Колчак не написал мемуаров, но есть стенограмма его обширного допроса. В последние 2 года жизни его именем совершались массовые убийства, а он либо «Не знал», либо «Я передал дело и не вмешивался». Бълое дъло будет лицемерно повторять за Колчаком «Таких сведений у меня не было»? Нет, оно ведет войну с историей.
В чём заключается война с историей на примере установленной в Петербурге доски Колчаку? В том, что организаторы установки замалчивают исторические факты об его антинародных делах, из-за которых он и был расстрелян в 1920 году, и до сих пор считается в судебных приговорах военным преступником. Такие умолчания создают ложный образ героя Колчака, принёсшего благо стране. Равняясь на эту ложь принести стране можно только вред.
Посмотрим на текст с доски: «В этом доме с 1906 по 1912 год жил выдающийся русский офицер, ученый и исследователь Александр Васильевич Колчак». Не указан тот факт, что Колчак во время Гражданской войны, в 1918 году в Сибири взял на себя диктаторские полномочия и титул Верховный Правитель Российского Правительства в Омске. Не указан факт того, что при нём в Сибири белогвардейцы устроили массовые репрессии. Колчак назван выдающимся офицером, но жизнь свою по факту закончил никчёмным правителем, которого хватило только на кровавую тиранию.
Он пытался создать военную машину, которая сокрушит большевиков. Но своими жестокими приказами в отношении беззащитных людей и попустительством в отношении своих проштрафившихся подчинённых создал разлагающееся на ходу чудовище псевдо-государственности, атмосферу предательства, расправ и безответственности. Контрразведка, например, при колчаковской Ставке занималась не умным выявлением агентов противника, а избиением людей, как будто это сборище садистов. Пойманные на грубейших нарушениях закона люди в аппарате Колчака не получали судебного преследования. Да и «наладить судебный аппарат было совершенно невозможно», признавал своё бессилие Колчак.
Прочитал стенограмму допроса Колчака и убедился в этом ещё раз. Привожу цитаты.
Насчёт дела о расстрелянных вопреки Колчаку членах Учредительного собрания, которое серьёзно подмочило его репутацию:
«Попов. Поручивши это дело Чрезвычайной комиссии, интересовались ли вы его дальнейшим ходом?
Колчак. Висковатов мне несколько раз докладывал, когда находил это нужным. Поручивши Висковатову это дело, я совсем о нем забыл, и я был уверен, что больше ничего не могу сделать».
Насчёт контроля за своими полевыми судами и желания правителя вникать в дела:
Попов. Значит, так: собрались три офицера и расстреливали. Велось какое-нибудь делопроизводство?
Колчак. Действовал полевой суд.
Попов. Полевой суд требует тоже формального производства. Известно ли вам, что это производство велось, или вы сами, как верховный правитель, не интересовались этим? Вы, как верховный правитель, должны были знать, что на самом деле никаких судов не происходило, что сидели два-три офицера, приводилось по 50 человек, и их расстреливали. Конечно, этих сведений у вас не было?
Колчак. Таких сведений у меня не было. Я считал, что полевой суд действует так, как вообще действует полевой суд во время восстаний.
Это большевики вынудили Колчака так поступать? Силой заставили его проявлять безволие, ага. А Колчак был один в белом и справедливо сетовал на никчёмное окружение, что-ли?
Думаю, что Колчака к тому, чтобы стать диктатором, склонили американцы с англичанами. Он к ним в своё время, до Гражданской, ездил. Ставши диктатором, выделил право грабить территории России. Недаром Уинстон Черчилль сообщит в своё время: «Было бы ошибочно думать, что в течение всего этого года мы сражались на фронтах за дело враждебных большевикам русских. Напротив того, русские белогвардейцы сражались за НАШЕ дело».
СВОЕГО дела у Колчака не было (он не строил больницы и школы, только армию, в чем не преуспел). Не было даже твёрдой позиции, так как по его словам он не имел сведений о зверствах белогвардейцев, хотя все в Омске это знали. Была некомпетентность, вылившаяся в тысячи смертей. Увековечивать некомпетентность памятными досками и памятниками — глупо и вредно для развития человечества. Славить человека за одно и полностью игнорировать принесенный им вред — лицемерие, в случае с Колчаком опасное из-за масштабов вреда.
Из книги «Допрос Колчака.» — Л.: Гиз, 1925.
[Нажмите, чтобы прочитать]
Подробнее о войне с историей можно прочитать в газете «Суть времени», в соответствующей рубрике. Например, в №1 от 24.10.2012:
История России на либеральном суде
Война с историей – это не борьба с отдельными нехорошими чертами той или иной эпохи. Война с историей имеет целью полный слом исторического самосознания – с сопутствующим уничтожением народа. Как человек без ценностей теряет человеческий облик, так и народ, предавший проклятию свою историю, перестает быть народом.
После Октябрьской революции эпоха царизма порицалась, но не тотально: никто не оспаривал исторической ценности Невской или Куликовской битвы, строительства Кремля или Бородинского сражения. И весьма быстро государство начало восстанавливать положительный образ сильных русских правителей – Александра Невского, Ивана Грозного, Петра I.
Ровно так же, как в истории европейских народов – после сожжений, революций и реставраций – обретали в народном «пантеоне» свое место и Жанна д’Арк, и Робеспьер, и Наполеон.
Историческое самосознание нашего народа дважды за вторую половину XX века целенаправленно, холодно и расчетливо ломали.
В первый раз – на XX съезде, когда Хрущев поднял тему сталинских репрессий, не огласив точных цифр. Что позволило расцвести спустя немного времени самиздатовской лжи Солженицына о «миллионах репрессированных».
Во второй раз – ломали в перестройку. Наиболее откровенно о механизме этого слома рассказал главный горбачевский идеолог А.Н.Яковлев в предисловии к русскому изданию вышедшей в 1997 г. в Париже «Черной книги коммунизма». Яковлев описывает целую систему нанесенных горбачевской командой в перестройку ударов по всей советской истории: «Группа истинных, а не мнимых реформаторов разработала (разумеется, устно) следующий план: авторитетом Ленина ударить по Сталину, по сталинизму. А затем, в случае успеха, Плехановым и социал-демократией бить по Ленину, либерализмом и «нравственным социализмом» – по революционаризму вообще. Начался новый виток разоблачения «культа личности Сталина». Но не эмоциональным выкриком, как это сделал Хрущев, а с четким подтекстом: преступник не только Сталин, но и сама система преступна. <...> Советский тоталитарный режим можно было разрушить только через гласность и тоталитарную дисциплину партии, прикрываясь при этом интересами совершенствования социализма. <...> Могу с гордостью сказать, что хитроумная, но весьма простая тактика – механизмы тоталитаризма против системы тоталитаризма – сработала».
Ломавшие историческое самосознание перестройщики задействовали два вида оружия: прямую историческую фальсификацию («миллионы репрессированных») и отсутствие у широких слоев населения понимания исторического контекста.