Инцидент с комиссией Шабловского
«Известия Солдатских Депутатов» сообщают:
«Мало кому известна обстановка, в которой приходилось работать чрезвычайной следственной комиссии Шабловского, особенно в первые дни ее деятельности, когда борьба с корниловцами была еще в самом разгаре, и войска и народ отнеслись недоверчиво даже к революционным следственным органам, требуя кровавой мести для бунтовщиков.
Один эпизод ярко иллюстрирует это настроение и эту обстановку, мы имеем возможность теперь рассказать.
Дело было в первых числах сентября, когда следственная комиссия, во главе с Шабловским, прибыла на место происшествия.
По прибытии в ставку Шабловский предложил комиссару юго-западного фронта Иорданскому принять меры к доставлению в ставку ген. Деникина, Эльснера и др., содержавшихся в это время в тюрьме на Лысой горе в Бердичеве. Иорданский вызывал Шабловского по аппарату Юза, и между ними состоялся предположительный обмен мнениями.
Иорданский, ссылаясь на крайнее возбуждение солдат, и между прочим, на какие-то разъяснения, данные ему начальником военного отдела петроградского министерства поручиком Степуном, не соглашался перевести деникинскую группу в Могилев. Шабловский, в конце концов, принужден был пойти на компромисс и, не отменяя своего распоряжения, разрешил отсрочить его исполнение до приезда министра-председателя Керенского.
Вечером, однако, Шабловский и члены комиссии: Н.А. Колоколов, полк. Раунах и полк. Украинцев, – выехали в Бердичев с целью допросить Деникина и др. генералов на месте, так как Иорданский сообщил об организованном уже в Бердичеве революционном суде, который может в 24 часа решить участь арестованных. В Бердичев комиссия прибыла вечером и посетила командующего юго-западным фронтом ген. Огородникова.
Последний отметил наступающее на фронте успокоение и признал вполне возможным, без эксцессов вывезти бердичевских узников в ставку, где содержался в это время Корнилов. В комиссариате же, который затем посетила комиссия, царило пессимистическое настроение. Комиссар Иорданский и ген. Багог уверили, что без крайних эксцессов не обойдется.
Затем комиссия на автомобилях проехала в тюрьму, расположенную за городом, в 3 верстах от вокзала. Ни ген. Багог, ни Иорданский ее не сопровождали.
На Лысой горе, у входа в тюрьму, комиссия застала большую толпу в 500 – 600 вооруженных солдат и штатских. Толпа была очень возбуждена и особенно оживилась при виде автомобиля. Члены комиссии вышли из автомобиля и беспрепятственно прошли внутрь здания.
Предъявив на гауптвахте свои документы, Шабловский предложил начать допрос ген. Деникина. Шабловский и 4 члена комиссии вошли в маленькую каморку, где содержался арестованный генерал. Толпа все время оставалась на улице, но часть ее проникла в помещение и шумела.
Не успел еще Шабловский задать несколько официальных вопросов Деникину, как в каморку вошел какой-то солдат, как впоследствии оказалось член исполнительного комитета юго-западного фронта, и предложил комиссии впустить несколько солдат из толпы, желающих присутствовать на допросе. Комиссия отказалась нарушить закон.
— На каком основании, - спросил Шабловский, - можем мы посвящать в свою работу, требующую тайны, случайных людей, неорганизованную толпу?
— Да потому, – был ответ, – что вам не верят, и что, в противном случае, вам будет здесь не безопасно.
Член исполнительного комитета через несколько минут впустил в коридор солдат, среди которых кем-то был распространен, с явно провокационной целью, слух, что комиссия ночью тайком вывезет арестованных.
Комиссия не решалась при таких условиях продолжать допрос и, решив прервать его до следующего дня, вышла из камеры. В помещении ее встретили довольно спокойно. Здесь находились юнкера из школы прапорщиков, но на улице толпа прямо бушевала.
Раздавались ругательства и угрозы. Требовали участия солдат в допросе.
Член исполнительного комитета своими речами наэлектризовал толпу.
— Смерть Корнилову и Деникину. К черту все комиссии! На виселицу! – орала и неистовствовала толпа.
Из толпы несколько человек прошли в тюрьму. Шабловский, видя их возбуждение и опасаясь за жизнь арестованных, предложил прислать на следующий день делегатов от исполнительного комитета юго-западного фронта.
Этого толпе показалось мало. Стали требовать, чтобы и от местных частей были представители.
© РАПСИ
Комиссия, окруженная толпой, не согласилась на это. Выйдя из помещения, комиссия двинулась к автомобилю, сопровождаемая ругательствами толпы. Колоколов и Раунах несколько задержались, уговаривая толпу успокоиться, а Шабловский с Украинцевым добрались до автомобиля.
В этот момент откуда-то заглушая общий шум, раздался истерический крик: Арестовать их! Получено известие по телефону!
Вмиг автомобиль был окружен со всех сторон. Шабловский не растерялся. Спокойный, сложив руки на груди, выпрямился во весь рост и обратился к толпе:
— Что же, арестуйте! 600 вооруженных против одного безоружного. Это нетрудно. Но по какому праву, хотел бы я знать.
— По телефону получено известие!
— По телефону, – вскрикивал Шабловский. Так дайте их сюда, проверьте делегатов. Пусть они придут к телефону и проверят это известие. Тогда я вам поверю.
— Верно! – поддержал кто-то из передних рядов. – Надо справиться…
— А кто сказал, что приказ есть? – раздались голоса.
Этого установить не удалось, но несколько человек отделились и пошли на гауптвахту.
В ожидании их возвращения Шабловский вступил с толпой в беседу и в горячей речи доказал всю нелепость ареста комиссии, присланной для того, чтобы узнать правду о мятежниках.
Делегаты не возвращались. Было ясно, что они, учтя опасность гнева обманутых людей, скрылись.
Шабловский, считая момент удобным для решительных действий, заявил толпе:
— Вот что, товарищи. Посланные ваши не приходят. У нас времени мало, а вы нас хотите арестовать и посадить в тюрьму. Если вы считаете, что вы это в праве сделать, тогда арестуйте нас, если нет, то не задерживайте нас.
Так как никто не сделал движения вперед, то Шабловский пригласил членов комиссии сесть в автомобиль, сел сам и уехал.
Остается прибавить, что о предстоящем в этот день приезде комиссии в тюрьму, знал очень тесный кружок лиц, и откуда стало известным об этом случайной толпе, — остается загадкой.
На следующий день у тюрьмы толпы не было, несмотря на то, что о допросе было известно всему исполнительному комитету.
Никто допросу не препятствовал, тем не менее деникинскую группу удалось переправить только в конце сентября.
(вечерняя газета Время)