Шушенском,— писал Яковлев,— повествует около восьмидесяти ленинских писем 1897-1900 годов. Владимир Ильич рассказывает матери и младшей сестре: "Шу-шу-шу — село недурное. Правда, лежит оно на довольно голом месте, но невдалеке (версты 1,5-2) есть лес, хотя и сильно повырубленный. К Енисею прохода нет, но река Шушь течет около самого села, а затем довольно большой приток Енисея недалеко (1-1,5 версты), и там можно будет купаться. На горизонте — Саянские горы или отроги их; некоторые совсем белые, и снег на них едва ли когда-либо стаивает. Значит, и по части художественности кое-что есть, и я недаром сочинял еще в Красноярске стихи: "В Шуше, у подножья Саяна...", но дальше первого стиха ничего, к сожалению, не сочинил!.. Вчера ездил верст за 12 и стрелял и по уткам и по дупелям. Дичи много, но без собаки и притом такому плохому стрелку, как я, охотиться довольно трудно. Есть даже дикие козы, а в горах и в тайге (верст за 30-40, куда ездят иногда охотиться местные крестьяне) есть белка, соболь, медведь, олень... Здесь погода крайне переменчивая. Вот вчера ездил я на охоту; утром была прелестная погода, день совсем жаркий, летний. Вечером вдруг поднялся страшный прехолодный ветер и дождь в придачу. Приехали мы все в грязи и, не будь мехового платья, замерзли бы дорогой"".

Более подробно Ленин описывает Шушенское младшей сестре 19 июля: "Ты просишь, Маняша, описать село Шу-шу-шу... Гм, гм! Да ведь я, кажись, однажды уже описывал его. Село большое, в несколько улиц, довольно грязных, пыльных — все как быть следует. Стоит в степи — садов и вообще растительности нет. Окружено село... навозом, который здесь на поля не вывозят, а бросают прямо за селом, так что для того чтобы выйти из села, надо всегда почти пройти через некоторое количество навоза. У самого села речонка Шушь, теперь совсем обмелевшая. Верстах в 1-1,5 от села (точнее, от меня: село длинное) Шушь впадает в Енисей, который образует здесь массу островов и протоков, так что к главному руслу Енисея подхода нет. Купаюсь я в самом большом протоке, который теперь тоже сильно мелеет. С другой стороны (противоположной реке Шушь), верстах в 1,5 — "бор", как торжественно называют крестьяне, а на самом деле преплохонький, сильно повырубленный лесишко, в котором нет даже настоящей тени (зато много клубники!) и который не имеет ничего общего с сибирской тайгой, о которой я пока только слыхал, но не бывал в ней (она отсюда не менее 30-40 верст). Горы... насчет этих гор я выразился очень неточно, ибо горы отсюда лежат верстах в 50, так что на них можно только глядеть, когда облака не закрывают их... Поэтому и первый (и последний) стих моего стихотворения содержит в себе некую поэтическую гиперболу (есть ведь такая фигура у поэтов!) насчет "подножья"... Поэтому на твой вопрос: "На какие я горы взбирался" — могу ответить лишь: на песчаные холмики, которые есть в так называемом "бору",— вообще здесь песку достаточно"".

Другой небезынтересной деталью, описанной в книге, стало наличие у закоренелого атеиста Ленина крестницы:

"Еще 24 октября 1893 года в метрической книге царскосельской церкви "лейб-гвардии 1-го стрелкового его величества батальона" в графе |Звание, имя, отчество и фамилия восприемников" было обозначено: "Помощник присяжного поверенного Владимир Ильич Ульянов". В графе "Рукоприкладство свидетелей" сохранился и автограф. "Крестница" Ленина — дочь народовольца Аполлона Шухта. Сына генерала, его за революционную пропаганду среди солдат и офицеров в 1887 году сослали в Сибирь. В девяностых годах Владимир Ильич подружился с Шухтом в Самаре, а осенью 1893 года помог добраться до Петербурга его жене и детям. Добился Ленин и разрешения на "проживание в Царском Селе" для самого ссыльного Шухта, а вскоре стал "крестным отцом" младшей дочери Шухтов Анны — в будущем выдающейся скрипачки. Примечательна судьба и двух других дочерей из фамилии крестницы. Старшей из них — Евгении — Ленин 4 декабря 1918 года дал рекомендацию, адресованную Хамовническому райкому РКП Москвы: "Рекомендую подательницу товарища Шухт в члены партии коммунистов (большевиков). В. Ульянов (Ленин)". Вступил в большевистскую партию и сам Аполлон Шухт, а третья его дочь — Юлия — вышла замуж за основателя Итальянской Коммунистической партии Антонио Грамши".

Вообще-то подобную семейственность — дачу рекомендации в партию сестре крестницы — обычно именовали кумовством. А сам Ленин, если верить его официальным биографам, отчаянно с ним боролся. Так что и в этом пункте книга Яковлева наносила ущерб светлому образу.

Однако самым замечательным эпизодом книги оказались свидетельства того, что вождь большевиков, звавших народ в коммуны, яростно возненавидел эту форму организации бытия, познакомившись с коммуной русских революционных эмигрантов в Лондоне:

"Об "алексеевско-мартовской коммуне" Ленин, "вспоминая жизнь в Лондоне", рассказывает зимой 1904 года Сергею Гусеву: "Нельзя жить в доме, где все окна и двери никогда не запираются, постоянно открыты на улицу и всякий проходящий считает нужным посмотреть, что вы делаете. Я бы с ума сошел, если бы пришлось жить в коммуне, вроде той, что в 1902 году Мартов, Засулич и Алексеев организовали в Лондоне. Это больше, чем дом с открытыми окнами, это проходной двор. Чернышевский правильно заметил: у каждого есть уголок жизни, куда никто никогда не должен залезать, и каждый должен иметь "особую комнату" только для себя одного. За интеллигентскую безалаберность, царившую в незадачливой лондонской "коммуне", Владимир Ильич шутливо прозвал ее вертепом".

Конечно, все эти факты, как и многие другие приведенные в книге, влияли на восприятие образа вождя мировой революции массами. Но было ли это влияние отрицательным? Наоборот, он становился ближе и понятнее советским людям. Так что запрещать книгу, да еще и вышедшую в журнальном варианте, вряд ли имело особый смысл.

Можно предположить, что во многом преследование Яковлева было данью традициям. Ведь засекретили же воспоминания Марии Ильиничны Ульяновой (см. "Владимиру Ильичу уже успели впрыснуть морфий" "Власть" N27, 2012 г. и "Это они меня за дурака считают" "Власть" N28, 2012 г.). Но не менее вероятен и другой вариант. Яковлев получил немалый гонорар за продолжавшуюся в течение года журнальную публикацию, напечатал какие-то отрывки из книги в Грузии и мог получить еще весьма солидные деньги за отдельную книгу, изданную "Молодой гвардией". Поэтому за историей с запретом могла стоять самая обыкновенная зависть. Ведь ничто человеческое не было чуждо ни Ленину, ни создателям мифов и легенд о нем.

История России. XX век. 59. Ленин. Политическая биография
 

Исторические Хроники:1924 - Владимир Ленин
 

"Владимир Ильич умел брать от жизни ее радости"
 

http://www.kommersant.ru/doc/2045802
05.11.2012, 00:00

45 лет назад, в 1967 году, в канун полувекового юбилея Октябрьской революции ЦК КПСС категорически запретил издание книги, составленной из автобиографических заметок Ленина о себе. Руководитель историко-архивной службы ИД "Коммерсантъ" Евгений Жирнов выяснял, какие откровения Ленина разрушали созданный профессиональными ленинистами образ вождя.

"Не такой он был"

За все время существования СССР вряд ли найдется год, который мог бы сравниться с пятидесятым годом существования советской власти. Год оказался особенным не только и не столько потому, что 7 ноября 1967 года в стране широко и пышно праздновался полувековой юбилей Октябрьской революции. Он стал самым ярким в коротком периоде, который потом именовали эпохой культпросвета,— просвета между культами первых лиц страны.

Культ Сталина остался где-то позади, и воспоминания о нем начали тускнеть. Культ Хрущева, как и его сумбурный способ управления страной, казалось, навсегда канул в Лету. А новый правящий триумвират руководителей — председатель президиума Верховного совета СССР Подгорный, председатель Совета министров Косыгин и генеральный секретарь ЦК КПСС Брежнев вели себя так, будто никакого культа никогда больше не будет.

Судя по документам, в преддверии юбилея руководство страны вполне по-деловому принимало решения, способствовавшие наполнению магазинов товарами. Так что количество писем граждан о недостатках в снабжении впервые за полвека не росло, а уменьшалось. Улучшению жизни советских людей способствовала и косыгинская реформа экономики, начавшаяся в 1965 году. На предприятиях, получивших, пусть и ограниченную, хозяйственную самостоятельность, заметно выросли зарплаты. При этом цены еще не скакнули вверх, а потому многие граждане страны впервые узнали, что покупательная способность не только понятие из курса экономики.

Но главное, наверное, было в другом. Ослабла напряженность в отношениях между людьми, исчезла атмосфера подозрительности и страха. Ведь в хрущевские времена, несмотря на все разговоры об оттепели, за письмо в газету или ЦК с критикой "дорогого Никиты Сергеевича" и существующих порядков могли и посадить. А в эпоху культпросвета откровенно говорили практически обо всем. Причем высшее руководство, еще не испуганное чехословацкой попыткой построить социализм с человеческим лицом и еще не начавшее закручивать идеологические гайки, вполне лояльно относилось к попыткам говорить правду о непростом прошлом страны.

Именно в 1967 году по советскому телевидению показали документальный 50-серийный фильм "Летопись полувека", равного которому по силе и откровенности рассказа о революции, репрессиях, войне не появлялось на экранах вплоть до перестроечных лет. Нужно было видеть, как в час, когда показывали очередную серию, пустели улицы. Что-то подобное происходило потом только раз — при первом показе "Семнадцати мгновений весны".

Во время "культпросвета" издали и довольно большое количество отечественных и переводных книг, описывающих события советского прошлого, остававшиеся неизвестными для большинства людей. Конечно, вокруг таких изданий случались споры и столкновения мнений. Ведь тех, кто считал, что в стране в сталинские времена все делалось правильно, хватало в любую эпоху. Они, пользуясь приобретенными в прежние десятилетия умениями, при поддержке немалого числа своих сторонников в ЦК, умудрялись добиться запрещения выпуска тех или иных книг.

Но документы, обнаруженные мною в архиве, выглядели просто поразительно. В 1967 году группа партийных историков смогла остановить публикацию биографии Ленина, написанную на основе его же писем и заметок о самом себе.

В своем письме в ЦК КПСС они, естественно, критиковали не Ленина, а автора этой своеобразной автобиографии вождя мирового пролетариата — Бориса Яковлева. Объясняли, что он является не историком, а литературоведом, иногда пишущим о Ленине. А потому профессионалы из Института марксизма-ленинизма (ИМЛ) при ЦК КПСС должны досконально изучить книгу, которую в юбилейный год подготовило к печати издательство "Молодая гвардия", и выяснить, с какой целью она написана.
http://im.kommersant.ru/Issues.photo...103_1_t206.jpg
Начавшийся еще при жизни вождя мирового пролетариата процесс создания его светлого образа привел к тому, что каноническое жизнеописание Ленина мало походило на реальное
Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ

Собственно, цель написания книги ни для кого не составляла тайны. Яковлев пытался показать читателю реального Ленина, не такого, каким изображала его партийная пропаганда. Но именно это и вызвало жесткую реакцию авторов канонического образа. Книгу Яковлева изучали в ИМЛ до тех пор, пока не прошел повод для ее публикации — юбилей Октября. В 1968 году произошли чехословацкие события, "культпросвет" закончился, и книга осталась в архиве ИМЛ. В последние годы на рукопись с указанием места ее хранения в архиве ссылались исследователи биографии Ленина. Но вот что интересно: дела с таким номером в архиве больше нет.

Потом выяснилась еще одна крайне интересная деталь: до выхода книги был опубликован ее журнальный вариант. И это было еще более странным. Что же в автобиографии Ленина, собранной Яковлевым, содержалось такого, что потребовалось запрещать и прятать то, о чем все и так уже узнали?

Как оказалось, только то, о чем Надежда Константиновна Крупская писала многими годами ранее, вспоминая о муже:

"Распивали бутылку жигулевского пива"

О том, что Ленин был не только самым человечным, но и самым обычным человеком, в книге говорилось с первых же страниц. К примеру, любой советский школьник знал из учебников, что Ленин самостоятельно выучил три иностранных языка. Но Яковлев приводил ответы главы советского правительства из анкеты, которую он заполнил при перерегистрации московских коммунистов в 1920 году. В частности, на вопрос "На каких языках, кроме русского, говорите, читаете, пишете?" Ленин ответил: "французский, немецкий, английский; плохо все 3". И это отнюдь не было проявлением скромности.

"Николай Алексеев,— писал Яковлев,— еще в 1924 году разыскал в "Атенеуме" — еженедельном лондонском "журнале английской и иностранной литературы, науки, изящных искусств, музыки и драмы" — за 27 апреля 1902 года такое объявление: "Русский доктор права (и его жена) желали бы в обмен на уроки русского языка брать уроки английского у английского джентльмена или леди. Письмо адресуйте мистеру Якобу Рихтеру. 30, Холфорд-сквер, Пентонвилл. Западный берег".

