[Chugunka10]

Почему я против этого самого русского псевдоэкономического общества может спросить посторонний читатель. А потому что катасонов принадлежит к этому обществу. Он у них там кажется главный. Полностью оно называется Русское псевдоэкономическое общество имени С.Ф. Шарапова

Посмотрел вторую часть людоеда-прохфессора. А так ничего существенного-одно пустобрехство. Даже ссылаться не на что. Вот на другой его видеоролик о том где джугашвили взял деньги на индустриализацию я откликнусь. А сначала о том почему я называю катасонова людоедом. А он восхищается джугашвиливской экономикой. Только что у него вызывает восхищение. Вот это наверное. Посмотрите про Беломорканал:
http://www.youtube.com/watch?v=qyspCYMiTtM
Вот этим наверное восхищается прохфессор, тем что человека голым к дереву привязали и оставили на ночь. Вот бы этого прохфессора оставить на ночь голым в тайге я бы посмотрел как он бы восхищался. И главное прохфессор утверждает, что никто его его измышления не опровергает. Брешет как сивый мерин этот прохфессор. Вот о результатах исследования российских экономистов было опубликовано на Слон. Ру. Статья так и называлась: Был ли нужен Сталин для экономического развития России? Авторы: Михаил Голосов, Сергей Гуриев, Олег Цывинский, Антон Черемухин
https://slon.ru/economics/byl_li_nuz...-1006101.xhtml
Ответ однозначен-не нужен. Япония ту же индустриализацию провела без всяких репрессий. И еще одни офигенный выод делает прохфессор. О том что в 40 году 29 год был превышен в 1.5 раза. По каким показателям. Вон Гуриев сотоварищи утверждают, что в результате индустриализации и коллективизации «в 1928–1940 годах сталинская индустриализация привела к огромным потерям благосостояния – 24%. (Другими словами, каждый житель Советского Союза потерял четверть потребления за эти годы).» И это в материальных ресурсах. А в человеческих скоко? Они же все эти джушашвилисты утверждают что каждая человеческая жизни бесценна. А если с учетом бесценных человеческих жизней оценить джугашвиливскую инсдустриализацию? Тогда мы заплатили за нее очень огромную цену. Так что главный источник индустриализации это дармовая рабочая сила. Такой эксплуатации, которой подверг джугашвили народы Советского Союза на Западе тогда уже не было.
Вот вам еще одно свидетельство. Это Владимир Солоухин
http://www.nalog-briz.ru/2011/06/blog-post_26.html#more
Цитата из книги:
"... Однажды мне попался один документ о Ханты-Мансийском национальном округе. Там было написано: "За счет рационального освоения угодий (а надо сказать, что ханты, как и манси, из века в век занимались только охотой и рыболовством) охотники сдают (заметьте это словечко - сдают) ежегодно по 200 белок, 25-30 соболей и куниц, более ста штук ондатры, 200-500 штук
боровой и водоплавающей дичи". Это то, что каждый охотник повез бы в прошлом на ярмарку и свободно там продавал бы по установившимся рыночным ценам. Но теперь он сдает свою добычу государству, стараясь выполнить годовой план. А годовой план он старается выполнить, чтобы получить свою зарплату в 200-300 рублей (впрочем, меньше). А годовой план ему "спущен" в рублях. То есть он должен добыть разной дичи в год на 1200 рублей. И вот, чтобы получилось 1200 рублей, он сдает 200 белок, 25-30 соболей и куниц, 100 ондатр, да еще 500 штук боровой и водоплавающей дичи. А теперь попробуйте купить у государства хотя бы одного соболя. Так что же это, если не наглый грабеж бедных ханты и манси. (Раньше они назывались - вогулы и остяки.) Но это касается не только ханты и манси, ненцев-оленеводов, охотников Алтая и Уссурийского края, Якутии, рыбаков, добывающих семгу и нельму, осетров и стерлядь, омуля и горбушу, пелядь и сосвинскую селедку, трепангов и крабов, красную и черную икру. Всюду добытчики этих ценнейших рыб получают грошовые зарплаты, а добычу свою "сдают" государству за бесценок, а государство зарабатывает на этом тысячи и десятки тысяч процентов.
