http://www.istpravda.ru/research/7788/
«Историческая правда» продолжает следить за событиями на фронтах Русско-японской войны. итак, война идет уже больше месяца, но стороны так и не перешли к активным действиям на суше.
24 февраля 1904 года
Телеграмма от наместника провинции генерал-адъютанта Е.А. Алексеева: "Вашему Императорскому Величеству всеподданнейше доношу подробности дня 22-го февраля. Во Владивостоке около 11-ти часов утра неприятельская эскадра, пройдя траверс острова Аскольда, после некоторых перестроений оставила оба крейсера к северу от острова. Остальные суда направились в строю кильватера по Уссурийскому заливу, параллельно берегу, в расстоянии не ближе 15 верст. Войдя на створ горы Святого Иосифа и уссурийской батареи, эскадра в том же строю взяла курс на батарею, открыв огонь с обоих, по-видимому, холостыми выстрелами, для прогревания орудий. В 1 час 35 мин., подойдя на расстояние 8 верст, головной корабль открыл огонь из носовых орудий, а затем вся эскадра направилась вдоль берега, стреляя с левого борта. Во время циркуляции на правом галсе неприятель огня не открывал. После 3-й циркуляции эскадра в 2 часа 20 мин. прекратила огонь, взяла курс на курс на юг в милях 10 правее острова Аскольда и в 5 часов 30 мин. скрылась с горизонта береговых батарей. Всего неприятелем выпущено от 150 до 200 снарядов. Результаты попадания ничтожны. В крепостях и сооружениях повреждений нет. В прочих частях города и крепости поражения незначительны. Состояние духа войск гарнизона превосходное. Подготовка батарей к бою совершилась в образцовом порядке.
По донесениям от 29-го февраля, в 8 часов утра неприятельская эскадра вновь появилась у Владивостока, вошла в Уссурийский залив, прошла вдоль побережья и, не открывая огня, повернула назад, держа курс на мыс Гамова. В 3 часа 49 мин. дня эскадра находилась на высоте этого мыса и, повернув перед рейдом Паллада, удалилась к югу".
Порт-Артур под огнем.
25 февраля 1904 года
Газета Daily Chronicle (Британия): «Из Харбина сообщают, что японский посланник в Сеуле объявил корейского императора низложенным и провозгласил присоединение Кореи к Японии».
Газета «Русь»: "На днях из Троице-Сергиевской лавры с о. казначеем архимандритом Никоном доставлена в Петербург для отправления в действующую армию на Дальний Восток драгоценная святыня, находящаяся в Троицком соборе Сергиевской лавры над южными дверями алтаря: чудотворная икона Явления Божией Матери преподобному Сергию, писанная на доске от гроба этого святого. Эта святыня сопутствовала царю Алексею Михайловичу и Петру I во всех их походах, а в Отечественную войну ею благословил императора Александра I митрополит Платон, и она находилась при русской армии".
Из дневника полковника М.И. Лилье: "Проект затопления пароходов впереди входа в нашу гавань для ограждения от новых попыток японцев заградить его потоплением брандеров одобрен адмиралом Макаровым и сегодня приведен в исполнение. Один из приговоренных к смерти пароходов «Харбин» был пушенными в него минами превращен в решето и пошел ко дну около 12 часов дня, другой — «Хайлар» — только к вечеру, как бы сопротивляясь, погрузился в свою могилу, сильно накренившись на один бок.
Многим намеренное потопление своих же судов казалось бессмысленным. Однако вскоре они должны были сознаться в своем заблуждении, когда эти мертвецы оказали столь громадную услугу Порт-Артуру. Благодаря только им часть судов вторых и третьих брандеров была задержана и не могла достигнуть прохода в гавань.
Сегодня один из молодых офицеров 25-го Восточно-Сибирского стрелкового полка, поручик Карселадзе, герой Андижанской резни, награжденный за свою храбрость Владимирским крестом, не выдержал преждевременного восхваления генералом Богдановичем героизма начальников Порт-Артура, которых тот сравнивал с Нахимовым и Суворовым, послал ему следующую телеграмму:
«Петербург. Министерство внутренних дел. Генерал-лейтенанту Богдановичу. Мы здесь все верим, что Ваш просвещенный ум, пылкое патриотическое солдатски доброе и храброе сердце мысленно всегда с нами. Но никто из нас знающих здесь не верит и не видит, особенно теперь, Суворова, Нахимова и Скобелева, лишь одних достойных предводительствовать великим русским народом в сражениях и баталиях, в том, в ком Вы ошибочно то нашли. Русский солдат, поручик Карселадзе».
