https://web.archive.org/web/20000930...mat/its1.shtml
Оппозиции надо научиться жить без "папы"
Фото В. ХРИСТОФОРОВА
На фото: I Съезд народных депутатов СССР. Гавриил Попов перетягивает Евгения Примакова на свою сторону
Фото В. ХРИСТОФОРОВА
1. Идейные борцы за банковские билеты
КОГДА в свинарнике раздают еду поросятам, то, естественно, тележку приходится двигать вдоль клеток: сначала первая, потом вторая, затем третья... И где-то в середине пути с одной стороны - дикий требовательный визг, а с другой - умиротворенное сопение дорвавшихся до кормушки поросят.
Эту сцену из школьных времен я вспоминаю, просматривая по утрам страницы нашей прессы. Иначе, чем истеричный визг, ситуацию не определить. Чего только нет!.. "Медведь" задушен коммунистами. Но этот удушенный "медведь" все же душит оппозицию... И над всеми нависает тень КГБ, и вполне реальна диктатура... Оппозиция героически защищает демократию... В общем, впору ставить вопрос о новой медали - теперь не "За оборону Белого дома", а "За оборону демократии в Думе".
А что, собственно, произошло? Правые силы, недовольные своим положением, наконец-то решились подчиниться умелому лидеру - Анатолию Чубайсу. А он, задвинув траченное молью старье во второй ряд президиумов, объединил - то лаской, то таской - правых и привел их к победе. Успех. Надо было ожидать разумных действий правых в Думе по закреплению этого успеха.
"Яблочники" за свое нежелание идти "под Чубайса" расплатились. Серьезно. Беда. Но все же не катастрофа. Пятипроцентный барьер взят. В целом, по ситуации - успех. И его тоже надо закреплять.
"Отечество", конечно, крупно просчиталось. Осталось без "Всей России". Но и такое, усеченное, "Отечество" базу для действий получило вполне достаточную.
В общем, для трех фракций - нормальный вариант меньшинства. В чем же дело? Нет возможности реализовать свои программы? Я не могу поверить, что трезвые политики впадают в транс из-за того, что их противники за их спиной договариваются. Я не могу поверить, что, имея три комитета, а не один, можно радикально укрепить свои позиции в Думе. Комфортность возрастет, но не более. Выходит, что спор идет не столько о действиях в Думе, сколько о месте в думском распределителе.
Существует - не для избирателя, а для депутатов - большая разница между простым членом комитета и заместителем председателя, не говоря уж о председателе. Автомобиль круглосуточно и автомобиль по вызову. Дачи, поликлиники, телефоны, загранкомандировки, секретари... Все гарантировано на целых четыре года. И абсолютно независимо от хода выполнения предвыборных программ.
Другой аспект - возможность выполнить обязательства. Не перед избирателями - те ведь избирали не спикеров и лидеров комитетов, а депутатов. Но есть среди избирателей и те, для кого вопрос о лидерстве в том или ином комитете - очень и очень важен. Это те, кто финансировал избирательные кампании блоков и отдельных депутатов. У этих - вполне конкретные ожидания. Им один подпункт в новом законе порой ближе и важнее всей программы. И тут роль председателя комитета более чем важна. Или сам что-то впишет, или "обменяется" услугой с коллегой из другого комитета. И под такие "подпункты" денег дают порой больше, чем под целые кодексы.
Но и ответственность за такие обязательства другая. Тут надо расплачиваться. Сполна. Ведь "заказчики" имеют опыт выбивания долгов и умеют расправляться с оказавшимися несостоятельными должниками - вплоть до применения всех известных "счетчиков"... Так что демарши с выходом из зала объяснимы. Пусть спонсоры видят: мы делаем все, что возможно...
Что тут сказать? Только одно - демократия есть демократия. И надо быть готовым как к успеху, так и к проигрышу. Это зона очень рискованных инвестиций. И те, кто их делал, - обязан был знать, что на обещания кандидата бездумно бросаться нельзя. Наживка очень хилая.
