http://anonymouse.org/cgi-bin/anon-w...ya/#more-12765
Январь 26, 2017 XTC
Анастасия Зотова
Большой зал Конституционного суда, рассмотрение жалобы Ильдара Дадина на статью 212.1 УК РФ. На красных креслах с откидывающимися спинками собирается публика. 10 утра, 24 января 2017 года. Свет, занавес! Заседание суда начинается…
Хотя началось действо двумя часами ранее — ещё до рассвета, когда у входа в Конституционный суд на улице Галерной собирались люди, зарегистрировавшиеся на заседание. Их было около 60 человек, и они стояли два часа в очереди, чтобы пройти в здание КС по заранее поданным заявлениям. Среди них — адвокаты, юристы и правозащитники, в том числе и Amnesty International.
А в это время у главного входа толпились, занимая всю огромную лестницу, студенты, которых пускали без предварительной регистрации. Достаточно было показать студенческий билет.
Студентов пустили всех. Журналистов — тоже, однако посадочных мест на них уже не хватило. Сотрудникам прессы пришлось шесть часов работать «в стоячем режиме».
А вот из тех, кто добросовестно зарегистрировался, до суда допустили только троих, в том числе меня. Остальным сообщили, что они либо «не зарегистрированы из-за технической ошибки», либо их не пустят, поскольку зал уже заполнен.
В перерыве я успела поговорить со студентами. Выяснила, что прийти на заседание их попросили преподаватели. Некоторым обещали «зачет автоматом», и они страдали: можно ли просто отметиться и уйти, или необходимо досидеть до конца заседания? Наиболее храбрые уходили, менее храбрые стоически терпели, скрашивали скуку играми из смартфона.
Таким образом, судебное заседание нельзя считать открытым. Очень походило на заседания суда времен СССР за антисоветскую деятельность — когда в зал загоняли представителей «рабочих и крестьян», а друзья подсудимого мокли у суда под дождем.
Странно, что порядки тоталитарного советского государства восстанавливает главный суд страны — Конституционный.
Самого Ильдара в суд не привезли, и мы заранее знали, что не привезут: об этом секретарь суда заранее сказал защитникам. Его представляли два постоянных адвоката (Ксения Костромина и Алексей Липцер) и адвокат, специально приглашенный для работы в Конституционном суде, Сергей Голубок.
Позиция адвокатов, представлявших Ильдара Дадина, была четко выражена в жалобе. Основная мысль заключалась в том, что пикеты, участником которых был Ильдар (неважно, одиночные, как указывает защита, или «в количестве трех человек», по мнению обвинения) — не несут никакой общественной опасности.
Адвокат Ксения Костромина также подчеркнула, что осуждение сразу за четыре административных нарушения (по которым уже были понесены наказания) имеет признаки двойного наказания за одно деяние. Это запрещено Конституцией.
И это — не издержки правоприменительной практики, а пункты, прописанные в статье 212.1 УК РФ. Значит, это статья антиконституционна.
Сергей Голубок подчеркнул, что статья также нарушает Европейскую Конвенцию по правам человека, которую Россия обязалась выполнять.
Самое интересное, что наши оппоненты даже почти не спорили с утверждениями защиты. В частности, практически все признавали, что пикеты не представляют общественный опасности. Один только представитель МВД высказался в таком духе, что, мол, «нет ничего опаснее массовых акций».
Аргументация у оппонентов была, как минимум странная: общественную опасность представляет не деяние, которое рассматривается статьёй 212.1 УК РФ, а личность подсудимого. То есть, если человек неоднократно нарушает статью КоАП РФ, то он делает это сознательно. А сознательное и неоднократное нарушение свидетельствует о «деструктивности» личности.
Для тех, кто в танке и не понял с первого раза: статья 212.1 УК РФ судит человека не за его преступление, а за то, что он «наглый» и условно «плохой». И это не я сейчас выдумываю — это напрямую признали представители Госдумы, Совета Федерации, Президента, Правительства, МВД, Минюста и даже Уполномоченного по правам человека. Правда, Москалькова свое мнение уже изменила, и мы рады этому — правда, непонятно, повлияет ли это на решение суда.
То, что было сказано — новое слово в юридической науке: отправлять в тюрьму людей за их «личность», а не преступления. «Это не юридическое категории, это чушь собачья», — вот самый мягкий комментарий юристов по позиции наших оппонентов.
Логичным завершением этого абсурдного заседание стало наше задержание у дверей Конституционного суда, на примере которого можно отследить несовершенства судебной системы России.
А было так: выйдя из КС, мы с коллегами-журналистами заметили пикетчиков. И сотрудников полиции, которые окружили одного из них, намереваясь, вероятно, задержать. Журналисты (и я с ними) подошли к полицейским, чтобы уточнить у них, какие претензии имеются к гражданину. На что сотрудники полиции немедленно задержали нас за «переход дороги в неположенном месте» (и про пикетчика, к счастью, забыли).
Переход дороги, действительно, был — а светофора или зебры не было. С технической точки зрения придраться не к чему: место «неположенное», и полиция права — мы готовы были к составлению протокола и уплате штрафа.
Но особенность первая состоит в том, что эту самую дорогу на протяжении одного только дня неоднократно переходили все. И никто их них не был задержан.
Это — избирательность правосудия.
Другая особенность в том, что вместо моментального составления протокола, по которому мы без вопросов заплатили бы положенные 500 рублей, нас отвезли в ОВД, пробивали по базе «находящихся в розыске», а потому почему-то спрашивали «регистрацию в Санкт-Петербурге», после чего отпустили безо всякого штрафа.
Это — несоответствие наказания нарушению.
К слову, утром того же дня я успела перейти «в неположенном месте» другую дорогу. А 19 августа 2016 года проехалась на трамвае без билета, снова нарушив КоАП. Стала ли вследствие этих неоднократных нарушений моя личность достаточно деструктивной для наступления уголовной ответственности? Вопрос остается открытым.
(Блог автора на Эхе Москвы)