https://echo.msk.ru/programs/status/2079044-echo/
Е.Шульман
― И сегодня у нас человек, которого, я уверена, вы все ждали, я, по крайней мере, ждала, когда у меня будет случай о нем поговорить. Это Томас Гоббс, английский политический философ, человек, написавший «Левиафана», первый, кто посмотрел в его страшные глаза.
Что мы с вами знаем о Томасе Гоббсе? Он был современником бурных политических событий. Родился он досрочно, поскольку мать его услыхала, что плывет в Англию Непобедимая армада. Как писал он позже: «Мать моя родила близнецов: меня и страх», что довольно хорошо характеризует политическую обстановку того времени.
Е.Шульман: Самым четким и внятным образом будущего обладают тоталитарные политические проекты. Не стремитесь туда
QТвитнуть
Вот, кстати, как вредно питаться новостным потоком. Тогда тоже была массовая паника. Какие-то брошюрки распространялись: «Приплывут испанцы – всех вас тут на пожгут на кострах за отступление от католической религии». И что? Где та армада? Куда он доплыла? Никуда не уплыла.
Не слушайте, товарищи всякой ерунды. Надейтесь в любом случае хотя бы на лучшее. Это хотя бы от преждевременных родов вас должно как-то предохранить.
Несмотря на это раннее рождение, дожил до 91 года, что тоже в то время было, что называется, не каждый день увидишь. Особенно учитывая, что этот человек пережил гражданскую войну в Англии, которую мы сейчас воспринимаем через романтическую призму романа Вальтера Скотта типа там: «железнобокие», «кавалеры», неподкупный Кромвель и так далее. На самом деле это была дикая резня. Мне приходилось читать, что по проценту истребление мужского населения она стоит на первом месте среди всех европейских вооруженных конфликтов. То есть народ там погулял чрезвычайно хорошо.
Это повлияло на взгляды Томаса Гоббса. Он учился в Оксфорде, как многие мыслящие люди интеллигентного времени. Работал тьютором у знатного юноши, то есть учителем, и с ним путешествовал. Какое-то время пережидал трудные времена в Париже. Потом вернулся в Англию вместе с реставрацией. Гражданская война закончилась – для тех, кто не знает, спойлер – восстановлением монархии Стюартов, которые на некоторое время вернули себе трон.
Основной труд, по которому он вошел в историю – это его сочинение «Левиафан» о природе того, что он называл commonwealth – сообщество и о природе государства, о природе политической власти. Взгляды Гоббса были не то чтобы материалистические, но уж точно лишены идеализма. На человеческую природы глядел он печально, что вполне объясняется тем, что он имел удовольствие наблюдать вокруг себя.
Мы, если помните, с вами говорили в одном из прошлых выпусков о Жане Бодене, французском правовом философе и юристе. Так вот эти люди, пережившие гражданские войны, они, конечно, становились большими поклонниками абсолютизма, монархии и всяческого единовластия.
М.Наки
― Стабильности.
Е.Шульман
― Потому что после того, что они натерпелись, им хотелось стабильности, им хотелось спасения от, как им казалось, диких инстинктов, раздирающих человеческую природу.
Говоря о Левиафане по Гоббсу, надо иметь в виду следующее: это не то чудовище, которое мы сейчас под этим подразумеваем. Если смотреть гравюры, иллюстрирующее издание «Левиафана», то мы не увидим там этого полубегемота. Его Левиафан составлен из многих людей.
Что он имел в виду? Он имел в виду, что в так называемом естественном состоянии человека, человек находится в положении войны всех против всех. Вот знаменитая гоббсовская фраза: «bellum omnium contra omnes» — война всех против всех. Соответственно, поскольку силы у каждого человека приблизительно равны силе другого человека, то ничто не останавливает эту войну, она продолжается вечно.
В этом естественном состоянии жизнь человека характеризуется тоже его известнейшей крылатой фразой: Одинокая, омерзительная, зверская и короткая». Вот так типа жили люди, пока они не догадались делегировать часть своих прав в обмен на общие правила. Вот это третье лицо, которое не есть человек и не есть группа людей, которому делегируется эта часть прав и свобод в обмен на справедливое правление — это и есть Левиафан.
М.Наки
― То есть не что-то плохое, не что-то ужасное — наоборот.
Е.Шульман
― Опять же в понимании Гоббса Левиафан – это, можно сказать, культурный герой, который перевел человека из этого состояния всеобщей войны в состояние некого гражданского порядка. Вот state of civil society – состояние гражданского общества, это собственно состояние, когда появился Левиафан.
Е.Шульман: Нам надо сокращать количество силовиков. Но это трудно, потому что силовики сами кого хочешь, сократят
QТвитнуть
Надо сказать, что, понимаете, цитируемый мной многократно Стивен Пинкер, проповедник теории глобального снижении насилия, он тоже в своих пяти факторах, объясняющих это снижение насилия в качестве первого упоминает Левиафана, то есть появление централизованного государства, которое аккумулирует все насилие в своих руках, так называемое легитимное насилие, то есть насилие по правилам закона. А там эти правила как можно более регламентированы и иерархиезированы в соответствии с природой бюрократии и, таким образом, не применяются по идеологическим мотивам или, потакая страстям конкретного человека, или потому что все вдруг озверели и решили друг друга перерезать. Это насилие вводится в некие рамки этого общепринятого закона.
М.Наки
― И при этом исключительное право на насилие, ни у кого другого его нет.
Е.Шульман
― Ни у кого другого его нет, совершенно верно. Легитимное насилие находится в лапах или в руках этого самого нашего Левиафана. Таким образом, его, в принципе, становится меньше, оно не рассеяно по популяции, не размазано по столу – оно вот там всё сконцентрировано и оно применяется, распределяется по неким правилам. Это, конечно, некий шаг вперед.
При том, что Гоббс у нас сторонник монархии, он считал, что, поскольку, скажем так, все договорились свои права и свои свободы отдать этому самому Левиафану, то в рамках закона подданные не имеют права менять форму правления. Это был страшно актуальный вопрос того времени, потому что произошло ровно это: подданные взяли и поменяли форму правления, а королю голову отрезали. А потом еще раз поменяли форму правления и сына этого короля призвали обратно, и вот он стал у них править, но уже немножко на новых условиях.
Тем не менее, получалось, по рассуждению Гоббса, что в существующих рамках не получается поменять сами эти рамки, прошу прощения за тавтологию, но имеется в виду именно это. Несмотря на все свои монархические наклонности Гоббс, по сути, был основанием общественного договора, который развил потом Руссо. Поскольку он все-таки считает, что, несмотря на это зверское, отвратительное, первобытное состояние человека, государство появилось и commonwealth в результате договора, в результате того, что люди решили, что им нужно это самое единое правление.
Дальше он перечисляет множество функций этого суверена, этого Левиафана. Он должен насаждать сады и цветы, и поддерживать нравственность, судить и одновременно устанавливать законы, в общем, вот это всё.
А надо сказать, что он вслед за Аристотелем видел три основные формы правления – аристократию, монархию и демократию – и считал, что монархия из них является лучшей. При этом, то интересно, упоминая о Бодене, если развитие французского политического строя, действительно, пошло по пути абсолютизма, то в Англии особенного-то абсолютизма не вышло, несмотря на то, что случилась реставрация и короля позвали обратно, его права были уже очень сильно ограничены. Поэтому французская революция с отрезанием головы королю была еще впереди, а англичане уже свое, так сказать, отмучились.
Вот, в чем мне представляется историческая актуальность и философское наследие, малая часть его, этого, на самом деле, выдающегося, великого автора. Мы, еще раз повторю, в этой наше рубрики «Отцы», в рамках нашего небольшого хронотопа только одну маленькую ниточку из многоцветного ковра можем как-то выдернуть и рассмотреть. Но, тем не менее, хотя бы назовем в эфире эти славные имена.
М.Наки
― Да, и узнали то, к чему часто так апеллируют – это общественный договор, это война всех против всех и Левиафан, то есть три крылатые вещи.
Е.Шульман
― Да, первобытное, природное состояние человека – это ничего хорошего. А Левиафан – это не всегда плохо.