http://krotov.info/acts/20/1920/1929meyer.htm
Мейер А.А. Философские сочинения. Paris: La presse libre, 1982. 471 с.
Оп.: Звезда, 2006, №11, www.zvezdaspb.ru.
См. библиографию.
Цитата:
|
Весной 1929 года на Соловках появились Александр Александрович Мейер и Ксения Анатолиевна Половцева. У А. А. Мейера был десятилетний срок — самый высокий по тем временам, но которым «милостиво» заменили ему приговор к расстрелу... Это был необыкновенный человек. Он не уставал мыслить в любых условиях, старался все осмыслить философски… Для меня разговоры с А. А. Мейером и со всей окружавшей его соловецкой интеллигенцией были вторым (но первым по значению) университетом.
|
Д. С. Лихачев. «Воспоминания» (СПб., 1995, с. 220)
Дело «Воскресений», или, как его чаще называют в литературе, «дело А. А. Мейера», приковывает к себе внимание исследователей в течение уже нескольких десятилетий: материалы и воспоминания, связанные с этим делом, публиковались еще в самиздатских альманахах 1970—1980-х годов1. Это понятно: разгром ряда ленинградских религиозно-философских кружков, группировавшихся вокруг философа и педагога Александра Александровича Мейера, был одновременно и важным событием в духовной жизни Ленинграда, вероятно, самым важным после закрытия в 1923 году Вольной философской академии2 , и рубежной вехой в становлении репрессивной политики советской власти, направленной на искоренение независимой гуманитарной и религиозной мысли в стране. Одни только имена людей, причастных к «Воскресеньям» и аналогичным кружкам, — М. М. Бахтин, Н. П. Анциферов, И. М. Гревс, М. В. Юдина и целая плеяда других ярких представителей гуманитарной, естественно-научной и художественной интеллигенции, — и в дальнейшем гарантируют устойчивый интерес историков культуры к этому делу.3 Этот круг был и кругом Дмитрия Сергеевича Лихачева, имя которого находим и в «деле А. А. Мейера».
Однако, несмотря на то что история «Воскресений» и примыкавших к нему кружков, равно как и история репрессий, которым подверглись их участники, сегодня уже неплохо известна, публикуемый текст сам по себе представляет достаточный интерес — и не только как документальный комментарий к одному из эпизодов борьбы за свободу мысли в стране. В первую очередь этот документ демонстрирует пропасть между отношением власти к интеллектуальной, культурной и общественной активности интеллигенции и пониманием природы и смысла этой активности самой интеллигенцией. «Обвинительное заключение по следственному делу № 108»4 содержит, на наш взгляд, не так уж много подтасовок и прямых фактических искажений реальности. Но оно описывает эту реальность на специфическом языке политической полиции. Описанные этим языком, литературные кружки, домашние семинары, просветительные и образовательные инициативы, а иногда и просто интеллектуальные салоны превращаются в разветвленную систему тайных обществ; рефераты же и доклады (форма, вполне традиционная для культурного общения петербургской интеллигенции), зачастую касающиеся предметов весьма отвлеченных, — в политические декларации. Соответственно участники встреч и журфиксов величаются «членами», расширение круга общения полагается «вербовкой новых членов», а неформальное, из домашней и дружеской семантики вырастающее, именование того или иного семинара — «Переоценка ценностей» Г. П. Федотова, «Уютный уголок» П. Ф. Смотрицкого или даже «Кружок медиэвистов» И. М. Гревса и
О. А. Добиаш-Рождественской, — используется как предлог для официального причисления их к «организациям»5 .
Вопрос о «знаках и возглавьях» имеет прямое отношение к методологической проблеме прочтения и комментирования материалов дела — почти единственных на сегодняшний день письменных свидетельств о деятельности кружков А. А. Мейера и его окружения. Ряд мемуаров, оставленных бывшими «кружковцами», содержит интереснейшие воспоминания об аресте, следствии, Соловках и пр. — и минимум сведений о самих кружках. К сожалению, почти не сохранились (в том числе и в деле) собственные материалы «Воскресений» и других кружков — тексты докладов, сообщений и рефератов, обсуждавшихся на воскресных, вторничных и прочих встречах; безвозвратно утрачены и протоколы заседаний этих встреч, много лет хранившиеся в семье одного из участников «Воскресений». Таким образом, основными источниками сведений для современного исследователя являются протоколы допросов подследственных и свидетелей, а также публикуемое «Обвинительное заключение». Но если протоколы допросов представляют собой диалоговый, в некотором роде «соавторский» документ, отражающий столкновение двух пониманий, двух взглядов на один и тот же предмет, то «Обвинительное заключение» обобщенно описывает панораму всей деятельности мейеровских и иных кружков исключительно на языке ОГПУ, на языке власти. Поэтому сведениями, которые можно извлечь из этого документа, следует пользоваться с осторожностью, не столько из-за недобросовестности и предвзятости его авторов, сколько из-за неадекватности языка изложения описываемым реалиям. Так, составляя краткие биографические справки о лицах, упомянутых в «Обвинительном заключении», и соотнося их с тем или иным кружком, мы вынуждены были опираться на перечни, содержащиеся в самом «Обвинительном заключении», прекрасно понимая как недостаточную достоверность этого источника, так и принципиальную условность самой формулировки «член (участник) такого-то кружка». То, что подходит для описания некоей организационной структуры (таково представление следователя о совокупности мейеровских кружков), совершенно не годится для описания живого процесса коллективного творческого общения.
Замечательно отражает эту коллизию заявление самого А. А. Мейера на одном из первых допросов. Говоря о «Воскресеньях» как о встречах для свободных бесед на философские темы, он замечает: «В этом всем заключалось существо всех вторников, пятниц, воскресений и — м. б. иных дней бесед. <…> Кроме Вторников и Воскресений (что в сущности почти одно и то же и по составу — с той же его текучестью и иногда случайностью) и „содружества” (пятницы, иногда субботы) и никакой другой формы не представляю себе. О так назыв. „четверге” ничего не знаю, может быть, когда-нибудь мельком Смотрицкий и говорил о нем, но не знаю, в чем там дело, — вероятно, то же, что и в других „днях”, кот. я знаю..»6 .
Кажется, ни один день недели не упустил назвать Александр Александрович в этом описании деятельности своих кружков. Конечно, он иронизирует здесь над ограниченностью следователя, пытающегося втиснуть живое интеллектуальное человеческое общение в примитивную «организационную» схему. Но и слегка лукавит: религиозный философ Мейер не мог не чувствовать, что название его вольного семинара не сводится только к галочке в еженедельном расписании, несет в себе и иной, более высокий духовный смысл (несводимый, впрочем, к убогой идеологической формуле, вставленной в «Обвинительное заключение» следователем Строминым). Мы со своей стороны, выбирая для комментария к данной публикации одно из трех встречающихся в источниках и литературе именований воскресных встреч А. А. Мейера и его будущих однодельцев, — «Воскресение», «Воскресенье», «Воскресенья», — предпочли последнее как наиболее нейтральное и названное самим Мейером.
Все сказанное выше касается внешних форм культурно-просветительной деятельности, развивавшейся А. А. Мейером и его друзьями в 1918—1928 годы. Вопрос о направленности этой деятельности, о наличии в ней «политической» компоненты не столь прост и однозначен. Безусловно, политикой в прямом и узком смысле этого слова они не занимались. Те либеральные интеллигенты, которые стремились составить политическую оппозицию большевизму и в конечном счете добиться падения коммунистического режима, давно переменили место жительства. Иные из них — как, например, М. А. Георгиевский — еще в годы Гражданской войны бежали из Петрограда на Дон или в Крым (а оттуда — в Константинополь, Белград, Прагу, Берлин или Париж). Иные, как А. В. Карташев, не желая участвовать в братоубийственной войне, отправились прямо в эмиграцию. Некоторые же, как, например, участники «таганцевского заговора»7 , — реальные, а не выдуманные ЧК, — к 1929 году давно уже лежали в братских могилах на Ржевском артиллерийском полигоне. Круг А. А. Мейера состоял из «тех, кто остался». Особых симпатий к большевизму эти люди не питали, хотя, как нам представляется, многие из привлеченных по делу «Воскресений», заявляя себя на первых допросах в качестве «сочувствующих Соввласти», делали это не только и не столько из тактических, сколько из сложных религиозно-мировоззренческих и историософских побуждений. С другой стороны, в некоторых салонах и литературных кружках, упоминающихся в «Обвинительном заключении», определенно превалировали антибольшевистские и даже монархические настроения. Таков, например, так называемый «кружок Г. Г. Тайбалина»; характеризуя его, следователь Стромин, кажется, не очень погрешил против истины. (Впрочем, при внимательном чтении дела создается впечатление, что ОГПУ объединило этот кружок с «Воскресеньями» достаточно произвольно, исходя из старого, как сама тайная полиция, принципа «амальгамы»). В целом же интеллектуальные и просветительские усилия круга людей, составляющих «Воскресенья», предпринимались не ради политических изменений, а главным образом во имя сохранения культуры. Чисто политические суждения, конечно, тоже звучали и по воскресеньям, и по вторникам, и, надо думать, в остальные дни недели: российская либеральная интеллигенция, от века привыкшая критиковать правительственную политику и считающая своим неотъемлемым правом делать это если не публично (издание в 1918 журнала «Свободные голоса» и было попыткой такой публичной политической, но внепартийной критики), то уж в своем-то кругу всяко, не могла и не хотела в одночасье усвоить новые правила поведения. Все же восстановление и развитие культурных — в первую очередь религиозно-нравственных — ценностей считалось неизмеримо более важной задачей. Эта задача рассматривалась как общественно значимая, но решать ее намеревались не в сфере публичной политики, а путем приватных просветительных, религиозных и культурных инициатив, как индивидуальных, так и коллективных.
Понимали ли участники мейеровских семинаров, что во второй половине 1920-х именно эта культурная и религиозно-просветительная деятельность должна была рассматриваться властью как самое злостное политическое противодействие ее, власти, усилиям по «формированию нового человека», гораздо более злостное, чем чисто политическое противостояние? Что приватный, непубличный характер этой деятельности будет трактоваться не как «уступка кесарю», а, наоборот, как обстоятельство, усугубляющее ее злостность, как переход к «конспиративным» и «подпольным» методам борьбы и в конечном счете как подтверждение ее политической направленности? Понимали, конечно; но принять, но согласиться с тем, что отныне не интеллигенция в своих спорах, а начальство в своих декретах определяет, что нравственно, а что нет, что является ценностью в духовном мире, а что подлежит списанию и искоренению, — не могли. Равно как и не могли принять исключительное право начальства решать, что является политикой и самому назначать себе врагов. (Кто все это к 1928 году не только понял, но и принял, на «Воскресенья» не ходил.) Встреча со Строминым стала неизбежной, и многие это осознавали, хотя, разумеется, не жаждали этой встречи и не стремились ее приблизить.