Но леди и джентльмены не заинтересовались объявлением Ленина:
http://im.kommersant.ru/Issues.photo...002_1_t206.jpg
Начавшийся еще при жизни вождя мирового пролетариата процесс создания его светлого образа привел к тому, что каноническое жизнеописание Ленина мало походило на реальное
Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ

Вряд ли почтенный старик, клерк и рабочий оказались блестящими преподавателями языка.

Похожая история наблюдалась и с немецким. Яковлев приводил свидетельства того, что Ленин, выучивший самостоятельно язык, в Германии довольно долго не понимал разговорную речь.

Однако все эти факты трудно было назвать страшной крамолой. Как не подходили под эту категорию и приводившиеся в книге рассказы о первых годах революционной деятельности Ленина, когда он начал участвовать в подпольных кружках.

Правда, приводившаяся цитата из предисловия к сборнику его работ "За 12 лет" выглядела как руководство к действию для противников советского и любых других режимов:

"В свое время кружки были необходимы и сыграли положительную роль. В самодержавной стране вообще, в тех условиях, которые созданы были всей историей русского революционного движения в особенности, социалистическая рабочая партия не могла развиться иначе, как из кружков. Кружки, т. е. тесные, замкнутые, почти всегда на личной дружбе основанные, сплочения очень малого числа лиц, были необходимым этапом развития социализма и рабочего движения в России".

А высказывания Ленина о голоде 1891 года поневоле заставляли читателя вспомнить о голодных годах советских времен — 1921 и 1932-1933. А также о коллективизации и нещадной эксплуатации колхозного крестьянства.

"Хищническое хозяйство самодержавия,— писал Ленин,— покоилось на чудовищной эксплуатации крестьянства. Это хозяйство предполагало, как неизбежное последствие, повторяющиеся от времени до времени голодовки крестьян той или иной местности. В эти моменты хищник-государство пробовало парадировать перед населением в светлой роли кормильца им же обобранного народа. С 1891 года голодовки стали гигантскими по количеству жертв".
http://im.kommersant.ru/Issues.photo...012_1_t206.jpg
В короткий период "культпросвета" советский народ, несмотря на открывшиеся тайны социалистического прошлого, продолжал верить в коммунистическое будущее страны
Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ

И еще:

Не оставлял Яковлев и главной темы — описания того, каким же на самом деле был Владимир Ульянов. Сведения о жизни Ленина в Самаре нашлись в воспоминаниях его товарищей того периода. Один из них, Михаил Семенов, рассказывал об одном из самых близких друзей Ленина в то время — Алексее Скляренко:

Другой мемуарист, Беляков, добавлял к картине существенные детали:

"Владимир Ильич очень любил посещать этот павильон, но не ради пива, а, несомненно, ради того многообразного проявления жизни торгово-промышленного города, которое удавалось там наблюдать. А посетители там были необычайно разнообразные, и было что посмотреть: и купец, и хлебный маклер, и крючник, и масленщик, и матрос с парохода, и мелкий торговец, и какой-нибудь служащий земской управы, и ломовой извозчик, и компания чиновников, и разночинец-интеллигент, и самарский хулиган — "горчишник" — бесконечный калейдоскоп разнообразных по своему положению людей, объединившихся под одной кровлей павильона для общей цели — утолить жажду или поразвлечься".

Но увлечение пивом и разговорами завсегдатаев пивных оказалось не единственным, что бросало тень на светлый ленинский образ. Как говорилось в книге, ближайший соратник юных лет Ленина, "доктор пивоведения" Скляренко отошел не только от революционных дел, но и от марксизма и умер от алкоголизма еще до революции.

"Надо просить надзирателя"

В книге Яковлева рассказывалось и об отношениях будущего вождя мирового пролетариата с представителями царской власти. Советские люди свято верили, что после смерти старшего брата Александра, казненного за участие в покушении на императора Александра III, Владимир Ульянов ненавидел и презирал власти и не унижался до каких-либо просьб. Но в книге приводилось его прошение о сдаче экзаменов за курс университета, где совсем не ощущалось боевого настроя:

"В течение двух лет, прошедших по окончании мною курса гимназии, я имел полную возможность убедиться в громадной трудности, если не в невозможности найти занятие человеку, не получившему специального образования. Ввиду этого я, крайне нуждаясь в каком-либо занятии, которое дало бы мне возможность поддерживать своим трудом семью, состоящую из престарелой матери и малолетних брата и сестры, имею честь... просить... разрешить мне держать экзамен на кандидата юридических наук экстерном при каком-либо высшем учебном заведении".

Не укладывались в каноны и свидетельства о том, как Владимир Ульянов сидел под следствием за антиправительственную деятельность. В книге приводилось письмо, которое 12 января 1896 года Ленин написал старшей сестре Анне Ильиничне:
http://im.kommersant.ru/Issues.photo...001_1_t206.jpg
Пивная при Жигулевском пивоваренном заводе стала для Владимира Ульянова не только местом употребления слабоалкогольных напитков, но и лабораторией для исследования всех слоев русского общества
Фото: Росинформ, Коммерсантъ

"Получил вчера припасы от тебя, и как раз перед тобой еще кто-то принес мне всяких снедей, так что у меня собираются целые запасы: чаем, например, с успехом мог бы открыть торговлю, но думаю, что не разрешили бы, потому что при конкуренции с здешней лавочкой победа осталась бы несомненно за мной. Хлеба я ем очень мало, стараясь соблюдать некоторую диету, а ты принесла такое необъятное количество, что его хватит, я думаю, чуть не на неделю... Все необходимое у меня теперь имеется, и даже сверх необходимого (Например, кто-то принес сюртук, жилет и платок. Все это, как лишнее, прямо "проследовало" в цейхгауз.). Здоровье вполне удовлетворительно. Свою минеральную воду я получаю и здесь: мне приносят ее из аптеки в тот же день, как закажу. Сплю я часов по девять в сутки и вижу во сне различные главы будущей книги... Если случится быть еще как-нибудь здесь, принеси мне, пожалуйста, карандаш с графитом, вставляемым в жестяную ручку. Обыкновенные карандаши, обделанные в дерево, здесь неудобны: ножа не полагается. Надо просить надзирателя починить, а они исполняют такие поручения не очень охотно и не без проволочек".

Яковлев приводил свидетельство Анны Ильиничны и товарищей Ленина о том, как ловко он избегал встреч с полицией и уходил от слежки:

"Зрение у него было хорошее, ноги проворные и рассказы его, которые он передавал очень живо, с веселым хохотом были очень забавны... Шпион настойчиво преследовал Владимира Ильича, который никак не хотел привести его на квартиру, куда отправлялся, а отделаться тоже никак не мог. Выслеживая этого нежеланного спутника, Ильич обнаружил его в глубоких воротах питерского дома. Тогда, быстро миновав ворота, он вбежал в подъезд того же дома и наблюдал оттуда с удовольствием, как заметался выскочивший из своей засады и потерявший его преследователь. "Я уселся,— передавал он,— на кресло швейцара, откуда меня не было видно, а через стекло я мог все наблюдать, и потешался, глядя на его затруднительное положение; а какой-то спускавшийся с лестницы человек с удивлением посмотрел на сидящего в кресле швейцара и покатывавшегося со смеха субъекта..." Об этом же пишет и Сильвин, которому Владимир Ильич однажды весело рассказал, как он только что "провел" шпика, быстро завернув за угол и войдя в ближайший подъезд. Он просидел в этом месте с полчаса на стуле для швейцара, пользуясь отсутствием последнего, и видел сквозь стекла двери, как мечется плюгавая фигура, бегая взад и вперед, но, убедившись, что след не отыскать, бросила слежку... Владимир Ильич "настойчиво и непрерывно" предостерегал друзей "от обывательских повадок", от переписки с намеками в ней на подпольную деятельность, аресты товарищей, их выдающиеся черты и личные особенности... Он настаивал на необходимости — заметать следы при посещении рабочих квартир, чаще менять вагоны конок при переездах по городу, пользоваться проходными дворами, остерегаться громких разговоров у себя дома из-за возможности ненадежного соседства, не оставлять нелегальщины на виду у домашней прислуги и квартирных хозяев".

Ленин, как писал Яковлев, потом вспоминал:

"Я по опыту и своему и массы товарищей знаю, что едва ли не самая трудная вещь для революционера — это именно вовремя оставить опасное место. Всегда как раз к тому времени, когда необходимо оставить работу в данном месте, она становится особенно интересной и особенно нужной: всегда, решительно всегда кажется работающему именно так".
http://im.kommersant.ru/Issues.photo...111_1_t206.jpg
Благодаря упорному сопротивлению профессиональных марксистов-ленинцев среди тысяч книг, выпущенных к юбилею Октября, не оказалось автобиографии Ленина, собранной Борисом Яковлевым
Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ

"Там мы за каждым кустиком следим"

Но самому Ленину удавалось следовать собственным инструкциям далеко не всегда. Его младшая сестра Мария Ильинична писала с его слов:

"Во время одного своего приезда в Москву (по-видимому, это было до его ссылки) Владимир Ильич попросил одну свою старую знакомую (М. П. Голубеву) дать ему квартиру для свидания с двумя товарищами. Попробовав достать такую квартиру в одной знакомой радикальной семье и потерпев неудачу, Мария Петровна решила устроить свидание для Владимира Ильича на квартире своей сестры, которая была замужем за частным приставом. Узнав от сестры, что муж ее в определенный день будет в каком-то наряде, она дала ее адрес Владимиру Ильичу для него и его знакомых, указав время, когда надо прийти. Владимир Ильич пришел раньше, и они с Марией Петровной уединились в маленьком кабинетике и беседовали там в ожидании прихода других. Вдруг неожиданно возвращается пристав, выяснивший, что дело, которое ему было поручено, откладывается и он имеет время, прежде чем идти в наряд, пообедать дома... Пристав с большим гостеприимством пригласил обедать и Марию Петровну. Жена его сказала, что Мария Петровна не одна, а у нее сидит ее знакомый. Но пристав настоял, чтобы к обеду был приглашен и тот. И вот Владимир Ильич пошел с Марией Петровной обедать вместе с приставом. Хозяин, не зная, конечно, с кем он имеет дело, был воплощенной любезностью и, чтобы занять своих гостей, стал рассказывать о том, что он пишет мемуары, которые представляют большой интерес. Владимир Ильич поддакивал ему: "Да, это должно быть очень интересно" — несколько раз в течение обеда. Сказал то же самое и на приглашение пристава прийти как-нибудь к нему вечерком, чтобы послушать чтение этих мемуаров. Во время этой беседы пристав рассказал между прочим, что он сидел в тюрьме месяца три (он сидел за какую-то недостачу денег) и чуть ли не там занимался своими мемуарами. К счастью, два товарища, с которыми Владимир Ильич должен был иметь свидание, пришли позже, когда обед был уже окончен и пристав ушел к исполнению своих обязанностей".

А временами происходило такое, что заставляло читателей задуматься, так ли прозорлив был Ленин, как об этом писали его официальные биографы. В 1900 году, как писал Яковлев, Владимира Ульянова арестовали, причем вина за это лежала на нем самом. Вместе со своим товарищем, а в будущем непримиримым оппонентом Мартовым они с корзиной нелегальной литературы, заграничными паспортами и деньгами, собранными на издание нелегальной газеты, отправились в столицу империи самым неподходящим путем. Анна Ильинична писала:

"Поехали вдвоем с корзиной литературы в Питер и доехали бы, может быть, благополучно, если бы не переконспирировали. А именно... решили для того, чтобы замести следы, пересесть по пути на другую железнодорожную линию, но упустили из виду, что пересели на дорогу, идущую через Царское Село, где жил царь, и слежка была поэтому много строже. В охранке... подтрунили за эту конспирацию. Но все же сразу... не арестовали. Корзину удалось сбыть по приезде, и навестить кое-кого... успели, не приведя хвостов. На ночлег... устроились где-то в Казачьем переулке... Но только что вышли... утром, как были схвачены на улице шпиками... Прямо за оба локтя ухватили, так что не было никакой возможности выбросить что-либо из кармана. И на извозчике двое весь путь за оба локтя держали... Владимир Ильич беспокоился главным образом за химическое письмо Плеханову, написанное на почтовом листке с каким-то счетом.

В этом письме сообщалось о плане общерусской газеты, и оно выдало бы... с головой. Все три недели... не знал, проявлено ли письмо. Всего больше беспокоило... что химические чернила иногда со временем выступают самостоятельно. Но оказалось, с этой стороны благополучно: на листок не обратили внимания и он был в этом же виде возвращен".

Рассказ дополняли воспоминания брата Ленина Дмитрия Ильича:

"Отвели тут же в камеру. Вызывают на допрос: "Зачем приехали? Вам ведь известно, что в столицу вам запрещен въезд... И выбрали путь, нечего сказать! Через Царское Село! Да разве не знаете, что там мы за каждым кустиком следим?" При градоначальстве сидеть было очень скверно, не сравнить с предварилкой. "Инсекты не дают покою ни днем, ни ночью,— рассказывал Владимир Ильич,— и вообще грязь невозможная, а кроме того, ночью шум, ругань; как раз около камеры усаживаются каждую ночь в карты играть городовые, шпики и прочие"".
http://im.kommersant.ru/Issues.photo...240_1_t206.jpg
В Шушенском, бережно сохраняя дом, где отбывал ссылку революционер Ульянов, значительно исказили облик села, не имевшего в ленинские времена растительности и утопавшего в грязи и навозе
Фото: РИА НОВОСТИ

"Окружено село навозом"

В книге Яковлева содержалось и множество других характеризующих Ленина историй. К примеру, о том, что представляло собой сибирское село Шушенское, куда сослали будущего основателя советского государства и которое в пастельных тонах рисовалось в его официальных биографиях.