Понимаете, куда я клоню.. Фактически государство изымало из добытых (заработанных, полученных) 1200 рублей порядка 1000 рублей. Изымало посредством социалистической системы хозяйствования (план, заказ и др.), но суть этого изъятия - налоговая. Человек зарабатывает 1200 и отдает государству 1000 - это налог по ставке 83,3 %. Конечно, Вы будете возражать, что это не совсем так и не надо сравнивать экономический уклад СССР с моделью, когда государство получает доходы посредством налогов. Соглашусь, однако все таки буду настаивать, что огрубленно мы наблюдаем процесс получения государством своих доходов через изъятия, через такие квази-налоги. Ведь добывают доход хозяйствующие субъекты, а государство посредством изъятий забирает себе 80 %, вот вам почти налог. Формы разные, а суть та же. И так было во всем. А теперь скажите, какая же экономика выдержит налоговое бремя в размере 80 %? Или я не прав?
Предоставлю слово и самому джугашвили:
“При буржуазных порядках в нашей стране обычно промышленность, транспорт и т.д. развивались за счет займов… Но займы эти были кабальные. Совершенно иначе обстоит дело у нас при советских порядках. Мы проводим Туркестанскую железную дорогу, требующую сотни миллионов рублей. Мы строим Днепрострой, требующий также сотни миллионов. Имеем ли мы здесь какой-либо кабальный заем? Нет, не имеем. Все это делается у нас за счет внутреннего накопления. Но где главные источники этого накопления? Их, этих источников, два: во-первых, рабочий класс, создающий ценности и двигающий вперед промышленность; во-вторых – крестьянство.
С крестьянством у нас обстоит дело в данном случае таким образом: оно платит государству не только обычные налоги, прямые и косвенные, оно еще и переплачивает на сравнительно высоких ценах на товары промышленности – это, во-первых, и более или менее недополучает на ценах на сельскохозяйственные продукты – это, во-вторых. Это есть добавочный налог на крестьянство в интересах подъема индустрии, обслуживающей всю страну, в том числе крестьянство. Это есть нечто вроде “дани”, нечто вроде сверхналога, который мы вынуждены брать…
Почему я об этом говорю? Потому, что некоторые товарищи не
понимают, видимо, этой бесспорной вещи”.
И.В. СТАЛИН, из речи на Пленуме ЦК ВК(б) 4 –12 июля 1928 г. “Об индустриализации и хлебной проблеме”. Соч., т.11, с. 159
Вот прохфессор и не понимает этой очевидной вещи.
Вот еще одно свидетельство. Это публикация из Коммерсанта:
70 лет назад, в 1940 году, в СССР разразился очередной продовольственный и товарный кризис, и многотысячные очереди стали обыденным явлением по всей стране. Как выяснила корреспондент "Власти" Светлана Кузнецова, именно тогда в лексикон советских людей прочно вошло слово "блат".
"Как арестантов, ведут к магазину"
Когда говорят о всесильности советской власти в 1940-х годах, поневоле вспоминается пословица, появившаяся в то же самое время: "Блат сильнее Совнаркома". Теперь довольно трудно представить себе, каким образом знакомства и взятки могли оказаться сильнее правительства, тем более при диктатуре. Но еще совсем недавно те, кто жил в ту эпоху, не без удовольствия вспоминали, как удавалось что-то сделать или чего-то добиться благодаря родственным связям или знакомству с нужным людьми.
"Наши дети не имеют сладкого и жиров совершенно"
Однако ни о каком восстановлении карточной системы в правительстве и ЦК не хотели даже слышать. Ведь ее отмена в 1935 году подавалась как грандиозная победа социализма, и вводить ее вновь — означало признать поражение. Правда, советская пропаганда умела выходить и не из таких тупиковых ситуаций, разъясняя гражданам, что поражение это и есть победа и наоборот. И главная причина отказа от карточек крылась совсем в ином — вводя их, государство приняло бы на себя обязательство обеспечить граждан по установленной норме. А именно этого в такой тяжелой ситуации власти и собирались избежать.

Не вводя карточек, власти были вынуждены прибегнуть к другим мерам. Во-первых, были резко сокращены нормы выдачи продуктов в одни руки. Если в 1936 году покупатель мог купить 2 кг мяса, то с апреля 1940 года —1 кг, а колбасы вместо 2 кг в одни руки разрешили давать только 0,5 кг. Количество продаваемой рыбы, если она, как и все прочее, вообще появлялась в продаже, уменьшили с 3 кг до 1 кг. А масла вместо 500 г счастливцам доставалось лишь по 200 г. Но на местах, исходя из реального наличия продуктов, часто устанавливали нормы выдачи, отличные от общесоюзных. Так, в Рязанской области выдача хлеба в одни руки колебалась в разных районах и колхозах от общесоюзных 2 кг до 700 г.
