[Владимир Мещеряков]

В течение столетий Россия жила за счёт именно германского ядра в её высших слоях населения. Теперь это ядро истреблено полностью и до конца. Место германцев заняли евреи. Но как русские не могут своими собственными силами скинуть ярмо евреев, так и одни евреи не в силах надолго держать в своём подчинении это громадное государство. Сами евреи отнюдь не являются элементом организации, а скорее ферментом дезорганизации. Это гигантское восточное государство неизбежно обречено на гибель. К этому созрели уже все предпосылки. Конец еврейского господства в России будет также концом России как государства. Судьба предназначила нам быть свидетелем такой катастрофы, которая лучше, чем что бы то ни было, подтвердит безусловно правильность нашей расовой теории. Наша задача, наша миссия должна заключаться, прежде всего, в том, чтобы убедить наш народ: наши будущие цели состоят не в повторении какого-либо эффективного похода Александра, а в том, чтобы открыть себе возможности прилежного труда на новых землях, которые завоюет нам немецкий меч» (С. 557). Без огромного сплошного «жизненного пространства», по понятиям Гитлера (и он был прав, если исходить из интересов немцев), германский народ не способен нормально развиваться, увеличить свою численность и выжить на планете в жестокой Борьбе за Существование, в борьбе со страшно многочисленной жёлтой расой и огромным мусульманским миром. И Гитлер считал своей великой исторической миссией дать германскому народу это необходимое ему огромное «жизненное пространство» на востоке. Для этого надо было после «завоевания Польши», не только «покончить с правительством жидов и коммунистов в России», но и ограничить Россию до размеров старой Московии и заселить немцами теперь уже бывшие западные и южные пространства России. Те из германофилов, которые отрицают существование таких планов у Гитлера, ничего не понимают в великих идеях Гитлера и принижают этого великого исторического деятеля Германии. Но на пути великого Гитлера находился великий Русский народ, хотя и подмятый жидами и коммунистами. Вторая Мировая война, и в частности война 1941 – 1945, которую большая часть русского народа считала и считает войной освободительной, имела очень сложный характер. Здесь нельзя впадать в крайности во избежание фальсификации».

Вот читатель и ознакомился с выступлением фюрера немецкого народа перед нападением на Советский Союз. Да, еще и с комментариями. Что же так усердно скрывали от советского человека сие выступление? Неужели, из-за «еврейско-большевистского правительства»? В других переводах, этот эпитет звучит еще жестче. А что? Может, в составе нашего правительства не было большевиков в 1941 году? Давайте, посмотрим. Молотов, Ворошилов, да и сам Сталин, все они из тех, самых, большевиков произошли. Что скрывать-то? Или что? Никто не знал, что Каганович, Мехлис, тот же Ванников и другие – евреи? Мне, думается, что причина в другом, и об этом в начале главы сказал Анатолий Глазунов. Скрывалась необходимая информация для понимания причин нападения Гитлера на СССР. И в этом – главная причина. Но нам хотелось бы, все же, быть поближе к нашей теме и, поэтому нас, в первую очередь, интересует точное время выступления Гитлера. А то получается, что и с выступлением Адольфа Гитлера, тоже происходит некоторая неувязка. Когда же он действительно выступил по радио? В примечании в п.1 говориться, что, 22 июня рано утром, якобы, с речью Гитлера выступил И.Геббельс? Но это, совсем, не так.

Слово начальнику штаба ОКВ Вильгельму Кейтелю. Место нахождения Гитлера, в тот момент – это исторический факт, который трудно скрыть, но нашим «историкам» и кому-то, из партийно-военного руководства, не очень хотелось привлекать к данному моменту ненужный, с их точки зрения, интерес.

«Еще до ночи с 21 на 22 июня 1941 года поезд фюрера с его самым близким окружением, включая Йодля, меня и наших адъютантов, прибыл на новую штаб-квартиру фюрера в лесной лагерь около Растенбурга (Восточная Пруссия – В.М.). Оперативный штаб министерства был размещен в очень большом лагере, в тридцати милях от нас, в то время как Геринг, главнокомандующий германскими ВВС, перевел свой штабной поезд в другой лагерь, находящийся в соседнем Иоганнсбургском лесу; в результате чего все верховные главнокомандующие могли в любой момент пообщаться или в течение часа ( а возможно, и намного быстрее при помощи своих легких самолетов «шторх») собраться по приказу фюрера».

О переводном характере с английского, данных мемуаров, говорит такой факт. Расстояние приведено в милях, что присуще, именно Англии и, ряду англоязычных стран. В Германии, да, и в нашей стране, использовалась и используется поныне, метрическая система мер – километр (км).

Как видите, Гитлер, ну, никак не мог выступить по радио в Берлине 22 июня, по столь уважительной причине, как убытие в свою Ставку в Восточной Пруссии. Почему и предложил зачитать текст Геббельсу. Но, и это не все. Геббельс зачитал не саму речь Гитлера, а, своего рода, комментарии к ней. А кто же тогда зачитал речь Гитлера? Как кто? – сам Гитлер! Не мог же он, как и Сталин в речи от 3 июля, доверить свое обращение к нации зачитывать другому лицу? А то, получилась бы форменная глупость! Речь, подготовленная главой государства (или для главы государства) зачитывается только им самим. Также и Сталин, как глава государства, лично обратился к советскому народу со своей речью и тоже по поводу войны.

Это ведь не просто информационное сообщение, о чем либо. Данное выступление – это обращение руководителя государства к своей нации, к гражданам своей страны, накануне важного исторического события, начала войны, в котором озвучиваются поставленные перед народом задачи. Правда, каждый лидер государства ставил конкретно свои цели, резко отличающиеся друг от друга. Ну, на то, она и война.

Геббельс был министром пропаганды и не мог подменять собой главу правительства, то есть, главу государства. Таким образом, следует, что Гитлер, лично зачитал свое Обращение к немецкому народу!


Да, но когда же это произошло, если 22 июня он был в Растенбурге в Восточной Пруссии? Ведь, выше только что прочитали: Гитлер, вместе с военным руководством, прибыл в свою Ставку Верховного командования. Когда же он выступил? Он выступил в субботу 21 июня 1941 года! Но ведь его речь – это же, призыв к войне с Советским Союзом! А если зачитал по радио, то его услышали во всем мире и тогда, о какой внезапности нападения можно вести речь? – разве не такой вопрос, вправе задаст читатель автору? Все это необычно читать нам, бывшим советским, а ныне российским гражданам. Как я уже говорил, на Западе многое знают больше нашего. Но, данная информация с большим трудом доходит до нас. Главное, это конечно препоны со стороны власти, но и трудности, с иностранным языком. К большому сожалению, немногие читатели смогут прочитать, даже в Интернете, документы на немецком и английском языках.

Но, вернемся к данной речи. А как же вся та внезапность, «о которой все время твердили большевики» из Политбюро? Позвольте, задать вопрос читателю. А кто, собственно говоря, твердил о внезапном нападении? Неужели Сталин, где обмолвился? Ни разу в своей речи от 3 июля, а это первое его выступление перед страной после начала войны, он нигде не произнес, что, дескать, Германия «внезапно напала» на нас. Сомневающиеся, могут внимательно перечитать выступление Сталина от 3 июля.

Он произнес: «вероломное военное нападение гитлеровской Германии на нашу Родину». Учитель Мельников, из кинофильма «Доживем до понедельника», так пояснял своим ученикам данное слово: « Вероломная (речь на уроке истории в школе шла о политике царя. – В.М,), то есть ломающая веру, предательская…».

