http://www.ng.ru/dayhist/2017-03-14/16_6947_day.html
14.03.2017 00:01:00
Шуховская башня, устремленная в небо, легко может быть использована как инструмент воздействия на массы. Фото с сайта
www.wikipedia.org
14 марта 1920 года в Москве, на Шаболовке, началось строительство башни, предназначенной для установки радиопередатчиков. О телевидении тогда еще и речи не было. Автор проекта, инженер Владимир Шухов, вошел в историю своим изобретением – сетчатыми конструкциями, которые стали основой для многих зданий и башен. Гиперболоид инженера Шухова – напрашивается такой парафраз названия знаменитого романа. С очень существенным отличием от него: все в мирных целях, без всяких диктаторских поползновений.
Тогда, в пору Гражданской войны, осуществить проект Шухова во всей его полноте не удалось: попросту металла для этого не хватило. Вместо высоты 350 метров, заявленной в авторском проекте, башня поднялась менее чем на полтораста. А что касается назначения, то она стала использоваться с коммунистическим акцентом. В 1927 году на башне установили передатчик радиостанции имени Коминтерна, а в 1939-м начали первые телевизионные трансляции – был, например, показан документальный фильм об открытии XVIII съезда партии большевиков.
Интересно будет здесь провести сравнение с парижской Эйфелевой башней, возведенной в полную свою проектную высоту (300 м) и ставшей не только туристической достопримечательностью, но и телепередатчиком. Так вот, в отличие от нее шуховская башня для вещания сейчас не используется. Ее давно сменила башня Останкинская. Башня, ставшая не чем иным, как опытом совмещения высоких технологий с пропагандой советского строя, а позднее – инструментом высокотехнологичной обработки массового сознания. На Западе – рынок, у нас – государственная пропаганда.
А рядом с этими фигурами на сегодняшнем календарном листке еще одна, по-своему странная. Это классик нашей журналистики Егор Яковлев (1930–2005). Кто знает, как сложилась бы его жизнь, если бы у нас не было тоталитаризма? Но вот на что прежде всего обращаешь внимание в его биографии. Во-первых, он был родом из абсолютно советской – чекистской – семьи. Во-вторых, начинал в советской прессе на самых что ни на есть идейных направлениях – таких как ленинская тема. И именно этот опыт подтолкнул его к оппозиционным веяниям – сначала в рамках советского строя (что, признаюсь, раздражало), а затем и за его пределами. «Московские новости», редактором которых он был в пору перестройки и гласности, проделали этот путь просто-таки стремительно. И сам Егор Владимирович, уже оттесненный от руля молодыми конкурентами на этой ниве, нашел себе площадку для самовыражения как обозреватель на Радио «Свобода»...
За примерами того, как отпечатались эти черты нашего уклада на судьбах отдельных людей, далеко ходить не надо. Вот, например, родившийся 14 марта 1912 года Иосиф Рапопорт (ум. 1990), ученый-генетик, то есть человек, работавший в такой области науки, что назвать ее областью повышенного риска будет, пожалуй, убогим эвфемизмом. Когда в советской Академии сельскохозяйственных наук – ВАСХНИЛ – были объявлены истиной теории Лысенко и иже с ним, Рапопорт отказался принять эти решения. Потом, уже в послесталинские времена, его кандидатура рассматривалась в числе возможных лауреатов в Нобелевском комитете, но у нас Рапопорту предложили вновь подать заявление о вступлении в партию, из которой он был исключен. Он отказался. И остался без чтимых во всем мире почестей.
И еще. Сегодня 60-летие Александра Левина, барда, учителя компьютерных наук. «Комарамуха любила/ молодого уховёрта,/ ухожора, листореза,/ сердцееда, молодца...» А он все это услышал, зарифмовал, спел. Это у него «хомо сцапиенс зеленый». Странные, ни на кого и ни на что на свете не похожие и совершенно не агрессивные существа.