В тот же день он отправил еще другую телеграмму:
«Тифлис. Генерал-адъютанту князю Амилахвари. Вам, храброму русскому солдату и доблестному начальнику, шлю правдивое сказание о здешних Вас интересующих и волнующих делах: здесь нет людей долга, а есть бездарные выскочки, лишенные творческой плодотворной и предусмотрительной государственной работы. В этом исключительно надо искать причину захвата неприятелем инициативы, этого важнейшего и ошеломляющего фактора на войне.
26-е и 27 января 1904 года создали блестящие страницы японского флота. Мне, равно как и всем очевидцам от начала до конца блестящей, рыцарской, без страха и упрека, атаки японским флотом нашего флота, поддержанного молодецким артиллерийским огнем наших береговых батарей, решительно непонятно, почему враг окрещен вероломным и коварным. В глазах истинно военных людей японцы заслужили пока полную похвалу и уважение.
26-е и 27 января воочию вместе с тем указало Великому Русскому народу, кому надо в эту роковую минуту вручать свою судьбу. Они уже выбраны свыше. Под руководством вновь назначенных полководцев вероятно, намек на генерала Куропаткина я крепко верую в несокрушимость русского солдата и матроса. Неприятель, слава Богу, прозевал и не сумел воспользоваться всеми выгодами инициативы. Но после грома, перекрестившись широким, православным крестом, мы уже не зеваем. Пока одни подготовления, вскоре произойдут решительные столкновения на суше и на море. Прикомандированный к 25-му В.-С. стр. полку Глубоко Вас уважающий и почитающий поручик Карселадзе».
Обе эти телеграммы были переданы генерал-лейтенанту Стесселю, так как дежурный телеграфист не решился отправить их в Россию.
Генерал-лейтенант приказал:
1) поручика Карселадзе тотчас же арестовать;
2) военному следователю произвести следствие и
3) судить поручика Карселадзе по законам военного времени, как восхваляющего действия противника 26-го и 27 января и осуждающего действия нашего флота и высших начальствующих лиц.
Суд постановил: поручика Карселадзе за его депешу генералу Богдановичу, в которой он оскорбительно и пренебрежительно отнесся к своему начальнику генерал-лейтенанту Стесселю, поместивши фразу: «Но никто... нашли», подвергнуть содержанию на гауптвахте один месяц без ограничений прав и преимуществ по службе. Впоследствии генерал-лейтенант Стессель совершенно выслал поручика Карселадзе из крепости и отправил его к генерал-адъютанту Куропаткину, который, оставив его у себя, назначил в действующую армию. Поручик Карселадзе высокий и на редкость красивый кавказец. С первых же дней войны он весь ушел в нужды своих подчиненных и, как я слышал, большую часть своего содержания раздавал наиболее неимущим солдатикам.
26 февраля 1904 года
Телеграмма от наместника провинции генерал-адъютанта Е.А. Алексеева: "Комендант крепости Порт-Артура доносит: около 12 час. ночи на 26-е число в море на горизонте, в лучах света наших прожекторов, замечены корпуса судов, похожих на миноносцы, по которым с батарей был открыт огонь. В 2 час. 40 мин. ночи в море вышли наши миноносцы, которые около 4 час. утра вошли в соприкосновение с неприятелем к западу от маяка Ляотешань. После нескольких выстрелов неприятель удалился к югу в направлении на Шандун, наши миноносцы возвратились в Порт-Артур. В 6 час. утра вновь были высланы миноносцы, которые через полчаса возвратились. Было получено известие о приближении неприятельской эскадры. В 8 ? ч. утра японцы открыли огонь по нашим крейсерам и по крепости. У неприятеля 14 судов. Вся стрельба ведется им из-за Ляотешана. О вышеизложенном всеподданнейше доношу Вашему Императорскому Величеству".
Из дневника полковника М.И. Лилье: "В ночь на 26-е в море, верстах 15 от крепости, были видны многочисленные огоньки. Ввиду дальности расстояния наши береговые прожекторы не могли их выяснить. Ночью и рано утром была слышна стрельба с наших батарей.
