*510. Христианство
 

http://forum-msk.org/material/society/8743291.html
Иисус Христос - коммунист №1
11.04.2012

Ехал в машине и вдруг с удивлением услышал по радио, что некие автолюбители записываются для проведения демонстрации по Садовому кольцу с целью защиты патриарха Кирилла от злостной хулы в алчности (часы «Ролекс») и сластолюбии (сердобольные домработницы), и уже заявили согласие демонстрировать поддержку Кириллу 200 «всадников шайтан-арбы». Ничего себе! Тогда и мне сам бог дал выступить в защиту Иисуса Христа от патриарха Кирилла.

Христос реален

Сначала контрольный вопрос, который, собственно, никем и не оспаривается, но уместен для атеиста – был ли Иисус Христос реальной личностью? На мой взгляд – безусловно! Подтверждением этому являются и многие исторические памятники, и само Евангелие. Это сборник воспоминаний или повестей об Иисусе четырех авторов: Матфея, Марка, Луки и Иоанна. Воспоминания, безусловно, подлинные, т.е. четыре свидетеля подтверждают – Иисус был!

Вопрос – а не мог ли этот сборник составить у себя в келье досужий монах? Нет, не мог. В этом случае повести различались бы только в деталях, а в Евангелии “благие вести” различаются в очень серьезных вещах, причем, порой диаметрально, т.е. авторы Евангелия не согласовывали его текст между собой, откуда и различия.

Если факт из жизни Иисуса нельзя понять иначе или его притчу нельзя толковать иначе, то все четыре автора их фиксируют абсолютно одинаково.

К примеру, защищая Иисуса во время ареста, апостол Петр отсек мечом ухо одному из стражников. Ухо есть ухо, как его истолкуешь иначе? И это ухо зафиксировано во всех четырех текстах. Или, выводя Иисуса для распятия, римские легионеры поленились нести крест и погрузили его на подвернувшегося прохожего. Три автора дают имя этого прохожего – Симон Кирениянин – и лишь апостол Иоанн, который писал не хронику, а сразу легенду о своем Учителе, сообщил, что крест нес сам Иисус.

Но если факт не однозначен или мог поступить только из слухов, или труден для понимания, то авторы описывают его резко различно, чего никогда не допустил бы фальсификатор, если бы писал все четыре повести сразу.

Скажем, простую притчу Иисуса о четырех зернах, упавших на дорогу, каменистую почву, в терновнике и в хорошую почву – все поняли одинаково и все воспроизводят ее чуть ли не дословно. А вот малопонятную притчу о званых и избранных, похоже, никто не понял, и она у одного излагается так, а у другого иначе.

Матфей утверждает, что когда Иисус родился, то царь Ирод повелел убить всех младенцев в Вифлееме, в связи с чем, отец и мать Иисуса унесли его в Египет и вернулись только после смерти царя Ирода. Но Лука этот факт совершенно отвергает, он утверждает, что родители Иисуса никуда из Галилеи не убегали и каждый год ходили на праздник Пасхи в Иерусалим, где уже к 12 годам Иисус поднаторел в богословских диспутах. Согласитесь, что это слишком серьезное разночтение, чтобы фальсификатор, если бы он был, мог бы его допустить.

Поэтому, по крайней мере, для меня, вопрос с Иисусом, названным Христом, ясен – это историческая личность, а не легенда. Следовательно, он действительно нес в мир свое учение, которое не заглохло, как тысячи других сектантских выдумок, а проросло могущественными церквями. Вопрос лишь в том, что это было за учение? Поскольку то, что изложено в нынешних Евангелиях, извращено до степени, при которой сам Иисус его бы уже не узнал. В этом я тоже уверен.

Учение Иисуса. Начало искажения

Надо думать, что учение Иисуса испытало несколько стадий искажения. Первая, самая безобидная и, наверное, самая незначительная, это субъективные ошибки авторов Евангелий. Поскольку сам Иисус ничего не писал и его идеи изначально существовали только в устной форме, то они даже при заучивании не могли не подвергнуться искажению. Тем более, что записывались они через десятки лет после смерти Иисуса.

Второе – надо понимать, кто записал его идеи. Это ученики Иисуса, его единомышленники и соратники. Они потерпели поражение, и Иисус был казнен, но они фанатично внедряли его идеи в умы людей. Для того, чтобы эти идеи впечатлили людей, самому Иисусу стали придавать божественный облик, которого, я уверен, он при жизни не имел. Точнее, не напирал на свое божественное происхождение, хотя и не мешал людям так думать. Но когда он погиб, этот вопрос для последователей Христа стал принципиальным, и они из благих побуждений в пропаганде и в Евангелиях превратили его в бога.

Поскольку после казни Иисуса они разошлись, чтобы нести его идеи в народ, то согласовывать свои легенды им, надо думать, было трудно. Каким-то образом Матфей и Лука согласовали непорочное зачатие девы Марии, но историю детства Иисуса согласовать не смогли. Характерен в этом Иоанн. Он пишет, что был любимым учеником Иисуса и настолько доверенным, что только ему Иисус сообщил имя того, кто его предаст. Он присутствовал при кончине Иисуса на кресте, и Иисус именно ему поручил свою мать, которую Иоанн взял к себе жить. Казалось бы, что никто, кроме Иоанна, не мог столько знать о рождении и детстве Иисуса. Но Иоанн о непорочном зачатии молчит, не говорит ни слова! Ведь наверняка обо всем расспросил Марию, но молчит!

Надо понять, что и Иисус, и его ученики были истинными верующими, иудеями. Заявить, что Бог лично или через Святого Духа оплодотворил Марию – это немалый грех. И Иоанн смолчал. Но зато в компенсацию этого малодушия он развернулся в другом – наиболее цветисто описал и чудеса Иисуса, и суд над ним, и казнь. Скажем, описал воскрешение Иисусом умершего Лазаря (сенсация, о которой остальные три автора даже не вспомнили, упирая на менее значительные чудеса – лечение Иисусом припадочных, к примеру). Это у Иоанна Иисус превращает воду в вино и совершает другие чудеса, на которые у остальных авторов Евангелий не хватило фантазии.

Но и эта корректировка Евангелий учениками вряд ли сильно исказила идеи Иисуса, поскольку его последователи “улучшали” его личный имидж в народе и вряд ли покусились бы на коренное искажение его идей. Исказили их позже, но сначала все же остановимся на том, кем был Иисус до своего распятия.

Учение Иисуса. Царство Божие

Моя гипотеза также не нова. Вероятнее всего Иисус был тем, кого мы сегодня назвали бы коммунистом-идеалистом: коммунистом, верящим в божественные истоки коммунизма. Это был не столько духовный революционер, сколько гражданский. Он, к примеру, в Евангелии неоднократно заявляет, что в духовной сфере руководствуется уже принятыми законами и не собирается их менять, а лишь будет добиваться их исполнения. Следовательно, главные его идеи касались гражданской сферы.

Если с этой точки зрения посмотреть на текст Евангелия, то можно найти массу цитат, из которых следует, что Иисус свой коммунизм (царство Божие, Волю Божию) собирался установить в Иудее уже при своей жизни. Сейчас это трактуется так, что Царство Божие на земле Иисус собирался установить во второе свое пришествие. Но дело в том, что о втором пришествии Иисус заговорил (если заговорил) всего за несколько дней до своей смерти (за два дня до Пасхи), когда понял, что его предприятие заканчивается неудачей, и когда он решил во славу своего дела не избегать смерти.

Во все предшествующее время он говорит о Царстве Божием именно на земле и в настоящем времени, причем дело это в его понимании имело преимущество даже перед загробной жизнью. Вдумайтесь в единственную молитву, которую Иисус оставил людям: …”Молитесь же так: Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя твое, да придет Царствие твое, да будет воля Твоя и на земле, как на небе…” – и только после просьбы установить Царство Божие на земле, идут просьбы о хлебе, о прощении, о защите от дьявола. Ни на какое будущее время строительство Царства Божьего Иисус не относил: “Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят сына человеческого, грядущего в Царствии Своем”. (Матфей, 16:28).

Отсюда, между прочим, проистекает и жизненная задача каждого христианина (о которой они сегодня наглухо забыли и делают вид непонимающих). Поскольку текст “Отче наш”, хотя и меняется Церковью, но все же содержит подлинные слова Христа, то задача христианина не душу спасти, а построить Царство Божие на земле и этим спасти душу. Достижение той цели, которую поставил перед собою Христос, и является смыслом христианства и пропуском в Рай: “…ибо, кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу ради меня, тот обретет ее” (от Матфея 16:25, то же и у Луки 17:33).

Тем не менее, Евангелие так искажено, что сам факт того, что Иисус лично хотел построить коммунизм (или социализм) при своей жизни сегодня требует доказательств.

Я полагал, что указания Иисуса на то, что он пришел исполнить законы Моисея (“Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить” Матфей 5:17) касаются только каких-то церковных канонов иудейской религии (молитв, постов, праздников и т.д.). Мне не пришло в голову, что сами по себе законы Моисея уже могли содержать революционную справедливость, лозунги типа “Земля – крестьянам!” Что сам Моисей мог быть революционером, и для Иисуса быть кем-то, кем был Маркс для Ленина и Сталина. И что сами законы Моисея могли быть извращены теми, кто уселся на “Моисеевом седалище”.

Как-то читатель прислал мне работу раввина Дижь-ракель’я по истории еврейства. Свою статью раввин Дижь-ракель написал в конце позапрошлого века, судя по всему, он был отступником в иудейской среде или, точнее, диссидентом. Дижь-ракель достаточно подробно описал гражданскую и социальную суть законов Моисея, и становится понятным, почему массы народа пошли за апостолами христианства, несшими им эти законы, усиленные авторитетом богочеловека Иисуса Христа. Становится ясно, как выглядело “Царство Божие” на земле в те времена.

Предлагаю с большим сокращением отрывок из этой статьи, выделения сделаны мной.

Законы Моисея

«Представительный образ управления создал в евреях понятие о народности, способной образовать самостоятельное государство.

…Под влиянием такой великой задачи Моисей приходит к глубокому убеждению, что только во вновь закреплённом союзе с Творцом Вселенной народ достигнет возможного совершенства. … Этот союз с Иеговой лег в основу теократического принципа идеальных законов Моисея в смысле равенства всех израильтян друг перед другом как равноправных слуг Божьих. Для детальной разработки законодательства Моисей воспользовался историческим прошлым еврейского народа и его обычным правом, освященным сотнями лет. Своим вдохновлённым гением он хотел создать идеальнейшее государство на таких началах, которым едва ли когда-нибудь придёт черёд осуществиться. Над этой идеей Моисей работал многие годы и создал, наконец, то колоссальное, чудное законодательное здание, которое вследствие своей чистоты и высокой идеальности просуществовало благодаря еврейской косности лишь одно мгновение и было разрушено почти до основания.

… Моисей, с одной стороны, стремился вывести народ из традиции кочевой жизни, где семья, род и даже личность живёт своими эгоистическими интересами, идёт своею собственною дорогой; с другой стороны, подчинив личность государственным интересам, подобно египетскому строю жизни, он опасался, чтобы государство не поглотило семьи и чтобы личность не была принесена в жертву обществу.

Стремясь уравновесить эти два принципа, Моисей создает прежде всего идею экономического равенства и экономической справедливости на вполне теократических началах. Земля принадлежит Иегове, принадлежит Ему как Творцу её, а в силу этого Он, сохраняя за Собой право собственности, уступает её лишь в пользование еврейскому народу за принятие им известных обязательств. Но так как в принятии Синайского законодательства равномерно участвовали все члены еврейского народа и приняли равные обязательства, то, естественно, они должны были пользоваться равномерно землёй. На основании этого закона совершенно устранялась возможность узаконенных земельных преимуществ одних пред другими, устранялись самовольные захваты земли со стороны сильнейших. Законодатель предполагал разделить землю между всеми израильтянами поровну; участки делились на пахотные и луговые, причём первые дробились между отдельными лицами, а последние состояли в общем пользовании всех членов общества.

…Таким образом, заветами с вершины Синайских гор в союзе с творцом имелось в виду создать для евреев религиозное равенство, аграрными же законами — равенство экономическое.

Посмотрим теперь, какие начала положены были Моисеем в основу законов о равенстве социальном.

Социальным равенством Моисей стремился, во-первых, устранить развитие кастового начала, а во-вторых, воспрепятствовать образованию класса правящих – пользующихся всем, и класса обездоленных – лишённых всего. Здесь в силу договора с Иеговою и в силу одинаковых обязанностей “для всех предполагался один закон, для всех одно право!”.

…Законодатель говорит: “Весь Израиль – святой народ, все – царство священников”. В силу этого еврейские священноцерковнослужители не могли пользоваться ни особыми правами, ни привилегиями.

...В основу политического равенства для евреев легло следующее положение: “все сыны Израиля составляют царство Иеговы и управляются самим Иеговою, выражающим свою волю в воле всего народа”… Наконец, чтобы царь не сделался восточным деспотом, Моисей ограничивает его власть всенародным собранием и различными постановлениями, на основании которых он должен смотреть на народ не как на рабов, а как на братьев своих.

Таковы контуры величественного здания идеального Моисеева государства.

…Хотя, несмотря на то, что из всех израильтян, вышедших из Египта взрослыми, пришли в Обетованную землю только два великих праведника – Иисус Навин и Халев, – нужно было ожидать, что новое молодое поколение, восприняв высокочеловеческое законодательство Моисея, будет в состоянии создать еврейское государство. Однако, уже после смерти Иисуса Навина, а отчасти даже и при нём, народ Божий забывает Иегову, служит Ваалу, Астарте и другим языческим богам. Монотеизм всюду борется с идолопоклонством, при Давиде достигает своего апогея и потом снова низко падает. Даже Соломон, построивший Иерусалимский храм, поклоняется Молоху – мерзости амонитской. Аграрные законы равенства вскоре были забыты, о социальном равенстве не было и помину. В конце концов сами цари иудейские – помазанники Божии – превратились в грубых язычников, забыли Иегову и законодательство Моисея, доказательством чему служит то, что даже благочестивый царь Иоссия не знал о существовании Пятикнижия.

…Так рухнуло и разрушилось колоссальное здание законодательства Моисея, от него остались одни развалины, и мечта великого пророка создать социальное государство не осуществилась. Идолопоклонство разрозненных колен и падение нравов довели евреев до того, что святыня их – Иерусалимский храм – был разрушен и сами они сделались вавилонскими пленниками.

С этого времени начинается перерождение евреев: вместо гуманных законов Моисея, отброшенных и забытых в своих идеях, создаются новые; наступает новая эра израильской жизни, в которой возродились талмудизм и “обработанные скрижали”, лежащие в основе настоящего социального быта евреев».

Умен и нормален

Итак, за что Иисус боролся, понятно – за справедливые законы Моисея, растоптанные к тому времени евреями и окончательно искаженные «книжниками».

Если мы зададим себе вопрос, считал ли Иисус себя кровным сыном бога, т.е. Богом, на мой взгляд, нужно давать ответ – нет. И это говорит о том, что психически он был человеком нормальным. А ведь для того, чтобы считать себя богом, у Иисуса были по тем временам веские основания.

Ведь в то время не имели понятия ни о гипнозе, ни о внушениях, ни даже о том, что болезни бывают психическими. Считалось, что психически больные – это люди, в которых поселилась нечистая сила. А Иисус обладал силой знахаря, силой экстрасенса. Он не лечил ни инфекционных больных, ни раненых. Но если в основе болезни лежало психическое заболевание, то он таких людей ставил на ноги. Как он должен был смотреть на себя? Естественно, как на человека, к которому Бог очень близок, которому Бог помогает изгнать нечистую силу из больных. Ведь даже сегодня истинные знахари не берут денег за лечение в страхе, что Бог за это лишит их силы.

Это сегодня Кашпировский может собрать 5 тыс. человек и внушить им, что он досыта накормил их пятью хлебами и двумя рыбками, после чего попросить их сдать “объедки”, и его зомби набросают ему пять или двенадцать корзин завалявшихся в карманах и сумочках съестного. Но когда этот же сеанс массового внушения проводил Иисус, то как ему самому себе можно было объяснить, почему эти люди сыты? Как иначе, кроме того, что это Бог наполнил желудки этих людей пищей?

Основания считать себя близким к Богу, у Иисуса были очень веские.

Тем не менее, если попытаться отделить в Евангелии его собственные слова от приписываемых ему, то он все же считает себя Сыном Человеческим. На прямые вопросы о том, не Бог ли он, Иисус отвечал и очень трезво, и умно – судите меня по моим делам. Манией величия он не страдал, но из политических соображений он не мешал считать себя очень близким Богу человеком. Тем не менее – только человеком.

Его ученики сделали из него Бога вероятнее всего только после смерти. Авторы Евангелия наверняка старались подогнать все тексты под эту версию, убрать противоречившие ей эпизоды жизни Иисуса, но не всегда в этом преуспевали.

Такой, к примеру, момент. Рядом с Иисусом были распяты два разбойника. У Иисуса состоялся с ними разговор. Матфей, Марк и Иоанн предусмотрительно его опустили, утверждая, что разбойники поносили Иисуса, а Лука этот разговор простодушно приводит. Один из разбойников попросил Иисуса замолвить за него слово на небесах, на что Иисус ответил: “Истинно говорю тебе, ныне же будешь со мною в раю”. Иисус умирал на кресте 3 часа, естественно, он хотел побыстрее умереть и поэтому был уверен, что попадет в рай вместе с разбойником. Но если он был Богом, то не мог не знать, что не может быть с разбойником в раю “ныне”, поскольку ему еще надо два дня пролежать в гробу, затем воскреснуть в своем человеческом облике (апостол Фома даже пальцы засовывал ему в дыры от гвоздей и от удара копья под ребра), пробыть 40 дней с учениками и лишь потом вознестись на небо. И, вероятнее всего, история с его воскресением придумана гораздо позже, и он умирал, как честный человек, знающий, что за свою службу Богу в рай попадет непременно и сразу же, как и раскаявшийся разбойник.

В любом случае этот эпизод показывает, что на себя Иисус смотрел трезво и никаким Богом себя не считал.

Следует сказать, что такие, досадные для апостолов, оплошности в Евангелиях случаются, и авторы дают эпизоды, которые для пользы версии о божественном происхождении Иисуса можно было бы и опустить. Скажем, от этого в чем-то Евангелие потеряло бы, но эпизоды о том, что у Иисуса были единокровные братья, можно бы и не приводить. Авторы не называют ни имен братьев, ни то, старшие братья они были Иисусу или младшие. Сказано, что они не верили в Иисуса. (Что немудрено, Иисус с горечью говорил, что нет пророков в своем отечестве, а уж в своей семье их точно нет). В любом случае, наличие этих братьев вызывает ненужные вопросы по поводу матери Иисуса, по легенде – “непорочной девы Марии”. Вопросы, конечно, не принципиальные, если братья младшие, но и ненужные.

К подобным несоответствиям следует отнести и родословную Иисуса, которая, по-видимому, отработана им и учениками еще при его жизни, поскольку проявлял себя Иисус все же на гражданском, а не духовном поприще, и ему очень важно было иметь царя в предках. И Матфей, и Лука, давшие в Евангелиях его родословную, ведут ее от Иосифа, мужа Марии, матери Иисуса. Но ведь по легенде отцом Иисуса был не Иосиф, а святой Дух! При чем же тут Иосиф? Это, в общем, еще раз подтверждает, что Иисус при жизни мыслил трезво и в родство к Богу не набивался.

Характерной чертой здравомыслия является то, что умный человек из всех путей достижения цели выберет самый простой и самый легкий. Дураку важен путь, умному – цель. Иисус хотел построить Царство Божие на земле, под которым он имел в виду царство законов Моисея, для этого надо было его возглавить. Легче всего сделать это мог царь. И Иисус возводит свою родословную к царю Давиду. Далее, в Палестине все римские провинции возглавлялись царями, кроме Иудеи. Ею управлял римский наместник Понтий Пилат и какие-то органы самоуправления. То есть, стать царем было легче там, где нет конкурента, нет царя. И Иисус с учениками ведут агитацию за Иисуса (галилеянина) как за царя Иудеи. Риму, в принципе, все равно, как управляется провинция, лишь бы подати платила. И Иисус это Риму обещает: Богу – богово, Кесарю – кесарево. Т.е. препятствия политического свойства, которые были не принципиальны, Иисус устранил выбором пути и своей программой.

Я бы сделал вывод, что это был человек, безусловно, умный и здравомыслящий. Его одержимость, его фанатизм глубоко верующего человека ни на его ум, ни на его здравомыслие не влияли. То, что у него революция не получилась, еще ничего не значит. Через два тысячелетия примерно такой же путь прошел Фидель Кастро и у него все получилось. Хотя Куба, как и Иудея, фактически была провинцией, правда не Рима, а США.

Бог поневоле

Сам того не желая, Иисус сделался основателем религии, как после него Маркс, гипотезы которого были превращены идиотами в копию религии. Ведь при чтении Евангелия бросается в глаза дикое несоответствие: целью Иисуса было царствование в Иудее, но об Иисусе как о царе в тексте нет ни слова! Люди его воспринимают, как царя: при въезде в Иерусалим его приветствуют пальмовыми ветвями и криками “благословен грядущий во имя Господне, Царь Израилев”; даже больные, прося исцелить, обращаются к нему не как к сыну Бога, не как к пророку, а как к сыну царя Давида. Его казнили как царя, на кресте, и табличка была на трех языках: “Сей есть Царь Иудейский”. А в тексте Евангелия нет ни слова от Иисуса как от будущего царя. Четыре автора пишут о чем угодно, но только не об этом. Может такое быть? По моему убеждению – нет!

Не могли апостолы и ученики Иисуса описать деяния и идеи Иисуса, но не дать его царской программы – его плана строительства Царства Божия в Иудее. Какие законы должны быть в этом царстве, какие отношения между людьми и т.д. и т.п. Уверен, что все это в Евангелиях было, но не прошло через искажение идей Иисуса.

Такой вот момент. На первом этапе распространения христианства его носители жестоко преследовались – был распят апостол Андрей Первозванный, христианство получило сонм своих великомучеников. А посмотрите на сегодняшних христиан. Что может быть еще более покорного любой власти и любому режиму? По отношению к власти – это божьи одуванчики, это мечта любой диктатуры. Заняты только собой, только спасением личной души. Им хоть кол на голове теши, а они будут свечки жечь и молиться. Ну, так – повякают что-нибудь опасливо-возмущенное, и к иконке припадут.

За что в период раннего христианства их преследовали? Откуда к ним нелюбовь тогдашних правителей? У меня нет другого ответа – в первоначальном варианте Евангелий, в истинных идеях Иисуса содержались идеи государственного устройства Царства Божия на земле. Что-то, повторю, типа большевистских лозунгов: “Мир – народам! Земля – крестьянам! Фабрики – рабочим!”. И именно поэтому христианство стало так быстро распространяться среди рабов, неимущих сословий и среди совестливых людей. И именно за эти идеи христиан преследовали.

А дальше произошло то, что и должно было произойти по закону: “Революцию задумывают гении, делают ее фанатики, а пользуются ее плодами мерзавцы”. Умножилась паства христианская, и фанатиков идей Иисуса заменили профессиональные пастыри-попы. Те, кто молитву деют и деньгу с этого имеют. Попам стало очень неуютно жить, когда власть предержащие на них гневаются. И они, разумеется, из благих побуждений сохранения паствы при переписывании Евангелий убрали из идей Иисуса все крамольное. В результате власть предержащие успокоились, но Евангелия превратились в шизофренический бред.

К примеру, по всему тексту Иисус энергично судит всех – фарисеев, богатеев, книжников, законников и т. д. И вдруг: “Не суди и не судим будешь”. Это как понять?!

А понять это надо так, что это арии из двух различных опер – одна из действительного государства, в котором жил Иисус, а другая из Царства Божия, которое он хотел построить. И в государстве всеобщего братства сентенция “не суди” по крайней мере не выглядит дико.

Но, полагаю, это было все же не последнее искажение идей Иисуса. Ведь чего добивается пастух от стада в первую очередь? Правильно – полной покорности! А легко ли сделать покорным человека сильного духом, если учесть, что дух – это сплав ума и воли? Покорным такого человека сделает пастырь только с еще более сильным духом. Тупому и безвольному пастырю сильные духом не подчинятся.

Но когда поповское ремесло из подвижничества людям стало доходным промыслом, откуда было взяться большому количеству сильных духом людей в сонме алчных “профессионалов”?

Проблема не могла не возникнуть. Появилась настоятельная необходимость указать пастве в качестве примера людей рабской покорности. Такие люди – тупые и трусливые – нищие духом.

Вот и получилось, что начинаешь читать нагорную проповедь Иисуса, и глаза на лоб лезут: “Блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Небесное”. Ну, ничего себе!! По всему Евангелию Иисус призывает и в притчах, и прямо крепить дух (ибо плоть слаба), призывает любить Бога “всею крепостию твоею” и вдруг объявляет, что Царствие Небесное для “нищих духом”?!

Апостол Иуда Искариот оказался именно таким нищим духом и в виду угрозы ареста и из-за алчности предал Иисуса. Так что получается – он “блаженный”? Его место в Царствии Небесном? А Петр, с мечом бросившийся на защиту Иисуса, а брат его Андрей, распятый на кресте за идеи Иисуса – им, стало быть, в Царствии Небесном места нет? А как сочетается судьба этих “нищих духом” с ясно выраженным приговором Иисуса нищему духом “блаженному” Иуде: “лучше бы ему было не родиться!”?

И вот когда Евангелие приобрело содержание религии баранов, христианство стало любимой религией всех правителей, его стали насильно, огнем и мечом насаждать крестоносцы, уничтожая сильных духом язычников. Но с реальным Иисусом, с его идеями христианство начисто потеряло всякую связь. Это уже не религия фанатиков, даже фанатиков веры в Господа, это религия рабского стада, в котором каждый пытается спасти свою душу, исполняя для этого любые команды своих пастырей.

Повторяю – все, что мною выше написано, это гипотеза и прямых доказательств ее нет, по прошествии 20-ти веков. Но когда нет прямых, доказывают косвенными, а более-менее надежные из них, свидетельствуют в пользу этой гипотезы.

Иисус из Назарета

Дело, думаю, было так. Где-то около 2000 лет назад в многодетной семье плотника родился мальчик, вероятно, последыш (иначе младшие братья верили бы в старшего). С большой жаждой жизни он с детства ею интересовался, особенно, ее духовными началами – Богом, его законами, его требованиями. Став взрослым, он вдруг открыл в себе знахарские способности – способности внушением лечить людей – “изгонять бесов”. Это смутило и озадачило его, он не мог это понять иначе, как то, что Бог подает ему какой-то знак. Но какой?

Многие годы он думал над этим, пока методом исключения или с помощью Иоанна Крестителя не остановился на единственно возможном решении.

Бог справедлив, а люди живут не по-божески, несправедливо. Честные, и потому угодные богу, могут быть нищими, подлые – богатыми; добрых угнетают, а злые властвуют. Неужели непонятно, чего хочет Бог? Он хочет, чтобы Иисус создал государство, в котором бы правили не людские (злые), а божеские законы, он хочет, чтобы Иисус основал Царство Божие на земле. Он хочет, чтобы в этом царстве властвовала воля Божья, поскольку этой воле негде властвовать, кроме как в своем царстве на земле и в Царстве Небесном на небе. Откуда и слова в его “Отче наш” – “...да будет воля Твоя и на земле, как и на небе”.

И Иисус начинает вести пропаганду в поисках сторонников во всех слоях общества. Пропаганда успешна: людей привлекает возможность жить в справедливом государстве, а экстрасенсорные способности Иисуса убеждают их, что и Бог этого хочет. Как будет устроено Царство Божие, Иисус всем объяснил, справедливые законы его (Моисея) многих воодушевляют, растет число людей, желающих видеть Иисуса царем Иудеи. Но растет и сопротивление тех, кому и без Царствия Божьего хорошо живется.

На праздник Пасхи, когда Иерусалим переполняется людьми, Иисус собирается предстать перед ними, объявить свои цели и волей народа заставить тогдашний выборный орган Иудеи – синедрион – провозгласить себя царем. Он уверен, что Бог с ним и Бог ему поможет, но апостолы на всякий случай вооружаются. Однако и синедрион не теряет времени даром: он покупает лжесвидетелей, которые бы под присягой заявили народу, что Иисус богохульник, а Риму – что Иисус возбуждает народ, дабы не платить Риму подати.

Иисуса предупреждают, апостолы советуют бежать. Но как он может бежать из своей столицы – это признание того, что он не царь, а бунтовщик, и дело его неправое. И – главное – это признание того, что он не Царство Божие построить хочет, а лишь стать царем, т.е., что ему не его идеи важны, а он сам. Поэтому Иисус решает искупить грехи нерешительных, не верящих в Царство Божие, – он решается умереть, чтобы показать остальным, что Царство Божие – это то, за что стоит принять самую страшную смерть. Иисус мужественно идет в Иерусалим, как позже Фидель с кучкой сторонников пойдет штурмовать казармы в Монкадо. Иуда предает его, облегчая поиски. Иисуса арестовывают. Апостолы не согласны отдать его без боя, они готовы умереть вместе с ним, но Иисусу важен не их героизм, а его идеи: останутся его ученики – будут живы и его идеи. И он командует апостолам бежать.

На суде Иисус держится мужественно и с достоинством, причем таким, что Понтий Пилат, наместник Рима в Иудее, делает все, чтобы его освободить. Но толпа “любящих Бога” вопит: “Распни его!” Пилат настаивает на освобождении, но в ответ синедрион грозится послать донос императору Рима о том, что Пилат, дескать, освобождает бунтовщиков против Рима. Понтий Пилат публично умывает руки, показывая, что на них крови Иисуса не будет, и в отместку этот гордый римлянин, несмотря на возмущение синедриона, собственноручно на трех языках пишет на табличке креста: “Это царь Иудеи” – как бы говоря – “Вот вам, подлые твари, это я по вашему требованию распинаю вашего же царя!”

Поскольку по обычаям нельзя было на субботу оставлять трупы на кресте, то Иисуса тут же хоронят. Боясь осквернения его могилы, апостолы в ночь на воскресенье тайно перехоронили его тело, вызвав некоторое удивление жителей Иерусалима видом его пустой могилы (гроба). Поскольку Иисус был умным человеком, и, следовательно, ученики его были умными, то они этим удивлением воспользовались, объявив о воскресении Иисуса. Как могли, подработали легенду о нем, и пошли в мир нести его идеи вопреки лишениям, страданиям и смерти. И в том, что с этими идеями сотворили в последующем попы, апостолы виноваты не более, чем Сталин в том, что сотворили после него с СССР. Вот что я понял из Святых Евангелий.

Но из этого следует, что Иисус из Назарета во всем мире должен открывать любые списки борцов за справедливость, особенно списки борцов за коммунизм, ибо первобытный коммунизм был тем, что Иисус считал Царством Божьим.

Все крепки задним умом, но остается лишь горько сожалеть, что большевики, отвергая религию, отвергли и Иисуса. Хвалились, что стоят на плечах великих предшественников, но как же можно было отвергнуть такого!? Как можно было отвергнуть его жертвенных апостолов и последующих первых великомучеников (тех, кто погиб еще за идеи Иисуса, а не в последующем – за внедрение рабского христианства у язычников). Ничего, что Иисусу придан статус Бога, это у христиан он Бог, а у нас был бы героем. Это ничего, что апостолы у христиан святые, у нас они были бы пламенными революционерами. У христиан не убыло бы, а у нас прибавилось бы. И это не для того, чтобы привлечь христиан в союзники – что толку от нищих духом? Это для примера себе, для справедливости.

Положим, Бог есть, но тогда на что следует обратить внимание христианам: Бог ведь не за попов, не за ваши молитвы и посты, - он за тех, кто служит обществу, кто строит царство Божье на земле. Смотрите.

С воцарением в России большевиков не было в мире более богохульной страны. Рушились храмы, издевались над попами, над верующими и т.д. Но Сталин заставлял всех служить не Богу, а людям, и не душу свою бессмертную спасать, а спасать Отечество.

Против СССР ополчились все страны, весь мир натравливал Гитлера на одинокий СССР. Алчный мир отдал Гитлеру Австрию и Чехословакию для того, чтобы тот уничтожил большевиков. Крестовый поход большевикам объявила католическая церковь, Гитлера до 1942 года поддерживало хитрое иудейство, на пряжках у немецких солдат было «С нами Бог», и церкви они на оккупированной территории открывали.

Но Бог Сталина в обиду не дал. Он сначала заставил Гитлера сцепиться с Англией, а когда тот все же напал на СССР, помог именно большевикам. «Умники» скажут, что Сталину помог дьявол. Ну, тогда докажите, что Гитлеру помогал Бог.

А вот когда, начиная с Хрущева, народ в СССР стал все больше и больше становиться алчным, Бог на СССР плюнул.

И плевать Бог хотел на то, что вы сегодня усиленно в Церквях молиться стали – душу вы этим не спасете. России не служите – хрен вам, а не райские кущи.

Учение Господа Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа. Нагорная проповедь
 

Оригинал взят у iskander_bel в Учение Господа Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа. Нагорная проповедь
Общий объем всех Евангелий и Апостольских посланий, достаточно большой, чтобы усвоить все учение Христово в целом. Чтобы понять главную суть Христова учения - нужно, как минимум, знать и помнить вот этот отрывок из Евангелия от Матфея (главы 5-7):
1 Увидев народ, Он взошел на гору; и, когда сел, приступили к Нему ученики Его.
http://bookz.ru/authors/novii-zavet/...05/mat0501.jpg
2 И Он, отверзши уста Свои, учил их, говоря:
3 Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное.
4 Блаженны плачущие, ибо они утешатся.
5 Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.
6 Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.
7 Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут.
8 Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.
9 Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими.
10 Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное.
11 Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня.
12 Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас.
13 Вы – соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить ее вон на попрание людям.
14 Вы – свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы.
15 И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме.
16 Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного.
17 Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить.
18 Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все.
19 Итак, кто нарушит одну из заповедей сих малейших и научит так людей, тот малейшим наречется в Царстве Небесном; а кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царстве Небесном.
20 Ибо, говорю вам, если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное.
21 Вы слышали, что сказано древним: не убивай, кто же убьет, подлежит суду.
22 А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: "рака", подлежит синедриону; а кто скажет: "безумный", подлежит геенне огненной.
23 Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя,
24 оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой.
25 Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы тебя слуге, и не ввергли бы тебя в темницу;
26 истинно говорю тебе: ты не выйдешь оттуда, пока не отдашь до последнего кодранта.
27 Вы слышали, что сказано древним: не прелюбодействуй.
28 А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем.
29 Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну.
30 И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну.
31 Сказано также, что если кто разведется с женою своею, пусть даст ей разводную.
32 А Я говорю вам: кто разводится с женою своею, кроме вины прелюбодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать; и кто женится на разведенной, тот прелюбодействует.
33 Еще слышали вы, что сказано древним: не преступай клятвы, но исполняй пред Господом клятвы твои.
34 А Я говорю вам: не клянись вовсе: ни небом, потому что оно престол Божий;
35 ни землею, потому что она подножие ног Его; ни Иерусалимом, потому что он город великого Царя;
36 ни головою твоею не клянись, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или черным.
37 Но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого.
38 Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб.
39 А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую;
40 и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду;
41 и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два.
42 Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся.
43 Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего.
44 А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас,
45 да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных.
46 Ибо, если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари?
47 И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники?
48 Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный.

Глава 6
1 Смотрите, не творите милостыни вашей пред людьми с тем, чтобы они видели вас: иначе не будет вам награды от Отца вашего Небесного.
2 Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою.
3 У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая,
4 чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.
5 И, когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою.
6 Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.
7 А молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны;
8 не уподобляйтесь им, ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него.
9 Молитесь же так:
Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твое;
10 да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе;
11 хлеб наш насущный дай нам на сей день;
12 и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим;
13 и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь.
14 Ибо, если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный,
15 а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших.
16 Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою.
17 А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое,
18 чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцом твоим, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.
19 Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут,
20 но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут,
21 ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше.
22 Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то всё тело твое будет светло;
23 если же око твое будет худо, то всё тело твое будет темно. Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?
24 Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне.
25 Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело одежды?
26 Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их?
27 Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть?
28 И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут;
29 но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них;
30 если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры!
31 Итак не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться?
32 потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом.
33 Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам.
34 Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы.

