http://ermolenko-andrey.blogspot.com...g-post_13.html
пятница, 13 мая 2011 г.
Следствие по уголовному делу, возбуждённому по факту обнаружения моей статьи "Мы объявляем вам войну!", производимое старшим следователем следственного отдела следственного управления по городу Челябинску Котовой Е.Г., осуществляется в особом, тайном порядке.
Это проявилось в том, что она отказалась разъяснить мне существо возникших в отношении меня подозрений, фактически предложив мне самому угадать, какие мои действия образуют состав преступления, предусмотренного ч.1 ст.282 УК РФ.
Тем самым, она лишила меня возможности давать пояснения по существу подозрений, так как они мне неизвестны, представлять доказательства, поскольку не знаю, что я должен опровергать либо подтверждать.
Я обжаловал факт произвольного толкования процессуального закона в Тракторозаводском суде Челябинска. Кто бы сомневался, что и представитель прокуратуры Соловьёва Т.Б.и судья Агеев согласятся с Котовой, считающей, что, когда надо, следователь может и не сообщать подозреваемому, в чём тот подозревается. В интересах следствия. По сравнению с которыми статьи УПК типа 46 или 223.1 - беллетристика. ("Вызов правосудию").
Моим адвокатом была подготовлена кассационная жалоба на решение Тракторозаводского суда:
В Судебную коллегию по уголовным делам
Челябинского областного суда
от адвоката Коллегии адвокатов
по Центральному району г.Челябинска
Сазанакова С.Л.
в защиту интересов Ермоленко А.А.
Кассационная жалоба
21.01.2011 г. СО по г.Челябинску СУ СК РФ возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч.1 ст.282 УК РФ, по факту публикации в период с июля по 07 августа 2009 года неустановленным лицом с персонального компьютера, находящегося по адресу: г.Челябинск, ул.Культуры, 55А-155, в сети Интернет статью «Мы объявляем Вам войну», содержащую высказывания, направленные на унижение достоинства группы лиц по признакам принадлежности к определенным социальным группам.
16 марта 2011 г. для допроса в качестве подозреваемого был вызван А.А.Ермоленко. После установления анкетных данных моего подзащитного и разъяснения его прав следователем было объявлено, что он подозревается в публикации статьи, в которой содержатся высказывания «направленные на унижение достоинства группы лиц по признакам принадлежности к какой-либо социальной группе». В протоколе допроса так же была указана лишь формулировка диспозиции ч.1 ст.282 УК РФ.
Стороной защиты сразу было заявлено ходатайство о необходимости разъяснить подозреваемому, в чем он подозревается, то есть в публикации какой именно статьи, содержатся какие именно высказывания, унижающие достоинство какой именно социальной группы, как того требует уголовно-процессуальный закон.
17 марта 2011 г. старшим следователем СО по г.Челябинску СУ СК РФ по Челябинской области Котовой Е.Г. вынесено постановление о полном отказе в удовлетворении заявленного ходатайства. В обосновании своего решения следователь указал на то, что органам предварительного следствия самим неизвестно, какая статья Ермоленко А.А. содержит высказывания, которые унижают достоинство социальной группы, но какой именно, органам следствия также неизвестно. Фактически в данном постановлении указано, что органам следствия, вообще, неизвестно о совершении какого-либо преступления, но они подозревают, что какое-то преступление Ермоленко А.А. всё-таки совершил.
Действия следователя, выразившиеся в отказе разъяснить подозреваемому, в чем он подозревается обжалованы в порядке ст.125 УПК РФ в суд Тракторозаводского района г.Челябинска.
Постановлением от 28 марта 2011 г. в удовлетворении жалобы отказано.
Защита считает судебный акт подлежащим отмене в силу нижеследующего.
В качестве оснований для отказа в обжалуемом постановлении суд указал на самостоятельность следователя в принятии решений по уголовному делу, что, по мнению суда, определяет отсутствие ущерба конституционным интересам при принятии следователем решений об отказе в удовлетворении ходатайств участников процесса.
Статья 16 УПК РФ гарантирует обеспечение каждому подозреваемому по уголовному делу права на защиту, которое он может осуществлять лично и с помощью защитника. Одним из составляющих данного права является наличие комплекса прав, предусмотренных ст.46 УПК РФ, позволяющих защитить свои интересы.
В первую очередь, для того, чтобы иметь возможность эффективно защищаться от осуществляемого уголовного преследования моему подзащитному и мне, как его защитнику, необходимо знать, в чем он подозревается. При этом в ст.223.1 УПК РФ, раскрывающей положения п.1 ч.4 ст.46 УПК РФ, четко указывается, что в уведомлении о подозрении в совершении преступления должно быть указано описание преступления с указанием места, времени его совершения, а также других обстоятельств, подлежащих доказыванию в соответствии с п.п.1, 4 ч.1 ст.73 УПК РФ, а не только пункт, часть, статья УК РФ, предусматривающие ответственность за данное преступление.
Именно на реализацию права на защиту было направлено ходатайство стороны защиты, адресованное следователю.
Отказывая в удовлетворении ходатайства, следователь лишает моего подзащитного возможности давать пояснения по существу подозрений, так как они неизвестны стороне защиты. Кроме того, фактически Ермоленко А.А. лишен возможности представлять доказательства, так как стороне защиты неизвестно, какие обстоятельства они должны опровергать либо подтверждать.
В соответствии с ч.2 ст.45 Конституции РФ каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом. При этом для защиты прав гражданина в рамках уголовного судопроизводства закон устанавливает определенные процедуры, наделяя его участников соответствующим статусом, которому неотъемлемо присущи конкретные права.
Таким образом, действия следователя причиняют ущерб конституционным правам Ермоленко А.А.
