http://www.levichev.info/5_113.htm
07 февраля 2003
Игорь Шатров
Российская партия жизни (РПЖ), появившаяся на политической арене в сентябре 2002 года, намерена в ближайшее время предложить государству и обществу свое видение дальнейших экономических перспектив страны. Сопредседатель Общенационального совета партии Николай Левичев полагает, что реформы пока не улучшили экономического положения России. При этом он призывает не рубить сплеча, а принять существующий порядок вещей за "нулевой вариант" и продолжать реформирование на совершенно иной методологической основе.
– Николай Владимирович, чем экономическая программа РПЖ будет отличаться от программ других партий?
– У наших политических партий нет экономических программ. Есть лишь принципы. Партийцев хватает только на то, чтобы принимать декларации и бросать реплики по поводу того или иного законопроекта, обсуждаемого в Думе.
– Есть мнение, что многие партии выполняют функции отраслевых лоббистов, в их экономических предложениях отсутствует государственный подход...
– Да, так считают. Лоббирование – это естественная составляющая политического процесса и должно регулироваться законом. Отраслевой босс или предприниматель не могут пойти на встречу с депутатом и высказать свои претензии и пожелания. Их не поймут окружающие. Поэтому лоббирование было, есть и будет.
Существует такое понятие – "белое" лоббирование. Пока лоббирование "черное" или в лучшем случае "серое", народ будет считать лоббизм синонимом коррупции в верхах законодательной власти.
Путь к "белому" лоббированию лежит не только через закон, но и через культурную многопартийность. Чем больше партий, тем лучше для общества. Даже некрупная партия, не сумевшая пока пробиться в парламент, представляет серьезное общественное мнение. Один процент избирателей – это почти миллион человек: целая страна.
– Каковы партийные представления о настоящем российской экономики?
– Оно не заслуживает положительных оценок. Правительство не может обеспечить устойчивый экономический рост и гарантировать бесперебойное функционирование важнейших систем жизнеобеспечения.
– Почему?
– Нельзя больше ваять рынок из хаоса. Пока кабинет министров не переболеет "детской болезнью правизны", вряд ли что-то изменится в лучшую сторону. Правительство так и будет беспорядочно расставлять административные барьеры, действуя под умеренно правыми лозунгами. И, если говорить о политике, получать критику справа – за административный произвол и слева – за недостаточный контроль над рынком.
На наш взгляд, в основе того, что получило название реформ, лежит совершенно неверный методологический посыл о греховности прошлого России. Речь идет не только о советском времени.
Реформаторы считают, что Россия и ХIХ, и XX век провела впотьмах и сейчас должна вернуться в лоно мировой цивилизации. А для этого нам необходимо использовать стандарты экономической политики наиболее благополучных стран.
– А вы так не считаете?
– Не считаю. У России нет и не может быть никаких прошлых грехов, и она способна по-своему ответить на все вызовы современности.
Новый экономический уклад нельзя выбрать как товар в супермаркете. То, что имело успех где-то на Западе, может и не прижиться в российских условиях. Социально-ориентированная рыночная экономика, которую нашей стране безуспешно навязывали все прежние правительства в течение последних десяти лет, размежевала народ, лишила его цели. Социальная память сограждан находится в серьезном противоречии с сегодняшними правилами поведения, когда наиболее успешными являются неправедные действия.
Известное и вполне уместное бухаринское "Обогащайтесь!" приобретает сейчас совершенно иной смысл и используется для морального оправдания нигилизма, вседозволенности, циничного рвачества и мздоимства, разрушающих духовную и нравственную среду народной жизни.
Если российская экономическая система не перестанет гримасничать "под Запад", Россию ожидает глубокая демографическая яма. Сейчас совершенно очевидно, что экономические преобразования в нашей стране должны сплотить народ для его выживания. Кроме того, Россия обязана работать на опережение, чтобы не допустить тех тупиковых ситуаций, в которые попала западная цивилизация.
– Что для этого необходимо сделать уже сейчас?
– Прежде чем давать рецепты, необходимо подготовить общественное мнение. Во-первых, освободить общественность от иллюзии, что созданный за последние десять лет "рынок" можно действительно называть рынком. Наблюдаемые процессы купли-продажи с ореолом скандальности являются результатом неудавшегося научного эксперимента, субъективных экономических придумок "экспертов", которые еще в конце 80-х годов даже помыслить не могли, что им удастся реализовать свои идеи на практике.
