Кроме того, в Определении от 26 января 2010 года No 66-О-О об отказе в
принятии к рассмотрению жалобы гражданина Буйлова Алексея Вячеславовича на нарушение его конституционных прав статьями 101 и 210 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации
Конституционный Суд Российской Федерации указал, что:
«Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, устанавливая понятие, виды и основания применения мер пресечения, разделяет избрание меры пресечения, определяемое как принятие дознавателем, следователем, а также судом решения о мере пресечения, и применение меры пресечения, под которым понимаются процессуальные
действия, осуществляемые с момента принятия решения об избрании меры пресечения до ее отмены или изменения (пункты 13 и 29 статьи 5). Следователь самостоятельно принимает решение об избрании меры пресечения, направляя копию соответствующего
постановления лицу, в отношении которого оно вынесено, а также его защитнику или законному представителю по их просьбе, одновременно разъясняя порядок обжалования этого решения (статья 101 УПК Российской Федерации).
Применение меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем
поведении состоит в получении от подозреваемого или обвиняемого письменного обязательства не покидать постоянное или временное место жительства без разрешения дознавателя, следователя или суда, в назначенный срок являться по вызовам дознавателя,
следователя и в суд, иным путем не препятствовать производству по уголовному делу(статья 102 УПК Российской Федерации). Таким образом, без отобрания у лица, в отношении которого принято решение об избрании меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, соответствующего письменного обязательства эта
мера не может считаться примененной и влекущей правовые последствия для подозреваемого или обвиняемого. Следовательно, статья 101 УПК Российской Федерации во взаимосвязи со статьей 102 данного Кодекса не позволяют применять меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении в отсутствие
подозреваемого или обвиняемого.
Сам факт вынесения постановления об избрании меры пресечения в виде
подписки о невыезде и надлежащем поведении не может служить обоснованием утверждения о нарушении подозреваемым данной меры пресечения...».
Основанием уголовной ответственности в Российской Федерации является совершение физическим лицом деяния, содержащего все признаки состава преступления,
предусмотренного Уголовным кодексом Российской Федерации (статья 8 УК Российской Федерации).
Задачами Уголовного кодекса Российской Федерации являются: охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя Российской Федерации от
преступных посягательств, обеспечение мира и безопасности человечества, а также предупреждение преступлений. Для осуществления этих задач Уголовный кодекс
Российской Федерации устанавливает основание и принципы уголовной
ответственности, определяет, какие опасные для личности, общества или государства деяния признаются преступлениями, и устанавливает виды наказаний и иные меры уголовно-правового характера за совершение преступлений (статья 2 УК Российской Федерации).
Задачам Уголовного кодекса Российской Федерации корреспондирует и внешняязадача (назначение) уголовного судопроизводства – обеспечить защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений (пункт первый части 1 статьи 6 УПК Российской Федерации).
Вместе с тем, с учетом положений статьи 1 (части 1); статьи 2; статьи 15 (части 4); статьи 17; статьи 18; статьи 19 (части 1); статьи 21 (части 1), статьи 27; статьи 32(части 1 и 2), статьи 34 (части 1); статьи 35 (частей 1 и 2); статьи 37 (части 1), статьи 41(части 1), статьи 55 Конституции Российской Федерации законодатель, наряду с
внешним назначением (задачами) уголовного судопроизводства, определил в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации внутреннее назначение (задачи)уголовного судопроизводства как защиту личности от незаконного и необоснованногообвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод (пункт второй части 1 статьи 6
УПК Российской Федерации).
Таким образом, регламентация уголовно-процессуальных правоотношений, в томчисле связанных с ограничением в ходе уголовного судопроизводства конституционных
прав каждого на свободу передвижения (статья 27 Конституции РФ), на участие в управлении делами государства как лично, так и через своих представителей, быть избранным в органы местного самоуправления (статья 32, части 1 и 2 Конституции РФ),
на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (статья 34, часть 1 Конституции РФ), права частной собственности (статья 35, части 1 и 2 Конституции РФ),
права на труд (статья 37, часть 1 Конституции РФ), права на охрану здоровья и медицинскую помощь (статья 41, часть 1 Конституции РФ), должна осуществляться федеральным законодателем на основании перечисленных положений Конституции Российской Федерации, пункта второго части первой статьи 6 и иных норм главы 2
Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, закрепляющих принципы уголовного судопроизводства (нормы общего и руководящего значения, определяющие построение форм, стадий и институтов уголовного судопроизводства).
