Форум "Солнечногорской газеты"-для думающих людей - 143. «Экстремизм лечится равенством всех перед законом»

http://www.stoletie.ru/obschestvo/se...2011-08-10.htm

Известный публицист, генеральный директор Центра политической конъюнктуры размышляет о том, почему продолжает нарастать межнациональная рознь
10.08.2011

- В конце июля решением главы государства у нас была создана межведомственная комиссия по противодействию экстремизму. Начинание «звонкое», только вот многие сограждане уже априори сомневаются в действенности работы нового органа. Рассуждают примерно так: «У нас есть необходимые для противодействия экстремизму законы. Что еще могут сделать высокие должностные лица, входящие в состав комиссии? Тем более что для них это будет лишь еще одной «общественной нагрузкой» - помимо основной работы и множества уже полученных ранее поручений». Сергей Александрович, вы можете дать скептикам повод для оптимизма?

- Выглядит так, что решение о создании комиссии - реакция на «дело Брейвика». Да и министр внутренних дел Рашид Нургалиев, назначенный главой комиссии, на первом ее заседании сказал, что «события, произошедшие в Норвегии, напомнили всему мировому сообществу, насколько страшны сегодня экстремистские взгляды, насколько они губительны и разрушительны». Теперь возникает вопрос: о каком экстремизме идет речь? Об экстремизме вообще или, выражусь так, «экстремизме белого населения»? Общее впечатление от создания комиссии – это достаточно конъюнктурное решение, надо было отреагировать на громкий информационный повод, поэтому она и появилась на свет. Изменит ли ее деятельность что-либо в реальной борьбе с экстремизмом? Не уверен, потому что пока наши власти не демонстрируют адекватного подхода к этим проблемам, предпочитая «скакать по верхам». В глубинные причины явления никто вникать не хочет, предпочитая бороться с последствиями.

Экстремизм – это, в первую очередь, насильственные действия, направленные на достижение тех или иных политических целей. Они могут быть разными – начиная с отделения Северного Кавказа от России и создания халифата и до образования некоего фашистского государства под лозунгом «Россия для русских». В нашей стране сложилось так, что, по сути, у борьбы с экстремизмом две основных составляющих. Первая – борьба с исламским радикализмом. Она в основном протекает на территории Северного Кавказа, где ведется перманентная операция сотрудников силовых ведомств против ваххабитов, сепаратистов и просто бандитов. Точечные мероприятия проводятся и в других регионах. Вторая часть этой борьбы, актуализировавшейся в последние годы – борьба с так называемым «русским экстремизмом», которая проходит на остальной части страны. Поскольку, мол, русские демонстрируют «нетолерантное отношение» коренного населения к мигрантам и поселенцам с Кавказа. Хотя всем ясно, что это две проблемы несопоставимы по масштабам и остроте, в информационном поле они зачастую подаются, как почти равновесные и якобы представляющие одинаковую опасность. Таким примитивным образом власть, видимо, пытается соблюсти некий «баланс интересов», «удержать равновесие» – подобно канатоходцу на проволоке, но из этого ничего не получается. Причину я уже назвал, это явления разного порядка, разной природы и разной степени опасности. Поэтому и подход к ним не может быть одинаковым. Всем ясно: русский националистический экстремизм возник, во-первых, как ответ на беспрецедентный рост национализма в национальных регионах в конце 80-х и в 90-х годах прошлого века. В том числе, именно этот местный национализм сначала привёл к распаду СССР по границам национальных республик, а затем стал угрожать целостности уже Российской Федерации. Причём, повсеместно эти процессы сопровождались давлением на русских в национальных регионах, порой принимавших формы жестоких этнических чисток, массовых грабежей и убийств. Эти факты, кстати, до сих пор не получили достойного отражения. Либеральных правозащитников они почему-то не заинтересовали. Да и в наши дни в национальных регионах РФ фактически установились режимы местечковой этнократии, когда принадлежность к этносу или клану является решающим фактором в том положении, которое человек может занять в местной иерархии. Причем статистика ясно показывает: это сопровождается выдавливанием славянского населения из этих регионов. Однако власть делает вид, что не замечает этого или в этом нет ничего страшного.

Второй причиной стала война на Северном Кавказе и многочисленные жесточайшие теракты, которые кавказские сепаратисты проводили и продолжают проводить на территории России. Власть до сих пор не может решить эту проблему окончательно. И, судя по всему, не скоро сможет.

Третья причина – поощрение властью массовой миграции из бывших советских республик и национальных регионов России в традиционно русские области. Эта миграция сопровождается совершенно очевидным переделом собственности и рынков труда не в пользу местного населения. При этом передел собственности несет в себе агрессивное вторжение этнической организованной преступности, отличающейся жестокостью и цинизмом.