Это был эксперимент над людьми, имевшими на тот момент совершенно иные жизненные установки. "Гайдарономика" в России – это не "рейганомика" в США, не "тэтчеризм" в Великобритании и не "ширакизм" во Франции. Тем более она не тянет на "японский вариант", сумевший совместить духовную традицию синтоизма и остатки общинного сознания японца с задачей экономической модернизации.
Во-вторых, необходимо объяснить обществу, что оно не вправе снимать с себя ответственность за тот уклад жизни, который возник из брожения 90-х годов. Поэтому сложившийся экономический порядок, со всеми его минусами, нужно рассматривать как объективную действительность, требующую серьезных преобразований. Нет никакого смысла начинать все сначала по вновь придуманной схеме. Это приведет к еще большей разрухе. Предлагаемые экономические программы должны быть реализуемы в существующих экономических условиях и при данных возможностях управления.
В-третьих, надо разобраться, какой же экономический уклад создан за прошедшее десятилетие. Я согласен с экспертами, считающими, что в России сложился номенклатурный капитализм. Свободами либеральной экономики у нас пользуется небольшая, избранная часть населения, в то время как остальные лишены возможностей для самореализации.
Открыть свое дело сегодня труднее, чем в начале 90-х годов. Предприниматель задавлен бюрократией, криминалом и коррупцией. Кредиты на развитие доступны лишь немногим. Поэтому желающим заниматься собственным бизнесом приходится идти на поклон, "закладывать душу" и т. д. С переделки номенклатурного капитализма в цивилизованный экономический порядок и надо начинать.
– А что потом?
– Российскую экономическую перспективу мы видим в создании экономики с уравновешенными рыночными и нерыночными параметрами. При этом соотношение рынка и нерынка должно определяться не предпринимательским потенциалом узкого круга избранных, а реальной возможностью передать в конкурентную сферу конкретную часть экономики.
– А как поступить с уже сложившимися финансово-промышленными и иными бизнес-группами, если, следуя вашей логике, их бизнес окажется в неконкурентных сферах экономики?
– Как я уже сказал, мы вынуждены рассматривать экономические итоги 90-х годов как объективную реальность. В том числе и итоги так называемой приватизации, несмотря на то, что общество считает поспешную распродажу государственного имущества ошибкой, которая, как известно, "хуже преступления", а происхождение многих капиталов – явно незаконным. Поэтому сложившаяся структура собственности отражает не реальные рыночные возможности, а платежеспособный спрос на наиболее ценное, что было и есть в стране.
Однако государство должно думать не об очередной перетряске собственности, а добиваться ее перехода в руки эффективного владельца. Это возможно, если будет решительно применен механизм банкротства, установлен налог на имущество предприятий, даны льготы активным инвесторам, призваны к порядку ретивые монополисты. В таком случае сам рынок разберется, кто есть кто на экономическом поприще.
Посредством имущественного и подоходного налога и контроля за крупными расходами граждан необходимо остановить процесс перетекания капитала в личное богатство. Предварительно надо ввести "нулевую" декларацию и признать законным все заявленное частное имущество и денежные накопления на момент ее заполнения.
– Это теория. А как на практике, не ущемив права частного капитала, усилить роль государства в экономике? Или стоит все же ограничить эти права?
– Не надо ограничивать ничьих прав зарабатывать деньги честным путем. Государство должно делать в экономике то, что никто другой делать не может. Причем у него есть совершенно конкретные обязанности.
Многие страны, в том числе западные, уже в новейшей истории преодолевали тяжелые кризисы и добивались успеха за счет мощного регулирующего и организующего воздействия государственной бюрократии. Наиболее наглядными примерами здесь являются выход США из Великой депрессии, воссоздание экономического величия Франции во времена де Голля, послевоенная Япония, современный Китай.
Экономические задачи современного государства наиболее полно изложены в годовом докладе Всемирного банка "Государство в меняющемся мире" (1997 год). Сразу скажу, что мы не дотягиваем даже до предложенного там уровня госрегулирования, несмотря на то, что российское государство обязано уделять экономике значительно больше внимания, чем, скажем, европейские страны или США.
Поэтому я просто вынужден говорить о присутствии государства в экономике, поскольку его все еще пытаются выставить за дверь. Наша партия не устанет повторять, что главной причиной экономических провалов последнего десятилетия было отсутствие реальной политической власти и полное непонимание того, какова экономическая роль государства в современном мире. Это должно закрепиться в общественном сознании.
