Болезнь осталась
Спасательная операция
на Распадской, 2010 год АР
И все-таки история Андрея Сычева — это история одного человека. А весной 2010-го страна следила за судьбами сотен людей. 9 мая на кузбасской шахте «Распадская» поочередно прогремели два взрыва. Погиб 91 человек. За вспышками метана последовал взрыв недовольства междуреченцев: были и петиции, и марш «на администрацию», и столкновения с ОМОНом. Тогда многим казалось, что начались новые шахтерские волнения, как в девяностых. И даже гипотетическая возможность этого будоражила, привлекала общее внимание. Но сами горняки сникли на удивление быстро, и новости из маленького Междуреченска перестали выходить за пределы Кузбасса. Оказалось, что за судьбами сотен следить еще сложнее, чем за судьбой одного человека.
Судьба «Распадской»
Обугленных руин, в которые в мае превратился один из входов в шахту, сегодня не увидишь: кадры горя и разрушений отправлены в архивы телеканалов. Теперь здесь полным ходом идут ремонтные работы. Сварщики и монтажники круглые сутки возводят очередные метры железобетона, из сугробов торчат новые вентиляторные блоки.
Роман Кретинин —
один из тех, кто остается
под следствием по делу
о беспорядках
в Междуреченске АРСЕНИЙ НЕСХОДИМОВ ДЛЯ «РР»— Основные задачи на 2011 год: возобновление добычи на всех пластах «Распадской» и сохранение конкурентных преимуществ компании, — рапортует генеральный директор Распадской угольной компании (РУК) Геннадий Козовой.
— Геннадий Иванович говорит, что, пока уголь не пойдет, у нас тут не шахта, а собес, — дополняют слова шефа в пресс-службе РУК.
Шахтеры, вскоре после взрыва перекрывшие железную дорогу, скандировали: «Мы — люди, мы не фарш!» и требовали, чтобы их перестали держать за «быдло». Они имели в виду именно отношение к себе руководства РУК. Им мало было экономических требований — они настаивали на отставке Козового, который «относится к ним как к рабам». Мол, именно потогонная система нормативов заставляет рабочих нарушать технику безопасности, ломать датчики метана, что в свою очередь приводит к трагедиям.
Но как только экономические требования были во многом удовлетворены, идеологическая повестка если и не забылась, то во всяком случае перестала обсуждаться за пределами теплых кухонь. Действительно, что касается финансовой ответственности за последствия ЧП, власти и руководство шахты сделали немало: выплатили многомиллионные компенсации семьям погибших, погасили все их банковские кредиты. И пусть кого-то удивляет, что львиную долю компенсаций за частную компанию заплатили федеральный и региональный бюджеты, для пострадавших происхождение денег не столь уж важно.
Фотографии погибших
на Распадской АРСЕНИЙ НЕСХОДИМОВ ДЛЯ «РР»Оставшиеся в живых также оказались удовлетворены. Зарплата, пока идет ремонт шахты, как и повелел премьер, выплачивается полностью (а не две трети, как планировало руководство шахты). Вдобавок увеличена доля фиксированного оклада в заработной плате, да и сама она выросла до 40 тысяч (хотя и несколько лукаво: не для всех, а лишь для двух высших разрядов — четвертого и пятого).
То есть на первый взгляд казалось, что и возвращаться к истории не стоит. Чего возвращаться, когда все довольны?
Бунтари и пострадавшие
Нет, государство не всегда скупо. Иногда случается, что жизнь оно оценивает по «высшему тарифу». Например, когда резонанс от трагедии большой и выглядеть скупым себе дороже. Но касается это лишь тех жизней, что оборвались. На выживших щедрость обычно не распространяется. Выжившим цена другая. Может, и правильно: радуйтесь, что выжили, зачем вам еще и деньги? Но так считают не все. Может, поэтому недовольство в Междуреченске активно демонстрируют лишь раненные в результате той аварии. Практически всем им поставили диагноз «легкий вред здоровью — кратковременное расстройство до 21 дня».
— Оно и понятно: за легкую степень двести тысяч надо платить, а за тяжелую уже четыреста. Вот они всем нам — а это несколько десятков человек — так и оформили. Экономят, — возмущается Олег Вишняков, один из проходчиков «Распадской». Он уже полгода на больничных. Пробовал несколько раз выйти работать — не может: голова кружится, ноги ватные, давление под двести.