"О жизни в Шушенском,— писал Яковлев,— повествует около восьмидесяти ленинских писем 1897-1900 годов. Владимир Ильич рассказывает матери и младшей сестре: "Шу-шу-шу — село недурное. Правда, лежит оно на довольно голом месте, но невдалеке (версты 1,5-2) есть лес, хотя и сильно повырубленный. К Енисею прохода нет, но река Шушь течет около самого села, а затем довольно большой приток Енисея недалеко (1-1,5 версты), и там можно будет купаться. На горизонте — Саянские горы или отроги их; некоторые совсем белые, и снег на них едва ли когда-либо стаивает. Значит, и по части художественности кое-что есть, и я недаром сочинял еще в Красноярске стихи: "В Шуше, у подножья Саяна...", но дальше первого стиха ничего, к сожалению, не сочинил!.. Вчера ездил верст за 12 и стрелял и по уткам и по дупелям. Дичи много, но без собаки и притом такому плохому стрелку, как я, охотиться довольно трудно. Есть даже дикие козы, а в горах и в тайге (верст за 30-40, куда ездят иногда охотиться местные крестьяне) есть белка, соболь, медведь, олень... Здесь погода крайне переменчивая. Вот вчера ездил я на охоту; утром была прелестная погода, день совсем жаркий, летний. Вечером вдруг поднялся страшный прехолодный ветер и дождь в придачу. Приехали мы все в грязи и, не будь мехового платья, замерзли бы дорогой"".

Более подробно Ленин описывает Шушенское младшей сестре 19 июля: "Ты просишь, Маняша, описать село Шу-шу-шу... Гм, гм! Да ведь я, кажись, однажды уже описывал его. Село большое, в несколько улиц, довольно грязных, пыльных — все как быть следует. Стоит в степи — садов и вообще растительности нет. Окружено село... навозом, который здесь на поля не вывозят, а бросают прямо за селом, так что для того чтобы выйти из села, надо всегда почти пройти через некоторое количество навоза. У самого села речонка Шушь, теперь совсем обмелевшая. Верстах в 1-1,5 от села (точнее, от меня: село длинное) Шушь впадает в Енисей, который образует здесь массу островов и протоков, так что к главному руслу Енисея подхода нет. Купаюсь я в самом большом протоке, который теперь тоже сильно мелеет. С другой стороны (противоположной реке Шушь), верстах в 1,5 — "бор", как торжественно называют крестьяне, а на самом деле преплохонький, сильно повырубленный лесишко, в котором нет даже настоящей тени (зато много клубники!) и который не имеет ничего общего с сибирской тайгой, о которой я пока только слыхал, но не бывал в ней (она отсюда не менее 30-40 верст). Горы... насчет этих гор я выразился очень неточно, ибо горы отсюда лежат верстах в 50, так что на них можно только глядеть, когда облака не закрывают их... Поэтому и первый (и последний) стих моего стихотворения содержит в себе некую поэтическую гиперболу (есть ведь такая фигура у поэтов!) насчет "подножья"... Поэтому на твой вопрос: "На какие я горы взбирался" — могу ответить лишь: на песчаные холмики, которые есть в так называемом "бору",— вообще здесь песку достаточно"".

Другой небезынтересной деталью, описанной в книге, стало наличие у закоренелого атеиста Ленина крестницы:

"Еще 24 октября 1893 года в метрической книге царскосельской церкви "лейб-гвардии 1-го стрелкового его величества батальона" в графе |Звание, имя, отчество и фамилия восприемников" было обозначено: "Помощник присяжного поверенного Владимир Ильич Ульянов". В графе "Рукоприкладство свидетелей" сохранился и автограф. "Крестница" Ленина — дочь народовольца Аполлона Шухта. Сына генерала, его за революционную пропаганду среди солдат и офицеров в 1887 году сослали в Сибирь. В девяностых годах Владимир Ильич подружился с Шухтом в Самаре, а осенью 1893 года помог добраться до Петербурга его жене и детям. Добился Ленин и разрешения на "проживание в Царском Селе" для самого ссыльного Шухта, а вскоре стал "крестным отцом" младшей дочери Шухтов Анны — в будущем выдающейся скрипачки. Примечательна судьба и двух других дочерей из фамилии крестницы. Старшей из них — Евгении — Ленин 4 декабря 1918 года дал рекомендацию, адресованную Хамовническому райкому РКП Москвы: "Рекомендую подательницу товарища Шухт в члены партии коммунистов (большевиков). В. Ульянов (Ленин)". Вступил в большевистскую партию и сам Аполлон Шухт, а третья его дочь — Юлия — вышла замуж за основателя Итальянской Коммунистической партии Антонио Грамши".

Вообще-то подобную семейственность — дачу рекомендации в партию сестре крестницы — обычно именовали кумовством. А сам Ленин, если верить его официальным биографам, отчаянно с ним боролся. Так что и в этом пункте книга Яковлева наносила ущерб светлому образу.

Однако самым замечательным эпизодом книги оказались свидетельства того, что вождь большевиков, звавших народ в коммуны, яростно возненавидел эту форму организации бытия, познакомившись с коммуной русских революционных эмигрантов в Лондоне:

"Об "алексеевско-мартовской коммуне" Ленин, "вспоминая жизнь в Лондоне", рассказывает зимой 1904 года Сергею Гусеву: "Нельзя жить в доме, где все окна и двери никогда не запираются, постоянно открыты на улицу и всякий проходящий считает нужным посмотреть, что вы делаете. Я бы с ума сошел, если бы пришлось жить в коммуне, вроде той, что в 1902 году Мартов, Засулич и Алексеев организовали в Лондоне. Это больше, чем дом с открытыми окнами, это проходной двор. Чернышевский правильно заметил: у каждого есть уголок жизни, куда никто никогда не должен залезать, и каждый должен иметь "особую комнату" только для себя одного. За интеллигентскую безалаберность, царившую в незадачливой лондонской "коммуне", Владимир Ильич шутливо прозвал ее вертепом".

Конечно, все эти факты, как и многие другие приведенные в книге, влияли на восприятие образа вождя мировой революции массами. Но было ли это влияние отрицательным? Наоборот, он становился ближе и понятнее советским людям. Так что запрещать книгу, да еще и вышедшую в журнальном варианте, вряд ли имело особый смысл.

Можно предположить, что во многом преследование Яковлева было данью традициям. Ведь засекретили же воспоминания Марии Ильиничны Ульяновой (см. "Владимиру Ильичу уже успели впрыснуть морфий" "Власть" N27, 2012 г. и "Это они меня за дурака считают" "Власть" N28, 2012 г.). Но не менее вероятен и другой вариант. Яковлев получил немалый гонорар за продолжавшуюся в течение года журнальную публикацию, напечатал какие-то отрывки из книги в Грузии и мог получить еще весьма солидные деньги за отдельную книгу, изданную "Молодой гвардией". Поэтому за историей с запретом могла стоять самая обыкновенная зависть. Ведь ничто человеческое не было чуждо ни Ленину, ни создателям мифов и легенд о нем.

Евгений Жирнов

Советские биографии - Ленин
 

«Был один коммунист, который не воровал, и тот умер»
 

http://www.gazeta.ru/science/2014/01/21_a_5858121.shtml
90 лет назад умер Ленин: отдел науки «Газеты.Ru» изучил, что писали советские газеты о смерти Ленина
Тимур Мухаматулин, Надежда Маркина 21.01.2014, 15:20
http://img.gazeta.ru/files3/913/5858...x444-15734.jpg
Во время возложения цветов к Мавзолею Ленина в день 90-летия со дня его смерти
ИТАР-ТАСС

21 января 1924 года умер первый глава Советского государства Владимир Ульянов (Ленин). Корреспонденты «Газеты.Ru», изучив архивные номера советских газет и медицинские научные журналы, рассказывают о том, что происходило в Москве и других городах Союза 90 лет назад, и о том, какие версии смерти Ленина есть у медиков.

Дрова в прошлом, лампочки в будущем

Первый месяц 1924 года выдался морозным. Но тогда это никого не удивляло — к тому же годы «военного коммунизма» и, как следствие, недостатка дров остались позади. Страна переживала «новую экономическую политику» — был разрешен мелкий частный бизнес, на улицах снова запестрели вывески лавок и трактиров. Но грандиозные планы никто не отменял — коммунизм по-прежнему состоял в основном из электрификации страны. Поэтому в «Известиях» 20 января публиковали новости о прибытии из Англии станков для производства лампочек накаливания (для работы на заводах Петрограда).

Месяц был политически насыщенным — проходили съезды советов на уровне союзных и автономных республик — в частности, для разработки новых Конституций. На Втором всесоюзном съезде Советов должны были выработать и общесоветский основной закон. Плюс на 22 января падала очередная годовщина Кровавого воскресенья (9 января по старому стилю): тогда в Санкт-Петербурге была расстреляна демонстрация рабочих около Зимнего дворца, и эти события стали началом революции 1905 года.

Владимир Ульянов (Ленин), лидер партии и государства, переживал последствия инсульта.

В марте 1923 года он перенес удар и жил в подмосковных Горках, отойдя от активной политической работы, тем не менее, еще в октябре 1923 года он диктовал статьи и письма.

Его статус вождя был общепризнанным — его авторитету подчинялись все партийцы, он был символом революции и социальных перемен для масс.

Но 21 января в 18.50 «скоропостижно», как сказано в правительственном сообщении, Ленин умирает.

От чего умер Ленин

Версий причины смерти Ленина несколько. По данным его лечащего врача, профессора Осипова, Ленин заболел в марте 1922 года, когда начали появляться головная боль, признаки паралича в правой руке и ноге и затруднения речи. Болезнь прогрессировала и привела к полному параличу правой половины тела и почти полной потере речи (афазии). Появились эпилептические припадки, после одного из которых Ленин скончался 21 января 1924 года от остановки сердца. По официальному заключению о причине смерти в протоколе вскрытия тела: «Основой болезни умершего является распространенный атеросклероз сосудов на почве преждевременного их изнашивания. Вследствие сужения просвета артерий мозга и нарушения его питания от недостаточности подтока крови наступали очаговые размягчения тканей мозга, объясняющие все предшествовавшие симптомы болезни (параличи, расстройства речи). Непосредственной причиной смерти явилось: 1) усиление нарушения кровообращения в головном мозге; 2) кровоизлияние в мягкую мозговую оболочку в области четверохолмия».

Очевидно, кровеносные сосуды в мозге Ленина были катастрофически сужены, и кровообращение очень сильно нарушено, но вызывает некое сомнение возможность «атеросклероза сосудов на почве изнашивания».

В то же время существовала неофициальная точка зрения, что причиной болезни и смерти Ленина стал нейросифилис, которым тот заразился еще в молодости, во время пребывания в Париже. В советское время эта точка зрения была строго засекречена, и только в конце ХХ века, с открытием архивов, стали появляться публикации с рассуждениями на эту тему. Так, в 1992 году появилась статья в журнале Neurology, первый автор которой носит фамилию Каплан.

Кстати, стрелявшая в Ленина Фанни Каплан, как было описано в советских учебниках, «отравленными пулями», очевидно, к его смерти непричастна — пули были самыми обычными, и их нахождение в теле не могло привести к таким неврологическим последствиям.

В 2004 году появилась статья в European Journal of neurology, авторы которой склоняются к нейросифилису как причине смерти. Они ссылаются на заключение В.В. Крамера, крупнейшего специалиста по неврологии того времени; на то, что на консультацию по лечению Ленина пригласили немецкого профессора Макса Нонне, специалиста по нейросифилису; на мнение российского физиолога Ивана Павлова; на то, что Ленин принимал препарат сальварсан, которым лечили нейросифилис, кроме того, его лечили препаратами ртути и висмута. Симптомы болезни вождя мирового пролетариата действительно похожи на симптомы васкулярного нейросифилиса. Но лабораторно этот диагноз не был подтвержден, реакция Вассермана — классический тест на сифилис — в сыворотке крови и спинномозговой жидкости Ленина была отрицательной. Впрочем, авторы статьи указывают, что этот тест часто дает ложные результаты.

«Возможно, будущие исследования ДНК из мозга Ленина смогут подтвердить или опровергнуть диагноз «нейросифилис», — пишут авторы статьи в European Journal of neurology.

Однако до сих пор результаты таких исследований не появились.

О смерти Ленина газеты сообщили лишь 24 января

Быстрее всего на его смерть реагируют спецслужбы. Феликс Дзержинский, возглавлявший тогда Объединенное государственное политическое управление (ОГПУ), направил во все органы управления телеграмму с требованием полной мобилизационной готовности, своевременного предотвращения паники и других нежелательных эксцессов. Заодно предполагалось усилить надзор за бывшими анархистами, черносотенцами, белогвардейцами, правда, сведений о каких-то «юбилейных» репрессиях в документах нет. Смерть вождя стала для мощного агитационно-пропагандистского аппарата партии и государства неожиданной.
22 января газеты вышли как ни в чем не бывало. В «Правде» на первой странице опубликовали стихи к годовщине 9 января, а «Известия» продолжали публиковать доклады съезда.

