[Владлен Логинов]

К сожалению, положение более трагично в том смысле, что образуется как бы замкнутый круг. Сначала мы плохо учим историю. Потом наши самые плохие ученики идут в политическую элиту. И затем они заказывают нам, как писать историю. О сервильности интеллегенции вообще и историков в частности здесь говорили правильно. Но происходит это не так прямолинейно. Вот две фигуры-Тарле и Манфред. Оба писали о Наполеоне, но это биографии двух разных людей. Почему? Потому что Тарле писал свою эпоху, а Манфред-свою. Элемент заказа присутствует как «вызов времени». Сначала в определенных «сферах» возникла некая потребность в «сильном государе», Сергей Эйзентштейн с «Иваном Грозным», Алексей Толстой с «Петром I» и так далее.
Насчет интеллегенции. Ныне почему-то нередко полагают, что в прежние времена, когда число образованных людей в
России было невелико, все они составляли достаточно однородное целое. Между тем уровень образования сближал отнюдь не всегда. И вполне образованный граф Михаил Николаевич Муравьев, дабы не путали его с еще более образованным декабристом Сергеем Ивановичес Муравьевым-Апостолом, любил повторять, что он «не из тех Муравьевых, которых вешают, а из тех, которые вешают». И позднее, когда судили Софью Перовскую, главным ее обвинителем, настаивавшим наповешении, выступал внук Михаила Николаевича Николай Валерьянович Муравьев. А ведь лет за двадцать до этого Сонечка Перовская, дочь петербургского губернатора, а Николенька Муравьев, любимый сынок псковского губернатора, были соучастникамивеселых детских игр, ибо их высокообразованные семьи дружили междусобой. И, наконец, в 1887 году прокурором по делу Александра Ульянова, требовавшим его повешения, был не кто иной, как Николай Адрианович Неклюдов, который буквально обожал своего учителя в Пензенском дворянском институте Илью Николаевича Ульянова….. После казни Александра он даже занемог нервным расстройством. Но скоро выздоровел. И дослужился до высокой должности товарища министра внутренних дел.
Совсем не обязательно полагать, что некий «заказ» может исходить лишь от начальства. Я задумался как-то над тем, в чем причина той популярности, которую имела книга Струве «Критические заметки…..», вышедшая в 1894 году тиражом всего в 200 экземпляров. Дело в том, что при всем разачаровании в народничестве оно по-прежнему-с 60-х годов-оставалось некоей «моральной максимой», определявшей многие нравственные ценности, принятые в интеллегентной среде. Начиная с «опрощенства» во внешнем облике, и кончая демонстративным презрением, как выражался Глеб Успенский, к «господину Купону». Не то чтобы все неукоснительно следовали данным нормам, но, во всяком случае, их учитывали, определяя, «чтотакое хорошо и что такое плохо».
Между тем развитие капитализма, с его потребностью в «умственном труде», открывало для интеллегенции новые возможности. И не только на традиционной и относительно низкооплачиваемой ниве просвещения и народного здравоохранения, но и в правлениях солидных банков, акционерных обществ и компаний, на новых индустриальных гигантах.
Перпспектива стать-совсем как в Европе-рекспектабельным интеллектуалом была заманчива. Но она попахивала изменой принципам народолюбия и нестяжательства, признававшимся, пусть зачастую лишь на словах, 60-80-е годы. А, как известно, интеллегентный человек не может совершить низкого поступка, предварительно не оправдав его самыми высокими мотивами.
Книга Струве давала выход, ибо он доказал, что народничество-вздор, что оно ненаучно и что прогресс связан с развитием капитализма. А посему образованный человек, желающий блага России, должен «признать свою некультурность и идти на выучку к капитализму». Ну прямо как гора с плеч. И не надо носить бороду, как Мамин-Сибиряк, и не надо демонстрировать свою «бессребренность».
Нечто похожее произошло у нас в 1991 году, когда стало очевидно, что можно неплохо устроить свою жизнь, соблюдая определенные «правила игры». Главное-быть готовым в любой момент доказать, что белое-это черное, а черное-это белое.
Всякий раз, когда что-то случается, мы обращаем свой взор к истории. Но извлекаем из нее лишь те уроки, которые вроде бы оправдывают наше сегодняшнее поведение. Где же выход? Он может быть лишь один: ощущение твоей собственной связи с судьбой своего народа и страны. Пусть это определяет внутреннюю позицию и выбор. Все остальное-производно.