Форум "Солнечногорской газеты"-для думающих людей - 6803. Юрий Николаев: С ребятами я другой

http://www.mk.ru/old/article/2002/08...ya-drugoy.html
1 августа 2002 в 00:00,
Утром в воскресенье продрал глаза, включил “ящик” — а там Юрий Николаев — вечно молодой, вечно... трезвый. И так уже скоро 30 лет. Сначала “Утренняя почта”, потом “Утренняя звезда”. Николаев давно решил: хватит торговать лицом, пора создать что-то солидное и на века. Теперь ко всему прочему он стал отцом-основателем детской музыкальной школы имени самого себя.

— Куда исчезла “Утренняя звезда”?
— Никуда. Просто летом все отдыхают, и зрители, и участники программы. А с сентября она опять будет выходить каждое воскресенье.
— Вы такой “утренний” товарищ. Может, стоит сменить имидж и перейти на вечер?
— Не выйдет. “Утренняя звезда” — это уже всесоюзное движение. Весь бывший Союз играет в эту программу. Нам приходит огромное количество кассет. “Звезду” воспринимают очень серьезно. Сам диплом дает уже кое-какие льготы и, слава Богу, если участие в конкурсе окажет помощь какому-то ребенку. За 11 лет из “Утренней звезды” вышло много звезд — Валерия, Юлия Началова, “Лицей”, Анжелика Варум, Сабина. Все они начинали у меня.
— А Валерия разве не на конкурсе в Ялте начала?
— Она у меня была в 90-м году. Она победила, прошла все туры. На одну из съемок я пригласил известную английскую певицу Сэм Браун. Она с Валерией спела дуэтом.
— Вы помогаете своим “звездочкам” после их победы в программе?
— Я не продюсер, у меня нет контракта ни с детьми, ни с родителями. Сейчас вот группа “Непоседы” не сходит с экранов, но никаких финансовых взаимоотношений у меня с ними нет.
— То есть вы не Крутой?
— Нет, я пошел другим путем. Я создал школу, где мы ребенка обучаем, опекаем, стараемся объяснить ему, что такое хорошо и что плохо. Я никому не говорю, что сделаю из ребенка телезвезду. Если где-то в рекламе так заявляют — бегите оттуда. А у меня хоть и не продюсерский центр, но я могу ребенка за счет своих связей познакомить с композитором, исполнителем, потому что и Юра Антонов, и Игорь Крутой, и Макс Дунаевский мои друзья.
— Но вас еще называют Карабасом-Барабасом, делающим деньги на детях.
— Мне звонят из Владивостока, Хабаровска и вправду спрашивают: сколько будет стоить участие в “Утренней звезде”? Но ни с одного участника программы я денег не брал и не вижу в этом смысла. Но если меня приглашают еще куда-нибудь на гастроли, то тогда я выступаю как народный артист России и получаю деньги, и дети тоже получают. Пусть небольшие, но все же. Ведь у меня в трудовой книжке написано: профессия — артист. Как артист я деньги и получаю. И еще — за всю свою жизнь я не использовал ни одной бюджетной копейки. Я брал кредит и его отрабатывал.
— А как же с использованием детского труда?
— Это скользкий вопрос. Дети счастливы от того, что я их снимаю, показываю по телевизору. О деньгах никто и не думает. Разговор о платном участии ребят в программе “Утренняя звезда” никогда не стоял и не стоит.
— Известно, что в стране покупаются любые должности, что уж о вас-то говорить. Подойдет богатый папик — и как тут отказаться. Было такое?
— А как же. Каждые съемки бывает. Но у меня система налажена. Я абсолютно огражден от общения с такими родителями. На этот случай я издал два приказа на бланке и с печатью. Первый гласит: если кто-то из родителей будет замечен в переговорах с Юрием Николаевым или кем-то из жюри, то ребенок может быть отстранен от участия в конкурсе. И все родители расписываются под этим приказом. А приказ да с печатью в России много значит. Но бывает, что тот же богатый папа приносит видеокассету. Я смотрю — там талантливый ребенок. Тогда я его беру, но бесплатно. Зачем мне лишняя головная боль?
— Тем не менее слухами о вашей роскошной жизни земля полнится...
— Чего только про меня не пишут: что я собираю антикварные машины, и не пластмассовые, а настоящие, которые являются раритетом. А однажды я прочитал, что у меня есть личный самолет. Да, я летал на самолете, четыре года ходил в аэроклуб, но чтобы личный... Еще написали, что, будучи в Лас-Вегасе, я проиграл энное количество денег. Да я в Америке был последний раз 9 лет назад, а в Лас-Вегасе вообще не был.
— То есть вас заказали.
— Нет. Я думаю, так наши турагентства рекламируют Лас-Вегас. Что мне, со всеми судиться?
— Значит, вы не подпольный миллионер?
— Я абсолютно точно осознаю свой уровень жизни, — я, в общем-то, ни в чем не нуждаюсь. Но, с другой стороны, я хорошо понимаю, что дотянуться до уровня тех самых миллионеров я уже не смогу. К тому же я никогда не представлял себя без работы.
— Вы зарегистрировали свои права на “Утреннюю звезду”?
— Еще в 1990 году. Ну и что? Вот в каком-то городе аферисты проводят “Утреннюю звезду”. За каждый тур дети платят деньги. И я буду с ними судиться?! Ну, отсужу я 15 тысяч рублей, что с того?
— У вас получается, как с группой “Мираж”, когда по стране разъезжали во множестве фальшивые “Миражи”.
— Да, вот недавно по Крыму гастролировала бригада “Утренней звезды” с Юрием Николаевым. Так и было написано в афише. А когда народ спрашивал, где Юрий Николаев, отвечали: да он приболел или самолет задержался — вот-вот прилетит. Ребята отчесали все черноморское побережье и разбежались. И таких случаев было множество.
— Помню, как Петросян сказал странную фразу: “Я большой друг детей”. Вы так про себя можете сказать? По-моему, звание “друг детей” нужно заслужить.
— У меня произошла смена имиджа. 20 лет я был в “Утренней почте”, в попсе, потом придумал совершенно другой имидж, хотя я никогда не был ни педагогом, ни детским психологом. В 90-м году я понял, что на фоне грязи, которая сплошь перла с экрана ТВ, можно выиграть с красивой, богатой программой, основанной на абсолютно нормальных человеческих взаимоотношениях. С этого времени меня стали воспринимать как знатока детской психологии, этаким Макаренко. Но это не так. Я разный: с ребятами я один, вечером другой. Я могу всю ночь гулять, как нормальный мужик. Езжу на охоту, занимаюсь спортом, летаю на самолетах, катаюсь на водных лыжах. Я никогда не строил из себя идеального человека. Это я говорю про сегодняшний день. А несколько десятков лет назад такие захлесты были!
— По “Утренней почте” ностальгия осталась?
— К сожалению, я не был хозяином “Утренней почты”. Я не смог ее удержать. От Сережи Лисовского она перешла к Игорю Крутому, потом к коммерческой структуре ОРТ. Если бы я закрепил бренд “Утренней почты” за собой... Ну чего сейчас об этом говорить. Там я был просто наемным работником. Когда в 98-м году после перерыва я опять стал вести “Утреннюю почту”, то сказал: “Давайте так: если рейтинги повысятся, то это должно сказаться на моей зарплате”. Рейтинги повысились, а я опять ничего не получил.

