| Страница 1 из 5 | 1 | 2 | 3 | > | Последняя » |
|
|
*353. Октябрь 1993 года
http://vivovoco.ibmh.msk.su/VV/PAPERS/HONOUR/LETT42.HTM
ПИСАТЕЛИ ТРЕБУЮТ ОТ ПРАВИТЕЛЬСТВА РЕШИТЕЛЬНЫХ ДЕЙСТВИЙ "Известия" получили текст обращения к согражданам большой группы известных литераторов. В нем говорится: Нет ни желания, ни необходимости подробно комментировать то, что случилось в Москве 3 октября. Произошло то, что не могло не произойти из-за наших с вами беспечности и глупости, - фашисты взялись за оружие, пытаясь захватить власть. Слава Богу, армия и правоохранительные органы оказались с народом, не раскололись, не позволили перерасти кровавой авантюре в гибельную гражданскую войну, ну а если бы вдруг?.. Нам некого было бы винить, кроме самих себя. Мы "жалостливо" умоляли после августовского путча не "мстить", нс "наказывать", не "запрещать", не "закрывать", не "заниматься поисками ведьм". Нам очень хотелось быть добрыми, великодушными, терпимыми. Добрыми... К кому? К убийцам? Терпимыми... К чему? К фашизму? И "ведьмы", а вернее - красно-коричневые оборотни, наглея от безнаказанности, оклеивали на глазах милиции стены своими ядовитыми листками, грязно оскорбляя народ, государство, его законных руководителей, сладострастно объясняя, как именно они будут всех нас вешать... Что тут говорить? Хватит говорить... Пора научиться действовать. Эти тупые негодяи уважают только силу. Так не пора ли ее продемонстрировать нашей юной, но уже, как мы вновь с радостным удивлением убедились, достаточно окрепшей демократии? Мы не призываем ни к мести, ни к жестокости, хотя скорбь о новых невинных жертвах и гнев к хладнокровных их палачам переполняет наши (как, наверное, и ваши) сердца. Но... хватит! Мы не можем позволить, чтобы судьба народа, судьба демократии и дальше зависела от воли кучки идеологических пройдох и политических авантюристов. Мы должны на этот раз жестко потребовать от правительства и президента то, что они должны были (вместе с нами) сделать давно, но не сделали: 1. Все виды коммунистических и националистических партий, фронтов и объединений должны быть распущены и запрещены указом президента. 2. Все незаконные военизированные, а тем более вооруженные объединения и группы должны быть выявлены и разогнаны (с привлечением к уголовной ответственности, когда к этому обязывает закон). 3. Законодательство, предусматривающее жесткие санкции за пропаганду фашизма, шовинизма, расовой ненависти, за призывы к насилию и жестокости, должно наконец заработать. Прокуроры, следователи и судьи, покровительствующие такого рода общественно опасным преступлениям, должны незамедлительно отстраняться от работы. 4. Органы печати, изо дня в день возбуждавшие ненависть, призывавшие к насилию и являющиеся, на наш взгляд, одними из главных организаторов и виновников происшедшей трагедии (и потенциальными виновниками множества будущих), такие, как "День", "Правда", "Советская Россия") "Литературная Россия" (а также телепрограмма "600 секунд"), и ряд других должны быть впредь до судебного разбирательства закрыты. 5. Деятельность органов советской власти, отказавшихся подчиняться законной власти Россия, должна быть приостановлена. 6. Мы все сообща должны не допустить, чтобы суд над организаторами и участниками кровавой драмы в Москве не стал похожим на тот позорный фарс, который именуют "судом над ГКЧП". 7. Признать нелегитимными не только съезд народных депутатов, Верховный Совет) но и все образованные ими органы (в том числе и Конституционный суд). История еще раз предоставила нам шанс сделать широкий шаг к демократии и цивилизованности. Не упустим же такой шанс еще раз, как это было уже не однажды! Алесь АДАМОВИЧ, Анатолий АНАНЬЕВ, Артем АНФИНОГЕНОВ, Белла АХМАДУЛИНА, Григорий БАКЛАНОВ, Зорий БАЛАЯН, Татьяна БЕК, Александр БОРЩАГОВСКИЙ, Василь БЫКОВ, Борис ВАСИЛЬЕВ, Александр ГЕЛЬМАН, Даниил ГРАНИН, Юрий ДАВЫДОВ, Даниил ДАНИН, Андрей ДЕМЕНТЬЕВ, Михаил ДУДИН, Александр ИВАНОВ, Эдмунд ИОДКОВСКИЙ, Римма КАЗАКОВА, Сергей КАЛЕДИН, Юрий КАРЯКИН, Яков КОСТЮКОВСКИЙ, Татьяна КУЗОВЛЕВА, Александр КУШНЕР, Юрий ЛЕВИТАНСКИЙ, академик Д.С. ЛИХАЧЕВ, Юрий НАГИБИН, Андрей НУЙКИН, Булат ОКУДЖABA, Валентин ОСКОЦКИЙ, Григорий ПОЖЕНЯН, Анатолий ПРИСТАВКИН, Лев РАЗГОН, Александр РЕКЕМЧУК, Роберт РОЖДЕСТВЕНСКИЙ, Владимир САВЕЛЬЕВ, Василий СЕЛЮНИН, Юрий ЧЕРНИЧЕНКО, Андрей ЧЕРНОВ, Мариэтта ЧУДАКОВА, Михаил ЧУЛАКИ, Виктор АСТАФЬЕВ. Факсимиле Содержание темы: 01 страница Октябрь 1993. Хроника из архива Рустема Сафронова https://colonelcassad.livejournal.com/5899872.html #02. Юрий Рудкин. "В октябре 1993 года суд все делал по закону" #03. Константин Боровой. Зря мы их тогда простили #04. Виталий Третьяков. О событиях осени 1993 года #05. Евгений Ихлов. О событиях двадцатилетней давности #06. Сергей Пархоменко-кук. #07. Александр Скобов. Октябрь-93: ответ Сергею Пархоменко #08. Svobodanews. #09. Svobodanews. #10. Владимир Варфоломеев. "Поднимайте боевые машины, эта банда засела в Кремле!" 02 страница #11. Леонид Радзиховский. Черный октябрь #12. Борис Вишневский. Осень 93-го: мятеж, который удался #13. Владимир Кара-Мурза. «Расстрел парламента»: мифы и факты октября 93-го #14. Слон. На пороге гражданской войны #15. Владимир Пастухов. Стоила ли конституция мессы? #16. Георгий Сатаров. Двоечники #17. Валерия Новодворская. Пир побежденных #18. Максим Кононенко. Мутация #19. Владимир Милов. Про 1993 год #20. Эдуард Лимонов. Русские стреляли в русских 03 страница #21. Максим Соколов. Та осень #22. Сергей Григорьянц. «Направо кругом марш…» #23. Новое время. «Это был выбор в пользу варварства» #24. Геродот. Так кто же развалил СССР #25. Геродот. Гайдар-Хасбулатов. Дебаты #26. Владимир Милов. Контрреволюция #27. Красная линия. "1993 год уроки октября" Интернет телеканал Красная линия (02.10.14) #28. Правда.ру. Александр Руцкой: "Ельцин думал, я сверну себе голову" #29. Правда.ру. ПУТЧ. ШТУРМ ОСТАНКИНО. СТАНЦИЯ "МИР" (из недавнего прошлого) Мир #30. Правда.ру. Александр Коржаков: "Вся власть должна быть благодарна Ельцину" 04 страница #31. Завтра. О событиях "черного октября" #32. Новомосковск. 3 октября. День в истории #33. Ирина Макеева. День 3 октября в истории #34. Новомосковск. 4 октября. День в истории #35. Кадет Биглер. Военно-исторический календарь на 03 октября #36. Eвразия Daily. Этот день в истории: 3 октября 1993 года — расстрел Белого дома в Москве #37. Бессмертный полк. Военно-исторический календарь. 4 октября #38. История. РФ. День в российской истории: 04 октября #39. Историческая правда. 03 Октября 1993 - противостояние Верховного совета РФ и Президента привело к вооруженному конфликту #40. Юлиан Отступник. Спасибо деду за победу 05 страница #41. Андрей Полунин. Р. Хасбулатов: Без парламента президент России превращается в диктатора #42. Илья Константинов. Авторитарное проклятье #43. Илья Константинов. Авторитарное проклятье-2 #44. «Ь Власть» Владимира Яковлева. Чем вам запомнился октябрь 1993 года? #45. Humus. 1993. Последний вздох Советского Союза. Часть 1 #46. Humus. 1993. Последний вздох Советского Союза. Часть 2 #47. Максим Соколов. Чем закончится бой Руслана с головой исполнительной власти? 19.10.1992 #48. Вероника Куцылло. Встреча Ельцина и Хасбулатова. 18.02.1993 #49. Вероника Куцылло, Александр Корецкий. Власти готовятся к референдуму. 03.03.1993 #50. Валерий Погорелый. Политический кризис в России вступил в решающую фазу. 09.03.1993 06 страница #51. Мария Засурская Пресс-конференция Константина Борового. 12.03.1993 #52. «Ь» Владимира Яковлева. Что думают в России. 23.03.1993 #53. «Ь» Владимира Яковлева. Кризис власти (что думают на Западе) 23.03.1993 #54. «Ь» Владимира Яковлева. Кризис власти (позиция правительства). 23.03.1993 #55. «Ь» Владимира Яковлева. Кризис власти (реакция партий) 23.03.1993 #56. «Ь» Владимира Яковлева. Кризис власти #57. «Ь» Владимира Яковлева. Кризис власти (Зорькин) #58. Валерий Погорелый. Кризис власти (описание сценария) 23.03.1993 #59. Александр Балашов. Кризис власти. 24.03.1993 #60. «Ь» Владимира Яковлева. Кризис власти. 24.03.1993 07 страница #61. Валерий Погорелый. Власти, похоже, договорились о перевыборах. 24.03.1993 #62. «Ь» Владимира Яковлева. Диалог властей возобновился, но безрезультатно. 25.03.1993 #63. «Ь» Владимира Яковлева. Кризис власти. 25.03.1993 #64. «Ь» Владимира Яковлева. Основные положения послания президента Верховному Совету "О конституционности". 25.03.1993 #65. Валерий Погорелый. Съезд, вероятно, объявит досрочные выборы. 26.03.1993 #66. «Ь» Владимира Яковлева. Кризис власти (заявления). 26.03.1993 #67. Николай Травкин. Кризис власти (что решили). #68. Геннадий Андреевич. Кризис власти (что решили) #69. Ельцин Б.Н., Первый Президент России. Кризис власти (что говорили) #70. Александр Руцкой. Кризис власти 08 страница #71. Степанов В.Н., Пряжинский национально-территориальный избирательный округ, Карельская АССР. Кризис власти #72. Хасбулатов Р.И., председатель Верховного Совета РСФСР. Кризис власти. 27.03.1993 #73. Валера, ептыть, ты же верующий. Кризис власти (что говорили). 27.03.1993 #74. Астафьев М.Г., Дзержинский территориальный избирательный округ, г. Москва. Кризис власти (что говорили). 27.03.1993 #75. Александр Балашов. КС о референдуме. 21.04.1993 #76. Олег Медведев. Пресс-конференция Шахрая. 22.04.1993 #77. Ника Старк. Президент вновь обещает решительные меры. 07.05.1993 #78. Ника Старк. Президент продолжает "конституционное наступление". 11.05.1993 #79. Максим Соколов. Политический вектор. 07.06.1993 #80. Вероника Куцылло. Позиции Руслана Хасбулатова шатки как никогда. 08.06.1993 09 страница #81. «Ь» Владимира Яковлева. Оценка инцидента с выступлением Руслана Хасбулатова некоторыми политическими деятелями. 08.06.1993 #82. «Ь» Владимира Яковлева. Некоторые положения выступления Бориса Ельцина на открытии Конституционного совещания 5 июня. 08.06.1993 #83. Ельцин Б.Н., Первый Президент России. #84. Хасбулатов Р.И., председатель Верховного Совета РСФСР. #85. Валера, ептыть, ты же верующий. #86. Геннадий Бурбулис. #87. Сергей Филатов, первый заместитель Председателя Верховного Совета РФ. #88. Максим Соколов. Политический вектор. 14.06.1993 #89. Максим Соколов. Политический вектор. 21.06.1993 #90. Александр Балашов. Зорькин ответил Ельцину. 23.06.1993 10 страница #91. Борис Пугачев. Ельцин и Руцкой. Политические лидеры на фоне развала страны #92. Максим Соколов. Слабое оружие коррупции. 12.07.1993 #93. Валерий Погорелый. #94. Александр Балашов. Зорькин встретился с депутатами. 16.07.1993 #95. Максим Соколов. Последний день Помпея пока не наступил. 26.07.1993 #97. Российская газета-90-х. Политическая декларация Верховного Совета Российской Федерации #98. Виталий Марсов. Август-93: тревожное ожидание. 1993. — 3 августа, вторник #99. "Известия" И.Голембиовского. Президента беспокоит нынешний парламент. 1993. — 6 августа, пятница #100. Евгений Янаев. Встреча Бориса Ельцина с прессой. 13.08.1993 #100. Василий Кононенко. Борис Ельцин намерен добиться проведения выборов в парламент осенью. 1993. – 20 августа, пятница #77. Ника Старк. Осень Борис Ельцин намерен посвятить парламенту. 20.08.1993 #77. Независимая газета Виталия Третьякова. Руцкой опроверг обвинения #77. Евгений Красников. Руслан Хасбулатов выступил против досрочных выборов #97. Ольга Кондратьева. Политика не теннисный корт #97. Александр Руцкой. Заявление вице-президента Российской Федерации #97. Александр Руцкой. Кто толкает страну в пропасть? #97. Ольга Одинцова. Президент пишет письмо депутатам, парламент плодотворно трудится, а народ гуляет на митингах… 1993. – 21 августа, суббота #97. Иван Родин. Президент пишет письмо депутатам, парламент плодотворно трудится, а народ гуляет на митингах… #97. Хасбулатов Р.И., председатель Верховного Совета РСФСР. Защитим парламентаризм – спасем страну и демократию #97. Владимир Орлов. Борис Ельцин: «Август надо использовать для артподготовки #97. Андрей Шарапов. Переизбирать надо и Президента, и парламент #97. Иван Родин. Вето президента на уточненный бюджет может стать поводом для импичмента #97. Юрий Орлик. Чего можно ожидать от сентябрьского наступления российского президента #91. Борис Пугачев. Пойдет ли Ельцин на государственный переворот #97. Вера Кузнецова. Осенью парламентских выборов не будет #91. Екатерина Иванченко. Демократы выступили за роспуск парламента. 10.09.1993 #92. . #93. Ника Старк. Парламент намерен проконсультироваться с президентом. 11.09.1993 #94. Ника Старк. Вице-президент предупредил парламент о разгоне. 18.09.1993 #95. Максим Соколов. Президент Ельцин в роли рефрижератора. 06.09.1993 #96. «Ь» Владимира Яковлева. Парламентская оппозиция и центристы объединились в "суперфракцию". 15.07.1993 #122. Алексей Кива Чего мы ждем от президента. 1993. — 7 августа, суббота 11 страница #101. Максим Соколов. Чем закончится бой Руслана с головой исполнительной власти? #102. Вероника Куцылло. Встреча Ельцина и Хасбулатова #103. Вероника Куцылло, Александр Корецкий Власти готовятся к референдуму #104. Валерий Погорелый. Политический кризис в России вступил в решающую фазу #105. Мария Засурская. Пресс-конференция Константина Борового #106. «Ь» Владимира Яковлева. Что думают в России #107. «Ь» Владимира Яковлева. Кризис власти (что думают на Западе) #108. «Ь» Владимира Яковлева. Кризис власти (позиция правительства) #109. «Ь» Владимира Яковлева. Кризис власти (реакция партий) #110. «Ь» Владимира Яковлева. Кризис власти 12 страница #111. «Ь» Владимира Яковлева. Кризис власти (Зорькин) #114. Валерий Погорелый. Кризис власти (описание сценария) №52 от 23.03.1993 #112. Александр Балашов. Кризис власти #113. «Ь» Владимира Яковлева. Кризис власти #115. Валерий Погорелый. Власти, похоже, договорились о перевыборах #116. «Ь» Владимира Яковлева. Диалог властей возобновился, но безрезультатно #117. «Ь» Владимира Яковлева. Кризис власти #118. «Ь» Владимира Яковлева. Основные положения послания президента Верховному Совету "О конституционности" #119. Валерий Погорелый. Съезд, вероятно, объявит досрочные выборы #42. Максим Соколов. Хасбулатов #43. Вероника Куцылло. Встреча Ельцина и Хасбулатова #44. Вероника Куцылло, Александр Корецкий. Власти готовятся к референдуму #45. Валерий Погорелый. Политический кризис в России вступил в решающую фазу #120. 13 страница #123. #124. #125. #126. #127. #128. #129. #130. 14 страница #131. #132. #133. #134. #135. #136. #137. #138. #139. #140. 15 страница #141. #142. #143. #9144. #145. #146. #147. #148. #149. #150. 16 страница #151. #152. #153. #154. #155. #156. #157. #158. #159. #160. |
"В октябре 1993 года суд все делал по закону"
http://www.rapsi-pravo.ru/judicial_a...256786826.html
17:20 28/10/2011 Из первого состава Конституционного суда (КС) РФ сегодня осталось всего четверо судей. Один из них – Юрий Рудкин – многие годы старается не общаться с прессой, оставаясь одним из самых закрытых конституционных судей . В канун торжеств по случаю 20-летнего юбилея КС РФ судья все же сделал исключение для РАПСИ, рассказав обозревателю агентства Владимиру Новикову, чем запомнились за это время бывшие и нынешние коллеги, почему в канун событий октября-93 суд действовал единственно правильным образом, и какие дела за всю историю КС он считает наиболее знаковыми. http://www.infosud.ru/images/25678/64/256786413.jpg Пресс-служба Конституционного суда РФ 1991 год. Первый состав КС РФ вместе с первым президентом России Борисом Ельциным. Юрий Рудкин – третий слева Спорные компетенции - В 1991 году КС был для России чем-то совершенно новым. Для многих – и вовсе непонятным образованием. Были ли противники появления суда? - Прежде чем ответить на этот вопрос, уместно вернуться к тому времени, когда на обсуждение вносился проект первого закона «О Конституционном суде РФ». Именно тогда велись серьезные дискуссии, что это за орган, какие споры он будет рассматривать. Проще говоря, между кем и кем. И когда комитетом по законодательству Верховного совета был внесен проект, в котором многие вещи были прописаны, споры начались с новой силой. Сначала, естественно, в самом Верховном совете. 1991 год. Первый состав КС РФ вместе с первым президентом России Борисом Ельциным. Юрий Рудкин – третий слева Пресс-служба Конституционного суда РФ 1991 год. Первый состав КС РФ вместе с первым президентом России Борисом Ельциным. Юрий Рудкин – третий слева - О чем спорили? - Во-первых, звучали мнения, что как самостоятельный орган судебной власти КС не нужен. Некоторые считали, что Конституционный суд должен быть одной из коллегий Верховного суда РФ. Например, коллегией по рассмотрению конституционно-правовых споров. То есть, если это судебный орган, он должен быть встроен в имеющуюся судебную систему. На таком подходе настаивало большинство народных депутатов. Но в итоге победил здравый смысл. Договорились, что КС станет самостоятельным органом конституционного контроля, который осуществляет его в форме конституционного судопроизводства. - Наверное, полемизировали о компетенции, полномочиях… - И без этого не обошлось. Изначально ведь компетенция была очень широкой. Особенно дискутировался вопрос, вправе ли КС отменять законы, принятые Верховным советом и, особенно, Съездом народных депутатов. Мол, как это – какой-то там суд будет отменять акт, принятый практически всем народом? Но в итоге и здесь пришли к согласию: данное полномочие суд получил. Дебатировался и вопрос о том нужно ли КС предоставлять право оценки действий и решений должностных лиц. Не только президента, но и, допустим, руководителей министерств и ведомств. И в этом случае большинство голосов было подано за то, чтобы дать суду такое полномочие. Разумеется, шли разговоры, какие споры о компетенции предстоит разрешать суду, между кем и кем. Если это споры между федеральными органами власти – одно. Если между федерацией и ее субъектами – другое. И депутатские группы от субъектов федерации поначалу вообще категорически отрицали этот момент. Но только лишь после того как им было предоставлено право делегировать своих кандидатов в состав КС, это полномочие прошло. Очень серьезные дискуссии также возникали по поводу полномочий конституционных судей, порядка их назначения. Сначала предлагалось установить возрастной ценз не менее 30 лет. Кандидат при этом должен был к моменту избрания иметь 10-летний стаж работы по юридической специальности, обладать обширными знаниями в области права и безупречной репутацией. Максимальный возраст для кандидата в судьи ограничивался 60-ю годами. Затем решением Верховного совета было определено, что судьей КС может являться юрист, обладающий вышеперечисленными качествами, но не моложе 35 лет. - Все это предшествовало назначению первых судей. И они были избраны в два этапа. - Даже в три. Сначала кандидатуры рассматривались на заседаниях комитетов Верховного совета. При этом выдвигать их могли как депутатские фракции, так и министерства и ведомства, а также научные, учебные заведения и общественные организации. После выдвижения каждая кандидатура обсуждалась на трех заседаниях комитетов – по законодательству, по законности и правопорядку, и, если мне память не изменяет, по правам человека, который возглавлял в то время Сергей Ковалев. Такое сито пройти было нелегко, и много кандидатов на этом этапе отсеялось. Те, кто прошел отбор, были представлены на утверждение Верховного совета. И только после этого кандидатуры выносились непосредственно на Съезд народных депутатов. К 30 октября 1991 года в окончательном списке значилось то ли 23, то ли 25 фамилий. 13 друзей Конституции - Но осталось всего чертова дюжина? - Да, в первый день Съезда было избрано 10 судей, во второй – еще 3. - Но ведь первый состав должен был состоять из 15 судей? - Это так. Но в отношении двух вакантных должностей сначала было принято решение перенести голосование на более поздний срок. А потом постановили и вовсе ограничиться теми, кто уже был избран. - Одним из полномочий КС по первому закону была дача заключений о действиях должностных лиц, в том числе и президента. Не сыграло ли это впоследствии злую шутку с самим судом? - Считаю, что нет. Более того – такое полномочие у КС должно быть и сейчас. Ведь когда разрабатывался первый закон о Конституционном суде, его авторам было очевидно, что данный орган должен быть своеобразным судом над властью. И сверхзадачей КС предполагалось сделать то, чтобы он не позволял бы возвыситься одной ветви власти над двумя другими. Поэтому наш суд именовался высшим органом по охране Конституции. КС должен был оценивать как нормативно-правовые акты, которые издавал президент, так и его действия, решения. Иначе что бы у нас получалось? Верховный суд РФ не вправе оценивать поведение и шаги главы государства, никакие другие суды не вправе, и КС – тоже не вправе. В итоге выходило, что президент оказывался вне всякого судебного контроля. - В итоге так и получилось. А данное полномочие КС легло в основу того, что с судом произошло после октябрьских событий 1993 года. - Многие помнят политическую ситуацию в России того времени, противостояние между президентом и Верховным советом. КС пытался разрешить эту проблему доступным ему по закону способом. Мы, все на тот момент действующие судьи, приносили присягу на той Конституции РСФСР, что действовала в 1991 году. И работали мы в соответствии с тем Основным законом. И я нисколько не жалею о решениях, которые мы в тот момент принимали. Они были правильными с точки зрения буквы и духа той Конституции. Ну а кто как голосовал – личное дело каждого. Иногда споры в совещательной комнате доходили до максимального накала. Но все равно мы приходили к общему знаменателю. И сейчас мы спорим. Но никогда за 20 лет такого не было, чтобы эти споры приводили к личностным конфликтам. Пожали друг другу руки – и пошли обедать. - Из первого состава КС сегодня в суде, помимо вас, работают Валерий Зорькин, Гадис Гаджиев и Николай Селезнев. Что в первую очередь вспоминается об остальных коллегах? - К сожалению, двух из них уже нет в живых – Эрнеста Аметистова и Владимира Олейника. Я уже говорил о том своеобразном сите, которое в ходе отбора проходил каждый кандидат. Поэтому состав суда в то время был очень профессиональным. - То есть это были, что называется, люди одного калибра? - Именно так. Сказать о ком-то, что этот – лучше, а тот – хуже, я не могу. Все были высококвалифицированными юристами. При этом вспоминаются в первую очередь коллеги, с которыми я работал раньше, еще в Верховном совете, с весны 1990 года. И Николай Ведерников, и Олег Тиунов, ныне здравствующие, и Виктор Лучин, и Анатолий Кононов, и Тамара Морщакова – все замечательные профессионалы. - Но единомышленниками вы не были. Иначе не было бы споров в совещательной комнате… - У двух юристов всегда три мнения. Но к общему знаменателю мы приходили. - В 90-е годы КС много времени уделял проверке норм действовавшего в то время уголовно-процессуального законодательства, которое досталось стране в наследство с советских времен. При этом Уголовный кодекс был уже российским. Неповоротливость законодателя значительно загружала КС, которому приходилось несколько лет делать лишнюю работу в ущерб более важным запросам? - В первый период деятельности, с 1991 по 1993 годы, УПК оспаривался не так часто, как во второй, то есть после 1995 года. Ведь действовала старая советская Конституция, и оспаривалась в основном конституционность правоприменительной практики. Поэтому первые рассмотренные дела в основном были связаны с указами президента. Скажем, самое первое дело касалось указа президента от 19 декабря 1991 года об образовании министерства безопасности и внутренних дел. Тогда, если помните, из двух министерств был создан один орган. Мы тогда сказали свое нет, поскольку такое слияние министерств относилось к компетенции Верховного совета. А лично президент такие указы издавать не мог. Много обжаловалось постановлений Правительства РФ. То есть в первый период, до 1993 года, тем, старым, УПК мы, можно сказать, загружены не были. Когда же в 1993 году была принята новая российская Конституция, УПК действительно остался старый. И как мы не старались его латать-перелатать, жалоб и обращений было много. Но практически по всем им мы выносили решения. - Получается, что самое первое решение КС, который признал неконституционным указ президента по слиянию силовых ведомств – и есть тот отправной момент, с которого началось противостояние между судом и президентом? - Я и по сей день считаю, что не было у нас никакого противостояния. Глава государства издал нормативный акт по вопросам, не относившимся к его компетенции. Мы сказали, что это – компетенция законодателя. А президент вышел за пределы своих полномочий. - Но ведь и потом были постановления КС, которые президента, мягко говоря, радовать не могли… - Вынужден повториться - суд при принятии всех решений отталкивался от действовавшей тогда Конституции страны. Я прекрасно понимаю мотивы действий Бориса Ельцина. Он в максимально короткие сроки пытался модернизировать Россию. Но вся модернизация должна происходить в рамках, установленных Конституцией. А она в то время не позволяла издавать подобные указы. Поэтому-то не было никакой конфронтации, и уж тем более мы не находились в состоянии войны, как до сих пор считают некоторые сторонние наблюдатели. Просто КС исправно выполнял возложенные на него законом обязанности. - А как же знаменитый указ Ельцина №1400, о роспуске Верховного совета, который появился на свет в сентябре 1993-го? - И тут никакого противостояния не было! Наша задача и в данном случае заключалась в том, чтобы сказать – соответствовал он Конституции или не соответствовал. Мы свое слово сказали. А уж как потом действовали политики, что они говорили, в том числе, о том, что КС чуть ли не развязал бойню, пусть останется на их совести. Деление на два - После событий октября 1993 года деятельность КС была приостановлена почти на полтора года. Чем занимались это время вы, остальные судьи? Было ли ощущение, что КС когда-нибудь все же возобновит работу? - Все мы смогли посвятить себя подготовке проекта нового закона «О Конституционном суде РФ», который затем был принят в 1994-м. Несмотря на подвешенное состояние самого суда. Замечу, что над проектом работали и сотрудники нашего аппарата. Что касается коллег-судей, все действовали сообща. И те, кто голосовал за конституционность указа №1400. И те, кто выступал с противоположной точкой зрения. Судьи принимали также непосредственное участие в работе Конституционного совещания, а также в Комиссии Конституционного арбитража. Мы не могли заниматься ни жалобами, ни запросами. Но все поступавшие в суд обращения регистрировались, накапливались. И когда приняли новый закон, нужно было рассмотреть все эти обращения. К тому же состав судей стал на шесть человек больше. Все 19 человек в составе двух палат начали работать над тем, что накопилось с осени 1993 года. - Закон о КС образца 1994 года – самый сбалансированный за всю 20-летнюю историю суда из тех, по которым работал суд все это время? - В основе концепции первого закона было положено то, что КС является судом над властью. С принятием же второго закона у нас забрали много полномочий. Поэтому-то самым удачным я до сих пор считаю первый закон. Единственное, что из него стоило исключить – проверку конституционности нормативных актов и действий должностных лиц по собственной инициативе суда. Все остальные полномочия можно было бы смело оставить. А вот в первый закон уместно было бы добавить разделение судебного состава на две палаты. Но понимание необходимости такой меры приходит только с годами. - Разделение на палаты было велением времени? Ведь в первом составе было 13 судей, во втором, и по сей день – 19. Трудно достичь согласия по спорным вопросам при таком количестве участников дискуссии. - Дело не в количестве. И первый состав прекрасно бы работал в двух палатах. В Конституционном Совете Франции, к примеру, избирательные дела три человека рассматривает, дела другой категории – тоже три человека. И ничего страшного в этом нет. - Какие еще изменения принес с собой закон 1994 года? - Помимо того, что у нас стало меньше полномочий, по тому новому закону предельный возраст судей, вновь назначаемых на должность, был ограничен. Изменился порядок назначения на должность, срок полномочий. По закону 1994 года предельный срок полномочий судей составлял 12 лет, 70 лет был предельный возраст. Затем стало, соответственно, 15 лет и 70 лет. Потом 15-летний срок убрали, а верхний возрастной предел оставили. А еще позже распространили 70-летний предельный срок по возрасту на судей, которые были избраны Съездом народных депутатов в 1991 году. То есть еще до принятия новой Конституции. - Разве не налицо обратная сила, приданная закону? - Я своим коллегам об этом говорил… Дело КПСС, чернобыльцы и третий срок Ельцина - Второй период работы КС продлился довольно долго: с 1995 по 2008 годы, то есть до переезда суда на постоянное место жительства в Санкт-Петербург. Если оценивать все эти годы, какие знаковые постановления, принятые КС, вы вспоминаете в первую очередь? - Если в самом начале работы мы много запросов рассматривали в порядке абстрактного нормоконтроля, то последние лет пять к нам с подобными запросами никто не обращался. С чем это связано, думаю, очевидно. В основном мы рассматриваем сегодня жалобы граждан и запросы судов, то есть осуществляем конкретный нормоконтроль. Если анализировать период до октября 1993 года, то лично для себя знаковыми я бы назвал самое первое постановление, по объединению министерств внутренних дел и безопасности. - Потому что оно – первое? - Наверное, да. Поэтому навсегда осталось в памяти. - Какие еще? - Ну, если судить по общественной значимости, это все же оценка конституционности указов президента РФ о приостановлении деятельности коммунистической партии и об ее имуществе. Так называемое "дело КПСС". К значимым я также бы отнес дело о проверке конституционности отдельных положений статьи 1 федерального закона от 24 ноября 1995 года о внесении изменений и дополнений в закон РФ о соцзащите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие Чернобыльской аварии. "Дело чернобыльцев" помните? Все эти дела имели огромный резонанс. - А так называемое дело о третьем сроке Бориса Ельцина в конце 90-х? Там-то общественно-политический резонанс, помнится, был побольше… - Для меня это дело не представлялось сложным, поскольку в Конституции было четко закреплено положение о том, что президент России вправе занимать свой пост не более двух сроков подряд. Тем более что в пункте 3 раздела второго Конституции зафиксировано положение о том, что президент РФ, избранный в соответствии с Конституцией (Основным законом) Российской Федерации – России, со дня вступления в силу настоящей Конституции осуществляет установленные полномочия до истечения срока, на который он был избран. Не трудное это было решение. Другое дело – чернобыльский закон! А тут… Сказали: один срок был. Когда был подан запрос, шел второй срок. Вот через срок – пожалуйста, баллотируйтесь. Повторюсь - ничего сложного. - Почему не вспоминаете два дела, по которым выступали с особым мнением? - Хорошие были дела. Одно отлично помню, когда речь шла либо об избрании губернаторов непосредственно населением, либо законодательным собранием субъекта федерации. Дело мы рассматривали по запросу законодательного собрания Алтайского края. И я тогда четко сказал, что Конституция не запрещает избирать губернатора как непосредственно населением, так и законодательным собранием региона. Но тогда большинством голосов судей КС было принято решение, что нет – только населением. А по второму запросу – о смертной казни – я вам так скажу, поскольку до сих пор стою на этой точке зрения: не делом КС было рассматривать данный вопрос. Законодатель должен был ратифицировать соответствующий протокол к Европейской Конвенции. Почему он этого не сделал, а перебросил разрешение вопроса на Конституционный суд, можно только догадываться. В первом решении по смертной казни, если помните, мы сказали, что такие приговоры не могут выноситься, пока суды присяжных не будут созданы на всей территории Российской Федерации. Тогда не было такого суда в Чеченской республике. А когда и он появился, ну, какие правовые основания? Однако большинство судей со мной не согласились, посчитав, что, поскольку мы присоединились к Европейской Конвенции, хотя Протокол №6 и не ратифицирован, применять смертную казнь нельзя. С другой стороны, данная проблема решалась и совершенно другим путем. - Каким именно? - Как было у президента право помилования, так оно и осталось, никуда оно не делось. И раньше президент смело заменял смертную казнь на пожизненное заключение, или же на 25-летний тюремный срок. - Президенту в таком случае можно немного посочувствовать, прислушайся он к вашему совету. Учитывая, какое количество пожизненных приговоров по России выносится каждый год. - Но и преступность-то возросла в стране по сравнению с советским периодом! В то время таких преступлений, как терроризм, практически не совершалось. А сейчас террористические акты - это не такая уж редкость. И за такие преступления сейчас выносят именно пожизненные приговоры, а не смертную казнь. Такова жизнь и таков закон. Прецедентное право нам не нужно - Во все времена число обращений в КС было примерно одинаковым – около 18-20 тысяч ежегодно. Что будет дальше? - Здесь прогнозировать трудно. Во-первых, многое зависит от качества законов, которые издает наш законодатель. Во-вторых, огромное значение имеет правоприменительная практика. Ведь в большинстве случаев законы, написанные на бумаге, неплохи, и Конституции соответствуют. Но вот правоприменительная практика очень часто искажает смысл, заложенный в законе. И мы опять же очень часто не признаем неконституционной норму проверяемого закона, а даем ей конституционно-правовое истолкование. При этом правоприменитель должен руководствоваться выявленным КС конституционно-правовым смыслом этого закона. Если рассуждать в общем, думаю, что значительного увеличения запросов не будет, поскольку российское законодательство делается стабильнее. - Но правоприменитель-то лучше не становится. - Как и любому человеку, ему свойственно допускать ошибки. В основном-то ведь суть жалоб сводится к тому, что заявители не согласны с решениями, которые были вынесены по их делам либо судами общей юрисдикции, либо арбитражными судами. Мы смотрим их жалобы, и получается, что гражданин-то к нам обращается не с просьбой проверить на соответствие Конституции закон, примененный в его деле. Он просит фактически пересмотреть то решение, которое его не устроило. И вот здесь мы говорим: "Извините! Закон ни при чем, вы оспариваете правоприменительное решение". Но мы не можем его пересмотреть, это должен сделать соответствующий суд общей юрисдикции. И дела пересматриваются. - Глава Высшего арбитражного суда РФ Антон Иванов года полтора назад фактически призвал коллег-юристов к постепенному переходу к прецедентной системе права. Если на минуту представить фантастическую ситуацию, что эта система действует в России, это улучшило бы правоприменительную практику? И, соответственно, разгрузило бы КС? - Я не сторонник введения у нас в стране прецедентного права. Но ведь что можно сделать - чаще выпускать обзоры судебной практики. Как Высшим арбитражным судом, так и Верховным судом. Вот тогда ничего страшного не будет. Проводите почаще совместные Пленумы Верховного суда РФ и Высшего арбитражного суда РФ. Выпускайте совместные постановления, давайте толкования, обобщайте правоприменительную практику. И вот тогда, думаю, и число обращений к нам снизится. Не на порядок, но значительно. Санкт-Петербург – Москва. |
Зря мы их тогда простили
http://www.echo.msk.ru/blog/k_borovoi/1162866-echo/
23 сентября 2013, 11:57 История кризиса 1993 началась не с Указа 1400. Кризис начался 9 декабря 1992, когда Съезд народных депутатов отказался утвердить кандидатуру действующего председателя Правительства Егора Гайдара. Речь на Съезде пошла фактически о сворачивании экономических реформ, возвращение к распределительной советской экономике. 10 декабря Ельцин призвал своих сторонников покинуть заседание Съезда. Вот когда начался политический кризис. Но возможности для компромисса еще оставались. Начались переговоры Бориса Ельцина с одной стороны и Руслана Хасбулатова, Валерия Зорькина с другой. В результате Съезд народных депутатов 12 декабря принял компромиссное постановление о стабилизации конституционного строя, а председателем Правительства был назначен Виктор Степанович Черномырдин. Но разве с большевиками и совками возможен какой либо компромисс? Восьмой Съезд народных депутатов тут же отменил постановление о стабилизации конституционного строя и принял решения, провоцирующие продолжение кризиса. 20 марта 1993 года Борис Ельцин выступил по телевидению с обращением к народу. Тут же Верховный Совет обратился к услужливому Зорькину в Конституционный Суд, назвав обращение Ельцина «покушением на конституционные основы российской государственности». Зорькин тут же признал действия Ельцина, связанные с телеобращением, неконституционными, требующими отрешения Ельцина от должности. Чтобы отрешить Ельцина от власти Хасбулатов созвал Чрезвычайный Съезд народных депутатов. На нем Хасбулатову не удалось заставить депутатов проголосовать за импичмент. На следующий день после провала попытки импичмента Съезд народных депутатов назначил на 25 апреля всероссийский референдум по четырём вопросам — о доверии президенту Ельцину, об одобрении его социально-экономической политики, о досрочных выборах президента и о досрочных выборах народных депутатов. Результаты референдума были однозначными. Доверяете ли Вы Президенту Российской Федерации Б. Н. Ельцину? (58,7 %, ответивших «да») Одобряете ли Вы социально-экономическую политику, осуществляемую Президентом Российской Федерации и Правительством Российской Федерации с 1992 года? (53,0 %, ответивших «да») Считаете ли Вы необходимым проведение досрочных выборов Президента Российской Федерации? (49,5 %, ответивших «да») Считаете ли Вы необходимым проведение досрочных выборов народных депутатов Российской Федерации? (67,2 %, ответивших «да») Скандальные депутаты, Хасбулатов и Руцкой всем надоели. Но Хасбулатов и Руцкой не сдавались. Сидельцы Верховного совета не собирались покидать Белый Дом. Хасбулатов продолжал провоцировать Ельцина: «Власть в России – это я и Руцкой. Ельцин – никто». Вот тогда-то Елицин и подписал указ № 1400, предписывающий на основании результатов референдума прекратить деятельность Верховного Совета и Съезда народных депутатов, и назначить на 11—12 декабря выборы в Федеральное собрание Российской Федерации. Но Зорькин не сдавался. Он собрал Конституционный Суд в ночь с 21 по 22 сентября установил в выступлении Ельцина и указе 1400 наличие оснований для отрешения президента от должности. Тут же Хасбулатов постановлением Верховного Совета объявил о прекращении президентских полномочий Ельцина и о временном переходе полномочий к вице-президенту Руцкому. Хасбулатов объявил о созыве 22 сентября еще одного X (Чрезвычайного) Съезда народных депутатов. Кворума, для которого требовалось 689 депутатов, на Съезде не было. Тогда Хасбулатов принял решение лишить депутатского статуса тех, кто не явился в Белый дом, после чего объявил о достижении кворума. Этот «съезд» принял постановление об отрешении Ельцина от должности. А «депутаты» не без помощи активных маргиналов с красными флагами и со свастиками приступили к погромам на улице и в здании мэрии Москвы и попытались штурмовать телецентр Останкино. Ельцин вынужден был объявить о введении чрезвычайного положения и дал приказ о штурме Белого Дома. В феврале 1994 года погромщики были выпущены из тюрьмы согласно постановлению Государственной Думы об амнистии. Все они согласились на амнистию, хотя и не были осуждены. И до сих пор продолжают морочить всем голову, что защищали конституционный строй. Зря мы их тогда простили, надеясь на их раскаяние. |