Таким образом, вопрос о «политической компоненте» в деятельности религиозно-философских кружков А. А. Мейера решается, с нашей точки зрения, просто: она там присутствовала — но лишь постольку, поскольку в качестве таковой ее воспринимала власть. Соответственно ценность «Обвинительного заключения» для историка двояка. Это, с одной стороны, важное, хотя и косвенное свидетельство одной из последних — на несколько десятилетий вперед — попыток свободомыслящей русской интеллигенции заниматься независимой духовной работой без оглядки на власть. С другой стороны, этот документ — не менее важное свидетельство развития и становления представлений власти о независимой активности интеллигенции как о форме политического покушения на основы режима. Такое представление также будет сохраняться и развиваться в течение всех последующих десятилетий.
* * *
Текст «Обвинительного заключения по делу № 108» публикуется по оригинальному документу из архивно-следственного дела, хранящегося в Архиве УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Мы приводим его с незначительными сокращениями, опуская, во-первых, перечень из 70 фамилий лиц, привлеченных к делу в качестве обвиняемых, и, во-вторых, перечень тех же лиц, снабженный краткими биографическими данными на 1929 год. Эти данные использованы нами при составлении биографического приложения к тексту. Публикуемый текст является копией оригинала и публикуется почти со всеми многочисленными орфографиче*скими и синтаксическими огрехами, ему в большой степени свойственными и характеризующими «грамотность» его авторов.
Впервые данный документ опубликовал Ю. П. Медведев8 . Мы решаемся вновь предложить его вниманию читателя по двум причинам. Первая — это то, что публикация Ю. П. Медведева состоялась в узкоспециальном журнале, малодоступном широкому читателю. Вторая состоит в том, что в качестве приложения к публикации мы подготовили краткие биографические справки на всех осужденных. В совокупности эти справки дают представление (увы, по необходимости краткое, а по ограниченности наших знаний — далеко не полное) о судьбах целой генерации ленинградской интеллигенции 1920-х: гуманитариев, естественников, литераторов, художников, музыкантов и т. д.
Для удобства читателя эти справки сгруппированы в два перечня. Первый содержит краткие биографии 70 человек, привлеченных к делу в качестве обвиняемых; второй — такие же биографии прочих лиц, упомянутых в документе.
Для составления биографических справок мы пользовались, помимо информации, извлеченной из самого публикуемого документа и других материалов архивно-следственного дела, следующими источниками:
— фонд архивно-следственных дел в Архиве УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области;
— материалы Архива НИЦ «Мемориал» (СПб.), в частности хранящиеся в нем личные архивы А. А. Мейера, Т. П. Васильевой, Т. Н. Арнсон, рукописи воспоминаний о. Иоанна (Вендланда) «Митрополит Гурий (Егоров)» (Ярославль, 1981),
Н. Мещерского «На старости я сызнова живу: прошедшее проходит предо мной...» (Л., 1982), О. Яфа «Авгуровы острова» (Л., 1950-е) и др.;
— учетные карточки, личные и архивно-следственные дела заключенных в Архиве ИЦ МВД Республики Карелия;
— архивные справки Управлений ФСБ, ИЦ УВД и других учреждений в различных субъектах РФ, высланные в ответ на запросы НИЦ «Мемориал»;
— фонды различных научных, культурных и образовательных учреждений, других организаций и предприятий Петербурга/Петрограда/Ленинграда в ЦГА СПб;
а также:
Список медицинских врачей СССР на 1 января 1924 г. М., 1925;
Научные работники Ленинграда. Л., 1934;
Весь Ленинград на 1936 год. Л., 1936;
Сотрудники Российской национальной библиотеки — деятели науки и культуры: Биографический словарь. Т. 1. СПб., 1995;
Синодик Санкт-Петербургской епархии. XX столетие. СПб., 1999;
Электронный альбом «1 345796. Жертвы политического террора в СССР». М.: «Мемориал» — «Звенья», 2003.
Кроме того, в ряде случаев была использована информация, почерпнутая из различных генеалогических, исторических, справочных и тематических сайтов Интернета.
Мы благодарим Т. В. Моргачеву за техническую помощь при подготовке данной публикации и Габриэля Суперфина за консультацию по составлению биографического указателя.
Ирина Флиге, Александр Даниэль (НИЦ «Мемориал»)
ОБВИНИТЕЛЬНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ
По след. делу № 108-1929 г.
В Ленинграде в течение ряда лет существовала подпольная контр-революционная организация правой интеллигенции под названием «Воскресенье».
Во главе организации стояли бывшие активные деятели Петроградского религиозно-философского общества и за все время своего существования организация насчитывала до 110 членов.
«Воскресенье» было связано с парижской белой эмиграцией в лице активных политических деятелей: члена группы «Борьба за Россию» и председателя Всеэмигрантского национального комитета — Антона Владимировича КАРТАШЕВА и активного деятеля Союза христианской молодежи в Париже — Георгия Петровича ФЕДОТОВА, которым регулярно посылалась информация о деятельности организации.
Лидеры «Воскресенья» из разных источников получали белоэмигрантские газеты и литературу.
Имея своей конечной целью свержение Советской власти, организация задачей текущего дня ставила создание крупного общественного движения против существующей политической системы.
Пытаясь создать такое движение, организация широко использовывала религиозные и националистические настроения той интеллигенции, которая благодаря своему враждебному отношению к Советской власти оказалась выбитой из колеи общественной жизни.
Из этой интеллигенции организация по плану создавала целую сеть подпольных кружков, которыми руководили отдельные члены организации и для которых подлинные ее политические цели маскировались целями борьбы с культурной и религиозной политикой Советской власти.
Помимо систематической антисоветской пропаганды в своих кружках организация проводила широкую агитацию всюду, куда могли проникнуть ее члены (церкви, вузы, школы и частные квартиры) и распространяли антисоветские материалы, которые печатались силами и средствами организации.
По делу привлекаются следующие:
(Далее следует список из 70 имен. — Публ.)
Материал в отношении обвиняемых ГРЕВСА, Ивана Михайловича; ДОБИАШ-РОЖДЕСТВЕНСКОЙ, Ольги Антоновны; КОСВЕНА, Льва Савельевича выделен в самостоятельное производство.
СОЦИАЛЬНЫЙ СОСТАВ ОРГАНИЗАЦИИ
По своему социальному прошлому члены организации — осколки бывш. дворянского сословия, уничтоженного революцией. Среди них дети бывш. помещиков, дворцовых чиновников, бывш. статские советники и их жены, бывш. офицеры, попы и монахи.
Некоторые из обвиняемых привлекались при Советской власти за контр-революционную деятельность, другие были осуждены по делам о Кронштадтском мятеже и Таганцовском заговоре. Родственники значительной части членов организации также принимали участие в контр-революц. движении и сейчас или отбывают наказание в концлагерях или эмигрировали и ведут заграницей активную антисоветск. работу. По своим политическим настроениям, своему политическому прошлому, члены организации являются или кадетами или монархистами или политические убеждения которых еще окончательно не оформились, но близки к монархизму.
Большинство членов организации работают в различных советских учреждениях, из них 25 человек занималось преподавательской деятельностью, остальные работали в Политпросвете, Библиотеках, Научных Учреждениях, состояли служителями культа или получали пенсию. Почти все члены организации имеют высшее образование.
Значительная часть, кроме того, состояла слушателями Богословского Ин-та (закрыт в 1925 г.)9 . Возрастной состав членов организации колеблется от 23-х до 60 лет. Три четверти членов организации старше 30 летнего возраста:
(Далее следует список с биогр. сведениями 70 человек. — Публ.)
ИСТОРИЯ, СТРУКТУРА, ПОЛИТИЧЕСКИЕ ЦЕЛИ
И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ОРГАНИЗАЦИИ
а) ОСТАТКИ «БРАТСТВА СЕРАФИМА САРОВСКОГО».
В ноябре 1928 года после ликвидации в Ленинграде нелегальной антисоветской (монархической) организации под названием «Братство Серафима Саровского»10 (см. постановление Коллегии ОГПУ от 8 октября 1928 г., л.д. № 4) в ПП ОГПУ в ЛВО — поступили сведения, что в Ленинграде среди части антисоветски настроенной интеллигенции производится сбор денег и вещей в пользу осужденных членов «Братства» и, что этим сбором занимаются вернувшиеся в Ленин*град, скрывавшиеся на все время следствия и избежавшие наказания 4 члена вышеназванной (ликвидированной) организации, которые объединились вновь для согласованности действий, собирают пожертвования в церквах и по частным квартирам среди знакомых и распускают слухи, что «безбожная Советская власть преследует только верующих православных и что члены организации подвергнуты заключению и высылке только потому, что они являются истинными поборниками православия».
С целью пресечения дальнейшей антисоветской агитации и привлечения к ответственности скрывшихся от наказания членов «Братства», в ноябре м-це были арестованы:
1) КОСВЕН, Лев Савельевич (студент Ин-та Гражданских Инженеров),
2) МАРЖЕЦКИЙ, Модест Николаевич (врач-психиатор),
3) БУРЦЕВА, она же ДОЛБЕЖНИКОВА и ГРИШКОВСКАЯ, Наталия Борисовна (лектор Политпросвета и член Коллегии Защитников),
4) СУХОВ, Александр Петрович (преподават. Ин-та им. Герцена).
Во время следствия все арестованные сознались в своей принадлежности к «Братству Серафима Саровского», признали его контр-революционную сущность и сознались в сборе пожертвований в пользу заключенных членов организации.
Кроме того, после ряда допросов арестованные в своих показаниях сообщили о целом ряде новых фактов из жизни и деятельности главы «Братства» — Ивана Михайловича АНДРЕЕВСКОГО, из которых видно, что он выработал из своих школьных учеников не только единомышленников, но и активных помощников в его антисоветской работе.
Арестованные МАРЖЕЦКИЙ и КОСВЕН определяя свое отношение к «Братству» заявили, что они были лишь слепыми орудиями в руках АНДРЕЕВСКОГО, имевшего над ними очень большое влияние. Они хранили в тайне существование «Братства» даже от самых близких родственников потому, что этого требовал АНДРЕЕВСКИЙ. КОСВЕН принял православие под давление АНДРЕЕВСКОГО, занимавшегося его воспитанием (как учитель) еще в школе 1-й ступени. Давая заведомо ложные показания на первых допросах, КОСВЕН открыто затем заявил, что «он считал невозможным давать правдивые показания своим врагам».