https://www.mk.ru/culture/cinema/art...y-zvezdyi.html
Юрий Николаев: “Меня все время путали с… Юрием Николаевым”

15.12.2008 в 17:46
“Здравствуйте, в эфире “Утренняя почта”! Именно так в течение 30 лет каждое воскресенье начинал свою программу голубоглазый молоденький симпатяга. Симпатягой был Юрий Николаев. Каким он был, таким и остался. После появилась “Утренняя звезда”, откуда вышли Валерия, “Смэш”, “Татушки”… Затем, после длительного перерыва, еще один успешный проект — “Танцы на льду”. А мы все всматриваемся в Николаева, пытаясь найти в нем черты того красавчика. Но стоит ли? Каждый возраст красив по-своему. Сегодня знаменитому телеведущему исполняется 60!

“Начну жить с понедельника”

— Какими делами вы сейчас заняты?
— Прежде всего я хочу, чтобы мой юбилей хорошо прошел. А так на этот год у меня нет никаких планов.

— Что, пенсия пришла?

— Очень не хотелось бы думать о пенсии. Наоборот, хочется думать о новых передачах. Я совершенно не чувствую, что достиг пенсионного возраста. Хотя, когда я со стороны вижу своих ровесников, думаю: “Вот идет пенсионер. А как он живет? Наверное, ему сейчас трудно”. Но по отношению к себе я никогда об этом не задумывался. Хотя почему бы не оформить пенсию? Интересно, какая она будет?

— Наверное, с лужковскими добавками 5800. Но, как говорится в бессмертном фильме: “Хороший дом, хорошая жена — что еще нужно, чтобы встретить старость”.