О событиях осени 1993 года
http://www.echo.msk.ru/blog/v_tretyakov/1162692-echo/
23 сентября 2013, 06:40 Указ 1400 был антиконституционен, на что сразу же указал Верховный Совет России, а чуть позже - Конституционный суд своим специальным решением. В стране к тому моменту существовало двоевластие, которое легитимным путём убрать было невозможно. Так как Верховный Совет сдаваться на милость Ельцина не собирался, тот понимал, что каждые лишние сутки физического сохранения Верховного Совета приводят к падению легитимности (в глазах народа) власти Ельцина и к истеканию власти из его рук. Народу (населению) равным образом были противны обе силы - и Ельцин с его окружением, и руководство Верховного Совета. Посему народ фактически самоустранился от этой борьбы - он не поддерживал ни тех, ни других. Он просто наблюдал. Ключевыми были позиции губернаторов и армии. Губернаторы в большинстве своём затаились и выжидали. Армия в массе своей заняла ту же позицию, что и население в целом, но верхушка армии (генералитет в главе с Грачёвым) понимала, что победа Верховного Совета грозит им массовыми отставками. В этих условиях победа той или иной силы обеспечивалась только силовым путём,на который после некоторых тактических ходов (в частности, перекупка части наиболее известных и авторитетных членов Верховного Совета) Ельцин, почувствовавший, что ещё два-три дня - и полнота власти перейдёт к Руцкому и Хасбулатову, и пошёл. Были устроены соответствующие провокации. В Москву откуда-то были завезены снайперы. Далее - расстрел здания законно избранного парламента (Съезда народных депутатов и Верховного Совета). Народ безучастно и равнодушно за этим наблюдал. Силовой вариант сработал. Я в то время выступал за нулевой вариант - отставка Ельцина и роспуск Верховного Совета с досрочными президентскими (но без участия Ельцина) выборами и парламентскими выборами. До сих пор считаю, что это был бы лучший для страны вариант. Между прочим, если кто не помнит, Ельцин, выпуская указ 1400, обещал устроить вслед за выборами в Государственную думу, а именно - летом 1994 года досрочные президентские выборы. Но потом об этом своём обещании "забыл". |
О событиях двадцатилетней давности
http://www.kasparov.ru/material.php?id=5247DFE8F2F62
http://www.kasparov.ru/content/mater...FBB4182D1F.jpg 29-09-2013 (12:20) Легитимность создает победившая революция Что Квизац, что Хадерах Что барон Харконнен, Лишь бы сакля был в горах И червяк накормлен... Частушка, найденная на форуме "Дюны" Мне очень не хотелось влезать в полемику о событиях двадцатилетней давности, но, видимо, читатели ждут от меня моих оценок. Постараюсь быть лаконичен. Вот мои тезисы. Революция — это всегда и разрыв легальности, и создание новой легитимности. Во время революции говорить о соблюдении конституционной легитимности смешно, потому что она и направлена на ликвидацию системы, освященной действующей конституции. Тут формальная западня для юриста-зануды, ибо трудно найти фиксированные временные точки, когда конституционность уже можно нарушать, а когда — уже нельзя. Для правоведа такое положение — кошмар. Как для классического физика 19 века теории 20-го. Я не разделяю позицию, например известного леводемократического историка Александра Скобова о том, что "расстрел парламента" должен так же глодать либеральную совесть, как "Тридцать проклятый" — совесть левых. Интеллигенции вообще-то полезно пострадать угрызениями своей теоретической совести. Пусть страдает. Но надо учесть, что над нами довлеет клиповое сознание. У всех перед глазами картинка обстрела Белого дома из 4 танков. При котором никто не пострадал. Но это стало символом "либерального кровопускания". Больше всего жертв было при обстреле толпы, осадившей Останкино в ночь на 4 октября. Этой картинки CNN не давало, поэтому она не стала символом действительно отвратительной бойни, запятнавшей те дни. Теперь главное — если бы российские ультраправые (только в России антибуржуазных сторонников феодальной реакции и реставрации империи могут именовать "левыми"), по недоразумению именуемые "левыми патриотами" не были бы апологетами сталинского террора, то "партии Ельцина" трудно было бы найти такую общественную поддержку в борьбе со своими оппонентами. В октябре 1993 явился призрак тоталитарного переворота, аналогичного перевороту Ленина-Троцкого за 76 лет до того. Государство имело право — моральное и историческое право — не пустить апологетов сталинского террора к власти любым путем, точно также как западногерманское государство имело право и даже обязанность не пустить к власти апологетов гитлеровского террора. Мало того, прояви оно слабость перед реваншистами, Западная Германия была бы немедленно реоккупирована союзниками. Для меня сторонник Большого террора и сторонник холокоста евреев, цыган и геев — морально равны, и одинаково не имеют право иметь доступа к политике. Любой ценой. Думаю, никто бы в современном мире не стал бы возражать, если бы в марте 1933 года, обвинив Гитлера и Геринга в провокации с поджогом Рейхстага, рейхсвер бы разогнал нацистов и штурмовиков и вернул к власти фон Шлейхера с его диктаторскими замашками и планом "рузвельтовских" реформ. Хотя это и нарушило бы Веймарскую конституцию и волю германского избирателя. О чем бы и сейчас возмущенно писали некоторые деятели в Большой Германии (в границах 1937 года). К событиям сентября 1993 года нельзя подходить с традиционной меркой легитимности мирного времени. Во время революции легальность всегда "плавающая". То, что отрезок времени с 20 августа 1991 по 20 сентября 1993 был революционным, тогда не отрицали ни сторонники, ни противники августовской революции. Октябрь 93 был контрреволюцией по отношению к Августу 91, точно также, как Октябрь 17 — по отношению к Февралю (который был продолжение "Освободительного движения 1905-06"). Но победи Руцкой, он назвал был свой Октябрь победоносным завершением Августа — победой над ельцинской реакцией. Гламурная версия о том, что 19-22 августа Ельцин и демократы защищали советскую конституцию и законную власть президента Горбачева имеет такую же педагогическую ценность, как рассказ детсадовцу о нахождении детей в капусте. 20 августа 91 года в России началась антикоммунистическая антиимперская революция, аналогичная — с поправкой на бескровность — событиям в Венгрии осенью 1956 года. События в марте 1917 тоже внешне были защитой законно избранной Думы от царского произвола. С советской точки зрения ГКЧП был также легитимен как свержение Хрущева в октябре 1964. Страной правят ЦК КПСС и КГБ. Генсек может чудить, объявляя себя на американский манер президентом, но это не оспаривает право Политбюро ЦК и ГБ его смещать. Поэтому августовская революция была борьбой с КПСС и "советской нахлобучкой" над Российской Федерацией. Поэтому в октябре 1993 года была не "защита конституции", а свержение либералов, разрешивших союзным республикам "распуститься" и пустившим приватизацию в обход контроля традиционной номенклатуры. Неудавшееся революция, как это определил еще чилийский поэт Пабло Неруда, именуется мятежом. Поэтому ГКЧП — путчисты, Руцкой и генерал Макашов — мятежники, а Ельцин — революционер. Поэтому Ленин — революционер, а генерал Корнилов — мятежник. Играть словами бессмысленно. 20 лет назад во имя "защиты Белого дома" объединились самые наивные идеалисты и самые чудовищные реакционеры. Победа Руцкого и Макашова означала гиперинфляцию, антилиберальный террор и войны с Украиной, Казахстаном, Грузией и в Чечне. Победа Ельцина обошлась монетизацией и войной в Чечне. Спор был о выборе двух режимов личной власти — либо Ельцин (и Коржаков), либо Руцкой (и Макашов). Рассуждения о гипотетическом расцвете парламентаризма под эгидой Хасбулатова напоминают о перспективах расцвета нравственности под эгидой Мизулиной. Еще раз о легитимности. Установление нового конституционного порядка было принято всеми политическими силами России. Все оппоненты Ельцина — "левые патриоты", "правые патриоты", "левые демократы", "правые демократы" — признали законность выборов 12 декабря 1993 года (ибо в них участвовали) и законность их результатов. Кровавый конфликт 93 года был запрограммирован в декабре 91-го. Руководство Верховного Совета, в ноябре 91-го санкционировавшее резкие либеральные реформы в чрезвычайном режиме, уже в январе 92-го демагогически выступило против них. Потом на их сторону перешел председатель тогдашнего Конституционного суда Зорькин. С формальной точки зрения, Съезд, фактически наделенный правами учредительного собрания, мог в любой момент не только свергнуть правительство, но и лишить Ельцина любых значимых полномочий. Что и намечалось на ноябрь 93-го. А потом Борису Николаевичу пришлось бы досиживать в нынешнем статусе Саакашвили, бессильно наблюдая как бросают в тюрьму его сподвижников и хоронят его реформы. Ельцин с таким был не согласен и подготовил свой вариант конституции. Это вариант поддержал весь истеблишмент кроме "партии советских Советов". В результате у Ельцина был проект конституции на руках -— при полной невозможности его принять. Роспуск парламента и конституционный референдум были единственными выходами. Верховный Совет этого не хотел. Обойти его, соблюдая процедуры, было невозможно. Руцкой и Хасбулатов явно заявили, что на попытку роспуска Съезда ответят революционно. Такой красивый вариант, как "замораживание" Съезда и выборы Учредительного собрания (предложенный Ельциным в марте 1993 года в Указе об особом периоде управления страной) был заблокирован Зорькиным. Машина смерти была запущена. Одновременные выборы Думы и президента означали бы, что в декабре 98 был бы избран президентом Лужков. Возможно, что вместо второй чеченской была бы первая крымская. И смертельная схватка между сторонниками и противниками либеральных реформ, и стремление послереволюционного государства найти отдушину в "победоносной войне" были запрограммированы. Можно было поменять месяцы гражданских конфронтаций и географию "восстановления конституционного порядка" ("целостности российского народа"). И еще фамилию диктатора. |
http://www.echo.msk.ru/programs/sut/.../#element-text
Но, конечно, основным сюжетом сегодняшней своей программы я хотел сделать не это, а, конечно, я хотел продолжить тот разговор, который произошел здесь, в частности, на протяжении предыдущего часа, когда здесь, в студии, был Сергей Александрович Филатов. Конечно, это неизбежно вот в эти дни 20-летия событий сентября и октября 93-го года, разговоров этих будет все больше и больше. У меня фактически нет другого выхода. Моя следующая программа придется ровно на 4 октября. К этому моменту уже столько будет всего сказано и так будет эта тема уже разобрана и размята, сказал бы я, что, может быть, мне уже и не стоит 4-го к ней обращаться. Поэтому я сейчас все-таки скажу какие-то вещи, которые кажутся мне важными. Тем более, что я вижу, что вот при помощи смсок у меня спрашивают, изменилось ли за 20 лет мое мнение о событиях, которые произошли в сентябре-октябре 93-го. Я на это отвечу вот что: знаете, а у меня нет на этот счет никакого мнения, у меня есть на этот счет знание, и я опираюсь здесь не на какие-то там свои предположения, а на то, что я видел своими собственными глазами, слышал своими собственными ушами, в чем я непосредственно участвовал в то время как журналист, как репортер большой ежедневной газеты и одновременно репортер крупного мирового агентства. Я работал тогда на агентство «France-Presse», а также на газету «Сегодня». И я был в гуще событий, я очень много писал об этом, я очень много знал об этом и очень со многими участниками этих событий разговаривал непосредственно и наблюдал их, что называется, в деле. И, собственно, самые острые дни конца сентября – начала октября 93-го года я провел внутри Белого дома. А самый страшный день, 3-4 октября 93-го года, я провел в Кремле, по большей части, между прочим, в приемной того самого Сергея Александровича Филатова. Его, правда, не было в кабинете, он более-менее все время сидел у Путина, а я вот был у него в приемной. Не потому, что я там скрывался, а потому, что там был работающий телефон, и можно было с этого телефона работать и передавать разные свои наблюдения о том, что происходило в этот момент в Кремле. Я потом написал большую статью об этом, о том, как этот день и эту ночь прожили, собственно, в Кремле, в Администрации Президента Российской Федерации, в ближайшем окружении Бориса Ельцина. Писал о том, что там была большая растерянность, писал о том, что события развивались во многом без контроля оттуда, что во многом они развивались, так сказать, стихийно, что там довольно в значительной мере ориентировались о том, что происходит в стране и в городе, по телеканалу «CNN», который был включен фактически во всех кабинетах. И, конечно, впечатление это производило довольно тяжелое. И моя статья была тогда запрещена цензурой. Вот многие уже забыли про это, что в первые дни после 3-4 октября был создан такой цензурный комитет во главе с тогдашним вице-премьером Владимиром Филипповичем Шумейко. Он впоследствии был довольно долгое время главой Совета Федерации, но вот в то время он был вице-премьером. Комитет этот просуществовал буквально три или четыре дня. За это время он успел запретить несколько статей. Вот мою статью в газете «Сегодня», он запретил вот этот самый репортаж о том, что происходило в Кремле, и статья эта вышла спустя несколько дней все равно в газете «Сегодня». А вот в тот день, когда она должна была быть напечатана, там появилось белое такое пятно на месте моей статьи. И еще, что очень интересно и что очень, по-моему, важно и характерно, еще была запрещена маленькая заметочка, которую несколько газет собирались опубликовать. Вот и газета «Сегодня», газета «Известия», «Независимая газета», я помню, «Общая газета», в то время существовавшая еще. Многие помнят, что такое «Общая газета». Так вот, еще одно было небольшое белое пятнышко на первой странице – на этом месте должно было быть опубликовано такое обращение к президенту Ельцину, подписанное огромным количеством журналистов, причем известных, популярных, очень влиятельных в то время журналистов – я, кстати, тоже подписывал это обращение – с просьбой не трогать коммунистические газеты, не закрывать газеты, которые продемонстрировали свою, не побоюсь этого слова, звериную сущность во время этого путча. Ну, там, в частности, руководимую Прохановым газету «День». Это он сейчас такой сидит пьяненький здесь вот у нас в студии и куражится над Мариной Королевой, а в тот момент он выглядел, так сказать, гораздо более помятым, потому что дела его были плохи. Ну, вот журналисты, я в том числе, попросили его не трогать, как-то пожалеть его, оставить его в покое, как-то пускай делает свои кошачьи делишки дальше. Мы как-нибудь с ним сами разберемся. Вот смысл текста был такой, что давайте мы как-то в честной конкуренции эти бессовестные издания победим и, так сказать, прогоним с рынка. А, вы, пожалуйста, не трогайте их, не лезьте, не репрессируйте, не запрещайте. Мало кто про это помнит. А между тем, это было, и, между тем, это очень важный такой был знак тогдашней ситуации. Вот многие помнят письмо известное под названием «Раздавите гадину», подписанное большим количеством разных деятелей культуры, актеров, писателей. Действительно, оно было написано в минуту отчаяния и в минуту очень большой опасности, в тот момент, когда город, в сущности, был захвачен бандой каких-то подонков, приехавших в Москву повеселиться. Про это я скажу чуть позже. А вот этого, этой истории про журналистов, которые не хотели репрессий против своих коллег, даже продемонстрировавших свою абсолютную какую-то бессовестную и продажную трусливую сущность в эти тяжелые для страны и для столицы дни, вот этого почему-то никто не помнит. А зря, помнить про это нужно. Так вот, я хотел бы сказать, что я слишком много тогда видел своими глазами разных событий, чтобы сегодня говорить о каких-то мнениях, каких-то впечатлениях, ощущениях, каких-то интерпретациях и так далее. И когда у меня спрашивают, что я думаю о расстреле парламента, я всегда отвечаю на это встречным вопросом: назовите мне одно имя депутата российского парламента, который пострадал в результате этого расстрела. Ну, мне как-то всегда казалось, что если есть расстрел, если произошел расстрел, то должны где-то быть расстрелянные. Где вот эти расстрелянные парламентарии? Их можно вот по именам? Можно вот как-то золотыми буквами выбить их имена на черном траурном мраморе? Где они все? Я знаю о том, что там нескольким депутатам тогдашнего российского Верховного Совета в тот момент, когда их в мокрых штанах вынимали из этого Белого дома, набили морду сильно. Это я знаю, это было, это правда. И сожалею я только об одном: что меня там рядом не оказалось, я бы с удовольствием поучаствовал в этом набивании им рожи. А вот раненных среди них я не видел, и их нет. Убитых среди них нет тем более. Поэтому не нужно никогда больше рассказывать мне, видевшему это все своими глазами, про расстрел парламента, никакого расстрела парламента не было. Была вынужденная попытка освободить здание, где ранее помещался парламент, от разного рода сброда, который туда набился за последние несколько дней до, собственно, вот этой вот печальной развязки. И это был сюжет, о котором я писал тогда по своим собственным наблюдениям, проведя много времени в Белом доме и наблюдая это все своими глазами. Что контроль был утерян, что люди, которые считаются вождями этого путча, Хасбулатов, Руцкой, Макашов и целый ряд других людей, они на самом деле ничего не контролировали. Они сидели тихо, как мыши, по своим кабинетам и боялись оттуда высунуться даже в коридор. Потому что по коридору ходили пьяные твари с оружием, заряженным оружием, снятым с предохранителя оружием, держа палец на спусковом крючке, и могли стрельнуть в любую секунду. И это, в общем, было довольно страшно, особенно по ночам. Потому что на кого ты наткнешься и насколько сильно этот человек нажрался, который выходит тебе навстречу с автоматом в руках, этого ты никогда предвидеть не можешь. Этот сброд явился в Москву из самых разных уголков нашей многострадальной родины: из Абхазии, из Приднестровья… Были там ветераны сербской войны, были люди, прошедшие через всякие кавказские конфликты и на этом, в общем, во многом утратившие разум. Они все собрались в Москву, потому что им показалось, что пришло время как-то повеселиться, покуражиться. Ну, они и куражились. И люди видели это своими глазами. Видели избиение полиции, видели бегство полиции, видели рейд в Останкино на грузовиках, видели взятие здания мэрии, которое было через улицу от Белого дома, видели пресс-конференции Руцкого и, скажем, его помощника. Был такой человек, очень популярный в то время среди прессы, он до сих пор жив-здоров. Его звали Андрей Федоров, он был помощником Руцкого, который, там, собирал журналистов и говорил им доверительно, конфиденциально, что, ну, поскольку вы знаете же, что у нас есть некоторое количество переносных зенитно-ракетных комплексов, а напротив, вот через улицу, в гостинице «Мир»… гостиница «Мир» - это такое здание за спиной у здания СЭВ, нынешнего здания мэрии. Напротив гостиницы «Мир» сидит штаб, который планирует, значит, всякие операции против нас, сидящих в Белом доме. И мы знаем, на каком этаже они сидят, в каких комнатах они сидят, мы знаем, где окна этих комнат. Ну, вот мы дождемся сейчас, пока у них там начнется собрание, да и… Дальше он употреблял глагол такой особенный, такой очень сочный, выразительный. Да и... по этим окнам из этих вот наших зенитно-ракетных комплексов. Ну, и как-то потом этих всех участников штаба… будут ложками как-то мясо их выгребать из этих помещений. Ну, вот много такого было. Кончилось это все знаменитым разговором Руцкого по телефону с Валерием Дмитриевичем Зорькиным, тогдашним, а теперь опять нынешним председателем Конституционного суда. Вы помните эту знаменитую сцену, когда он сидел и говорил, что «Валера, **тыть, - это цитата, - ты ж верующий…» Так это ровно было сказано, я тут… знаете, из песни этой слов не выкинешь. Валера, ты ж верующий, там, и так далее, спасай, помогай. Потом он же обращался, там, к каким-то загадочным летчикам, чтобы они бомбили Кремль, и всякое такое прочее. Я это все видел, и не надо рассказывать мне про расстрел парламента. Не было никакого расстрела парламента, было освобождение здания парламента и прилегающих к нему незначительных территорий. Помню я еще другую сцену. Дело в том, что я жил в то время неподалеку, я жил ровно вот на углу Садового кольца и Нового Арбата, как раз над тем местом, где в 91-м году в тоннеле – москвичи знают хорошо это место – погибли несколько молодых людей нелепо под колесами БМП. И из окна моего очень хорошо было видно Садовое кольцо, открывалась такая длинная широкая перспектива вот на эту часть Садового кольца, которая в этом месте называлась улицей Чайковского (теперь это Новинский бульвар), и на Смоленскую площадь. И я видел буквально, собственно, за два дня до этого… какого это? 1 октября, да, происходило? Когда была построена большая баррикада, сложены были старые какие-то автопокрышки, автопокрышки эти горели, и возле этих автопокрышек убивали милиционеров. И я помню своего сына Петю, которому было в этот момент, соответственно, 11 лет, и вот он стоял у этого окна, смотрел на это. И в какой-то момент он закричал: «Они его сейчас убьют!» И я его оттаскивал от этого окна, для того чтобы он не видел, как они его сейчас убьют. Они его и убили, этого милиционера. Какими-то железными арматуринами долбили его, долбили, и убили. Вот. Так что, это я видел. И стрельбу болванками по верхним этажам Белого дома, где заведомо никого не было, я тоже видел. И вынимаемых за шиворот из подвалов Белого дома Хасбулатова с Руцким я тоже видел. Много чего я тогда видел. И я все это помню. Понимаете, штука заключается в этом. Я об этом не думаю, а я это знаю. Вот понимаете разницу? И когда мне приходится писать об этом где-нибудь в интернете, то достаточно часто меня спрашивают: а где ваши?.. пришлите ссылочку, пожалуйста, - говорят мне. А я им на это отвечаю: я сам ваша ссылочка, потому что я видел это сам, я знаю это сам. Спросите у меня. А когда вам придется на кого-то ссылаться, на меня и ссылайтесь. Это была первая половина программы Сергея Пархоменко «Суть событий», а через 3-4 минуты, после новостей, мы с вами продолжим отчасти этот же самый разговор. Спасибо. НОВОСТИ С. ПАРХОМЕНКО: 21 час и 35 минут в Москве, это вторая половина программы «Суть событий», я Сергей Пархоменко. Номер для смс - +7-985-970-45-45, +7-985-970-45-45, Сайт www.echo.msk.ru – заходите, там есть видеотрансляция, там есть возможность посылать мне сообщения, там есть возможность голосовать в кардиограмме прямого эфира – там есть много всяких прекрасных возможностей. В общем, вас там ждут, на этом самом сайте. Я заговорил о 93-м годе, и, конечно, смски полились рекой. В общем, меня, конечно, они очень радуют. Я, откровенно говоря, не ожидал, что будет такой перевес людей, которые поддерживают меня в том, что я говорю. Но, тем не менее, вот смотрите, буду читать вам подряд. Смска №1193: «Сегодня я подписываюсь под каждым вашим словом. Нелли». Смска №1194 – чуть позже я отвечу на нее несколько подробнее. Смска №1200 (где промежуточные – не знаю): «Я тогда состоял в «Демвыборе России», сейчас я простой провинциальный мужик. Уверен: Ельцин болванками остановил бойню. Александр, Смоленская область». Следующая: «Вы сказали, вы были в Кремле, а Филатов был у Путина. Это в октябре 93-го? Это оговорка? По кому?» Да по Фрейду, по Фрейду оговорка (смеется). Разумеется, он был не у Путина, а у Ельцина. Ну, знаете, поскольку я, когда произносил это, думал по-прежнему про подписанный сегодня вот этот треклятый закон о конфискации российской науки, вот и оговорился. Нет, ну, у Ельцина, конечно же, конечно же. Следующая. Да, опять пишут, оговорка, в кабинете у Путина, события 93-го года… У Ельцина, разумеется. «А убитых ментами и прочей наемной мразью людей тоже не было?» Не видел. Вот не видел, и все. Видел, как были и убивали милиционеров. Это видел. Убитых ментами и прочей наемной мразью – не видел. Есть доказательства? Предъявите. Дальше признание в любви от Натальи. Спасибо большое, Наталья, вы мне тоже очень нравитесь. Я, правда, с вами не знаком. «Были погибшие среди людей на улице и в кольце. Мой дядя Дмитрий Фадеев погиб», – пишет Даниил. Да, были такие люди, и довольно много. Значительное количество людей поразительным образом… это абсолютно была не объяснимая ни с какой точки зрения… такой странный эффект, когда люди пошли смотреть. Я для себя это объясняю тем, что люди предыдущие несколько дней очень боялись, и они пошли смотреть на освобождение, они пошли смотреть на то, как их избавляют от этой страшной смертельной угрозы, под давлением которой они прожили последние несколько дней. Там было довольно много людей, пришедших, например, с колясками, с детьми, или пришедших, например, с собаками, из чего я заключаю, что это люди, которые жили вокруг. Ну, не поедет с коляской человек через весь город, правда? Что это люди вот из окрестных кварталов. Они, конечно, насмотрелись за предыдущие несколько дней. Вот я так объясняю этот массовый выход. Среди них было немало раненых, среди них были и убитые, потому что реально происходила перестрелка, стреляли изнутри, стреляли внутрь Белого дома. Я еще раз подчеркиваю, что история про стрельбу танками по окнам, она хорошо известна. Известно, чем стреляли, известно, куда стреляли. Стреляли как бы не по случайным окнам, а по тем, о которых было точно известно, что там никого нет. Поэтому по верхним этажам, хотя прекрасно знали, что люди, которых надо было выбивать из Белого дома, сидели, наоборот, на первом этаже, втором этаже и в подвале. Известно было, где они, потому что в Белом доме достаточно было людей, которые могли передать изнутри, где кто находится. И немало было, так сказать, сочувствующих там тем, кто организовывал это выкуривание. Так что, знали все, с точностью до каждого конкретного человека. «Назовите фамилию хотя бы одного бойца, погибшего в 41-м под Москвой. Не сможете». Ну, сейчас наизусть не смогу, потому что из моих родственников никто не погиб в 41-м под Москвой, мои родственники погибали, или были ранены, или, там, контужены – у меня много есть в моей семье людей, прошедших через войну – в других местах. В 41-м под Москвой ни один из моих родственников не погиб. Но желающие могут найти эти списки, найти их, например, благодаря «Мемориалу», крупнейшей российской некоммерческой и неправительственной организации, которая занимается, в частности, созданием вот этого вот военного мартиролога и сбором людей, погибших во время репрессий и во время Отечественной войны. Это та самая организация, которую путинское государство – тут уж я не оговариваюсь, не ельцинское государство, а путинское государство – пытается сейчас закрыть и пытается как-то без них обойтись и как-то, по возможности, саботировать и парализовать их работу. «Я видел, - пишет мне Александр, - как стреляли из этих комплексов по соседнему зданию. Я приехал тогда из Смоленской области». Ну, вот а я не видел. Мне, честно говоря, казалось, что эти комплексы так и не были использованы. «Спасибо, Сергей, я тоже это все, хоть и по ящику, видел и помню. Юра из Санкт-Петербурга». «И я помню, господин Пархоменко, помню так же, как и вы. Света». Ну, вот и так далее. Вот, собственно, подряд. Я пропустил одну смску, это была смска вот какая. Сейчас, я ее найду, найду снова. Вот она. Я вам сказал, что я к ней вернусь. Иван из Москвы мне пишет: «Я горжусь, что назло уральскому алкоголику и верующим в него лохам голосовал «Нет-нет-да-нет» в референдуме 93-го года». Ну, мне совсем не нравится это злорадство Ивана, и я совсем не поддерживаю его позицию, и не одобряю слова, которые он здесь произносит, но отчасти благодарен ему за то, что он… у него как-то память какая-то все-таки есть. Это человек не безмозглый и не беспамятный, а наоборот, человек, хорошо удерживающий события этого 20-летия. Да, очень смешно бывает. Хотя что там смешного? На самом деле очень трагично видеть и слышать людей сегодня, которые говорят: вот 21 сентября президент Ельцин внезапно, без объявления войны отменил российскую Конституцию, нарушил свою присягу, упразднил парламент и совершил государственный переворот. Друзья мои, чего ж тут внезапного и без объявления войны-то, когда на протяжении года перед этим происходил напряженнейший, сложнейший и ожесточеннейший политический кризис? Смысл которого заключался в том, что парламент и Съезд народных депутатов во главе с Хасбулатовым последовательно обманывал своего политического соперника, день за днем, и делал это демонстративно, открыто, нагло, весело и громко. Смысл был очень простой. Поскольку для того, чтобы происходил какой-то политический диалог, и в стране происходили какие-то политические события, необходима законодательная база… ну, ничто в государстве на политическом уровне не происходит беззаконно, все должно опираться на какую-нибудь букву, на какой-нибудь текст, на какие-нибудь писаные правила. Так вот, выясняется, что когда в этом противостоянии одна из сторон имеет право непрерывно эти правила переписывать по ходу дела… Ну, вот представьте себе игру шахматы, где одна из сторон имеет право говорить: так, а сейчас конь ходит не буквой Г, а буквой П. А слон ходит не по диагонали, а перепрыгивает через три клетки налево и назад. А пешки имеют право делать по два хода подряд. А короля, при желании, можно снять с доски, спрятать в карман, а на следующий ход поставить обратно на произвольное поле. И вот и играй с ним в шахматы после этого, когда он непрерывно, на каждом ходу что-нибудь выдумывает. Вот так была устроена российская политика волею руководителей тогдашнего российского Верховного Совета и российского Съезда народных депутатов. Они совершенно измордовали Конституцию, абсолютно ее истрепали и превратили ее в набор какой-то жеваной бумаги тысячами поправок. Они вытворяли абсолютно, что хотели и бесконечно нарушали свои обязательства. И действительно, было много предложений в то время из Кремля, им там пытались пожертвовать правительство, и в какой-то момент его пожертвовали, или отдельных лиц из правительства. В какой-то момент был объявлен референдум, в этом референдуме были те самые вопросы, которые Верховный Совет хотел. И в этом референдуме, результат этого референдума оказался совершенно в пользу президента Ельцина. Я напомню, что там было четыре вопроса, это, да, знаменитый тот самый референдум «Да-да-нет-да». Слушайте, тем временем, у меня спрашивают: «Это от болванок горел Белый дом?» Да, от болванок горел Белый дом. Давайте вы выстрелите в кого-нибудь, или, точнее, во что-нибудь, в какое-нибудь сооружение выстрелите металлической болванкой из танкового орудия – увидите, как оно горит. Да, а от чего же еще? Она же раскаляется в ходе этого выстрела. Она же не холодная туда прилетает, товарищ. Да, так вот, референдум «Да-да-нет-да» в апреле 93-го года. Никто про него не помнит, кроме «Да-да-нет-да», ничего от него не осталось. А между тем, там были содержательные вопросы заданы. А вопросы такие. Доверяете ли вы Президенту Российской Федерации? 58,7% сказали: да, доверяем. Одобряете ли вы социально-экономическую политику президента и правительства? 53% ответили: да, одобряем. Хотите ли вы досрочных – ну, я неточно формулирую вопрос, но смысл был совершенно такой – досрочных выборов Президента Российской Федерации? Меньше половины сказали, что да, хотим, 49,5%. Хотите ли вы досрочных выборов депутатов? 67,2%, больше двух третей сказали «да». И? И что после этого референдума произошло? А ничего не произошло еще полгода. Еще полгода трепания и прожевывания Конституции. Так что, если вы хотите разговаривать не про стрельбу, а про политику, если вы хотите разговаривать про указы, вот про это все… а многие из вас, я вижу, хотят разговаривать. Да, Дмитрий, да, Дмитрий из Москвы, пожар тоже от болванок начался. Вы плохо учили в школе физику. Вернитесь к учебнику физики за, я думаю, 6-7 класс, почитайте, что там написано. И узнаете, почему кусок железа, выстрелянный из танковой пушки, когда куда-нибудь прилетает, там это зажигает, особенно если там есть, например, работающая электропроводка, что тоже сыграло свою роль. Да, Дмитрий, от болванок случился пожар. А от чего же еще? Вот. Так что, никто более-менее не помнит про этот референдум, а надо бы про него помнить. И помнить про огромное количество разных других попыток решить этот конфликт миром. Никто не помнит, например, о той страшной роли, которую сыграл во всей этой истории Валерий Дмитриевич Зорькин, человек, который был после этого с позором изгнан из Конституционного суда, с поста председателя Конституционного суда. А потом спустя несколько лет сумел обратно добиться своего избрания на пост председателя Конституционного суда. Какую страшную он сыграл роль, приняв тогда одну из сторон и попытавшись, так сказать, взять штурвал на себя, решив, что он и есть тот мессия, который сейчас как-то нас тут всех спасет и немножечко поуправляет Россией. Наговоривший тогда страшных, совершенно невыносимых для юриста слов. Человек крайне лицемерный, крайне коварный и, как тогда было абсолютно очевидно всем, кто вблизи наблюдал эту ситуацию, бессовестный. Мало кто про это помнит. Как-то ему это все простили, спустили, решили, что этого никогда не было, и вообще можно как-то этим пренебречь. И вот тут я прихожу к одной важной истории. А давайте сравним политические нравы, которые существовали тогда, и те, которые сегодня. Я не могу все-таки, тут у меня такое происходит на экране передо мной, я иногда вынужден на это отвлекаться. Александр спрашивает: «А где сейчас Хасбулатов, Руцкой, Макашов?» Да хорошо с ними все, с Хасбулатовым, Руцким, Макашовым. Они живы, здоровы, довольны, внуки их уважают, некоторых и правнуки. На улице их не бьют, когда вот они выходят, идут спокойно по тротуару, и никто не лезет им морду бить. Странно, правда? А, тем не менее, это так. Вот я, видимо, их всех увижу 30-го числа. В понедельник произойдет такой предпоказ одного документального фильма, который снят на эту тему. Очень противоречивые какие-то мнения об этом фильме. Ну, я пока судить не буду. Не видел, посмотрю сам. Вот говорят, что они там все будут. Вот повидаюсь со старыми знакомыми. Может быть, будет случай, обменяюсь с ними словами о том, что я думаю о том, что они сделали 20 лет тому назад. Так вот, сравним те нравы между… политические нравы между теми временами и этими. Те, которые царили тогда, и те, которые царят теперь. Вот вскоре, практически сразу после событий сентября-октября 93-го года, когда вытащили насмерть перепуганных вождей этого движения, которые на самом деле никакими вождями уже не были, которые действительно совершенно утратили всякий руль, всякие возможности управлять этим, всякое влияние на развитие событий, а просто сидели и тихо сначала дожидались своей участи, а потом, кричали «Валера, ёптыть, ты ж верующий» на разные лады… Так вот, они были арестованы и над ними готовили большой политический процесс. В прямом смысле политический, потому что речь идет о крупнейшем политическом преступлении, об организации мятежа, причем в прямом смысле этого слова. Ни в каком-то там фигуральном, а вот это прямо реальный мятеж. Захвачена власть в городе, приостановлено действие органов власти, изгнаны, так сказать, служители правопорядка, происходят погромы. Мы это видели, там, на грузовиках въезжали в витрины того же самого здания мэрии, есть съемки этого всего. Поджоги. Мы это видели, вот я уже рассказывал, как я смотрел вместе с сыном из окна своего дома. Грабежи. Ездят по городу с оружием, пьют, бьют, бесятся. Настоящий такой мятеж, вот прямо без глупостей, что называется. И вот над людьми, которые это организовали, частью намеренно организовали, частью допустили в результате, так сказать, своей какой-то глупости, бессовестности, готовится суд. И это политический процесс, несомненно. Проходит 20 лет, и в том же городе фактически по обвинению в том же, в мятеже, в поджогах, погромах, массовых беспорядках, нападениях на органы власти и так далее, готовится другой суд, другой политический процесс. Это процесс по делу 6 мая, который нам всем еще предстоит. По этому процессу значительное количество людей уже год с лишним, некоторые больше года, сидят в тюрьме и ждут своей участи. И, по всей видимости, их ждут, или, по меньшей мере, некоторых из них ждут настоящие большие тюремные сроки, настоящие большие приговоры за организацию массовых беспорядков, то есть, погромов, поджогов, избиений представителей власти при исполнении служебных обязанностей и так далее. Вот по одному и тому же обвинению два судебных процесса: в 93-м году и в 2013-м. Как мы с вами знаем, первый процесс закончился, не начавшись. Он закончился амнистией, которая произошла в феврале 94-го года, все эти люди вышли на свободу. Более того, эти люди даже не были поражены, так сказать, в своих политических правах, они совершенно как ни в чем не бывало продолжали участвовать в политике, создавали какие-то политические объединения. Один из них был губернатором одного из российских регионов на протяжении многих лет – я говорю про Руцкого. Некоторые из них – я, например, говорю про Хасбулатова – преподают в государственных вузах, учат студентов тому, чего умеют, и тому, что знают. Все для них кончилось хорошо. Их простили, им сказали: идите, вы нам не страшны, мы вас не боимся, гуляйте. Вот. А другой политический процесс, над людьми, которых обвиняют в этом же самом, он продолжается сегодня. Давайте сравним две эпохи. Давайте сравним два политических порядка. Давайте сравним двух президентов. Давайте сравним два парламента: тот, который весной 94-го года принимал решение об этой амнистии, и нынешний, который создает все более и более комфортные условия для суда, который готовит политический процесс по делу 6 мая. Давайте сравним два законодательства. Давайте сравним две судебных системы. Давайте сравним две прессы. Одну, которая писала об этих событиях тогда, которая, между прочим, поддерживала эту амнистию, которая защищала этих людей, говорила о том, что, да, для общественного климата, для политического развития России, для реформы, для движения вперед важно перевернуть эту страницу, забыть это, отпустить этих идиотов. Важнее не отомстить им, а двинуться дальше. И другую прессу, подхалимскую, услужливую, только и ждущую какого-нибудь приказания, только и ждущую, пока подпустят к ручке или, там, к плечику или еще какому-нибудь другому месту. Давайте сравним начало и конец этой политической эпохи, 93-й и 2013-й год, на примере двух этих политических процессов. Интересно, правда? Интересные можно сделать выводы. «Не забыли ли вы?..» - спрашивает у меня Дмитрий. Дмитрий из Москвы спрашивает меня, не забыл ли я, что В.В. (это имеется в виду Владимир Владимирович Путин) – «подарочек от вашего Ельцина». Да нет, не забыл. Да, и это, пожалуй, крупнейшая, грубейшая ошибка президента Ельцина, хотя ошибок в его карьере было немало. Я считаю, там, что чеченская война, пожалуй, сравнима с этой ошибкой. Хотя, пожалуй, вот этот выбор преемника покруче будет, посерьезнее. Так вот, да, я это помню. Да, я считаю, что в том, что происходит сегодня, есть и вина Ельцина. Но в том, что совершенно обезумевшие от безнаказанности и просто от водки толпы людей в 93-м году не пошли грабежом от дома к дому и таки не захватили власть сначала в городе, а потом в стране, есть заслуга Ельцина. И я считаю, что, собственно, и то, и другое должно остаться в нашей истории, что все это уместилось в одном человеке: его решение, его ответственность за то, чтобы спасти город и страну в 93-м году, и его бессилие и его безответственность в 99-м. Да, это части одной политической карьеры, это части одного политического процесса, это части, если хотите, развития или деградации, назовите это как хотите, одной политической личности. Начинал так, точнее, на пике вот выглядел так, а закончил сяк. Потому что живые люди, потому что живая история, потому что очень многофакторный процесс, потому что очень много разных обстоятельств и разных людей в этой ситуации действует. Много на самом деле споров о том, какова в реальности была роль Ельцина в 93-м году. Ну, вот, собственно, то, что я видел своими глазами в ночь с 3 на 4 октября, как раз говорит о том, что в какой-то момент инициатива ушла из его рук. Но я абсолютно убежден, что люди, которые в тот момент действовали… ну, в частности, значительную роль, несомненно, - об этом говорят все свидетели и участники событий, - значительную роль сыграл Виктор Степанович Черномырдин, тогдашний глава российского правительства. Значительную роль сыграл, как ни относись к нему, Павел Грачев, тогдашний министр обороны. Так вот, я абсолютно убежден, что эти люди не стали бы брать на себя эту ответственность, если бы они не знали, что есть президент, который с ними ее, по меньшей мере, разделяет. А, может быть, и освобождает их от этой ответственности, принимая ее на себя. Я не знаю, были ли там писаные документы. Я не знаю, прежде чем танки вошли в Москву, построились на мосту Кутузовском и начали стрелять по этим верхним окнам, я не знаю, получил ли Грачев бумагу от Ельцина – есть противоречивые сведения на этот счет. И сам Грачев, которого уже нет в живых, много раз говорил и то, и сё, и так, и сяк, одним – одно, другим – другое. Я не знаю. Но я знаю, что он чувствовал себя прикрытым Ельциным. А не был бы прикрыт, не сделал бы этого. Вот. Так что, давайте с вами сравним две ответственности, сравним две мстительности, сравним две мудрости, сравним два политических масштаба. Сравним на примере двух этих процессов. Одного мятежа и другого мятежа. Одних мятежников и других мятежников. Одних амнистированных и других, про амнистию которых как-то только что-то такое врут на валдаях, а на самом деле играются, куражатся с этой амнистией и с этим процессом. Интересная, правда, параллель? Я бы хотел, чтобы вы задумались над этим. У вас есть на это суббота и воскресенье, когда можно про это глубоко и серьезно подумать. А нам с вами предстоит еще, конечно, целая неделя этих разговоров, по меньшей мере неделя. А потом все опять постепенно затихнет и забудется. Так устроена политика в России, потому что так устроены вы, дорогие друзья, и так устроены ваши головы и ваша память. Это была программа «Суть событий», я Сергей Пархоменко. До будущей недели, всего хорошего, до свидания. |