Глава 7
1 Не судите, да не судимы будете,
2 ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить.
3 И что ты смотришь на *censored*к в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?
4 Или как скажешь брату твоему: «дай, я выну *censored*к из глаза твоего», а вот, в твоем глазе бревно?
5 Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть *censored*к из глаза брата твоего.
6 Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас.
7 Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам;
8 ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят.
9 Есть ли между вами такой человек, который, когда сын его попросит у него хлеба, подал бы ему камень?
10 и когда попросит рыбы, подал бы ему змею?
11 Итак если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него.
12 Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки.
13 Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими;
14 потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их.
15 Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные.
16 По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград, или с репейника смоквы?
17 Так всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые.
18 Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые.
19 Всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь.
20 Итак по плодам их узнаете их.
21 Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!», войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного.
22 Многие скажут Мне в тот день: Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили?
23 И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие.
24 Итак всякого, кто слушает слова Мои сии и исполняет их, уподоблю мужу благоразумному, который построил дом свой на камне;
25 и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот, и он не упал, потому что основан был на камне.
26 А всякий, кто слушает сии слова Мои и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному, который построил дом свой на песке;

Глава XXIX. Христианство и социализм
 

1. Религия и этика общественного поведения
Христианство не только как церковь, но и как философия подобно любому другому оплоту духовной жизни есть продукт сотрудничества людей. Наше мышление никоим образом не есть индивидуальное явление, оторванное ото всех общественных отношений и традиций. Оно имеет общественный характер просто в силу того факта, что использует методы мышления, выработанные за тысячелетия сотрудничества бесчисленных групп людей, и мы способны овладеть этими методами только потому, что являемся членами общества. Именно по этой причине мы не можем представлять себе религию как изолированное явление. Даже мистик, забывающий действительность в благоговейной радости слияния с Богом, не только своим усилиям обязан собственной религиозностью. Не он один создавал те формы мышления, которые привели его к религии: они принадлежат обществу. Каспар Гаузер не может стать религиозным без помощи извне. {Гаузер Каспар (1812--1833) -- таинственная фигура немецкой истории. По его рассказу, с детства он был в одиночном заключении и общался только с одним человеком, приносившим ему еду и обучившим чтению и письму. В 1828 г. он был выпущен в мир, где через несколько лет был смертельно ранен неизвестным.} Религия, как и все остальное, возникла исторически и постоянно изменяется, как и всякое другое общественное явление.
Но религия и сама является фактором общественной жизни в том смысле, что она под определенным углом истолковывает общественные отношения и соответственно устанавливает правила поведения. Она не может уклониться от формулирования принципов этики общественного поведения. Ни одна религия, претендующая на решение жизненных вопросов, на утешение своих последователей в самые ответственные моменты жизни, не может ограничиться истолкованием отношения человека к физическому миру, к рождению и смерти. Если она обойдет вниманием отношения между людьми, не выработает правил поведения в обществе, то оставит верующего одного, когда он начинает размышлять о недостатках общественных отношений. Религия должна отвечать на вопросы: почему есть богатые и бедные, насилие и суд, война и мир, -- иначе человеку придется искать ответы в другом месте. А ведь это будет означать утрату влияния на последователей, утрату духовной власти. Без этики общественного поведения религия мертва.
Сегодня ислам и иудаизм мертвы. {Написано в начале 20-х годов. Жизнь показала, что Л. Мизес поспешил похоронить эти религии: после второй мировой войны они, особенно ислам, стали важной идейной и политической силой.} Своим последователям они не предлагают ничего, кроме ритуала. Они устанавливают правила молитвы и поста, определенные пищевые ограничения, требования обрезания и тому подобное -- и это все. Для духа они не дают ничего. Полностью обездуховленные, они учат только правовым формам и обрядам. Они замыкают верующих в клетке традиционных обычаев, а этого совершенно недостаточно для жизни; им нечего сказать душе верующих. Они подавляют духовную свободу, вместо того чтобы возвышать и спасать душу верующих. Много столетий в исламе и почти два тысячелетия в иудаизме не было новых религиозных движений. Сегодня иудаизм есть то же самое, что в период создания Талмуда. {Талмуд -- собрание догматических, правовых, этических и бытовых предписаний иудаизма, сложившихся в период с 4 в. до н. э. по 5 в. н. э.} Ислам не изменился со времен арабских завоевательных походов. {В VII--VIII вв. мусульманские племена Аравийского полуострова захватили Палестину, Сирию, Иран, вторглись в Среднюю Азию и Закавказье, завоевали Северную Африку и Пиренейский полуостров.} Их литература, их школьная мудрость продолжают повторять старые идеи и не выходят за рамки теологии. Напрасно вы здесь будет искать людей и движения того типа, какие каждое столетие появлялись в западном христианстве. Они держатся только за счет отрицания всего чужого и инородного, за счет традиционализма и консерватизма. Только лишь ненависть ко всему иностранному подвигает их время от время на крупные действия. Все возникающие здесь новые секты и новые доктрины суть не что иное, как формы войны с чужим, ранее несуществовавшим, иноверием. Религия не оказывает влияния на духовную жизнь индивидуума, если, конечно, эта духовная жизнь вообще возможна под удушающим давлением жесткого традиционализма. Особенно ясно это видно в невлиятельности клира. Уважение к священникам имеет чисто внешний характер. В этих религиях нет ничего и близко сравнимого с глубоким влиянием священнослужителей Западных церквей, хотя это влияние весьма различно в разных церквях; нет ничего сопоставимого по влиятельности с фигурой иезуита, католического епископа или протестантского пастора. Такого же рода инерционность характеризовала политеистические религии античности, и до сих пор мы можем ее наблюдать в восточном православии. Греческая церковь мертва уже более тысячи лет [ср. характеристику Восточной церкви у Гарнака: Harnack, Das Monchtum, 7 Aufl., Giessen, 1907, S. 32 ff.]. Только во второй половине XIX века она еще раз оказалась способной породить человека, в котором вера и надежда пылали как огонь. Но христианство Толстого при всех его внешних чертах русскости и востока в основе своей -- западное. Весьма характерно, что в отличие от Франциска Ассизского, сына итальянского купца, или Мартина Лютера, сына немецкого горняка, этот великий проповедник вышел из знатной семьи, которую образование и воспитание полностью вестернизировали. Русская церковь с большей легкостью порождала людей типа Иоанна Кронштадтского или Распутина. {Лютер Мартин (1483--1546) -- виднейший деятель религиозной реформации в Германии, основатель лютеранства -- одного из течений протестантской церкви. Иоанн Кронштадтский (1821--1908) -- настоятель собора в Кронштадте, протоиерей (в миру -- Иван Ильич Сергеев). Еще при жизни имел славу чудотворца. Русской православной церковью причислен к лику святых. Распутин Григорий Ефимович (1872--1916) -- сибирский крестьянин, приобретший славу прорицателя и целителя. Стал фаворитом Николая II и его супруги Александры Федоровны, убедив их, что своими молитвами он спасает больного гемофилией наследника и обеспечивает Господню поддержку царствующему дому.}
У этих мертвых церквей отсутствует какое-либо определенное учение об этике. Гарнак {Гарнак Адольф (1851--1930) -- немецкий протестантский теолог и историк, глава либерального течения в лютеранстве} говорит о греческой церкви [Harnack, Op. cit., S. 33]: "Вся сфера трудовой жизни, поведение в которой должно регулироваться верой, оказалась вне ее влияния. Все предоставлено государству и обществу". В живых церквах Запада это иначе. Здесь, где вера еще не иссякла, где она не выродилась в пустую форму, сводящуюся к бессмысленным ритуалам, где, иными словами, она охватывает всего человека, есть постоянное стремление к поиску этических основ общественной жизни. Вновь и вновь верующие возвращаются к Евангелию, чтобы обновить свою жизнь в Господе и его Послании.
2. Евангелие как источник христианской этики
Для верующего Святое Писание есть кладезь божественного откровения, слова Божьего к людям, которое должно быть вечно непоколебимым основанием всей религии и всего поведения, контролируемого ею. Это верно не только для протестантов, которые принимают поучения проповедников лишь в той мере, в какой они совпадают со Святым Писанием; это верно и для католиков, которые, с одной стороны, основывают авторитет Святого Писания на авторитете церкви, а с другой -- признают божественное происхождение и самого Святого Писания, поскольку верят, что оно явилось в мир через посредство Святого Духа. Дуализм здесь разрешен благодаря тому, что одна только церковь дает окончательное и достоверное, т. е. непогрешимое, толкование Святого Писания. Обе конфессии предполагают логическое и системное единство всего собрания священных книг; устранение трудностей, порождаемых таким подходом, должно быть, следовательно, одной из самых важных задач церковного учения и науки.
Наука рассматривает тексты Ветхого и Нового Завета как исторические источники, к которым следует подходить так же, как и ко всем другим историческим документам. Она разрывает единство Библии и пытается для каждой из ее книг найти собственное место в истории литературы. Современные библейские исследования такого рода несовместимы с теологией. Католическая церковь уже осознала этот факт, но протестантизм все еще вводит себя в заблуждение. Бессмысленно реконструировать облик исторического Иисуса, чтобы потом на выводах этих исследований строить учение о вере и нравственности. Усилия такого рода мешают научным исследованиям текстов, поскольку отвлекают их от действительной цели и навязывают задачи, которые нельзя решить без привнесения современных ценностей. Более того, они и сами по себе внутренне противоречивы. С одной стороны, предпринимается попытка исторического объяснения Христа и христианства, а с другой -- эти исторические явления рассматриваются как незыблемая почва всех правил духовного поведения, истинных даже в совершенно изменившемся современном мире. Ведь это противоречие -- подвергнуть христианство историческому исследованию, а затем в результатах исследования искать ключ к современности. Историческая наука не может представить христианство в его "чистом виде", но только в его "первоначальном виде". Отождествить эти два образа можно, лишь закрыв глаза на две тысячи лет исторического развития [Troeltsch, Gesammelte Schriften, II Bd., Tubingen, 1913, S. 386 ff.]. Ошибка многих протестантских теологов в этом вопросе та же, что совершается частью сторонников исторической школы права, когда они пытаются использовать выводы исторического исследования юриспруденции для современного законодательства и отправления правосудия. Так не может поступать настоящий историк; такой подход -- для тех, кто отрицает все развитие и даже саму возможность развития. По сравнению с таким абсолютизмом абсолютизм многократно осужденных, "поверхностных" рационалистов XVIII века, которые подчеркивали как раз эту сторону прогресса и развития, выглядит истинно историческим воззрением.
Для анализа отношений между христианской этикой и проблемой социализма непригоден подход протестантских теологов, исследования которых нацелены на выявление неизменной и недвижной "сущности" христианства. Если взглянуть на христианство как на живое, а значит, и постоянно изменяющееся явление (взгляд не столь уж несовместимый, как может показаться, со взглядом католической церкви), тогда следует с самого начала уклониться от исследования того, что же именно -- социализм или частная собственность -- больше соответствуют идее христианства. Лучшее, что можно сделать, -- это рассмотреть историю христианства с точки зрения того, выказывало ли оно когда-либо особую склонность к той или этой организации общества. Наше внимание к текстам Ветхого и Нового Завета оправдано их значимостью как источников духовного учения, но не расчетом на то, что они одни способны дать понимание того, что же такое христианство.
В конечном итоге исследования такого рода должны выяснить: обязательно ли христианству -- и сейчас, и в будущем -- отвергать экономику, основанную на частной собственности на средства производства? Вопрос этот не может быть разрешен простым указанием на тот известный факт, что с самого возникновения, уже почти два тысячелетия, христианство умело ладить с частной собственностью. Ведь может случиться, что либо частная собственность, либо христианство достигнет в своем развитии точки, после которой они станут несовместимыми, если, конечно, они были совместимы прежде.
3. Первоначальное христианство и общество
Первоначальное христианство не было аскетичным. Свойственное ему радостное приятие жизни отодвинуло на задний план аскетические идеалы, характерные для многих тогдашних сект (даже Иоанн Креститель жил аскетом). Только в III и IV веках аскетизм был привнесен в христианство, и с этого времени начинается аскетическое перетолкование и преобразование евангельских учений. Евангельский Христос наслаждается жизнью среди учеников, укрепляет себя пищей и питьем и разделяет людские праздники. Он так же далек от аскетизма и желания бежать от мира, как и от невоздержанности и разврата [Harnack, Das Wesen des Christentums, Leipzig, 1907, S. 50 ff.]. Только его отношение к половой жизни производит впечатление аскетического, но это можно объяснить тем же, чем мы объясняем практически все целесообразные поучения Евангелий, -- а они не предлагают других правил жизни, кроме целесообразных, -- основной концепцией, которая раскрывает нам всю идею Иисуса, концепцией Мессии.
"Исполнилось время и приблизилось Царство Божие: покайтесь и веруйте в Евангелие". Таковы слова, с которыми, по Евангелию от Марка, является Спаситель [Библия. Евангелие от Марка., Гл. 1, Ст. 15]. Иисус смотрит на себя как на пророка приближающегося Царства Божия. Царства, которое согласно древнему пророчеству принесет избавление от всех земных несовершенств, а с этим и от всех хозяйственных забот. Его последователи не имели других забот, кроме как подготовиться к этому дню. Время для земных дел прошло, и теперь, в ожидании Царства, человек должен обратиться к более важным вещам. Иисус не предлагает правил земного поведения и борьбы; его Царство не от мира сего. Правила, которым он наставляет своих последователей, ценны только на краткий промежуток времени, который осталось прожить в ожидании надвигающихся великих событий. В Царстве Божием не будет хозяйственных забот. Здесь верующие будут есть и пить за столом Господа [Евангелие от Луки, Гл. 22, Ст. 30]. В близкой перспективе такого Царства все хозяйственно-политические распоряжения были бы излишними. Все указания Иисуса следует рассматривать просто как предписания переходного периода [Harnack, Aus Wissenschaft und Leben, II Bd., Giessen, 1911, S. 257 ff.; Troeltsch, Die Soziallehren der christlichen Kirchen und Gruppen, S. 31 ff.].
Это единственный способ понять, почему в Нагорной проповеди Иисус советует своим людям не заботиться о пище, питье и одежде; почему он убеждает их не сеять, не жать и не собирать в амбары, не трудиться и не прясть. Это единственное объяснение "коммунизма" его и его учеников. Этот "коммунизм" не является социализмом; здесь нет общины, которой бы принадлежали средства производства. Это только распределение потребительских благ среди членов общины -- "каждому давалось, в чем кто имел нужду" [Деяния Апостолов, Гл. 4, Ст. 35]. Это коммунизм потребительских благ, а не средств производства, это община потребителей, а не производителей. Первоначальное христианство не производит, не трудится и не собирает. Новообращенные распродают собственность и делят полученное с братьями и сестрами. Долго так жить нельзя. Подобный образ жизни можно понимать только как временный порядок, каковым он на деле и был. Ученики Христа жили в ежедневном ожидании Спасения.
Свойственная первоначальному христианству идея близкого избавления постепенно преображалась в концепцию Страшного Суда, которая лежит в основе всех церковных движений, имевших сколь нибудь долгую жизнь. Бок о бок с этим преображением шло полное преобразование христианских правил жизни. Ожидание Царства Божия больше не могло служить основой поведения. Когда церковные братства начали приспосабливаться к долгой земной жизни, им пришлось отказаться от требований, чтобы прихожане воздерживались от труда и посвящали себя целиком созерцательной жизни в ожидании Царства Божия. Им не только пришлось терпеть участие их братии в трудах этого мира, но даже поощрять их к труду, поскольку в ином случае были бы разрушены условия для существования религий.
Вот так христианству, которое начало с полного безразличия ко всем общественным обстоятельствам, пришлось практически узаконить общественный порядок разлагавшейся Римской империи -- раз уж процесс приспособления церкви к этим порядкам начался.
Ошибкой является разговор о социальном учении первоначального христианства. Исторический Христос и его учение, как они представлены в старейших памятниках Нового Завета, вполне безразличны ко всем общественным обстоятельствам. Не то чтобы Христос не давал резкой критики существовавшего положения вещей, но он не считал стоящим делом рассмотрение того, как можно улучшить дела, а может быть, и вовсе не думал об этом. У Него Божьи заботы. Он установит свое славное и беспорочное Царство, и время это близко. Никто не знал, на что будет похоже это Царство, но одно было определенным: жизнь в нем будет беззаботной. Иисус опускает все малые детали, да они и не были важны; иудеи в его время не сомневались в том, что жизнь в Царстве Божием будет восхитительной. Пророки это предсказывали, и их слова продолжали жить в умах людей, образуя самое существо их религиозного мышления.
Ожидание того, что Господь, когда придет время, сам все. преобразует, а также обращение всех действий и мыслей к будущему Царству Божию делают учение Иисуса чисто отрицательным. Он отрицает все существующее, не предлагая ничего взамен. Он доходит до разрушения всех существующих общественных связей. Ученик должен быть не просто безразличным к собственной жизни, воздерживающимся от всякой работы и избавившимся от всякой собственности. Не может быть учеником Христа тот, кто "не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а при том и самой жизни своей" [Библия. Евангелие от Луки., Гл. 14, Ст. 26]. Иисус презирает мирские законы Римской империи и предписания иудейского закона. Он способен переносить их в силу полного безразличия, как нечто только временно полезное, но не потому, что признает их истинную ценность. Его рвение в разрушении общественных связей безгранично. Побудительной силой этой чистоты и мощи полного отрицания является экстатическое вдохновение и энтузиастическая надежда на новый мир. Отсюда его страстные нападки на все существующее. Позволительно все разрушить, поскольку Бог в его всемогуществе заново создаст строительный камень для будущего порядка. Нет нужды уточнять, что же именно может быть перенесено из старой жизни в новую, потому что новый порядок возникнет без человеческого участия. Поэтому он и не требует от своих последователей никакой системы этики, никакого определенного позитивно-созидательного поведения. Лишь одна вера, и ничего кроме веры, надежды и упования -- вот все, что требуется. Не нужно вклада для созидания будущего -- это обеспечит сам Господь. В современности отчетливейшей параллелью к этой установке первоначального христианства на полное отрицание является большевизм. Большевики также хотят разрушить все существующее, поскольку они рассматривают все как безнадежно дурное. Но у них есть некие идеи, пусть неопределенные и противоречивые, об общественном строе будущего. Они требуют от своих последователей не только разрушения всего, что есть, но также и определенной линии поведения по отношению к будущему Царству, о котором они столько мечтали. В этом отношении учение Иисуса есть более полное отрицание [Pfleiderer, Das Urchristentum, 1 Bd., S. 649 ff. <Пфлейдерер А., Возникновение христианства, С. 47 и след.>].
Иисус не был социальным реформатором. Его учение было неприложимо к земной жизни, и его наставления ученикам имели значение только в свете непосредственной цели -- ждать Господа, препоясавши чресла и возжегши светильники, "дабы, когда придет и постучит, тотчас отворить ему" [Евангелие от Луки, Гл. 12, Ст. 35--36]. Именно это и обеспечило христианству триумфальное шествие по миру. Будучи безразличным к любой общественной системе, оно прошло сквозь века и не было разрушено грандиозными социальными революциями. Только по этой причине оно смогло быть религией римских императоров и англосаксонских предпринимателей, африканских негров и европейских германцев, феодальных властителей средневековья и современных промышленных рабочих. Каждая эпоха и каждая партия могли почерпнуть здесь, что хотели, поскольку ничто не привязывало христианство к определенной общественной системе.
4. Запрет процента в каноническом праве
Каждая эпоха находила в Евангелиях то, что искала, и не замечала того, чего не хотела видеть. Лучше всего это видно на примере того, какое чрезвычайное значение многие века церковная мораль уделяла учению о ростовщичестве. ["Доктрина средневекового торгового права основывается на канонической догме о бесплодности денег и на совокупности выводов из нее, известных под именем законов о ростовщичестве. История торгового права этого периода не может быть не чем иным, как историей господства учения о ростовщичестве в сфере права." (Endemann, Studien in der romanisch-kanonistischen Wirtschafts- und Rechtstslehre bis gegen Ende des siebzehnten Jahrhunderts, 1 Bd., Berlin, 1874--1883, S. 2)] Требования к ученикам Христа в Евангелиях и других текстах Нового Завета очень далеки от идеи отказа от процента на отданный в ссуду капитал. Каноническое запрещение процента есть порождение средневекового учения об обществе и торговле, и первоначально оно не имело ничего общего с христианством и его учением. {В католицизме каноническими именуются обязательные, имеющие правовой характер нормы, сформулированные на основе канонов-актов церковной власти. В эпоху раннего феодализма экономические воззрения находили свое выражение в трудах канонистов-кодификаторов канонического права. Канонисты резко отрицательно относились к ростовщичеству, опираясь на утверждения Аристотеля, содержащиеся в книге 1 его "Политики", что "деньги не могут порождать деньги" и из всех сфер приобретения ростовщичество "наиболее противно природе".} Моральное осуждение процента и запрещение ростовщичества предшествовали христианству. Позаимствованные у писателей и законодателей античности, они приобрели актуальность по мере обострения борьбы между аграриями, с одной стороны, и поднимающимися купцами и ремесленниками -- с другой. Только в это время начали поддерживать эти запреты цитатами из Святого Писания. Взимание процента осуждалось не потому, что так требовало христианство. Скорее, в силу общественного негодования люди старались вычитать в христианских писаниях осуждение ростовщичества. Новый Завет сначала показался бесполезным для этой цели, и соответственно обратились к Ветхому. Столетиями никому и в голову не приходило привести хоть один отрывок из Нового Завета в поддержку запрета. Это длилось до тех пор, пока схоластическое искусство толкования не преуспело в вычитывании всего нужного в одном часто цитировавшемся месте Евангелия от Луки, и, таким образом. Евангелие стало оружием против ростовщичества [Библия. Евангелие от Луки., Гл. 6, Ст. 35]. Это произошло на исходе XII века. Впервые в декреталиях папы Урбана III указанный отрывок был приведен как подтверждение запрета ростовщической прибыли. [С.10.Х. De usuris (Ш. 19) См. Schaub, Der Kampf gegen den Zinswucher, ungerechten Preis und unlautern Handel im Mittelalter, Freiburg, 1905, S. 61 ff.] {Урбан III (Уберто Кривелли) был папой римским в 1185--1187 гг. Декреталиями именуются папские постановления, имеющие форму посланий к верующим.} Но то, значение, которое придали словам Луки, было, конечно, совершенно невозможно защитить: отрывок, конечно же, не касается взимания процента. Вполне возможно, что в контексте {истолковываемый отрывок звучит так: "И если взаймы даете тем, от которых надеетесь получить обратно, какая вам за то благодарность? Ибо и грешники дают взаймы грешникам, чтобы получить обратно столько же. Но вы любите врагов ваших, и благотворите, и взаймы давайте, не ожидая ничего..." (Гл. 6, Ст. 34--35)} может значить "не рассчитывать на возврат данного в долг". Или, что более вероятно: "Следует давать в долг не только богатым, которые смогут когда-нибудь дать тебе в долг, но также тому, кто не сможет никогда, бедняку. [Такое толкование отрывка дает Книс {Книс Карл (1821--1898) -- немецкий экономист, один из основоположников исторической школы в политэкономии} (Knies, Geld und Kredit, II Abt. Berlin, 1876, S. 333--335, Anm.).]
Значение, которое придавалось этому отрывку, резко контрастирует с тем невниманием, которое проявляют к этой теме запреты и повеления других Евангелий. Средневековая церковь намеревалась довести запрет на ростовщичество до логического предела, но она же упрямо пренебрегала тем, чтобы затратить хоть долю той же энергии на исполнение многих ясных и недвусмысленных предписаний Евангелий. В той же главе Евангелия от Луки другие вещи запрещаются или предписываются в точных и ясных словах. {В гл. 6 Евангелия от Луки приводятся заповеди Христа, в том числе: "Ударившему тебя по щеке подставь и другую; и отнимающему у тебя верхнюю одежду не препятствуй взять и рубашку"; "Всякому, просящему у тебя, давай, и от взявшего твое не требуй назад"; "Не судите, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены...".} Но церковь никогда всерьез не пыталась, например, запретить ограбленным требовать назад свое добро, не запрещала сопротивление грабежу, не пыталась заклеймить как нехристианский акт осуждения. Такие предписания Нагорной проповеди, как не заботиться о еде и питье, точно так же никогда никто не пытался навязывать верующим [о раннем церковном законодательстве, признавшем в 1553 г. правомерность условий взимания процента, см. Zehentbauer, Das Zinsproblem nach Moral und Recht, Wien, 1920, S. 138 ff.]. {В Нагорной проповеди Христа заповедано: "Не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить... Взгляните на птиц небесных: они не сеют, не жнут, не собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их" (Евангелие от Матфея, Гл. 6. Ст. 25--26).}

5. Христианство и собственность
Христианство всегда, начиная с III века, одновременно использовалось и теми, кто поддерживал социальный порядок, и теми, кто хотел его сокрушить. Обе партии с равной неискренностью обращались к Евангелиям и находили библейские пассажи в свою поддержку. То же мы видим и сегодня: христианство воюет и за, и против социализма.
Но все усилия найти в учении Христа поддержку для институтов частной собственности вообще, и частной собственности на средства производства в частности, вполне тщетны. Никакое искусство толкования не способно найти в Евангелии хоть один отрывок, который мог бы быть прочитан как поощряющий частную собственность. Те, кто ищет в Библии такое указание, должны или обратиться к Ветхому Завету, или удовлетвориться оспариванием утверждения, что в общинах ранних христиан господствовал коммунизм [Pesch, Lehrbuch der Nationalokonomie, S. 212 ff.]. Никто никогда не отрицал, что еврейское общество было знакомо с частной собственностью, но это никак не помогает нам уяснить отношение первоначального христианства к этому вопросу. Столь же мало доказательств того, что Иисус одобрял экономические и политические идеи еврейской общины, как и того, что он их осуждал. Конечно, Христос говорит, что пришел не разрушить закон, но исполнить его [Евангелие от Матфея, Гл. 5, Ст. 17]. Но и эти слова следовало бы толковать в свете представлений о деятельности Иисуса в целом. Эти слова едва ли могут относиться к Моисееву закону, ориентированному на земную жизнь до наступления Царства Божия, поскольку некоторые предписания Христа резко противоречат этому закону. Точно так же то обстоятельство, что "коммунизм" первых христиан никак не свидетельствует в пользу "коллективистского коммунизма в его современном понимании" [Pesch, Op. cit., S. 212], не означает, что Христос одобрял частную собственность. [Пфлейдерер {Пфлейдерер Отто (1839--1908) -- немецкий протестантский теолог и историк религии} объясняет пессимистические суждения Иисуса о земных владениях апокалипсическими ожиданиями близкой мировой катастрофы. "Вместо того чтобы пытаться перетолковать и приспособить его ригористические высказывания по этому вопросу в смысле современной этики общественного поведения, следовало бы раз и навсегда усвоить, что Иисус был не рациональным моралистом, а исполненным энтузиазма пророком близящегося Царства Божия, и только поэтому стал источником религии спасения. Тот, кто намерен извлечь из эсхатологического энтузиазма пророка прямые и ясные указания относительно общественной морали, действует столь же мудро, как человек, желающий согреть себя и свой суп на пламени вулкана" (Pfleiderer, Das Urchristentum, I Bd., S. 651). 25 мая 1525 г. Лютер писал Данцигскому Совету: "Евангелие есть духовный закон, на основании которого нельзя управлять" (Neumann, Geschichte des Wuchers in Deutschland, Halle, 1865, S. 618; см. также Traub, Ethik und Kapitalismus, 2 Aufl., Heilbronn, 1909, S. 71).]
Одно, конечно, ясно, и никакие искусные толкования не могут этого затемнить: слова Иисуса полны осуждения богачей, и апостолы в этом отношении не мягче. Богатый человек проклят за то, что богат, нищий превознесен за то, что беден. Иисус не призывал к войне против богатых и не проповедовал мести богачам только по одной причине -- возмездие осуществляет сам Господь: "Мне отмщение и аз воздам". В Царстве Божием бедные станут богатыми, а богачей заставят помучиться. Позднее толкователи пытались смягчить высказывания Христа против богатых, с наибольшей силой и полнотой явленные в Евангелии от Луки, но их осталось вполне достаточно для поддержки тех, кто подбивает мир ненавидеть богатых, подбивает его к возмездию, убийству и пожару. Вплоть до появления современного социализма ни одно движение против частной собственности в христианском мире не упустило возможности укрепиться авторитетом Иисуса, апостолов и отцов церкви, не говоря уже о тех, кто подобно Толстому сделал евангельское негодование на богатство душой и сердцем своего учения. Это злые всходы, взошедшие из слов Спасителя. Они стали причиной больших страданий и большего кровопролития, чем преследования еретиков и ведьм. Они всегда оставляли церковь беззащитной перед лицом движений, стремившихся к разрушению человеческого общества. Церковь как организация, конечно же, всегда стояла на стороне тех, кто пытался отразить коммунистические атаки. Но она не могла достичь многого в этой борьбе. Ее обезоруживали слова: "Блаженны нищие, ибо их есть Царство Небесное".
Совершенно неосновательно часто повторяемое утверждение, что религиозность, в данном случае исповедание христианства, служит защитой от учений, враждебных собственности, и что она предохраняет массы от яда социального возмущения. Каждая церковь, возникшая в обществе, основанном на частной собственности, должна каким-то образом научиться с ней ладить. Но, учитывая отношение Иисуса к вопросам общественной жизни, никакая христианская церковь не могла здесь добиться ничего, кроме слабого компромисса, действенного лишь до тех пор, пока никто не настаивает на буквальном понимании слов Писания. Было бы глупостью утверждать, что просвещение, которое ослабило религиозные чувства масс, расчистило дорогу социализму. Напротив, именно сопротивление христианства распространению либеральных идей приготовило почву для разрушительной злобы современной социалистической мысли. Церковь не только ничего не сделала для прекращения пожара, она сама раздувала огонь. В католических и протестантских странах возник христианский социализм; в русской церкви зародилось учение Толстого, ни с чем несравнимое по враждебности к обществу. Конечно, официальная церковь пыталась сначала противодействовать этим движениям, но была вынуждена сдаться как раз в силу своей беззащитности перед словами Писания.
Евангелия не коммунистические, не социалистические. Как мы видели, они, с одной стороны, безразличны ко всем социальным вопросам, а с другой -- полны гнева на всякую собственность и на всех собственников. Потому-то и христианское учение, уже отделенное от ситуации, в которой проповедовал Христос, -- ожидания близкого Царства Божьего, может быть крайне разрушительным. Нигде и никогда система социальной этики и общественного сотрудничества не может быть построена на учении, которое запрещает труд и любую заботу о средствах к существованию и при этом яростно выступает против богатых, проповедует ненависть к семье и оправдывает добровольное самооскопление.
Культурные достижения церкви за столетия развития есть труд и заслуга церкви, но не христианства. Остается открытым вопрос, какая часть этих достижений обязана цивилизации, унаследованной от Римской империи, а какая -- идее христианской любви, которую полностью преобразило влияние философии стоиков и многих других учений античности. Социальная этика Иисуса не участвовала в этом творчестве культуры. Заслугой церкви в данном случае была только нейтрализация этого учения, что всегда удавалось лишь ненадолго. Поскольку церковь обязана утверждать Евангелия как свое основание, она должна быть всегда готова к восстанию тех своих членов, которые толкуют слова Христа совсем не так, как предписывает церковь.
Из Евангелий невозможно вывести этическое учение, пригодное для общественной жизни. И не имеет значения, насколько верно они передают слова и поступки исторического Иисуса. Ведь для каждой христианской церкви эти и другие книги Нового Завета являются тем единственным фундаментом, без которого невозможно ее существование. Даже если исторические исследования с высокой степенью достоверности покажут, что исторический Иисус думал и учил о человеке и обществе иначе, чем записано в Новом Завете, для церкви его учение не изменится. Для церкви тексты Нового Завета должны навечно остаться словом Божиим. Здесь есть только два выхода. Либо церковь, как это сделало православие, складывает с себя долг по формированию этики общественных отношений, но тогда она перестает быть нравственной силой и ограничивает свою роль чисто ритуальными действиями. Либо она может выбрать путь Западной церкви, которая всегда включала в свое учение те элементы социальной этики, которые лучшим образом служили в данный момент ее интересам, ее положению в государстве и обществе. Она была союзницей феодальных властителей в борьбе против крепостных, она поддерживала рабовладельческую экономику южных штатов, но она же, как протестантская и особенно кальвинистская церковь, сделала своей этику крепнущего рационализма. {Кальвинизм (по имени основателя Жана Кальвина) -- течение в протестантизме, возникшее в XVI в., наиболее последовательно выражавшее антифеодальные настроения крепнущей буржуазии. Кальвинисты всячески приветствовали деловое преуспеяние, видя в нем свидетельство божественного покровительства.} Она поддерживала борьбу ирландских арендаторов против английских аристократов, она была вместе с католическими профсоюзами в борьбе против нанимателей и снова -- с консервативными правительствами против социал-демократии. И в каждом случае ей удавалось подкрепить свою позицию цитатами из Библии. Это также свидетельствует о том, что христианство отрекается от выработки этики общественной жизни, что и делает церковь безвольным орудием времени и моды. Но, что еще хуже, церковь пытается обосновать каждую фазу своей политики учением Евангелий, а тем самым подталкивает каждое движение к тому, чтобы искать в Писаниях опоры для своих целей. Если учесть характер используемых таким образом евангельских отрывков, ясно, что на успех обречены самые разрушительные учения.
Но если нет надежды воздвигнуть на словах Евангелий христианскую социальную этику, может ли христианское учение прийти к согласию с такой социальной этикой, которая не разрушает общество, но созидает его, чтобы таким образом поставить великие силы христианства на службу цивилизации? Примеры подобного преображения известны в истории христианства. Церковь смирилась с тем, что современная наука разрушила представления Ветхого и Нового Заветов, касающиеся естествознания. Церковь больше не превращает в жаркое еретиков, утверждающих, что Земля движется, не привлекает к трибуналу инквизиции тех, кто сомневается в воскрешении Лазаря и телесном восстании из мертвых. Даже священники римской церкви могут сегодня изучать астрономию и историю эволюции. Не может ли нечто подобное случиться и в области социологии? Не может ли церковь приспособиться к принципам свободного сотрудничества в системе разделения труда? Может быть, можно истолковать в этом направлении сам принцип христианской любви?
Эти вопросы интересуют не только церковь. Здесь речь идет о судьбах цивилизации. Ведь сопротивление церкви либерализму далеко не безвредно. Церковь обладает такой властью, что ее враждебности к силам, созидающим общество, хватит, чтобы разнести всю культуру вдребезги. В последние десятилетия мы с ужасом наблюдали, как она превращалась во врага общества. Ведь церковь, как католическая, так и протестантская, была не последним из факторов, ответственных за преобладание разрушительных идеалов в сегодняшнем мире. Для воцарения нынешнего смятения христианский социализм сделал не меньше, чем социализм атеистический.
6. Христианский социализм
Исторически легко понять неприязнь церкви к любым формам экономической свободы и политического либерализма. Либерализм есть цветок того рационалистического просвещения, которое нанесло смертельный удар по старому положению церкви, которое дало начало современной исторической критике. Именно либерализм подорвал могущество классов, которые веками были тесно связаны с церковью. Он преобразил мир сильнее, чем когда-либо это сделало христианство. Он вернул человечность миру и жизни. Он разбудил силы, которые пошатнули основы инертного традиционализма, на котором покоились церковь и вера. Новое видение мира доставило церкви немало тревог, и она все еще не приспособилась даже к внешним проявлениям современности. Конечно, священники в католических странах спрыскивают святой водой вновь уложенные железнодорожные пути и турбины новых электростанций, но верующий христианин все еще внутренне содрогается перед работой цивилизации, которую его вера не может охватить. Церковь противостоит духу современности и самой современности. Нет ничего удивительного в том, что церковь стала союзником тех самых сил, которых гнев побуждает разрушить этот чудесный новый мир, что она лихорадочно обследовала весь свой богатый арсенал в поисках средств для отрицания труда и богатства. Религия, которая называет себя религией любви, стала религией ненависти в мире, который кажется созревшим для счастливой жизни. Возможные разрушители современного общественного строя могут рассчитывать на содействие христианства.
Трагично, что как раз величайшие умы церкви, понявшие значение христианской любви и действовавшие по любви, приняли участие в этой работе разрушения. Действовавшие с истинно христианским милосердием священники и монахи, которые несли службу, и учили в госпиталях и тюрьмах, и знали все, что можно знать о страдающем и грешном человечестве, первыми попались на приманку нового евангелия разрушения общества. Только "прямая прививка" либеральной философии могла бы сделать их невосприимчивыми к заразе гнева, который обуревал их подопечных и к тому же находил оправдание в Евангелиях. Они превратились в опасных врагов общества. Из труда милосердия возникла ненависть к обществу.
Многие из этих эмоциональных оппонентов либерального экономического порядка быстро остановились в своем противостоянии. Многие, однако, стали социалистами -- конечно, не атеистическими социалистами, как пролетарские социал-демократы, а христианскими социалистами. Но христианский социализм есть все тот же самый социализм.
Социализм заблуждался, когда искал предтеч в общинах первохристиан. Даже "потребительский коммунизм" этих общин исчез, когда ожидания прихода Царства Божия начали отступать на задний план. И социалистические методы производства не пришли ему на смену. То, что производил христианин, было произведено индивидуумом в его собственном хозяйстве. Пожертвования в пользу бедных и на общие нужды, добровольные или принудительные, делались членами церковной общины, которые трудились самостоятельно и с помощью собственных средств производства. Отдельные случаи социалистического производства в христианских общинах первых столетий могли иметь место, но документальных подтверждений тому нет. Нам не известен ни один учитель христианства, который бы советовал поступать так. У апостолов и отцов церкви мы часто встречаем призывы вернуться к коммунизму первых церковных общин, но речь идет всегда о потребительском коммунизме. Они никогда не советовали организовать производство по-социалистически [Seipel, Die wirtschaftsethischen Lehren der Kirchenvater, Wien, 1907, S 84 ff.].
Лучшие из проповедей коммунизма принадлежат Иоанну Златоусту. {Иоанн Златоуст (3457--407) -- константинопольский патриарх с 388 по 404 г., видный идеолог раннего христианства. Его проповеди и завоеванная у горожан популярность вызвали недовольство светских властей, добившихся его низложения и ссылки. Впоследствии причислен к лику святых.} В одиннадцатой проповеди, посвященной деяниям апостолов, святой прославляет потребительский коммунизм первых христианских общин и со всем жаром красноречия призывает вернуться к нему. Он превозносит эту форму коммунизма не только с помощью ссылок на апостолов и их современников, но пытается и рационально обосновать преимущества коммунизма, как он их понимал. Если бы все христиане Константинополя передали свою собственность в общее пользование, тогда всего стало бы так много, что каждый бедный христианин был бы накормлен, и никто не страдал бы от нужды, потому что расходы на совместную жизнь намного меньше, чем расходы на семейное хозяйство. Здесь святой Иоанн обращается к аргументам вроде тех, которыми сегодня доказывают преимущество домов с одной кухней или с коммунальными кухнями, приводя расчеты, насколько экономно совместное ведение домашнего хозяйства и приготовление пищи. Расходы, говорит отец церкви, не будут велики, а обильные запасы, полученные от объединения семейных кладовых, окажутся неисчерпаемыми, особенно если милость Господня к верующим от этого возрастет. Более того, каждый вновь пришедший добавит еще что-то к общим запасам [Migne, Patrologiae Graecae, Vol. LX, P. 96 ff.]. Как раз эти трезвые детальные подсчеты показывают, что Златоуст имел в виду только потребительский коммунизм. Его замечания об экономических преимуществах объединения, вершиной которых является утверждение, что разделение на части ведет к умалению, а объединение и сотрудничество -- к возрастанию благосостояния, делают честь экономической интуиции автора. Но в целом его предложения демонстрируют полное непонимание проблем производства. Его мысли направлены исключительно на потребление. Он никогда и не задумывался над тем, что производство предшествует потреблению. Все блага следовало передать в общину. Возможно, по примеру Евангелий и Деяний апостолов Иоанн Златоуст предполагал их продажу, после чего община приступает к совместному потреблению. {Согласно Евангелию от Матфея, на вопрос юноши, что сделать доброго, чтобы обрести вечную жизнь, Иисус, в частности, ответил: "Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим" (Гл. 19, Ст. 21). Аналогичны места в Евангелии от Марка (Гл. 10, Ст. 21), в Евангелии от Луки (Гл. 18, Ст. 22). В Деяниях святых апостолов говорится об уверовавших в Христа: "Все же верующие были вместе и имели все общее: и продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого" (Деяния, Гл. 2, Ст. 44--45)} Он не сообразил, что так не может продолжаться вечно. Он полагал, что собранные воедино миллионы -- по его оценкам, величина совокупного богатства должна была составить от одного до трех миллионов фунтов золота -- не могут быть исчерпаны. Похоже, что экономические прозрения святого шли не дальше, чем мудрость наших политиков, когда они пытаются перестроить всю национальную экономику по образцу системы благотворительной помощи.
Святой Иоанн Златоуст поясняет, что миряне боятся предлагаемого им перехода к коммунизму больше, чем прыжка в море. Но и церковь вскоре отбросила коммунистические идеи. Монастырское хозяйство нельзя рассматривать как образец коммунизма. Монастыри, которым не хватало частных даяний, обычно жили за счет десятины и арендных платежей, а также других доходов от собственности. Очень редко работали сами монахи как члены чего-то вроде производственного кооператива. В целом монастырская жизнь есть идеал, доступный для очень немногих, а монастырское производство не может рассматриваться как образец для всего народного хозяйства. Социализм же есть всеохватывающая система хозяйства.
Христианский социализм своими корнями не связан ни с первоначальной, ни со средневековой церковью. Только в XVI веке христианство, обновленное войнами за веру, начало воспринимать идеи социализма, хотя очень медленно и не без сильной оппозиции.
Современная церковь отличается от средневековой тем, что должна непрерывно вести борьбу за существование. Господства средневековой церкви никто не оспаривал; все, что человек думал, писал или учил, имело своим источником церковь и, в конце концов, к ней же и возвращалось. Духовное наследие классической античности не смогло пошатнуть ее господства, поскольку поколение, воспитанное на феодальных концепциях и идеях, не способно было понять полное значение этого наследия. Но по мере того как развитие общества продвигалось к большей рациональности мышления и действия, попытки людей стряхнуть оковы традиционного понимания последней истины бытия становились все более успешными. Возрождение нанесло удар по корням христианства. Опиравшееся на античную мысль и античное искусство, оно прокладывало для людей пути от церкви или, по крайней мере, мимо нее. Вовсе не намереваясь идти против течения, церковники оказались самыми ревностными протагонистами нового духа. В начале XVI века никто в Европе не был более далек от христианства, чем сама церковь. Казалось, что уже пробил последний час старой веры.
Но началось великое попятное движение, христианское контрнаступление. Оно шло не сверху, не от князей церкви и не из монастырей, на деле оно вообще не имело своим источником церковь. Оно надвинулось на церковь извне, из глуби народной, где христианство еще оставалось движущей силой. Нападение на умирающую церковь с целью ее реформирования шло снизу и извне. Реформация и контрреформация -- два великих воплощения церковного возрождения. Они различаются по своим началам и путям, по формам богослужения и доктринам, и прежде всего по государственным и политическим предпосылкам и достижениям, но они едины в своих конечных целях: еще раз утвердить мировой порядок на Евангелиях, восстановить веру как силу, контролирующую умы и сердца людей. Это величайшее из известных в истории восстание веры против мысли, традиции против философии. Его успехи были велики, и оно создало то христианство, которое мы знаем сегодня, нашедшее место в сердце индивидуума, контролирующее совесть и успокаивающее душу. Но полной победы не получилось. Удалось избежать поражения -- падения христианства, но противник не был уничтожен. С XVI века эта борьба идей идет, почти не прекращаясь.
Церковь знает, что не может победить, пока не перекроет тот источник, из которого ее противники черпают вдохновение. До тех пор, пока рационализм и духовная свобода продолжают существовать в экономической жизни, церкви никогда не удастся стреножить мысль и направить интеллект в желаемом направлении. Чтобы преуспеть в этом, ей следовало бы сначала достичь господства во всех видах человеческой деятельности. Значит, она не может удовлетвориться положением свободной церкви в свободном государстве; она должна стремиться к господству над государством. И римское папство, и национальные церкви протестантизма сражаются за такое господство, которое позволило бы им управлять всеми мирскими делами в соответствии со своими идеалами. Церковь не может терпеть рядом с собой другой духовной власти. Каждая независимая духовная власть является вызовом ей, угрозой, которая усиливается одновременно с растущей рационализацией жизни.
В условиях анархического способа производства людские души также не признают никакого господства над собой. В наши дни господство над душами может быть достигнуто лишь путем установления господства над производством. Все церкви достаточно давно смутно понимали это, но ясное осознание пришло только тогда, когда социалистическая идея, возникшая из других источников, дала о себе знать как о могущественной и быстро растущей силе. Только тогда до церкви дошло, что теократия возможна лишь в социалистическом обществе.
В одном случае эта идея уже была реализована. Общество Иисуса создало замечательное государство в Парагвае, которое прелестно оживило схематические идеалы республики Платона. Это уникальное государство процветало более столетия и было насильственно разрушено внешними силами. {Иезуитское государство в Парагвае просуществовало с 1610 по 1768 г. Средства производства здесь считались принадлежащими Иезуитскому ордену, а работающие на них индейцы были низведены до положения рабов. Опасаясь чрезмерного усиления иезуитов, испанские власти изгнали орден Иисуса из всех американских владений Испании, в том числе и из Парагвая, в 1768 г.} Совершенно ясно, что иезуиты не ставили на этом обществе социальный эксперимент и что они не имели в виду создать образец для других обществ мира. В конечном счете, в Парагвае они осуществили то самое, к чему безуспешно (из-за сильного сопротивления) стремились везде. Они пытались поставить мирян, как больших детей, нуждающихся в опеке, под благодетельный контроль церкви и ее ордена. Ни орден иезуитов, ни какая-либо другая церковная организация с тех пор и не пытались повторить ничего похожего на парагвайский эксперимент. Но вполне ясно, что не только римская католическая церковь, но и все западные церкви стремятся к той же цели. Уберите препятствия, которые церковь встречает сегодня на своем пути, -- и ничто не предотвратит повторения парагвайских достижений повсюду.
То, что церковь, вообще говоря, относится к социалистическим идеям отрицательно, не опровергает истинности этих аргументов. Она противостоит любому социалистическому проекту, если он не имеет своей основой церковь. Церковь против социализма, если он будет осуществлен атеистами, потому что тогда будут уничтожены основы ее существования. Но она не имеет ничего против социалистических идеалов, если устранена угроза атеизма. Прусская церковь возглавляет прусский государственный социализм, а Римская католическая церковь повсюду преследует свои особые идеалы христианского социализма.
Перед лицом всех этих несомненных фактов может показаться, что на заданный прежде вопрос должен быть дан только отрицательный ответ: невозможно примирить христианство со свободным экономическим порядком, основанным на частной собственности на средства производства. Кажется, что живое христианство не способно ужиться с капитализмом. Христианство, как это уже было с восточными религиями, должно либо уйти само, либо преодолеть капитализм. А в битве против капитализма сегодня нет более эффективного боевого клича, чем социализм, -- ведь идея возвращения к средневековому общественному порядку мало популярна.
Но возможно и другое развитие. Нельзя с определенностью предсказать, как изменятся в будущем церковь и христианство. Папство и католицизм сегодня сталкиваются с проблемами несравненно более трудными, чем те, которые они решали тысячелетия. Самому существованию вселенской церкви угрожает шовинистический национализм. Благодаря утонченному политическому искусству католицизм смог сохранить свои принципы во всех бурях национальных войн, но нынче он должен с каждым днем все яснее сознавать, что его выживание несовместимо с идеями национализма. Если только он не готов исчезнуть и уступить место национальным церквам, католицизм должен вытеснить национализм с помощью идеологии, которая позволит народам совместно жить и мирно трудиться. На этом пути церковь неизбежно должна стать союзницей либерализма. Никакая другая доктрина здесь не поможет.
Если римской церкви суждено найти выход из кризиса, в который ее вверг национализм, она должна быть основательно перестроена. Вполне возможно, что эта трансформация и реформация церкви приведут ее к безусловному признанию незаменимости частной собственности на средства производства. В настоящее время она все еще далека от этого, как свидетельствует недавняя энциклика "Quadragesimo anno". {Папские энциклики (послания всем верующим католикам) принято именовать по первым словам. В ознаменование сорокалетия энциклики "Rerum Novarum" опубликована "Quadragesimo anno" ("В сороковой год"), повторяющая те же положения, однако содержащая более резкую критику социализма и коммунизма и в то же время положительно оценивающая идеи корпоративного строя, пропагандируемые фашизмом. Энциклика "Rerum Novarum" ("О новых вещах") -- программный документ католицизма по социально-экономическим вопросам. В нем частная собственность объявлена "божественным правом", а социализм -- "фальшивым лекарством". В то же время в этой энциклике содержатся призывы к социальным реформам во Имя справедливости, приветствуются христианские профсоюзы.}

