Как следует из представленной медицинской карты 39/39 стационарного больного, с 06.02.07 г. по 27.02.07 г. Чугунов В.М. находился на стационарном лечении в Черногрязевской больницы с диагнозом «Смешанное расстройство эмоций и поведения», куда он был госпитализирован в недобровольном порядке по направлению ОПНД. В Черногряжскую больницу подэкспертный доствален переводом из терапевтического отделения ЦРБ, куда в свою очередь, он был госпитализирован из ИВС по причинам отказа от приёма пищи. Находясь в терапевтическом отделении ЦРБ, Чугунов В.М. пытался убежать, вел себя агрессивно, нецензурно бранился, пытался плюнуть в лицо медработников, вырвать «катетер». Заявлял, что голодает «принудительно» с целью обратить на себя внимание. Был осмотрен терапевтом ЦРБ, сделана электрокардиограмма, проведены рутинные анализы. В одежде Чугунова В.М. было обнаружено его заявление на имя начальника Солнечногорского ИВС, в котором указано, что он (Чугунов В.М.) «в знак произвола в отношении него обьявляет сухую голодовку. Судьи, прокуроры, сотрудники Солнечногорского ОВД выполняют преступный заказ ОПГ Нестерова по фабрикации против него (Чугунова В.М.) уголовных дел для последующей посадки в тюрьму». В заявлении Чугунов В.М. указывает, что «он начал голодовку с момента задержания, потому что знал, для чего его задержали, его пытались арестовать трижды, возбуждено уже два уголовных дела, по одному из которых его сразу же намеревались направить в «психушку» в соответствии со ст.188 УПК РФ». В том же заявлении Чугунов В.М. сообщал, что «последний раз он ел 25.01.07 г.», что «он журналист, награждён особым дипломом премии А.Д. Сахарова «За журналистику как поступок». Указывал, что «Прашко сознательно поместила его сюда, что бы он умер», что питание в ИВС проводится один раз в сутки. Получается, что вдобавок к его намерению его вынуждают голодать. Жизнь в ИВС-это жизнь впроголодь. Его такая жизнь не устраивает». В своём заявлении Чугунов В.М. указывал, что «если его будут кормить насильно, он с собой что-нибудь сделает, есть он будет только дома». В психиатрическое отделение Черногрязской больницы Чугунов В.М. поступил в наручниках, в сопровождении двух сотрудников милиции, постоянно находившихся рядом с ним. Указывалось, что Чугунов В.М. был дважды осмотрен психиатрами, устанавливались диагнозы: «Параноидный синдром. Острое кататоническое расстройство», «реактивный ступор. Шизофрения?». При поступлении подэкспертный продуктивному речевому контакту был недоступен, лежал с закрытыми глазами. На голос врача открыл глаза, но на вопросы отвечать не стал. Элементарные действия выполнял-открывал рот, показывал язык, поднимал руку. При поступлении устанавливался предварительный диагноз «Реактивное психотическое состояние». В отделении в день поступления следил глазами за врачом, на вопросы отвечал без желания, формально, уклончиво, своих переживаний практически не раскрывал. Отмечался сниженный фон настроения. Продолжал отказываться от еды, заявлял, что «есть будет только дома». Сообщал, что он «никакого преступления не совершал, на него завели уголовное дело по указанию главы района Нестерова», который, якобы, «преследует его за то, что он вскрывает его махинации, воровство». Устанавливался диагноз: Паранойяльный синдром с элементами кататонического расстройства». Были сделаны внутримышечные иньекции раствора трифтазина 2,0 и раствора феназепама 1,0. Ночью подэкспертный спал спокойно. 07.02.07 г. лежал с закрытыми глазами, к окружающей обстановке был безучастен. На вопросы отвечал без желания, однословно. Жалоб на состояние здоровья не предьявлял. Отмечал «уменьшение напряженности на лице, появление подобия улыбки на губах». Продолжал отказываться от приема пищи, в короткой беседе с дежурной медсестрой на её вопрос о причине его отказа принимать пищу отвечал: «Вы ничего не понимаете». В ходе дальнейшей беседы заявлял, что намерен голодать «до смерти». Затем на вопрос, чего бы он хотел, отвечал, что «хочет пива». После этого сообщал, что намерен голодать до тех пор пока не отпустят домой. Заявлял, что «мафия в лице милиции и прокуратуры преследует его, у него отняли гектар земли». Отмечалось наличие монотомного аффекта. 