14 марта 2011 года Лебедев А.Е. был избран депутатом Слободской районной Думы Слободского района Кировской области по многомандатному Ильинскому избирательному округу. Слободская районная Дума является не только представительным органом местного самоуправления, но и может осуществлять переданные муниципальному образованию отдельные государственные полномочия в
соответствии с издаваемыми, в пределах своей компетенции, исполнительными органами государственной власти нормативными правовыми актами. Согласно закону Кировской области «О местном самоуправлении в Кировской области» и Уставу Слободского района Кировской области в исключительном ведении районной Думы
находятся ряд полномочий. Решения районной Думы принимаются большинством голосов от установленной численности депутатов районной Думы. Заседание районной Думы считается правомочным, если на нем присутствует не менее 50 процентов от числа
избранных депутатов. Таким образом, в результате незаконного ограничения свободы передвижения, Лебедев А.Е. был лишен возможности присутствовать на заседаниях районной Думы и осуществлять все вышеперечисленные полномочия.
Лебедев А.Е. является владельцем и председателем Совета директоров ЗАО «Национальная резервная корпорация». НРК – финансово-промышленная группа, к числу активов которой относятся ОАО «Национальный резервный банк» (НРБ), ОАО«Национальная жилищная корпорация» (Холдинг НЖК) и ООО «Национальная земельная компания» (НЗК). НРБ, помимо основного офиса в г. Москве, имеет филиалы
в Воронеже, Туле и Брянске. Холдинг НЖК занимается строительством малоэтажного доступного жилья на территории Ленинградской, Ростовской, Волгоградской и Новосибирской областей. Предприятия НЗК – крупнейшего в России производителя картофеля – находятся в Тульской и Брянской областях. Решение вопросов, связанных с
развитием такого диверсифицированного и географически распределенного по разным регионам бизнеса, не может осуществляться дистанционно, и требует личного присутствия владельца и руководителя на входящих в холдинг предприятиях, встреч с их
руководителями и трудовыми коллективами, ознакомления с объектами. Избрание в отношении Лебедева А.Е. в период досудебного производства по уголовному делу меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении привело к тому, что он был лишен возможности осуществлять свои обязанности и принимать квалифицированные решения в отношении принадлежащего ему имущества.
Ограничило применение меры пресечения в виде подписки о невыезде и
надлежащем поведении и такой способ реализации конституционное право на охрану здоровья и медицинскую помощь (статья 41, часть 1 Конституции РФ), как диспансерное обследование и лечение за пределами города Москвы и Российской Федерации в целом.
«Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно указывал в своих решениях, что ... исходя из принципа равенства, закрепленного статьей 19 Конституции Российской Федерации, не должно быть различий и неопределенности в регламентации
однородных по своей юридической природе отношений (
Постановление от 28 мая 1999 года No 9-П; также см. Постановление от 20.11.2007 No 13-П; Определение от 16.12.2008 No 1036-О-П; Определение от 11.05.2012 No 639-О; Определение от 05.03.2013 No 297-О).