Шахта Распадская снова
заработала в декабре
2010 года — после
семи месяцев
восстановительных работ АРСЕНИЙ НЕСХОДИМОВ ДЛЯ «РР»— Да и вообще, как это получается, что есть только погибшие и слегка пострадавшие? Так же не бывает…
Как это получается, видно из заключений судебно-медицинской экспертизы. Опустим имя и фамилию (копия имеется в распоряжении редакции), просто последим за изменениями в диагнозе. Вот диагноз междуреченской больницы: «Острое отравление угарным газом средней тяжести, баротравма (повреждение органа слуха, возникающее в результате резкого изменения атмосферного давления. — “РР”)». Диагноз новокузнецкой больницы: «Термоингаляционная травма, баротравма». Изучив обе карты, эксперт заключает: «Отравление угарным газом легкой степени… Диагноз “баротравма” не подтвержден».
Не отпускает история и тех, кого задержали за ту самую драку с ОМОНом на железнодорожном переезде. На них по-прежнему висят уголовные дела.
— Там человек десять проходит, я в том числе, — рассказывает электрослесарь ЗАО «Коксовая» (входит в Распадскую угольную компанию. — «РР») Роман Кретинин. — Но на остальных видеоматериалы есть — они, естественно, все признали. А на меня нет и не может быть: я-то не дрался и камни не кидал. Я сейчас один такой, в отказе. Но мою фотографию сам губернатор по телевизору показывал, говорил, что я, видишь ли, организатор мятежа, зачинщик. Вот они меня к этому делу и подпрягли — сразу семь омоновцев против меня свидетельствуют, что я им повреждения средней тяжести нанес. Вообще-то там и сами потерпевшие говорят, что претензий не имеют, и следователь мне месяц назад сказал, что с удовольствием закрыл бы дело. Не разрешают.
Симптомы и болезнь
Симптомы вылечили, болезнь осталась — так оценивают ситуацию на «Распадской» практически все шахтеры, с которыми нам удалось поговорить. Нормативы выработки сохранились. «Эффективность» и «норма прибыли» — слова для руководства угольных компаний по-прежнему более важные, чем «техника безопасности». Официальные профсоюзы все так же стелются перед начальством, члены независимых — под давлением. А значит, ни те ни другие не способны противостоять «логике большой маржи», по которой оказывается выгоднее разово расплатиться с пострадавшими при ЧП, чем постоянно ограничивать добычу в угоду безаварийной работе. Рецидивы этой болезни кажутся неизбежными.
— Вот взять, к примеру, конкурентов, «Южкузбассуголь», — рассказывает помощник начальника одного из участков, — они у себя ввели норматив не только по выработке, но и по безопасности. Были нарушения и проблемы — зарплата понижается, не было — повышается. И люди мотивированы, и риск меньше. Если б не жадничали, и в РУКе можно было бы так сделать — не панацея, конечно, но хоть что-то. Но у нас все как было, так и есть — вон на моем участке, например, комбайн, который уже трижды свой ресурс выработал: один раз на севере, в Нерюнгри, два раза у нас. Его уж по документам списали давно, а мы на нем все пашем и пашем…
В декабре, после семи месяцев восстановительных работ, на шахте «Распадская» вновь стали добывать уголь. У клети, обслуживающей главный ствол шахты, многолюдно. Чумазые горняки поднимаются на поверхность. В гулких бетонных коридорах исполняется очередная сюита окончания смены: бас десятков сапог, перкуссия жестянок-самоспасателей, соло забористого матерка. Здесь все как прежде: и грозные призывы соблюдать технику безопасности на кафельных стенах, и напольная гравировка «Трезвость — норма жизни», и торчащие прямо из стены краны с трогательной подписью «Чай». Забутовки (то, в чем шахтеры носят в забой еду. — «РР») в буфете, правда, подорожали с 70 до 85 рублей.
Да еще на глубине в несколько сотен метров где-то среди затопленных пластов угля лежат пятнадцать тел — их так до сих пор и не нашли. И «собес» тут наверху или преуспевающее предприятие, им уже совершенно безразлично.
Битва за Кадаши
РИА Новости
Борьба за кусочек старого Замоскворечья началась в мае 2010 года. Активисты движения «Архнадзор» пытались защитить храм Воскресения Христова в Кадашах — на его месте должен был появиться элитный жилой комплекс «Пять столиц». Москвичи перекрывали путь технике застройщика, сходились врукопашную с охранниками, организовывали ночные дежурства
На затянувшееся противостояние повлияло вмешательство Генпрокуратуры — строительные работы были приостановлены, а проект постройки изменен. Успех Кадашей удалось повторить в случае с проектом строительства депозитария музеев Кремля на Боровицкой площади. Однако усадьбу Алексеевых ХІХ века в том же Замоскворечье «Архнадзору» спасти не удалось: в июле это здание на улице Бахрушина разрушили.