07.02.07 г. Чугунов В.М. был осмотрен заведующим психиатрическим отделением. Во время осмотра был доступен речевому контакту, всесторонне правильно ориентирован, спокоен. На вопросы отвечал в плане заданного. Отмечалось, что у подэкспертного на внутренней стороне обоих предплечий имеются следы (небольшие ссадины) от порезов, на внутренней стороне левого локтевого сгиба имеется более глубокий порез, ре..ная гиперемия кожных покровов и небольшой участок нагноения рядом с порезом. Указывалось, что левая рука на ощупь горячая, температура тела выше 38,5 градусов C. Была сделана перевязка с фурацилином (на область пореза) и с мазью Вишневского (на область нагноения) после первичной хирургической обработки. После беседы с заведующим отделением подэкспертный согласился принимать пищу. Устанавливается диагноз: «Смешанное расстройство эмоций и поведения». 08.02.07 г. Чугунов В.М. был доступен речевому контакту, жалоб на состояние здоровья не предьявлял, был спокоен, самостоятельно принимал пищу. Продуктивной психотической симптоматики (бреда, галлюцинаций) не выявлялось. Отмечалось, что на правом предплечье у него имеется старые линейные рубцы после операции остеосинтеза в 2002 г. В последующие дни поведение Чугунова В.М. было упорядоченным, жалоб на состояние здоровья он не предьявлял, питался и спал нормально. 19.02.07 г. подэкспертный вновь был осмотрен заведующим отделением. Отмечалось, что «после поездки в Москву, в ЦМОКПБ, где ему проводилась амбулаторная судебно-психиатрическая экспертиза. Чугунов В.М. был озлоблен, отказывался от беседы с лечащим врачом, «дерзил, угрожал голодовкой» Во время осмотра заведующим отделением Чугунов В.М. лежал в постели, отвернувшись к стене, на вопросы не отвечал. После уговоров давал читать своё «письмо-протест», в котором сообщал, что «категорически отказывается от еды, обьявляет голодовку («в знак протеста»). Отмечалось, что критика у него «полностью отсутствует». В последующие дни подэкспертный отказывался принимать пищу, дерзил лечащему врачу, заявлял, что считает себя психически здоровым. Время проводил лежа в постели, слушал радио, читал книгу. По жизненным показаниям Чугунова В.М. была назначена инфузионная терапия. 24.02.07 г. в ответ на вопрос врача о самочувствии подэкспертный стал ему грубить, угрожать (знаю, где живёте...., уже договорился, что Вам набьют морду...., получите по заслугам»). Отмечалось отсутствие у Чугунова В.М. критики к своему состоянию. 25.02.07 г. медперсоналом лечащему врачу было доложено, что Чугунова В.М. «застали жующим пищу», хотя он продолжал заявлять о голодовке. При настоящем обследовании подэкспертного в Центре им. В.П. Сербского выявлено следующее. Соматическое состояние. Правильного телосложения, пониженного питания. Кожные покровы и видимые слизистые обычной окраски. На коже предплечий имеются старые линейные рубцы. В легких хрипов нет. Тоны сердца приглушены, ритмичные. Артериальное давление110/70 мм рт.ст. Живот при пальпации мягкий, безболезненный. Печень и селезенка не увеличены. Почки не пальпируются. Дизурических расстройств нет. От дачи анализов, осмотра терапевтов подэкспертный категорически отказался. Неврологическое состояние. Менингеальных симптомов нет. Главные цели симметричные. Зрачки равномерные, фотореакции сохранены. Походка обычная. От осмотра неврологом, окулистом, всех инструментальных методов обследования подэкспертный отказался. Психическое состояние. Подэкспертный доступен речевому контакту, формально правильно ориентируется в месте, времени и собственной личности. В беседу вступает неохотно, держится оппозиционно, негативистичен. На вопросы отвечает кратко, формально, в целом в плане заданного. На вопрос о цели настоящего обследования отвечает, что «следователю было дано указание направить его сюда». Высказывает убеждение, что «его должны признать невменяемым». На уточнённый вопрос отвечает, что «его приятель Вершинин Л.В., будучи психически здоровым, проходил в Центре им. В.П. Сербского судебно-психиатрическую эеспертизу........