Передел рынков труда также носит зачастую полукриминальный характер, а главное – сопровождается откровенным демпингом со стороны приезжих. Он обусловлен тем простым фактом, что большинство из них могут позволить себе работать за значительно более низкие зарплаты, так как отправляют деньги в страны и регионы постоянного проживания, где стоимость жизни гораздо ниже, чем в России. То есть, местные жители зачастую не могут согласиться с такими зарплатами не потому, что они такие ленивые, как это обычно представляют российские средства массовой информации, а потому, что на эти деньги попросту невозможно прожить в наших ценовых реалиях. Таким образом, кстати, нарушаются столь любимые либералами правила равной конкуренции: мигранты оказываются в более предпочтительных условиях, чем местное население. По-хорошему, это повод для расследования Федеральной антимонопольной службы, так как налицо мы имеем монополизацию отдельных рынков труда в условиях неравной конкуренции.

Кроме того, миграция оказывает и явное давление на местную культурно-цивилизационную среду. Мигранты из мусульманских регионов не склонны к ассимиляции - это характерно, как мы видим, не только для России. Они образуют достаточно замкнутые диаспоры, которые пытаются жить по собственным неформальным законам, и в местной среде действуют как организованные группы по борьбе за жизненное пространство, навязывая собственные уклады жизни, обычаи и правила. К примеру, я считаю, что беспрецедентный рост уровня коррумпированности органов власти, в том числе, связан и с процессами миграции из регионов Кавказа и Средней Азии, где коррупция всегда была частью жизни и представляла значительную проблему даже в годы сталинского правления. Проще говоря, проникнув в регионы, где уровень коррупции был традиционно не таким высоким, диаспоры быстро развратили местную власть, решая все возникающие проблемы взятками. Благо, деньги всегда даёт полукриминальный и криминальный этнический бизнес, с которым диаспоры обычно плотно связаны.

И, наконец, четвертая причина. Современное российское государственное устройство перестало быть формой государственной организации русских, каковым оно было по природе своего возникновения и на протяжении всей своей истории. Нынешняя официальная концепция многонационального государства, по сути, лишает русских ощущения того, что они защищены этим государством, которое ранее всегда выражало их интересы в локальном и глобальном масштабах. Современная российская концепция нацполитики делает акцент на правах национальных меньшинств. Они же постоянно находятся в центре внимания госполитики. У них - собственная государственность в рамках федерации. Им адресованы специальные целевые программы развития. О них много говорят и пишут. Национальная идентичность меньшинств всячески пестуется и особо подчёркивается.

Существование же русских формально вообще никак и нигде не отражено в реалиях современной России. Ни в Конституции, ни в федеральных, ни в местных законах - нигде нет ни одного упоминания о русских. Графа «национальность» пропала из паспорта. В этих условиях русские попали в зону исторической растерянности, чувства поражения и предательства со стороны государства, которое и ранее, и теперь, по сути, существует, в первую очередь, благодаря русским, являющимся становым хребтом государства.

Вот на таком историческом фоне и появились признаки русского радикального национализма. Странно было бы, если бы они не возникли. Ведь чувство поражения всегда ведёт к желанию реванша и радикализму. А чувство предательства со стороны государства порождает разрушение ответственности за его судьбу. Если государству нет дела до русских, то русским очень скоро не станет дела до этого государства.

Власть этого либо видеть не может, либо не хочет. Многонациональная концепция имела бы шанс работать, существуй на деле абсолютно равный подход ко всем национальностям. Но в реальности мы имеем явную ассиметрию в пользу национальных меньшинств, закреплённую даже в устройстве самой федерации – нацменьшинства имеют государственность внутри России.

При этом власть всячески кивает на некую нетолерантность и врожденную нетерпимость русского населения – я уверен, что более терпеливого народа, чем русские, в мире не найти. Судите сами: русские терпеливо сносят все действия и решения властей. После этого обвинять их в нетерпимости? Это звучит как издевательство над здравым смыслом. Кроме того, власть не хочет видеть еще одной вещи: наиболее агрессивные движения в русской среде представляют собой абсолютно точные копии западных организаций. Но этого тоже признавать не хотят, ведь априори еще с девяностых годов у нас утверждают: наше движение на Запад есть процесс крайне позитивный, а «их» опыт гораздо прогрессивнее опыта русского во всех отношениях, поэтому нам есть, на кого держать равнение. Вот так в области собственного позиционирования наша власть погрязла во множестве внутренних парадоксов, несоответствий и конфликтов.

- Предположу, что одним из направлений деятельности созданной комиссии станет «совершенствование законодательства». Однако весь комплект законов – или, хотя бы, главные законы – для борьбы с экстремизмом у нас присутствует. Складывается впечатление, что их либо не хотят применять, либо опасаются.

