[Евгений Киселев]

№01-02 (1269) 14-20 января 2005 года МОСКОВСКИЕ НОВОСТИ

С первых дней нового года в воздухе запахло кризисом. Кризисом власти. Предпосылки сложились в последние месяцы прошлого года: трагедия в Беслане, крупнейший внешнеполитический провал в Украине, скандальная афера с «Юганскнефтегазом», небывалое осложнение отношений с Западом. И вот теперь популярность Путина, его небывало высокий рейтинг-главный актив, которым располагает президент, подвергается тяжелейшему испытанию. В стране начались акции протеста пенсионеров, ветеранов, инвалидов против замены льгот денежными выплатами. Прежде президента в основном критиковали либералы. Сейчас же Путин впервые попал под огонь критики людей, которым, грубо говоря, наплевать на отмену выборов губернаторов, на разгром ЮКОСА, на шпионские процессы. Эти люди не испытывают никаких симпатий ни к Ходорковскому, ни к «Яблоку», ни к СПС, ни к тележурналистам, оказавшимся под прессом государственной цензуры. Именно за голоса этих граждан боролся Путин, когда принимал решение вернуть стране старый советский гимн, когда раздувал антиолигархическую кампанию, когда намекал на возможность пересмотра итогов приватизации 90-х, когда публично ностальгировал о распаде Советского Союза, когда время от времени упражнялся в антизападной риторике. И вот теперь он может лишиться их поддержки. Впрочем, только ли их одних?
С демократически настроенной интеллегенцией, либералами все понятно. Некоторые из них с самого начала не ждали от Путина ничего хорошего. Некторые верили, что авторитарное начало в нем соседствует с либеральными взглядами (мол, ученик Собчака),-таких почти не осталось.
Но не буду грешить против истины: в самом начале стремительного восхождения Путина на вершину власти его часто называли президентом надежды. Сегодня его стали называть президентом несбывшихся ожиданий.
Надеялись, что Путин наведет в стране порядок. Начнет бороться с коррупцией, клановостью, семейственностью в политике. Решит хотя бы отчасти, фундаментальные проблемы страны: бедности, коллосального социального неравенства, отставания в науке, современном образовании и медицине, коллосального износа производственных фондов, высокой преждевременной смертности, демографического кризиса. Этого не случилось.
Как не случилось и многого другого. Вместо военной реформы и профессиональной армии-готовится всеобщая солдатчина, отмена отсрочек студентам (такое, между прочим уже было-в разгар войны, которую вел СССР в Афганистане). Вместо административной реформы-полный хаос. Вместо судебной реформы-басманная болезнь правосудия.
Вместо старой кремлевской «семьи»-«семья» питерских чекистов. Вместо «семибаркинщины»- «группа физических лиц, которые давно занимаются бизнесом в энергетике». Вместо борьбы с преступностью-милицейский произвол, кульминация-перед новым годом в Благовещенске.
Налицо еще и моральный кризис в обществе: многие граждане воспринимают все перечисленное выше, воровство, взяточничество, вранье власти как неизбежное зло.
В довершение всего, удалось, по сути дела, остановить экономический рост-принынешних-то ценах на нефть! Как говорили в старину, нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики!
База власти начинает стремительно сужаться. Зреет недовольство в кругах бизнеса, в региональных элитах, в армии. Нормальные офицеры на самом деле мечтают о профессиональной армии, сытой, хорошо обутой и одетой, вооруженной современным сверхточным оружием,-так, как американцы. И, кстати, вызвавшее ропот решение Путина представить Кадырова к званию Героя России особенно не понравилось военным. Ясно, что региональные элиты, крупные бизнесмены, профессиональные военные-и вместе, и по отдельности-пока не помышляют составить оппозицию Путину. Ясно, что открытый бунт Илларионова и осторожная критика, которубю высказывает Греф, пока не дают оснований утверждать, что в Кремле сформировалась некая внутренняя фронда. Хотя ясно и другое: последние либералы во власти ропщут, и это-только начало.
Плюс, клнечно, фактор Украины.
Украина может стать и власти, и для общественного мнения в России постоянным живым укором: можно, оказывается, нормально жить, иметь экономический подьем, проводить реформы в условиях оживленной политической борьбы, при наличии влиятельной оппозиции, независимой судебной власти и свободного телевидения. Впрочем, как сказал когда-то Герцен, «в Европе был прогресс, а нас за это били». Действительно, в разные времена власть в России реагировала на революционные события в соседних европейских странах закручиванием гаек у нас дома. Так было и после венгерских событий 1956 года, и после «пражской весны» 1968 года, и после «Солидарности» в Польше в начале 80-х, и даже после падения Берлинской стены и «бархатных» революций в Восточной Европе осенью 1989 года, когда Горбачев заколебался.
Что будет делать Кремль в этот раз?
Стары рецепт маленькой победоносной войны едва ли опять работает. А вот другой излюбленный рецепт-громкое разоблачение и наказание врагов народа может быть применен снова. В прошлый раз врагами были назначены олигархи. Теперь, как мне что-то подсказывает, в год 20-летия начала перестройки мишенью могут быть избраны лидеры демократического движения конца 80-х-начала 90-х. Во всяком случае, я доподлинно знаю, что во влиятельных кругах всерьез обсуждалась идея привлечь к ответственности «виновных в развале великой страны». Это, кстати, вполне вписывается в представления о некоторых политтехнологах, обслуживающих Кремль,-у них стойкая репутация провокаторов.
Тревожнее всего то, что непонятно, чего хочет Путин.
Русские правители ставили перед собой масштабные исторические сверхзадачи.
О любом из прошлых российских правителей можно сказать в двух словах, чего он хотел: Александр Второй-освободить крестьян.
Ленин-победить в социалистической революции.
Сталин-создать сверхдержаву
Хрущев-уничтожить культ личности Сталина, реабилитировать миллионы жертв
Горбачев-перестроить социализм с человеческим лицом
Ельцин-отстранить коммунистов от власти, создать демократическую Россию.
О чем мечтает Путин? Нет ответа. Но ясно, что пока он мечется за ложными целями, может грянуть еще один кризис, подобный Беслану, и его власть может не пережить.