Шесть наших миноносцев были посланы на ночную рекогносцировку. К утру четыре из них, после незначительной перестрелки с неприятелем, благополучно вернулись в крепость. Два же остальных, «Решительный» и «Стерегущий», были настигнуты и окружены неприятельскими крейсерами и миноносцами, которые открыли по ним сильный огонь. Вскоре «Стерегущий» оказался в самом беспомощном состоянии и, потеряв руль, утратил всякую способность двигаться.
Воспользовавшись этим, японцы захотели было уже им овладеть, но безызвестные герои, «два Ивана», заперлись в трюме и, не пожелав сдаться в плен, открыли кингстоны и на дне моря нашли общую могилу вместе со своим миноносцем.
Мир Вам, доблестные и скромные герои Русской земли!
«Решительный» был счастливее своего товарища: ему удалось ускользнуть от неприятеля и благополучно вернуться в Порт-Артур.
В 10 часов утра с Электрического Утеса, где я был с 8? часов, увидел следующую картину. Японская эскадра открыла огонь по нашим возвращающимся с моря крейсерам «Баян» и «Новик»; на последнем в это время находился адмирал Макаров. Стрельба велась из 12-дюймовых орудий с очень больших дистанций при легком волнении. Всего было дано по проходу не более 15 выстрелов. Все снаряды ложились удивительно метко прямо в проход, имея вилку не более 50 сажен. Один снаряд попал как раз в то место прохода, где еще недавно стоял броненосец «Ретвизан».
Несмотря на это, нашим крейсерам удалось благополучно проскочить в гавань. Тогда японцы, оставив часть эскадры перед крепостью, с 4 крейсерами и 3 броненосцами пошли за Ляотешань и скрылись. Прошло несколько минут, как вдруг японцы, неожиданно для всех, открыли перекидную стрельбу через Ляотешаньские высоты по створам. Перекидная стрельба по невидимой цели, да еще флотом, представляет массу трудностей. Японцы же, надо им отдать справедливость, вели ее замечательно искусно. Помогала им в этом та часть эскадры, которая стояла перед крепостью и с помощью телеграфа Маркони корректировала стрельбу.
Главной мишенью для нее был, конечно, наш флот, стоявший в Западном бассейне. Туда-то и была направлена вся сила неприятельского огня. К этому времени на батарее Электрического утеса собралось начальство и много офицеров. Здесь находились генерал-лейтенант Стессель, генерал-майор Рознатовский, полковники Григоренко и Тахателов, капитаны Жуковский, Затурский и другие. Все мы с напряженным вниманием следили за стрельбой противника. Я лично видел следующие места попадания: один снаряд попал в верхнюю часть правого эполимента Золотой горы, два других — в правую сторону той же горы, прямо в скалу. Эффект взрыва этих снарядов был ужасный. Третий снаряд упал вблизи казарм под Электрическим утесом, дал рикошет и каким-то чудом пролетел через самую казарму, не задев ее, и, не разорвавшись, лег в овраг. Четвертый снаряд приблизительно около 12 часов дня попал в правый эполимент нашей батареи. От взрыва снаряда меня как будто подбросило. Все мы были обсыпаны землей, камнями и осколками. К счастью, никто не был ранен. Здесь я впервые поднял теплый еще осколок, по которому мы вычертили окружность снаряда; оказалось, что это был 8-дюймовый снаряд.
Во время этой бомбардировки на батарее редким хладнокровием отличался полковник Тахателов и особенно капитан Жуковский, командир батареи, а также молодой адъютант генерал-лейтенанта Стесселя поручик князь Гантимуров, постоянно посылаемый по разным поручениям.
Из всех прежних бомбардировок бомбардировка 26 февраля была самой неприятной, коварной и хорошо обдуманной неприятелем. Японцы, поставив свои суда за Ляотешанем, безнаказанно могли бить во фланг всей крепости. С нашей же стороны стреляла только батарея Электрического утеса из 10-дюймовых орудий с дистанции 6260 саженей по 2 японским судам, то показывающимся, то снова исчезающим за скалами Ляотешаня. С Ляотешаньского маяка в продолжение всей бомбардировки генерал-лейтенант Стессель получал очень толковые и обстоятельные телефонограммы от молодого мичмана Флейшера (убитого впоследствии на Высокой горе).
Около часу дня вся японская эскадра ушла к югу. С Электрического утеса скоро все разъехались. Я приехал домой со страшной головной болью от сильного сотрясения воздуха во время стрельбы наших батарей.
