https://www.vedomosti.ru/newspaper/a...o---ne-samocel
09 апреля 2001, 20:00 / Интервью
Сергей Глазьев: вступление в ВТО - не самоцель.
Пожалуй, никто в постреформенной России не проделал такой идейной эволюции, как Сергей Глазьев. В правительстве Гайдара он занял пост замминистра, а потом и министра внешнеэкономических связей. Сегодня Глазьев - экономический идеолог компартии Зюганова. Одни говорят, что в команде либералов он сразу был чужаком, а приглашен был за талант и академическую основательность: в 29 лет Глазьев стал самым молодым в стране доктором экономических наук. Другие утверждают, что на позиции государственного дирижизма он перешел, осмыслив опыт реформ в стране. Третьи считают, что к КПРФ Глазьев прибился из-за невостребованности исполнительной властью. Как бы то ни было, последние годы Глазьев является, наверное, самым убедительным оппонентом курса правительства. Например, он считает неоправданно поспешным вступление России в ВТО (российское правительство хочет, чтобы это произошло до конца 2002 г.). Условия, на которых правительство собирается интегрировать национальное хозяйство с Всемирной торговой организацией, глава думского комитета по экономической политике называет ущербными. - В конце минувшей недели Дума должна была утвердить положение о парламентской комиссии по присоединению к ВТО. Почему это решение не прошло? - Хочу думать, что ряд фракций просто не разобрались, за что голосуют. - А может быть, дело в вас? Многие смотрят косо на перспективу того, что Глазьев возглавит эту комиссию. В июле правительство должно дать мандат российской делегации об условиях вступления в ВТО. Зная вас, Белый дом уверен, что вы будете ставить палки в колеса. - Без депутатов все равно не обойтись: Протокол о присоединении к ВТО одобряет Дума. А наш комитет курирует все вопросы, связанные с вступлением. - Зачем нужна думская комиссия по ВТО, если уже есть правительственная под руководством премьера Кудрина? - Присоединение к ВТО требует основательной корректировки законодательства. Это касается не только внешней торговли. Сюда примыкает гражданское, налоговое и антимонопольное законодательство, законодательство по кредитным организациям и госзакупкам. Широкое участие депутатов подразумевается автоматически, а комитет по экономической политике выступает в роли координатора. Мы не собираемся подменять исполнительную власть, но наибольший опыт в сфере законотворчества накоплен все-таки Думой. Для того чтобы правительство не брало на себя опрометчивых обязательств перед ВТО, необходимо, чтобы Дума с самого начала была вовлечена в процесс. Чтобы работала комиссия, которая отслеживала бы все предложения, участвовала в выработке переговорной позиции России, а затем оперативно меняла законодательство. Если это навязывать депутатам постфактум, боюсь, что многие решения правительства встретят обоснованную критику и сопротивление.
- Вас что-то тревожит в работе правительственной комиссии по ВТО и в характере переговоров, которые российская делегация ведет в Женеве? - Беспокоит прежде всего келейная процедура принятия решений. Они, без всяких натяжек, носят судьбоносный характер для нашей промышленности, поскольку означают фиксацию определенного режима внешней торговли. Однако принимает их правительство без должной консультации с деловыми кругами, промышленниками, научным сообществом. Дума тоже практически не участвует в выработке этих решений. Сомневаюсь, что узкий круг правительственных чиновников имеет необходимый кругозор, чтобы осмыслить все последствия присоединения к ВТО. Очень часто позиция правительства формируется так, как это удобно переговорщикам в Женеве. Уступки, на которые они идут, не подвергаются квалифицированной экспертизе. Правительственная комиссия проигнорировала обращение координационного совета отечественных товаропроизводителей, который объединяют около сотни отраслей российской промышленности и сельского хозяйства. Они просили не торопиться с формулированием предварительной позиции России на переговорах: по снижению таможенных тарифов и доступу на рынки услуг. Просили всего месяц на консультации с правительством, но Кудрин просто проигнорировал обращение. Присоединение к ВТО - не самоцель. Главный вопрос, который мы должны решить, - интегрироваться так, чтобы обеспечить улучшение условий внешнеэкономической деятельности. Если произойдет ухудшение, зачем тогда вступать в ВТО? Кто может определить, ущемляют нас или нет обязательства, принимаемые в Женеве российской стороной? Это могут сказать металлурги, аграрии, нефтехимики, машиностроители - миллионы людей, работающие в отраслях. Они знают возможности своей продукции, могут оценить угрозы. А их мнением пренебрегли.
- Против российских предприятий в разных странах возбуждено сейчас 90 процедур дискриминационного характера. Убытки, которые терпит наша экономика, достигают, по некоторым оценкам, $3,5 - 4 млрд. Что же восстанавливает вас против вступления в ВТО? - Я не против вхождения в ВТО. Речь идет о балансе выгод и потерь от этого. Вступление в ВТО само по себе не гарантирует отмены антидемпинговых процессов. Все равно потребуются переговоры с зарубежными партнерами, согласительные процедуры. Уверен, что далеко не во всех случаях соответствующие инстанции ВТО поддержат требования российских экспортеров. Кроме того, мы должны понимать, что главные преимущества ВТО мы имеем автоматически, даже не вступая в эту организацию. С каждой из стран ВТО у нас есть договор о режиме наибольшего благоприятствования. Это означает, что Россия не может подвергаться торговой дискриминации. То есть в отношении отечественного импорта действуют те же правила, что и в отношении импорта продукции из любой другой страны - участника ВТО.
- Кроме США - там режим наибольшего благоприятствования с 1972 г. блокирован поправкой Джексона - Вэника.
- Это вообще пещерный элемент в торговле, и, насколько мне известно, США не собираются отменять поправку, если даже Россия войдет в ВТО. Вы правильно говорите: ряд отраслей заинтересован в присоединении к ВТО как можно быстрее, потому что это позволит эффективнее отстаивать свои позиции. Например, металлурги, которым важен экспорт, а от импорта они зависят меньше. Но есть еще легкая промышленность и обувщики, закупающие сырье за границей, серьезные опасения возникают у авиационщиков, производителей микроэлектроники, приборостроителей. Они предложили правительству подсчитать последствия вступления в ВТО. Сейчас правительство принимает решение, по сути, вслепую. Баланс выгод и уступок никто не сводил. - А вы считали? - Мы начали этот процесс. Есть официальные отзывы десятков отраслей промышленности. Некоторые считают, что принятые правительственной комиссией условия нормальные. Другие убеждены, что они чрезмерно слабые, открывают слишком большой простор для доступа импортных товаров и услуг. Я понимаю, если бы у правительства была идеальная модель, по которой каждая отрасль могла подсчитать, что она будет иметь от приобщения к ВТО...
- Есть методики расчета у американцев и австралийцев, но они построены на весьма условных моделях и потому, по мнению специалистов, неадекватны.
- Тем более нужны консультации с теми, кто представляет реальный бизнес и кто может пострадать. Неправильно формулировать вопрос: "Ты за или против ВТО? ". Если скажут, что Россия должна обнулить импортные тарифы, а ВТО не выдвинет встречных уступок, тогда надо вежливо попрощаться. На тех условиях, на каких вошла Киргизия, нам в ВТО делать нечего.
- Достаточно ли 12% средневзвешенной ставки импортного тарифа для защиты российских рынков? - Средневзвешенный тариф - как средняя температура по больнице. Мы должны смотреть тариф по каждой отрасли. Политика, которая взята сейчас на вооружение правительством, очень примитивна. То ли под давлением МВФ, а может, находясь в плену собственной мифологии, у правительства возникла идея об унификации тарифов и снижении их общего уровня. - Это не идея - с 1 января действует не семь, а четыре уровня таможенных ставок. - Это лишь первый шаг. Они хотят унифицировать и дальше. Мотивируется это тем, что таможня не в состоянии дифференцировать товарные группы, вследствие чего происходят фальсификация и контрабанда товаров. Это заблуждение. Смысл таможенного тарифа в избирательности. Нам не нужен тариф как исключительно фискальная мера для пополнения бюджета. Таможенный тариф - это инструмент торговой политики с целью защиты одних отраслей и стимулирования других. Для каждой вопрос решается отдельно. В зависимости от экономического потенциала отрасли вырабатываются меры и сроки поддержки. Всем больным нельзя прописать один рецепт, поэтому идея унификации таможенного тарифа абсурдна сама по себе. - Какие секторы экономики следует защищать особо и какой должен быть тарифный барьер? - Для этого нужны расчеты, которые может выполнить Минэкономразвития вместе с товаропроизводителями. У нас есть обращения отраслей, которые обосновывают те или иные ставки таможенного тарифа. Их надо проверять. Но общий принцип таков: чем меньше степень переработки товара, тем ниже уровень защиты. По большинству сырьевых товаров можно смело ставить ноль. Есть области, где наша промышленность способна на равных конкурировать с западной, но требуются время и условия. Это, например, авиационная промышленность. У нас передовые и недорогие самолеты, лучшие по своим техническим данным. Отсутствует только лизинговый механизм финансирования закупок. Это накладывает на заводы дополнительные издержки, которые выражаются в высоких ставках за привлечение кредитов. Такие отрасли нуждаются во временной защите на период роста. Есть социально значимые отрасли, которые, может быть, никогда не станут конкурентоспособными, но от которых зависит жизнь множества людей. Например, сельское хозяйство. Его государство защищает везде. Нашему АПК объективно трудно конкурировать с новозеландским, аргентинским и американским. Климатические особенности России ведут к удорожанию продукции сельского хозяйства. - Для переговоров с ВТО правительство приняло решение поднять уровень ежегодной поддержки сельских производителей до $16,2 млрд и на $700 млн выставить экспортные субсидии. Разве этого мало? - Не буду вдаваться в пространные рассуждения. Приведу одну цитату. Министр сельского хозяйства Алексей Гордеев на днях сказал, что в вопросах АПК переговоры с ВТО идут не совсем корректно: "Страны ЕС выдвигают перед нашей страной неравные переговорные условия и критерии вхождения в ВТО. Достаточно отметить, что уровень таможенной защиты внутренних рынков стран ЕС в 10 - 15 раз выше, но при этом нас призывают снижать пошлины". От себя добавлю, что в странах ЕС на поддержку АПК ежегодно направляется $60 млрд. Еще ряд вопросов связан с доступом крупных иностранных торговых компаний на рынок продовольствия. Снятие ограничений на розничную торговлю может нанести ущерб нашим товаропроизводителям. Потому что экспансия западных фирм тянет за собой экспансию соответствующих товаров. Это естественно: фирма, которая полвека работала на рынках Западной Европы, приходя к нам, строит магазины и склады, а потом, конечно, тянет сюда товары привычных ей поставщиков. Когда иностранные торговые компании захватят в Москве розничную сеть, вовсе не факт, что они поедут по нашим селам закупать мясо.
- Какие позиции следует отстаивать на рынке страховых услуг? - Ограничения, которые сформулированы для Женевы правительственной комиссией, вполне приемлемы. За исключением брокерских страховых услуг. Необходимость защищать рынок страховых услуг обусловлена тем, что это огромный сегмент финансового рынка. В нем накапливаются сбережения, которые должны направляться в экономику. Если страхование идет у нас, а сбережения хранятся за рубежом, то колоссальный инвестиционный резерв выводится из страны. Потенциально он оценивается в миллиарды долларов. - Правильна ли жесткая позиция нашей делегации в Женеве - сохранить на 10 лет монополию "Ростелекома"? - Последние 20 лет во всем мире тарифы на услуги связи падают. А в России устойчиво растут. Я считаю, что монополия "Ростелекома" вредна для развития телефонизации в России. Но это не значит, что нужно отказываться от защиты этого рынка. Нужно сначала сделать его конкурентным, а потом уже думать о свободном допуске зарубежных телекоммуникационных компаний. - Из 11 000 позиций товарной номенклатуры российская делегация не смогла согласовать в Женеве таможенный тариф по 30%. Что среди них? - Острые дебаты - по наукоемким товарам, где ряд позиций России защищен существенно выше, чем средневзвешенный тариф. ВТО нажимает на снижение тарифов на мебель, пиво, фармацевтику, машины и оборудование, химтовары. За жесткими требованиями, очевидно, стоят страны - экспортеры соответствующих товаров в Россию. Это вполне естественный торг. Меня удивляет позиция российской стороны, которая не выработала до сих пор встречных требований. Вступление в ВТО должно быть улицей с двухсторонним движением. - Какого срока переходного периода и высоких таможенных барьеров следует добиваться при вступлении в ВТО? - Для авиапромышленности, по моему мнению, требуется льготный период в 10 лет. Другим секторам на структурную перестройку, может быть, меньше. Насколько мне известно, сейчас в российских предложениях срок колеблется от нуля до шести лет. Но думать надо не только о переходном периоде, а прежде всего о конечном уровне связывания обязательств. Хватит ли микроэлектронике Зеленограда шести лет, чтобы конкурировать с Силиконовой долиной? Мы брали в свое время кредиты МВФ и думали, что через три года российская экономика будет на подъеме...