Снова отрывок из речи Сталина: «Фашистская Германия неожиданно и вероломно нарушила пакт о ненападении, заключенный в 1939 году…». Как видите, и в данном случае слова «неожиданно» и снова «вероломно», относятся к нарушению пакта, но отнюдь, не к самому факту нападения. Выходит, что Сталин и не знал, что Германия напала на нас «неожиданно»? Разумеется. Ведь, по «мысли» щебечущих поклонников псевдодемократии, он же на даче «скрылся от страха» и «впал в прострацию». Хотелось бы пояснить этим непонятливым, но ретивым поклонникам современной истории, что, во-первых, должно как минимум состояться это самое «внезапное нападение», а уж, после него, – «драп» на дачу с последующей «прострацией». И никак, не наоборот. Но вот незадача. Как видите, выясняется, что никакого внезапного нападения просто напросто не было, если Гитлер произнес свою речь за сутки до нападения.

Кстати, Сталин сразу «раскусил», цели и задачи, которые обозначил в своей речи «свободунесущий» фюрер:

«Он ставит своей целью захват наших земель, политых нашим потом, захват нашего хлеба и нашей нефти, добытых нашим трудом. Он ставит своей целью восстановление власти помещиков, восстановление царизма, разрушение национальной культуры и национальной государственности русских, украинцев, белорусов, литовцев, латышей, эстонцев, узбеков, татар, молдаван, грузин, армян, азербайджанцев и других свободных народов Советского Союза, их онемечение, их превращение в рабов немецких князей и баронов. Дело идет, таким образом, о жизни и смерти Советского государства, о жизни и смерти народов СССР, о том – быть народам Советского Союза свободными или впасть в порабощение. Нужно, чтобы советские люди поняли это и перестали быть беззаботными, чтобы они мобилизовали себя и перестроили всю свою работу на новый, военный лад, не знающий пощады врагу».

Значит, Сталин знал, что Гитлер напал не внезапно? Разумеется, знал, потому что, уж ему-то, Молотов, должен же был, показать эту самую ноту, в соответствии с которой, Германия разрывала с нашей страной дипломатические отношения? Кроме того, Молотов же уверял нас, что Сталин помогал ему редактировать речь, значит, это было до 22 июня.

Помните, что Молотов говорил в своем выступлении по радио? Вот его слова: «По поручению правительства Советского Союза я должен также заявить, что…

Такой же ложью и провокацией является вся сегодняшняя декларация Гитлера, пытающегося задним числом состряпать обвинительный материал насчет несоблюдения Советским Союзом советско-германского пакта».

Но нам, теперь известно, что Гитлер выступал 21-го июня. Следовательно, речь Молотова готовилась в субботу, если написано, что «сегодняшняя декларация». Это лишний раз подчеркивает, что Германская нота была вручена субботним утром, если Молотов ссылается на выступление Гитлера по радио. Есть же, у нас специальные люди, в обязанность которых входила прослушка вражеских голосов. Тут же доложили правительству о намерении Германской стороны. Кроме того, речь Гитлера была растиражирована по всему миру. Уж один-то экземпляр должны были подготовить и положить на стол наркома иностранных дел.

Молотов сразу к Сталину на дачу. «Так, мол, и так, товарищ Сталин! Немцы разорвали соглашение! Готовятся на нас напасть! Что делать?»

Подготовили текст выступления по радио и оставили, как я говорил пропуски, которые следует заполнить в случае прямого нападения. Ведь, немцы же не сказали, конкретно, когда это произойдет? Потом поехать на радио и озвучить текст на всю страну. Всё.

А как же так получается, что Гитлер открыто, объявил о начале войны, фактически за сутки, предупредив противную сторону? И как же наше правительство, все это проглотило? Почему оно бездействовало? Вот это и есть загадка, ответ на которую, как и саму загадку, хрущевцы, спрятали от народа. Точно также непонятно поведение Сталина и место его пребывания? Тогда, получается, что надо ставить вопрос уже не только о том, где был Сталин 22 июня, но где же, он был 21 числа, то есть, в субботу? Понятно, что на своей даче, но почему?

