Я буду говорить только то, что лежит в области архитектурной экспертизы, никаких детских воспоминаний. Первое. На северных территориях – там еще существует такая вещь, как вечная мерзлота, – совершенно другие принципы строительства. Иначе надо строить. Никто из нас не сможет там ничего построить, потому что непонятно, как это делать: там трескаются дома, там подвижный грунт, и все стоит фактически на льду, на сваях и платформах. Отсюда, наверное, в нашей стране проистекает определенное недружелюбие к архитектуре вообще. Здесь архитектура не очень-то и нужна, ее легко можно выкинуть.
Вторая история – про так называемое промерзание, есть такой термин. Все здания надо утеплять, дома должны быть гораздо теплее, чем в других странах. Когда я прилетел четыре года назад в Красноярск, самолет сел где-то в снегах. Видно ничего не было, и нам сказали: «Теперь пошли в аэропорт». Вышли мы из самолета и по тропинке в снегу отправились в аэропорт. Что такое тамошний аэропорт? Такое ощущение, что это несколько контейнеров, обвязанных утеплителем и замотанных скотчем. Я такого никогда не видел! Зрелище вызвало у меня ужас. Думаю, это была какая-то времянка, но ничего другого нет, плюс все это еще и снегом засыпано. Там выдавали чемоданы. Весь аэропорт заключался в том, что выдали багаж в этом строении, утепленном пенопластом.
Третья история – про строительные материалы. Дело в том, что основным строительным материалом для Москвы является краска. Почему все церкви приходилось белить? Вода попадала в поры, и известняк просто раскалывался, его раздирало. Главный механизм разрушения архитектуры – это большое количество переходов через ноль в течение зимы, когда замерзает и снова оттаивает вода. Она попадает в поры и рвет бетон, хотя нигде в мире вроде, казалось бы, не рвет. А здесь – рвет. Причем все, включая кирпичные здания, как Кремль. Они тоже покрашены, и когда реставраторы ими занимаются, то болгаркой прорезают заново другие швы. Они сначала все штукатурят, потом прорезают – как будто швы по кирпичу другие уже, рисуют светлым цемент, а красным расписывают кирпичи. То есть там, грубо говоря, структура кладки не соответствует кирпичам кремлевской стены. Не везде, конечно, но по большей части.
Следующая история – это просто снег как украшение. Мне кажется, он всегда скрывает недостатки архитектуры. Как только все снегом завалит, становится красиво. С другой стороны, Сальвадор Дали объяснял, почему среди русских не может быть живописцев: очень просто. Писать способен только тот, кто всю свою жизнь, от рождения, видел, как трепещут листья оливы в солнечном свету, цитата неточная, но в таком духе. В противном случае у художника не будет чувства света и цвета. Среди русских, ослепленных снегом, утверждал Дали, могут быть хорошие графики, но никак не живописцы.