23 января газеты не вышли — вероятно, из-за выходного дня, лишь 24 января на первых страницах советской прессы появились черные траурные рамки и посмертные портреты Ленина.

К этому времени весь Союз уже бурлил. В тот момент еще далеко не все жители были грамотными, а радио не стало частью повседневной жизни. Люди узнали о смерти Ленина устно — из разошедшихся по регионам телеграмм. Дальнейшее происходящее ярко описано харьковским корреспондентом «Известий»: «Первое сообщение прибыло из Москвы в 4 часа дня. Город вспоминал годовщину январских событий. Фабрики, заводы, мастерские, учреждения были закрыты. Однако потрясающее известие с быстротой молнии облетело весь город и подняло на ноги все население. К 5 часам дня рабочие кварталы превратились во взбудораженный муравейник. Большие толпы народа на площадях, перекрестках улиц ждали официального сообщения. Фабрики, заводы, железнодорожные мастерские, паровозы потрясали воздух непрерывным траурным гулом, сзывая граждан. <...> Появились многочисленные черные знамена. Фабричные здания оделись в траур. Десятки тысяч рабочих двинулись сплошными массами в центр города. В 5 часов наличный состав политбюро ЦК КП(б)У (Центрального комитета коммунистической партии большевиков Украины. — «Газета.Ru») собрался на экстренное заседание. Одновременно центральный партийный клуб переполнился тысячами партийцев. <...> Над зданием ВУЦИК (Всеукраинского центрального исполнительного комитета, бывшего одним из высших органов власти советской Украины. — «Газета.Ru») поднимается большое черное знамя, все здание заволакивается трауром черных флагов. Многотысячная толпа, как один человек, снимает шапки и стоит в жутком безмолвии».

Действительно, тут же проходили экстренные собрания — они начались везде: и на заводах, и в рабочих клубах, и в партийных органах. На них докладчики часто не знали, что говорить.

В отчете о политическом и экономическом положении дел в СССР за январь 1924 года, составленном спецслужбами, говорилось: «Первые сообщения везде являлись ошеломляющими, вызывая плач, истерики и стихийные демонстрации. На собраниях рабочих чувствовалось опасение за судьбу РКП (Российской коммунистической партии. — «Газета.Ru») и советской власти». На собраниях, если верить информаторам ОГПУ, иногда «крестьяне плакали как дети» (сообщали из Каширского уезда Московской губернии). Там же звучали самые разные предложения: например, о переименовании Павелецкого вокзала Москвы в Ленинский (так как траурный поезд с телом вождя был доставлен из Горок по Павелецкой дороге). Начали собирать деньги на памятники, но главное — определяли делегатов, которые поедут в Москву проститься с Ильичом.

Фашистская Италия простилась с Лениным

Не дожидаясь официальных объявлений, многие потянулись в столицу. Тело Владимира Ленина выставили в Колонном зале Дома Союзов — недалеко от Кремля. Комиссия по похоронам объявила: никаких пропусков туда выдавать не будут. В результате на площади Свердлова (ныне Театральной) образовалась гигантская очередь. При этом рядом, на столичном Почтамте, перепуганные и наученные опытом Гражданской войны москвичи, по сведениям ОГПУ, проводили «усиленную выемку средств из сберкасс».

В народный комиссариат иностранных дел поступали соболезнования.

Откликнулся ряд аккредитованных в Москве дипломатов, в том числе представители фашистской с 1922 года Италии.

Продолжалась газетная истерия — в течение нескольких дней в каждом номере печатались отклики с мест, выступления видных партийных деятелей, отклики из-за рубежа.

Частенько авторы описывали очередь и тех людей, которые в ней стояли. Стала известна и программа похоронной церемонии: гроб должны были опустить в землю в 16.00, в это время армейские части должны были отдать салют. Предполагалось, что трудящиеся остановят работу на 5 минут, а в течение 3 минут будут непрерывно звучать фабричные и заводские гудки, а также гудки паровозов. Гроб в склеп заносили Сталин, Зиновьев, Каменев, Бухарин, Томский, Рудзутак, Дзержинский и Молотов. Памятуя о будущей внутрипартийной борьбе и репрессиях, этот список выглядит очень интересным.

25 января секретарь Центрального исполнительного комитета СССР Авель Енукидзе подписывает постановление президиума о том, что из-за обилия делегаций «гроб с телом Владимира Ильича сохранить в склепе, сделав его доступным для посещения».

Склеп будет сооружен у Кремлевской стены, на Красной площади. Так на ней появляется временный Мавзолей Ленина, который затем будет заменен на каменный — по проекту архитектора Щусева. Сразу после похорон принимаются решения о переименовании Петрограда в Ленинград и об установке памятников Ленину в Москве, тогдашних столицах республик (Харькове, Минске, Тифлисе), а также Ленинграде и Ташкенте.

Ленину — Царствие Небесное

Если газеты и не могли по-другому освещать происходящее, то сводки информаторов ОГПУ, не предназначенные для печати, хоть и не являются истиной в последней инстанции, но вызывают определенное доверие как источник. Смерть вождя стала громадным потрясением как в городе, так и в менее большевизированной деревне. На траурных собраниях крестьяне часто требуют упоминания Ленина в церквях (в Марий Эл), крестятся на его портрет, желая ему «Царствия Небесного». В Армении прошли церковные панихиды, проносили по улицам портреты Ильича (с разрешения комиссии по проведению траурных дней). В Ленине видели защитника крестьян от традиционных российских бед, считая, что «был один коммунист, который не воровал, и тот умер, и теперь у нас все развалится».

Не все, однако, верили в причину смерти Ленина от удара. Среди обывателей ходили слухи, что Ильич «умер уже 6 месяцев тому назад и все время находился замороженным».

Некоторые подозревали, что «Ленина отравили за то, что он защищал крестьянство» (так считали в Московской и Костромской губерниях). Высказывались и антисемитские идеи: в тех же центральных регионах ждали, что «у власти станут евреи и положение крестьянства со смертью Ленина ухудшится». Об этом же думали и некоторые московские рабочие. Они же считали, что Ленина сгубила дискуссия с Троцким.

По-видимому, общее настроение было столь единым, что даже «бывшие» (дискриминированные при новой власти представители ранее имущих сословий) старались высказывать свое мнение крайне осторожно.

Мы узнаем о настроениях в армии, где было много «военспецов», то есть бывших офицеров, перешедших на сторону большевиков, что «настроение комсостава из среды бывших офицеров в большинстве было скрыто-выжидательное», правда, «в отдельных случаях» все же было «отмечено определенное злорадство».

При подготовке материала использовались следующие источники: архивные номера газет «Правда», «Известия» (1924 год); «Советская деревня глазами ВЧК — ОГПУ — НКВД. 1922–1933 годы. Документы и материалы». Том 2. М.: РОССПЭН, 2000; «Совершенно секретно. Лубянка Сталину о положении в стране. 1922–1934 годы». Том 3. М.: Наука, 2001.

Ленин и ленинизм сегодня и послезавтра
 

http://www.istpravda.ru/digest/14696/
http://www.istpravda.ru/upload/ibloc...ea8ae39727.jpg
Вот вам мой прогноз. Где-то к 2050 году Ленин вполне может стать основным национальным героем России. Это, заметим, абсолютно ничего не говорит нам о будущем как социальной теории марксизма, так и политической практики ленинизма в 2050 году, будь то в России или где угодно в мире. Ясно, повторяю, одно: марксизм-ленинизм исчезнет уже не только с политической арены, но и из памяти людей. Это, собственно, и сделает возможной и вероятной историческую реабилитацию Ленина.

Марксизм-ленинизм умер, и ничто его не воскресит. Однако при этом не умерли ни марксизм, ни ленинизм. Более того, и сам Ленин находится на пути к исторической реабилитации, по крайней мере в России. Но, увы, сегодня повсеместно чувствуется неспособность уловить аналитические различия между этими концепциями, что мешает ясности политических рассуждений как в России, так и в остальном мире.

Марксизм-ленинизм изобрела в 1923 году советская партийная верхушка. Эта догма была навязана коммунистическим партиям остального мира наподобие смирительной рубашки. Шаг вправо или влево — и из Москвы их клеймили как ревизионистов и отступников. То, что стало называться марксизмом-ленинизмом, стало бесконечно повторяемым и зазубриваемым катехизисом, хотя частности и целые разделы при этом могли меняться в соответствии с изменениями геополитической тактики советского руководства.

Это учение казалось монолитным, хотя на самом деле постоянно лепилось и перелепливалось — однако право перелепливать принадлежало исключительно московскому Центру. Марксизм-ленинизм никогда не имел постоянной и логически связной формулировки. Придерживаться устаревшей и отмененной версии марксизма-ленинизма считалось ересью не меньшей, чем серьезное логическое обсуждение новейшей официальной версии.

Марксизм-ленинизм оставался действенным учением, пока был жив Сталин. Вождь проводил идеологическую линию с помощью периодических партчисток и репрессий внутри СССР и жесткой опеки над единомышленниками и союзниками за его пределами. После смерти Сталина немедленно встал главный политический вопрос: кто сможет взять на себя управление сталинской системой надзора и контроля? Как оказалось, не смог никто.

Хрущевское выступление на закрытой сессии ХХ партсъезда в 1956 году представляло собой восстание советской номенклатуры против сталинской системы террористического надзора. Однако Хрущеву, вопреки его очевидным намерениям, так и не удалось сформулировать какую-то другую действенную версию марксизма-ленинизма, которая обеспечивала бы стабильное поддержание режима. Вместо этого Хрущев своим выступлением просто обрушил легитимность учения. После таких разоблачений оно уже не подлежало восстановлению, и теперь это в открытую признавали многие люди как внутри, так и за пределами коммунистического движения.

К тому времени, когда власть в СССР принял Горбачев, уже практически никто и нигде в мире не придерживался марксизма-ленинизма в сколько-нибудь глубоком доктринальном смысле.

Но отмирание марксизма-ленинизма, произошедшее где-то между Хрущевым и Горбачевым, вовсе не привело к исчезновению ни марксизма, ни ленинизма по отдельности. Скорее напротив, обе идейно-политические конструкции получили новый импульс.

Отмирание марксизма-ленинизма высвободило из догматических рамок марксизм как аналитический подход и источник вдохновения для различных левых политических течений по всему миру. Прежде всего, вновь обрели смысл дебаты об идеях самого Маркса. Написанное Марксом стали внимательно перечитывать — а не зубрить по конспектам и цитатникам, одобренным марксистско-ленинской цензурой. Притом Маркса заново открывали для себя не только левые политические мыслители и активисты.

Мировые экономические потрясения недавних десятилетий, особенно последних нескольких лет, побудили некоторых консервативных публицистов перечитать Маркса и обнаружить там кое-что неожиданно полезное и даже несомненно убедительное. В 1999 году Би-би-си по результатам интернет-опроса своей британской аудитории поместила Карла Маркса в верхних строках списка самых влиятельных мыслителей минувшего тысячелетия.

Но куда любопытнее и показательнее возрождения интереса к идеям Маркса стало сохранение ленинизма как политической доктрины. Как такое вообще оказалось возможным, если марксизм-ленинизм явно был мертв? Чтобы разгадать эту головоломку, надо четко определить, что представляет собой ленинизм.

Нельзя с уверенностью сказать, во что бы превратился советский правящий режим, если бы Ленин прожил лет на десять дольше

Карл Маркс, как многим известно, под конец своей жизни громко заявлял, что он вовсе не марксист. Точно так же и Владимир Ильич Ленин имел немало оснований к концу жизни сказать, что он никогда не был верным ленинцем. Ленинизм на деле не является простой суммой ленинских идей, изложенных в многочисленных работах. И это касается не только его, основателя коммунистической партии и государства, вошедшего в историю под названием СССР.

Ленинизм — это стратегия захвата, укрепления и удержания власти в отдельно взятой стране. В таком толковании ленинизм на деле обнаруживается во многих странах под самыми разными названиями, а иногда и без всякого названия.

Шесть черт ленинизма

Ленинизм представляется мне сложносоставной стратегией, характеризующейся как минимум шестью непременными чертами.

Первая. Практическая деятельность партии/движения, убежденных в необходимости прихода к государственной власти, и затем, оказавшись во власти, убежденных в необходимости там оставаться. Без государственной власти, полагает такая партия/движение, ей ничего не удастся добиться. Ленинизм, таким образом, отвергает любые и всяческие варианты анархизма (который тоже, надо сказать, повсеместно возродился после смерти марксизма-ленинизма).

Вторая. Как только партия/движение приходят к власти, их первейшей задачей становится резкое усиление государственного аппарата. Для этого госаппарат изолируется с двух сторон. Отсекаются от воздействия на власть группы с противоположными интересами, инакомыслящие и сторонники каких бы то ни было центробежных тенденций на местах, и не менее решительно пресекается доступ внешним силам, желающим и способным воздействовать на политический курс страны. Это можно назвать усилением суверенитета не в теории, а на практике.