Описывая, как строился и занимался второй кружок АНДРЕЕВСКОГО, состоящий из учеников его школы в возрасте от 16 до 20 лет, КОСВЕН характеризует его, как кружок подготовительный, созданный для идеологической обработки его членов перед переводом в «Братство Серафима Саровского».
ПО СОВЕТУ АНДРЕЕВСКОГО, члены этого кружка должны были хранить свои занятия в тайне, объясняя в случае надобности свое отсутствие своим близким тем, что они остаются в школе для прохождения практических работ по литературе.
В первое время в кружке действительно занимались литературой, но в дальнейшем ученики постепенно заинтересовывались вопросами богословия, жизнью святых, в особенности Серафима Саровского.
В результате члены кружка под влиянием АНДРЕЕВСКОГО стали соблюдать церковные праздники и обряды и проявлять готовность к активной борьбе с атеизмом. ВСПОМИНАЯ ПРЕСТУПНЫЕ ВНУШЕНИЯ АНДРЕЕВСКОГО УЧАСТНИКАМ КРУЖКА, КОСВЕН ПРИВОДИТ, МЕЖДУ ПРОЧИМ, ЕГО ЗАЯВЛЕНИЕ, ВЫСКАЗАННОЕ ИМ В 1925 ГОДУ НА ОДНОМ ИЗ ДОКЛАДОВ О ТОМ, ЧТО ЕСЛИ БЫ ЕМУ, АНДРЕЕВСКОМУ, КАКОЙ-НИБУДЬ СВЯТОЙ ВРОДЕ СЕРАФИМА САРОВСКОГО, ВЕЛЕЛ БЫ УБИТЬ КОГО-ЛИБО ИЗ БЕЗБОЖНИКОВ, НАПРИМЕР ЗИНОВЬЕВА, ОН СЧЕЛ БЫ СВОИМ СВЯТЫМ ДОЛГОМ ВЫПОЛНИТЬ ЭТО ВЕЛЕНИЕ.
После него, КОСВЕН, по совету АНДРЕЕВСКОГО должен был принять православие еще один член кружка, еврей МОВШОВИЧ.
В состав «Братства» переводились только избранные, особо подходящие из числа членов подготовительного кружка, причем перевод этот происходил в торжественной обстановке.
Наряду с изложенным, из показаний арестованных МАРЖЕЦКОГО и КОСВЕНА выяснилось, что кроме «Братства», существовало еще одно объединение, состоявшее из близких друзей АНДРЕЕВСКОГО, оказавшее ему материальную и моральную поддержку в развитии созданного АНДРЕЕВСКИМ «Братства», причем некоторые члены этого объединения, посещая собрания «Братства» принимали активное участие в обсуждениях отдельных вопросов или выступали с докладами антисоветского характера (АЛЕКСЕЕВ-АСКОЛЬДОВ — Цикл статей «Окт. Революция и Россия», ФИННЕ — «Наследство Леонида Андреева»).
Помимо связи АНДРЕЕВСКОГО с этим объединением, он общался еще с одним «Адвокатом», занимавшимся контр-революционной работой, обладавшим большими связями заграницей, о чем случайно и под большим секретом стало известно КОСВЕНУ от члена братства ГУРЬЕВА.
Агентурной проверкой роли выявившегося кружка стало известно, что кружок действительно существует, что в последнее время он носит название «Содружество 5-ти» (по количеству членов) и состоит из АНДРЕЕВСКОГО, Ивана Михайловича, АЛЕКСЕЕВА-АСКОЛЬДОВА Сергея Алексеевича, ФИННЕ Виктора Николаевича, МОЛОЧКОВСКОГО, Николая Алексеевича и СЛАНСКОГО Бориса Владимировича, составляющих как бы коллегию по руководству «братством Серафима Саровского». НА РЕГУЛЯРНЫХ СОБРАНИЯХ «СОДРУЖЕСТВА 5-ти», ПРОИСХОДЯЩИХ ОДИН РАЗ В ДВЕ НЕДЕЛИ НА КВАРТИРАХ ВСЕХ ЕГО ЧЛЕНОВ ПО ОЧЕРЕДИ ОБСУЖДАЮТСЯ ВОПРОСЫ, СВЯЗАННЫЕ С ТЕКУЩИМИ СОБЫТИЯМИ в СССР и ЗАГРАНИЦЕЙ, РАСПОРЯЖЕНИЯМИ СОВЕТСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА ДАЮТСЯ ОЧЕРЕДНЫЕ ИНФОРМАЦИИ АНДРЕЕВСКОГО О ПОЛОЖЕНИИ В «БРАТСТВЕ» И ЕГО ДЕЯТЕЛЬНОСТИ, ПО КОТОРОЙ НАМЕЧАЮТСЯ ПУТИ ДАЛЬНЕЙШЕЙ РАБОТЫ СРЕДИ МОЛОДЕЖИ И БОРЬБЫ С АМОРАЛЬНЫМ КОМСОМОЛОМ.
С целью ликвидации содружества и выяснения роли «Адвоката», в конце ноября 1928 г. были арестованы: ФИННЕ, Виктор Николаевич, МОЛОЧКОВСКИЙ Николай Алексеевич (врачи-психиатры) и СЛАНСКИЙ Борис Владимирович (студент Медиц. Ин-та). При обыске у всех был найден различный материал, свидетельствующий об оформленном существовании «Содружества», антисоветская литература и один револьвер.
Допрошенные по существу дела арестованные показали следующее:
Начало «Содружество» получило в 1918 г., когда в него входили только СЛАНСКИЙ, Владимир Васильевич (врач), КЛИМЕНКО Дмитрий Викторович (нотариус) и МОЛОЧКОВСКИЙ Николай Алексеевич (врач). Они начали регулярно собираться на своих квартирах для совместного обсуждения политических событий из желания найти правильное отношение к Революции, а затем к последующим событиям: гражданской войне, голоду, антирелигиозной пропаганде и т. д. Одно время кружок начал принимать полу-толстовскую окраску, причем СЛАНСКИЙ даже редактировал издававшийся тогда в Москве периодический толстовский журнал, но в 1919 г. после вступления в «Содружество» новых лиц, главным образом, АНДРЕЕВСКОГО и АЛЕКСЕЕВА-АСКОЛЬДОВА (монархистов по убеждению), «Содружество» изменило свое направление и стало ортодоксально-православным. Тогда же вступили ПАНОВ Николай Александрович (врач) и ШКОВЕРА Григорий Лаврентьевич (профессор-медик) и объединение оформилось под названием «Содружество» — «близких по духу людей», настроенных антисоветски, религиозных, интересующихся религиозно-философскими вопросами. Постепенно на заседаниях «Содружества» начали обмениваться личными воспоминаниями, политическими и общественными новостями, которые вошли в качестве постоянных тем для разговоров. ВСКОРЕ ВСЕ ПРИШЛИ К МЫСЛИ О НЕОБХОДИМОСТИ ВЫРВАТЬ МОЛОДЕЖЬ ИЗ-ПОД ПАГУБНОГО ВЛИЯНИЯ НОВЫХ ШКОЛ, ИЗЫСКИВАЛИСЬ СПОСОБЫ БОРЬБЫ. ТОГДА ЖЕ БЫЛА СОЗДАНА ДЕНЕЖНАЯ КАССА — ФОНД ДЛЯ ВЗАИМОПОМОЩИ И ПОКУПКИ НЕОБХОДИМЫХ КНИГ. В 1922 г. умерли КЛИМЕНКО и СЛАНСКИЙ, в 1926 г. из Ленинграда уезжает профессор ШКОВЕРА, в 1927 г. умирает ПАНОВ, вместо которого был принят сын СЛАНСКОГО — Борис Владимирович Сланский и «Объединение» составлялось из 5 чел. — АНДРЕЕВСКОГО, ФИННЕ, МОЛОЧКОВСКОГО, АЛЕКСЕЕВА-АСКОЛЬДОВА и СЛАНСКОГО, приняв НА ОДНОМ ИЗ ЗАСЕДАНИЙ НАЗВАНИЕ «СОДРУЖЕСТВО» И ДАВ ВЗАИМНОЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВО ХРАНИТЬ СВОИ СОБРАНИЯ И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ В ТАЙНЕ.
В 1922—23 гг. АНДРЕЕВСКИЙ, как единственный человек связанный со средней школой, обладающий организаторским талантом, начинает создавать кружки молодежи из своих школьных учеников. Втягиваются в эти кружки дети бывших дворян, состоятельных и религиозных родителей. Сперва все заинтересовываются литературными занятиями классиками, а затем под влиянием АНДРЕЕВСКОГО, члены кружка дают обещание выполнять церковные праздники, знакомиться с жизнью святых отцов, втягиваются в церковную политику, слушают доклады АНДРЕЕВСКОГО и других о церковном расколе, принимают Тихоновскую позицию и переходят к обсуждению явно политических вопросов.
В 1925 г. к кружку АНДРЕЕВСКОГО примыкают ряд преподавателей средних и высших учебных заведений: АНИЧКОВ Игорь Евгеньевич (преподават. Фонетического Ин-та, быв. гвардейский офицер), КОМАРОВИЧ, Василий Леонидович (препод. Ин-та им. Герцена, б. офицер), СУХОВ Ал-др Петрович (препод. Ин-та им. Герцена), ФИННЕ Виктор Викторович (быв. уездный предводитель дворянства), ОБНОВЛЕНСКИЙ Авенир Петрович (б. Пред. Всерос. Союза Христиан. Молодежи), которые становятся активными помощниками АНДРЕЕВСКОГО, по дальнейшему развитию кружка. Вскоре доступ для новых лиц в кружок прекращается, вводятся строгая дисциплина и конспирация. В начале 1927 г. на одном из собраний кружка, устраивается молебен (служит свящ. Тихомиров) во время которого кружок переименовывается в братство, принимая имя последнего святого — Серафима Саровского.
К этому времени АНДРЕЕВСКИЙ создает еще один кружок «подготовительный», куда попадает молодежь новой вербовки. Здесь она подвергается соответствующей предварительной обработке — проверяется. Члены одного кружка не подозревают о существовании другого, все окружено тайной, все боятся провала. Только наиболее подготовленные попадают из «подготовительного кружка» в члены «Братства», где они на общих основаниях снабжаются различными поручениями по печатанию и распространению листовок и т. д.