– Послевоенные экономики европейских стран поднялись благодаря, среди прочего, и внешним инвестициям. Способно ли российское национальное хозяйство обойтись без иностранного капитала?
– Нет конечно. Россия должна привлекать иностранные инвестиции как развивающаяся страна и как субъект мировой экономики. И экспортировать свой капитал, когда это станет возможным и необходимым. Все предубеждения относительно внешних инвестиций связаны с тем, что у нас в стране нет элементарного экономического порядка. Я не знаю, как осуществить структурные реформы без участия зарубежных инвесторов.
– Похоже, ваша партия – партия глобалистов.
– Сейчас для важнейших экономических процессов не существует национальных границ. Нет никаких сомнений, что современные технологии требуют емких рынков, не ограниченных территорией одной страны. Также очевидно, что экономическая автаркия консервирует неэффективность.
Но эти общие рассуждения ничего не говорят о том, как Россия должна входить в мировой рынок. Европейские противники глобализации, устраивающие беспорядки каждый раз, когда где-нибудь проходит конференция по вопросам мировой торговли, тоже в курсе мировых тенденций. Но они не довольны тем, как все происходит. Ведь глобализация – это не новая экономическая игра, в которой выигрывает каждый. Речь идет о доминировании стран-лидеров и о корпоративном насилии. Логика рынка неизбежно делит экономическое пространство на центры и периферию.
Поэтому, прежде чем открыть дверь глобализму и поступиться частью экономического суверенитета, государство должно установить контроль над национальной экономикой. В противном случае придется отдать свое, как говорится, "с концами". Соблюдение данного принципа особенно важно для России, которая хочет стать частью общего экономического порядка, не наведя порядок у себя.
– Ряд экономистов высказывают свое несогласие с монетарной политикой правительства.
– Это связано и с проблемой иностранных инвестиций, о которых вы упомянули. Внешних инвесторов не привлекают страны с безрадостными финансовыми параметрами. Нашей стране пока еще рано применять многие методы монетарной терапии. Поэтому нет ничего удивительного, что правительство лечит и никак не вылечит нашу экономику деньгами.
Несмотря на имеющиеся ограничения, монетарные институты должны развиваться, а уже существующие серьезно пересматриваться, как с позиции их очевидной недостаточности, так и с точки зрения их несоответствия российским особенностям.
Например, мы считаем, что существующие диспропорции цен и рентабельности между предприятиями и отраслями не допускают тотальной либерализации цен. Повышение цен на энергоносители и транспортные тарифы создает спираль инфляции издержек, перегружает бюджет и ведет к серьезным социальным последствиям.
В вопросах цен мы вновь сталкиваемся с вульгаризацией рыночных постулатов, с недооценкой опыта других стран. Даже в развитых рыночных экономиках есть масса прецедентов государственного регулирования цен и их субсидирования. Еще относительно недавно, в 1986 году, во Франции правительство давало отраслевым ассоциациям разрешение на повышение цен только под обязательство поддерживать определенный объем инвестиций.
России жизненно необходима система государственного контроля над ценами в базовых отраслях, где в клубок сплелись все возможные виды монополий. Похожий механизм работал в Китае и обеспечил "скрытую" перекачку финансовых ресурсов в потребительский сектор, развил в этом секторе конкуренцию и решил многие социальные проблемы. Потери базовых отраслей были компенсированы с помощью дешевых государственных кредитов.
– Без перемен в кровеносной системе экономики – банковской сфере ваши идеи неосуществимы. Не имея инвестиционных кредитов, наша экономика не возродится.
– Коммерческие банки страны сейчас находятся в ситуации системного риска. Более половины доходов они получают от кредитования торговли, обменных операций, фондовых, биржевых и межбанковских сделок. Тот банк, который не дает больших долгосрочных кредитов, не разоряется.
Более близки к реальной экономике банки, входящие в состав финансово-промышленных групп. Но таких групп, возглавляемых банками, немного. Их мало и в высокотехнологичных отраслях, требующих серьезных долгосрочных инвестиций. В основном благополучные банки "пасутся" в сырьевых отраслях, где большой объем дополнительных доходов от разницы между внутренними и мировыми ценами. В нормальных условиях эти доходы могли бы быть использованы для структурной перестройки всего народного хозяйства. Но поскольку условия далеки от нормальных, многие банки перекачали деньги за рубеж.
В создавшейся ситуации ЦБ должен более последовательно влиять на деятельность коммерческих банков, способствовать их слиянию и специализации. Надо рассмотреть вопрос о допуске на территорию России зарубежных банков.