«Осуществляя правовое регулирование общественных отношений... федеральный законодатель обязан руководствоваться вытекающим из конституционного принципа равенства всех перед законом и судом общеправовым требованием определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы, поскольку конституционное равноправие может быть обеспечено лишь при условии единообразного понимания и толкования правовой нормы всеми правоприменителями; неопределенность содержания правовой нормы, напротив, допускает возможность неограниченного усмотрения в процессе
правоприменения и ведет к произволу, а значит – к нарушению не только принципов равенства и верховенства закона, но и установленных статьями 45 и 46 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации гарантий государственной, включая судебную, защиты прав, свобод и законных интересов граждан (постановления Конституционного
Суда Российской Федерации от 25 апреля 1995 года No 3-П, от 15 июля 1999 года No 11-П, от 25 февраля 2004 года No 4-П, от 20 апреля 2009 года No 7-П, от 6 декабря 2011 года No 27-П, от 29 июня 2012 года No 16-П и от 22 апреля 2013 года No 8-П)» (Постановление
Конституционного Суда РФ от 27.06.2013 No 15-П по делу о проверке
конституционности положений частей 3 и 10 статьи 40 Федерального закона «Обобщих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» и пункта 3 части первой статьи 83 Трудового кодекса РоссийскойФедерации в связи с жалобой гражданина А.В. Дубкова).
В силу приведенных правовых позиций Конституционного Суда Российской
Федерации не имеется оснований утверждать, что мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, в отличие от иных мер пресечения, не связанных с ограничением конституционного права на свободу (ст. 22 Конституции РФ), может бытьизбрана в досудебном производстве по уголовному делу дознавателем, следователем в
отношении обвиняемого в отсутствие его согласия (см., mutatis
mutandis, Определения
Конституционного Суда РФ от 16.12.2008 No 1036-О-П и от 11.05.2012 No 639-О).
Следовательно, обжалуемые Лебедевым А.Е. положения статьи 102 УПК РФ, которые как по буквальному смыслу, так и по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, не предполагают в ходе досудебного производства по уголовному делу получения согласия обвиняемого на избрание и применение в отношении него меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, в отличие от иных мер пресечения, не связанных с ограничением конституционного
права на свободу (ст. 22 Конституции РФ), не соответствуют части 1 статьи 19, статье 27, частям 1 и 2 статьи 32, части 1 статьи 34, частям 1 и 2 статьи 35, части 1 статье 37, части 1 статьи 41, статье 55, части 3 статьи 56 Конституции Российской Федерации.
В силу правила 3.4 Токийских правил при установлении процессуального порядка избрания и применения в отношении обвиняемых в досудебном производстве мер пресечения, не связанных с заключением под стражу, законодатель был обязан руководствоваться такими общими принципами права, как равенство и справедливость,и следовать требованиям соответствия установленных в уголовно-процессуальном законодательстве правил конституционно значимым целям (статьи 19 и 55 (часть 3)Конституции Российской Федерации) (см. mutatis mutandis
абз. 4 пункта 4 мотивировочной части
Постановления Конституционного суда Российской
Федерации от 27 мая 2008 г. No 8-П по делу о проверке конституционностиположения части первой статьи 188 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки М.А. Асламазян).
Согласно части 2 статьи 74 Федерального конституционного закона «О
Конституционном Суде Российской Федерации» Конституционный Суд Российской Федерации принимает решение по делу, оценивая как буквальный смысл рассматриваемого акта, так и смысл, придаваемый ему официальным и иным толкованием или сложившейся правоприменительной практикой, а также исходя из его
места в системе правовых актов.
«...Конституционный Суд Российской Федерации, принимая решение по делу, оценивает также смысл, придаваемый рассматриваемому нормативному акту сложившейся судебной практикой. Таким образом он выражает свое отношение как к позиции законодателя или иного нормотворческого органа, так и к ее пониманию
правоприменителем, основываясь при этом на толковании положений Конституции Российской Федерации, в сфере которого, по смыслу ее статьи 125 (части 5 и 6), только Конституционный Суд Российской Федерации выносит официальные решения, имеющие общеобязательное значение» (абз. второй пункта 4 мотивировочной части
Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 16 июня 1998 г. No 19-П по делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации).