Третья. Партия/движение имеют строго иерархическое строение с четкой командной структурой и безусловным подчинением. Тем самым пресекаются или выводятся в неофициальную сферу горизонтальные связи местного и среднего уровней, даже между местными органами самой партии. Это важнейшая черта ленинизма, из-за которой многие аналитики осуждают его за подавление демократии или, по меньшей мере, за отсутствие стандартных политических механизмов, ведущих к периодическому чередованию правящих партий в многопартийной избирательной системе.

Четвертая. Главной политической целью является не удержание власти ради самой власти, как обычно утверждают противники и критики. Главная политическая цель — догоняющий рост экономики по мировой шкале измерений. Все прочие цели и проблемы подчиняются первенству экономического догоняющего роста. То есть, конечно, у государства и партии есть и другие заботы вроде развития национальных культур или охраны природы, но они всегда оказываются не главными приоритетами.

Пятая. Идеологически партия/движение считают себя бастионом борьбы против империализма. Это язык, на котором власть говорит с народом, говорит в оборонительно-наступательном ключе. Во взаимоотношениях с остальным миром язык борьбы против империализма используется, только когда в этом видится политическая польза и это не мешает дипломатии. Тем не менее риторика антиимпериализма заложена в саму основу идейно-политической конструкции ленинизма, следовательно, подобная конструкция не годится для стран, находящихся на вершинах мировой геополитической и властной иерархии. Ленинизм есть мобилизующий ответ на ситуацию отсталости и стыда за свою отстающую страну.

Шестая. Практика партии/движения во власти неизменно и последовательно прагматична, а не догматична. Партия/движение быстро реагируют на меняющуюся ситуацию и соответственно изменяют свой курс, если это будет сочтено необходимым для удержания власти. Сам вопрос, признавать или не признавать публично свой прагматизм, решается чисто прагматически в зависимости от текущего момента.

Я бы называл такую партию/движение ленинистскими, только если они обладают всеми шестью признаками. Именно сочетание всех названных характеристик делает ленинизм столь эффективным способом поддержания политического режима.

Бывает, конечно, что после военного переворота новый режим выдает себя за партию/движение каких-нибудь молодых офицеров. Более того, как правило, такой режим начинает создавать — сверху и под себя — партию/движение. Но подобная форма редко способна достигнуть легитимности и авторитета настоящей ленинской партии, пробившийся к власти трудной и долгой борьбой. Хотя, конечно, внутри самих таких партий/движений военные нередко достигают автономного высокого статуса и начинают играть заметную роль в экономической политике.

Глядя на сегодняшний мир, по-прежнему находишь немало государств, где властвующие группы играют по этим правилам и демонстрируют наличие всех шести характеристик ленинизма. Большинство из них не называют себя ленинистами. Конечно, и нас ничто не заставляет называть данную формулу государственной власти ленинистской.

Что касается самого Советского Союза, нельзя с уверенностью сказать, во что бы превратился его правящий режим, если бы Ленин прожил лет на десять дольше. Здесь следует лишь подчеркнуть, что ленинизм, каким я его здесь описываю, очевидно, не имел прямого и необходимого отношения ни к марксизму, ни к идеям самого Маркса.

Когда исчез Советский Союз, а с ним и КПСС, новый режим Российской Федерации столкнулся с проблемой Ленина как человека, политического символа и олицетворения исторической памяти. Похоже, легкого решения найти так и не удалось.

С одной стороны, марксизм-ленинизм в основном своем качестве идеологического катехизиса не просто испустил дух, а настолько осточертел громадному большинству населения России, что народ был откровенно рад от него избавиться. Использование обеих частей термина — и марксизма, и ленинизма — сделалось почти неприличным, несмотря на сохранение партии, утверждающей, что она все еще коммунистическая.

Но, с другой стороны, новый российский режим так и не смог решиться на полное уничтожение любых напоминаний о Ленине. Большинство портретов и памятников убрали, однако многие остались. Мавзолей Ленина все так же стоит на Красной площади. Его постоянно закрывают на какой-нибудь ремонт, но, похоже, мавзолей еще откроется. Подозреваю даже, что мы еще увидим и очередь к мавзолею.

Во время недавней поездки в Москву я был поражен: там и сегодня продается множество ленинских сувениров, от бюстиков и наклеек до футболок с двусмысленными озорными надписями. Мне трудно судить, рассчитано ли все это исключительно на западных туристов: у меня создалось впечатление, что и русская молодежь не прочь пощеголять в чем-то ленинском. Мне еще труднее судить со стороны, каковы в этом доли ностальгии и китча. Одно я знаю точно: существует общий принцип сохранения крупнейших исторических фигур в национальной памяти, какой бы противоречивой ни была та или иная историческая фигура.

Главное тут не оценочные плюс или минус, которые регулярно меняются местами, а именно общий отпечаток в истории. Это едва ли не закон современной микросистемы — знаковые события и фигуры неустранимы из национальной памяти.

Французам потребовалось два столетия, чтобы наконец более или менее договориться о положительном отношении к своей революции 1789 года как части национального наследия. Одним из основных способов достижения консенсуса во французском обществе стало допущение разных, порой противоречащих одна другой интерпретаций того, что происходило во время Французской революции и кем считать Наполеона. В результате различные группы французского общества празднуют, в сущности, разные революции, в зависимости от своих политических предпочтений. Но сегодня только крохотное маргинальное меньшинство осуждает революцию в целом и как таковую, а память о Наполеоне стала общенациональной.

В наши дни Ленин в России является, по меньшей мере, крайне неоднозначной политической фигурой. Убеждения настолько сильны, а мнения так глубоко разделены, что ни о каком национальном единении вокруг Ленина пока говорить не приходится. Однако остается непреложным тот факт, что национальному самосознанию требуются сильные объединяющие личности, историческая память всегда ищет героев. И тут, осмелюсь предположить, у Ленина на родине найдется мало реальных соперников. Так что сегодняшнее общественное мнение едва ли что-то говорит о завтрашней оценке.

Попробуем просчитать, как российские учебники будут представлять Ленина детям лет, скажем, через сорок. Мне думается, что Ленин для России неизбежно окажется центральной фигурой ХХ столетия. Тому я вижу как минимум четыре причины.

Во-первых, национализм. Ленин будет представляться великим национальным деятелем и патриотом, который спас Россию от полного распада, вызванного хронической некомпетентностью старого режима по всем направлениям — военной, социальной, политической некомпетентностью. О Ленине будут говорить, что он удержал единство страны перед лицом иностранных интервентов и местных сепаратистов, что именно он сделал возможным восстановление вооруженной мощи государства.

То, что сам Ленин будет переворачиваться в своем саркофаге от чудовищности подобных националистических восхвалений, не имеет ровным счетом никакого значения. В 2050 году никому дела уже не будет до того, что на самом деле думал Ленин о себе и своей исторической роли. За него к тому времени решат, какова была его историческая роль.

Во-вторых, думаю, что Ленина будут почитать как великого продолжателя реформ графа С. Ю. Витте, которые тому не удалось завершить из-за политических препятствий. Напомню самый ленинский из лозунгов: «Коммунизм есть советская власть плюс электрификация всей страны!» К 2050 году внимание будет на той части лозунга, где говорится об электрификации, то есть великой модернизации.

Реформы Витте и Ленина, напишут будущие историки, положили начало российской индустриализации и тем самым послужили отправной точкой как серьезного подъема обороноспособности и науки, так и роста ВВП на душу населения.

Такая оценка задним числом будет вполне в духе Алексиса де Токвиля. Напомню, что проницательный аристократ Токвиль еще в 1850-х годах считал Французскую революцию необходимым и вынужденно драматическим продолжением реформ Кольбера, знаменитого финансового министра короля Людовика XIV. Модернизация, развернутая Кольбером в 1660–1680 годах, вызвала такое сопротивление элит старого режима, что для завершения дела потребовались еще целое столетие и мощная революция, которая смела старорежимные коррупционные порядки. С Россией здесь, конечно, просматриваются прямые аналогии.

В-третьих, мне кажется, Ленина будут считать не только модернизатором и западником (из-за его мечтаний об электрификации и призывов «догнать и перегнать»), но и предтечей пробуждения Азии и всего третьего мира. Бакинскую конференцию Коминтерна 1920 года можно считать моментом ленинского прагматического поворота лицом к народам Востока, или, как сказали бы сегодня, глобального Юга. Вполне допускаю, что в 2050 году народы Востока/Юга, окрыленные своими экономическими успехами, будут не слишком склонны приписывать русскому Ленину особенно большое значение в создании условий для своего исторического рывка. Тем более что России в 2050 году, вероятно, будет уместно настаивать на первенстве Ленина и напоминать Индии и Китаю о былых достижениях в борьбе с колонизаторами и истоках политического вдохновения их собственных национальных героев.

В-четвертых, более тонкие наблюдатели, возможно, также заметят, что Ленин оказался первым деятелем в истории России, который на практике разрешил затяжной спор между западниками и почвенниками (антизападниками), став одновременно и тем и другим. Вечные споры в области культуры именно тем, как правило, и разрешаются. Возможно, будет отмечено и то, что Ленин перенес на мировой уровень свое решение коллизии западничества и антизападничества, незаметно, но эффективно сместив акцент с поддержки безнадежных пролетарских революций в странах Запада на поддержку национальных революций в незападных странах. Только тогда и начинается реальная борьба за национальное возрождение Турции, Китая, Персии, за прогресс в Латинской Америке, за деколонизацию Индии, Вьетнама и Африки.

В школьных учебниках, быть может, всего этого и не напишут, но университетские историки наверняка будут писать книги примерно такого содержания. И когда ученые начнут переоценку национальной и всемирно-исторической роли Ленина, что-то обязательно просочится в массовое сознание. Народ испытает чувство гордости, и это будет иметь политические последствия, потому что, мне кажется, русским и многим из их соседей сейчас очень не хватает этого чувства, а ведь Ленин дает вполне реальный повод.

И наконец, в-пятых, в Ленине увидят решительного и дальновидного политического лидера. Он сел в поезд, взвесив как издержки подобного решения, так и открывающиеся долгосрочные возможности. Он поднялся на броневик и произнес неожиданно решительную речь. Он убедил руководство большевиков в том, что пора поднимать власть, которая «упала и валяется на улицах». Даже нэп свидетельствует о его решительности и дальновидности. Ленин знал, когда надо резко переключить передачи и выводить страну на другой курс. Национальные герои — непременно решительные люди. Ленин порою ошибался, чаще оказывался прав, но нерешительным он не был никогда.

Вот вам мой прогноз. Где-то к 2050 году Ленин вполне может стать основным национальным героем России. Это, заметим, абсолютно ничего не говорит нам о будущем как социальной теории марксизма, так и политической практики ленинизма в 2050 году, будь то в России или где угодно в мире. Ясно, повторяю, одно: марксизм-ленинизм исчезнет уже не только с политической арены, но и из памяти людей. Это, собственно, и сделает возможной и вероятной историческую реабилитацию Ленина.
Иммануил Валлерстайн, «AVA.MD», перевод «Иносми»
00:06 17/10/2015

Живой Ленин (1969) раритетная кинохроника
 

Запись голоса Владимира Ильича Ленина
 

Ленин - Обращение к Красной Армии.wmv
 

Ленин - Что такое Советская власть.wmv
 

Такой человек — и без охраны... Часть I
 

http://rusplt.ru/special/rus-securit...t-i-19477.html
01 ноября 2015, 12:00

http://rusplt.ru/netcat_files/508/91...chast1_620.jpg
Красногвардейская охрана у дверей кабинета В.И. Ленина в Смольном, 1917 год. Фото: oldtimewallpapers.com
В вопросах безопасности В.И. Ленин брал пример с русских императоров

В 1918 году Ленин произнес знаменитые слова: «Революция лишь тогда чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться». Но как этот вопрос решал для себя сам вождь революции? Безусловно, его охраняли, и рядом с ним, конечно, были люди, которые понимали слова о защите отнюдь не абстрактно. Но то, что называлось охраной вождя мирового пролетариата, существенно отличалось от того, что вкладывалось в это понятие при только что ушедшем в историю императоре российском.

ВЧК — ОГПУ: 1917-1924

На волоске от смерти

Новые времена требовали новых решений. На жестком стыке идеологических, экономических и социальных противоречий революционной России начала прошлого века профессиональная преемственность решительно отвергалась в пользу истинно пролетарского происхождения. Вся идеология новой власти была выражена в двух строках ее гимна: «Весь мир насилья мы разрушим до основания, а затем мы наш, мы новый мир построим, кто был ничем, тот станет всем». Система государственной охраны тоже не избежала этой участи. Старая была разрушена до основания, а новую только предстояло строить.

Но реальность профессионального террора заставляла рассматривать вопросы обеспечения личной безопасности руководства молодой республики очень быстро, трезво и эффективно.

После приезда Ленина в Петроград в 1917 году за его жизнь отвечали назначенные партией товарищи из числа наиболее верного, проверенного подпольной работой актива. Весь их профессионализм держался только на революционном сознании и понимании ситуации. Было бы не совсем корректно говорить, что эти люди охраняли вождя пролетариата, не имея ни малейшего представления о том, как это нужно делать. Опыт работы у них накапливался буквально ежедневно. Тот, кто понимал этот непростой процесс, оставался в охране, кто был к этому не способен — уходил на другие порученные партией участки работы.

