http://echo.msk.ru/blog/milov/1733420-echo/
10:47 , 21 марта 2016
автор
политик
В связи с решением Центробанка оставить ключевую ставку на прежнем уровне поднимается нешуточный вой — вот, в ЦБ засели враги российской экономики, которые хотят нас угробить, по всему миру учетные ставки центробанков низкие, а наше руководство ЦБ как специально держит ее на высоком уровне, лишая бизнес доступного финансирования. Горячие головы из НОД и Антимайдана требуют ставку и вовсе обнулить, им вторят «академик» Глазьев, «бизнес-омбудсмен» Титов и так далее.
А правда, почему ЦБ упорно отказывается снижать ставку?
Смотрите, я совершенно не собираюсь защищать Центробанк как таковой. Я считаю его ответственным за катастрофическую монополизацию российского банковского сектора несколькими крупными госбанками, которые в совокупности теперь контролируют более половины активов и две трети корпоративного кредитного портфеля в нашей банковской системе. Следствие этой олигополии крупных госбанков — в том числе и завышенные ставки по кредитам, которые превышают все разумные пределы даже с учетом высокой ставки ЦБ. В укоренении олигопольной банковской системы, где безраздельно властвуют крупные госбанки, ЦБ виноват напрямую — своей молчаливой политикой поддержки сворачивания конкуренции в банковском секторе, последовательным уничтожением более мелких банков и предоставлением преференций крупным государственным. Поэтому я не буду вам рассказывать, какие в ЦБ сидят «прекрасные профессионалы» — нет, это не так.
Тем не менее, в вопросе кредитно-денежной политики ЦБ по сути дела просто меряет температуру в экономике. Если деньги в России дорогие по объективным причинам — то при чем тут ЦБ??? ЦБ в этой ситуации аналогичен градуснику — представьте, что у вас температура 40, и вы начинаете вместо того, чтобы болезнь лечить, требовать разбить старый градусник и принести вам новый, который будет показывать 36,6 даже когда пациент уже жарится в крематории. Много толку от таких требований?...
Во-первых, за все 25 постсоветских лет мы так и не смогли добиться низкой инфляции. Тут дело не только в «голландской болезни», но, как я убежден, прежде всего в монопольной структуре нашей экономики. Вспомните 2012 год, когда нам из-за президентских выборов перенесли повышение тарифов монополий с 1 января на 1 июля — тогда первые полгода инфляция была рекордно низкой, более чем на 2 процентных пункта ниже предыдущего года. Большинство важнейших секторов нашей экономики — монополия или олигополия. Эффективной системы защиты конкуренции у нас нет — сравните поведение наших и американских властей в случае поглощения Аэрофлотом компании Трансаэро, и в случае борьбы американского Минюста со слиянием American Airlines и U.S. Airways, когда штатовские регуляторы заставили объединенную компанию при слиянии продать большое количество слотов в аэропортах конкурентам. Или газовый рынок — знаете, какую долю на рынке занимает крупнейшая компания — производитель газа в США? 3,5%. Три с половиной (!) процента — не 70%, не 80%, а 3,5%.
Во-вторых, мы так и не научились мобилизовывать деньги в собственной экономике. Все, на что мы росли в предыдущие годы, были дешевые западные займы. Лет десять назад совокупный кредитный портфель внешних займов наших компаний и банков составлял $100 млрд, летом 2014-го года, на пике, он вырос почти до $700. Безудержно занимали и занимали дешевые кредиты на Западе, вот и весь секрет нашего «роста». Потом нам объявили санкции за сбитый Боинг и эксалацию на Донбассе, и доступа к дешевым западным кредитам наши компании и банки лишились (даже те, кто не попал в санкционные списки, потому что теперь русским на всякий случай денег взаймы не дают — кто знает, на кого они завтра нападут). Всего за 18 месяцев, с 01.07.2014 по 01.01.2016, общий внешний долговой портфель наших компаний и банков похудел на $200 млрд — вынуждены были отдавать старые короткие кредиты, не имея возможности занять новых. Отсюда и беспрецедентное падение рубля — в 2008 цена на нефть падала сильнее, чем в 2014-2015, но рубль так не обесценивался.
Теперь, даже если санкции с России хотя бы частично снимут (в чем я лично сильно сомневаюсь, потому что границу на Донбассе отдавать украинцам мы явно не собираемся), то к нам не возобновится приток кредиторов в прежнем объеме — ситуация у нас в экономике аховая, мы уже вовсе не тот привлекательный рынок для вложений, каким казались (но не были) в середине 2000-х, а главное, по России фундаментально пересмотрен уровень политического риска (никто из банкиров не может быть уверенным, что завтра мы ни на кого опять не нападем и не объявят новые санкции). Плюс санкции частично снять теоретически может Европа, но финансовый мир прежде всего смотрит на то, как действует Америка.
А самим нам откуда денег взять? Активы нашей финансовой системы смехотворны. Совокупные активы наших банков — это около триллиона долларов. Для сравнения: активы финансовой системы США — порядка 80 триллионов долларов, Евросоюза — 60 триллионов, Японии — 30 триллионов. (У Китая — заметно меньше, чуть более 20 трлн, в том числе поэтому он и не горит желанием заливать нас деньгами, у него свои проблемы есть.) Качество этих активов — еще хуже. По данным ЦБ, 80% рублевых и 2/3 валютных депозитов физлиц — сроком менее года. По юрлицам — почти 100% менее года. Т.е. нашим банкам длинные деньги просто неоткуда взять, привлеченные ими средства населения и предприятий — ультракороткие. Поэтому для длинного финансирования и приходилось искать деньги у единственного доступного источника — за рубежом. Но теперь с этим все плохо обстоит.
В-третьих, в нашей монопольной и огосударствленной экономике очень низкое качество проектов и высокие риски кредитования. Вот эти полтора триллиона убытков ВЭБа, которые сейчас обсуждаются — это в чистом виде это. На бумаге проект отличный, но в итоге оказывается убыточным — чиновники и топ-менеджеры госмонополий (об «эффективности» последних уже много говорилось) знают, что государство всегда их прикроет, потому что там работают их же папы, поэтому не особо «парятся» на тему эффективности проектов и просчета рисков. Все логично: чем рискованнее проект — тем дороже для него должны быть заемные деньги.
* * *
Теперь, внимание, вопрос — вас при всех этих обстоятельствах еще удивляет,что в нашей экономике дорогие деньги? И при чем тут ЦБ???...
Для любителей сравнения с политикой западных центробанков: экономисты очень подробно объясняют, что западные центробанки использовали очень сложные схемы, которые ни в коем случае не предполагали взятие на себя Центробанком рисков реального сектора экономики (а это ровно то, что предлагают наши любители эмиссии — чтобы ЦБ превратился в центр по раздаче кредитов предприятиям).
Кроме этого, в России полностью мертва деловая активность, рост которой мог бы поглотить эмиссию и направить ее в полезное русло. Все входы на рынки закрыты, поле для деятельности частных предпринимателей и конкуренция все время сужаются, государство отбирает все новые и новые активы — от уличных торговых павильонов до Домодедово. Без роста деловой активности как вы хотите, чтобы эмиссия принесла позитивные плоды? Нет, она принесет только инфляцию и новые скачки курса — я это подробно объясняю на страницах Форбса в нашей недавней полемике с Борисом Титовым, который требует от ЦБ печатать деньги. Почитайте, это не просто полезно для понимания, но это уже было в нашей экономике в первой половине 90-х — когда реальный сектор кредитовали под благими целями, «для пополнения оборотных средств предприятий», а предприятия, не будь дураками, понимали, где сейчас в экономике самая надежная «гавань» для вложений, и несли деньги на валютный рынок.
Если вы хотите гиперинфляцию повторить — вступайте в НОД (или в партию Бориса Титова), выигрывайте выборы и номинируйте своего главу Центробанка. Бог в помощь))