https://web.archive.org/web/20001121...18/oboz/o1.htm
В ОБЫДЕННОЙ жизни я встречаю немало людей, которые махнули рукой на свои сбережения в разорившихся банках. Оставив всякие надежды, они считают невозможным вызволить оттуда хоть толику вложенных средств. И напрасно. По моему убеждению, вернуть немалую часть денег владельцам вполне реально хоть сейчас, будь на то воля Центрального банка.
Впрочем, дело не в безволии. Нынешний глава ЦБ Виктор Геращенко человек, безусловно, волевой, да и профессионал первостатейный. Кому-кому, а ему предельно ясно, что у обанкротившихся банков есть активы, которые можно и должно использовать для погашения задолженности перед вкладчиками и кредиторами, прибегая при необходимости к механизму принуждения в рамках действующего законодательства. И именно Центробанк должен обеспечить ответственность руководителей и акционеров разорившихся банков перед клиентами. Но вот ведь парадокс: у нас официально до сих пор нет банков-банкротов, несмотря на то что десятки финансовых институтов уже более полугода не выполняют своих обязательств. Замечу, что даже по нашему щадящему законодательству процедура банкротства должна последовать после трехмесячной задержки платежей. То есть еще в декабре прошлого года (от силы в январе нынешнего) как минимум несколько десятков, если не сотня, банков должны были быть объявлены банкротами. На календаре уже май, а воз и ныне там. Столь странная ситуация, когда банки не возвращают денег, но при этом не признаются банкротами и каким-то образом продолжают полупризрачное существование, вызывает, по меньшей мере, недоумение в международных финансовых кругах и организациях, в том числе в МВФ, и подрывает их доверие к российской банковской системе.
На мой взгляд, безразличие к страданиям вкладчиков и попустительство безответственному руководству разорившихся банков являются весьма характерными проявлениями политики, определяемой нынешним главой Центробанка. Острие этой политики направлено против здоровых частных банков и нацелено на развал либеральной банковской системы.
Поясню. За щедрыми и непродуктивными ¦стабилизационными¦ кредитами банкам-банкротам просматривается намерение Виктора Геращенко держать в узде зависшие финансовые институты с безвольным менеджментом, чтобы превратить их либо в базу для расширения государственного сектора в банковской системе, либо в орудия дискредитации коммерческих банков как таковых. Полуживые или полумертвые банки, по замыслу главы ЦБ, олицетворяют собой недееспособность и обреченность частного сектора. Действительно, неискушенному вкладчику или неосведомленному кредитору может показаться, что российские частные банки вообще никуда не годны, если, даже получая многомиллионные субсидии, не могут выполнить своих обязательств. Кстати, значительная часть этих денег, насколько можно судить, была потрачена банками-банкротами не на выплаты пострадавшим вкладчикам, а на достижение компромисса с одними кредиторами в ущерб другим. Так что субсидии ЦБ разорившимся банкам никакого отношения к обеспечению интересов вкладчиков вовсе и не имели.
К сожалению, большинству потерпевших до сих пор невдомек, что они стали жертвами не либеральной банковской системы, а излишне жестких решений в августе 1998 года, с одной стороны, и политической интриги, которая последовала за разразившимся банковским кризисом и сменой правительства в сентябре того же года, с другой стороны. Вместо решительных действий по реабилитации и реструктуризации банковской системы и устранению допущенных 17 августа ошибок новое руководство Центробанка, не назначив никакого курса лечения, взяло курс на затягивание болезни. В результате и появились полуживые или полумертвые банки. А между тем в случае своевременного применения к безнадежно больным процедуры банкротства или санации часть средств уже была бы возвращена кредиторам и вкладчикам, а банковская система, избавившись от нежизнеспособных банков, оздоровилась бы в целом. При этом безрезультатно потраченные с сентября прошлого года миллиарды рублей или миллионы долларов можно было бы использовать куда с большей пользой. Например, расплатиться по ГКО, выкупить часть суверенного внешнего долга или прокредитовать реальный сектор.
Однако этого сделано не было. И сегодня приходится констатировать, что продолжающаяся выдача субсидий банкам-банкротам, нерешенность проблемы возврата застрявших в них частных вкладов и бюджетных денег, уход от решения проблемы ГКО и форвардных сделок, ограничение конвертируемости рубля, - все это звенья одной и той же цепи, последовательно ведущей к подрыву частного сектора в банковской сфере. Стратегический замысел В. Геращенко, предпринимающего все эти тактические шаги, очевиден - угробить оставшиеся в живых здоровые коммерческие банки, лишая их нормальных условий работы, и сделать все банки государственными, сведя их число к минимуму.
Работа в указанном направлении идет полным ходом. Первый шаг на этом пути - грандиозный и помпезный проект создания Российского банка развития (РБР) на основе Промстройбанка. Однако людям здравомыслящим понятно, что РБР - это очередная попытка набить деньгами дырявый карман, потому что государственный менеджмент в банковском деле, как показывает опыт, сегодня приносит только убытки.
Что же касается пострадавших вкладчиков, то пока им придется свыкнуться с малоприятной мыслью о том, что их интересы цинично приносятся в жертву политике огосударствления банковской системы, проводимой руководством ЦБ. Я не случайно сделал акцент на слове пока, потому что все еще есть возможность избежать печальной участи жертвы и заменить жертвоприношение воздаянием, требуя от Центробанка применения к разорившимся банкам незамедлительной и полноценной процедуры банкротства, которая бы безусловно обеспечила интересы кредиторов и вкладчиков. Ведь пока мы еще живем в демократической стране.