– Какого вы мнения о налоговой и бюджетной политике нынешнего правительства?
– В заслугу правительства ставят то, что оно снижает и унифицирует налоговые ставки. Это, конечно, хорошо, но не является главным. Налоговое бремя – это не высокие налоговые ставки, а их линейность, слабая дифференциация налогооблагаемой базы, отсутствие связи налоговых изъятий с социальными задачами государства.
Налоговую систему надо рассматривать не только с фискальных позиций, но и как постоянно действующий структурный фактор. Меняя и дифференцируя налоговые ставки, устанавливая льготы и ограничения, государство должно воздействовать на объем и структуру потребительского и инвестиционного спроса, на распределение и использование прибыли, активно влиять на темпы экономического развития и конъюнктуру рынков. Ничего этого в налоговых упражнениях правительства мы пока не видим.
Налоговую систему надо не упрощать, а, наоборот, усложнять. Как обеспечить преференции депрессивным регионам, отраслям, начинающему бизнесу, структурным инвестициям, прямым вложениям в социальную сферу? Через скидки, вычеты из налогооблагаемой базы, отнесение дохода к той или иной категории, прогрессивную шкалу ставок, введение предельных ставок, необлагаемых минимумов и т. д.
Поэтому мы вообще не рассматриваем в качестве цели снижение или повышение налогообложения. Вместе с тем мы считаем, что малый бизнес должен иметь всего один прямой налог и несколько целенаправленных льгот.
Системных наработок по совершенствованию налогообложения сейчас предлагается очень много. Мы представим свой вариант. Главное в нашем подходе – это повышение стимулирующей роли налогов, их привязка к инвестиционным и социальным императивам государства. Большое значение мы придаем рентному принципу налогообложения: изъятия части дополнительного дохода от монопольного владения ресурсами и возможностями.
– Есть ли у партии свои идеи по оптимизации финансовых потоков между центром и регионами, по так называемым межбюджетным отношениям?
– Отношения регионов и центра должны строиться исходя из концепции развития, а не перераспределения финансовых средств.
Многие регионы сейчас не используют свои экономические возможности, связанные с имеющимися ресурсами, динамикой внутренних и внешних рынков, изменений курса рубля. Вместе с тем теневой бизнес выколачивает из приграничных регионов России, богатых природными ресурсами, суммы, сопоставимые с несколькими региональными бюджетами.
Региональная политика федеральных властей – установление административных, налоговых, тарифных и других мер государственной поддержки – должна учитывать специфику каждого региона, в том числе особенности его исторических уложений, и обеспечивать развитие. Только на этой основе можно строить межбюджетные отношения.
Мы учитываем и то обстоятельство, что во многих регионах существуют неформальные отношения между местными, региональными властями и находящимися там государственными предприятиями. Эти отношения нередко весьма эффективны. Необдуманное изъятие средств государственных предприятий в центр лишает региональные власти стимула что-либо делать самостоятельно.
Пока нет законодательной базы для дифференцированного подхода к регионам, необходимо принять безотлагательные меры административного порядка по бюджетной поддержке Приморского края, который в результате поражения государства на всех "экономических фронтах", бюрократической волокиты и прямого разграбления богатств края попадает во все большую экономическую зависимость от Японии и Китая.
– В вашихz экономических воззрениях много социальных, если не сказать социалистических, элементов...
– Мы действительно не похожи на "прорыночную" партию и уж совсем не похожи на реформаторов 90-х годов, черпающих вдохновение в учебниках "чикагской школы", называющих все государственное казенщиной, а перепродажу номенклатурным бизнесом не ими созданных богатств – апофеозом рынка. Мы не считаем, что Россия может догнать Запад по основным цивилизационным параметрам, сотворив и реализовав экономическую программу из "сухого остатка" трехсотлетнего развития западного общества, положив в ее основу простое "купи-продай". Это наивно, если не сказать больше. Рынок, вырванный из исторического контекста, может сотворить только хаос.
В остальном мы разумные рыночники, хотя все эти рыночно-нерыночные страдания, честно говоря, набили оскомину. Человечество создало несколько основных цивилизаций, которые имеют ряд общих знаменателей, в том числе и рыночных. Россия не просто государство, а самостоятельная, полноправная цивилизация. Мы адекватно оцениваем наши рыночные перспективы и пытаемся совместить то, что есть, с тем, что реально может быть. Мы не считаем, что для будущего России существует безграничная свобода выбора. Есть серьезнейшие исторические, культурные и нравственные ограничения.
