http://www.echo.msk.ru/blog/lsimkin/756871-echo/
Суббота, 12.03.2011 17:16
12.03.2011 | 17:16
«С властью вы спелись, вместе с этой властью и уйдёте, а на ваше место придут новые судьи, которых мы будем сами избирать». Таково едва ли не единое мнение авторов комментариев к моему последнему посту. Если кто-то думает иначе, сразу встает риторический вопрос: «Может ли нас понять советский профессор права?»
Что ж, советский профессор и вправду многое в нынешней жизни понять не в состоянии. Но память у меня не отшибло. И тем, кто забыл или не знал, готов напомнить - порядок избрания, а не назначения судей, существовал почти все годы Советской власти, и что с того? На ее излете, в период гласности точно так же возмущались судьями, послушными партийным и другим начальникам.
Да, выборы были формальными, но сейчас былой формализм легко может быть компенсирован новомодными политтехнологиями.
Важно другое – кто подбирает кандидатов на судебные должности и как в судебной системе становятся руководителями. Вроде бы роль последних сводится к организационным функциям, но совсем не случайно председателями судов всегда старались поставить проверенных людей, убежденных в безусловном приоритете государственных интересов. Именно они становились проводниками партийной линии.
Теперь их преемников упрекают в том, что те доводят до рядовых судей пожелания исполнительной власти. Говорят, судьи не решаются игнорировать руководящие указания из страха перед квалификационной коллегией. А та, бывает, по воле председателя суда досрочно прекращает полномочия непокорных.
Адвокат и общественный деятель Анатолий Кучерена на днях поведал на «Эхе», как московские судьи тайно признаются ему в своей зависимости от городского суда, но публично на эту тему не говорят, боятся. «Я спрашиваю - почему вы боитесь? – Потому что нас уволят».
Положа руку на сердце, скажу, им есть что терять. Помните, в одном из предыдущих постов мы говорили о том, как введенные в начале девяностых годов гарантии судейской независимости обернулись еще большей зависимостью служителей правосудия? Кому много дано, с того многое спрашивается, послушание в том числе.
Легко сказать, как один из моих корреспондентов: «если не можешь судить беспристрастно, уйди!» Мне ближе восклицание другого из них: «Почему мы, живя в стране условностей и полунамеков, телефонного и дружеского права, от кого-то требуем подвигов?»
В нашем юридическом мире тесновато. Это на Западе возможно движение из адвокатов в судьи и обратно, у нас такое трудно даже вообразить. Конечно, судья может уйти в адвокаты и лишиться немаленькой пенсии, а вот наоборот – это вряд ли.
А в остальном судьи – такие же люди, и милосердие иногда стучится в их сердца. Что же тогда с ними происходит?
Почти четверть века назад мне удалось опросить представительную группу судей, и свыше половины из них признались, что не всегда уверены в справедливости вынесенного ими приговора. На вопрос, почему же вы тогда его выносили, 55 процентов опрошенных ответили: «такова практика».
В этом смысле, кажется, мало что изменилось. По-прежнему Верховный суд и другие вышестоящие суды формируют «практику» и следят за ее единообразием. Как и прежде, они оценивают работу нижестоящих судей по числу отмененных и измененных (ими же) решений. Между тем отмена отмене рознь, ее могут повлечь и формальные основания.
Единство судебной практики сама по себе вещь неплохая, с ее помощью обеспечивается равенство граждан перед законом и судом. Но только тогда, когда «практика» служит образцом справедливости.
Если же представления общества о справедливости правосудия начинают все больше расходиться с позицией его служителей, а именно это сейчас и происходит, надо что-то делать, пусть даже для того, чтобы немного выпустить скопившийся в людях пар.
О тех возможностях, что для этого существуют, поговорим в следующий раз.
162+133+120+99+512+103+519=