К вечеру до некоторой степени выяснились результаты этой третьей бомбардировки Порт-Артура. Наши потери: на броненосце «Ретвизан» убито 2, ранено 13 матросов, на пароходе «Силач» убито и ранено 5, на других судах также пострадало несколько человек. Броненосец «Севастополь» получил кое-какие незначительные повреждения.
В Новом Городе убит в своей квартире залетевшими туда осколками разорвавшегося вблизи снаряда частный поверенный Сидорский, убита присутствовавшая случайно жена военного юриста, подполковника Франка, и смертельно ранена молоденькая м-ль Валевич, вскоре и скончавшаяся. М-ль Валевич только накануне прибыла из города Дальнего, чтобы посмотреть на бомбардировку, и нашла здесь свою раннюю могилу. Кроме того, в Новом Городе попорчено несколько зданий: так, пострадал дом купца Чурина, Управление финансового комиссара, дом контролера Разумовского и других. На батареях никаких потерь, ни повреждений не было, если не считать одного случая на Золотой горе, где один из 12 снарядов попал в бетонный траверс батареи, но пробить его не смог. Таким образом, бомбардировка 26 февраля особых материальных повреждений в крепости не произвела. Зато нравственное потрясение среди жителей и гарнизона было громадно.
Гарнизон впервые вполне ясно осознал, что крепость может подвергнуться нападению с той стороны, откуда его меньше всего можно было ожидать, мало того, — откуда многие авторитетные люди считали его прямо-таки невозможным. Кроме этого, последняя бомбардировка еще значительно увеличила число покидающих Порт-Артур. Многие семьи, до сего времени желавшие остаться в крепости, теперь спешно ее покидал».
Памятник морякам "Стерегущего" в Петрограде.
27 февраля 1904 года
Телеграмма от командующего флотом вице-адмирала Макарова: "26-го февраля 6 миноносцев, из них 4 под общим начальством капитана 1-го ранга Матусевича, встретились с миноносцами неприятеля, за которыми появились крейсеры. Произошла жаркая схватка, в которой миноносец «Властный», под командой лейтенанта Карцева, миной Уайтхеда потопил неприятельский миноносец. При возвращении миноносец «Стерегущий», под командой лейтенанта Сергеева, был подбит, лишился машины и начал тонуть. В 8 часов утра пять миноносцев возвратились. Когда выяснилось критическое положение «Стерегущего», я перенес свой флаг на «Новик» и вышел с «Новиком» и «Баяном» на выручку, но у миноносца оказалось 5 неприятельских крейсеров, и приближалась броненосная эскадра. Спасти не удалось, миноносец утонул; уцелевшая часть экипажа попала в плен. На судах, принимавших участие в ночной атаке, тяжело ранен 1 офицер. Легко - 3. Убито нижних чинов - 2, ранено 18. В 9 часов собралось 14 неприятельских судов, началась бомбардировка Артура тяжелыми орудиями броненосной эскадры неприятеля с большой дистанции, продолжавшаяся до часу дня. По счету с батарей неприятель выпустил 154 12-ти дюймовых снаряда. Повреждения судов незначительны и суда вполне готовы к бою; потери на них: легко ранен 1 офицер, нижних чинов убито - 1, ранено - 4. Ночное освещение прожекторами с батарей было весьма умелое, и несколько раз отдельными выстрелами батареи отгоняли миноносцы противника. Днем с начала бомбардировки крепостные орудия отвечали на огонь неприятеля. На всех кораблях команды держали себя с замечательным спокойствием, и в нижних палубах шли урядные работы, хотя снаряды падали между судов, засыпая их осколками. Бомбардировку с такого расстояния можно считать безрезультатною. Донесено, что на крейсере «Такасаго» заметили значительные повреждения, которые за дальностью не менее 50 кабельтовых не были рассмотрены. Некоторая часть снарядов выпускалась ими с 12 верст".
Телеграмма от наместника провинции генерал-адъютанта Е.А. Алексеева: "Всеподданнейше доношу Вашему Императорскому Величеству подробное донесение вице-адмирала Старка об атаке броненосца «Ретвизан» японскими миноносцами и брандерами ночью 11-го февраля и о нападении неприятельских крейсеров на миноносцы «Бесстрашный» и «Внушительный», произведенным 12-го февраля.