- Проблема нашего законодательства – и в сфере борьбы с экстремизмом, и с коррупцией, и в других областях нашей жизни – предельно проста. Она звучит так: законы неодинаковы для всех граждан. Об ассиметрии в национальном устройстве я уже сказал. Совершенно четко и очевидно действует избирательное законодательство, и не все перед ним равны. Так что поговорка насчет закона и дышла вовсе не потеряла своей актуальности. «Дышло» поворачивают повсеместно, что порождает неэффективность всей законодательной системы как таковой. Воровать нельзя – но кому-то можно. За украденный мешок картошки человек получит срок. За «приватизированные» государственные миллионы долларов могут слегка пожурить. Одним позволено вести себя нагло и агрессивно, другим – нет. Потому что первые шантажируют угрозой сепаратизма, а вторые – то есть мы – никакой опасности для власти не представляем. Вот и все!

Ту же негативную реакцию на действия уроженцев Кавказа в центральной России выставляют как расизм. Но расизм - это утверждение превосходства одной расы или этноса над другим. В реальности ничего подобного нет. А есть возмущение тем, что диаспоры пытаются себя ставить выше законов только на основании своей принадлежности к тому или иному этносу или региону. Они фактически пытаются легализовать ситуацию, в которой закон будет для них не писан. Только по той причине, что они кавказцы, узбеки, цыгане или еще кто-то, на них якобы не должны распространяться те или иные нормы и законы. Кстати, как раз в таком подходе есть признаки расизма. По сути, местное население требует только одного – все должны быть равны перед законом. И это не имеет никакого отношения к мнимой нетерпимости русских.

А на деле зачастую получается так, что власть закрывает глаза на выходки приезжих или по причине коррумпированности, или откровенно опасаясь того, что, если всё делать по закону это вызовет недовольство диаспор, что может привести к усилению сепаратизма в национальных регионах. То есть, по сути, речь идёт о том, что тот же Северный Кавказ постоянно шантажирует федеральный центр угрозой сепаратизма, давая понять: если Москва не хочет проблем, то должна закрывать глаза на разные «шалости», а также давать побольше денег в местные бюджеты.

Впрочем, мы сами все это стимулировали, говоря долгие годы о том, как национальные меньшинства якобы пострадали от имперской «оккупации» - вспомните перестройку и 90-е годы. Не замечать всего этого – значит создавать почву для будущих конфликтов на межэтнической основе. Российским властям, возможно, кажется, что таким образом они укрепляют государство. На самом же деле они распространяют проблемы национальных регионов на всю территорию страны и создают предпосылки для возникновения новых очагов напряжённости даже в самых традиционно спокойных субъектах федерации. Этот путь ведет к гражданскому конфликту, а не к стабильности.

- Мне очень нравится формулировка, которую предлагают недовольным согражданам: «Обращайтесь в суд, у нас правовое государство!».

- Все понимают: в суд идти бессмысленно, он – политически ангажирован, присутствует там и коррупционная составляющая. Так что люди на этот призыв не реагируют, они не верят системе. Отсюда - еще одна проблема: когда слабеет государство, его вертикаль, и люди чувствуют себя незащищенными, появляются горизонтальные связи. То есть экстремизм, радикализм и самоорганизация, построенная на известном принципе «Хватай топор и выходи на большую дорогу!». Именно в этом направлении развивается ситуация, поскольку государство, с одной стороны, проповедует двойные стандарты, а с другой – устраняется от решения существующих проблем.

Впрочем, всё это не означает, что экстремизма в русской среде нет. Он есть, и с ним, видимо, надо бороться. Просто надо отдавать себе отчёт в его реальных причинах, а также в том, что его природа и специфика серьезно отличается от экстремизма ваххабитского, например. Я уже не говорю о том, что уровень насилия и степень нанесённого ущерба, мягко говоря, различается на порядок. Ставить в один ряд скинхедов и бандформирования на Кавказе просто смешно. Когда придёт это понимание, тогда и борьба станет более эффективной. А не придет понимание - тогда неизбежно наступит время, когда здесь появятся такие бандформирования, как и на Кавказе.

- Есть предположения, что Андерса Брейвика, давно пропагандировавшего свои экстремистские взгляды, медицинские эксперты признают психически больным человеком. Но что делать с такими, как депутат Европарламента от итальянской националистической партии «Лига Севера» Марио Боргезио? Когда Норвегия поминала жертв Брейвика, парламентарий публично заявил: «Я прочел лишь 500 страничек его дневников, выдержки, и скажу, что так же задумывается сейчас 20 процентов европейцев. Другими словами, 100 миллионов людей в Европе разделяют его мысли о защите христианского населения от нашествия ислама. Часть его заметок, естественно, содержат призыв к насилию, но некие идеи просто превосходны». Интересно, сколько людей, в том числе и в России, разделяют мнение итальянского депутата?