После размещения штаба революции в Смольном институте за безопасность практически всего государства, занимая небольшой кабинет № 57, отвечал Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич. Он заведовал всеми списками, допусками, автомобилями, оружием, режимом секретности, финансами и кадрами. Он же в марте 1918 года готовил и обеспечивал спецоперацию по переезду правительства в Москву.
http://rusplt.ru/netcat_files/userfi...ast1_vrez1.jpg
Владимир Ленин и Владимир Бонч-Бруевич. Фото: wikimedia.org

Комендантом Смольного стал матрос Павел Мальков, которому приходилось главное внимание уделять хозяйству в здании — отоплению, снабжению питанию, ремонтам и т.д. Он же отвечал и за обеспечение охраны. Сформированный Мальковым отряд состоял из 60–70 красногвардейцев и матросов, только вот охраняли они здание, но никак не Ленина.

Забегая вперед, отметим, что круг обязанностей Павла Дмитриевича был весьма примечателен. Впоследствии для офицеров 9-го Управления КГБ СССР, на которых в группах личной охраны возложат решение подобных задач, будет предусмотрена такая же должность — «комендант».

Помимо постов, бойцам отряда Малькова приходилось охранять еще и арестованных, которые тогда содержались в помещениях Смольного. В общем, забот у этой непрофессиональной охраны было более чем достаточно. Рук не хватало, но когда Павел Мальков обратился к Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому с просьбой выделить дополнительных людей для охраны здания, ему добавили лишь семерых матросов…

Что касается самого Ленина, то самым близким к нему человеком, «по умолчанию» отвечавшим за жизнь вождя, по крайней мере за его своевременное и безопасное передвижение, стал Степан Казимирович Гиль (1888–1966). Ранее он был водителем Автобазы Временного правительства, наследницы Собственного Его Императорского Величества гаража. От этого гаража к ноябрю 1917 года штабу революции досталось 58 автомобилей (43 легковых, 7 грузовых, 6 санитарных, 1 цистерна и 1 мастерская). За ноябрь-декабрь этого же года было реквизировано еще 18 машин.

Водителей в тогдашнем Петрограде было гораздо меньше, чем сейчас космонавтов, их воспринимали как богов, даже несмотря на то что они «прислуживали царю». Поэтому умения водить и чинить самодвижущиеся механизмы оказалось достаточно, чтобы попасть в пусть и не самую главную, но орбиту охраны первых лиц зарождавшейся Страны Советов.

Таковы две наиболее важные для нас особенности того времени: во-первых, тревожная, полная опасностей обстановка революционного города и, во-вторых, способности тех, кому была доверена охрана первых властных коридоров молодой Республики Советов.

Да и отношение самого вождя мирового пролетариата к собственной безопасности было довольно неоднозначным. Еще 27 октября 1917 года Ленин лично написал «Обязанности часового при председателе СНК». Инструкция гласила:

«1. Не пропускать никого, кроме народных комиссаров (если вестовой не знает их в лицо, то должен требовать билеты, т.е. удостоверения от них).
Читайте в рубрике «Русская школа охраны» Как и от кого освободили Украину 28 октября 1944 годаНевыученные уроки прошлого могут так же дорого обойтись нынешним украинским политикам, как и их предшественникам 71 год назад Как и от кого освободили Украину 28 октября 1944 года

2. От всех остальных требовать, чтобы они на бумаге записали свое имя и в двух словах цель визита. Эту записку вестовой должен передать председателю и без его разрешения никого не пускать в комнату.

3. Когда в комнате никого нет, держать дверь приоткрытой, чтобы слышать телефонные звонки и приглашать кого-либо из секретарей к телефону.

4. Когда в комнате председателя кто-то есть — держать дверь всегда закрытой».

В книге Н.И. Зубова «Они охраняли Ленина» также упоминается, что 28 октября Ленин вместе с В.Д. Бонч-Бруевичем лично осмотрел ту часть здания, где разместился Совет народных комиссаров. Владимир Ильич предложил коренным образом улучшить охрану Смольного. В частности, два пулемета стояли у окон секретариата Совнаркома (перед дверью в кабинет В.И. Ленина). У входа в кабинет Ильича круглые сутки дежурили красногвардейцы. (См.: Н. Зубов. Они охраняли Ленина. М., 1981, с. 67–68.)

Позже декретом ВРК из нескольких полков латышских стрелков было сформировано, пожалуй, первое кадровое спецподразделение. Но к личной охране оно никакого отношения не имело. Как и «гвардия» коменданта Малькова, латышские стрелки охраняли не Ленина, а коридоры Смольного, и тоже отнюдь не были специалистами в охранном деле.

Да и так ли уж серьезно задумывался о своей безопасности сам вождь? Степан Гиль вспоминал: «Жизнь Владимира Ильича по нескольку раз в день подвергалась смертельной опасности. Эта опасность усугублялась еще тем, что Владимир Ильич категорически отказывался от какой бы то ни было охраны. При себе он никогда не носил оружия (если не считать крошечного браунинга, из которого он ни разу не стрелял) и просил меня также не вооружаться. Однажды, увидев у меня на поясе наган в кобуре, он ласково, но достаточно решительно сказал: «К чему вам эта штука, товарищ Гиль? Уберите-ка ее подальше!» Однако револьвер я продолжал носить при себе, хотя тщательно скрывал его от Владимира Ильича».

Павел Мальков также рассказывал впоследствии: «Вообще, вплоть до злосчастного покушения Каплан, Ильич всюду ходил и ездил один, категорически возражая против того, чтобы его сопровождала охрана»...

Чем объясняется такое отношение Ленина к вопросам своей личной безопасности?

Руководители молодой еще не страны, но республики просто не имели понятия о том, что такое личная охрана. Никто из них никогда не был охраняемым лицом. Опыт подпольной работы закономерно сказывался на мировоззрении достигающих своих целей революционеров. Они непобедимы, неуязвимы, они умнее, честнее и правильнее всех и всего на свете, они презирают опасность ради общего блага, всеобщего счастья и, конечно, очередной мировой революции.

Личная охрана? А что это такое? Это царь-сатрап боялся гнева народного, поэтому и содержал свою «охранку». А истинным борцам за народное счастье кого бояться? Опыт французского коллеги-революционера Марата, заколотого ножом в собственной ванной молодой девушкой «из того самого народа» Шарлоттой Корде, на фоне ежедневного революционного аврала в расчет как-то не брался. А может, дальше взятия власти и начальных реформ историю Великой французской революции большевики просто не дочитали, перейдя сразу к Марксу…

Еще не было случая, который раскрыл бы глаза не только вождю мирового пролетариата, но и соратникам-партийцам на суровую реальность. То есть стрельбы конкретно в цель.

Материал подготовлен под совместной редакцией Национальной ассоциации телохранителей (НАСТ) России и Ассоциации ветеранов и сотрудников служб безопасности

Такой человек — и без охраны... Часть II
 

03 ноября 2015, 12:00
7
4
http://rusplt.ru/special/rus-securit...-ii-19517.html
http://rusplt.ru/netcat_files/508/91...chast2_620.jpg
Первый автомобиль В.И. Ленина Turcat-Mery 28. Фото: etoretro.ru
В вопросах безопасности В.И. Ленин брал пример с русских императоров

ВЧК — ОГПУ: 1917-1924

Рождение ЧК

Но охранять Ленина уже тогда было от кого. И не только самого вождя, но и его машины. Первым автомобилем Ленина был роскошный французский Turcat-Mery 28 1915 года выпуска. В декабре 1917 года эту машину дерзко угнали… прямо со двора Смольного, воспользовавшись тем, что водитель ушел пить чай. Лучшие чекисты занялись розыском автомобиля и через несколько дней нашли его на финской границе в гараже пожарной части. Подумали на эсеров. Только, как оказалось, угнала машину другая «контра» — контрабандисты. То есть покушения на жизнь вождя не было. С точки зрения товарищей по Смольному это был «вопиющий эпизод хищения революционного имущества».

Конечно, кража авто Ленина была каплей в море других тревожных событий. Общая неспокойная обстановка и объявленный белый террор заставили большевиков 20 декабря 1917 года создать Всероссийскую чрезвычайную комиссию, возглавить которую партия доверила Феликсу Дзержинскому. Чрезвычайной она была не только по ситуации, но и по полномочиям. И тут же создается специальная группа охраны в рамках ВЧК под руководством Абрама Яковлевича Беленького (с 1919 по 1924 год — начальник охраны Ленина). Они выполняли общие охранные функции, функции наружного наблюдения, боролись с бандитизмом и спекуляциями.

Сказать, что в Петрограде жизнь вождя революции была тревожной, — ничего не сказать. Стреляли везде. Вот что говорят по этому поводу архивы: «…1 января 1918 года, возвращаясь после выступления В.И. Ленина в Михайловском манеже перед уходящими на германский фронт солдатами, автомобиль Ленина по дороге в Смольный был обстрелян. Водитель Гороховик маневрами смог избежать трагических последствий».

Автомобиль и водитель были уже другими. Когда Turcat-Mery 28 вернули, Ленин отказался в него садиться и пересел на другой французский лимузин — Delaunay Belleville 45 из того же императорского гаража. Ильича сопровождали его сестра Мария Ульянова и швейцарский социал-демократ Платтен. Вполне возможно, что он и спас жизнь Ленину, пригнув его голову к сиденью, а сам был ранен в руку. Кузов автомобиля был весь изрешечен пулями. Впоследствии эмигрант князь Шаховской из-за границы утверждал, что именно он организовывал этот теракт.

В том же январе на прием к В.Д. Бонч-Бруевичу является с повинной некий солдат Спиридонов и сообщает, что он участвует в заговоре «Союза георгиевских кавалеров» и получил задание ликвидировать Ленина. В ночь на 22 января только что организованная ВЧК арестовывает всех заговорщиков.

В марте 1918 года Ленин и его соратники с охраной и автохозяйством переехали из Петрограда в Московский Кремль. По аналогии со Смольным было создано Управление коменданта Московского Кремля, который возглавил все тот же Павел Мальков. Управление подчинялось не охране, а военному ведомству на правах сектора Московского военного округа.

24 мая 1918 года были организованы курсы ВЧК, и все поступавшие на них должны были дать подписку о том, что прослужат в ВЧК не менее шести месяцев. В связи с образованием курсов был пересмотрен первоначальный подход к использованию опыта работы царских специалистов. Одним из таких сотрудников стал бывший командир отдельного корпуса жандармов генерал В.Ф. Джунковский (1865–1938), которого пригласил на беседу сам Дзержинский. Впоследствии Джунковский принимал участие в известной операции «Трест». С его участием в 1932 году также было разработано Положение о паспортном режиме. И еще одна интересная подробность: после ухода бывшего генерала жандармов в отставку советское правительство платило ему пенсию 3270 рублей в месяц…
http://rusplt.ru/netcat_files/userfi...ast2_vrez1.jpg
Выступление В.Ленина на Красной площади. Фото: wikimedia.org

Не прошло и полугода после переезда правительства в Москву, как революционное сознание по отношению к личной безопасности серьезно изменилось. Утром 30 августа в Петрограде был убит председатель Петроградской ЧК Моисей Урицкий. В этот же день Ленин приехал на завод Михельсона, где Фанни Каплан стреляла в него с расстояния в несколько метров.

После этого ВЦИК, в то время высший орган советской власти, объявляет Красный террор, и 5 сентября 1918 года правительство (Совнарком) подписывает соответствующее постановление. Вопросы личной охраны поднимаются на государственный уровень.

В сентябре 1918 года из состава оперативного отделения ВЧК была сформирована оперативная группа негласной охраны Ленина, в которую входило до 20 человек. Бойцов в эту группу отбирал лично Дзержинский, ее первым куратором от ВЧК был латыш Яков Христофорович Петерс (расстрелян 25 апреля 1938 года, реабилитирован 3 марта 1956 года), который вел дело Фанни Каплан. Первым начальником группы был Р.М.Габалин.

Один из бойцов подразделения Петр Пташинский так вспоминал о начале своей охранной службы в Горках: «Первое время мы не очень понимали, как нужно себя держать. Охранять в нашем понимании означало не допускать на территорию усадьбы никого постороннего. Поэтому каждый из нас стремился быть близко к В.И. Ленину. И маячили перед его глазами без надобности. Очевидно, это вело к тому, что мы чаще, чем это было нужно, сталкивались с ним во время его прогулок по усадьбе».

Излишнее рвение охраны вызвало недовольство Ленина, который однажды сказал: «Революция нуждается в каждом солдате, а тут 20 здоровых парней бездельничают около моей особы». Он даже укорял Якова Петерса, что каждый его шаг контролируется. Но Петерс и Дзержинский сослались на решение ЦК.
Читайте в рубрике «Русская школа охраны» Как и от кого освободили Украину 28 октября 1944 годаНевыученные уроки прошлого могут так же дорого обойтись нынешним украинским политикам, как и их предшественникам 71 год назад Как и от кого освободили Украину 28 октября 1944 года

Пост № 27

В декабре 1918 года полк латышских стрелков отправили на фронт. Вместо них охранять Кремль стали курсанты 1-х Московских пулеметных курсов, начальником которых был Л.Г. Александров.

«Курсанты охраняли и ворота, и стены, и территорию всего Кремля, — вспоминает один из курсантов Михаил Зотов. — Но самым почетным и ответственным делом была караульная служба по охране правительственного здания, и особенно — квартиры Ленина».