Убийство на Чистых прудах
Алексей Майшев для "РР"В июле 2010 года в драке возле метро «Чистые пруды» был убит фанат московского «Спартака» 22-летний Юрий Волков. Резонанс делу придали массовые выступления футбольных болельщиков, которые обвинили следствие в том, что оно действует в интересах обвиняемых. По подозрению в убийстве были задержаны трое выходцев из Чечни, но одного из них — Магомеда Сулейманова, признавшегося в убийстве и выдавшего следствию нож, которым убили Волкова, — милиция отпустила, сочтя его показания самооговором
Двум задержанным предъявлены обвинения в убийстве и нанесении тяжких телесных повреждений. Срок их ареста пока продлен до 10 февраля.
Магомед Сулейманов проходит по делу как свидетель, но он перестал являться на допросы. Очевидно, что из дела Волкова милиция не сделала должных выводов и повторила ошибку, отпустив подозреваемых после убийства еще одного фаната, Егора Свиридова, что вылилось в погромы на Манежной площади в декабре 2010-го.
Пожар в «Хромой лошади»
МАКСИМ КИМЕРЛИНГ/КОММЕРСАНТ
5 декабря 2009 года в пермском клубе «Хромая лошадь» во время пиротехнического шоу начался пожар. В результате трагедии погибли более 150 человек, около 500 пострадали. Следствие решило, что причиной стали неаккуратное обращение с пиротехникой и неправильная планировка помещения
По поручению Генпрокуратуры начались проверки, в ходе которых сотни клубов по всей стране были закрыты из-за нарушения норм пожарной безопасности. Правительство Пермского края и сити-менеджер города подали в отставку. По итогам следствия на скамье подсудимых оказались соучредитель клуба Анатолий Зак и несколько его сотрудников, отвечавших за проведение шоу, а также главный пожарный инспектор Пермского края Владимир Мухутдинов. Суд начался в ноябре, но по состоянию здоровья Анатолия Зака был объявлен перерыв до 25 января.
Издевательства в томском вытрезвителе
ЯКОВ АНДРЕЕВ/КОММЕРСАНТ
В январе 2010 года в Томске скончался журналист Константин Попов. Причиной смерти стали побои и издевательства со стороны сотрудника местного вытрезвителя сержанта милиции Алексея Митаева. После возвращения из вытрезвителя журналист в тяжелом состоянии был доставлен в больницу, где пережил клиническую смерть и после двухнедельной комы умер. Медики обнаружили у Попова разрывы внутренних органов
Алексей Митаев был уволен из милиции, а затем попал на скамью подсудимых. Глава областного УВД Виктор Гречман заявил, что не собирается покидать свой пост, однако позднее был отправлен в отставку министром внутренних дел Рашидом Нургалиевым. Слушание по делу Митаева идет в закрытом режиме.
Дело «приморских партизан»
АЛЕКСЕЙ МАЙШЕВ ДЛЯ «РР»
В конце мая — начале июня 2010 года в Приморском крае произошла серия нападений на сотрудников милиции, один был убит и трое ранены. Уже 11 июня в ходе спецоперации двое «приморских партизан» были убиты, еще четверо задержаны. Ими оказались молодые люди из города Кировский, которые объясняли свои действия местью за творящийся в крае милицейский беспредел
В местных правоохранительных органах начались проверки. Начальник Кировского РУВД Александр Маковеев был отстранен от работы. Самих «партизан» обвинили не только в нападениях на милиционеров, но и в грабежах, разбое и убийстве обычных граждан. Обвинения по этому делу сейчас предъявлены шести молодым людям. Что касается погибшего милиционера, то его семье по распоряжению губернатора Сергея Дарькина выплатили компенсацию в 100 тыс. рублей.
Поселок «Речник»
ИТАР-ТАСС
Снос домов в московском поселке «Речник» начался в январе 2010 года. В тридцатиградусный мороз строительная техника разрушила около 20 домов, в которых постоянно проживали люди. Свои действия московские власти объяснили тем, что дома построены незаконно, а территория относится к природоохранному комплексу
Снос домов приостановили после того, как Дмитрий Медведев поручил Генпрокуратуре проверить законность действий столичных властей. С того момента споры о «Речнике» переместились в суды. В январе 2011 года жителям поселка удалось отстоять два здания, однако большинство дел они проиграли: в прошлом году суд признал незаконность постройки около 70 домов. Жители поселка по-прежнему находятся в подвешенном состоянии — в части домов нет света и воды.
P.S. Каждый спасается поодиночке. От редакции
194