[Википедия]

http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A2%...B8%D0%B7%D0%BC
Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Тоталитари́зм (от лат. totalis — весь, целый, полный; лат. totalitas — цельность, полнота[1][2]) — политический режим, стремящийся к полному (тотальному) контролю государства над всеми аспектами жизни общества и человека.

Тоталитаризм с точки зрения политологии — форма отношения общества и власти, при которой политическая власть берёт под полный (тотальный) контроль общество, полностью контролируя все аспекты жизни человека[3][4]. Проявления оппозиции в любой форме жестоко и беспощадно подавляются или пресекаются государством. Также важной особенностью тоталитаризма является создание иллюзии полного одобрения народом действий этой власти.

Исторически понятие «тоталитарное государство» (итал. stato totalitario) появилось в начале 1920-х для характеристики режима Бенито Муссолини. Тоталитарному государству были свойственны не ограниченные законом полномочия власти, ликвидация конституционных прав и свобод, репрессии в отношении инакомыслящих, милитаризация общественной жизни[5]. Правоведы итальянского фашизма и немецкого нацизма использовали термин в положительном ключе, а их критики — в отрицательном[6]. На Западе в годы холодной войны была взята на вооружение риторика, которая пыталась использовать любые общие черты сталинизма и фашизма для объединения их под одной вывеской тоталитаризма. Эта модель широко использовалась, и используется сейчас, в антикоммунистической пропаганде.

Содержание

1 Происхождение и употребление термина
1.1 Спектр применимости термина
1.2 Режимы Муссолини и Гитлера; появление термина «тоталитаризм»
1.3 Критика СССР
2 Концепция тоталитарного общества
2.1 Признаки тоталитарного общества по версии К. Фридриха и З. Бжезинского
2.2 Основные выводы анализа тоталитарной модели
2.3 Мнение К. Поппера
2.4 Мнение Ханны Арендт
2.5 Мнение Дж. Талмона
2.6 Мнение Карлтона Хейса
2.7 Мнение Карла Фридриха
2.8 Мнение Хуана Линца
2.9 Тоталитаризм и социализм
3 Истоки тоталитаризма
4 Тоталитарные тенденции в демократических странах
4.1 Теория тоталитарного общества Франкфуртской школы
4.2 «Тоталитарные тенденции» в США
5 Критика правомерности понятия «тоталитаризм»
6 Тоталитаризм в древней истории
7 Тоталитарные общества в литературе и искусстве
8 См. также
9 Примечания
10 Литература
11 Ссылки

Происхождение и употребление термина
Спектр применимости термина

При использовании в настоящее время выражения «тоталитаризм», как правило, подразумевается, что режимы Адольфа Гитлера в Германии, Иосифа Сталина в СССР и Бенито Муссолини в Италии были тоталитарными. Различные авторы также относят к тоталитарным режимы Франко в Испании, Салазара в Португалии, Мао в Китае[7], «красных кхмеров» в Кампучии[8], Хомейни в Иране[7], талибов в Афганистане[9], Ахмета Зогу и Энвера Ходжи в Албании[10], Ким Ир Сена и Ким Чен Ира в Северной Корее[8], Московское царство[11][12], Пиночета в Чили, Саддама Хусейна в Ираке, Хо Ши Мина во Вьетнаме, Сапармурата Ниязова[13] в Туркменистане, Эмомали Рахмона[источник не указан 961 день] в Таджикистане, Ислама Каримова[источник не указан 961 день] в Узбекистане, Сомосы в Никарагуа, Хорти в Венгрии, Иди Амина в Уганде, Масиаса Нгемы Бийого в Экваториальной Гвинее, аль-Сауда в Саудовской Аравии[14] и др. Иногда термин используется для характеристики отдельных аспектов политики (например, милитаризма США при президенте Буше[15]).