Вербовкой молодежи в «подготовительный кружок» занимается не только АНДРЕЕВСКИЙ и его непосредственные помощники, но и все члены «Братства» в большинстве занимающиеся в ВУЗ’ах, специально знакомящиеся со студентами, которые затем завлекаются к АНДРЕЕВСКОМУ, под видом знакомства с б. любимым учителем, имеющим большую библиотеку.
В 1927 г. несколько активных членов «Братства Серафима Саровского» — РОЗЕНБЕРГ Эдуард Карлович, ЛИХАЧЕВ Дмитрий Сергеевич, МОШКОВ Петр Павлович, СЕЛИВАНОВ Аркадий Васильевич, СПЕРАНСКИЙ Николай Евгеньевич, РАКОВ Владимир Тихонович, и МИХАНКОВ Андрей Михайлович, создают еще один кружок для специального изучения логики, который называют «Космической Академией Наук» (сокращенно «КАН»)10. ОДНАКО ЗАНЯТИЯ ЛОГИКОЙ СКОРО ОТПАДАЮТ, ЕГО МЕСТО ЗАНИМАЕТ ЧИСТАЯ ПОЛИТИКА. СТАВЯТСЯ СПЕЦИАЛЬНЫЕ ДОКЛАДЫ О ФЕВРАЛЬСКОЙ И ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИЯХ О ДЕЙСТВИЯХ СОВ.ПРАВИТЕЛЬСТВА О ТОМ, КАК ПОДВЕРГАЮТСЯ «СПЛОШНОМУ ОБМАНУ» ПРИБЫВАЮЩИЕ В СССР ИНОСТРАННЫЕ ДЕЛЕГАТЫ, О РАБОТЕ ОРГАНОВ ГПУ (СТАТИСТИКА РАССТРЕЛОВ), О ЗАСИЛИИ ЕВРЕЕВ и т. д. ВСЕ ЭТИ ДОКЛАДЫ ДЕЛАЛИСЬ ПО БЕЛОГВАРДЕЙСКОЙ ЗАГРАНИЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ, КОТОРАЯ РАЗНЫМИ ПУТЯМИ К НИМ ПОПАДАЛА.
Доклад ЛИХАЧЕВА Д. С. О ДЕЙСТВИЯХ «ЧРЕЗВЫЧАЙКИ» ЗА ПЕРВЫЕ 5 ЛЕТ, ПОСЛЕ РЕВОЛЮЦИИ.11 ИЛЛЮСТРИРОВАЛСЯ СЛЕДУЮЩЕЙ СТАТИСТИКОЙ РАССТРЕЛЯННЫХ:
28 епископов 1218 священников 6.000 чиновников
90.000 докторов 54.000 офицеров 26.000 солдат
70.000 помещиков 285.000 интеллигентов 193.200 рабочих
815.100 крестьян
А ДОКЛАД МОШКОВА О ЗАСИЛИИ ЕВРЕЕВ В РОССИИ «ЕВРЕИ И РОССИЯ», ОБНАРУЖЕННЫЙ У НЕГО В КВАРТИРЕ (в тезисах) ВО ВРЕМЯ ОБЫСКА, СРАВНИВАЛ СОВВЛАСТЬ С ВЛАСТЬЮ «ЕВРЕЙСКОГО КАГАЛА» ДОКАЗЫВАЛ, ЧТО НЫНЕШНИЕ СОВЕТЫ (форма правления в СССР) НЕ РУССКИЕ, А ЕВРЕЙСКИЕ УЧРЕЖДЕНИЯ, ЧТО РЕВОЛЮЦИЯ В РОССИИ ЯВЛЯЕТСЯ ПОПЫТКОЙ ЕВРЕЕВ ДОКАЗАТЬ СВОЕ МОГУЩЕСТВО НА ОДНОМ ИЗ СОВРЕМЕННЫХ ЕВРОПЕЙСКИХ ГОСУДАРСТВ и ЧТО ВОЛНЕНИЯ, ПРОИСХОДЯЩИЕ ТЕПЕРЬ ВО ВСЕМ МИРЕ, ВЫЗВАНЫ НАТИСКОМ «ТОРЖЕСТВУЮЩЕГО ЕВРЕЙСТВА», УНИЧТОЖАЮЩЕГО НА СВОЕМ ПУТИ ВСЕ НЕ ЕВРЕЙСКОЕ, СОГЛАСНО ПЛАНУ «СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ».
Кандидатуры вступавших в состав КАН’а лиц, подвергались разностороннему обсуждению, причем принимались только НАИБОЛЕЕ ПОДХОДЯЩИЕ ПО «МЫСЛИ И ДУХУ», т. е. ЛЮДИ, СЧИТАЮЩИЕ, ЧТО В «РОССИИ ЦАРИТ ТЕПЕРЬ НЕВЕРОЯТНЫЙ В МИРОВОЙ ИСТОРИИ ГНЕТ и НАСИЛИЕ НАД ЖИВОЙ МЫСЛЬЮ ПОД РЕДАКЦИЕЙ ЖИДОВСТВУЮЩИХ ЧЕКИСТОВ».
Кроме этих кружков, под руководством АНДРЕЕВСКОГО СУЩЕСТВОВАЛ ЕЩЕ ОДИН КРУЖОК, СОБИРАВШИЙСЯ В КВАРТИРЕ БЫВ. БУХГАЛТЕРА ГОСТОРГА ТАЙБАЛИНА, ГРИГОРИЯ Григорьевича.
Обвиняемый МОЛОЧКОВСКИЙ, Николай Алексеевич, подтверждая в своих показаниях факт существования «Содружества 5-ти» и историю его возникновения в изложенной выше последовательности, сообщает, что собирались они в заранее назначенные дни в своих квартирах два раза в м-ц, за исключением последнего времени, когда собирались иногда в силу различных обстоятельств только 1 раз в м-ц. Денежный фонд составлялся из членских взносов «Содружества», покупки книг и др. надобностей. Услугами кассы пользовался больше всего АНДРЕЕВСКИЙ, по*следние 30 руб. из кассы были отданы семье АНДРЕЕВСКОГО после его ареста.
В отношении связи «Содружества» с деятельностью «Братства Серафима Саровского», МОЛОЧКОВСКИЙ отрицает, что «Содружество» Братством руководило.
В «Содружестве» знали, что АНДРЕЕВСКИЙ имеет ученические кружки, что он заинтересовывает их преподобным Серафимом Саровским и воспитывает в старом духе. «Поведение его мы не одобряли, считая такую деятельность насилием над сырым человеческим материалом, каким являются его ученики, но АНДРЕЕВ*СКИЙ ставил себя в роли учителя и по отношению нас».
Отказываясь от дачи общей характеристики членов «Содружества» в отношении их политических убеждений, МОЛОЧКОВСКИЙ сообщает, что все мы люди религиозные, а лично я признаю исключительно власть бога».
Обвиняемый ФИННЕ, Виктор Николаевич, б. военный врач, до революции был комендантом военно-санитарного поезда им. Великой княжны Ольги Николаевны, после попытки отрицания существования «Содружества» сознался, что членами «Содружества», кроме АНДРЕЕВСКОГО, АЛЕКСЕЕВА-АСКОЛЬДОВА, его, ФИННЕ, МОЛОЧКОВСКОГО, СЛАНСКОГО и ШКОВЕРЫ, были еще ПАНОВ Николай Ал-дрович (ум. в 1927 г.) и ВАСМУТ Ал-др Ал-дрович, уехавший в 1924 г. заграницу. В «Содружестве» было известно о деятельности АНДРЕЕВСКОГО, создавшего ученические кружки. Члены «Содружества» посещали квартиру АНДРЕЕВСКОГО в дни собрания его учеников и лично он по предложению АНДРЕЕВСКОГО делал там доклады о творчестве Л. АНДРЕЕВА.
Не отрицая также факта денежной поддержки АНДРЕЕВСКОГО из денежного фонда «Содружества», ФИННЕ однако настаивает, что эти деньги АНДРЕЕВСКИЙ использовывал для себя лично, а не на нужды «Братства».
О СВОИХ ОТНОШЕНИЯХ К СОВВЛАСТИ ФИННЕ ОТКРОВЕННО ЗАЯВЛЯЕТ, ЧТО ОН СОВВЛАСТИ НЕ СОЧУВСТВУЕТ, ЧТО ОН С НЕЙ НИКОГДА НЕ ПРИМИРИТСЯ.
Уличенный в произнесении КОНТР-РЕВОЛЮЦИОННОЙ РЕЧИ НА НЕЛЕГАЛЬНОМ БАНКЕТЕ ВРАЧЕЙ от 10/II-27 г., ФИННЕ ДОПУСКАЕТ, ЧТО В ЭТОЙ РЕЧИ ОН ПРОИЗНЕС СЛОВА «ДА ЗДРАВСТВУЕТ АКАДЕМИЯ НАУК НЕ СОВЕТСКАЯ, А ИМПЕРАТОРСКАЯ», но просит принять во внимание, что он тогда находился в крайне возбужденном состоянии, после спора с врачом-коммунистом, в медицине ничего не понимающим (см. л.д.41) (спор с врачом был не на банкете).
В дальнейшем в процессе следствия выяснилось следующее:
Член «Содружества 5-ти», один из помощников АНДРЕЕВСКОГО по «Братству Серафима Саровского» б. профессор, уволенный из ЛГУ за антисоветские выступления, — АЛЕКСЕЕВ-АСКОЛЬДОВ, Сергей Алексеевич, одновременно входил в еще одну нелегальную организацию, существующую в Ленинграде, в течение нескольких лет, под названием «Воскресения», занимающуюся активной а/советской деятельностью.
АГЕНТУРНЫЕ СВЕДЕНИЯ О «ВОСКРЕСЕНЬИ»
Никаких подробностей о направлении этой организации никому в «Содружестве» известно не было, за исключением того, что в 1925 г. на одном из заседаний «Воскресенья» были приглашены руководитель «Братства» АНДРЕЕВСКИЙ, АЛЕКСЕЕВ-АСКОЛЬДОВ и б. пред. Всероссийского Союза Христ. Молодежи — член «Братства» — ОБНОВЛЕНСКИЙ для переговоров о слиянии «Братства» и «Воскресенья» и совместной работы; что во главе «Воскресенья» стоит быв. проповедник Александр Александрович МЕЙЕР и что это соглашение почему-то не состоялось.