В преамбуле Международного пакта о гражданских и политических правах
закреплено, что признание достоинства, присущего всем членам человеческого сообщества, является основой свободы, справедливости и всех неотъемлемых прав личности. В соответствии со статьей 21 Конституции Российской Федерации государство обязано охранять достоинство личности во всех сферах, чем утверждается
приоритет личности и ее прав (статья 17, часть 2, и статья 18 Конституции Российской Федерации). Установление в уголовно-процессуальном законе, как по буквальному
смыслу, так и по смыслу, придаваемому положениям статьи 102 УПК РоссийскойФедерации в сложившейся правоприменительной (следственной и судебной) практике,
необоснованных ограничений конституционных прав и свобод личности, противоречит конституционному принципу охраны государством достоинства личности (статья 21 Конституции Российской Федерации), из которого вытекает, что личность в еевзаимоотношениях с государством рассматривается как равноправный субъект, который
может защищать свои права всеми не запрещенными законом способами (см. mutatis mutandis п. 4 мотивировочной части
Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 3 мая 1995 г. No 4-П по делу о проверке конституционности статей 220 1 и 220 2 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в
связи с жалобой гражданина В.А. Аветяна).
Сопоставление положений статьей 102, 103, 104, 105 УПК РФ,
регламентирующих однородные процессуальные правоотношения – разновидности мер пресечения, не связанных с заключением под стражу, применяемых к обвиняемым на стадии предварительного расследования, с правилом 3.4 Токийских правил, свидетельствует и о том, что положения статьи 102 УПК Российской Федерации в
рассматриваемой части не соответствуют требованию определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы и ее согласованности с системой действующего правового регулирования.
Между тем, Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно указывал, что:
- «3. Из конституционных принципов правового государства, равенства и
справедливости вытекает обращенное к законодателю требование определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы и ее согласованности с системой действующего правового регулирования...
4. Конституционный Суд Российской Федерации в своих решениях неоднократно указывал, что неопределенность содержания правовой нормы не может обеспечить ее единообразное понимание, создает возможность злоупотребления исполнительной властью своими полномочиями, порождает противоречивую правоприменительную
практику, ослабляет гарантии защиты конституционных прав и свобод, может привести к произволу и, следовательно, к нарушению принципов равенства, а также верховенства закона; самого по себе нарушения требования определенности правовой нормы, влекущее ее произвольное толкование правоприменителем, достаточно для признания
такой нормы не соответствующей Конституции Российской Федерации (Постановления от 25 апреля 1995 года по делу о проверке конституционности частей первой и второй статьи 54 Жилищного кодекса РСФСР, от 5 июля 2001 года по делу о проверке
конституционности Постановления Государственной Думы от 28 июня 2000 года No 492-III ГД «О внесении изменения в Постановление Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации «Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов» и др.).
Поскольку положения [нормативного акта] и находящееся с ними в нормативном единстве [нормативный акт] в системе действующего нормативного регулирования создают правовую неопределенность, влекущую их произвольное толкование правоприменителем, они противоречат статьям 19,...и 55 (часть 3) Конституции
Российской Федерации» (Постановление от 6 апреля 2004 года No 7-П по делу о проверке конституционности положений пункта 2 статьи 87 Кодекса торгового мореплавания Российской Федерации и Постановления Правительства Российской Федерации от 17 июля 2001 года No 538 «О деятельности негосударственных организаций по лоцманской проводке судов» в связи с жалобой международной
общественной организации «Ассоциация морских лоцманов России» и автономной некоммерческой организации «Общество морских лоцманов Санкт-Петербурга»);
- неопределенность в понимании нормы может быть преодолена – в целях
обеспечения единого, непротиворечивого правового регулирования – путем
систематического толкования с учетом иерархической структуры правовых норм, предполагающей, что толкование норм более низкого уровня должно осуществляться в соответствии с нормами более высокого уровня; при невозможности же использования