Лекция на тему "Коммунистические идеи в Святоотеческом учении в свете имущественной этики" №7 (стенограмма)
 

http://eot.su/node/16589
06/02/2014 - 17:12
Лекция 7 от 09.10.2013. Христианское осмысление справедливости

Сегодняшняя лекция будет посвящена очень интересному, на мой взгляд, вопросу – справедливости. Или еще более точно – социальной справедливости. Или ещё точнее – христианскому осмыслению понятия социальной справедливости.
Дело в том, что наши богословы не особенно жалуют это понятие. И когда Вы просто начнете говорить с православными людьми о социальной справедливости, то не исключено, что в ответ вы получите такую ироническую усмешку, не более. Более продвинутые Вам приведут цитату из Исаака Сирина. Примерно такую: «Не называй Бога справедливым. Если Бог справедлив, то я погиб». Это означает, что если Господь будет судить нас грешников по справедливости, то оправдаться никто не сможет. А некоторые батюшки Вам популярно разъяснят, что социальная справедливость – это вообще-то зависть, причем зависть шариковых к таким успешным состоятельным людям. Собственно, вот этим кругом идей наше богословие и ограничивается.
Но действительно, справедливость и социальная справедливость – понятия, отнюдь, не такие простые. Хотя вроде бы понятно, ну что такое справедливость? Справедливость – это каждому свое, в смысле, каждому по заслугам. Ещё древние римляне в своем праве имели такую норму: Suum Quique, то есть каждому по заслугам. Но справедливость охватывает не только сферу судопроизводства, а, главным образом мы сталкиваемся с ней при распределении. Причем при распределении по необходимости ограниченных благ. И вот здесь мы уже подходим действительно к понятию социальной справедливости. Причем, слово «социальная» здесь очень кстати, потому что распределительная справедливость всегда осуществляется в каком-то обществе. Это общество может быть очень маленьким, семья, например, фирма. А может быть очень большим: нация, скажем, государство, империя. Но в любом случае вот это общество, в рамках которого происходит распределение – оно существует. И кроме того обычно в понятие социальной справедливости вкладывается не только справедливое распределение, но ещё одно: это забота о маргинальных слоях населения – о тех, кто сам себя обеспечить не может. Это уже где-то немножко больше справедливости, хотя как считать. Одни считают это чисто проявлением любви, а другие считают это проявлением справедливости: если этого нет – общество не справедливо. Мы постараемся рассмотреть понятие справедливости именно с христианской точки зрения. А с этой точки зрения христиан обычно волнуют такие вопросы.
Во-первых. Справедливость и в частности социальная справедливость – это от Бога или, как говорится, «от человеков», от людей? Это вопрос, надо сказать, принципиальный. Если это чисто человеческое понятие – оно для христиан не очень интересно, потому что люди много такого напридумывали несущественного. Но если это от Бога, то это совершенно меняет дело.
Второй вопрос очень интересный: справедливость и любовь. Это, так сказать, совершенно разные вещи и не пересекаются друг с другом или, наоборот, справедливость и любовь это как бы одно и то же? Или между ними существует связь? А если существует, то какая связь?
Третий вопрос, очень интересный. Вообще-то всем понятно, что справедливость очень важна для людей. Люди постоянно говорят о справедливости, выпячивают ее. А, собственно, почему? Почему она так важна? Почему люди обязательно считают необходимым ее соблюдение. Хотя надо сказать, что справедливость у каждого своя, каждый человек имеет, если строго подходить, свое понятие о справедливости. И тем не менее, все твердят о ее важности и необходимости ее выполнения.
И наконец, может быть самое интересное, но и самое трудное. А возможна ли справедливость? Возможно ли справедливое общество и не в теории, не в идеале, а справедливость, так сказать, здесь и сейчас, справедливость в нашем падшем мире, среди нас, таких грешных и падших людей. Давайте мы попробуем как-то постепенно в этих вопросах разбираться.
Прежде всего, справедливость от Бога или от людей? Многие говорят, что нет – от людей. И будут совершенно неправы, ибо Священное Писание – оно недвусмысленно говорит, что справедливость от Бога. Давайте посмотрим. Ветхий завет. Я уже как-то говорил, что, собственно, все законодательство Ветхого Завета лейтмотивом имеет справедливость. А ели говорить точнее – социальную справедливость. Там введены были субботний год и юбилейный год. Смысл этого законодательства в том, чтобы никто не смог накапливать собственность в каких-то неограниченных размерах. Потому что каждый седьмой год прощаются долги, не смотря на то, что вам их так и не отдали. Так что таким способом накапливать богатство нельзя. А каждый пятидесятый год нужно было просто даром возвращать купленную землю. Так что и таким образом накапливать имущество, получалось, было нельзя. Очень интересное, надо сказать, законодательство. Глубочайшее! Ну много-много всяких других было законов. В общем, Закон ветхозаветный можно было характеризовать одним словом – справедливость.
Но и в Новом Завете на самом деле о справедливости достаточно сказано. Однако, сказано немножко завуалированно. Там очень часто используются, как в Ветхом Завете, так и в Новом Завете, слова правота, правый, правда. Например, известнейшие изречения: «Ищите же прежде Царства Божьего и правды Его», «Блаженны алчущие и жаждущие правды», «Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное. Ибо Говорю вам: если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное». И здесь везде: «правда», «за правду», «праведность». Это перевод греческого слова «дикеосини», которое на греческом языке означает и правду, и справедливость одновременно. Даже больше справедливость, чем правду. И если вот так перевести, то вдруг евангельские цитаты получают новый, какой-то свежий смысл: блаженны алчущие и жаждущие справедливости. Здорово ведь! И выражение «правда Божия» ‑ «дикеосини Тео», оно, конечно, более емкое, более глубокое, чем слово «справедливость», и тем более чем «социальная справедливость». Но отсюда следует, что социальная справедливость – это есть, так сказать, проекция правды Божией на социальную сферу. И таким образом получается, что социальная справедливость – от Бога. Это есть как бы часть правды Божией. И Евангелие – оно очень определенно утверждает справедливость: «блаженны нищие», как я уже говорил, в Евангелии от Луки ‑ без «духом». «Ибо горе вам богатые, ибо вы уже получили свое утешение». Господь Иисус Христос настолько заинтересован в осуществлении социальной справедливости, что готов е недостаток в земной жизни восполнить на небесах. Евангелие – книга очень такая трезвая, и там Христос понимает, что на самом деле в мире сейчас справедливости нет. И Он, так сказать, дополняет, восполняет эту справедливость тем, что она осуществляется в другом мире – на небесах, куда все люди, так или иначе, обязательно перейдут. И об этом есть в Евангелии от Луки очень яркая притча «О богаче и Лазаре». Там бедняк Лазарь мучается больной, весь в струпьях, у ворот богача, и просит милостыню А богач у себя там в хоромах наслаждается. А после они умирают – и все наоборот: Лазарь попадает в лоно Авраамово, а богач мучается в аду. Так что сам Господь оправдывает социальную справедливость и требует ее установления. И поэтому, как мне кажется, все эти кривые усмешки насчет справедливости и социальной справедливости – они должны быть отброшены. И христиане обязаны бороться против попрания социальной справедливости, причем именно в этом грешном и падшем мире. Тем более, что чувство справедливости – это совершенно не зависть. Я не знаю, кто это первый придумал и пустил по миру, но вы сами чувствуете, что это разные вещи. Дело в том, что зависть – это чисто личное. Это чувство, возникающее вследствие того, что ваши личные амбиции оказываются неудовлетворенными. Чувство справедливости ‑ оно другое, оно носит социальный характер: справедливый человек думает о всех, а вовсе не о себе. И в первую очередь он думает о всех! Поэтому обычно справедливый человек – вот он-то как раз и не завистлив. И наоборот, завистливый человек, как правило, несправедлив. И вот такая подмена, а это часто можно услышать, она должна быть наконец-то оставлена, потому что это просто дискредитирует такую очень глубокую и фундаментальную ценность божьего мира как справедливость.
Перейдем к другому вопросу. Справедливость и любовь. Ветхий Завет – он дает не только конкретные нормы справедливости, но он формулирует ещё очень кратко и ярко моральную сущность этого понятия. Там сказано:
Люби ближнего твоего как самого себя.
Это сначала сказано в Книге Левит, в Ветхом Завете. А после повторено Иисусом Христом уже в Новом Завете. И действительно, суть справедливости в том, что каждый получает по своим заслугам, не взирая на лица. И в этом смысле я в общем ничем не выделен из других людей. И, следовательно, если я принимаю норму социальной справедливости, то я ничем не лучше других. Я такой же как другие – не лучше и не хуже. Или иначе: я должен любить остальных так же, как и самого себя. Вот и получается: люби ближнего твоего как самого себя. Это, конечно, ещё не определение справедливости. А скорее определение справедливого человека. Причем человека отнюдь не святого: в нем любовь к ближнему уравновешивается любовью к себе. А любовь к себе это что? Это не что иное как эгоизм. Но отсюда следует, что социальная справедливость невозможна без определенного уровня любви к ближнему. Социальная справедливость обязательно включает в себя любовь. Пусть несовершенную любовь, но обязательно ее включает.
Любовь и эгоизм. Ну, вы конечно знаете, что это две вещи, которые правят миром. И в Ветхом Завете все время об этом говорится. Собственно, можно утверждать, что в Ветхом Завете декларируется как бы некая моральная ось: вверху любовь, внизу эгоизм. И Ветхий Завет все события оценивает с точки зрения этой оси – нанизывает их на нее. Вверху получается Божья святость, любовь и правда. А внизу сатанинский эгоизм. И всякая душа человеческая занимает некую точку на этой моральной оси, всякое общество тоже, надо сказать, занимает определенное положение на этой моральной оси. Ну и нетрудно сообразить, что есть некая средняя точка, так сказать, точка нулевая. Точка замерзания воды. И собственно, это и есть «люби ближнего как самого себя». Очень интересно получается. То есть мы нашли некую точку отсчета, нормативную справедливость. Но не будем трубить в фанфары: еще мы далеко не все поняли насчет справедливости, потому что это только точка одна. Точка важная, но далеко не все объясняющая.
Поэтому пойдем дальше и посмотрим повнимательнее, как относится к справедливости Новый Завет. Там есть и другое. Вещь, казалось бы, противоположная. Очень часто Новый Завет, как кажется, игнорирует справедливость. И уклоняется от темы обсуждения справедливости. И действительно: пафос проповеди Христа другой. Пафос – в благой вести о приближении Царства Божьего. Вот оно приближается это Царство любви, и любой, кто любит, может в это Царство войти. А справедливость – кажется, Христос уходит от нее. Ну например, эпизод, где два брата просят Христа разделить им наследство. И естественно, они думают, что Христос сделает это по справедливости, потому что о Христе идет молва, что это человек очень справедливый. Тем более, даже фарисеи говорят: «Учитель, мы знаем, что ты справедлив». Но Христос делящим наследство отвечает: «Кто поставил Меня делить и судить вас?» Этим Он как бы говорит: «Вы ищете справедливого дележа наследства. А Я от вас жду совершенно другого. Я от вас жду любви». Другой пример. Во всех Евангелиях сказано «Больший из вас да будет всем слуга». Казалось бы, вот тезис, который опровергает справедливость. Ведь справедливо, если больший получит больше. Разве не так? А Христос все переворачивает. Оказывается наоборот, больший, более сильный, он не только не должен получить больше, а он должен быть слугой всем остальным. Слугой для немощных. Или притча о работниках в винограднике. Там работники приходили работать в разное время. И один проработал целый день, другой полдня, а третий пришел буквально за час до оплаты. И, тем не менее, Хозяин каждому дает по динарию. Казалось бы, это несправедливо. Тот, кто дольше проработал, казалось бы, должен больше и получить. Так ведь? А нет. Все получают одинаково – по динарию. Так в чем же дело? Дело в том, что справедливость вовсе не является христианским идеалом. Христианский идеал – это любовь. Любовь, которая выше справедливости. Любовь как жертва, как полная отдание всех своих сил на благо ближнему. Без всяких компромиссов, таких, что мол справедливо, чтобы было и другим, и мне. Вот к этому идеалу абсолютной любви призывает Христос, и к этому идеалу должны восходить христиане.
Но дело в том, что отправной точкой в этом восхождении по ступеням совершенства является именно справедливость. Ниже справедливости христианин опускать не имеет права. Тогда он уже просто не христианин. Тогда он уже попадает в область эгоизма. И идеалом общества, предлагаемого Христом, является именно общество любви. И такое общество, по заветам Христа сразу же после принятия Духа Святаго реализовали апостолы, причем, все двенадцать апостолов. В этом обществе правила любовь. Недаром, святой Иоанн Златоуст говорит, что это было «ангельское общество». И неспроста, первое, что сделали апостолы ‑ это ввели строгий христианский коммунизм. Потому что коммунизм, общность имущества вытекает из любви.
Однако, я должен сказать, о чем я забыл упомянуть в лекции об Иоанне Златоусте. У Златоуста есть такое интересное высказывание: «Скажи мне, а все-таки что чему предшествует? Любовь нестяжанию (а под нестяжанием Иоанн Златоуст понимал в данном контексте общность имущества, коммунизм) или нестяжание любви. Я думаю, любовь нестяжанию. Но последнее, нестяжание, будучи достигнутым, укрепляло любовь еще больше». Это очень глубокое замечание Златоуста. Подлинная любовь неизбежно требует общности имуществ. Но не наоборот. Понимаете, силой вести к общности имуществ – из этого, если люди эгоистичны, ничего хорошего не получится. Они все равно этот высший замечательный потрясающий принцип – они его извратят, испохабят. И он превратится в кошмар. Но если есть любовь, то общность имуществ укрепляет ее. Потому что любовь – это трудно. И поэтому что любовь должна быть хорошо организована. Любовь – это высшее состояние человека и человеческого общества. И любые нарушения, снижения это принципа уничтожают любовь. А вот общность имуществ – она ее укрепляет. Ну, примерно таково соотношение между любовью и справедливостью. Пойдем дальше.
Кроме нормативной справедливости, то есть «люби ближнего как самого себя», нужно рассматривать ещё, как я говорю, относительную справедливость. Термин, конечно, условный. Но дело в том, что справедливость, тем не менее, у каждого своя. Каждый считает, что он обладает вот этим критерием справедливости, и должно быть так, как он считает. И с этим ничего не поделаешь. И получается так, что каждый социум очень далеко отстоит от этого замечательного принципа, очень высокого принципа «люби ближнего как самого себя», очень трудноисполнимого принципа. Потому что все мы больше эгоисты, себя мы любим, это мы умеем делать великолепно, а вот любить других – это сложно. Поэтому это принцип очень высокий. И обычно общество довольно далеко отстоит от этой нормативной справедливости. И, тем не менее, в любом обществе какая-никакая, а справедливость существует.
И, кстати, Новый Завет эту мысль очень тонко улавливает. Там сказано: «И, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними». То есть это тоже ещё одно определение справедливости, но уже оно не привязывается к любви, определение более широкое, более относительное. И что я хочу сказать? Что справедливость может иметь место и на других уровнях нравственности: выше нормативной или ниже нормативной. Это относительная справедливость. Относительная справедливость ‑ это не выдумка; она объективна, она существует. Но она зависит от господствующих в обществе социальных отношений. А те, естественно, в свою очередь зависят от уровня любви в обществе.
А если мы вернёмся к распределительной справедливости, социальной справедливости, то вспомним, что принципы распределения в разных обществах разные. Если их выстроить сверху вниз, то получится целая лестница социальных справедливостей. Вот давайте по ней пройдёмся.
Высшая справедливость была в самом высочайшем из реализованных человеческих обществ ‑ в иерусалимской общине, где имели всё общее и разделяли всем, смотря по нужде каждого. Но то, что это именно справедливость, показывает следующий эпизод. Когда «некоторые вдовицы», ‑ я читаю Деяния апостольские - «пренебрегаемы были в ежедневном раздаянии потребностей», ‑ это шестая глава, ‑ то апостолы вовсе не прекратили, не упразднили принцип общности имуществ. А, наоборот, решили его утвердить, поставив семь дьяконов, которые восстановили бы справедливость. Ибо они считали, что введённый строй ‑ он справедлив. Справедлив, разумеется, для настоящих христиан. Это очень высокий уровень.
Ступенькой ниже, но тоже очень высокий принцип справедливости ‑ это принцип распределения поровну. Поровну! В условиях ограниченных ресурсов такая, как иногда это презрительно, к сожалению, говорят, уравниловка подчёркивает братский характер отношений в обществе. Между братьями — поровну всё! Именно так осуществлялось распределение благ в известном православном трудовом братстве ‑ Крестовоздвиженском братстве Николая Николаевича Неплюева, о котором я, надеюсь, сделаю отдельную лекцию. Крестовоздвиженское братство ‑ это очень интересно и поучительно. И, мне кажется, поучительно именно для вас, сутьвременцев. Там, в этом трудовом братстве, и учителя, и прачки получали совершенно поровну, одинаковое вознаграждение. Хотя там примерно 95% средств шло в социальный фонд, фонд социального потребления, и вот там действительно всё было общее. Разумеется, жить по-братски, в условиях такой "уравниловки" ‑ это очень трудно. Надо иметь высочайшую нравственность, надо иметь высочайшие христианские добродетели: терпение, смирение. И надо иметь очень высокий уровень любви, нелицемерной любви. Тогда это получится. А если любви нету, то какие же тут братские отношения, какое же тут поровну?
Ещё ниже, но всё-таки где-то недалеко от нормативного уровня ‑ этот нормативный уровень там виден ‑ это распределение по труду. Этот принцип распределения так близок людям и всем социальным реформаторам, что, собственно, распределение по труду и принимается очень часто за некую норму справедливости. Именно к реализации "по труду" и стремились все социальные реформаторы. Разумеется, здесь уже о братских отношениях речь не идёт: здесь, действительно, кто лучше работает, тот больше и получает, тут так. Хотя имеет место, конечно, относительная солидарность, и обычно она сочетается с поддержкой наиболее слабых и неимущих. Наш советский социализм именно старался, в целом, вот этот принцип распределения по труду реализовать. И, надо сказать, он близко подошёл к этому. Ближе, чем другие общества. Он повсеместно, во всех сферах стремился к осуществлению этого. Хотя я не могу сказать, что это было достигнуто. Нет. Например, труд сельских работников, колхозников, на мой взгляд, всегда оплачивался несравненно ниже, чем труд городских работников: чем труд рабочих, учёных и прочих. Увы. Почему так? Это вопрос сложный, не сегодня нам его обсуждать. Но, тем не менее, это так.
Но, к несчастью, весь мир живёт вовсе не по труду. Он живёт по ещё более низкому принципу: по принципу распределения по капиталу. Надо сказать, несравненно более низкому. И, тем не менее, он господствует в том капиталистическом обществе, которое сейчас охватило весь мир. Там собственник, обладатель собственности просто за счёт факта обладания собственностью получает гораздо больше трудяги. Но, понимаете, в том мире тоже есть своя справедливость: Если крупная фирма съедает мелкую — это тоже справедливо. Банкиры вообще делают деньги из воздуха фактически, не работают, фокусники, обкрадывают и капиталистов-предпринимателей, и рабочий люд, и считается, что так и надо. Вот такая справедливость в этом обществе. И это общество такую справедливость поддерживает. Если кто-то ударяется в криминал, то есть полиция, которая всяких воров-разбойников ловит, которые действуют не по правилам. А если общество пытается уклоняться в сторону более высокую, в сторону социализма, то это вызывает у представителей капитализма тихую ярость и желание это общество уничтожить всеми правдами и неправдами. Недавний пример — Ливия – общество, может быть, не совсем социалистическое, но и не капиталистическое, намного более высокое, чем западный либеральный капитализм.
Но капитализм, капиталистическая справедливость — это ещё не край распределения. Бывает ещё хуже. Это — криминальное общество, в котором блага распределяются по силе. Сильный — он просто отнимает всё у слабого, и в этом вся справедливость. И это общество — оно реально существует, в нём нормой считается убийство, рэкет, прямой отъём. Фактически в начале перестройки наше общество к этому приближалось. Но и в этом обществе есть своя ‑ блатная ‑ справедливость, которая поддерживается внутри бандитских кланов. Знаете «Мурку»? «Ты зашухерила всю нашу малину, И за это пулю получай». Справедливо? Справедливо, в общем-то. Но видите, какая это жуткая справедливость, чудовищная.
Вот такая лестница справедливостей намечается. Я надеюсь, что богословы эту лестницу справедливостей как-то улучшат, подкорректируют. Её можно и нужно уточнять.
Но что из этого обзора следует? То, что справедливость, будучи феноменом социальным, – а я подчёркиваю, что это социальный феномен — она возникает в любом обществе. И это очень, очень важно. И отсюда следует, что чувство справедливости ‑ это очень глубоко. Это некое фундаментальное чувство, которое сидит в каждом человеке. И за счёт этого чувства справедливости, по сути дела, и существует общество. Если бы его не было, если бы оно в каждого человека Господом не было бы внедрено, то общество сразу бы разваливалось, оно не могло бы существовать. Потому что общество на грубой чистой силе, конечно, существовать не может. Человек — не такой, он неизбежно восстаёт против грубой силы и ищет справедливости. Пусть она низкая, пусть она несовершенная, пусть она плохая. Но справедливость обязательно должна быть! И именно поэтому справедливость очень важна для людей. Ещё раз повторяю: это чувство, которое ответственно за сохранение общества. Как бы уровень справедливости — это уровень здоровья общества. Высокий уровень справедливости — значит, общество здорово и, значит, оно может решать и другие задачи всевозможные: и материального благополучия, и сохранения природы, и освоения космического пространства, и мало ли что оно ещё захочет. Если уровень справедливости низкий — это больное общество. Это общество нездоровое. В таком обществе плохо людям жить. И, вообще, справедливость — я ещё раз подчёркиваю — это фундаментальное понятие, фундаментальная константа человека, которая ничуть не менее важна, чем свобода. Свобода — это вроде бы очень глубоко, очень важно. Так вот, справедливость в этом смысле ничуть не хуже.
Получается, что уровень справедливости является уровнем любви в обществе. Высокая справедливость — в социальных отношениях много любви, низкая справедливость — мало в социальных отношениях любви. Конечно, любовь такая вещь — она у людей не исчезает. Она не может исчезнуть, любовь укоренена в человеке. Но она может уйти из социальных отношений, переместиться куда-то в семью, в какие-то личные отношения. А сейчас её и из семьи всячески стараются выбить. Вы сами знаете, что у нас сейчас происходит.
Ещё одно. Справедливость ещё позволяет нам лучше осмыслить стабильность общества. Очень важная вещь — стабильность общества. Если справедливость, пусть ненормативную, пусть несовершенную, принимает большинство общества — оно стабильно. Наши философы, наши патриоты всё время ждут, что капиталистическое общество — оно такое плохое, в нём так много зла — оно должно вот-вот распасться. Не сегодня, так завтра, не завтра — так на следующей неделе. Мы всё это ждём, ждём, а оно никак что-то не распадается. А всё вот на тебе — существует и существует, и как-то всё регенерируется. Почему? Именно потому, что там вот эту гнусную справедливость по капиталу, справедливость, что если ты успешный и ловкий, то ты молодец, а если ты лузер, то тьфу на тебя, что вот это как раз и справедливо, –вот такую справедливость там принимает большинство, там это общее мнение. Там их так воспитывают собственно сами вот эти капиталистические отношения — они и формируют таких людей с такой справедливостью. А поэтому опять этот «вонючий капитализм» опять возрождается из пепла и, увы, завоёвывает мир.
А если в обществе иначе, если там существуют разные слои, которые по-разному воспринимают справедливость: одни видят справедливость на более высоком, нормативном уровне, а другие — на низком уровне, — вот тогда между ними начинается борьба. И, надо сказать, непримиримая борьба, борьба глубинная. Здесь сталкиваются разные понимания справедливостей, а это для человека очень важно. И, на мой взгляд, вот такова наша Россия. Понимаете, для русского человека справедливость — это очень важно. Русский человек понимает справедливость очень высоко, и всегда её понимал прямо на нормативном уровне: полюби ближнего, как самого себя. Но беда в том, что, увы, такое понятие справедливости далеко не у всех. Очень многие слои понимают справедливость ниже. И, собственно, сословный строй — он порождает иные понимания справедливости, рождает людей с более низкой справедливостью. И из этого ничего хорошего не получается. Ну, как-то общество может держаться. Например. У нас — скажем, возьмём XVII, XVIII век, может быть XVI, были дворяне, были свободные люди, были крепостные. Но общество держалось на особой справедливости: дворяне служили, служили государству: либо были людьми государственными ‑ служили в государственном аппарате, либо в войске были. Свободные крестьяне — они облагались налогами. А крепостные крестьяне служили дворянам. И все слои общества как-то понимали, что да, это всё не очень справедливо, но, тем не менее, какая-то справедливость существует, и всем этим общество держалось. А вот когда вышел указ Петра III «О вольности дворянства», который был после поддержан Екатериной Второй, о том, что дворянство может не служить, а крепостные у этого дворянина оставались — вот это был удар по справедливости. И крепостные сразу это увидели: нет, это несправедливо. Вот если бы барин служил ‑ тогда да, а он же не воюет, совершенно бесполезный для государства человек, нами не управляет и нас не защищает. Нет, это не справедливо! И именно с этого момента наше общество покатилось. Начались в нашем обществе нестроения, которые и привели к революции.
Итак, ещё раз. Справедливость — это как бы здоровье общества. У каждого здоровье разное. Бывает хорошее здоровье, бывает здоровье плохое. У некоторых здоровье совсем никудышное. И, тем не менее, все живут. Но если здоровья нет никакого, то человек умирает. Вот так же и общество. Если в обществе справедливости нету никакой, общество разваливается.
И теперь обратимся к самому интересному, к самому трудному и, может быть, к самому непонятному вопросу: возможна ли реализация социальной справедливости в нашем падшем обществе? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, придётся сделать некий экскурс в социальную психологию. Социальные психологи — есть такая профессия — они давно идентифицировали два типа личностей: индивидуалисты и коллективисты. Как и полагается науке, наука эти два типа обществ никак с нравственной точки зрения не оценивает, а говорит: «вот есть такие, а есть вот такие». Вот такой факт, который, тем не менее, подтверждается всеми исследованиями, да и мы это всё без всяких исследований прекрасно знаем. Но мы-то христиане, и должны оценивать с нравственной точки зрения, что выше, что лучше: коллективизм или индивидуализм. И, по-моему, ни для кого не будет откровением, если я скажу, что с нравственной точки зрения коллективизм намного выше индивидуализма. Почему? Да очень просто. Потому что коллективизм — это рядом с альтруизмом. Коллективисты, как правило, ‑ альтруисты. И наоборот, индивидуалисты, как правило, ‑ эгоисты, то есть люди, которые думают о себе. А альтруисты думают о других. Альтруист — это человек любви к другим, а эгоист — это человек любви к себе любимому. Так вот. И понятия о справедливости у коллективистов и индивидуалистов — разные. Для индивидуалиста справедливо всё грести к себе. Он это буквально считает справедливым, потому что, мол, все так думают: это справедливо, потому что на этом общество построено. А коллективист думает иначе. Он думает, что человек должен работать на общество прежде всего. «Прежде думай о Родине, а потом — о себе». Но он надеется, что и Родина тоже его не забудет, что Родина ему по справедливости отплатит за это. Вот это — справедливость коллективиста.

Правда, я должен сказать, что всё не так просто. Бывают вроде бы коллективисты ‑ люди, которые любят качать права. Сами ничего не делают, ничего из себя не представляют, но им вынь да положь то, что им положено. Но это — псевдоколлективисты. И бывают индивидуалисты хорошие, любящие, которые хотят помочь. Но кому помочь — определяют только они, и никто другой, никакой не коллектив. Так что здесь не всё так просто. Но, тем не менее, повторяю, что в большинстве своём индивидуалисты — это эгоисты, думающие о себе, а коллективист думает об обществе, а значит, думает и о людях, составляющих то общество, значит — думает о других.
Если бы все были коллективистами — это было бы прекрасно! Но, увы: на самом деле всё не так. На самом деле индивидуалистов гораздо больше, чем коллективистов. Это ‑ следствие общей падшести человечества. И это такой фундаментальный, к сожалению, закон, с которым надо всегда считаться. Но индивидуалисты всё-таки бывают двух родов. Индивидуалисты первого рода — это люди безнадёжные. Это действительно непробиваемые эгоисты, которым что ни говори, всё от них отскакивает. Он давно всё понял: что он — центр мира, что всё должно вертеться вокруг него, что он должен всё притягивать к себе и так он должен жить. Но такие – далеко не все. В большинстве людей всё-таки присутствует совесть. Это — искорка, которая делает человека человеком. И эти люди, может быть, и неустойчивы в добре. Может быть, их справедливость ниже, чем «люби ближнего, как самого себя». И, тем не менее, совесть у них есть, и они не безнадёжны. А человек ‑ вообще существо вменяемое, человек — существо воспитуемое. Это вы тоже, наверное, знаете. И в мире всё время идёт борьба за души этих индивидуалистов второго рода. И борьба эта очень трудная и с переменным успехом: если в людях просыпается совесть, то и просыпается какое-то близкое к нормативному чувство справедливости. И если объединяются такие люди худо-бедно с коллективистами, тогда и реализация справедливого общества ‑ справедливого не на словах, а в реальности, ‑ возможна. Если это не происходит, если эта борьба за души индивидуалистов второго рода кончается поражением — а это тоже возможно: эти люди — индивидуалисты второго рода — они могут очень легко уткнуться в корыто потребления, и тоже их могут так воспитать, что грести к себе — это самое правильное, именно так и надо жить, увы — то общество погружается, сразу скатывается на очень низкий уровень. Коллективисты становятся маргиналами, они ничего не решают, они, может быть, как-то кучкуются, закукливаются в какие-то особые, локальные общества. Но жизнь этих обществ в мире эгоистов крайне тяжела, и эгоистичный мир старается эти общества разрушить, как старался разрушить общину Николая Николаевича Неплюева.
Собственно, я вкратце, может быть, не очень вразумительно, но постарался ответить на этот вопрос: когда же, всё-таки, при каких условиях возможно справедливое общество.
В заключение я должен всё-таки сказать во избежание кривотолков, что я считаю, что вот это справедливое общество может быть только религиозным, христианским. И, во-вторых, справедливое общество — это, безусловно, общество социализма, общество общей собственности, во всяком случае — на уровне средств производства. И моё кредо — это христианский социализм. Путь атеистического социализма мы прошли. Мы этот путь, в общем-то, вкусили, прошли, как мне кажется, целиком и полностью и поняли, что он невозможен. В конце-то концов, Бог — источник любви. И если общество Бога отрицает, то оно неизбежно прерывает связь между источником любви и людьми. Какая-то остаточная любовь в людях остаётся, и в обществе она остаётся, и общая собственность вот эту любовь может на некоторое время актуализировать. И люди — так это и получилось в Советском Союзе — могут совершить удивительные социальные чудеса и построить общество, близкое к справедливому. Но на некоторое время. После эгоисты начинают всё более и более в обществе преобладать, они захватывают власть и социалистическое общество разрушается.
Но христианский социализм — это отнюдь не царство Божие на земле. Вот часто говорят: «А, вы проповедуете Царство Божие? Это никуда не годится, это хилиазм». Это очень глупое, на мой взгляд, возражение. Потому что Царство Божие — это знаете что? В нём нет смерти. Нету! В нём нет болезней. В нём нет печалей. Об этом церковь нам всё время говорит в заупокойных молитвах. А христианский социализм — это общество справедливости. Там будет и смерть, будут и печали, будут и болезни, всё-всё-всё. Но будет и другое. Там, возможно, будет и достаточно высокий уровень любви. Это общество будет здоровым, оно может идти вперёд, развиваться. И, главное — такое общество будет подготавливать людей к существованию уже в царствии Божием, в которое, как я уже сказал, все мы должны перейти.
Теперь ‑ вопросы.

(Вопрос): Скажите пожалуйста, по-вашему, почему всё-таки Екатерина II поддержала «Вольность» дворянства? Я думаю, она осознавала, что она ломает устои, ломает общество? Но почему она всё-таки это сделала?
(Ответ): Интересный вопрос. Да, вроде бы, Пётр III был такой человек недалёкий, а Екатерина вроде умнейшая женщина. Я боюсь, что она слишком много общалась с разными французскими философами-просветителями, которые ей немножко заморочили голову. Вот именно ей, может быть, руководствовало не чувство справедливости, а чувство целесообразности. Начитавшись философов, она решила, что дворяне имеющие досуг, они как-то двинут искусство, науки. Может быть, были такие соображения. Конечно, в душу человека не влезешь. Это мои предположения.

(Вопрос): Как хорошо вы знаете нашу русскую крестьянскую общину, а именно передел земли постоянный в ней? Вот это отношение к справедливости в крестьянской общине, у нас он как-то может близок к тем идеалам, которые были в Ветхом Завете. Вы говорите, что постоянного передела собственности... у нас тоже было как нормой жизни, когда ревизия проходила, и вслед за ревизией переделывали всю землю как раз с той целью, чтобы не накапливалась она в чьих-то руках в огромных размерах.
(Лектор): Я совершенно с вами согласен. Крестьянская община это очень интересно. И норма передела собственности ‑ это норма потрясающая. Вот почему я и говорил, что понимание русским народом справедливости — на почти нормативном уровне. Норма передела земли ‑ это очень высокая норма, норма замечательная. Действительно, появилась новая семья – община ей отводила кусок земли. Если же какая-то семья уменьшилась, там народ поумирал, и она не могла уже платить подати, которые распределялись на всех членов общины, распределялись обычно по земле, то эта земля у них снималась. Я совершенно с вами согласен, что передел земли, а, надо сказать, передел земли у нас был в России повсеместно. Если в западных губерниях и на Украине, между прочим, были общины, но передела земли не было, а в западных губерниях и общин-то не было, то в России, везде сплошь в средней России был передел земли. Спасибо за вопрос.

(Вопрос): Тут у меня может быть несколько вопросов. Вот, вы говорили о справедливости. Можно ли ещё вот рассматривать не справедливость саму по себе, а, как бы оценку, меру, оценку справедливости. Потому что если в обществе мера оценки справедливости, она имеет какой-то вес, какое-то значение, то общий подход совсем другой уже вырабатывается. Потому что вы связывали вот эти понятия: эффективность, свобода и развитие. Вот эти три базовых понятия, они… как раз в них справедливость очень тесно вплетается. И развитие без справедливости невозможно, также как и без освобождения, то есть познание мира ‑ это есть как освобождение. Эффективность развития оно нам всем и гарантирует, развитие гарантирует свободу и гарантирует независимость. А без справедливости у нас не будет эффективного развития. И вот она как бы является одной из основополагающих составных частей вот этой триады. И только вкупе с ними она для нас имеет даже не только экономическое значение, а значение как выживаемость нас. Как вы считаете?
(Лектор): Я, честно говоря, вашу триаду не поддерживаю. Все три компоненты вашей триады — вещи пререкаемые. Давайте, что у вас там? свобода, эффективность и развитие. Понимаете, — всё дело куда развитие. По вот этой моральной оси происходит развитие. Оно может развиваться вверх, а может развиваться вниз. И это две большие разницы. И нынешний мир развивается, ой как развивается, только на мой взгляд, он летит по этой моральной оси вниз, в сатанинскую сторону. Так что просто говорить «развитие» ‑ это значит ещё ничего не сказать. Важно, в какую сторону развитие. То же самое эффективность. Эффективность это что? Эффективность, чтобы у всех было много? Так Иоанн Златоуст доказал, что богатство ‑ это колоссальный соблазн, который убивает душу. Которое и в этой жизни приводит к тому, что человек становится зверем, а уж что касается жизни будущей, то, как известно, «проще верблюду пролезть через игольное ушко, чем богатому войти в Царство Небесное». Поэтому вот эффективность — ради чего эффективность, опять-таки? Эффективность ради созидания любящего общества, справедливого общества, это одно. А эффективность, ради того, чтобы эгоисты становились ещё больше эгоистами, то это другое. А третья, свобода, эта штука, конечно, хорошая. Без свободы человека вообще быть не может. Но я уже как-то говорил, что настоящий человек свободу свою реализует. В реализации свободы он поднимается по моральной оси либо вверх, либо вниз. Либо он свою свободу начинает отождествлять с эгоизмом, или он свободу свою начинает отождествлять с любовью к ближнему. Ну не те у Вас совершенно критерии. Главное — любовь. Вот это критерий! А это всё, в общем, сомнительно.

(Вопрос): Я просто дополню ещё, можно? Мы живём в таком мире, что как только мы станем слабыми по общим критериям развития, нас просто уничтожат. Нам деваться некуда.
(Лектор): Это правильно. Да. Слабыми, конечно, становиться нельзя. А кто говорит, что надо быть слабыми? Да, мир жесток. Общество ‑ оно должно себя защищать, поэтому я за развитие экономики. Обязательно. Но экономика должна быть социалистической, а не капиталистической.

(Вопрос): Как же так получилось, что наш русский советский человек так быстро переродился? Превратился в хищника. Не оттого ли, что общество, государство было атеистическим? И куда же смотрели, в таком случае, наши советские русские философы, социологи? Как же они проморгали это? Что они не сделали ничего такого, чтобы развернуть общество в сторону религии? Для построения социалистического общества более-менее продолжительного?
(Лектор): Да, я с вами совершенно согласен, что главная, глубинная причина развала Советского Союза ‑ это атеизм. Я вот попытался, может быть, косноязычно, как-то это обосновать. А почему об этом не сказали наши русские философы? Ну, во-первых, наши русские философы, они об этом говорили, правда, до революции. И Сергей Николаевич Булгаков, и Николай Бердяев. Они говорили, что социализм может быть только религиозным. Это было сказано ещё до революции. Было сказано, но их совершенно не услышали. А вот наши советские философы, что с них взять? Была жёсткая идеологическая цензура, что ли … Нельзя было говорить по-другому. Была жёсткая идеологема, и надо было повторять только то, что можно было повторять. А вот почему так получилось, кто сделал так, что эта идеологема стала нарочито жёсткой, почему у нас все споры о социализме были ликвидированы – вот это вопрос. Причём мне кажется, вопрос конспирологический. Вот эта пятая колонна индивидуалистов, она всегда работала в Советском Союзе. При Сталине они временно проиграли. Но они поняли, что поражение их временное. Если они установят, что будет жёсткая идеологема, что обсуждение этих вопросов будет закрыто, это общество развалится. Это они сумели сделать. Вот как, каким образом, кто это делал — я не историк, не политолог, в общем, разбирайтесь …

(Вопрос): Можно я прокомментирую, буквально пару слов? Николай Владимирович начал читать, но не дочитал. Есть замечательная книга, недавно вышедшая, Сергея Ервандовича Кургиняна, которая называется «Странствие». В этой книге он отвечает на ваш вопрос, довольно обстоятельно. Так что всем рекомендую, кто хочет понять причины краха Советского Союза, как и с чего всё началось и чем закончилось. Всё там очень непросто. Если дочитаете, вопросы всё равно останутся, но, тем не менее.

(Вопрос): Скажите пожалуйста, правильно я понимаю, что сочетание справедливости и любви является необходимым и достаточным условием для построения общества, в котором внутри заложен принцип прогресса и развития?
(Лектор): Ох, этот принцип прогресса и развития… Тем не менее, он появляется. Понимаете, для меня любовь первична. Это не средство, это цель. А вот эти прогресс и развитие, это какие-то просто сопутствующие феномены. А у Вас всё-таки получается, что это цель, а любовь это средство. Вот с этим я не согласен. Но, в принципе, да. Я только хочу подчеркнуть, что любовь и справедливость ‑ это вещи не противоположные. В справедливости уже наличествует любовь. Это, как бы, любовь, выплеснутая в общество, и любовь ещё не совершенная. Это компромисс между любовью и эгоизмом.

(Вопрос): А как вы считаете, сейчас вот задача, все про неё говорят, это построение социума нашего. Нам ещё сильно мешают его построить. А как вы считаете, что нам не хватает, какого фундамента для построения нашего социума, способного выжить в нашем мире?
(Лектор): Да, собственно, всего не хватает. Не хватает социализма, не хватает Православия как государственной идеологии. Для меня это вещи фундаментальные. Без этого ничего не будет. А мы сейчас максимально далеки от этого. Нет ни того, ни другого. Поэтому, в общем-то, дела наши плохи.

(Вопрос): Николай Владимирович, ваша сегодняшняя лекция проделала такое количество откликов внутренних, и такое количество вопросов, в хорошем смысле слова. Они у меня несколько связаны между собой, но при этом каждый как-то сам по себе. Я просто сразу предупреждаю, что у меня несколько последовательных их будет, вопросов. Значит, первый. Первый, вот по поводу справедливости. Вы справедливость это рассматриваете как некую онтологическую имманентную категорию человека, онтологически ему присущую. Я, в принципе, конечно же, с вами согласен. Я думаю, что мы здесь все согласны. Но, постольку поскольку мы живём в обществе, по поводу основных этих категорий всегда ведётся некая полемика, в том числе и с нашими оппонентами, то, оценивая те или иные положения, всегда как-то переворачиваешь и думаешь, каким образом это может быть опровергнуто, объяснено по-другому, какие могут быть против этого выставлены возражения, или так сказать, иная интерпретация. Вот первое, что пришло сразу в голову, что, очевидно, некий воображаемый оппонент скажет: да ну как же справедливость, какая же это онтологическая категория? Справедливость, на самом деле, это некая рациональность, сродни общественному договору. Общество, человечество понимает, что для того, чтобы существовать, оно должно существовать как-то организованно. Оно осознаёт необходимость этой организации. Принцип справедливости есть принцип рационального учёта эгоистических интересов, и это претворяется в законе. И, вот, собственно, вот вам новое время, вот вам модерн, вот вам идеология просвещения. И, как бы, никакой справедливости, а наоборот, рациональность и эффективность. Вот это первый вопрос. Вот, как бы, по мнению, по аргументации оппонента таким образом будет предложено воспринимать справедливость. Вот вы на это что-то можете добавит, возразить, предложить возможный полемический ответ?
(Лектор): Я как бы немножко эту ситуацию предвидел, и недаром я говорил об относительной справедливости. Относительная справедливость, она вот получается где-то близка к этому общественному договору. Да, но дело в том, что относительная справедливость ‑ это всё-таки искажение божественного закона, искажение закона «люби ближнего как самого себя». Закона, который Господь предлагает как базис построения общества. Этот тезис совершенно не опровергает то, что справедливость — от Бога. Любые искажения ‑ они от человека, но само понятие всё равно от Бога. Так же как и свобода, она от Бога, но искажение её от человека. Любовь — от Бога, её искажение ‑ от человека, и прочая, прочая, прочая.

(Вопрос): Я понял, спасибо. Я подумаю над этим. Теперь такой тезис. Любовь предшествует справедливости. И подлинная общность, коммунистическая, следует прежде всего из любви. Насилие в любви невозможно. Всякое насилие вне любви, вне добровольности любви, которая приводит к общности, накапливает некую несправедливость, так скажем. Вообще, любовь не терпит насилия, насилие любовь уничтожает. Постольку, поскольку общество всегда состоит из индивидуалистов и коллективистов, из которых одни принимают и признают категорию справедливости, имеют в себе достаточно любви, чтобы этому добровольно следовать. Вторая часть общества, которая, вы сами говорите, опираясь на некую статистику социальной психологии, состоит из индивидуалистов. Из этого, вроде бы, следует неизбежный вывод: тогда когда мы задумываемся о практической организации такого общества, прежде всего из этого следует, что либо такое общество всё-таки построить нельзя, либо при его построении необходимо прибегать к насилию над индивидуалистами, в том или ином объёме. Что, опять-таки, противоречит, накапливает тот самый конфликтный потенциал, который, рано или поздно, накопив некоторую меру несправедливости, это общество опять разрушит. Вот не следует ли из этого, опять-таки, некая изначальная обречённость, что ли, того, что нельзя построить более или менее длительное и прочное общество, основанное на справедливости, на подлинной справедливости.
(Лектор): Вопрос вы, конечно, задали самый трудный для социалистической теории. Я на него отвечаю следующим образом. Если обратиться к практике, вот, допустим, появился такой замечательный царь, авторитетно-харизматичный, который сказал: «Всё, мы будем строить христианский социализм, а я буду царствовать!» И все: «да, да, да, будем, будем!». Как это сделать? Там всё равно должен быть сектор частной собственности. Это должен быть отстойник для эгоистов. Они туда должны убежать и в этом секторе работать. Но этот сектор должен быть под жёстким контролем. Конечно, где-то 80 – 90% средств производства должны быть в общественной собственности. Да, вот такое общество. А кто бунтует, да, определённое насилие должно быть, с этим ничего не сделаешь. Если вот эти индивидуалисты первого рода, они не находят себя в частном секторе, они становятся диссидентами, начинают на Красную площадь выходить, кричать там «Свобода!». Да, этого допускать нельзя.
(Вопрос): Директора овощных баз, или, например, директора крупных продовольственных магазинов каких-нибудь, индивидуалистами начинают становиться в таком обществе.
(Лектор): Да, это путь опасный: сначала у него магазинчик, после сеть магазинчиков, после у него там и фабрики появились, после у него и банк появился. И если это пустить на самотёк, это всё быстро закончится. Социалистическое общество это общество высочайшей организации. Оно, для того, чтобы жить, люди должны иметь высокую нравственность, высокий уровень сознательности, понимать справедливость на высоком уровне.
(Вопрос): Спасибо за ответ, потому что он как раз совпал именно с моей внутренней конструкцией. Он подтверждает, что, как ни странно, я мыслю логически и аналогично ‑ это, наверное, способ. Я это не называю отстойником, но некоторая, может быть, резервация, или ещё что-то. Должно иметь, так сказать, некий выход. Но тут есть ещё одна такая коллизия, так сказать, изначальная: когда Вы говорили про справедливость тоже как категорию, то мы понимаем, что в основе различных систем справедливости ‑ справедливости как категории ‑ она может иметь различные ценностные основания. И здесь, собственно, коренится проблема, потому что при некоторых ценностных основаниях принцип справедливости как раз приводит к капитализму: «я больше других работаю, я ‑ более, так сказать, умный и более сообразительный и прочее, и это справедливо». Собственно, это протестантское общество: «Господь меня любит больше потому, что я лучше, Он мне сообщает большее количество благ и это делает Он». Так сказать, когда вот у Кадырова спросили: «Откуда у вас деньги?» «Аллах даёт нам деньги для обустройства Чечни». Такое вот. И так же вот индивидуалисту Господь даёт силы, даёт способности и даёт блага мирские. Коллизия вот здесь в чём: что более сильный на самом деле, умный и более приспособленный, так сказать, витально, биологически, экзистенциально человек всегда в данном случае имеет некое искушение в основу своей ценностной пирамиды класть такие основания, которые будут оправдывать его доминирование над другими. И таким образом получается, что, так или иначе, более совершенные, более сильные, более приспособленные особи из человеческого сообщества всегда будут тяготеть к индивидуализму и к той ценностной системе, которая его оправдывает. И, рано или поздно, мы всегда получаем некий естественный отбор, который выносит наверх группу более сильных и хищных. И хищники опять захватывают власть над обществом и потом эту хищническую идеологию узаконивают. Вот тут тоже есть некое противоречие и некий неизбежно срабатывающий механизм, вроде бы обрекающий всегда на, в конечном счёте, поражение общества, построенного на идеалах справедливости.
(Из зала): Почему-то Вы считаете изначально, что если человеку больше дано, так он и больше жрать будет. Ему если дано ‑ это ему уже дано по определению, а то, каким он будет – какие у него будут выбор, условия воспитания ‑ от этого и зависит, каким он дальше будет. Попадёт он в одну среду ‑ будет одно, попадёт в другую ‑ будет другое. Вы же изначально трактуете, что если он более сильный – значит ему, грубо говоря, охота будет других больше по морде бить, если у него масса тела больше, значит он побольше есть всегда будет. А может, он похудеть решит. Это зависит от человека, от его воспитания, от его установок. Поэтому всё решается воспитанием.
Да, статистика такова, какая она есть. Мы первый раз в истории человечества решили построить спроектированное общество. Естественно, по теории вероятности и благодаря статистике, понаделали кучу ошибок. Но мы это делали первый раз. Сколько раз нужно было запустить ракету Сергею Павловичу Королёву, и сколько было бабахов, прежде чем был один первый успешный старт. Это статистика, и она работает на нашей стороне. Сейчас будем делать второй раз, третий, 156-й, пока не получится.
(Ответ): Я с Вами отчасти согласен, потому что коллективисты – люди вовсе не слабые. Они тоже сильные люди. И совершенно верно: сильный человек ‑ он может в любую сторону пойти, вверх и вниз. Всё зависит от того, в какую сторону по моральной оси он начнёт двигаться. И здесь я с Вами совершенно согласен. Только я должен добавить ещё одно. Понимаете, все забывают про Бога. Бог ‑ самый сильный. Хоть он и даёт свободу, Он ‑ за нас. Для него коллективизм ‑ это ценность, а индивидуализм ‑ это мерзость. И всё равно, хоть он и даёт людям свободу, здесь удивительное, даже не совсем понятное, соединение: с одной стороны человеку даётся свобода, а с другой стороны Бог ‑ участник истории, участник каждой жизни человеческой. Он дей-ству-ет здесь! И Он за нас. Поэтому бабушка надвое сказала, кто победит.
(Вопрос): Да, мне было интересно именно Ваш ответ услышать. Понятно, что вопросы мои несколько провокационные, чтобы побудить полемику.
(Ответ): Да-да.
(Вопрос): Я хотел бы сказать, что в своё время у Сергея Ервандовича Кургиняна был такой образ, здесь уже поддержанный: сильный человек ‑ хороший образ, его можно взять на вооружение ‑ сильный человек может быть либо волком, либо волкодавом. Но мы понимаем, чтобы в этом обществе часть сильных людей становились или были волкодавами, которые будут естественным образом ограничивать популяцию хищников. Это понятно. Но из этого следует ещё одна проблема.
А вот всё-таки, вот такой посыл, что в каждом обществе есть индивидуалисты и коллективисты ‑ как бы Вы сочли нужным объяснять эту разницу? Что это? Это врождённое? Это приобретённое? Какова природа этого разделения? Потому что в зависимости от того, какой ответ мы даём на вопрос о природе этого разделения, будут и последствия ‑ стратегия и тактика общества при работе над этой проблематикой. Понимаете?
(Ответ): Да, именно чтобы как-то ответить на этот сложный вопрос, я и делю индивидуалистов на таковых первого рода и второго рода. Во-первых, я считаю, что всё-таки в генах это не заложено. Это закладывается где-то ‑ сложный вопрос ‑ при формировании души. Но фатализма здесь нет. Потому что индивидуализм, собственно эгоизм ‑ это же гибель духовная. А Господь не желает ничьей гибели. Он хочет, чтобы все спаслись. Поэтому потенциально он не может закладывать этот фатализм, что вот этот человек просто по определению индивидуалист, и всё, ничего тут не сделаешь. Это где-то в каких-то глубинах души закладывается, но всегда есть возможность это изменить. Индивидуализм ‑ это, конечно, следствие падшести человеческой, это безусловно. И эта падшесть человеческая присутствует в каждом человеке. Но её можно выдавить. Не всю, но в значительной степени её можно выдавить. И, собственно, Церковь вот этим и занимается. У неё есть свои методы работы с душами людскими. Эти методы проверены тысячелетиями, они от Бога. Так что я этим методам полностью доверяю. Другое дело, что наша Церковь не занимается социальными проблемами по большому счёту. А нужно, чтобы занималась.

(Вопрос): Дополнение к прошлым вопросам. По поводу индивидуалистов. Может быть, есть какие-нибудь формы встраивания индивидуалистов в общество без сильного ущерба? Например, в 30-е годы были артели: кто не хочет работать на государственных заводах, создавали артели. С одной стороны ‑ это частное предпринимательство, с другой стороны ‑ нет частной собственности. Или, допустим, свобода: в рынке есть свобода, в плановой экономике её нет. Но, допустим, Глушков, который разрабатывал технологии развития социалистической экономики, предлагал информационное развитие экономики и компьютеризацию всей экономической социалистической модели. И это давало бы горизонтальные связи и огромную свободу действий. То есть не только вертикально план шёл, но и горизонтальные связи появлялись. То есть, мне кажется, можно встраивать вот этих людей в более здоровое общество.
И второе. Хоть общество было у нас атеистическим, но всё-таки массово обычный народ повально был крещённый. Вот допустим, я из простой рабочей семьи, у меня вся семья крещённая. И ходили в Церковь всегда, и бабушка во время войны, и мама, и все дяди, и тётки.
(Ответ): Ну, то, что во время Войны ходили в Церковь ‑ это неудивительно. Ну и отлично. Что касается того, что Вы предлагаете некие механизмы, как устроить социалистическое общество. Ну, не знаю, я социолог-то неважный. И какие-то конкретные механизмы, конечно, должны вырабатываться уже в процессе социалистического строительства. Только я насчёт Глушкова, честно говоря, сомневаюсь. Дело в том, что я сам кибернетик. Я программист, и всю жизнь я занимался искусственным интеллектом, делал всякие системы управления и прочее, и прочее. Понимаете, мне кажется, что у Глушкова здесь немножко такая что ли фантазия какая-то. Да, компьютеры позволяют сделать план более гибким. Но всё равно это будет план. А так, чтобы была и рыночная свобода, и план ‑ вот в это я не верю. Либо-либо.

(Вопрос): Николай Владимирович, вопрос такой. По поводу справедливости. В русском языке было понятие "правда", и различались понятия правды и справедливости.
(Ответ): Да.
(Вопрос): Вот относительная справедливость ‑ это как бы справедливость, это то, что рациональное. А то, что от Бога ‑ это правда. В Православии это так как-то, по-моему, звучало. Может быть, здесь говорить о правде, не путать со справедливостью. Потому что здесь такая путаница понятий происходит: рациональная справедливость и ‑ справедливость от Бога.
(Ответ): А что, для Вас правда ‑ это понятие очень понятное, да?
(Вопрос): Нет. Просто одним словом называются разные вещи. Если природа разная, наверное ‑ одно от Бога идёт, а другое ...
(Ответ): Нет, я и пытался доказать, что природа не разная. Не разная! Что справедливость ‑ это вовсе не рациональная вещь. Справедливость идёт от правды Божией. Справедливость есть Божий закон, а вовсе не рациональное какое-то соглашение между людьми. Другое дело, что правда Божия ‑ понятие гораздо более глубокое, чем социальная справедливость. Да, справедливость ‑ это более мелко. Справедливость ‑ это понятие социальное, это проекция Правды Божией только на социальные отношения. Тогда и возникает это понятие ‑ социальная справедливость.
(Вопрос): А вот в языке есть понятие «за правду страдал». Это что?
(Ответ): Ну и что? А если вы вместо «правды», тем не менее, будете подставлять «справедливость», то всё получится: за справедливость страдал. Если справедливость понимать расширено, она превращается в правду, и не надо это слово сужать и рационализировать.
(Вопрос): Спасибо. И вот такой вопрос ещё. Хилиазм и гностицизм ‑ это ересь, естественно?
(Ответ): Нет.
(Вопрос): Нет? Хилиазм?
(Ответ): Понимаете, на самом деле – нет.
(Вопрос): То есть хилиазм, Вы считаете, положительное и теософское?
(Ответ): Ну, тут надо целую лекцию делать о хилиазме, чтобы быть понятым. Есть, грубо говоря, два хилиазма.
Есть иудейский хилиазм, под которым понимаются просто некие чувственные наслаждения. То есть общество, где от пуза наелся и, грубо говоря, удовольствия где-то неподалёку.
А есть хилиазм христианский. Он совершенно другой. Под христианским хилиазмом понимается то, что Царство Божие приходит в этот мир сначала в виде хилиазма. А после оно приходит уже окончательно в этот мир. И тут никакой чувственности, никакой вот этой материальности нет совершенно. И второе, хилиазм поддерживали очень многие святые. Например, Ириней Лионский, величайший святой. Он написал книгу, «Против ересей» она называлась. Эта книга принята нашей Церковью. И он вот там говорил, что тот, кто не понимает хилиазма, тот и христианства не понимает. И ещё целый ряд хилиастов, которые нашей Церковью не отвергнуты, они считаются святыми нашей Церкви. И, более того, критика всё время упиралась вот в этот иудейский хилиазм. И многие богословы, которые на эту тему рассуждали, здесь склонялись именно к тому виду хилиазма, и вот такой хилиазм церковью осуждается. Но христианский хилиазм ни одним из Вселенских соборов не опровергнут.
Ну, это если очень кратко. Надо целую лекцию читать: с цитатами, с Блаженным Августином, мнение которого сейчас официально принято, и прочее, и прочее, и прочее. Это разговор очень большой.

ТРАКТАТ О СВОБОДЕ ХРИСТИАНИНА
 

http://missioners.narod.ru/bib/book/luter/svohr/02.htm
(Свобода христианина)

Многие считают христианскую веру простой вещью и немало людей относят ее к добродетелям. Они делают это потому, что никогда не испытывали ее и не понимают той великой силы, которая заключается в вере. Не может хорошо написать о вере, или же понять то, что уже было о ней написано, тот, кто в то или иное время не испытывал мужества, которое вера дает человеку, сталкивающемуся с бедствиями и притеснениями. Тот же, кто вкусил хотя бы ничтожное количество веры, никогда не сможет написать, высказать, обдумать или наслушаться достаточно о ней. Это живой “источник воды, текущей в жизнь вечную”, как Христос называет ее в 4-й главе Евангелия от Иоанна [14].

Что касается меня, то, хотя я имею и не так много веры, чтобы хвастаться этим, и осознаю, насколько скуден мой запас [веры], тем не менее, я надеюсь, что достиг некоторой веры, хотя и был подвергнут разным великим искушениям; и я надеюсь, что я могу обсудить это, если и не более изящно, то, несомненно, более точно и по существу, чем это уже сделали упомянутые прямодушные писатели и хитроумные спорщики.

Для того, чтобы сделать этот путь более гладким для непросвещенных, — ибо только им я и служу, — я введу две предпосылки о свободе и рабстве духа:

Христианин является совершенно свободным господином всего сущего, и не подвластен никому;

Христианин является покорнейшим слугой всего сущего, и подвластен всем;

Кажется, что два этих тезиса противоречат друг другу. Однако, если обосновать их соответствующим образом, то вместе они могли бы прекрасно служить нашей цели. Оба эти тезиса являются утверждениями самого Павла, который говорит в 1-м Послании к Коринфянам 9 [19 ]: “Ибо, будучи свободен от всех, я всем поработил себя”, и в Послании к Римлянам 13 [8]: “Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви”. Любовь, по самой своей природе, готова служить и быть подвластной тому, кто любим. Так и Христос, хотя и будучи Господом всего сущего, “родился от жены, подчинился закону” (Гал. 4, 4), и, таким образом, был одновременно свободным человеком и слугой, “образом Божиим” и “по виду ... как человек” (Фил. 2, б—7).

Давайте вначале, однако, рассмотрим нечто более отдаленное от нашей темы, но более очевидное. Человек имеет двойственную природу — сущность духовную и сущность физическую. Соответственно своей духовной сущности, на которую люди ссылаются как на душу, он называется духовным, внутренним, или новым [обновленным] человеком. Соответственно своей физической сущности, на которую люди ссылаются как на плоть, он называется плотским, внешним, или ветхим человеком—человеком, о котором апостол пишет во 2-м Послании к Коринфянам 4 [16]: “Но если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется”. Из-за этого различия сущностей, в Писаниях приводятся противоречивые утверждения относительно одного и того же человека, поскольку эти два человека, заключенные в одном, противоречат друг другу: “Ибо плоть желает противного духу, а дух — противного плоти”, согласно (Гал. 5 [17]).

Сначала давайте рассмотрим внутреннего человека, чтобы увидеть, насколько праведным, свободным и благочестивым становится христианин, когда духовный, новый, внутренний человек становится его сущностью. Очевидно, что извне ничто не оказывает никакого влияния на формирование христианской праведности или свободы, или же на формирование неправедности, или рабства. Это утверждение можно доказать, приведя простой аргумент. Какая польза душе от того, что тело находится в добром здравии, свободно и дееспособно, ест, пьет и делает все, что ему угодно? Ибо в этом всем могут преуспевать даже самые безбожные рабы порока. С другой стороны, как плохое здоровье, заключение, или голод, или жажда, или любые другие внешние бедствия могут повредить душе? Даже самые благочестивые люди и люди свободные, потому что имеют чистую совесть, подвержены всем этим вещам. Ничто из перечисленного не затрагивает ни свободы, ни рабства души. Душе не легче от того, что тело украшено священными одеждами проповедника, или обитает в священных местах, или занимается исполнением священных обязанностей, молитв, постов, воздержанием от каких-то определенных разновидностей пищи, или же исполняет какую-то работу, которая может быть сделана телом или в теле. Праведность и свобода души требует чего-то совершенно другого, поскольку все упомянутое может быть исполнено любым порочным человеком. Такие деяния не производят ничего, кроме лицемерия. С другой стороны, если тело одето в светские одежды, живет в неосвященных местах, ест и пьет так, как это делают другие, не молится вслух и пренебрегает исполнением всего того, что делают лицемеры, то душе это не причинит вреда.

Более того, отказ от всевозможных дел, даже от таких, как созерцание, размышление и от всего, что способна делать душа, не приносит облегчения. Одно, только одно необходимо для христианской жизни, праведности и свободы. И это — святейшее слово Божье, Евангелие Христа, как говорит Христос в (Ин. II [25]): “Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет” и в (Ин. 8 [36]): “Итак, если Сын освободит вас, то истинно свободны будете”, и в (Мф. 4 [4]): “Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих”. Давайте же будем считать твердо доказанным, что душа может обойтись без всего, за исключением Слова Божьего, и что где Слово Божье отсутствует, там нет никакого облегчения для души. Если она имеет Слово Божье, она богата и не нуждается ни в чем, поскольку это Слово жизни, истины, света, мира, праведности, спасения, радости, свободы, мудрости, силы, милости, славы и всевозможных неисчислимых благословений. Вот почему во всем 118 Псалме и во многих других местах [Писания] пророк жаждет Слова Божьего и воздыхает по нему, используя столь много эпитетов для его описания.

С другой стороны не существует более ужасного несчастья, которое гнев Божий может обрушить на человека, нежели жажда слышания Его Слова, как Он говорит в Книге пророка Амоса [8, 11 ]. И нет большей милости, чем когда Он посылает Свое Слово, как мы читаем в Псалме 106 [20]: “Послал слово Свое и исцелил .их и избавил их от могил их”. Христос был послан в мир сей ни для какого другого служения, кроме служения Слова. Более того, все духовное сословие — все апостолы, епископы и священники — были призваны и учреждены только для служения Слова.

Вы можете спросить: “Что же тогда это такое — Слово Божье — и как им пользоваться, ежели существует такое множество слов Божьих?” Я отвечаю: апостол объясняет это в Первой главе Послания к Римлянам. Слово — это Благовестие Божье о Сыне Его, явившемся во плоти, пострадавшем, воскресшем из мертвых и прославленном освящающим Духом [Святым ]. Проповедовать Христа — это значит питать душу, делать ее праведной, освобождать ее и спасать ее, при условии, что она верует в то, что проповедуется. Одна лишь вера является спасительным и действующим применением Слова Божьего, согласно Посланию к Римлянам 10 [9 ]: “Если устами твоими будешь исповедовать Иисуса Господом и сердцем твоим веровать, что Бог воскресил Его из мертвых, то спасешься”. Более того: “Конец закона — Христос, к праведности всякого верующего” (Рим. 10, 4). И опять в Послании к Римлянам 1 [17]: “Праведный верою жив будет”. Слово Божье не может быть принято и взращено никакими на свете делами, но только лишь верой. Таким образом, ясно, что как душа нуждается только в Слове Божьем для своей жизни и праведности, так она оправдывается одной лишь верой и не оправдывается никакими делами. Ибо если бы она могла быть оправдана чем-либо другим, она не нуждалась бы в Слове, а следовательно, она не нуждалась бы и в вере.

Такая вера не может существовать в сочетании с делами, — если вы претендуете на оправдание делами, какими бы они ни были, — то это то же самое, что “хромать на оба колена” (ЗЦар. 18, 21), как, например, служение Ваалу и целование собственной руки (Иов. 31, 27—28), что, по словам Иова, является великим преступлением. Таким образом, в тот момент, когда в вас зарождается вера, вы познаете, что все, существующее в вас, целиком и полностью грешно, достойно порицания и проклятия, как апостол говорит в Послании к Римлянам 3 [23 ]: “Потому что все согрешили и лишены славы Божией” и “Нет праведного ни одного... все совратились с пути, до одного негодны...” (Рим. 3, 10—12). Поняв это, вы узнаете, что вы нуждаетесь в Христе, Который пострадал и снова воскрес для вас, так что, если вы веруете в Него, вы можете этой верой стать новым человеком, поскольку ваши грехи прощены и вы оправданы заслугами Другого, — а именно только лишь добродетелями Христовыми.

Поскольку, таким образом, эта вера может править только во внутреннем человеке, как говорится в Послании к Римлянам 10 [10]: “Потому что сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению”, и поскольку только лишь вера оправдывает, ясно, что внутренний человек не может быть оправдан, освобожден или спасен какими-либо внешними делами, или вообще действиями, и что эти дела, какого бы они ни были свойства, не могут ничего сделать с этим внутренним человеком. С другой стороны, только безбожие и неверие сердца, и никакое другое дело, делают его виновным и достойным проклятия рабом греха. Посему первой заботой каждого христианина должно быть откладывание в сторону всяческой уверенности в [добрых ] делах [13] и укрепление одной лишь веры, и через веру — возрастание в познании не дел, но Христа Иисуса, Который пострадал и воскрес для него, как учит Петр в последней главе своего Первого Послания (1Пет. 5, 10). Никакое другое дело не может сделать [человека] христианином. Таким образом, когда иудеи спрашивали Христа, как об этом сказано в Евангелии от Иоанна 6 [28 ], что им делать, “чтобы творить дела Божий?”, Он отмел в сторону то огромное множество дел, которое Он видел, что они делали, и предложил [им] одно дело, сказав: “Вот дело Божие, чтобы вы веровали в Того, Кого Он послал” (Ин. 6, 29); “ибо на Нем положил печать Свою Отец, Бог” (Ин. 6, 27).

Таким образом, истинная вера во Христа — это несравненное богатство, которое приносит с собой полное спасение и избавляет человека от всяческого зла, как говорит Христос в последней главе Евангелия от Марка (16, 16): “Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет”. Исаия предвкушает это сокровище и пророчествует о нем в 10-й главе: “Господь пошлет маленькое и всепоглощающее слово на землю и земля будет изобиловать праведностью” [Сравн. с Ис. 10, 22]. Он как бы говорит: “Вера, которая является легким и совершенным исполнением закона, наполнит верующих столь великой праведностью, что они не будут нуждаться более ни в чем для того, чтобы стать праведными”. Так Павел говорит в Послании к Римлянам 10 [10]: “Ибо человек верует сердцем своим и потому оправдан” [14].

Если вы хотите спросить, — как это может быть, что лишь вера оправдывает и предлагает нам такое множество великих благ, без дел, и при этом столь многие дела, церемонии и правила предписаны нам в Библии, я отвечаю: Прежде всего, помните, что было сказано, а именно, что одна лишь вера, без дел, оправдывает, освобождает и спасает; мы поясним это позже. Здесь мы должны подчеркнуть, что все Писание Божье разделено на две части: заповеди и обетования. Хотя заповеди и учат тому, что хорошо, то, чему они учат, не исполняется сразу же, ибо заповеди показывают, что нам следует делать, но не дают нам сил делать это. Они предназначены для того чтобы учить человека познавать себя, чтобы через них он мог признать свою неспособность совершать доброе и мог полностью разочароваться в своих способностях. Вот почему они названы Ветхим Заветом и составляют Ветхий Завет. Например, заповедь: “Не пожелай [чужого]” (Исх. 20, 17) доказывает, что все мы грешники, ибо ни один [из нас ] не может избежать желания обрести что-то чужое, сколько бы он сам с этим ни боролся. Таким образом, пытаясь не пожелать и исполнить заповедь, человек вынужден прийти в отчаянье от самого себя, и искать помощи, которой он не находит ни в себе, ни в ком-то другом, как [об этом] сказано в Книге Осии (13, 9): “Погубил ты себя, Израиль, ибо только во Мне — опора твоя!”. Как мы далеки от [возможности ] исполнения [этой] одной заповеди, так мы далеки от них [от исполнения их] всех, ибо для нас одинаково невозможно исполнить любую из них.

Теперь, когда человек изучил заповеди для того, чтобы признать свою беспомощность, и когда он мучается мыслью о том, как же можно исполнить закон, — поскольку закон должен быть исполнен до последней буквы, в противном случае человек обречен на безнадежное проклятие, — теперь, став воистину смиренным и ничтожным в собственных глазах, он не находит в себе ничего, посредством чего он мог бы быть оправдан и спасен. И вот здесь вторая часть Писания приходит к нам на помощь, а именно — [здесь появляются ] обетования Божьи, провозглашающие славу Его, говоря: “Ежели ты хочешь исполнить закон и 'не пожелать', как заповедует закон, приди, уверуй в Христа, в Котором благодать, праведность, мир, свобода и все [подобное] обетованно тебе. Если вы уверуете, то обретете все; если вы не уверуете, то все потеряете”. То, чего вы не можете достичь, пытаясь [самостоятельно] исполнить все дела закона, — которых много и которые все [должны быть ] бескорыстны, — вы быстро и легко достигаете через веру. Бог, Отец наш [Небесный], все поставил в зависимость от веры, так что каждый, кто имеет веру, будет иметь [все], тот же, кто не имеет веры, не будет иметь ничего. “Ибо всех заключил Бог в непослушание, чтобы всех помиловать”, как сказано в Послании к Римлянам II [32]. Таким образом, обетования Божьи дают то, что заповеди Божьи требуют, они исполняют то, что закон предписывает, чтобы все сущее могло быть только Божьим, — как заповеди, так и исполнение заповедей. Он один заповедует и Он один исполняет. Таким образом, обетования Божьи принадлежат Новому Завету. В самом деле, они являются Новым Заветом.

Поскольку эти обетования Божьи являются святыми, истинными, праведными, свободными и мирными словами, наполненными добродетелью, душа, которая примкнет к ним с твердой верой, будет столь близко слита и поглощена ими, что она не только разделит с ними всю их силу, но они просто насытят и опьянят ее. Если прикосновение Христа целительно, то насколько же это нежное духовное прикосновение, это всепоглощение Слова будет сообщать душе все, что принадлежит Слову. Вот каким образом только через веру и без дел душа оправдывается Словом Божьим, освящается, делается истинной, спокойной и свободной, исполняется всеми благословениями и воистину делается чадом Божьим, как говорится в Евангелии от Иоанна (1, 12): “А... верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими”.

Из сказанного легко понять — в каком источнике вера черпает столь великую силу и почему доброе дело или все добрые дела вместе не могут соперничать с ней. Никакое доброе дело не связано со словом Божьим и не живет в душе, ибо в душе правят только вера и Слово Божье. Точно так же, как расплавленное железо пылает, как огонь, потому, что огонь соединен с ним, так и Слово передает свои качества душе. Понятно тогда, что христианин имеет все, что ему нужно в вере, и не нуждается ни в каких делах для оправдания себя; и если ему не нужны дела, то он не нуждается и в законе; а если он не нуждается в законе, то, конечно же, он свободен от закона. Воистину “закон положен не для праведника” (1 Тим. 1, 9). Это [и есть] та самая христианская свобода—наша вера, которая действует не для того, чтобы побудить нас жить праздно или порочно, но делает закон и дела ненужными для праведности и спасения любого человека.

В этом состоит первая сила веры. Давайте теперь исследуем также и вторую ее сильную сторону. Еще одно свойство веры заключается в том, что она может быть проявлена только по отношению к тому, кому мы доверяем с наибольшим почтением и высшим уважением, поскольку считаем его верным и достойным доверия. Не существует другого такого [т. е. равного вере ] признания верности и праведности, которым мы удостаиваем того, на кого полагаемся [15]. Можем ли мы приписать человеку что-то большее, чем преданность, праведность и совершенное великодушие? С другой стороны, мы не можем выразить большего презрения к человеку, чем отнестись к нему как к лживому и безнравственному и подозревать его, как мы делаем, когда не доверяем кому-то. Таким образом, когда душа твердо уповает на обетования Божьи, она относится к Нему как к верному и праведному. Более прекрасного отношения к Богу не может быть. Высочайшее поклонение Богу заключается в том, что мы признаем Его верность, праведность и все, что может быть приписано тому, на кого мы полагаемся. Когда это делается, душа подчиняется Его воле. Затем она святит Его имя и позволяет поступать с собой в соответствии с благой волей Божьей, ибо, примыкая к обетованиям Божьим, она не сомневается, что Он, будучи правдивым, справедливым и мудрым, исполнит, совершит и устроит все хорошо.

Разве не такой верой душа проявляет свою покорность Богу во всем? Для исполнения какой заповеди не требуется подобной покорности? Что может быть более полным исполнением [заповедей], нежели повиновение во всех отношениях? Это повиновение, однако, не достигается делами, но лишь только верой. С другой стороны, что может быть проявлением большей непокорности Богу, что является большей безнравственностью и проявлением большего презрения по отношению к Богу, нежели недоверие к Его обетованиям? Ибо что есть неверие, если не объявление Бога лжецом, или сомнение в том, что Он верен? Разве это не приписывание верности себе самому, а лжи и тщеславия Богу? Разве человек, поступающий так, не отрицает Бога и не учреждает себя самого идолом в своем сердце? Тогда что же хорошего от этих дел, совершенных в таких беззакониях, даже если они являются делами ангелов и апостолов? Таким образом, Бог справедливо поставил все в зависимость не от гнева или похоти, но от неверия, чтобы те, кто полагают, что могут исполнить закон, совершая целомудренные и милостивые дела, требуемые законом (человеческие добродетели), не могли быть спасены. Они подпадают под такой грех, как неверие, и либо должны просить милости, либо будут справедливо осуждены.

Однако, когда Бог видит, что мы считаем Его верным и истинным и верой своего сердца воздаем Ему величайшую честь, которая Ему причитается, Он воздает нам великую честь, считая нас верными и праведными, ради нашей веры. Вера производит истину и праведность, воздавая Богу то, что принадлежит Ему. Таким образом, Бог, в ответ, прославляет нашу праведность. Истинно и справедливо, что Бог верен и праведен, и [следовательно] восприятие и исповедывание Его таковым — равнозначно верности и праведности исповедующего ". Соответственно, Он говорит в 1-й Книге Царств 2 [30]: “...Я прославлю прославляющих Меня, а бесславящие Меня будут посрамлены”. Также и Павел говорит в Послании к Римлянам 4 [3 ], что вера Авраама вменилась ему в праведность, потому что ею [верой] он воздал высшую славу Богу, и что по этой же самой причине наша вера будет засчитана нам в праведность, если мы веруем.

Третья несравненная польза от веры состоит в том, что она объединяет душу со Христом, как невеста объединена со своим женихом. Посредством этого таинства, как учит апостол, Христос и душа [верующего] становятся одной плотью (Ефес. 5, 31—32). И если они одна плоть и между ними [заключен] законный брак, — воистину совершеннейший из всех браков, поскольку браки человеческие есть жалкое подобие этого истинного брака, — за этим следует, что все, что они имеют, становится у них общим — как добро, так и зло. Соответственно, верующая душа может хвалиться всем, что имеет Христос, и славить это, как свое собственное Христос же считает Своим все, что принадлежит душе [верующего ], Давайте сравним [то, что они имеют] и мы увидим неоценимую [для себя ] выгоду. Христос исполнен благодати, жизни и спасения. Душа же [человека ] полна грехом, смертью и проклятием. Теперь стоит вере установиться между ними, как грех, смерть и проклятие становятся Христовыми, и, в то время, благодать, жизнь и спасение переходят к душе. Ибо если Христос — Жених, Он должен взять на Себя то, что принадлежит Его невесте и даровать ей то, что принадлежит Ему. Если Он отдает ей Свое тело и Самого Себя, то как же Он может не дать ей всего, что Ему принадлежит? И если Он принимает тело Своей невесты, как же он может не принять того, что принадлежит ей?

Здесь мы имеем прекраснейший образ не только общения, но и благословенной борьбы, победы, спасения и искупления. Христос — Бог и Человек в одной личности. Он не грешил и не умирал, и не был проклят. И он не может грешить, умереть или быть проклят; Его праведность, жизнь и спасение непобедимы, вечны, всемогущи. Обручальное кольцо веры приносит Ему в собственность грехи, смерть и адские муки, принадлежащие Его невесте. Как само собой разумеющееся Он присваивает их Себе и действует так, как будто они были Его собственностью, — как будто он Сам согрешил; Он пострадал, умер и сошел в преисподнюю для того, чтобы преодолеть всех их. Теперь же, поскольку был Тот, Кто совершил все это, и [поскольку ] смерть и ад не могут поглотить Его, они были неизбежно поглощены Им в огромной битве; ибо Его праведность величественнее, чем грехи всех людей, Его жизнь сильнее смерти, Его спасение неуязвимее ада. Таким образом, верующая душа — обетованием веры — свободна во Христе, своем Женихе, свободна от всех грехов, неуязвима для смерти и ада и наделена вечной праведностью, жизнью и спасением Христа, своего Жениха. Таким образом, Он берет Себе славную невесту без пятна и порока, очистив ее банею водною, посредством Слова (Сравн.: Ефес. 5, 26—27) жизни, то есть верой в Слово жизни, праведности и спасения. Так он обручает ее Себе в правде и суде, в благости, милосердии и верности, как сказано в Книге Осии 2 [19—20].

Кто же тогда может полностью оценить значение этого царственного брака? Кто может осмыслить все богатства славы этой благодати? Богатый и божественный Жених Иисус вступает в брак с бедной, испорченной проституткой, избавляет ее от всех ее пороков и украшает ее всеми Своими добродетелями. Ее грехи не могут теперь уничтожить ее, поскольку они возложены на Христа и поглощены Им. И она имеет эту праведность во Христе, своем муже, которым она может гордиться, как своим собственным, и которого перед лицом смерти и ада она может с уверенностью “предъявить” вместе со своими грехами, и сказать: “Если я согрешила, то мой Христос, в которого я верую, не согрешил. И все, что принадлежит Ему, — [также и ] мое, все же, что мое, — принадлежит [также и ] Ему”, как говорит невеста в Книге Песни Песней Соломона (2, 16): “Возлюбленный мой принадлежит мне, а я ему”. Это как раз то, что имеет в виду Павел, когда говорит в 1-м Послании к Коринфянам 15 [57]: “Благодарение Богу, даровавшему нам победу Господом нашим Иисусом Христом!”, то есть победу над грехом и смертью, и как он говорит также: “Жало же смерти — грех; а сила греха—закон” (1 Кор. 15, 56).

Отсюда вы еще раз видите, что многое приписывается вере, а именно — то, что лишь она одна может исполнить закон и оправдать без дел. Вы видите, что первая заповедь, которая гласит: “Да не будет у тебя других богов, кроме Меня”, может быть исполнена только верой. Даже если бы вы полностью, с головы до ног состояли бы из одних добрых дел, вы все равно не были бы праведными, не служили бы Богу и не исполнили бы первой заповеди, поскольку Богу невозможно служить по-другому, кроме как приписывая Ему всю верность и все добродетели, которые принадлежат Ему по праву. Это невозможно исполнить делами, но только лишь верой сердца. Не совершая дел, но веруя, мы прославляем Бога и признаем Его верность и праведность. Поэтому только вера является праведностью христианина и исполнением всех заповедей [Божьих ], ибо тот, кто [таким образом, т. е. верой ] исполняет первую заповедь, без труда может исполнить и все остальные.

Безжизненные же дела не могут прославить Бога, впрочем они могут, при наличии веры, исполняться во славу Божью. Здесь, однако, мы интересуемся не тем, какие дела совершены, что они представляют собой, но тем, что совершает их, — что прославляет Бога и побуждает к совершению этих дел. Это делается верой, обитающей в сердце и являющейся источником и сущностью всей нашей праведности. Таким образом, слепа и ужасна доктрина, которая учит, что заповеди должны быть исполнены делами. Заповеди должны быть исполнены до того, как могут быть совершены любые дела, и дела происходят от исполнения заповедей (Рим. 13, 10), как мы увидим это в дальнейшем.

Для того, чтобы более глубоко исследовать ту благодать, которую наш внутренний человек имеет во Христе, мы должны понять, что в Ветхом Завете Бог посвятил Себе всех первенцев мужского рода. Первородство было предметом высшего вожделения, потому что оно предполагало двойную честь: священство " и царство. Перворожденный брат был священником и господином над всеми остальными, — вроде Христа, — истинного и единородного от Бога Отца и Девы Марии и истинного царя и первосвященника, но не по плоти и миру, ибо Его царство не от мира сего (Ин. 18, 36). Он царствует в небесных, духовных сферах [областях ] и освящает их, — Ему подвластны такие явления, как праведность, истина, мудрость, мир, спасение и т. п. Но это не значит, что все сущее на земле и в преисподней неподвластно ему, — иначе как Он мог бы защищать и спасать нас от всего этого? Но это Его царство не заключается в этом и не включает этого в себя. Так же, как Его священство не состоит во внешнем великолепии одежд и жестов или поз, подобно тому, как это было в человеческом священстве Аарона и в церкви наших дней, но оно состоит в тех духовных вещах, через которые Он, Своим невидимым служением, ходатайствует о нас на Небесах пред Богом, предлагает Себя в жертву и исполняет все, что священник должен делать, как Павел описывает Его, — “Первосвященником по чину Мелхиседека” в Послании к Евреям (Евр. 6—7). Он не только молится и ходатайствует за нас, но Он учит нас духовно, живым наставлением Своего Духа, отправляя тем самым две истинные функции священника, видимыми разновидностями которых являются молитвы и проповеди человеческих священников.

Как Христос, по первородству Своему, обрел два этих исключительных права, так Он наделяет ими и делится ими с каждым, кто верует в Него, в соответствии с законом вышеупомянутого брака, по которому жена обретает все, что принадлежит мужу. Следовательно, все мы, верующие во Христа, являемся священниками и царями во Христе, как говорится в 1-м Послании Петра 2 [9 ]: “Но вы — род избранный, царственное священство, народ святый, люди взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет”.

Сущность этого священства и царства заключается как бы в следующем: Во-первых, по отношению к царству, каждый христианин верой [своей ] столь превознесен надо всем сущим, что, благодатью духовной силы, он является господином всего без исключения, так что ничто не может причинить ему никакого вреда. Фактически все подчинено ему и вынуждено служить ему в обретении спасения. Соответственно, Павел говорит в Послании к Римлянам 8 [28]: “... Призванным по Его изволению, все содействует ко благу” и в 1-м Послании к Коринфянам 3 [21—23]: “... Ибо все ваше: ... жизнь, или смерть, или настоящее, или будущее, — все ваше; вы же — Христовы...”. Это не значит, что каждый христианин поставлен надо всем сущим, владеет и управляет им физически, — это безумие, от которого страдают некоторые церковники, — ибо такая власть принадлежит царям, князьям и другим [подобным] людям на земле. Обычный наш жизненный опыт показывает, что мы повинуемся всем, страдаем от многого и даже до смерти. Фактически, чем более зрелым и убежденным христианином является человек, тем больше зла, страданий и смерти выпадает на его долю, что мы видим на примерах Самого Христа, — первородного Князя, — и всего Его братства. Власть, о которой мы говорим, является духовной. Она действует среди врагов и во времена притеснений. Это означает не что иное, как то, что выражено словами: "сила Моя совершается в немощи” (2Кор. 12, 9) и что во всем происходящем я могу найти то, что способствует моему спасению (Рим. 8, 28), так, что даже крест и сама смерть вынуждены служить мне и содействовать моему спасению. Это превосходная привилегия, которой не так легко добиться, истинное всемогущество, духовное владение, в котором не существует таких характеристик, как хорошее” или “плохое”, но все содействует ко благу мне, если только я верую. Да, поскольку одной лишь веры достаточно для спасения, я не нуждаюсь ни в чем более, кроме веры, проявляющей силу и суверенное право своей собственной свободы. О, это воистину бесценная сила и свобода христиан!

Мы не только свободнейшие из царей, но также и вечные священники, это еще превосходнее, чем быть царем, ибо как священники, мы достойны предстать пред Богом, чтобы молить о других и учить друг друга божественным истинам. В этом состоят обязанности священников, и они не могут быть поручены неверующему. Таким образом, Христос даровал нам возможность веровать в Него, чтобы мы могли быть не только Его братьями, сонаследниками и царями, подобными Ему, но также и подобными Ему священниками. Таким образом, мы можем смело войти в присутствие Божье в духе веры (Евр. 10, 19 и 22) и с восклицанием “Авва, Отче!” молиться друг за друга и делать все, что существует и предзнаменуется во внешних и видимых делах священников.

Тому же, однако, кто не верует, ничто не служит ". Ничто не содействует ему во благо, но он сам раб всего, и все оборачивается неудачей для него, потому что он порочно и безнравственно использует обстоятельства для достижения собственной выгоды, а не во славу Богу. Таким образом, он не священник, но порочный и развращенный человек, чья молитва становится грехом и который никогда не входит в присутствие Божье, потому что Бог не слушает грешников (Иоан. 9, 31). Кто же тогда может объять своим разумом высокое достоинство христианина? Пользуясь своей царственной властью, он правит над всем: над смертью, жизнью и грехом, и, имея священническую славу, он всемогущ вместе с Богом, потому что он делает то, что просит и желает Бог, как написано: “Желание боящихся Его Он исполняет, вопль их слышит, и спасает их” [19] (сравн. Филипп. 4, 13). Этой славы человек достигает, конечно, не какими-то своими делами, но только лишь верой.

Из этого любой может отчетливо понять, почему [20] христианин свободен от всего и стоит над всем, так что не нуждается ни в каких делах для обретения праведности и спасения, поскольку одна лишь вера обильно дарует все это. Стоит ему, однако, по глупости попытаться стать праведным, свободным, спасенным христианином путем [совершения] какого-то доброго дела, он моментально потеряет веру и все, что она дает ему. Удачная иллюстрация такой глупости — басня о собаке, которая, пробегая мимо ручья с куском мяса в зубах, замечает отражение этого мяса в воде и, впав в заблуждение, открывает пасть, пытаясь схватить это отражение, в результате чего теряет и мясо, и его изображение.

Вы спросите: “Если все, кто в церкви являются священниками, то чем же те, кого мы называем священниками, отличаются от мирян?” Я отвечаю вам: Это несправедливо, когда слова “священник”, “церковник”, “духовный” или “духовенство” применяются не ко всем христианам, а лишь к тем немногим, кто сейчас ошибочно и вредно называется “духовенством”. Святое Писание не делает различий между ними, хотя оно и дает такие имена, как “служитель”, “слуга”, “управляющий” тем, кто теперь гордо называет себя папами, епископами и господами и кто должен, в соответствии со своими пастырскими обязанностями, служить другим и учить их вере Христовой и Свободе верующих. Хотя все мы являемся равными священниками, мы не можем все публично служить и учить. Нам не следовало бы делать так, даже если бы мы и могли. Павел пишет об этом в 1-м Послании к Коринфянам 4 [1]: “Итак, каждый должен разуметь нас, как служителей Христовых и домостроителей тайн Божиих”.

Эта должность управляющего, однако, теперь превратилась в столь великое проявление власти и столь ужасную тиранию, что никакая языческая империя или другая земная власть не может быть сравнима с ней, как будто миряне не такие же христиане. В результате этого извращения знание о христианской благодати, вере, свободе и о Самом Христе совершенно погибло, а его место было занято невыносимым рабством человеческих дел и законов, пока мы не стали подобными тем, о ком говорит Иеремия в Книге Плача (1),—рабами злейших людей на земле, которые угнетают нас и заставляют служить только своей низкой и порочной воле.

Возвращаясь к нашей цели, я полагаю, что теперь нам ясно, что недостаточно (и во всех отношениях не по-христиански) проповедовать дела, жизнеописание и слова Христа [только лишь] как исторические факты, — как будто знание этого может быть достаточным руководством к жизни. Тем не менее, это совершенно типичное явление среди тех, кто сегодня должен считаться нашими лучшими проповедниками. Еще более недостаточно и не по-христиански не говорить вообще ничего о Христе и учить, вместо этого, законам человеческим и декреталиям отцов [церкви]. Сейчас немало тех, кто проповедует Христа и рассказывает о Нем в таком ключе, что это вызывает у людей сочувствие Христу, гнев против иудеев [за то, что они распяли Его 1 и тому подобные детские, нелепые представления. Скорее следует проповедовать Христа полностью, чтобы вера в Него могла укрепляться, чтобы Он мог быть не просто [абстрактным ] Христом, но Христом для вас и для меня, и чтобы то, что сказано о Нем, и то, что заключается в Его имени, могло быть действующей силой внутри нас. Такая вера порождается и поддерживается в нас проповедью о том, зачем Христос пришел, что Он принес и даровал, какая польза нам от принятия Его. Это осуществляется, когда христианская свобода, которую Он дарует, преподается правильно и перед нами раскрывается то, в каком смысле мы, христиане, являемся царями и священниками, а следовательно — господами всего сущего, и можем твердо веровать, что все, что бы мы ни сделали, угодно и приемлемо пред лицом Божьим, как я уже говорил.

Какой человек, услышав все это, не возрадуется всем своим сердцем и, приняв это утешение, не расчувствуется и не полюбит Христа так, как он никогда не смог бы сделать этого посредством любых законов и добрых дел? Кто может повредить такому сердцу или запугать его? Если знание о грехе или страх смерти врываются в него, оно готово уповать на Господа. Оно не пугается, когда слышит дурные вести. Оно не волнуется при виде своих врагов. Все это потому, что оно верует, что ему принадлежит праведность Христова, и что его грех не его, но Христов, и что весь грех праведностью Христовой поглощен. Это, как уже отмечалось выше, является неминуемым следствием веры во Христа. Итак, сердце учится насмехаться над смертью и грехом и говорить вместе с апостолом: “'Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?' Жало же смерти — грех; а сила греха — закон. Благодарение Богу, даровавшему нам победу Господом нашим Иисусом Христом!” (1Kop. 15, 55—57). Смерть поглощена не только победой Христа, но также и нашей победой, потому что верой [в Него] Его победа стала нашей, и в этой вере мы также являемся победителями.

Пожалуй, уже достаточно сказано о внутреннем человеке, о его свободе и об источнике этой свободы, — праведности, обретаемой верой. Он не нуждается ни в законах, ни в добрых делах, и даже наоборот, — они вредят ему, если он полагает, что оправдывается ими.

Теперь давайте обратимся ко второй части—к человеку внешнему. Здесь мы ответим всем, кто, будучи задет словом “вера” и всем, что было сказано, спрашивает теперь: “Если вера производит все и ее одной достаточно для обретения праведности, то почему же тогда [нам ] заповеданы добрые дела? Мы не будем утруждаться, Оставим все добрые дела и удовлетворимся верой”. Я отвечаю: Нет, дорогие мои, так не пойдет. Это действительно было бы правильно, если бы мы были полностью внутренними, совершенно духовными людьми. Но такими мы станем только в последний день — в день воскресения мертвых. Поскольку мы живем во плоти, мы только начинаем делать кое-какие успехи в том, что будет завершено в последующей жизни ". Поэтому апостол в Послании к Римлянам 8 [23] говорит, что мы имеем лишь “начаток Духа”, и мы действительно примем больше, — и даже всю полноту Духа, — в будущем. Это же подтверждает и сказанное выше, — а именно то, что христианин является слугой всех и всему подвластен. Поскольку он свободен, он не совершает дел [закона], но поскольку он слуга, он исполняет все дела. Как это возможно — мы увидим в дальнейшем.

Хотя, как я уже сказал, человек в достаточной мере оправдан верой внутренне, в своем духе, и потому имеет все, в чем нуждается, хотя при этом его вера и все эти богатства должны возрастать изо дня в день, до самой будущей жизни, тем не менее, он живет этой смертной, земной жизнью. В этой жизни он должен управлять своим собственным телом и общаться с [другими ] людьми. Здесь и начинаются дела. Здесь человек не может вести праздный образ жизни; здесь он должен действительно заботиться об усмирении своей плоти путем постов, бдений, трудов и других разумных методов и о подчинении ее Духу, чтобы она повиновалась и сообразовывалась с внутренним человеком и с верой, и чтобы она не восставала против веры и не препятствовала внутреннему человеку, что свойственно плотской сущности, если ее не сдерживать. Внутренний человек, который верой создан по образу Божьему, жизнерадостен и счастлив, благодаря Христу, в Котором столь много добродетелей было передано ему; и потому его единственным занятием является радостное и бескорыстное служение Богу, в непринужденной, свободной любви.

В то время, как он делает это, он сталкивается с противодействием в своей собственной плоти, которая стремится служить миру и ищет собственной выгоды. Этого дух веры не может терпеть, но с радостным усердием он пытается подчинить плоть и держать ее в повиновении, как говорит Павел в Послании к Римлянам 7 [22—23]: “Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием; но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного”, и в другом месте: “Но усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным” (1Kop. 9, 27), а также в Послании к Галатам (5, 24): “Но те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями”.

Однако, творя [добрые ] дела, мы не должны думать, что ими человек оправдывается пред Богом, ибо вера, являющаяся единственной праведностью пред Богом, не выносит этой лжи. Мы должны при этом понимать, что такие дела принижают и подчиняют плоть, очищая ее от ее злых похотей, и наша цель полностью должна состоять в изгнании похотей. Поскольку верой душа очищена и в нее привнесена любовь к Богу, она желает, чтобы все сущее, и особенно ее собственное тело, было очищено, чтобы все это присоединилось к ее любви по отношению к Богу и прославлению Его. Следовательно, человек не может вести праздную жизнь, ибо нужда плоти управляет им и он вынужден творить множество добрых дел для того, чтобы поработить ее. Тем не менее, дела, сами по себе, не оправдывают человека перед Богом, но он творит дела из непосредственной, естественной любви и покорности Богу, не принимая во внимание ничего, кроме одобрения Божьего, Кому он скрупулезно повинуется во всем.

Так что каждый может без труда уяснить для себя степень, как говорится, “истязания плоти”, потому что он должен поститься, бдеть и трудиться столько, сколько считает достаточным для подавления сладострастия и похотей своей плоти. Те же, кто собираются оправдаться делами, озабочены не умерщвлением своих похотей, но только делами, —делами, самими по себе, —полагая при этом, что если они совершат столько добрых дел, сколько это только возможно (и настолько великих, насколько это только возможно), то они поступят правильно и обретут праведность. Порой они забивают себе этим голову и даже губят себя, или, по меньшей мере, напрасно тратят физические силы на свои бесполезные дела. Когда человек пытается оправдаться и получить спасение делами без веры — это величайшая глупость и проявление полнейшего невежества в христианской жизни и вере.

Для того, чтобы было легче понять сказанное, рассмотрим следующие аналогии. Нам следует относиться к делам христианина, который оправдан и спасен верой по милости Божьей, точно так же, как мы относились бы к делам, совершаемым Адамом и Евой, а также их потомками в Едемском саду, если бы они не согрешили. В Книге Бытие 2 [15] мы читаем, что “взял Господь человека, и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать его и хранить его”. Бог сотворил Адама праведным, честным и безгрешным, и Адам не нуждался в оправдании путем возделывания и хранения сада; но он не мог бездельничать, Господь поставил перед ним задачу — он должен был возделывать и хранить сад. Эта работа воистину была самой свободной из всех, когда-либо существующих работ, она исполнялась только для того, чтобы угодить Богу, а не для обретения праведности, которую Адам уже имел в полной мере и которая могла бы стать первородным правом для всех нас.

Дела верующего подобны этому. Через свою веру он был восстановлен в Раю и рожден заново [23], он не нуждается в таких делах, которые сделали бы его праведным, или поддерживали бы в нем праведность; но, для того, чтобы он не мог вести праздную жизнь, чтобы он обеспечивал потребности своей плоти, он должен совершать эти дела добровольно — с единственной целью — угодить Богу. Поскольку, однако, мы не восстановлены полностью и наша вера и любовь пока еще не совершенны, они должны укрепляться и возрастать, но не внешними делами, а сами.

Второй пример: епископ, во время освящения церкви, конфирмации детей или исполнения других своих обязанностей, не становится епископом потому, что он делает все эти дела. В самом деле, если бы он сначала не был посвящен в епископский сан, то ничто из того, что он делает, не было бы действительным. Все это было бы глупостями, ребячеством и фарсом. Так и христианин, который освящается своей верой, творит добрые дела, но эти дела не делают его более святым, и он не становится более зрелым христианином, потому что эту работу выполняет только вера. И если бы человек прежде не стал верующим и христианином, все его дела не привели бы ни к чему и действительно являлись бы порочными и достойными проклятия грехами.

Таким образом, истинны следующие утверждения: “Добрые дела не делают доброго человека, но добрый человек творит добрые дела; злые дела не делают злого человека, но злой человек творит злые дела”. Следовательно, всегда необходимо, чтобы сам человек, по сущности своей, был добрым, прежде чем смогут появиться какие-то добрые дела, и эти добрые дела следуют после того, как человек стал добрым, и происходят от него, как и Христос говорит: “Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые” (Мф. 7, 18). Ясно, что не плоды “приносят дерево” и что дерево не растет на плодах, но напротив — дерево приносит плоды и плоды растут на деревьях. Таким образом, как необходимо, чтобы деревья существовали до того, как у них появятся плоды, и как плоды не делают деревья ни плохими, ни хорошими, но скорее наоборот, — каковы деревья, таковы и приносимые ими плоды, так и человек должен быть сначала добрым или злым, прежде чем он творит добрые или злые дела, и эти дела человека не делают его ни хорошим, ни плохим, но он сам делает их хорошими или плохими.

Иллюстрации этой истины можно найти повсеместно. Хороший или плохой дом не делает хорошего или плохого строителя; но хороший или плохой строитель строит соответствующий дом. Или, говоря в общем, работа никогда не делает работника по своему подобию, но работник делает работу в соответствии с тем, каков он сам. Так же все обстоит и с делами человека. Каков человек — верующий или неверующий, — таковы и его дела — добрые, если они совершены в вере, либо порочные, — если они совершены в неверии. Обратное, — то есть утверждение о том, что дела, мол, формируют человека, делая его верующим или неверующим, — ошибочно. Как от дел человек не становится верующим, так от дел он не становится и праведным. Но как вера делает человека верующим и праведным, так вера и творит добрые дела. Тогда, поскольку дела никого не оправдывают, и человек должен стать праведным до того, как он совершает какое-то доброе дело, совершенно очевидно, что только вера, по милости Божьей, через Христа и Слово Его, подобающим образом оправдывает и спасает человека. Христианин не нуждается ни в каких делах и законах для того, чтобы обрести спасение, поскольку через веру он свободен от всякого закона и делает все добровольно и свободно. Он не ищет ни выгоды, ни спасения, поскольку он уже обладает всем и спасен по милости Божьей, благодаря своей вере, и теперь он стремится лишь только угодить Богу.

Более того, никакое доброе дело не способствует оправданию или спасению неверующего. С другой стороны, никакое порочное дело не приносит ему проклятия и не делает его злым, но неверие порождает то, что человек творит злые дела, заслуживающие всяческого осуждения. Следовательно, то, что человек хорош или плох, не является результатом его дел, но является следствием веры или неверия, как говорит мудрец: “Начало гордости — удаление человека от Господа... начало греха — гордость”, и это происходит от неверия. И Павел говорит в Послании к Евреям 11[6]: “... Ибо надобно, чтобы приходящий к Богу веровал...”, и то же самое говорит Христос: “Или признайте дерево хорошим и плод его хорошим; или признайте дерево худым и плод его худым...” (Мф. 12,33), говоря как будто: “Пусть тот, кто хочет иметь добрый плод, сначала посадит хорошее дерево”. Итак, пусть те, кто хотят творить добрые дела, начнут не с дел, а с того, что уверуют, ибо ничто не делает человека хорошим, кроме веры, и ничто не делает человека плохим, кроме неверия.

Действительно, в глазах людей человек считается хорошим или плохим — по своим делам; но это означает лишь то, что в человеке узнают хорошего или плохого по тому критерию, какие дела он совершает, как Христос говорит в Евангелии от Матфея 7120]: “Итак по плодам их узнаете их”. Все это, однако, остается на поверхности, и очень многие обманулись этой внешней наружностью, бросились писать и учить о добрых делах, которыми мы, мол, можем быть оправданы, безо всякого даже упоминания о вере. Они идут этим путем, заблуждаясь и вводя в заблуждение других (2 Тим. 3, 13), добиваясь успехов,—правда, в худшую сторону, —слепые вожди слепых, обременяющие себя многими делами и, тем не менее, так и не достигшие истинной праведности (Мф. 15, 14). О таких людях Павел говорит во 2-м Послании к Тимофею 3 [5, 7]: “Имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся...” и: “... всегда учащихся и никогда не могущих дойти до познания истины”.

Таким образом, всякий, кто не хочет блуждать вместе с этими слепцами, должен смотреть глубже на то, что стоит за делами, за законами и доктринами о добрых делах. Отвернувшись от дел, он должен взглянуть на человека и спросить — чем он оправдывается. Ибо человек оправдывается и обретает спасение не делами или законами, но Словом Божьим, то есть обетованием Его милости, и верой в то, что вся слава принадлежит Богу, Который спасает нас не по делам праведности, которые бы мы сотворили (Тит. 3, 5), но добродетелью Его милости, словом Его благодати, когда мы уверовали (1 Кор. 1, 21). Отсюда легко понять, насколько следует отвергать или признавать добрые дела, и по каким критериям должны оцениваться все человеческие учения о добрых делах. Если дела представляются как некое “средство достижения” праведности, обременены этим “превратным левиафаном” [24] и исполняются с намерением оправдаться ими, то этим они возводятся в ранг необходимости и в таком случае свобода и вера разрушены. И это приводит к тому, что они перестают быть добрыми, превращаясь в порочные, достойные порицания деяния. Они [тогда ] не являются свободными и порочат благодать Божью, поскольку прерогатива оправдывать и спасать верой принадлежит только благодати Божьей. Дела в этом случае — по нашей самонадеянной глупости — претендуют на исполнение того, что они не имеют силы делать, присваивая себе тем самым славу и благодать. Мы не отвергаем всем вышеперечисленным добрые дела, наоборот, мы лелеем их и учим им, насколько это только возможно. Мы не осуждаем их сами по себе, но отвергаем извращенное представление о том, что следует добиваться праведности через них, ибо это извращает и делает порочной сущность дел, как бы хорошо они ни выглядели при этом внешне. Они вводят людей в заблуждение и заставляют их обманывать друг друга, подобно волкам в овечьей шкуре (Мф. 7, 15).

Но этого левиафана — это извращенное понятие о делах, — нельзя победить там, где нет веры. Эти “святые по делам” не могут избавиться от своего ошибочного мнения до тех пор, пока вера — его разрушитель — не приходит и не начинает править их сердцами. Плоть не может избавиться от этого и даже признать это, она скорее рассматривает это как признак святейшей воли. Если к этому извращенному понятию, с “помощью” заблуждающихся учителей, добавляется еще влияние традиций и обрядов, подтверждающее и укрепляющее его, то оно превращается в неискоренимое зло и вводит в заблуждение бесчисленное множество людей, причиняя им огромный ущерб и лишая их всякой надежды на возрождение. Таким образом, хотя это и хорошо — проповедовать и писать о покаянии, исповедании и искуплении грехов ", наше учение несомненно ошибочно и происходит от дьявола, если мы останавливаемся на этом и не продолжаем учить о вере.

Христос, подобно своему предтече Иоанну Крестителю, сказал не только “Покайтесь” (Мф. 3, 2; 4, 17), но добавил слово веры: “Приблизилось Царство Небесное”. Мы не должны останавливаться на одном из этих слов Божьих, но проповедовать их оба; мы должны провозглашать и то старое и то новое, что имеется в нашей сокровищнице: как голос закона, так и слово благодати (Мф. 13, 52). Мы должны провозглашать голос закона для того, чтобы люди могли исполниться страха и прийти к осознанию своих грехов, и, таким образом, обратиться к покаянию и лучшей жизни. Но мы недолжны останавливаться на этом, ибо в противном случае это будет подобным ранению без перевязки раны, поражению без исцеления, убийству без воскрешения, схождению в преисподнюю без обратного восхождения, уничижению без превознесения. Таким образом, мы должны также проповедовать слово милости и обетование о прощении, которым воздвигается вера. Без этого слова милости, все дела закона, сокрушение, раскаяние и все остальное, что делается и чему учат, — все это тщетно.

Проповедники покаяния и милости сохранились и до наших дней, но они не объясняют закон Божий и обещают при этом, что человек может познать от них источник покаяния и милости. Покаяние происходит от закона Божьего, но вера и благодать — от обетования Божьего, как сказано в Послании к Римлянам 10[17]: “Итак вера от слышания, а слышание от слова Божия”. Соответственно, человек утешен и возвышен верой в божественное обетование после того, как он был уничижен и приведен к познанию себя путем угроз и страха пред божественным законом. Таким образом, мы читаем в Псалме 29 [6]: “Вечером водворяется плач, а на утро радость”.

Пожалуй, этого достаточно о делах вообще и о делах, которые христианин творит для себя. В заключение давайте поговорим также о делах, которые христианин творит ради ближнего своего. Человек живет не только для себя одного и не только для своего смертного тела, он живет также для всех людей на земле; скорее даже, он живет только для других, а не для себя. Он подчиняет [смиряет] свою плоть с тем, чтобы иметь возможность более искренне и свободно служить другим, как Павел говорит в Послании к Римлянам 14 [7—8]: “Ибо никто из нас не живет для себя и никто не умирает для себя, а живем ли—для Господа живем, умираем ли—для Господа умираем”. Он не может в этой жизни бездействовать по отношению к ближним своим, — ибо он непременно будет говорить с людьми, общаться или обмениваться с ними представлениями, подобно Христу, Который, по виду став как человек (Филипп. 2, 7), “явился на земле и общался между людьми”, как об этом сказано в Книге Варуха 3 [38].

Человек, однако, ни в чем этом не нуждается для своей праведности и спасения. Таким образом, он должен направляться во всех своих делах этой мыслью и иметь в виду только то, что он может служить и приносить пользу другим во всем, что делает, не принимая во внимание ничего, кроме нужды ближнего своего и пользы для него. Соответственно, апостол заповедует нам трудиться, “делая своими руками полезное” так, чтобы мы могли дать нуждающимся, хотя он мог бы сказать, что нам следует работать для того, чтобы обеспечивать себя. Он говорит, однако: “чтоб было из чего уделять нуждающемуся” (Ефес. 4, 28). Это то, что составляет основу христианских дел, чтобы, имея утешение, мы могли трудиться, обретать и откладывать средства, помогая тем, кто нуждается, чтобы таким образом сильные члены могли служить слабым, и мы могли быть сынами Божьими, каждый заботясь о другом и трудясь для него, нося бремена друг друга и исполняя тем самым закон Христов (Гал. 6, 2). В этом заключается истинная Христианская жизнь. Здесь вера действительно действенна через любовь (Гал. 5, 6), то есть она находит выражение в делах свободнейшего служения человека другому, служения добровольного, с радостью и любовью, без всякой “задней мысли” о вознаграждении, удовлетворяясь при этом полнотой и богатством своей веры.

Поэтому Павел, после наставления Филиппинцев о том, насколько они богаты через веру во Христа, — веру, в которой они обрели все, — говорит им: “Итак, если есть какое утешение во Христе, если есть какая отрада любви, если есть какое общение духа, если есть какое милосердие и сострадательность, то дополните мою радость: имейте одни мысли, имейте ту же любовь, будьте единодушны и единомысленны; ничего не делайте по любопрению или по тщеславию, но по смиренномудрию, почитайте один другого высшим себя. Не о себе только заботься, но каждый и о других” (Филипп. 2, 1—4). Здесь мы отчетливо видим, что апостол заповедует это в качестве правила христианской жизни; то есть мы должны творить все наши дела во имя благополучия других, поскольку каждый имеет столь огромные богатства в своей вере, что все его остальные дела и вся его жизнь являются просто остатком, или излишком, которым он добровольно и великодушно делится с ближним своим, — т. е. служить ему и делать ему добро.

В качестве примера апостол приводит Христа: “Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе: Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти...” (Филип. 2, 5—8). Это благотворное апостольское слово было затуманено для нас теми, кто вовсе не понимает таких его слов, как: “образ Божий”, “образ раба”, “подобный человекам”, “по виду как человек” и применено ими к божественной и человеческой природе. Павел имеет в виду следующее: хотя Христос был исполнен образа Божьего и обладал в достатке всеми благодетелями, не нуждаясь ни в делах, ни в страданиях для обретения праведности и спасения (ибо Он имел все это извечно), тем не менее Он не возгордился этим и не превознесся над нами, и не стал высокомерным по отношению к нам, хотя Он по праву мог бы это сделать. Но, напротив, Он жил, трудился, страдал и умер так, чтобы уподобиться другим людям, — и по виду и по поступкам быть просто человеком — так, как будто Он имел нужду во всем этом и как будто Он не имел в Себе образа Божьего. Но Он делал все это ради нас, чтобы послужить нам, и чтобы все, чего Он достиг в этом облике раба, могло стать нашим.

Так и христианин, подобно Христу, своему главе, исполнен и обогащен верой и должен быть удовлетворен тем образом Божьим, который он получил через веру. Но при этом, как я уже говорил, он должен усиливать свою веру, пока она не станет совершенной. Ибо его вера — это его жизнь, его праведность и его спасение: она спасает его и делает его приемлемым [для Бога ], и дарует ему все, что принадлежит Христу, как уже было сказано выше и как утверждает Павел в Послании к Галатам 2 [20]: “А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия”. Хотя христианин, таким образом, свободен от всех дел, ему следует в этой свободе опустошать себя, принять образ раба, сделаться подобным человекам и по виду стать как человек, и служить, помогать и всячески соотноситься с ближними своими, по примеру Бога, Который через Христа соотносился и по сей день соотносится с ним. Это он должен делать свободно, не принимая во внимание ничего, кроме одобрения Божьего.

Он должен размышлять так: “Хотя я и недостойный, подлежащий осуждению человек, мой Бог даровал мне во Христе все богатства праведности и спасение, без всяких заслуг с моей стороны, исключительно из милости Своей, так, что теперь я не нуждаюсь ни в чем, кроме веры в то, что это истинно. Почему бы мне тогда с радостью и охотой, от всего сердца не делать то, что, как я знаю, угодно и приемлемо для такого Отца, Который столь обильно наделил меня Своими бесценными богатствами? Тогда я посвящу себя ближнему своему, как Христос предложил Себя мне; я не буду делать в этой жизни ничего, кроме того, что, как я вижу, необходимо, полезно и благотворно для ближнего моего, поскольку через веру я имею изобилие всех благ во Христе”.