Октябрь-93: ответ Сергею Пархоменко
http://grani.ru/blogs/free/entries/219494.html
28.09.2013 Расстрел парламента Сергей Пархоменко нарисовал исключительно яркую, эмоционально сильную картину того, как по коридорам Белого дома слонялись пьяные твари со снятым с предохранителя оружием. Всякий сброд головорезов из завсегдатаев локальных войн (в Абхазии, Приднестровье, Югославии и т.д.), явившихся в Москву в расчете на то, что там можно будет повеселиться. А номинальные руководители Верховного Совета ничего не контролировали, сидели тихо, как мыши, по своим кабинетам и боялись из них нос высунуть. Пархоменко упрекает тех, кто говорит о расстреле парламента, в том, что они забывают об этом и еще о многих других вещах, которые и создают «исторический контекст». Речь, однако, идет не столько о плохой, сколько об избирательной памяти. Вот и Пархоменко с удовольствием вспоминает о своих нереализовавшихся вожделениях поучаствовать в набивании рож депутатам, которых вынимали из подвала Белого дома с мокрыми штанами. Я же хочу напомнить несколько чисто медицинских фактов, которые тоже создавали этот самый исторический контекст. Возможно, они не доставят Сергею Пархоменко такого удовольствия, но все же вот эти факты. Статья 6 закона «О Президенте РСФСР» гласила: «Полномочия Президента РСФСР не могут быть использованы для изменения национально-государственного устройства РСФСР, роспуска либо приостановления деятельности любых законно избранных органов государственной власти». Эта статья была воспроизведена в статье 121-6 российской Конституции. 9 декабря 1992 года VII Съезд народных депутатов постановил дополнить статью 121-6 словами: «в противном случае они (полномочия президента. - А.С.) прекращаются немедленно». Правда, уже через три дня Съезд постановил отложить вступление в силу этого дополнения до намеченного на весну референдума по проекту новой конституции. Но к весне проект готов не был, и открывшийся 12 марта 1993 года VIII Съезд народных депутатов отменил постановление об отсрочке. То есть дополнение вступило в силу. Из этих медицинских фактов железобетонно следует, что не было никакого мятежа Верховного Совета. Были попытки сопротивления государственному перевороту, организованному бывшим президентом. До подписания указа 1400 бывшим. В 1991 году попытка переворота провалилась, и участники сопротивления этой попытке были признаны героями. В 1993 году переворот удался, а сопротивлявшихся ему объявили путчистами. Игра в наперстки со словами и понятиями – это вообще любимое развлечение в постсоветской России. Отрицающие факт расстрела парламента требуют назвать им хоть одно имя расстрелянного члена парламента. Им непонятно, что расстрел здания парламента – это не просто расстрел здания? И несколько имен я могу назвать навскидку. Во-первых, Парламент как общественный институт. Полномочия его депутатов были прекращены не законом, а именно стрельбой из танков по зданию парламента. Во-вторых, Правовое государство. И наконец, жена императора Константина. То бишь Конституция. Так вот о законе и Конституции. Верховный Совет имел конституционное право сопротивляться попытке переворота. В том числе и с применением силы. С использованием всех средств, оказавшихся под рукой. В том числе и завсегдатаев горячих точек. Да, то, что применение силы защитниками Верховного Совета было законно, вовсе не означает, что оно было правильно. Вполне возможно, что целесообразнее было сохранять моральное преимущество обороняющейся стороны и не переходить к наступательным действиям (атаки на мэрию и телецентр). Защитники Верховного Совета не смогли выдержать эту линию, что свидетельствует в пользу картины их полной неуправляемости, нарисованной Сергеем Пархоменко. Но если вы не хотите, чтобы по коридорам высшего органа государственной власти шлялись неуправляемые отморозки с оружием, не издавайте указов, растаптывающих Конституцию. Неуправляемые отморозки с оружием появляются там и тогда, где и когда рушится легитимность власти. Всегда найдутся те, кто будет всегда оправдывать действия Ельцина. Доказывать их вынужденность. Говорить, что иначе все было бы намного хуже. Рисовать красочные картины, демонстрирующие, какие «плохие парни» примкнули к защитникам Верховного Совета. Мне отвратительны люди, оправдывающие переворот Пиночета. Но они, во всяком случае, не пытаются отрицать, что переворот был переворотом. И не называют путчистами оказавшую сопротивление перевороту личную охрану президента Альенде. Если бы сторонники Ельцина сказали «да, мы совершили государственный переворот и считаем это исторически оправданным», с ними хотя бы можно было бы спорить об этой «исторической оправданности». Но пока они называют переворот «законным подавлением путча», все их прочие слова будут восприниматься как ложь и манипуляция. Оскорбляющая и унижающая оппонента ложь и манипуляция. Можно вести диалог с заклятыми врагами. Его нельзя вести с жуликами. А ведь диалог между теми, кто оказался по разные стороны баррикад осенью 93-го, жизненно необходим. Клеймо поддержки переворота 93-го года для либерального крыла оппозиции – это то же самое, что «проклятие 30-х» для коммунистов. Кстати, бурный ренессанс сталинизма приходится именно на период после 93-го года. Именно тогда оправдывать Сталина стало в России модным. «Клеймо 93-го» – это клеймо создателей авторитарной системы, породившей путинщину. Может показаться, что Сергей Пархоменко убедительно парирует этот упрек, предлагая сравнить политические нравы того и нашего времени. Сравнить судьбу лидеров Верховного Совета и узников Болотной. Да, нравы были мягче, и в начале 94-го года власть была еще способна на примирительные жесты вроде амнистии. Еще была способна на предложения «перевернуть страницу и двигаться вперед». Правда, в судебном процессе она сама была не заинтересована по весьма прозаической причине. Еще неизвестно, как бы этот процесс повернулся. В любом случае, вопрос об антиконституционности ельцинского переворота встал бы на процессе во всей своей красе. Впрочем, не это главное. Относительно мягкие политические нравы начала 94-го года были наследием периода до октября 93-го. Но переворот изменил, переломил вектор развития. И когда Сергей Пархоменко говорит: «давайте сравним начало и конец этой политической эпохи, 93-й и 2013-й год», это проговорка по Фрейду. Смрадный 2013-й – закономерный итог пути, начатого в 93-м. И не надо про ошибку Ельцина с войной в Чечне. Ее сделал возможным разгон Верховного Совета. Ведь первую попытку начать эту войну остановил тот самый Верховный Совет. И не надо про ошибку Ельцина с выбором преемника. Не было у Ельцина другого выбора. Не было потому, что и переворот 93-го, и «операция ''Преемник''» были двумя звеньями реализации одного и того же «проекта». Проекта «авторитарной модернизации», с энтузиазмом поддержанного всеми теми, кого «достало возиться с совковым быдлом». И не расставшись с этим багажом, невозможно победить путинизм. |
http://www.svoboda.org/content/article/25121094.html
Анастасия Кириленко Опубликовано 29.09.2013 13:19 http://gdb.rferl.org/55BB33CC-57BA-4...x0_cy8_cw0.jpg Радио Свобода продолжает знакомить вас с мнениями и воспоминаниями участников трагических событий осени 1993 года в России. Экономист Андрей Илларионов весной 1992 – весной 1993 года занимал должность первого заместителя директора Рабочего центра экономических реформ при правительстве РФ. Участвовал в разработке программы правительства, утвержденной летом 1993 года. С апреля 1993 по февраль 1994 года – руководитель группы анализа и планирования при председателе кабинета министров России Викторе Черномырдине. В 1994 году основал Институт экономического анализа, который возглавляет до сих пор. С 2000 по 2005 год был советником президента России Владимира Путина по экономической политике. С 2001 года неоднократно и резко критиковал политическую стратегию и экономический курс российских властей. В 2012 году был избран в Координационный совет российской оппозиции. Андрей ИлларионовАндрей Илларионов – Как законодательная и исполнительная власть начали ненавидеть друг друга? – Мне кажется очень правильной постановка вашего вопроса. В самом деле, в чем причина того, что разногласия, споры, ожесточенные дискуссии, даже оскорбления переросли в сентябре-октябре 1993 года в гражданскую войну на улицах Москвы, в реальное вооруженное противостояние двух, казавшихся тогда практически равными по силе, сторон? Такие выражения, как "вооруженный мятеж", которые часто приходится слышать, не являются ни корректными, ни объективными, они нацелены на создание в обществе негативного эмоционально-психологического восприятия одной из противоборствовавших сторон. Увы, то, что происходило, не может называться иначе, кроме как "гражданская война". В российской гражданской войне 1993 года (как и во многих других) есть несколько уровней и направлений противостояния. Первый уровень – это столкновение исполнительной ветви власти с законодательной. В этом смысле события 1992-93 годов – это российская версия английской гражданской войны XVII века между королем и парламентом, французской гражданской войны между королем и депутатами Генеральных штатов, собравшимися в Зале для игры в мяч. Правда, в отличие от английского и французского аналогов, российская гражданская война завершилась победой "партии короля". Российскую гражданскую войну можно представить и в виде войны между сторонниками различных политических взглядов. Это тоже будет правильно, но этот срез будет уже вторичным. Самый главный уровень противостояния – война между двумя законно избранными ветвями власти. Между парламентом, законно избранным под названием "Съезд народных депутатов России" в марте 1990 года, и президентом, законно избранным в июне 1991 года. – Когда зародился этот конфликт? – Мы точно знаем даты, приведшие к этой гражданской войне, даты, когда были нажаты спусковые крючки, запустившие пружины конфликта, ожесточенного противостояния, а затем и гражданской войны. Это 1 ноября 1991 года, 6 ноября 1991 года, 14 августа 1992 года, 14 декабря 1992 года. 1 ноября 1991 года V Съезд народных депутатов России принял Постановление о правовом обеспечении экономической реформы, предоставившее президенту Российской Федерации чрезвычайные полномочия сроком на один год. Тогда же, 1 ноября, Съезд народных депутатов утвердил руководителем российского правительства Ельцина Бориса Николаевича. Таким образом, оставаясь президентом, Ельцин стал еще и премьер-министром, сосредоточив теперь в своих руках все рычаги исполнительной власти. Пользуясь этими полномочиями, Борис Ельцин 6 ноября 1991 года реорганизовал российское правительство и назначил первый круг его руководителей: первого вице-премьера Геннадия Эдуардовича Бурбулиса, двух вице-премьеров – Егора Тимуровича Гайдара и Александра Николаевича Шохина. В этот и в последующие дни были назначены министры российского правительства. Следует обратить внимание на самую главную особенность назначенного кабинета: ни одно лицо, кроме самого Ельцина, – ни первый вице-премьер, ни вице-премьеры, ни один из министров, ни один из других руководителей исполнительной власти, назначенных Ельциным, не проходили процедур заслушивания, обсуждения, утверждения в рамках парламента – ни в рамках Съезда народных депутатов, ни в рамках Верховного Совета (как известно, руководители исполнительной власти до сих пор не проходят соответствующих парламентских процедур). Таким образом, начиная с 6 ноября 1991 года в России начало действовать правительство, не утвержденное парламентом. Ни члены правительства, ни правительство в целом не прошли процедур заслушивания, обсуждения, утверждения, являющихся неотъемлемыми элементами правовых демократических государств. Таким образом, мы точно знаем дату зарождения неправового недемократического авторитарного режима в России – 6 ноября 1991 г. В 1990-е годы этот авторитарный режим был еще относительно мягким, полуавторитарным, в 2000-е годы он стал жестким авторитарным. Таким же он остается и сейчас. Но дата его зарождения известна совершенно точно. – Надежд не было с самого начала? – Увы, с самого начала, с 6 ноября 1991 года. Прежде всего кабинет, назначенный Ельциным, получил полномочия и властные прерогативы только от Ельцина, он отчитывался перед Ельциным, зависел от Ельцина, его члены могли быть отправлены в отставку только Ельциным. Парламент в этой системе оказывался по сути лишним звеном, "пятым колесом в телеге", досадным довеском, осложнявшим жизнь исполнительной власти. С другой стороны, важной причиной конфликта, переросшего в гражданскую войну, стали различные правовые и идеологические воззрения, имевшиеся у представителей как исполнительной, так и законодательной власти. Когда члены правительства стали проводить политику, какую считали правильной, необходимой, нужной, они в своих действиях опирались на правовые полномочия и административные ресурсы, данные им президентом, а не парламентом. Парламент же искренне полагал, что правительство является, по крайней мере, частично, подотчетным Верховному Совету; что оно должно выполнять законы, принятые парламентом; что парламент имеет право и на слово, и на выражение своего мнения, и на воздействие на экономическую политику правительства. Таким образом, коренная причина гражданской войны кроется в решениях начала ноября 1991 года. В дополнение к ее правовым причинам следует добавить решения, принятые на основе различных мировоззренческих представлений членов парламента и руководителей исполнительной власти. Практически с первых же заседаний российского правительства его члены, прежде всего Егор Гайдар и Анатолий Чубайс, стали готовить решения в обход парламента, втайне от него – мол, "вот это мы скроем от парламента", "вот это мы не скажем парламенту", "вот этого парламент не поймет" (Гайдар: "Мы предлагаем не связываться с обсуждением программы приватизации на Верховном Совете, иначе мы потеряем всю зиму. Мы предлагаем ее оперативно доработать и принять Указом Президента с тем, чтобы потом вынести на Верховный Совет" – стенограмма заседания Правительства (реформ) от 15 ноября 1991г.). Увы, такие действия отражали глубинное мировоззрение ключевых руководителей российского правительства с самого начала. Причем той части их взглядов, какие были у них, минимум, с самого же первого дня существования российского правительства, а не появились после оскорбительных нападок Руслана Хасбулатова или заявлений о "чемоданах Александра Руцкого". – Был ли Ельцин готов с самого начала работать с парламентом? – Поначалу, как мне кажется, Ельцин был вполне серьезно настроен на совместную работу. Ведь именно Верховный Совет избрал его на пост своего председателя. Именно парламент поддержал его в противоборстве с ГКЧП. Хотя Ельцин был избран российским президентом на всенародных выборах в июне 1991 года, его отношение к парламенту оставалось весьма уважительным. 28 октября 1991 года Ельцин выступил на V Съезде народных депутатов с программным докладом о планируемых им действиях после провала путча и попросил поддержки Съезда народных депутатов. Депутаты подавляющим большинством (более 800 голосов за при 17 голосах против) поддержали его. Повторю еще раз: поначалу Ельцин относился к парламенту – и к Верховному Совету, и к Съезду народных депутатов – весьма корректно, уважительно, по-рабочему. Но люди, назначенные им на ключевые посты в российском правительстве, такого отношения к парламенту не имели. За исключением Бурбулиса никто из них никогда не избирался депутатами каких-либо органов власти, не проходил через парламентские процедуры. Например, Гайдар провел большую часть своей взрослой жизни в бюрократических структурах, ориентируясь, естественно, на Совет министров СССР и ЦК КПСС, работая с Николаем Тихоновым, Николаем Рыжковым и Михаилом Горбачевым. Ни в каких выборах до этого он не участвовал, никаких демократических процедур он не проходил. Правда, в 1989-1990 годах он пытался подружиться с группой "Союз", группой имперски настроенных депутатов, созданной Анатолием Лукьяновым для противовеса Межрегиональной депутатской группе (МДГ). Хотя группа была задумана для поддержки союзного руководства, вскоре она оказалась в оппозиции к Горбачеву. Гайдар приходил в группу "Союз" к депутатам Виктору Алкснису из Латвии, Юрию Блохину из Молдавии, Евгению Когану из Эстонии и предлагал свои услуги в качестве эксперта по написанию экономической программы их группы. Но это было предложение консультационных услуг парламентской группе, а не прохождение парламентских процедур и фильтров. Поэтому, если мы говорим о гражданском конфликте не только с правовой, но и с мировоззренческой точки зрения, то это был конфликт между лицами, прошедшими к политической власти через горнило демократических выборов, и лицами, попавшими во власть по бюрократической лестнице. Иными словами, это было столкновение демократии и бюрократии, двух принципиально различных принципов организации государственной жизни. Есть и третий уровень конфликта – практические действия. С самого начала своей работы гайдаровская часть правительства не была настроена на сотрудничество с парламентом. С конца 1991 года значительная часть решений принималась втайне от парламента, как, например, направление 200 миллионов долларов на финансирование Фиделя Кастро в конце декабря 1991 – начале 1992 годов, позже – миллиарда долларов на спасение Евробанка. Судя по рассказам Петра Авена и Александра Шохина, эти решения принимались и за спиной Бориса Ельцина. Именно в этот период наиболее резко (более значительно, чем даже при Путине) вырос удельный вес представителей силовиков, в том числе и из спецслужб, в высших эшелонах российской государственной власти. Поскольку парламент в виде Съезда народных депутатов и Верховного Совета продолжал оставаться и более демократическим и более либеральным, чем политика, проводившаяся Гайдаром, то следующий уровень противостояния – это политическое столкновение более либерального мировоззрения, преобладавшего в то время в парламенте, с практической поддержкой номенклатурных и спецслужбистских структур со стороны российского правительства. Это был еще один срез противостояния. – Из-за чего конкретно парламент и правительство начали ссориться? Беловежские соглашения? Приватизация? – Тема Беловежских соглашений стала подниматься позже. Дело в том, что хотя эти документы действительно подготовили Бурбулис, Шахрай, Гайдар, Козырев, а затем их подписал Ельцин, но Верховный Совет под руководством Хасбулатова их не только поддержал, но и ратифицировал. В этом вопросе разногласий между парламентом и правительством не было. Другое дело – приватизация. С самого начала и Гайдар и Чубайс решили, что в этом вопросе они с парламентом не договорятся, поэтому парламент необходимо обмануть. Дело в том, что Верховный Совет в июне 1991 года уже утвердил приватизационное законодательство по предложению первого российского министра приватизации Михаила Малея и с помощью одного из членов "гайдаровской команды" Петра Филиппова. Законодательство предусматривало принципиально другой способ приватизации государственного имущества, чем тот, который был выбран Чубайсом, – с помощью приватизационных счетов. Поэтому перед Чубайсом и перед правительством в целом возникла проблема: как осуществить свой вариант приватизации, противоречивший законодательству, уже принятому Верховным Советом России? Именно поэтому Чубайс втайне подготовил новые документы по приватизации, а затем утвердил их Указом президента России Ельцина от 14 августа 1992 года, когда парламент находился на каникулах. В своих интервью Чубайс откровенно похвалялся тем, что время подписания этого указа было выбрано таким образом, чтобы депутаты, успевшие разъехаться на летние каникулы, не смогли бы вернуться в Москву. По условиям чрезвычайных полномочий, данных Борису Ельцину V Съездом народных депутатов, если Верховный Совет (или его Президиум) не опротестовывал указы президента в семидневный срок, то они автоматически вступали в силу. В августе парламент находился в отпуске, депутатов в Москву никто не вызвал, и через семь дней новое (незаконное) приватизационное законодательство вступило в силу. Вернувшиеся из отпуска депутаты были до глубины души оскорблены тем циничным обманом, который организовал Чубайс с помощью Бориса Ельцина в деле приватизации. И, конечно же, эта история послужила катализатором, серьезно усугубившим уже наметившееся к тому времени противостояние между исполнительной и законодательной ветвями власти. Если до конца лета 1992 года парламент, критически относясь к правительству, тем не менее воспринимал его в качестве серьезного партнера, в том числе и для переговоров, то после августа члены правительства в глазах парламента превратились в жуликов, занимавшихся циничным и наглым обманом законодательной власти, обманщиков, с которыми нельзя иметь дело. Особенно депутатов возмущало то, что их, прошедших горнило демократических выборов, поддержанных десятками и сотнями тысяч избирателей, обманывал никогда прежде не избиравшийся назначенный чиновник Чубайс. Это возмущение депутатов, усугублявшее другие существовавшие противоречия, стало своего рода запальным шнуром, разжегшим пожар гражданского противостояния и приведшим в конечном итоге к взрыву октября 1993 года. – Оценки, дававшиеся парламенту Гайдаром, Чубайсом, некоторыми другими членами правительства –"красно-коричневый" и "коммунистический" – справедливы? – Судите сами. Этот самый "коммунистический" и "красно-коричневый" парламент избрал Бориса Ельцина председателем Верховного Совета. Этот "коммунистический" и "красно-коричневый" парламент поддержал Ельцина как президента России в его противостоянии с ГКЧП во время августовского путча. Именно этот российский парламент – т.н. "красно-коричневый", "коммунистический", "хасбулатовский" Съезд народных депутатов – абсолютным большинством голосов поддержал программу Ельцина по экономическому и государственному реформированию России, по открытию страны, по включению ее в мировое сообщество. Этот "хасбулатовский" "красно-коричневый" "коммунистический" парламент принял большое количество законов и постановлений по поддержке бывших политзаключенных, по реабилитации невинно осужденных узников ГУЛАГа, по возвращению исторических имен на карту России, по компенсациям жертвам тоталитарного режима. Этот самый парламент осенью 1991 года и в 1992 году принял большое количество решений по частичному, но все-таки восстановлению исторической справедливости по отношению к людям и целым народам, которые были репрессированы в советское время. Поэтому характеристики парламента как "коммунистического", "красно-коричневого" – это специально изобретенные этикетки, нацеленные на дискредитацию того единственного состава российского парламента, который принял решения по осуждению коммунистического тоталитаризма и реабилитации его жертв. Надо отдать должное Гайдару и Чубайсу – их хлесткие, едва ли не геббельсовские, оценки и формулировки смогли закрепиться в общественном сознании. Применявшиеся Гайдаром и Чубайсом манипулятивные технологии смогли-таки дискредитировать парламент, занимавшийся восстановлением исторической справедливости и защитой, насколько это было возможно, бывших узников ГУЛАГа. Для того, чтобы замарать Верховный Совет, необходимо было исказить в восприятии российского общества то, что на самом деле он сделал. |
– Почему это удалось сделать так легко и быстро?
– Увы, мы видим и на других примерах, в том числе и на совсем недавних, как легко российское общество поддается воздействию манипулятивных технологий. Вот только что на наших глазах требования освобождения политзаключенных, честных выборов, признания нелегитимности нынешних Госдумы и президента, отставки Владимира Чурова, наказания виновных в преступлениях против избирательных прав граждан с легкостью необыкновенной были подменены на лозунги "Навальный – наш мэр" и "Все – на нечестные выборы!" – Зачем это нужно было именно Гайдару? Вот версия Юрия Болдырева: шла борьба за доступ к коррупционным потокам. – Если это и была коррупция, то скорее так называемая "политическая коррупция". То есть предоставление финансовых и экономических ресурсов не столько частным лицам для их личного обогащения, сколько политически дружественным органам и организациям (Демократической партии Николая Травкина, Ассоциации крестьянских (фермерских) хозяйств Владимира Башмачникова, Комитету по внешнеэкономическим связям петербургской мэрии Владимира Путина, кубинскому диктатору Фиделю Кастро, бывшему советскому КГБ – новой российской разведке). В этом же ряду находится и предоставление самому себе (Институту Гайдара) комплекса зданий, занятых департаментами электротехнической промышленности и приборостроения бывшего Министерства промышленности в Газетном переулке. Такие действия отражали мировоззренческую и идеологическую позиции Гайдара: он был сыном своего отца, резидента КГБ на Кубе, внуком своего деда, участника подавления Тамбовского восстания, а затем командира отряда ЧОНа, проводившего репрессии в Хакассии. Он был представителем номенклатурной династии высокопоставленных сотрудников советских спецслужб, для которого диссиденты, правозащитники, демократы являлись генетически чуждыми, мировоззренческими, идейными и политическими противниками. Его отношение к людям с диссидентскими, правозащитными, либеральными взглядами ощущалось на инстинктивном уровне: он физически не переносил Александра Некрича, Владимира Буковского, Александра Гольдфарба. Он не скрывал своего враждебного отношения к людям, прошедшим демократические процедуры, независимо от их взглядов – к Григорию Явлинскому, Галине Старовойтовой, Сергею Ковалеву, Гавриилу Попову, Руслану Хасбулатову, Александру Руцкому, Борису Ельцину. Однако совсем иное отношение Гайдар демонстрировал к лицам, принадлежавшим к советской номенклатуре. В этом смысле и практическое поведение и последующее публицистическое творчество Гайдара являлись на редкость показательными, демонстрировавшими глубоко укорененное неприятие видным представителем семейной советской номенклатуры новой демократической политической системы, людей, катапультированных в государственную власть с помощью демократических процедур. Это был своего рода реванш одной из двух принципиально различных систем вертикальной мобильности и рекрутирования кадров для государственной власти – бюрократической номенклатуры – против демократии. – Из недавно опубликованных диалогов Альфреда Коха, Петра Авена и Анатолия Чубайса вытекает точка зрения, что Гайдар спровоцировал развязку: его возвращение в правительство подозрительно совпало с указом 1400 (так полагают Кох и Авен, а Чубайс с этим не согласен). – В декабре 1992 года проходил VII Cъезд народных депутатов России, впервые рассматривавший вопрос утверждения правительства, назначенного за год с небольшим до этого, в ноябре 1991 года. Несмотря на исключительные усилия, предпринятые и Ельциным и сторонниками правительства в парламенте, его руководитель Гайдар даже в условиях мягкого рейтингового голосования не получил достаточного количества голосов и оказался лишь третьим из трех кандидатур (помимо него, на пост премьера претендовали Виктор Черномырдин и Юрий Скоков). Иными словами, первая же попытка пройти через демократическую процедуру, через голосование Съезда народных депутатов, привела Гайдара к поражению. Таким образом, представитель номенклатуры, впервые через год с лишним своей работы в правительстве пошедший на демократическое тестирование, его не прошел. И поэтому ненависть к демократической системе, жившая в нем и прежде, в результате болезненного поражения в декабре 1992 года получила дополнительный мощный стимул. К прежним гайдаровским комплексам добавился еще один: комплекс мщения, желание отомстить за неудачу, за провал, за болезненное поражение – всем депутатам, парламентариям, Хасбулатову. В последующие недели и месяцы Гайдар не сдерживал своих чувств. Даже годы спустя он не раз признавался, что обсуждал с Ельциным необходимость разгона парламента силовым путем. Когда Ельцин наконец "дозрел" до этого решения, то за пять дней до подписания указа №1400, находясь в дивизии МВД Дзержинского, президент заявил на телекамеры, что назначает первым вице-премьером правительства Егора Гайдара. Через два дня после этого и за три дня до подписания указа №1400 такой указ действительно был подписан. Кажется, это был единственный такого рода случай, когда Ельцин произвел важное кадровое назначение накануне принятия им принципиального политического решения. Связь между этими действиями очевидна. Готовность Гайдара к силовой расправе с парламентом получила непосредственное подтверждение в ночь с 3 на 4 октября 1993 года, когда я оказался в здании российского правительства. Я приехал в бывшее здание ЦК КПСС на Старой площади после того, как "белодомовцами" было захвачено здание СЭВа и начат штурм Останкино. Туда же приехали многие члены российского правительства, сотрудники аппарата кабинета министров. Практически все, включая Черномырдина и многих министров, поначалу находились в прострации, в состоянии шока и полупаралича. Поначалу они лишь в полусомнамбулическом состоянии наблюдали за развитием событий по телевидению. Во всем здании был лишь единственный человек, которого, очевидно, эти события не застали врасплох, у кого в голове, совершенно очевидно, уже был готовый план действий. Это был Гайдар, работавший четко, как машина, хладнокровно отдававший команды – кому и куда идти, какие выступления делать, какую наличность получать в Центробанке, какие решения принимать. Эта контрастная картина до сих пор стоит перед моими глазами: единственным человеком в правительстве, для кого произошедшее не стало сюрпризом, был Гайдар. Он был не только к этому готов, он уже точно знал, что в этих обстоятельствах надо делать. – Почему общество тогда удалось запугать "коммунистическим / красно-коричневым реваншем"? – Здесь есть две составляющие. Первая заключается в том, что Россия никогда не имела развитых традиций верховенства права, устойчивой политической культуры демократического общества, не следовала принципам разделения властей. Даже самые продвинутые российские политики не отличались ясным пониманием того, как работает базирующаяся на принципах верховенства права демократическая власть. Это справедливо и для правительства и для парламента, и для дней прошедших и для дней сегодняшних. Не уверен, что минувшие 20 лет заметно продвинули в этом понимании и так называемую российскую политическую элиту и все наше общество. Многие и тогда не представляли, да и сейчас не знают, как работают различные ветви власти в демократической политической системе, как они друг друга страхуют, контролируют, ограничивают, в чем ценность настоящих сдержек и противовесов. Это одна из причин того, что разгром исполнительной властью власти законодательной был воспринят большой частью общества совершенно спокойно, а часто и под аплодисменты. С другой стороны, и это тоже правда, так получилось, что парламент защищали в том числе и такие лица, как Альберт Макашов и Александр Баркашов. Такими были гримасы политического процесса. Политические взгляды и мировоззренческие позиции Макашова и Баркашова хорошо известны, но они оказались на стороне представительной власти. – Значит ли это, что альтернативы было две: либо Ельцин, либо Макашов – Баркашов? – Это упрощенное представление. Конечно, определенный риск от их участия возник. Но он возник как раз в результате появления указа №1400. Без него Макашов и Баркашов оставались бы маргиналами без оружия, без власти, без влияния. Но даже после указа №1400 у них не было государственной власти. Парламентскую сторону в гражданской войне возглавляли Хасбулатов и Руцкой. Руцкой был временно исполняющим обязанности президента, Хасбулатов был председателем Верховного совета. Баркашов и Макашов не были руководителями "партии парламента". Да, они были на той стороне, участвовали в обороне Белого дома, участвовали в боевых действиях, в том числе в нападениях на здание СЭВа (здание мэрии), на телецентр "Останкино". Но политическая власть принадлежала Хасбулатову и Руцкому. Привело ли бы их участие в дальнейшем к такому форматированию политического пространства, что в итоге власть оказалась бы у Баркашова и Макашова? Неизвестно. С другой стороны, реальное форматирование политического пространства, сложившееся после разгрома парламента, привело к тому, что власть оказалась у Путина. А вот это уже не гипотетический, а свершившийся вариант истории. – Российская пресса той поры активно занималась апологетикой поступков Бориса Ельцина. Интеллигенцию удалось запугать? – Это же было не просто "запугивание интеллигенции", а реальный политический процесс, в основе которого лежал низкий уровень понимания того, как работает право, как должна работать демократическая власть. Во-вторых, сказалось отсутствие информации о том, как исполнительная власть обманывала представительную власть и вводила в заблуждение общество. В-третьих, нельзя недооценивать роль пропаганды. Она талантливо создавала впечатление, что с одной стороны находились молодые, способные, интеллигентные реформаторы – Егор Гайдар, Анатолий Чубайс. А с другой стороны – какие-то малопонятные, вызывающие опасения советские или полусоветские консерваторы. Симпатии многих представителей московской интеллигенции были, естественно, на стороне исполнительной власти – Ельцина, Гайдара и Чубайса. Не дожидаясь вашего вопроса "Как я воспринимал события 1993 года тогда и сейчас?", отвечу, что я был на стороне исполнительной власти. Я не принимал участия в боях, но симпатии мои были на стороне "партии президента". Изменилась ли моя оценка этих событий? Да. Не столько самих событий 3-4 октября 1993 года – тогда изменить что-либо было уже поздно, сколько событий, неизбежно приведших к октябрю – 1 и 6 ноября 1991 года, 14 августа 1992 года. – Какой урок можно извлечь из этих событий? – Их несколько. Главный урок заключается в том, что в основе демократической политической системы лежит верховенство права. Это ее фундамент. Участники политического процесса, конечно, преследуют свои цели, но должны действовать в соответствии с правом. Отказ от верховенства права приводит к тому, что на место одной тирании приходит другая. Демократическая политическая система не существует без разделения властей, при котором каждая ветвь власти адекватно воспринимает и соблюдает свои обязательства. Граждане избирают законодательную власть, которая формирует исполнительную власть. Эти важнейшие принципы правового демократического государства были грубо нарушены в России в 1991 году. Это было, увы, не единственное нарушение права. Распад СССР был, очевидно, неизбежен, но его ликвидация была проведена с грубейшими нарушениями элементарных правовых норм. Роспуск СССР произошел не в результате экономического кризиса, как нас пытаются обмануть, а в результате сознательных силовых действий по уничтожению СССР. Роспуск СССР был, вероятно, необходимым, но действия, приведшие к нему, осуществлялись вне правового поля. Важнейший урок заключается в том, что основой цивилизованного общества является верховенство права. Это во-первых. Государственная власть должна формироваться на легитимной основе волеизъявления граждан, это во-вторых. В-третьих, исполнительная власть должна формироваться законодательной властью и быть подотчетной ей, то есть в конечной счете гражданам. Все три принципа в нашей стране были грубым образом нарушены в 1991–1992 годах, что неизбежно привело к противостоянию двух ветвей власти и к российской гражданской войне 1993 года. В ней номенклатурно-бюрократическая "партия короля" одержала победу над демократической "партией парламента". Нынешний российский авторитарный политический режим был рожден на развалинах парламента в октябре 1993 года. А зачат он был 6 ноября 1991 года. |
"Поднимайте боевые машины, эта банда засела в Кремле!"
http://www.echo.msk.ru/blog/varfolomeev/1168854-echo/
02 октября 2013, 12:45 Ещё один эпизод событий осени 1993-го, напрямую связанный с "Эхом". 2-го октября, т.е. уже накануне кровавой развязки вице-президент Александр Руцкой из заблокированного Белого дома вышел в прямой эфир с призывом к вооружённому сопротивлению. Вот как те события вспоминал впоследствии Алексей Венедиктов: "Главный редактор «Эха Москвы» Сергей Корзун сказал: «Иди к мятежникам». Белый дом был уже окружен. Я попал в число людей, которые шли рядом с Руцким, и вместе с ними вошел в Белый дом. Охрана Руцкого знала меня в лицо. Белый дом был отключен от телефонной связи, никаких мобильных тогда еще не было. И на все здание были три спутниковых телефона (коробки весом по восемь килограммов) — у иностранных журналистов. Я попросил у коллеги телефон. Он говорит: «Только две минуты, очень дорого». Я говорю Руцкому: «Александр Владимирович, хотите интервью «Эху Москвы»?» Он спросил: «А как ты его вынесешь?» Я отвечаю: «А мы в прямой эфир выйдем». Он говорит: «Ну давай попробуем». Это было потом расценено как призыв к мятежу со стороны радиостанции." https://i1.sndcdn.com/artworks-00005...00.jpg?3eddc42 "По законам военного времени" нам могло тогда сильно достаться за подобные призывы. Но обошлось. Лишь однажды Кремль устроил разнос Венедиктову: "Прошло три месяца, нас собирает Ельцин, меня сажают напротив него. И тут Ельцин с места говорит: "Ну как не стыдно, "Эхо Москвы"! Поднимайте самолеты, бомбите Кремль, ну как вам не стыдно?" И я понимаю, что меня сейчас тут вязать будут просто! Начинаю что-то лепетать: "Борис Николаевич! Вы же понимаете, что это наша работа!" Он говорит так язвительно: "Работа! Работнички. Ну, работайте....". И впоследствии он меня каждый раз встречал словами "Работничек пришел!". И все! Никаких репрессий - это все-таки был путч, мятеж, а мы дали в эфир призыв неизвестно чего." Сейчас бы, наверное, уже пол-редакции сидело в СИЗО по 282-й, и это в лучшем случае. Завтра расскажу ещё одну историю "Эха" октября 1993-го. |
Черный октябрь
http://rg.ru/2013/10/01/putch.html
Кто был больше виноват в малой гражданской войне 3-4 октября, должен был бы решить суд. Но его не было 01.10.2013, 00:50 http://img.rg.ru/i/gallery/31686acd/115715dd.jpg http://cdnimg.rg.ru/i/gallery/31686acd/b3a10721.jpg http://cdnimg.rg.ru/i/gallery/31686acd/3b3aa733.jpg http://cdnimg.rg.ru/i/gallery/31686acd/83823cea.jpg http://cdnimg.rg.ru/i/gallery/31686acd/5bcf8920.jpg http://cdnimg.rg.ru/i/gallery/31686acd/6bfbc9ff.jpg http://cdnimg.rg.ru/i/gallery/31686acd/e36a0627.jpg http://cdnimg.rg.ru/i/gallery/31686acd/21c8df5a.jpg http://cdnimg.rg.ru/i/gallery/31686acd/9958a126.jpg http://cdnimg.rg.ru/i/gallery/31686acd/f91606d8.jpg http://cdnimg.rg.ru/i/gallery/31686acd/b01912ce.jpg http://cdnimg.rg.ru/i/gallery/31686acd/bfc304e8.jpg http://cdnimg.rg.ru/i/gallery/31686acd/dc0b2b39.jpg http://cdnimg.rg.ru/i/gallery/31686acd/861cd1b7.jpg http://cdnimg.rg.ru/i/gallery/31686acd/2e723d8d.jpg http://cdnimg.rg.ru/i/gallery/31686acd/6c647844.jpg http://cdnimg.rg.ru/i/gallery/31686acd/def9547a.jpg http://cdnimg.rg.ru/i/gallery/31686acd/680054e2.jpg http://cdnimg.rg.ru/i/gallery/31686acd/c23eea8a.jpg http://cdnimg.rg.ru/i/gallery/31686acd/065638fb.jpg http://cdnimg.rg.ru/i/gallery/31686acd/115715dd.jpg http://cdnimg.rg.ru/i/gallery/31686acd/b03028fe.jpg http://cdnimg.rg.ru/i/gallery/31686acd/06988f1f.jpg http://cdnimg.rg.ru/i/gallery/31686acd/a33bd953.jpg http://cdnimg.rg.ru/i/gallery/31686acd/aca1eb0b.jpg http://cdnimg.rg.ru/i/gallery/31686acd/b3392418.jpg http://cdnimg.rg.ru/i/gallery/31686acd/d9a83580.jpg http://cdnimg.rg.ru/i/gallery/31686acd/309a93eb.jpg http://cdnimg.rg.ru/i/gallery/31686acd/ae8c2ef3.jpg http://cdnimg.rg.ru/i/gallery/31686acd/5b2ad228.jpg Сегодня, когда отмечают 20-летие событий 1993, огромное большинство возмущается "расстрелом парламента". При этом ни один из полузабытых "героев обороны Белого Дома" - Руцкой, Хасбулатов, Макашов - ни малейшей симпатии не вызывает, только разную степень раздражения, отталкивания. Немногим лучше и отношение к "депутатам в целом" (кстати, ни один из них не погиб, да и серьезно не пострадал) и к Верховному Совету как учреждению. Если кого и жалеют, то разве что тех неизвестных (ни по именам, ни даже общим числом), кто погиб. Вместе с тем есть "отрицательное сочувствие" тем, кто был "против Ельцина". "Враг моего врага - мой друг". У нас почти всегда и во всем отрицание - первично, а "положительное отношение" всего лишь тень отрицания, отрицание отрицания. Я принадлежу к тому меньшинству, которое ровно по той же логике "сочувствует Ельцину". То есть его реальное поведение в 1993-м: то жесткая неуступчивость - то растерянность, упрямство и безволие, личные амбиции и всем известные "вредные привычки" - никакого уважения и симпатии не вызывают. Но это - вторично. Первично - отрицание его противников. И до сих пор отчетливый ужас при мысли, что было бы, если бы... В 1993 г. я не раз бывал в Белом доме. Слепящая корпоративная ненависть - другого освещения там не было. Народу в этом "Смольном" всегда толклось много - коммунисты-сталинисты, деляги, выбивавшие там деньги и обделывавшие какие-то свои гешефты, демшиза, нацисты, просто "реальные пацаны" - занятный компот варили в парламенте. А самих нардепов объединяли только их корпоративные привилегии а, главное, ельцинофобия - при упоминании о Нем они превращались прямо в секту "трясунов". С каждым днем - все сильнее. Это была психология гражданской войны. Причем понять, "за что воюем", было невозможно - депутаты и их окружение сами не могли сказать. Война была только "против кого" (даже не "против чего" !). Никак не скажу, что на Старой площади (администрация президента) собрались рыцари без страха и упрека. Много было симметричного, та же комом нарастающая "советофобия", психология той же гражданской войны. Но было "две большие разницы". Первое. Окружение Ельцина (по крайней мере, "мальчики в реформаторских штанишках") знали что делать. У них была вполне определенная экономическая программа (кстати, она включала далеко не только приватизацию). Программу было легко критиковать, да хоть матом ругать. Только вот - никакой альтернативы в ВС не предлагали. Чистая "экономика брани". Второе вытекало из первого. Исполнительная власть действовала - коряво, размашисто, бестолково, сплошь да рядом коррумпировано. Но хоть как-то. И люди подобрались, способные что-то делать. ВС действовать вообще не мог, сформировать команду для руководства страной был наглядно не способен. "Парламентская энтропия" - и больше ничего. Помню, на каком-то съезде нардепов правительство по знаку Бурбулиса встало и вышло. Сбылась мечта депутатов? Как бы не так ! Растерянность парламента, оставшегося "без взрослых", была очевидна - они, как положено российским законодателям, умели ругать исполнительную власть. Больше они не умели ничего. И отлично это знали. И на том заседании фактически сдались - только б "банда Ельцина" и "преступное правительство" не уходили ... А как только они остались - депутаты бросились на них с новой силой. В общем, между Кремлем и Белым домом была разница, как между плохой, бестолковой, но регулярной армией - и "махновцами". Скованные Конституционной цепью, президент и нардепы образовали тяни-толкай, все сильнее лягающий друг друга ногами. И этот "урод-самоед" должен был враскоряку тащиться до 1995 г., когда истекали полномочия съезда нардепов, избранных в 1990-м. Ужас без конца... Поэтому, когда наступил ужасный конец - Ельцин 1400-м ударом кое-как, с рваными краями, разрубил этот гордиев узел, - я почувствовал облегчение. То, что указ был очевидно незаконным, по сути - госпереворотом, как ни странно, не слишком смущало. Срабатывала все та же отрицательная логика, "а они - еще хуже"... Да и законы к тому времени так истрепали, приняли столько поправок к поправкам, что уважение к Конституции стояло на нуле. Кто был больше виноват в малой гражданской войне 3-4 октября должен был бы решить суд - ровно поэтому его и не было. Ельцин одним махом амнистировал себя и своих врагов - а все концы в Москву-реку... Так мы не узнали и уже никогда не узнаем, какие там были снайперы, сколько людей погибло (называют от 140 до 400), были ли уже после штурма какие-то бессудные расстрелы... Слухи, сплетни, намеки - и ничего точного. Но точность совсем не нужна - ни "героям обороны", ни "героям штурма". Нулевой вариант устроил всех. Противники Ельцина считали, что пусть не они лично, но "их сторона" победила в глазах общественного мнения - ну, а его вполне устроила реальная политическая победа, принятие "царской Конституции". Был ли шанс "разойтись миром"? Конституция, по которой действовал Съезд нардепов, - высший орган власти в стране - была принята в 1978-м, перелопачена в "редакции 1989-го", потом появились новые "дополнения" 1992-93 года ... Она и изначально-то писалась "для заграницы и для приличия" - "советы" были просто марлевым пакетом, из которого торчала реальная власть - КПСС + КГБ. Когда это содержание исчезло, пакет оказался пустым - но раздулся неимоверно. И хотя, повторяю, управление ушло к исполнительной бюрократии, но формально-то оно оставалось у законодательной. Понятно, каждая голова орла - в соответствии с нашими традициями - требовала себе всей полноты власти. Разногласия по властному вопросу - неразрешимы. Ясно было : Конституцию надо менять. Но менять "изнутри", т.е. оставаясь в рамках ее же правового поля, мог только все он же - Его Величество Съезд. А он, разумеется, сам себя за волосы из болота никуда тащить не хотел. Вот Ельцин и бесился от этого вечного пата. Так что разрыв Конституции извне был неизбежен - не может же параграф окончательно удушить живую жизнь! Вот размер разрыва и его форма - это могло выглядеть по-разному. Но учитывая характер Ельцина и "характер ВС" - едва ли принципиально иначе. Момент неопределенности и колебания чаши был 3-4 октября. Если бы победил "парламентаризм в берете Макашова" (точнее, Кремль бы впал в окончательный ступор и ухитрился все проиграть), то нас ожидали на горячую закуску - погромы в Москве ("ни мэров, ни перов, ни херов"), а затем основное историческое блюдо - раскол страны и гражданская война, пока не придет какая-то спасительная диктатура. "1917 год - 2". А вот что России точно не грозило ни секунды - это "парламентская республика". И в конце концов дело было не в плохом характере Ельцина и не в амбициях депутатов. Причина столкновения была более общей. После землетрясения 1989-91-го политическая почва не могла сразу успокоиться. В 1991-93-й продолжались колебания и толчки на всем пространстве СНГ, от осетино-ингушского конфликта до Таджикистана, от Абхазии до Приднестровья. Но в общем, по окраинам России они шли уже по затухающей. А вот для самой России октябрь 1993-го - точка перегиба. Остаточный революционный жар Августа + ослабление власти + резкое обнищание + обман многих надежд 91-го года = революционная ситуация. Ситуация эта была неизбежна. Вопрос был в другом : как разрешится кризис ? Или начинается консолидация страны и пройдя кризис больной выздоравливает. Или хаос взлетает на новый уровень - окончательный паралич власти и "энтропия страны". На сей раз силы самосохранения ("национального иммунитета") победили. Быстро. И без большого кровопускания. Лихорадочная температура спала, началось спасительное (на том этапе !) "подмораживание". Вполне естественно, в полном соответствии с Большой Русской традицией всех конкурентов побеждает рано или поздно тяжелая "рукастая" бюрократия исполнительной власти. Когда оседает очередная историческая пена, в остатке неизменно оказывается она - Фундаментальная Бюрократия. (Ровно по этому же закону в начале 2000-х обречены были на поражение и т.н. "олигархи" - впрочем, почти у всех хватило ума "поджать хвост" и спать спокойно на своих мешках). "Государство - это они". Так что законы тяготения Русского Политического поля в 1993-м нарушены не были. И после разлива река понемногу вошла в берега. За Белым домом небольшой самодельный "мемориальный комплекс" - символические могильные ленточки на кустах, надписи на заборе, желтые газеты на афишных столбах... На стендах - около ста фотографий убитых там и в "Останкино". Из надписей ясно - в основном случайные люди, случайные пули, хаотично летевшие с "той" и "этой" стороны. Сколько раз проходил - никто там не стоит, не смотрит. Люди идут мимо по своим делам, гуляют собачники, на стадионе (где якобы кого-то расстреливали после штурма) играют в футбол. Рядом - роскошный новономенклатурный дом и грязно-белые хрущобы... Но я почему-то всегда останавливаюсь у одной надписи на заборе. "Здесь был расстрелян Роман Веревкин, 17 лет". Кто он был? Кем бы мог стать? Кто о нем написал? |
Осень 93-го: мятеж, который удался
http://www.echo.msk.ru/blog/boris_vis/1168608-echo/
02 октября 2013, 06:20 Те, кто до сих пор полагает события 20-летней давности «красно-коричневым мятежом» и «попыткой коммунистического реванша» - не читайте этот текст. Те, кто до сих пор с радостью вспоминает о горящем Белом доме, и картинно сокрушается, что не успел тогда набить морду ненавистным депутатам – не читайте этот текст. Те, кто до сих пор уверен, что друзьям – все, а врагам – закон, и цель обязательно оправдывает средства - не читайте этот текст. Он - не для вас. Он - для тех, кто понимает, что мир рушится не тогда, когда торжествует закон, а когда законом бесстыдно пренебрегают во имя «целесообразности» Для тех, кто способен к невосторженному образу мыслей, и не колеблется вместе с линией. Для тех, кто считает, что быть в меньшинстве не стыдно – стыдно быть в стаде. *********** Двадцать лет подряд нам рассказывают, как «реакционный и консервативный» Верховный Совет «тормозил реформы», проводимые демократическим президентом Борисом Ельциным, а потом поднял мятеж, который пришлось подавлять силой. Про то, что парламент пошел «против воли народа, выраженной на апрельском референдуме 1993 года», и президент имел право его разогнать. Про то, как Белый дом защищали отморозки и бандиты. Про то, что и вовсе не было никакого «расстрела парламента»… Вранье. Циничное и наглое. Но повторямое двадцать лет подряд – и потому, многим кажущееся исторической правдой. Однако, еще живы те, кто (как автор) помнят, как все было на самом деле. Да, в рядах разогнанного парламента хватало малосимпатичных персонажей (хотя, например, Макашов его депутатом не был). Вот только нынешнюю Госдуму я бы лично обменял на тот парламент, не задумываясь. И тот парламент был абсолютно легитимен – не менее, чем президент, - поскольку был избран гражданами на самых свободных за всю советскую и постсоветскую эпоху выборах. Вспомните: для участия в выборах 1990 года было достаточно выдвижения от самого маленького «трудового коллектива» (включая лаборатории в НИИ и кооперативы), и никто тогда не вбрасывал бюллетени, и тем более – не переписывал протоколы… Теперь – о «мятеже». Он и вправду был. Но вовсе не тот, о котором нам рассказывают. Мятежниками были президент Борис Ельцин и те, кто его поддержал после «указа 1400». Ибо в тогдашней российской Конституции было черным по белому написано: президент не имеет права распускать или приостанавливать деятельность любых законно избранных органов государственной власти, а если он это сделает – его полномочия прекращаются НЕМЕДЛЕННО. А потому путчистами осенью 1993-го были Ельцин с Лужковым, Гайдаром и Черномырдиным, а не Хасбулатов с Руцким, Бабуриным и Ачаловым. Первые персонажи приятнее вторых? Возможно. Но тот, кто одобряет беззаконие, которое творят симпатичные ему персонажи, теряет право возмущаться беззаконием несимпатичных. Впрочем, путчем, - как я (простите за самоцитату) писал еще в 1994-м, - называется неудавшийся мятеж. Удавшийся мятеж называется «поэтапной конституционной реформой». «Расстрела не было», «стреляли болванками», «пожар возник из-за того, что болванки раскалились», - продолжают вдохновенно твердить сторонники «указа 1400», презрительно намекая на «депутатов с мокрыми штанами». Во-первых, посмотрел бы я на штаны ярых «ельцинистов» в тот момент, когда даже и болванками стреляли бы по месту их пребывания. А во-вторых, они опять врут: по Белому дому стреляли не только болванками, но зажигательными снарядами. И свидетель тому – их кумир Егор Гайдар (книга «Дни поражений и побед»). Парламент можно было распустить, опираясь на результаты референдума? И снова вранье: на референдуме в апреле 1993 года не было принято никаких решений, имевших юридическую силу. Досрочные выборы парламента поддержали 43% избирателей страны, президента – 32% (а нужно было – более 50%), из чего следовало прямо противоположное ельцинскому мифу: президент и парламент, извольте работать вместе, как бы это ни было вам противно. Парламент защищали отморозки? А что это меняет? Делает указ Ельцина законным? Историк и бывший политзаключенный Александр Скобов в своем блоге резонно замечает: не хотите, чтобы парламент защищали отморозки – не издавайте указов, растаптывающих Конституцию. И констатирует: пока сторонники «указа 1400» называют государственный переворот «законным подавлением путча», все их прочие слова будут восприниматься как ложь и манипуляция. «Можно вести диалог с заклятыми врагами. Его нельзя вести с жуликами», - считает Скобов, и я не могу с ним не согласиться… Ну, а росказни о «реакционном парламенте», который «тормозил реформы» - и вовсе детский лепет на лужайке. Эти же депутаты выбирали Ельцина своим председателем, голосовали за постановление о суверенитете России, защищали Белый дом в 1991 году, принимали законы о приватизации, и наделяли президента «особыми полномочиями». Когда же это они успели стать реакционерами? Два года тщательно это скрывали – а затем сбросили маски, став непримиримыми оппонентами проводимых президентом реформ? Или верна более простая гипотеза – о том, что не все эти реформы были правильными, а стремление президента проводить их, невзирая на закон, и в упор не видя парламент, не могло не столкнуться с сопротивлением? Кстати, совершенно блистательно миф о «торможении реформ» разоблачил Андрей Илларионов http://www.svoboda.org/content/article/25121094.html (тогда, заметим, бывший на стороне президента) – очень советую почитать, как жульничали «реформаторы», да еще и хвалились тем, как «ловко» они вели себя с парламентом. И не могу еще раз не задать два простых вопроса, ответ на которые адепты «указа 1400» не могут дать уже два десятка лет. Первый вопрос: какие конкретно прогрессивные реформы «тормозились»? Что из крайне необходимого для общества не было принято из-за парламентских злоумышленников, «связывавших руки» (любимая метафора радикальных реформаторов, непрерывно жаловавшихся на отсутствие у них нужной «свободы рук») президенту и правительству? Сколь мне известно, «торможение» сводилось к отмене нескольких президентских указов о приватизации, как противоречащих закону – но эти указы немедленно выпускались заново под новыми номерами… Второй вопрос: какие необходимые для общества реформы были проведены после осени 1993 года, когда руки у президента и правительства были развязаны полностью и никто и ни в чем им уже не мог помешать (как не может и по сей день – а рамках написанной победителями Конституции)? Огласите, пожалуйста, список этих великих достижений! Не можете? Зато я могу привести другой список: война в Чечне и сосредоточение доходов от природных ресурсов в руках узкой группы приближенных к президенту лиц. Отказ государства от большинства социальных обязательств и превращение качественного образования и здравоохранения в привилегию обеспеченного меньшинства. Избирательная система, обеспечивающая несменяемость власти, и криминальная приватизация. «Залоговые аукционы» и дефолт 1998 года. Каким бы не был парламент – он вряд ли бы это допустил. Но после декабря 1993 года, в рамках «ельцинской Конституции», парламент в России уже очень мало что значил. Собственно, для этого она и была написана – чтобы исполнительная власть избавилась от парламентского контроля и получила упомянутую «свободу рук». Наконец, две главные реформы «послеоктябрьской поры»: разрушение парламентаризма и уничтожение правового государства. Всевластие администраций всех уровней сменило мифическое «всевластие Советов», о котором так любили стенать президентские пропагандисты – исполнительная власть отныне была выведена из-под контроля законодательной, а во многом смогла взять ее под контроль, и поняла, что ей позволено почти все. Ну, а правом в России с тех пор стала воля президента, возведенная в закон (а то и воля его наместников и подчиненных). Результат – повсеместное принятие решений без малейшего учета интересов общества и без малейшей ответственности перед ним. К чему, заметим, и стремились наши «реформаторы», ужасно любившие рассказывать сказки о том, как неразумный народ, не понимающий своего счастья, надо силой тащить в светлое будущее. Которое обязательно наступит после «переходного периода» временных (конечно же) трудностей – надо только немного потерпеть. Правда, время шло, а трудности не заканчивались – а реформаторы процветали вопреки собственным реформам, но мало кто мог им об этом напомнить, поскольку большинство СМИ находилось под их же надежным контролем… Нынешняя политическая система, в которой власть избавлена от общественного контроля, коррумпирована, некомпетентна и почти несменяема, справедливо не нравится очень и очень многим. Но она появилась не вчера. И не позавчера. И не при Путине. Ее основы были заложены двадцать лет назад во время «черного октября». Путин только лишь развил ее основные положения. Забавно, но те, кто поддерживал Ельцина в 1993-м, и те, кто выступает против Путина в 2013-м, во многом – одни и те же люди. Которые за эти двадцать лет ничего не забыли и ничему не научились. Которые всегда готовы потребовать раздавить очередную «гадину» и поддержать очередного вождя. Если они хотят увидеть главных виновников нынешнего положения дел – им стоит просто подойти к зеркалу. И не пенять на него. |
«Расстрел парламента»: мифы и факты октября 93-го
http://www.imrussia.org/ru/politics/...f-october-1993
3 октября 2013 http://www.imrussia.org/images/stori...ament/1993.jpg 20 лет назад, 3–4 октября 1993 года, конфликт между президентом России Борисом Ельциным и руководством Верховного Совета завершился вооруженным противостоянием на улицах Москвы. Одни считают эти события «расстрелом парламента», другие – подавлением коммунистического и националистического мятежа. Старший политический эксперт ИСР Владимир Кара-Мурза противопоставляет популярным мифам факты и хронологию кризиса. В принятом значительной частью российской оппозиции нарративе новейшей отечественной истории кризис сентября-октября 1993 года – роспуск президентом Ельциным Съезда народных депутатов и Верховного Совета – стал отправной точкой перехода России от демократии к авторитаризму, логически завершившегося путинским термидором. Что говорить, нарратив привлекательный, по-своему логичный (если принять антиисторический подход, подгоняющий прошлые события под нужную политическую аргументацию), простой в объяснении, в том числе для международных аудиторий, и к тому же эмоционально окрашенный. Однако нарратив этот ложный, игнорирующий не только исторический контекст, но и саму хронологию кризиса и события, предшествовавшие и последовавшие за драматической развязкой 3–4 октября 1993-го. Предыстория конфликта чаще всего преподносится как противостояние президента и парламента по ключевым вопросам экономической политики 1991–1993 годов. В этом, безусловно, часть правды: съезд и Верховный Совет, руководимые «красными директорами» и недавней партноменклатурой, и вправду блокировали, саботировали либо до неузнаваемости искажали суть проводимых президентской командой реформ – например, когда навязывали правительству ваучерную приватизацию вместо денежной. Но разногласия между парламентом и исполнительной властью – нормальное явление для демократической системы. Суть была в другом: тогдашний съезд был не символом парламентаризма и демократии, как любят представлять его сегодняшние апологеты, а последним рудиментом нелегитимной, порожденной октябрьским переворотом 1917-го советской власти. Мало кто вспоминает, что выборы народных депутатов РСФСР в марте 1990-го (в отличие от президентских выборов 1991-го) проходили еще при действующей 6-й статье советской Конституции, институционально закреплявшей однопартийную систему и фиксировавшей роль КПСС как «руководящей и направляющей силы советского общества». 86% избранных в 1990 году нардепов были членами КПСС. Председатель Президиума Верховного Совета РСФСР Виталий Воротников не без удовлетворения констатировал, что никогда еще коммунисты не добивались столь внушительного перевеса над «беспартийными» в высшем законодательном органе республики. Съезд был не символом парламентаризма и демократии, а последним рудиментом нелегитимной советской власти На фоне мощной демократической протестной волны 1990–1991 годов народные депутаты влились в общее движение – избрали (с перевесом в четыре голоса) своим председателем Бориса Ельцина, одобрили Декларацию о государственном суверенитете России, выступили против путча ГКЧП, предоставили Ельцину полномочия для проведения реформ. Но уже с началом 1992 года на фоне политического ослабления президента и демократического лагеря большинство съезда и Верховного Совета фактически становится штабом реваншистских и прокоммунистических сил. Бориса Ельцина часто называли волевым и решительным лидером. Однако в почти двухлетнем противостоянии с Верховным Советом президент проявил себя с обратной стороны, постоянно стремясь к компромиссам и избегая конфликтных решений. В декабре 1992-го Кремль и Белый дом при посредничестве председателя Конституционного суда Валерия Зорькина достигли соглашения: отставка Егора Гайдара в обмен на проведение референдума об основных принципах новой Конституции. Ельцин свою часть выполнил: Гайдара во главе кабинета сменил ставленник «красных директоров» Виктор Черномырдин. А вот съезд намеченный было на 11 апреля 1993 года конституционный референдум отменил. Народных депутатов вполне устраивал статус-кво: сохранение брежневской Конституции 1978 года, которую, как лоскутное одеяло, можно было латать голосованиями на съезде. В президентской библиотеке на Старой площади шутили, что у них никогда не было последнего варианта Основного закона – так часто в 1992–1993 годах вносились в него поправки. Шутка была несмешной. К правовому государству и демократии все это имело весьма отдаленное отношение. http://www.imrussia.org/images/stori...v-makashov.jpg Руслан Хасбулатов (слева) и руководитель штурма мэрии и «Останкино» генерал-полковник Альберт Макашов (справа) Вместо референдума по новой Конституции съезд решил провести в апреле 1993-го референдум о доверии Ельцину и его экономической политике. Перед этим, в марте, IX (Внеочередной) Съезд народных депутатов России попытался вынести президенту импичмент – не хватило всего 72 голоса (за отрешение Ельцина от должности проголосовали 617 нардепов при необходимых 689). Вопросы, вынесенные депутатами на референдум 25 апреля (вопреки протестам президентской стороны), звучали следующим образом: «Доверяете ли Вы Президенту Российской Федерации Б. Н. Ельцину?», «Одобряете ли Вы социально-экономическую политику, осуществляемую Президентом Российской Федерации и Правительством Российской Федерации с 1992 года?», «Считаете ли Вы необходимым проведение досрочных выборов Президента Российской Федерации?», «Считаете ли Вы необходимым проведение досрочных выборов народных депутатов Российской Федерации?». Вердикт российских избирателей был недвусмысленным. Абсолютное большинство проголосовавших – соответственно 58,7% и 53,0% – выразили доверие Борису Ельцину и его экономическим реформам. 50,5% проголосовавших высказались против досрочных выборов президента; две трети – 67,2% – выступили за досрочные выборы парламента. Народ России сказал свое слово: Ельцину – да, реваншистам из Белого дома – нет. Ошибка президента была не в том, что Указ № 1400 был подписан, а в том, что он опоздал на пять месяцев Однако результаты общероссийского референдума фактически проигнорировали обе стороны. Ельцин – потому что вновь предпочел компромиссы, не пошел на решительные меры и отказался, вопреки требованиям многих его сторонников, распускать советский парламент, на что после апрельского плебисцита имел безусловное моральное и политическое право. Съезд – потому что объявил голосование по третьему и четвертому вопросам несостоявшимся (в интерпретации нардепов и лояльного им Конституционного суда для принятия решений по этим вопросам требовалось большинство не от проголосовавших, а от списочного состава избирателей), а голосование по первому и второму вопросам – не имеющим политического значения. Владимир Буковский назвал (https://www.commentarymagazine.com/a...ollow-victory/) выигранный референдум «пустой победой Бориса Ельцина». Конфликт между президентом и Советами продолжился. Разрубить гордиев узел губительного для страны двоевластия Борис Ельцин решился только 21 сентября 1993 года с подписанием Указа № 1400 «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации». Ошибка президента была не в том, что этот указ был подписан, а в том, что он опоздал на пять месяцев. Распространенный миф – указ от 21 сентября привел к стрельбе по Белому дому 4 октября. Эту версию можно поддерживать либо по незнанию, либо с намерением ввести в заблуждение. Даже после, казалось бы, принятия окончательного решения Ельцин продолжал искать компромиссы со своими противниками. Сила с президентской стороны не была применена ни после того, как «защитники Белого дома» пролили первую кровь – 23 сентября члены «Союза офицеров» Станислава Терехова («помощника министра обороны» по версии Белого дома) совершили вооруженное нападение на штаб Объединенного командования Вооруженных сил СНГ, убив милиционера и выглянувшую из окна пенсионерку, – ни после того, как в Белом доме началась бесконтрольная раздача оружия (в том числе автоматического) сторонникам Хасбулатова и Руцкого. Романтический образ «защитников парламента» мало сочетается с реальным контингентом людей, собравшихся в те дни у Дома Советов и устраивавших стычки с милицией на московских улицах: членов коммунистических и националистических организаций, сталинистов из «Трудовой России», фашистов из «Русского национального единства», примкнувших к ним боевиков из Приднестровья и Абхазии и бывших сотрудников рижского ОМОНа. На площади перед Белым домом звучали лозунги (http://old.russ.ru/antolog/1993/chron31.htm) против «предателей, жидов и инородцев», монархические символы соседствовали с плакатами «Вся власть Советам!». Политическую эклектику дополнило поднятие на здании Верховного Совета красного флага РСФСР и черно-желто-красного флага имперской России. Отсчет противостоянию пошел на вторую неделю. Штурма не было. Напротив, 1 октября в Свято-Даниловом монастыре под эгидой Патриарха Алексия II начались переговоры противоборствующих сторон. В ночь на 2 октября участники переговоров (Сергей Филатов, Юрий Лужков, Олег Сосковец со стороны президента, Вениамин Соколов и Рамазан Абдулатипов со стороны Верховного Совета) согласовали «протокол № 1», предусматривавший поэтапное снятие блокады и восстановление энергообеспечения Дома Советов в обмен на начало учета и складирования находящегося в здании внештатного оружия. Однако народные депутаты в тот же день денонсировали протокол, объявив договоренность об учете оружия неправомочной и обвинив Соколова и Абдулатипова в «превышении полномочий». Новым переговорщиком от Белого дома был назначен Юрий Воронин, первый заместитель Хасбулатова и член фракции «Коммунисты России». Переговоры в Свято-Даниловом монастыре должны были возобновиться 3 октября. Их наиболее вероятным итогом считался так называемый нулевой вариант, предусматривавший одновременные досрочные перевыборы парламента и президента. Около 16 часов 3 октября – примерно в то время, когда в патриаршей резиденции должна была начаться очередная встреча, – Александр Руцкой и Руслан Хасбулатов обратились к многотысячной толпе своих сторонников с балкона Белого дома. «Молодежь, боеспособные мужчины! Вот здесь в левой части строиться, формировать отряды, и надо сегодня штурмом взять мэрию и “Останкино”!» – распорядился вице-президент (http://www.youtube.com/watch?v=durtin67eRQ). «Я призываю наших доблестных воинов привести сюда войска, танки для того, чтобы штурмом взять Кремль c узурпатором – бывшим преступником Ельциным! – заявил председатель Верховного Совета (http://www.youtube.com/watch?v=durtin67eRQ). – Ельцин сегодня же должен быть заключен в “Матросскую Тишину”, вся его продажная клика должна быть заключена в подземелье!» Отдав приказ вооруженным боевикам штурмовать мирные гражданские объекты, руководители Верховного Совета поставили себя вне российского и международного права Вооруженные бригады начали формироваться у 20-го подъезда Белого дома. В течение часа сторонники Верховного Совета под командованием «заместителя министра обороны» генерал-полковника Альберта Макашова взяли штурмом соседнее с Белым домом здание мэрии Москвы (бывший СЭВ). Перед лицом вооруженного наступления охранявшие мэрию милиционеры прекратили сопротивление. Двери пробивали отобранными у милиции машинами. Над зданием захваченной мэрии был поднят красный флаг. А спустя еще час сторонники Руцкого и Хасбулатова, в том числе около 3 тыс. вооруженных стрелковым оружием и гранатометами боевиков под командованием генерала Макашова, на автобусах и конфискованных военных машинах направились к зданию телецентра «Останкино». Здесь же собрались около 1 тыс. сторонников «Трудовой России» с арматурой и дубинками, отобранными у ОМОНа (ранее в этот день толпа сторонников Верховного Совета(http://www.youtube.com/watch?v=durtin67eRQ) прорвала оцепление ОМОНа возле Крымского моста); к телецентру подогнали три бронетранспортера под красными флагами, захваченных при штурме мэрии. Попытка захвата «Останкино» началась, когда грузовик пробил стеклянные двери телецентра. Трансляция телеканалов, выходивших из «Останкино», была прекращена. В эфире остался лишь канал РТР, вещавший из резервной студии на Шаболовке. Отдав приказ вооруженным боевикам штурмовать здания московской мэрии и телецентра «Останкино» – мирных гражданских объектов, – руководители Верховного Совета поставили себя не только вне российского, но и вне международного права. Как подчеркивал (http://www.youtube.com/watch?v=GxaCiWtkHDg) в те дни Владимир Буковский, «его [Ельцина] оппоненты совершили не политические ошибки – они совершили уголовные преступления». «Люди, называющие себя защитниками Белого дома, применили силу, спровоцировали кровавые беспорядки, бойню – и тем самым лишились всяких оснований называть себя защитниками права, демократии, Конституции», – заявил в экстренном эфире РТР в ночь с 3 на 4 октября 1993 года Григорий Явлинский. – Сегодня Ельцин Борис Николаевич должен применить все, что есть в его распоряжении… для подавления применения силы со стороны фашиствующих, экстремистских, бандитских формирований, собранных под эгидой Белого дома. (…) Будущее – вот ради чего мы должны сегодня убрать насильников с наших улиц, с наших скверов, от “Останкино” и выкинуть их из наших городов». http://www.imrussia.org/images/stori...ankino1993.jpg Во время штурма телецентра «Останкино» Дальнейшее известно. «Расстрел парламента» 4 октября (стреляли болванками по верхним пустующим этажам Дома Советов) стал трагической расплатой за прежнюю нерешительность и непоследовательность, за неготовность ликвидировать последний оплот советской власти раньше – после победы на референдуме весной 1993-го. Этот «расстрел» пресек гражданскую войну, уже начинавшуюся в Москве и грозившую перекинуться на остальную страну, и предотвратил захват власти силами, по сравнению с которыми сегодняшний путинский авторитаризм показался бы легкой прогулкой. Проведенный фондом «Общественное мнение» 4 октября экспресс-опрос показал, что 72% москвичей были на стороне Ельцина, 9% поддерживали Верховный Совет. Нелепо и гротескно выглядят попытки представить действия российского президента в октябре 1993 года «переворотом» или сравнения с хунтой Пиночета, ликвидировавшей демократические свободы и на многие годы установившей в Чили военную диктатуру. Сравнение верно с точностью до наоборот: подавление силового мятежа коммунистов, националистов и разношерстных радикалов, грезивших кто о восстановлении Советского Союза, кто о национал-диктатуре, а все вместе – о сворачивании только начавшегося движения страны к демократии, позволило сохранить в России (еще на несколько лет) гражданские свободы, многопартийный плюрализм, демократические выборы, независимые СМИ. «Расстрел» пресек гражданскую войну и предотвратил захват власти силами, по сравнению с которыми путинский авторитаризм показался бы легкой прогулкой. 12 декабря 1993-го в России прошли первые с ноября 1917 года многопартийные парламентские выборы – закончившиеся победой оппозиции. Еще более оппозиционный Ельцину парламент был избран в декабре 1995-го; весной 1999 года ему не хватило уже всего 17 голосов для вынесения президенту импичмента. Показательна судьба представителей побежденной стороны. Бывшие народные депутаты, в том числе активные участники октябрьских событий со стороны Белого дома (Сергей Бабурин, Юрий Воронин, Николай Павлов, Николай Харитонов и многие другие), заняли места в новой Государственной думе. Заседал в двух созывах Думы и генерал Макашов, чья парламентская деятельность запомнилась главным образом обещанием «забрать на тот свет десять жидов». Лидеры мятежа, призывавшие формировать вооруженные отряды для штурма Кремля, вышли на свободу по парламентской амнистии уже в феврале 1994-го. В 1996 году Александр Руцкой был избран губернатором Курской области (к слову, в 1999-м он стал одним из соучредителей пропутинского блока «Единство» – сегодняшней «Единой России»). Никто не препятствовал и возвращению в политику Руслана Хасбулатова – в 1999 году бывший спикер баллотировался в Государственную думу по одномандатному округу в Хабаровском крае, правда, набрав всего 5,85% голосов. Что стало было со сторонниками Бориса Ельцина в случае победы в октябре 1993-го другой стороны – вопрос, очевидно, риторический. За свое президентство Борис Ельцин совершил много ошибок. К их числу можно отнести и отказ от люстраций и суда над коммунистической системой и КГБ в 1991–1992 годах, не позволивший стране окончательно освободиться от тоталитарного прошлого, и чеченскую войну, и, разумеется, выбор «преемника» в 1999-м. Подавление попытки вооруженного мятежа в октябре 1993 года к числу этих ошибок не относится. |
На пороге гражданской войны
http://slon.ru/russia/na_poroge_graz...y-999512.xhtml
03.10.2013, 16:56 Ольга Павликова Вера Кичанова http://slon.ru/images3/6/900000/632/...jpg?1380807337 На пороге гражданской войны Фото: Валерий Христофоров / ИТАР-ТАСС Ровно 20 лет назад на улицах Москвы шли настоящие бои. Сторонники Верховного Совета прорвали блокаду из сотрудников правоохранительных органов возле Дома Советов, захватили здание московской мэрии, а затем предприняли попытку захватить одно из зданий телецентра «Останкино». Эти действия стали своего рода ответом на указ Бориса Ельцина № 1400 «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации». Он предписывал Съезду народных депутатов и Верховному Совету прекратить свою деятельность. Депутатам было предложено вернуться на свои прежние места работы. Указ был признан неконституционным, и Верховный Совет и Съезд народных депутатов отказались ему подчиниться. Slon попросил нынешних депутатов Госдумы вспомнить, где они были 20 лет назад и как они относились к этим событиям тогда и как относятся к ним сейчас. http://slon.ru/images2/blog_photo_18...0_03/zubov.jpg Валерий Зубов, член Комитета Госдумы по транспорту от партии «Справедливая Россия» 20 лет назад я был губернатором Красноярского края и находился в регионе. Хотя об указе № 1400 я узнал, находясь в Швеции. В том числе я принимал участие в знаменитом совещании Сибирского соглашения, которое определяло, на чью сторону встанет Сибирское соглашение. Я был на стороне президента, прекрасно понимая, что Верховный Совет и Съезд народных депутатов заняли трусливую и очень неконструктивную позицию. И хотя действия Ельцина были юридически незаконными, спорить здесь бесполезно. Его указ противоречил Конституции. Но нельзя забывать, что Съезд народных депутатов довел Конституцию по положения уличной девки, когда изменения вносились в нее по нескольку раз в день. В последующем, конечно же, начались сложные и запоздалые реформы. Они проводились людьми, которые в силу своего исторического опыта не понимали, в каком направлении им двигаться и как эти реформы проводить. И Верховный Совет играл на этом недовольстве граждан, ничего не предлагая конструктивного взамен, постоянно принимая решения, которые ухудшали систему управления и возможность проведения реформ. Но я уверен, что, если бы тогда победу одержал Хасбулатов, в стране началась бы гражданская война. Поэтому решение Ельцина было неизбежным. И именно оно предотвратило гражданскую войну. Если оценивать эти события сейчас, то, конечно, надо признать, что президенту удалось тогда развернуть страну на 180 градусов. Мы ушли от тоталитарного социализма, от полного дефицита питания, от нулевой возможности личных свобод. Поэтому то, что было сделано в те годы, – это была феноменальная работа. Хотя, конечно, все эти реформы сопровождались задержками зарплаты, инфляцией, несправедливой приватизацией. Но то, что было проведено правительством Гайдара двадцать лет назад, не претерпело никаких изменений. Вот насколько надежными они оказались! http://slon.ru/images2/blog_photo_18...03/grachev.jpg Иван Грачев, член Комитета Госдумы по энергетике от партии «Справедливая Россия» В 1993 году я был депутатом в Казани и считал, что дело полным ходом идет к гражданской войне. Ситуация казалась патовой, поэтому у меня было внутреннее ощущение, что кто-то из сторон конфликта должен наконец-то проявить силу воли и закончить с этим двоевластием. И когда воля была проявлена, хоть и таким варварским способом, я считал, что это было правильное решение Бориса Ельцина. Я считал, что он был прав, несмотря на то, что он нарушил Конституцию. И сейчас я считаю, что эти действия были неизбежными. Хотя последующие экономические реформы носили явно отрицательный характер. Они были вредными. http://slon.ru/images2/blog_photo_18.../haritonov.jpg Николай Харитонов, депутат Госдумы шести созывов, фракция КПРФ В 1993 году я был народным депутатом РСФСР. Я был участником тех событий и делал все, чтобы избежать кровопролития и выйти на нулевой уровень, то есть переизбрание Ельцина. 28 сентября я возглавил вторую часть Х внеочередного Съезда народных депутатов на Красной Пресне. Дали команду никого не запускать в Белый дом и не выпускать, бить всех, – я видел, как омоновцы это делали. Я лично делал перевязку депутату Алкснису, которому тогда пробили голову. Нам отключали свет, воду, канализацию, мы спали на стульях, прикрывшись газетой. Народ тогда поднялся не против власти, а против реформ, которые затеяли Гайдар и Чубайс. Мы до сих пор чувствуем на себе последствия тех реформ – мы прожили двадцать лет, но до сих пор вздыхаем. Это гнусно – то, что сделал Ельцин. Это был вандализм и узурпация власти одним человеком. Даже на минуту невозможно представить, чтобы в Вашингтоне президент стрелял по парламенту. Но государство понимало, что бойню надо было устроить. При чем тут Хасбулатов? Конституционный суд четко признал действия Ельцина неконституционными и достаточным основанием для отрешения от должности президента. КС же тогда возглавлял нейтральный человек – Зорькин, который писал: мы приняли такое решение, руководствуясь не симпатиями к одной или другой стороне, мы только требуем не выходить из правового поля. Там победил бы не Хасбулатов, а здравый смысл. http://slon.ru/images2/blog_photo_18..._03/kashin.jpg Борис Кашин, депутат Госдумы пятого и шестого созывов, фракция КПРФ Я был в «Останкино» в тот день. Сначала мы собрались на Октябрьской площади. Первая часть наших товарищей, среди которых была и моя одноклассница с ребенком, еще утром двинулись в сторону правительства и пришли к Белому дому. Там началась стрельба из мэрии, народ восстал и захватил это здание. Люди были совершенно стихийно подняты. А когда наша колонна шла туда же, то никакого сопротивления мы уже не встречали. Мы видели тех, кто действительно освободил парламент, – я никогда не видел такого воодушевления и такого героического настроя. У поворота на Новый Арбат нас встретили машины и автобусы с теми, кто захватил мэрию и освободил Белый дом. Это событие, которое я никогда не забуду. Это было действительно народное восстание, и люди чувствовали победу, хотя понимали, что это далеко не финал. Мы сели в один из автобусов и поехали в «Останкино» – мы были в числе первых, кто туда приехал. А дальше долго рассказывать. Я оказался в «Останкино», и когда снимали известные кадры, где грузовик таранит эту дверь, я стоял рядом и как раз не очень понимал, зачем это происходит. Создавалось такое впечатление, что еще есть возможность как-то мирно обеспечить граждан информацией о том, что происходит. Я отошел на несколько минут буквально купить хлеба, а когда вернулся, началась дикая стрельба. И что я слышу в СМИ? Что все это затеяли жители Москвы. Это вранье. Но был, с другой стороны, полный хаос и непонимание ситуации. В целом решение ехать в «Останкино», может быть, было непродуманным. Но это было народное восстание, в котором участвовали десятки тысяч человек. И то, что совершил Ельцин, это крупнейшее преступление, за которое он так и не понес наказания. А плоды мы пожинаем до сих пор. Среди самих членов парламента была идея, что Хасбулатова надо отстранять и менять на кого-то другого, хотя преобладала точка зрения, что на переправе коня не меняют. Но дело не в Хасбулатове – народное восстание было подавлено с большим числом жертв, советы разрушены. Это и привело к тому, что у нас сейчас полнейшая монополизация власти и никакой реальной демократии. Если бы то массовое восстание достигло цели, то у нас не было бы такого позорного прецедента, когда по собственному парламенту президент долбит из танков. Многие наши соотечественники из бывших республик просто плакали от позора, глядя на эти события. http://slon.ru/images2/blog_photo_18...03/taskaev.jpg Владимир Таскаев, депутат Госдумы шестого созыва, фракция ЛДПР Я в это время был в Екатеринбурге – тогда еще в Свердловске. К сожалению, в событиях не участвовал, но, как любой гражданин великой страны, следил за тем, что происходит в Москве, и душой и сердцем был полностью за то, чтобы наша страна не развалилась. Хотя в прессе ГКЧП все осуждали, я в глубине души поддерживал их. Я хотел, чтобы не пришли люди, которые потом растащили все, раздербанили. Это была первая «оранжевая революция», которую Запад отработал на Советском Союзе, продемонстрировав возможности Запада, а именно Америки, развалить любое государство без войны, руками собственных провокаторов-гапонов, которые настраивают брата против брата и стреляют из пушек по своему парламенту. Это дикость, до которой сейчас дошли Египет, Тунис и другие страны. Я, к сожалению, не прокурор, хотя, конечно, наша фракция и наш лидер Владимир Вольфович оценивают те события однозначно. Может быть, в то время изменения, которых хотел Ельцин, были нужны нашей стране, но развал страны мы оцениваем отрицательно. Считать ли это юридически преступлением или нет? Надо решить, нанесен ли ущерб государству и в каком объеме. Я думаю, нанесен огромный ущерб и генофонду, и финансовому положению страны, и внешней и внутренней политике. Нужно организовать большое всенародное обсуждение, взвесить все произошедшее и вынести решение. Хасбулатов от Ельцина ненамного отличается в лучшую сторону. Если бы он победил, могло быть намного хуже, Ельцин хотя бы предлагал какие-то конкретные изменения. Это люди из одной компании, которые ломали великую страну при молчаливом согласии тогдашнего КГБ. Это посягательство на устои государства, которое тогда каралось очень строго, вплоть до расстрела. Я не думаю, что, если бы Хасбулатов взял власть, было бы лучше для нашей страны, для россиян, для Союза. http://slon.ru/images2/blog_photo_18...03/fedorov.jpg Евгений Федоров, член Комитета Госдумы по бюджету и налогам от партии «Единая Россия» В это время я находился в Ленинграде, на работе. Я был освобожденным депутатом Ленинградского областного совета народных депутатов. И я участвовал в координации усилий порядка 47 народных депутатов Российской Федерации в поддержку сил, которые выступали в поддержку сил на стороне Руцкого, за суверенитет Российской Федерации. Мы тогда считали, что государственный переворот – это плохо, какие бы мотивы за этим ни стояли. Но мы тогда проиграли. Ельцин нас разогнал, а меня уволил. Сейчас я считаю, что этот переворот дал на сто процентов негативный результат. Страна окончательно потеряла суверенитет, а Россия перестала существовать как субъект, который самостоятельно принимает решения в отношении своей судьбы. В результате этих событий были предопределены чеченские войны и Хасавюртовские соглашения. Фактически те действия Ельцина заложили основания для дальнейшей ликвидации России в принципе. Эта ситуация была переломлена уже в начале 2000-х Владимиром Путиным. Но сейчас я исхожу из того, что кто бы тогда ни победил – Ельцин или Хасбулатов с Руцким, ничего хорошего в любом случае не было бы. |
Стоила ли конституция мессы?
