http://www.svoboda.org/content/transcript/1787890.html
28 июля 2009
Говорит о политическом ханжестве и реформах в России
Михаил Соколов
Николай Левичев, лидер фракции "Справедливая Россия", в гостях у Михаила Соколова говорит о политическом ханжестве и реформах в России
Николай Левичев: У нас конференция 5 августа. Поэтому у нас еще есть возможность оценить диспозицию политических сил, которые будут участвовать в этой кампании помимо нас, для того, чтобы последние штрихи внести в ночь на 5 августа.
Михаил Соколов: То есть 4-го числа "Единая Россия" проводит конференцию, а потом вы?
Николай Левичев: Да.
Михаил Соколов: То есть вы за собой оставили последнее слово. Ну а кто у вас все-таки из известных людей может пойти, скажем так, из тех депутатов, которые известны в Москве?
Николай Левичев: Мы обсуждали возможность участия в этой кампании, прежде всего, Галины Петровны Хованской как депутата, хорошо известного москвичам и признанного эксперта в области жилищной политики, прежде всего. Ну, я как депутат от Москвы Государственной Думы, в принципе, тоже имею моральное право поучаствовать в этой кампании, будучи, тем более, руководителем регионального отделения партии в городе Москве. Но будем ли мы применять "паровозный" принцип – это все-таки зависит от той тактики, которую наши основные конкуренты предпримут.
Михаил Соколов: А за что вы покритиковали Юрия Михайловича Лужкова как мэра? Или не покритиковали бы вообще, учитывая, что до половины москвичей готовы его то ли любить, то ли терпеть на этом посту, похоже, вечно.
Николай Левичев: Если говорить о Юрии Михайловиче Лужкове как квинтэссенции московской городской политики последних десятилетий, скажем так, то я не скрываю, что... Я привожу пример, и я этот пример приводил и президенту, и председателю правительства на встречах с ними, Москва, если хотите, самый недемократический город мира. Потому что 35 депутатов Московской городской Думы на 7,5 миллиона избирателей – это один из самых высоких показателей. Во всяком случае, мне не удалось найти, а я специально этим вопросом интересовался, такие мегаполисы или столицы, как Берлин, Лондон, Токио и так далее, везде эти показатели в разы, если не в десятки раз выше. 450 тысяч москвичей избирают одного депутата Мосгордумы – это, в принципе, покруче, чем даже выборы в Федеральное Собрание.
Михаил Соколов: Ну, в Марий Эл 56 депутатов будут в октябре избираться, а в Москве 35. Действительно, забавно. Представительный орган очень слабый.
Николай Левичев: А кроме того, конечно, система муниципального управления...
Михаил Соколов: Да его нет просто. Это имитация.
Николай Левичев: ...она в Москве сведена к нулю. Поэтому мы, как социал-демократическая партия, которая выступает за повышение участия граждан в организации их собственной жизни, по этим принципиальным моментам будем критиковать существующее положение дел.
Михаил Соколов: Я вас все-таки спрошу еще о соперниках. Есть уже ясность с ЛДПР: Жириновский во главе списка.
Николай Левичев: У них конференция еще тоже не прошла.
Михаил Соколов: Да. Но обещал же. Хотя, конечно, может и обмануть, всякое бывало. Может и уйти. Проигрывать, конечно, никому неохота.
Ну, "Правое дело" сошло с дистанции. Что скажете?
Николай Левичев: А я уже по этому поводу высказал глубокое сожаление. Можете опять же на мой сайт...
Михаил Соколов: А они что, у вас отнимали голоса?
Николай Левичев: Ну, трудно сказать, что бы они у нас отнимали. Для того чтобы у нас что-то отнимали, нам нужно самим что-то иметь. Пока у нас нет представительства в Мосгордуме. Речь идет просто о том, что мы за плюрализм политический и за то, чтобы все-таки правая партия как-то становилась на ноги. А пропустив эти выборы... Мне очень сложно предсказывать судьбу партии, которая пропускает выборы в столице.
Михаил Соколов: Ну, может быть, как оппозиционное будет становиться как раз на ноги Движение "Солидарность", которое по одномандатным округам будет выставлять своих кандидатов. Так что какой-то баланс будет соблюден, по крайней мере, в агитации.
Ну а "Яблоко" во главе с Сергеем Митрохиным и Евгением Бунимовичем? Они себя позиционируют как умеренно оппозиционная партия, тоже с социал-демократическим уклоном. Вот тут явный ваш конкурент.