К этому времени, после длительного агентурного наблюдения за жизнью и деятельностью Ленинградской правой интеллигенции были получены сведения, что в городе действительно существует какое-то нелегальное объединение а/советски настроенной интеллигенции, в которой видную роль играет б. преподаватель закрытого в 1926 г. духовно-пастырского училища12 , библиотекарь Публ. Библ. Александр Александрович МЕЙЕР и что это объединение организовалось следующим образом:
Вскоре после октябрьской Революции, некоторые ученые, последователи идеалистических течений в науке, профессора духовной Академии и бывшие общественные деятели, оказавшиеся отстраненными от преподавательской и общественной работы, устроились при содействии двух академиков в аппарате Ак. Наук, Публичн. Биб-ки, музеях, Академии Истории Материальной Культуры и т. д.
Не участвуя в общественной жизни и наблюдая за укреплением ненавистного им нового государственного строя, в конце 1917 г. в квартире одного из академиков члена ЦК кадетов, при участии проф. Гос. Ун-та (тоже кадета) Ивана Михайловича ГРЕВСА, собрались несколько человек для обсуждения вопроса, как сохранять чистоту русской интеллигенции «от влияния новых идей». В результате было признано желательным организовать встречи интеллигентных, одинаково мыслящих людей с таким расчетом, чтобы не нарушить старых традиций и, главным образом, сохранить свое влияние на своих бывших учеников, молодых ученых и подрастающую молодежь. Для опыта было решено связаться с проживающим в г. Москве бывшим князем Д. И. ШАХОВСКИМ, организовавшим там кружок молодежи из своих близких знакомых.
Результаты этих переговоров сказались сразу же. В ДЕКАБРЕ 1917 г. СОЗДАЕТСЯ МАЛЕНЬКИХ КРУЖОК (ядро) ИЗ ЧЛЕНОВ б. ПЕТРОГРАДСКОГО РЕЛИГИОЗНО-ФИЛОСОФСКОГО ОБЩЕСТВА — СОТРУДНИКОВ ПУБЛ. БИБЛИОТ. и АКАДЕМИИ НАУК: КАРТАШЕВА Антона Владимировича, БЫВ. МИНИСТРА ВРЕМЕН. ПРАВИТЕЛЬСТВА ПО ДЕЛАМ ВЕРОИСПОВЕДНИЙ, ПОЛОВЦОВОЙ КСЕНИИ АНАТОЛЬЕВНЫ, ДОЧЕРИ ПРИДВОРНОГО ЧИНОВНИКА (начальника архивов двора), МЕЙЕРА Ал-дра АЛЕКСАНДРОВИЧА, БЫВ. ДУХОВНОГО ПРОПОВЕДНИКА, ГРЕВСА ИВАНА МИХАЙЛОВИЧА, ПРОФЕССОРА УН-ТА, б. ОРЛОВСКОГО ПОМЕЩИКА, ФЕДОТОВА, ГЕОРГИЯ ПЕТРОВИЧА, УЧЕНИКА ГРЕВСА, и др., начинающих регулярно собираться на частных квартирах для обсуждения текущих политических событий в России.
В марте м-це 1918 г. кружок состоит уже из 18 чел. и ставится вопрос об общественной роли, задачах кружка. Тогда же выносится постановление об активной защите позиции кружка и ведении массовой работы. Для наиболее успешной работы среди населения было решено издавать периодический печатный журнал. За средствами остановки не было, и в марте был выпущен коллективный труд кружка —
№ 1 журнала социально-политического характера, названный «Свободные голоса» под редакцией А. А. МЕЙЕРА и Г. П. ФЕДОТОВА13 .
ЖУРНАЛ ПОЛНОСТЬЮ ОТРАЖАЛ ПОЗИЦИИ КРУЖКА, ОН ПРИЗЫВАЛ К БОРЬБЕ С БОЛЬШЕВИЗМОМ, ВЗЫВАЛ К ПАТРИОТИЧЕСКИМ ЧУВСТВАМ РУССКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ, ПОБУЖДАЯ ЕЕ К ОБЪЕДИНЕНИЮ ВО ИМЯ СПАСЕНИЯ РОДИНЫ.
В июне выходит следующий номер журнала, носящий такой же характер, после чего журнал прекращает свое существование, Т. К. РУКОВОДИТЕЛИ КРУЖКА НАШЛИ БОЛЕЕ ЦЕЛЕСООБРАЗНЫМ ПЕРЕЙТИ К РАБОТЕ МЕНЕЕ ЗАМЕТНОЙ ДЛЯ ВЛАСТИ, ПРИДЕРЖИВАЯСЬ МЕТОДА ИНДИВИДУАЛЬНОЙ и ГРУППОВОЙ РАБОТЫ, ПОЛЬЗУЯСЬ ЛЕГАЛЬНЫМИ И НЕЛЕГАЛЬНЫМИ ВОЗМОЖНОСТЯМИ.
Взяв новый курс, кружок свою деятельность начал проводить более осторожно, принимая меры к сохранению существования кружка в тайне. В конце 1919 г. на одном из очередных заседаний кружка, достигавшего к тому времени 25—30 чел., КОНСПИРАТИВНЫЙ ХАРАКТЕР КРУЖКА ПОДЧЕРКИВАЕТСЯ ЕЩЕ РАЗ И ОН ПОЛУЧАЕТ НАЗВАНИЕ «ВОСКРЕСЕНЬЯ» КАК СИМВОЛ ВОСКРЕСЕНИЯ, ВОЗРОЖДЕНИЯ РОССИИ.
В 1923 г. в Ленинграде за ряд антисоветских выступлений закрывается вольно-философская ассоциация14 , ставшая играть контрреволюционную роль. Наиболее непримиримые, активно выступавшие против Соввласти ее члены арестовываются и высылаются. Некоторые из них (профессора КАРСАВИН, ЛАПШИН, ЛОССКИЙ и др.) высылаются совершенно за пределы РСФСР, другие уезжают за границу сами и более не возвращаются.
ДО ЭТОГО ТАКЖЕ УЕЗЖАЕТ ВО ФРАНЦИЮ АНТОН ВЛАДИМИРОВИЧ КАРТАШЕВ, КОТОРЫЙ ПО ПРИЕЗДЕ В ПАРИЖ СРАЗУ НАЧИНАЕТ ИГРАТЬ КРУПНУЮ ПОЛИТИЧЕСКУЮ РОЛЬ СРЕДИ ЭМИГРАНТОВ, ПОДНИМАЯ БОЛЬШУЮ КАМПАНИЮ ПРОТИВ СОВ.ПРАВИТЕЛЬСТВА. В ДАЛЬНЕЙШЕМ КАРТАШЕВ ИЗБИРАЕТСЯ В ПРЕДСЕДАТЕЛИ НАЦИОНАЛЬНОГО КОМИТЕТА РУССКИХ ЭМИГРАНТОВ, ПРЕДСЕДАТЕЛЕМ РУССКОЙ ЭМИГРАНТСКОЙ ДУХОВНОЙ АКАДЕМИИ В ПАРИЖЕ И В СОСТАВ РЕДАКЦИИ БЕЛО-ЭМИГРАНТСКОГО ЖУРНАЛА «БОРЬБА ЗА РОССИЮ», издающийся на русском языке в Париже.
После закрытия «Вольфила» легальные возможности «Воскресенья» сократились. (Вольфила использовалась как место встречи и отбора новых лиц для вербовки). Кроме этого потребовались новые меры предосторожности от провала. Из этих соображений в начале 1924 г. принимается решение собираться не всем сразу, а маленькими группами в разных квартирах, после чего собрания устраиваются не только на квартире К. А. ПОЛОВЦЕВОЙ, но и в квартирах ФЕДОТОВА, Георгий Петровича, СМОТРИЦКОГО Павла Фомича, ВАСИЛЬЕВА Павла Дмитриевича и ПИГУЛЕВСКИХ. ИЗ ОСТОРОЖНОСТИ ПРИНИМАЕТСЯ РЕШЕНИЕ, НЕ ПОСВЯЩАТЬ ВНОВЬ ПОСТУПАЮЩИХ В ОБЪЕДИНЕНИЕ ЛИЦ В СУЩЕСТВОВАНИЕ «ВОСКРЕСЕНЬЯ», ДЛЯ ЧЕГО ВЫРАБАТЫВАЕТСЯ ПЛАН, СОГЛАСНО КОТОРОГО НА НЕКОТОРЫХ ЧЛЕНОВ «ВОСКРЕСЕНЬЯ» ВОЗЛАГАЕТСЯ ОБЯЗАННОСТЬ СОЗДАНИЯ САМОСТОЯТЕЛЬНЫХ КРУЖКОВ ПО ПОДГОТОВКЕ НОВЫХ ЛИЦ, НАМЕЧЕННЫХ ДЛЯ ВВЕДЕНИЯ В СОСТАВ «ВОСКРЕСЕНЬЯ».
По этому плану вскоре удачно создаются кружки: СМОТРИЦКИЙ П. Ф. из студентов Университета, служащих Геолкома, художников — своих близких знакомых, ГРЕВС Иван Михайлович из своих б. учеников по Университету и ФЕДОТОВ из университетских товарищей.
МЕЙЕРУ удается организовать два кружка — один из студентов Ин-та им. Лесгафта, другой из учеников Богословского-пастырского училища, где он устроился в качестве преподавателя. Для видимости в кружках в первое время занимаются религиозно-философскими предметами и только вскользь затрагиваются вопросы социальные, с критикой распоряжений Соввласти. Общая линия руководство созданными кружками исходит от «Воскресенья», где кружководы обмениваются опытом работы, вырабатывая по условиям времени новые формы. КАК ПРАВИЛО В КРУЖКИ ВОВЛЕКАЮТСЯ ЛЮДИ ИНТЕЛЛИГЕНТНЫЕ, РЕЛИГИОЗНЫЕ, ОСТРО ЧУВСТВУЮЩИЕ ГНЕТ СОВРЕМЕННОГО СТРОЯ, ЗАПРЕТИВШЕГО СВОБОДУ СЛОВА и СОБРАНИЙ, ЖАЖДУЩИЕ ВЫСКАЗЫВАТЬСЯ В КРУГУ БЛИЗКИХ ЛЮДЕЙ.
Удачно организует кружок с хорошим подбором участников, также Иван Михайлович ГРЕВС, привлекший к этой идее свою бывшую ученицу, консультантку рукописного отдела Ленингр. Гос. Публ. Библ. ДОБИАШ-РОЖДЕСТВЕНСКУЮ Ольгу Антоновну, которая, не подозревая об истинных намерениях своего учителя ГРЕВСА и думая заняться только историей средних веков, втягивает в этот кружок целую группу своих бывших учеников по Университету, вычищенных при чистке ВУЗ’ов в 1924 г. Сама Ольга Антоновна ДОБИАШ-РОЖДЕСТВЕНСКАЯ сходится во мнениях с ГРЕВСОМ в том смысле, что Соввласть недооценивает науку, что действительно нужно создать кружок молодежи для занятий с ними, хотя по их специальности Историей средних веков, чтобы она тоже не подвергалась искажению.
