https://www.mk.ru/social/2012/02/02/...-istoriyu.html
02.02.2012 18:44
Почему люди, выступающие в политических ток-шоу, так стремительно глупеют? Ответ ясен как пень: в других обстоятельствах, в моно-программах они поставлены в ситуацию наибольшего удобства и благоприятствования. Они вещают как оракулы. А ведущие лишь поддакивают, кивают головой. Но в ТВ-баталиях нужно брать другим — голосом прежде всего, горлом. Кто громче крикнул, того и тапки.
Программа «Исторический процесс» на канале «Россия» вернулась после долгого перерыва. Очень было интересно посмотреть, как же она изменится в новых исторических реалиях. Ведь теперь все можно. Ну, почти. Только есть нюанс, исходящий из названия. По условию передачи участники должны находить аналог сегодняшнему дню в давней и не очень истории. Ведь история, как известно, учит лишь тому, что ничему не учит. Вот и захотелось поучиться на собственных ошибках.
Однако новейший «Исторический процесс», кажется, дошел до ручки. Они все так кричат, напрочь забывая, что все уже было, было. Им уже не до истории, им счеты нужно сводить. Друг с другом, с непримиримыми, с Путиным.
Отличное выпускание пара получается. Словесный... Ну этот, которым премьер-министра поливают на любимой радиостанции. Хотели-то полной свободы слова без границ, а получается одно обзывалово.
Ни глубины анализа, ни ума, ни фантазии. Только кричи все, что душе угодно, главное — громко и яростно. В программу приходят «запрещенные барабанщики» из несогласных, которых так давно ждали. И оказываются вне игры. Ведь они ничем не отличаются от завсегдатаев этого «исторического кабачка «13 стульев».
Тогда для чего эта программа нужна? Чтобы свободно выкрикнуть про путинские миллионы? Но кричи, не кричи — в ушах только шум стоит, ни слова не разобрать.
Однако шоу должно продолжаться. Уж если ты пришел, должен выглядеть подобающе. Пусть вокруг бардак, нужно постараться остаться человеком. Только тогда будешь убедителен. Однако оппозиционеры этого уже не понимают — видать, разучились за время долгого ТВ-отсутствия. Понятно, что Сергей Кургинян очень любит биться в истерике. Кажется, вот-вот, и наступит падучая. Но это его проблемы. Зато когда Владимир Рыжков обзывает его больным, параноиком, неужели не понимает, что выглядит лишь хамоватым мажором, обижающим старика, и от этого абсолютно проигрывает. А ведь еще называется историком.
Рыжков говорит, что использует новые телевозможности, чтобы донести до людей свою когда-то запрещенную для массового просмотра точку зрения. И еще для него важно оставаться самим собой. Но ТВ — это целое искусство, театр, здесь нужно уметь подавать себя, правильно поставить. Сыграть, если нужно. Спрятать свои слабости. Ну ладно, учиться никогда не поздно.
Только и другая сторона в порядке, никак не хочет отставать. Вот на стороне Кургиняна сидит страшная сила — Сергей Доренко. На самом деле выглядящий как дорогая красивая прости... простите, я хотел сказать, как представитель первой древнейшей. Первой, не второй. Это он-то у нас за Путина.
А вот Ольга Крыштановская, возглавляющая Центр изучения элит, в одной телепрограмме рассказывает о кандидате в Президенты РФ Михаиле Прохорове: «Ну какой он президент, ни ребенка не смог родить, ни жениться. Плейбой!» А ваше-то какое дело, тетенька? Вы тут элиты изучаете, а сами чего с «Единой Россией» в связь вступили? Знаете, чем это заканчивается?
Максим Шевченко в «Историческом процессе» вместе с Алексеем Пушковым в его «Постскриптуме», даже не сговариваясь, обозвали устроителей митингов «За честные выборы» ненавистниками России. Один за то, что они все такие «оранжевые», а другой — потому что даже не извинились перед милым парнем Аркадием Мамонтовым за его шпионский камень.
Над оппозицией можно смеяться, иронизировать, даже презирать. Она порой нелепо выглядит очень в своем высокомерии. Но учить Родину любить? Почему же ее нужно любить только так, как делают это Пушков с Шевченко, какой сексопатолог такое прописал? Любовь — она у каждого своя, даже к Родине. У вас, господа политологи, мох 37-го года из ушей растет. Не замечаете?
Тогда учите матчасть, ведь именно для этого исторический процесс существует. А иначе вы такие же политологи, как я — Стас Михайлов. Споемся!
Его звали Роберт
Не очень люблю «ДОстояние РЕспублики» на Первом канале. Там все так сладко, восхитительно. Общепримиряюще. Кукушка хвалит петуха. О, какой прекрасный композитор! Какие замечательные песни! Какие верные друзья! Какие лучшие в мире акулы пера, журналисты, умеющие так восхищаться! Но на этот раз произошло нечто совсем иное.
Это был вечер памяти Роберта Рождественского. Поэта и гражданина. И, конечно же, была его дочь, знаменитая Екатерина. И друзья. Но они не восхищались, не возвеличивали Рождественского. Просто в этом не было никакой необходимости. Они вспоминали о нем так, как будто он никуда не ушел, не умер. Был и есть.
Но главное — песни на его стихи. Лучшие десять песен с точки зрения авторов программы. То, как их исполняли и пожилые, и молодые, — отдельная песня. В которой всегда присутствовал Поэт. Живой, здоровый, веселый, тончайший лирик. И еще очень современный.
Здесь не было повального упоения друг другом. Просто такой уж это был человек, которого все любили. Хотя он для этого специально не делал ничего. Просто жил и писал. Считался очень советским, коммунистическим. А когда вера эта подмокла, ему стало плохо, не по себе. Потому что рушились его идеалы.