Николай Левичев: Ну, насчет социал-демократического уклона, что-то я давно не слыхал от них таких слов. Они как-то все больше словом "демократическая" оперируют.
Михаил Соколов: У них есть социал-демократическая фракция, я вам сообщаю.
Николай Левичев: Ну да. Мы-то уже, как члены Социнтерна, несмотря на то, что моложе их по возрасту...
Михаил Соколов: А вы полноправные члены?
Николай Левичев: Ну, мы пока еще в статусе наблюдателей, но, во всяком случае, думаю, что, может быть, уже даже в этом году этот вопрос будет решаться. Потому что мы участвуем в работе всех структур, комиссий Социнтерна, активно общаемся на всех форумах многопартийных, на межпартийных встречах.
Михаил Соколов: Так "Яблоко" не конкурент, да?
Николай Левичев: Ну, в этом плане нам не конкурент. Они за всю свою историю так и не смогли поставить себя в ряд европейских или мировых социал-демократических партий, а мы это сделали за полтора года.
Михаил Соколов: Андрей из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Не кажется ли вам, что в связи с таким сильным экономическим кризисом в России, уже пора принимать федеральный закон, как целую программу, о помощи бедным слоям населения? И может ли ваша партия разработать эту программу и принять ее?
И второй вопрос. Байден говорил, что грядет углубление экономического кризиса в России. Не кажется ли вам, что это связано с выплатами предприятиями российскими 500 миллиардов долларов долга? И первая выплата – больше 100 миллиардов.
Михаил Соколов: Давайте все-таки о помощи людям поговорим. Действительно, есть ощущение, что помощь людям, Николай Владимирович, в нынешней антикризисной системе идет мимо людей, она уходит крупным компаниям, олигархам, некоторые из которых никак не разорятся. Кстати, у нас был вопрос: "Как ваша партия собирается лечить раковую опухоль олигархии?". Вот о помощи конкретно людям.
Николай Левичев: Я могу отослать к антикризисным мерам нашей фракции, которые были внесены в правительство 4 декабря прошлого года. Этот пакет антикризисных мер в себе заключал то, как экстренные меры по снижению налогов, то есть снижению давления кризиса на реальный сектор экономики, экстренные меры, в частности, по поддержке малых предприятий, которые могли бы решить довольно много проблем нашего населения. Причем эти меры не просто в тезисах были. Мы внесли и пакет законотворческих предложений в декабре же в Государственную Думу и в правительство. Там была предусмотрена помощью населению, расширение внутреннего спроса через расширение потребительского спроса посредством увеличения социальных выплат к восстановлению части натуральных льгот. Речь шла о помощи жилищному рынку и собственникам жилья, о регулировании процентных ставок на рынке межбанковских кредитов при кредитовании реального сектора, в первую очередь. В том числе, был внесен законопроект, который предусматривал ограничения максимальной доли оплаты коммунальных услуг 10% от совокупного дохода семьи, и так далее.
И что касается Байдена, то я думаю, что, так сказать, при всем уважении к его статусу, не его мнение будет определять характер и глубину экономического кризиса в России.
Михаил Соколов: Это правда. Хотя в его словах было то, на что стоило бы, наверное, российским государственным деятелям обратить внимание, по крайней мере. Это же было доброе, в общем, пожелание. В том смысле, что обратить внимание на то, чтобы не цепляться за какие-то идеи прошлого, а идти в ногу со временем, чтобы не отстать от всего мира. Можно по-разному было посмотреть на это выступление.
Между прочим, я бы заметил, что вице-президент Соединенных Штатов ведь не сам говорит обычно, а он выполняет поручение президента. Его функции как раз связаны только с этим. Так что разводить президента и вице-президента здесь бы не стоило.
Николай Левичев: Ну, он высказывался не только по поводу экономического кризиса, он еще сделал несколько резковатых заявлений, которые, на мой взгляд...
Михаил Соколов: Про увядание России, да.
Николай Левичев: ...уже госпожой Клинтон немножечко смикшированы. В политике есть и такой прием, как разводка.
Михаил Соколов: То есть вас Байден не пугает, и это уже хорошо.
Михаил Андреевич из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: У меня ядовитый вопрос. Как известно, бактерии и микробы не подчиняются законам демократии и либерализма. Я в отношении гриппа. Не нужно ли увеличивать количество инфекционистов на медицинских факультетах наших институтов?
Михаил Соколов: Ну да, больше яда, Михаил Андреевич.