— Пока я не готов к этому ритму жизни, хотя приятно бывает посидеть, посмотреть в окно на Москву-реку. Я бывает уединюсь в кабинете ночью и все смотрю, смотрю… Это занятие небесполезное, но заниматься подобным созерцанием всю оставшуюся жизнь мне пока что не хочется.

— Помню, давным-давно, 100 лет назад, телевизионный концерт, посвященный вашему 40-летию. Тогда я ужаснулся: неужели Николаеву уже 40! А теперь, когда узнал, что вам 60, подумал: “Всего лишь 60! Так мало!”

— Самое ужасное, что я совсем не ощущаю своего возраста. Наверное, это плохо. Но на экране и в жизни я стараюсь соответствовать своему образу, не молодиться.

— А какой у вас образ?

— Конечно, я уже не тот динамичный пацан из “Утренней почты”, над всем иронизирующий. А в “Утренней звезде” я совсем поменял образ, причем сделал это сознательно. По крайней мере, я не пытаюсь заигрывать с телезрителями. Конечно, во мне что-то изменилось. Но не очень много.

— Зато вокруг вас все изменилось, и страны уже той нет.

— Да, “Утренняя почта” пришлась на самые застойные и серые времена. Но я-то вспоминаю не об эпохе в целом, не о генсеках, а только о своей работе, о своих встречах с людьми. Недавно меня пригласили на канал “Ностальгия”, и там показали одну из первых “Утренних почт”. Когда пошли первые кадры, я мысленно съежился, думал: “Мне сейчас стыдно за это будет”. Но нет, прошла передача, и за нее стыдно не было. И за себя тоже. Я сразу вспомнил, что в то время вся страна выстраивала свой воскресный день на до и после “Утренней почты”.

— После “Утренней звезды” вы надолго пропали с экранов. А ТВ такая штука — не покажут месяц-два, и человека забывают, думают даже: “А жив ли он?”

— Это очень льстит моему самолюбию, что мое исчезновение на три-четыре года восприняли так катастрофически. Действительно, каждое воскресенье больше 30 лет я был со своим зрителем и вдруг на несколько лет исчез, после чего было столько шума. Мне везло по жизни, что я участвовал в таких популярных проектах. Но после этого большого перерыва мне очень помог продюсер Сергей Шумаков, который предложил “Танцы…” на канале “Россия”. Он очень точно определил ведущих — Юрий Николаев и Анастасия Заворотнюк — совершенно разные по характеру, по своему образу, который мы создавали.

— То есть вам не хочется быть все время в обойме только лишь для того, чтобы вас не забывали?

— Нет, я не буду спокоен, если у меня не будет телевидения, зрителей и телекамер. Просто жизни без этого не представляю. Это не громкие слова, это действительно так. Точно так же актеры не могут жить без театра, особенно те, кто был востребован, а сейчас не нужны. Это трагедия, боль. Я вот не знаю, остался ли я еще на гребне волны или меня уже забыли.

— А если вы выйдете на улицу и вдруг увидите, что вас не узнают, будете подходить к каждому прохожему, брать его за грудки и кричать: “Это же я, Николаев!”?

— Нет, меня еще узнают, кто-то со мной здоровается, кто-то подходит, благодарит. Но я уже давно не думаю, что вот выйду сейчас на улицу и толпа поклонников сразу кинется за мной. Это было бы глупо.

— Но лет 20—25 назад именно так и было.

— Но тогда и времена были другие. И отношение к актерам, к телеведущим было совершенно другое. Появление знакомого лица действительно вызвало такую реакцию. Сейчас уже не вызывает. По крайней мере по отношению ко мне.

— А как на телевидении достойно и благородно постареть? Вот смотрю я на Владимира Молчанова — у него одна ситуация, у Владимира Познера, который не сходит с экрана, — другая, у вас — третья.

— Нужно просто все время соответствовать своему возрасту. Что позволительно женщине, то не позволительно мужчине. Самолюбование мужчине категорически запрещается. Быть выше зрителя — это не мое. Я готов иронизировать над собой. Это мне ближе. Очень серьезно воспринимать популярность и известность нельзя. Нужно все это делить на 150.

— Так у вас таких в “Останкино” достаточно, которые просто несут себя.