аналогии закона права и обязанности сторон определяются исходя из общих начал и смысла законодательства (аналогия права); в качестве подобного общего начала может рассматриваться требование правовой определенности как один из основополагающих
аспектов требования верховенства права, вытекающего из принципа правового государства (статья 1 Конституции Российской Федерации) (
Постановление от 10 апреля 2003 г. No 5-П по делу о проверке конституционности пункта 1 статьи 84 Федерального закона «Об акционерных обществах» в связи с жалобой Открытого
акционерного общества «Приаргунское», Определение от 4 декабря 2007 г. No 966-О-П по жалобе гражданина Поспелова Александра Леонидовича на нарушение его конституционных прав отдельными положениями статьи 29 Патентного закона Российской Федерации);
- неточность, неясность и неопределенность закона порождают возможность неоднозначного истолкования и, следовательно, произвольного применения его норм – в противоречие конституционным принципам равенства и справедливости, из которых
вытекает обращенное к законодателю требование определенности, ясности, недвусмысленности правовых норм и их согласованности в системе действующего правового регулирования; в противном случае может иметь место противоречивая правоприменительная практика, что ослабляет гарантии государственной защиты прав, свобод и законных интересов граждан (Постановление от 27 мая 2008 г. No 8-П по делу
о проверке конституционности положения части первой статьи 188 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки М.А. Асламазян);
- «Общеправовой критерий определенности, ясности, недвусмысленности
правовой нормы вытекает из конституционного принципа равенства всех перед законом и судом (статья 19, часть 1, Конституции Российской Федерации), поскольку такое равенство может быть обеспечено лишь при условии единообразного понимания и толкования нормы всеми правоприменителями. Неопределенность содержания правовой
нормы, напротив, допускает возможность неограниченного усмотрения в процессе правоприменения и неизбежно ведет к произволу, а значит – к нарушению принципов равенства, а также верховенства закона» (
Постановление от 15 июля 1999 г. No 11-П по делу о проверке конституционности отдельных положений Закона РСФСР «О
государственной налоговой службе РСФСР» и законов Российской Федерации «Об основах налоговой системы в Российской Федерации» и «О федеральных органах налоговой полиции»);
- «Неопределенность оснований и порядка проведения оперативно-розыскной деятельности по действующему Закону создает условия для произвола власти. Тем самым нарушаются требования статей 17, 18, 19 и 21 Конституции Российской Федерации, согласно которым государством признаются и гарантируются равным образом права и свободы граждан, и в частности охраняется достоинство личности.
Аналогичная правовая позиция выражена Конституционным Судом в Постановлениях от 25 апреля 1995 года, от 3 мая 1995 года, от 2 февраля 1996 года и от 2 июля 1998 года, согласно которым неопределенность юридического содержания закона и возможность в
связи с этим его произвольного применения нарушает равенство граждан перед законом и судом, не согласуется с обязанностью государства обеспечивать охрану достоинства личности и приоритет прав и свобод человека, а также не допускать их умаления и
предпочтения им даже самых важных общественных, ведомственных или иных интересов» (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 14 июля 1998 г. No 86-О по делу о проверке конституционности отдельных положений Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» по жалобе гражданки
И.Г. Черновой).
Особую значимость требования определенности, ясности, недвусмысленности правовых норм и их согласованности в системе общего правового регулирования приобретают применительно к уголовному и уголовно-процессуальному законодательству, являющимся по своей правовой природе крайними (исключительными) средствами, с помощью которых государство реагирует на факты
противоправного поведения в целях охраны общественных отношений, если она не может быть обеспечена должным образом только с помощью правовых норм иной отраслевой принадлежности Принцип формальной определенности закона, предполагающий точность и ясность законодательных предписаний, будучи неотъемлемым элементом верховенства права, выступает как в законотворческой, так и в
правоприменительной деятельности в качестве необходимой гарантии обеспечения эффективной защиты от произвольных преследования, осуждения и наказания (см. mutatis mutandis пункт 5.1 мотивировочной части Постановления Конституционногосуда Российской Федерации от 27 мая 2008 г. No 8-П по делу о проверке конституционности положения части первой статьи 188 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки М.А. Асламазян).