Более того, проследите за последовательностью процесса, которое провернула немецкая дипломатия. Гитлеру, прежде чем объявить на весь мир о начале войны с Советским Союзом, надо было, чтобы посол Шуленбург, своевременно вручил ноту о разрыве дипломатических отношений. Затем, пресс-конференция в Берлине перед представителями дипломатических посольств и журналистов крупнейших издательств с участием советского посла в Берлине Деканозова, которому вручат соответствующий документ (Об этом будет сказано чуть ниже). Иначе, с чего бы Гитлер, начал вещать на весь мир о войне с Советским Союзом? Теперь Германия перед всем миром предстает в обличии невинной овечки, проблеявшей, что она заранее предупредила противника о начале военных действий. Какой же она в таком случае агрессор?

Да и в Советском Союзе схема действия немецкой дипломатии, до крайности, проста. В Германское посольство в Москве, посылается срочная телеграмма с уведомлением. О ней мы уже вели речь, ранее, и даже обратили внимание, на тот «удивительный» факт, что наши деятели от истории, скрыли время приема этой телеграммы. Посол Шуленбург в соответствии с телеграммой и распорядком рабочего дня, в 9.30 утра 21-го июня, вручил текст этой ноты Молотову. Это было необходимо успеть сделать до обеда, так как в полдень 21-го июня Гитлер намечал выступление по радио после всех дипломатических процедур и пресс-конференции. После своего выступления, Гитлер со штабом выехал в Растенбург в Восточную Пруссию, откуда и планировал руководить своими командующими трех основных армейских групп: «Север», «Центр» и «Юг». После начала военных действий против нашей страны, утром 22 июня по радио, уже выступал Геббельс со своей речью, о которой можно сказать следующее. Это, как я говорил выше, своего рода комментарии к предыдущему выступлению Гитлера со свойственным Геббельсу пропагандистским налетом.

Давайте ознакомимся еще вот с каким документом.

«Распоряжение Главнокомандующего сухопутными войсками о назначении срока нападения на Советский Союз.


Главное командование 10 июня 1941 года

сухопутных войск

На основе предложения, представленного главным командованием сухопутных войск, верховное главнокомандование вооруженных сил назначило для готовности к военным действиям следующие сроки:

Днем «Д» операции «Барбаросса» … считать 22 июня.
В случае переноса этого срока соответствующее решение будет принято не позднее 18 июня. Данные о направлении главного удара будут в этом случае по-прежнему оставаться в тайне.
В 13.00 21 июня в войска будет передан один из двух следующих сигналов:

а) Сигнал «Дортмунд». Он означает, что наступление, как и запланировано, начнется 22 июня и что можно приступать к открытому выполнению приказов.

б) Сигнал «Альтона». Он означает, что наступление переносится на другой срок; но в этом случае уже придется пойти на полное раскрытие целей сосредоточения немецких войск, так как последние будут уже находиться в полной боевой готовности.

4. 22 июня, 3 часа 30 минут; начало наступления сухопутных войск и перелет авиации через границу. Если метеорологические условия задержат вылет авиации, то сухопутные войска начнут наступление самостоятельно.

По поручению: Гальдер

По пункту № 1. Опять «выдрали, что-то важное заменив, как всегда, многоточием.

Пункт № 2. Насчет 18 июня сильно сомневаюсь, так как «наши» историки могли исказить эту дату. Думаю, что следует читать «не позднее 20 июня». Это связано с «ликвидацией» Сталина.

Пункт № 3. Если ликвидация состоится, то в 12.00 с речью выступает Гитлер, а после этого в 13.00 передается сигнал «Дортмунд». Сам же Гитлер выезжает в Ставку в Восточной Пруссии. Если ликвидацию Сталина не удастся осуществить в намеченные сроки, то последует другой сигнал «Альтона». Конечно, нападать с субботы на воскресение удобно, но перенос срока еще на неделю затруднит маскировку самого нападения, так как огромные массы войск, конечно же, трудно скрыть от противника, что и беспокоит немецкое командование.