Что правоохранительная система страны коррумпирована........, что «они психически больны, а не он, как ….. Говорит, что «лица, которых...., это прокурор, глава района, председатель суда, начальник милиции». Заявляет «Когда по членам Вашей семьи или Вам проедет бульдозер беззакония, вы тоже измените своё отношение к власти». Сообщает, что «стал бороться с коррупцией со времен перестройки», «....ходил в суд, как на работу», «знает...... уголовно-процессуальный кодекс» Сведения о себе сообщает скупо,...., некоторые вопросы вызывают у него напряженность либо раздражение. Заявляет: «Я не хочу, что бы вы знали, что я за человек». Говорит, что «не хочет отвечать на вопрос, …......, так как не хочет, что бы об этом узнали, не хочет, что бы то, что он скажет, попало в акт экспертизы, а затем в третьи руки». С раздражением справшивает, «какое отношение к возбужденному в отношение него уголовному делу имеет его газета». Сообщает, что «ничего положительного от своей борьбы с коррупцией он не получил, но не смирился и стал издавать газету». Не скрывает своего недоверия к врачам-психиатрам, заявляя: «Вы- тоже государство, а государство меня обвиняет». При целенаправленном расспросе сообщает, что «защитник в этом деле ему не нужен, он может сам себя защищать», «его отказ от защитника есть защита». Заявляет, что «его дело заказное, даже если его будет защищать Генри Резник, ничего не выйдет». При длительной беседе удаётся выяснить, что «потребность писать появилась у него со школьных лет», «после перестройки он увлекся философией, особенно ему нравится Шопенгауэр». Говорит, что «печатался в местной газете, а когда заявил о своей политической позиции, печатать его перестали, поэтому с 1998 г. он стал издавать свою газету». Сообщает, что «его неоднократно предупреждали, что бы он прекратил свою деятельность, но он не соглашался». Рассказывает, что в 2001 г. «был избит сотрудниками милиции из-за своих публикаций», после этого в 2002 году ему сломали руки». Сообщает, что «затем с ним стал проживать брат». При расспросе о правонарушениях, в совершении которых он обвиняется и подозревается, не отрицает фактов, изложенных в материалах дела, однако говорит, что «не считает свои действия преступлениями». Говорит, что «его поступки были недопустимыми, но он сделал это от бессилия, его вынудили так поступить». Сообщает, что в содеянном не сожалеет. Наличие обманов восприятия, суицидальных мыслей отрицает. Злоупотребление алкогольными напитками, употребление наркотиков также отрицает. В основном держится в одиночестве, много времени проводит лежа в постели, с окружающими малообщителен. Жалоб на состояние здоровья не предьявлял. Питался и спал нормально. Мышление непоследовательное, ригидное, паралогичное. Эмоционально уплощён, холоден. Общий фон настроения снижен. Критика к своему состоянию и инкриминируемым ему деяниям, а также деяниям, в совершении которых он подозревается, отсутствует. Провести экспериментально-психологическое исследование не представилось возможным, так как при беседе с медицинским психологом контакт с подэкспертным носил малопродуктивный характер. На вопросы отвечал крайне избирательно, значимых переживаний старался не раскрывать, был негативистичен, насторожен, недоверчив, несколько напряжен. Анамнестические сведения, даже нейтрального содержания, не сообщал. Заявлял: «Почему я должен Вам рассказывать?...Я не хочу этим делиться: Поступил заказ-признать меня невменяемым... вы работаете по заказу». От выполнения предложенных психологом заданий отказывался. На основании изложенного комиссия приходит к заключению, что Чугунов В.М. страдает хроническим расстройством в форме параноического развития личности (ответ на вопросы №1,2,3). Об этом свидетельствуют данные анамнеза и медицинской документации о психопатологически отягчённой наследственности, возникновения у подэкспертного приблизительно с начала 90-х годов кверулянтских бредовых идей, бредовых идей преследования с последующей их систематизацией, углублением, аффективной напряженности, расширением бредовой фабулы за счёт вовлечения в неё новых лиц, нарастанием письменной продукции бредового содержания, с которой подэкспертный обращался в различные инстанции, замкнутости, отгорожености, что обуславливало социальную дезадаптацию. Указанный диагноз подтверждается и результатами настоящего обследования, выявившего у подэкспертного наряду с перечисленной симптоматикой непоследовательность, паралогичность и ригидность мышления, эмоциональную уплощённость, холодность, а так-же отсутствие критики к своему состоянию и инкриминируемым ему деяниям. Указанное психическое расстройство не относится к категории временных. Имеющиеся у подэкспертного психическое расстройство лишало его в период, относящийся к инкриминируемым ему деяниям, возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими (ответ на вопросы №1,2). По своему психическому состоянию в настоящее время Чугунов В.М. не может самостоятельно защищать свои права и законные интересы в уголовном судопроизводстве, не может правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, давать показания (ответ на вопрос №5), и нуждается, как представляющий значительную социальную опасность ( в связи с наличием аффективно заряженных бредовых идей, направленных на конкретных лиц, нарушением критических способностей), в направлении на принудительное лечение в психиатрический стационар специализированного типа (ответ на вопрос №4). У Чугунова В.М. не выявлено клинических признаков алкоголизма и наркомании (ответ на вопрос №6).
Член комиссии: Ткаченко А.А.
Член комиссии: Фастовцов Г.А.
Член комиссии: Осколкова С.И.
Врач-докладчик: Виноградов И.Г.
|