Таким образом, от веры проистекают любовь и радость в Господе, а от любви — радостное и свободное состояние разума, которое обусловливает охотное служение человека ближнему своему и не считается с такими явлениями, как благодарность или неблагодарность, хвала или порицание, обретение или потеря. Ибо человек служит не для того, чтобы чем-то обязать других. Он не делает различий между друзьями и врагами и не думает о том, останутся ли они ему благодарны или нет, но он безвозмездно и охотно отдает себя и все, что он имеет, независимо от того — заслуживает ли он этим награду, или же исполняет неблагодарную работу. Как Отец распределяет все блага обильно и безвозмездно, повелевая “солнцу Своему восходить над злыми и добрыми” (Мф. 5, 45), так и сын исполняет и сносит все с той бескорыстной радостью, которая доставляет ему удовольствие, когда через Христа он видит это в Боге — в Том, Кто дарует столь великие блага.

Таким образом, если мы признаем те великие и драгоценные дары, которые даны нам, наши сердца, как говорит Павел в Послании к Римлянам (5, 5), будут исполнены Духом Святым любовью, которая делает нас свободными, радостными, всемогущими тружениками и победителями над всеми скорбями, рабами ближних наших, и, при этом, все же, господами над всем сущим. Для тех же, однако, кто не признает даров, приносимых им через Христа, Христос родился напрасно; они идут своим путем, исполняя свои дела, и никогда не испытают ничего этого. Точно так же, как ближний наш пребывает в нужде и недостатке того, что мы имеем в изобилии, так и мы были в нужде пред Богом, испытывая нехватку Его благодати. Следовательно, как наш Небесный Отец, во Христе, бескорыстно пришел к нам на помощь, так же и мы должны бескорыстно помогать ближнему своему, используя свою плоть и ее дела, и каждый должен стать как бы Христом для другого, чтобы мы могли быть Христами друг для друга и Христос мог быть един во всех, то есть чтобы мы могли быть истинными христианами.

Кто же тогда может объять разумом своим богатства и славу христианской жизни? Она может все, и все имеет, и не нуждается ни в чем. Она господствует над грехом, смертью и адом, и тем не менее, в то же время она служит и приносит пользу всем людям. Но, увы, в наши дни такая жизнь неизвестна в мире. Она не проповедуется и к ней, не стремятся. Нам ничего не известно о нашем собственном имени и мы не знаем, почему мы христиане или носим имя христиан. Конечно, мы названы в честь Христа не потому, что Он отсутствует среди нас, но потому, что Он обитает в нас, то есть мы веруем в Него и являемся [как бы] Христами друг для друга, поступая по отношению к ближнему нашему так, как Христос поступает с нами. Но в наше время человеческие доктрины не учат нас стремиться к обретению чего-то иного, кроме как собственной выгоды и наград. Из Христа же мы сделали этакого “надзирателя”, еще более сурового, чем Моисей.

Выдающийся пример веры мы имеем в благословенной Деве. Как написано в Евангелии от Луки 2 [22], она была очищена, по закону Моисееву, в соответствии с обычаем, по которому очищались все женщины, хотя она и не была связана тем законом и не нуждалась в очищении. Исключительно из бескорыстной любви, однако, она покорилась закону, подобно другим женщинам, чтобы не нанести им оскорбления и не отнестись к ним пренебрежительно. Она не была оправдана этим делом, но, будучи праведной, исполнила его охотно и бескорыстно. Так же должны исполняться и наши дела, не потому, что мы можем оправдаться ими, поскольку, будучи еще до того оправданы верой, мы должны исполнять все бескорыстно и радостно, ради других.

Св. Павел также обрезал своего ученика Тимофея, не потому что обрезание было необходимо для его праведности, но чтобы он не нанес оскорбления и не отнесся пренебрежительно к Иудеям, которые были немощны в вере и не могли пока еще осмыслить свободы веры. Но, с другой стороны, когда они презрели свободу веры и стали настаивать на том, что обрезание необходимо для обретения праведности, он противостал им и не позволил совершить обряд обрезания Титу (Гал. 2 [3]). Как он не желал оскорбить или презреть немощную веру кого-либо и временно уступал воле этого человека, точно так же он не желал того, чтобы свобода веры презиралась или ущемлялась людьми, отстаивающими необходимость добрых дел для обретения праведности. Он выбрал компромисс, бережно относясь к немощным, но всегда противостоя упрямым, для того, чтобы всех обратить в свободу веры. Мы также должны усердно поддерживать немощных в вере, как сказано в Послании к Римлянам 14 [1]. Однако нам следует твердо противостоять учителям, упрямо отстаивающим добрые дела как средство спасения. К этому мы вернемся позже.

Также и Христос, в Евангелии от Матфея 17 [24—27], когда от Его учеников потребовали дань [26], спросил у Петра — не свободны ли царские сыны от уплаты податей, и Петр согласился с Ним, что действительно свободны. Тем не менее, Христос велел Петру пойти на море и сказал: “Но чтобы нам не соблазнить их, пойди на море, брось уду, и первую рыбу, которая попадется, возьми; и, открыв у ней рот, найдешь статир; возьми его и отдай им за Меня и за себя”. Этот случай прекрасно иллюстрирует рассматриваемый вопрос, потому что Христос называет здесь Себя и тех, кто является чадами Его, царскими сынами — людьми, ни в чем не нуждающимися; и, тем не менее, он добровольно подчиняется и платит дань. Насколько необходимо это дело было для праведности Христовой или Его спасения, столько же все остальные Его дела или дела Его последователей способствуют достижению праведности, поскольку все они следуют за праведностью, добровольны, бескорыстны и совершаются только для того, чтобы служить другим и подавать им пример добрых дел.

О том же гласят и назидания, которые Павел дает в Послании к Римлянам 13 [1—7 ], а именно, что христиане должны быть покорны властям и готовы исполнять любое дело, не для того, чтобы таким образом оправдаться, поскольку они уже праведны верой, но для того, чтобы в свободе Духа они, делая так, служили другим, в том числе и властям, и повиновались их воле добровольно и из любви. Дела всех духовных объединений, монастырей и священников должны быть именно такими. Каждый должен совершать добрые дела в соответствии со своим вероисповеданием и положением не потому, что ими он может добиваться праведности, но потому, что ими он может сдерживать свою плоть, быть примером для других, кто также нуждается в сдерживании своей плоти, и, наконец, чтобы такими делами он мог покорить свою волю воле других в свободе любви. Но всегда нужно проявлять исключительную осторожность, чтобы никто не вообразил, что может быть оправдан этими делами, или обрести какие-то заслуги, или спастись, ибо это работа веры и только веры, как я уже многократно говорил.

Любой, кто знает это, может без труда разобраться в бесчисленных документах и предписаниях папы, епископов, монастырей, церквей, князей и должностных лиц—документов, о которых некоторые пасторы утверждают, что они необходимы для обретения праведности и спасения, называя их “предписаниями церкви”, хотя они не имеют с этим ничего общего. Потому что христианин, будучи свободным человеком, скажет: “Я буду поститься, молиться, делать все, что велят люди, не потому, что это необходимо для моей праведности и спасения; но чтобы проявить должное уважение по отношению к папе, епископу, общине или ближнему своему и показать им пример. Я буду исполнять все и все перенесу, как Христос, который сделал и пострадал гораздо больше для меня, хотя Он и не нуждался ни в чем этом для Себя Самого, и подчинился закону ради меня, будучи неподвластен закону”. Хотя тираны совершают насилие или выдвигают несправедливые требования, тем не менее это не причиняет никакого ущерба до тех пор, пока они не восстают против Бога.

На основе сказанного каждый может выработать надежное суждение о всех делах и законах и верно отличить слепого и невежественного пастора от доброго и истинного. Любое дело, совершаемое не для того, чтобы только смирить свою плоть, или не для того, чтобы послужить ближнему своему, если он не просит чего-то такого, что направлено против Бога, не является добрым или христианским. По этой причине я боюсь того, что в наше время существует очень мало или вообще не существует школ, монастырей, алтарей и церквей, которые действительно являются христианскими, а также [настоящих ] постов и молитв в дни святых. Я боюсь, что во всем этом мы ищем только выгоду для себя, думая, что через это мы избавляемся от наших грехов и что в них мы находим спасение. Таким образом христианская свобода полностью погибает. Это следствие нашего невежества в христианской вере и свободе.

Очень многие [духовно] слепые пасторы прилагают массу усилий, чтобы поддержать это невежество и подавление свободы. Они всячески побуждают людей к подобным действиям, восхваляя такие дела, раздувая их своими индульгенциями и никогда не учат о вере. Однако, если вы хотите молиться, поститься или же положить основание в церкви, я советую вам быть осторожными, чтобы не делать этого с мыслью о том, что вы получите какую-то выгоду, будь она преходящая или вечная, ибо в этом случае вы повредите своей вере, которая лишь одна предлагает вам все это. Единственная ваша забота должна заключаться в том, чтобы вера могла возрастать — будь это в делах или в страданиях. Делайте бескорыстные дары, чтобы другие могли получить пользу от них и процветать благодаря вам и вашей доброте. В этом случае вы действительно будете добропорядочным христианином. Какая польза вам от тех добрых дел, в которых вы не нуждаетесь для смирения своей плоти? Вам вполне достаточно веры, через которую Бог даровал вам все.

Итак, согласно этому правилу, все хорошее, что мы имеем от Бога, должно проистекать от одного к другому и быть общим для всех, так, чтобы каждый мог как бы “облачиться” в ближнего своего и таким образом, служить ему, как будто это он сам находится на его месте. От Христа все доброе проистекло и по сей день проистекает к нам. Он так “облачился” в нас, как будто это мы в самом деле были на Его месте. От нас же это проистекает к тем, кто в этом нуждается, так что я могу как бы предъявить Богу свою веру и свою праведность, чтобы покрыть и ходатайствовать ими за грехи ближнего моего, которые я беру на себя, и чтобы они могли так действовать по отношению к этим грехам, как будто эти грехи — мои собственные. Это то, что Христос совершил для нас. Это истинная любовь и истинное правило христианской жизни. Любовь является истинной и искренней там, где существует истинная и искренняя вера. Следовательно, апостол говорит о любви в 1-м Послании к Коринфянам 1315], что она “не ищет своего”.

Мы заключаем, таким образом, что христианин живет не в себе самом, но во Христе и в ближнем своем. В противном случае, он не христианин. Он живет во Христе верой, в ближнем же своем — любовью. Верой он восходит к Богу через себя. Любовью он через себя нисходит к ближнему своему. И все же он всегда остается в Боге и в Его любви, как сказал Христос в Евангелии от Иоанна 1 [51]: “Истинно, истинно говорю вам: отныне будете видеть небо отверстым и Ангелов Божиих восходящих и нисходящих к Сыну Человеческому”.

На этот раз достаточно о свободе. Как видите, это духовная и истинная свобода, и она делает наши сердца свободными от всех грехов, законов и заповедей, как Павел говорит в 1-м Послании к Тимофею 1 [9]: “... закон положен не для праведника”. Она превосходней, чем любая другая, внешняя свобода, подобно тому, как Небеса превосходней земли. Да дарует нам Христос эту свободу, чтобы мы могли ее понять и сохранить. Аминь.

Наконец, необходимо добавить еще кое-что ради тех, о ком ничего невозможно сказать настолько хорошо, чтобы они поняли это не извращенно. Сомнительно, поймут ли они даже то, что будет сказано здесь. Очень многие, услышав об этой свободе веры, немедленно обращают ее в повод для плоти, полагая, что теперь им все позволено. Они стремятся показать, что теперь они свободные люди и христиане только лишь тем, что презирают и не исполняют обряды, традиции и человеческие законы; как будто они являются христианами потому, что не постятся или едят мясо в установленные дни, когда другие постятся, или потому, что они не используют традиционные молитвы и, отвернув нос, презрительно насмехаются над человеческими предписаниями, хотя при этом они неуважительно относятся и ко всему остальному, что [действительно ] относится к Христианству. Их полной противоположностью являются те, кто для своего спасения всецело полагаются на соблюдение обрядов, как будто они могут быть спасены потому, что в установленные дни они постятся, или воздерживаются от мяса, или произносят определенные молитвы. Они превращают предписания церкви или [ее] отцов в предмет гордости и ни в малейшей степени не заботятся о том, что составляет сущность нашей веры. Ясно, что и те и другие заблуждаются, потому что упускают то, что является намного более существенным для спасения, и поднимают столько шума о второстепенных и малозначительных вещах.

Насколько же лучше учение апостола Павла, который побуждает нас выбрать “золотую середину” и осуждает обе крайности, говоря: “Кто ест, не уничижай того, кто не ест; и кто не ест, не осуждай того, кто ест” (Рим. 14, 3). Здесь вы видите, что те, кто неуважительно относятся к обрядом не по вере и убеждению, а лишь из чистого презрения, осуждаются, поскольку апостол учит не относиться к ним пренебрежительно. Такие люди превозносятся над другими, выставляя напоказ свое знание. С другой стороны, он учит тех, кто настаивает на исполнении обрядов, не судить других, ибо ни одна из этих сторон не поступает по отношению к другой по любви, которая назидает. По этой причине нам следует слушать Писание, которое учит, что мы не должны отступать ни направо, ни налево (Втор. 28, 14), но исполнять “повеления Господа”, Который праведен,—повеления, которые “веселят сердце” (Пс. 18, 9). Как человек не становится праведен потому, что творит [добрые ] дела и исполняет обряды, точно так же он не становится праведен только лишь от того, что пренебрегает ими и презирает их.

Наша вера во Христа освобождает нас не от дел, но от ложного отношения к делам — от глупой предпосылки о том, что оправдание достигается делами. Вера избавляет, исправляет и сохраняет наше сознание, так что мы знаем, что праведность не состоит в делах, хотя дела не могут и не должны отсутствовать, точно так, как мы не можем обходиться без пищи и питья и всех дел, свойственных этому смертному телу, хотя наша праведность заключается не в них, но в вере. И тем не менее, этими делами плоти не следует пренебрегать. В этом мире мы связаны потребностями своей плотской жизни, но мы не становимся праведными благодаря им. “Царство Мое не от мира сего” (Ин. 18, 36),—говорит Христос. Но Он не говорит, однако, что “Царство Мое не здесь, то есть не в этом мире”. И Павел говорит: “Ибо мы, хотя во плоти, не по плоти воинствуем” (2 Кор. 10, 3), а также в Послании к Галатам 2 [20 ]: “А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия”. Таким образом, то, что мы делаем, — вся наша жизнь, все дела и обряды, — все это является потребностями этой жизни и обусловлено попыткой смирения своей плоти. Тем не менее, мы праведны не по всему этому [27], но по вере в Сына Божьего.

Следовательно, христианин должен выбрать компромиссный путь и поставить “лицом к лицу” приверженцев двух этих крайностей. Сначала он встретит несговорчивых и упрямых исполнителей обрядов, которые, подобно “глухим аспидам”, не желают слушать освобождающую истину (Пс. 57, 5), но, не имея веры, бахвалятся своими церемониями, предписывают их [всем] и настаивают на их исполнении, считая их средством оправдания. Таковы иудеи прошлого, не желавшие слушать о том, как поступать правильно. Этим [людям] он должен противостать, поступая не так, как они требуют, но наоборот, и дерзко и открыто критиковать их, иначе они своими безбожными воззрениями втянут многих в заблуждение. В присутствии таких людей даже полезно есть мясо, нарушая посты, и, ради свободы веры, совершать то, что они считают великими грехами. О таких мы должны сказать: “Оставьте их, они слепые вожди”. Действуя именно из таких соображений, Павел не совершил обряда обрезания над Титом, когда иудеи настаивали на этом (Гал. 2, 3), и Христос оправдал Своих учеников, когда они в субботу “взалкали и начали срывать колосья и есть” (Мф. 12, 1—8). Подобных примеров много. Другая разновидность людей, с которой сталкивается христианин,—это бесхитростные, невежественные люди, немощные в вере, — как их называет апостол, которые не могут пока еще осмыслить свободу веры, даже если бы они и захотели это сделать (Рим. 14, 1). К таким людям нужно подходить осторожно, чтобы не оскорбить их чувств. Следует уступать их слабостям до тех пор, пока они не укрепятся в вере. Поскольку они думают и поступают по-своему не от того, что упрямствуют в своих пороках, но лишь только потому, что их вера слаба, посты и все другое, что они считают необходимым, должны соблюдаться, чтобы не оскорбить их. Это заповедь любви, которая никому не повредит, но может послужить всем людям. Эти люди слабы не по своей вине, но по вине своих пасторов, которые повергли их в рабство обрядов и недостойно использовали эти обряды в качестве “розги” для их избиения. Они должны быть избавлены от этих пасторов путем преподавания им веры и свободы. Так и апостол учит в Послании к Римлянам 14: “Лучше не есть мяса, не пить вина и не делать ничего такого, от чего брат твой претыкается...” (Сравн. Рим. 14, 21 и 1 Кор. 8, 13), и еще: “Я знаю и уверен в Господе Иисусе, что нет ничего в себе самом нечистого; только почитающему что-либо нечистым, тому нечисто” (Рим. 14, 14).

По этой причине, хотя мы и должны решительно противостоять “учителям обрядов” и подвергать тщательному пересмотру законы пап, которыми они грабят народ Божий, тем не менее, мы должны щадить то робкое множество [людей], которое эти безбожные тираны держат в рабстве подобными своими законами, — щадить их до тех пор, пока они не освободятся. Таким образом, усердно сражайтесь против волков, но за стадо, а не против него. Это вы будете делать, если будете яростно нападать на законы и законодателей и в то же время соблюдать законы вместе со слабыми, чтобы не оскорбить их чувств, до тех пор, пока они также не распознают тиранию и не поймут своей свободы. Если вы хотите использовать свою свободу, делайте это в тайне, как Павел говорит в Послании к Римлянам 14 [22]: “Ты имеешь веру? имей ее сам в себе, пред Богом”; но будьте внимательны, чтобы не использовать свою свободу перед слабыми. С другой стороны, используйте свою свободу постоянно и настойчиво перед тиранами и упрямцами — наперекор им, — чтобы они также могли познать, что они нечестивы, что их законы ничего не дают для праведности и что они не имеют права устанавливать их.

Поскольку мы не можем прожить свои жизни без обрядов и дел, и капризная, испорченная и необученная молодежь нуждается в этих узах для обуздания и сохранения от пороков, и поскольку каждый [человек] должен обуздывать свою плоть такими делами, необходимо, чтобы служитель христов был дальновидным и верным. Ему следует так управлять христианами и так их учить всему этому, чтобы не оскорбить их сознание и веру, и чтобы в них не произросли подозрение и горький корень, и чтобы все это не осквернило их, как Павел увещевает нас в Послании к Евреям (12, 15). То есть чтобы они не потеряли веры и не осквернились ложным представлением о значении дел, думая, что им надлежит оправдаться делами. Если вера не преподается постоянно, то такое случается очень легко и оскверняет очень многих, что происходило до сих пор через пагубные, безбожные, губящие душу обряды наших пап и воззрения наших теологов. Всем этим несчетное множество душ было затянуто в ад, так что вы можете видеть в этом деяния антихриста.

Говоря кратко, как богатством испытывается бедность, выгодной сделкой испытывается верность, почестями испытывается униженность, празднествами испытывается умеренность, удовольствиями испытывается целомудрие, так обрядами и церемониями испытывается праведность веры. “Может ли кто, — спрашивает Соломон, - взять себе огонь в пазуху, чтобы не прогорело платье его?” Да, как человек должен жить в богатстве, почестях, удовольствиях, как он должен участвовать в выгодных сделках и празднествах, так он должен жить и среди обрядов, то есть среди опасностей. В самом деле, младенцы, чтобы не погибнуть, должны быть выношены в утробе и вскормлены в руках сиделок, однако их жизнь ставится под угрозу, если, после того как они подросли, их оставляют на попечение все тех же сиделок. Точно так же неопытная и упрямая молодежь нуждается в сдерживании и обучении “железными прутьями” обрядов, иначе необузданный пыл поведет их от одного порока к другому. С другой стороны, если постоянно держать их в рабстве обрядов, утверждая, что это принесет им оправдание, то это также окажется смертью для них. Скорее их следует учить так, чтобы они исполняли обряды не для того, чтобы стать праведными или обрести таким путем великие достоинства, но чтобы эти обряды сдерживали их от зла, чтобы их можно было легче наставить в праведности веры. Это невозможно сделать, если ничем не ограничивать импульсивность их юношеского характера.

Таким образом, обрядам должно уделяться такое же место в жизни христианина, какое модели и чертежи занимают в жизни строителей и ремесленников. Они создаются не в качестве постоянной, окончательной конструкции, но лишь потому, что без них ничего невозможно построить или создать. Когда строительство [основной] конструкции завершено, модели и чертежи откладываются в сторону. При этом отношение к ним не становится презрительным, скорее их просто перестают замечать; но если мы относимся к ним с презрением, то это неверная оценка их роли, поскольку никто не считает их настоящей и окончательной конструкцией.

Если какой-нибудь человек настолько глуп, что на протяжении всей своей жизни не заботится ни о чем, а лишь настойчиво разрабатывает дорогостоящие планы, модели и схемы, и никогда не задумывается о самой конструкции, и удовлетворен такой своей работой по производству этих планов, и гордится и хвастается ими, то разве все люди не испытывают жалости к нему, считая его душевно больным, и не думают, что из всего этого можно было бы построить нечто значительно большее? Таким образом, мы не относимся пренебрежительно к обрядам и делам и придаем им огромное значение; но мы презрительно относимся к ложной оценке дел, для того, чтобы никто не мог думать, что они являются истинной праведностью, как полагают те лицемеры, которые тратят и теряют целые жизни свои в усердных делах и никогда не достигают цели, ради которой все эти дела должны исполняться, о которых апостол говорит, как о “всегда учащихся и никогда не могущих дойти до познания истины” (2 Тим. 3, 7). Кажется, что они собираются строить, готовятся к этому, но тем не менее они никогда ре строят. Таким образом, они “имеют вид благочестия”, силы же его не имеют (2 Тим. 3, 5). Делая это, однако, они удовлетворены своими стараниями и даже смеют судить других — тех, от которых, как им кажется, “не исходит подобного сияния” добрых дел. Однако те дары Божьи, которые ими расточаются понапрасну, они могли бы использовать, будучи исполнены верой, для многих великих достижений, к своему спасению и спасению других.

Поскольку человеческая природа и человеческий разум склонны к предрассудкам, то, когда людям предписывается исполнение добрых дел и законов, они легко воображают себе, что праведность должна достигаться таким путем. И далее, поскольку земные законодатели учат их тому же, для них становится невозможным спасение собственными силами от рабства дел, и они не могут сами прийти к познанию свободы веры. Таким образом, нужно молиться о том, чтобы Господь сделал нас theodidacti, то есть “наученными Богом” (Ин. 6, 45), и Сам, в соответствии с обетованием Своим, написал закон Свой в наших сердцах; в противном случае у нас нет надежды. Если Он Сам не учит нас этой сокровенной премудрости (1 Кор. 2, 7), то плоть может лишь осуждать это и считать это еретическим, потому что плоть оскорбляется этим и почитает это глупостью. И мы видим, что это происходило в древние времена с апостолами и пророками, и безбожные и слепые папы, вместе со своими льстецами так же поступают в отношении меня и подобных мне. Да будет Бог, наконец, милостив к ним и к нам, и осветит нас лицом Своим, чтобы мы познали на земле путь Его (Пс. 66, 2—3), спасение Его среди всех народов, да будет Он благословен во веки (2 Кор. II, 31). Аминь.

Возникновение христианства и его развитие до раскола
 

http://www.grandars.ru/college/filos...stianstva.html
Условия формирования христианства и его идейные истоки

История христианства насчитывает более двух тысяч лет. Наряду с буддизмом и исламом, это одна из трех мировых религий. Около трети жителей планеты исповедуют христианство во всех его разновидностях.

Христианство возникло в I в. н.э. на территории Римской империи. Среди исследователей нет единого мнения о точном месте возникновения христианства. Некоторые считают, что это случилось в Палестине, которая находилась в то время в составе Римской империи; другие предполагают, что это произошло в еврейской диаспоре на территории Греции.

Палестинские евреи на протяжении многих веков находились под чужеземным владычеством. Однако во II в. до н.э. они добились политической самостоятельности, за время которой расширили свою территорию и немало сделали для развития политических и экономических отношений. В 63 г. до н.э. римский полководец Гней Полтей ввел в Иудею войска, в результате чего она стала частью Римской империи. К началу нашей эры и другие территории Палестины потеряли свою самостоятельность, управление стало осуществляться римским наместником.

Утрата политической самостоятельности воспринималась частью населения как трагедия. В политических событиях усматривали религиозный смысл. Распространялась идея божественного возмездия за нарушения заветов отцов, религиозных обычаев и запретов. Это приводило к усилению позиции еврейских религиозных националистических группировок:

хасидеи — правоверные иудеи;
саддукеи, которые представляли примиренческие настроения, они были выходцами из высших слоев иудейского общества;
фарисеи — борцы за чистоту иудаизма, против контактов с чужеземцами. Фарисеи выступали за соблюдение внешних норм поведения, за что их обвиняли в ханжестве.

По социальному составу фарисеи были представителями средних слоев городского населения. В конце I в. до н.э. появляются зелоты — выходцы из низших слоев населения — ремесленников и люмпен-пролетариев. Они высказывали наиболее радикальные идеи. Из их среды выделились сикарии - террористы. Их любимым оружием был кривой кинжал, который они скрывали под плащом — по латыни «сика». Все эти группировки с большей или меньшей настойчивостью вели борьбу с римскими завоевателями. Было очевидно, что борьба идет не в пользу повстанцев, поэтому усиливались чаяния о приходе Спасителя, Мессии. Именно первым веком нашей эры датируется самая древняя книга Нового Завета - Апокалипсис, в котором так сильно проявилась идея возмездия врагам за несправедливое отношение и притеснения евреев.

Наибольший интерес представляет секта ессеев или эссенов, поскольку их учение обладало чертами, присущими раннему христианству. Об этом свидетельствуют найденные в 1947 г. в районе Мертвого моря в Кумранских пещерах свитки. Общими у христиан и ессеев были идеи мессианизма - ожидания скорого пришествия Спасителя, эсхатологические представления о грядущем конце света, истолкование идеи греховности человека, обрядность, организация общин, отношение к собственности.

Процессы, происходившие в Палестине, были подобны процессам, происходившим в других частях Римской империи: везде римляне грабили и нещадно эксплуатировали местное население, обогащаясь за его счет. Кризис античных порядков и становление новых социально-политических отношений переживались людьми болезненно, вызывали ощущение беспомощности, беззащитности перед государственной машиной и способствовали поиску новых путей спасения. Возрастали мистические настроения. Распространяются восточные культы: Митры, Исиды, Осириса и др. Появляется множество различных объединений, товариществ, так называемых коллегий. Люди объединялись на основе профессий, общественного положения, соседства и т.д. Все это создавало благоприятную почву для распространения христианства.

Источники возникновения христианства

Возникновение христианства было подготовлено не только сложившимися историческими условиями, оно имело хорошую идеологическую основу. Главным идейным источником христианства является иудаизм. Новая религия переосмыслила идеи иудаизма о монотеизме, мессианстве, эсхатологии, хилиазме - вере во второе пришествие Иисуса Христа и его тысячелетнее царство на земле. Ветхозаветная традиция не утратила своего значения, она получила новую трактовку.

Существенное влияние на становление христианского мировоззрения оказала античная философская традиция. В философских системах стоиков, неопифагорейцев, Платона и неоплатоников были выработаны мыслительные конструкции, понятия и даже термины, переосмысленные в новозаветных текстах и трудах богословов. Особенно большое влияние на основы христианского вероучения оказали неоплатонизм Филона Александрийского (25 г. до н.э. — ок. 50 г. н.э.) и нравственное учение римского стоика Сенеки (ок. 4 г. до н.э. — 65 г. н.э.). Филон сформулировал понятие Логоса как священного закона, позволяющего созерцать сущее, учение о прирожденной греховности всех людей, о покаянии, о Сущем как первоначале мира, об экстазе как средстве приближения к Богу, о логосах, среди которых Сын Божий — высший Логос, а другие логосы — ангелы.

Сенека считал главным для каждого человека достижение свободы духа посредством осознания божественной необходимости. Если свобода не будет вытекать из божественной необходимости, она окажется рабством. Только повиновение судьбе порождает невозмутимость и спокойствие духа, совесть, нравственные нормы, общечеловеческие ценности. Сенека в качестве нравственного императива признал золотое правило морали, которое звучало следующим образом: «Обходись со стоящим ниже так, как ты хотел бы, чтобы с тобой обходились стоящие выше». Близкую формулировку мы может найти в Евангелиях.

Определенное влияние на христианство оказало учение Сенеки о скоротечности и обманчивости чувственных удовольствий, заботе о других людях, самоограничении в пользовании материальными благами, недопущении разгула страстей, необходимости скромности и умеренности в повседневной жизни, самоусовершенствовании, обретении божественного милосердия.

Еще одним источником христианства стали процветающие в это время в различных частях Римской империи восточные культы.

Наиболее спорным вопросом в исследовании христианства является вопрос об историчности Иисуса Христа. В решении его можно выделить два направления: мифологическое и историческое. Мифологическое направление утверждает, что наука не располагает достоверными данными об Иисусе Христе как исторической личности. Евангельские рассказы написаны через много лет после описанных событий, они не имеют реальной исторической основы. Историческое направление утверждает, что Иисус Христос был реальной личностью, проповедником новой религии, что подтверждается рядом источников. В 1971 г. в Египте был найден текст "Древности" Иосифа Флавия, который дает основание полагать, что в нем описан один из реальных проповедников по имени Иисус, хотя о чудесах, им совершаемых, говорилось как об одном из многочисленных рассказов на эту тему, т.е. сам Иосиф Флавий их не наблюдал.
Этапы становления христианства как государственной религии

История становления христианства охватывает период с середины I в. н.э. до V в. включительно. В течение этого периода христианство пережило ряд стадий своего развития, которые могут быть сведены к следующим трем:

1 — стадия актуальной эсхатологии (вторая половина I в.);

2 — стадия приспособления (II в.);

3 — стадия борьбы за господство в империи (III-V в.).

На протяжении каждой из этих стадий менялся состав верующих, возникали и распадались различные новообразования внутри христианства в целом, непрестанно кипели внутренние столкновения, которые выражали борьбу за реализацию насущных общественных интересов.
Стадия актуальной эсхатологии

На первой стадии христианство еще не выделилось окончательно из иудаизма, поэтому ее можно назвать иудеохристианской. Название «актуальная эсхатология» означает, что определяющим настроением новой религии в это время было ожидание прихода Спасителя в ближайшее время, буквально со дня на день. Социальной основой христианства стали порабощенные, обездоленные люди, страдающие от национального и социального гнета. Ненависть порабощенных к своим угнетателям и жажда мести находили свое выражение и разрядку не в революционных действиях, а в нетерпеливом ожидании той расправы, которая будет учинена грядущим Мессией над антихристом.

В раннем христианстве не было единой централизованной организации, не было священников. Общины возглавляли верующие, способные воспринять харизму (благодать, сошествие Святого Духа). Харизматики объединяли вокруг себя группы верующих. Выделялись люди, которые занимались разъяснением учения. Их называли дидаскалы — учителя. Для организации хозяйственной жизни общины назначались специальные люди. Первоначально появились диаконы, выполнявшие простые технические обязанности. Позднее появляются епископы — наблюдатели, надзиратели, а также пресвитеры — старейшины. Со временем епископы занимают главенствующее положение, а пресвитеры становятся их помощниками.
Стадия приспособления

На второй стадии, во II в., ситуация меняется. Светопреставления не наступает; напротив, происходит некоторая стабилизация римского общества. Напряженность ожидания в настроениях христиан сменяется на более жизненную установку существования в реальном мире и приспособления к его порядкам. Место эсхатологии, общей в этом мире, занимает эсхатология индивидуальная в потустороннем мире, активно разрабатывается учение о бессмертии души.

Изменяется социальный и национальный состав общин. В христианство начинают обращаться представители состоятельных и образованных слоев населения разных народов, населявших Римскую империю. Соответственно изменяется вероучение христианства, оно становится более терпимым к богатству. Отношение властей к новой религии зависело от политической ситуации. Один император осуществлял гонения, другой проявлял гуманность, если это позволяла внутриполитическая ситуация.

Развитие христианства во II в. привело к полному отрыву от иудаизма. Евреев среди христиан в сравнении с другими народностями становилось все меньше. Необходимо было решать проблемы практически-культового значения: пищевые запреты, празднование субботы, обрезание. В результате обрезание заменили на водное крещение, еженедельное празднование субботы было перенесено на воскресенье, праздник Пасхи перешел в христианство под этим же названием, но был наполнен другим мифологическим содержанием, так же как и праздник Пятидесятницы.

Влияние других народов на формирование культа в христианстве проявлялось в том, что происходили заимствования обрядов или их элементов: крещение, причащение как символ жертвоприношений, молитва и некоторые другие.

В течение III в. происходило формирование крупных христианских центров в Риме, Антиохии, Иерусалиме, Александрии, в ряде городов Малой Азии и других областях. Однако сама церковь не была внутренне единой: среди христианских учителей и проповедников имелись расхождения относительно правильного понимания христианских истин. Христианство изнутри раздиралось сложнейшими богословскими спорами. Появилось множество направлений, по-разному трактовавших положения новой религии.

Назореи (от древнеевр. — «отказываться, воздерживаться») — проповедники-аскеты древней Иудеи. Внешним признаком принадлежности к назореям был отказ от стрижки волос и употребления вина. Впоследствии назореи слились с ессеями.

Монтанизм возник во II в. Основоположник Монтана в преддверии конца света проповедовал аскетизм, запрет повторных браков, мученичество во имя веры. Обычные христианские общины рассматривал как душевнобольных, духовными он считал только своих приверженцев.

Гностицизм (от греч. — «имеющий знание») эклектически связывал идеи античной философии, заимствованные главным образом из платонизма и стоицизма, с представлениями восточных религий. Гностики признавали наличие совершенного божества, между которым и греховным материальным миром имеются промежуточные звенья - зоны. К ним относили и Иисуса Христа. Гностики пессимистически относились к чувственному миру, подчеркивали свою богоизбранность, преимущество интуитивного познания перед рациональным, не принимали Ветхий Завет, искупительную миссию Иисуса Христа (но признавали спасительную), его телесное воплощение.

Докетизм (от греч. — «казаться») — направление, отделившееся от гностицизма. Телесность считали злым, низшим началом и на этом основании отвергали христианское учение о телесном воплощении Иисуса Христа. Они считали, что Иисус только казался облеченным в плоть, а в действительности его рождение, земное существование и смерть были призрачными явлениями.

Маркионизм (по имени основоположника - Маркиона) выступал за полный разрыв с иудаизмом, не признавал человеческой природы Иисуса Христа, по своим основным идеям был близок к гностикам.

Новатиане (по имени основоположников — рим. Новатиана и карф. Новата) занимали жесткую позицию по отношению к власти и тем христианам, которые не смогли устоять под давлением властей и пошли на компромисс с ними.
Стадия борьбы за господство в империи

На третьей стадии происходит окончательное утверждение христианства как государственной религии. В 305 г. преследования христиан в Римской империи активизируются. Этот период в церковной истории известен как «эра мучеников». Закрывались места отправления культа, конфисковывалось церковное имущество, изымались и уничтожались книги и священная утварь, обращались в рабство плебеи, признанные христианами, арестовывали и казнили высших членов клира, а также тех, кто не покорился приказу отречься, оказав почести римским богам. Те, кто уступал, быстро выходили на свободу. Впервые места погребений, принадлежавшие общинам, стали на время прибежищем для преследуемых, где они отправляли свой культ.

Однако предпринятые властями меры не возымели действия. Христианство уже укрепилось в достаточной степени, чтобы оказать достойное сопротивление. Уже в 311 г. император Галерии, а в 313 — император Константин принимают указы о веротерпимости по отношению к христианству. Особенно большое значение имеет деятельность императора Константина I.

В ходе ожесточенной борьбы за власть перед решающим сражением с Макенцием Константин увидел во сне знак Христа — крест с повелением выступить с этим символом против врага. Исполнив это, он одержал решающую победу в сражении в 312 г. Император придал этому видению совершенно особый смысл — как знак избрания его Христом для осуществления связи между Богом и миром посредством своего императорского служения. Именно так воспринималась его роль христианами его времени, что позволило некрещеному императору принимать активное участие в решении внутрицерковных, догматических вопросов.

В 313 г. Константин издал Миланский эдикт, согласно которому христиане становятся под защиту государства и получают равные с язычниками права. Христианская церковь уже не подвергалась гонениям, даже в правление императора Юлиана (361-363), прозванного Отступником за ограничение прав церкви и провозглашение веротерпимости к ересям и язычеству. При императоре Феодосии в 391 г. происходит окончательное закрепление христианства как государственной религии, а язычество было запрещено. Дальнейшее развитие и укрепление христианства связаны с проведением соборов, на которых отрабатывалась и утверждалась церковная догматика.

Христианизация языческих племен

К концу IV в. христианство утвердилось практически во всех провинциях Римской империи. В 340-е гг. стараниями епископа Вульфилы оно проникает к племенам готов. Готы приняли христианство в форме арианства, которое господствовало тогда на востоке империи. По мере продвижения вестготов на запад распространялось и арианство. В V в. в Испании его приняли племена вандалов и свевов. в Галин - бургундов и затем лангобардов. Ортодоксальное христианство принял франкский король Хлодвиг. Политические причины привели к тому, что к концу VII в. в большинстве районов Европы утвердилось никейское вероисповедание. В V в. с христианством познакомились ирландцы. К этому времени относится деятельность легендарного апостола Ирландии св. Патрика.

Христианизация варварских народов осуществлялась в основном сверху. В сознании масс народа продолжали жить языческие представления и образы. Церковь ассимилировала эти образы, приспособила их к христианству. Языческие обряды и праздники наполнялись новым, христианским содержанием.

С конца V до начала VII в. власть римского папы была ограничена только римской церковной провинцией в Средней и Южной Италии. Однако в 597 г. произошло событие, положившее начало упрочению римской церкви во всем королевстве. Папа Григорий I Великий направил к англосаксам-язычникам проповедников христианства во главе с монахом Августином. Согласно легенде папа увидел на рынке рабов-англов и удивился сходству их имени со словом «ангелы», что счел знаком свыше. Англосаксонская церковь стала первой церковью к северу от Альп, подчиненной непосредственно Риму. Символом этой зависимости стал паллий (плат, надеваемый на плечи), который присылался из Рима предстоятелю церкви, называвшемуся теперь архиепископом, т.е. высшим епископом, которому делегировались полномочия непосредственно от папы — викария св. Петра. Впоследствии англосаксы внесли большой вклад в упрочение римской церкви на континенте, в союз папы с Каролингами. Значительную роль в этом сыграл св. Бонифаций, выходец из Уэссекса. Он разработал программу глубоких реформ франкской церкви с целью водворения единообразия и подчинения Риму. Реформы Бонифация создали в целом римскую церковь в западной Европе. Лишь христиане арабской Испании сохраняли особые традиции вестготской церкви.