Конечно же, речь Гитлера, это обработка общественного мнения. Руководству рейха, безусловно, было бы желательно, начать все это значительно раньше, но обстоятельства мешали.

Хочу предложить читателю еще один документ, вышедший из недр ОКВ, даже, чуть раньше предыдущего.

Предложения штаба ОКВ по пропагандистской подготовке нападения на Советский Союз

Отдел обороны страны 8 мая 1941 года

(приводится в сокращении)

Начало подготовки:

… Для России наш удар должен оказаться внезапным. В то же время придется отложить идеологическую подготовку немецких солдат и немецкого народа, хотя она сама по себе была бы желательна. Но если русские до начала военных действий сами пойдут на провокацию, то это будет означать, что наступил момент открыть как идеологическую кампанию по подготовке к войне нашего народа, наших немецких солдат, так и действия по разложению русского народа. Правда, и в этот момент наши намерения еще должны оставаться в тайне. Должно сохраняться впечатление, будто главной задачей на летний период остается операция по вторжению на острова, а меры против Востока носят лишь оборонительный характер и их объем зависит только от русских угроз и военных приготовлений.

Подготовка немецкого солдата:

Следует считать достаточным краткое ориентирование солдата относительно его новых задач. Ориентирование должно осуществляться за короткий срок до дня «Д» операции «Барбаросса». Инструктаж офицерского состава могут провести командиры частей и соединений приблизительно за восемь дней до дня «Д», а с рядовым составом проделают необходимую работу командиры рот (батарей) в самые последние дни перед началом военных действий. Инструктаж будет проводиться в духе ранее представленного предложения управления пропаганды вооруженных сил…

Подготовка зарубежного общественного мнения:

Если начинать идеологическую обработку зарубежных стран и оккупированных областей, а также действия по разложению русского народа (например, подпольными радиостанциями, листовками и т.п.) до наступления дня «Д» операции «Барбаросса», то это преждевременно раскроет наши намерения. Копирование ранее использовавшихся методов пропаганды лишит операцию фактора внезапности. Зато было бы целесообразно до последнего дня усиливать пропаганду против Англии.

Объявить о наших действительных планах немецкому народу и зарубежным странам можно будет только в день «Д», без всякой предварительной подготовки».

По пункту № 1. Конечно, и по этому документу прошлась «советская» цензура. Видимо, заранее подготавливали материал для Резуна-Суворова. Неужели, немцы такие тупые создания, что противоречат сами себе или не понимают существа дела?

Из дневника Ф.Гальдера (если читатель, еще не забыл этот документ).

« 22.5.1941 г. …Майор Вестерберг (из отдела аэрофоторазведки штаба военно-воздушных сил) докладывает о результатах аэрофотосъемки эскадрильей Ровеля русских пограничных районов. Имеются точные данные о том, что вдоль границы ведутся обширные работы по строительству укреплений (особенно противотанковых рвов). На подготовку сплошного оборонительного рубежа указывает также укладка кабеля. Аэрофотосъемка подтверждает наше мнение, что русские полны решимости удерживать свои границы…».

Пусть читателя не смущает дата 22 мая. Ведение оборонительных работ на границе нашей стороной, осуществлялось задолго до 8 мая, которое отражено в предложениях штаба ОКВ. Вопрос вот в чем? Кто же готовит оборонительные сооружения, мы или немцы? Если мы, якобы, собираемся провоцировать немцев, то получается, что мы, вроде бы, и хотим напасть на Германию? Зачем же тогда роем противотанковые рвы? Создать себе трудности при атакующем положении, а потом их стойко преодолевать? В чисто русском стиле, так что ли?

С другой стороны: за кого немцы принимают нас? За полных идиотов?

Кто же должен поверить в то, что для нападения на Англию, немецкие войска спрятались в «засаду» у границ Советского Союза? Если только руководитель Советского государства товарищ Сталин, у которого «крыша поехала», – с подачи «дорогого Никиты Сергеевича», да, тех историков, которые истово верят в данную глупость?

По теме, пункт № 2. Разъяснение солдату в нескольких словах цель войны против СССР необходимо осуществить «до дня «Д» операции «Барбаросса». Что и было сделано.

Пункт № 3. Предельно откровенно, особенно в отношении нас. Эту методику «разложение русского народа», в виде эстафеты, Запад взял после речи Черчилля в Фултоне и продолжил ее вплоть до уничтожения СССР. Теперь на очереди Россия. Что с нами будет дальше?

Возвращаемся к рассмотрению событий 21 июня 1941 года. На наш «огонек», набрел У.Черчилль со своей речью. Мы о ней тоже упоминали ранее и я, даже заострил вопрос, отчего это он свою речь, с субботы перенес на воскресный вечер? Помните? Как только Гитлер на весь мир объявил о начале войны с Советским Союзом, то это сообщение, разумеется, сразу довели до Черчилля. Сначала он хотел сразу дать свою оценку выступлению Гитлеру, но затем, подумав, стал ждать, как будут события развиваться дальше. Вопрос стоял: «управились» со Сталиным, в смысле ликвидации, или нет? Черчилль, разумеется, всё о планах Гитлеровского руководства узнал из допросов Гесса. Не просто же так он к ним «прилетел»? В нашем случае, события в Англии, вроде бы, развивались так: посол Криппс, якобы бы, проявил «осведомленность». Сразу, как пишет посол Майский, тот позвонил ему и напросился на встречу. У наших мемуаристов, всегда, валят на покойников. Когда Майский писал свои воспоминания, Стеффорд Криппс уже лежал в земле сырой. А с того света не возразят и не опровергнут. Думается, Иван Михайлович «темнит», по поводу сведений от Криппса. Как я уже отмечал ранее, он сам узнал из сообщений английского радио о том, что Гитлер готовит нападение на нашу страну. А вспомните, черноморских моряков из Севастополя, которые перехватили сообщение «из-за бугра» по радио о начале войны и передали в штаб ВМФ Рогову. Разумеется, Германское радио раструбило на весь мир о своем предстоящем нападении на Советский Союз. К тому же все мировые информационные службы продублировали выступление немецкого вождя. Ясное дело, что телеграмма посла Майского не была открытием для нашего наркомата, сами, небось, владели ситуацией, но, тем не менее, Иван Михайлович все же, обеспокоился случившимся. Он отбивает эту самую «срочную телеграмму о нападении» и шлет ее в свой наркомат. То-то, ее «не смогли найти в архивах», наши «историки» в дипломатических мундирах.

Кроме того, в речи Гитлера не было сказано о точной дате нападения. Поэтому Иван Михайлович Майский и терзался сомнениями, что нападение произойдет завтра или послезавтра? А Криппс подсказал ему, что, дескать, Гитлер любит нападать с субботы на воскресение, поэтому, если нападения не будет в ближайшее воскресение, то оно, возможно, произойдет через неделю, 29 июня. Вот и все недомолвки в «Воспоминаниях советского дипломата».

