[Михаил Хазин]

Технократическое политбюро ЦК КПСС свело вопрос о том, валить ли Соединенные Штаты Америки или не валить, где-то годах в 1973—1975 к двум технологическим проблемам. Проблема первая: если мы валим Соединенные Штаты Америки, то примерно треть мира, которую сегодня Соединенные Штаты Америки контролируют, впадает в хаос. Готовы ли мы держать эту треть мира прямыми силами? То есть, грубо говоря, оккупационными военными силами. Даже с учетом возможностей Варшавского договора ответ был такой: нет, не готовы.

Вопрос второй: Китай уже встал на путь технологического развития. Через 25 лет он станет очень сильной державой. Мы готовы один на один воевать с Китаем? Ответ был: нет, не готовы.

Было еще и третье соображение. Оно носило такой философский характер. Дело в том, что теория игр утверждает, что в игре, где есть два игрока, один за какое-то время обязательно выигрывает, а второй, соответственно, проигрывает. Но вот если есть система, в которой три игрока, то она может бесконечно развиваться. Там могут два игрока сразу объединиться против третьего, а потом наоборот. И я не исключаю, что мысль была такая: сейчас Китай подрастет, мы весь мир на три части разделим и будем там постепенно развиваться.

В результате было принято решение не валить, а, наоборот, поддержать США. В условиях жесточайшего финансового кризиса в Соединенных Штатах Америки мы пошли на переговоры по разоружению СНВ-1. Подписали договор, и США смогли резко уменьшить свои бюджетные расходы на оборону. В условиях нефтяного кризиса мы стали продавать на Запад нефть — был построен нефтепровод «Дружба».

И, наконец, третье: мы резко ослабили идеологическое противостояние, пойдя на подписание в 1975 году знаменитого «Хельсинкского соглашения», в которое входила в том числе гуманитарная корзина, где были упомянуты права человека и другие аспекты. Потом, когда в 1976-м в США пришел к власти президент Картер, нам это все сильно вышло боком.

В любом случае, мы дали Соединенным Штатам передышку. И они этой передышкой воспользовались. Дальше формально после начала рейганомики начался рост. Он, конечно, был не монотонный и не такой активный, как при кейнсианской экономике, но тем не менее.

Еще раз повторю, секрет этого успеха в том, что американские экономисты нашли способ гарантировать производителям стабильно высокий спрос на их продукцию. Рассудив, что найти потребителей за пределами США не удастся — напоминаю, к 70-м годам мир уже был разделен на две технологические зоны, — они придумали схему, позволяющую увеличивать потребительскую нагрузку на собственных граждан. Проблема была решена за счет «дешевых кредитов», стоимость которых постоянно снижалась.