К тому же она чувствовала необходимость заниматься с учениками, т. к. к этому времени была Советом Университета вовсе отстранена от работы за преподавание в идеалистическом духе.
После достигнутого соглашения с ДОБИАШ-РОЖДЕСТВЕНСКОЙ кружок этот быстро вырос до 25 чел. из быв. учеников ГРЕВСА и ДОБИАШ-РОЖДЕСТВЕНСКОЙ, окончивших Университет в первые годы после революции, во время гражданской войны или исключенных из ВУЗ’ов при чистке, сохранивших свое идеалистическое мировоззрение и лишенных возможностей продолжать свою научную работу в ВУЗ’ах.
В 1925 г. кружок под руководством ГРЕВСА и ДОБИАШ-РОЖДЕСТВЕНСКОЙ переходит также к занятиям религиозно-философскими предметами и проявляет интерес к русским бело-эмигрантам. Наиболее выявленные ученики к этому времени переводятся в состав «Воскресенья», к ним относятся с особенной заботой и пользуясь своим положением и связями руководители устраивают их на различные должности в Публ. Библиот. (Польскую комиссию) или средние учебные заведения, где в качестве преподавателей они начинают вести соответствующую воспитательную работу среди школьной молодежи.
В том же году «Воскресенье» ставит вопрос о смене, необходимости работы над молодежью с более раннего возраста, т. к. попадающие в ВУЗ’ы воспитанники советских школ очень трудно поддаются обработке, причем чем дальше, тем меньше можно рассчитывать на эту молодежь. Руководители «Воскресенья» решают для опыта устроить несколько нелегальных кружков школьной молодежи для занятия с ними по закону божьему.
Эту обязанность берет на себя сам МЕЙЕР, проводящий это постановление в жизнь через членов своего кружка, составленных из студентов последних курсов Ин-та им. Лесгафта, которые успели уже к этому времени окончить Ин-т и устроиться учительницами в школы 1 и 2-й ступени.
Повидимому кружок МЕЙЕРА из лесгафтовцев был наиболее удачным, т. к. из него чаще всего переводили в состав «Воскресенья» новых окончательно выявленных, обработанных людей. Он был наиболее дисциплинированным, «жизненным», с выработанным уставом, причем существовал он под названием «Содружество».
О другом кружке МЕЙЕРА говорили, что он находится только в зачаточном состоянии, что он занимается пока только философией религии. Не ограничиваясь этими кружками, МЕЙЕР все свободное время посвящает поискам подходящих людей, восстанавливает старые связи по «Вольфила» и организует отдельные циклы докладов в квартирах б. баронессы Марии Михайловны ТАУБЕ, монахини Эликониды Александровны ЗЫКОВОЙ, б. слушательницы Богословских курсов Ольги Николаевны ЛУГОВОЙ, на которые приглашает большое количество людей, являющихся средой для выбора МЕЙЕРОМ подходящих людей для своих кружков.
СМОТРИЦКИЙ свой кружок строит в первое время не особенно удачно, однако постепенно подбирается тоже постоянный состав, регулярно собирающийся один раз в неделю для заслушания очередных докладов, приближающихся все больше и больше к основным идеям «Воскресенья». В этом кружке, как и в других, конспирации уделяется большое внимание. ЧЛЕНАМ КРУЖКА ЗАПРЕЩАЕТСЯ ГОВОРИТЬ ПО ТЕЛЕФОНУ ИЛИ ЗАПИСЫВАТЬ АДРЕСА И ФАМИЛИИ СВОИХ СОЧЛЕНОВ. РАСХОДЯТСЯ СОБИРАЮЩИЕСЯ ПО ОДИНОЧКЕ, ЧТОБЫ НЕ ВОЗБУДИТЬ ПОДОЗРЕНИЯ ДВОРНИКА. СВОЙ КРУЖОК СМОТРИЦКИЙ НАЗЫВАЕТ «КУЛЬТУРНЫЙ УГОЛОК».
ПОСЛЕ 1923 г. НА СОБРАНИЯХ «ВОСКРЕСЕНЬЯ» ВСЕ ЧАЩЕ ВОЗНИКАЮТ РАЗГОВОРЫ О НАСТРОЕНИЯХ РУССКИХ ЭМИГРАНТОВ, ПОНЕМНОГУ ПОЯВЛЯЕТСЯ БЕЛОГВАРДЕЙСКАЯ ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА, ПОДВЕРГАЮЩАЯСЯ ДЕТАЛЬНОМУ ОБСУЖДЕНИЮ. ИЗ КАКИХ-ТО ИСТОЧНИКОВ МЕЙЕР ПОЛУЧАЕТ СТАТИСТИКУ О КОЛИЧЕСТВЕ ВЫПУЩЕННОЙ В ЕВРОПЕ ИДЕАЛИСТИЧЕСКОЙ И МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ, ВСЕ СЧИТАЮТ, ЧТО БОРЬБА ТОЛЬКО РАЗГОРАЕТСЯ И ЧТО «ПОБЕДА ХРИСТА НАД АНТИХРИСТОМ ВО ВСЕМ МИРЕ ПРИДЕТ ЧЕРЕЗ ВОСКРЕСШУЮ РОССИЮ».
ЕЩЕ БОЛЬШЕ ИНТЕРЕСА К ЭМИГРАЦИИ «ВОСКРЕСЕНЬЕ» НАЧАЛО ПРОЯВЛЯТЬ С КОНЦА 1923 г., КОГДА СНОВА НЕСКОЛЬКО ЧЛЕНОВ «ВОСКРЕСЕНЬЯ» УЕЗЖАЮТ ЗАГРАНИЦУ И ТОЖЕ БОЛЬШЕ НЕ ВОЗВРАЩАЮТСЯ.
В 1924 г. на одном из заседаний «Воскресенья» присутствует какой-то приезжий француз, проявивший большой интерес к деятельности «Воскресенья», о которой подробно рассказывал ему на французском языке Ив. Мих. ГРЕВС.
В НАЧАЛЕ 1925 г. УЕЗЖАЕТ ЗАГРАНИЦУ НА ВРЕМЯ, ЯКОБЫ, ПО БОЛЕЗНИ И ТАКЖЕ БОЛЬШЕ НЕ ВОЗВРАЩАЕТСЯ ОДИН ИЗ ОСНОВНЫХ ОРГАНИЗАТОРОВ И РУКОВОДИТЕЛЕЙ «ВОСКРЕСЕНЬЯ» — ГЕОРГИЙ ПЕТРОВИЧ ФЕДОТОВ. ПО ПРИЕЗДЕ ЕГО В ПАРИЖ, ФЕДОТОВ ТАК ЖЕ КАК И КАРТАШЕВ ВЫСТУПАЕТ С РЯДОМ КЛЕВЕТНИЧЕСКИХ ЗАЯВЛЕНИЙ В ПУБЛИЧНЫХ ЛЕКЦИЯХ И В ПЕЧАТИ ПО АДРЕСУ СОВ. ПРАВИТЕЛЬСТВА И КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ.
С отъездом ФЕДОТОВА деятельность «Воскресенья» под влиянием МЕЙЕРА вновь перестраивается. Он выступил с большим докладом о том, что малочисленное «Воскресенье» не может уберечь от проникновения антирелигиозной пропаганды даже в среду той молодежи, которая казалось бы уже находится в сфере влияния «Воскресенья». Еще раз был поставлен вопрос о резервах, смене и серьезности «Воскресенья».
В результате долгих споров большинство согласилось с МЕЙЕРОМ, проповедывавшим идею создания общего фронта против врага всех религий — атеизма. На этом основании был разрешен доступ в «Воскресенье» наравне с православными людями других вероисповеданий, если только они подойдут под остальные требования «Воскресенья».
Однако на этой почве скоро наметились разногласия, со стороны группы лиц, заявивших о своем отказе от общей молитвы, устраивавшихся до начала всех собраний «Воскресенья», если на них будут присутствовать неправославные.
Убеждения МЕЙЕРА, что принятая еврейка не может помешать общей молитве, т. к. она солидарна с православием и дала обещание креститься — не помогли и группа до 10 чел. непримиримых перестала участвовать в общей молитве, собираясь для этой цели отдельно в своих квартирах.
Активная работа «Воскресенья» не прекращается, каждому члену Объединения дается задание использовать всякие возможности для агитации против культурно-религиозной политики Соввласти и наблюдать за лицами, сочувственно относящихся к этой агитации, которых подвергать дальнейшей обработке. Кроме этого «Воскресенье» организовало печатание на пиш. машинках и распространение среди знакомых различных докладов и произведений членов «Воскресенья» (антисоветского характера). Обязанности по «Воскресенью» уехавшего ФЕДОТОВА были переданы СМОТРИЦКОМУ, Павлу Фомичу.
Плановая работа «Воскресенья», задержавшаяся из осторожности на короткое время (после ликвидации ГПУ в ЛВО монархического кружка школьной молодежи, существовавшего под руководством Ксении Михайловны МИЛОРАДОВИЧ, в котором принимал активное участие также и Иван Мих. ГРЕВС, в июне 1927 г. и в начале 1928 г. во время следствия по делу «Братство Серафима Саровского») должна была восстановиться к концу 1928 г., когда имелось в виду перейти к более активной работе.
ПРОВАЛЫ КРУЖКА МИЛОРАДОВИЧ И «БРАТСТВА СЕРАФИМА САРОВСКОГО» ЗАСТАВИЛО «ВОСКРЕСЕНЬЕ» УДЕЛИТЬ БОЛЬШЕ ВНИМАНИЯ ВОПРОСАМ КОНСПИРАЦИИ, ПРОВОДИЛСЯ СПЕЦИАЛЬНЫЙ ИНСТРУКТАЖ И БЫЛА СВЕДЕНА ОБЩАЯ ФОРМА ПОВЕДЕНИЯ ДЛЯ УЧАСТНИКОВ ВСЕХ КРУЖКОВ, В СЛУЧАЕ ИХ ПРОВАЛА И ВОЗНИКНОВЕНИЯ СЛЕДСТВИЯ.