Вместе с тем, подобное применение понятия «тоталитаризм» продолжает вызывать критику[16]. Критики выражают несогласие с приравниванием политических систем сталинизма и фашизма, произвольным употреблением термина политиками, противопоставлением обвиняемых в тоталитаризме режимов демократии. Его смысловое содержание постоянно менялось в угоду политической конъюнктуре[17], и некоторые исследователи считают этот термин клише[18].
Режимы Муссолини и Гитлера; появление термина «тоталитаризм»

Муссолини и Гитлер. Муссолини и немецкие правоведы Третьего рейха использовали понятие «тоталитарного государства» в положительном смысле[6].

Термин «тоталитаризм», впервые появившийся у Джованни Амендолы в 1923 для критической характеристики режима Муссолини, был впоследствии популяризован самими итальянскими фашистами. В частности, в 1926 его начал использовать философ Джованни Джентиле. В статье Муссолини «Доктрина фашизма» (1931 г.) тоталитаризм понимается как общество, в котором главная государственная идеология обладает решающим влиянием на граждан. Как писал Муссолини, тоталитарный режим означает, что «итал. Tutto nello Stato, niente al di fuori dello Stato, nulla contro lo Stato»[19] — то есть, все аспекты жизни человека подчинены государственной власти. Джентиле и Муссолини полагали, что развитие коммуникационных технологий приводит к непрерывному совершенствованию пропаганды, следствием чего явится неизбежная эволюция общества в сторону тоталитаризма (в их определении). После прихода к власти Гитлера, термин «тоталитаризм» стал использоваться в адрес режимов Италии и Германии, причём сторонники фашизма и нацизма использовали его в положительном ключе, а противники — в отрицательном[20].
Критика СССР

Сталин. В годы холодной войны понятие «тоталитаризм» было взято на вооружение идеологическими противниками СССР[6].

Параллельно, начиная с середины 1930-х годов на Западе стали звучать аргументы, что определённые черты сходства есть между политическими системами СССР, Италии и Германии. Отмечалось, что во всех трёх странах установились репрессивные однопартийные режимы во главе с сильными лидерами (Сталиным, Муссолини и Гитлером), стремящиеся к всеохватывающему контролю и призывающие порвать со всеми традициями во имя некой высшей цели. Среди первых, кто обратил на это внимание, были анархисты Армандо Борги (1925)[источник не указан 19 дней] и Всеволод Волин (1934)[21], священник Луиджи Стурцо (1926)[источник не указан 19 дней], историк Чарльз Бирд (1930)[источник не указан 19 дней], писатель Арчибальд Маклейш (1932)[источник не указан 19 дней], философ Хорас Каллен (1934)[22]. Характеризуя перерождение советского режима, Лев Троцкий в книге «Преданная революция» (1936) назвал его «тоталитарным»[23]. После показательных процессов 1937 года те же идеи стали выражать в своих работах и выступлениях историки Эли Халеви и Ханс Кон, философ Джон Дьюи, писатели Юджин Лайонс, Элмер Дэвис и Уолтер Липпман, экономист Кельвин Гувер и другие[источник не указан 19 дней].

В 1939 году заключение Пакта Молотова — Риббентропа вызвало глубокую озабоченность на Западе, которая переросла в бурю негодования после вторжения Красной Армии в Польшу, а затем в Финляндию[22]. Американский драматург Роберт Шервуд ответил пьесой «Да сгинет ночь», удостоенной Пулитцеровской премии, в которой он осудил совместную агрессию Германии и СССР. Американский сценарист Фредерик Бреннан для своей повести «Позволь называть тебя товарищем» придумал слово «коммунацизм». В июне 1941 британский премьер-министр Уинстон Черчилль сказал, что нацистский режим неотличим от худших черт коммунизма[22] (что созвучно его же высказыванию, сделанному после войны: «Фашизм был тенью или уродливым детищем коммунизма»[24]).

После начала Великой Отечественной войны и в особенности после вступления США во Вторую мировую войну критика СССР пошла на убыль. Более того, начал получать распространение взгляд, что между СССР, США и Великобританией есть много общего. Но в то же время в 1943 году вышла книга публициста Изабел Патерсон «Бог из машины», в которой СССР был вновь назван «тоталитарным обществом».

Подобные критические взгляды на СССР с самого начала вызывали острые споры, однако в годы холодной войны приобрели массовую популярность и были подхвачены антикоммунистической пропагандой. Многие либералы, социал-демократы, христианские демократы, анархисты и другие идеологические противники фашизма, нацизма и сталинизма стали сторонниками теории («тоталитарной модели»), что все три системы являлись разновидностями одной системы — тоталитаризма. Так, 13 мая 1947 президент США Гарри Трумэн сказал: «Нет никакой разницы между тоталитарными государствами. Мне всё равно, как вы их называете: нацистскими, коммунистическими или фашистскими». Наряду со словом «тоталитарный», по отношению к коммунистической идеологии использовалось выражение «красный фашизм». В то время как одни считали подобный подход спорным, другим он казался очевидным. Так, генерал Джон Дин опубликовал книгу «Странный союз»[25], в которой выразил искреннее сожаление, что русский народ не видит сходства между режимами в родной стране и в побеждённой нацистской Германии.

Статус научной концепции за термином «тоталитаризм» утвердил собравшийся в 1952 г. в США политологический симпозиум, где он был определен как «закрытая и неподвижная социокультурная и политическая структура, в которой всякое действие — от воспитания детей до производства и распределения товаров — направляется и контролируется из единого центра»[26]

Тоталитарная модель стала также предметом научных исследований таких специалистов, как Арендт, Фридрих, Линц и др., которые занимались сравнительным анализом советского и нацистского режимов. Согласно модели, целью тоталитарного контроля над экономикой и обществом является их организация по единому плану[27]. Всё население государства мобилизуется для поддержки правительства (правящей партии) и его идеологии, при этом декларируется приоритет общественных интересов над частными. Организации, чья деятельность не поддерживается властью, — например, профсоюзы, церковь, оппозиционные партии — ограничиваются или запрещаются. Роль традиции в определении норм морали отвергается, вместо этого этика рассматривается с чисто рациональных, «научных» позиций. Центральное место в риторике занимает попытка приравнять нацистские преступления в ходе целенаправленного истребления миллионов людей по национальному признаку (геноцида) и пенитенциарную систему в СССР. Сторонники концепции полагали, что тоталитаризм качественно отличался от деспотичных режимов, существовавших до XX века. Однако до сих пор специалисты не пришли к единому мнению, какие именно черты следует считать определяющими для тоталитарных режимов.

После начала хрущёвской «оттепели» теория претерпела серьёзный кризис, поскольку не могла объяснить процесс ослабления режима изнутри. Кроме того, возник вопрос, является ли СССР по-прежнему тоталитарным режимом или сравнение очевидно меняющейся советской системы с поверженными фашистскими режимами неуместно. Возникла потребность в формулировке модели, которая бы объяснила приход диктаторов к власти и её дальнейшую эволюцию.

В 1970-е гг., в силу дальнейшего смягчения режима в СССР, термин «тоталитаризм» стал всё реже употребляться советологами, однако продолжал оставаться популярным среди политиков. В своём эссе «Диктатура и двойные стандарты» (1978 г.) Джин Киркпатрик настаивала, что следует отличать тоталитарные режимы от авторитарных. Согласно Киркпатрик, авторитарные режимы заинтересованы преимущественно в своём собственном выживании и поэтому, в отличие от тоталитаризма, допускают отчасти автономное функционирование элементов гражданского общества, церкви, судов и прессы. Отсюда был сделан вывод, получивший известность при Рейгане как «доктрина Киркпатрик», что во внешней политике США могут оказывать временную поддержку авторитарным режимам ради борьбы с тоталитаризмом и продвижения американских интересов.

Падение коммунистических режимов в странах советского блока и СССР во второй половине 1980-х вызвало повторный кризис в теории. Утверждение, что тоталитарные режимы не способны сами инициировать радикальные реформы, было признано ошибочным. Однако в целом анализ тоталитаризма внёс значительный вклад в сравнительную политологию[28], и употребление этого термина до сих пор достаточно распространено.

В Восточной Европе после вторжения в Чехословакию интеллигенция называла «тоталитаризмом» политику жёсткой цензуры, мракобесия, уничтожения нежелательной (с точки зрения режима) исторической памяти и культуры[29].

В Советском Союзе тоталитаризм официально считался характеристикой исключительно буржуазных государств периода империализма, в особенности фашистской Германии и Италии[30]. Использование термина по отношению к социалистическим государствам называлось клеветой и антикоммунистической пропагандой. В то же время советская пропаганда называла некоторые зарубежные коммунистические режимы фашистскими (например, Тито в Югославии или Пол Пота в Камбодже)[31].

Советские диссиденты и, после начала перестройки, большинство реформаторов (включая Лигачёва) также называли советскую систему тоталитарной[32]. Использование термина было связано главным образом с отсутствием в советской политологии лексикона, необходимого для критического анализа истории СССР. При этом вопросы природы и стабильности тоталитарного режима играли в возникшей дискуссии вторичную роль; на первом плане было подавление гражданских прав, отсутствие общественных институтов, защищающих человека от государственного произвола, монополия КПСС на политическую власть. Это служило одним из оправданий для призывов к радикальным реформам. В начале 1990-х эти тенденции нашли отражение в нормативных актах. Например, преамбула Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» провозглашает, что за годы Советской власти миллионы людей стали жертвами произвола тоталитарного государства[33].
Концепция тоталитарного общества

Наибольшее распространение среди специалистов по сравнительной политологии получила модель тоталитаризма, которую в 1956 г. предложили Карл Фридрих и Збигнев Бжезинский. Фридрих и Бжезинский отказались от попыток дать краткое абстрактное определение и вместо этого применили эмпирический подход, согласно которому тоталитаризм представляет собой совокупность принципов, общих для фашистских режимов и СССР периода Сталина. Это позволило им выделить целый ряд определяющих признаков, а также ввести в представление о тоталитаризме элемент динамического развития, — но не возможность системных изменений. В новой трактовке тоталитаризм означал не столько полный контроль государства над деятельностью каждого человека (что невозможно практически), сколько принципиальное отсутствие ограничений над таким контролем.
Признаки тоталитарного общества по версии К. Фридриха и З. Бжезинского

В своей работе «Тоталитарная диктатура и автократия» (1956 г.) Карл Фридрих и Збигнев Бжезинский, на основе эмпирического сравнения сталинского СССР, нацистской Германии и фашистской Италии, сформулировали ряд определяющих признаков тоталитарного общества[34]. Исходный перечень состоял из шести признаков, но во втором издании книги авторы добавили ещё два, а впоследствии другие исследователи также вносили уточнения:

Наличие одной всеобъемлющей идеологии, на которой построена политическая система общества.
Наличие единственной партии, как правило, руководимой диктатором, которая сливается с государственным аппаратом и тайной полицией.
Крайне высокая роль государственного аппарата, проникновение государства практически во все сферы жизни общества.
Отсутствие плюрализма в средствах массовой информации.
Жёсткая идеологическая цензура всех легальных каналов поступления информации, а также программ среднего и высшего образования. Уголовное наказание за распространение независимой информации.
Большая роль государственной пропаганды, манипуляция массовым сознанием населения.
Отрицание традиций, в том числе традиционной морали, и полное подчинение выбора средств поставленным целям (построить «новое общество»).
Массовые репрессии и террор со стороны силовых структур.
Уничтожение индивидуальных гражданских прав и свобод.
Централизованное планирование экономики.
Почти всеобъемлющий контроль правящей партии над вооружёнными силами[35] и распространением оружия среди населения.
Приверженность экспансионизму.
Административный контроль над отправлением правосудия.
Стремление стереть все границы между государством, гражданским обществом и личностью[36].