И, наконец, еще одно обстоятельство. Политики дошли до того, что "своя своих не познаша", как писал русский летописец об одной битве. Истинные ревнители свободного рынка бросились на шею гнусным лидерам номенклатурного капитализма. А славные патриоты Отечества целуются с заклятыми предателями России, иудами из прозападных группировок. И смотрят в растерянности на экран телевизора избиратель-державник и избиратель-либерал, которых еще вчера лобызающиеся лидеры призывали чуть ли не с вилами идти друг против друга ради будущего России...
И когда после всего этого меня приглашают на какие-то тусовки ради спасения демократии в России, то у меня ответ один.
*К проблемам российской демократии этот яростный спор из-за мест у кормушек, эти братские объятия патриотов-отечественников с либералами-рыночниками имеют очень своеобразное отношение. Да и к большинству избирателей тоже.
2. Без "крыши"
БОЛЬШИНСТВО и оппозиция - необходимые элементы демократии. Без них демократия уже под угрозой, уже на пути к гибели. Поэтому то, что в Думе есть три фракции, которые оказались в меньшинстве, в оппозиции, - нормально. Значит, у нас есть демократия.
Но роль оппозиции бывает разной. Одно дело, когда с меньшинством считаются. Гарантируют ему его долю постов. Его долю во времени, отведенном на прения. Его долю в делегациях за рубеж... Словом, создают комфортные условия.
И другое дело, когда меньшинство игнорируют. Лишают трибуны. Компрометируют. Словом, подавляют или, говоря спортивным языком, прессингуют.
Оба варианта - в рамках демократии. Поэтому оппозиция должна быть готова к разным вариантам - и к комфортному, и к прессинговому, и к какому-то сочетанию обоих. Нет такой готовности - значит, не готов быть оппозицией.
На первом Съезде народных депутатов СССР в момент открытия наша московская группа включала два десятка депутатов. И что было бы, если бы, скажем Андрей Дмитриевич Сахаров, разобидевшись (и вполне справедливо) на большинство, уходил бы из зала? А мы цепочкой за ним? Мы бы предали своих избирателей и никогда не выросли бы из московской группы в межрегиональную.
Я тогда говорил коллегам: да, нас не выбрали в состав Верховного Совета, но сдаваться нельзя. Избиратели на нас надеются. Любой ценой добейтесь возможности работать в комитетах Верховного Совета. Кем угодно, хоть референтами. Следите за другими депутатами. Фиксируйте все случаи, когда они голосуют против "своих" и когда "свои" с ними в чем-то не соглашаются. Отметили такой факт раз, отметили второй раз. А в третий - поддержите игнорируемого, ободрите его, уступите ему свою очередь на выступление, дайте ему цифры и факты для аргументации. А потом найдется случай, когда наше предложение будет близко ему, - обратите на это его внимание, попросите поддержать. "Заднескамеечники", с которыми их начальство не считает нужным даже советоваться, которых оно удостаивает только указаний и приказов, - рано или поздно поймут, что у нас они - нормальные участники процесса, а там - пешки. Но самое главное в другом. Они - освобождаясь от предрассудков и эмоций - поймут, что наши подходы более правильные, более отвечают интересам страны, народа. Выходите на избирателей в округе этого депутата. Мобилизуйте их. Пусть пишут письма. Пусть звонят. И обязательно придет время, когда такой депутат будет в МДГ. Надо только работать и работать. А не дебоши закатывать в духе кисейных барышень или избалованных дитятей.
Конечно, бывают ситуации, когда бойкот оправдан. Тогда, когда на улице растет вал недовольства и наш уход из зала будет этот вал подпитывать. Когда есть все шансы более весомо выступить на новых выборах. Тогда - иди из зала на митинги. Но если нет нарастающего прилива - борись оружием депутата.
Условия, в которых пришлось работать МДГ, были неизмеримо тяжелее, чем у нынешней оппозиции. Большинство из КПСС, мягко говоря, нас не жаловало. Впрочем, и демократы не раз вели себя сходно. В Моссовете, после избрания председателем, я пытался провести идею: распределим лидерство в комитетах с учетом численности фракций. Так сказать, комфортный для оппозиции вариант демократии. Но демократическое большинство Моссовета (в основном - депутаты от "Демократической России") напрочь отвергло идею "дележа". Все комитеты были распределены среди "своих".