ДАННЫЕ СЛЕДСТВИЯ
Установив на основании вышеизложенного существование в Ленинграде широко разветвленной, нелегальной антисоветской организации, активно действующей против Соввласти, состоявшей также в связи через посредство АЛЕКСЕЕВА-АСКОЛЬДОВА Сергея Алексеевича с «Братством Серафима Саровского», оказавшимся после ликвидации организацией, поставившей себе целью воспитание школьной и ВУЗ’овской молодежи в монархическом духе, в конце декабря 1928 г. в январе 1929 года и позже с целью ликвидации «Воскресенья» и всей его сети кружков были арестованы наиболее активные его члены в количестве 61 человека.
Произведенными обысками у арестованных БЫЛИ ОБНАРУЖЕНЫ РАЗЛИЧНЫЕ МАТЕРИАЛЫ АНТИСОВЕТСКОГО СОДЕРЖАНИЯ, НАПЕЧАТАННЫЕ НА ПИШУЩИХ МАШИНКАХ, БЕЛОГВАРДЕЙСКИЕ ЭМИГРАНТСКИЕ ГАЗЕТЫ И ПЕРЕПИСКА, СВИДЕТЕЛЬСТВУЮЩАЯ О СУЩЕСТВОВАНИИ В ЛЕНИНГРАДЕ НЕЛЕГАЛЬНОЙ АНТИСОВЕТСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ С СЕТЬЮ ЯЧЕЕК И
О НАМЕРЕНИИ ЭТОЙ ОРГАНИЗАЦИИ СОЗДАТЬ ТАКИЕ ЖЕ ЯЧЕЙКИ
В гор. МОСКВЕ.
В первое время, после ареста, на предварительном следствии почти ВСЕ АРЕСТОВАННЫЕ ОТКАЗАЛИСЬ ОТ ДАЧИ ПОКАЗАНИЙ ПО СУЩЕСТВУ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ «ВОСКРЕСЕНЬЯ» И ЕГО ДРУГИХ КРУЖКОВ И ТОЛЬКО ПОСЛЕ ПРЕДЪЯВЛЕНИЯ КАЖДОМУ В ОТДЕЛЬНОСТИ ИЗОБЛИЧАЮЩИХ ДОКУМЕНТОВ, АРЕСТОВАННЫЕ, ПОНЯВ БЕСПОЛЕЗНОСТЬ ПОЛНОГО ОТРИЦАНИЯ, ИЗМЕНИЛИ СВОЕ ПОВЕДЕНИЕ, ОГРАНИЧИВАЯСЬ ОДНАКО ПРИЗНАНИЕМ ЛИЧНОЙ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ К «ВОСКРЕСЕНЬЮ» ИЛИ ТОМУ ИЛИ ИНОМУ ЕГО КРУЖКУ И ОСТАЛИСЬ ПРИ ПЕРВОМ РЕШЕНИИ НЕ ПОКАЗЫВАТЬ НИКАКИХ ПОДРОБНОСТЕЙ.
Из показаний части арестованных БАХТИНА, Всеволода Владимировича, ИВАНОВА Евгения Павловича, СМОТРИЦКОГО Павла Фомича и др. согласившихся давать показания (с условием не называть личностей и мест собраний), выяснилось, что «Воскресенье» со всеми своими кружками существовало до последнего дня его ликвидации, что последние собрания происходили в квартирах ПОЛОВЦЕВОЙ и СМОТРИЦКОГО 2 и 4/XII-28 г., которые были созваны после 4-х месячного перерыва с целью возобновления занятий. В дальнейшем после ряда вопросов, показаниями арестованных устанавливается картина деятельности «Воскресенья» и всех кружков за все время, при этом показаниями арестованных вполне подтверждаются все изложенные выше сведения, полученные ранее из агентурных источников. Кроме этого устанавливаются следующие подробности: руководители «Воскресенья» объединились и заняли резко враждебные Советам позиции сразу же после Октябрьской Революции.
В январе 1918 г. группа оформилась как активная единица, считавшая Октябрьский переворот черными днями в истории России, подвергающейся разорению ее неверными сынами-изменниками родины.
Победа большевиков рассматривалась как временная узурпация власти безответственной кучкой вооруженных людей, творящих волю второй или третьей державы (вторая держава Германия, третьей державой считался Интернационал). К этому времени к группе примкнули: АНЦЫФЕРОВ Н. П., СТЕБНИЦКАЯ-ПИГУЛЕВСКАЯ Н. В., ТИЛИЧЕЕВА-ОТТЕН Е. О., РОЖДЕСТВЕНСКАЯ, ЛЕВИЦКАЯ Т. П., НЕЧАЕВА Е. Н., АНЦЫФЕРОВА П. Н., БАТУРИНА С. А., ВАСИЛЬЕВ В. Д., ПИГУЛЕВСКИЙ Г. В., СМИРНОВ А. П., ГЕОРГИЕВСКИЙ М. А., ШИЛОВ И. А., МАРТЬЯНОВА М. Н., МАРКУС С. М. и друг.
В ЭТОМ СОСТАВЕ НА ЕЖЕНЕДЕЛЬНЫХ СОБРАНИЯХ ЗАСЛУШИВАЛИСЬ ДОКЛАДЫ ПОЛИТИЧЕСКОГО ХАРАКТЕРА О ТЕКУЩИХ СОБЫТИЯХ, О РАБОТЕ БОЛЬШЕВИКОВ И ОБ ОБЩЕМ ПОЛОЖЕНИИ В СТРАНЕ. ДОКЛАДЧИКИ ПРИЗЫВАЛИ К ВЕРНОСТИ РОДИНЕ, ПРОТИВ КЛАССОВОЙ БОРЬБЫ, РАЗРУШАЮЩЕЙ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЕДИНСТВО. ИХ ДОКЛАДЫ СТЕНОГРАФИРОВАЛИСЬ, БЫСТРО РАЗМНОЖАЛИСЬ НА ПИШУЩИХ МАШИНКАХ И РАСПРОСТРАНЯЛИСЬ СРЕДИ НАСЕЛЕНИЯ.
Обвиняемый АНЦИФЕРОВ, Николай Павлович, говоря о целях «Воскресенья», сообщает, что основной задачей группы было создание широкого общественного движения против большевиков.
В марте 1918 г. руководители «Воскресенья» получили большую сумму денег от инженера БРУСОВА, которая использовалась на создание печатного периодического «социально-политического» журнала с большим тиражем.
Издание «1 печатного журнала, названного «Свободные голоса» под редакцией МЕЙЕРА и ФЕДОТОВА в апреле 1918 г. ЯВИЛОСЬ ПЕРВЫМ БОЛЬШИМ ОТКРЫТЫМ ВЫСТУПЛЕНИЕМ ГРУППЫ ПРОТИВ УСТАНОВИВШЕЙСЯ СОВВЛАСТИ С ПРОВОЗГЛАШЕНИЕМ СВОЕЙ ПРОГРАММЫ И ЗАДАЧ (см. веществ. доказательства л. д. 2—4, том IV).
ЧЕРЕЗ «СВОБОДНЫЕ ГОЛОСА» ГРУППА ОБРАТИЛАСЬ К «РУССКИМ ЛЮДЯМ» С ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕМ, что «РОДИНА В ОПАСНОСТИ», «ОТЕЧЕСТВО НА КРАЮ ГИБЕЛИ», С ТРЕБОВАНИЕМ К РУССКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ ПРОБУДИТЬСЯ К ВЕРЕ И ВЫЯВИТЬ «СЛОВО РУССКОЕ» и ОБЪЕДИНИТЬСЯ ПРОТИВ БОЛЬШЕВИКОВ ЗА СОЗДАНИЕ НОВОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ И ХОЗЯЙСТВЕННОЙ ПЛОТИ (ст. Анцыферова — «РОССИЯ И БУДУЩЕЕ»), В ЖУРНАЛЕ «СВОБОДНЫЕ ГОЛОСА» № 1).
В статье «Лицо России», этого же номера журнала, Г. П. ФЕДОТОВ ПРОВОЗГЛАШАЯ ЗАДАЧИ организовавшейся группы, говорит следующее:
«К РОССИИ ПРИБЛИЗИЛАСЬ СМЕРТЬ, ОТВЕРНУВШИСЬ ОТ ЦАРИЦЫ, МЫ ВОЗВРАЩАЕМСЯ К СТРАДАЛИЦЕ, К МУЧЕНИЦЕ, К РАСПЯТОЙ. МЫ ДАЕМ ОБЕТ ЖИТЬ ДЛЯ ЕЕ ВОСКРЕСЕНИЯ».
ДАЛЬШЕ ФЕДОТОВ ЗАЯВЛЯЕТ: «ЕСЛИ РОССИЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПАЛА НАВЕКИ, ТОГДА МЫ БУДЕМ С ЛОПАТОЙ В РУКЕ РЫТЬСЯ В ЕЕ МОГИЛАХ, ЧТОБЫ СПАСТИ ДЛЯ МИРА ОСТАНКИ БОЖЕСТВЕННОЙ КРАСОТЫ, ИЛИ МЫ УЙДЕМ НА ЧУЖБИНУ, ИСПЫТЫВАТЬ ТОСКУ ПО РОДИНЕ».
Усматривая большую опасность для России в измене союзникам, в братании солдат на фронте, МЕЙЕР в статье «Интернационал и Россия», этого же журнала, заявляет:
«МАГИЯ ИНТЕРНАЦИОНАЛИСТИЧЕСКИХ ЛОЗУНГОВ, ПОДКРЕПЛЯЕМАЯ УСТАЛОСТЬЮ НАСЕЛЕНИЯ, ПРИВЕЛА К РАЗВАЛУ АРМИИ И К ТОРЖЕСТВУ НЕПРОШЕННЫХ ГОСТЕЙ. ИНТЕРНАЦИОНАЛ ОКАЗАЛСЯ НОВОЙ ДЕРЖАВОЙ, ВМЕШАВШЕЙСЯ В ВОЙНУ, СОЮЗНИЦЕЙ ГЕРМАНИИ, ЯВЛЯЮЩЕЙСЯ КРЕПКИМ ОПЛОТОМ ВСЕЙ ЕВРОПЕЙСКОЙ СОЦИАЛЬНОЙ РЕАКЦИИ. ЛОЗУНГИ ИНТЕРНАЦИОНАЛА НЕПРИМИРИМЫ С ПОНИМАНИЕМ НАЦИОНАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ И ЛЮБОВЬЮ К РОДИНЕ. «ЕДИНСТВО ТРУДЯЩИХСЯ ВСЕХ СТРАН» БАЗИРУЕТСЯ НА НАЦИОНАЛЬНОМ ОБЕЗЛИЧЕНИИ, НА ОСЛАБЛЕНИИ ЛЮБВИ К НАЦИИ, НА УГАСАНИИ ПАФОСА К ЛИЧНОМУ И ЯВЛЯЕТСЯ ПОЛНЫМ ОТРИЦАНИЕМ НАЦИОНАЛЬНОГО ЛИЦА. ТОЛЬКО РЕЛИГИОЗНОЕ ПОНИМАНИЕ ИСТОРИИ МОГЛО БЫ ДАТЬ ВЫХОД ИЗ ПРОТИВОРЕЧИЯ МЕЖДУ НАЦИЯМИ. ДО ТЕХ ПОР ПОКА СОЦИАЛИЗМ НЕ ПОДЧИНИТ СВОЮ ОБЩЕСТВЕННУЮ ИДЕОЛОГИЮ РЕЛИГИОЗНОЙ ИДЕЕ ЛИЧНОСТИ, ОН БУДЕТ СЛУЖИТЬ, ЦЕЛЯМ ЧУЖДЫМ ЕГО СОБСТВЕННОЙ ПРАВДЕ. ИНТЕРНАЦИОНАЛ — ЭТО СУРРОГАТ ВЕЛИКОГО ВСЕЛЕНСКОГО БРАТСТВА, КОТОРЫЙ, СОБЛАЗНЯЯ МАЛЫХ СИХ ПРАВДОЙ МИРА И ЕДИНЕНИЯ, ДЕЛАЕТ ИЗ СЕБЯ ОСОБУЮ ДЕРЖАВУ, ПОДДАННЫЕ КОТОРОЙ НЕИЗБЕЖНО СТАНОВЯТСЯ ИЗМЕННИКАМИ ДЕЛУ НАЦИОНАЛЬНОГО И ВСЯКОГО ВООБЩЕ ТВОРЧЕСТВА».