В 2 часа 40 минут пополуночи 11-го февраля, после довольно продолжительного затишья в военных действиях, вновь раздался первый выстрел с броненосца «Ретвизан», который, неустанно и зорко наблюдая за рейдом у берегов Тигрового полуострова, усмотрел белый неприятельский миноносец. Стрельба с броненосца, как можно судить с внутреннего рейда, поддерживаемая береговыми батареями, происходила в течение часа с перерывами, и только в исходе четвертого часа она обратилась в сплошной убийственный огонь, который, как впоследствии оказалось, был открыт по неприятельским пароходам-брандерам, большим ходом направлявшимся на броненосец «Ретвизан» и в проход в гавань. Огонь был настолько губителен для неприятеля, что через четверть часа после открытия первого парохода можно было даже из бассейна усмотреть его горевшим и выскочившим на камни под входным маяком. У второго парохода удачно попавшим снарядом отдался якорь и он, подобно, первому, принужден был, не достигнув цели, выброситься под Золотой горой. Брандеры сопровождались миноносцами, которых назначение, по-видимому, было снять с пароходов команду, а затем, при удачной постановке к «Ретвизану» брандеров, его взорвать.
По показанию многих очевидцев, 2 миноносца, находясь в лучах прожекторов, были утоплены, и поэтому надо полагать, что с неприятельских пароходов не всем удалось спастись. После полного отражения пароходов неприятельские миноносцы подходили неоднократно и тем вызывали артиллерийскую стрельбу «Ретвизана». С рассветом было обнаружено еще два парохода, тоже выброшенных на рифы, и, кроме того, на довольно глубоком месте у тигрового берега в малую воду оголялся корпус большого японского миноносца.
Пароходы величиною свыше трех тысяч тонн оказались начиненными пропитанной керосином угольной пылью и большим количеством кальция в банках. Это сочетание горючего материала привело к тому, что объятый пламенем пароход, несмотря на все принятые меры, продолжал гореть в течение недели. Пароходы были снабжены приспособлением для взрыва и затопления их в желаемом месте, и можно с уверенностью сказать, что это представляло тип наиболее губительного брандера. По предметам, найденным на пароходах и на берегу, хотя их было и немного, можно судить по той поспешности, с какою пароходы оставлялись своим экипажем. На одном из пароходов найдены платье и кортик морского офицера, очевидно, вплавь искавшего спасения. Найдена карта с прокладкою курса отряда; на одной из карт сделан схематический набросок того положения, которое должны были принять в проходе брандеры-пароходы, с обозначением и самого броненосца «Ретвизан», отмеченного японской надписью, не оставляющей никаких сомнений в их замысле. По всему вероятию, гибель неприятельских миноносцев и, во всяком случае, неизвестность их местонахождения, а также легко-понятный интерес неприятеля узнать, к какому конечному результату привела их атака брандерами, призвали утром на вид броненосца «Ретвизан» и наших фортов 5 японских миноносцев и отряд легких крейсеров, которые с осторожностью держались вдали от батарей. Вскоре по выходу на наружный рейд наших крейсеров «Баян», «Аскольд» и «Новик» неприятельские суда скрылись; преследование их не представлялось возможным, вследствие большого числа плавающих на рейде предметов, заставлявших опасаться присутствия между ними мин.
Утром 12-го февраля наши крейсеры «Баян», «Аскольд» и «Новик» были посланы в море для производства разведки, а также для розыска миноносцев «Бесстрашный» и «Внушительный», не вернувшихся и посланных накануне вечером в составе целого отряда. В 9-м часу утра с фортов и застав было сообщено, что два наших миноносца спускаются с севера по западную сторону Квантуна; одновременно получилось сведение и о приближении неприятельского флота в полном его составе, причем число неприятельских миноносцев было ограничено восемью. Неприятельский флот старался держаться вдали от наших фортов, что, в то же время, не мешало ему открыть огонь по нашим крейсерам, которые в ожидании возвращения миноносцев «Бесстрашный» и «Внушительный» держались под защитой береговых батарей и отстреливались от неприятеля. В 10 час. 50 мин. неприятельский флот приблизился настолько, что форты открыли по нему огонь. В то же время отряд легких крейсеров отделился, чтобы отрезать наши миноносцы, подходившие к маяку Лиаоутишан, с которого семафором им передавалось о нахождении неприятеля в виду крепости. Миноносец «Бесстрашный» шел полным ходом и ему удалось под выстрелами проскочить на рейд; миноносец же «Внушительный» отстал от головного и затем решил вернуться в Голубиную бухту, где, как оказалось впоследствии, и был настигнут неприятельскими крейсерами. Наши крейсеры, по возвращению миноносца « Бесстрашный», вошли в гавань.