- Брейвик – очень сложная и противоречивая фигура. Нынешняя попытка представить его «белым расистом», христианским фундаменталистом или просто психопатом уводит от сути дела. Прежде всего, Брейвик – член масонской ложи, что подтверждается его личными откровениями и фотографиями в фартуке «вольного каменщика». Замечу еще одну вещь: у нас в прессе основной акцент делают на «борьбе» Брейвика с исламизацией Европы, но не хотят обращать внимания на многие вещи, содержащиеся в его докладе на полторы тысячи страниц – а ведь он рассылал его по сотням адресов. В своем «труде» он зовет не только на борьбу с исламом, но и на битву со всеми, кто выступает против экспансионистской политики Тель-Авива. Брейвик пишет, что готов сражаться за светлое будущее Израиля, сокрушить всех антисемитов. Интересно также и то, что он с явной симпатией относится к гомосексуалистам. Очень странный получается «правый экстремист», «белый расист» и «христианский фундаменталист». В мотивации Брейвика предстоит разбираться и разбираться, однако основные информационные агентства расставляют выгодные их владельцам акценты. Прежде всего, рисуют его как «отмороженного белого экстремиста», да еще и христианина, хотя, конечно же, никаким христианином он не является. Скажу так: это одержимый масон, совершивший чудовищное преступление. Однако его явно пытаются использовать для дискредитации традиционалистского, в том числе, христианского движения! И делается это весьма активно – в том числе, и у нас в стране.

Кстати, заметьте, это произошло в Норвегии, где премьер Йенс Столтенберг достаточно активно выступает с антиизраильских позиций в палестинском вопросе. А на острове Утойя, месте бойни, проходил митинг с требованием предоставить автономию Палестине, присутствовали лозунги, осуждающие политику Израиля… В «деле Брейвика» намешано очень и очень много, я не верю в примитивные объяснения произошедшего. Что же касается его лозунгов об исламизации Европы, то они – реакция на бесконтрольную миграцию, потерю Старым Светом собственной идентичности, тихое, но очевидное культурное поражение Запада. Есть ли подобные настроения у нас? Да, конечно. Отрицать их наличие было бы странным, ведь существует глобальный исламский проект, он активно воплощается в жизнь и для многих государств уже стал реальным фактором. Так что, будем говорить: «Ничего не вижу, ничего не слышу»? Наша громкая и частая декламация этого заклинания проблемы не решает. После событий в Норвегии российские власти, к сожалению, тут же подстроились под Запад, осудили «белого психопата» и создали комиссию по борьбе с экстремизмом... Ну и что?

- Конечно, на фоне норвежской бойни события в поселке Сагра Свердловской области на сенсацию не тянут, там произошел конфликт между местными жителями, взбунтовавшимися против некоего цыгана, торговавшего наркотиками. К нему на подмогу прибыла большая «группа поддержки», в основном, представителей национальных диаспор, в результате один человек был убит. И лишь затем выяснилась настоящая фамилия цыгана, равно как и тот факт, что тот аж с 1995-го находился в федеральном розыске за насилие в отношении представителя власти, а в поселке жил по фальшивому паспорту. Детали опускаю, причина случившегося очевидна всем: бездействие властей. Получается, исполнительная и законодательная ветви власти, правоохранительные органы действуют по известному принципу «Вот когда убьют, тогда и звоните!». А по факту межнациональных конфликтов стараются возбудить дела по «хулиганке», правда, события в Сагре позже переквалифицировали на «бандитизм». Зачем тогда бороться с неким экстремизмом?

- События в Сагре – наглядный пример того, как этнические ОПГ коррумпировали местную власть. И это, к сожалению, происходит везде, Сагра – проявление общероссийского процесса. Именно этнический криминал лидирует в подкупе чиновников и блюстителей порядка на местах. При этом, считаю, борьба с этническими ОПГ сегодня практически свернута, думаю, по причине установки «Не сметь выпячивать национальный фактор». Но явление есть, оно обязано получить оценку. Если мы хотим уйти от вранья, с которым сталкивались в советское время и придти к существованию в обстановке другого вранья, то получим те же самые результаты. По сути, теперь нам навязывается матрица либеральной лжи и достаточно жесткой цензуры, при которой нельзя чёрное называть чёрным, а белое белым, так как это не соответствует неким стандартам. Или просто мешает кому-то «рубить бабло» и творить другие сомнительные делишики под прикрытием этих стандартов.«Брейвики» появляются там, где отсутствует честная и адекватная дискуссия о реально имеющихся проблемах. Когда мы отказываемся от легального обсуждения фактов нашей жизни, то прокладываем дорогу экстремистам. Потому что этим отказом затыкаем рты здравомыслящим людям, а невменяемые разрешения на свою «борьбу» ни у кого испрашивать не будут.

- Недавно Рашид Нургалиев заявил: «Я не исключаю вероятность того, что организации экстремистской направленности предпримут попытки использования выборов для достижения своих корыстных целей». Уточнять, кого он имеет в виду и что это за цели, министр не стал. Я пытался понять – не понял. Как и зачем могут некие экстремисты использовать предвыборную кампанию?

- Думаю, он имеет в виду тему национализма. Но кто из политиков способен на такое – не знаю, разве что Владимир Жириновский, вот он каким-то образом может слегка «зацепить» этот вопрос. Все остальные по этому поводу не высказывались, так что трудно представить себе, о ком говорит министр. С другой стороны, на Северном Кавказе идет перманентная война с экстремистами. Они могут попробовать заявить о себе «громко», используя предвыборный момент.