http://polit.ru/article/2013/10/03/constitution/
03 октября 2013, 09:14 В течение двадцати лет октябрь 1993 года остается кровоточащим шрамом в политическом сознании поколения «прорабов перестройки». За эти годы незаживающая рана поросла конституционным быльем, и многим стало казаться, что именно ради конституции была принесена «сакральная жертва» богу гражданской войны. Но конституция из этого дыма и грохота так и не возникла. Действительно, роды всегда сопровождаются муками, но не всякие муки заканчиваются родами. В 1993 году у России случился «конституционный выкидыш». Салют из танковых орудий, бьющих прямой наводкой по цитадели оппозиции, стал залпом роты почетного караула на могиле русского конституционализма. Конституционные отступники Ровно за четыре века до этих трагических событий, 25 июля 1593 года, вдали от России, в базилике Сен-Дени в предместьях Парижа, Генрих Наваррский, будущий основатель династии Бурбонов, отрекся от протестантизма и принял католицизм ради того, чтобы находившийся под контролем католической Лиги Париж признал его право на престол Франции. Существует предание, что, выйдя их церкви, он сказал своим протестантским сторонникам: «Париж стоит мессы». Четыреста лет спустя в России приверженцы идей либерализма и конституционализма, прислушиваясь к грохоту танковых орудий, успокаивали себя тем, что конституция стоит месива, в которое был превращен «Белый дом» - тогдашний символ русского парламентаризма и центр оппозиционной активности. Конечно, тут есть нюансы, потому что буква и дух конституции проживали в то время в России по разным адресам, и поэтому многие полагают, что в 1993 году не было никакого переворота, а просто дух конституции взял с боем верх над его буквой. Однако этот дух сразу после победы куда-то испарился, и с тех пор никто не может обнаружить его следов. Поэтому я склонен предположить, что это был не дух, а конституционный фантом. Много сказано о том, что это было разрешение конституционного кризиса. Однако мне кажется, что, если общество зашло в своих конституционных блужданиях в исторический тупик (а, похоже, именно это случилось на втором году существования ельцинского режима), то подрыв целого квартала для того только, чтобы определиться на местности, вряд ли можно признать разумным и адекватным способом решения проблемы. Поэтому и с правовой, и политической точек зрения события сентября-октября 1993 года были государственным переворотом. Указ Бориса Ельцина, которым упразднялась конституция и распускался действующий парламент, даже самые эластичные толкователи конституционных норм никогда не смогут втиснуть в рамки правового поля. Собственно, это прямо вытекало из постановления Конституционного суда, признавшего действия Кремля неконституционными. Оценка, данная этому документу тогдашним (и по иронии судьбы нынешним) председателем Конституционного суда Валерием Зорькиным, была, с юридической точки зрения, единственно возможной и безупречной, а сам его поступок (по крайней мере, в моих глазах) - бесспорным актом гражданского мужества. И в русской истории, когда все наносное рассеется, Валерий Дмитриевич останется, в конечном счете, именно как судья, принявший это беспрецедентное и смелое решение, а не как конституционный долгожитель, переживший трех президентов России. Тем не менее, многие из тех, кто иногда справедливо, а иногда - нет, критикует Зорькина за его нынешнюю позицию с «либеральных» высот, тогда, двадцать лет назад, как раз приняли переворот как некую историческую необходимость. Вообще в России «либералы» легко мирятся с торжеством политической целесообразности над законностью, если результат соответствует их политическим ожиданиям. Поэтому, как это ни парадоксально, события 1993 года являются точкой консенсуса между сегодняшней властью и многими видными представителями оппозиции. В этом вопросе и власть, и ее «либеральные критики» в равной степени являются «конституционными отступниками», убедившими себя в том, что хорошая конституция стоит одного плохого переворота. Конституционный вакуум Но конституции не вышло ни хорошей, ни плохой. Следствием переворота 1993 года стала огромная конституционная дыра, которую за двадцать лет так никому и не удалось заштопать. С высоты сегодняшнего политического и исторического опыта ситуация видится мне даже хуже, чем казалось поначалу. Многие годы я полагал, что 1993 год необходимо рассматривать как антиконституционный переворот. Теперь же, перефразируя Лермонтова, обращаясь к событиям той осени остынувшим умом, разуверяюсь я во всем. Мой недавний ночной разговор с Тамарой Георгиевной Морщаковой заставил меня усомниться в том, что этот переворот был антиконституционным. Не то чтобы Тамара Георгиевна убедила меня, что Ельцин был прав, но она заставила признать, что конституционной правды не было ни на одной, ни на другой стороне. Съезд народных депутатов и Верховный совет относились к Конституции также утилитарно, как и Кремль, - они просто подъедали ее с другой стороны и их устраивал статус-кво. По сути, в обществе шла почти открытая гражданская война, и конфликтующие стороны «поделили» между собой два главных политических ресурса. Язык не повернется назвать их ветвями власти, потому что никакого разделения властей в России ни до, ни после 1993 года не было. Зато было нечто другое – двоевластие и борьба двух приватизированных разными политическими силами «институций» между собой за тотальное господство в политическом пространстве. Это была гражданская война, в которой обе стороны были бесконечно далеки от каких-либо конституционных идей и ценностей. Конституционализм был им обеим интересен лишь в той степени, в которой при помощи соответствующей политической риторики можно было лучше оправдать свои претензии. При этом Съезд и Верховный совет, еще до того, как стать мятежными, стремились к такой же неограниченной ничем «самодержавной» власти, к которой стремился и Кремль. Об этом свидетельствует их собственное конституционное нормотворчество. В определенном смысле Съезд и Верховный совет претендовали на роль «коллективного Ельцина», что с точки зрения здравого смысла, возможно, было еще большим абсурдом, чем установившаяся впоследствии единоличная ельцинская диктатура. Борьба на уничтожение двух сил, отрицающих базовые конституционные ценности, не может быть источником вдохновения для здорового конституционализма. Даже если бы конституционная комиссия, заседающая на руинах испепеленного парламента, была составлена из лучших конституционалистов всех времен и народов, она не смогла бы родить действительную конституцию, потому что настоящие конституции пишутся не на бумаге, а в сердце нации. Все, что происходило на поле конституционализма в России потом, нельзя назвать иначе, как конституционной алхимией. Так же, как мыши не заводятся в грязи, так и конституция не возникает из вакуума, даже если этот вакуум проголосовал за нее на референдуме. С 1993 года в России нет конституции, а есть лишь имитация конституционализма. А был ли конституционный мальчик? Конституция 1993 года, несмотря на свою внешнюю «текстуальную» привлекательность, является обычной для России апологией самодержавия и уже только по одному этому признаку не является действительной конституцией. В принципе, такая конституция могла устроить и генеральных секретарей ЦК коммунистической партии, и представителей династии Романовых. И те, и другие после некоторой адаптации смогли бы в привычном для себя режиме осуществлять свою абсолютную власть, не стесняясь «присутствия» этого замечательного документа. По сути, Конституция 1993 года лишь развивала принципы, заложенные еще в Манифесте 17 октября, изданном Николаем II – самодержавие остается незыблемым принципом, но мирится с «вкраплением» в свою ткань чужеродных, декоративных конституционных элементов. Такая конституция не только допускает, но и предполагает обязательное существование некой другой, внутренней конституции, не озвученной, но зато настоящей, по лекалам которой и выстраиваются реальные политические отношения. Главный российский конституционный принцип – один пишем, два в уме. Пишем президент - подразумеваем монарх, пишем суд – подразумеваем администрация, пишем право – подразумеваем телефонное. В Англии нет писаной конституции, но власть живет по конституционным законам. В России есть писаная конституция, но власть живет по конституционным понятиям. В создании этой самодержавной конституции прискорбную роль сыграло слепое поклонение «правам человека». Наверное, это прозвучит для русского уха несколько непривычно, но вообще-то «права человека» - это всего лишь юридическая фикция, созданная для того, чтобы обозначить границы применения властью насилия. Как и всякая фикция, она полезна не сама по себе, а лишь в той степени, в которой выполняет свое предназначение – а именно, определяет эти самые границы. Но новообращенный русский «либерализм» воспринял концепцию «прав человека» приблизительно так же, как новообращенные дикари – христианство: они соорудили «правам человека» памятник в виде второй главы конституции, водрузили его на место поверженных ранее идолов и стали ему молится. Все остальное в их жизни осталось по-прежнему. Детальное выписывание «прав человека» бесполезно, если оно никак не связано с определением основных параметров политической системы. Но этой связки не вышло, замечательная во всех отношениях, и особенно - в литературном, вторая глава российской конституции существует как бы сама по себе. Концепция «прав человека» в практическом смысле – всего лишь инструкция к набору «политического Лего», в которой написано, как собирать конституционное государство. Представьте теперь себе, что вам продали огромную красивую коробку, в которой лежит только одна инструкция... Во всем остальном, помимо гимна «правам человека», Конституция 1993 года воспроизводила политический код Российской империи. А в тех местах, где демократические декларации расходились с имперскими принципами, оказались расставлены многоточия, которые впоследствии были заполнены очень скверной антиконституционной практикой. Это была конституция, в которой на поверку не оказалось ничего конституционного. Конституция как революция Создание настоящей российской конституции – дело будущего. Далекого или близкого – этого я не знаю, но убежден в том, что пока Россия к решению этой задачи даже не приступала. Так называемая «конституция 1993 года», несмотря на все свои «красивости», является глубоко реакционным документом, консервирующим отжившую свой век имперскую модель российской государственности (что, впрочем, не мешает использовать отдельные стилистические и технические достижения текста этой конституции в будущем). Мало того, вся конституционная практика после 1993 сводилась к изживанию даже тех конституционных начал, которые стихийно сформировались в недрах советского общества. На протяжении двадцати лет Россией управляла «ликвидационная конституционная комиссия», которая избавлялась от ненужных «конституционных активов» так же ловко, как «Рособоронсервис» распродавал армейское имущество. С молотка «по дешевке» ушли независимость суда, сменяемость власти, правовое государство и другие ценности. Так ликвидаторы обычно обращаются с предприятием, которое готовится к искусственному банкротству. Но дело даже не в этом. Создание настоящего конституционного государства – это революция, масштабов которой в России практически никто не осознает. Она предполагает строительства общества на совершенно новых началах, а не бесконечную «перелицовку» имперского кафтана, скроенного еще во времена Петра I и Екатерины II. Конституционная государственность порывает с имперским прошлым и выстраивается в соответствии с определенными «умственными началами», имеющими мало общего с традициями и предрассудками старого общества. Для того, чтобы решится на такую революцию, надо было иметь огромное мужество, интеллектуальный кругозор и запас доверия со стороны общества, которых у политических конструкторов конституции 1993 года не было. Поэтому революция и не состоялась. Странным образом, только сегодня, когда к жизни просыпается новое поколение, родившееся после 1993 года, российское общество созревает для решения этой задачи. Три кита российского конституционализма Задача конституционного строительства в России ложится на плечи будущих поколений. Им предстоит сделать сложный выбор – или бесконечно воспроизводить в разных вариациях бесплодную имперскую идею (имитируя конституционализм), или решиться на строительство настоящей конституционной государственности «с чистого листа». Можно бесконечно долго спорить о том, какими должны быть контуры будущего конституционного государства в России, однако, по моему мнению, построение этого государства сводится к решению четырех базовых задач: переход к новому территориально-государственному устройству (с укрупнением регионов), создание парламентской республики, формирование реального местного самоуправления и выстраивание независимой судебной системы. Во-первых, надо сломать имперскую парадигму – то есть уйти от имперско-колониального наследия и перейти от национально-государственного к территориально-государственному делению. Для этого придется создать не более двадцати-тридцати субъектов федерации, достаточно больших, чтобы быть экономически и политически состоятельными, которые не имеют никакого «национально окраса», каждый из которых управляется собственным правительством, издающим региональное законодательство, имеет свою судебную систему и полноценный бюджет. Грубо говоря, нужно создать что-то вроде «Соединенных Штатов России» (надеюсь, у читателя хватит юмора не воспринимать сказанное буквально). Во-вторых, надо сломать авторитарную парадигму – то есть отойти от моноцентричной модели управления, уходящей своими корнями в средние века. Этому может способствовать превращение России в парламентскую республику с сильным правительством, наделенным очень широкими полномочиями, которое формируется победившей на выборах в парламент партией, и президентом, который может избираться верхней палатой парламента. Функция президента при этом сводится к тому, чтобы действительно быть гарантом Конституции. Разделение исполнительной власти между президентом и правительством будет сдерживать развитие вождизма, перманентная угроза которого не без оснований тревожит многих либерально настроенных граждан. В-третьих, нужно заложить новую парадигму развития общества, отказавшись от модели, в которой чуть ли не единственным триггером любого экономического, социального или культурного движения является центральное правительство. Здесь я вряд ли смогу предложить что-то новое – еще в 90-е годы Солженицын написал, что выход из ступора в России возможен только на путях создания сильного местного самоуправления. По всей видимости, в этой работе необходимо будет задействовать пусть и ограниченный, но все-таки реальный исторический опыт земства. Парадоксальным образом укрупнение регионов может содействовать развитию местного самоуправления, так как «губернаторы» и «мэры» в этом случае перестанут дублировать работу друг друга. И, наконец, в-четвертых, все гарантии независимости судов должны быть прямо и непосредственно определены в Конституции, чтобы исключить в дальнейшем саму возможность той полной дегенерации судебной системы, которую можно сегодня наблюдать в России. Шанс, который Россия упустила Конституция 1993 года не решает ни одной из актуальных для российской государственности проблем. Такая конституция не стоила обедни. И все-таки, оглядываясь назад, в то трагическое время, нельзя не сказать, что некоторый, пусть мизерный, шанс начать свою конституционную историю двадцатью годами раньше у России был. Это, возможно, случилось бы, если бы переговоры между Кремлем и мятежным парламентом, которые шли под эгидой Патриархии, завершились успехом, и в их результате родился бы компромисс, в рамках которого обе стороны отказались бы от своих претензий на «тотальную» власть. Собственно, такое соглашение и могло стать эмбрионом, из которого со временем выросла бы настоящая Конституции России. Конечно, история не знает сослагательного наклонения, и все сегодняшние утверждения носят исключительно предположительный характер. Но один урок из той роковой ошибки все-таки можно извлечь – действительный конституционализм является продуктом национального согласия, а не политическим трофеем победившей партии. |
Двоечники
http://www.ej.ru/?a=note&id=13337
3 ОКТЯБРЯ 2013 г. http://www.ej.ru/img/content/Notes/1...1380728790.jpg ИТАР-ТАСС Мне уже маячит семьдесят; не завтра, но и не за горами. В этом возрасте, и при некотором жизненном опыте, начинаешь понимать, что искать правых и виноватых в каком-либо конфликте – дело, как правило, бесперспективное. Я, например, искренне уверен, что если бы Ельцин распустил Съезд и Верховный Совет народных депутатов в мае, то осенью никакой трагедии не было бы, как и весной. Значит, он и виноват, что долго тянул. Не уверен, что смогу найти много сторонников. Но дело не в этом. Трагедия произошла. Гражданская война – это всегда трагедия. Я так считаю сейчас, и так считал тогда. Конечно, я был по одну сторону баррикад, считал ее правой и надеялся на ее победу. А теперь я вижу, что моя сторона проиграла, не тогда, а сейчас. Проиграли все. А кто победил в результате Великой французской революции, какая политическая сила? Жиронда? Якобинцы? Директория? Никто. Точнее – никакая из противостоящих сторон. Можно рассуждать и по-другому: если двигаться в прошлое, начиная с некоторого конфликта, то можно попеременно находить обоснования вины любой из сторон. Знаете, через 20 лет, а давайте считать, что мы все стали мудрее на 20 лет, можно уже думать о другом: что привело к этой трагедии? Что получилось в результате? И каковы выводы для всех нас? Возможно, я не прав, но мне представляется, что конфликт, подобный произошедшему двадцать лет назад, был почти предопределен. И дело не в последовательности конкретных событий и действиях отдельных фигур, а в среде, которая возбуждала эти фигуры и формировала эти события. Напоминаю: семьдесят лет большевизма приучили нас, что «кто не с нами, тот против нас!». Поиск компромисса – это проявление слабости. Большевики методично формировали в нас конфликтную политическую культуру. То, что я скажу, может показаться бредом, но я готов обосновывать это перед любыми оппонентами: двадцать лет назад Ельцин был одним из самых компромиссных политиков в России. Именно поэтому не распустил Съезд в мае, когда у него во внутреннем кармане пиджака уже лежал первый вариант указа о роспуске. Но для компромисса одной стороны мало. Вместе с тем взгляд на политику как на игру с нулевой суммой был свойственен всем. Давайте помнить также, что я назвал только одну из деформаций мышления из числа свойственных хомо-советикус. Второе обстоятельство, которое мы должны учитывать и которое отличало Россию от большинства постсоветских стран: в России не было общества и элиты, консолидированных вокруг идеи реформ и отказа от советского прошлого. Мы были расколоты. Причем на несколько кусков, и либеральные реформаторы никогда не были большим куском. Добавьте к этому глубочайший финансово-эконмический кризис, обостряющий противостояние. Приправьте это всеобщим идеологическим возбуждением – всеобщей тризной по почившей советской идеологии, и вы получите атмосферу постоянного остервенелого конфликта. Да, конфликт был неизбежен. Это подтверждается не только тем, что ему предшествовал августовский путч 1991 года, но и всей цепочкой событий с начала 1992 года. Он мог произойти и в марте 1993 года, но тогда нашли выход в референдуме. Конфликт мог произойти и позже – в ноябре, когда мог состояться очередной съезд депутатов, на котором они вновь планировали подвергнуть Ельцина импичменту. Но последнее маловероятно, поскольку в августе Ельцин получил информацию о том, что в Парламентском центре на Трубной площади (сейчас снесен) нелегально концентрируется оружие. Дальше президент отступать не мог. Закономерен вопрос: а возможно ли было поражение Ельцина и что было бы тогда? На первую половину вопроса ответить трудно. Ясно, что такой исход не был исключен. А со второй половиной вопроса – все очевидно. Мы имели бы кровь и репрессии по всей стране. Это была бы власть свирепой фашистской хунты, возглавляемой смесью Макашовых и Баркашовых. Я помню, как в конце сентября, начале октября видный правозащитник и видный демократический политик взывали (по отдельности) к Ельцину: «Раздавить фашистскую гадину!». Призыв был оправдан. В Белом доме власть уже перешла к Макашовым и Баркашовым; депутаты, Хасбулатов и Руцкой, ничего уже не решали, а служили ширмой; уже были составлены стартовые, победные расстрельные списки. Ельцин раздавил гадину. И на совести тех, кто взывал, последующие упреки. Именно он, в очередной раз взяв на себя ответственность, спас множество людей по всей стране от гибели или лагерей, а страну от очередного исторического позорища. Он взял на себя ответственность, и он за все, понятное дело, отвечает. У него так всю жизнь и было. Но проиграли все равно все. Зрелище конфликта в Москве привело многих в России к разочарованию в демократии. Именно тогда началось: граждане начали оставлять страну на поток и разграбление политикам, уходя от политики в свое выживание или в свою жизнь – как кому везло. Именно равнодушие граждан привело к власти Путина и отдало ему и его кооперативу Россию, со всеми потрохами и минералами. Вот тогда и состоялось поражение тех, кто стоял по разные стороны баррикад в 90-х. Как, впрочем, и поражение совершенно непричастных, которые тогда ничего не знали про эти баррикады или даже еще не родились. Но и это все – не самое страшное. А вот что страшно: никто ничему не научился. Россия – страна уникальной топологии. В какой бы ее сколь угодно малой окрестности она не разделилась на две конфликтующих части, любая из этих частей может снова разделиться на две – по поводу другого конфликта. Страна разделена на ворующих и обворовываемых. Ворующие бесконечно делимы внутри себя. Обворовываемые – то же самое. Страна идет к взрыву, спор вокруг которого может быть только один: это последний? После него ничего не останется? Или это еще не все? Страшны не сами трагедии, а мы – не извлекающие из них уроков. Фото Бориса Кавашкина (Фотохроника ТАСС) |
Пир побежденных
http://grani.ru/opinion/novodvorskaya/m.219651.html
03.10.2013 Что удивляться тому, что героями школяров шестидесятых стали неуловимые мстители, красные дьяволята, матросня с "Авроры", Щорсы, Чапаевы, комиссары и комиссарши, железный Феликс и дедушка Ленин? Та гражданская (увы, не единственная) закончилась в начале 20-х годов. Память о ней запылилась, как шлемы ее комиссаров. Нам врали 40 лет, это если считать только до песенки Булата Окуджавы, а потом еще 29 лет. Наша вторая гражданская началась и закончилась в октябре 1993 года, 20 лет назад. И почти все ее участники живы кроме главных победителей - Бориса Ельцина и Егора Гайдара. Но побежденные врут так, как будто не осталось очевидцев. Кроме Марианны Максимовской никто даже не попытался хотя бы вспомнить факты. Телеканалы воют гиенами, путинисты из газет тявкают со своих златых цепей из европодворотен с улучшенной планировкой, потому что ненависть к Борису Ельцину, к реформам, к свободе, к западничеству у нынешней чекистской власти зашкаливает. И как им не вздыхать над тем кадром, где с Белого дома слетает триколор, где его топчет толпа, пришедшая защищать "парламент", то есть Дом Советов, то есть старый мир, а на фронтоне взвивается флаг мятежа, реакции, преступлений и бандитизма: красный, с серпом и молотом. Флаг Руцкого, Хасбулатова, Макашова, Анпилова и Путина с Черкесовым, флаг советской власти, красного террора, ГУЛАГа и КГБ. Уже неделю с канала на канал шляются живые и здоровые жертвы мертвых Ельцина и Гайдара: плаксивый Хасбулатов, усатый, как Сталин, Руцкой, старый провокатор, интриган и ветеран советских спецслужб Джульетто Кьеза. "Папа и царь, Меттерних и Гизо", левые радикалы и функционеры нашего полицейского государства – все объединились для священной травли этого призрака: Бориса Ельцина, благословенных девяностых, приватизации, гайдаровских реформ, надежды на путь в Европу. Хоть цитируй дословно "Манифест". У нас он тоже есть, почище марксистского. Так что дайте сказать антикоммунистам, хорошо? Про вторую гражданскую мы знаем все: мы очевидцы, мы комбатанты, мы участники. Верховный совет, глубоко социалистический по своей сути, висел у страны на шее как жернов. Это они остановили реформы, заставили Ельцина убрать Гайдара, не давали и шагу ступить вперед – от имени народа, как это принято у всех левых. А Борис Ельцин уступал, потому что, вопреки всем сегодняшним версиям, не хотел силового варианта и боялся, что придется кого-то подавлять. Это он не умел и не хотел делать, по крайней мере, со своими (чеченцев, боюсь, он своими не считал). Указ №1400 появился не на пустом месте. Уступали сколько могли. Это мы на Васильевском спуске просили у Ельцина разрешения взять депутатов за руки и за ноги, вынести из "парламента" и положить на газончик. Это у меня на шее висел лозунг с цитатой из поэмы Иосифа Уткина: "Дай Бог сгореть Советам, провалиться депутатам". Ельцин предлагал парламентский путь: перевыборы. Мы вместе выиграли референдум: "Да-да-нет-да". А что он не хотел уходить вместе с Верховным советом – так это правильно. Безвластие, смутное время, разбой, беспредел, да еще в стране с ядерным оружием? Не имел Ельцин права уходить. Но чем мягче были с распущенным Верховным советом (жалование за три месяца вперед), чем яснее становилось, что Ельцин не хочет крови, тем больше наглели "осажденные", тем больше баркашовцев, приднестровцев и других вооруженных экстремистов скапливалось в Белом доме. Они шли убивать, они шли вешать. Сотрудника мэрии Александра Брагинского избили и изувечили до полусмерти. Завели проскрипционный список, расстрельный список для демократов (напечатанный потом "МК"), где есть и моя фамилия. Потом они заявят, что список составили мы сами. Ну, а где же список для их стороны, с их фамилиями? Что же "Завтра" потом не опубликовало? Руцкой и Бабурин сварганили документ о смертной казни для тех, кто поддержит Ельцина (см. "Огонек" того времени). А документа от Ельцина – не было. Не угрожал он тем, кто поддержит Руцкого. Эти ребята, Руцкой, Хасбулатов и иже с ними, действительно хотели власти. В отличие от Бориса Ельцина, который 31 декабря 1999 года добровольно ушел в отставку под наши горькие слезы. Они были согласны властвовать при полной реставрации советских порядков. Правда, они были настолько глупы, что не поняли, что им тоже светит расстрел за Август 1991 года. Баркашовцы и Анпилов их не предупредили. Но не Руцкой с Ельциным выясняли отношения, а будущее в очередной раз схватилось с прошлым. Советский Союз полез назад из могилы, чтобы утащить в нее живых. И мы этот тур выиграли. Безоружные ополченцы 1993 года, закрывшие собой беззащитную, брошенную милицией и спецслужбами Москву, легшие на амбразуру Второй гражданской войны. Просто Гайдар, который привел к Моссовету свою семью, и мы все готовы были умереть, а Руцкой с Хасбулатовым для себя это не планировали. Белых было меньше, но белые были храбрее. Оказалось, что ОМОН не выдерживает натиска озверевшей толпы с железными прутьями (это вам не вежливые "болотники"). Оказалось, что армия будет ждать, пока не станет ясно, за кем победа. Наша ставка была – 30 000 трупов, наших трупов в центре Москвы, что исключало легитимность для мира "той" стороны. И армия пришла к Ельцину, который навсегда останется нашим однополчанином. Кто пойдет прощаться с Хасбулатовым, Анпиловым и Руцким? А к Егору Гайдару в двадцатиградусный мороз шли пять часов подряд, шли 10 000 человек, которые тогда первыми стали на Тверской. А ко гробу Ельцина стояли в очереди целую ночь. Вот вам и народ (не чернь!), который сказал свое последнее слово. И не было никакого расстрела парламента. Во-первых, там, где красный флаг и баркашовцы, там нет парламента. Было театрализованное представление, хеппенинг для слабонервных Хасбулатова и Руцкого. Много копоти, много шума, много эффекта. Стреляли болванками, а не снарядами, устроили "психическую атаку", и никто за циклопическими стенами не пострадал. "Альфа" всех собрала в кошелку, и они пошли с охотой, потому что, в отличие от нас, очень хотели жить. Цена нашей победы – роскошная Конституция, одна из лучших в мире, приватизация (надо было обессилить самодержавное государство), вывод последних войск из Восточной Европы и стран Балтии. И даже Путин всего этого не успел отобрать. От 1993 года до 2000-го мы катились по наклонной плоскости. А в 1993 году страна сорвалась бы в пике - с виселицами и конфискациями. Победитель Ельцин был великодушен сверх меры: мятежники просидели только 4 месяца, не было ни стадионов, ни других арестов, даже Баркашова не взяли. Он до сих пор удивляется. Конечно, надо было напугать, как это делали другие победители: Маннергейм, Франко, Пиночет. Но ни Ельцин, ни мы не оказались способными к роли усмирителей и палачей. Вместо арестов были честные выборы – и здесь побежденная чернь свела с нами счеты, и сводит их под руководством Путина до сих пор. Но пока в стране еще остались белые антисоветчики, есть кому вставлять палки в Красное Колесо. |
Мутация
http://izvestia.ru/news/558132
3 октября 2013, 15:21 О том, надо ли праздновать годовщину путча 1993 года Осенью 1993-го мне было 22 года. 21 сентября, когда Ельцин издал указ 1400, мне было, честное слово, глубоко наплевать и на президента и на его указы. Потому что 15 сентября, всего за шесть дней до этого, в серой, дождливой, унылой, потерянной Москве состоялся концерт Майкла Джексона. И я был на этом концерте, стоял в первых рядах перед сценой и, разумеется, весь мой разум был занят только этим переживанием. Я, честно говоря, не помню даже инфляцию. 3 октября мы с моей девушкой сидели у нее на даче в Баковке и смотрели телевизор. А потом телевизор погас. В 1993 году, как вы понимаете, никаких телефонов на дачах не было, поэтому, оставшись без телевизора, мы отправились в спальню. 4-го утром, в понедельник, телевизор работал. Показывали, как стоящий на мосту танк стреляет по Белому дому. Я поехал устраиваться на работу. Мои потенциальные работодатели сидели перед маленьким телевизором и смотрели, как по Белому дому стреляет танк. Мне просто махнули рукой: принят. 5-го утром я пошел на работу. Остальные воспоминания фрагментарны. Да, я помню, что был на стороне Ельцина. Я помню, как мне хотелось, чтобы поскорее уже вошла армия и прекратила это вот безобразие с захватом мэрии, убийством милиционера, вонючими баррикадами и этим вот мерзейшим, отвратительнейшим антисемитом Макашовым. Я воспринимал мир эмоциями, а вовсе не разумом. Однако сейчас, через 20 лет, я все равно остаюсь на стороне Ельцина. Хотя, разумеется, и считаю его метод решения проблемы варварским и тупым. Ну да разве когда-нибудь в своей истории Россия решала что-нибудь не тупо и варварски? Да никогда. Качество политики у нас что при царе, что при большевиках, что сейчас — как качество «Жигулей». Русское качество. И тем удивительнее мне видеть, как на протяжении всех этих лет постоянно растет количество тех, кто считает разгром Верховного Совета какой-то политической катастрофой (еще раз — абстрагируемся от катастрофы человеческой, от погибших людей). Еще более интересно, что в голове у этих поборников Конституции теперь удивительным образом сочетаются какой-нибудь Сталин, Верховный Совет и сильная власть. В то время как сильная власть была как раз на стороне президента. Ну смотрите сами. Есть две противоборствующие стороны: президент и парламент. Правительство на стороне президента. Армия на стороне президента. Полиция на стороне президента. Мэрия на стороне президента. Кто на стороне парламента? Сейчас принято говорить, что народ. Однако даже если забыть о результатах весеннего 1993-го года референдума достаточно просто вспомнить, сколько людей вышло на тот самый митинг в поддержку Верховного совета на Октябрьской площади 3 октября, с которого всё началось. Несколько тысяч человек. До 10. И это в многомиллионной Москве! Справедливости ради стоит заметить, что сторонников президента у Моссовета в ночь на 4 октября собралось тоже немного. Можно объяснить это тем, что на стороне президента и так были армия и полиция. Но лично я для себя объясняю это иначе: народу было, в общем-то, все равно. Народ за минувшие два года видел столько всего, что в конечном итоге ему было наплевать, кто победит в этой глупой войне. Жили бы при любой власти. Прекрасным индикатором этого равнодушия было количество зевак, наблюдавших за расстрелом Белого дома. Их было едва ли не больше, чем на митинге 3 октября и уж точно больше, чем собралось у здания Моссовета. Сторона президента без малейшего труда полностью блокирует здание Верховного Совета и отключает его от всех коммуникаций. Что может им противопоставить Верховный Совет? Да ничего. Лишь отчаянный призыв Руцкого «Поднимайте боевые машины», сделанный им, вы не поверите, в эфире «Эха Москвы» по мобильному телефону Алексея Венедиктова. Так что же это тогда было тогда? Восстановление порядка при вооруженном мятеже? Антиконституционный переворот? Формально и то и другое. Но концептуально это было значительно более важным событием. Далеко выходящим за рамки противостояния Ельцина с Верховным Советом. На самом деле выстрел из танка Таманской дивизии стал ответом на выстрел крейсера «Аврора». Разгром Верховного Совета был той самой контрреволюцией, восстановившей в России ее исторический ход развития. Окончательно покончившей с советской властью. То, что началось в 1917-м, закончилось не в 1991-м. А 4 октября 1993-го. Именно тогда большевики окончательно проиграли. Это была мутация. Мутация как движущая сила эволюции. Вряд ли наша страна окончательно излечилась от злокачественной мутации 17-го, но я все же надеюсь, что это излечение произойдет — нужно лишь время. И именно поэтому я считаю, что сейчас у нас праздник. Да, со слезами на глазах, потому что люди погибли. Но праздник. Праздник окончательно избавления от большевистского морока. Читайте далее: http://izvestia.ru/news/558132#ixzz2glIrbT2u |
Про 1993 год
http://www.echo.msk.ru/blog/milov/1170374-echo/
