[Ирина Петровская]

Зритель прошедшей недели

Смеяться, право, не грешно. Даже полезно. Все дело в качестве смеха. В минувшую субботу вышла в эфир программа Авторского телевидения «У», основу которой составляют всяческие розыгрыши, подначки, приколы в модном нынче стиле «стеб».

Не имею ничего против, когда придуманные или реальные ситуации, подвергающиеся «обстебыванию», действительно смешны, занятны, ни для кого не оскорбительны, а главное — осмысленны. В противном случае у зрителя остается ощущение как от неудачного анекдота, когда после тягостной паузы кто-нибудь мрачно, спрашивает: «Уже можно смеяться?»
Именно такое ощущение оставила передача «У». Авторы используют известный со времен братьев Люмьер метод скрытого наблюдения. На площади перед ВДНХ отлавливают простаков, всучивают им пачку от «Беломора», в которой якобы скрыта рация, и просят проследить за шпионом, топчущимся чуть поодаль. Добровольцы, сменяя один другого, радируют: «Стоит, закурил, потер руки». Спустя некоторое время сам шпион подходит к очередному наблюдателю и благодарит за участие в съемке... Уже можно смеяться?

Другой сюжет: желающим прокатиться на «Ту-154», стоящем на вечном приколе здесь же, на бывшей ВДНХ, предлагают занять места в салоне. «Во избежание крена при спуске с постамента, всем переместиться на левую сторону»,— командует «пилот». Все перемещаются. «Теперь- вправо». Исполнено. «Всем встать». Все встают. «Самолет никуда не поедет, просьба освободить салон». Для полноты юмора не хватает только хора противных детских голосов за кадром: «Обманули дурака на четыре кулака!»

Ну, надули, ну, поулюлюкали, ну, по-ржали. А, простите, на фига? Ради чего истрачены драгоценные эфирные минуты? Ради демонстрации чьей-то доверчивости или глупости? Родоначальник жанра, Андрей Кнышев в безвременно ушедших с экрана «Веселых ребятах» с помощью тех же розыгрышей делал то же самое куда более изящно и остроумно, никого не унижая, не тыча пальцем, соблюдая столь необходимые в общении с живыми людьми такт, вкус и меру. Смешно было ужасно. Вся страна хохотала — но не над попавшимися на удочку чудаками, а над собой, ибо способность проявить в конкретном типическое и отличает настоящего художника.

А эпигоны... На то они и эпигоны. В следующий раз можно экранизировать известную шутку с кошельком на веревочке. Уверена, что найдется немало охотников подобрать бесхозную вещицу. А авторы «У» тут как тут: тянут за веревочку. Вот смеху-то будет.