Действительно, затраты на здравоохранение, наверное, стоило бы увеличить. Хотя и систему стоило бы немножечко почистить. А то вот идет судебный процесс сейчас по руководителям Фонда медицинского страхования, и там такие суммы украдены, что за голову хватаешься.
Николай Левичев: Если говорить о медицинском страховании, то мы как раз, как партия и фракция, считаем, что нужно переходить на прямое обслуживание населения.
Михаил Соколов: За бюджетный счет?
Николай Левичев: Да. Допустим, больничных касс. Потому что все эти фонды, как промежуточные структуры, вы же знаете, они любят сидеть в хороших офисах, ездить на хороших машинах и так далее. И люди становятся заложниками все-таки бюрократических отношений, которые возникают в этих структурах.
Что касается ядовитости вопроса Михаила Андреевича, ну, я думаю, он имел в виду, конечно, ситуацию с "птичьим гриппом", "свиным гриппом" и нагнетанием страстей вокруг этого. Я все-таки считаю, что здесь что-то не совсем так. Я вижу здесь какие-то, если хотите, может быть, более хитрые козни, какие-то экономические причины.
Михаил Соколов: Ведомственные игры?
Николай Левичев: Ну, самый простой пример, с которым я недавно столкнулся. После истории с возбуждением ситуации со "свиным гриппом", самолеты просто в Латинскую Америку теперь летают не через Мексику, а через Майами. Можно легко прикинуть, наверное, экономический эффект от такой пропагандистской акции.
Михаил Соколов: Но, с другой стороны, я разговаривал с хорошими специалистами, которые говорят, что так называемый обычный, привычный грипп гораздо опаснее, чем тот, вокруг которого сейчас такая истерия раскручивается.
Николай Левичев: Вот именно.
Михаил Соколов: Ну, это надо, действительно, медицинским специалистам решать, а все-таки не депутатам, вот эти вещи.
Дмитрий из Орла, добрый вечер.
Слушатель: Добрый вечер. У меня вопрос про дороги. Вот сейчас страшные вещи на дорогах происходят. Я понимаю, что от вашего гостя здесь особо ничего не зависит. Но факт остается фактом, у нас после этих аварий сразу начали говорить об ответственности водителей автобусов, что их надо снабжать всякими аппаратами. Но почему в Европе и в Америке нет понятия "лобовой удар" за городом? Потому что там все дороги разделены полосами, чем угодно. Ну, водитель уснул. И максимум, что могло случиться – это удар в отбойник и возвращение в свою полосу. Почему у нас все дороги без всяких заградительных полос?
Михаил Соколов: Ну, по двухполосным дорогам действительно так.
Николай Левичев: Ну, Дмитрий, не в бровь, а в глаз! Вы знаете, что как только у нас в России произносят слово "дороги", то сразу возникает ассоциация еще с одним словом, которое начинается на ту же букву. Поэтому дорожная проблема больная. Наша фракция в решении этой проблемы, когда она возникает на заседаниях или в каких-то предложениях правительства, играет активную роль.
Михаил Соколов: А вы голосовали за компанию "Росавтодор"?
Николай Левичев: Мы голосовали против создания компании "Росавтодор" во всех чтениях.
Михаил Соколов: Почему?
Николай Левичев: Потому что на наш взгляд, это еще одна возможность вывода бюджетных средств из-под контроля, в том числе, и депутатов, и перетекание бюджетных средств в частный сектор.
Михаил Соколов: Да, это правда. Во многих странах без этого обходятся. И есть платные дороги, а есть страны с бесплатными дорогами, и очень хорошими. Например, та же Германия.
Хочу поинтересоваться немножечко все-таки историей с историей. Кстати, радиослушательница спрашивала про это – вот этот учебник про "эффективного менеджера" Сталина. Действительно, каково ваше отношение ко всем этим историям, которые в последнее время очень оживились? Какие-то комиссии по борьбе с фальсификациями, законопроект об уголовной ответственности за неправильное освещение истории Второй мировой войны. Как-то опять это все к запретам идет, к ограничению свободы слова. Не очень это хорошо, по-моему.
Николай Левичев: На самом деле, понятно, что это идет от того, что не очень хорошо и то, что мы видим на международной арене. Я отсылаю вас к резолюциям ОБСЕ о том, что надо приравнять...
Михаил Соколов: Да там не написано, что приравнять. Там написано, что было два тоталитарных режима – нацизм и сталинизм. А разве их не было? Было.