И ничего недемократического в этом ни я, ни другие не видели. Просто это иной, жесткий вариант демократии. В США, как справедливо напомнил депутат Митрофанов, комитеты в Сенате всегда возглавляют представители большинства. И тут тоже есть логика. Раз уж избиратели нас предпочитают, мы должны взять в руки все рычаги, чтобы выполнить свои обязательства перед своими избирателями.
Поэтому надо сказать прямо: нынешняя думская оппозиция борется вовсе не за демократию. Она борется за комфортный для себя вариант демократии. Борьба с ее стороны - понятна. А вот чрезмерное упорство в этой борьбе объясняется или переоценкой себя, или - что скорее - неготовностью и неумением действовать в условиях прессинга со стороны большинства. Как если бы спортсмен, не умея бегать на лыжах в условиях снегопада, начал бы по этому случаю требовать отмены соревнований.
Известно, что нынешняя оппозиция - и правая, и "яблочники" - и в прошлых двух Думах была в меньшинстве. Но тогда это была оппозиция особого рода. Правые были не просто оппозиционерами, но и своего рода представителями в Думе правительства и администрации президента. По любому не устраивавшему их решению Думы они тут же бежали в Белый дом, в Кремль, а то и по обоим адресам. Чуть что - пойдем жаловаться "папе". Он вам покажет! И показывал. Решения Думы оспаривались, возвращались или попросту не выполнялись.
И с обязательствами перед спонсорами было легко. Не выходит в Думе - пошел и решил проблему в исполнительных структурах власти.
А сейчас? Впервые меньшинство вдруг почуяло, что оно уже на самом деле окажется меньшинством. И неприемлемый для себя или своих спонсоров закон блокировать уже будет трудно, а то и невозможно. И идти некуда. "Крыши" нет. Возникла кошмарная перспектива двойного прессинга: и со стороны большинства Думы, и со стороны Кремля с Белым домом.
Тут уже нервы не выдержали. Именно это и деморализовало оппозицию. Она стала требовать от Путина публичного подтверждения своих старых прав. "Папу" Бориса клеймили без удержу, но в душе знали: можно будет в случае чего припасть к его ногам и поплакаться. А тут выходит, что оппозиционеры остаются круглыми сиротами.
Это оказалось для них слишком тяжелым испытанием.
Других проблем у оппозиции, кроме как необходимости научиться быть оппозицией, на мой взгляд, пока что нет.
3. Путин и российская демократия
СУДЬБА демократии в России зависит не от нее самой и тем более не от Думы. Судьба российской демократии зависит от того, сумеет ли Россия на путях демократии инструментами демократии решить главные проблемы своего развития в XXI веке. И прежде всего ключевую среди этих проблем - превращение страны из великой державы государственно-бюрократического социализма в великую процветающую постиндустриальную державу.
Это - отдельная тема, и я хочу только сказать, что для решения этой главной задачи нам необходимо: во-первых, разработать модель будущего России и программу перехода к этой модели; во-вторых, объединить вокруг этой программы основные силы страны, приняв пакт национального согласия. И, наконец, в-третьих, создать государственный механизм, способный реализовать эту программу и этот пакт.
С точки зрения именно этих, главных задач, и сделано в эти дни два существенных вклада в укрепление российской демократии.
Победы одержаны всего на двух, но исключительно важных направлениях. И победы эти связаны не с действиями демократов от оппозиции, а с курсом и.о. президента Владимира Путина. Того самого, которого кое-кто готов обвинить чуть ли не в заговоре против демократии.
Во-первых, Компартия России начала интегрироваться в постиндустриальную систему, и тем самым создаются условия для пакта национального согласия.
Во-вторых, начал формироваться работающий механизм власти, в которой представительная и исполнительная ветви действуют в варианте и конкуренции, и сотрудничества, а не в варианте только разрушительной конкуренции.
