[Aдвокат И.Ю. Павлов]

От адвоката И.Ю. Павлова
в защиту Фонда Свободы Информации

ЗАЯВЛЕНИЕ
выступление в прениях

Как это не удивительно, но я хочу выразить свою признательность суду первой инстанции за то, что он частично согласился с нашей позицией и отверг как незаконные 2 из 5 пунктов претензий к нашей организации, содержащихся в оспариваемом прокурорском представлении. К сожалению, для оставления нашего заявления без удовлетворения суду было достаточно признать законность хотя бы одного пункта обвинения. Но тот факт, что заинтересованное лицо не стало оспаривать вынесенное судом решение подтверждает, что прокурор согласен с тем, что значительная часть его представления (а именно 40%) была незаконной.
В нашей апелляционной жалобе мы достаточно подробно останавливаемся на каждом из оставшихся пунктов, и чтобы не тратить ваше время в своем выступлении я ограничусь только одним процессуальным, но на мой взгляд достаточно рельефным аргументом, который касается всего оспариваемого представления целиком.
***

Политический характер деятельности Фонда в оспариваемом представлении устанавливается исключительно исходя из содержания информации, которая распространялась с помощью интернет-ресурсов организации. Таким образом центральным обстоятельством, на основе которого построена позиция заинтересованного лица, является факт распространения Фондом на своих интернет-ресурсах конкретной информации. Без доказанности этого факта анализ других обстоятельств дела, в том числе оценка характера этой информации, в рамках настоящего дела просто не имеет процессуального смысла.
Во время рассмотрения дела в суде первой инстанции и сейчас Фонд последовательно настаивает на том, что заинтересованное лицо этот факт не доказало. Сторона заявителей не подтверждает размещение на своих ресурсах той информации, которая фигурирует в нескольких документах, имеющихся в материалах дела.
Таких документов в деле всего три:
- акты осмотра Интернет ресурсов Фонда, составленные сотрудником районной прокуратуры в ходе прокурорской проверки;
- рапорт сотрудника городской прокуратуры;
- распечатки, направленные в суд проректором Университета им. Герцена.
Всё. Других доказательств того, что на ресурсах Фонда была размещена «инкриминируемая» ему информация в материалах дела - нет.
К сожалению, в оспариваемом судебном решении не сказано, какие конкретно из этих трех документов суд счел возможным использовать в качестве доказательств и положил в основу своего вывода о политическом характере деятельности организации, а какие документы отверг как недопустимые. Поэтому кратко остановлюсь на каждом из них, чтобы показать вам, что суд первой инстанции ошибочно признал установленным факт распространения Фондом этой информации.