На крейсере «Аскольд» ранен один нижний чин. Возвращение миноносца «Внушительный» в Голубиную бухту было усмотрено неприятельскими крейсерами, так как, не успев отрезать миноносец «Бесстрашный», они направились к бухте, и все четыре крейсера открыли по миноносцу «Внушительный» частый огонь. Миноносец значительно поврежден с разрывом воздушного резервуара минного аппарата. Убитых и раненых на миноносце нет".
Из дневника полковника М.И. Лилье: "Сегодня была отправлена комиссия в составе генерал-майора Белого, военных инженеров полковника Григоренко и капитана Родионова и других для избрания места постройки новой батареи на высотах Ляотешаня. Цель постройки батареи на высотах Ляотешаня заключалась в том, чтобы в будущих попытках японцев огнем этой батареи не дать им возможности произвести новые бомбардировки Артура через Ляотешань. Батарею эту генерал-лейтенант Стессель приказал построить и вооружить в три дня.
Рано утром наш флот, за исключением канонерских лодок и чинящихся судов, под начальством адмирала Макарова ходил в море на разведки. Около 5 часов дня флот вернулся в гавань, нигде не встретив неприятеля".
На рейде Порт-Артура.
28 февраля 1904 года
Телеграмма генерал-лейтенанта Жилинского в Главный Штаб: "По сведениям корейских газет, в Цинамо высажено 18 тысяч японцев, которые идут в Пеньян. До 500 японцев высадились в Кенг-шене в северной Корее, а ранее прибывшие две тысячи человек в Шеен-чжен двигаются вдоль берега также к Кенг-шену. Но сведения об этих 2.500 человек опровергаются прибывшими из указанных пунктов корейцами. В Порт-Артуре и Владивостоке спокойно. Японских войск нигде в Манчжурии нет; в северной Корее обнаружены пока лишь небольшие неприятельские разъезды.
Газета «Русь»: Японская канонерка, тяжело поврежденная у Порт-Артура, направилась в Чифу и затонула, не достигнув порта. Люди спаслись. Вице-адмирал Комемура донес в Токио, что из пароходов, посланных запереть вход Порт-Артура, "Хонокумари" затонул близ маяка влево от входа, "Гавари" и "Бушумару" - немного далее, "Теншинмару" и "Буйомариа" - в восточной части Лаотешана, "Ясенмару", также взорванный, затонул, Весь экипаж взят контрминоносками. Блокада гавани не удалась.
Из дневника полковника М.И. Лилье: "Погода прекрасная. На море полная тишина. Японский флот по-прежнему не показывается. В виду крепости целый день держались семь китайских джонок".
Русские моряки.
1 марта 1904 года
Телеграмма генерал-лейтенанта Жилинского в Главный штаб: «Наш разъезд обнаружил на реке Чинчанган четыре неприятельских поста и за ними конный дозор. У Пакчена японский разъезд в пять человек попал в засаду нашего разъезда, причем рассеялся, потеряв одного человека убитым. По следам разъезда найдено несколько патронов, пироксилиновые шашки и одеяла. Начальник корейских войск в Ы–чжю согласился сдать оружие и распустить своих солдат, оставив при себе лишь 20 вооруженных. Население в Манчжурии спокойно. По проверенным сведениям, высадок японцев севернее Гензана не было, и нет. Настроение жителей по реке Тумень-ула в нашу пользу.
Газета «Русь»: «Путиловскому заводу выдан заказ на специальный железнодорожный транспортер для транспортировки подводных лодок на Дальний Восток».
Из дневника полковника М.И. Лилье: Оборонительные работы идут успешно, зато починка поврежденных судов продвигается вперед удивительно медленно. Броненосец «Цесаревич» еще до сих пор чинится на воде, кессон «Ретвизана» дал сильную течь, а крейсер «Паллада» едва ли выйдет из дока ранее трех недель. Японского флота не видно".
2 марта 1904 года
Завершена мобилизация 2 японской армии генерала Оку.
Газета «Русь»: «В действиях японцев затишье. Японцы заняли Пхио-Ян в Корее и укрепляют стены города. Русский отряд около Пхион-Яна. Корейцы неохотно сообщают русским о движении японцев".
Из дневника полковника М.И. Лилье: "Прошел слух о разрыве с Англией и возможной войне с ней. Около 3 часов дня в Порт-Артур приехал Великий князь Кирилл Владимирович".
Продолжение следует.
Образец японской пропаганды: японская армия якобы занимает Владивосток.