04 октября 2013, 13:13 Удивительно, как 20 лет пролетели со дня трагических событий 3-4 октября 1993 года. Я все это помню как вчера – выключенный эфир телеканалов вечером воскресенья, комендантский час в Москве. Мы жили с видом на развилку Ленинского проспекта с проспектом Вернадского, было абсолютно дикое зрелище, как неделю или больше (не помню) оживленные магистрали по ночам были абсолютно пустыми. Друзья, живущие в центре, рассказывавшие, как боятся к окнам подходить из-за снайперов. За эти годы многое изменилось. Если 20 лет назад я был безоговорочным сторонником Ельцина в тех событиях, то сейчас считаю, что виноваты в вооруженном конфликте были обе стороны, что кровавых столкновений можно было избежать. И страна пошла развиваться далеко не по тому пути, как мы хотели в 1993-м. И я, и многие мои коллеги, поддерживавшие тогда Ельцина, очень сожалеем, что пролилась кровь, были жертвы. Искренне сожалеем. Но я читаю сегодня отзывы о тех событиях от сторонников Верховного совета – изобилующие фразами типа «узурпатор Ельцин», «расстрелянный парламент», «растоптанная демократия» - и возникает сильное желание кое-что вам объяснить. Нечто, чего вы так и не поняли за 20 лет. Мне в 1993-м был 21 год. Последний год учебы в институте. Что дали мне, моим друзьям, знакомым ельцинские реформы? Если в конце 80-х шла элементарная борьба за еду с драками в очередях, то при Ельцине эта проблема просто исчезла. Просто исчезла. Можно стало поздно ночью, возвращаясь домой, спокойно зайти по дороге купить нормальной еды себе. Фрукты стало можно купить в магазине любые в любое время года (молодежь не жила в советские времена и не знает, что фрукты в советских магазинах продавались строго по сезонным месяцам, и то были не самого лучшего качества). Одежду нормальную стало можно купить – посмотрите на фотографии советского периода, как убого люди одевались в результате усилий «лучшей в мире легкой промышленности». А какие дикие очереди были у советских магазинов, когда «выбрасывали» какие-нибудь одинаковые югославские сапоги, в которых потом целыми районами ходили. Не говоря уже про музыку, фильмы – не нужно было больше таскаться к друзьям видео смотреть, можно стало купить себе нормальный видеомагнитофон домой и крутить все что хочешь. Никто в этом не мешал – это сейчас в блогах перепощивают со смешками советские комсомольские циркуляры о запрете Pink Floyd, Queen и прочих, а для нас в 80-е это были совсем не шутки. У нас исчезла перспектива быть отправленным по распределению на шахту трудиться в какой-нибудь Кустанай (слава Богу, и Кустанай к тому моменту технически стал неактуальным местом для таких штук). Появилась свобода выбора. Дорого вещи и продукты в магазинах стоили? Так не было никаких проблем заработать, работы было навалом. Исчезла напрочь тема, что если ты как-то не так похвалишь коммунистическую партию, то тебе напишут в характеристику и потом никуда не пустят и никуда не возьмут. Полностью исчезла, политическое руководство страны стало можно открыто ругать как хочешь. Открыли границы, появилась невиданная для советского человека возможность поехать посмотреть мир – я себе загранпаспорт сделал и за границу поехал только в 1995-м, но все равно, сам факт. Раньше все это было доступно только сынкам советских партработников, генералов и дипломатов, а теперь – нам всем. Вот скажите, почему после всего этого мы должны были в 1993-м не любить Ельцина и любить вас?!... Какие у нас были для этого причины? Мы смотрели на вас тогда и думали – ага, у них красные флаги в руках, значит, они хотят обратно затащить нас в совковую казарму. Нетушки, думали мы. Вот это никогда у вас не получится. Что вы сделали, чтобы заставить уважать себя и тот самый расстрелянный «парламент»? Может, вы сделали его местом для дискуссий в решающие моменты исторических развилок страны? Нет, осенью 1991-го, в октябре, на V Съезде народных депутатов РСФСР, вы с результатом 98% голосов (878 депутатов за!!!) поддержали ельцинский план экономических реформ, предусматривавший первым пунктом форсированную либерализацию цен с декабря. Против было всего 16. На этом же Съезде вы дали Ельцину дополнительные сверхполномочия на год, из которых потом взялась та самая «авторитарная» суперпрезидентская конституция – она не из воздуха взялась, Ельцин просто оставил себе то, что вы ему уже и так бесплатно подарили осенью 1991-го, проголосовав как послушное стадо. Как послушное стадо с результатом в 97% вы ратифицировали Беловежские соглашения. Против было всего 7. Где же тогда была ваша независимая позиция? Нет, тогда вы вовсе не вели себя как «независимый парламент». Вот тогда мы и перестали вас уважать. Вот в эти решающие моменты вам надо было проявлять себя, если вы были такие из себя все несогласные. А начать пинать Ельцина, когда у него пошел рейтинг вниз и начались трудности – так это любой дурак мог. Ну правда, рост цен, гиперинфляция – все это нам тогда тоже очень не нравилось. Но вы-то тут были при чем?!... Что, вы спасли бы ситуацию? А где можно посмотреть на ваши чудесные рецепты спасения? Мы не видели. Вы в основном предлагали накачивать убогую советскую промышленность напечатанными деньгами (еще больше гиперинфляции) или что-то в этом роде. Вот ровно поэтому мы вас и перестали уважать, и не считали вас никаким «парламентом». Считали стадом – маятник качнулся в одну сторону, все туда. В другую – все обратно. Вы думаете, мы должны были вас уважать за то, что в апреле 1993 года, получив на референдуме 67% голосов пришедших на участки в поддержку требования о роспуске вашего Съезда и Верховного совета (это требование, как видно, поддержала даже значительная часть противников Ельцина!!!), вы остались сидеть, наплевав на мнение народа? Вы думаете, это вызвало у людей уважение и поддержку? Да если бы состоялись новые парламентские выборы, еще до столкновений октября, то можно было и крови избежать, и еще противники Ельцина имели все шансы в этом новоизбранном парламенте получить большинство! Но вы, уж извините, просто струсили перевыборов. Так что, вы реально ждали за это уважения? Может, у вас была какая-то ужасно привлекательная линейка лидеров, которых можно было предъявить как альтернативу, уж что там говорить, неидеальному Ельцину? Так нет, настоящий Хэллоуин-парад. Мефистофелеобразный чеченец Хасбулатов (трагическая кстати фигура в российской истории, уверен, что этот провокатор и интриган несет прямую ответственность и за чеченскую войну, и за кровавые столкновения октября 1993-го)? Солдафон Руцкой? Генерал Альберт Макашов, клеймящий направо и налево инородцев, но сам при этом, мягко говоря, не обладающий внешностью былинного русича? Анпилов, словно сошедший с кадров фильма «Собачье сердце», на одно из героев которого он похож как две капли воды? Вы вот это Хэллоуин-политбюро нам хотели продать вместо Бориса Николаевича?.. Ну и последнее – про танки, расстрел и прочее. Это, конечно, очень плохо все выглядело, мало кому из нас нравилось то, что были жертвы, была стрельба в прямом эфире по зданию парламента. Но есть такая простая и банальная история – когда школьники нападают на слабого одноклассника, а он идет и приводит своего старшего брата с товарищами и они всей этой компании отвешивают крепких люлей. История чрезвычайно распространенная и хрестоматийная. Есть некоторые аналогии, не находите? Вы, ребята, именно вы сознательно взяли руки оружие. Автоматы раздавали на глазах у всей страны. Грозно призывали под свои знамена боеспособных мужчин. Штурмовать там шли. А потом – «ой, мама, нас бьют, узурпаторы нас расстреляли». Расстреливать не надо было. Но ваши жалобы тоже звучат неубедительно. Вы начали войну. Взяли в руки оружие. Имейте мужество принять все последующие события как произошедшие по законам военного времени. На войне как на войне. Сейчас можно много услышать – вот, «расстрел парламента» и последующее принятие Конституции с введенным ей институтом суперпрезидентства стали первыми шагами к формированию системы, приведшей к власти Путина. В этом есть правда, но только часть правды. А вторая часть, неприятная для вас, состоит в том, что, хотя Путин укрепил свою власть при помощи ельцинской Конституции и наработанных в ельцинское время технологий применения админресурса, но по сути-то своей он – целиком и полностью ваш. Президент – бывший советский разведчик, советский гимн восстановлен, антиамериканская, антизападная внешняя политика, сильная рука государства в экономике, многие активы олигархов национализированы, православие в школах, восстановление Великого и Могучего СССР в объятиях с Узбекистаном, Таджикистаном и Киргизией – слушайте, а разве не за это вы боролись в октябре 1993-го? Разве это не ваш парень сейчас у власти? Что, что-то не нравится? Ну надо же, как удивительно. И так не нравится, и этак. Те события остались далеко позади, но выводы из них должны уметь делать мы все. Национальное примирение – это не дорога с односторонним движением. Я общаюсь с большим числом тех, кто поддерживал Ельцина в 1990-е. Так вот, подавляющее большинство этих людей горько сожалеет о трагических ошибках ельцинского периода. В том числе и о конфликте октября 1993-го, о жертвах. Вот у нас например на учредительном съезде «Демократического выбора» выступал Илья Константинов, один из лидеров антиельцинского сопротивления октября 1993-го. Мы активно боремся за освобождение его сына Даниила Константинова, арестованного по сфабрикованному обвинению по политическим мотивам. Нормально общаемся и работаем и с националистами, и с левыми, которые выступали против Ельцина в 1993-м. Для нас национальное примирение и признание ошибок – не пустой звук. Очень жаль, что с противоположной стороны – со стороны противников Ельцина – мы в годовщину октябрьских событий 1993 года слышим только все те же надрывно-пафосные нотки про «расстрелянный парламент», «диктатора Ельцина» и т.п. Ребята, поймите – у вас нет монополии на правду в той истории. Чем скорее вы прекратите навязывать нам свою версию событий, игнорируя объективные моменты, о которых я вам сказал выше – и чем скорее вы признаете, что противники Ельцина в 1993-м воздуха тоже во многом не озонировали – тем проще нам будет вместе найти конструктивный путь движения страны вперед. Делить нам нечего, Россия у нас одна. Просто услышьте наконец другую сторону. Если вы действительно, не на словах, хотите демократии и против авторитаризма – то слышать другую сторону это просто необходимое условие. |
Русские стреляли в русских
http://izvestia.ru/news/558053
3 октября 2013, 10:05 | Политика 21 сентября 1993-го, вечером, Ельцин ещё дочитывал с ядовитого экрана телевизора указ № 1400 о роспуске парламента, а я уже уложил в армейский рюкзачок бульонные кубики, шоколад, пару блокнотов, смену белья и вышел. В Доме Советов, его тогда усиленно называли «Белый дом», вскоре он станет чёрным от пожаров, я оказался среди первых девяти добровольцев. Целых два генерала выстроили нас в вестибюле вдоль раздевалки, скомандовали: «Направо-о!» и пошли разводить нас по постам. Меня определили на пост № 1 — это главный вход в здание с набережной Москвы-реки. Пост неудобный для защиты, потому что выходит на реку не просто дверьми, а целой стеклянной стеной, которая осыпется от первой автоматной очереди. Так как я уже имел боевой опыт в Сербии и Приднестровье, мне это было ясно с одного взгляда. Нас оказалось на посту четверо: два милиционера, я и ещё хромой парень. На всех — один пистолет у дежурного милиционера. На мой вопрос: «Стволы дадите?», генерал в шляпе и кожаном пальто ответил: «Дадим, когда начнётся!» — А успеете? Генерал указал на на обычную дверь неподалеку: «Вон оружейная комната!» Я подошёл к стеклянной стене, вгляделся в темноту. Там, где заканчивались ступени, ведущие к нам в здание, увидел плотные цепи военных. После полуночи в той части здания Верховного Совета (ВС), что возвышается, как башенка, над общим массивным туловищем его, я от имени только что созданной партии нацболов подписал документ, бросавший вызов указу Ельцина. Подписал седьмым, чем и горжусь сегодня. Мы отказались подчиниться. И потянулись тревожные две недели конфронтации. ВС не спал совсем, по коридорам ходили потоком люди, в комнатах спорили. В зале заседаний ВС шло непрерывное голосование: депутаты круглосуточно свергали министров и назначали новых. Лучше бы они разъехались по заводам и воинским частям, подняли бы народ, думал я. Но я был рядовым участником, на ход их повлиять не мог. Россия проявила тогда свой твёрдый характер, сказав «нет» президенту Ельцину. Начавшись с конфронтации двух ветвей власти (напомню, что спикер ВС Хасбулатов был изначально, при избрании, ставленником Ельцина, а Руцкой — его вице-президентом) в течение двух недель протест превратился в столкновение двух Россий: буржуазной, победившей в 1991 году, и народной, советской ещё. К Дому Советов пришли тогда во множестве левые, коммунисты, анархисты, новые комсомольцы и «патриоты», как их тогда называли. Были среди них и баркашовцы. Люди приходили тысячами. Из них даже сформировали полк те самые генералы, что разводили меня в первый вечер после указа. Но все они пришли без оружия. А воинские части, командиры которых при различных обстоятельствах обещали когда-то Ачалову и Макашову присоединиться, своих солдат не привели и сами не появились. Вначале их страстно ждали, затем уныло перестали ждать. Оружейная комната — Господи, в ней обнаружилось лишь табельное оружие милиционеров из обычной, полагавшейся ВС охраны. С полсотни пистолетов и от 10 до 15 автоматов. Армия безнаказанно осадила ВС. Были отключены телефоны, свет, водопровод. Здание было окружено четырьмя кольцами военных. Всю ночь армейские репродукторы предлагали осаждённым сдаться. Зловеще выглядело всё это. Неожиданно, 3 октября днём народ, собравшийся у метро «Октябрьская», у памятника Ленину в немыслимом количестве нескольких сотен тысяч человек, прошёл по Садовому кольцу, гоня перед собой силы милиции, и снял осаду с ВС одним наскоком. Я поехал с народом в Останкино брать телевидение. Нас встретили шквальным пулемётным огнём спецназовцы отряда «Витязь». Стреляли из окон технического центра телестанции, продолжили трассирующими из-под крыши основного здания, затем на улицу Королёва выкатились бэтээры и безжалостно застрочили из пулёметов по безоружной толпе. Стоны. Срезанные очередями падали в изобилии ветки деревьев. Когда на выручку прибыл генерал Макашов с отрядом, я насчитал у них жалкие 11 автоматов. Захватив первый этаж технического центра, они вынуждены были позднее отступить. Силы были вопиюще неравны. В те дни ельцинская сторона усиленно распространяла дезинформацию, будто бы подземелья здания ВС были забиты оружием. Свидетельствую, что это была коварная ложь. Только скромное содержимое оружейной комнаты имелось в наличии у сторонников Верховного Совета. У телецентра погибли тогда десятки, в их числе были иностранные журналисты. Мне посчастливилось, даже ранен не был. Несмотря на то что в один момент увидел красную точку ночного прицела на своём бушлате. К утру по зданию ВС стали стрелять танки. Расстрел из танков парламента в европейской столице — факт неслыханного злодейства, признаем это. Известны имена 173 человек погибших тогда. В истории России 3 и 4 октября 1993 года останутся как печальная дата. Русские стреляли в русских. Читайте далее: http://izvestia.ru/news/558053#ixzz2glNtmfKH |
Та осень
http://expert.ru/expert/2013/39/ta-osen/
Двадцатилетие поэтапной конституционной реформы (расстрела Белого дома, упразднения Съезда народных депутатов РСФСР, ликвидации советской власти, победы над красно-коричневыми — было много определений) привлекло к себе достаточно много внимания. Прежде всего, годовщина круглая и первая из больших. Десятилетие — как-то еще не то, двадцать — посолиднее, это то, что, к добру или к худу, но исторически состоялось. Но кроме того, что уже целое поколение сменилось — как же не отметить? — двадцатилетие указа № 1400 и танковой канонады в центре Москвы востребовано именно сегодня, когда режим пришел в движение, общество в брожение и всем хочется посчитаться с прошлым делом, доведшим нас сегодня до жизни такой. И либералы, и националисты — все не прочь ярко и выпукло отметиться, с опозданием принеся свое осуждение. Родившаяся двадцать лет назад республика без республиканцев так никому и не стала особенно мила, и естественно же, что всем хочется вставить пару ласковых по случаю ее юбилея. Бесспорно, способ решения споров, продемонстрированный 3–4 октября 1993 г., никак не возможно рекомендовать в качестве образцового. Вооруженное восстание с последующим подавлением его посредством артиллерийских аргументов — разумеется, здесь более чем хватало взаимной ожесточенности и упоения победителей, выражающегося в самой грубой несправедливости. Проклятия по поводу «кровавой собаки Носке» звучали тогда, звучат и сейчас. Правда, способов более деликатного усмирения, когда противостояние зашло так далеко, нигде не придумано, и все, что тут можно сказать: «Блюдите, как опасно ходите» и следите за своими действиями и речами, потому что заиграться, как показывает опыт 1993 г., легче, чем кажется, а потом бывает очень неприятно. Впрочем, таково уж революционное развитие. История стран, вроде бы не испытавших на себе тысячелетнее рабство, но весьма просвещенных, показывает, что низвержение тирании — процесс перманентный. Вслед за давней тиранией возникает желание низвергнуть еще кого-нибудь, и этот кто-нибудь тут же обнаруживается среди недавних соратников по тираноборчеству. За казнью короля-изменника Карла I следует разгон того самого Долгого парламента, который приговорил монарха к смерти, — и диктатура Кромвеля. Взятие Бастилии неумолимо приводит сперва к упразднению монархии и казни короля, затем к диктатуре революционного Конвента, оказывающегося господином отнюдь не милостивым, а в конце концов к делу 18 брюмера и громовому указанию Мюрата, разгоняющего депутатов: «Foutez-moi tout се monde dehors!»*. Какой-то злой рок тяготеет над институтом парламентаризма и разделением властей. Хотя, если вдуматься, особой мистики в том нет. Политическая борьба, предшествующая разгону парламента, предполагает использование его в качестве тарана, сокрушающего старый режим, для чего народное собрание наделяется всеобъемлющими полномочиями. Фактически провозглашает себя коллективным монархом. Застарелая тирания падает. Но тут выясняется, что ниспровержение — это одно, тут народное собрание являет себя и в блеске, и в величии, но текущее управление — а управлять предстоит страной, находящейся в революционном раздрае, — это несколько другое, к чему народное собрание гораздо менее способно. Через малое время вослед Карлу I является Кромвель, вослед Людовику XVI — сперва Робеспьер, затем Бонапарт. Наша страна вполне прошла через эту революционную классику. М. С. Горбачев созвал Съезд народных депутатов СССР и наделил его формально ничем не ограниченными полномочиями, имея в виду, что, когда надо, съезд будет, пользуясь этими полномочиями, таранить КПСС, а когда не надо — будет тих и покорен. Скорее всего, описанный выше цикл случился бы и с союзными депутатами, но, поскольку речь шла о Союзе ССР, копия собрания была создана в РСФСР, было установлено, что съезд полномочен принять к рассмотрению любой вопрос, касающийся РСФСР. После чего путь величия и падения было суждено проделать Съезду народных депутатов РСФСР. За три с небольшим года он его и проделал, после чего осенью 1993 г. воцарилось то, что обыкновенно и воцаряется в результате буржуазных революций, если они, упаси боже, не переходят в пролетарскую фазу, а именно бонапартистский режим с формальными или даже не совсем формальными элементами парламентаризма. Но только элементами — не более того, ибо повторять судьбу недавно низверженного монарха никому не хочется. Если исторические закономерности вообще существуют — а они таки существуют, — рассчитывать на что-то большее вряд ли были основания. «Вслед за Карлом I приходит Кромвель» — эта фраза исполнена охлажденной мудрости. «Вслед за Карлом I приходит благорастворение воздухов» — эта фраза исполнена только беспредельной глупости. Наименьшие претензии тут к коммунистам-ортодоксам, полагающим, что все беды пошли от избрания М. С. Горбачева генсеком в марте 1985 г. и что процесс послаблений и уступок в конце концов (хоть Горбачева у власти уже не было) привел к артиллерийским аргументам 4 октября 1993 г. Эта позиция, по крайней мере, логически безупречна. Другое дело, что, не возьмись Горбачев выпускать пар, противостояния Кремля и Верховного совета РФ не было бы, но, скорее всего, было бы что-нибудь другое (вода дырочку найдет), на фоне чего «черный октябрь» показался бы утренником в детском саду. За без малого семьдесят лет коммунисты навязали столько узлов, что рвануло бы как-нибудь по-другому — только и всего. Но либеральные деятели, которые сегодня не устают повторять, что все наши беды от тиранического Ельцина и указа № 1400, — пусть расскажут об упущенных вариантах недиктаториального развития Франции в конце XVIII в. и в Англии в середине XVII. Альтернативная история сегодня вообще в моде, и мы с интересом послушаем. |
«Направо кругом марш…»
http://grigoryants.ru/sovremennaya-d...a-vashix-doma/
(O комментарии Виктора Шендеровича 3 октября 2013 года по поводу расстрела Белого дома) «Чума на оба ваших дома». Это была забавная и даже для нашего времени редкостно отвратительная передача. Шендерович минут пятнадцать рассказывал как замечательно, что был разгромлен Верховный Совет, какое счастье, что только благодаря этому мы все живы и в России сохранилась демократия, какая шайка убийц и провокаторов находилась к тому времени в Белом доме и как жаль, что защитник демократии Ельцин так медлил с их уничтожением. Но потом Шендеровичу был задан новый вопрос, что-то в нем щелкнуло, он развернулся на сто восемьдесят градусов и начал говорить о том, какое омерзение у него вызывают действия Путина и вся нынешняя политика России, как внутри страны, так и за рубежом. Как презирают теперь Россию во всем цивилизованном мире. Но он, конечно, просто не успел вспомнить, слишком быстро разворачивался, кому именно мы обязаны кооперативом «У озера», гэбней разделившей меж собой всю собственность в России и всю в ней власть и кто выделил из нее и посадил в Кремле столь нелюбимого теперь Шендеровичу Владимира Путина. И странно повисло в его монологе о Белом доме удивление: почему же никто из этих бесспорных убийц и заговорщиков ни Хасбулатов, ни Руцкой, ни Макашов, ни Баранников, ни даже Баркашов не понесли никакого наказания за свои преступления. Напомню, что Баркашов баллотировался в президенты России, Хасбулатов, продолжавший жить в квартире Михаила Горбачева, мог стать с помощью Кремля владельцем Чечни, об известности и дальнейшем процветании Руцкого и Макашова и напоминать нет нужды. Можно еще прибавить, что все депутаты без исключения получили в награду за испытанные переживания от Ельцина бесплатно по квартире в Москве. Шендерович дальше трогательно рассказывает, что нашел потом себя в списках террористов Белого дома то ли для ареста, то ли для уничтожения. А мне не надо было искать себя в списках. За месяц до этого сотрудники КГБ и насельники Белого дома с Ильей Константиновом захватили издательство «Советский писатель», где я в то время был генеральным директором и разгромли фонд «Гласность», помещавшийся там же (это уже был второй разгром «Гласности» гэбистами при Ельцине — первый был в 1992 году). Проханов опубликовал на первой полосе мою фотографию вверх ногами, явно показывая, что меня ждет, а Эдик Лимонов (тогда, как и Андрей Синявский, любимый публицист Проханова) описал в своей статье, как они «вскрыв сейф Григорьянца» обнаружили там массу преступных документов в частности рукопись «малоизвестного писателя Солженицына». А еще через десять лет Проханов признался — сказал сзади через плечо, подавая мне пальто: - А ведь я пытался убить вас, Сергей Иванович. В ночь после захвата «Советского писателя» я уже ехал в машине по Поварской и увидел вас, идущим с помощником (Димой Востоковым — С.Г.). Я прибавил газу и свернул прямо на вас, но вы успели вскочить на лестницу какого-то подъезда. Все правильно рассказал. Я только не знал, что за рулем Проханов. А так все, что вы, Шендерович, сказали об убийцах в Белом доме, совершенно верно. Правда, теперь вы вместе с Прохановым — комментаторы на «Эхе Москвы» и по-прежнему спорите друг с другом. Так же как Ельцин с Руцким. То, что вы сказали о Белом доме — правда, но не вся и без всякого смыла. То, что вы говорили о Ельцине — неправда и никакого смысла в этом тоже нет. Главное же, себя, любимого, вам жалко, а тысяч людей сгоревших в Белом доме (ну как же – «болванки») и погибших в нем и вокруг него — нисколько. Причина уничтожения Верховного Совета была очень проста — в той относительной демократической форме, в которой он появился при Горбачеве, он уже был не нужен и даже опасен, как не нужны были «Дем. Россия», «Мемориал», «Гласность», профсоюзы — вообще все формы демократии в России. Главное к 1993 году было сделано: от неуправляемого уже из Москвы Советского Союза была отделена довольно управляемая Россия, а Ельцин с Гайдаром успешно провели по примеру коммунистического правительства Мечислава Раковского освобождение цен и приватизацию, которая успешно разделила всю российскую собственность (как и в Польше) между партноменклатурой, «комсомольцами-добровольцами» и офицерами сепцслужб. Теперь владельцы хотели установления их порядка, да и офицеров и правокаторов КГБ надоело делить между Кремлем и Верховным Советом. Крыштановская находит в ельцинском руководстве небывалое число «сотрудников», слишком откровенный (почему и уволен сразу) первый председатель КГБ России Иваненко только удивляется в Верховном Совете: «Как много тут знакомых». А дальше все совсем не так, как говорит Шендерович. Уже весной Ельцин говорит «Верховный Совет надо разгромить». Массовых демократических организаций уже нет, выйти на улицы некому, а Верховный Совет все же как-то зависит от тех миллионов людей, которые стоят на улицах русских городов продавая свой жалкий скарб, чтобы не умереть с голоду после реформ Ельцина и Гайдара. Не должно оставаться никого, кто может повторить им вопрос: обещанные вами полгода, год, полтора года, два года прошли, а где же ваше процветание? А дальше «наши цели ясны, задачи определены, за работу товарищи». Как разворачивались с двух сторон провокации сейчас уже не скажешь (на всякий случай толкового расследования не было). Снайперы на крышах соседних домов могли быть из «Союза офицеров», но скорее — с Лубянки. Вокруг Белого дома в основном были его сторонники и убивать их — бессмысленно. Убитый «альфовец» Геннадий Сергеев был как раз из тех, кто отказался в Кремле штурмовать Белый дом. Убить одного «альфовца», чтобы заставить действовать других — в интересах Кремля. Кто-то подогнал к Белому дому заправленные грузовики с ключами зажигания, а в Белом доме Руцкой месяц назад демонстрирующий журналистам «вечный двигатель» и дегенерат Макашов, обрядившийся в черные плащ, берет и сапоги и изображающий южноамериканского диктатора и посылают безоружных людей на этих грузовиках под пулеметы Останкино. А кто-то поумнее в Белом доме Макашова еще и подзуживает (резидент КГБ в США — Иона Андронов?, агент «Николай» Сергей Бабурин? – да всех не перечтешь) и сочиняет куплет, распевавшийся на всех этажах: Цитата:
- Вон там жиды окопались. Половина направо, половина налево и вверх. Я только радовался, что Шенефилд не понимает по-русски — он приехал на нашу третью конференцию «КГБ: вчера, сегодня, завтра», которую мы в эти дни проводили в Доме журналистов. Милиционеры не разбежались в те дни — Шендерович не прав — они заперлись в своих отделениях и ни на призывы Аржанникова, ни даже на мои — я тогда вызывал больше доверия, чем другие, не хотели открывать двери. Они как и «альфовцы» не хотели мешаться в эту гнусную историю. Потому что негодяи аытались командовать ими с обеих сторон и они не хотели быть ни убийцами, ни жертвами. Разница между Белым домом и Кремлем была лишь в том, что в Кремле были хорошо подготовившиеся профессионалы, а в Белом доме — любители, дилетанты. Начинался спланированный и кровавый государственный переворот. Гайдар в своей последней книге с удовлетворением писал: - Главное для каждого правительства иметь полк, готовый стрелять в народ. Ельцин сперва созвал писателей и сказал неопределенно как ему нужна их поддержка (Булат Окуджава от омерзения не пришел). Писатели обещали морально поддержать, но просили хотя бы вернуть «Советский писатель» – он уже был разгромлен КГБ. Ельцин обещал и, конечно, соврал. Потом собрал главных редакторов газет, радио и TV и уже определенно сказал, что на днях будут «некоторые» события и он просит «не нагнетать обстановку». Переговоры о «нулевом варианте» в отличие от того, что говорил Шендерович были довольно своеобразны. От Белого дома требовали разоружиться (якобы там большие запасы оружия, «но это непроверенные данные» не смог солгать Сергей Филатов), но отказывались даже включить электричество, воду и снять осаду. Такой любопытный ноль. А потом был вакуумными зарядами, а не «болванками» обстрел и сплошной расстрел всех вокруг и добивание раненых и в Белом доме и в подъездах. Была убита масса девочек и мальчиков — Шендерович «запамятовал», что накануне закончился съезд ВЛКСМ и сотни его юных делегатов пришли (и остались навеки) в Белый дом. Число жертв расстрела, этой удачной операции Ельцина и Гайдара, точно не известно. Украинское радио (не договорившийсь с Ельциным) называло цифру в 2783 человека, есть официальные данные (справка зам. прокурора Москвы и заместителя министра внутренних дел) о кремировании в Москве неопознанных трупов в 1993 году — 2200 тел. Обычная цифра в предыдущие и последующие годы 150-180 тел в год. Говорят, что жертв могло быть и шесть тысяч — я не хочу продолжать эту страшную и веселенькую для Шендеровича тему и приводить разные соображения. Понятно почему с главными так пугавшими Шендеровича злодеями ничего не произошло. Макашов ничем не отличается от Ельцина, а Хасбулатов от Гайдара. У них было легкое недоразумение, но стоит ли об этом напоминать друг другу. Всех их объединяло даже не то, что это одна компания — советско-гэбешный истеблишмент, точнее банда захватившая уже так давно власть в России. Главное для меня, но не для Шендеровича, было в том, что и тем и другим было совершенно не жаль погибших в Белом доме, вокруг него, вокруг Останкино русских людей и не только русских, но даже и иностранцев, ну разве что пары знакомых. И у, конечно, ни с одной, ни с другой стороны никто не замечал за компанию уничтоженные ростки русской демократии. Персонажи в обоих лагерях в большинстве своем (были и там исключения Старовойтова, которую травил Гайдар, по рассказу Андрея Илларионова, и поздно проснувшийся Сергей Ковалев — в Кремле, десятки достойных депутатов — в Верховном Совете) были отвратительны, но в период смуты при Горбачеве удалось заложить фундаменты хоть некоторых демократических институтов. Только после расстрела Верховного Совета стала возможной ельцинская конституция, где все права были переданы Кремлю. Только после него стала возможной Первая, а потом Вторая чеченские войны, передача власти «преемникам», Госдума, которая «не место для дискуссий», и все то дикое и смехотворное бесправие, в котором мы живем. Роль журналистов многих, не всех — были ушедшие — тоже оказалась недостойной. Их так легко сманили большими деньгами, возможностью изредка, чуть иронически упомянуть самого Ельцина, что они как-то «не заметили» гибель демократии в России. И только года три-четыре назад вдруг стали удивляться, а где же демократическое движение? Ведь было когда-то… Вы очень поздно, господа, созреваете, да к тому же с гнильцой, а потому весь ваш внезапно созревший урожай остается под снегом. А если приблизиться к человеческой плоти, вы уже двадцать лет не способны порвать пуповину, связывающую вас с убийцами. Опубликовано на сайте: 4 октября 2013, 21:28 |
«Это был выбор в пользу варварства»
http://www.newtimes.ru/articles/detail/72112
№ 31 (293) от 30 сентября 2013 Маляренко Евгения Октябрь 1993-го: чем он отливается сейчас 4 октября 1993 года расстрелом Белого дома завершился самый острый политический кризис в постсоветской России*. Спустя 20 лет The New Times обратился к политикам и экспертам с вопросом: как эти события изменили ход российской истории? https://d.radikal.ru/d18/2111/72/46f6ae5f3831.jpg 4 октября 1993 г. Белый дом под обстрелом из танковых орудий *О том, как и почему это случилось, The New Times подробно рассказывал в № 39 от 29 сентября 2008 г. Обвальный рынок вместо постепенных реформ Сергей Бабурин (в 1993 г. — член Верховного Совета РФ, участник обороны Белого дома) Противостояние между командой Ельцина и парламентом было противостоянием двух концепций дальнейшего развития — концепции социально ориентированных реформ, которую отстаивал парламент, и концепции радикальных, обвальных рыночных экспериментов. После разгрома парламента Россия пошла по пути радикально-безудержной приватизации и бандитского капитализма. Но изменения затрагивали и другие сферы. В правовой сфере это было формирование новой Конституции, подстроенной под одно лицо — президента. В социальной сфере были демонтаж всех социально-экономических прав граждан и их сворачивание. С точки зрения прав человека, расстрел парламента породил попрание закона во многих других вопросах, начиная с войны в Чечне и заканчивая отъемом и переделом собственности. Путь социально ориентированных реформ, возможно, был бы более длительным, но он защищал экономические интересы простого человека. И возможно, мы бы избежали олигархического капитализма. Первая нормальная Конституция Игорь Бунин, политолог Там была некая развилка, бифуркация: мы могли или вернуться назад, к непонятной системе, или пойти вперед, к продолжению реформ. События 1993 года привели к тому, что мы пошли вперед. Первое, что произошло, — это, конечно, победа Ельцина. Ельцин тогда был символом прогресса. Второе — мы впервые получили нормальную Конституцию. Референдум по Конституции был блестящей идеей, так же было во Франции после Второй мировой войны, когда на референдуме была принята Конституция Четвертой Республики, без которой Франция была юридически непонятным государством. И третье — это, конечно, была психологическая травма, потому что впервые было применено оружие. И, в общем, стало ясно, что невозможно действовать уличным путем, что власть будет отвечать на это достаточно жестко. И если есть оппозиция, то она должна решать проблемы политическим путем. После этого на улицы никто больше не выходил. Но этих событий просто не могло не произойти. Были большие социальные группы, которым не нравились ни реформы Гайдара, ни новая система власти, ни авторитарность Ельцина. Эти группы выступали против всего этого и должны были как-то проявить себя. Должен был быть какой-то конфликт. И поскольку конфликт августа 1991 года, когда разрушился Советский Союз, был бескровным, то, по-видимому, эти группы, которые выступили против власти, надеялись, что так же бескровно им удастся произвести переворот и в 1993 году. Но, как говорится, нашла коса на камень. Цитата:
Илья Константинов (в 1993 г. — член Верховного Совета РФ, участник обороны Белого дома) События сентября-октября 1993 года стали ключевыми для новейшей российской истории и предопределили ход развития нашей страны. Все эти 20 лет мы живем под знаком расстрела парламента и Конституции, под знаком формирования авторитарного режима. Эту работу не завершил Борис Ельцин, но завершил Владимир Путин. И режим Путина есть продолжение и развитие тех тенденций, которые были заложены Ельциным и ярко проявились именно в октябре 1993-го. С другой стороны, протестное движение, возродившееся в последние годы в России, вот эти многотысячные митинги на Болотной площади и проспекте Сахарова — хотя большинство их участников и не отдают себе в этом отчет, — они продолжают те традиции, которые заложили героические защитники Верховного Совета, многие из которых отдали жизнь за демократию. Безусловно, политические изменения проходили неотрывно от экономики, от социальных изменений. Перед обществом был веер возможностей, можно было развиваться в разных направлениях. Именно сентябрь-октябрь 1993-го сделал возможной номенклатурно-криминальную приватизацию и заложил возможности олигархического режима в России. Именно те события привели к чудовищному имущественному неравенству в сегодняшней России. Поэтому в известном смысле весь нынешний облик Российской Федерации «вылупился» из октября 1993 года. Рождение суперпрезидентской власти Борис Немцов (в 1993 г. — губернатор Нижегородской области) Это были драматические события, начало гражданской войны, которая, к счастью, не охватила всю страну, а существовала только в пределах центра Москвы. И, собственно, после этого родилась новая Конституция. В ней есть и положительные моменты, там много хорошего сказано про права человека, свободную прессу и многопартийность, но есть и отрицательные — это суперпрезидентская республика. На мой взгляд, суперпрезидентская власть привела к войне в Чечне, потому что если бы у этой власти не было таких полномочий, президент вряд ли мог бы принять решение о начале войны. За 20 лет существования этой Конституции стало ясно, что она нуждается в серьезной корректировке: в ограничении власти президента, в его сменяемости, в усилении роли парламента. С другой стороны, в результате тех событий было покончено с двоевластием, которое существовало в 1993 году. События были, конечно, кровавыми и очень трагичными, но в условиях двоевластия мирные способы не срабатывают. Поэтому можно сколько угодно обвинять Ельцина или тех, кто был в Белом доме, но в истории России двоевластие всегда заканчивалось смутой. А если бы этих событий не произошло, были бы гражданская война по всей стране и еще больший передел собственности. Жертвы — это всегда очень плохо, но при ином сценарии вся страна могла оказаться в крови. Дискредитация парламентаризма Глеб Павловский, политтехнолог После 1993 года в России просто появилась другая власть. Это полностью изменившаяся система власти, которая знает, что, создавая чрезвычайные ситуации, может не рисковать, а, наоборот, укрепляться. И из чрезвычайных обстоятельств она извлекает дополнительные полномочия. Это свойство возникло именно в противостоянии 1993 года и практикуется до сегодняшнего дня. Именно 1993 год дискредитировал парламентаризм и вознес исполнительную власть на недосягаемую высоту. Ее монополия возникла в 1993 году и сегодня олицетворяется администрацией президента. Никто не знает, как могла бы выглядеть Россия, если бы этих событий не произошло. Но она была бы в любом случае менее пронизанной насилием и пренебрежением к человеку. То, что произошло в 1993-м, — это выбор в пользу варварства в политике. Постепенно это варварство распространилось на всю страну, стало свойственно не только власти, но и обществу, отношениям между людьми. Если бы мы все тогда нашли возможность сделать другой выбор, избежать насилия и крови, мы бы, может быть, жили в менее богатом, но более безопасном обществе. https://d.radikal.ru/d13/2109/d2/8a770976336b.jpg Ни та ни другая сторона не хотела уступать и была готова к любым действиям Спасение от развала Александр Починок (23 сентября 1993 г. сложил полномочия члена Верховного Совета РФ, на следующий день назначен заместителем министра финансов РФ) События 1993 года, безусловно, изменили Россию: был распущен парламент, принята Конституция и проведены выборы. Три таких события — это более чем достаточно для крайне серьезных изменений. Но, к сожалению, любое противостояние президента и парламента наносит непосредственный удар по экономике, и это действительно было. А ситуация, когда гибнут люди, — всегда величайшая трагедия для страны. Это тоже абсолютный минус. Это был один из шагов, которые понизили степень легитимности власти в стране. Плюсом же я могу назвать, что после этого прошли реальные, абсолютно свободные выборы. Если бы этого не произошло, мы бы в конечном счете отстали еще на несколько лет, у нас был бы очень тяжелый парад суверенитетов. Вполне возможно, что от России откололись бы по крайней мере несколько субъектов, потому что уменьшилось бы влияние президентской власти и слабый президент не смог бы в дальнейшем сохранить страну. Не было бы новой Конституции вместо прежней, устаревшей. И долго бы работал Верховный Совет, который, как мы прекрасно помним, практически не был в состоянии принимать решения. Избавление от СССР Николай Сванидзе, тележурналист, историк Эти события не изменили практически ничего. Если бы они завершились иначе, российская история пошла бы по другому пути, но не лучшему, чем сейчас, а худшему. Ведь альтернативой всенародно избранному Ельцину был Руслан Хасбулатов (председатель Верховного Совета), за которым стояли силы, скажем так, поднимающего голову фашизма. И если бы эти силы победили, сразу пошла бы фашистского типа реакция, с большой кровью и очень большими последствиями, значительно худшими и более радикальными, чем в итоге получилось. Нам сейчас трудно это представить, потому что нам кажется, что у нас авторитарный режим, и многие считают, что хуже не бывает. Но если бы октябрь 1993-го завершился по-другому, мы смогли бы убедиться, что бывает гораздо хуже. И то, что произошло затем в 1990-е и 2000-е годы, нисколько не меняет того факта, что в 1993-м все завершилось так, как и должно было завершиться. В результате неуклюжих, но необходимых в тот момент со стороны Ельцина действий была принята Конституция, прошли выборы в Госдуму. Страна получила Основной закон, законодательство и политическую жизнь, более адекватную себе. Потому что до осени 1993-го в стране, которая уже называлась Россией, законодательство оставалось советским, и в нем значилось, что главным является Верховный Совет, а не президент. И борьба за то, кто в стране «номер один», схватка между советским парламентом и российским президентом была неизбежна. Просто она могла вылиться в разные формы — и вылилась именно в такие. Кстати, не самые худшие, потому что в результате удалось избежать гражданской войны. Цитата:
