http://banauka.ru/2554.html
Демократия имеет давнюю историю, демократические формы организации общества достигают додержавного прошлого - родового строя. Некоторые ученые-этнографы считают демократию важнейшим фактором антропогенеза, появления всего человеческого, поскольку она стимулировала развитие равноправного общения людей, их самосознания и свободного мышления, индивидуальной ответственности и собственного достоинства. Государственная демократия зародилась и развивалась в Древней Греции.
Как известно, понятию "демократия" более чем два тысячелетия. По мере развития и изменения экономического, духовного и политической жизни, в меру его осложнения появлялись и менялись различные доктрины, которые апеллировали к демократии.
В свое время Гераклит, например, считал, что демократия - это правление "неразумных и худших". Будучи сторонником аристократии, он отвергал демократию как форму управления обществом, саму же аристократию он понимал не как родовую знать, а как аристократию духа. Чуть позже уже Демокрит был сторонником демократии, задача которой видел в обеспечении общих интересов свободных граждан общества (полиса). И нищета демократии, за Демокритом, столь же имеет преимущество над так называемым благополучием граждан при царях, насколько воля лучше рабство.
В этот же период Сократ, относясь к тирании как к режима беззакония, произвола и насилия, критиковал также и демократию, недостаток которой видел в некомпетентности ее должностных лиц, которых выбирали способом жеребьевки, то есть случайно.
Неодобрительно к демократии как к форме государственного правления относился и Платон, считая ее "неправильной" форме правления, когда "демос" отождествлялся с "охлосом", "властью толпы", когда бедняки получают победу, пьянеют от свободы, и далее по демократии вырастает ее продолжение - тирания. Чрезмерная свобода превращается в чрезмерное рабство.
Довольно своеобразно подходил к проблемам демократии Аристотель. Он, например, считал, что при крайней демократии власть принадлежит демосові, а не законам. Решение демоса направляют демагоги. Демос становится деспотом и действует как тиран. Из всех форм демократии он одобрял умеренную цензову демократию, основанную на примирении богатых и бедных и на господстве закона. Общественно-политическая мысль Аристотеля направлена на достижение более устойчивого и более приемлемого для данных условий политического правления доминирующих слоев свободного населения.
ПИ. Монтескье, продолжая традиции античной политической мысли, различал три способа правления - республиканский, монархический и деспотичный. По его мнению, "если в республике власть принадлежит народу, то это - демократия. Если высшая власть находится в руках части народа, элитарной верхушки, такое правления называется аристократией". Для него демократия тождественна народному суверенитету, и это не означает участия всех в управлении. Он считал, что "народ должен поручать осуществление власти своим избираемым уполномоченным, ведь именно это отличает демократическое государство от других форм государственного устройства".
Рассматривая феномен демократии, нельзя не обратиться к наследию таких представителей европейской политической мысли, как итальянский мыслитель и государственный деятель Никколо Макиавелли, французский социолог и политический деятель Алексис де Токвиль, немецкий ученый Макс Вебер и др.
Особый интерес представляют такие идеи Н. Макиавелли: постоянство и несовершенство человеческой природы, которая определяющим образом влияет на характер и динамику политической жизни общества (идея "общей коррупции"); государство с ее интересами является самоцелью; решающая роль в политике фактора силы и отождествление политики с борьбой за власть (власть, могущество); разграничение политики и морали, соответственно - признание в политике формулы "цель оправдывает средства". Его принцип консенсуса (согласия) народа относительно той или иной формы правления впоследствии развил Же. -Же. Руссо как принцип народного суверенитета, а его принцип разделения властей вступил развития в трудах Дж. Локка.
Для построения сильного государства, по мнению Макиавелли, необходимо сначала пройти стадию монархической диктатуры, на которой "царь" выступает как исполнитель воли всего народа, а не части его, чтобы потом перейти и к республиканской форме правления. Следуя античную традицию, он выделяет три вида "правильного правления": монархию, аристократию и народное правление (то есть демократию), а также три вида "плохого правления" - тиранию, олигархию и анархию. И делает вывод, что все эти виды правления непригодны: первые три - потому что не могут долго существовать, а три последних - потому что сами по себе плохие. Мудрые законодатели, зная эти недостатки, избегали соблюдения исключительно некоего одного из этих порядков, отдавая предпочтение смешанному, который казался им крепче и сильнее. Ведь, живя рядом, монархия, аристократия и демократия могли бы удобнее наблюдать друг за другом. В этой формуле фактически содержится идея системы сдержек и противовесов, которая впоследствии стала стержнем англосаксонской демократии.
