http://echo.msk.ru/blog/potupchik/1897688-echo/
21:53 , 23 декабря 2016
автор
член Общественной Палаты РФ
После встречи Путина с деятелями культуры и правозащитниками я делала разбор того, насколько эффективно было их общение, и, помнится, ругалась и на культуру, и на СПЧ. Так вот, после общения президента с журналистами, вынуждена взять свои слова назад. Даже дети на «Прямых линиях» задают Путину более содержательные и острые вопросы. Девяносто процентов того, о чем спрашивали Путина сегодня, учитывая, что вопросы задавали люди, которые вроде бы должны уметь разговорить собеседника, или хотя бы вообще иметь представление о стиле и манере общения главного ньюсмейкера страны — большая часть этих вопросов выглядела как бормотание людей, очнувшихся от глубокой спячки, и толком не разобравшихся еще, где они находятся и какой сейчас год. Это был стыд, позор и прочее «вон из профессии!».
Причем, чем больше в прессе жалоб на то, что «гайки закручивают», тем более беззубыми становятся вопросы на пресс-конференциях. Сразу два журналиста, из Крыма и из Калининграда по очереди задали вопрос о том, как назвать керченский мост. Зачем? Зачем??? Да хоть мостом Кадырова назовите, лишь бы достроили. Какое это имеет отношение к ежедневным российским новостям? Сколько кликов получит новость о имянаречении моста?
Путину не имеет смысла задавать вопрос про субсидии на сельское машиностроение, про то, не считает ли он наше отставание в каких-то отраслях фатальным, да и про налоги в целом тоже довольно бесполезно. В целом, любой общий вопрос на тему российской экономики — это сотрясание воздуха и обкрадывание людей с вопросами поинтереснее, потому что ничего отличающегося от официальных реляций, цифр и статистики Путин никогда по этому поводу не говорит. И в ста процентах случаев, он еще и в фактуре ориентируется лучше спрашивающего, вот и получается «— Владимир Владимирович, а не давайте ли жить хорошо? — Конечно давайте, и напомню, что мы живем лучше вот здесь, здесь и здесь, а также в целом по стране по таким-то сводкам и графикам, если вы не знали».
Не хочет Путин и поднимать тему выборов президента-2018, считая любые разговоры на этот счет преждевременными. И это нежелание было понятно еще на этапе осеннего обсуждения якобы готовящейся «досрочки». Не хочет он это обсуждать, и не будет. Горячо любимый мной титан президентского пула Андрей Колесников из «Коммерсанта» ну никак не может об этом не знать. Но ведь задает-таки вопрос про выборы, выслушивая в ответ вежливую отповедь, из которой даже новости не сделать.
«Не провалят ли чиновники предстоящий год экологии», интересуется издатель какого-то экологического вестника. «Что будет с пенсиями», вопрошает сердобольная барышня. «А что с ценами на нефть?» торопится уточнить РИА Новости. Не читая ответов Путина, совершенно очевидны и предсказуемы ответы на эту банальщину. Постараются не провалить, экология это важно. С пенсиями все социальные обязательства выполняем, все нововведения будем обсуждать в народом. С нефтью готовимся к худшему, но хотелось бы, чтобы подросла.
К Путину нужно всегда обращаться с конкретикой, с четко сформулированной проблематикой. «У нас на Ямале плохие дороги» — out. «Общались ли вы с Обамой по поводу «русских хакеров?» — in. «Разговорить» президента получается на международных темах, где отсутствует то, что Путин считает геополитической справедливостью и честностью. Допинг-скандал, русские хакеры, Турция, мультикультурализм, беженцы, терроризм и прочая гонка вооружений — эти темы действительно эмоционально его затрагивают, поэтому и ответ про «русских хакеров» выходит поинтереснее, чем про губернаторов. Я что, Америку открываю?
Очень рада, что первым, кто спустя полтора часа после начала пресс-конференции затронул действительно резонансную тему, игнорируемую властью, стал журналист Russia Today. Все-таки RT — это действительно отличная журналистская школа, в отличие от тех «заповедников досужих колонок», в которые превратились многие издания, бравшие слово до этого. Но и спрашивая о судьбе осужденной за «госизмену» Оксаны Севастиди, журналист недокрутил — почему не была процитирована та смска, за которую и дали 7 лет? Максимум фактов, минимум интерпретаций — вот золотое правило для общения с Путиным. Но парень молодец и добился своего — президент осудил приговор Севастиди.
Молодец Ekaterina Vinokurova, выступившая в излюбленном жанре филиппики. Я даже критиковать ничего в ее выступлении не готова, потому что на фоне прочих пресных лиц, Катя выглядела хотя бы свежо и искренне. Плюс она подняла конкретные кейсы — дело Чудновец, дело журналиста РБК Соколова — говорить об этом в присутствии первого лица, пожалуй, единственный оставшийся способ хоть как-то помочь этим людям. Ну и совершенно отличная стратегия «вы говорите все правильно, но вот, смотрите, такие-то вас не слушают». Путин даже Сечина раскритиковал, на этой-то волне. Поскромнее, говорит, надо быть. Поскромнее. Добиться для Сечина желтой карточки от президента — такое не стыдно даже в резюме занести.
Наконец, недостаточно раскрытым остался на этой пресс-конференции потенциал Путина как такого общероссийского рефери, единого знаменателя каких-то конфликтных мировоззрений. Но я лично очень, очень благодарна ему за то, что наконец поставлена точка в поползновениях отдельных личинок мизулиных выторговать право бить детей. Спикером по этой теме выступила «журналистка» агентства «Иван-чай» Элина Жгутова. Учитывая, что главным ньюсмейкером иван-чаевцев является Ирина Бергсет, неудивительно, что Жгутова требовала декриминализации семейного насилия.
Однако Путин высказался максимально понятно: «Детей лучше не шлепать и не ссылаться при этом на какие-то традиции. Существует много других способов воспитания и без этого».
Интересно, как отреагирует сама Жгутова, которая ранее утверждала, что запрет на семейное насилие уходит корнями в «западные педофильские организации, существующие с конца 70-х годов прошлого века»?
Увы, я затронула едва ли десятую часть тех ошибок, которые совершили сегодня журналисты. Какие-то уже обсудили без меня — например, Maxim Kononenko, уже не первый год, кажется, твердящий, что Путину нельзя, нельзя, НЕЛЬЗЯ задавать сразу несколько вопросов и удивляться, что подробно был раскрыт лишь один из них. Какие-то еще только предстоит осмыслить. Но осмыслять их все равно придется. Иначе самое масштабное событие российской медиаотрасли так и превратится в поминки отечественной журналистики.