Сергей Филатов (в 1993 г. — глава администрации президента РФ) Я думаю, что эти события все-таки отрицательно повлияли на нашу дальнейшую жизнь. Во-первых, мы все выходцы из советской системы, которая научила нас во многих случаях решать политические вопросы силовым путем. И к сожалению, в 1993 году ни та ни другая сторона не хотела уступать и была готова к любым действиям. Во-вторых, 1993 год заставил нас переделать Конституцию, и в новой Конституции у общества не было достаточных полномочий по контролю за властью. А это приводило к тому, что во многих случаях власть, так сказать, распоясывалась. Третье — Конституционный суд, на мой взгляд, перестал быть тем органом, на который возлагали особые надежды: что он удержит власть от нарушения Конституции. К сожалению, мы тогда вышли из конституционного пространства. И четвертое — мы поколебали у людей доверие к власти и их надежды на то, что мы будем жить в демократическом обществе. Поэтому в значительной степени за последние годы общество и становится таким инертным по отношению к защите конституционных прав. Начало политической стабильности Сергей Шахрай (в 1993 г. — вице-премьер правительства РФ, один из авторов новой Конституции) Самое главное изменение — это рождение новой Конституции РФ. Мы были первой страной бывшего Советского Союза, которая с помощью Конституции вышла из хаоса и угрозы гражданской войны. Это была точка, вокруг которой кристаллизовалась политическая стабильность. В Конституции были заложены не только рыночная экономика и правовое государство, но и статья 7, где говорится, что Россия — социальное государство. А это огромный пакет обязанностей государства перед гражданами. Правда, заложенная в Конституции модель еще далеко не достигнута: по одним параметрам реализовано 20% от потенциала, по другим — 60%. Но вектор задан, страна вышла из политического противостояния, и это главное. Если бы этих событий не произошло, у нас был бы «югославский сценарий», то есть война всех со всеми. Потому что распад страны тогда уже дошел до автономий: это и Чечня, и Татарстан, не признавший ни Конституцию, ни референдум. Но в самой Конституции был заложен юридический мостик для достижения согласия с Татарстаном через «иные договоры», и через этот мостик Татарстан через полгода вернулся в правовое пространство России. То есть конституционно-юридическим способом была решена и проблема целостности страны. |
Так кто же развалил СССР
|
|
Контрреволюция
http://gaidar.center/articles/kontrrevolution.htm
5 октября 2015 https://c.radikal.ru/c21/2111/53/f5a4e1eaa1a7.jpg Пару лет назад, в 20-летнюю годовщину октябрьских событий 1993-го, я написал примирительный текст о событиях того времени. Объяснил, почему многим из нас при Ельцине стало реально лучше, и почему мы не хотели возвращаться в совок и не поддерживали сторонников Верховного Совета. Объяснил, что, положа руку на сердце, там и «поддерживать»-то было нечего: при всех претензиях к Ельцину, альтернатива была хуже абсолютно по всем параметрам. Признал, что были ошибки и что обеим сторонам нужно пытаться не приватизировать историческую правду и не продолжать истошный вой о «расстрелянном парламенте», а вместо этого перевернуть страницу, совместно признать свои ошибки и двинуться дальше. Но было это примерно за полгода до свержения Януковича в Украине и появления «Новороссии», и тогда никто и предположить не мог, чем оно все обернется в дальнейшем. Теперь, когда «Новороссия» уже случилась, и ее сторонники (а это те же люди, которые противостояли Ельцину в 1993-м и все эти 20 лет выли о «расстрелянном парламенте») показали свое настоящее лицо — лицо апологетов диктатуры, войны, уничтожения оппонентов — можно высказаться более прямо. Бессмысленно апеллировать к упырям с идеями о национальном примирении — не в коня корм, а горбатого, как говорится… ну дальше вы знаете. Так вот, хватит уже исторических мифов, опутавших наше общество в последние годы. Миф о «расстрелянном парламенте» - вне сомнения, один из ключевых. Сторонники этой теории практически изобрели для России альтернативную историю, которой не было — что вот был такой свободный и демократический парламент, а Ельцин его в 93-м расстрелял, и с тех пор начался путь России к путинской диктатуре. Это все такая ненаучная фантастика, которая сравнима разве что с рассуждениями о том, что «американцы на самом деле не были на Луне, и это все голливудская постановка». (Шутки шутками, а один из известных публичных борцов с Ельциным образца 1993 года по фамилии Мухин реально пишет книжки о том, что американцы-таки не были на Луне.) В реальности история России в 90-е и начало 2000-х была совершенно другой. И красной нитью этой истории были постоянные попытки авторитарной реставрации, отбить которые удалось благодаря единственному человеку — как раз тому самому «узурпатору Ельцину». Авторитарная реставрация после перестройки — не уникальное свойство России, такие реставрации так или иначе пережили все республики бывшего СССР, кроме тех, кого быстро приняли в НАТО и Евросоюз. Слабое общество, не привыкшее пользоваться институтами демократии, vs хищная мафиозно-номенклатурная элита, стремившаяся завладеть властью и ресурсами — без «морковки» вступления в EC диспозиция в этой борьбе была слишком неравна. Перманентная борьба с авторитарной реставрацией разной степени успешности и стала сутью политической жизни постсоветских стран. В России попыток реставрации авторитарного режима предпринималось в 90-е не менее четырех, и каждый раз все они проваливались исключительно благодаря фигуре Бориса Ельцина. Когда Ельцин ушел с политической арены, пятая попытка оказалась успешной. Первая волна восстановления авторитаризма началась еще в 1989—1991 годах, когда Горбачев понял, что его перестройка зашла слишком далеко, и попробовал закрыть форточки. У нас принято считать августовский путч 1991 года некоей случайной выходкой группы безумных старцев, однако на самом деле почва для него готовилась давно, и готовилась в том числе с участием самого Горбачева. Еще в декабре 1989 года на пленуме ЦК КПСС Горбачев обозначил новый курс на сворачивание демократических свобод, презрительно высказавшись о «так называемых демократах» и заявив следующее: «Мы не должны позволить, чтобы демократия и гласность, призванные раскрепостить людей, усилить их безопасность, использовались в противоположных целях — для разъединения народа, для его запугивания и одурманивания. Демократия должна быть защищена от спекуляций такого рода». Думаю, вы без труда узнаете в этой постановке вопроса «демократия vs. порядок и безопасность» риторику нынешних российских правителей. Это были не просто слова: в 1990-м последовали прямые шаги по сворачиванию свобод и движению к диктатуре. 14 ноября 1990 года Горбачев назначает председателем Гостелерадио СССР известного ретрограда Леонида Кравченко, который убирает из эфира ряд острых «перестроечных» программ — «Авторское телевидение» убирают с первой программы с наибольшим охватом зрителей, «Взгляду» предлагают «уточнить концепцию программы» и на время убирают из эфира, в программах «Время» и ТСН водят должности надзирателей-цензоров — «выпускающих редакторов», фильтровавших негативную информацию о власти. В 1990-м из Политбюро поочередно выдавливают сторонников перестройки Александра Яковлева и Эдуарда Шеварднадзе. Шеварднадзе объявил о своей отставке с трибуны IV Съезда народных депутатов СССР 20 декабря 1990 года, прямо предупредив об «угрозе надвигающейся диктатуры». На этом же Съезде по предложению Горбачева вице-президентом СССР был назначен Янаев, который через 8 месяцев возглавит ГКЧП. 26 декабря глава Гостелерадио Леонид Кравченко запрещает выход в эфир предновогоднего выпуска «Взгляд», чтобы не допустить разговора об отставке Шеварднадзе и угрозе диктатуры — программа уходит из эфира советского телевидения теперь уже насовсем.<В период с 11 по 13 января 1991 года происходят известные столкновения в Вильнюсе, где советские войска безуспешно попытались свергнуть руководство Литвы, добивавшееся независимости — фактически репетиция августовских событий 1991 года в Москве. В эти же дни премьер-министром СССР назначается печально известный Валентин Павлов, тоже будущий член ГКЧП, который проводит грабительскую денежную реформу и резкое повышение цен, обесценивая накопленные сбережения населения. Тот самый Павлов 17 июня 1991 года, еще за 2 месяца до ГКЧП, приезжает на заседание Верховного Совета СССР и требует от депутатов дать правительству «особые полномочия», а фактически — ввести в стране диктатуру. Автор этих строк смотрел это заседание в прямом эфире, тогда в воздухе реально запахло путчем. Сам путч случился в августе 1991-го, но сложно говорить, что Горбачев не понимал, к чему шло дело все предыдущие месяцы — более того, он сам активно предпринимал действия, способствовавшие укреплению позиций будущих путчистов. Выдавливал из власти сторонников перестройки, зажимал свободу слова на ТВ, продавливал на властные посты будущих мятежников Янаева, Павлова и прочих. Теперь, внимание, вопрос: кто противостоял всему этому и в итоге единственный выступил против, сумев сломать хребет поднимающейся диктатуре? Ответ: Ельцин. Вторая крупномасштабная попытка авторитарной реставрации случилась в России в 1992-1993 годах усилиями коалиции консервативных сил, сплотившихся вокруг вице-президента Руцкого и председателя Верховного Совета РСФСР Хасбулатова. Несомненный исторический успех этих людей — в том, что по прошествии двух десятилетий они смогли навязать обществу версию о «расстрелянном Ельциным парламенте», которая, в общем и целом, принята обществом на веру. Т.е. мы имеем дело с такими благородными парламентариями, которые хотели построить в стране демократическую парламентскую республику, а пришел гад-диктатор Ельцин и все эти ростки демократии растоптал. Все это, конечно же, чушь. Достаточно почитать газеты противников Ельцина образца 1992-1993 года, чтобы понять, что «демократия» для них уже тогда было словом ругательным, и установить они собирались вовсе не демократический парламентаризм, а откровенный диктаторский режим военного типа. В открытую обсуждались массовые репрессии против Ельцина и его сторонников. У нас много лет полоскали Ахеджакову за то что она там где-то выступила и потребовала «раздавить гадину», но газетенки сторонников Верховного Совета в 93-м требовали расправ над реформаторами буквально в каждой строчке, кровожадная агрессия лилась оттуда рекой. Почитайте их боевые листки того времени — «Советскую Россию», «День», «Лимонку», да в общем Проханов с Лимоновым все то же самое и сегодня говорят — после расцвета «Новороссии» они показали себя во всей красе. Демократией в их мечтах и не пахнет, понятие «свобода» для них означает свободу захватить власть и больше ни с кем ей не делиться. Но они и в 93-м были такими же, и нам было это тогда хорошо понятно. Румянцевский проект Конституции, поддерживавшийся сторонниками Верховного Совета, предполагал уничтожить разделение властей и подменить его всевластием Съезда Народных Депутатов — хурала из тысячи человек, собиравшегося раз в несколько месяцев, которым было бы крайне легко манипулировать (как это и делал Хасбулатов — достаточно вспомнить лишь, как в ходе регулярных «ротаций» Съезд выдавливал из состава постоянно действующего Верховного Совета сторонников Ельцина, усиливая там консервативное большинство, и принимал антиельцинские решения с голоса, под агрессивные выкрики доминировавшего консервативного большинства). Вариант, аналогичный нынешнему конституционному «суперпрезидентству», только гораздо жестче — сейчас президент по Конституции имеет все же ограниченные права, а там планировалось разделение властей ликвидировать полностью. Противники Ельцина полностью проигнорировали требование 67% россиян на апрельском референдуме 1993 года о перевыборах депутатов Съезда и Верховного Совета, они отчаянно не хотели идти ни на какие перевыборы. О какой «демократии» и «парламентаризме» тут можно говорить? Вопрос: кто противостоял всему этому? Ответ: Ельцин. Можно долго критиковать Ельцина за его действия в период того кризиса, однако сразу после его окончания он провел парламентские выборы, где его сторонники потерпели поражение, и не смог восстановить контроль над парламентом в течение всех оставшихся лет своего президентства. Через несколько месяцев Ельцин не стал препятствовать решению новоизбранного парламента об освобождении тех, кто поднял против него мятеж осенью 1993 года, и все они вышли на свободу, многие из них стали при Ельцине депутатами и даже губернаторами. После столкновений октября 1993 года Ельцин закрыл ряд мятежных газет, однако буквально на следующий день они открылись под другими названиями («День» превратился в «Завтра» и т. д.) и продолжали агитировать против демократии и за диктатуру, параллельно умилительным образом проливая слезы по «разогнанному парламенту». В декабре 1993-го благодаря всему этому в Думе было сформировано большинство противников Ельцина, продержавшееся там до конца его президентства. «Диктатор», нечего сказать. Выборы президента 1996 года, как бы ни пытались сейчас фальсификаторы истории представить дело наоборот, также были банальным соревнованием «плохая демократия vs. восстановление добротного совка». Хотя позже получила распространение версия (и это тоже колоссальный успех антидемократической пропаганды в России), что якобы Геннадий Зюганов был «нормальным социал-демократом» и представлял из себя не больше угрозы, чем бывшие восточноевропейские коммунисты, перекрасившиеся в социал-демократические цвета и поголовно вернувшиеся к власти в середине 90-х, все это совершенно разбивается о реальность: достаточно почитать антиельцинскую прессу того времени. Там, как и в 1996 году, не стеснялись в выражениях о том, что следует сделать с Ельциным и «дерьмократами», по сути речь шла о планах по реставрации советской государственности и советских методов управления, а также массовых репрессиях против Ельцина и его сторонников. Коммунисты в Думе приняли постановление (слава Богу, де-юре ничего не значившее) о ничтожности для России Беловежских соглашений, в марте 1996-го его с помпой опубликовала коммунистическая пресса. Намерения способствовать восстановлению СССР в его границах не скрывал и Зюганов, это было в его предвыборной программе. Это сейчас несведущий молодняк читает тексты Кашина и готов поверить в «демократию во главе с Зюгановым», а тогда, в феврале 96-го, только что закончилась длившаяся несколько лет осада Сараево, в которой погибли почти 15 тысяч человек. Мы прекрасно понимали, что это вполне могло бы случиться и в СССР, и были благодарны Ельцину за то, что такого не случилось и развод советских республик произошел мирно, в отличие от Югославии. Сейчас, на примере Донбасса, вы можете убедиться, что все это не пустые фантазии, и что аналог югославских войн на пространстве бывшего СССР — печальная реальность. А тогда все «горячие головы», которые ездили воевать в Югославию и носились с оружием по Москве в октябре 93-го, были за Зюганова. Это сейчас нечистые на руку комментаторы пытаются представить лозунги ельцинской кампании типа «Не дай Бог» или «Купи еды в последний раз» политтехнологическим обманом. А тогда люди еще помнили СССР с пустыми полками и тотальным контролем над обществом, и перспектива возвращения этих времен вовсе не казалась нереальной. Тем более что Зюганов и его сторонники открыто говорили о советских временах и советской экономике как о модели, которую они хотят воссоздать. Позже политтехнологи, чтобы приподнять свой собственный вес в истории, придумали «городскую легенду», что якобы в 1996 году Ельцину «нарисовали» победу на выборах, но нам тогда не нужно было ничего рисовать — нам не нравился Ельцин, но обратно в совок мы не хотели еще больше (о тех выборах читайте подробно Кирилла Родионова и автора этих строк. Сослагательного наклонения история, конечно, не знает, однако с избранием Ельцина на второй срок мы получили: Свободную прессу, которая постоянно критиковала президента и правительство, и даже федеральные телеканалы открыто поливали Ельцина помоями; Едва не удавшуюся попытку импичмента президента в парламенте; Коалиционное правительство Примакова с участием коммунистов в 1998 году; Свободные выборы в парламент в декабре 1999 года, которые продлили жизнь нашей хилой демократической системе хотя бы еще на несколько лет и не позволили Путину установить диктатуру с самого начала. Ужасен «диктатор Ельцин», конечно. Стоит только поплакать о том, что к власти не пришел «цивилизованный социал-демократ» Зюганов, который как минимум с большой вероятностью развязал бы на территории бывшего СССР конфликты по образцу югославских. Не верите? Да послушайте его сегодняшнего, когда он вперед Путина требует признать «ДНР» и «ЛНР». Четвертая попытка авторитарной реставрации угрожала России в 1999-м, когда Ельцину противостоял блок региональных губернаторов во главе с Лужковым, Рахимовым и Шаймиевым. Чтобы понять всю «демократичность» этих политических лидеров, достаточно взглянуть на те политические системы, которые они выстроили у себя в регионах — с полностью уничтоженным местным самоуправлением, отсутствием хоть какой бы то ни было политической конкуренции, раздавленными свободными СМИ. Уже тогда, в 99-м! Лужков, например, выстроил в Москве авторитарную систему управления с уничтоженной местной прессой и местными выборами задолго до того, как это сделал Путин в России. Ах да, у блока «Отечество — Вся Россия» был и четвертый сопредседатель — бывший питерский губернатор Владимир Яковлев, известный «демократ» и «поборник гражданских свобод». Жители Петербурга пусть расскажут про его модель управляемой мафиозной «демократии». Вот это всё на полном серьезе в 1999-м выступало противовесом Ельцину — татарско-башкирско-лужковская модель. Понятно, что если она бы победила, то демократические институты были бы свернуты в стране гораздо быстрее. Кстати, после победы Путина все эти «борцы с Ельциным» быстро слились с Путиным в экстазе, так как были они про одно и то же. Кто противостоял всему этому… Конечно, Борис Ельцин в конце своего правления был давно уже «не торт». Он сильно деградировал после событий 1993-го года, явно тяжело их лично переживал. Будучи интуитивным сторонником рынка, он сам ничего в рынке не понимал, и оттого метался между поддержкой реальных реформаторов и вороватых и бессмысленных «крепких хозяйственников». Борьба с угрозой реставрации диктатуры вырастила в нем некий мессианский комплекс — или я, или никто, политика, к сожалению, стала чрезмерно Ельцин-центричной. Под конец он сильно попал под влияние всяких проходимцев, находивших у него «болевые точки» и продавливавших нужные им решения и в политической, и в экономической сфере. Понятно, что он ошибся с «преемником» (хотя, возвращаясь к разговору о примаковско-лужковском блоке, в тот момент было трудно найти лидера, лишенного соблазна поиграть в восстановление диктатуры — даже бывший босс Путина Собчак незадолго до своей смерти заговорил о «порядке как новой национальной идее»). Однако Ельцин никогда не давил прессу, терпел всю критику в свой адрес, никогда не уничтожал своих политических врагов и даже давал им становиться депутатами и губернаторами, все годы своего правления вынужден был работать с парламентом, контролируемым оппозицией. Даже после ухода Ельцин оставил нам относительно свободную политическую систему, которая продолжала жить — до 2004-го (когда было сформировано «конституционное большинство» «Единой России» в парламенте, формально уничтожившее институты свободы) у нас можно было услышать острую критику руководства страны по ТВ, был свободный парламент, где велись острые дискуссии и решения давались непросто, и так далее. Во многом это мы виноваты, что не смогли тогда, на ранней стадии, верно диагностировать проблему и исправить ситуацию, пока не было поздно. Но Ельцин, уходя, оставил систему, которая все еще позволяла России дышать и просуществовала несколько лет. В общем, реальная история России последних двадцати с лишним лет — это вовсе не история «расстрелянного в 93-м парламента, который привел к путинской диктатуре», а история постоянных попыток реванша диктатуры, которым много лет противостоял только один лидер — Борис Ельцин. Как только он ушел, реванш диктатуры случился, хотя ельцинская модель все же продержалась несколько лет. Так что в годовщину 93-го, учитывая раскрывшиеся «личики» сторонников Верховного Совета, а ныне «Новороссии», можно сказать только одно — спасибо Деду за победу. А про «расстрелянный парламент» давайте уже заткнитесь — езжайте в свою «Новороссию» и стройте себе «парламентскую демократию» там. https://youtu.be/gEVtzOSDzwA |
"1993 год уроки октября" Интернет телеканал Красная линия (02.10.14)
|
Александр Руцкой: "Ельцин думал, я сверну себе голову"
http://www.pravda.ru/society/fashion...6528-ruzkoi-0/
Первый российский вице-президент Александр Руцкой два года назад побывал в видеостудии Pravda.Ru и рассказал о событиях 1993 года: что предшествовало противостоянию между президентом Борисом Ельциным и Верховным советом, был ли расстрел парламента в 1993 году неизбежным, отдавал ли он приказ штурмовать "Останкино" и кто сбежал из Белого дома при первой угрозе. http://pravda-team.ru/pravda/image/a.../7/329697.jpeg Александр Руцкой. Фото: Fotodom.ru/Фотодом — Предопределен ли был вооруженный конфликт в 1993 году? — Я далек от мысли, чтобы оправдываться, но давайте открою книгу Ельцина "Записки президента. Исповедь на заданную тему". И мы увидим — сам Ельцин рассказывает, как это готовилось, начиная, по сути дела, с апреля — встречи с руководящим составом и личным составом Таманской дивизии, Кантемировской дивизии, дивизии имени Дзержинского, проведение совещания, как он пишет, со своими соратниками. А соратниками были министр безопасности, министр внутренних дел, министр обороны. Кроме этого, привлекались к совещаниям Барсуков — начальник службы безопасности Кремля, начальник службы охраны президента — Коржаков. И обсуждали (они) предстоящие действия при роспуске парламента страны. То есть сам Ельцин рассказывает, что готовился именно заведомо силовой вариант. Когда готовится силовой вариант, исключать кровь не представляется возможным. Потому что те дивизии, в которых бывал Ельцин, они не палками вооружены, они вооружены современным оружием. Поэтому это все планомерно готовилось. После выступления 20 марта по телевидению со знаменитым опусом — определенным порядком управления страной — было решение Конституционного суда, где однозначно определено, что грубо нарушены статьи Конституции. В связи с чем Конституционный суд определил, что президент России подлежит отстранению от занимаемой должности. И после выхода указа 1400 о поэтапной конституционной реформе опять есть решение суда. То есть судебный орган выносит решение, что за нарушение законодательства Российской Федерации и действующей Конституции, президент подлежит отрешению от занимаемой должности. Вот и все. Поэтому выхода у той стороны просто не было. Либо они распускают парламент, в соответствии с Конституцией высшей властью был съезд народных депутатов, законодательным органом был Верховный совет. Либо придется складывать свои полномочия, потому что есть решение суда. Соответственно в этой связи все выстраивалось именно таким образом. А дальше, чтобы применить силу, нужны были провокации. Ну давайте опять обратимся к первоисточникам. Журнал "Столица", Марк Дейч берет интервью у генерала ФСБ, который рассказывает, что начальник службы охраны президента — Коржаков — во Внуково встретил спортивного телосложения ребят в возрасте до 30 лет, поехал с ними в Софринскую бригаду и получили снайперское оружие. Вот вам снайпера, которые убивали сотрудников милиции, военнослужащих внутренних войск, вооруженных сил на улицах Москвы, И гражданское население тоже. А в средствах массовой информации шло красной полосой, что снайпера Верховного совета убивают сотрудников милиции. Тем самым провоцировались правоохранительные органы, органы безопасности страны, в том числе и вооруженные силы. Далее, нападение на штаб СНГ на Ленинградском проспекте — штаб вооруженных сил СНГ — некто Терехов. При поимке этих людей было изъято оружие со спиленными номерами, в Верховном совете все табельное оружие было с номерами. Со спиленными номерами там не могло и быть. Далее, постоянно муссировалось в средствах массовой информации, что красно-коричневые фашисты, уголовники, вооружены до зубов, и не только автоматическим оружием, но и минометами, крупнокалиберными пулеметами. Чистой воды ложь. Служба безопасности Верховного Совета была создана председателем Верховного совета Ельциным. А раз службы безопасности создана, то предусмотрено табельное оружие. И табельное оружие — а здесь был жесткий контроль, выдавалось следующим образом. Вы заступаете, допустим, на смену дежурить, приходите в оружпарк, сдаете паспорт, в журнале записывают номер оружия, которое вам выдали, вы закончили смену, приходите в оружпарк, сдаете оружие — в журнале отмечается "Сдано", и вам возвращается паспорт. Поэтому там самовольного владения оружием просто не было. Но средствам массовой информации подавалось, что вооружены до зубов. — Из-за чего началось противостояние? — Дело в том, что в отличие от президента Ельцина, я принимал присягу на верность служению Родине. И вице-президентом я был не уволенным из вооруженных сил, а откомандированным. А раз я принимал присягу, и когда я видел, что нагло и цинично грабят страну под лозунгом реформ, когда я видел, что приватизация направлена на присвоение национального достояния определенным кругом лиц… Я не знаю, как на это на все можно спокойно смотреть. Ведь весь конфликт, который был между Ельциным, съездом и Верховным советом заключался именно в том, что съезд и Верховный совет, в том числе и вице-президент категорически не были согласны с теми реформами, которые проводил Ельцин. Начнем с первой реформы — обнуления сбережений населения страны. Какое имели право президент, Гайдар отобрать сбережения населения страны? Человек всю жизнь вкалывал, работал, копил деньги, может быть, дом построить, может быть, дачу построить, может быть, квартиру отремонтировать. Да даже на черный день, "похоронные" деньги оставляли. И вот эти вот жулики, иначе их не назовешь, карманники, взяли — отобрали у людей их сбережения. Кто давал это право? Кто давал право приватизировать национальное достояние? Например, порт "Находка" ушел за 120 тысяч долларов. Приличный автомобиль стоит дороже, а это порт за 120 тысяч. Или "Уралмаш" за 450 тысяч. Это грабеж чистейшей воды. Мы же предлагали альтернативную приватизацию. В чем смысл ее был? Смысл заключался в том, что она была разбита на три этапа: сфера обслуживания — первый этап — откатать механизмы приватизации. Имеются в виду ателье, столовые, рестораны, кафе, булочные — зачем они государству нужны? Но там был предусмотрен механизм — именные ваучеры и участие в конкурсе. Вы выиграли конкурс, получили в управление — траст — столовую, государство посчитало, сколько стоит реально эта столовая, и вы в ипотеку выплачиваете собственность объекта, который стал вашей собственностью. После того, как вы выплатили, это становится вашей собственностью. Куда должны были идти эти деньги? Вот как раз эти деньги шли на программу президента Российской Федерации, когда президент и вице-президент избирались. То есть на решение социальных вопросов и социальных проблем населения страны и развитие инфраструктуры страны. А куда пошли эти деньги от той безумной приватизации? Они туда же и пошли — в карманы тех… Их можно увидеть — откройте журнал "Форбс", вот кому сегодня принадлежит страна. Но вы меня извините, десятки поколений создавали промышленный потенциал, сельскохозяйственный потенциал, и все это в одночасье взяли и растащили. Кто с этим будет соглашаться? А кроме этого, в отличие от всех других, я еще больше знал, потому что Борис Николаевич меня назначил своим указом руководителем Межведомственной комиссии по борьбе с преступностью и коррупцией, рассчитывая на то, что я себе в этой теме сверну голову. Потому что, вы понимаете, хватать за горло тех, кто грабит страну, в конечном итоге они же могут и ответить. — Призывали ли вы идти на штурм Останкино и московский мэрии? — Давайте посмотрим так: у меня окна Верховного совета, которые выходят на здание мэрии (в то время бывшее здание СЭВ), и как раз виден угол проспекта Калинина, сейчас — Нового Арбата. После провокации, которая была совершена на Октябрьской площади, милиция, ОМОН спровоцировал драку там, вот эта вся демонстрация, вся эта масса людей пошла к Верховному совету снять блокаду. А блокада была — три кольца. Я смотрел, как люди идут. С 16-17 этажа открывается пулеметный огонь по этим людям. Вот я — исполняющий обязанности президента. Меня в соответствии с решением Конституционного суда на эту должность назначил съезд народных депутатов. И у меня на глазах убивают людей. Вот какие мои действия? Смотреть на это все? Конечно, я дал команду захватить мэрию, я от этого не отказываюсь — поймать этих моральных уродов. Не удалось поймать. Почему? Потому что к зданию мэрии примыкает гостиница "Мир". В гостинице "Мир" находился штаб оцепления Верховного совета, то есть штаб МВД и внутренних войск. Так вот, эти стрелявшие ушли через гостиницу "Мир". Естественно, могли бы, допустим, какие-то уголовники, которые стреляли по людям, уйти через гостиницу "Мир". Значит, стреляли из МВД или милиция, или внутренние войска по людям. Когда приехали в Останкино, была одна цель — выйти в средства массовой информации, чтобы не допустить кровопролития — рассказать людям, что происходит в Москве. И если бы это удалось сделать, Ельцин бы никогда в жизни не дал команду стрелять. Никогда в жизни. Но не пускали в здание, оно было блокировано полностью внутренними войсками и милицией. И когда не пустили, разгоряченная толпа начала бить и вышибать дверь (здания) машиной. И оттуда началась стрельба. Опять давайте возьмем архивные записи, чтобы ничего не выдумывать. Стоп-кадр. Смотрим, откуда стреляют. Даже трассерами. На вооружении оружпарка службы безопасности Верховного совета патронов с трассерами не было. И дальше смотрим, куда стреляют. Стреляют по людям, находящимся на площади перед Останкино. Не по тем, кто в машине пытается пробить дверь, а по людям — по зевакам, журналистам, операторам. Стреляют из здания. Теперь дальше, боевая техника — боевые машины пехоты, крупнокалиберный пулемет КПВТ, опять берем стоп-кадр и смотрим, куда стреляют — стреляют по тем людям, которые находятся на площади перед Останкино. Понимаете? Нас знакомили с дактилоскопической экспертизой. Ни одного человека, из оружия, изъятого из Верховного совета, не убито. Естественно, вопрос, а кто убивал людей? И амнистия не случайна. Кстати, я ее не подписывал, потому что подписание амнистии — это признание своей вины. Какая моя вина, если я соблюдал Конституцию и законодательство России? Какая моя вина? И я не подписывал. Почему они такими темпами быстро-быстро сделали амнистию? Первое, был приглашен к Ельцину генеральный прокурор Российской Федерации Казанник. Ему была поставлена задача — он сам об этом рассказывает, быстро — в течение 3-4 дней — закончить следствие и по статье 102 к высшей мере наказания. Что сделал Казанник? Написал заявление и сложил полномочия генерального прокурора. Говорит: "Я это делать не буду!" Потому что он был знаком с материалами следствия. Был знаком и прекрасно понимал, что вины тех, кто находился в Верховном совете, нет, потому что мы действовали в соответствии с законодательством Российской Федерации и в соответствии с решением Конституционного суда, судебного органа власти. — Расскажите, пожалуйста, о роли КПРФ в событиях 1993 года. — На съезде и в Верховном совете была фракция КПРФ, фракцию возглавлял Иван Рыбкин. После этих трагических событий Рыбкин кем стал? Секретарем совета безопасности администрации президента. Теперь, что касается Геннадия Андреевича Зюганова. Он лично подошел ко мне 24 сентября и сказал: "Александр Владимирович, я и фракция КПРФ выходим, найдем возможность выйти из окружения Верховного совета. Мы идем поднимать народные массы". И слиняли. И больше я их не видел. А через две недели после расстрела Верховного совета Зюганов, Жириновский и другие лидеры партий подписали в Кремле договор о взаимопонимании и сотрудничестве с Борисом Николаевичем Ельциным. И первые выборы в Государственную Думу в 1993 году, пользуясь вот этими трагическими событиями в предвыборной компании, фракция КПРФ стала большинством в Государственной Думе. И пошли дальше печь законы по приватизации — законы, позволяющие разворовывать страну. А теперь послушайте, что они сегодня говорят… |
ПУТЧ. ШТУРМ ОСТАНКИНО. СТАНЦИЯ "МИР" (из недавнего прошлого) Мир
http://www.pravda.ru/news/world/08-06-1999/903349-0/