А в целом Макиавелли был человеком своей эпохи, а его политическая наука представляла собой философию времени, что стремилась к организации абсолютной монархии - политической формы, которая позволяла и облегчала дальнейшее развитие буржуазных производительных сил.
Первый этап демократии длился с конца 17 в. до начала 19 вв. Дальнейшее развитие процесса демократизации - со всеми изломами и падениями - шел преимущественно путем углубления достигнутых завоеваний: за более широкое политическое участие, за эффективную экономическую организацию, за полный культурное развитие.
Опыт Англии и Франции при всей схожести в стратегических аспектах все же представляет собой два различных способа рождения демократии. Если в Английской революции 17 в. целью было ограничить власть короля, создать конституционную монархию, последовательно претворять в жизнь принцип разделения властей, то французские революционеры 18 в. стремились свергнуть монарха, передать его прерогативы Национальном конвентові как органу народного правления, который принимает решение в коллективной форме. Если для Англии естественное право - это реальность, которая прогрессивно утверждается, и король только страдает через политическое ограничения, то для Франции политическое право - это идеал, который необходимо установить. Политическая власть призвана воссоздать человека в целостности, не только освобождая ее от оков и провозглашая демократию, но и обязывая посредством воспитания, а в необходимых случаях - и с помощью силы, стать свободным, равноправным и солидарным гражданином.
Вследствие этого в Англии и Франции возникли государства двух типов: либеральная и демократическая, разница между которыми в 19 в. приобрела принципиального характера. Правда, в идеологическом плане в обоих этих революциях много общего, ведь в каждой из них были представители как либеральной, так и демократической концепции. В Английской революции выразителем демократических тенденций выступал движение левелерів ("урівнювачів"), возглавляемый Джоном Лільберном, а носителем либеральных идей Французской революции можно считать Монтескье, идеалом которого была конституционная монархия и разделение власти на судебную, законодательную и исполнительную.
И все же главными фигурами, которые воплощали эти два революционные движения, были в английском случае Локк, а во французском - Руссо.
Для Локка, который считается "отцом" либерализма, государство должно действовать только в строго ограниченных рамках (главная государственная функция - это защита личной свободы и собственности, приобретенной за счет труда), выход за которые может привести к гражданского неповиновения со стороны населения. Люди, за Локком, должны иметь право противостоять произволу со стороны чиновников, оказать им сопротивление и даже применять силу с целью свергнуть их, если их власть основывается на завоеваниях, узурпации, тирании или в случае ее вырождения. Под завоеванием Локк понимал использования правящими кругами силы. Ведь он считает, что сила ни в коем случае не может быть источником права, и он противопоставляет этой силе свободный консенсус граждан, на основе которого правительство получает от граждан мандат на управление.
Так же Локк осуждает узурпацию, которую он представляет как захват власти особой группой, которая не получила поддержки и согласия большинства граждан, а также тиранию как форму правления, характеризующаяся произволом, волюнтаризмом, корыстолюбием и действует в нарушение всех законов, норм и прав собственности, личной свободы и т.д.
Относительно распада правительства, то это имеет место тогда, когда одна из двух властей (законодательная или исполнительная) или обе вместе не осуществляют должным образом своих функций. В таком случае их полномочия должны быть возвращены народу.
Таким образом, в біномі "власть - свобода" Локк не колеблется предоставить негативную оценку первой и позитивную - второй. Симпатии Локка всегда на стороне свободы, во имя которой и для защиты от произвола властей допустимое насилие со стороны граждан. Поэтому Локка считают не только прогрессивным либералом, а даже и революционером.
В отличие от Локка, Руссо речь идет не о пределы власти, а о подол ее. Для него не монархи, не аристократия есть суверенами политической власти, а лишь люди, народная ассамблея, каждый член которого имеет столько же прав, сколько и любой другой гражданин. Разрывая концепцию "прямой демократии", автор "Общественного договора" конструирует систему, в которой все члены общества органически связаны между собой, при этом каждый из них одновременно являются и сувереном, и подданным - то есть одновременно и руководит, и подчиняется, подчиняется.