Вот это и есть реальная действительность конца тридцатых годов, реальность джугашвиливской экономики.
Ну и опять Селюнин, настоящий экономист, в отличие от прохфессора. Который тоже джугашвиливскую экономику на себе испытал:
Шалин: И никакой марксизм вам никогда...

Селюнин: Никакой марксизм. Ну, сдавал я, естественно, экзамены. Семинары там. Я прочитал "Капитал", чтобы еще раз убедиться... У меня тут не было [иллюзий]... В деревне, хоть ты и учишься в школе, лет с восьми-девяти уже работаешь. Все лето в поле, в каникулы работаешь... Я написал в одной статье, что детство отрезало... Был я тогда во втором классе, рожь созрела, старшие молотили, а нам дали лошадей погонять. Там крестовина такая, четыре лошади по кругу ходят. В деревне, ясно, нет садиков и детей прямо на солому садили. Им лет пять, они еще ходить не умеют, потому что рахитики все. Голод, животы вспучены. Вечно дети голодные были. И вот я вижу, как они ползут к этой молотилке. Тогда сушили зерно, а они лезут к нему и [в рот тянут]. Матери оттаскивают их, потому что зерно-то сырое, разбухнут они и пиши пропало. Мать их оттаскивает, а они опять ползут. Поглядел я на это, и никакой "изм" для меня больше ничего [не значил]. Оправдать это невозможно.
И еще один факт о котором прохфессору надобно знать. Это же завоевание Октября:
26 октября 1940 года было введено постановление №638 "Об установлении платности обучения в старших классах средних школ и в высших учебных заведениях СССР и об изменении порядка назначений стипендий". В старших классах школ и в вузах вводилось платное обучение и с установленным размером годовой оплаты.
Обучение в столичных школах стоило 200 рублей в год; в провинциальных – 150, а за обучение в институте уже приходилось выкладывать 400 рублей в Москве, Ленинграде и столицах союзных республик, и 300 – в других городах. Годовая плата примерно соответствовала средней месячной номинальной зарплате советских трудящихся в то время: в 1940 году она составила 338 рублей в месяц.

Однако введение даже такой скромной платы для многих советских граждан закрыло возможность продолжить образование после 7 класса. А колхозники тогда вообще зарплаты не получали и работали в колхозе за трудодни.
Вот вам и всеобщая грамотность.
Вот еще одно свидетельство. У Якова Кротова нашел. Почитайте, поразмышляйте как жилось при джугашвили и хотели бы вы туда вернуться:
http://krotov.info/lib_sec/17_r/og/ovin_14.htm
Вот письма трудящихся. И этим восхищается людоед-прохфессор?
Член ВКП(б) Игнатьева писала в ЦК ВКП(б): «В Сталинграде в 2 часа ночи занимают очереди за хлебом, в 5-6 часов утра в очереди у магазинов – 500-700-1000 человек... На рынке у нас творится что-то ужасное... Мы не видели за всю зиму в магазинах Сталинграда мяса, капусты, картофеля, моркови, свёклы, лука и других овощей, молока по государственной цене... Стирать нечем и детей мыть нечем. Вошь одолевает, запаршивели все. Если в городе у нас, на поселке что появится в магазине, то там всю ночь дежурят на холоде, на ветру матери с детьми на руках, мужчины, старики по 6-7 тысяч человек... Одним словом, люди точно с ума сошли. Знаете, товарищи, страшно видеть безумные, остервенелые лица, лезущие друг на друга в свалке за чем-нибудь в магазине, и уже нередки у нас случаи избиения и удушения насмерть»[53]. Игнатьева рекомендовала «вождям» «поинтересоваться, чем кормят работяг в столовых, то, что раньше давали свиньям, дают нам»[54].
Домохозяйка Н. Е. Клементьева писала из Нижнего Тагила Сталину: «Все магазины пустые, за исключением в небольшом количестве селёдки, изредка если появится колбаса, то в драку. Иногда до того давка в магазине, что выносят людей в бессознательности. Иосиф Виссарионович, что-то прямо страшное началось. Хлеба, и то, надо идти в 2 часа ночи стоять до 6 утра и получишь 2 кг ржаного хлеба, белого достать очень трудно»[55].
