[А.Усов]

Привносит ли человек с собою что-либо новое в этот процесс?
То обстоятельство, что предмет удовлетворяет потребность субъекта,
может существовать материально в качестве процесса удовлетворения этой
потребности, но оно же может существовать идеально в голове субъекта,
который знает, что данный предмет может удовлетворить ту или иную его
потребность. С другой стороны, то обстоятельство, что предмет произво-
дится субъектом может существовать материально, как процесс производс-
тва, но может существовать и идеально как сознание субъектом того, что
предмет или уже произведен или может быть произведен. Следовательно,
предмет производства-потребления продолжает существовать идеально в го-
лове субъекта даже и тогда, когда никаких материальных отношений между
ним и предметом не существует (производство уже завершено, потребление
еще не началось). Следовательно в этом пункте связь между производством
и потреблением в жизнедеятельности человека не разрушается, становясь
чисто случайным процессом, как в животном мире, но опосредуется идеаль-
ной связью, сознательным отношением к вещи. Тем самым процесс жизнедея-
тельности человека опосредуется сам в себе, замыкается сам с собою, об-
ретает устойчивый характер. Это уже не стихийное функционирование, но
целесообразная деятельность.
Именно эта первая форма идеального (сознательного) отношения к вещи и
есть стоимость. Идеальное бытие предмета как предмета потребления есть
его потребительная стоимость, а как продукта труда - трудовая или про-
изводственная стоимость. В обоих случаях мы имеем дело именно с идеаль-
ным бытием предмета и именно поэтому все его конкретные материальные
свойства для нас вполне безразличны. Нам неважно какие потребности и
благодаря каким своим свойствам способен удовлетворить данный предмет,
так же неважны и материальные характеристики труда, затраченного на его
производство; как труд, так и потребность существуют для нас здесь
(т.е. в понятии стоимости) как чисто идеальные сущности: как чисто
субъективное, внутреннее содержание субъекта, т.е. как качество, с од-
ной стороны, и как чисто объективное количество (продукта) - с другой.
Все материальное содержание этих идеальных форм (свойства предмета,
характер потребности,материальные процессы производства-потребления) мы
оставляем в стороне как материал, изучение которого не входит в задачу
политэкономии. Этим конечно еще не исчерпывается вопрос об отношении
стоимости предмета к его материи, но мы и не пытаемся его решить сейчас
и здесь, нам необходимо лишь четко отделить одно от другого, т.е. стои-
мость от материи.
Итак, стоимость первоначально есть два противоположных качества, вы-
ражающиеся и непосредственно совпадающие в одном и том же количестве -
количестве продукта производства-потребления. Количество продукта не-
посредственно есть количество стоимости, причем это одно и тоже коли-
чество есть и количество потребительной стоимости, и количество трудо-
вой стоимости.
Таково первое понятие стоимости.

4.5. ВНУТРЕННИЕ ДВИЖЕНИЯ СТОИМОСТИ

Выше мы сказали, что потребительная и производственная стоимости не-
посредственно совпадают в количестве продукта производства-потребления.
Это последнее есть просто количество, количество как таковое, безраз-
личное к любому качеству. Поэтому потребительная и производственная
стоимости легко совпадают в этом количестве, но поэтому же они настоль-
ко же легко в нем и распадаются.
Одно и тоже количество одного и того же продукта может выражать в об-
щем случае любое количество как потребительной стоимости, так и произ-
водственной стоимости, причем, при неизменном количестве одной из этих
стоимостей, другая может изменяться в любых пределах. Например, при
ухудшающихся условиях труда одно и тоже количество продукта может
представлять совершенно разные количества труда и, следовательно, тру-
довой стоимости, хотя потребительные свойства - их качество и количест-
во, - а, следовательно, и потребительная стоимость остались неизменны-
ми. С другой стороны, если изменяется качество продукта, изменяется и
его потребительная стоимость, хотя и количество продукта, и количество
труда, затрачиваемого на его производство, могут при этом оставаться
неизменными.
Наконец, потребительная и производственная стоимость могут вообще от-
делиться друг от друга, так что количество продукта будет выражать пот-
ребительную стоимость, но никакой производственной стоимости, либо нао-
борот. Первый случай мы имеем, например, тогда, когда продукт в принци-
пе не может быть произведен (это земля, всякого рода уникальные вещи,
произведения искусства и проч.), но потребность в нем существует. Со
вторым случаем мы встречаемся всегда, когда нам приходится иметь дело
со всякого рода непроизводительными затратами труда: когда например
производится вещь, которая никому не нужна.
Нетрудно видеть какой характер в обоих этих случаях приобретает стои-
мостное отношение между субъектом и объектом. Потребительная и произ-
водственная стоимости есть не просто две каких-то сущности, которые мо-
гут "совпадать" в продукте производства-потребления; это - противопо-
ложности, которые именно поэтому могут существовать лишь посредством
друг друга. И все стоимостное отношение в целом есть их отношение имен-
но как противоположностей; поэтому, как только исчезает один из этих
внутренних полюсов стоимости, сама стоимость как целое непосредственно
переходит в свою противоположность, т.е. разрушается, перестает быть
стоимостью. В самом деле, земля, например, абсолютно необходима для че-
ловеческого существования, в ней поэтому существует потребность и она
чего-то стоит; поэтому земельный собственник получает ренту; но коли-
чество земли дано природой и не может быть увеличено посредством труда,
т.е. земля не может быть продуктом труда, заключать в себе трудовые
затраты и в этом смысле земля ничего не стоит, поэтому земельный
собственник ничего не должен получать. Это противоречие лежит в основе
всех нападок на земельную ренту.
С другой стороны, если произведен продукт, который никому не нужен,
то он заключает в себе какие-то трудовые затраты и поэтому чего-то сто-
ил; но он никому не нужен, не обладает потребительной стоимостью и
именно поэтому ничего не стоит. Остроту этого противоречия чувствует на
себе каждый незадачливый производитель всякий раз, когда ему приходится
выбрасывать, а то и уничтожать продукт своего труда или когда настает
время подводить итог непрозводительным затратам труда.
В обоих этих случаях мы имеем дело с крайними, предельными состояния-
ми стоимости, в которых стоимость и еще есть, и ее уже нет. В обоих
этих состояниях стоимость существует как нечто иррациональное, т.е. не-
посредственно противоречащее самому себе, не имеющее никакого внутрен-
него закона существования, следовательно, как нечто абсолютно подвиж-
ное, неустойчевое. Примеров подобной подвижности можно привести сколько
угодно: картины художника, которыми еще вчера топили печь, могут вне-
запно обрести баснословную стоимость; трудовые затраты, осуществленные
в колоссальных количествах, могут обесцениться в одно мгновение благо-
даря какому-нибудь случайному сдвигу в конъюнктуре рынка и т.п.
Итак мы видим, что потребительная и производственная стоимости совпа-
дая и отождествляясь в количестве продукта производства-потребления,
остаются тем не менее свободными в этом тождестве вплоть до того, что
любая из них вообще может отделиться от данного продукта и его коли-
чества. Но если она может отделиться от данного продукта и его коли-
чества, то нет никаких препятствий к тому, чтоб она выразилась в коли-
честве какого либо другого продукта. Сейчас не важно что является или
может явиться причиной подобного превращения, для нас достаточно по-
нять, что самая возможность такого превращения содержится в самом су-
ществовании стоимости как противоречия потребительной и производствен-
ной стоимостей. Но если эта метаморфоза осуществилась, то мы имеем пе-
ред собой уже нечто новое, именно: потребительная стоимость выражается
в количестве одного продукта, а производственная - в количестве другого
продукта. Следовательно, стоимость как идеальное отношение между потре-
бительной и производственной стоимостями разрушено и если стоимость и
может существовать далее, то лишь как материальное отношение между упо-
мянутыми двумя продуктами, т.е. как процесс обмена этих продуктов друг
на друга.

4.6. ОБМЕН

В обмене, или в процессе обмена, трудовая и потребительная стоимости
материально, физически распадаются и становятся РАЗНЫМИ ВЕЩАМИ: обмени-
ваемыми товарами. Воспользуемся классическим примером Маркса и предпо-
ложим, что сюртук обменивается на холст.
Рассмотрим для начала ситуацию, в которой оказываются владелец сюр-
тука и его товар. Раз произведенный им (владельцем сюртука) сюртук не
потребляется им самим, то, значит, он не испытывает в нем потребности,
а это в свою очередь означает, что упомянутый сюртук не является для
него потребительной стоимостью. Но поскольку этот сюртук им произведен,
постольку сюртук является для него производственной стоимостью. Итак,
сюртук для владельца сюртука является ТОЛЬКО производственной стои-
мостью. Но именно поэтому он еще не является СТОИМОСТЬЮ и еще только
должен стать ею в процессе обмена. Поскольку потребительная стоимость
отсутствует как внутреннее отношение между владельцем сюртука и сюрту-
ком, постольку, для того, чтоб сюртук стал стоимостью, это отношение
должно быть привнесено откуда-то из-вне, например, со стороны владельца
холста, который испытывает (предположим это) потребность в сюртуке.
Если же последний не испытывает таковой потребности, если сюртук вообще
не найдет внешнего потребителя, то в таком случае стоимость сюртука
останется нереализованной, и, соответственно, его производственная сто-
имость окажется равной нулю, а труд, потраченный на его производство -
напрасным трудом. Владельцу сюртука в этом случае ничего не остается
кроме как либо выбросить свой товар за ненадобностью, либо подождать
лучших времен, когда потребность в сюртуках появится и, следовательно,
появится возможность реализовать стоимость сюртука.
Но если владелец сюртука не испытывает потребности в сюртуке, то он
испытывает потребность в холсте. Но холст произведен не им и, следова-
тельно, является для него ТОЛЬКО потребительной стоимостью и именно по-
этому стоимостью еще не является, последняя также еще только должна ре-
ализоваться. Отношение (потребительная стоимость) между потенциальным
потребителем холста (владельцем сюртука) и холстом пока еще только
внутреннее (с одной стороны, субъективно, оно есть только внутренняя
потребность, с другой стороны, объективно, оно есть ряд свойств продук-
та, которые еще, однако, не реализуются, не используются потребителем),
но для того, чтоб стоимость холста реализовалась, оно должно стать
внешним, должно найти свое ВЫРАЖЕНИЕ в производственной стоимости, ко-
торую в данном случае представляет сюртук. Если это произойдет, то пот-
ребительная стоимость холста определится количеством труда, которое
затратил владелец сюртука на производство последнего, тем самым, она
определится, реализуется как СТОИМОСТЬ. Если же это по каким либо при-
чинам окажется невозможным, т.е. если потребитель холста останется без
холста, то потребительная стоимость последнего, по крайней мере на дан-
ный момент, аннулируется. Вернее сказать, она так и останется неудов-
летворенной потребностью, лишь внутренним чувством, но не экономическим
отношением.
Однако, владелец холста и холст находятся в точно таком же положе-
нии, что и владелец сюртука и сюртук. Таким образом, мы видим, что как
холст, так и сюртук, с какой бы стороны мы их не рассматривали, - со
стороны ли владельца сюртука, со стороны ли владельца холста, - оказы-
ваются либо ТОЛЬКО потребительной стоимостью, либо ТОЛЬКО произ-
водственной стоимостью. Именно поэтому, как мы сказали, ни тот, ни дру-
гой товар стоимостью еще не являются, ничего не стоят. Но если это
обстоятельство никоим образом не затрагивает их бытия как физических
тел, то оно полностью исчерпывает собой их бытие как товаров. Если
холст в данный момент и с данной точки зрения является потребительной
стоимостью, то сюртук в этот же момент и с этой же точки зрения оказы-
вается производственной стоимостью; и наоборот: если в другой момент и
с другой точки зрения холст оказывается производственной стоимостью, то
сюртук в этот же момент и с этой же точки зрения является потребитель-
ной стоимостью. Таким образом, эти товары находятся в полярном отноше-
нии друг к другу. Каждый из них есть то, чем должен стать другой. Они
созданы друг для друга. Каждый из них заключает в себе действительность
другого как товара, как стоимости. Они поэтому должны поменяться места-
ми. Действительность их обоих как товаров может реализоваться и реали-
зуется как ОБМЕН их друг на друга. Товары приравниваются друг к другу и
обмениваются, тем самым потребительная стоимость одного находит свое
выражение в производственной стоимости другого, и наоборот, и тем самым
они оба реализуются как СТОИМОСТЬ.
Представим схематично описанный процесс обмена. Это не помешает,
поскольку вопрос не так прост, как это может показаться на первый
взгляд.
Прежде всего мы имеем равенство, выражающее обмен товара А на товар
В:

Х тов.А = У тов.В

Выше мы видели, что каждый из этих товаров является производственной
стоимостью для своего владельца и потребительной стоимостью для своего,
пока еще потенциального, потребителя. Т.е. товары оказываются в
двойственном отношении друг к другу. Они приравниваются друг к другу,
но не как представители одной и той же субстанции, не как равные или
неравные величины одной и той же сущности, но как противоположности,
именно: ПРОИЗВОДСТВЕННАЯ стоимость одного приравнивается к ПОТРЕБИТЕЛЬ-
НОЙ стоимости другого. Изобразим это на рисунке:

П.С Пр.С.

Х т.А = У т.В

Пр.С. П.С.

(*здесь и ниже рисунки не закончены)

Здесь П.С. - потребительная стоимость;
Пр.С. - производственная стоимость.
Но в силу двойственности процесса обмена в целом, раздваивается и
самое равенство товаров: потребительная стоимость т.А приравнивается к
производственной стоимости т.В и,одновременно, потребительная стоимость
т.В приравнивается к производственной стоимости т.А. Изобразим и это на
нашей схеме:

П.С. = Пр.С.


Х т.А = У т.В



Пр.С = П.С.

Тождество товаров в обмене раздваивается и оказывается тождеством
ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЕЙ, в котором эти последние (т.е. потребительная стои-
мость и производственная стоимость) переходят друг в друга.
Представленная схема наглядно показывает соотношение ролей, в кото-
рых товары выступают в процессе обмена, а так же роли производственной
и потребительной стоимостей.
Таким образом обмен есть противоречие, что, впрочем, не является для
нас открытием. Выше мы видели, что это противоречие существовало внача-
ле как чисто идеальное (качественное) состояние субъекта, затем оно
превратилось в материальный процесс производства-потребления, последний
в свою очередь завершился в идеальном объективном количестве (продукта
производства-потребления). Но и это количество продукта оказалось при
ближайшем рассмотрении тождеством противоположностей, поэтому стоимость
вновь утрачивает свое идеальное бытие и из формы идеального количества
продукта трансформируется в материальный процесс обмена различных про-
дуктов (товаров).
Но в процессе обмена не просто один товар обменивается на другой, но
определенное количество одного, на определенное количество другого.
Например Х сюртуков на У ед. холста. Что означает эта пропорция?
Расшифровывается она, очевидно, так: потребность в Х сюртуках равна
(тождественна) труду, заключенному в У ед. холста (или наоборот). То
есть здесь потребительная стоимость вновь обретает внешнее количествен-
ное выражение (потребность не просто в сюртуках, но в Х сюртуках), а
все отношение потребительной стоимости к производственной взятое в це-
лом, т.е. СТОИМОСТЬ, целиком исчерпывается чисто поверхностным, коли-
чественным отношением - пропорцией, в которой товары обмениваются друг
на друга. То есть материальный процесс обмена завершается и исчерпыва-
ется в идеальном количественном соотношении. Мы таким образом получаем
очередную идеальную форму существования стоимости. Эта форма стоимости
есть МЕНОВАЯ СТОИМОСТЬ. Она отличается от предыдущей идеальной формы
(количества продукта производства-потребления) лишь тем, что там проти-
воположность потребительной и производственной стоимостей была целиком
скрыта (величина той и другой выражалась одним и тем же количеством),
то теперь эта противоположность представлена в явном виде ибо количест-
во стоимости есть уже не просто цифра, но пропорция, т.е. отношение ко-
личеств трудовой стоимости к потребительной (либо наоборот). Тем самым
стоимость в целом уже явно представлена как нечто в себе неоднородное,
противоречивое.

4.7.ДЕДУКЦИЯ ДЕНЕГ

Вернемся еще раз к схеме обмена товаров, которую мы рассмотрели вы-
ше. Неизбежен вопрос: где в этом процессе обмена собственно СТОИМОСТЬ?
В какой момент она появляется и в какой исчезает, как она существует,
так сказать, физически? Меновая стоимость, которой завершается, или в
которой находит свое окончательное выражение процесс натурального обме-
на, есть только внешняя, чисто количественная форма стоимости; это
чисто арифметическая пропорция, в которой уже невозможно разглядеть ни-
какого не то что экономического но даже просто сколько-нибудь реального
содержания. Эту свою призрачность и бессодержательность меновая стои-
мость сама доказывает своим собственным бытием, именно, тем, что может
быть какой угодно: сегодня Х сюртуков обмениваются на Y холста, завтра
пропорция обмена может быть совсем иной и какой бы она ни была, она не
есть нечто само по себе устойчивое; если угодно, это всего лишь цифирь,
которой завершается обмен, конечный результат процесса, в котором все
противоречия уже угасли и в котором сам процесс прекращает свое сущест-
вование. Меновая стоимость - это, так сказать, номинальная стоимость,
только название стоимости, которому в действительности, может быть, уже
ничего не соответствует. В самом деле: из того, что я сегодня обменял Х
холста на Y сюртуков еще не следует, что подобный же обмен и в той же
пропорции я смогу осуществить и завтра, с другой стороны, если я пред-
полагаю обменять свой товар в такой-то пропорции, то это еще не значит,
что мне действительно удастся это сделать. Меновая стоимость, стало
быть, всегда есть нечто только идеальное, существующее только в головах
субъектов. Она реально существует лишь в момент обмена. После этого,
т.е. после того, как обмен завершен, она становится не более чем воспо-
минанием о том, в какой пропорции этот обмен был совершен. Отношение
между меновой стоимостью как формой и стоимостью как содержанием каждый
раз оказывается либо еще не обретенным, либо уже утраченным. Поэтому
меновая стоимость, как простое количественное отношение, менее всего
может объяснить нам что же такое стоимость и как она существует. С этой
стороны понять обмен крайне трудно, если не невозможно, ибо это тоже
самое как и пытаться понять явление, ограничиваясь наблюдением лишь са-
мых поверхностных и во многом случайных его черт. К вопросу необходимо
поэтому подойти с иной стороны. Необходимо сделать шаг назад и вернуть-
ся от формы меновой стоимости к самому процессу обмена как содержанию
этой формы. Выше мы рассмотрели лишь механизм этого процесса, теперь мы
должны посмотреть какова тенденция его становления, что он содержит в
себе в скрытой, или, как говорили древние, в свернутой форме, и как это
внутреннее содержание проявляется во вне.
Мы говорили выше, что до обмена любой из обмениваемых товаров явля-
ется либо потребительной, либо производственной стоимостью, и что имен-
но поэтому ни один из них стоимостью ЕЩЕ не является. Поэтому до обмена
стоимости ЕЩЕ нет. После обмена товары переходят в сферу потребления и
поэтому все экономические отношения вообще прекращаются; имеет место
лишь физический или физиологический или какой-либо иной процесс потреб-
ления продукта. Следовательно после обмена стоимости УЖЕ нет. Следова-
тельно, стоимость существует только в сам момент обмена, вернее ска-
зать, этот последний И ЕСТЬ не что иное, как СТОИМОСТЬ в ее физическом,
материальном существовании.
Рассмотрим дело ближе. Товар А обменивается на товар В; потребитель-
ная стоимость товара А выражается в производственной стоимости товара В
и, наоборот, потребительная стоимость товара В выражается в произ-
водственной стоимости товара А. Первое, что бросается здесь в глаза,
это материальная сторона МОМЕНТА обмена, его, так сказать, физическое
тело. Последнее есть не что иное как сами товары, вещество, из которых
они состоят. Существенное, и пожалуй, единственно существенное состоит
здесь в том, что вещество, или тело момента обмена, а, значит, и стои-
мости не является материально единым и неделимым: оно "состоит" из двух
совершенно разных материй, поскольку обмену подлежат различные товары.
Холст и сюртук - два различных материальных тела, это две разные вещи
не имеющие между собой никакого физического отношения, никакой матери-
альной связи. Именно это обстоятельство и определяет бытие стоимости в
данном случае. Стоимость не существует как нечто связанное только с тем
или только с другим товаром, ее бытие состоит в том, что она РАСЩЕПЛЯ-
ЕТСЯ между товарами и существует МЕЖДУ ними. До обмена товары, будучи
противоположностями, только "ищут" друг друга, притягиваются друг к
другу. В этот момент стоимости еще нет, но она осуществляется. После
обмена, товары, наоборот, отталкиваются друг от друга, ибо смысл их бы-
тия как товаров в результате обмена исчерпан и они перестают существо-
вать друг для друга. В этот момент стоимость исчезает, распадается.
Только в сам момент обмена, в который товары не притягиваются и не от-
талкиваются друг от друга, но существуют как единое целое, стоимость
СУЩЕСТВУЕТ, но существует, опять же, только идеально. "Единое целое"
товаров - это только призрачно единое и призрачно целое. Товары - это
не только две различных, но две несовместимых, несоединимых материи.
Для стоимости поэтому не находится никакого иного места, как только