1. Акты осмотра интернет-ресурсов Фонда, составленные сотрудником районной прокуратуры с участием представителей общественности.
Здесь прошу суд обратить внимание на несколько обстоятельств, которые препятствуют использованию этих документов в качестве доказательства, подтверждающего факт распространения Фондом информации.
1.1. При производстве осмотра сотрудник прокуратуры не только не сделал распечатки конкретных интернет-страниц, но даже не потрудился привести цитаты из осмотренных им ресурсов, из содержания которых он пришел к выводу о политическом характере деятельности Фонда. Таким образом лицом проводившим осмотр не был задокументирован объект осмотра для того, чтобы содержащиеся в акте выводы можно было бы подвергнуть независимой проверке. Хотя возможность зафиксировать полное содержание осмотренных текстов у сотрудника прокуратуры была, о чем свидетельствует наличие фотографических материалов в тексте актов осмотра.
Это – хрестоматийный пример ошибки, которая влечет процессуальную беспомощность при доказывании. Такие грубые процессуальные упущения могут иметь только одно последствие – «рассыпавшееся» обвинение. Но в данном деле суд первой инстанции истолковал это в пользу позиции прокуратуры, несмотря на прямое указание, содержащееся в постановлении Конституционного Суда от 08.04.2014 № 10-П о том, что обязанность по доказыванию ведения политической деятельности лежит на прокуратуре и все сомнения должны толковаться в пользу некоммерческой организации.
Суд первой инстанции пришел к следующему выводу: «Довод заявителей об отсутствии в актах осмотра интернет-сайта Фонда распечатки страниц, содержащих тексты статей и другой информации, и некорректности их составления не может быть принят судом во внимание в связи с тем, что в ходе рассмотрения дела сами заявители не отрицали факт опубликования на сайте Фонда информации…».
Данный вывод считаю ошибочным, поскольку он не соответствует обстоятельствам дела. В протоколе судебного заседания отсутствуют сведения о признании заявителями факта распространения информации (в порядке ч. 2 ст. 68 ГПК РФ). Мы на протяжении всего процесса обращали внимание суда первой инстанции на то, что не подтверждаем этот факт. Обязанность по его доказыванию лежит на заинтересованном лице, и заявители не должны оказывать ему процессуальную помощь.
1.2. В актах отсутствует какая-либо мотивировка или хоть какое-то обоснование вывода о том, что Фонд занимается политической деятельностью. Хотелось бы видеть логическую цепочку (фрагмент текста – анализ – вывод). Без первых двух звеньев содержащиеся в актах выводы остаются подвешенными, - лишенными опоры не только на установленные в ходе осмотра факты, но и на их правовой анализ.
1.3. Я видел, как было стыдно сотрудникам прокуратуры, которые участвовали в суде первой инстанции на стороне заинтересованного лица, когда мы допрашивали свидетелей с их стороны. Я имею в виду граждан, которые были привлечены в ходе осмотра интернет-ресурсов Фонда в качестве так называемых представителей общественности. А ведь эти свидетели подтвердили фиктивность процедуры осмотра и несоответствие действительности тех обстоятельств, которые указаны в актах.
Во-первых, как оказалось, осмотр проводился не непрерывно с 9:00 до 20:00 – в течении одиннадцати часов, как это указано в актах, а начался позже - в 11:00, закончился не позже 18:00, и в ходе него делались перерывы для перекура и обеда.
Во-вторых, свидетели показали, что осмотр производился не с помощью мобильного телефона IPhone, как это указано в актах, а с помощью компьютера или планшета. Честно говоря, я с трудом без улыбки могу себе представить, как трое взрослых мужчин могли осматривать интернет-сайты в течение 11 часов без перерыва с помощью мобильного телефона. Нет, я конечно могу представить, но это, наверное, должны быть какие-то специальные сайты.
В-третьих, один из представителей общественности оказался практикантом, а другой – вахтером прокуратуры Центрального района, что, естественно, делает выбор их кандидатур в качестве независимых наблюдателей мягко говоря не вполне удачным.
Наконец, никто из «понятых» так и не смог воспроизвести хотя бы один фрагмент осмотренных Интернет-страниц, из которого можно сделать вывод о характере деятельности Фонда. Да что там понятые?! Не смог этого сделать в суде даже сам сотрудник прокуратуры, непосредственно проводивший осмотр и дававший объяснения в судебном заседании, участвуя в качестве представителя заинтересованного лица.
И – да! – мне вообще непонятно, почему суд счел показания свидетелей, данные ими в судебном заседании, недопустимыми доказательствами. Этот вывод суда (стр. 14 абзац 2 решения) является необоснованным и ошибочным. Решение о вызове и допросе свидетелей принимал суд, каждого предупредили об ответственности, разъяснили права и обязанности, в том числе положения ст. 51 Конституции РФ. Почему их показания являются недопустимыми доказательствами суд, суд в решении не пояснил и мы с этим выводом не согласны.

