http://www.conservator.ru/lib/msokol/1990.shtml
Коммерсантъ №27 16.7.90
На XXVIII съезде КПСС ничего неожиданного, за исключением, пожалуй, заявления Бориса Ельцина о выходе из коммунистической партии, так и не произошло. Эксперты оценивают уход бывших партийных лидеров в государственные структуры как явное свидетельство утраты коммунистической партией реальной власти в СССР.
По большинству послесъездовских оценок, сами по себе прогнозы, что съезд мог что-то серьезно изменить, были беспочвенными. Многие эксперты сходятся во мнении, что страна уже прошла тот период, когда возможно резкое неожиданное изменение политического курса. Это объясняется тем, что сам по себе нынешний курс является результатом парламентского противодействия политических группировок, а не проявлением чьей-то единоличной воли.
Правые меняют тактику
По большинству оценок, съезд показал, что правые переходят от практики кавалерийских политических атак к парламентским методам, характерным для оппозиции.
Июньские успехи правых больше походили на отчаянную контратаку, поначалу успешную, упорную до фанатизма - и при этом обреченную: нет ни солидных ресурсов, ни надежных тылов. На съезде при выборах на руководящие посты фаворитам противостояли как раз правые, и весь их ресурс оставлял желать лучшего - 501 голос за Авалиани против Горбачева, 776 за Лигачева против Ивашко, т. е. всего 10-15%. И это - от сугубо аппаратного кворума.
Безусловно, опыт стран Балтии показывает, что "партия порядка" в мгновение ока превращается в партию беспорядка - лишь только власть ускользает из ее рук. Тем не менее выдвижение Теймураза Авалиани на пост генсека - явный признак того, что приверженцы авангардной миссии сделали серьезную ставку на популизм, что более подобает партии оппозиционной.
Правила этой игры требуют появления на месте номенклатурных персонажей типа Лигачева людей со стороны, имеющих хоть какое-то отношение к низовым неформальным движениям. Именно этим объясняется выдвижение альтернативной генсеку кандидатуры Теймураза Авалиани, бывшего год назад руководителем кузбасского стачкома, а ныне занимающего куда более правые, чем шахтерские стачкомы, позиции.
До сей поры правые вменяли руководству партии в вину либо либеральные намерения, либо отказ от "социалистических ценностей" (спрос на которые близок к нулю). Выступления Авалиани продемонстрировали новую для правых и вполне парламентскую тенденцию: атаковать не теоретические принципы, а непосредственно Горбачева, обвиняя его не в мнимых, а в действительных грехах; в недостаточной договороспособности, в сведении большой политики к интриге, в беспомощной национальной политике, в туманности экономических воззрений.
Игра несомненно рискованная, но и сулящая больше шансов на успех.
КПСС - правящая партия в оппозиции
Заключительное слово Горбачева, произнесенное 10 июля, свидетельствует, что центр изрядно полевел. Говоря о перспективах сохранения существующей системы, генсек выразился открытым текстом: "Если пойдем так дальше, то, прямо скажу, приведем страну к банкротству".
По большинству оценок, его положение генсека после съезда вполне откровенно сводится к надзору за КПСС, которая без присмотра может оказаться опасна.
Парадокс, по большинству оценок, заключается в том, что КПСС становится правящей партией в оппозиции. Реальная власть переходит от партийных структур к советским. Начинает сбываться прогноз нынешнего российского министра печати Михаила Полторанина: "Президент на первых порах должен сыграть роль патрубка, по которому исполнительная власть перетечет из кабинетов Политбюро, обкомов... в демократические структуры".
После съезда многие эксперты склоняются к тому, что коллапс КПСС - лишь вопрос времени. Примечательно, что и члены Президентского совета Александр Яковлев и Эдуард Шеварднадзе в смягченной форме вторят Ельцину - Попову - Собчаку. Если последние вовсе уходят из КПСС, то ближайшие сотрудники Горбачева уходят из Политбюро, сосредоточиваясь на исполнении чисто государственных обязанностей.
Шестой уж год я царствую спокойно...
Центр в лице Горбачева начинает чувствовать себя все лучше и увереннее в рамках конституционных структур - и манеры приятнее, и люди цивилизованнее. При случае эта мысль доводится до коллег в достаточно жесткой форме. На прошлой неделе Борис Гидаспов (вряд ли неожиданно для Горбачева) предлагал учредить что-то вроде института назначаемых Президентом генерал-губернаторов (а тогда зачем обкомы КПСС?). На этой неделе уже сам Горбачев прозрачно намекнул: "Все находящиеся на службе должны быть лояльными по отношению к правительству. А если это порядочные люди и они не согласны с политикой правительства, то они должны уйти в отставку".
Премьер Рыжков имел случай убедиться, что все реверансы в пользу "социалистических начал" и "недопущения эксплуатации" могут обмануть кого угодно, только не правых, обладающих превосходным классовым чутьем. После того, как Горбачев заявил, что "преимущества рыночного хозяйства доказаны в мировом масштабе", а Лигачев пожелал: "Тот, кто толкает страну на свободные рыночные отношения, тот пусть и станет первым советским безработным", премьеру, очевидно, придется выбирать, и выбор легко прогнозируем.
От судьбы не уйдешь
Общий же итог съезда в том, что никакого итога, собственно говоря, нет. Правые и прежде в основном мутили воду - с большим или меньшим искусством они будут делать это и дальше. Горбачев и прежде все более уютно чувствовал себя в роли надпартийного президента - ныне этот пост становится для него еще уютнее: Левых и прежде интересовало в этой КПСС главным образом ее имущество - если события будут развиваться своим чередом, оно от них никуда не денется.
Роль съезда таким образом свелась к протоколированию неизбежного.