-У меня постепенно определились два курса: «Пресса и власть»-о том, как они друг друга пытаются изменить, и «Запад и прочие»-о том, как разные цивилизации, разные мыслительные системы и системы ценностей пытаются сосуществовать.
Когда здесь все лопнуло, я решил взять к себе сыновей. Один из них учился на третьем курсе факультета журналистики, второй-только окончил школу. К тому времени я стал понимать, что такое социальный контракт. Мы жили в условиях совершенно ненормальных отношений с государством: наше государство, как псих со справкой, может делать все что угодно и ни ха что не отвечать.
В Америке существует четкий контракт и с государством, и с работодателем. В моем контракте было записано, что пока я работаю в университете, мои дети могут там учиться бесплатно. Они пошли на бизнес и менеджмент-хватит журналистики. Им это очень понравилось. Прошел год, мне предложили контракт еще на два года. У меня к этому времени закончилась виза, специальная комиссия присвоила мне статус особо ценного специалиста, и мне дали вид на жительство. Я продолжил работу. Положение было очень не плохим, у меня появились кое-какие деньги. Я у одного беглого еврея купил дачу в Подмосковье с намерением впоследствии построить на этом участке дом. По просшествии двух лет я подписал контракт еще на три года. Все ушло успешно. Я попал в систему, где все зависело только от твоих профессиональных качеств, ни от чего больше. Это необычное и приятное ощущение. Но к концу третьего года я затосковал. Сыновья через год уехали в Москву, они отдавали себе отчет в том, что лет через пять они никому в России не будут нужны, а их приятели уже имели свой бизнес. Они уехали и добились своего: у них своя фирма, они ездят на джипах и пр. Единственное, что я для них сделал-продал старую квартиру, купил нам с женой небольшую и им по квартире.
|