[Александр Аронов]

С редактором явно что-то случилось. Он сам, может быть, виноват: так скими, что другие просто должны были ему поверить: если не на слово, то на дело.

Но коли мы не желаем, чтобы ТВ окончательно погибло, перед этим погубив наши хрупкие, только что нарождающиеся зрительские вкусы, то мы просто обязаны отличить одно от другого и больше их не путать никогда.

Я замечаю одну странноватую особенность: чем свободнее и независимее канал, тем несвободнее и зависимее его редактура. Возьмем нашего рекордсмена свободы — НТВ.

Для того чтобы три вечера подряд показывать Александра Буйнова все с той же плохонькой песенкой, надо поступить с музыкальным редактором, как гангстер: связать его, заткнуть кляпом уста, еще лучше просто выгнать. Но тогда он может обратиться в прессу, поэтому самое лучшее его убить.

Я не во всем согласен с Александром Розенбаумом, который назвал Буйнова даже не кем-то, а чем-то. Считаю, что человек, который поет вальс-бостон на свои собственные слова: «Как часто вижу я сон, мой удивительный сон» » и не замечает, что тут слово «мой» явно лишнее, не должен быть так уж строг к своему собрату. Но три Буйнова подряд много даже для меня.

Теперь — из другой оперы. НТВ заслуженно гордится, что показывает нам неплохие образцы штатовского кино. Но как в их стройные ряды мог затесаться фильм «Шепот»?

Нам, допустим, известны фильмы ужасов. Но специально для «Шепота» надо выдумать другой жанр: фильмы мерзости.
Кто-то может возразить: а как же эстетика безобразного? Но история, которую рассказывают сценарист и режиссер «Шепота», невразумительна до безнадежности. С мертвецами, оживающими, при этом сумасшедшими, то ли приемными детьми, то ли близнецами, путающими какую-то Хиллари с их то ли мамой, то ли не мамой Кэтрин, вступающими друг с другом в гомосексуальные отношения с привкусом кровосмешения... И в заключение покрывающимися целыми стадами жуков, издающих наконец-то искомый шепот...

Если бы редактор был здоров, скажите, как бы это вообще было возможно, — показывать на канале НТВ такую лабуду?
Нет, несомненно, он в лучшем случае заперт в подвал или в психушку. А поэтому вместе сольемся в одном крике: свободу редактору!