– В каких формах будет существовать российское предпринимательство после спада приватизационного ажиотажа и "разборок" на вторичном рынке производственного имущества.
– России необходимы такие формы предпринимательства, которые совмещают партикулярные интересы собственников с российской традицией "моральной экономики", когда работники не становятся простым элементом производственных издержек. Потери бизнеса в результате отклонений от неоклассических догматов будут полностью возмещены его способностью адаптироваться к конкретным условиям, использованием возможностей неформальных отношений, всегда отличавших экономику России. Мы можем также определить принцип, согласно которому стабильность рыночной системы зависит от разнообразия субъектов рынка. Частное предпринимательство не может, как сейчас, сводиться к двум-трем классическим формам. Хозяйственный контур России обязан вобрать в себя весь потенциал общественных инициатив, а правовая система должна быть достаточно эластичной, чтобы эти инициативы не зависали в правовом вакууме.
– Предпринимательство очень разное. Существуют крупные корпоративные структуры, или финансово–промышленные группы, средний и мелкий бизнес. Обычно партии говорят о защите тех, кто помельче, а деньги берут у тех, кто покрупнее.
– Мы не являемся партией владельцев чего-либо и не собираемся представлять интересы олигархии. Но мы будем требовать защиты прав собственности, если такая защита понадобится. Это касается и корпоративной собственности. Государственные и частные корпорации формируют экономический каркас современного государства. Мелкое и среднее предпринимательство устремляется туда, где возникает свободное рыночное пространство. Корпоративность должна быть полностью легализована и включена не только в цивилизованные рыночные механизмы, но и в социально-экономические отношения.
Мы рассматриваем два аспекта развития корпоративности в условиях России. Во-первых, так называемые финансово-промышленные группы (ФПГ) из иерархических структур должны трансформироваться в горизонтальные многополюсные сетевые структуры с коллективным координирующим органом крупнейших участников. В этих структурах ценовые и финансовые механизмы будут обычными инструментами работы, сопряженными не только с партикулярными интересами, но и с социальными и организационными факторами, оказывающими воздействие на общий экономический рост.
Во-вторых, правительство должно заключать соглашения с ФПГ о приемлемых для общества правилах хозяйственной деятельности в условиях свободных цен и самофинансирования и привлекать их к выполнению среднесрочных государственных программ. Договоренности ФПГ и государства, долгосрочные соглашения между самими ФПГ будут не только препятствовать недобросовестному поведению этих групп на внутреннем рынке, но и определять их совместные действия на основе общей стратегии.
Учитывая слабую доступность реального предпринимательства для населения страны, мы разрабатываем систему мер, после осуществления которых предпринимательство станет свободно достижимым видом экономической деятельности, проявлением социальной активности людей, направленной на обустройство своего региона, своей страны. Опять же с учетом российской специфики, государство должно способствовать созданию сетевых структур из малых и средних предприятий, без посредства крупных, в виде различных объединений и ассоциаций.
– Без правового обеспечения "освобожденного предпринимательства" (этим словосочетанием я хочу подытожить ваш ответ на предыдущий вопрос) ничего не сдвинется с места. Не будет права – будем жить по понятиям.
– Нынешняя правовая база российского номенклатурного капитализма действительно весьма убога. Многие законы являются "конспектами" правового регулирования "ненаших" рынков. Более подробное списывание "рыночного права" с западных стандартов пока невозможно, ибо любая конкретизация может обернуться правовым казусом. Лаконичность российского законодательства отражает неопределенность экономической ситуации, возникшей в реформаторской спешке сделать необратимыми рыночные преобразования, а также незнание правительством и законодателями направлений развития "вдруг" возникших рыночных институтов.
И еще одно. У нас есть неполное, но все же право, но нет неподкупности судей и уважения к закону. Чтобы создать правовую культуру, необходимо время.
Очень скоро потребуются законы, в которых будет отражено все разнообразие предпринимательских инициатив; подробно регулирующие экономические отношения федерального центра и регионов; дающие четкий ответ на вопрос "Чье?", проясняющие, в частности, взаимоотношения внутри крупных корпораций; устанавливающие порядок выработки соглашений между работодателями и профсоюзами в области заработной платы, условий труда и т. д.
Законотворческой работы впереди очень много, и мы к ней готовы.
Источник: БОСС