Приведённый перечень не означает, что всякий режим, которому присуща хотя бы одна из указанных черт, следует относить к тоталитарным. В частности, некоторые из перечисленных черт в разное время были также свойственны демократическим режимам. Аналогично, отсутствие какого-то одного признака не является основанием для классификации режима как нетоталитарного. Однако первые два признака, по мнению исследователей тоталитарной модели, являются её наиболее яркими характеристиками[20].
Основные выводы анализа тоталитарной модели

Молох тоталитаризма — памятник жертвам репрессий тоталитарных режимов, Левашово, Санкт-Петербург.

Отправной точкой тоталитарной модели является декларация некой высшей цели, во имя которой режим призывает общество расстаться со всеми политическими, правовыми и общественными традициями[36][37]. Изучение модели показало, что после подавления традиционных общественных институтов, людей легче сплотить в единое целое и убедить пожертвовать любыми другими целями ради достижения главной[38]. Доминирующая в этих странах идеология объясняла выбор средств, трудности, опасности и т. п. в терминах всё той же цели и обосновывала, почему государству нужны практически неограниченные полномочия. Пропаганда сочеталась с использованием передовых технологий политического сыска для подавления любого инакомыслия. Результатом было обеспечение массовой мобилизации в поддержку режима[39].

Концентрация власти выражалась в монополизации процесса принятия окончательных решений во всех сферах деятельности, а также принципиальном отсутствии ограничений на масштаб этих решений и на масштаб санкций. Всё большее проникновение государства означало всё большее сужение автономного пространства, вплоть до его полной ликвидации. Это приводило с одной стороны к атомизации общества, а с другой стороны, к слиянию всех политических сфер, в нём существовавших, в одно единое целое[36].

В отличие от полицейского государства, в котором меры по поддержанию порядка проводятся согласно установленным процедурам, в тоталитарных режимах у правоохранительных органов была широкая свобода действий, что обеспечивало их непредсказуемость и подконтрольность руководству страны. Поскольку, согласно тоталитарной модели, стремление к высшей цели было идеологической основой всей политической системы, о её достижении никогда не могло быть объявлено. Это означало, что идеология занимала подчинённое положение по отношению к лидеру страны и могла им произвольно трактоваться по ситуации[38].

Другим выводом теории является обоснование организованного и масштабного насилия против определённой многочисленной группы (например, евреев в нацистской Германии или кулаков в сталинском СССР). Эта группа обвинялась во враждебных действиях против государства и в возникших трудностях.
Мнение К. Поппера

Тоталитарная модель была долгое время предметом изучения со стороны историков и политологов и при этом оказала влияние на другие современные ей концепции. В частности, в своём труде «Открытое общество и его враги» (1945 г.) Карл Поппер противопоставил тоталитаризм либеральной демократии. Поппер утверждал, что поскольку процесс накопления человеческого знания непредсказуем, то теории идеального государственного управления (которая, по его мнению, лежит в фундаменте тоталитаризма) принципиально не существует. Следовательно, политическая система должна быть достаточно гибкой, чтобы правительство могло плавно менять свою политику и чтобы политическая элита могла быть отстранена от власти без кровопролития. Такой системой Поппер полагал «открытое общество» — общество, открытое для множества точек зрения и субкультур.
Мнение Ханны Арендт

Массовое распространение теория тоталитаризма получила после выхода в свет книги философа Ханны Арендт «Истоки тоталитаризма» (1951 г.). Центром внимания стали масштабный террор и беспрецедентное насилие, связанные с Холокостом и ГУЛАГом. Основой режима Арендт считала официальную идеологию, которая заявляла о своей способности объяснить все аспекты человеческой деятельности. По её мнению, идеология становилась связующим звеном между отдельными людьми и делала их беззащитными перед государством, в том числе, перед произволом диктатора.