08 июн 1999 в 13:41 - Служба безопасности Российского телевидения задержала подполковника спецназа, командира разведроты, якобы посланной нам на поддержку, - сказал директор информационной программы "Вести" Александр Нехорошев. - По крайней мере, так он говорит. А во взводе милиции, который обороняет все здание на 5-й улице Ямского поля, считают, что не исключена провокация боевиков. Мол, пропустим внутрь будто бы разведроту, а они нам тут устроят... Мы сидели в кабинете дирекции, где, как и во всем здании, свет был потушен, а окна плотно зашторены. Горели лишь несколько свечей у столика с телефонами. Две ночи с 3-го на 4-е и на 5-е октября 1993 года я был корреспондентом "на подхвате" в "Вестях". Дежурил. Во время путча всем штатным сотрудникам объявили, что на работу приходить не обязательно, пока идет заваруха, это дело добровольное. Съемочные группы то и дело уезжали на улицы Москвы и возвращались от Моссовета, от Останкино, от бывшего здания СЭВ, от Белого Дома. В Останкино было особенно горячо, там свистели пули. Но все работники "Вестей" эвакуировались оттуда сразу после тарана грузовиком стекол вестибюля. И выходили в эфир из этой, запасной студии. Здесь пока было тихо и журналисты удивлялись, почему. Еще говорили, плохая у путчистов разведка... Кажется, накаркали. - Постарайся выяснить, что это за офицер, кто его действительно прислал, - попросил А.Нехорошев. - Звони в МВД, в ФСБ, куда только сможешь дозвониться... Спустившись вниз, я попросил в безопасности взглянуть на документы подполковника. Такой-то такой-то, войсковая часть такая-то. - После выступления Е. Гайдара нас послали к вам на усиление от московской мэрии, - рассказал задержанный офицер. Держался он спокойно. - Мы пришли, не зная обстановки. Рота лежит вокруг здания в кустах, держит окна на прицеле. Откуда мы знаем, ведь пока дошли, миновало тридцать-сорок минут, кто внутри, может, уже путчисты? Договорились так: я иду на переговоры без оружия, выясняю обстановку. Если через полчаса не возвращаюсь, спецназ действует по обстановке -открывает огонь и идет на штурм. Он был одет не в кумуфляжную, а в "песочную" форму. Запыленные сапоги, усталые глаза, лицо покрыто копотью. Руки испачканы машинным (оружейным?) маслом. Держался с достоинством. Попросил выяснять его личность поскорее - никто не заинтересован в кровавом недоразумении. Взяла жуть. Что такое разведрота спецназа против тридцати милиционеров, хоть они и в бронежилетах с автоматами? Шарахнут по окнам, забросают гранатами... Как мог, я начал рисовать "штурм Рейхстага" своими же нашему милицейскому полковнику в полной тьме его штаба. - Все знаю, что ты хочешь сказать, - перебил суровый голос. - Он боевик. Будет сидеть до утра. Иди. Быстрее быстрого я взмыл на четвертый этаж, в кабинет "Вестей" к аппарату кремлевской "вертушки". В голове бешено тикал секундомер. Без паники, говорю. На ходу рассказываю, что к чему. Замечаю, народ застыл. Но ненадолго - "Вести" постоянно идут в прямом эфире, а он не знает, что значит ждать. Ответ из МВД: никого туточки нету, все отложили до утра, комментариев не даем. Сволочи, роняет кто-то из журналистов. Министерство обороны молчит. Диктуй быстрее твои данные, отзывается Лубянка. Проверим, перезвони через десять минут. Милицейский полковник с автоматом внизу только хмыкнул. Не через десять, через пятнадцать минут горячий голос в трубке кричал: - Все в порядке! Подполковник такой-то, вэ-че такая-то - это наши! Да, посланы от мэрии! Кто передал? Степашин! Меня зовут Сергей Степашин! ...Документы командиру разведроты вернули при мне. До рассвета оставался час. Из студии вышел взмокший ведущий Валера Виноградов (теперь собственный корреспондент программы "Вести" в Японии - А.Ф.). Какая-то фирма-меценат прислала на телевидение продовольственные пайки. Сыр, пакеты с соками, колбасу, шоколадки, маслины. Одинаково голодные, мы пожевали "гуманитарную помощь". За этим занятием узнали, что путч так и не смог взять власть. Останкино отстояли, но было много стрельбы. Кончался комендантский час, открывалось метро. Я заторопился домой - живу рядом с телецентром, стекла бы не расколотили шальными пулями. - А ведь космонавты-то совсем близко живут от ТТЦ имени 50-летия Великого Октября, - не то подначил, не то подсказал кто-то из коллег. - Представляешь, ты на орбитальной станции. Летишь. Уже полгода в невесомости. А тут, на Земле, под окнами твоего дома, где жена и дети - бой. Таким переживаниям не позавидуешь. И как их успокаивают? Поскольку я представлял ответ на этот вопрос яснее других, - три года, как никак, отработал специалистом в ЦУПе, затем, до "Вестей", спецкорром по ракетно-космической тематике в ТАСС и в "Литературной газете", отбирался в отряд космонавтов для полета журналистом на ОК "Мир" еще до японца Т. Акиямы - у меня не возникло вопросов, что делать. Созвонился с Центром управления полетом, поросил назначить время, чтобы выйти с экипажем на связь. Рассказать, что видел сам и как это было... Вот так я и начал, будучи журналистом, постоянно сотрудничать с группой психологической поддержки экипажей станции "Мир". В первом послепутчевом сеансе я рассказал экипажу примерно то, что вы только что прочитали. - Одно дело, когда видишь все эти ужасы по телевизору, - на экранах мониторов специалисты Главной оперативной группы управления тогда наблюдали, как вслушивались космонавты в речь журналиста, доносившуюся по радиосвязи с Земли. - Другое, когда пули пробивают окно на этаже телевидения и впиваются в штукатурку над твоей головой. Интересно, что здание Всероссийской телерадиокампании на Ямском поле, где разместили "Радио России" и "Вести", раньше принадлежало Министерству по строительству в удаленных районах Севера и Дальнего Востока. По-народному - тот самый ГУЛАГ. Сразу понимаешь, насколько это серьезно. То есть пули и, в случае поворота колеса истории вспять, удаленные районы. Кстати, в рядах путчистов генерал МВД Баранников. Тот самый, который долгое время занимал пост начальника милиции всего подмосковного Калининграда, ныне города Королева, где расположен ЦУП, откуда мы с вами разговариваем. - Если Баранников, это очень серьезно, - присвистнул тогда, как сейчас помню, находившийся на орбите в качестве бортинженера длительной экспедиции летчик-космонавт Александр Серебров. - Вот что бывает, когда генералы вместо своих прямых обязанностей начинают заниматься политикой. - Саш, работай спокойно, особо не волнуйся, - вмешался в нашу связь главный оператор ЦУПа. - У тебя дома все нормально, наши ребята заезжали вчера. Рядом стоят, обеспечивают порядок посты бригады "Витязь"... Тогда Александр Серебров был просто одним из лучших космонавтов планеты. Теперь он советник Президента Российской Федерации и иначе, чем Сан Саныч, его как-то и не называют. х х х Длительный полет, орбитальную смену на станции "Мир", упрощенно, в первом приближении, со стороны лучше всего представить следующим образом. Трое мужчин в состыкованных "зонтиком" шести железных бочках, каждая размером с железнодорожную цистерну, кружатся на высоте 400-450 километров над планетой, за сутки оборачиваясь вокруг нее 15-16 раз. Долгие четыре-шесть месяцев космонавты внутри этого сложнейшего инженерного сооружения выполняют, находясь в экстремальных условиях невесомости, функции операторов в системе "человек - орбитальная машина". Их деятельность считается достаточно монотонной, а условия работы требуют неординарных психоэмоциональных затрат от каждого члена экипажа. Поэтому так важны положительные психические импульсы с Земли. Летающие экипажи очень чутки к общественному мнению на Земле, оценивающему их работу. Особенно к тому, что рассказывают и показывают средства массовой информации. А у последних свои сложности в поддержке ребят на орбитальной станции. На первых порах работы в "Вестях" я столкнулся с непредвиденными трудностями. Предсказать, предвидеть которые с помощью логики и материализма не представлялось возможным. Обычно они исходят от личностей, которых наследники С.П. Королева в ЦУПе прозвали "ченемопосами", что расшифровывается как "человек немотивируемых поступков". Традиция давняя, видно и в золотые для космонавтики времена разум вел ожесточенную борьбу с, так сказать, энтропией, и его торжество наступало не сразу. Посудите сами. ...Спустя несколько дней после путча мне сообщают дату очередного выхода в космос Василия Циблиева и Александра Сереброва. Для бортинженера это рекордный, 10-й по счету, тогда его рекорд еще никто не побил (теперь, в 1998 году он у Анатолия Соловьева, этот космонавт 16 раз одевал скафандр и выходил за жилой объем станции). Приношу новость в дирекцию "Вестей" и прошу выделить для съемки сюжета группу и камеру. Вижу, сидит на месте продюсера политический обозреватель М, женщина, только что награжденная орденом "За личное мужество" - такие она делала репортажи из Белого Дома. И грустит о чем-то, по-девичьи подперев ладошкой щеку. Выслушала она меня и говорит так строго: - Нет. Это не новость. Ты и так уже два раза недавно передавал о выходах в космос. Сколько можно? И вообще, Гагарин в космос уже летал, никого этим не удивишь, это все зрителю давно надоело. Какая тут информация? - А такая, - пытаюсь достучаться я, - что это же новый выход в космос. Предстоит монтаж на внешней поверхности станции уникальной конструкции. Прообраза скелета будущих больших космических аппаратов... - Тебе не говорили, что ты ужасный зануда? - перебивают меня. - Разговор закончен. Как продюсер Светланы Сорокиной, я твое предложение не принимаю. Иди. Что ж, со Светланой Иннокентьевной, с таким шумом и трескотней перелетевшей в конце минувшего года на телеканал НТВ, они были подружки. На телевидении квазифеминизм большая сила. Делать было нечего, доказывать, что геройские на орбите мужики - бесполезно. - Что у тебя с лицом? - удивились режиссеры и операторы, когда мы курили в уголке лестничной клетки. - А, не дала камеру! Расслабься. Понимаешь, очень они у нас расстроены нынче. Ведь что было? В ночь путча девушка сказала, что ей хочется домой. А то прямо засыпает на ходу. Устала, ведь все время из Белого Дома привозила репортаж за репортажем! Ей говорят, подожди, мол, потерпи, пожалуйста, до конца комендантского часа. Осталось всего ничего. А то на улице стреляют по всему, что движется, и свои, и чужие. Вот, говорят, тебе диван... А она - что? Мне - диван?! Короче, дали ей машину. А по дороге у ТАСС их обстрелял патруль. Шофер поздно стал тормозить. Погоняла она его, что ли? Теперь мужик ранен, увезли в больницу. - Подставила, - роняет кто-то и злобно плюет в урну. Раз на Земле такие дела, до того ли, чтобы рассказывать, что творится в космосе? По большому счету, мне кажется, да. Помните, как у Михаила Булгакова? В финале романа "Белая гвардия"? Звездное небо - как занавес бога. Глядя на него, кажется, что в неизмеримой высоте за этим синим пологом у царских врат служат всенощную. В алтаре зажигают огоньки и они проступают на занавесе целыми тестами, кустами и квадратами. Звезды останутся, когда и тени наших тел и дел не останется на земле. Нет ни одного человека, который бы этого не знал. Так почему же мы не хотим обратить свой взгляд на них? Почему? ...В дальнейшем я не уставал объяснять предубежденным начальникам, что цивилизация вступила в ту фазу своего развития, когда космос начинает завоевываться так, как еще недавно осваивалось воздушное пространство. Это так, ибо нам нужно развивать системы связи, расширять инфраструктуру ноосферы. На Земле места для тоннелей с проводами и столбов-опор для кабелей уже не хватает. Взять хотя бы телефонизацию, эти трубки с антеннами, которыми попискивают не только "новые русские", разъезжающие в джипах - она сейчас немыслима без спутников. И снимать, и писать про космос надо не только, когда там авария или нештатная ситуация. Иначе ерунда получается. Ну представьте: вы приходите к продюсеру и говорите: ура! Завтра В. Чкалов, Г. Байдуков и А. Беляков стартуют в новый перелет Москва - Северный полюс - Ванкувер, что в США! Дайте камеру! Классный сюжет! А тебе в ответ: а зачем это снимать? Ведь мы уже показывали раньше, как они сверхдлительно перелетали из Москвы на остров Удд. Нет, эту новость мы у тебя не берем, что ты, что ты, окстись, ты совершенно ничего не понимаешь в том, что называется "новости - наша профессия"! Хоть стой, как говорится, хоть падай. Впрочем, чего там, дело прошлое... Нынче-то картина во взаимоотношениях космос-пресса новая. Принципиально иная. |
Александр Коржаков: "Вся власть должна быть благодарна Ельцину"
http://www.pravda.ru/politics/author...6-korzhakov-0/
Отдел политики "Правды.Ру" 04 окт 2013 в 13:05 Политика » Власть » Кремль http://pravda-team.ru/pravda/image/a.../3/286573.jpeg О событиях октября 1993 года, кто и какие решения тогда принимал "Правде.Ру" рассказал бывший начальник охраны президента Бориса Ельцина Александр Коржаков (также интервью выйдет в разделе "Видео") О том, было ли предположение, что конфликт между президентом и Верховным советом закончится стрельбой - Если только та сторона предполагала. Но наша сторона как-то чувствовала, где-то переживала, что такое может быть. Потому что до этого были выступления и Анпилова, и Баркашова - что-то там угрожали. Всякие были вопросы, но что до такого дойдет - не было. За несколько дней до этих событий Барсуков обсуждал с Грачевым этот вопрос, даже поругался с ним. "Давай проведем штабное учение, потому что если что-то будет..." Я занимался чисто охраной президента, большой политикой только иногда. Когда люди сами приходили. Из Тулы приезжали, с Алтая, из Кемерово. Отовсюду, куда не плюй. Всегда ехали ко мне. Все решили, что я самый близкий, помогу, решу. Кому-то что-то решал. А когда меня спрашивают про указ 1400, я говорю: "Ребят, я вообще никогда на таких совещаниях не был". Приглашали - я шел. А так...Вообще оно (совещание) было. Мы с Барсуковым сидели, кофеек пили, а они обсуждали этот указ. Кто они? Это глава администрации президента, министр обороны, министр внутренних дел, министр безопасности. Вот они обсуждали, как это будет. Плюс юристы. Видимо, там и Шахрай был. Илюшин был, естественно, первый помощник. Вроде шума не было. Все нормально. Все одобрили. Только когда вернулись в Кремль, ко мне подбежал Филатов, второй человек в стране по идее, по должности, глава администрации президента. Он прибежал ко мне, рыдая, слезы ручьем текли, стал биться головой об стол. Спрашиваю его: "Что с тобой? с ума сошел?" Отвечает: "Саша, спасай Россию, беги к Ельцину, скажи, чтоб отменил указ, потому что будет гражданская война". "Ты там был, ты ему говорил?" "Нет, не говорил. Я же не мог сказать". "А я ж могу? А какое я отношение имею к этим указам? Никакого отношения к этим указам не имею. Я просто начальник охраны его. Все, иди сам и говори". Понятное дело, когда информация дошла до мятежников будущих, от кого она шла. От того, кто готовит все указы. То было секретное совещание. А чем указ плохой-то? Ну указ, где написано, что так и так, что всех обязательно трудоустроят, обязательно, чтоб жилье обязательно, чтоб проблем не было. Дальше принять Конституцию, организовать выборы в Думу. Нормально же? Те выборы (в Думу) были, наверное, самыми демократичными. Как было принято решение о вводе войск - Решение это как бы на всякий случай планировалось, почему и Барсуков поругался с Грачевым за несколько дней до этих событий. Давай, (говорит), просто проведем штабные учения, хоть на карте. Кто где будет находиться. Почему тогда обвинили сторону президента, что была дезорганизация большая? Да, действительно такое было. И Паша (Грачев) был в этом виноват. Извините, когда в (телецентре) "Останкино" бился один только отряд Сергея Лысюка против бандитов оголтелых. Читайте также: "Октябрь 1993-го начался в декабре 1991-го" (Потом) рассказывал сказки, что депутаты пришли, и стали просить пустить их выступить. Этого не было. Сказки рассказывали в Белом доме. Шли пьяные рожи, которые до этого взяли мэрию. А там, извините, чиновники московские были богатенькие, там чуть ли не в каждом кабинете было по бару. Нагрузились хорошо. Получили команду от Руцкого "Вперед, на мэрию!". Он же не стал говорить "Вперед, на Кремль!"... (Отправил туда), где не защищается ничего. Идет несколько автобусов, из всех окон торчат стволы, автоматы, гранатометы, винтовки - кто-то будет останавливать это? Это после того, что в три часа, не просто ментов, а омоновцев раздолбали всех, разогнали. Они со щитами, в касках, убегали сломя голову оттуда. Сдали и Белый дом. Все сдали. Паника прошла по всем. Почему я благодарен Сереге (Лысюку) , правильно ему Ельцин дал Героя России. Это они отстаивали "Останкино". Когда я сидел на пультом за президентом и получал информацию, что войска стоят, не идут. Вся власть, которая сейчас у нас в стране, во главе с Владимиром Владимировичем Путиным, должна быть благодарна Ельцину за то, что он и его окружение спасло Россию. Потому что, если бы победил Хасбулатов... Был бы Путин у власти? Я думаю, был бы Рамзан Кадыров. Сейчас ругают Ельцина и его окружение за то что, жестоко... А что жестоко? Окружение Ельцина не давало команды убивать. Даже когда дали команду взять Белый дом, был он целью - ни одного снаряда. О требования расстрелять защитников Белого дома - Я? Как я мог требовать? Я что, командовал операцией? Об отношении к Александру Руцкому и Руслану Хасбулатову - Да я Руцкого не видел сто лет. Он ко мне относится очень мирно. Когда он был губернатором, он приглашал меня в гости в Курскую губернию. Конечно, он морально очень сильно побит. Если б он на допросах, еще где-то просто говорил, (что) "ребят, я, честно говоря, просто контуженный, все эти события меня так взбередили, что я пошел на это". Вот это самое лучшее оправдание. И пусть он заткнется - погибло 150 человек! А он не ответил ни за одного! Ни за одного! А команду дал он, подзуженный Хасбулатовым. Сейчас Хазбулатов говорит, если бы не было такого дурака Руцкого, я бы сумел Ельцина обыграть. Это он сейчас говорит, прошло 20 лет, Ельцина нет. Ельцин ответить не может ему. Они Руцкого подставили, конечно. Они его заставили - вперед! Мы же нашли потом списки, кого повесить на фонарях, на липах у Белого дома. Я, по-моему, там тоже есть в третьем десятке, моя фамилия была тоже.Меня-то за что? Я честно выполнял свой долг, охранял всенародно избранного президента. Про "Альфу", "Вымпел" и Конституцию - Случилось так, что кто-то пустил "Витязю" и группе А феньку, что они пойдут на штурм Белого дома, только если это будет решение Конституционного суда. Господи, откуда они это узнали? У нас Конституции на тот момент не было. Ее придумали ради копии демократических стран. У нас Конституция тряпка. Оборванная, переделанная портянка, советская еще в 1977 году принятая. А уже другое время. То есть мы должны быстрее Конституцию поменять, сделать современную демократическую, как положено. А они (Верховный совет - прим.) только испортили процесс. После этих событий Конституцию сделали для одного человка. Фактически Конституция написана для президента, для исполнительной власти. Мы это видим по нашему парламенту. Имея право по Конституции сделать амнистию и никого не спрашивать - он (парламент) даже здесь боится. Спрашивает разрешения сверху: "Как нам, делать или не делать, выпускать или не выпускать?" Конституцию менять нужно срочно! Если Путин не хочет прийти к этим же событиям. Хотя, конечно, он сейчас больше готов. Тогда на Смоленской площали были настоящие массовые беспорядки. Побили милицию, пожгли машины. Настоящие! Потом пошли на мэрию и Белый дом. Никто наказание не получил. Сейчас за что получили наказание активисты Болотной? А здесь Хасбулатов и Руцкой через три месяца вышли героями. Замечательно! А этот Хасбулатов сказки рассказывает, что погибло три тысячи человек. Ты чего, в Лефортово насчитал три тысячи? 150 человек - посчитано официально. Все, кого хоронили - данные по кладбищам, по моргам. 140 человек в "Останкино" и 10 - у Белого дома. Почему я со многими депутатами, которые были на той стороне, со многими в хороших отношениях до сих пор? Потому что понимаю, что и мы могли глупости натворить. Демократия молодая, еще никто не знал, что делать. И они также. Но каждый из нас хотел добра России. Каждый по своему. Кто как воспитан - кто воспитан председателем колхоза или совхоза, кто военным служил, кто шахтер был - каждый по разному пути видел, а демократия молодая, она всегда такая. Об амнистии участникам тех событий - А кто объявил (амнистию)? Дума! Я считаю - они поступили как поступили. Но кто-то должен был ответить. Сначала должен был быть суд. Потом уже амнистия - (но) кому? Я считаю, ГКЧПистов в 1991 году - они же никого не убили - можно было раньше выпустить. А вот этих ребят - подумать. Хасбулатова и Руцкого я бы, честно говоря, отдал под суд. Макашов, генерал-полковник, где он был? В "Останкино" или здесь? Я думаю, он был в "Останкино". Просто потом он не говорил. Я вообще не слышу, что он говорит. Остальные все нормальные ребята. Кто первый пустил кровь? Переговоры велись, все верно - самый худой мир лучше хорошей войны. Поэтому Ельцина нельзя упрекать. Ни его, ни его окружение. Шаги делались. А кровь пустил первый Хасбулатов. Они послали (людей) в "Останкино". Сейчас Руцкой начнет врать, что первые начали ельцинские на Ленинградскомм проспекте. Там военное учреждение, забыл как называется, какую-то старуху застрелили. А причем здесь Ельцин? Это провокацию устроили. https://youtu.be/YKdShucrYbk |
О событиях "черного октября"
https://rus.rt.com/russian/images/d/...45_article.jpg
К очередной годовщине событий 1993 года. Интервью старшего следователя по уголовным делам Генпрокуратуры РФ Леонида Прошкина. "ЗАВТРА". Леонид Георгиевич, что, на ваш взгляд, привело к противостоянию Верховного Совета РФ и президента Б. Ельцина осенью 1993 года? Леонид ПРОШКИН. Причин было много, но, самое смешное, и сейчас в элитном доме на Рублёвке, на одной лестничной площадке, живут господа (не называю их фамилии), один из которых в 1993 году был в Белом Доме, а другой призывал расстрелять Верховный Совет. Тем не менее, после завершения октябрьских событий они занялись общим бизнесом и состояли в одной партии. "ЗАВТРА". Вы хотите сказать, что это были одного поля ягоды, только с разных сторон? Но ведь Ельцин, издав сначала 21 сентября указ № 1400, а затем приказав стрелять по Белому Дому из танков, нарушил тогда Конституцию, Основной Закон страны? Не будем забывать, что первая кровь была пролита войсками МВД РФ, чьё руководство присягнуло президенту Ельцину и стало зверствовать на улицах Москвы, а не только против тех, кто пришёл на защиту Белого Дома, разве не так? Леонид ПРОШКИН. Всё это так, но там было столько непродуманных и необъяснимых действий с обеих сторон, что у меня сложилось ощущение: людей и в Белом Доме, и в Кремле дёргали за ниточки из совсем других — правда, недалеко расположенных — зданий. Назовём их "третьей силой". И то, что при расстреле Верховного Совета России не погиб ни один депутат, — это, конечно, счастливая случайность. Под пули попали, в основном, молодые ребята и пенсионеры. Я допрашивал мать одного молодого парня, погибшего при защите в 1993 году Белого Дома. Она во время допроса плакала и говорила, что два года назад в 1991 году она его сама привела защищать Белый Дом от ГКЧП, он тогда остался жив. В 1993 году его уже не надо было вести, он сам туда пошёл. И не вернулся. Но мы расследовали сами события, а не их политические мотивы. "ЗАВТРА". У телецентра Останкино первый выстрел был произведён с БТРа внутренних войск РФ или всё же из гранатомёта тех, кто пришел с колонной генерала Макашова? Леонид ПРОШКИН. Когда снимали на РТР передачу, посвящённую октябрьским событиям 1993 года, которую вёл Владимир Соловьёв, мы из-за этого же вопроса до её начала, при чаепитии с экс-министром внутренних дел РФ А.С. Куликовым весьма сильно, чуть не до драки, поспорили. То, что защитники Белого Дома во главе с Альбертом Михайловичем Макашовым поехали к Останкино, было их бесспорной ошибкой. К микрофонам и камерам ТВ их бы никто не допустил. Тем более что микрофоны и экраны ТВ Останкино могут быть отключены при необходимости совсем в другом месте. Защитники Белого Дома могли бы войти в телецентр Останкино, но их выступления не было бы, его никто не увидел бы. Более того, когда их колонна ехала к телецентру, если бы кому-то нужно было, чтобы она туда не доехала, то её бы просто к Останкино не пропустили. "ЗАВТРА". Из МВД или из ФСБ РФ могли дать команду о пропуске к телецентру колонны оппонентов президента России? Леонид ПРОШКИН. Этого я утверждать не могу. Но ни Павел Грачёв, министр обороны, тогда, как утверждают злые языки, выпивавший с Ельциным, ни министр внутренних дел Виктор Ерин, ни другие силовики из президентской команды приказа остановить колонну с Макашовым при её проезде к Останкино не давали. В итоге эту колонну не только не задержали, но и не пытались задержать. "ЗАВТРА". А первый выстрел в Останкино кем был сделан: ОМОНом из телецентра по сторонникам Верховного Совета или из гранатомёта "макашовцами"? Леонид ПРОШКИН. Выстрел из гранатомёта был, но он пошёл в сторону и попал в землю. И он был сделан уже после того, как началась стрельба из здания телецентра. А то, что называют выстрелом из гранатомёта по телецентру, таковым не являлось. Внутри здания — там, где засели бойцы спецподразделения "Витязь", — взорвалось спецсредство, имевшееся у бойцов этого подразделения, только что вернувшихся с Кавказа. Мы провели по этому поводу комплексную криминалистическую экспертизу, в качестве экспертов были привлечены разработчики этого гранатомёта, производители, специалисты из управления вооружений Генерального штаба Минобороны и из Института спецтехники МВД РФ. Эксперты разных ведомств дали единое заключение, что рядовой подразделения "Витязь" Ситников, которому посмертно присвоили звание Героя России, погиб именно от взрыва этого спецсредства. "ЗАВТРА". Мог ли руководству МВД РФ поступить приказ от Ельцина стрелять по колонне под командой Макашова? Леонид ПРОШКИН. Без приказа "с самого верха" стрельбы, естественно, не было бы. Но вот приказа в письменном виде о расстреле Белого Дома лично я не видел. Если бы нашей группе дали возможность это дело расследовать так, как положено, то надо было бы привлекать к ответственности и тех, кто был со стороны президента РФ, и тех, кто был в Белом Доме. Согласно одной из моих версий, хотя другие версии тоже были, и за тех, и за других в тот момент думали, как я уже сказал, люди, сидевшие по соседству с Кремлём и Домом Советов. "ЗАВТРА". "Третья сила"? Есть версия, что в те дни у Белого Дома были использованы снайперы, стрелявшие в спину как омоновцам, так и сторонникам Верховного Совета, чтобы вызвать у них ненависть друг к другу. Причём снайперы были доставлены из Израиля офицерами спецслужб РФ, подержавшими Б. Ельцина. Леонид ПРОШКИН. Снайперы были, я согласен. Но факт их переброски в Москву из Израиля и то, что они были из "Бейтара", отрицал в разговоре со мной даже Альберт Михайлович Макашов, которого часто обвиняют в яром антисемитизме. "ЗАВТРА". Тогда откуда они могли взяться? Леонид ПРОШКИН. Могли быть и из российских спецслужб, но скорее всего, для этих целей использовали наёмников, которых нельзя напрямую идентифицировать с "третьей силой". К тому времени у нас в стране было множество людей, прошедших приднестровский, грузино-абхазский, азербайджано-армянский и иные конфликты. Та же Чечня потом не на пустом месте появилась… В 1993 году они могли за деньги или по каким-то иным мотивам выполнить такое задание. Что-то подобное потом произошло и в Киеве, во время событий на Майдане: там была разыграна очень похожая, почти один в один, схема по захвату власти. Относительно событий октября 1993 года можно говорить очень много. Когда я, основываясь на материалах проведённого расследования, пришёл к выводу, что есть основания для привлечения к ответственности и тех, кто руководил обороной Белого Дома, и тех, кто командовал его блокадой и расстрелом, Борис Ельцин потребовал меня уволить. Но Михаил Борисович Катышев, да и другие руководители Генпрокуратуры это указание тогда не исполнили. А расследование быстро прекратили, объявив всем амнистию. Дело это расследовало человек двести. После амнистии в следственной группе осталось 18 человек и огромные кипы материалов. Поэтому мы занялись только пострадавшими и потерпевшими в ходе тех событий. "ЗАВТРА". А кого, по-вашему, поддержал народ в октябре 1993 года? Леонид ПРОШКИН. Народ не был доволен ни Ельциным, ни Верховным Советом РФ. Все видели, что в стране происходит делёж государственной собственности и власти. Поэтому и народных выступлений в 1993 году, кроме Москвы, нигде не было. А в Москве была полная неразбериха — возможно, специально организованная. 4 октября дело дошло до многочисленных боестолкновений между подразделениями Министерства обороны и Внутренних войск МВД, выступавшими на стороне Ельцина. В результате были убиты двое и ранено несколько военнослужащих Министерства обороны. "ЗАВТРА". А со стороны Белого Дома был ответный огонь? Ведь А.Руцкой, в своё время, давая мне интервью, утверждал, что защитники Белого Дома не стреляли по армейским частям, которые утром 4 октября 1993 года пошли на штурм Верховного Совета РФ… Леонид ПРОШКИН. Стреляли. И оттуда тоже стреляли. Не бывает так, чтобы висящее на стене ружьё в спектакле не выстрелило. Стреляли, но не было ни одного погибшего от пули, выпущенной из оружия, изъятого в Белом Доме. А вот оружие Внутренних войск, да и армейское тоже, нам отстреливать не разрешили. Командование дивизии имени Дзержинского МВД РФ во время юбилейных торжеств своего подразделения на учебном полигоне, который посетил Б.Н. Ельцин, написало ему жалобу на следственную группу. И нам запретили отстреливать их оружие. Вообще, Ельцин был категорически против амнистии. Он считал, что во всём виновата та сторона, руководители которой были задержаны 4 октября в Белом Доме, а потом и арестованы. Но тут и он оказался бессилен. Генеральный прокурор Алексей Иванович Казанник — тот самый, который "уступил" в своё время Ельцину свой депутатский мандат, — согласился на амнистию, но отказался подписывать документы на конкретных амнистированных лиц. Ему пришлось уволиться, и за него все документы по амнистии подписывал Владимир Иванович Кравцов, который был тогда заместителем генерального прокурора РФ. И тоже был отправлен в отставку — уже Ельциным, который, как я сказал, был против этой амнистии. Вопросов по октябрьским событиям 1993 года остаётся много, но я могу сказать, что расследованы они хорошо, так что будущие историки смогут на них опереться, когда придёт время. https://varjag2007su.livejournal.com/1572011.html - цинк http://zavtra.ru/blogs/leonid_proshk...pravdi_pridyot - первоисточник |
3 октября. День в истории
https://c.radikal.ru/c14/2111/0b/f0b1928cfd2f.jpg
В этот день в 1993 году в Москве противостояние сторонников президента Ельцина и Верховного Совета переходит в фазу открытого вооружённого противостояния. Сторонники ВС РФ прорывают кольцо блокады вокруг Белого дома, захватывают здание мэрии и требуют предоставления прямого эфира у телецентра в Останкино. http://www.nmosktoday.ru/pictures/ne...cture-500h.jpg |
День 3 октября в истории
24 года назад (3-4 октября 1993 года) противостояние Верховного Совета РСФСР, во главе с Русланом Хасбулатовым, и Президента Бориса Ельцина перешло в вооруженное столкновение.
События октября 1993 года стали кульминацией внутриполитического кризиса в России, который начался в 1992 году. Он был вызван противостоянием двух политических сил: с одной стороны — сторонники Президента России Бориса Ельцина, которые выступали за принятие новой Конституции, усиление президентской власти и либеральные экономические реформы; с другой — руководство Верховный Совет РСФСР, ряд народных депутатов и вице-президент России Александр Руцкой, которые хотели сохранить всю полноту власти у Съезда и были против проведения радикальных экономических реформ. 21 сентября 1993 года президент России Борис Ельцин подписал указ, согласно которому Верховный Совет и Съезд народных депутатов распускались, а на декабрь 1993 года назначались выборы в первую Государственную Думу. На следующий день на экстренной сессии Верховного Совета было принято постановление о прекращении полномочий Ельцина, а исполнение обязанностей главы государства были возложены на вице-президента Александра Руцкого. Сторонники Верховного Совета сформировали отряды самообороны Белого дома, а также стали проводить акции протеста и возводить баррикады в центре Москвы. Борис Ельцин и председатель Правительства Виктор Черномырдин потребовали от Хасбулатова и Руцкого до 4 октября вывести из Белого дома людей и сдать оружие. В здании были отключены телефонная связь и электричество. 3 октября протестующие по приказу Александра Руцкого захватили здание московской мэрии и предприняли попытку взять штурмом телецентр Останкино. Вечером того же дня президент России Борис Ельцин ввел в Москве чрезвычайное положение. В город были введены части и подразделения Таманской и Кантемировской дивизий, 27-й отдельной мотострелковой бригады и нескольких парашютно-десантных полков, дивизии внутренних войск им. Дзержинского. 4 октября правительственные войска окружили Белый дом, здание начали обстреливать из танковых орудий. К вечеру того же дня сопротивление оппозиции было сломлено. Руководители обороны Белого дома (Александр Руцкой, Руслан Хасбулатов и другие) были арестованы. В 1994 году они были амнистированы. По разным данным, в ходе октябрьский событий 1993 года погибли от 140 до 160 человек, ранения получили от 380 до 1000 человек. Политическими итогами этого одного из острейших политических кризисов в современной истории России стало принятие 12 декабря 1993 года новой Конституции, усиление президентской власти и образование нового двухпалатного парламента — Федерального Собрания РФ. |
4 октября. День в истории
http://www.nmosktoday.ru/u_images/Sh...elogo_doma.jpg
4 октября 1993 года президент России Борис Ельцин для осуществления своего указа о роспуске Верховного Совета ввёл бронетанковые войска в Москву, и осуществил штурм здания парламента. Лидеры оппозиции Руцкой, Хасбулатов, Макашов и другие были арестованы и отправлены в Лефортовскую тюрьму. Печальную картину применения танков и вертолетов в центре Москвы можно было наблюдать по телевидению. За день, по официальным данным, были убиты 74 человека, 26 из них - военные и работники МВД России, ранены 172. В результате пожара практически полностью уничтожены этажи здания с 12-го по 20-й, разрушено около 30 % общей площади Дома Советов. |
Военно-исторический календарь на 03 октября
03 октября 1993 года
В Москве был осуществлён разгон Съезда народных депутатов и Верховного Совета Российской Федерации (также известный как "Октябрьский путч", "Расстрел Белого Дома" и т.д.), последствие конституционного кризиса, возникшего в России в 1992 г. Возникшие разногласия переросли в вооружённое противостояние двух политических сил: президента РФ Бориса Ельцина и основной части народных депутатов и членов Верховного Совета РФ. Основой для вооружённого восстания послужил указ президента "О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации", фактически упразднивший деятельность Верховного совета. В ответ сторонники "отменённого" органа государственной власти попытались захватить здание мэрии и Останкинский телецентр. На следующий день (4 октября), по решению Ельцина, начался штурм Белого Дома, во время которого он был обстрелян танками. В ходе несогласованных боевых действий 157 человек были убиты, и ещё 384 ранены (при этом большинство из них были мирными жителями). В итоге победу одержали сторонники президента, что означало конец для всей структуры Советской власти, существовавшей в стране с 1917 г. Согласно новой Конституции, принятой в декабре 1993 г., Россия становилась смешанной республикой с двухпалатным парламентом и достаточно сильной президентской властью. |
Этот день в истории: 3 октября 1993 года — расстрел Белого дома в Москве
https://eadaily.com/ru/news/2016/10/...-doma-v-moskve
3 октября 2016 07:55 https://img5.eadaily.com/r650x400/o/...bbfc4b46af.jpg 3 октября 1993 года в ходе противостояния законодательной и исполнительной власти, которое вылилось в вооруженный конфликт, президент России Борис Ельцин своим указом ввел чрезвычайное положение в Москве. Введенные на улицы столицы танки начали методичный обстрел Белого дома. В течение 1993 года в России обострилось противостояние двух высших институтов государственной власти: исполнительной (в лице президента РФ и его аппарата) и законодательной — в лице руководства Верховного Совета РФ. В основе развернувшегося соперничества лежало различие в подходах к развитию конституционного процесса, осуществлению стратегии и тактики переходного периода. В марте 1993 года на VIII Съезде народных депутатов консервативная часть депутатского корпуса попыталась ограничить полномочия президента и принять ряд поправок к Конституции. Борис Ельцин в ответ подписал Указ «Об особом порядке управления», согласно которому на 25 апреля назначался референдум о доверии президенту. До этого времени деятельность Верховного Совета РФ приостанавливалась. Конституционный Суд признал эти действия Ельцина противоречащими сразу девяти статьям Основного закона. Экстренно был созван IХ съезд народных депутатов, который классифицировал указ Ельцина как попытку государственного переворота, за что по Конституции предусматривалось его отречение от власти. Мартовский кризис завершился компромиссом: президент отказался от обращения, а съезд согласился с проведением референдума 25 апреля 1993 года. Референдум поддержал курс президента, и тогда Ельцин и его окружение приступили к разработке проекта Основного закона, в основу которого была положена идея президентской республики. Особой остроты противостояние между исполнительной и законодательной властью достигло осенью 1993 года. 21 сентября Ельцин выступил с телевизионным обращением к народу и заявил, что Верховный Совет перестал быть органом народовластия, а стал оплотом оппозиции. Он подписал Указ № 1400 «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации», на основании которого распускались представительные органы власти и на 11−12 декабря 1993 года назначались выборы в Государственную Думу. Значительная часть народных депутатов отказалась признать законность действий президента и заявила об отстранении Ельцина от власти. К присяге в качестве нового президента был приведен вице-президент Александр Руцкой. Сторонники Верховного Совета организовали демонстрации протеста, на улицах возникли баррикады. Вооруженные отряды сторонников парламента штурмом овладели Московской мэрией и попытались захватить телевизионный комплекс в Останкино. Страна оказалась на пороге гражданской войны. 3 октября 1993 года указом Ельцина в Москве было введено чрезвычайное положение. Верные президенту полицейские и армейские спецподразделения выбили отряды генерала Макашова из здания мэрии и сняли осаду с Останкино. Кроме того, для борьбы с оппозицией в столицу были введены танки, которые в тот же день начали прямой наводкой обстреливать Белый дом, в котором засели руководители парламента и их вооруженные сторонники. К вечеру 4 октября сопротивление оппозиции было сломлено. Руководители обороны Белого дома (А. Руцкой, Р. Хасбулатов и др.) были арестованы. Ельцин возложил на себя полномочия по обеспечению прямого президентского правления в стране вплоть до проведения выборов в Федеральное Собрание и референдума по Конституции России. 12 декабря 1993 года прошли выборы в Государственную Думу. Одновременно с ними был проведен референдум по принятию новой Конституции, где Россия объявлялась демократическим федеративным правовым государством с республиканской формой правления. |
Военно-исторический календарь. 4 октября
1993 г.
Расстрел и штурм Белого дома в Москве. Лидеры оппозиции Руцкой, Хасбулатов, Макашов и другие были арестованы и отправлены в Лефортовскую тюрьму. Печальную картину применения танков и вертолетов в центре Москвы можно было наблюдать по телевидению. https://files.polkrf.ru/pic_news/795x-/6304.jpg Российский триколор в разбитом окне парламента |
День в российской истории: 04 октября
https://pbs.twimg.com/media/DLQ6NFNXkAAVHsd.jpg
Черный октябрь. 4 окт. 1993 расстрел Белого дома. За день убиты 74 человека → http://histrf.ru/lenta-vremeni/event...-bielogho-doma … |
03 Октября 1993 - противостояние Верховного совета РФ и Президента привело к вооруженному конфликту
http://www.istpravda.ru/chronograph/5537/
В основе развернувшегося соперничества лежало различие в подходах к развитию конституционного процесса, осуществлению стратегии и тактики переходного периода. В марте 1993 года на VIII Съезде народных депутатов консервативная часть депутатского корпуса попыталась ограничить полномочия президента и принять ряд поправок к Конституции. Борис Ельцин в ответ подписал Указ «Об особом порядке управления», согласно которому на 25 апреля назначался референдум о доверии президенту. До этого времени деятельность Верховного Совета РФ приостанавливалась. Конституционный Суд признал эти действия Ельцина противоречащими сразу девяти статьям Основного закона. Экстренно был созван IХ съезд народных депутатов, который классифицировал указ Ельцина как попытку государственного переворота, за что по Конституции предусматривалось его отречение от власти. Мартовский кризис завершился компромиссом: президент отказался от обращения, а съезд согласился с проведением референдума 25 апреля 1993 года. Референдум поддержал курс президента, и Президент и его окружение приступили к разработке проекта Основного закона, в основу которого была положена идея президентской республики. Особой остроты противостояние между исполнительной и законодательной властью достигло осенью 1993 года. 21 сентября Ельцин выступил с телевизионным обращением к народу и заявил, что Верховный Совет перестал быть органом народовластия, а стал оплотом оппозиции. Он подписал Указ № 1400 «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации», на основании которого распускались представительные органы власти и на 11-12 декабря 1993 года назначались выборы в Государственную Думу. Значительная часть народных депутатов отказалась признать законность действий президента и заявила об отстранении Ельцина от власти. К присяге в качестве нового президента был приведен вице-президент А.Руцкой. Сторонники Верховного Совета организовали демонстрации протеста, на улицах возникли баррикады. Противниками властей была предпринята попытка штурма мэрии и телекомплекса в Останкино. 3 октября 1993 года указом Ельцина в Москве было введено чрезвычайное положение. Для борьбы с оппозицией в столицу были введены танки. Начался обстрел Белого дома. К вечеру 4 октября сопротивление оппозиции было сломлено. Руководители обороны Белого дома (А. Руцкой, Р. Хасбулатов и др.) были арестованы. Ельцин возложил на себя полномочия по обеспечению прямого президентского правления в стране вплоть до проведения выборов в Федеральное Собрание и референдума по Конституции России. 12 декабря 1993 года прошли выборы в Государственную Думу. Одновременно с ними был проведен референдум по принятию новой Конституции, где Россия объявлялась демократическим федеративным правовым государством с республиканской формой правления. Источник: calend.ru |
|
| Текущее время: 23:39. Часовой пояс GMT +4. |
|
Powered by vBulletin® Version 3.8.4
Copyright ©2000 - 2025, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot