http://www.ng.ru/editorial/2017-08-15/2_7051_red.html
15.08.2017 00:01:00
Сергей Удальцов продолжает жить политическими реалиями 2012 года
Фото агентства городских новостей "Москва"
Координатор «Левого фронта» Сергей Удальцов, выйдя на свободу, заявил, что левым силам необходим единый кандидат на президентских выборах в следующем году. Сам он готов оказать такому кандидату поддержку и в ближайшее время намерен встретиться с представителями КПРФ и «Справедливой России». Удальцов считает, что выдвигать в президенты нужно «свежее лицо», а предшествовать номинации должны праймериз.
Коммунисты эту идею приняли без особого энтузиазма. Зампред ЦК КПРФ Владимир Кашин, в частности, заявил, что Удальцову не мешало бы для начала «немного присмотреться, обвыкнуться, с кем-то повстречаться, обменяться мнениями, а уж потом выступать». Секретарь ЦК КПРФ Сергей Обухов высказался мягче. По его словам, времени для праймериз уже нет, их нужно было проводить за год до выборов, то есть в марте сего года, а сейчас коммунисты ждут, станет ли выдвигаться Геннадий Зюганов или нет. Если нет, то КПРФ будет сложно найти «равнозначного кандидата по раскрученности».
За те 4,5 года, что Сергей Удальцов провел в тюрьме, в российской политике произошли изменения, к которым ему, наверное, действительно стоило бы присмотреться. В 2012 году Геннадий Зюганов заручился поддержкой «Левого фронта» во время президентской кампании, а Удальцов призывал его в случае победы быстро провести реформы и объявить новые, досрочные выборы. Удальцов даже снялся в предвыборном ролике Зюганова, в котором читал пушкинское «К Чаадаеву».
Но в 2012 году координатор «Левого фронта» представлял улицу, во всяком случае, ее левый сегмент. Уличный протест тогда казался силой, с которой была вынуждена считаться и власть, объявившая о либерализации избирательного законодательства. «Справедливая Россия» тогда не менее активно включилась в протестное движение, а некоторые ее депутаты приходили на заседания Госдумы с белыми ленточками.
В настоящий момент улица в российской политике не решает ничего. Потенциал протеста был оценен властью. Протест был подавлен, загнан в угол законодательно и практически посредством уголовных дел и приговоров. Сергей Удальцов не утратил своих личных политических качеств. Но, выйдя на волю, он оказался в политической реальности, где ничто не вынуждает ни одну из парламентских партий искать его поддержки и даже вступать с ним в прямой контакт.
И коммунистов, и эсеров интересует их собственное парламентское будущее. Когда оно, как казалось, в какой-то степени зависело от мнения улицы, тогда и были заигрывания с Удальцовым, белые ленточки, выступления на митингах. Сейчас это будущее зависит от степени лояльности власти. Поэтому и КПРФ, и «Справедливая Россия», поспешившая избавиться от наиболее вовлеченных в протест депутатов, предпочитают внутрисистемные игры, не желая повторить судьбу своих либеральных коллег.
Удальцов хочет видеть новую фигуру во главе левых, и, судя по стагнации рейтингов КПРФ и «Справедливой России», это вполне актуальное желание. Однако сложно сказать, в какой мере смена лиц действительно востребована электоратом левых партий. Сам Сергей Удальцов представляет (или, во всяком случае, представлял до заключения) довольно радикальную силу. И нет основания считать, что левый радикализм за последние пять лет стал более востребованным или популярным.
Если говорить о политической ориентации, то Россия, конечно, преимущественно левая страна. Но этот широкий левый запрос в значительной мере смогла удовлетворить сама власть, перераспределявшая в нулевые годы сырьевые доходы и наращивавшая социальные обязательства. Постсоветское поколение не проявляет воли к радикальным переменам, а молодежь идеологически аморфна. Ей может оказаться ближе Алексей Навальный, который успевает быть и левым, и националистом, и либералом, чем подчеркнутый левак вроде Удальцова.