— Увы. Особенно меня поражает, когда пафосно говорят какие-то банальные вещи. В этом есть такая ложная многозначительность. Эти люди и по жизни несут себя точно так же. Но на ТВ есть еще блестящие профессионалы, которые очень хорошо работают. Я радуюсь за молодых, хотя и среди них тоже есть разные персонажи. Вспоминаю себя в их возрасте. Смешно было бы сказать, что я чувствую себя точно так же, как в 30 или 40 лет. Это была бы неправда. Всякое уже было, свойственное человеку моего возраста. Болезни…

— Но болезни нам даются не просто так. Может, это предупреждение свыше?

— Услышав впервые 7 месяцев назад диагноз онкология, я, конечно же, испугался. Испытывал абсолютный ужас, никогда ведь не думал, что это случится именно со мной. Но затем сконцентрировался, понял, что нужно делать. Хотя и здесь не мог удержаться. Врачи мне категорические запретили курить и пить кофе. Но я без этого просто не могу жить.

— Но вы же понимаете, что вам это нельзя. Вы чувствуете ответственность за себя, за близких?

— Все понимаю, но ничего сделать с собой не могу. Иначе как безволием и распущенностью это не назовешь.

— И жена ваша Элеонора ничего не может с вами поделать?

— Она говорит мне об этом по нескольку раз в день. Но толку никакого. И оправдания здесь для себя я не ищу. Я просто не могу отказаться от кофе и сигарет. Может, в один прекрасный день созрею, начну жить с понедельника. Скажу: “Сегодня я начинаю жизнь без кофе и сигарет”. Но сейчас я говорю это и ловлю себя на том, что никогда не смогу этого сделать.

— Но вы же смогли завязать со своим пагубным пристрастием, очень распространенным на Руси.

— Да, я это сделал, хотя и с огромными трудностями. Эта тема для меня забыта, она мне уже неинтересна. Хотя я и не ханжа.

“Может, опять придется спуститься в метро”

— Благодаря телевидению можно стать богатым человеком? Вот квартира у вас очень хорошая.
— Квартира хорошая. Еще есть дача и все необходимое. У меня другого бизнеса не было. Иногда меня даже называют акулой шоу-бизнеса. Это мне льстит, конечно, но я не владею продюсерскими компаниями, концертными организациями. В какой-то мере лишь “Утренняя звезда” соответствовала этому. Я доставал деньги, брал кредиты, отрабатывал их, продавал программы, вкладывался в новые. Но во всем остальном я просто телеведущий, а это уже никакой не бизнес.

— А сколько вы получали в советское время?

— Копейки. А нормальные деньги я получал вне работы, вел концерты, встречался со зрителями. Это у нас называлось халтурой. На самом-то деле это была не халтура, мы вкалывали по-настоящему. То же делали и Жванецкий, и Высоцкий, и Гурченко… Затем мы получали конверт с деньгами, прятали его и тряслись от страха всю дорогу домой: вдруг задержат, спросят: “Откуда у вас такая сумма денег, где вы ее заработали?” Но если бы изначально не было “Утренней почты”, то не было бы моей популярности, а значит, и этих денег.

— Вы не потеряли деньги в январе 92-го, когда Гайдар отпустил цены?

— Самая большая потеря у меня была после дефолта 98-го. Тогда пришлось начинать абсолютно с нуля. Я же законопослушный гражданин и верил в абсолютную незыблемость банков. Но владелец одного из них, где я держал деньги, просто сбежал. Я подал иск в арбитражный суд и выиграл его за 15 минут. Хотя на судебные издержки тоже пришлось затратить определенную сумму, которую впоследствии мне не вернули. Как, впрочем, и сумму вклада. А вот если бы я жил не совсем по закону и открыл офшорную компанию, как сделали очень многие, то, наверное, такого краха бы избежал.

— Ну, теперь вы человек опытный и при нынешнем кризисе сможете избежать всех ошибок?

— При этом кризисе остается только расслабиться и получать удовольствие. На сегодняшний день я уже и не знаю, кто я в финансовом отношении и чего теперь могу себе позволить. Может, опять придется спуститься в метро.

— Когда я спросил, как проехать к вам на метро, вы сказали, что уже много лет не спускались под землю. Ни разу не хотелось окунуться в народные массы?

— Нет. Было желание просто посмотреть. Кто-то говорит, что лучше не стоит. Пусть уж останется в памяти то метро, какое я еще помню, достаточно чистое, редко многолюдное. Помню “Новокузнецкую” с великолепными статуями, барельефами, ту же “Маяковку”. Не знаю, как сейчас, но тогда они действительно были красивыми.

— А я думал, вы возмутитесь: “Да я сам народ, просто не езжу в метро, так получилось”.