Курсанты несли караульную службу в три смены. Стояли по два часа. На втором этаже, у лестницы, сидел еще и чекист (нас охранял, шутил М. Зотов). Караулка находилась на первом этаже, наряд поднимался по лестнице. Самым распространенным нарушением у кремлевских курсантов было подняться на второй этаж на лифте: лифт тогда был для всех в диковинку, а молодым деревенским парням, конечно, хотелось на нем покататься. За это крепко наказывали, но желающих прокатиться меньше не становилось...

По боевой тревоге курсантов поднимали всего лишь раз — осенью 1922 года, когда группа эсеров попыталась проникнуть на территорию Кремля. Михаил в составе пулеметного расчета занял оборону у ворот, но ту группу чекисты взяли еще на подходе, не дав дойти до Кремля.

Ильича курсанты любили, чего не скажешь об их непосредственном шефе — Льве Троцком. «Тогда мы не знали, что он враг народа, но свое вражье лицо Троцкий уже тогда показывал», — вспоминал Михаил Зотов.

Особенно запомнились ему два характерных эпизода. Первый — на одном из собраний, во время выступления Троцкого, какой-то курсант с заднего ряда посмотрел на него в бинокль. Троцкий это заметил... с полчаса весь зал стоял по стойке «смирно» и слушал разгневанную речь наркома по делам обороны.

Другой случай — на разводе, когда Лев Давыдович проходил мимо заступающего в наряд караула. Прошел несколько раз туда-сюда (бойцы выполняли равнение налево-направо), презрительно хмыкнул и пошел дальше.

Льва Троцкого охраняли вверенные ему как наркомвоенмору войсковые подразделения, собственной группы охраны в полном смысле слова у него не было. Возможно, этот факт ущемлял его гипертрофированное самолюбие и заставлял отыгрываться на курсантах…

Как бы то ни было, но подход к обеспечению личной безопасности руководителей страны уже начинал обретать системные формы.

Материал подготовлен под совместной редакцией

Национальной ассоциации телохранителей (НАСТ) России и

Ассоциации ветеранов и сотрудников служб безопасности

Ленин за границей
 

http://www.chaskor.ru/article/lenin_za_granitsej_39547
Как путешествовал и отдыхал Владимир Ильич
http://www.chaskor.ru/posts_images_2...16645_3030.jpg
Ленин в горах. 1914 год

Владимир Ильич Ленин ненавидел Запад. Но ездил туда очень охотно - чтобы отдыхать, купаться, удить рыбу, работать в библиотеке и лечить желудок.

Купание в Берлине, карнавал в Мюнхене

Первая длительная поездка Ильича за границу началась в апреле 1895 года. 25-летний марксист побывал в Швейцарии, посетил Зальцбург, Париж и Берлин, где встречался с жившими там российскими единомышленниками. А заодно, как он писал матери, пытался излечиться от "надоевшей болезни желудка". Находясь в Берлине, будущий вождь мирового пролетариата каждый день купался в реке Шпрее, о чем также сообщал в письмах матери, заодно прося ее прислать ему "еще рублей сто" (немалые по тем временам деньги).

Когда похолодало и купаться уже стало невозможно, отдохнувший Ленин вернулся в Петербург, где активно занялся нелегальной деятельностью. В конце концов, он был арестован и приговорен к ссылке в Сибирь. Но после Шушенского без проблем получил заграничный паспорт и снова отправился в Германию и Швейцарию. Особенно ему понравился Мюнхен. В феврале 1901 года Владимир Ильич написал матери:

"На днях кончился здесь карнавал. Я первый раз видел последний день карнавала за границей: процессии ряженых на улице, повальное дурачество, тучи конфетти, бумажные змейки, и прочая, и прочая. Умеют здесь публично, на улицах, веселиться!"

Не разучились, кстати, и до сих пор. Традиционный "фашинг" (так называется карнавал в Баварии) привлекает в Мюнхен каждый год многие сотни тысяч туристов.

Гадящие меньшевики

В Мюнхене, кстати говоря, Ленин был известен как "герр Майер". В Лондоне, Женеве, Цюрихе, Лозанне, Париже и Логиви (курортном городке на севере Франции, где Ильич проводил лето с мамой и сестрой), он тоже пользовался самыми разными псевдонимами. В 1902-1903 годах Ленин и Крупская жили в Лондоне. Здесь их паспортами вообще никто не интересовался, поэтому супруги-революционеры даже квартиру снимали под вымышленными именами - мистера и миссис Рихтер.

Интересно, что богатой культурой всех вышеперечисленных городов и стран Ленин мало интересовался. Хорошо знавшая его русская революционерка Мария Эссен, занимавшаяся распространением "Искры", писала в своих воспоминаниях: "Владимир Ильич еле переносил посещение музеев и выставок".

Перу Марии Эссен принадлежит еще один замечательный рассказ. Жаль, что невозможно привести его полностью (заняло бы слишком много времени), но вкратце - обязательно:

"Мы совершали совместную прогулку в горы. Доехали на пароходе до Монтрё. Побывали в мрачном Шильонском замке, так красочно описанном Байроном ("На лоне вод стоит Шильон..."). Из мрачного склепа вышли и сразу ослепли от яркого солнца и буйной, ликующей природы. Решили подняться на одну из снежных вершин. Ландшафт беспредельный, неописуема игра красок... Я настраиваюсь на высокий стиль и уже готова декламировать Шекспира, Байрона. Смотрю на Владимира Ильича. Он сидит, крепко задумавшись, и вдруг выпаливает: "А здорово гадят меньшевики!.."

Парижская любовь

Когда началась революция 1905 года, Ленин вернулся в Россию, но спустя всего два года эмигрировал за границу во второй раз и жил в разных странах в течение десяти лет - до апреля 1917-го. Но в каком-нибудь одном месте так и не осел. Благополучная, буржуазная Женева ему как будто раньше нравилась, но позже Ленин называл ее "проклятой". Связано это было, прежде всего, с тем, что вождь ударился в пессимизм из-за ощущения безысходности борьбы: в России он никому не был нужен. Одно из своих выступлений он завершил словами: "Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв этой грядущей революции".

В Стокгольме Ленин участвовал в съезде II Интернационала, в Кракове катался на коньках, в Берлине принимал Горького. В апреле 1908 года - ответный визит: Ленин приехал к Горькому на Капри, где пролетарский писатель жил со своей многочисленной свитой в шикарной вилле. Вместе с Горьким Ильич осматривал окрестности Неаполя, остатки древней Помпеи, удил рыбу... Три с половиной года Ленин и Крупская провели в Париже.

Париж он (наверное, единственный даже среди русских революционеров) ненавидел. В библиотеку приходилось ездить далеко, на велосипеде. Однажды Ленин чуть не попал под машину (с владельцем автомобиля он, кстати, судился и выиграл дело). Потом велосипед вообще украли.

В общем, не везло Ильичу в проклятом Париже. Одно утешение - Инесса Арманд. Ленин познакомился с ней в 1910 году. Ему было тогда уже 40 лет, ей - 36. Отношения Ленина с ней - другая тема. Судя по всему, они были достаточно близки. Об этом говорят, в частности, его письма к Инессе Арманд, опубликованные лишь в последние годы. "О, мне хотелось бы поцеловать тебя тысячу раз!.." – писал ей Ильич. Из рассказов знаменитой большевички Александры Коллонтай известно, что в Париже Крупская даже собиралась уйти от мужа из-за его отношений с Инессой. Закончились они только после того, как Ленин вернулся в запломбированном вагоне в Россию - делать большевистскую революцию. Сделал - и за границу больше не выезжал.

Источник: Deutsche Welle

О вожде мирового пролетариата В.И.Ленине
 

http://www.fresher.ru/manager_conten...x-lyudej/9.jpg
http://www.fresher.ru/manager_conten...-lyudej/10.jpg

"Живой Ленин". Производство ЦСДФ, 1969г, 0 - 27мин.,хроникально-документальный
 

21 Января 1924 - на 54 году жизни умер Владимир Ленин
 

http://www.istpravda.ru/chronograph/1808/
Лев Троцкий, считавшийся наиболее вероятным преемником Ленина, в тот же день писал в "Правде":

"Ленина нет. Нет более Ленина.

Темные законы, управляющие работой кровеносных сосудов, оборвали эту жизнь. Медицина оказалась бессильной совершить то, чего от нее со страстью ждали, требовали миллионы человеческих сердец.

Сколько среди них таких, которые отдали бы, не задумавшись, свою собственную кровь до последней капли, только бы оживить, возродить работу кровеносных сосудов, великого вождя Ленина—Ильича, единственного, неповторимого. Но чудо не совершилось там, где бессильной оказалась наука.

И вот Ленина нет.

Слова эти обрушиваются на сознание, как гигантская скала в море. Можно ли верить, мыслимо ли признать? Сознание трудящихся всего мира не захочет принять этот факт, ибо страшно силен еще враг, долог путь, не закончена великая работа — величайшая в истории; ибо Ленин нужен мировому рабочему классу, как, может быть, никогда никто не нужен был в человеческой истории.

Более 10 месяцев длился второй приступ болезни — более тяжкий, чем первый. Кровеносные сосуды, по горькому выражению врачей, все время «играли». Это была страшная игра жизнью Ильича. Можно было ждать и улучшения, почти полного восстановления, но можно было ждать и катастрофы.

Мы все ждали выздоровления, а пришла катастрофа.

Дыхательный центр мозга отказался служить — потушил центр гениальнейшей мысли.

И вот нет Ильича. Партия осиротела, осиротел рабочий класс. Именно это чувство порождается, прежде всего вестью о смерти учителя, вождя.
http://www.istpravda.ru/upload/media...ee49dc5fba.jpg
Как пойдем вперед, найдем ли дорогу, не собьемся ли?..."

Похороны Ленина
 

Редкие кадры с похорон Владимира Ленина / Уникальная Кинохроника 1924 г
 

Елена Съянова о В.И.Ленине в программе «Народный интерес»
 

О Ленине
 

Речь на вечере кремлёвских курсантов

28 января 1924г.

Товарищи! Мне сказали, что у вас тут устроен вечер воспоминаний о Ленине, а я приглашён на вечер в качестве одного из докладчиков. Я полагаю, что нет необходимости представить связный доклад о деятельности Ленина. Я думаю, что было бы лучше ограничиться сообщением ряда фактов, отмечающих некоторые особенности Ленина, как человека и как деятеля. Между этими фактами, может быть, и не будет внутренней связи, но это не может иметь решающего значения для того, чтобы получить общее представление о Ленине. Во всяком случае, я не имею возможности в данном случае дать вам больше того, что обещал выше.

ГОРНЫЙ ОРЁЛ

Впервые я познакомился с Лениным в 1903 году. Правда, это знакомство было не личное, а заочное, в порядке переписки. Но оно оставило во мне неизгладимое впечатление, которое не покидало меня за всё время моей работы в партии. Я находился тогда в Сибири в ссылке. Знакомство с революционной деятельностью Ленина с конца 90-х годов и особенно после 1901 года, после издания "Искры", привело меня к убеждению, что мы имеем в лице Ленина человека необыкновенного. Он не был тогда в моих глазах простым руководителем партии, он был её фактическим создателем, ибо он один понимал внутреннюю сущность и неотложные нужды нашей партии. Когда я сравнивал его с остальными руководителями нашей партии, мне всё время казалось, что соратники Ленина - Плеханов, Мартов, Аксельрод и другие - стоят ниже Ленина целой головой, что Ленин в сравнении с ними не просто один из руководителей, а руководитель высшего типа, горный орёл, не знающий страха в борьбе и смело ведущий вперёд партию по неизведанным путям русского революционного движения. Это впечатление так глубоко запало мне в душу, что я почувствовал необходимость написать о нём одному своему близкому другу, находившемуся тогда в эмиграции, требуя от него отзыва. Через несколько времени, будучи уже в ссылке в Сибири, - это было в конце 1903 года, - я получил восторженный ответ от моего друга и простое, но глубоко содержательное письмо Ленина, которого, как оказалось, познакомил мой друг с моим письмом. Письмецо Ленина было сравнительно небольшое, но оно давало смелую, бесстрашную критику практики нашей партии и замечательно ясное и сжатое изложение всего плана работы партии на ближайший период. Только Ленин умел писать о самых запутанных вещах так просто и ясно, сжато и смело, - когда каждая фраза не говорит, а стреляет. Это простое и смелое письмецо ещё больше укрепило меня в том, что мы имеем в лице Ленина горного орла нашей партии. Не могу себе простить, что это письмо Ленина, как и многие другие письма, по привычке старого подпольщика, я предал сожжению.

С этого времени началось моё знакомство с Лениным.

СКРОМНОСТЬ

Впервые я встретился с Лениным в декабре 1905 года на конференции большевиков в Таммерфорсе (в Финляндии). Я надеялся увидеть горного орла нашей партии, великого человека, великого не только политически, но, если угодно, и физически, ибо Ленин рисовался в моём воображении в виде великана, статного и представительного. Каково же было мое разочарование, когда я увидел самого обыкновенного человека, ниже среднего роста, ничем, буквально ничем не отличающегося от обыкновенных смертных...