Но остались стихи, будто сейчас написанные. На голом нерве, через многие десятилетия. «Я прошу, хоть ненадолго, боль моя, ты покинь меня...» от Кобзона-Тихонова-Штирлица или «От зари до зари, от темна до темна...» Неужели это его? От интимной лирики до хулиганства. И пронзительная чувствительность между строк.
Эту передачу можно показывать еще много-много раз, ведь атмосфера не уйдет никуда. Здесь случилось абсолютное попадание в человека. В песни, в стихи. В людей, которые его помнят. Все сошлось и получилось. Не могло не получиться!
Коньяк-ТВ
Вчера в Доме журналистов в мраморном зале состоялось долгожданное совещание по общественному телевидению. Данное заседание по всем законам современной жизни транслировалось в интернет-онлайн-вещании. Так что его могла видеть вся страна. Приехавший в Домжур с получасовым опозданием главный энерджайзер сего проекта, глава совета при президенте по развитию гражданского общества и правам человека Михаил Федотов, тут же заявил, что нас смотрит ни кто-нибудь, а пресс-секретари президента и премьера — г-жа Тимакова и г-н Песков. Сам же г-н Федотов очень спешил, так как должен был покинуть демократическое сообщество ради встречи с главой московского МВД г-ном Колокольцевым.
С огромным воодушевлением Михаил Александрович сказал, что на прошлом заседании рабочей группы уже была определена концепция общественного телевидения. Что это такое он так и не расшифровал. А на вопрос известного документалиста Виталия Манского: «Кто же для государства является обществом?» ответствовал, что это еще не определено.
На совещании было заявлено, что информация о том будто общественное телевидение будет вещать на канале «Звезда», является не более, чем гипотезой, брошенной вскользь кем-то из членов совета. К тому же, совета этих целых два. Один для интеллигенции, который и возглавляет Михаил Федотов, а другой чисто конкретный, под управлением статусного чиновника Алексея Громова. Два этих органа работают параллельно. Первый создан для инициации различных интересных идей, зато второй, громовский, должен уже окончательно поставить все точки над «и». Окончательно проект общественного ТВ должен быть представлен президенту не позднее 1 марта.
Пока же никакой конкретики, только разговоры. Известно чего не должно быть ни при каких обстоятельствах (так напутствовал совет президент Медведев): не будет: 1) абонентской платы; 2) бюджетного финансирования (хотя все понимают, что первоначально именно такое финансирование и необходимо); 3) никакой рекламы.
Тогда возникает вопрос: «Каким же образом это чудо будет финансироваться?» Пока у г-на Федотова есть лишь размышления и прожекты на данную тему. Например, спонсорская помощь частных предпринимателей, которая не должна облагаться налогом. (Правда, для этого нужно еще принять закон.) Другое предложение главы совета при президенте по правам человека еще более фантастическое. «Неплохо было бы, говорит он, если бы все коммерческие каналы, живущие за счет рекламы, делали бы определенные отчисления в фонд общественного ТВ».
Мечтать не вредно!
P.S. На совещании Михаил Федотов вспомнил, что когда-то давно по поводу общественного телевидения поспорил с Эдуардом Сагалаевым на бутылку коньяка. Федотов говорил, что оно все-таки будет, а Сагалаев, как опытный прагматик, никак не мог поверить в светлое будущее. Ох, кажется, Эдуарду Михайловичу придется проставиться!
День Высоцкого
1 февраля был бы день рождения у Бориса Николаевича Ельцина, первого Президента России. Но на ТВ об этом никто даже и не вспомнил. Говорят, дата не круглая. Зато неделей раньше Владимиру Высоцкому исполнилось бы 74. Тоже не юбилей. Однако все помнят. И показывают.
ФОТО: А. СТЕРНИН
На Первом устроили день памяти. Как всегда. И я не мог уже это смотреть. Не хотел. Ведь только что, совсем-совсем недавно, о Высоцком здесь кричали буквально из каждого утюга. Ну нужно было, чтобы народ в кино пошел, и все тут. И народ пошел, даже ломанулся. Наивный он у нас.
Высоцкого показывали искренне, от всей души. И в лучших чувствах страстно задушили в объятиях. Спасибо, что еще остался живой.
Несмотря на рекордный бокс-офис, о киношедевре скоро забудут, я в этом почти уверен. Зато о Высоцком — никогда. И не может отдельно взятый канал приватизировать его имя, так играть в монополию. Ведь Высоцкий не принадлежит ни Первому, ни второму, ни НТВ — только нам всем.
Но отбить охоту про него что-то смотреть — это пожалуйста. «Жизнь кончилась, и началась распродажа», как писал Евтушенко на смерть Высоцкого. От всей души.
Ведь когда чересчур, не в меру, подавиться же можно. Прямо как с В.В.Путиным, которого любили-любили, да разлюбили. Потому что его было слишком много. Или до сих пор еще любят? По разнарядке, за 800 рублей?
А Высоцкого народ не разлюбит ни за какие деньги. Вот уже тридцать с лишним лет на Ваганькове два раза в год — в день рождения и день смерти — море народа. И море цветов. И песни его — не для пиара, не для красного словца, но бьющие в самое сердце.
Я не хотел ничего смотреть про Высоцкого. Но случайно в воскресенье включил Первый — и в который уже раз увидел документальный фильм о нем и о Марине Влади. Об их страстной, но такой недолгой рваной любви. И не мог оторваться даже на секунду.
Но на этом день Высоцкого не закончился: показ шел в режиме нон-стоп. Следующий фильм был о фильме. О том самом, художественном. Я вежливо сказал «спасибо» и тут же выключил телевизор.