— Ну, конечно, я народ. Но оказаться в этой людской толчее мне совсем не хочется. А вот чтобы почувствовать запах прежних воспоминаний — может, когда-нибудь и спущусь. Но боюсь, что в метро я просто заблужусь, ведь с тех времен там столько всего изменилось.

“Секрет” катком вбивал меня в асфальт”

— Признавайтесь: сколько поп-звезд вы открыли в своих программах?
— Такой статистики я не веду. Но вот, пожалуйста, попробую назвать с ходу: Валерия, Юлия Началова, Сергей Чумаков, Сергей Лазарев, Влад Топалов, те же “Татушки”, которые вышли из “Утренней звезды”.

— Помню, в “Утренней почте” у вас впервые появилась группа “Секрет”. То есть вы их крестный папа?

— Я считаю так, но не я это должен говорить. Я был в Ленинграде, посмотрел бит-квартет “Секрет”, и они мне очень понравились. Мы с ними долго сидели дома то ли у Леонидова, то ли у Фомы, они спросили, как можно попасть в “Утреннюю почту”. Я говорю: “Попасть-то можно и песню одну пробить. Но хотелось, чтобы вы сразу о себе заявили”.

Мы начали набрасывать ходы и пришли к тому, что нужно написать сценарий, где бы мое ведение абсолютно было завязано с их музыкой. Я тогда был еще молодой, они совсем мальчишки — и мы все фонтанировали идеями. С “Секретом” у нас вышло три передачи. Что мы только не делали: они меня катком вбивали в асфальт. Потом, помню, мы разыгрывали педсовет, где Фома играл грудастую директрису. Это было смешно, прикольно, и мне приятно вспоминать об этом. Еще у меня впервые появились “Доктор Ватсон”, Витя Зинчук…

— Вы не хотите побрюзжать по поводу нынешнего уровня попсы, типа “вот в наше время…”?

— Я не буду бросать в них камень. И сейчас есть много талантливых композиторов. Да, на сегодняшний день 90 процентов того, что я вижу на эстраде, — не мое. Но многие исполнители мне нравятся, и сказать, что сейчас все плохо, будет неправильно. Бывают тексты просто запредельные, и они могут звучать только по платным каналам. Но все-таки я не могу сказать, что наша музыка сейчас в упадке.

“Да кто ты такой? Это же Юрий Николаев!!!”

— Вы с Элеонорой живете уже 30 лет и 3 года. Она — ваша вторая жена. А с первой за это время вы встречались?
— Мы разошлись без скандала, это была просто юношеская влюбленность. Как-то спустя много лет после развода она мне позвонила, мы долго разговаривали, рассказывали друг другу о своей жизни. Было даже предложение встретиться, она оставила свой телефон, но когда я положил трубку, подумал: зачем встречаться через 20 лет, пусть лучше она в моей душе останется той молоденькой девочкой.

— 33 года с одной женщиной — это хороший стаж. Чтобы так долго жить с человеком, нужно, чтобы каждый умел прощать, терпеть…

— Я не верю в те семьи, которые прожили огромное количество лет и не ругались. Конечно, мы ругались, конечно, ссорились. Элеонора могла неделю со мной не разговаривать и доводила меня до белого каления своим молчанием. Если бы она кричала, выясняла отношения, мне было бы намного легче. Но у нас все хорошо. Самая главная моя боль, что, к очень большому сожалению, у нас нет детей. Вот это жалко.

— Не будем заканчивать на такой ноте. Лучше скажите, про вас есть анекдоты?

— Анекдотов не слышал, но были реальные истории. Мы не всегда жили в такой квартире. Первая наша квартира была в Бибиреве, мы жили на первом этаже. Лена попросила меня сходить в сберкассу, заплатить за коммунальные услуги. Я подхожу, она закрыта, до открытия осталось пять минут. У дверей стоит женщина, ждет, я встал рядом. Одет в джинсы, маечку, кроссовки. Она смотрит на меня и вдруг говорит: “Вы так похожи на Юрия Николаева!” А я ей: “А почему вы считаете, что я на него похож? Может, это он похож на меня”. Она взорвалась: “Да ты кто такой?!” Она ругала меня, защищая меня. Вот такая философия.

Как-то у меня были съемки, невдалеке стояли подростки — мальчики, девочки. Попросили меня с ними сфотографироваться. Я, конечно, с удовольствием это сделал. И вот нас щелкнули, а потом подбегает ко мне маленькая девочка и спрашивает: “Скажите, а Юрий Николаев придет?” Было очень смешно.