«Вот уже больше месяца в Нижнем Тагиле, – писал секретарю ЦК Андрееву член партии, работник газеты «Тагильский рабочий» С. Мелентьев, – у всех хлебных магазинов массовые очереди (до 500 и больше человек скапливается к моменту открытия магазинов). Завезённый с ночи хлеб распродается в течение 2-3 часов, а люди продолжают стоять в очереди, дожидаясь вечернего завоза. И так некоторые покупатели стоят с 4-5 утра до 6-7 вечера в очереди и только после этого могут купить два килограмма хлеба... В магазинах, кроме кофе, ничего больше не купить, а за всеми остальными видами продуктов массовые очереди. Ежедневно в магазинах ломают двери, бьют стёкла, просто кошмар»[56].
Из того же Нижнего Тагила учитель И. Н. Фролов, член ВКП(б) с 1924 года, писал: «За последнее время, особенно с декабря 1939 г. ... у нас на Урале происходят ежедневные перебои с хлебом, вызывающие большое недовольство среди населения... Бывая ежедневно в очередях, слышишь от населения такие слова: «Неужели не знает наше правительство, как мучается народ, простаивая по многу часов ежедневно в очередях за хлебом?» Фролов обращал внимание и на то, что дефицит продуктов первой необходимости и гигантские очереди «создали огромную непроизводительную армию. Каждая семья, чтобы не остаться голодной, старается заиметь «домашнего завхоза» (т. е. неработающего человека, имеющего возможность простаивать долгие часы в очередях. – В. Р.), которых по одному Тагилу – не одна тысяча, а производство ощущает крайний недостаток в рабочей силе»[57].
Рабочий Алапаевского металлургического завода Свердловской области С. В. Ставров писал в ЦК ВКП(б), что с первой декады декабря 1939 года «мы хлеб покупаем в очереди, в которой приходится стоять почти 12 часов. Очередь занимается с 1-2 часов ночи, а иногда и с вечера... В январе был холод на 50 градусов... Лучше иметь карточную систему, чем так колеть в очереди»[58]. Предложения о возвращении к карточной системе на продукты питания с целью ликвидации гигантских очередей встречаются и в других письмах.
Даже в Москве, как отмечал в письме Молотову С. Абуладзе, «снова очереди до ночи за жирами, пропал картофель, совсем нет рыбы... Что касается ширпотреба, то в бесконечных очередях стоят всё больше неработающие люди... Очереди развивают в людях самые плохие качества: зависть, злобу, грубость и изматывают людям всю душу»[59].
В некоторых городах к страданиям людей, мающихся в очередях, добавились издевательства со стороны милиции. Так, в Казани милиция не только разгоняла очереди или штрафовала на 25 руб. стоявших в них, но и выхватывала из них людей, сажала десятками в грузовик и увозила километров за 30-40, где высаживала[60].
Возмущение людей бесконечными дефицитами и очередями усугублялось, когда они наблюдали открытое и наглое самоснабжение бюрократии, в том числе работников правоохранительных органов. «22 октября стояли в очереди рабочие, служащие, ожидая в раймаге промтовары, – писал С. Д. Богданов из Ферганы наркому пищевой промышленности. – После чего приходит начальник милиции, начальник уголовного розыска, прокурор, судья, набрали самых ценных товаров и ушли. После чего народ заволновался, народ заговорил, что нет правды и нигде нельзя добиться»[61].
Описывая обстановку в своём городе, рабочие артели «Наша техника» писали в ЦК ВКП(б): «То, что в настоящее время делается в гор. Туле – это даже ужасно думать об этом, не то, что говорить об этом». В творящихся безобразиях они винили «жирных свиней» – тульских областных руководителей[62].
Меня не удивляет восхищение прохфессора джугашвиливской экономикой. Но многие люди прямо боготворят джугашвили. За что? За это что ли? Хотите что ли вернуться к этому? Но вернуться никто не хочет. Или им надо так как в армии: Не доходит через голову, дойдет через руки и ноги. Или через желудок. Вот наверное пока каждый на себе не испытает прелести джугашвилизма не поймет, что это на самом деле такое.