Я убежден, что решение очень многих – пусть не всех – проблем России сдвинулось бы с мертвой точки, возобладай у нас верховенство закона. Банальная мысль, однако даже с экстремизмом – вне зависимости от его «окраски» - было бы справиться гораздо легче, реализуй мы простую истину о равенстве всех перед законом. Пусть даже перед не самым совершенным, который мы сегодня имеем. И, быть может, не нужно было бы тогда создавать комиссию по борьбе с экстремизмом. Но, к сожалению, тенденции развития нашего государства в этом направлении особого оптимизма не внушают. А вот на вопрос «Возможно ли такое в принципе?» отвечу утвердительно. Необходимы достаточно жесткая политическая воля и люди, которые могли бы взять на себя ответственность. Те, кто был бы способен задвинуть свой личный интерес на второй план и заняться выполнением своей главной обязанности: служением обществу.

Беседу вел Виктор Грибачев
Специально для Столетия

http://www.stoletie.ru/vzglyad/serge...nenija_491.htm
Размышления о духовном состоянии нашего общества
19.02.2014

– Сергей Александрович, всякий раз, когда в Россию привозят православные святыни, телевизионные и газетные обозреватели вспоминают такие слова, как «духовность» и «нравственность» - комментируя желание сограждан отстоять огромную очередь, чтобы поклониться реликвиям. Наступает «после», и эти слова исчезают из нашего лексикона... Почему? Есть два варианта ответа. Первый: некогда размышлять о духовности и нравственности, надо зарабатывать деньги на жизнь. Второй: мы чувствуем себя неуютно, соизмеряя сегодня свои поступки и помыслы с этими понятиями. Или же есть какая-то другая причина?

- Проблема чересчур сложна, чтобы дать однозначный ответ. И, наверное, не мне такие ответы давать. Но в целом очевидно: мы все, наше общество глубоко больны в духовном плане. Да, попытки выздороветь «пациент» делает, но довольно бессистемные. Картина выглядит так, будто алкоголик пил запоем, потом немного пришел в себя, осознал ужас своего положения и попытался «завязать». В итоге на неделю бросил, затем появился повод выпить – и все по новой...

В действительности мы находимся в аналогичном, и даже более сложном состоянии. Так что удивляться нечему, напомню банальные вещи: более семидесяти лет в нашей стране искоренялась религиозность, причем - жестко и системно. А религиозность во все времена была отправной точкой различных нравственных систем. Вдобавок со времен перестройки начали бороться еще и с традиционной светской нравственностью, причем в конце восьмидесятых, в девяностые годы от нее призвали отказаться как от абсолютной химеры. Потому что нравственность мешает делать деньги, мешает развлекаться, мешает воровать и так далее.

Так что надо признать - мы больны на всю голову, и сразу с двух сторон. Религиозные чувства в согражданах убивала советская власть, традиционную нравственность – свободный либеральный рынок и его идеология. Значит, ждать от нас сегодня каких-то духовных подвигов было бы странно... Однако само по себе то, что мы пытаемся делать хоть что-то в этом направлении – как минимум, интересный феномен. А быть может, и чудо, потому что многие народы уже давно утонули в этой бездуховной и безнравственной грязи. И даже еще хуже – узаконили безнравственность, как новую ценность и даже пример для подражания.

Хотя обобщения делать некорректно, чем дальше, тем отчетливее видно: одна часть нашего общества, как казенно выражаются, пытается работать над собой, другая – абсолютно сознательно отвергает любую духовность и любые проявления нравственности, как мешающие «жить свободно». И – обычное дело… - последние насмехаются над первыми, считая их отсталыми, глуповатыми людьми, не умеющими делать деньги, не умеющими «получать от жизни все». Впрочем, первые, конечно, тоже не подарок и их «работа над собой» идет с переменным успехом.

Если оценивать ситуацию с точки зрения религии, то в данном случае все старо, как мир, ничего нового нет. Порок, как сетевая стратегия, требует распространения. А от своих носителей – оправдания в собственных глазах и внушения всем остальным, что его порок и является нормой. Тот, кто данной «новой норме» не соответствует - человек неадекватный. Обычная задача, которую приписывают всевозможным темным силам: поменять местами нормальное и ненормальное. Что и станет победой сатанизма.

- Истоками духовности Иван Ильин назвал чувство стыда, чувство долга, порывы совести, любовь, потребность в красоте и сострадании. Главными и вечными духовными основами человека он полагал веру и любовь.

У нас же уровень преступности, если и снижается, то все равно остается высоким. Только один штрих - в 2012 году матери оставили более 6 тысяч детей в роддомах в первый день жизни... Можете ли вы сказать, что эти понятия – духовность и нравственность - усилиями российских и зарубежных либералов у нас сегодня практически полностью размыты?