Арендт полагала, что хотя итальянский фашизм представлял собой классический образец диктатуры, нацизм и сталинизм существенно отличались от него. В этих странах государство было полностью подчинено контролю одной партии, представляющей либо нацию[40], либо пролетариат. Напротив, по мнению Арендт, фашизм Муссолини ставил государство над партией. Арендт также подчёркивала роль пангерманизма нацистского режима и панславизма сталинского режима как частных случаев «континентального империализма» и свойственного ему расизма.

Следует отметить, что в отличие от других политических теоретиков, которые пытались изобразить сталинский тоталитаризм следствием коллективистской коммунистической идеологии как таковой, Арендт главной причиной тоталитаризма считала атомизацию, разобщенность масс, в результате чего они не способны к самоорганизации и поэтому нуждаются во внешней мобилизации. При этом Арендт подчеркивала, что ленинский режим ещё не был тоталитарным.[41]

Схожих с Арендт взглядов придерживались впоследствии и другие философы и историки, в частности, Эрнст Нольте, который рассматривал нацизм как зеркальное отражение большевизма[42]. Фридрих, Линц и другие историки склоняются к точке зрения, что нацизм всё-таки был ближе к итальянскому фашизму, чем к сталинизму.
Мнение Дж. Талмона

В 1952 г. Дж. Талмон ввёл термин «тоталитарная демократия» для обозначения режима, основанного на принуждении, в котором граждане, формально обладая избирательным правом, на практике лишены возможности оказывать влияние на процесс принятия государственных решений.
Мнение Карлтона Хейса

В ноябре 1939 года, на первом научном симпозиуме, посвящённом природе тоталитарного государства, американский исследователь Карлтон Хейс (Carlton Hayes) объяснил, что тоталитаризм — это феномен рыночной экономики, феномен буржуазной цивилизации и за её пределами он не работает. К тоталитарным режимам Карлтон Хейс отнёс Италию Муссолини и гитлеровскую Германию. Сталинский Советский Союз, по его убеждению, — совершенно иной тип государства.
Мнение Карла Фридриха

Карл Фридрих опубликовал ряд работ по тоталитаризму, включая «Тоталитарная диктатура и автократия» (1956 г., в соавторстве с Бжезинским) и «Развитие теории и практики тоталитарных режимов» (1969). В первой из них он сформулировал ряд признаков тоталитаризма, приведённые выше. Во второй он провёл анализ роли общественного согласия и мобилизации в поддержку режима. Согласно Фридриху, террор не исчез в СССР после смерти Сталина. Массовая поддержка режима по-прежнему обеспечивалась за счёт использования передовых технологий тайного сыска, пропаганды и манипуляции психикой. Центральным тезисом Фридриха является утверждение, что в тоталитарном СССР «страх и согласие стали сиамскими близнецами».
Мнение Хуана Линца

В своём эссе «Тоталитарные и авторитарные режимы» (1975) Хуан Линц утверждал, что главной чертой тоталитаризма является не террор сам по себе, а стремление государства к надзору за всеми аспектами жизни людей: общественным порядком, экономикой, религией, культурой и отдыхом. Однако Линц выделил ряд особенностей тоталитарного террора: системность, идеологический характер, беспрецедентный масштаб и отсутствие правовой основы. В этом плане террор в авторитарных режимах отличается тем, что он обычно вызван объективной чрезвычайной ситуацией, не определяет врагов по идеологическому признаку и ограничен рамками закона (впрочем, довольно широкими). В более поздних работах Линц стал называть советский режим после смерти Сталина «пост-тоталитарным», чтобы подчеркнуть уменьшение роли террора при сохранении других тоталитарных тенденций.