2. Рапорт сотрудника прокуратуры Санкт-Петербурга
В ходе последнего заседания суда первой инстанции по ходатайству заинтересованного лица была приобщена к материалам дела копия рапорта старшего прокурора одного из отделов прокуратуры города Санкт-Петербурга в адрес своего начальника.
Как следует из данного рапорта, прокуратурой города Санкт-Петербурга проводился осмотр интернет-ресурсов Фонда. В самом рапорте имеются фрагменты текста и графических изображений, которые по утверждению автора рапорта, были обнаружены на осмотренных интернет-ресурсах Фонда.
Однако указанный рапорт сам по себе также не может являться доказательством факта распространения Фондом информации, поскольку к указанному рапорту не были приложены ни акт осмотра (если таковой действительно проводился) ни надлежащим образом заверенные полные распечатки осмотренных интернет-страниц. Из содержания рапорта неясно, кто и когда производил осмотр. Отдельные фрагменты текстов и графических изображений были вставлены в тело самого рапорта как обоснование содержащегося в нем вывода о необходимости проведения полноценной прокурорской проверки. Однако такой способ закрепления информации не позволяет достоверно установить точное содержание осмотренных интернет-страниц. Фонд не подтверждает, что использованные в рапорте фрагменты текста по своему содержанию тождественны той информации, которая была размещена на его ресурсах.
Согласно ч. 6 ст. 67 ГПК РФ, при оценке копии документа или иного письменного доказательства суд проверяет, не произошло ли при копировании изменение содержания копии документа по сравнению с его оригиналом, с помощью какого технического приема выполнено копирование, гарантирует ли копирование тождественность копии документа и его оригинала, каким образом сохранялась копия документа.
Полагаем, что в нарушение ч. 5 и 6 ст. 67 ГПК РФ судом не была проведена достаточная проверка рапорта на достоверность содержащейся в нем информации, не были выяснены технические приемы, с помощью которых выполнено копирование информации в текстовый документ и не было получено достаточных сведений для вывода о том, что при копировании была сохранена тождественность с информацией, размещавшейся на отмеченных в Представлении интернет-ресурсах.
В силу ч. 1 ст. 56 ГПК РФ, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений. Представленный заинтересованным лицом рапорт может рассматриваться лишь в качестве выражения им своей позиции. Однако указанная позиция в силу требований ГПК РФ должна быть подтверждена надлежащими доказательствами, которых заинтересованным лицом представлено не было.
Мне понятно желание всех, кто выступает на стороне наших оппонентов, как-то восполнить процессуальное упущение, связанное с тем, что кто-то из должностных лиц прокуратуры не захотел или забыл надлежащим образом задокументировать доказательство. Но я не могу поверить в то, что беспристрастный и непредвзятый суд допустит использовать для восполнения этого упущения любые средства.

3. Распечатки представленные в суд проректором Университета им. Герцена
Накануне финального судебного заседания в Московский районный суд Санкт-Петербурга поступило письмо проректора по учебной работе Университета им. А.И. Герцена В.А. Рабоша от 03.09.2014 № 2933/03, вместе с которым были направлены «для возможного использования в ходе рассмотрения дела» рабочие материалы, якобы использованные профессором Барабановым В.В. при проведении исследования, а именно некие распечатки информации с Интернет-сайтов.
Указанные документы были приобщены судом к материалам дела. Однако считаю, что их использование в качестве доказательств в гражданском процессе противоречит нормам процессуального закона.
Так, согласно ч. 1 ст. 57 ГПК РФ, доказательства могут представляться суду только лицами, участвующими в деле.
Между тем, проректор по учебной работе Университета им А.И. Герцена, как и сам Университет не является участвующим в деле лицом и соответственно не уполномочен процессуальным законодательством на представление в суд документов в качестве доказательств. Следует также отметить то, что проректор по учебной работе Университета им А.И. Герцена не был допрошен в качестве свидетеля по обстоятельствам, которые были известны ему в связи с представленными им распечатками интернет-страниц.
Согласно ч. 2 ст. 56 ГПК РФ, доказательства, полученные с нарушением закона, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу решения суда. На это ориентирует и п. 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2003 № 23 «О судебном решении».
На мой взгляд представленные суду от лица, не являющегося участником процесса, материалы должны быть квалифицированы судом как внепроцессуальное обращение. Это вытекает из определения данного понятия, которое закреплено в ч. 1 ст. 10 Закона РФ «О статусе судей в РФ».
С учетом изложенного, поступившие в Московский районный суд Санкт-Петербурга материалы из Университета им. А.И. Герцена не могли быть использованы в качестве доказательств, подтверждающих факт распространения Фондом информации (в том числе не могли заменить показания профессора Университета им А.И. Герцена профессора Барабанова В.В., который был вызван в суд в качестве свидетеля).
Сторона заявителей не подтверждает тождественность содержания полученных из Университета им. А.И. Герцена материалов и информации, когда-либо размещенной на интернет-ресурсах Фонда.
Таким образом, ввиду отсутствия надлежащим образом заверенных (или удостоверенных свидетельскими показаниями) распечаток интернет-страниц, представленные Университетом им А.И. Герцена материалы не могут быть использованы в качестве доказательства, подтверждающего факт распространения указанной информации на интернет-ресурсах Фонда.

***

Таким образом полагаю, что в рамках настоящего дела не был надлежащим образом доказан факт распространения информации, которая по мнению заинтересованного лица подтверждает политический характер деятельности Фонда. В связи с этим прошу апелляционную жалобу удовлетворить.

21 января 2015 года