Именно благодаря этому, считает Руссо, достигается равенство граждан, которые находятся в абсолютно одинаковых условиях.
Вместе с тем, несмотря на явную разницу между либерализмом и демократией, им обоим свойственно и нечто общее, а именно то, что они представляют собой индивидуалистические политические системы, где субъектами выступают специфические индивиды или граждане. Синтез элементов обеих этих систем в конце 19 в. - в начале 20 в. положил в некоторых западноевропейских странах начало возникновения так называемых либерально-демократических государств или, как еще их называют, государств либеральных демократий. Главная их черта - провозглашение четырех свобод как категорий, имеющих высокую
социальную ценность: свободы печати и слова, свободы собраний и свободы ассоциаций, которые, в свою очередь, обусловливают другие, не менее значимые, ценности: всеобщее избирательное право, равновесие властей и идеологический плюрализм.
Всеобщее избирательное право - это сердцевина западной демократии, источник партийного и идеологического плюрализма. Путь к нему проложена через процесс постепенного расширения избирательных прав граждан, сопровождался возникновением ассоциаций. А. Токвиль считал ассоциации мозгом южноамериканской модели демократии, хотя их роль в развитии и трансформации современной демократии еще не получила должной оценки.
А тем временем возникновения ассоциаций, которые имели целью конкретные политические цели, имеет неперехідне значение для становления демократии. Несмотря на то, что религиозные, корпоративные и культурные ассоциации существовали и в средние века, их политическое влияние был довольно слабым. С провозглашением права на свободные объединения в ассоциации - прообразы будущих партий и с соответствующим признанием рабочих ассоциаций, а этому в течение столетий препятствовали даже либеральные правительства, происходит радикальная смена образа демократического общества. Этот образ становится неотъемлемым от понятия "плюрализм". Как говорит Боббіо, "демократия или есть плюралістичною, или это - не демократия". Тем самым концепция демократии до конца 19 в. изменилась и на теоретическом уровне.
И еще одно. Устанавливая форму правления большинства, либеральные демократы должны были вместе с тем искать и создавать необходимое пространство для меньшинства, стремиться к поддержанию возможной равновесия между консенсусом и противоречием, чтобы не позволить большинству заманить меньшинство в "ловушку" тоталитарного консенсуса. Разумеется, на практике это не всегда удавалось и наряду с сохранением имущественного неравенства постоянно служило объектом критики со стороны левых сил. Провозглашенные либеральными демократиями свободы объявлялись ими же формальным, поскольку сохранялась эксплуатация человека человеком, а государство называлось не иначе как инструментом господства одного класса над другим.
Конечно, рациональное зерно в этой критике было, ведь защита прав меньшинства, которой разрешалось действовать в строго определенных рамках, всегда совпадало с интересами правящего класса. А этот класс, создавая видимость равных возможностей для всех, на практике не оставлял оппозиционной меньшинства никаких надежд на победу, то есть на завоевание власти.
Дальнейшее становление демократии, прежде всего в Западной Европе и в Северной Америке (США, Канада), что касается периода после второй мировой войны, шло, с одной стороны, по пути некоторого сглаживания социального неравенства, что привело к количественного роста средних слоев и повышение их роли в политической жизни, а с другой - в направлении все большего внедрения механизма реального плюрализма. Именно благодаря многочисленным средним слоям в западных обществах начала формироваться новая политическая культура, которая существенно изменила традиционный характер отношений между силами, противостоящими друг другу. Эти силы начали воспринимать друг друга не как непримиримого врага, а как природного соперника, ценного собеседника.
Изменилось отношение к власти. Потеря ее в той или иной партией уже не рассматривалась как невосполнимая потеря, потому что всеобщее избирательное право и политический плюрализм стали гарантом того, что те, кто потерпел поражение сегодня, могут стать победителями завтра. Так же осознавалось, что в демократической системе власти не приобретается раз и навсегда, что попытки какой партии навсегда удержать власть в своих руках губителен и для общества, и для самой партии.
Очевидно, что системы, в которых сохраняется разделение на друзей - врагов, не могут считаться демократическими при всей их формальной демократической атрибутике. Подобное разделение неизбежно порождает подавления одного одним. А, как известно, использование силы, насилия компрометирует ценность аргументов, высказываемых на пользу демократии, поскольку демократический выбор - это прежде всего отказ от насилия.