На основании изложенного, руководствуясь статьями 46 (часть 1), 125
(часть 4) Конституции Российской Федерации, статьями 96-100
Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде
Российской Федерации»,
ПРОШУ:
Признать положения статьи 102 Уголовно-процессуального кодекса
Российской Федерации как по буквальному смыслу, так и по смыслу,
придаваемому им в сложившейся правоприменительной (следственной и
судебной) практике, в части определения
возможности избрания и применения на стадии предварительного расследования в отношении обвиняемого без его согласия, в отличие от иных мер пресечения, не связанных с ограничением конституционного права на свободу (ст. 22Конституции РФ), меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 15 (часть 4), 19 (часть 1), 21 (часть 1), 27, 32 (части 1и 2), 34 (часть 1), 35 (части 1 и 2), 37 (часть 1), 41 (часть 1), 55 (часть 3) и 56 (часть 3), поскольку эти законоположения. противореча общепризнанной норме международного права – правилу 3.4 Минимальных стандартных правил Организации Объединенных Наций в отношении мер, не связанных с тюремным заключением (Токийские правила; приняты резолюцией No 45/110 Генеральной Ассамблеи ООН от 14 декабря 1990 года), являющейся составной частью законодательства Российской Федерации и обладающей большей юридической силой по отношению к обычному федеральному закону – Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации, тем самым нарушают конституционные принципы правового государства, равенства, справедливости, охраны государством достоинства личности, и необоснованно препятствуют гражданину в реализации конституционных прав на свободу передвижения, на участие в управлении делами государства как лично, так и через своих представителей, и права быть избранным в органы местного самоуправления, на свободное использование своих
способностей и имущества для предпринимательской и иной не
запрещенной законом экономической деятельности, права частной
собственности, права на труд, права на охрану здоровья и медицинскую
помощь.
24 октября 2013 года
Заявитель
А.Е. Лебедев
Представители заявителя
Адвокат
Г.М. Резник
Адвокат
Н.М. Кипнис
Перечень документов, прилагаемых к жалобе в соответствии с предписаниями статьи 38 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»:
1. Копия жалобы (2 экз.).
2. Текст обжалуемой нормы Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, применением которой были нарушены права заявителя (3 экз.).
3. Копия Постановления от 4 октября 2011 года о возбуждении уголовного дела No 6938520 (3 экз.).
4. Копия Постановления от 10 ноября 2011 года о возбуждении уголовного дела No 694298 (3 экз.).
5. Копия Постановления от 14 ноября 2011 года о соединении уголовных дел в одно производство (3 экз.).
6. Копия Постановления от 24 сентября 2012 года о привлечении Лебедева А.Е. в качестве обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных п. «б» ч. 1 ст. 213 УК РФ, п. «а», «б» ч. 2 ст. 116 УК РФ (3 экз.).
7. Копия Постановления от 26 сентября 2012 года об избрании в отношении обвиняемого Лебедева А.Е. меры пресечения в виде подписки о невыезде (3 экз.).
8. Копия бланка Подписки о невыезде и надлежащем поведении от 26 сентября 2012 года
29
(3 экз.).
9. Письмо следователя по особо важным делам второго следственного управления по расследованию особо важных дел Главного следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по городу Москве Русаковой Т.А. от 14 декабря 2012 года No 203-59-12/30026 (3 экз.).
10. Обвинительное заключение по уголовному делу No 693852 по обвинению Лебедева
А.Е. (страницы 1, 64, 67, 68) (3 экз.).
11. Постановление судьи Останкинского районного суда г. Москвы Костюченко С.М. 17 января 2013 года о назначении по уголовному делу предварительного слушания (3 экз.).
12. Постановление судьи Останкинского районного суда г. Москвы Костюченко С.М. от 07 февраля 2013 года о возвращении уголовного дела прокурору (3 экз.).
13. Апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 03 апреля 2013 года (3 экз.).
14. Ходатайство адвокатов Резника Г.М. и Зака Ю.С. в защиту Лебедева А.Е. от 19 апреля 2013 года о решении вопроса о мере пресечения при вынесении судьей постановления по результатам предварительного слушания (3 экз.).
15. Постановление судьи Останкинского районного суда г. Москвы Бахвалова А.В. от 19 апреля 2013 года о назначении судебного заседания по итогам предварительного слушания (3 экз.).
16. Ордера, подтверждающие полномочия адвокатов-представителей (2 шт.).
17. Квитанция, подтверждающая уплату государственной пошлины.
[1]
Исключение составляет мера пресечения в виде залога, которая также избирается по судебному решению. См.: ч. 2 ст. 106 УПК
|