[С.В.Сироткин]

http://www.memo.ru/about/biblio/demokratiya/chapt1.htm
Глава 1


Историю демократии бесспорно надлежит начинать с Древней Греции. Само слово «демократия» – греческого происхождения и состоит из двух слов: «demos» – народ и «kratos» – власть, что в совокупности дает нечто, звучащее по-русски как народовластие. В этом – сущность демократии, но чтобы понять ее формы и механизмы, этимологического анализа недостаточно. Здесь и нужна та историческая ретроспектива, которая является предметом нашего внимания в этой главе.

ДРЕВНЯЯ ГРЕЦИЯ

Сразу же введем уточнения и определим более узко сферу наших интересов. Греческая цивилизация – целый культурный континент, имеющий множество измерений, граней и плоскостей. Нас же интересует только один аспект – история демократических государственных институтов. Но и это слишком широко для наших задач: институты греческой государственности исторически развивались, эволюционировали, становились предметом сознательных реформ. Кроме того, само понятие «Древняя Греция» – собирательное и история различных греческих полисов многообразна и противоречива, это предмет отдельного исторического исследования, на что мы ни в коей мере не претендуем.

Для нас наибольший интерес представляет демократическое устройство Афин.

Почему Афины? Отчего не Спарта, история и государственное устройство которой не менее интересны?

Дело не в историческом интересе. Именно афинская демократия стала источником государственных политических форм, оказавших наибольшее влияние на мировую цивилизацию. Иными словами, современная демократия растет из демократических Афин, а не из аристократической Спарты.

Говоря об Афинах, мы также должны иметь в виду, что зрелая, законченная форма античной демократии, о которой мы и будем говорить, – результат долгого и сложного исторического развития, результат ожесточенной борьбы демоса и родовой аристократии.

В начале исторического периода в Аттике действовала своеобразная военная демократия, которую, собственно, нужно рассматривать как догосударственную форму общественного устройства. К VIII веку до н.э. Аттика со столицей в Афинах была небольшим самостоятельным земледельческим районом. Шло формирование города-государства.

Как и в других городах-государствах, в Афинах власть фактически принадлежала родовой аристократии, в руках которой была сосредоточена основная часть земли. «Великая смута» 594 года до н.э. и последовавшие за ней реформы Солона на некоторое время приглушили противоречия между демосом и аристократией, но не уничтожили их, и в результате острого политического кризиса в Афинах установилась тирания.

Как видим, прежде чем прийти к демократии, Афины «примерили» другие известные в то время формы правления, но надежный механизм разрешения социальных противоречий найден не был.

Любое человеческое сообщество, будь то семья, учреждение или государство, вынуждено вырабатывать правила, по которым оно живет. Причем правила эти должны выполняться всеми участниками и всех устраивать, иначе в семье – скандалы и развод, а в государстве – заговоры, тираны, революции. Варианты государственного устройства бывали разными, удачными и не слишком, и идеального не нашлось до сих пор. Однако демократия оказалась той формой, которая в наибольшей степени отвечала потребностям афинского общества.

К середине V века до н.э. в Афинах сложилась законченная и по-своему совершенная форма античной рабовладельческой демократии.

Перикл (ок.490–429 до н.э.),
афинский стратег
в 444–429 гг. до н.э.,
вождь афинских демократов

«Наш государственный строй не подражает чужим учреждениям; мы сами скорее служим образцом для некоторых, чем подражаем другим... Законы наши предоставляют равноправие для всех... политическим значением у нас в государственной жизни каждый пользуется... в зависимости от его доблести... Мы живем свободной политической жизнью и не страдаем подозрительностью во взаимных отношениях...» – эти слова, по свидетельству Фукидида, принадлежат Периклу – фактическому правителю Афин, которому этот греческий город во многом обязан своей славой, богатством и могуществом. Достижения Афин в эпоху Перикла, быть может, одно из самых удивительных явлений в истории человечества.

Афинский вариант демократии в известных пределах давал возможность проявляться каждому гражданину, при этом основной целью оставалось могущество и процветание государства.

Как работала афинская демократия эпохи расцвета?

Все важнейшие вопросы внутренней и внешней политики решались в народном собрании, в котором могли участвовать все достигшие двадцати лет афинские граждане, независимо от имущественного положения. Собственно, гражданство приобреталось по достижении восемнадцати лет, но в течение двух лет молодые афиняне проходили военную службу и лишь после этого становились полноправными участниками народного собрания.

Созывалось народное собрание четыре раза в месяц. Повестка дня объявлялась заранее. Для решения некоторых вопросов существовало даже требование кворума: так, для предания кого-либо остракизму (изгнанию из полиса) требовалось присутствие не менее 6000 человек.

У собрания было несколько основных функций: принятие законов, выборы должностных лиц и заслушивание их отчетов. Главной, безусловно, была функция законодателя. В качестве инициатора законопроекта (говоря современным языком, субъектом законодательной инициативы) мог выступить любой гражданин Афин. Заметим, что такая инициатива была вовсе не простым делом и существовала целая система мер, предохраняющая от законодательного произвола.

Решение по законопроекту принимало народное собрание открытым голосованием, но этому предшествовало рассмотрение законопроекта советом пятисот, мнение которого объявлялось на собрании.

Однако голосованием народного собрания законодательная процедура не заканчивалась: в дело вступала своеобразная коллегия присяжных – гелиэя. Здесь законодательная процедура приобретала крайне интересные и своеобразные формы состязательного судебного процесса. В качестве защитников старых законов выступали представители, назначенные народным собранием, в качестве обвинителя – автор или авторы законопроекта. «Судебная тяжба» при нейтральной роли гелиэи завершалась тайным голосованием ее членов, которое и решало судьбу законопроекта.

Но и это еще не все: в течение года после принятия закона против его автора мог быть возбужден «иск о противозаконии», если оказывалось, что предложенный им закон противоречил существующим демократическим законам и об этом не было извещено собрание. В этом случае автору грозило суровое наказание, вплоть до смертной казни или лишения гражданских прав.

Кроме функций законодателя народное собрание обладало и серьезными «кадровыми» полномочиями – назначало на выборные должности. Должностных лиц, связанных с финансами, и военачальников выбирали открытым голосованием. В отдельных случаях (дарование гражданских прав, остракизм) применялось тайное голосование. Гражданам, желающим занять выборный пост, надлежало самим выдвигать свою кандидатуру. Чтобы избавить должностных лиц от соблазна дурного популизма, на все посты, кроме стратегов, граждане назначались на один год без права переизбрания.

Одно собрание в месяц считалось главным – на нем рассматривалась и оценивалась деятельность должностных лиц.

В промежутках между народными собраниями вопросами управления ведал совет пятисот, пополнявшийся ежегодно выбранными по жребию из граждан, достигших тридцатилетнего возраста. В функции совета кроме руководства текущими делами (включая финансы, пополнение и содержание флота, государственное строительство, контроль над деятельностью должностных лиц, распоряжение государственным имуществом, отношения с союзниками) входила подготовка вопросов для рассмотрения в народном собрании. Совет делился на десять «палат», «секций» – пританий, каждая из которых «дежурила» десятую часть года.

Кроме совета пятисот исполнительной властью обладали также две коллегии должностных лиц – стратеги и архонты.

Стратеги – числом десять – назначались ежегодно народным собранием и командовали армией и флотом, следили за их содержанием в мирное время, ведали строительством военных укреплений, военными расходами. Соместно с советом пятисот стратеги решали внешнеполитические вопросы, вели дипломатические переговоры. Они могли созывать чрезвычайные сессии народного собрания, имели приоритет в представлении докладов совету и собранию. Из формально равных десяти стратегов народное собрание иногда выделяло одного или нескольких главных (стратегов-автократоров), игравших ведущую роль не только в военное, но и в мирное время (эта роль усилилась с превращением Афин в могущественную морскую державу). Одним из таких стратегов в течение многих лет был Перикл.

Коллегия архонтов, состоявшая из девяти человек, причудливым образом соединяла в своей деятельности самые разные функции: подготовку дел для слушания в гелиэе, разбор жалоб по религиозным, семейным и прочим делам, расследования по жалобам на злоупотребления должностных лиц с правом ставить вопрос об их отстранении и т.д. Отметим особо их обязанность ежегодно докладывать народному собранию об обнаружившихся пробелах и противоречиях в законах Афин.

Когда народный суд усилился, то перед простым народом стали заискивать, как перед тираном, и государственный строй обратился в нынешнюю демократию.

Аристотель

Необыкновенно интересным институтом афинской демократии был народный суд или суд присяжных – гелиэя. В гелиэю мог быть избран по жребию любой афинский гражданин, достигший тридцатилетнего возраста. Всего избиралось 6000 судей – 5000 действующих и 1000 запасных. В дни судебных заседаний (а их было не менее трехсот в год) судьи с помощью жребия распределялись по судебным коллегиям. Этот механизм был призван защищать от подкупов и злоупотреблений. Судьи принимали решение на основании доводов, приводимых сторонами в суде. Причем каждая сторона должна была обвинять или защищаться сама. В работе коллегий гелиэи, как мы видим, в высокой степени реализовался принцип состязательности.

Человек, привлеченный к суду, если не надеялся на оправдание, мог покинуть город до рассмотрения своего дела. Решение принималось тайным голосованием простым большинством голосов и обжалованию не подлежало.

Компетенция гелиэи не исчерпывалась судебными функциями и была чрезвычайно обширной: разбирались частные тяжбы и дела политического и религиозного характера, осуществлялся надзор за законностью замещения должностей с правом отвода кандидатов и т.д. В рассмотрении дел соблюдалась определенная очередность. К категории срочных относились споры, связанные с торговыми сделками, кредитованием морской торговли и другими займами.

Роль гелиэи в законодательном процессе уже упоминалась выше.

Такова институциональная организация афинской рабовладельческой демократии, представляющей редкий в истории случай глубокой социальной общности, основанной на преданности городу-государству, на осознании себя гражданином. Причины этого глубоки и многообразны (социально-психологические, культурные и др.), однако свою роль играли и формы государственно-политической организации афинского полиса.

Платон
(428/427–348/347 до н.э.), древнегреческий философ, ученик Сократа

Мы условились, что в первую очередь нас интересует обобщенная история институтов демократии, а не история идей и учений, однако здесь уместным будет хотя бы кратко упомянуть двух крупнейших греческих философов, оказавших влияние на дальнейшее развитие политической мысли, и не только в Греции.

Строго говоря, политологов-теоретиков в современном понимании античная Греция еще не знала. Философские умы были заняты вопросами гораздо более общими и важными, но в этом контексте речь шла и о государстве. Самый знаменитый античный трактат такого рода, написанный в форме диалога, – «Государство» Платона.

Принято считать, что это одна из первых утопий, поскольку речь в трактате идет о несуществующем идеальном государстве. Конечно, это утопия, но многие стороны жизни государства, милого Платону, взяты из жизни современной ему Спарты – не менее, пожалуй, знаменитого греческого города, чем Афины. Суровость порядков, царивших в Спарте, при общей устойчивости государства и его много раз доказанной военной мощи вдохновляли не только Платона, но и многих более поздних авторов.

Платон выделяет следующие пять форм государственного правления, соответствующих, по его мнению, пяти видам душевного склада людей: аристократия (правление лучших), тимократия (правление честолюбивых), олигархия (правление немногих сильных и богатых), демократия и тирания.

Все эти формы Платон считает неудовлетворительными, но лучшей из них признает аристократию, худшей – тиранию, которую рассматривает как разновидность – противозаконную – монархии. Демократия для него – результат бунта бедняков против знати и богачей. Демократия хуже аристократии, но лучше тирании.

Раздор, принуждение, низкие цели – далеко не полный перечень обвинений, выдвигаемых Платоном. Главной причиной всех этих бед оказывается то, что люди в своих действиях руководствуются материальными заботами и стимулами. Каждый следующий тип государства – новая ступень вырождения. Движение происходит от первоначально вполне совершенного варианта ко все более худшему. Это движение – деградацию государственных форм – Платон считает предопределенным кругооборотом. Каждая из форм государства гибнет по причине внутренних противоречий и злоупотреблений.

Вот диалог о демократии:

«– ...то, что определяет как благо демократия и к чему она ненасытно стремится, именно это она и разрушает.

– Что же она, по-твоему, определяет как благо?

– Свободу. В демократическом государстве только и слышишь, как свобода прекрасна и что лишь в таком государстве стоит жить тому, кто свободен по своей природе.

– Да, подобное изречение часто повторяется.

– Так вот, как я только что начал говорить, такое ненасытное стремление к одному и пренебрежение к остальному искажает этот строй и подготовляет нужду в тирании.

– Как это?

– Когда во главе государства, где демократический строй и жажда свободы, доведется встать дурным виночерпиям, государство это сверх должного опьяняется свободой в неразбавленном виде, а своих должностных лиц карает, если те недостаточно снисходительны и не предоставляют всем полной свободы, и обвиняет их в мерзком олигархическом уклоне.

– Да, так оно и бывает.

– Граждан, послушных властям, там смешивают с грязью как ничего не стоящих добровольных рабов, зато правителей, похожих на подвластных, и подвластных, похожих на правителей, там восхваляют и почитают как в частном, так и в общественном обиходе. Разве в таком государстве свобода не распространяется неизбежно на все? ... лошади и ослы привыкли здесь выступать важно и с полной свободой, напирая на встречных, если те не уступают им дорогу! ... душа граждан делается крайне чувствительной, даже по мелочам: все принудительное вызывает у них возмущение как нечто недопустимое. А кончат они, как ты знаешь, тем, что перестанут считаться даже с законами – писаными или неписаными, – чтобы уже вообще ни у кого и ни в чем не было над ними власти».

В последних словах отразилась высокая оценка роли законности, характерная для Платона. Мы упомянули, что он выделил пять форм государственного устройства, но он же дополняет эту классификацию, введя дополнительный критерий. Три вида правления (власть одного, власть немногих и власть большинства) он связывает с наличием или отсутствием законности и получает следующую картину: власть одного (монархия) плюс законность – царская власть, минус законность – тирания; законная власть немногих – аристократия, незаконная – олигархия; соответственно, и демократия может быть либо законной, либо охлократией – властью толпы.

Несколько позже – в диалоге «Законы» – Платон скажет об этом еще красноречивее: есть всего два вида правления – первый, где над всем стоят правители, и второй, где и самим правителям предписаны справедливые и установленные для общего блага законы.

Всем дурным формам организации общества Платон противопоставляет проект идеальной формы правления, государство, которым правит мудрец-философ: «Пока в государствах не будут царствовать философы, либо так называемые нынешние цари и владыки не станут благородно и основательно философствовать и это не сольется воедино – государственная власть и философия, и пока не будут в обязательном порядке отстранены те люди – а их много, – которые ныне стремятся порознь либо к власти, либо к философии, до тех пор... государствам не избавиться от зол, да и не станет возможным для рода человеческого и не увидит солнечного света то государственное устройство, которое мы только что описали словесно».

Рассел, Бертран
(1872–1970),
английский философ,
логик, математик,
общественный деятель.
Один из инициаторов
Пагуошского движения. Лауреат Нобелевской премии по литературе 1950 г.

Этот замысел Платона интересно комментирует Б.Рассел: «Даже если мы предположим, что существует такая вещь, как «мудрость», то существует ли какая-либо форма государственного устройства, которая предоставит управление мудрым? Ясно, что большинство, как, например, общее собрание, может ошибаться и действительно ошибается. Аристократия не всегда бывает мудрой; короли часто бывают глупы; папы (римские. – Прим. сост.), несмотря на непогрешимость, совершали серьезные ошибки. Будет ли кто-либо отстаивать предложение о том, чтобы вверить управление лицам с университетским образованием или даже докторам теологии, или людям, которые, родившись бедными, создали себе большое состояние? Ясно, что никакое определяемое законом избрание граждан не будет, по-видимому, более мудрым на практике, чем избрание всем обществом.

Можно было бы предложить, чтобы люди приобретали политическую мудрость путем соответствующего образования. Но возникает вопрос: что такое соответствующее образование? А этот вопрос превратился бы в вопрос о принадлежности к той или иной партии».

Всех граждан Платон делит на три класса: простых людей, воинов и стражей. Только последние должны обладать политической властью. Стражей должно быть значительно меньше, чем людей, принадлежащих к первым двум классам. По-видимому, в первый раз они должны избираться законодателем; потом их звание переходит по наследству; но основная проблема в том, чтобы стражи осуществляли намерения законодателя.

Огромное значение Платон придавал воспитанию, правосудию, цензуре, своеобразной государственной религии, экономике, семье. Не все в утопии Платона привлекательно, и многие идеи вызывают у наших современников отталкивание, но об этом нам еще предстоит говорить несколько позже.

Аристотель Стагирит
(384–322 до н.э.),
древнегреческий философ, ученик Платона.
Основатель формальной логики.

Второй греческий философ, которого невозможно миновать, говоря об античной демократии, – Аристотель Стагирит.

«Политика» Аристотеля, по замечанию великого британского философа XX века Б.Рассела, интересна и в то же время важна: интересна она тем, что показывает предрассудки, присущие образованным грекам его времени, а важна как источник многих принципов, влияние которых сохранилось едва ли не до нашего времени.

Государство, по Аристотелю, – это сообщество высшего рода, и направлено оно к величайшему благу. Первым типом сообщества была семья; она строилась на двух основных взаимоотношениях – мужчины и женщины, господина и раба, причем оба эти вида отношений естественны. Несколько объединенных семей образуют селение; несколько селений – государство, при условии, что число объединяемых селений достаточно велико, чтобы удовлетворять собственные потребности.

Государство, хотя оно появилось позднее, чем семья, стоит выше семьи и даже выше индивида, ибо «то, чем становится каждая вещь в своем полном развитии, мы называем ее натурой», а человеческое общество в полном развитии есть государство, и целое выше части.

Изложенная здесь концепция – это концепция организма; рука, когда тело уничтожено, не является более рукой, говорит Аристотель. Здесь подразумевается, что рука определяется своей функцией (хватать), которую она может осуществлять только будучи частью живого тела. Индивид не может выполнять своей функции, не являясь частью государства.

Тот, кто основал государство, говорит Аристотель, был величайшим из благодетелей, ибо без закона человек – худшее из животных, а закон своим существованием обязан государству. Государство не есть только общество для обмена и для предотвращения преступлений: «Государство создается... для того, чтобы жить счастливо... само же государство представляет собой общение родов и селений ради достижения совершенного самодовлеющего существования, которое, как мы утверждаем, состоит в счастливой и прекрасной жизни».

Аристотель выделяет три хорошие формы правления – монархию, аристократию и политию; и три плохие – тиранию, олигархию и демократию. В правильных формах правители руководствуются общей пользой, в неправильных – только личным благом.

Существует также много смешанных и промежуточных форм. Правление хорошо тогда, когда его целью является благо всего общества, и плохо тогда, когда правители заботятся только о себе.

Аристократия есть правление людей добродетельных, олигархия – правление богатых. Аристотель не считает богатство и добродетель понятиями синонимичными. В соответствии со своей доктриной золотой середины он утверждает, что умеренный достаток скорее всего ассоциируется с добродетелью: «не добродетели приобретаются и охраняются внешними благами, но, наоборот, внешние блага приобретаются и охраняются добродетелями; ... счастье в жизни... сопутствует тем людям, которые в избытке украшены добрыми нравами и разумом и которые проявляют умеренность в приобретении внешних благ». Поэтому есть разница между правлением лучших (аристократия) и богатейших (олигархия).

По мнению Аристотеля, лучшая форма правления – это полития: власть большинства в интересах общей пользы. Демократия и полития существенно отличаются, ибо полития сохраняет некоторые элементы олигархии.

Аристотель проводит следующее различие между олигархией и демократией: олигархия это когда богатые управляют, не принимая в расчет бедных; демократия – когда власть находится в руках нуждающихся и они пренебрегают интересами богатых.

Между монархией и тиранией, как властью одного, разница лишь этическая.

Монархия лучше, чем аристократия, аристократия лучше, чем демократия. Но хуже всего коррупция лучших, поэтому тирания хуже, чем олигархия, а олигархия хуже, чем демократия. Таким путем Аристотель приходит к ограниченной защите демократии: поскольку большинство существующих правлений плохо, среди этих правлений демократию можно считать лучшей.

Аристотель не верит в равенство. Он допускает подчинение рабов и женщин, однако при этом остается вопрос, должны ли все граждане быть политически равными.

Сократ (469–399 до н.э.), древнегреческий философ. Сократ не написал ни одной книги — его взгляды дошли до нас только в изложении Платона, Ксенофонта и других его учеников.

Основной причиной революций являлись конфликты между олигархами и демократами. Демократия, говорит Аристотель, возникает из убеждения, что люди, равно свободные, должны быть равны во всех отношениях; олигархия возникает из того факта, что люди, в каком-нибудь отношении высшие, претендуют на слишком многое.

Обе формы правления имеют некоторого рода оправдания, но не лучшего сорта. «По этой причине те и другие граждане, исходя из своих предпосылок, раз они не получат своей доли в государственном управлении, поднимают мятеж». Демократические правления все же менее подвержены революциям, чем олигархии, потому что олигархи могут поссориться друг с другом.

Отметим то обстоятельство, что Аристотель так же высоко, как Платон, оценивает роль законности для наилучшего правления. Три фактора необходимы, по Аристотелю, для предотвращения революции: правительственная пропаганда в процессе воспитания; уважение к закону, даже в мелочах; справедливость в законе и управлении, то есть «равенство по достоинству и при котором каждый пользуется тем, что ему (по праву) принадлежит».

Так же, как Сократ и Платон, Аристотель утверждает, что законное и есть справедливое. Право – олицетворение справедливости и норма политического общения: «Понятие справедливости связано с представлением о государстве, так как право, служащее критерием справедливости, является регулирующей нормой политического общения». С этих позиций Аристотель резко критикует крайнюю демократию, где высшая власть принадлежит не закону, а демосу.

Как видим, ни у Платона, ни у Аристотеля современная им демократия особого восторга не вызывала. Однако их идеи пережили эпоху, поскольку, критикуя античную демократию, они уловили многие проблемы, которые впоследствии были решены с помощью других демократических институтов, античности еще не известных. Мы не скажем, что эти институты возникли благодаря Платону и Аристотелю, но их наследие стало отправной точкой развития демократических идей уже в иных веках.