http://www.echo.msk.ru/blog/yasin/1289832-echo/
30 марта 2014, 06:41
Я выбрал эту тему, чтобы в нынешний период быстротекущих событий и их чрезмерно эмоциональных оценок напомнить известное высказывание: «В России за 20 лет меняется всё, а за 200 лет — ничего».
На самом деле это касается не только России, но всех, просто у нас преувеличенное представление о том, что и как происходит у нас. А, во-вторых, за 200 лет всё же происходят важные изменения, просто они требуют больше времени, и люди определенного положения обычно не видят либо начала этих изменений, либо их конца. Среди того, что происходит при их жизни, они вдруг узнают, если читают исторические сочинения, — нечто похожее на то, что было 200 лет назад. Например, в 90-е годы ХХ века находили много общего с реформами Александра II 60-х годов XIX века.
Но в этом нет ничего удивительного. И здесь вернусь к заголовку сегодняшнего анонса: «Институты меняются медленно». Но я только сейчас, через 25 лет после начала нынешних реформ и развития последовавших за ними событий, стал улавливать глубинную логику переживаемых нами изменений.
Обращусь к авторитету Дугласа Норта, одного из видных теоретиков институциональной школы. В одном из своих трудов, опубликованном у нас в 1993-ем году, он пишет о том, как формировались рыночные отношения, в том числе — отношения обмена (Норт Д. Институты и экономический рост: историческое введение / Thesis, вып. 2, 1993, М; цит. по «Экономическая история, хрестоматия», М., 2008, ГУ ВШЭ, 85–86).
Отвлекитесь от злобы дня, подумайте, Норт пишет о давних временах формирования рынков, размышляет о протекавших тогда процессах.
Сначала простая модель персонализированного обмена: небольшое число участников многократно совершают однотипные сделки друг с другом, хорошо зная всех участников. Обман, злоупотребления невозможны, транзакционные издержки весьма низки, несравнимы с издержками производственными. Но обмен втиснут в очень узкие рамки и пользы от него немного.
Второй шаг. Расширение обмена ведёт к увеличению числа участников и худшему знакомству их друг с другом. Они вступают в «мир специализированной взаимозависимости», где можно получать продукты более высокого качества, изготовленные с меньшими производственными издержками. Но это уже неперсонифицированный мир, где не все хорошо знакомы, где появляются возможности обмана и злоупотреблений, транзакционные издержки резко возрастают.
Третий шаг. Чтобы сохранить выгоды увеличения масштабов обмена и свести к приемлемым величинам, транзакционные издержки, стали создаваться сложные институциональные структуры, снижавшие размеры потерь. «В результате, — пишет Норт, — в современных западных обществах сложились системы договорного права, взаимных обязательств, гарантий, торговых марок, сложные системы мониторинга и эффективные механизмы проведения законов в жизнь. Короче говоря, мы имеем хорошо специализированные и надежно охраняемые права собственности.
...Обслуживание сделок поглощает огромные ресурсы (хотя в расчете на одну сделку эти издержки невелики), но производительность, связанная с выигрышем от торговли, возрастает ещё больше... За вышеперечисленными институтами стоит куда более сложная институциональная структура, которая позволяет специфицировать и защищать права собственности...
Институциональная надёжность имеет принципиальное значение, поскольку она означает, что, несмотря на постоянное расширение сети взаимозависимости, ... мы можем быть уверенными в результатах» (там же, стр. 87)
Извините за длинную цитату, я её сокращал, как мог. Но мне было очень важно дать читателями и слушателям представление об институциональной основе рыночной экономики. Это касается и политической системы. Исключительно важно понять, какую огромную роль играет эта институциональная сеть для современного общества. Не знаю, привлек ли я ваше внимание.
Рыночная экономика вновь появилась в России 25 лет назад. Необходимые для её работы институты были разрушены большевиками почти до основания. Их нужно было создавать заново. И надо признать, многое уже сделано. Но, увы, далеко не всё. Снова мы наблюдаем столкновение нововведений, важных для развития рыночных механизмов, для повышения эффективности экономики и, с другой стороны, традиций, идущих от советского и даже гораздо более далекого прошлого; от противостояния иерархии и сети, приказа и договора.
Институциональные структуры рынка и демократии формируются медленно, иногда в них пробиваются традиционные формы, снижающие эффективность, но облегчающие приживаемость новых институтов. А иногда и затрудняющих. Жизнь полна противоречий, но такова жизнь. Важно, чтобы необходимые для рыночной экономики свободы и конкуренции, верховенство права приживались и шаг за шагом усиливали своё влияние.
До встречи.