http://www.ng.ru/krugman/2016-01-18/5_krugman2.html
18.01.2016 00:01:00
ПРЕДЫСТОРИЯ Начиная с 1970-х годов в США резко усилилось неравенство в доходах. В течение нескольких последних десятилетий доходы 1% самых богатых удвоились, при этом большинство американцев столкнулось со снижением своих заработков в реальном выражении. На протяжении этого периода экономистов часто критиковали за неспособность заняться вопросом неравенства. Эта тема была непопулярна в 80-е и 90-е, когда доходы богачей и остального общества быстро отдалялись друг от друга. Однако в середине нулевых данные, собранные экономистами Томасом Пикетти и Эммануэлем Саезом, прояснили масштаб проблемы. Хотя их статьи получили широкую известность, многие аналитики считают, что настоящий переворот в экономике произошел в 2014 году после выхода в свет книги Пикетти «Капитал в XXI веке», посвященной проблеме неравенства. По информации New York Times, на ежегодном съезде Американской экономической ассоциации, на котором присутствовало 13 тыс. делегатов, большое внимание было уделено неравенству. «Среди экономистов из разных идеологических групп растет убежденность, что неравенство усиливается (в США и за рубежом), даже если затем возникают обычные политические разногласия, когда речь заходит о последствиях этого тренда и о необходимости новой государственной политики для противодействия ему», – написал 3 января репортер Times Нельсон Шварц. После конференции экономист Бранко Миланович из Университета Нью-Йорка сказал в интервью Би-би-си: «Если нет достаточно многочисленного среднего класса, а бедные на самом деле очень далеки от богатых, тогда действительно нельзя говорить о едином обществе. Может получиться так, что в итоге у нас будет своего рода глобальная плутократия... Мы рискуем вернуться к ситуации, которая существовала до промышленной революции».
KENTCUKY/CARTOONARTS INTERNATIONAL/THE NEW YORK TIMES SYNDICATE
Я позже остальных прочитал статью Джастина Фокса для Bloomberg, в которой он объясняет, почему экономистам понадобилось так много времени, чтобы обратить внимание на проблему неравенства. Но, будучи одним из экономистов, которые еще много лет назад писали о проблеме неравенства (особенно об обогащении 1%), я считаю, что Фокс упустил из виду один важный аспект: это очень сложный вопрос в плане моделирования.
Позвольте мне обосновать свою точку зрения. Если говорить в общем, то есть два способа анализа распределения доходов. Один основан на распределении доходов по факторам производства – капитал против труда и квалифицированный труд против менее квалифицированного. Экономисты никогда не упускали из виду этот вопрос, поскольку он является классическим – на самом деле он стал главной темой работы Дэвида Рикардо и может быть смоделирован с помощью старой доброй теории предельной производительности. Я изначально занимался изучением торговли, и в этой области на всем протяжении 1990-х годов шли дебаты относительно влияния торговли на размер доходов образованной части населения.
Второй тип анализа использует личное распределение дохода и богатства. Почему инвестиционным банкирам платят так много? Почему после 1980 года так сильно вырос разрыв между топ-менеджерами и средними работниками?
И вот важный момент: мы не знаем, как моделировать личное распределение дохода – в лучшем случае это малоправдоподобные частные теории. Экономист Томас Пикетти вызвал такой резонанс несколько лет назад отчасти потому, что он предложил прототип модели неравенства, которая увязывала эту проблему с более широко используемыми экономическими индикаторами, а это уже давало нам нечто систематическое для обсуждения. Но сам Пикетти признает, что стремительный рост неравенства пока что происходил из-за всплеска на правом крае шкалы доходов, который, возможно, был как-то связан с законодательными нормами, но в любом случае не объясняется ни одной из имеющихся сейчас моделей.
Стоит отметить, что мы говорим не только о проблеме, касающейся англосаксонских экономистов-неоклассиков. Никто толком не разобрался в личном распределении доходов. Маркс, например, работал исключительно с распределением по факторам производства (его главный труд называется «Капитал», а не «Один процент»), и в его работах нет ничего, что помогло бы нам разобраться в процессах последних 30 лет.
Однако вы можете сказать: разве не следует изучать важные вопросы, даже не имея четких моделей? Да, но возможность сказать нечто интересное действительно влияет на темы исследований, и это оправдано только до определенной степени. Вспомните написанное в 1950 году эссе Рэймонда Чандлера «Простое искусство убийства»: «При прочих равных (чего никогда не бывает) более яркая тема привлечет большее внимание исследователей. Тем не менее есть очень скучные книги о Боге и очень увлекательные о том, как заработать на жизнь и остаться относительно честным».
Верно, что сейчас экономисты гораздо больше работают над личным распределением дохода, в основном эмпирическими методами, что связано с информационной революцией в этой области. И это хорошо. Однако у них более веские, чем вы думаете, основания, чтобы в прошлом не уделять данной проблематике столько внимания.