Николай Левичев: Я вам могу сказать как человек, один дед которого репрессирован в 1937 году, а другой умер в блокадном Ленинграде, мне, в общем-то, по большому счету, оба этих режима в моей личной жизни нанесли непоправимые беды и горе. Вопрос в том, что мы же видим тенденциозность, с которой подается этот вопрос.
Михаил Соколов: Не вижу.
Николай Левичев: Ну, вы не видите, а я вижу.
Михаил Соколов: Две формы тоталитаризма. Опасные? Опасные. Были? Были. В российском законодательстве по этому поводу что говорится. Есть закон о реабилитации репрессированных народов, и там говорится, что был геноцид. Закон о реабилитации жертв политических репрессий говорит о произволе тоталитарного государства. Вся эта истерия, которую у вас в Думе и в Совете Федерации устроили, – это тоже политиканство, извините.
Николай Левичев: И тем не менее, я считаю, что нужно рассматривать сложные явления, не упрощая. И здесь, например, я сошлюсь на мнение того же Роя Медведева, который к ангажированным историкам...
Михаил Соколов: А можно мы не будем переходить на личности? А то я что-нибудь не то скажу. Давайте в общем плане.
Николай Левичев: Это уже ваше право.
Михаил Соколов: У каждого есть любимые историки и любимые специалисты.
Николай Левичев: Явление сталинизма, и по его мнению, и на мой взгляд, более сложное, чем фашизма. И от того, что мы там что-то через запятую будем рассматривать и клеймить, мы к пониманию лучше не придем. У нас изживание наследия сталинизма идет очень противоречиво, непоследовательно. Мы, в частности, считаем, что это самое больное место у Коммунистической партии Российской Федерации, которая прибегает к этому для того, чтобы, может быть, повышать свой электоральный результат за счет тех людей, которые тоскуют по твердой, железной руке. Ну, давайте как-то все-таки быть последовательными и рассматривать сложные исторические явления, не упрощая их.
Михаил Соколов: Да что тут упрощать!.. Вот ваши тезки вас эсерами называют по первым буквам...
Николай Левичев: Ну и пусть называют. Вот мой дед репрессированный как раз был в партии эсеров в 1905 году.
Михаил Соколов: А вы знаете статистику, что те, кто не эмигрировал члены партии эсеров, социалистов-революционеров, были физически уничтожены по спискам – 99%. И это русская разночинная интеллигенция. Как это называть? Началось это еще при Ленине, а продолжилось при Сталине. И это, конечно, ваше дело, но это ничем не лучше и не хуже, конечно, нацизма. То же самое.
Николай Левичев: А что, вы меня в пособники сталинизма записываете?
Михаил Соколов: Ну, когда вы протестуете против резолюции ОБСЕ, как-то это выглядит странно.
Андрей из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Вот у меня мать инвалид второй группы. Она имеет право на льготные лекарства. По льготам таких лекарств нет, а в соседнем окошке в аптеке – пожалуйста, 500-1 тысяча рублей, и приходится платить. Что вы можете сказать по этому поводу?
Николай Левичев: Могу сказать, что это безобразие. Давайте по-простому поступим. Напишите мне на сайт "levichev.info", опишите эту ситуацию конкретно, и я постараюсь конкретно помочь.
Михаил Соколов: Но это помощь конкретному человеку. А это значит, что система дает сбой.
Николай Левичев: Я не могу сегодня в разговоре с вами щелкнуть пальцами – и изменить систему.
Михаил Соколов: Нет-нет, я говорю, что просто стоит поинтересоваться все-таки механизмом системы.
Николай Левичев: Мы интересуемся, мы приглашали на заседания фракции министра социального развития. Нам докладывали, как система ДЛО функционирует, какие они предпринимают меры для того, чтобы такие факты изживать. Ну, одно дело – какие-то статистические характеристики и результаты по стране, а другое дело – конкретная ситуация у конкретного человека с конкретным лекарством.
Михаил Соколов: И я вижу результаты опроса. В том, что существует сейчас в России политическая оппозиция, положительный ответ дают 39%, а 38% говорят, что оппозиции в России нет. Это "Левада-Центр". Что скажете?
Николай Левичев: Я могу сказать, что оппозиция в России есть. И мы, как оппозиционная партия, по сантиметру каждый день пытаемся отвоевывать плацдарм для того, чтобы конструктивно критиковать те меры, которые иногда слишком быстро реализуются по предложениям других партий или правительства.
Михаил Соколов: А надо бороться за власть оппозиционной партии.