- Размыты они усилиями многих. Сегодня этим занимаются либералы, суть советского проекта кратко формулировалась как «Религия без бога». С маленькой буквы. Странный и страшный проект, но коммунисты все-таки поняли: оставить человека совсем без нравственности и духовности нельзя. Такой человек не будет годен как строительный материал здания нового общества, его нельзя использовать в качестве инструмента реализации планов власти. Осознанно безнравственный человек даже когда что-то делает, в конечном итоге все равно разрушает. Себя, в первую очередь, и ближайшее окружение. Советская власть на каком-то этапе поняла, что без возврата в некоем измененном виде подобия религиозных норм общество просто начнет рассыпаться и будет абсолютно нежизнеспособным. Поэтому и Кодекс строителя коммунизма был в ходу, и некая особая советская модель нравственности, и к семейным ценностям вернулись после революционного угара.

А в последние двадцать лет уже либеральная идеология и российские ультралибералы стали главными борцами с духовностью и нравственностью. Не зря их многие считают «необольшевиками».

Зачатки болезни нашего общества закладывались долгие годы, революция 1917 года тоже стала одним из результатов размывания духовности думающих людей и правящего класса, затем свое дело сделали коммунисты. Сегодня, повторю, наиболее активными борцами с «химерой» нравственности стали люди либеральных, гедонистических, потребительских взглядов.

Цель? Самоубийственна. Происходящий процесс подобен вирусу, либерализм в его нынешнем российском исполнении похож на бактерии и микробы: те, что убивают организм, в котором сами живут. Не знаю, ясна ли цель борьбы с духовностью и нравственностью самим либералам, но задача их более продвинутых партнеров, которые находятся на Западе, очевидна: сделать Россию абсолютно никчемной и ни на что не способной страной. А наших людей превратить в самых примитивных homo sapiens.

Надо понимать: к созидательному труду, даже к самому простому производству способен лишь тот человек, который, по крайней мере, держится хоть за какие-то нравственные и духовные ориентиры. Цепляется, как за спасательный круг. Тянется к чему-то идеальному. Цель же доведенной до своего логического конца теории современного гедонизма – создание человека, полностью погруженного в потребление. Человек, думающий исключительно о вещах приземленных, становится неспособным к творчеству и самому простому позитивному труду, он весь находится во власти собственных пороков, которые его сжирают. Можно сравнить все это с наркозависимостью.

- Год назад «Российская газета» сообщила: по данным опросов, атеистических взглядов придерживаются лишь 7 процентов россиян - это на пять процентных пунктов меньше показателя трехлетней давности. Доля православных, напротив, выросла на 7 процентных пунктов и достигла 79 процентов. Тогда, замечают критики Русской православной церкви, почему же такие заповеди, как «Не убий», «Не укради» и «Не пожелай ничего чужого» не стали, как принято выражаться, нормой жизни в нашей стране?

- Ответить подобного рода критикам несложно: «Потому что вы здесь в России воду мутите, и не даете жить нормально». Либералам следует сказать: «Потому что по сей день в ваших руках находятся средства массовой информации. Потому что вы до сих пор промываете мозги молодому поколению в высших учебных заведениях. Потому что мы постоянно слышим ваши бредни, которые вы возводите в ранг неких пророчеств. Потому что вы задаете тон в культуре. Потому что вы пытаетесь диктовать моду всему обществу». Но это по верхам, конечно.

А более глубокий ответ заключается, повторюсь, все в том же самом: часть общества с трудом пытается выздороветь. Большая часть сограждан называет себя православными. Живут строго по этим идеалам, правда, очень немногие, но ведь дорогу, как известно, осилит идущий. Бессмысленно оценивать духовность и нравственность в форматах многочисленных «ток-шоу», а у нас постоянно предлагается собраться тусовкой и покричать друг на друга. Якобы – для выяснения истины. Та самая ситуация, о которой в Библии сказано: «Не мечите бисер перед свиньями». В том смысле, что таким образом вы истины не познаете. Необходим взгляд более глубокий.

Христос пришел не к здоровым, а к больным. В этом смысле – к нам, тем, кто пытается выздороветь. Кто-то активнее, кто-то не очень усердно, кто-то искренне, кто-то не очень. Но это не диагноз нашему обществу, а диагноз всему миру, который, в соответствии с христианской эсхатологией, идет к концу. При этом мне кажется невероятно удивительным то, что так много наших сограждан называют себя православными верующими. Почти чудо – с учетом того, сколько времени о своей вере говорить, скажем так, просто не рекомендовалось.

Тот факт, что мы не видим людей идеальных, подтверждает правоту христианства о существовании и борьбе добра и зла в душе человека.

Вообще, это все не к политологу вопросы. Я в начале уже сказал, что истоки нравственности в религии. Вот в ней и есть ответы, по-моему. А я сейчас лишь повторяю хорошо известные и без меня вещи.

- В знаменитом словаре Сергея Ожегова сказано: «Духовность - это свойство души, состоящее в преобладании духовных, нравственных, интеллектуальных интересов над материальными». Если утрировать, получается известное «Не в деньгах счастье». Но кто, государство или церковь должны культивировать духовность в наших, в большинстве своем исключительно прагматичных согражданах?