Сначала по первому вопросу. Во всех постсоциалистических странах (и в большинстве западных стран) сторонники коммунизма занимают заметный удельный вес. Проблема не в этом. Проблема в позиции коммунистов. Одно дело, когда они - будучи преданными идее коммунизма - на данном этапе считают нормальным постиндустриальный строй и готовы действовать в его рамках. И другое дело, когда они считают возможным и необходимым немедленное свержение этого строя ради того или иного варианта государственного социализма, который на современном этапе развития общества не может не быть тоталитарным и бюрократическим.
КПРФ представляет собой одну из ведущих группировок российской бюрократии. Во многом - провинциальной, включающей аппаратчиков районного и областного партийного и советского профиля, местной аграрной и военно-промышленной сфер. Вокруг этого костяка КПРФ - масса пенсионеров, в определенной части представляющая те же круги. И, наконец, значительные слои связанных с номенклатурой КПРФ материально, организационно, традициями и идеологией масс.
Эта группировка и впредь будет активно бороться за власть. Но из аппаратчиков, оказавшихся вне формирующейся постиндустриальной России, из "неприкаянных", "обиженных", "обойденных", "неустроенных", отставших от коллег при захвате мест в вагонах поданной на перрон машины новой российской бюрократии, - основная часть этой группировки за десять лет превратилась в слой укоренившийся, научившийся жить по-новому, переставший опасаться этого нового и, более того, осознавший серьезные преимущества своей новой жизни. Поэтому из борцов за реванш, за возврат к государственному тоталитарному социализму, за свержение нового строя и возвращение к советской власти, это большинство номенклатуры КПРФ переходит на принципиально новую позицию. Позицию борьбы за место под солнцем нового российского строя. И это согласуется с признанием этого строя на достаточно длительную перспективу, с отказом от немедленного возвращения в Россию дореформенной системы.
Тем самым последняя действительно мощная внесистемная оппозиция превращается в радикальный, но все же элемент системы.
Конечно, среди коммунистов - и у нас, и за рубежом - всегда были и будут крайние, ленинско-троцкистско-сталинские, большевистские течения, выступающие за немедленную революцию. Эволюция КПРФ к "системной" партии, скорее всего, "выдавила" из нее некоторую "добавку" в эти течения. Но и после нее эти течения будут в меньшинстве, так как их опора - маргинальные и люмпенские элементы, которые в постиндустриальном обществе составляют незначительное меньшинство.
Честно говоря, я больше всего боялся появления агрессивного антикоммунистического большинства в Думе. Ведь оно напрашивалось само собой. И добыча у такого большинства была бы огромной: не только спикер, но и замы, не только комитеты, но и весь аппарат Думы - от охранников до секретарей. Аппарат КПРФ, сейчас во многом содержащийся за счет Думы, повис бы в воздухе.
Но все эти выигрыши полностью были бы "съедены" той симпатией к "гонимым", которая поднялась бы и в обществе в целом, и особенно среди тех слоев - сторонников КПРФ, которые уже начали подозревать лидеров КПРФ "в измене" и отходить от них. Все это сказалось бы на президентских выборах. А они - гораздо важнее Думы.
Я не знаю, что помешало некоммунистическим фракциям объединиться. Ведь достаточно было правым, "яблочникам" и "Отечеству" выдвинуть единого кандидата в спикеры. Но или амбиции лидеров малых фракций, или демарш Кремля в отношении "Единства" привели к отказу от идеи некоммунистического блока. "Единство" пошло на тактический союз с КПРФ, который - и это очень важно - имеет все шансы перерасти в долгосрочное партнерство.
КПРФ давно уже была готова к соглашению с властью. И Ельцин был готов - достаточно вспомнить амнистии и после 1991-го, и после 1993 годов. Но мешало прошлое Ельцина. Как раз то, что делало его гарантом нового строя - его действия по запрету КПСС.
Владимир Путин не обременен таким наследством. И он может выполнить главный завет Ельцина - не допустить реванша советско-коммунистической системы - новыми методами. Методами интеграции. И начало работы Думы - первый успех в новом варианте защиты России от реванша коммунизма. И этот успех Путина очень важен для будущего России.
Конечно, опять-таки ради будущего России, возможен и крайний вариант развития - с исключением российской Компартии из политической жизни. Но это - худший из возможных путей. У России так мало осталось резервов времени, так мало запасов ресурсов, так мало созидательного человеческого материала, что только путь, предложенный Путиным и предполагающий не только конкуренцию, но и сотрудничество с КПРФ, имеет реальное будущее.