Думаете, Сталин не проявил интерес к Ивану Михайловичу Майскому? В 1943 году (раньше было не до него), его отозвали на Родину, но дневник, который он вел по дипломатической службе, не поплыл на корабле, вместе с бывшим хозяином, а был отправлен самолетом. Это не тот дневник, в широком понимании этого слова. Это специальный дневник посла, куда заносятся все его действия. Это очень, не побоюсь этого слова, очень ценный документ. Как видите, в Кремле посчитали, что самолетом доставить безопаснее, чем на корабле морем. Кроме, того мы не знаем обстоятельств такого вынужденного размежевания дневника и его владельца. Я уже говорил, что Майского после войны, в самом начале 50-х, «за хобот» притянут на Лубянку. Хотя и не по Гессу, а по другой, не менее интересной теме, но, тем не менее, «английским шпионом» назовут. И совершенно напрасно, между прочим, с чем, категорически не согласится Лаврентий Павлович, выпустив на свободу незадачливого дипломата.

Этот момент и обыграет Хрущев, использовав рассказ Берии о Майском, в своих мемуарах. Он заменит в эпизоде с арестом Мерецкова, причину по которой тот будет находиться на Лубянке. Историю с Майским Никита Сергеевич припишет Мерецкову. Не будет же Хрущев приводить настоящую причину ареста своего подельника. Именно, Майскому вменял в вину, как «английскому шпиону», министр госбезопасности Игнатьев. Именно, с Майским (настоящая фамилия которого – Лиховецкий) и возник вопрос о крови, так как он был арестован по сфабрикованному делу о Кремлевских врачах, где подоплекой стоял еврейский вопрос. В дальнейшем, мы вкратце, столкнемся с этим делом.

Лаврентий Павлович Берия, арестовав Игнатьева, тут же выпустил из тюрьмы ни в чем не повинного Ивана Михайловича. Ведь его засадили в тюрьму совсем за другие дела, никоим образом не связанные с врачами.

Вот такая история с продолжением по Мерецкову. Хрущев знал, что ставилось в вину Кириллу Афанасьевичу, поэтому приложил все усилия, чтобы вытянуть того с Лубянки. Длинные руки были у Никиты Сергеевича.

Вернемся к «нашим баранам». Можно ли ознакомиться с речью У.Черчилля. Разумеется, да. Но для русского читателя, данное выступление приведено в сокращенном варианте.

«За последние 25 лет никто не был более последовательным противником коммунизма, чем я. Я не возьму обратно ни одного слова, которое я сказал о нем. Но всё бледнеет перед развертывающимся сейчас зрелищем…

Я вижу русских солдат, стоящих на пороге своей родной земли, охраняющих поля, которые их отцы обрабатывали с незапамятных времен. Я вижу их охраняющими свои дома…

Я вижу десятки тысяч русских деревень, где средства к существованию с таким трудом вырываются у земли, но где существуют исконные человеческие радости, где смеются девушки и играют дети. Я вижу, как на всё это надвигается гнусная нацистская военная машина с её щеголеватыми, бряцающими шпорами прусскими офицерами, с её искусными агентами, только что усмирившими и связавшими по рукам и ногам десяток стран. Я вижу также серую вымуштрованную послушную массу свирепой гуннской солдатни, надвигающейся подобно тучам ползущей саранчи. Я вижу в небе германские бомбардировщики и истребители с ещё не зажившими рубцами от ран, нанесенных им англичанами, радующиеся тому, что они нашли, как им кажется, более легкую и верную добычу. За всем этим шумом и громом я вижу кучку злодеев, которые планируют, организуют и навлекают на человечество эту лавину бедствий…

Я должен заявить о решении правительства Его Величества, и я уверен, что с этим решением согласятся в свое время великие доминионы, ибо мы должны высказаться сразу же, без единого дня задержки. Я должен сделать заявление, но можете ли вы сомневаться в том, какова будет наша политика? У нас лишь одна-единственная неизменная цель. Мы полны решимости уничтожить Гитлера и все следы нацистского режима. Ничто не сможет отвратить нас от этого, ничто. Мы никогда не станем договариваться, мы никогда не вступим в переговоры с Гитлером или с кем-либо из его шайки. Мы будем сражаться с ним на суше, мы будем сражаться с ним на море, мы будем сражаться с ним в воздухе, пока с божьей помощью не избавим землю от самой тени его и не освободим народы от его ига. Любой человек или государство, которые борются против нацизма, получат нашу помощь. Любой человек или государство, которые идут с Гитлером — наши враги…