Час истины - Библия, Ветхий завет
 

Час истины - Новый Завет
 

История мировых религий. Часть 18. Христианство
 

История мировых религий. Часть 25. «Зарождение христианства» — Странствия Сына человеческого
 

Этика христианства
 

http://university.sirius-ru.net/etika/etika_07.htm

Рассмотрим этику христианства, основоположником которой был Иисус Христос.
http://university.sirius-ru.net/img/...etika_07/1.jpg
Мы не будем касаться биографических данных или других подробностей жизни этого высочайшего Духа, величайшего Учителя. С этими данными вы можете познакомиться на сайте «Сириус» в разделе «Лики Владык».

Всё внимание мы уделим сути Его Учения. Снова и снова мы будем стараться понять и прочувствовать всем сердцем грани той Божественной Истины, которую Иисус принёс человечеству в начале Эпохи Рыб, Иерархом которой Он являлся. И потому Иисус заложил основы Учения (его новых граней), которые предстояло освоить и проявить человечеству в ближайшие 2000 лет.

А также попробуем понять, что нового принёс Возлюбленный Иисус на рубеже нового тысячелетия, в Учении Владык Мудрости, через Посланника Татьяну Николаевну Микушину.

Каждый из нас сегодня может приложить эти жемчужины Мудрости к своей жизни.

О Царстве Божием

Смысл Учения Христа в том, чтобы сообщить людям, что Небесное Царство близко, и показать, как вести себя для его достижения. Иисус говорит: «покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф. 4:17). В этих словах:

– весть о Небесном Царстве как высшей цели человеческой жизни,

– весть о спасении как воссоединении человека с Богом через покаяние.

И от человека требуется осознать несущественность, второстепенность всех земных целей и стремлений. «Что высоко у людей, то мерзость перед Богом» (Лк. 16:15). Чем меньше человек стремится иметь здесь, на земле, тем больше он будет иметь там, на Небесах. Чем меньше он привязан к материальному, тем больше он думает о духовном. Последние в земном мире станут первыми на Небесах, а первые здесь станут последними там. «Кто возвышает себя, тот унижен будет, а кто унижает себя, тот возвысится» (Мф. 23:12).

Люди заботятся о материальном, о хлебе насущном, чтобы устранить свои страдания, не понимая того, что как раз в этом и заключается причина страданий. Иисус призывает людей осмыслить свой печальный опыт. Тысячелетиями люди озабочены тем, что им есть, что пить, во что одеться. И у них нет вдоволь ни того, ни другого, ни третьего. А есть лишь постоянные муки и нескончаемые конфликты. Не потому ли это происходит, что люди заботятся не о том, о чем следует заботиться, что перепутали главное и второстепенное? Иисус предлагает иную программу жизни: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф. 6:33).

Что же говорится о Царстве Божием в современных Посланиях?

В Послании от 21 марта 2005 года Иисус говорит о том, что Царство Божие находится не где-то на краю земли, и не нужно никуда ехать в его поисках, поскольку вход в него «находится внутри вашего сердца». Иисус даёт конкретные рекомендации, как достигать Царства Божьего:

«Царство Божие – это состояние вашего сознания. И когда вы достигаете определённого уровня развития вашего сознания, вы получаете доступ к этому Царству Божьему.

<…>

…в вас есть что-то, что не от Света, что-то, что мешает вам обрести состояние, свойственное вашей истинной природе Света, Огня, Пламени.

Подумайте, что вам мешает? Что в вас не от Света? Не надо сразу пытаться избавиться от всех своих несовершенств. Найдите одно качество в вас самих, которое, по вашему мнению, больше всего мешает вам проявить вашу истинную природу. Если вы не знаете, что это за качество, медитируйте на меня, просите меня, и я подскажу вам, что это за качество. Оно проявится в вашей жизни, и вы пожелаете избавиться от него.

Вы должны желать избавиться от этого качества или вредной привычки так страстно, что вы будете постоянно в своих молитвах ко мне просить меня, чтобы я избавил вас от этого качества, чтобы я помог вам преодолеть это ваше несовершенство.

Вы можете просто просить, вы можете молиться. И наступит день, когда вы полностью избавитесь от этого качества или привычки. Тогда принимайтесь за следующее несовершенство.

Отдавайте мне все ваши несовершенства. Просите меня, я возьму их все.

И не будет уже ничего в вас самих, что будет препятствовать вам увидеть меня, когда я стою перед вами. Мне останется только взять вас за руку и провести тем тайным ходом в Царство Божие, который скрыт в тайной обители вашего сердца».

Иисус всегда перед нами находится, мы не видим Его из-за наших несовершенств. Вот этой работе – избавлению от недостатков и вредных привычек (не сразу, а постепенно) Иисус призывает нас посвятить своё время, своё внимание.

И какой первый шаг нам обозначает Иисус? «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное».

Какие же сокровища ценятся в Небесном Царстве и что надо делать человеку для того, чтобы воссоединиться с Богом?

Всё, о чём говорит Иисус, отвечая на этот вопрос (независимо от того, говорил ли Он это 2000 лет или 2 года назад) – всё основано на великом чувстве Любви.

О Любви

Прежде всего – это Любовь к нашему Отцу Небесному.

Нужно принять ведущую волю Бога-Отца. В чём состоит добродетель сына? В послушании и любви к отцу. Не как я хочу, а как ты хочешь, Отче – это постоянный и основной мотив Иисуса. Даже перед лицом самого тяжёлого испытания, предстоящей страшной казни, он находит в себе силы сказать: «Не Моя воля, но Твоя да будет» (Лк. 22:42).

Вспомним, на вопрос «какая наибольшая заповедь в законе?» Иисус ответил: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22:37-39).
http://university.sirius-ru.net/img/...etika_07/2.jpg
Иисус формулирует не просто заповедь, а наибольшую заповедь, заповедь заповедей, первооснову вечной жизни. Он формулирует нравственный закон, который не знает никаких исключений, любое исключение из которого является деградацией во зло.

Своё отношение к Богу человек может проявить через братское отношение к ближним, через деятельное признание того, что ближние – такие же дети Бога, как и он сам. Человек любит Бога через ближних.

Последнее наставление ближайшим своим ученикам, которое даёт Иисус перед своей смертью, есть наставление любить друг друга. Единственно это является признаком новой жизни и должно отличать их ото всех других: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13:35). Люди соединяются друг с другом во Христе через любовь, а не через особые одежды, ритуалы, иные знаки благочестия. Любовь есть и Божественное совершенство, и путь к нему.

В чём ещё выражается Любовь? Любовь смиренна. Она есть служение другим людям. Как и всегда, Иисус являет это в действии.

Перед последним праздником пасхи, зная, что пришёл час его смерти, Иисус начал мыть ноги ученикам и вытирать их полотенцем. Ученики его были сильно смущены. Пётр потрясённо восклицает: «Господи! Тебе ли умывать мои ноги?» (Ин. 13:6). Иисус продолжает задуманное, среди всех моет ноги также Иуде Искариоту, хотя уже знает, что тот предаст его. Завершив всё, он объяснил недоуменным ученикам смысл того, что сделал: «Если Я, Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу. Ибо Я дал вам пример, чтобы и вы делали то же, что Я сделал вам» (Ин. 13:14-15).

О чём говорит Иисус? О том, что сознание какого бы то ни было превосходства перед другими враждебно любви. Чтобы блокировать такое сознание, надо ставить себя ниже другого. Только тогда можно достичь столь трудной и необходимой между братьями взаимности. Ученикам, рассуждавшим между собою, кто из них больше, Иисус сказал: «Кто хочет быть первым, будь из всех последним и всем слугою» (Мк. 9:35).

Смиренное отношение человека к людям реализуется в заповеди «не судите других», которой Иисус следует безусловно. Вспомним рассказ о женщине, уличённой в прелюбодеянии. Тора в таких случаях предлагала смертную казнь через побитие камнями. Иисус, писавший в это время перстом на земле, сказал: «Кто из вас без греха, первый брось на нее камень» (Ин. 8:7). И, низко наклонившись, продолжал писать на земле. Окружавшие, «обличаемые совестью», один за другим покинули то место. Иисус остался наедине с грешницей и обратился к ней: «Женщина! где твои обвинители? никто не осудил тебя? Она отвечала: никто, Господи. Иисус сказал ей: и Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши» (Ин. 8:10-11).

Брату не дано судить брата. Для этого существует Бог-Отец. Человек, позволяющий себе вершить нравственный суд в отношении другого человека, вправе сделать это в том только случае, если сам является безгрешным. Но, будучи человеком, он не может быть безгрешным. Считая себя безгрешным, он обнаруживает тот грех, который называется гордыней, самодовольством, ставит себя выше другого человека и тем самым оказывается вне духовного пространства любви.

Подлинное испытание любви человека – его отношение к врагам. В этом вопросе Иисус совершил подлинную революцию. «Любите врагов ваших, благотворите ненавидящих вас, благословляйте проклинающих вас и молитесь за обижающих вас» (Лк. 6:27).

Любить врага означает простить ему прежние злодеяния и тем убрать преграду на его пути и на своём пути, создать основу для человеческого единения.

В Послании Возлюбленного Иисуса от 5 июня 2005 года постулат «любите врагов ваших» приобретает расширенное понимание:

«Вы должны любить ваших врагов. Вы должны благословлять ваших врагов. Ваши враги дают вам возможность рассчитаться с вашими кармическими долгами, и ваши враги дают вам возможность получить урок и пройти тест. Я знаю, что во многих ситуациях вам будет тяжело принять все упрёки, нападения и угрозы, направленные в ваш адрес, со смирением и благодарностью. Но вы должны научиться принимать всё, что выпадает на вашу долю со смирением и покорностью. Вы сами и только вы сами решаете, в какой степени вы можете себя защитить с помощью ваших органов власти и структур, призванных разрешать споры в конфликтной ситуации. Однако вы должны научиться не испытывать против ваших врагов никаких отрицательных чувств. Люди, которые нападают на вас, обижают вас, оскорбляют вас, унижают вас, несчастны по своей сути.

Человек, в чьём сердце пребывает Бог, никогда не позволит себе нанести вред другому человеку.

Поэтому всё, что вы можете, когда на вас нападают ваши враги, это простить им и молиться за них. Ибо они не ведают, что творят. Их сознание омрачено и порой полностью захвачено силами тьмы, и они поистине не отдают отчёт своим действиям.

Только человек, омрачённый невежеством, может предоставить возможность силам тьмы действовать через него и совершать неблаговидные поступки и причинять вред святым невинным.

Бывает так, что Бог выбирает вас, чтобы вы вызвали огонь на себя и стали мишенью для сил тьмы, действующих через других людей и использующих их для нападений и злобных атак. Бог выбрал вас, чтобы дать вам тест и одновременно дать возможность проявиться тем силам, которые в этой ситуации срывают свои маски лицемерия и набожности и открывают свой звериный оскал.

Вверьте себя заботе Господа. Господь заботится обо всех своих овцах. Будьте готовы пожертвовать свою плоть, но сохранить свою душу. Истина всегда там, где среди скверны этого мира пребывают самые возвышенные чувства. Помните, что вы несёте ответственность только за себя, за свои реакции. И каким бы несправедливым вам ни казалось обращение с вами других людей, прощайте им.

Любите ваших врагов. Ибо только ваша любовь и заступничество порой способны спасти жизнь этим душам, которые одержимы невежеством и не ведают, что творят.

И ваша молитва за ваших врагов иногда позволяет остановить руку Божественного правосудия и дать этой душе ещё один шанс продолжить Жизнь».

Милосердие – ещё одно качество Любви. Милосердие Любви не имеет меры. Пётр спросил Иисуса, сколько раз должен прощать человек брату своему, совершающему против него грех, – до семи ли раз? Иисус ответил: «До седмижды семидесяти раз» (Мф. 18:22), то есть практически без счёта.

Учение Иисуса предполагает для людей большую свободу выбора. Иисус не предъявляет своим ученикам никаких конкретных требований: не запрещает, как Моисей или Мухаммед, есть свинину, не предписывает, как Конфуций, трёхлетнего траура по родителям, не задаёт, как Будда, схему самосовершенствования личности. Он ограничивается формулированием общего Закона Любви, который указывает только направление пути. А сам путь, конкретные нормы и поступки, из которых этот путь складывается, – дело самих людей. Но сам Закон Любви есть не что иное, как требование к людям действовать как боги («будьте совершенны как совершенен Отец ваш Небесный», «будьте как Боги»). И в этом прежде всего свобода выбора между жизнью и смертью, добром и злом.

Иисус придал новый смысл мудрости древних
http://university.sirius-ru.net/img/...etika_07/4.jpg
Иисус неоднократно говорил, что он пришёл не нарушить закон или пророков. Он хорошо знал священные книги и предания иудаизма. Он пришёл наполнить старые, всем известные вещи новым смыслом.

Наиболее полно это прослеживается в Нагорной проповеди, в частности в пятой главе (стихи 21-48), где речь идёт о Десяти заповедях Моисея. Речь Иисуса в этой части строится на противопоставлении: «Вы слышали, что сказано древним... а Я говорю вам».

Древним сказано: не убивай. А Иисус добавляет: не гневайся на брата своего. И если человек, принеся дар к жертвеннику, вспомнит, что кто-то из братьев на него гневается, ему следует оставить этот дар и пойти прежде помириться с братом. Поскольку жертвоприношения для того только и существуют, чтобы способствовать миру между людьми (братьями).

Древним сказано: не прелюбодействуй. А Иисус говорит: даже не смотри никогда на женщину с вожделением, то есть не прелюбодействуй даже в мыслях, в сердце своём.

Древним сказано: не преступай клятвы. А Иисус говорит, что вовсе не стоит клясться. Достаточно и того, что отвечаешь: да или нет.

«Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» (Мф, 5:38-39). Когда людей разделяет разное понимание добра и зла и они находятся по разные стороны баррикад, то нет другого способа восстановить мир, братские отношения между ними, кроме решительного и полного отказа от насилия. Примером здесь может служить ненасильственный способ борьбы за свободу родины Махатмы Ганди. Ганди был последователем ахимы – ненасилия. Религиозный долг не позволял ему брать в руки оружия. И ведь этот способ принёс свои плоды.
http://university.sirius-ru.net/img/...etika_07/5.png
Наконец, ещё одно противопоставление связано с заповедью: «Любите врагов ваших», о которой мы уже говорили выше и которая призвана заменить древнюю мудрость, требующую любить ближнего и ненавидеть врага.

Получается, что мудрость древних, которая жёстко фиксировала рамки поведения в определённых условиях, является лишь частными случаями общего Закона Любви, братского единения людей, который принёс Иисус Христос миру.
Иисус о Законе Кармы и Законе Реинкарнации

Безусловно, Иисус обладал знанием Законов Кармы и Реинкарнации.

В Послании от 27 июня 2013 года Возлюбленный Иисус говорит, что Закон перевоплощения изначально присутствовал в его Учении:

«Многие положения Учения, которое я давал моим ученикам при жизни, впоследствии претерпели многие изменения и были порой немного искажены, а порой претерпели кардинальные изменения и даже приобрели противоположное звучание. И вина в этом не столько самих моих учеников, сколько того невежества, которое преобладало на Земле тогда и, к сожалению, продолжает преобладать и в ваши дни.

Потребовалось 2000 лет, чтобы люди на Земле, называющие себя христианами, хотя бы в какой-то своей, пусть ещё небольшой, части начали воспринимать моё Учение о реинкарнации и моё Учение о Законе Кармы.

Если вы перечитаете даже те тексты Евангелия, которые дошли до вас, непредвзято, то вы обнаружите, что тут и там разбросаны намёки об этих кардинальных Учениях. И это понятно каждому, кто читает текст не сквозь призму внешнего сознания, а всем своим сердцем».

И действительно, в Евангелиях мы находим такие указания.

По сути, Иисус утверждал Закон перевоплощения, говоря: «…во сто крат более домов, и братьев и сестёр, и отцов и матерей, и детей и земель, а в веке грядущем – жизни вечной. Многие же будут первые последними и последние первыми» (Мк. 10:30, 31).

Также о Законе перевоплощения свидетельствуют и другие слова из Евангелия от Иоанна: «…сказали Ему Иудеи: Тебе нет ещё пятидесяти лет, – и Ты видел Авраама? Иисус сказал им: истинно, истинно Говорю вам: прежде, нежели был Авраам, Я есмь» (Ин. 8:57, 58).

В Евангелии от Матфея говорится: «И спросили Его ученики Его: как же книжники говорят, что Илии надлежит придти прежде. Иисус сказал им в ответ: правда, Илия должен придти прежде и устроить всё, но говорю вам, что Илия уже пришёл, и не узнали его, а поступили с ним, как хотели» (Мф.17:10–12). «И если хотите принять, он [Иоанн] есть Илия, которому должно придти» (Мф.11:14). Так сам Иисус засвидетельствовал, что Иоанн есть воплощение Илии.

Зная Закон Кармы, Иисус Христос учил ответственности за свои поступки. «Говорю же вам, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда» (Мф. 12:36). «…пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой. Мирись с соперником своим скорее, пока ты ещё на пути с ним» (Мф. 5:24, 25). «…и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах» (Мф. 16:19).

Будучи Посвящённым, Иисус знал, что Закон Кармы, или Закон Воздаяния, воздаёт людям не только по поступкам, но по желаниям и мыслям, потому и взгляд на женщину с вожделением уже подлежит наказанию. Уйти от наказания нельзя. Если нет видимых свидетелей, есть свидетель невидимый – Закон Кармы.

«Нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, чего не узнали бы» (Лк. 12:2).

И потому Христос предупреждал современников поступать и мыслить справедливо. «Итак во всём, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки» (Мф. 7:12). Мы узнаём в этом изречении Золотое правило нравственности, которое присутствует в любом истинном учении или религии.

Подведём краткий итог нравственным заветам Христа, добавив также те, о которых выше не упоминалось:
http://university.sirius-ru.net/img/...etika_07/6.jpg
В современных Посланиях Иисус даёт Учения, в которых раскрываются новые аспекты Истины: Учение об исцелении, Учение об истинной Вере, Учение о смене эпох, Суть Розового Пути и другие. Каждое из этих Учений бесценно, их можно будет рассмотреть подробно в дальнейшем.

У каждого из вас есть эта бесценная книга, которую вы можете изучать самостоятельно, размышляя над каждым Посланием.

И каждое Послание дано на бесконечном чувстве Любви к нам!

Возлюбленный Иисус по-прежнему желает помочь каждому из нас. Обратимся к Посланию Возлюбленного Иисуса от 24 июня 2012 года.

Лекцию подготовила Е.Ю. Ильина

Христианство. Ближний Восток и Африка
 

30 апреля 311 г. 1706 лет назад Галерий подписал эдикт, разрешивший открыто исповедовать христианство
 

http://www.calend.ru/event/5062/
http://www.calend.ru/img/content_events/i5/5062.jpg
Галерий подписал эдикт, разрешивший открыто исповедовать христианство Галерий Галерий, чье полное имя Гай Галерий Валерий Максимиан, с 305 года являющийся полновластным правителем Восточной части Римской империи, 30 апреля 311 года подписал эдикт, впервые разрешивший населению открыто исповедовать христианство и способствовать распространению этого вероучения. Кстати, Галерий долгое время являлся одним из самых убежденных и последовательных противников христианства в римской истории. Он принимал участие в преследованиях христиан, которые начались в 303 году (первый эдикт против христиан — 23 февраля 303 года). По одним данным, инициатором гонений был сам Диоклетиан, по другим — ревностный язычник Галерий лично убедил Диоклетиана начать преследования. Так или иначе, Галерий принимал в них активное участие и продолжил их во время собственного правления.
Галерий «поменял» свои убеждения из-за болезни, вероятно, надеясь на «ответную благодарность» Бога христиан. Но надежды его не оправдались: через несколько дней после подписания эдикта Галерий умер.

© Calend.ru

Первый Никейский собор
 

https://chrontime.com/sobytiya-pervy...eiyskiiy-sobor
325 год
В июне 325 года в турецком городе Никея императором Константином I был созван первый Никейский собор, с христианским уклоном, который просуществовал на протяжении более 2 месяцев. В этот период была запрещена любая ересь и иудаизм, приветствовался исключительно Символ Веры. Было создано около двадцати новых канонов и определен день празднования священной Пасхи.

В соборе принимало участие около 318 епископов, среди которых были такие исторические имена как: Афанасий Великий, Василий Великий и Иларий Пиктавийский. Главной целью его создания было не только примирение Ариема и Александра Александрийского, но и исчисление пасхалий.

Почетное и особое место в соборе занимал ни оглашенный, ни крещенный, ни принадлежащий к так называемым «слушающим» император Константин. Рассматривался вопрос, касающийся арианской веры, который был, отвергнут большинством участников. Вместо нее был предложен символ крещальный Кесарийской Церкви. 25 августа 325 год – закрытие Никейского собора.
Первый Никейский собор — собор Церкви, созванный императором Константином I; состоялся в июне 325 года в городе Никея (ныне Изник, Турция); продолжался больше двух месяцев и стал первым Вселенским собором в истории христианства.

На соборе был принят Символ Веры, осуждены арианская и другие ереси, окончательно провозглашено отделение от иудаизма, выходным днём было признано воскресенье вместо субботы, определено время празднования христианской церковью Пасхи, выработано 20 канонов.

Источники сведений

Основными источниками о Никейском соборе являются работы двух его участников: Евсевия Кесарийского и Афанасия Великого, также историков позднейшего времени: Руфина Аквилейского, Сократа Схоластика, Созомена, блаженного Феодорита Кирского.

Участники

Источники называют различную численность участников Собора; принятое ныне число участников, 318 епископов, называли Иларий Пиктавийский, Василий Великий и Афанасий Великий. При этом, ряд источников указывал меньшее число участников собора — от 250. В то время на Востоке было около 1000 епископских кафедр и около 800 — на Западе (в основном в Африке). Таким образом, на соборе присутствовало около 6-й части вселенского епископата.

Представительство было весьма непропорциональным. Запад был представлен минимально: по одному епископу из Испании (Осий Кордубский), Галлии, Африки, Калабрии; папа Сильвестр лично не принял участие в соборе, но делегировал своих легатов — двух пресвитеров. На соборе были также делегаты от территорий, не входивших в состав империи: из Питиунта на Кавказе, из Боспорского царства (Керчи), из Скифии, два делегата из Армении, один из Персии. Большинство епископов было из восточной части империи. Среди участников было много исповедников христианской веры.

Сохранились неполные списки отцов собора, в которых отсутствует такая выдающаяся личность как Николай Мирликийский, его участие может только предполагаться.

Предпосылки и ход собора

Евсевий указывал, что император Константин был разочарован церковной борьбой на Востоке между Александром Александрийским и Арием и в послании к ним предложил своё посредничество. В нём он предлагал оставить этот спор. Подателем этого письма император избрал епископа Осия Кордубского, который, прибыв в Александрию, понял, что вопрос на самом деле требует серьёзного подхода к его решению. Поскольку к тому времени требовал решения также вопрос об исчислении пасхалий, было принято решение о проведении Вселенского Собора.

Местом созыва поначалу предполагалась Анкира в Галатии, но потом была выбрана Никея — город, располагавшийся недалеко от императорской резиденции. В городе находился императорский дворец, который предоставили для заседаний и размещения его участников. Епископы должны были съехаться в Никею к 20 мая 325 года; 14 июня император официально открыл заседания Собора, а 25 августа 325 года собор был закрыт.

Почётным председателем на соборе был император, который тогда не был ни крещёным, ни оглашенным и принадлежал к разряду «слушающих». Источники не указывали, кто из епископов первенствовал на Соборе, но позднейшие исследователи называют «председателем» Осию Кордубского, который в списках отцов собора значился на 1-м месте; высказывались также предположения о председательстве Евстафия Антиохийского и Евсевия Кесарийского. По свидетельству Евсевия император действовал как «примиритель».

В первую очередь было рассмотрено откровенно арианское исповедание веры Евсевия Никомедийского. Оно было сразу же отвергнуто большинством; ариан на соборе было около 20 епископов, хотя едва ли не меньше было защитников Православия, таких как Александр Александрийский, Осий Кордубский, Евстафий Антиохийский, Макарий Иерусалимский.

После нескольких неудачных попыток опровергнуть арианское вероучение на основании одних только ссылок на Священное Писание собору был предложен крещальный символ Кесарийской Церкви, к которому, по предложению императора Константина (по всей вероятности, от лица епископов термин был предложен Осием Кордубским), была добавлена характеристика Сына «единосущна (ομοούσιος) Отцу», которая утверждала, что Сын является тем же самым Богом по сущности, что и Отец: «Бог от Бога», в противовес Ариевому выражению «из не сущего», то есть Сын и Отец одна сущность — Божество. Указанный Символ веры был утверждён 19 июня для всех христиан империи, а не подписавшие его епископы Ливийские, Феона Мармарикский и Секунд Птолемаидский, были удалены с собора и вместе с Арием отправлены в ссылку. Под угрозой ссылки свои подписи поставили даже самые воинственные вожди ариан, епископы Евсевий Никомидийский и Феогнид Никейский (порт. Teógnis de Niceia).

Собор также вынес постановление о дате празднования Пасхи, текст которого не сохранился, однако оно известно из 1-го Послания отцов Собора к Церкви Александрийской: «…все восточные братья, прежде праздновавшие Пасху вместе с иудеями, отныне будут праздновать её согласно с римлянами, с нами и со всеми, которые издревле хранят её по-нашему». Епифаний Кипрский писал, что в определении дня празднования Пасхи в соответствии с постановлением I Вселенского Собора следует руководствоваться 3 факторами: полнолунием, равноденствием, воскресением.

Собор составил Послание «Церкви Александрийской и братиям в Египте, Ливии и Пентаполе», в котором кроме осуждения арианства говорится ещё о решении относительно мелитианского раскола.

Собор также принял 20 канонов (правил), касающихся разных вопросов церковной дисциплины.

Постановления

Протоколы Первого Никейского собора не сохранились (историк церкви А. В. Карташёв считал, что они и не велись). О решениях, принятых на этом Соборе, известно из более поздних источников, в том числе из деяний последующих Вселенских соборов.

Собор осудил арианство и утвердил постулат о единосущии Сына Отцу и Его предвечном рождении.

Был составлен Символ веры из семи пунктов, который впоследствии стали называть Никейским.

Зафиксированы преимущества епископов четырёх крупнейших митрополий: Римской, Александрийской, Антиохийской и Иерусалимской (6-й и 7-й каноны).

Собор также установил время празднования Пасхи в первое воскресенье после первого полнолуния после весеннего равноденствия.
https://chrontime.com/public/event_r...l_of_nicea.jpg
Икона: I Вселенский собор
https://chrontime.com/public/event_r...eos_church.jpg
Никейский собор (румынская фреска, XVIII век)
https://chrontime.com/public/event_r...211.4_2667.jpg
Первый Никейский собор — собор Церкви, созванный императором Константином I; состоялся в июне 325 года в городе Никея (ныне Изник, Турция); продолжался больше двух месяцев и стал первым Вселенским собором в истории христианства.
https://chrontime.com/public/event_r...shop7902-1.jpg
Никейский собор (I Вселенский собор) осудил Арианство, принял Символ веры и изгнал Ария
https://chrontime.com/public/event_r...82fb678607.jpg
На соборе был принят Символ Веры, осуждены арианская и другие ереси, окончательно провозглашено отделение от иудаизма, выходным днём было признано воскресенье вместо субботы, определено время празднования христианской церковью Пасхи, выработано 20 канонов.
https://chrontime.com/public/event_r...11.38172.b.jpg
Первый Вселенский Собор в Никее. Новгородская икона XV в.
https://chrontime.com/public/event_r...skii_sobor.jpg
Основными источниками о Никейском соборе являются работы двух его участников: Евсевия Кесарийского и Афанасия Великого, также историков позднейшего времени: Руфина Аквилейского, Сократа Схоластика, Созомена, блаженного Феодорита Кирского.
https://chrontime.com/public/event_r....5211.3536.jpg
Первый Вселенский собор. Император Константин, Александр патр. Александрийский, Сильвестр папа Римский, Митрофан патр. Константинопольский, Евстафий патр.
https://chrontime.com/public/event_r....5211.210.jpeg
Никейский собор, 325 г. н.э., эфиопская рукопись из монастыря Чалакот
https://chrontime.com/public/event_r...-28_085601.png
Источники называют различную численность участников Собора; принятое ныне число участников, 318 епископов, называли Иларий Пиктавийский, Василий Великий и Афанасий Великий. При этом, ряд источников указывал меньшее число участников собора — от 250. В то время на Востоке было около 1000 епископских кафедр и около 800 — на Западе (в основном в Африке). Таким образом, на соборе присутствовало около 6-й части вселенского епископата.
https://chrontime.com/public/event_r....big.photo.jpg
Первый Никейский собор в истории христианства Стамбул, Турция
https://chrontime.com/public/event_r...kea_fresca.jpg
Встречи Византийского клуба. Первый Никейский собор
https://chrontime.com/public/event_r...ig.photo-2.jpg
Первый Никейский собор в истории христианства Стамбул, Турция
https://chrontime.com/public/event_r...skij-sobor.jpg
В седьмую неделю (воскресенье) по Пасхе отмечают память Первого Вселенского Собора (Первого Никейского собора).
https://chrontime.com/public/event_r...6080b_orig.jpg
Представительство было весьма непропорциональным. Запад был представлен минимально: по одному епископу из Испании (Осий Кордубский), Галлии, Африки, Калабрии; папа Сильвестр лично не принял участие в соборе, но делегировал своих легатов — двух пресвитеров. На соборе были также делегаты от территорий, не входивших в состав империи: из Питиунта на Кавказе, из Боспорского царства (Керчи), из Скифии, два делегата из Армении, один из Персии. Большинство епископов было из восточной части империи. Среди участников было много исповедников христианской веры.
Ссылка на источник:http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/23505

Основан Храм Гроба Господня
 

https://chrontime.com/sobytiya-osnov...roba-gospodnya
325 год
Израиль, Иерусалим

Одна из величайших святынь христианства, Храм Гроба Господня, возведен в Иерусалиме на месте, где был распят, погребен, а затем воскрес Иисус Христос.

Первая церковь Гроба Господня была построена в 335 году матерью императора Константина Великого - Еленой. В довольно преклонном возрасте, после принятия христианства, она совершила паломническое путешествие в Иерусалим. В то время на месте нынешнего Храма находился языческий храм Венеры, построенный при императоре Адриане. В подземелье храма Елена обнаружила вход в пещеру с Гробом Господним. Также ею был обнаружен и крест, на котором распяли Иисуса.

Существует легенда, что Еленой было найдено три креста и для того, чтобы определить, какой крест истинный, она прикладывала их к
https://chrontime.com/public/event_r..._jerusalem.jpg
Вид на Храм Гроба Господня. Иерусалим
https://chrontime.com/public/event_r...sepulchre1.jpg
Кувуклия храма Гроба Господня
https://chrontime.com/public/event_r...em-calvary.jpg
Место распятия Иисуса Христа
https://chrontime.com/public/event_r...salem_-_29.jpg
Современное состояние Храма Гроба Господня: 2015-й год.
https://chrontime.com/public/event_r..._sepulchre.jpg
Недвижимая лестница, фасад храма.
https://chrontime.com/public/event_r...28ru29.svg.png
Схема расположения Голгофы и Гроба Господня в современном храме.
https://chrontime.com/public/event_r...484.000051.jpg
Иерусалимский храм Воскресения Христова (Гроба Господня)
https://chrontime.com/public/event_r...484.004222.jpg
Проекция храма Гроба Господня
https://chrontime.com/public/event_r...484.004228.jpg
Схема храма Гроба Господня
https://chrontime.com/public/event_r...484.004226.jpg
Главный вход в храм Воскресения Господня. Слева от входа - Колонна Святого Огня. Справа вверху - часовня Богородицы Скорбящей.
https://chrontime.com/public/event_r...484.004227.jpg
Камень помазания в храме Гроба Господня
https://chrontime.com/public/event_r...484.004225.jpg
Кувуклия, общий вид с севера. Фото нач. 2000-х гг.
https://chrontime.com/public/event_r...484.004224.jpg
Схема Кувуклии
https://chrontime.com/public/event_r..._s-580x386.jpg
Уборка в одном из приделов. Здесь находилась темница, в которую был заключен Спаситель перед распятием.
https://chrontime.com/public/event_r....5484.i200.jpg
План храма Гроба Господня. IV–V вв. Реконструкция
https://chrontime.com/public/event_r...484.i200-2.jpg
Ампулы из храма Гроба Господня. Кон. VI — нач. VII в. (Музей земли Вюртемберг, Штутгарт)
https://chrontime.com/public/event_r...484.i200-3.jpg
Храм Гроба Господня в VI в. Реконструкция
https://chrontime.com/public/event_r...484.i200-4.jpg
Вид храма Гроба Господня в 1596 г. Копия рис. Б. Амико из кн.: Странствования Василия Григоровича-Барского по Святым местам Востока с 1723 по 1747 г. (СПб., 1885–1887)
https://chrontime.com/public/event_r...re-376x236.jpg
Кувуклия храма Гроба Господня

Второй Вселенский собор (Первый Константинопольский)
 

https://chrontime.com/sobytiya-vtoro...antinopolskiiy
381 год
Константинополь

Время работы собора – май-июнь 381 года

Вселенские соборы – это собрания епископов, на которых с учетом принципов соборности обсуждались важнейшие вопросы духовной жизни. Решения соборов признавались единственно верными и непогрешимыми.

Второй Вселенский собор проходил в Константинополе, участниками его были 150 епископов. Заседания проходили в храме св. Ирины, на первом присутствовал сам император Феодосий I.

Главным вопросом было рассмотрение лжеучения епископа Македония, отвергающего Божество Святого Духа. Оно было осуждено, также был принят догмат, получивший впоследствии название о символе Никео-Царьградском.

Также на соборе были рассмотрены и преданы анафеме различные течения поздних ариан, приняты решения по автокефальному управлению церквами, о правилах замещения константинопольской кафедры.

В работе Вселенского собора не принимали участие западные архиереи, но собрание было признано Вселенским.

Второй Вселенский Собор был созван в 381 году в Константинополе при святом императоре Феодосии Великом.

Собор был созван против лжеучения бывшего арианского епископа Константинопольского Македония, который отвергал Божество третьего Лица Святой Троицы, Духа Святого. Он учил, что Дух Святой не есть Бог, и называл Его тварью или сотворённой силой и притом служебной Богу Отцу и Богу Сыну, подобную Ангелам.

На Соборе присутствовало 150 епископов.

На рассмотрение святых отцов было предложено утвержденное на Римском соборе исповедание веры, которое святой папа Дамас прислал епископу Антиохийскому Павлину. Прочитав свиток, святые отцы, отвергая лжеучение Македония, единодушно утвердили апостольское учение, что Святой Дух есть не служебное существо, но Господь Животворящий, от Отца исходящий, со Отцом и Сыном спокланяемый и сславимый. Для опровержения прочих ересей - евномиан, ариан и полу-ариан - святые отцы подтвердили Никейский символ веры.

В Символе, принятом I Вселенским Собором, не говорилось о Божественном достоинстве Святого Духа, ибо духоборческой ереси тогда не было. Поэтому святые отцы II Вселенского Собора прибавили к Никейскому Символу 8, 9, 10, 11 и 12 члены, т. е. окончательно сформулировали и утвердили Никео-Цареградский Символ, исповедуемый и ныне всей Православной Церковью.

Второй Вселенский Собор, кроме того, установил формы церковного суда, определил принимать в общение через Таинство Миропомазания раскаявшихся еретиков, которые крестились во Имя Святой Троицы, а крестившихся единократным погружением принимать как язычников.

Святитель Григорий Богослов, патриарх Константинопольский, в своём слове на Соборе дал следующее изложение православной веры:

"Безначальное Начало и Сущее с Началом - Един Бог. Но безначальность или нерожденность не есть естество Безначального. Ибо всякое естество определяется не тем, что оно не есть, но что оно есть: оно есть положение, а не отрицание существующего. И Начало, тем, что оно начало не отделяется от Безначального, ибо для Него быть началом не составляет естества, как и для первого быть безначальным; потому что это только относится к естеству, а не есть самое естество. И Сущее с Безначальным и с Началом есть не иное что, как то же, что и Они. Имя Безначальному - Отец, Началу - Сын, Сущему вместе с Началом - Дух Святый; а естество в Трех единое - Бог. Единение же - Отец, из Которого и к Которому они возводятся, не сливаясь, а сопребывая с Ним, и не разделяемые между Собою ни временем, ни хотением, ни могуществом".
https://chrontime.com/public/event_r...510_fol355.jpg
Второй Вселенский Собор (миниатюра IX века к сочинениям Григория Богослова)
https://chrontime.com/public/event_r...egor-chora.jpg
Григорий Богослов (греч. Γρηγόριος ὁ Θεολόγος, Григорий Назианзин, греч. Γρηγόριος Ναζιανζηνός; 329, Арианз — 389, Арианз) — архиепископ Константинопольский, христианский богослов, один из Отцов Церкви, входит в число Великих каппадокийцев, близкий друг и сподвижник Василия Великого.
https://chrontime.com/public/event_r...eos_church.jpg
Первый Константинопольский собор
https://chrontime.com/public/event_r....5192.i200.jpg
II Вселенский Собор. Роспись собора в честь Рождества Пресв. Богородицы Ферапонтова мон-ря. 1502 г.
https://chrontime.com/public/event_r...192.i200-2.jpg
II Вселенский Собор. Эскиз росписи храма Христа Спасителя в Москве. Худож. В. И. Суриков (ГРМ)
https://chrontime.com/public/event_r...192.012492.jpg
Второй Вселенский Собор. Фреска XVI в., Сучевицкий монастырь, Румыния.
https://chrontime.com/public/event_r...92.44780.p.jpg
Второй Вселенский собор. Дионисий. Ферапонтов монастырь, собор Рождества Богородицы
https://chrontime.com/public/event_r...tems_28266.jpg
https://chrontime.com/public/event_r...92.44780.p.jpg
https://chrontime.com/public/event_r...skij_sobor.jpg
Первый Константинопольский собор, Второй Вселенский Собор — Вселенский Собор Церкви; созван в 381 году императором Феодосием I (379—395) в Константинополе. Признаётся Вселенским всеми церквами. Утвердил догмат о исхождении Святого Духа от Отца, о равенстве и единосущии Бога Духа Святого с прочими лицами Святой Троицы — Богом Отцом и Богом Сыном; дополнил и утвердил Символ веры Константинопольской церкви в редакции, получившей позднее название Никео-Цареградской (Никео-Константинопольской).

Ссылка на источник: https://drevo-info.ru/articles/1302.html

Эфесский собор ( Третий Вселенский Собор)
 

https://chrontime.com/sobytiya-efess...lenskiiy-sobor
431 год
Италия, Эфес

III Вселенский Собор состоялся в 431 году в городе Ефесе (Малая Азия) в царствование императора Феодосия Младшего (408 - 450). Собор был созван для рассмотрения Церковью лжеучения Константинопольского патриарха Нестория (428 - 431). Вопреки догматам Вселенской Церкви, Несторий осмелился утверждать, что Сын Божий, Иисус Христос, имеет не одно Лицо (Ипостась), как учит Святая Церковь, а два разных лица - одно Божеское, а другое человеческое. Относительно же Божией Матери он нечестиво утверждал, что Ее следует именовать не Богородицею, а Христородицею. Ересь Нестория восставала на один из основных догматов христианской веры - на догмат о Богочеловечестве Господа нашего Иисуса Христа, так как согласно лжеучению Нестория Иисус Христос родился простым человеком, а затем за святость жизни с ним соединилось Божество, которое обитало в Нем. Этим богохульным учением Нестория враг рода человеческого диавол пытался подорвать веру христиан в то, что Предвечный Бог Слово, Сын Божий, действительно воплотился от Пречистой Богородицы, стал Человеком, искупил Своими страданиями и смертью род человеческий от рабства греху и смерти, славным воскресением попрал ад и смерть и открыл верующим в Него и стремящимся жить по Его заповедям путь в Царство Небесное.