МЕЖДУ товарами. Но МЕЖДУ товарами нет никакого объективного, материаль-
ного содержания или отношения, словом, НИЧЕГО нет. Материальное тело
стоимости едва возникнув, тут же распадается. Оно, правда, имеет место
в пространстве и во времени, но само, однако, не есть нечто большее,
чем только лишь это место. Оно есть точка, которая хотя и существует
уже реально, но еще не существует материально. Поэтому и стоимость
здесь хотя и существует, но существует как мгновенная вспышка, как не-
которое содержание, которое прорывается наружу и тем самым проявляет
себя, но, не находя никакой материальной опоры в действительности, не-
медленно угасает. Единственным признаком ее внешнего существования яв-
ляется лишь взаимное движение товаров, их обмен, вернее сказать, НЕОБ-
ХОДИМОСТЬ обмена, от которого зависит, между прочим, не только "товар-
ное" бытие товаров, но и их физическое бытие, ибо товар, который невоз-
можно обменять, т.е. реализовать, должен быть выброшен, уничтожен и
т.п. Лишь необходимость обмена товаров друг на друга доказывает нам,
что они что-то значат друг для друга и что сам обмен есть нечто боль-
шее, чем тривиальное перемещение товаров из рук в руки.
Правда, стоимость находит свое как будто бы относительно устойчивое,
фиксированное существование в форме меновой стоимости. Но последняя,
как уже было сказано, есть только пустая пропорция и в качестве таковой
не только не годится на роль реальной опоры, в которой выразилась бы
действительность стоимости, но сама нуждается в такой опоре. Иначе, и
быть не может: ведь меновая стоимость - это только отблеск стоимости,
абстрактное завершение реального процесса, которое по самой сути дела
не может обладать большей реальностью, чем сам процесс.
Таким образом, стоимость в случае единичного натурального обмена
предстает перед нами как нечто становящееся. Она уже существует объек-
тивно, но это ее существование мгновенно, эмпирически неуловимо. Стои-
мость исчезает уже в самом процессе своего осуществления. Впрочем, точ-
но такой же характер в данном случае носит и сам процесс обмена. Еди-
ничный натуральный обмен излишков продуктов носит и по своей сути может
носить лишь случайный, спорадический характер. Он происходит то там, то
здесь, нигде не становясь сколько нибудь устойчивым явлением. Таким об-
разом, характер стоимости в данном случае, как, впрочем и в любом дру-
гом, определяется уже самим эмпирическим существованием данного вида
или способа товарообмена.
Итак, мы видим ЧТО есть стоимость в случае простого обмена. Теперь
мы должны установить чем она СТАНОВИТСЯ. Мы говорили выше, что товары в
процессе обмена предстают друг перед другом как противоположности. На-
лицо, таким образом, противоречие. Формой разрешения этого противореч-
ия и является обмен товаров. Однако, что же разрешает эта форма? В кон-
це процесса обмена стоимость не существует точно так же, как и в его
начале. Далее, поскольку обмен завершен, постольку на полюсах противо-
речия фиксируются товары, находящиеся в полярном отношении друг к дру-
гу, т.е. в том же самом отношении, в котором они находились в начале
обмена. Правда, если сначала такой-то товар был лишь производственной
стоимостью, то в конце или в результате обмена он становится потреби-
тельной стоимостью, и наоборот. Но тем самым становится ясно, что про-
цесс обмена только переворачивает указанное противоречие, но не разре-
шает его. Правда, товары могут быть извлечены из обмена и перейти в
сферу потребления, но это обстоятельство по отношению к самим товарам и
процессу обмена является совершенно случайным, внешним. Если, например,
холст ранее уже был обменен на сюртук, то это обстоятельство ничуть не
мешает тому, чтобы этот холст был вновь обменен на железо, затем на са-
хар и т.д. То обстоятельство, что товар в конце обмена может перейти в
сферу потребления не вытекает, следовательно, из существа обмена, но
наоборот, является внешним вторжением в этот процесс. И оно поэтому не
разрешает противоречия, каковым является последний, но лишь искусствен-
но прерывает его. Если отвлечься от практической целесообразности или
нецелесообразности обмена такого-то товара на такой-то другой, и взять
процесс обмена как таковой, то что мы имеем? В начале обмена мы имеем
товары А и В, которые в определенной пропорции приравниваются друг к
другу: Хт.А = Ут.В. В конце обмена товары меняются местами и мы получа-
ем Ут.В = Х.т.А. Но чем первая формула, т.е. исходный пункт, хуже или
лучше последней, т.е. конечного результата? Есть ли вообще какая либо
разница между ними? Очевидно, что никакой. Мы легко можем вновь начать
процесс обмена с его конечного результата как с исходного пункта и
прийти к исходному пункту как к конечному результату. Тем самым мы, с
одной стороны повторили бы это движение, а с другой, - продолжили бы
его, причем, то и другое имело бы место одновременно, т.е. между тем и
другим не было бы никакой действительной разницы. Таким образом, обмен
не есть движение, которое в таком-то пункте начинается и в таком-то за-
канчивается, напротив, конец обмена есть не больше конец, чем начало, и
наоборот. Иначе говоря, конец обмена тождественен его началу или, что
тоже самое, процесс обмена не имеет ни начала, ни конца, мы имеем, ста-
ло быть, замкнутый круг, а обмен в своей сущности оказывается БЕСКОНЕЧ-
НЫМ самовоспроизводящимся движением.
Конечно, нет ничего более нелепого, чем бесконечный обмен холста на
сюртуки и обратно, но и не об этом сейчас речь. Дело в том, что вместе
с бесконечностью и непрерывностью процесса обмена обнаруживается и дру-
гая его сторона. В обмене товары противопоставляются друг другу, а
именно, конкретные потребительные свойства одного товара противостоят
конкретным свойствам другого. Смысл обмена состоит в том, чтоб на место
данного конкретного товара поставить дугой конкретный товар, но тем са-
мым САМ ОБМЕН проявляет себя как ДВИЖЕНИЕ, СВОБОДНОЕ ОТ ЛЮБОГО КОНКРЕТ-
НОГО ТОВАРА, вообще от любой конкретной материи. Обменено может быть
все, что угодно, на все, что угодно. Благодаря этому безразличию к
конкретности товара обмен становится не только бесконечным, но ВСЕОБЩИМ
обменом, разворачивающимся не только во времени, но и в пространстве.
Поэтому бесконечность обмена, сначала представлявшаяся тавтологичной,
благодаря пространственному движению наполняется содержанием и из замк-
нутого круга превращается в бесконечную разворачивающуюся спираль. В
качестве товаров А и В может выступать любой товар, вообще любая вещь и
поэтому движение обмена с каждым витком захватывает в свой кругооборот
все больший и больший круг вещей и, в конце-концов, втягивает в себя
всю материальную жизнь субъектов.
Остановимся на мгновение и посмотрим к чему-же мы пришли. Обмен из
частного и случайного обмена холста на сюртуки вырос на наших глазах в
непрерывный, бесконечный и всеобщий процесс. Может показаться, что
смысл всех наших рассуждений сводится лишь к тому, что мы на философс-
ком жаргоне констатируем факт, что товарообмен абсолютно необходим для
существования цивилизованного общества, а потому является одним из ос-
новных и наиболее распространенных экономических явлений. На это следу-
ет ответить, что философия вообще ничего не открывает и никаких новых
фактов не обнаруживает и даже не ставит это своей целью. Ее единствен-
ная цель состоит в том, чтоб вскрыть внутреннюю связь фактов, показать
их в их необходимости, проще говоря, понять их. В нашем случае мы уста-
новили, что всеобщий регулярный товарообмен вовсе не есть простое меха-
ническое повторение одного и того же процесса, но бесконечность и все-
общность есть собственная тенденция обмена даже в самой частной и
случайной его форме и что поэтому он сам собой, своим естественным по-
рядком становится регулярным и всеобщим, если тому не ставится ка-
ких-либо искусственных препятствий. Иначе говоря, процесс обмена даже в
самой первоначальной форме в себе, т.е. в своей сущности уже содержит и
есть то, чем он становится в результате своего исторического развития.
Возможно, что понять это - значит понять еще очень мало, но это ВСЕ,
что можно здесь понять и что может интересовать политэкономию.
Итак, вместо единичного обмена сюртука на холст мы имеем теперь
бесконечную цепь обменов: холст обменивается на сюртук, сюртук - на же-
лезо, железо - на сахар и т.д. до бесконечности, или, если представить
эту цепь в условной форме: т.А=т.В=т.С=т.Д=... и т.д. (количества, в
которых обмениваются товары мы опускаем, поскольку это сейчас неважно).
Что нового дает нам эта цепь? Выше мы видели, что при отдельно взятом
единичном акте обмена стоимость действительно существует лишь как "ми-
молетное видение", ее же законченной внешней формой выступает меновая
стоимость, представляющая собой простую пропорцию: Хт.А = Yт.В. Ясно,
что в этом случае как стоимость (как содержание процесса обмена), так и
меновая стоимость (как форма этого содержания) абсолютно неотделимы эм-
пирически и немыслимы абстрактно от и без самого процесса обмена,
последний же, в свою очередь, неотделим от конкретных обмениваемых то-
варов, например, холста и сюртука. Принципиально иная ситуация наступа-
ет, когда обмен приобретает разветвленный, разносторонний, универсаль-
ный, а, значит, и устойчивый, регулярный характер. В чем же заключается
УСТОЙЧИВОСТЬ обмена? В том, что последний как процесс оказывается неза-
висимым от ЛЮБОГО единичного акта обмена. Если, например, из указанной
выше цепи равенств исключить любое звено или даже ряд звеньев (т.е. ряд
единичных обменов), то цепь в целом от этого не станет "короче"; будучи
бесконечной (по крайней мере в тенденции), она нисколько не утратит от
своего существования. Здесь мы наблюдаем своего рода процесс абстраги-
рования, который, однако, происходит не в мышлении, но в действитель-
ности: по мере того, как обмен все более расширяется и обретает все бо-
лее общественный характер, происходит отделение обмена как общественно-
го явления от всякого единичного акта обмена. В этом качестве обмен
становится абстракцией, существующей в действительности: несмотря на
то, что общественный обмен "складывается" из массы частных актов обме-
на, он тем не менее, есть нечто большее, чем эта простая сумма и су-
ществует относительно независимо от составляющих этой суммы.
Но из сказанного следует, что как сам обмен, так и СТОИМОСТЬ в слу-
чае регулярного, устойчивого обмена получают существование НЕЗАВИСИМОЕ
как от всякого единичного акта обмена, так и от конкретных товаров. Ме-
новая стоимость (как и стоимость) из случайной пропорции превращается в
устойчивое, ОБЪЕКТИВНОЕ явление. Но в чем же может состоять объектив-
ность всякого внутреннего содержания, в данном случае, стоимости? Ни в
чем ином, как в его материальности. ОБЪЕКТИВНОСТЬ стоимости, т.е. ее
независимость от материй других товаров, есть ни что иное, как ее
собственная МАТЕРИАЛЬНОСТЬ. Процесс расширения и углубления, т.е. про-
цесс формирования ПЕРИФЕРИИ общественного обмена, есть одновременно, с
внутренней стороны, процесс формирования ЦЕНТРА, вокруг которого враща-
ется этот обмен. Этот процесс есть процесс материализации, овеществле-
ния стоимости. Последняя, существовавшая раньше МЕЖДУ товарами, получа-
ет свое собственное материальное тело и, таким образом, между обменива-
емыми товарами А и В появляется третий товар С и формула обмена приоб-
ретает вид: т.А = т.С = т.В. Этот третий товар С отличается от любого
другого тем, что он не ОБЛАДАЕТ стоимостью, но он ЕСТЬ стоимость и в
качестве такового он есть ДЕНЬГИ.Таким образом получаем следующую фор-
мулу обмена: т.А = Д = т.В.
Итак мы пришли к деньгам как к очередному способу существования сто-
имости. Сначала стоимость существовала как чисто внутреннее, а потому
еще не существующее в ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ содержание товара. Затем стои-
мость проявляется в действительности, становится реальным явлением, но
только в качестве движения, разворачивающегося между товарами, т.е. в
качестве процесса обмена товаров. Этот способ существования стоимости
находит свое полное выражение и завершение в меновой стоимости -
абстрактном отношении количеств обмениваемых товаров. И вот теперь мы
видим как стоимость окончательно отделяется от товаров и становится
ВЕЩЬЮ, существующей рядом с товарами. Внутреннее содержание товара ока-
залось, таким образом, внешним явлением, эмпирическим фактом. Если
взглянуть на диалектику стоимости в целом, то мы имеем нечто вроде "уз-
ловой линии мер" Гегеля, в которой качественные противоречия разрешают-
ся в количественные и наоборот, а каждый очередной "узел" (стоимость,
меновая стоимость, деньги и т.д.) является очередной ступенью или фор-
мой осуществления стоимости.
Общепризнано, что деньги - это такой же товар, как и любой другой.
Столь же ясно и то, что деньги - это НЕ товар. Деньги есть результат
процесса объективации стоимости, т.е. процесса отрицания всякого еди-
ничного, случайного обмена и, следовательно, всякого отдельного, конк-
ретного товара, вернее сказать, КОНКРЕТНОСТИ товаров. Поэтому, деньги
не только не товар, но есть прямая противоположность товара. Деньги
есть абстрактный товар и, соответственно, абстрактная стоимость. Тоже
самое следует сказать и о моментах стоимости денег: их потребительной и
производственной стоимостях. Деньги могут купить все и поэтому с их по-
мощью можно удовлетворить любую потребность. Следовательно потребитель-
ная стоимость денег есть всеобщая или абстрактная потребительная стои-
мость. С другой стороны, деньги могут служить в качестве вознаграждения
за любой труд и в этом смысле быть результатом, овеществлением любого
труда. Следовательно, они являются воплощением абстрактной производс-
твенной стоимости.
Абстрактность денег определяет их природу как по отношению к това-
рам, так и по отношению к самим себе.
Как абстрактный товар, деньги не являются товаром НАРЯДУ с другими
товарами. Скорее, они являются, если можно так выразиться, товарной ат-
мосферой, той всеобщей средой, которая устраняет все препятствия на пу-
ти товарного обмена и в которой, следовательно, товары наиболее полно
осуществляют свое бытие именно как товаров.
С другой стороны то, что деньги являются абстрактным товаром, т.е.
товаром, по своей сути не обладающим никакими конкретными качествами,
означает, что деньги как товар могут обладать ЛЮБЫМИ качествами, т.е. в
качестве денег может выступать любой товар. Деньгами может быть все,
что угодно. Как замечает Маркс, теоретически даже навоз может выполнять
функцию денег. Из истории известно, что и действительно, деньгами в
разные времена и у разных народов служило все, что угодно, начиная от
каменных глыб и морских раковин, и кончая живыми людьми. ЧТО именно в
том или ином случае становится деньгами всецело определяется конкретны-
ми условиями, политическими обстоятельствами, нравами, народными при-
вычками и т.д. - В целом этот вопрос достаточно выяснен в экономической
литературе и на нем нет надобности останавливаться.

* * *

Итак, мы попытались дедуцировать ряд самых первых, элементарных опре-
делений стоимости. Было бы полезно проследить шаг за шагом за аналогич-
ными построениями Маркса в "Капитале" и установить в чем и как он оши-
бался, однако для этого уже нет места. С другой стороны, дедукция
стоимости не останавливается на понятии денег. Предметом дальнейшего
рассмотрения должен стать процесс эволюции как самих денег, с одной
стороны, так и их отношения к товару, - с другой. Если же продолжить
еще далее, то объектом исследования станет сам процесс капиталистичес-
кого производства. Между прочим, именно в этом вопросе обозначенный вы-
ше подход к понятию стоимости ведет к наиболее радикальным выводам, в
сущности переворачивает само понятие о природе капиталистического про-
изводства и, прежде всего, в вопросе об отношении между трудом и капи-
талом. Однако, все эти проблемы также выходят далеко за рамки настоящей
статьи.