Принято, что "великий человек" обычно должен запаздывать на собрания, с тем, чтобы члены собрания с замиранием сердца ждали его появления, причём перед появлением "великого человека" члены собрания предупреждают: "тсс... тише... он идёт". Эта обрядность казалась мне не лишней, ибо она импонирует, внушает уважение. Каково же было моё разочарование, когда я узнал, что Ленин явился на собрание раньше делегатов и, забившись где-то в углу, по-простецки ведёт беседу, самую обыкновенную беседу с самыми обыкновенными делегатами конференции. Не скрою, что это показалось мне тогда некоторым нарушением некоторых необходимых правил.

Только впоследствии я понял, что эта простота и скромность Ленина, это стремление остаться незаметным или, во всяком случае, не бросаться в глаза и не подчеркивать своё высокое положение, - эта черта представляет одну из самых сильных сторон Ленина, как нового вождя новых масс, простых и обыкновенных масс глубочайших "низов" человечества.

СИЛА ЛОГИКИ

Замечательны были две речи Ленина, произнесённые на этой конференции: о текущем моменте и об аграрном вопросе. Они, к сожалению, не сохранились. Это были вдохновенные речи, приведшие в бурный восторг всю конференцию. Необычайная сила убеждения, простота и ясность аргументации, короткие и всем понятные фразы, отсутствие рисовки, отсутствие головокружительных жестов и эффектных фраз, бьющих на впечатление, - все это выгодно отличало речи Ленина от речей обычных "парламентских" ораторов.

Но меня пленила тогда не эта сторона речей Ленина. Меня пленила та непреодолимая сила логики в речах Ленина, которая несколько сухо, но зато основательно овладевает аудиторией, постепенно электризует её и потом берёт её в плен, как говорят, без остатка. Я помню, как говорили тогда многие из делегатов: "Логика в речах Ленина - это какие-то всесильные щупальцы, которые охватывают тебя со всех сторон клещами и из объятий которых нет мочи вырваться: либо сдавайся, либо решайся на полный провал".

Я думаю, что эта особенность в речах Ленина является самой сильной стороной его ораторского искусства.

БЕЗ ХНЫКАНИЯ

Второй раз встретил я Ленина в 1906 году на Стокгольмском съезде нашей партии. Известно, что на этом съезде большевики остались в меньшинстве, потерпели поражение. Я впервые видел тогда Ленина в роли побеждённого. Он ни на йоту не походил на тех вождей, которые хныкают и унывают после поражения. Наоборот, поражение превратило Ленина в сгусток энергии, вдохновляющий своих сторонников к новым боям, к будущей победе. Я говорю о поражении Ленина. Но какое это было поражение? Надо было поглядеть на противников Ленина, победителей на Стокгольмском съезде - Плеханова, Аксельрода, Мартова и других:

они очень мало походили на действительных победителей, ибо Ленин в своей беспощадной критике меньшевизма не оставил на них, как говорится, живого места. Я помню, как мы, делегаты-большевики, сбившись в кучу, глядели на Ленина, спрашивая у него совета. В речах некоторых делегатов сквозили усталость, уныние. Помнится, как Ленин в ответ на такие речи едко процедил сквозь зубы: "Не хныкайте, товарищи, мы наверняка победим, ибо мы правы". Ненависть к хныкающим интеллигентам, вера в свои силы, вера в победу - вот о чём говорил тогда с нами Ленин. Чувствовалось, что поражение большевиков является временным, что большевики должны победить в ближайшем будущем.

"Не хныкать по случаю поражениям - это та самая особенность в деятельности Ленина, которая помогала ему сплачивать вокруг себя преданную до конца и верящую в свои силы армию.

БЕЗ КИЧЛИВОСТИ

На следующем съезде в 1907 году в Лондоне большевики оказались победителями. Я впервые видел тогда Ленина в роли победителя. Обычно победа кружит голову иным вождям, делает их заносчивыми и кичливыми. Чаще всего в таких случаях начинают торжествовать победу, почивать на лаврах. Но Ленин ни на йоту не походил на таких вождей. Наоборот, именно после победы становился он особенно бдительным и настороженным. Помнится, как Ленин настойчиво внушал тогда делегатам: "Первое дело - не увлекаться победой и не кичиться; второе дело -закрепить за собой победу; третье - добить противника, ибо он только побит, но далеко еще не добит". Он едко высмеивал тех делегатов, которые легкомысленно уверяли, что "отныне с меньшевиками покончено". Ему нетрудно было доказать, что меньшевики всё еще имеют корни в рабочем движении, что с ними надо бороться умеючи, всячески избегая переоценки своих сил и, особенно, недооценки сил противника.

"Не кичиться победой" - это та самая особенность в характере Ленина, которая помогала ему трезво взвешивать силы противника и страховать партию от возможных неожиданностей.

ПРИНЦИПИАЛЬНОСТЬ

Вожди партии не могут не дорожить мнением большинства своей партии. Большинство - это сила, с которой не может не считаться вождь. Ленин это понимал не хуже, чем всякий другой руководитель партии.

Но Ленин никогда не становился пленником большинства, особенно, когда это большинство не имело под собой принципиальной основы. Бывали моменты в истории нашей партии, когда мнение большинства или минутные интересы партии приходили в конфликт с коренными интересами пролетариата. В таких случаях Ленин, не задумываясь, решительно становился на сторону принципиальности против большинства партии. Более того, - он не боялся выступать в таких случаях буквально один против всех, рассчитывая на то, - как он часто говорил об этом, - что: "принципиальная политика есть единственно правильная политика".

Особенно характерны в этом отношении два следующих факта.

Первый факт. Период 1909-1911 годов, когда партия, разбитая контрреволюцией, переживала полное разложение. Это был период безверия в партию, период повального бегства ив партии не только интеллигентов, но отчасти и рабочих, период отрицания подполья, период ликвидаторства и развала. Не только меньшевики, но и большевики представляли тогда целый ряд фракций и течений, большей частью оторванных от рабочего движения. Известно, что в этот именно период возникла идея полной ликвидации подполья и организации рабочих в легальную, либеральную столыпинскую партию. Ленин был тогда единственным, который не поддался общему поветрию и высоко держал знамя партийности, собирая разрозненные и разбитые силы партии с удивительным терпением и с небывалым упорством, воюя против всех и всяких антипартийных течений внутри рабочего движения, отстаивая партийность с небывалым мужеством и с невиданной настойчивостью.

Известно, что в этом споре за партийность Ленин оказался потом победителем.

Второй факт. Период 1914-1917 годов, период разгара империалистической войны, когда все, или почти все, социал-демократические и социалистические партии, поддавшись общему патриотическому угару, отдали себя на услужение отечественному империализму. Это был период, когда II Интернационал склонил свои знамена перед капиталом, когда перед шовинистической волной не устояли даже такие люди, как Плеханов, Каутский, Гед и другие. Ленин был тогда единственным, или почти единственным, который поднял решительную борьбу против социал-шовинизма и социал-пацифизма, разоблачал измену Гедов и Каутских и клеймил половинчатость межеумочных "революционеров". Ленин понимал, что он имеет за собой незначительное меньшинство, но это не имело для него решающего значения, ибо он знал, что единственно верной политикой, имеющей за собой будущность, является политика последовательного интернационализма, ибо он знал, что принципиальная политика есть единственно правильная политика.

Известно, что и в этом споре за новый Интернационал Ленин оказался победителем.

"Принципиальная политика есть единственно правильная политика" - это та самая формула, при помощи которой Ленин брал приступом новые "неприступные" позиции, завоевывая на сторону революционного марксизма лучшие элементы пролетариата.

ВЕРА В МАССЫ

Теоретики и вожди партий, знающие историю пародов, проштудировавшие историю революций от начала до конца, бывают иногда одержимы одной неприличной болезнью. Болезнь эта называется боязнью масс, неверием в творческие способности масс. На этой почве возникает иногда некий аристократизм вождей в отношении к массам, не искушённым в истории революций, но призванным ломать старое и строить новое. Боязнь, что стихия может разбушеваться, что массы могут "поломать много лишнего", желание разыграть роль мамки, старающейся учить массы по книжкам, но не желающей учиться у масс, - такова основа этого рода аристократизма.

Ленин представлял полную противоположность таким вождям. Я не знаю другого революционера, который так глубоко верил бы в творческие силы пролетариата и в революционную целесообразность его классового инстинкта, как Ленин. Я не знаю другого революционера, который умел бы так беспощадно бичевать самодовольных критиков "хаоса революции" и "вакханалии самочинных действий масс", как Ленин. Помнится, как во время одной беседы, в ответ на замечание одного из товарищей, что "после революции должен установиться нормальный порядок", Ленин саркастически заметил: "Беда, если люди, желающие быть революционерами, забывают, что наиболее нормальным порядком в истории является порядок революции".

Отсюда пренебрежительное отношение Ленина ко всем тем, которые старались свысока смотреть на массы и учить их по книжкам. Отсюда неустанная проповедь Ленина: учиться у масс, осмыслить их действия, тщательно изучать практический опыт борьбы масс.

Вера в творческие силы масс - это та самая особенность в деятельности Ленина, которая давала ему возможность осмыслить стихию и направлять её движение в русло пролетарской революции.

ГЕНИЙ РЕВОЛЮЦИИ

Ленин был рожден для революции. Он был поистине гением революционных взрывов и величайшим мастером революционного руководства. Никогда он не чувствовал себя так свободно и радостно, как в эпоху революционных потрясений. Этим я вовсе не хочу сказать, что Ленин одинаково одобрял всякое революционное потрясение или что он всегда и при всяких условиях стоял за революционные взрывы. Нисколько. Этим я хочу лишь сказать, что никогда гениальная прозорливость Ленина не проявлялась так полно и отчётливо, как во время революционных взрывов. В дни революционных поворотов он буквально расцветал, становился ясновидцем, предугадывал движение классов и вероятные зигзаги революции, видя их, как на ладони. Недаром говорится в наших партийных кругах, что "Ильич умеет плавать в волнах революции, как рыба в воде>.

Отсюда "поразительная" ясность тактических лозунгов и "головокружительная" смелость революционных замыслов Ленина.

Вспоминаются два особенно характерных факта, отмечающих эту особенность Ленина.

Первый факт. Период перед Октябрьским переворотом, когда, миллионы рабочих, крестьян и солдат, подгоняемые кризисом в тылу и на фронте, требовали мира и свободы; когда генералитет и буржуазия подготовляли военную диктатуру в интересах "войны до конца"; когда все так называемое "общественное мнение", все так называемые "социалистические партии" стояли против большевиков, третируя их "немецкими шпионами"; когда Керенский пытался загнать в подполье - и отчасти уже успел загнать - партию большевиков; когда всё еще могучие и дисциплинированные армии австро-германской коалиции стояли против наших усталых и разлагавшихся армий, а западноевропейские "социалисты" благополучно пребывали в блоке со своими правительствами в интересах "войны до полной победы"...

Что значило поднять восстание в такой момент? Поднять восстание в такой обстановке - это значило поставить всё на карту. Но Ленин не боялся рискнуть, ибо он знал, видел своим ясновидящим взором, что восстание неизбежно, что восстание победит, что восстание в России подготовит конец империалистической войны, что восстание в России всколыхнёт измученные массы Запада, что восстание в России превратит войну империалистическую в войну гражданскую, что восстание даст Республику Советов, что Республика Советов послужит оплотом революционного движения во всём мире.

Известно, что это революционное предвидение Ленина сбылось впоследствии с невиданной точностью.

Второй факт. Первые дни после Октябрьской революции, когда Совет Народных Комиссаров пытался заставить мятежного генерала, главнокомандующего Духонина, прекратить военные действия и открыть переговоры с немцами о перемирии. Помнится, как Ленин, Крыленко (будущий главнокомандующий) и я отправились в Главный штаб в Питере к проводу для переговоров с Духониным. Минута была жуткая. Духонин и Ставка категорически отказались выполнить приказ Совнаркома. Командный состав армии находился целиком в руках Ставки. Что касается солдат, то неизвестно было, что скажет 14-миллионная армия, подчинённая так называемым армейским организациям, настроенным против Советской власти. В самом Питере, как известно, назревало тогда восстание юнкеров. Кроме того, Керенский шёл на Питер войной. Помнится, как после некоторой паузы у провода лицо Ленина озарилось каким-то необычайным светом. Видно было, что он уже принял решение. "Пойдём на радиостанцию, - сказал Ленин, - она нам сослужит пользу: мы сместим в специальном приказе генерала Духонина, назначим на его место главнокомандующим тов. Крыленко и обратимся к солдатам через голову командного состава с призывом - окружить генералов, прекратить военные действия, связаться с австро-германскими солдатами и взять дело мира в свои собственные руки".

Это был "скачок в неизвестность". Но Ленин не боялся этого "скачка", наоборот, он шел ему навстречу, ибо он знал, что армия хочет мира и она завоюет мир, сметая по пути к миру все и всякие препятствия, ибо он знал, что такой способ утверждения мира не пройдёт даром для австро-германских солдат, что он развяжет тягу к миру на всех без исключения фронтах.

Известно, что это революционное предвидение Ленина также сбылось впоследствии со всей точностью.

Гениальная прозорливость, способность быстро схватывать и разгадывать внутренний смысл надвигающихся событий - это то самое свойство Ленина, которое помогало ему намечать правильную стратегию и ясную линию поведения на поворотах революционного движения.

"Правда" № 34,

12 февраля 1924 г.