Второй успех Путина в деле укрепления демократии в России - выход из ситуации хронического политического конфликта между исполнительной властью и Государственной Думой, создание проправительственного большинства в Думе.
Конечно, две ветви власти для того и обособлены, чтобы контролировать друг друга. Но они обязаны и совместно действовать - без этого страна не может развиваться. А в конкретной ситуации переходного периода сотрудничество обязательно. И поскольку Путин хочет, чтобы предстоящие восемь лет президентства стали наконец для России периодом выхода из кризиса, - он попросту обязан создать в Думе проправительственное большинство.
Где гарантии, что КПРФ не идет на какой-то маневр? Это ведь так в духе коммунистов - маневрировать, лишь бы захватить власть. Тут, конечно, нельзя полагаться на заявления и обещания. Нужны более весомые доводы. Их надо искать в анализе действий КПРФ в предыдущих Думах. В действиях членов КПРФ на постах мэров и губернаторов. В голосованиях тех региональных Дум, в которых у КПРФ большинство. В поведении директоров - союзников КПРФ. В действиях вице-премьера правительства от КПРФ и министров от КПРФ.
Ну и, наконец, в поведении лидеров новой Думы. Селезнев как спикер зависит не от КПРФ, а от пропрезидентских фракций. Они ведь могут пойти на союз с оппозицией и сместить Селезнева. А вот КПРФ обречена на договоренности с властью - ради сохранения спикера и своих лидеров в комитетах.
Для меня самое наглядное доказательство новой позиции КПРФ - речь Егора Лигачева. Что-что, но лицемерить Егор Кузьмич не привык. Заподозрить его в отказе от идей КПРФ тоже невозможно. Так что его речь надо воспринимать как программу.
Открывая Думу, Лигачев отстаивал расширение госсектора, но... при сохранении и частной, и коллективной собственности. А ведь в этом "триумвирате" как раз и состоит суть постиндустриального строя. И это та позиция, на базе которой можно сплотить основные силы России для решения ее главных национальных задач.
Я далеко не уверен, что большинство, возникшее в связи с выборами спикера и нынешней договоренности с коммунистами, как раз и есть искомое решение. Действительно прочные союзы базируются на коренных интересах, на программах экономического возрождения.
Но успех есть: впервые создано на практике проправительственное большинство в Думе.
РОССИЯ вступает в чрезвычайно важный период развития. Ей нужно устойчивое правительственное большинство, способное и ставить, и решать долгосрочные стратегические проблемы. Но ей не в меньшей степени необходима и оппозиция: и справа, и слева. Чтобы корректировать курс, страховать его от крайностей, контролировать правящую бюрократию, защищать интересы избирателей.
Поэтому я одобряю консолидацию правых сил. Согласен с первым пакетом законов, которые они готовят. Во многом согласен и с высказываемыми опасениями, и с тревогой по поводу возможных негативных последствий от появления у исполнительной власти прочного "тыла" в Думе.
Но в то же время нельзя за деревьями терять лес, за текучкой - перспективные вопросы. Недопустимо свой проигрыш в борьбе за комфортный вариант демократии представить как опасность для демократии. Это - серьезная подмена вопроса, очень опасная. Опасность для российской демократии идет не от попыток ее отменить, а от неумения оппозиции работать в прессинговых условиях.
Самое опасное - запугать и запутать и себя, и своих избирателей и повторить ошибку 1993 года: довести тяжелый, но в общем-то обычный парламентский кризис до внепарламентских действий.
С самого начала думского раскола симпатии "ОГ" были на стороне меньшинства. Во-первых, потому, что их меньше, во-вторых, обошлись с ними откровенно грубо, несправедливо. Наш давний автор Гавриил ПОПОВ предлагает во многом иной взгляд на природу разразившегося в Думе кризиса. Не согласен он и с доминирующими оценками вероятных последствий союза "партии власти" и КПРФ. Редакция считает публикуемую статью приглашением к дискуссии о перспективах российской демократии.