Еще задолго до созыва Вселенского Собора еретика Нестория пытался неоднократно вразумить святой КириллЖитие.. Святитель Кирилл АлександрийскийИкона. Святитель Кирилл АлександрийскийМолитвыХрам святителей Афанасия и Кирилла (Воскресения Словущего) на Сивцевом Вражке, патриарх Александрийский, в своих письмах разъяснял ошибочность его суждений, но Несторий упорно держался своего лжеучения. Святитель Кирилл писал об опасности возникшей ереси папе римскому Целестину и другим православным епископам, которые тоже пытались вразумить Нестория. Когда же стало ясно, что Несторий продолжает держаться своего лжеучения и оно стало широко распространяться, православные архиереи обратились к императору Феодосию Младшему за разрешением на созыв Вселенского Собора. Собор был назначен на день Святой ТроицыО празднике.. День Святой ТроицыИкона. Сошествие Святого Духа на апостоловМолитвыХрамы, 7 июня 431 года. На Собор прибыло 200 епископов. Прибыл в Ефес и Несторий, однако, несмотря на то, что отцы Собора трижды обращались к нему с предложением явиться на заседания Собора, он так и не явился. Тогда дело о ереси отцы начали разбирать в отсутствие еретика. Заседания Собора продолжались с 22 июня по 31 августа. На Ефесском Соборе присутствовали такие прославленные отцы Церкви, как святители Кирилл АлександрийскийЖитие.. Святитель Кирилл АлександрийскийИкона. Святитель Кирилл АлександрийскийМолитвыХрам святителей Афанасия и Кирилла (Воскресения Словущего) на Сивцевом Вражке, Ювеналий ИерусалимскийЖитие.. Святитель ИувеналийМолитвы, Мемнон Ефесский (папа Римский, святитель Целестин, из-за болезни не смог приехать, но прислал легатов). III Вселенский Собор осудил ересь Нестория и подтвердил православное учение о том, что следует исповедовать в Господе Иисусе Христе Одно Лицо (Ипостась) и два естества - Божеское и Человеческое, а Пречистую Матерь Господню восхвалять как Приснодеву и истинную Богородицу. В руководство Церкви святые отцы Собора издали 8 правил и "Двенадцать анафематизмов против Нестория" святителя Кирилла Александрийского.
https://chrontime.com/public/event_r...bed180.jpg.jpg
Третий Вселенский собор. Фреска из Собора Рождества Богородицы
https://chrontime.com/public/event_r...195.007098.jpg
Эфесский (Ефесский) Собор, Третий Вселенский Собор — Вселенский Собор христианской церкви, проходивший в городе Эфесе (Малая Азия) в 431 году.
https://chrontime.com/public/event_r....5195.i200.jpg
III Вселенский Собор. Роспись собора в честь Рождества Пресв. Богородицы Ферапонтова мон-ря. Дионисий. 1502 г.
https://chrontime.com/public/event_r...vre_ma1036.jpg
Феодосий II. Созван Третий Вселенский собор по инициативе императора Восточной Римской империи Феодосия II.
https://chrontime.com/public/event_r...skij-sobor.jpg
III Вселенский Собор проходил в 431 г. г.Эфес — по промыслу Божьему,
https://chrontime.com/public/event_r...6.jpglarge.jpg
Первые шесть правил, составленных Собором, касаются вероисповедных вопросов, направленных против учения Нестория, не имея дисциплинарного значения. Только они есть в документах собора, 7 и 8 правила были включены в число канонов уже после Халкидоского собора.

Ссылка на источник: http://days.pravoslavie.ru/Life/life1495.htm

Эфесский собор ( Третий Вселенский Собор)
 

https://chrontime.com/sobytiya-efess...lenskiiy-sobor
431 год
Италия, Эфес

III Вселенский Собор состоялся в 431 году в городе Ефесе (Малая Азия) в царствование императора Феодосия Младшего (408 - 450). Собор был созван для рассмотрения Церковью лжеучения Константинопольского патриарха Нестория (428 - 431). Вопреки догматам Вселенской Церкви, Несторий осмелился утверждать, что Сын Божий, Иисус Христос, имеет не одно Лицо (Ипостась), как учит Святая Церковь, а два разных лица - одно Божеское, а другое человеческое. Относительно же Божией Матери он нечестиво утверждал, что Ее следует именовать не Богородицею, а Христородицею. Ересь Нестория восставала на один из основных догматов христианской веры - на догмат о Богочеловечестве Господа нашего Иисуса Христа, так как согласно лжеучению Нестория Иисус Христос родился простым человеком, а затем за святость жизни с ним соединилось Божество, которое обитало в Нем. Этим богохульным учением Нестория враг рода человеческого диавол пытался подорвать веру христиан в то, что Предвечный Бог Слово, Сын Божий, действительно воплотился от Пречистой Богородицы, стал Человеком, искупил Своими страданиями и смертью род человеческий от рабства греху и смерти, славным воскресением попрал ад и смерть и открыл верующим в Него и стремящимся жить по Его заповедям путь в Царство Небесное.

Еще задолго до созыва Вселенского Собора еретика Нестория пытался неоднократно вразумить святой КириллЖитие.. Святитель Кирилл АлександрийскийИкона. Святитель Кирилл АлександрийскийМолитвыХрам святителей Афанасия и Кирилла (Воскресения Словущего) на Сивцевом Вражке, патриарх Александрийский, в своих письмах разъяснял ошибочность его суждений, но Несторий упорно держался своего лжеучения. Святитель Кирилл писал об опасности возникшей ереси папе римскому Целестину и другим православным епископам, которые тоже пытались вразумить Нестория. Когда же стало ясно, что Несторий продолжает держаться своего лжеучения и оно стало широко распространяться, православные архиереи обратились к императору Феодосию Младшему за разрешением на созыв Вселенского Собора. Собор был назначен на день Святой ТроицыО празднике.. День Святой ТроицыИкона. Сошествие Святого Духа на апостоловМолитвыХрамы, 7 июня 431 года. На Собор прибыло 200 епископов. Прибыл в Ефес и Несторий, однако, несмотря на то, что отцы Собора трижды обращались к нему с предложением явиться на заседания Собора, он так и не явился. Тогда дело о ереси отцы начали разбирать в отсутствие еретика. Заседания Собора продолжались с 22 июня по 31 августа. На Ефесском Соборе присутствовали такие прославленные отцы Церкви, как святители Кирилл АлександрийскийЖитие.. Святитель Кирилл АлександрийскийИкона. Святитель Кирилл АлександрийскийМолитвыХрам святителей Афанасия и Кирилла (Воскресения Словущего) на Сивцевом Вражке, Ювеналий ИерусалимскийЖитие.. Святитель ИувеналийМолитвы, Мемнон Ефесский (папа Римский, святитель Целестин, из-за болезни не смог приехать, но прислал легатов). III Вселенский Собор осудил ересь Нестория и подтвердил православное учение о том, что следует исповедовать в Господе Иисусе Христе Одно Лицо (Ипостась) и два естества - Божеское и Человеческое, а Пречистую Матерь Господню восхвалять как Приснодеву и истинную Богородицу. В руководство Церкви святые отцы Собора издали 8 правил и "Двенадцать анафематизмов против Нестория" святителя Кирилла Александрийского.
https://chrontime.com/public/event_r...bed180.jpg.jpg
Третий Вселенский собор. Фреска из Собора Рождества Богородицы
https://chrontime.com/public/event_r...195.007098.jpg
Эфесский (Ефесский) Собор, Третий Вселенский Собор — Вселенский Собор христианской церкви, проходивший в городе Эфесе (Малая Азия) в 431 году.
https://chrontime.com/public/event_r....5195.i200.jpg
III Вселенский Собор. Роспись собора в честь Рождества Пресв. Богородицы Ферапонтова мон-ря. Дионисий. 1502 г.
https://chrontime.com/public/event_r...vre_ma1036.jpg
Феодосий II. Созван Третий Вселенский собор по инициативе императора Восточной Римской империи Феодосия II.
https://chrontime.com/public/event_r...skij-sobor.jpg
III Вселенский Собор проходил в 431 г. г.Эфес — по промыслу Божьему,
https://chrontime.com/public/event_r...6.jpglarge.jpg
Первые шесть правил, составленных Собором, касаются вероисповедных вопросов, направленных против учения Нестория, не имея дисциплинарного значения. Только они есть в документах собора, 7 и 8 правила были включены в число канонов уже после Халкидоского собора.
Ссылка на источник: http://days.pravoslavie.ru/Life/life1495.htm

Явление образа «Живоносный источник». Чудесное исцеление Богоматерью слепца у источника
 

https://chrontime.com/sobytiya-yavle...oe-iscelenie-b
04 апреля 0450
Турция, Константинополь

Ежегодно в пятницу Светлой седмицы Православная Церковь совершает празднество иконе Божией Матери, именуемой «Живоносный Источник».

В V веке в Константинополе, близ так называемых «Золотых ворот», находилась роща, посвященная Пресвятой Богородице. В роще был источник, с давних пор прославленный чудесами. Постепенно это место заросло кустарником, а воду затянуло тиной.

Однажды воин Лев Маркелл, будущий император, встретил в этом месте слепца, беспомощного путника, сбившегося с дороги. Лев помог ему выйти на тропинку и устроиться в тени для отдыха, а сам отправился на поиски воды для освежения слепого. Вдруг он услышал женский голос: «Лев! Не ищи воды далеко, она здесь близко». Удивленный таинственным голосом, он стал искать воду, но не нашел. Когда же остановился в печали и задумчивости, вторично раздался тот же голос: «Царь Лев! Пойди под сень этой рощи, почерпни воды, которую там найдешь, и напой ею жаждущего. Тину же, которую найдешь в источнике, положи на его глаза. Потом ты узнаешь, кто Я, освящающая это место. Я помогу тебе вскоре воздвигнуть здесь во имя Мое храм, и все, приходящие сюда с верою и призывающие Мое имя, получат исполнение своих молитв и полное исцеление от недугов».

Когда Лев исполнил все повеленное, то слепой немедленно прозрел и без проводника пошел в Константинополь, прославляя Богоматерь. Это чудо совершилось при императоре Маркиане (391-457).

Императора Маркиана сменил Лев Маркелл (457-473). Он вспомнил о явлении и предсказании Божией Матери, приказал очистить источник и заключить в каменный круг, над которым был построен храм в честь Пресвятой Богородицы. Император Лев назвал этот родник «Живоносным источником», так как в нем проявилась чудодействующая благодать Божией Матери.

Император Юстиниан Великий (527-565) был человеком глубоко приверженным к православной вере. Он долго мучился водяной болезнью. Однажды в полночь он услышал голос: «Ты не можешь вернуть себе здоровья, если не напьешься из Моего источника». Царь не знал, о каком источнике говорит голос, и впал в уныние. Тогда Божия Матерь явилась ему уже днем и сказала: «Встань, царь, иди на Мой источник, выпей из него воды и будешь, как прежде, здоров». Больной исполнил волю Владычицы и вскоре выздоровел. Благодарный император воздвиг около храма, устроенного Львом, новый великолепный храм, при котором впоследствии был создан многолюдный монастырь.

В XV столетии известный храм «Живоносного источника» был разрушен мусульманами. К развалинам храма приставили стражника-турка, который не позволял подходить к этому месту. Постепенно строгость запрета смягчилась, и христиане поставили там небольшую церковь. Но и она в 1821 году была разрушена, а источник засыпан. Христиане вновь очистили развалины, открыли источник и по-прежнему черпали из него воду. Впоследствии в одном окне среди обломков был найден полусгнивший от времени и сырости лист с записью десяти чудес от Живоносного источника, совершившихся с 1824 по 1829 годы. При султане Махмуде православные получили некоторую свободу в совершении богослужения. Они воспользовались ею, чтобы в третий раз воздвигнуть храм над Живоносным источником. В 1835 году с великим торжеством Патриарх Константин в сослужении 20 архиереев и при большом количестве богомольцев освятил храм; при храме устроили больницу и богадельню.

Явление Льву Маркеллу Божией Матери совершилось 4 апреля 450 года. В этот день, а также ежегодно в пятницу Светлой седмицы Православная Церковь празднует обновление константинопольского храма в честь Живоносного источника. По уставу в этот день совершается чин водоосвящения с Пасхальным крестным ходом.

Иконографически образ Божией Матери «Живоносныи Источник» связан с древним византийским изображением типа «Никопея Кириотисса» — «Владычица Победодательница».

Первоначально образ Богородицы именуемый «Живоносный Источник» распространялся в списках без изображения источника. Затем в композицию была включена чаша (фиала). В более поздние времена стали изображать на иконе также водоем и фонтан. Образ Божией Матери «Никопеи Кириотиссы» в свою очередь восходит к одному из первоначальных Богородичных изображений — «Знамению».

Одно из древних изображений, напоминающих образ Божией Матери «Живоносный Источник», относится к концу XIII — началу XIV веков. На глиняном блюде, найденном в Крыму, Божия Матерь изображена в чаше в образе Оранты, с воздетыми в молитве руками. Изображение Богоматери «Живоносный Источник» середины XIV века описывает церковный историк Никифор Каллист, составитель службы этой иконе и синаксаря. Он повествует, что в середине фиалы, похожей на крещенскую купель, установленной над источником, была изображена Богоматерь с Младенцем Христом на лоне. Иногда такая икона называется «Живоносная Источница», иногда — «Живоприемный Источник» и даже просто «Источная». Богоматерь есть Источник жизни, ибо от Нее произошел Христос, Путь, Истина, Сама Жизнь. Изображение «Живоносного Источника», относящееся к 1-й половине XV века, находится на Святой Горе Афон. Здесь, в нарфике придела во имя великомученика Георгия Победоносца в монастыре святого Павла, находится фреска письма Андроника Византийца. Образ Божией Матери с благословляющим Младенцем представлен в широкой фиале. По сторонам читается надпись по-гречески: «Живоносный Источник».

Начиная с XVI столетия в России утверждается обычай, подобный греческому, освящать источники, находящиеся в монастырях и вблизи них, посвящать их Божией Матери и писать иконы Божией Матери, именуемые «Живоносный Источник». В России они получили особенно широкое распространение. Но ранее XVII века русских композиций па эту тему не известно. Глубоко почитал этот образ преподобный Серафим Саровский и увещевал приходивших к нему молиться и искать утешения и исцеления перед этой Богородичной, иконой. В середине прошлого столетия иеросхимонах Иоанникий принес из Константинополя в Саровскую обитель чтимую икону, изображающую Явление Богоматери на Живоносном источнике. В 1873 году в Серафимо-Понетаевском Скорбященском монастыре был устроен великолепный храм в честь иконы «Живоносный Источник». Кроме Саровской обители, известны подобные иконы в храмах многих епархий Русской Православной Церкви.

На Руси композиция иконы «Живоносный Источник» постепенно усложняется. Появляется деревянный кладезь, из которого бьет водная струя, по сторонам его изображаются вселенские святители Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст. Они черпают живоносную воду и раздают стоящим вокруг людям. На переднем плане изображены одержимые различными недугами.

Представление об источниках, как символе помощи Богожией Матери и благодати Божией, достаточно древнее. На многих Богородичных иконах, например «Водительницы», Жировицкой, иконы «Благовещения Божией Матери у кладезя», неизменно присутствует изображение источника. Само название источника потеряло свое прежнее узкое значение. Оно стало употребляться в более широком смысле. Его относят и к самому источнику, у которого была засвидетельствована милость Богородицы, и к Богоматери — Первоисточнику Живоносному, и к храму, построенному на месте источника. Соответственно и обновление храма «Живоносного источника», которое воспоминается в Светлый пяток, подобно обновлению храма Воскресения в Иерусалиме и освящению храма в честь великомученика Георгия Победоносца в Лидде, тоже вышло за рамки местного события. И каждую икону Божией Матери в этом широком смысле можно назвать «Живоносный Источник», имея в виду помощь Пресвятой Богородицы и Ее богатую милость.

Со временем композиция иконы усложнилась настолько, что самостоятельный образ Божией Матери «Живоносный Источник» стал лишь составляющим в общей сложной композиции. Так, в 1668 году известный русский иконописец Симон Ушаков с одним из своих учеников написал икону Живоносный Источник «с чудесами». В шестнадцати клеймах он изобразил чудеса Богоматери, совершившиеся у Живоносного источника.

Богословское содержание иконы «Живоносный Источник» догматично. Наиболее ярко проявляется оно в службе этой иконе. В каждом молитвословии центральное место занимает идея всемирного заступничества Богоматери, Ее неустанного ходатайства перед Божественным Сыном. Ее всесильной и обильной помощи всем нуждающимся. Смысл иконы раскрывается двояко: подчеркивается рождение Пресвятой Девою Жизни Присносущной — Сына Божия во плоти и в отношении Ее к миру — врачевство от всяких недугов.

Все дни Светлой седмицы предстают перед нами как единый светлый Пасхальный день. Пятница Светлой седмицы выделяется особо: тем, что в этот день впервые после Великой агиасмы на Богоявление совершается освящение воды во всех храмах Русской Православной Церкви, и тем, что в самом богослужебном чине этого дня к пасхальным стихирам и тропарям присоединяют песнопения службы иконе Божией Матери «Живоносный Источник».

Не случайно празднование в честь этого образа совершается в пятницу. Пятница — день Крестных страданий Господа Иисуса Христа. Это день страданий и Самой Божией Матери. В этот же день страданиями Христовыми совершалось величайшее спасительное дело Божие о человеке, и весь род человеческий чрез апостола Иоанна был усыновлен Божией Матери (Ин. 19, 26-27). Воскресением же Христовым смерть умертвилась (6-я песнь канона праздника Пасхи) и печаль Матери Божией преложилась в радость (Ин. 16. 20). Эта мысль в отношении Ко Пресвятой Богородице особенно ярко выражена в тропаре 8-й песни канона «Живоносному Источнику»: «Вся смерти держава Тебе ради разорися внезапу, о Царице и Госпоже! Ибо Бессмертную Жизнь, и Воду, и Манну Ты источила еси — Царя Христа вовеки!».
https://chrontime.com/public/event_r...s._ushakov.jpg
Икона «Живоносный Источник» (Симон Ушаков, 1670 год)
https://chrontime.com/public/event_r..._ma1012_n2.jpg
Император Лев I Макелла. Когда в 457 году Лев I стал императором, он не забыл о явлении и предсказании Божией Матери, приказав очистить источник и построить над ним храм в честь Богородицы, назвав его храмом Богородицы Живоносный Источник.
https://chrontime.com/public/event_r....1488.j1_1.jpg
Икону Пресвятой Богородицы «Живоносный источник» глубоко чтили на Руси. В Саровской пустыни в честь этой иконы был воздвигнут храм. Те больные богомольцы, которых преподобный Серафим Саровский посылал молиться перед чудотворной иконой Божией Матери, получали от неё исцеление.
https://chrontime.com/public/event_r....1488.j1_4.jpg
Пред иконой Пресвятой Богородицы «Живоносный Источник» молятся о сохранении праведной жизни, об исцелении телесных и душевных недугов, страстей, о помощи в скорби.
https://chrontime.com/public/event_r....1488.j1_5.jpg
В пятницу Светлой седмицы после Литургии в православных храмах обычно совершается водосвятный молебен перед иконой Божией Матери «Живоносный источник». Водой, освящённой на этом молебне, верующие окропляют свои сады и огороды, призывая помощь Господа и Его Пречистой Матери на дарование урожая.
https://chrontime.com/public/event_r...488.ib2347.jpg
Первоначально образ «Живоносный Источник» распространялся в списках без изображения источника. Таков влахернский чудотворный образ, выполненный из мрамора, находящийся близ императорской купальни.
https://chrontime.com/public/event_r...488.17full.jpg
Древняя, уникальная икона Богородицы "Живоносный источник". Металл-серебро
Ссылка на источник: http://www.patriarchia.ru/db/text/613717.html

Халкидонский Собор (Четвёртый Вселенский Собор)
 

https://chrontime.com/sobytiya-halki...lenskiiy-sobor
451 год
Халкидон (Стамбул)

Состоялся Третий Вселенский Собор во время властвования императора Феодосия II. Однако на завершающем этапе его правления произошла церковная совершенно обновленная смута, которая была направлена непосредственно на архимандрита Евтихия. Он проповедовал людям, что естество Иисуса ничем не схоже с человеческой природой, помимо внешности. Что он полностью Божеское сотворение.

Поэтому в 448 г. в целях ограждения Церкви от таких лжеучений, архиепископ константинопольский Флавиан созывает Собор. Его намерения поддерживает большая часть епископов. Однако несмотря на это, еретик продолжает проповедовать, видимо не опасаясь того что будет наказан. Он чувствовал силу в поддержке императорского двора. Евтихий обращается с жалобами к императору, относительно несправедливых осуждений в его сторону.

449 г. – в Ефесе по благословению Феодосия создается Четвертый Вселенский Собор, который мог помочь примирить Церковь. Евтихий все же добился расплаты над обидчиком – Флавианом, которого избили и он скончался от полученных ран через три дня. Однако его веселье не было долгим. К власти приходит Пульхерия – сестра скоропостижно скончавшегося Флавиана. Она полностью поддерживает сторону православия.

В конце правления императора Феодосия II, при котором состоялся Третий Вселенский Собор, в Константинополе произошла новая церковная смута.

Предстоятель одного из столичных монастырей архимандрит Евтихий, активно выступавший против ереси Нестория, восстававшего на догмат о Богочеловечестве Господа Иисуса Христа, — впал в другую крайность. Он утверждал, что в Иисусе Христе при ипостасном соединении человеческое естество было совершенно поглощено Божеским. Что оно утратило всё, свойственное человеческой природе, кроме видимого образа. По мнению еретика, после ипостасного соединения в Иисусе Христе осталось только одно Божеское естество, которое в видимом телесном образе жило на земле, страдало, умерло и воскресло. Учение это получило название монофизитства (от греческого "монос" — один, "физис" — природа).

Чтобы оградить Церковь от распространения этого лжеучения, в 448 году Константинопольский архиепископ Флавиан созвал в Собор, на котором учение Евтихия было осуждено большинством епископов. Однако это не остановило еретика. Он имел поддержку при дворе императора и находился в тесных связях с еретиком Диоскором — преемником святителя Кирилла на патриаршей Александрийской кафедре. Евтихий обратился к императору с жалобой на несправедливость осуждения и требовал суда Вселенского Собора над своими противниками, которых подозревал в несторианстве. Желая примирить Церковь, Феодосий разрешил созвать в 449 году в Ефесе Вселенский Собор.

В церковных летописях этот Собор носит название "разбойничьего". Диоскор, назначенный императором председателем Собора, выступил как диктатор, употребляя угрозы и навязывая свою волю собравшимся. Оправдание Евтихия произошло под давлением светской власти и вызвало бурю протестов. В зал заседания были введены войска, и многие православные пострадали. Архиепископ Константинопольский, святой Флавиан, был избит и умер через три дня от ран. Победа Евтихия была недолгой. После скоропостижной смерти в 450 году императора Феодосия II, не имевшего детей, ближайшей наследницей престола оказалась его сестра Пульхерия — сторонница Православия. Осознавая, что удержать власть в своих руках ей одной будет не под силу, Пульхерия предложила сенатору Маркиану формально вступить с нею в брак на условии, что она по-прежнему останется девицей. Она провозгласила его императором и сама облекла его властью.

Делом первой необходимости для православной императрицы стало умирение Церкви. В Константинополе ясно понимали: для того чтобы низвергнуть партию Диоскора и положить конец ереси Евтихия, необходимо вновь созвать Собор.

Четвёртый Вселенский Собор состоялся в 451 году в Халкидоне. Присутствовало на нём 630 епископов. Председателем Собора был Патриарх Константинопольский Анатолий.

Отцы Собора занялись, прежде всего, рассмотрением деяний "разбойничьего" собора 449 года в Эфесе и судом над Диоскором. Обвинителем выступил Евсевий Дорилейский, представивший записку с изложением всех насилий, произведённых Диоскором на "разбойничьем" соборе. По прочтении записки отцы отняли у Диоскора право голоса, после чего он должен был стать в число подсудимых. Ко всему прочему, со стороны некоторых египетских епископов на Диоскора было представлено множество обвинений в безнравственности, жестокости и насилиях.

Собор осудил и низложил Диоскора. Были осуждены и деяния "разбойничьего" собора, и сам еретик Евтихий. Приняв за образец православное изложение веры архиепископов Кирилла Александрийского и Иоанна Антиохийского, а также послание папы Льва Римского, святые отцы определили догмат об образе соединения в лице Иисуса Христа двух естеств.

"Следуя святым Отцам, все мы единогласно учим, — говорилось в заключительном постановлении Собора, — что Господь наш Иисус Христос есть один и тот же Сын, один и тот же совершенный по Божеству и совершенный по человечеству, истинный Бог и истинный Человек, подобный нам во всём, кроме греха; рождённый от Отца прежде веков по Божеству, но Он же рождённый в последние дни ради нас и нашего спасения от Марии Девы и Богородицы по человечеству; один и тот же Христос, Сын, Господь, Единородный, познаваемый в двух природах неслиянно, неизменно, нераздельно, неразлучно… Он не рассекается и не разделяется на два лица, но Он один и тот же Сын Единородный, Бог Слово, Господь Иисус Христос; такой именно, как говорили о Нём пророки древних времён и как Сам Иисус Христос научил нас, и как передал нам Символ Отцов".

Этим вероопредлением осуждалось как несторианство, так и монофизитство. После Собора император издал относительно монофизитов строгие законы. Все были обязаны принять учение, определённое Халкидонским собором. Монофизитов постановили ссылать в заточение или изгонять; сочинения их сжигать, а за распространение казнить.

Халкидонский собор не положил конца всем христологическим спорам, однако его вероопределение стало твёрдой основой Восточного Православия на все времена.
https://chrontime.com/public/event_r...bed180.jpg.jpg
«Четвёртый Вселенский Собор». Фреска храма Рождества Богородицы (Ферапонтов монастырь).
https://chrontime.com/public/event_r...obor_4_big.jpg
Четвертый Вселенский Собор (роспись Успенского собора Киево-Печерской лавры)
https://chrontime.com/public/event_r...491.007097.jpg
IV Вселенский (Халкидонский) Собор.
https://chrontime.com/public/event_r...tems_28269.jpg
Халкидонский Собор, Четвёртый Вселенский Собор — Вселенский Собор Христианской Церкви, созванный в 451 году императором Маркианом по согласию с папой Львом I в Халкидоне (совр. Кадыкёй, район современного Стамбула) по поводу ереси Евтихия — монофизитства.

Ссылка на источник: http://zakonbozhiy.ru/Zakon_Bozhij/C...lenskij_Sobor/

Второй Константинопольский собор (Пятый Вселенский Собор)
 

https://chrontime.com/sobytiya-vtoro...lenskiiy-sobor
553 год
Турция, Константинополь

Пятый Вселенский собор, состоялся в 553 году в Константинополе.

Память 25 июля и в 9-ю неделю по Пятидесятнице (память святых отцов шести Вселенских соборов)

Император Юстиниан Великий, вступивший в 527 году на императорский престол, желал присоединить монофизитов к Церкви. В Египте православные составляли меньшинство и такое разделение представляло опасность для Церкви и государства. Его жена, императрица Феодора, была тайной монофизиткой, и под ее влиянием он иногда действовал в ущерб Православию. Например, под ее влиянием, в 533 году он сделал уступку монофизитам, допустив прибавление в трисвятой песне: распныйся за ны, хотя строгие последователи Халкидонского собора считали такое прибавление монофизитским.

В 535 году Юстиниан возвел на константинопольский патриарший престол Анфима, тайного монофизита. В 536 г. в столицу прибыл папа Агапит, в качестве посла остготского короля Теодориха Великого. Узнав о еретичестве Анфима, Агапит, несмотря на угрозы Феодоры, донес о нем царю. Юстиниан тотчас же низложил Анфима, а на его место поставил пресвитера Мину. Под председательством Мины был составлен небольшой собор из епископов православных и монофизитских, на котором обсуждался вопрос о присоединение монофизитов. Но вследствие их упорства рассуждения ни к чему не привели. Патриарх снова их осудил и император подтвердил прежние строгие законы против них. Монофизиты бежали в Великую Армению, где упрочили свою ересь.

Между тем Феодора продолжала вести интриги в пользу монофизитов. По ее проискам, после смерти папы Агапита (+ 537) на Римскую кафедру был поставлен римский диакон Вигилий, давший ей еще прежде обещание с подпиской помогать монофизитам. Потом она нашла себе еще двух усердных помощников, проживавших при дворе епископов — Федоре Аскиде и Домициане, которые были тайными монофизитами. Оба они советовали императору заняться обращением монофизитов и даже предложили для этого план. Именно, что они смогут присоединиться только тогда, когда Православная Церковь осудит учителя несторианства Феодора Мопсуестийского и его последователей — блаженного Феодорита и Иву Эдесского. Так как их сочинения не осуждены, то это служит соблазном для монофизитов, и они подозревают православную Церковь в несторианстве. План это был составлен в пользу монофизитов и во вред православным: в случае его исполнения Церковь оказалась бы в противоречии сама с собой, осудив Феодора и Иву, признанных православными на Халкидонском соборе.

Император, для умиротворения жизни Церкви, согласился испытать этот план, и в 544 году издал первый эдикт о трех главах. В нем осуждался Феодор Мопсуестийский, как отец несторианской ереси, сочинения Феодорита против св. Кирилла и письмо Ивы к персу Марию. Но в то же время было прибавлено, что это осуждение не противоречит Халкидонскому собору, и всякий, думающий иначе, подвергнется анафеме. Этот эдикт должны были подписать все епископы. Мина, патриарх Константинопольский, после некоторого сопротивления, подписал, а за ним и восточные епископы. Но в западных церквах эдикт встретил сильную оппозицию. Епископ Понтиан Карфагенский решительно отказался от подписи, а ученый диакон карфагенской церкви Фульгенций Ферранд написал в опровержение эдикта трактат, с которым согласились все на западе. Вигилий Римский также был против эдикта. Западные видели в осуждении трех глав унижение Халкидонского собора, хотя на беспристрастный взгляд этого не было. На Халкидонском соборе не было обсуждения о Феодоре Мопсуестийском. Феодорит был оправдан собором после произнесения им анафемы на Нестория, и, следовательно, отказался от своих сочинений в защиту его против св. Кирилла, и письмо Ивы осуждалось в том виде, в каком оно существовало в VI в. во время издания эдикта, то есть искаженное в Персии несторианами.

Противодействие западных епископов смутило Юстиниана. В 547 году он вызвал в Константинополь Вигилия и многих других западных епископов, надеясь и ух убедить подписать осуждение трех глав. Однако, епископы не соглашались, а Вигилию пришлось содействовать осуждению, когда царица Феодора показала ему подписку при его вступлении на Римскую кафедру. Он составил judicatum на три главы, хитростью склонил подписаться под ним западных епископов, бывших в Константинополе и представил его царю. Но западные епископы, узнав о хитрости, восстали против Вигилия. Во главе их стоял африканский епископ Факунд Гермианский, написавший 12 книг в защиту трех глав. В западных церквах распространялись самые невыгодные слухи на счет папы. Тогда Вигилий попросил у императора обратно свой иудикатум и предложил созвать вселенский собор, определениям которого все должны подчиниться. Юстиниан согласился на созыв собора, но иудикатум не возвратил.

В 551 году император пригласил западных епископов на собор, чтобы склонить их к осуждению трех глав. Но они не поехали, а прибыли немногие, которые все-таки не согласились с эдиктом. Тогда Юстиниан низложил и заточил их, а на их место поставил тех, которые согласились на осуждение трех глав. Затем, в том же 551 г., издав новый эдикт о трех главах, в котором развивалась та мысль, что осуждение трех глав не противоречит Халкидонскому собору, — царь в 553 году созвал в Константинополе пятый Вселенский собор для окончательного решения вопроса о Феодоре Мопсуестийском, блаж. Феодорите и Иве Эдесском.

Ход Собора

На соборе присутствовало 165 восточных и западных епископов. Председателем был Евтихий, патриарх Константинопольский, преемник Мины. Папа Вигилий, находившийся все время в Константинополе, опасаясь противодействия западных епископов, отказался идти на собор и обещал подписать соборные определения после. Отцы собора на нескольких заседаниях читали еретические места из сочинений Феодора Мопсуестийского и все то, что было написано в его опровержение, разрешили вопрос, можно ли осуждать еретиков после смерти, и, наконец, пришли к заключению, согласному с императорскими эдиктами, что Феодор Мопсуестийский действительно еретик несторианин и должен быть осужден. Были также прочитаны сочинения блаж. Феодорита и письмо Ивы. Отцы нашли, что сочинения Феодорита достойны также осуждения, хотя он сам, как отказавшийся от Нестория и потому оправданный Халкидонским собором, и не подлежит осуждению. Что же касается письма Ивы Эдесского, то собор также осудил его, не касаясь самого лица Ивы, собор в этом случае осудил то, что было прочитано им в заседаниях, то есть искаженное несторианами письмо Ивы. Таким образом были осуждены Феодор Мопсуестийский и его сочинения, а также сочинения блаж. Феодорита в защиту Нестория против св. Кирилла и письмо Ивы Эдесского к Марию персу.

При этом собор утвердил вероопределения всех прежних вселенских соборов и в том числе Халкидонского, никаких новых правил составлено не было. Папа Вигилий, во время соборных заседаний, приславший императору свой отзыв против осуждения вышепоименованных лиц, по окончании собора все-таки подписал соборные определения, и был отпущен в Рим, после почти семилетнего пребывания в Константинополе. По дороге, впрочем, он умер. Преемник его Пелагий (555 г). принимал пятый Вселенский собор, и потому должен был выдерживать борьбу против многих западных церквей, не принимавших собора.

Разделение в западных церквах из-за пятого Вселенского собора продолжалось до самого конца VI столетия, когда при папе Григории Великом, наконец, все признали его.

Ссылка на источник: https://drevo-info.ru/articles/16124.html

https://chrontime.com/public/event_r...583.003495.jpg
V Вселенский Собор. Роспись Успенского храма Любостинского монастыря, 1402-1405 гг.
https://chrontime.com/public/event_r...sp3zvbqywg.jpg
Пятый Вселенский собор. Фреска из Собора Рождества Богородицы
https://chrontime.com/public/event_r....1583.i400.jpg
V Вселенский Собор. Роспись собора в честь Рождества Пресв. Богородицы Ферапонтова мон-ря. Дионисий. 1502 г.
https://chrontime.com/public/event_r...3.147490.p.jpg
Пятый Вселенский собор. Отцы православной Церкви и еретики; Балканы. Сербия. Дечаны

Этот день в истории: 25 августа 325 года завершился I Вселенский христианский Собор в Никее
 

https://eadaily.com/ru/news/2016/08/...-sobor-v-nikee
25 августа 2016
08:30
https://img8.eadaily.com/r650x400/o/...f61256a993.jpg
25 августа 325 года в Никее (Восточная Римская империя — современный турецкий город Изник) завершился первый в истории христианства Вселенский церковный собор. Собор, длившийся больше двух месяцев, стал важнейшей вехой в истории христианства — был утвержден единый Символ веры, обязательный для всех церковных епархий.

Собор был созван византийским императором Константином Великим для того, чтобы поставить точку в споре между епископом Александром и ересиархом (лидером еретического учения) Арием. Александр обвинял Ария в богохульстве, поскольку тот отрицал божественность Христа. Он утверждал, что Христос не Бог, а первый и совершеннейший из сотворенных Богом существ.

Исторические источники утверждают, что поначалу этот спор не был таким уж значимым событием для всего христианского мира. Раздосадованный церковной распрей на Востоке Константин послал в Александрию епископа Осия Кордубского в качестве своего посредника. В сопроводительном письме император призывал участников конфликта поскорее прекратить спор, грозящий вселенским расколом. Но прибывший на место Осий понял, что решение вопроса требует куда более глубокого подхода и участия в этом всей тогдашней христианской церкви. Поскольку к тому времени требовалось решить также не менее важный вопрос об исчислении пасхалий, было принято решение о проведении Вселенского Собора.

Местом созыва поначалу предполагалась Анкира в Галатии, но потом была выбрана Никея — город, располагавшийся недалеко от императорской резиденции. В городе находился императорский дворец, который предоставили для заседаний и размещения его участников. Епископы начали съезжаться в Никею с 20 мая 325 года, а 14 июня император официально открыл первое заседание Собора.

Численность участников собора в разных источниках варьируется. По одним в Никею съехалось 318 епископов, а по другим — не более 250. При этом в то время в Восточной части империи было около 1000 епископских кафедр, а в Западной — около 800 (в основном в Африке). Таким образом, на соборе в любом случае была представлена максимум 6-я часть вселенского епископата. При этом в дошедших до нас списках участников нет целого ряда выдающихся личностей того времени. Например, в этих списках отсутствует один из главных идеологов христианства того времени — Николай Мирликийский (Николай Чудотворец).

К тому же представительство было весьма непропорциональным. Запад был представлен минимально: по одному епископу из Испании (Осий Кордубский), Галлии, Африки, Калабрии; папа Сильвестр лично не принял участие в соборе, но делегировал своих легатов — двух пресвитеров. На соборе были также делегаты от территорий, не входивших в состав империи: из Питиунта на Кавказе, из Боспорского царства (Керчи), из Скифии, два делегата из Армении, один из Персии. Большинство епископов было из восточной части империи. Среди участников было много исповедников христианской веры.

В первую очередь собором было рассмотрено откровенно арианское исповедание веры Евсевия Никомедийского. Хотя ариане на соборе были в явном меньшинстве (не более 20 епископов), простыми ссылками на Священное писание отвергнуть их учение не удалось. Тогда собор большинством голосов просто ввел догму, утвердив крещальный символ Кесарийской Церкви. К нему, по предложению императора Константина была добавлена характеристика Сына «единосущна (ομοούσιος) Отцу», которая утверждала, что Сын является тем же самым Богом по сущности, что и Отец: «Бог от Бога», в противовес Ариевому выражению «из не сущего». То есть Сын и Отец отныне официально считались единой божественной сущностью.

Этот постулат обрел статус Символа веры и был утверждён 19 июня для всех христиан империи, а не подписавшие его арианские епископы были удалены с собора и вместе со своим духовным лидером Арием отправлены в ссылку.

Собор также вынес постановление о дате празднования Пасхи, согласно которому в определении этого важнейшего дня следует руководствоваться 3 факторами: полнолунием, равноденствием, воскресением.

Кроме этого Собор принял решение, которое урегулировало мелитианский раскол в крупнейших епархиях на севере Африки, а также утвердил 20 канонов (правил), касающихся разных вопросов церковной дисциплины.

25 августа 325 года I Вселенский Собор в Никее был официально закрыт императором Константином.