- Я думаю, что на современном этапе церковь должна быть отделена от государства, попытка втянуть Русскую православную церковь в плотную смычку с административными структурами никому на пользу не пойдет. Необходимо, скажу, быть может, казенно, здравое разделение труда. Воспитанием духовности и нравственности, вне сомнений, должна заниматься церковь. Когда нам говорят, что церковь не должна выступать с заявлениями и оценками, возникает естественный вопрос: а кто же тогда вообще имеет право поднимать вопросы духовности? Либералы твердят, что государство этим заниматься не должно, а церковь они вообще в упор не хотят видеть. Получается: диктатура безнравственности, в условиях которой никто не имеет права говорить о духовности и нравственности. При этом либералы постоянно вбивают нам в головы мысль о необходимости принимать «новые ценности», соответствующие, по их убеждению, неким прогрессивным веяниям. Со своей стороны, они считают вправе делать это. Другим категорически отказывают в праве даже высказываться на эту тему.

Абсолютно тоталитарный подход, больше всего похожий на некое новое рабство. Люди, постоянно разглагольствующие об абстрактной свободе, предлагают нам ярмо и «рот на замок», чтобы мы не мешали разным креативщикам строить новую систему антиценностей. Уверяют, что не следует думать о душе, а надо заботиться только о жратве, следовать их гедонистической моде. А если и признавать некую духовность, то исключительно в каких-то авангардных трактовках.

Несомненно, вопросами веры и духовности должна заниматься церковь. Государство обязано вычленять наиболее конструктивные тенденции и поддерживать их. Совершенно очевидно: развитие культа безнравственности ведет к разрушению государства, самоубийству общества. Как минимум, государство должно заниматься самосохранением самого себя и всего, что мы имеем.

Требуется компромисс, или, скажу так, симбиоз. Ситуация, в которой церковь не лезет в «государственный огород», а государство - в церковный. Но при этом они поддерживают друг друга в хорошем, в добре. Существуют теории симфонии государства и церкви, к ним можно по-разному относиться, но именно там нужно искать необходимые России рецепты.

- Все те же российские либералы вместе со своими зарубежными единомышленниками регулярно атакуют именно православие, а не другие конфессии. Обвиняют священнослужителей в измене одной из главных духовно-нравственных основ Руси: нестяжательству. Поводы у них, признаем, есть. Сам Патриарх Кирилл в конце 2012 года призвал священников отказаться от дорогих машин, чтобы не дискредитировать духовенство. Где проходит грань между необходимостью и гедонизмом, не забыли ли мы известное присловье «Гол да наг - перед Богом прав»?

- Церковь существует уже больше двух тысяч лет и, несомненно, не нуждается в адвокатах вроде меня. Она выходит за пределы понимания всяких нынешних «шоуменов» и «чертиков из табакерки», которые пытаются над церковью изгаляться. Их не станет, мы с вами уйдем – а церковь была, есть и будет. Что подтверждено историей.

А время возрождения церкви в России, мягко говоря, неожиданное. Именно в тот период казалось, что вера стала уделом выживших из ума бабушек, о чем в свое время впрямую и говорили. И вот мы видим, что церковь жива, более того, в храм идет все больше людей. Сколько бы ни пытались снизить планку обсуждения до поиска грязного белья – чем все время занимаются недоброжелатели православия – мимо цели. Кому-то кажется, что попали – нет, опять промахнулись. То самое «грязное белье» - аргумент для людей, ищущих для себя повод ненавидеть веру или не приходить к ней. Некоторые даже понимают в глубине души, что неправы – но ищут повод не идти в церковь. Иначе им придется жить по-другому. И, конечно, кто такой повод ищет, тот его найдет. Одному не нравится, что на него бабушки в храме шикают, второй зациклился на истории с этими машинами и авариями, третьего часы Патриарха смущают. На самом деле, все это – не более чем поиск оправданий для себя, чтобы не менять собственную жизнь. Но это – в общем.

Теперь – о частностях. Конечно, церковь не является собранием идеальных людей. Говорят, что за обычным человеком ходит один бес, а за батюшкой – десять. Возможно, так оно и есть, через нечистоплотного священника можно соблазнить и весь его приход, и всю паству. Так что ситуацию следует оценивать с позиции верующего или неверующего человека. Неверующему объяснять что-либо иногда бывает бессмысленно, так как в его системе координат все замыкается, как раз на часы и «мерседесы». Он сам этим живет и других меряет в этих же понятиях. А с точки зрения верующего все очевидно: существуют Бог и дьявол, добро и зло. Они борются, и борьба эта, конечно, идет и за церковь. За душу каждого священника, в том числе.

Отрицать, что нет дьявола, который не пытается влиять на священника, нелепо. Более того, неверующим покажется парадоксальным, но то, о чем вы упомянули, лично для меня только подтверждают правоту христианства. Потому что на самом-то деле речь идет не о вере в священников, которые тоже являются людьми, а о вере в Бога, о христианстве.