Занятая судом позиция, позволяющая следователю «в интересах следствия» по своему усмотрению решать вопрос о том, какими из своих прав подозреваемый может воспользоваться по уголовному делу, противоречит не только действующему уголовно-процессуальному законодательству, но и Конституции Российской Федерации.
На основании вышеизложенного, в соответствии со ст.ст.378-381 УПК РФ,
прошу:
Отменить постановление Тракторозаводского районного суда г.Челябинска от 28 марта 2011 г.
Признать незаконными действия (бездействие) старшего следователя СО по г.Челябинску СУ СК РФ по Челябинской области Котовой Е.Г., выразившиеся в лишении Ермоленко Андрея Александровича права знать, в чем он подозревается по уголовному делу.
Обязать старшего следователя СО по г.Челябинску СУ СК РФ по Челябинской области Котову Е.Г. устранить допущенные нарушения, разъяснив Ермоленко А.А. существо подозрений в отношении него с описанием преступления с указанием места, времени его совершения, а также других обстоятельств, подлежащих доказыванию в соответствии с п.п.1, 4 ч.1 ст.73 УПК РФ
10.05. состоялось рассмотрение жалобы. Оно было назначено на 10 часов, среди примерно десятка дел, назначенных также на 10:00. Ни минутой позже. Мне крупно повезло - ждать пришлось всего два часа. Не станут же представители ветви власти, распоряжающиеся свободой подданных, озадачивать себя составлением подробного графика рассмотрения дел. Лениво, во-первых. А во-вторых, как тогда овцы, то есть налогоплательщики, узнают, что они попали в государственное учреждение; что здесь - власть, если не посидят часов восемь под пафосными дверями?
Я дополнил доводы, изложенные в жалобе, кратким выступлением, текст которого попросил приобщить к материалам дела:
Мне ничего неизвестно о преступных последствиях моего деяния, которые стали причиной возбуждения уголовного дела. Мне ничего неизвестно об объекте уголовно-правовой охраны, которому причинён вред моими деяниями, или существует угроза причинения вреда. Если следствие скрывает их от меня, тогда это прямое нарушение процессуальных норм, о чём заявлено в кассационной жалобе. Если же следствию самому ничего неизвестно об объекте уголовно-правовой охраны, которому причинён вред, или существует угроза причинения вреда, тогда непонятны основания возбуждения уголовного дела. Именно поэтому я и пытался своими ходатайствами и жалобами выяснит, в чём я подозреваюсь.
При рассмотрении моей жалобы в Тракторозаводском суде следователь утверждала, что не сообщала мне, в чём я подозреваюсь, в интересах следствия, поскольку, будучи лицом самостоятельным, может самостоятельно направлять ход расследования. Представитель прокуратуры Соловьёва Т.Б. поддержала её.
Нарушение процессуальных норм и моих конституционных прав на защиту было очевидным. Я далёк от мысли считать, что работники следственных и надзорных органов не знакомы с процессуальным законом. Но иное объяснение поведения следственных органов ещё меньше соответствует правовым нормам.
А оно следующее: следствию самому ничего неизвестно об объекте уголовно-правовой охраны, которому причинён вред, или существует угроза причинения вреда. Объект преступления — это общественные отношения, интересы и блага, охраняемые уголовным законом, которые нарушаются преступным посягательством. Следствие пока только пытается установить существует ли, хотя бы теоретически, этот объект. В диспозиции ч.1 ст.282 УК РФ под таковыми понимаются социальные группы. Но уголовное законодательство не содержит ни определения социальной группы, ни их исчерпывающего списка. Именно поэтому следствие поставило перед экспертами вопрос о том, принадлежат ли представители прокуратуры, суда, МВД, государственные служащие, депутаты государственной думы РФ к какой-либо социальной группе.
Но если, действительно, все вышеперечисленные представители государственной власти образуют социальные группы, то я немедленно обжалую сообщение о преступлении и постановление о возбуждении уголовного дела, заявлю отвод следователю и прокурору, и остальным, до какой бы стадии не было доведено дело. Поскольку, являясь потерпевшими по данному уголовному делу, никто их них не может участвовать в производстве по нему.
В случае с моими публикациями поступать надлежало в предусмотренном законом порядке: почувствовавшие себя оскорблёнными представители правоохранительных и следственных органов должны были в индивидуальном порядке написать заявления в прокуратуру о том, что я оскорбил их честь и достоинство, оклеветал и т.д. Делом, возникшим из частного обвинения, занимались бы другие следователи, которые не увидели бы в себе сходства с описанными мной людьми, посему отводу не подлежащими. Понимание того, что они подлежат отводу в соответствии с УПК, побуждает следователя к следствию в особом, тайном порядке.
К сожалению, я не смог отстоять свою позицию в суде первой инстанции. Поэтому, рассчитываю на законность и здравый смысл в суде кассационной инстанции, надеясь, что он удовлетворит мою жалобу, и позволит мне узнать, в чём я подозреваюсь.
Коллегия из трёх судей недолго посовещалась, после чего подтвердила принцип нерушимой кастовой солидарности: если кто-то где-то попал в руки правоохранительных органов, как бы абсурдно не выглядели их претензии, дальнейшая судьба этого незадачливого человека однозначна - никто не позволит ему освободиться из рук т.н. правосудия. Областной суд подтвердил, что никого не волнует, каких буковок и цифирок понаписал законодатель в книжку под названием "Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации": следователь не обязан вести следствие в соответствии с ним. Единственно значимым мотивом для него является воля его начальства. О ней позднее.
____________
Недели через две я получу на руки решение областного суда и, надеюсь, узнаю немало нового, читая его обоснование и ответ на доводы жалобы по пунктам.