[Константин Сонин]

Ричард Талер из Чикагского университета, ставший сегодня лауреатом Нобелевской премии по экономике, конечно, выдающийся экономист. Его экспериментальные работы создали фундамент "поведенческих финансов", на основе его рекомендаций работают многомиллардные механизмы - например, процедуры выбора и формирования пенсионных вкладов. Однако я писал о его работах совсем редко, даже если речь шла о той науке, которую он, вместе с Дэниелем Каннеманом, Амосом Тверским и Робертом Шиллером он, фактически, создал. Дело в том, что Талер, в отличие от большинства нобелевских лауреатов, очень активен в медиа-пространстве. Он - популярный лектор, автор нескольких бестселлеров для широкой публики, частый гость телевизионных программ, когда речь идёт о финансах, снялся в нашумевшем фильме "Игра на понижение"... Вообще у американского студента при слове "экономист" имя Талера должно всплывать чуть ли на чаще всех остальных. Что о нём писать? В "Уроках экономики" я писал про статьи Малмендиер и ДеллаВиньи - о том, как нерационально пользуются абонементами посетители тренажерных залов, но, конечно, это были просто дополнительные варианты экспериментальных проверок идей Талера.

Вторая причина, по которой трудно - и сегодня! - писать про научные достижения Талера по-русски, состоит в том, что его эксперименты и выработанные на их основе рекомендации - часто противоречат "стандартному подходу", предположения из учебниками микро и макроэкономики первого курса. Сложность в том, что читающая публика не знает стандартного подхода даже в минимальном школьном объёме и, соответственно, одинаково смотрит на стандартные модели и на важнейшие уточнения стандартной модели, предложенные Талером, взглядом Наташи Ростовой, впервые в жизни попавшей на оперу. Наташа видит густо накрашенных людей в странных одеждах, скачущих по сцене. Её что-то может показаться красивым (в случае научного результата - важным), но эта оценка красивость не опирается ни на что, кроме элементарного жизненного опыта. Это как объяснять опыт Майкельсона тем, кто не знает классического подхода - ценность предположения о постоянстве скорости света в теории относительности видна только тем, кто понимает, как работает классическая модель. Но физике в российской школе уделено пять лет, а экономике - почти ничего и вот как описать аналог опыта Майкельсона и теорию Эйнштейна для тех, кто ничего не слышал о Галилее и Ньютоне?

А работы Талера, например, это ровно то, что противоречит элементарному жизненному опыту. Про то, как люди теряют деньги, считая, что делают свободный выбор, а на самом деле, пользуясь простейшей эмпирической эвристикой (если предлагают разделить пенсионные вклады на два разных вида инвестиций, то делят пополам, а если на пять - на пять равных частей даже тогда, когда четыре из пяти видов - в точности одинаковые). Про то, что люди считают, что делают свободный выбор, а у них на самом деле работает "эффект эндаумента", заставляющих их ценить то, что случайно получено. Да, когда читатель возмущенно бросается писать комментарий о том, что написанное противоречит его давнему, неверному знанию - это часто не ум работает, а "эффект эндаумента" - в данном случае применительно к знанию, которое давно получено, ничем не проверено, но ценно тем, что уже давно хранится в голове. Про то, что отношение потребителей к росту цен может зависеть от того, из-за чего их подняли - отношение не социологическое (ответ на вопрос интервьюера), а реальное - потребители покупают меньше, чем покупали бы, при той же новой цене, если бы считали это конкретное повышение цены "справедливым". Про то, как люди - и большие инвесторы, и маленькие - теряют деньги из-за нерациональной близорукости в отношении краткосрочных потерь. Про то, в конце концов, как люди покупают то, что им дали подержать в руках магазине...

У Талера есть, конечно, и широкоизвестные результаты. Например, он одним из первых исследовал "игру диктатора", аналог "игры с ультиматумом". Двум субъектам эксперимента выдаётся, скажем, 100 рублей. Первый субъект должен сказать, как их разделить, а второй потом скажет, согласен он или нет. Если не согласен, оба получают по нулю. Эта игра уже сорок лет - важный пример того, что в последовательных играх люди не всегда играют совершенное равновесие по Нэшу (это то равновесие, которое получается обратной индукцией, если начинать с конца игры). Равновесие было бы предлагать минимальную долю второму, например 1 рубль, а для второго - соглашаться, потому что 1 рубль лучше 0 рублей, которые получаешь, отказавшись. Но у людей есть "чувство справедливости" и они отказываются, если считают предложенное "несправедливым", даже если этот отказ - в ущерб себе. Это проверялось в сотнях экспериментов, которые также обнаружили множество дополнительных закономерностей. Месяц назад я раздавал школьникам на лекции в 57-ой школе по 200 рублей и они играли (один раз - с соседом по парте, один раз - со случайным и неизвестным одноклассником). А всего лишь на прошлой неделе мы обсуждали эту игру в аспирантском курсе по теории игр - сразу после того, как дали определение совершенного равновесия. Кстати, всем, кто преподаёт теорию игр я рекомендую относительно свежую статью Джона Листа с соавторами, в которой, среди прочего, дан обзор того, что мы знаем про экспериментальную проверку "диктаторских игр - игр с ультиматумом".

В течение многих лет Талер, иногда объединяясь с другими знаменитыми экономистами, писал регулярные статьи в серии "Аномалии" для журнала Journal of Economic Perspectives - популярном журнале для профессиональных экономистов всех направлений. Серия покрывает чуть ли не двадцать лет, поэтому "обзорная часть" порой безнадёжно устарела, но это по-прежнему увлекательнейшее чтение. Научное описание основных достижений Талера на сайте Нобелевского комитета - немного необычное. В нём больше, чем в предыдущие годы, уделяется внимание практическим приложениям результатов Талера - большей частью в финансовом регулировании. "Научно-популярное описание" в этом году не такое интересное - это просто обзор самых значимых "поведенческих отклонений" от стандартных предположений из первого курса экономики. Тому, кто первого курса не знает, покажется довольно здравым. Тому, кто знает, насколько хорошо стандартные предположения описывают "макрокартину" - безработицу, занятость, цены на активы в первом приближении, покажется интересным, хотя и знакомым. Всё-таки это уже тридцать лет классика экономической науки.

Дополнение:

В России практически нет экономистов, занимающихся лабораторными экспериментами - то есть тех, кто мог бы прокомментировать методологию работы Талера и соавторов на глубоком уровне. Однако немного есть (если я кого-то упустил, напишите мне и я дополню список):

Алексей Белянин, профессор МИЭФ ВШЭ занимается экспериментами, в том числе с нейропсихологами из Вышки (Василий Ключарев и его лаборатория), которые и сами много занимаются экономическими экспериментами;

Ксения Паниди, доцент факультета экономики ВШЭ, читает курс "Поведенческая экономика" и занимается экспериментами;

Антон Суворов, профессор факультета экономики ВШЭ занимается теоретической "поведенческой экономикой", зато публикуется на высоком уровне и, кроме того, у него есть и экспериментальные статьи.