Человек, постоянно выискивающий в интернете «грязное белье», себя сознательно отгораживает от этих истин, а потому всего, о чем я сказал, не поймет. Он уверен, что выиграл, найдя очередные «часы», а на самом деле, своими обличениями доказал правоту христианства. Сейчас люди, которые с трудом прочли две-три книги, окончили какой-нибудь «заборостроительный институт», пытаются в интернете анонимно развенчать христианство! Слушайте, в истории такие были головы, которые этим занимались, и те ничего сделать не смогли. А уж нынешним «правдоискателям» даже смешно на это замахиваться.

Теперь – еще приземленнее. Да, в церкви есть проблемы, и Патриарх по этому поводу выступил и признал их существование. Было бы очень удивительно, если бы никаких проблем там не было. Но эти случаи не носят массового характера, их можно пересчитать по пальцам. А ведь священников в России – десятки тысяч, среди которых много тех, которые живут почти впроголодь. При этом вся либеральная тусовка пережевывает и склоняет отдельные инциденты и пытается «обобщить». Таково правило пропаганды: выхватывайте два-три выгодных вам случая, выдавайте их за повсеместную действительность и на этой основе делайте самые радикальные выводы. Пропаганда в самом грязном ее исполнении. Кроме того, в отличие от католиков, православная церковь никогда не считала себя непогрешимой.

- Напомню один эпизод: 9 сентября 2012 года в храме Христа Спасителя состоялся молебен в честь 200-летия победы России в Отечественной войне 1812 года, пришли около 17 тысяч верующих. Надо же такому случиться: через Волхонку в это время пролегал путь оппозиционерки Ольги Романовой. Понятно, проехать было трудно, а потому она мгновенно воспользовалась «электронным гаджетом», написав в «Фейсбуке»: «Не могу попасть на собственную лекцию в Стрелке. Кропоткинская перекрыта - молебен у них, у б...». Это я поставил отточие, она прописала слово полностью. Значит, можно так ненавидеть свою историю, своих сограждан и православие. И эти оппозиционеры уверяют, что, приди они к власти, Россия будет великой, одухотворенной и нравственной страной?

- Не уверен, что люди в большинстве своем осознают подобное расхождение в словах и делах либералов, каждый из нас свободен в своем выборе: что видеть и как понимать. Давно до нас сказано: «Имеющий уши, да услышит, имеющий глаза, да увидит». Не хочешь – не услышишь и не увидишь, даже если в упор будешь смотреть.

Что касается самой Романовой… Бог есть любовь, дьявол есть ненависть. В наших оппозиционерах – хотя они уверяют, что борются за некое добро – я вижу съедающую их изнутри жуткую ненависть, они ее буквально излучают. Никакого позитива в них нет. Иногда по праву они обвиняют власть, некоторые факты, которые они приводят, соответствуют действительности, бывают у них разумные аргументы. Но общий посыл – ненависть, а создать ненависть ничего не может. Что до их намерений построить одухотворенную и нравственную Россию, то я в них не верю и даже никогда не слышал, чтобы они об этом говорили.

Мне кажется, все их тезисы сводятся к ненависти к России как таковой, они все время призывают что-то разрушить, что-то кардинально изменить, от чего-то отказаться. Естественно, среди их предложений – забыть о православии. Думаю, от обсуждения таких тем их просто воротит, потому, что это противоречит их пониманию свободы. Ведь нравственность это, в том числе, система ограничений. А либеральная свобода может быть ограничена только наличием или отсутствием денег. Прежде всего, потому, что они сами по себе не соответствуют этим стандартам, так что бегут, как черт от ладана.

По отношению к церкви позиция у них была лукавой всегда. Давайте вспомним конец восьмидесятых–начало девяностых годов: когда надо было валить советскую власть, либералы достаточно активно использовали тему дореволюционной России. Любимая цитата всех интеллигентов того периода: «А ведет ли эта дорога к храму?». Все это произносилось с придыханием и с глубокомысленным выражением лица. Но либералы довольно быстро поменяли свою позицию и возненавидели тот самый храм, о котором недавно говорили. Поняли, что православие всегда было системообразующей основой большой имперской культуры, идеологии России как Третьего Рима. Естественно, что им это поперек горла.

- И – последнее. Наши читатели давно знают вас, поэтому задам вопрос личного свойства. Вы можете оценить самого себя с позиций духовности и нравственности?

- Ну, я против таких «стриптизов». То, что я отвечал на вопросы о нравственности, вовсе не означает, что я сам являюсь высоконравственным человеком. Вы спрашивали – я отвечал. Но мне, как и абсолютному большинству людей, есть о чем сожалеть в своей жизни и чего стыдится. И для меня лично это еще одно подтверждение правоты тех ценностей и ориентиров, о которых говорилось выше, и которых я пытаюсь придерживаться.

Беседу вел Виктор Грибачев
Специально для «Столетия»