http://www.istpravda.ru/chronograph/3720/
Петр Яковлевич Чаадаев родился (27 мая) 7 июня 1794 года в Москве. Он очень рано остался сиротой – ему было всего 3 года. Опекунами маленького Пети и его брата Михаила стали князь Щербатов с графом Толстым.
Получив образование в Московском университете, Чаадаев в 1812 году вступает на военный путь – сначала юнкером в гвардию, потом подпрапорщиком в Семеновский полк, затем адъютантом командира гвардейского корпуса лейб-гусарского полка, который стоял в Царском Селе. Именно к тому времени относится дружеское общение с Пушкиным – их объединяла склонность к глубокому размышлению и стремление осмыслить русскую действительность.
Чаадаев был яркой и заметной фигурой в обществе Петербурга. Он был вхож в высший свет, общался с великими князьями Константином и Михаилом Павловичами, которые были к нему весьма расположены. Был замечен и самим царем Александром I. Никто не сомневался в блестящей карьере молодого офицера. Однако в 1820 году Чаадаев подает в отставку. Скорее всего, осмысление реальности погасило надежды Петра на осуществление идеалов, которые были дороги его сердцу.
В 1823 году он отправился в трехлетнее путешествие за границу, объехал многие европейские страны, встречался там с философами. Он был за границей, когда произошло восстание декабристов, и вернулся в Россию лишь осенью 1826 года.
Тяжело переживая происшедшее (среди его друзей были Муравьев-Апостол, Трубецкой, Раевский), он пять лет провел уединенно в имении тетки в Дмитровском уезде, а затем вернулся в Москву. В 1830 году были написаны «Философические письма», публикация которых стала, по словам Герцена, «выстрелом среди ночи». В этой работе Чаадаев весьма критически оценивает Россию, ее мировую роль, идеализирует Западную Европу, критикует крепостное право. Это не прошло даром: по резолюции царя автора объявили умалишенным и запретили выходить из дома, ограничив общение.
Семь лет продлился этот фактический домашний арест, и лишь осенью 1837 года Николай I дал предписание освободить Петра Чаадаева от медицинского надзора, по-прежнему запрещая писать. Так сложилась судьба яркого мыслителя — его опасались, и до конца дней он так и оставался «сумасшедшим».