http://www.vedomosti.ru/opinion/news...ignal-rosnefti
Зачем национализация, если правительство не может извлечь деньги из компании и оказывается в роли дающего?
Vedomosti.ru
18.08.2014, 00:03
Эта публикация основана на статье «Плохой сигнал “Роснефти”» из газеты «Ведомости» от 18.08.2014, №150 (3654).
Основной экономической сенсацией прошлой недели стала информация о том, что «Роснефть», одна из крупнейших нефтяных компаний в мире, обратилась к правительству с просьбой о помощи — например, о льготном займе в 1,5 трлн руб. Поразил и масштаб (сумма больше расходов федерального бюджета на здравоохранение и образование), и смысл просьбы: для постороннего наблюдателя сама идея обращения нефтяной компании за помощью к правительству кажется странной. В конце концов, зачем было национализировать ЮКОС (если не обсуждать вопрос о чьем-то личном обогащении или персональной политической выгоде)?
Опыт показывает, что правительства развивающихся стран извлекают больше денег из национализированных компаний, чем с помощью налогообложения — из частных. (У правительств развитых стран это в меньшей степени проблема: они более успешно собирают налоги.) Но в чем смысл национализации, болезненной и затратной, если в результате правительство не имеет возможности в тяжелый момент извлечь дополнительные деньги из компании (например, сократив зарплаты менеджеров и инвестпрограммы), а, наоборот, оказывается в роли дающего?
Помимо этой специфической проблемы есть общая сложность с выдачей государственных денег в долг госкомпании. Представьте, что BP или Exxon обратились к российскому правительству за деньгами, получили их взаймы и не смогли расплатиться. У кредитора будет возможность получить что-то взамен своих денег — залог (если он будет) или часть имущества (например, акции). Тот факт, что кредитор получит часть имущества должника, в случае если тот не сможет расплатиться, создает должнику правильные стимулы.
А что произойдет, если не расплатится по долгу российскому правительству «Роснефть»? Что можно у нее забрать в этом случае? Правильно, ничего. Потому что она и так практически целиком принадлежит государству. Значит, в этом случае долг не создает правильных стимулов для должника.
Однако и эта «общая сложность» — не последняя странность, связанная с обращением «Роснефти» за помощью к правительству. Само обращение — сигнал об эффективности и устойчивости компании, и сигнал плохой. Санкции, наложенные на компанию и затрудняющие обслуживание ее долгов, — это часть того мира, в котором живут крупные нефтяные компании. Для Exxon и BP управление политическими рисками — и внутри стран, с которыми они работают, и геополитическими — давно одна из главных, если не главная технологическая задача.
Если «Роснефть» не может справиться с долгом в изменившейся политической ситуации, значит, компания не оптимально устроена и плохо приспособлена для работы на рынке. Не исключено, например, что размер («самая большая нефтяная компания в мире») слишком велик. В этом случае от компании ожидаются предложения: какие активы будут проданы, какие издержки сокращены, чтобы она и дальше могла быть тем, чем должна, — эффективной и устойчивой дойной коровой для нашей страны.
Автор — профессор, проректор НИУ «Высшая школа экономики». Мнение автора является его личной точкой зрения