Далее в статье «О путях к возрождению» МЕЙЕР предупреждает граждан не увлекаться гражданскими торжествами, они являются подменой таинства встречи человека с божеством.
ЗАДАЧА ПРОБУЖДЕНИЯ ЛУЧШИХ ЛЮДЕЙ НАРОДА — РУССКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ — «ВОСКРЕСЕНИЕ РОДИНЫ», ВОЗРОЖДЕНИЕ ПОДЛИННОЙ ВЕРЫ, СТАНОВЯТСЯ ИДЕАЛАМИ ОРГАНИЗОВАВШЕЙСЯ ГРУППЫ.
ПОД ЭТИМИ ЛОЗУНГАМИ скоро стекаются новые лица и ГРУППА ОФОРМЛЯЕТСЯ В ОРГАНИЗАЦИЮ ПОД СИМВОЛИЧЕСКИМ НАЗВАНИЕМ «ВОСКРЕСЕНЬЕ».
После выхода № 2 журнала «Свободные голоса», в июне 1918 г. группа решает прекратить его издание, чтобы больше не возбуждать к себе интереса со стороны большевиков. ИЗБИРАЕТСЯ НОВЫЙ МЕТОД БОРЬБЫ СКРЫТЫЙ.
На первый съезд ученых в Москве в начале 1919 г. «Воскресенье» делегирует также и своих представителей — КАРТАШЕВА и АНЦИФЕРОВА, едущих официально как бы от Лен. Ун-та. Они обязаны были выяснить настроение съехавшихся в Москву делегатов — представителей многих ВУЗ’ов многих городов, провести с ними беседы и распространить «Свободные голоса». После возвращения из Москвы информировавший о результатах съезда АНЦИФЕРОВ сообщил, что ему удалось распространить «свободные голоса», разговаривать с делегатами, но они отзывались об идеях, развиваемых в журнале, иронически.
КАРТАШЕВ ПОСЛЕ ЭТОГО СЪЕЗДА ПОЧУВСТВОВАЛ МАЛО ПОЧВЫ ДЛЯ РАБОТЫ В РОССИИ. В НАЧАЛЕ 1920 г. ОН ЭМИГРИРУЕТ В ПАРИЖ, ГДЕ СРАЗУ ЖЕ НАЧИНАЕТ БОЛЬШУЮ КАМПАНИЮ ПРОТИВ СССР, ВЫСТУПАЯ ПУБЛИЧНО И В ПЕЧАТИ С ПРИЗЫВАМИ К ПРОДОЛЖЕНИЮ ВООРУЖЕННОЙ БОРЬБЫ С СОВВЛАСТЬЮ.
В это же время Бурцевская газета «Общее дело» (18 сент. 1920 г.) в статье о политических заключенных в Бутырской тюрьме сообщает, что в России усиливается религиозное движение среди интеллигенции и рабочих и что во главе этого движения стоят ЛОССКИЙ, МЕЙЕР и КАРСАВИН.
С тех пор «Воскресенье» переносит свой интерес к русской эмиграции, связывая свои действия с настроениями русских заграницей.
В ПАРИЖЕ КАРТАШЕВ БЫСТРО ПРИОБРЕТАЕТ БОЛЬШУЮ ПОПУЛЯРНОСТЬ, ОН ИЗВЕСТЕН, КАК БЫВШ. ОБЕР-ПРОКУРОР СИНОДА И МИНИСТР ПО ДЕЛАМ ВЕРОИСПОВЕДАНИЙ ВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА И ИЗБИРАЕТСЯ В ПРЕДСЕДАТЕЛИ ЭМИГРАНТСКОГО НАЦИОНАЛЬНОГО КОМИТЕТА, А ПОЗЖЕ ПРЕДСЕДАТЕЛЕМ ЭМИГРАНТСКОЙ ДУХОВНОЙ АКАДЕМИИ И ЧЛЕНОМ РЕДАКЦИИ ЖУРНАЛА «БОРЬБА ЗА РОССИЮ».
В КАЧЕСТВЕ СОРЕДАКТОРА ЭТОГО ЖУРНАЛА, КАРТАШЕВ ПРИДАЕТ ЕМУ ТОН «СВОБОДНЫХ ГОЛОСОВ», ПРЕКРАТИВШИХ СВОЕ СУЩЕСТВОВАНИЕ В Л-ДЕ. КАЖДОЕ СОБЫТИЕ ЗАГРАНИЦЕЙ И ВНУТРИ СОВЕТСКОГО СОЮЗА, КАЖДЫЙ РЕЛИГИОЗНЫЙ ПРАЗДНИК, КАРТАШЕВ СВЯЗЫВАЕТ С ИДЕЕЙ «ВОСКРЕСЕНИЯ» РОССИИ, ВОЗРОЖДЕНИЯ ВЕРЫ, ЛЮБВИ К РОДИНЕ, КОТОРАЯ ВОСКРЕСИТ БЫЛОЕ ВЕЛИКОЛЕПИЕ И ЛИКУЮЩУЮ СИЛУ РОССИИ» (см. л. д. 36, 37, 38 том IV).
КАРТАШЕВ так же, как и «Воскресенье» считает, что ВОСКРЕСЕНИЕ РОССИИ ПРИДЕТ НЕ ЧЕРЕЗ ТУ ИЛИ ИНУЮ ПАРТИЮ, А ЧЕРЕЗ ОБЪЕДИНЕНИЕ ВСЕХ здоровых элементов нации; их первой задачей является беспощадная борьба с большевизмом, чтобы ускорить его гибель.
Мысли КАРТАШЕВА находящие оформление в «борьбе за Россию» в воззваниях Национального Комитета эмигрантов, публичных выступлениях или в лекциях эмигрантской духовной академии, почти постоянно являются идентичными идеям «Воскресенья»; вместе с этим действия «Воскресенья», как активной антисоветской организации, солидаризуются с поразительной точностью, насколько позволяют окружающие условия и рамки конспирации, с предложениями КАРТАШЕВА.
ВСЕ ЧАЩЕ И ЧАЩЕ ЧЛЕНЫ «ВОСКРЕСЕНЬЯ» СЛУШАЮТ СООБЩЕНИЯ О ЖИЗНИ РУССКИХ ЗАГРАНИЦЕЙ, ОБ ИХ НАСТРОЕНИИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В ПАРИЖЕ КАРТАШЕВА. МЕЙЕР, ДЕЛАЯ СООБЩЕНИЯ О БОРЬБЕ ДВУХ МИРОВ ХРИСТА И АНТИХРИСТА И ПРИВОДЯ СТАТИСТИЧЕСКИЕ СВЕДЕНИЯ О КОЛИЧЕСТВЕ ВЫПУСКАЕМОЙ ИДЕАЛИСТИЧЕСКОЙ И МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ЗАГРАНИЦЕЙ, ПРИХОДИТ К НЕИЗБЕЖНОМУ ВЫВОДУ, ЧТО «ЕЩЕ НЕМНОГО БОРЬБЫ, И ГРЯДУЩАЯ ПОБЕДА ХРИСТА НАД АНТИХРИСТОМ НЕМИНУЕМА, ПРИЧЕМ ПРИДЕТ ОНА ЧЕРЕЗ РОССИЮ».
«ВОСКРЕСЕНЬЕ» ИМЕЛО ТАКЖЕ ЗАГРАНИЧНУЮ ЛИТЕРАТУРУ И ЦЕЛЫЕ ГАЗЕТЫ.
После 23 года закрытие в Ленинграде как контр-революционного гнезда вольно-философской ассоциации и высылка из Ленинграда многих ее членов за антисов. деятельность заставило «Воскресенье» насторожиться и перестроить всю свою деятельность. Многочисленные собрания «Воскресенья», происходящие еженедельно на частных квартирах, признаются опасными, они заменяются собраниями с составом не больше чем в 10 или 15 чел. С целью осторожного подбора новых членов выносится решение организовать еще несколько кружков, в которых будущие члены «Воскресенья» подвергались бы предварительной обработке и проверке благонадежности. Согласно этому плану, к концу 24 года под руководством МЕЙЕРА, ФЕДОТОВА, СМОТРИЦКОГО и ГРЕВСА организовывается 5 кружков, начинающих систематически заниматься через несколько м-цев.
Постепенно вовлеченными в эти кружки оказались следующие:
1. В кружок МЕЙЕРА «Содружество» (собир. по пятницам)
ВАХРУШЕВА Елизавета Михайловна
ЛИШКИНА Анна Леонидовна
МАКСИМОВИЧ Алексей Яковлевич
ГАНЬКОВСКИЙ Дмитрий Михайлович
ЯКОБСОН Фаня Германовна
ДАВЫДОВА Евгения Владимировна
ФЕДОРОВА Елена Семеновна
АРНСОН Тамара Наумовна
ДМИТРУК Анна Герасимовна
ВОРОНИД Николай Степанович
НЕКРАСОВА Клавдия Ильинишна
ЗЫКОВА Эликонида Ал-дровна
ЛАББЕ Эмилия Васильевна