Такова наша политика, таково наше заявление. Отсюда следует, что мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем. Мы обратимся ко всем нашим друзьям и союзникам во всех частях света с призывом придерживаться такого же курса и проводить его так же стойко и неуклонно до конца, как это будем делать мы…

Это не классовая война, а война, в которую втянуты вся Британская империя и Содружество наций, без различия расы, вероисповедания или партии. Не мне говорить о действиях Соединенных Штатов, но я скажу, что если Гитлер воображает, будто его нападение на Советскую Россию вызовет малейшее расхождение в целях или ослабление усилий великих демократий, которые решили уничтожить его, то он глубоко заблуждается. Напротив, это еще больше укрепит и поощрит наши усилия спасти человечество от тирании. Это укрепит, а не ослабит нашу решимость и наши возможности. Поэтому опасность, угрожающая России, — это опасность, грозящая нам и Соединенным Штатам, точно так же как дело каждого русского, сражающегося за свой очаг и дом, — это дело свободных людей и свободных народов во всех уголках земного шара.

(Churchill W. The Second World War. Vol. 3 L., 1951. Р. 331—333).

Что уж такого секретного мог произнести Черчилль, узнать которое, было не дано советскому человеку? По всей видимости, Черчилль обмолвился о речи Гитлера от 21 июня, что и побудило его, как он пишет в мемуарах, взяться за перо, при подготовке к выступлению по английскому радио. Это можно понять даже из его «обрубленных» мемуаров на русском языке, отрывок из которых был приведен ранее. Советскому читателю знать это, в полном объеме, было не положено. А признак многоточий в таком важном для понимания истории документе, как мемуары или приведенная выше речь, такой знаковой фигуры в мировой политике, как Черчилль, не более того, как попытка скрыть от читателя, весьма неудобные для власти предателей, – факты. Вот назвал Хрущева и его со товарищей – предателями, а не перегнул ли палку? А кто же они, – в действительности? Совершить страшную катастрофу 1941 года, положив под немецкие танки, почти разоруженную Красную Армию. Как тогда они называются, если не предателями? Сделать два переворота, второй – в 1953 году, удачный: это что не предательство? Ведь, дорвавшись до власти в 1953 году, они учинили погром и в архивах нашей страны. Сколько уничтожено документов, которые уличили бы их в свершении преступления во время Великой Отечественной войны? Тысячи! Более того, они подменили фальшивками настоящие документы и исказили нашу историю войны до неузнаваемости.

Главное, сколько честных людей уничтожили, которые верой и правдой служили своему Отечеству.

Подвести итог событиям 21 и 22 июня 1941 года, которые произошли в Германии, хотелось бы воспоминаниями Валентина Михайловича Бережкова, бывшего в ту пору первым секретарем нашего посольства в Берлине. Мы с ним уже встречались по данной теме. Разумеется, данные мемуары «препарированы» советской цензурой и наиболее значимые места искажены или удалены, но в свете того, что нам уже известно многое, этот текст, все равно, хорошо дополнит все то, о чем мы говорили выше. Если чего Валентин Михайлович и упустил, мы его вовремя подправим. Тем более что у него есть еще и «демократический» вариант издания.

« В субботу 21 июня из Москвы пришла срочная телеграмма. Посольство должно было немедленно передать германскому правительству упомянутое выше важное заявление».

Уже говорилось о том, что при получении Молотовым германской ноты, мы должны были послать запрос в свое посольство в Берлине, которое должно было подтвердить правомочность подобного заявления. А вдруг, Шуленбург провокатор, – который хочет поссорить народы Германии и СССР? В данном случае, речь, как бы идет о другом, и в посольстве, явно «не понимают» происходящего.