http://www.gazeta.ru/comments/column.../5796377.shtml
Обозреватель «Новой газеты»
10 декабря 2013, 09:56
Михаил Ходорковский — талисман Владимира Путина. Пока Михаил Борисович сидит, Владимир Владимирович чувствует, что полет нормальный. Под амнистию в связи с 20-летием Конституции РФ Ходорковский не подпадает. Разговоры о «третьем деле ЮКОСа», исполняемые публично пикейными жилетами в ранге споуксменов силовых структур, зондируют почву для дальнейшего пребывания главного экс-олигарха страны в лагерях. Сталин позавидовал бы смекалке и фантазии следственных органов: выращивать дело из стремления Ходорковского либерализовать уголовное законодательство, чтобы освободить себя же из застенков. Это ж какие оруэлловские мозги надо иметь.
Силовики напомнили о «третьем деле» Михаила Ходорковского
Ходорковский будет сидеть
Михаил Ходорковский может не выйти на свободу летом следующего года. В пятницу силовики заявили, что в отношении экс-главы ЮКОСа продолжается... →
В принципе, главным подозреваемым по «делу экспертов», которые настаивали на либерализации уголовного законодательства, должен был бы в этой логике стать нынешний премьер (а тогда — президент) Дмитрий Медведев. Именно он настаивал на изменениях в законе, именно по его поручению экспертизу необыкновенных приключений ЮКОСа на родной земле осуществляли специалисты по правоведению и экономике. Странно, что он еще не присоединился, например, к экономисту Сергею Гуриеву в Париже и не готовит к реальной жизни французскую элиту в престижном заведении Science Po.
Медведев не раз подчеркивал, что он знает о российской действительности такое, что, как говорил один рефлексирующий принц, «и не снилось нашим мудрецам». Поэтому его опыт и знания сильно пригодились бы будущим французским администраторам и политикам. Нашим они ни к чему: тут главное — пробиться на местечко в надзорных, судебных и следственных (ну, еще представительных) органах, и дальше все станет вокруг голубым и зеленым…
Тем не менее премьер-министр РФ никуда не эмигрирует, на допросы, как, например, бывшего члена Конституционного суда Тамару Морщакову, его не таскают. Но, возможно, тем самым держат на крючке и в напряжении. А он принужден как бы малодушно помалкивать. Тем самым признавая, что силовые органы — влиятельнее его в ряде принципиальных, даже государствообразующих вопросов.
А отношение власти к Ходорковскому и его статус — это именно государствообразующий вопрос, как минимум принципиальный для «правоохранителей», Владимира Путина и его режима.
Власть, которая жестко взяла курс на закручивание гаек во всех сферах — от квазиправовой до информационной (профилактирование РИА «Новости»), не может допустить «свободного обращения» фигур, по харизме и авторитету как минимум сравнимых с Путиным, который сам есть и сущность, и гарантия существования режима. Он, этот режим, чрезвычайно мстительный по своей природе.
Поэтому происходят антиправовые и антигуманные казусы с узниками Болотной и девочками из Pussy Riot. Но и их может коснуться амнистия. А вот Алексея Навального и Михаила Ходорковского она коснуться не может. Навальный — перспективный альтернативный политик, которому режим пока определяет коридор, — только в нем он может резвиться. Политические перспективы (и уж тем более амбиции Ходорковского) совершенно не очевидны. Но с ним связаны и личная обида, и представления о нем как об одной из опорных конструкций того режима, из которого Путин вырос, но от которого он все время дистанцируется. Поэтому терпеть его рядом с собой, да еще на свободе, персоналистская система не готова.
В основе того, что делают силовики и их политические руководители, лежит страх.
Все, из-за чего пострадал Ходорковский, ушло в прошлое. Сейчас между ним и свободой лишь злоба сегодняшнего дня
Узник ушедшей эпохи
То, что можно назвать «эпохой Михаила Ходорковского», закончилось два года назад. Протестная волна 2011-го открыла новую эру с новыми борцами против... →
Страх потери контроля над страной. Страх перед возможными альтернативами. Как это ни смешно звучит, они там, наверху, до сих пор боятся ЮКОСа. Компании, которой нет. Но дело которой — в кое-где встречающейся прозрачности, в создании нормальных рабочих мест, благотворительности и поддержке гражданских инициатив — живет. Парадоксальным образом это ощущение страха, ключевое для нынешней политической власти, перемешивается с завышенной самооценкой и чувством вседозволенности (и сопутствующим ему презрением к закону, откуда и вырастает «третье дело ЮКОСа», не снившееся Ионеско с Беккетом).
На этом катамаране далеко не уедешь. Но другой мотивации и эмоциональной подкладки у биологически и морально стареющей политической конструкции не осталось. И потому можно поверить в то, что кажется абсурдом: в «третье дело Ходорковского».
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции